Пролог

— …Я совершенно не намерен терпеть вашу истерику, особенно посреди ночи!

— Какая еще истерика? С чего вы взяли? — возразила она. — Я просто безумно устала… У меня болят ноги…

— Перестаньте себя жалеть! Подумайте о чем-нибудь другом.

— Если вы такой умный, скажите о чем? — огрызнулась она, переступая с ноги на ногу и разглядывая красные пятна на местах, где туфли врезались ей в кожу.

— Ну, например, об этом.

С этими словами он притянул ее к себе и поцеловал. Это было для нее полной неожиданностью! Ее как будто током ударило. У нее мгновенно ослабели колени, она боялась, что упадет, если он отпустит ее. И она была совершенно не готова к своей реакции на его поцелуи. Она словно потеряла контроль над собственным телом, которое послушно подчинилось зову пола. Она знала, что должна отстраниться, но вместо этого продолжала подставлять губы его поцелуям, а ее ладонь скользнула за ворот его рубашки…

Она понятия не имела, как долго длился этот поцелуй — секунды или часы, но когда он наконец отпустил ее, все, на что она была способна, — это смотреть на него в немом оцепенении.

— Ну как ножки? Не болят? — осведомился он с широкой улыбкой.

— Ноги? — непонимающе переспросила она.

— Я так и думал, что мой метод подействует, — с удовлетворением проговорил он и спокойно направился к машине, чтобы открыть для нее дверцу. — Вам просто нужно было немного отвлечься.

 

1

Ощущение было такое, словно она наткнулась на каменную стену. Борьба с тяжеленным чемоданом требовала столько сил, что Мелани не заметила мужчину, который направлялся к тому же терминалу.

— Ой! — вскрикнула она от неожиданности, с размаху врезавшись в него. Она никогда не думала, что человеческое тело может быть таким твердым. Толчок был столь силен, что она не упала только благодаря мускулистой руке, которая вовремя подхватила ее и вернула в вертикальное положение.

— Осторожнее!

Мелани подняла глаза и встретила суровый взгляд красивых карих глаз. Перед ней стоял загорелый темноволосый мужчина. На лице его застыло холодное непроницаемое выражение. Вглядевшись повнимательнее, Мелани подумала, что он вовсе не такой огромный, как ей показалось при столкновении. В нем чувствовалась недюжинная сила, но он явно держал ее под контролем. Вид у красавца был, однако, не слишком дружелюбный.

— Советую вам иногда смотреть, куда идете. — Мужчина кивнул на ее гигантский чемодан, который опрокинулся и лежал на боку. — Особенно с таким дирижаблем.

У него был низкий бархатный голос, но звучал он холодно. Мелани, которая собралась было извиниться, вдруг почувствовала вскипающую в душе обиду. Ей и так было больно, и она никак не могла отдышаться после столкновения, а тут еще этот грубый тон!

— Я торопилась и не заметила вас! — ответила она более резко, чем намеревалась. Ну и что? В конце концов, ему тоже почему-то не пришло в голову извиниться.

— Охотно верю!

Иронические нотки, прозвучавшие в голосе мужчины, заставили ее посмотреть прямо в его большие карие глаза. Его ответный взгляд неожиданно смутил ее. Она была в пути более тридцати часов и чувствовала себя совершенно разбитой. А о том, как выглядит, ей даже думать не хотелось. Ее бежевый костюм, который казался таким элегантным в аэропорту Хитроу, был измят, а изящные кремовые туфельки неожиданно стали тесными. Ноги, что ли, распухли?

Мелани не была высокой, но природное изящество с лихвой компенсировало недостаток роста. К сожалению, этому красавцу с его высокомерным, почти презрительным взглядом было наплевать на ее изящество. Он явно не видел перед собой ничего, кроме растерянной пигалицы с лицом, раскрасневшимся от гонки от одного терминала к другому.

— Я только что прилетела из Англии, — начала объяснять она. — Мой самолет опоздал на несколько часов, но мне сказали, что я еще могу успеть на последний рейс в Эсперанс. Поэтому я так торопилась и…

Мелани прервала свой монолог. Чего это ради она вдается в объяснения? Вряд ли его интересует история ее злоключений.

Она взглянула на часы. Без пятнадцати десять. Через пять минут она опоздает на рейс.

— Ох, простите! — с усмешкой сказал мужчина. — Какая бестактность с моей стороны — так помешать вам!..

В его голосе звучала такая издевка, что Мелани прямо-таки затрясло от негодования. Да, это был мужчина в худшем смысле этого слова — заносчивый, самонадеянный, заранее убежденный, что у женщины не может быть ни капли здравого смысла! Мелани хорошо знала подобных представителей сильного пола. Не очень-то ей повезло — этот тип был первым, с кем она заговорила, прибыв в Австралию.

Стиснув зубы, Мелани попыталась поднять чемодан и поставить его на колесики. Он должен был бы плавно катиться за ней, но вместо этого упорно заваливался на бок, больно бил ее по ногам и рвал ей колготки. Она ненавидела эти колесики лютой ненавистью, но чемодан был слишком тяжел, чтобы нести его в руке. Действительно, дирижабль!

Мужчина молча наблюдал за ее борьбой. В конце концов он со вздохом нагнулся и попытался поднять чемодан. К сожалению, Мелани услышала его вздох и еще более укрепилась в своем мнении об этом человеке. Да, он явно такой же, как все мужчины, — уверенный, что женщины совершенно беспомощны!

— Я сама справлюсь, — огрызнулась она, бросив на него презрительный взгляд.

— Пока что это у вас не особенно получается, — заметил он все тем же сардоническим тоном. — Возможно, вам было бы удобнее путешествовать с чемоданом несколько меньших размеров.

— Меня и этот чемодан вполне устраивает! — воскликнула Мелани. — Почему все мужчины считают, что женщины не способны позаботиться о себе? Как видите, я добралась сюда, на другой конец света, без ваших идиотских советов!

Желая подтвердить свои слова, Мелани собралась с силами и приподняла чемодан.

— Видите! — сказала она, победно посмотрев на мужчину. — Я вполне справлюсь сама!

Но ее действия не произвели на него должного впечатления.

— По-моему, вы не справляетесь, а мучаетесь. На вашем месте я не занимался бы самоутверждением, а постарался бы успеть на последний самолет, — заметил он. — Если вы думаете, что сумеете быстрее добраться до стойки регистрации без посторонней помощи, — что ж, желаю удачи. Но если вы действительно хотите успеть на рейс в Эсперанс, забудьте про свои дурацкие принципы и поторопитесь.

— Разберусь без вас, — резко отозвалась Мелани и двинулась вперед. Теоретически чемодан должен был следовать за ней, как послушный пес на поводке, но на самом деле он продолжал сопротивляться. Остановившись, девушка вновь повернулась к незнакомцу и произнесла как можно спокойнее:

— Теперь, надеюсь, вы убедились.

Но величественный тон настолько не вязался с ее миниатюрной фигуркой в измятом костюме, что в карих глазах незнакомца вспыхнула насмешка.

— Разумеется! — ответил он с наигранной вежливостью.

Этот парень явно издевался над ней. Окончательно осознав это, Мелани гордо подняла голову и попыталась с достоинством прошествовать к терминалу, но ей это не удалось — не успела она сделать и нескольких шагов, как чемодан вновь завалился на бок. Мелани не удержалась и произнесла фразу, не совсем уместную в нежных женских устах. Возвращая чемодан в вертикальное положение, она чувствовала спиной холодный насмешливый взгляд незнакомца. Ее щеки пылали от смущения и — как это было ни абсурдно — убеждения, что это он во всем виноват.

По пути к терминалу чемодан опрокинулся еще два раза. Впрочем, она бы все равно опоздала. Служащий аэропорта за стойкой сочувственно выслушал ее, но покачал головой — самолет в Эсперанс взлетел три минуты назад. Когда будет следующий? Только утром.

Мелани надеялась, что вылет по какой-то причине задержится, как было со всеми рейсами во время ее перелета из Англии. Мысль о том, что она опоздала всего на какие-то три минуты, была невыносима. Она уже начинала жалеть, что вообще решила отправиться в столь дальнее путешествие. Этот внезапный отъезд, нескончаемые перелеты, долгие ожидания, теснота, отвратительная еда, трехлетний ребенок в соседнем кресле, который не переставая вопил всю дорогу… Ну ничего, говорила она себе. Все эти мучения стоят того, чтобы добраться до места назначения. Грета и Джим встретят ее, и она сможет запихнуть ненавистный чемодан в дальний угол кладовки и забыть о нем на целую вечность. Она была уверена, что будет на месте уже сегодня вечером, и теперь едва не плакала от разочарования и собственного бессилия.

Неожиданно в поле ее зрения появился язвительный незнакомец. Было бы глупо обвинять его в том, что она опоздала на самолет, но в ее душе все-таки вскипело глухое раздражение. Красавчик беседовал с одним из служащих аэропорта неподалеку от нее. На лице его было все то же невозмутимое, самоуверенное выражение, и Мелани даже позавидовала его спокойствию. Куда, интересно, он направляется? На нем были отлично скроенные легкие брюки, ладно сидящие на узких бедрах, рубашка с короткими рукавами и светлый галстук — все изысканно неброское и поэтому явно стоившее немалых денег. Весь его багаж состоял из небольшого черного кожаного дипломата — значит, он не собирается лететь далеко. Может, он возвращается домой, к семье? Однако ей нелегко было представить его в окружении жены и детей. Впрочем, ей-то что до его семейного положения?

В этот момент незнакомец лучезарно улыбнулся каким-то словам своего собеседника. В резких чертах его лица появилось что-то мягкое и доброе. Даже издали Мелани видела, какие у него белоснежные зубы и как красиво они контрастируют с его загорелой кожей. Эффект был потрясающий — ей показалось, что она снова столкнулась с ним. Красив, очень красив, ничего не скажешь! Может, какой-то местный киноактер?..

Потрясенная его неожиданным преображением, Мелани совершенно забыла о своем бедственном положении, завороженно глядя на мужчину. Но тут незнакомец поднял голову и их взгляды встретились. Это повергло ее в настоящее смятение: она прекрасно знала, какое жалкое зрелище собой являет! В его выразительных карих глазах вновь появилась насмешка, и Мелани горько пожалела о том, что опять попалась ему на глаза. Ничего не скажешь, хорошо же она может позаботиться о себе!

Да, могу, сказала она себе и выпрямилась. Она решила быть в Эсперансе сегодня вечером, и она там будет, чего бы ей это ни стоило! Она докажет этому незнакомцу с насмешливой, но такой обаятельной улыбкой, что не нуждается в мужском покровительстве! Мелани даже не пришло в голову, что все ее усилия будут напрасными — по той простой причине, что незнакомец никогда о них не узнает. И тем не менее она горела желанием доказать ему, что сильнее любых обстоятельств!

Мелани мило улыбнулась кассиру — молодому человеку за стойкой. Несмотря на усталость, накопившуюся за время долгого пути, в ее живых серых глазах, пикантно вздернутом носике, лице, обрамленном короной густых пепельных волос, было, что ни говори, много привлекательного.

— А может, есть какой-нибудь другой способ попасть в Эсперанс? — елейным голоском спросила она.

Как и большинство мужчин, молодой человек не смог устоять перед ее обаянием.

— Мне очень жаль… — проговорил он, — но боюсь, что…

Неожиданно он улыбнулся, увидев кого-то позади нее.

— Вам повезло, — сказал он. — Вон тот мужчина — Клайд Дуглас. У него собственный самолет, и сейчас он, по-моему, как раз направляется в Эсперанс. Я попрошу его взять вас с собой. Уверен, он не откажет. Мистер Дуглас, — крикнул он, махнув рукой. — Можно вас на минуточку?

У Мелани внутри все оборвалось. Ей даже не нужно было оборачиваться — она и так знала, кто такой этот Клайд Дуглас. И она не ошиблась — не могла ошибиться.

Незнакомец приближался к ним неторопливой размеренной походкой, его насмешливые глаза по-прежнему изучали ее. Девушка была готова расплакаться — ну почему все буквально все оборачивается против нее?! Минуту назад она отказалась от его помощи в надежде доказать, что сама может добраться до пункта назначения, а теперь вынуждена просить его об одолжении.

Подойдя, Клайд обменялся приветствием со служащим аэропорта. Конечно, зло подумала Мелани, он наверняка днюет и ночует в аэропорту — как уж тут не знать всех его сотрудников по именам! Дуглас остановился на некотором расстоянии от нее, но она ощущала энергию, исходящую от его спортивной фигуры, как будто он прижимал ее к себе.

— Эта дама прилетела из Англии, — тем временем объяснял Клайду Дугласу кассир. — Но ее самолет, увы, опоздал, и она пропустила рейс на Эсперанс, а ей обязательно надо попасть туда сегодня. Вы, случайно, не туда направляетесь?

— Туда, — невозмутимо произнес Дуглас, но не предложил ей лететь с ним.

Мелани была готова провалиться сквозь землю. В принципе, она ни в чем не могла обвинить этого сноба, особенно после того, как успела наговорить ему массу резких слов. Внезапно она почувствовала себя ужасно усталой. Она не могла просить его взять ее с собой, она не хотела лететь с ним. Ей хотелось лишь сесть и заплакать, но она не могла сделать и этого — по крайней мере, пока красавчик смотрел на нее своими насмешливыми глазами.

С другой стороны, ей очень хотелось поскорее попасть в Эсперанс. Ей казалось, что стоит только добраться до Греты и Джима, как все будет в порядке. Поэтому, собрав в кулак всю свою волю, Мелани вскинула голову и посмотрела прямо в глаза Клайду Дугласу.

— Меня зовут Мелани Уилкс, — сказала она. — Мне сказали, что вы направляетесь в Эсперанс, туда же, куда и я. Я была бы очень признательна, если бы вы захватили меня с собой. Как, это реально?

— Неужели вам все же нужна помощь? — усмехнулся Клайд. — У меня сложилось впечатление, что вы способны добраться даже до Тасмании вплавь, причем без назойливой мужской опеки.

Мелани стиснула зубы от обиды, но продолжала смотреть прямо в лицо этому наглецу.

— Увы, иногда обстоятельства бывают сильнее нас, — проговорила она. — В данном случае я опоздала на самолет, потому что…

— Вы хотите сказать, что, если бы я посторонился и не позволил вам врезаться в меня… — перебил ее он.

— Нет, — честно призналась Мелани. — Я в любом случае прилетела слишком поздно…

Она откинула со лба прямую челку, и теперь волосы у нее торчали в разные стороны, как у маленького ребенка.

Мелани пыталась решить, стоит ли объяснить этому парню, что их столкновение в проходе терминала стало кульминацией неприятностей, которые преследовали ее последние несколько недель. Все началось с того, что она потеряла работу. Потом обстоятельства сложились так, что ей пришлось швырнуть обручальное кольцо Сомса прямо ему в лицо… С тех пор все в ее жизни пошло вкривь и вкось, и ей пришлось собрать в кулак всю свою волю, чтобы не позволить неприятностям окончательно сломать себя.

На секунду Мелани показалось, что Клайд Дуглас способен понять ее, но, взглянув еще раз на его холодное непроницаемое лицо, она поняла, что скорее всего ошибается. Сытый голодного не разумеет — уж у него-то в жизни наверняка все в порядке. Поэтому она просто устало провела рукой по лицу и произнесла:

— Я так вымоталась из-за этих перелетов…

Клайд окинул взглядом ее хрупкую фигурку, казавшуюся особенно маленькой рядом с огромным чемоданом. Мелли нельзя было назвать классической красавицей, но в ее облике таилось какое-то особое очарование, а упорство, с которым она сдерживала подступающие к глазам слезы, вызывало невольное уважение. Она казалась очень решительной… и совершенно беспомощной.

Клайд вздохнул.

— Ну ладно, пойдемте со мной, — пробормотал он.

— Спасибо, — прошептала Мелани. Неожиданная перемена в его настроении показалась ей странной, но ей слишком хотелось наконец-то попасть в Эсперанс, чтобы задаваться лишними вопросами.

— Я вылетаю немедленно, — предупредил ее Клайд, словно пожалев о своем согласии взять ее с собой.

— Очень хорошо. — Мелани попыталась приподнять свой гигантский чемодан. — Я готова.

— Тогда пошли.

Он повернулся и молча зашагал по коридору. Мелани торопливо поблагодарила молодого человека за помощь и поспешила за ним. Чемодан продолжал терроризировать ее — несмотря на все усилия везти его аккуратно, он по-прежнему заваливался на бок. Клайд, быстро шагавший впереди, оглядывался на нее со все возрастающим раздражением во взгляде. Он не предложил ей помочь, а она сама ни за что не попросила бы его об этом — ей и так пришлось слишком уж поступиться собственной гордостью, к чему она, честно говоря, не привыкла.

— Ой!

Стоило ей на секунду отвлечься, как чемодан рухнул на пол, наполнив пустой коридор устрашающим грохотом и едва не похоронив ее под собой.

— По-моему, у вас проблемы, — заметил Клайд. — Или это просто еще один способ доказать, что вы вполне можете обойтись без посторонней помощи?

На этот раз Мелани не смогла сдержать раздражение и в сердцах пнула злосчастный чемодан ногой.

— Он должен катиться на колесиках! — чуть не плача, крикнула она. — Ну почему он этого не делает? Он все время опрокидывается и бьет меня по ногам.

Она продемонстрировала ему свои порванные колготки, но Клайда они, видимо, не очень интересовали.

— Можете ругать его сколько угодно, — заметил он. — Толку от этого не будет. Он просто не рассчитан на такой вес. Если бы вы столько в него не напихали, все было бы в порядке.

— Мне и так пришлось оставить половину необходимых вещей дома, — возразила Мелани. — И потом какой смысл в чемодане, в который ничего нельзя положить?

— А какой смысл в чемодане, который слишком тяжел для вас?

— Я… — возразила было Мелани, но Клайд молча поднял чемодан с пола.

— Ну и ну! Вам явно не под силу его нести, — сказал он.

— Неправда! — возразила девушка и, стиснув зубы, попыталась вырвать чемодан из его руки. Клайд чертыхнулся.

— А я говорю, нет! — проговорил он, отстраняя ее твердой рукой. — Признайтесь, что не под силу!

— Признаюсь, — тихо пробормотала Мелли, опустив голову.

— Не слышу…

— Признаюсь! — уже завопила она, не в силах снести его издевательства (а именно этого он и добивался). — Да, он слишком велик для меня! Да, мне не следовало так набивать его! Ну что, теперь вы довольны? Или мне написать это на бумаге, размножить в ста экземплярах и расписаться на каждом?

Дуглас взглянул на нее сверху вниз, и его чувственные губы сложились в некоторое подобие улыбки.

— Вы всегда так бурно признаете свои ошибки? — невозмутимо спросил он.

— Я не люблю сдаваться, — отозвалась Мелани, упрямо выставив вперед подбородок.

Дуглас насмешливо покачал головой.

— Вам, возможно, придется привыкнуть к этому, — заметил он, поднял чемодан и пошел дальше по коридору. Девушка отметила, как легко он нес этот чертов чемодан! Она бы не смогла так, будь он даже совсем пустым. Она вспомнила, каким сильным и крепким показалось ей тело этого парня, когда она врезалась в него, и ей стало немного не по себе.

Клайд Дуглас распахнул дверь в конце коридора и несколько секунд придерживал ее ногой, чтобы Мелани смогла пройти. Они очутились на взлетной площадке, сплошь уставленной небольшими, явно частными, самолетами. Клайд направился к самому крошечному из них с пропеллером на носу, открыл дверцу, закинул внутрь чемодан и сам с легкостью забрался в кабину.

Игрушечные размеры самолета привели Мелани в ужас.

— Мы что, полетим на этом аэроплане? — спросила она.

— А что вы ожидали здесь увидеть, «Челленджер»?

— Я думала, что полетим на реактивном самолете, — смутилась Мелли. Это был единственный вид самолетов, которые она признавала.

— Реактивный самолет, несомненно, замечательная штука, но только полному идиоту придет в голову гонять его из Перта в Эсперанс. А этот вполне подходит для местных перелетов.

— Да, но он такой… небольшой.

— В случае необходимости он может взять на борт четырех человек, так что в нем вполне хватит места для меня и для вас… и даже для вашего чемодана. Впрочем, можете остаться здесь и ждать завтрашнего рейса — мне-то совершенно все равно. Или поезжайте поездом. Глядишь, к завтрашнему вечеру доберетесь.

— Нет, — быстро сказала Мелани. Она не собиралась идти на попятную, будучи одной ногой уже в Эсперансе. — Я хочу сказать, что с удовольствием полечу с вами.

Клайд наклонился и протянул ей руку.

— Что ж, тогда вперед.

Мелани посмотрела на дверцу, которая находилась примерно на уровне ее плеча.

— А у вас нет какой-нибудь лесенки? — спросила она.

— В аэропорту можно найти стремянку, — сухо ответил Клайд, — но если вы думаете, что я сейчас пойду ее искать, вы глубоко ошибаетесь.

— Но как же я залезу в самолет?

— По-моему, руки-ноги у вас на месте. Хватайтесь за мою руку и залезайте.

— Боюсь, мне понадобится легкоатлетический шест.

— Не валяйте дурака, — сказал Клайд, который постепенно терял терпение. — Это очень просто. Ну, давайте руку.

Его пальцы коснулись ее руки. Они были теплые и сильные, и Мелани в который раз была удивлена странными ощущениями, которые вызывали в ней его прикосновения. Она затаила дыхание.

— Не знаю, как вы, мисс Уилкс, — неожиданно сказал Клайд, — но я не собираюсь оставаться здесь на всю ночь, держась за руки. У меня есть дела поважнее. Короче, если вы решили еще на сутки задержаться в Перте — что ж, дело ваше. Но если вам все-таки нужно попасть в Эсперанс, то сделайте одолжение — залезайте в машину.

Мелани попыталась выполнить его приказ. Она подпрыгнула и уцепилась руками за единственную ступеньку, но ее ноги беспомощно болтались в воздухе, не находя опоры, а узкая юбка значительно усложняла и без того непростую задачу. Повисев несколько секунд между небом и землей, Мелани поняла, что у нее ничего не выйдет.

— Я же говорила, что не смогу! — воскликнула она, чуть не плача. — Я же не циркачка, в конце концов!

— Вы меня удивляете, мисс Уилкс, — заметил Клайд ядовито. — Если вы такая самостоятельная, как утверждаете, какого черта вы отправились путешествовать в такой узкой юбке?

— Если бы я знала, что попаду в столь идиотскую ситуацию, обязательно надела бы летный комбинезон! — огрызнулась Мелани, забыв на мгновение, что целиком находится во власти этого мужчины. — Видите, я уже вся перепачкалась по вашей вине!

Чертыхнувшись, Клайд выпрыгнул из самолета и оценил взглядом расстояние от земли до дверцы кабины.

— Поверьте мне, состояние вашего костюма волнует меня меньше всего на свете, — проговорил он, обхватил Мелани за талию, как пушинку поднял ее в воздух и запихнул в кабину.

Несколько секунд она была не в силах пошевелиться и дышала словно выброшенная на берег рыба. Как это она докатилась до такой жизни? Какой-то наглый тип хватает ее чуть ли не за шкирку и зашвыривает в этот воздушный катафалк, словно она представляет для него не больше ценности, чем мешок с картошкой.

— Добро пожаловать на борт, — язвительно произнес Клайд с мрачным удовлетворением в голосе.

— Увы, это самолет не Британских авиалиний, — пробормотала в ответ Мелани, пытаясь принять вертикальное положение и глядя на свои испачканные руки.

Клайд снисходительно улыбнулся. Мелани уже видела эту удивительную улыбку — в аэропорту, возле терминала. Забравшись в самолет, он помог ей усесться поудобнее, разыгрывая роль галантного кавалера.

— Сервис — это главное, — заявил он с усмешкой.

Каждое прикосновение этого мужчины заставляло девушку вздрагивать, как от прикосновения к электрическому проводу. Если так будет продолжаться, подумала она, ей не хватит никаких нервов. Улыбка Клайда раздражала ее все больше и больше. Подобный тип не должен так обворожительно улыбаться! У него должна быть холодная, сдержанная улыбка, соответствующая его холодной, сдержанной внешности. В ней не должно быть столько тепла, она не должна вызывать желания улыбнуться в ответ!

Она постаралась отвести взгляд и осмотреться, но белозубая улыбка этого парня упорно мешала ей сохранять невозмутимость. Она даже с силой тряхнула головой, чтобы избавиться от этого видения.

— А где пилот? — осведомилась она.

— У вас преувеличенное представление о моем могуществе, Мелли, — сухо проговорил он. — Мне очень не хочется вас разочаровывать, но у меня нет не только собственного лайнера, но даже и пилота, который бы стоял навытяжку, ожидая моих приказаний.

— Вы хотите сказать, что сами управляете самолетом?

— А почему бы и нет?

— Я просто думала, что… — Она замолчала, чувствуя себя довольно глупо.

— Что вы думали? Что мне не под силу управлять самолетом?

— Вовсе нет!

Действительно, не похоже было, что Клайду Дугласу что-то может быть не под силу.

— Просто мне показалось, что вы достаточно респектабельны, чтобы нанять пилота.

Он проследил, чтобы она как следует пристегнулась, а затем уселся рядом за штурвал.

— Интересно, почему вам так показалось?

Это видно по тому, как вы ходите, как поворачиваете голову, даже как стоите с решительным и невозмутимым видом, подумала Мелани, но вслух сказала только:

— Ну, вы не совсем похожи на парижского клошара…

— Брюки и рубашка — не очень веские основания для подобных заявлений, — заметил он со своей обычной сардонической усмешкой. — Вы всегда делаете такие скоропалительные выводы?

— Но ведь я права? — с вызовом сказала она. — Во всяком случае, у вас достаточно денег, чтобы иметь собственный самолет.

— Австралия — большая страна. Очень часто здесь удобнее всего перемещаться на самолете.

Мотор чихнул, затарахтел, пропеллер начал вращаться, сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее.

Клайд начал проверять показания приборов на щитке. Мелани же с опаской поглядывала на пропеллер. Раньше она летала только на больших трансконтинентальных самолетах и уже начала жалеть, что напросилась в пассажиры к этому авантюристу. Ей следовало бы остаться в Перте и как следует выспаться в гостинице. Там она смогла бы по крайней мере принять душ и переодеться и прибыла бы в Эсперанс в более презентабельном виде.

Теперь же она предстанет перед сестрой и ее мужем настоящим страшилищем. Как она раньше об этом не подумала? Мелли взглянула на свой измятый, перепачканный костюм и тяжело вздохнула, вспомнив, что Дуглас сказал о ее склонности к скоропалительным выводам. Она хоть и считала себя солидной деловой женщиной, но на самом деле действительно была слишком импульсивной, склонной к поспешным решениям и мчалась прямиком к поставленной цели, не думая, к чему это может привести.

Она взглянула на своего нового знакомого, всецело поглощенного подготовкой к полету. Уж он-то наверняка ничего не делает, не подумав, наверняка просчитывает все заранее. У него под контролем и мысли и эмоции. Девушка наблюдала, как он потянулся к приборному щитку, уверенно производя все необходимые операции, и у нее перехватило дыхание. Сомс бы делал массу лишних, но эффектных движений, чтобы произвести на нее впечатление, подумала она. Он бы не сидел на своем месте, не обращая на нее ни малейшего внимания, — не то что этот австралийский красавчик, полностью сосредоточенный на том, что делает.

Ей вдруг пришло в голову, что она не может вспомнить лицо Сомса. А ведь она была помолвлена с ним до того ужасного дня полтора месяца назад. Не могла же она так легко забыть его? Ведь прошло совсем немного времени. И он так ей нравился. Она закрыла глаза и попыталась вызвать в памяти лицо своего бывшего жениха, но тщетно. Его вытеснили огромные карие глаза, твердый абрис рта и сверхобаятельная улыбка Клайда Дугласа.

— Ну что, взлетаем? Вы готовы?

Мелани снова опасливо посмотрела на пропеллер и постаралась отогнать страх.

— Г-готова.

Идти на попятную было поздно, но она поклялась, что в следующий раз будет менее опрометчивой. Только бы долететь!

Они подождали, пока с ревом не приземлился большой самолет, и вот они уже мчатся по взлетной полосе. Мелани зажмурилась и приготовилась к самому худшему. Толчок, другой, и они оторвались от земли. Она сидела, не открывая глаз, пока самолет не набрал высоту и полет не стал более плавным. Открыв глаза, она обнаружила, что Клайд наблюдает за ней с иронией и некоторой досадой.

— Наверное, жалеете, что не дождались завтрашнего рейса? А?

Мелани упрямо встряхнула головой, до глубины души уязвленная его насмешкой.

— Нисколько! — отозвалась она, разумеется, погрешив против правды.

Клайд слегка улыбнулся.

— А вы упрямица!

Мелани вспомнила, сколько упорства и настойчивости понадобилось ей, чтобы преуспеть в своем деле — рекламе, и в душе согласилась с ним.

— Иногда приходится быть упрямой, — отозвалась она.

— Почему вы так настойчиво стремитесь попасть в Эсперанс? — спросил Клайд, заставляя самолет описать плавный полукруг.

Мелани посмотрела вниз, на вечерние огни города, оставшиеся далеко внизу, и вздохнула.

— Просто мне захотелось быть там именно сегодня.

— А вы всегда получаете то, чего вам хочется, даже если от этого страдают другие?

Мелани с любопытством взглянула на него. Почему он говорит с такой неприязнью?

— Нет, — задумчиво ответила она, вспомнив вдруг день, когда ее мир развалился на части и она потеряла и жениха и работу. — Не всегда…

— Неужели? — осведомился Клайд с издевкой в голосе. — А я-то решил, что вы преуспевающая деловая женщина, всегда идущая напролом, в этом вашем дорогом костюме.

— Но вы же сами заявили, что опрометчиво судить о людях по тому, что на них надето, — напомнила ему Мелани.

— Я судил по вашему поведению, а не по вашей одежде — кстати, она совершенно неуместна для путешествий, — возразил он. — Когда вас это устраивает, вы сама хрупкость и женственность, а на самом деле — кремень.

— Что вы имеете в виду? — с обидой спросила Мелани.

— Не надо притворяться! Я видел, как вы вели себя с этим несчастным, ничего не подозревающим мальчишкой — кассиром за стойкой! Смотрели на него широко открытыми глазами, жалостливо хлопали ресницами — это было талантливое представление! К сожалению, мне давно знакомы подобные женские уловки. Представление продолжается лишь до тех пор, пока актриса не добьется своего. Вы очень красиво говорите о том, что не нуждаетесь в помощи мужчин, но не прочь использовать их, когда это вам удобно. Что, разве я не прав?

Мелани побледнела от гнева.

— А как насчет мужчин, которые используют женщин? Они охотно выжимают из нас все соки, но когда дело доходит до признания наших заслуг и достижений, все меняется! Можно подумать, что наша единственная функция — играть вторую скрипку по отношению к мужчинам, что работа для нас — просто способ как-то скоротать время в ожидании единственного подобающего нам места — экономки и матери! Да вы хоть представляете, как трудно женщине чего-то достичь в этом мире? Нам приходится работать в два раза больше, чем мужчинам, чтобы нас начали принимать всерьез. Вместо того чтобы спокойно работать, нам приходится доказывать, что мы умеем быть столь же неразборчивыми в средствах, как и мужчины. Ну а когда вы это доказали, они заявляют, что вы бесчувственная и неженственная! Но, конечно, женственной и слабой быть тоже не позволяется — это же нечестно по отношению к мужчинам! — Мелани замолчала, чтобы перевести дыхание. Ее глаза так и горели негодованием. — Женщина никогда ничего не добьется, если не будет полна решимости все преодолеть. Но почему все должно доставаться им так тяжело? Женщины ничуть не уступают мужчинам. Почему у нас нет равных с ними возможностей добиваться успеха и показывать, на что мы способны?

— Сколько пыла! — проговорил Клайд, бросив на нее иронический взгляд. — В одном я, во всяком случае, не ошибся: вы явно деловая женщина.

— Да, и горжусь этим! — с вызовом отозвалась Мелани.

— И чем же вы занимаетесь?

— Рекламой.

— Неужели этим можно гордиться? — осведомился он с издевкой.

— Конечно, — ответила Мелани с достоинством. — Реклама оказывает воздействие на мнение людей, и это накладывает на нас большую ответственность. Мы очень серьезно относимся к своей работе. Реклама — дело для профессионалов.

Она была готова продолжать, но в этот момент Клайд убрал руку с рычага управления и откинулся в своем кресле. К ужасу Мелани, он лениво принял более удобную позу и даже уперся ногами в приборный щиток.

— Что вы делаете?! — воскликнула, вернее, взвизгнула Мелани.

Клайд вздохнул.

— Я включил автопилот. Не паникуйте.

— Я не паникую, — холодно отозвалась девушка. Он все время выставляет ее круглой идиоткой. — Просто я… забеспокоилась.

— На вашем месте я бы оставил свое беспокойство для людей, которых вы постоянно заставляете глотать бессмысленную рекламу.

Он протянул руку, достал из-за спинки сиденья термос и отвинтил крышку. По самолету разлился божественный аромат кофе, и Мелани сразу забыла об аргументах в пользу рекламы, которыми она собиралась сразить этого заносчивого типа. В последний раз она ела на высоте десяти тысяч метров где-то между Индокитаем и Австралией, и теперь ей показалось, что это было страшно давно.

— Хотите? — спросил Клайд, наливая кофе в крышку термоса, которая одновременно служила стаканчиком.

Мелани не устояла.

— Да, спасибо, — проговорила она, забыв о своем достоинстве так же, как и об аргументах. Ее отекшие ноги болели; она сбросила туфли и вздохнула с облегчением.

Клайд подал ей стаканчик, и их пальцы на мгновение соприкоснулись. Мелани опять почувствовала, что ее словно ударило током.

Она попыталась сосредоточиться на кофе, но постоянно ловила себя на том, что исподтишка наблюдает за мужчиной из-под полуопущенных ресниц. Она изучала его точеный профиль — лицо было освещено снизу слабым светом от приборного щитка, — линию волевого подбородка и рта, и какое-то приятное тепло разлилось по ее телу.

Похоже, я устала еще сильнее, чем мне кажется, решила девушка. В ситуации было что-то слегка нереальное: как она оказалась в этом миниатюрном самолете, в полутьме, высоко над землей, рядом с незнакомым мужчиной, со стаканчиком кофе в руке? Реальным казался только сам Клайд. Реальным и осязаемым.

Даже при слабом свете она ясно видела напрягшиеся мышцы его ног, ощущала силу его мускулистого тела, могла бы даже сказать, какова на ощупь его кожа. Ее ощущения были такими яркими, что Мелани непроизвольно взглянула на свои руки, чтобы убедиться, что они не поглаживают его подбородок и щеки.

Почему она помнит все его прикосновения, помнит, как он схватил ее за руку выше локтя и поставил на ноги, как помог ей забраться в самолет, крепко взяв за запястье… Каждое его прикосновение обжигало ее, как огнем. А ведь все они были совершенно деловыми и очень краткими. Что бы она почувствовала, если бы в них была любовь, страсть, если бы его руки скользили по ее гладкой коже, лаская ее?..

У Мелани пересохло в горле, и она залпом проглотила остатки кофе. Да что с ней такое?! Она едва знакома с Клайдом Дугласом, и к тому же он, видимо, очень самонадеян и несносен. Почему же она так ясно представляет себе его ласки?

Просто разница во времени дает о себе знать, твердо сказала она себе. Ее мозг так же устал от бесконечных перелетов, как и тело. Мелани ухватилась за это объяснение как утопающий за соломинку. Значит, ее внезапная слабость в присутствии этого мужчины имела логическую причину, и Дуглас тут совершенно ни при чем!

 

2

Она протянула Клайду пустой стаканчик, постаравшись на этот раз избежать прикосновения.

— Благодарю вас.

Он удивленно поднял брови, услышав ее сухой официальный тон, но, к ее облегчению, ничего не сказал. Он налил себе еще кофе и спросил с тем же оттенком издевки, который так задел ее раньше:

— А зачем вы направляетесь в Эсперанс? Для рекламного бизнеса это не самое подходящее место.

— У меня трехмесячный творческий отпуск, — ответила Мелани невозмутимо. Она вовсе не собиралась сообщать этому гордецу, что лишилась любимой работы.

— Творческий отпуск? У нас, простых смертных, это называется просто отпуск.

— Мне нужно некоторое время, чтобы проанализировать этапы своей карьеры, — ответила она с достоинством. А что? Это ведь было почти правдой.

— И вы решили сделать это в нашем Богом забытом краю? Странный выбор, — произнес Клайд, наблюдая за ней. — Я думал, вы, деловые женщины, делаете только то, что может добавить веса вашему имиджу?

Мелани бросила на него сердитый взгляд.

— Я вижу, вы хорошо знакомы с привычками деловых женщин.

— Узнал на собственном горьком опыте, — коротко ответил он.

— Ваш опыт не может быть особенно обширным, если он не научил вас пониманию того, что все женщины очень разные, — едко сказала она. — К вашему сведению, я лечу к двоюродной сестре и меньше всего думаю о своем имидже.

— Ах, так вы все-таки в отпуске!

— Отчасти, — проговорила она сквозь зубы. — Я, конечно, очень хочу повидать Грету, но не смогла бы никуда поехать, если бы это было неудобно моей фирме.

— Если они могут обойтись без вас целых три месяца, значит, вы им не так уж нужны, — заметил Клайд, и Мелани подумала, что ему не откажешь в логичности и проницательности. — Вы уверены, что ваша работа дождется вас?

— Не только дождется — мне обещали повышение, — гордо произнесла она.

И она добьется повышения. «Филдинг и Бьюкенен» еще пожалеют, что взяли на ее место менее квалифицированного и опытного работника, хотя у него и было весьма сомнительное преимущество — его пол! В тот день Мелани поклялась, что они приползут к ней на коленях и будут умолять ее вернуться в фирму на более престижную работу. Она так часто мечтала об этом, что сама поверила, что именно так все и будет.

— А пока вы проведете три месяца в Эсперансе в философических размышлениях о жизни? — недоверчиво осведомился Клайд.

— Предположим, что так, — ответила Мелани, подозревая, впрочем, что он не особенно верит рассказам о ее блестящей карьере. — Я хочу посмотреть страну, но большую часть времени с удовольствием проведу с Гретой.

Она надеялась, что он не будет больше расспрашивать ее о карьере, не станет выяснять, каким образом она смогла взять трехмесячный отпуск именно сейчас.

К счастью, Клайд и впрямь, кажется, решил оставить эту тему.

— Грета — это ваша двоюродная сестра?

Мелани кивнула.

— Ее отец, брат моей мамы, перебрался сюда из Англии больше двадцати лет назад и женился на австралийке. Я не была знакома с Гретой, пока она и ее муж, Джим, не приехали в Англию в командировку и на отдых. Они жили у меня в Лондоне, и мы сразу полюбили друг друга. — Мелани улыбнулась, вспомнив это чудесное время. — Было просто здорово получить не только родственницу, но и подругу. С тех пор мы не теряли связи друг с другом, хотя я не видела ее уже пять лет. Австралия находится так далеко, что я раньше и представить себе не могла, что соберусь в такое путешествие.

— И что же заставило вас отправиться в путь?

— Грета прислала мне вот эту фотографию.

Девушка порылась в сумке в поисках фото, которое она всегда носила с собой как талисман с того самого дня, когда обнаружила письмо от Греты среди рождественских открыток.

Она достала фотографию, которая лежала в паспорте, и вновь посмотрела на нее в полутьме кабины. Грета и Джим, оба счастливые, улыбающиеся, сидели в лодке ярким солнечным днем. Ветер взъерошил им волосы, они щурились от яркого солнца. Море было фантастического бирюзового цвета, а небо — ярко-синее.

Она подала карточку Клайду, который неожиданно вздрогнул, взглянув на нее. Но Мелани ничего не заметила. Она вспомнила о том, какое у нее было ужасное настроение в тот день, когда пришло письмо от двоюродной сестры.

— Конечно, это обычная любительская фотография, — сказала она, — но я увидела ее в отвратительный декабрьский день. Моросил дождь, все было таким мокрым, серым, унылым.

— Да, могу себе представить, что австралийский пейзаж показался вам более привлекательным, — произнес Клайд каким-то странным тоном, возвращая ей фото.

— Может быть, если бы письмо пришло в солнечную, морозную погоду, эта фотография не произвела бы на меня такого впечатления, — задумчиво проговорила Мелани. Все на ней было таким выпуклым, осязаемым! Она как будто кожей чувствовала солнечное тепло, вдыхала свежий, соленый запах моря. — Я всегда была городской жительницей, но когда увидела все это, мне вдруг захотелось оказаться там, с ними.

Ей действительно ужасно хотелось оставить уныние позади, забыть о работе и о Сомсе, забыть обо всем, кроме яркого света и морских брызг на лице.

— И тут как раз появилась возможность уехать на три месяца? — спросил Клайд с неприкрытым сарказмом, и Мелани вспыхнула. К счастью, в кабине было слишком темно, и он не мог этого видеть.

— Ну, в общем, да, — натянуто ответила она. — Я тогда еще не решила, что буду делать со своим отпуском.

Тогда она не думала вообще ни о чем, кроме того, что докажет компании «ФиБ» и Сомсу, как не правы они были, но письмо от Греты и ее очередное приглашение в Австралию помогли принять решение. Она вдруг поняла, что ее ничто не держит в Лондоне. Мелани довольно прилично зарабатывала, но раньше у нее просто не было времени, чтобы потратить деньги. С того момента, когда она пулей вылетела из квартиры Сомса Уэббера, у нее не осталось никаких обязательств. Вместо того чтобы как-то пережить промозглую лондонскую зиму, она будет нежиться на австралийском пляже и вернется обновленной, готовой доказать, что она чего-то стоит.

— Я могла бы поехать, впрочем, куда угодно, но, увидев эту фотографию, поняла, что не могу упустить возможность снова повидать Грету и Джима.

— Вид у них и впрямь жизнерадостный, — вскользь заметил Клайд.

Мелани вздохнула.

— В тот момент у них все было хорошо. Теперь другое дело.

— А что случилось? — поинтересовался он, бросив на нее быстрый взгляд.

— Джим всегда был непоседой, но в конце концов они с Гретой нашли занятие, которое им по-настоящему нравилось: они открыли небольшое дело — стали сдавать внаем свои две яхты. Ничего грандиозного, конечно, но все-таки они были хозяевами своей фирмы — во всяком случае до тех пор, пока не появился соперник, который решил, что может наплевать на честную конкуренцию!

Мелани выпрямилась, вспомнив, с каким негодованием она читала письмо сестры о постигшей их неудаче.

— Грета и Джим не могли ни для кого стать угрозой, но человеку, который разорил их, было на это наплевать. Ему важно одно — прибыль. Ему все равно, что они затратили массу сил и вложили все свои деньги в этот бизнес. Таким типам наплевать на людей, — горько сказала она. — Они готовы идти по трупам ради собственной выгоды.

— А я и понятия не имел, что в Эсперансе есть такой неразборчивый в средствах бизнесмен, — ухмыльнулся Клайд. — Вы не могли бы сказать мне, как его зовут, чтобы я знал, кого остерегаться? — Голос его звучал вполне серьезно, но у Мелани сложилось впечатление, что его что-то забавляет.

Она сердито посмотрела на него. Ему-то смешно, а вот каково было ее родственникам?

— Я не знаю, как его зовут. Грета написала только, что их проглотила более крупная фирма. Но мне и не нужны никакие подробности. Я отлично знаю, что происходит, когда крупная фирма поглощает более мелкую. Думаю, здешние нравы в этом смысле мало отличаются от английских.

— Тут вы ошибаетесь, — отозвался Клайд все с той же насмешкой в голосе. — Эсперанс не похож на Лондон. Совершенно не похож.

Оказалось, что аэропорт Эсперанса расположен довольно далеко от города. Мелани в смятении смотрела на далекие огни. Маленький самолет пошел на снижение. Внизу в темноте она увидела несколько зданий, которые казались совершенно пустыми.

— Ваша кузина вас ждет? Она, наверное, думает, что вы прилетите более ранним рейсом?

— Нет, она не знает, что я прилетаю, — ответила Мелани, вдруг осознав, что ее путешествие еще не окончено. — То есть знает, конечно, — поспешно добавила она, увидев, что Клайд готовится сделать одно из своих очередных саркастических замечаний, — но не представляет точно когда. Еще в Лондоне я пыталась дозвониться Грете, но их телефон не отвечал. Мне не хотелось сдавать билет, ну я и рванула сюда на свой страх и риск.

Мелани смущенно замолчала, осознав, что говорит так, будто сознается в каком-то дурацком поступке. Она хотела навестить сестру, у нее появилась такая возможность, и она ею воспользовалась. Что тут такого?

Клайд удивленно смотрел на нее, вскинув брови.

— Прямо так собрались — и в путь? Странный способ организации творческого отпуска.

— Я заранее сделала все приготовления, — огрызнулась Мелани, спрашивая себя, чего ради она оправдывается перед этим Клайдом Дугласом. — Это не было внезапным решением.

На самом деле было, во всяком случае поначалу. А потом, когда билет, хоть и неудобный, был все же с большим трудом добыт, отказываться от поездки уже не хотелось. Ей пришлось сделать четыре пересадки в разных азиатских аэропортах, но ей так хотелось уехать из Лондона, что она согласилась бы на что угодно.

Мотор замолк, пропеллеры вращались все медленнее и наконец остановились, как будто утомленные. Клайд расстегнул ремни и пробрался в заднюю часть самолета, чтобы открыть дверцу и выгрузить вещи.

Мелани поморщилась, услышав, как ее чемодан упал на бетон с громким стуком, и вспомнив о многочисленных флаконах шампуня и баночках крема, распиханных по всем углам ее «дирижабля». Если во всех багажных отделениях, где побывал ее чемодан после вылета из Англии, с ним обращались так же бесцеремонно, внутри все превратилось в кашу.

Она вздохнула и попыталась надеть туфли, но ноги у нее так отекли, что боль была просто адская. Она решила идти босиком. Бог с ней, с элегантностью и приличиями.

Влезть в самолет было нелегко, но вылезти — еще труднее. Прижав сумку к груди одной рукой, Мелани взяла в другую туфли и посмотрела на Клайда, который наблюдал за ней снизу со смесью раздражения и досады.

— Можете вылезти на крыло и спуститься по нему, если вам так удобнее, — проговорил он. — Только давайте поскорее!

Мелани с сомнением осмотрела крыло. От него до земли было ничуть не ближе, да и пришлось бы карабкаться на него в узкой юбке. Нет, уж лучше прыгать из двери.

Она вздохнула, бросила на бетон сумку, туфли и приподняла юбку, чтобы сесть на порог, свесив ноги. Расстояние до земли было небольшим, но сама мысль о том, что она может упасть и тем самым насмешить этого парня, ужасала.

Клайд что-то пробормотал и шагнул вперед, протянув к ней руки.

— Мне казалось, вам не терпится добраться до Эсперанса, мисс.

— Вы совершенно правы.

— Тогда прыгайте наконец!

Прыгать она не собиралась, но и проигнорировать его команду тоже не могла. Она соскользнула с порога и неожиданно оказалась в объятиях Клайда, который крепко обхватил ее за талию и осторожно поставил на землю.

Мелли схватилась за его плечо, чтобы не потерять равновесие: через рубашку она чувствовала, какие тугие у него мышцы, какие сильные руки, и тут же пожалела, что не может остаться равнодушной к сему обстоятельству.

Она взглянула ему в лицо, намереваясь поблагодарить за поддержку, и обнаружила, что он смотрит на нее с каким-то странным выражением. Слова застряли у нее в горле. Его прикосновение вдруг обожгло ее как огнем, и она с трудом удержалась, чтобы не погладить рукой его щеку.

Шокированная своим ощущением, Мелани вырвалась из его рук. Хорошо еще, что темно и он не видит, как краска залила ее щеки.

— Не понимаю, почему вы не можете обзавестись лесенкой, — пробормотала она, вместо того чтобы сказать спасибо, как намеревалась.

— Мои пассажиры обычно одеты более подходящим образом, — сказал он невозмутимо, бросив взгляд на ее безнадежно испорченный бежевый костюм.

Было что-то тревожащее ее в том, как блестели его глаза в темноте. Девушка была уверена, что он подтрунивает над ней. А вдруг он догадался, что ей хотелось прикасаться к нему? Не дай Бог! Она нагнулась, чтобы поднять сумку и туфли.

— Да, конечно…

Когда же она наконец отделается от него?

— Спасибо, что взяли меня с собой. Я вам очень благодарна.

Она поставила чемодан на колесики, повесила сумку на плечо, взяла туфли в свободную руку и холодно пожелала Клайду доброй ночи.

— И куда вы теперь направляетесь? — осведомился он, на сей раз даже не пытаясь скрыть насмешку. — Может, подбросить?

— Не смею больше злоупотреблять вашей добротой, — отозвалась она с достоинством. — Я возьму такси.

— Вряд ли вы найдете такси в нашей дыре в такое позднее время. Это вам не Лондон.

— Может быть, мне повезет, — упрямо заявила она.

— Все еще пытаетесь доказать, что можете сами справиться со своими проблемами?

— А вы все еще думаете, что не могу?

Мелани поудобнее взялась за ручку чемодана.

— Всего хорошего, — холодно произнесла она и направилась к небольшому стеклянному зданию аэропорта.

Ей хотелось бы удалиться твердой походкой, но ноги так болели, что она с трудом держалась на них. Хорошо, хоть ее чемодан вел себя более прилично, когда она не пыталась бежать бегом. Он перевернулся всего один раз. Нагнувшись, чтобы поднять его, Мелли взглянула назад и убедилась с досадой, что красавчик Клайд спокойно подпирает шасси, а вовсе не смотрит ей вслед в немом отчаянии.

Решив, что больше не будет оглядываться, Мелани упрямо продолжила свой путь к сооружению, маячившему вдали. Никогда она не видела такого маленького аэропорта, но само здание, хоть и крошечное, было современным, чистым — и совершенно пустым. Она толкнула стеклянную дверь и, несмотря на свое твердое решение не оборачиваться, все же взглянула через плечо. Клайда Дугласа не было видно.

Отлично. Ужасно скользкий, язвительный человек! Как хорошо, что она никогда больше его не увидит!

Она вышла на площадку перед зданием, где теоретически можно было бы взять такси. Однако Дуглас был прав — ни одной машины! И никаких автобусов! Что же делать?

Если бы у Мелани не разбегались мысли в разные стороны, она бы сообразила, что где-то поблизости должен быть телефон-автомат, из которого можно позвонить Грете или вызвать такси. Но она так устала, что никак не могла сосредоточиться. Ею вдруг овладело отчаяние. В полном изнеможении девушка опустилась на чемодан. Этот последний удар был самым страшным. Она ни разу не заплакала с того самого дня, когда потеряла работу и в пух и прах разругалась с Сомсом. Ее обида превратилась в гнев и в решимость показать всем, как не правы они были. Она не дала никому повода позлорадствовать при виде ее слез ни тогда, ни позже, когда неприятности посыпались как из рога изобилия.

Кто-то разбил лобовое стекло ее автомобиля, стиральная машина протекла и залила всю кухню, она потеряла одну из самых любимых сережек… Ерунда, конечно, легко поправимые беды, но все вместе совершенно выбило ее из колеи и превратило даже мелкие неприятности в непреодолимые проблемы.

Однако Мелани не сдалась. Она стиснула зубы, не позволив себе думать ни о чем, кроме солнца и моря на фотографии Греты, и запретила себе впадать в отчаяние. Она всегда презирала женщин, которые пускали слезу по любому поводу, но не теперь. Мелани сидела одна в темноте на огромном, неуклюжем чемодане, и проблема, как преодолеть эти последние мили до Эсперанса, разрослась до размеров катастрофы. Она закрыла лицо руками и расплакалась от усталости и отчаяния.

За ее спиной распахнулась дверь, и она услышала звук шагов.

Клайд!

Мелани не видела его, но мурашки, пробежавшие по ее коже, подсказали, что это он. Она выпрямилась, торопливо вытерла слезы и отвернулась от света.

— В чем дело? — осведомился он, и девушка не сдержалась.

— В чем дело? — свирепо переспросила она. — А как вы думаете? Я только что пережила худший месяц в своей жизни, за которым последовало это жуткое путешествие, а теперь к тому же застряла в этом Богом забытом месте, когда мне нужно так немного — добраться до своей двоюродной сестры! Да, вы были правы, такси здесь взять невозможно, так что мне, видимо, придется провести здесь ночь. И еще я устала, замерзла и проголодалась, у меня болят ноги, и я хочу вернуться домой! — Она закрыла лицо руками и заревела в три ручья. — Вообще-то я никогда не плачу, — проговорила она сквозь слезы. — Это просто потому, что я так устала…

— Нелегкая эта работа — присматривать за вами! — произнес Клайд.

Мелли пришла в ярость от смеси досады и насмешки в его голосе. Она попала в ужасное положение, а его это забавляет!

— Проваливайте отсюда! — выдавила она сквозь рыдания.

Он ничего не сказал, только вздохнул, и когда она решила посмотреть, что он делает, то с ужасом убедилась, что он воспринял ее слова всерьез и уходит. Неужели он и впрямь решил оставить ее здесь одну? Какая жестокость!

Мелли бы скорее умерла, чем побежала за ним, но его преступное равнодушие к ее судьбе стало последней каплей, а сознание того, что она сама отвергла свой последний шанс на спасение, окончательно сразило ее. Она опустила голову на руки и предалась отчаянию.

Она не услышала, как где-то вдалеке заводили машину, и не поняла, что эта машина едет к ней, пока ее не ослепил свет фар. Она подняла голову и увидела рядом длинный роскошный автомобиль.

Хлопнула дверь, и Клайд Дуглас появился из-за капота.

— Оставьте меня в покое! — пробормотала она, но все же незаметно стала вытирать тушь, потекшую с ресниц.

Она могла бы не стараться — Клайд и не думал на нее смотреть. Он поставил ее на ноги и нагнулся, чтобы взять чемодан.

— Что вы делаете?

— А вы как думаете? Должен сказать вам, что я тоже провел длинный и тяжелый день и в довершение всего мне навязали в подопечные незнакомую капризную женщину! И я совершенно не намерен терпеть вашу истерику, особенно посреди ночи!

— Какая еще истерика? С чего вы взяли? — возразила Мелани. — Я просто безумно устала… У меня болят ноги…

— Перестаньте себя жалеть! Подумайте о чем-нибудь другом.

— Если вы такой умный, скажите о чем! — огрызнулась Мелани, переступая с ноги на ногу и разглядывая красные пятна на местах, где туфли врезались ей в кожу.

— Ну, например, об этом.

С этими словами он притянул ее к себе и поцеловал. Это было для нее полной неожиданностью! Ее как будто током ударило. У нее мгновенно ослабели колени, она боялась, что упадет, если Клайд отпустит ее. И она была совершенно не готова к своей реакции на его поцелуи. Она словно потеряла контроль над собственным телом, которое послушно подчинилось зову пола. Мелани знала, что должна отстраниться, но вместо этого продолжала подставлять губы его поцелуям, а ее ладонь скользнула за ворот его рубашки…

Она совсем забыла, где находится, куда направлялась, забыла об усталости, забыла о том, что едва знает этого мужчину. Все это абсолютно потеряло значение. Она не могла думать ни о чем, кроме океана чувств, в который погрузилась, как только его губы прижались к ее губам, и о том наслаждении, которое испытала неожиданно для себя.

Она понятия не имела, как долго длился этот поцелуй — секунды или часы, но когда Клайд наконец отпустил ее, все, на что она была способна, — это смотреть на него в немом оцепенении.

— Ну как ножки? Не болят? — осведомился он с широкой улыбкой.

— Ноги? — непонимающе переспросила Мелани.

— Я так и думал, что мой метод подействует, — с удовлетворением проговорил он и спокойно направился к машине, чтобы открыть для нее дверцу. — Вам просто нужно было немного отвлечься.

— Отвлечься? — изумленно повторила Мелли и подумала, что похожа на попугая. Она провела рукой по лбу в попытке вновь обрести способность соображать и вдруг осознала то, что произошло.

Клайд поцеловал ее просто так, скуки ради, для развлечения, а она ответила на его поцелуй с унизительной готовностью. Такое случилось с ней впервые. Какого же он мнения о ней? Вероятно, решил, что она заурядная шлюшка!

Она побледнела еще сильнее, но эта бледность тут же сменилась краской стыда, залившей ее лицо и шею. Клайд, казалось, не замечал ничего необычного.

— Признайтесь, что сработало просто отлично, — заметил он. — Надо взять на вооружение как средство борьбы с женской истерикой.

Мелани хотела было возразить, что ничего истерического в ее поведении не было, но вспомнила, что была явно не в себе, когда он целовал ее, и решила промолчать. Так у нее оставалась надежда, что он припишет ее бурную реакцию временному помрачению сознания. Она предпочла не вспоминать, как легко ей было бы оттолкнуть его. То, что она не оскорбилась и не возмутилась, подтверждало, что она была сама не своя.

Она должна была рассердиться… Дать ему пощечину… Она и рассердилась — во всяком случае, так ей теперь казалось. Он воспользовался ее беспомощностью, завладел ее губами так же умело, как делал вообще все! А потом еще и посмеялся над ней!

— Ну, идете? — небрежным тоном спросил Клайд, стоя у открытой дверцы лимузина.

— Я не сяду в машину с мужчиной, который позволяет вести себя подобным образом!

— Я вел себя подобным образом ради благой цели, — заметил он с наигранным возмущением, и Мелли гневно сжала кулачки, готовая растерзать его. — Я просто решил дать вам пищу для размышлений. В конце концов вы же сами этого хотели!

— Я вовсе не имела в виду поцелуй!

— Какая разница? Он ведь подействовал на вас благотворно, правда? Если бы я не поцеловал вас, вы все еще жаловались бы на усталость, на тяготы путешествия, а так вы негодуете по поводу моего бесстыдного поведения.

— А вы чего ждали? Что я вам руки буду целовать? — с возмущением осведомилась Мелани.

— Ну, мне кажется, вы могли бы хоть спасибо сказать.

— Я почему-то не чувствую себя особо благодарной вам, — хмуро возразила девушка.

— Зато вам стало легче, — с усмешкой отозвался Клайд. — Иначе вы не стали бы отказываться от моего предложения довезти вас до города. Езды-то здесь всего полчаса, так что к утру добредете. Сейчас вам вряд ли удастся поймать машину, но если вы готовы прогуляться, это ведь не имеет значения. Можете отправляться прямо сейчас или не валяйте дурака и залезайте в машину!

Немного поколебавшись, Мелли сдалась. Не глядя на Клайда, она села на переднее сиденье, и он закрыл за ней дверь издевательски галантным жестом.

Он вел машину так же уверенно и умело, как управлял самолетом. Как странно, что я чувствую себя с ним в полной безопасности, подумала Мелани. Я ведь его почти не знаю. Она действительно не имела представления о том, кто он, где живет, чем занимается, но в какой-то момент он перестал быть незнакомцем.

У нее возникло ощущение, что она всегда была знакома с ним, с его силой, теплом его рук, его улыбкой. Его мягкие горячие губы… Она вздрогнула, вспомнив, как они прижимались к ее губам. Этот поцелуй… Какой сладкий… Лучше бы она продолжала думать о своих усталых ногах!

Дорога показалась ей страшно длинной. Занятая своими мыслями, Мелани почти не замечала окружающего — да и мало что можно было разглядеть в кромешной темноте. Наконец показались огни города. Пирс, выдающийся далеко в море, силуэты высоких элеваторов…

Мелани отлично знала, что Клайд должен считать ее неблагодарной, и назвала адрес Греты и Джима с чувством неловкости. Он небрежно кивнул, и у нее вдруг возникло ощущение, что этот адрес ему известен. Это подозрение стало уверенностью, когда спустя несколько минут они остановились возле аккуратного коттеджа под черепичной крышей.

— Ну вот мы и приехали. Дом 127.

Он даже не глянул на номер, и Мелани с подозрением посмотрела на него.

Клайд усмехнулся, вылез из машины и вытащил ее чемодан из багажника.

— Должен признаться, что я уже бывал здесь раньше, — сказал он без малейшего раскаяния в голосе.

— Вы знаете Грету и Джима Гарднеров?

— Очень хорошо. Я сразу узнал их на фотографии.

— Почему же вы мне ничего не сказали?

— Да я подумал — вы и так скоро об этом узнаете.

Мелани почувствовала очередной прилив гнева.

— Вы хотите сказать, что мы еще встретимся?

Мало того что он так бесцеремонно поцеловал ее! А теперь при виде его ей каждый раз придется отгонять воспоминание о том, какие чувства вызвал в ней этот поцелуй.

— Боюсь, что да, — отозвался Клайд своим обычным насмешливым тоном. — Ну ничего, мисс Уилкс, главное, что вы у цели и в окнах горит свет: значит, ваша сестрица дома. Вы что, не собираетесь войти?

Мелани страшно хотелось высказать все, что она думает о вероломстве этого смазливого типа, но как она могла дать себе волю, зная, что он знаком с Гретой? К тому же без него она вообще бы сюда не добралась. Какая досада!

Клайд же с насмешкой наблюдал за ней. Ее переживания явно не были для него тайной. Мелани глубоко вздохнула и призвала на помощь остатки достоинства. Протянув руку, чтобы ему не пришло в голову снова поцеловать ее, она произнесла:

— Я… спасибо вам за все.

— За все? — саркастически осведомился он, беря ее руку в свою, и Мелани испытала уже знакомое тревожно-сладкое ощущение.

— Ну, не совсем, — ответила она холодно и отдернула руку, прекрасно понимая, что он имеет в виду злосчастный поцелуй.

Клайд улыбнулся.

— Надеюсь, вам понравится в Эсперансе.

Он ничего к этому не добавил, и Мелани вдруг поняла, к немалому своему смятению, что надеялась еще на один поцелуй. И с рукой ее происходило что-то странное. Она посмотрела на нее, как будто ожидала, что она засветится в темноте. Казалось, на ней отпечаталась каждая линия его ладони. Она сжала ее в кулак, как бы желая убедиться, что это в ее власти, и только тут поняла, как глупо себя ведет.

Она с досадой тряхнула головой, открыла калитку и, прихрамывая, направилась к дому.

 

3

Полчаса спустя она уже сидела в удобном кресле с бокалом шерри в руке. Радость Греты скоро заставила ее забыть о кошмарном путешествии, и она улыбалась в ответ на улыбки кузины.

Грета была высокой брюнеткой, спокойной, уравновешенной и лишенной живости, свойственной Мелли. Двоюродные сестры были совершенно не похожи ни внешне, ни по характеру.

Грета была полностью лишена тщеславия и предпочитала в одежде спортивный стиль. Мелани же имела пристрастие к супермодным серьгам и экстравагантной обуви. Грета любила бывать на воздухе, обожала природу, а Мелани была стопроцентной горожанкой, которая вечно торопилась, буквально разрываясь между тренажерным залом, офисом, баром, вечеринками… И все же между ними существовала близость, которая была неподвластна разделяющим их тысячам милям. Вот и теперь им казалось, что в последний раз они виделись не четыре года назад, а чуть ли не вчера.

Мелани был симпатичен и Джим, но она не жалела, что его нет дома. Он отправился в Эйр, чтобы выяснить, не удастся ли им открыть там свое дело.

— Как, наверное, ужасно все это было? — сочувственно сказала она, когда Грета рассказала, как их семейная фирма была поглощена более крупной под названием «Коммон».

— Ну, могло быть и хуже, — бодро заявила Грета, которая ко всему относилась философски. — Мы получили хорошую цену за наши яхты, да и работы не лишились. Джим продолжает плавать шкипером с группами для начинающих яхтсменов, а когда помощница Дугласа неожиданно ушла, он взял меня на ее место.

У Мелани замерло сердце. Она вздрогнула так, что пролила шерри себе на юбку.

— Дуглас? Какой Дуглас?

— Клайд Дуглас, владелец фирмы «Коммон».

Грета удивленно смотрела на изменившееся лицо своей двоюродной сестры.

— В чем дело?

— Ничего, — коротко ответила та. Ну почему это должен быть он?! — Ничего особенного.

— Он проявил потрясающее благородство, — с воодушевлением продолжала Грета. — Ему ведь было вовсе не обязательно покупать наше дело. Он мог просто дождаться, когда мы разоримся, но он вмешался как раз тогда, когда мы были на грани банкротства. И Джима он не обязан был брать на работу. Кандидатов было более чем достаточно. Клайд и сам великолепный шкипер — он дважды выиграл гонки от Мельбурна до Тасмании.

— Что-что?

Мелани судорожно вспоминала, что именно она наговорила Клайду о фирме, которая разорила несчастных супругов Гарднер.

Достаточно и того, что он их знает… Ну почему она не могла промолчать? В письме Греты ведь не было жалоб, но, сама пострадав в результате слияния ее фирмы с другой, более крупной, Мелани решила, что кузину постиг такой же тяжелый удар. Неудивительно, что Клайд прямо-таки издевался над ней!

Но он мог бы и сказать ей все как есть, подумала она. Почему позволил ей поставить себя в такое дурацкое положение? Он ведь прекрасно знал, что она узнает обо всем от Греты.

Ее кузина все еще рассказывала про гонки.

— Они одни из самых сложных в мире. В проливе бывают жуткие штормы. Я сама люблю ходить под парусом, но туда меня не заманишь! Бр-р! А Клайд Дуглас обожает опасности. Вот кто настоящий яхтсмен! Он и вправду чувствует себя на море как дома. Дугласы — очень состоятельная семья. Впрочем, Клайд все отдал на попечение управляющих. Он говорит, что не желает провести всю жизнь, сидя за столом в душном офисе. Его стихия — море.

Так вот откуда личный самолет, подумала Мелани, все еще сгорая от стыда за свой промах.

— Да, судя по твоим словам, этот парень — само совершенство, — проговорила она задумчиво. Ей ужасно хотелось еще кое о чем расспросить Грету, но той могло показаться странным, что она проявляет такой интерес к человеку, с которым даже не знакома.

Ее кузина долго ахала по поводу ее мятого грязного костюма и удивлялась ее появлению в такое время, но Мелани удалось избежать объяснений и отделаться общими фразами.

— Пожалуй, и правда совершенство, — отозвалась Грета. — Если бы я так не любила Джима, я бы обязательно в него втюрилась! Да, кстати, что случилось с твоим Сомсом, о котором ты мне писала? Я думала, вы помолвлены. Почему он не приехал?

— Потому что не был приглашен.

— Ах вот оно как. Что произошло? По телефону ты сказала только, что собираешься приехать на три месяца, как только достанешь билет.

— Я ведь, кажется, не говорила, что меня выгнали с работы?

— Н-нет! — Грета подалась вперед в кресле, с ужасом глядя на Мелани. — Какой ужас! Тебе же так нравилась эта работа!

— Да, но после слияния двух фирм новое руководство решило, что женщина не может возглавлять рекламный отдел. Мое место получил, естественно, мужчина. — Мелани тяжело вздохнула. — Тот факт, что последние два года я отлично справлялась с работой, не имел никакого значения. Они заявили, что мое увольнение — естественная часть реорганизации, но что если бы я была мужчиной, меня наверняка оставили бы.

Грета нахмурилась. Она была наслышана, как много значила для Мелли ее работа.

— Но Сомс Уэббер не работает в фирме, откуда тебя уволили, правда?

— Нет, он торговец пивом. Весьма преуспевающий бизнесмен — и такой консервативный! Гордится тем, что учился в привилегированной школе и все такое прочее. Одно это должно было меня насторожить, — хмуро проговорила Мелани. — Самодовольный болван.

— Что он наделал?

— Я так разозлилась, когда узнала, что меня выгнали, что помчалась прямиком к нему. Я думала, он понимает, что значит для меня работа, а он, он заявил, что все к лучшему! Ничего, мол, страшного не произошло. — Девушка вспыхнула, вспомнив о своем возмущении тем, как Сомс отреагировал на ее сообщение. — Мы были помолвлены не так уж долго и еще не решили, когда поженимся и что будет потом. Я-то считала, что все будет идти по-прежнему, и вдруг выясняется: он считает, что место женщины — дом и кухня! Мое увольнение означало для него, что я забуду обо всей этой ерунде — он так сказал о моей работе! — и посвящу себя ему! Теперь я понимаю, что мы слишком плохо знали друг друга и что наш брак стал бы обоюдной ошибкой, но в тот момент все закончилось грандиозным скандалом. Я положила на стол обручальное кольцо и удалилась.

— Ох, Мелли, мне так тебя жалко! — проговорила Грета сочувственно. — Два таких удара в один день!

— Самое ужасное то, что, когда я немного успокоилась, я поняла, что потеря работы — в сто раз хуже, чем разрыв с Сомсом, — призналась Мелани. — Я считала его безупречным — красивым, преуспевающим, тактичным, но я ни за что бы не вышла замуж за человека, который считает меня просто предметом мебельного гарнитура.

— А я-то надеялась, он идеально тебе подходит, — вздохнула Грета. — Видимо, тебе нужен совершенно другой человек. Я тебя отчасти понимаю. Я сама была до замужества такой бескомпромиссной!

Мелани почему-то подумала о Клайде Дугласе. Она так отчетливо видела его удивительно красивое мужественное лицо, решительный подбородок, чувственные губы, глаза, в которых то и дело мелькала ироничная улыбка… Он вдруг показался ей таким близким… Она нахмурилась.

— Мне просто надо забыть обо всем этом хотя бы ненадолго.

— Ну, здесь тебе будет нетрудно это сделать, — сказала Грета. — К сожалению, сейчас сезон в разгаре, я ужасно занята на работе, но ты можешь ходить со мной в офис. Дел полно, но работа очень интересная. Тебе понравится мой работодатель, не сомневаюсь.

Вот подходящий момент, чтобы сообщить Грете, что она уже познакомилась с Клайдом и что он ей не слишком… понравился… Но слова застряли у нее в горле. Грета явно была от него в восторге, и Мелани не могла начать говорить о нем гадости в первый же вечер по приезде. Лучше она во всем признается немного позже.

В тот вечер Мелани заснула, как только ее голова коснулась подушки, и проснулась, лишь когда солнце залило ее комнату ослепительным светом.

Где-то вдалеке надрывно звонил телефон. Наверное, он ее и разбудил, подумала она. Телефон вдруг замолчал — вероятно, Грета взяла трубку. Значит, она еще дома.

Мелани некоторое время лежала, пытаясь вспомнить, когда в последний раз видела жаркое, ослепительно-яркое солнце, но скоро ее мысли перескочили на вчерашний вечер. При свете дня путешествие из Перта до Эсперанса в обществе самого интересного мужчины, которого она когда-либо встречала, показалось ей еще более нереальным. Неужели она и правда летела сквозь тьму в том игрушечном самолете? Рыдая, сидела на чемодане? И ее поцеловал Клайд Дуглас, и она ответила на его поцелуй?

Мелани резко села в постели. Было бы гораздо спокойнее считать все это нелепым сном, но воспоминания о Клайде были слишком живыми. Она до сих пор чувствовала его руку на своей. Нет, в нем не было ничего призрачного! Совершенно ничего!

Девушка встала и надела махровый халат. Она бы не отказалась еще полежать, но в первый день ей показалось это не слишком удобным. Раз уж она проснулась, лучше встать.

Зевая, она завязала пояс и побрела в кухню, где Грета с кем-то довольно резко говорила по телефону, стоя спиной к двери. При появлении Мелани она положила трубку и повернулась к ней. Выражение на ее лице мгновенно заставило Мелани испугаться.

— Грета! Что случилось?! У тебя такой вид…

— Это звонили насчет Джима, — проговорила Грета дрожащим от волнения голосом. — Из больницы в Олбани. Он попал в аварию.

Мелани расплатилась с таксистом и повернулась, чтобы посмотреть на гавань. Ступеньки вели к длинному пирсу; от него ответвлялись деревянные мостки на понтонах, около которых покачивались яхты самых разных типов и размеров. Их высокие прямые мачты отчетливо выделялись на фоне высокого синего неба, вымпелы на них трепетали на ветру.

В конце пирса стояло небольшое деревянное строение. Надпись на двери гласила: «Коммон!» Мелани нервно сглотнула и украдкой вытерла вспотевшие ладони о брюки. Когда она уверяла Грету, что все уладит с Клайдом Дугласом, это казалось очень простым делом, но при мысли, что ей предстоит снова общаться с ним, ее сердце начинало бешено колотиться.

Мелани расправила плечи. Что за глупости! Ей случалось попадать в гораздо более щекотливые ситуации, приходилось успокаивать рассерженных клиентов и решать, казалось бы, неразрешимые проблемы, так что чего ей бояться встречи с Клайдом. Тем более что она обещала сестре поговорить с ним.

Грета, разумная, спокойная Грета, совсем потеряла голову от страха, узнав, что Джим попал в аварию. Мелани пришлось заказывать билет на теплоход до Олбани, вызывать такси, собирать чемодан. А теперь она должна выполнить обещание, которое дала, провожая ее в порту…

Она сделала глубокий вдох, спустилась по ступенькам и направилась к конторе «Коммон!» Дверь была открыта. Ну что она так волнуется? — спросила себя Мелани, в нерешительности останавливаясь перед входом. Накануне вечером она была в таком смятении чувств, что впечатление, которое на нее произвел Клайд Дуглас, скорее всего не соответствовало действительности. Она попыталась внушить себе, что при свете дня он окажется самым обычным, заурядным человеком, в котором нет ничего угрожающего.

Но когда она переступила через порог и увидела мужчину, стоящего возле шкафчика с картотекой, то поняла, что первое впечатление не обмануло ее. Она совершенно не может быть спокойной в его присутствии. При виде Мелани Клайд удивленно вскинул брови.

Даже одетый в ярко-красную футболку и голубые джинсы, он казался неотразимым и подтянутым. Красив, ничего не скажешь!

Клайд бросил папку, которую держал в руках, на стол и задвинул ящик.

— Так-так, — проговорил он. — Какой сюрприз! Только не просите меня подвезти вас еще куда-нибудь!

— Я и не собираюсь.

Ну почему каждый раз, когда она видит его, ей не хватает воздуха и она начинает задыхаться? Она же сдержанная, компетентная деловая женщина, а не дурочка, в которую превращается, как только он посмотрит на нее своими насмешливыми глазами.

— Мне нужно с вами поговорить, мистер Дуглас.

— Я польщен.

Он убрал со стула стопку проспектов и придвинул его Мелани. Опять он издевается надо мной! — подумала она сердито.

— Прошу вас, садитесь!

Пытаясь решить, с чего начать, она оглядела комнату. Окна в трех стенах выходили на гавань, на столе стояло корабельное радио, из которого, перекрывая треск помех, доносился прогноз погоды. Клайд нагнулся и выключил его.

— Наверное, это Грета рассказала вам, где меня найти, — сказал он. — Я, признаться, не думал увидеть вас так скоро. Прошлой ночью у меня сложилось впечатление, что вы вовсе не стремитесь к новой встрече.

Мелани слегка покраснела, вспомнив о своем поведении накануне.

— То было прошлой ночью, — сказала она. — А сейчас я здесь по просьбе Греты. Ей пришлось срочно отправиться в Олбани. Джим попал в аварию.

— Что-что? — проговорил Клайд с неподдельной тревогой. — Он сильно пострадал?

— Пока неизвестно. Когда сегодня утром позвонили из больницы, он еще не приходил в сознание.

Клайд нахмурился.

— Как это произошло?

— Он ехал из Олбани домой. Свидетель рассказал полиции, что он резко повернул, чтобы не задеть грузовик, который пытался его обогнать. Машина слетела с дороги и перевернулась. Бедняжка Грета страшно перепугана. Я проводила ее на теплоход примерно час назад. Она позвонит мне вечером и все расскажет.

— Чем я могу помочь? — спросил Клайд, принимаясь ходить по комнате и явно переваривая то, что ему сообщила Мелани.

— Может, я смогу заменить Грету, — ровным голосом ответила девушка, — на время ее отсутствия?

Он резко обернулся.

— Что?!

— Грета беспокоится о своей работе, — поспешно объяснила Мелани. Видит Бог, сама она вовсе не горела желанием работать на Клайда Дугласа. — Пока Джим в таком состоянии, у них нет иных доходов, кроме ее заработка. Она боится, что, если ей придется на время оставить работу, вы возьмете на ее место кого-нибудь другого. Ведь сейчас самый разгар сезона. Она не хочет подвести вас.

— Да, но Грета зря волнуется на сей счет! — сердито проговорил Клайд. — Даже если не учитывать моих обязательств как нанимателя, я бы никогда так не поступил с ней! — Он гневно взглянул на Мелани. — Они с Джимом — мои друзья!

— А почему вы кричите на меня? — осведомилась она. — Все это не я придумала! Я сказала Грете, что вы не чудовище какое-нибудь, чтобы поступить подло, но она просто не могла рассуждать здраво. Она была в такой панике, что не могла принимать разумных решений. Когда случается что-нибудь подобное, вообще теряешь рассудок. Разве непонятно?

Мелани заколебалась, перехватив сардонический взгляд Клайда. Она почувствовала, что он вспоминает, как она сидела на чемодане и заливалась слезами, и смутилась. Какой мелочью казались ее проблемы по сравнению с бедой, постигшей ее кузину!

— Грета была в почти невменяемом состоянии, — продолжала девушка. — Она ни о чем не могла думать, кроме того, как бы ей скорее добраться до больницы, но все же волновалась, что подведет вас. Я хотела ехать с ней в Олбани, но единственное, что ее хоть немного успокоило, — мое обещание, что я попрошу вас временно взять меня на ее место.

Клайд стоял, засунув руки в карманы и хмуро глядя в окно. Мимо прошла моторная лодка, и яхты на рейде закачались на волнах, поднятых ею.

— Вы должны убедить свою сестру, мисс Уилкс, что ей не о чем беспокоиться, — сказал он наконец. — Я найду кого-нибудь на несколько недель и буду продолжать платить ей зарплату, так что деньги не будут для нее проблемой. Она сможет вернуться в любое время — и Джим, конечно, тоже. Хотя если он серьезно пострадал — не дай Бог, конечно, — может пройти немало времени, пока он полностью поправится.

Мелани угрюмо наблюдала за ним.

— Итак, вы не хотите брать меня на работу?

— Честно говоря, нет. Я бы предпочел кого-нибудь более подходящего.

— «Более подходящего»? Что вы имеете в виду? — с обидой осведомилась Мелани. — Чем это я вам не подхожу?

— Ну, во-первых, вы англичанка.

— Какое это имеет значение?

— Полгода назад я взял на работу одну англичанку. У нее вроде был необходимый опыт, ну, я и решил внести вклад в развитие международных отношений. Но она оказалась такой лентяйкой, что выдержала всего две недели, а потом решила, что ей слишком тяжело, и уехала в Сидней. Здесь, видите ли, ей стало скучно! Если бы не Грета, мне бы туго пришлось. Так что в данный момент жителям туманного Альбиона я не слишком доверяю.

— Глупости! Как можно судить о всех англичанах по одной вертихвостке?

— В логике вам не откажешь, мисс Уилкс, — отозвался Клайд язвительно, и они обменялись злыми взглядами. — Вы ведь даже не представляете, что это за работа.

— У Греты не было времени рассказать мне все в подробностях, но я предполагаю, что мне пришлось бы готовить и убираться.

— Это мягко сказано, — проговорил Клайд, нахмурившись. — У меня двадцать яхт. Иногда их арендуют опытные моряки, а некоторым группам нужен шкипер вроде Джима Гарднера. Некоторые привозят с собой все необходимое, но чаще всего снабжение — наша работа. От вас может потребоваться все что угодно. Некоторые предпочитают, чтобы мы только покупали продукты, и готовят сами, а иногда кухней приходится заниматься Грете. Вы умеете готовить?

— Конечно! — небрежно ответила Мелани. — Мои обеды можно назвать знаменитыми!

— Я имею в виду простую, сытную еду, а не изысканные деликатесы, — сказал Клайд. — Во время морских прогулок они неуместны.

— Ну конечно, я могу приготовить что-нибудь и попроще, чем миндальный торт или мусс из лосося, — огрызнулась Мелани, которую этот несносный тип уже снова успел вывести из себя. — Не думаю, что это так уж сложно!

— Как сказать. Грета не только планирует меню для каждой группы, но и делает все покупки, закладывает продукты в холодильники и готовит для тех, кто не хочет заниматься стряпней сам. Она убирается на судах, когда они возвращаются, — яхты должны быть готовы для следующих групп. Нужно менять постельное белье и полотенца в каютах. Везде должна быть безупречная чистота. И еще Грета помогает мне в офисе: отвечает на телефонные звонки, печатает и так далее.

— Не слишком ли многого вы требуете от одной хрупкой женщины? — с ужасом проговорила Мелани. — Это же каторжный труд!

— Я и не думал, что вы будете в восторге, — отозвался Клайд сухо. — Грета со всем этим прекрасно справляется, но вы-то не привыкли напрягаться, сразу видно.

— Неужели? К вашему сведению, у меня был очень напряженный рабочий график.

— Вы привыкли сидеть за столом с умным видом, — хмыкнул он. — Это не работа. Мне нужен человек, который не боится закатать рукава и замарать руки. Для вас же самая тяжелая физическая работа — поднять телефонную трубку.

— Возможно, мне не приходилось убирать грязь на яхтах, — заметила Мелани, — но это не значит, что у меня легкая работа. Мне приходится руководить людьми, брать на себя ответственность и организовывать работу целого отдела. Вместо того чтобы язвить, вы бы лучше подумали, как лучше использовать мои способности и навыки.

— Здесь вам не придется председательствовать на совещаниях и диктовать меморандумы! Чтобы убраться на судне, ваши способности и навыки абсолютно не нужны!

Клайд внезапно нагнулся, схватил ее за руки и повернул их ладонями вверх.

— Сразу видно, что вы белоручка! Ваши ладошки не знают, что такое чистка и уборка кают и палубы.

У Мелани пересохло во рту. От кончиков пальцев тепло его прикосновения распространилось вверх, к запястьям, локтям, плечам, разлилось по всему ее телу.

— Ничего, я привыкну, — еле выговорила она, задыхаясь. Каждое слово давалось ей с трудом.

— Я в этом не уверен!

Клайд отпустил ее руки и сел, глядя на нее так, будто она была довольно бесполезным предметом мебели, которому он пытался найти применение.

— Я более выносливая, чем кажусь, — сказала Мелани упрямо, возмущенно глядя на него серыми глазами.

Она знала, что накануне вечером должна была показаться ему жалкой и неловкой в своем бежевом костюме, и утром оделась так, чтобы произвести впечатление деловитости и практичности: синие шорты-бермуды, белая с синим футболка. Впрочем, Клайд всегда, видимо, будет видеть ее такой, какой она была, сидя в слезах на чемодане.

— А мне кажется, что вы гораздо слабее, чем думаете, — сказал Клайд со вздохом. — Я в этом, между прочим, уже убедился.

Мелани вспыхнула.

— Почему бы вам не испытать меня?

На его лице промелькнуло раздражение.

— Прошлой ночью вы долго распространялись о своей важной работе и блестящей карьере. Как я могу поверить, что вы согласитесь неделями резать лук и мыть палубу?

— Соглашусь, если это облегчит жизнь моей двоюродной сестры, — ответила Мелани, глядя ему прямо в глаза. — Послушайте, я точно так же не хочу работать у вас, как вы не хотите брать меня на работу, но я дала Грете обещание. Не знаю, почему вы так сопротивляетесь. Вы сказали, что хотите ей помочь, а это лучшее, что вы можете сделать. Может, я и не самая подходящая кандидатура, но, по крайней мере, вам не придется больше никого искать. И вообще вы могли бы хотя бы посмотреть, справлюсь ли я, а потом уж решать, что со мной делать. Кто знает, вдруг я могу оказаться более полезной, чем вы думаете!

Последовало недолгое молчание. Клайд с любопытством смотрел на нее прищуренными глазами, и Мелани показалось, что в его взгляде промелькнула невольная симпатия к ее настойчивости.

— Ну что же, — неторопливо проговорил он, и Мелани вдруг ощутила, что между ними проскочила какая-то искра. Ее сердце забилось медленно и тяжело. — Почему вы настаиваете, Мелани? — спросил Клайд. — Вы ведь приехали отдыхать, а не работать. Я могу найти кого-нибудь более опытного, а Грете мы скажем, что у меня работаете вы, и она ничего не узнает.

Мелани отрицательно покачала головой.

— Обмануть Грету? Нет, я не смогу.

— Ну а как же ваш отпуск? Ох, простите, ваш творческий отпуск. Вы ведь собирались посвятить его планированию вашей карьеры и подготовке к великому продвижению по службе…

Мелани потупилась. Она и думать забыла о своей лжи. Если бы Клайд вел себя более дружелюбно, она скорее всего рассказала бы ему правду. А так — ни за что в жизни!

— Я приехала сюда, потому что мне необходимо взглянуть на свою жизнь под другим углом, — сказала она. — Надеюсь, за мытьем палубы мне будет позволено думать. Или это запрещается как занятие для умников? — ядовито добавила она.

— Нет, думать разрешается, — улыбаясь, ответил Клайд. — А вот перечить — нет. Вам придется на время забыть, что у себя на родине вы руководящий работник! Я не желаю слышать о том, какая вы важная персона и что вам приходится заниматься работой, которая якобы ниже вашего достоинства. Большая часть работы действительно нудная и тяжелая, так что не говорите, что я вас не предупреждал, и не нойте!

— Так вы возьмете меня? — проговорила Мелани, выпрямляясь на стуле; и он вздохнул.

— Только ради Греты. Если для нее это так важно, я попытаюсь смириться с вашим присутствием. Но только если вы готовы работать на совесть — так же, как это делала она.

— Готова, — поспешно уверила его Мелани. Она уже начала думать, что он все-таки ей откажет, и теперь почувствовала себя счастливой, оттого что сможет порадовать Грету, а потому даже не обиделась на его снисходительный тон.

— Надеюсь, все это не продлится слишком долго, — произнес Клайд, давая понять, что согласился взять ее на работу без энтузиазма. — Думаю, что когда Грета и Джим вернутся, мы оба вздохнем с облегчением.

 

4

Приняв решение, Клайд немедленно перешел к делу.

— У вас есть водительские права?

— С собой нет, — виновато ответила Мелли. — Я собиралась сюда в ужасной спешке, были проблемы с билетом. Я о правах даже не подумала.

— Судя по размеру вашего чемодана, обо всем другом вы подумали, — язвительно прокомментировал он. — Я вижу, вы не очень-то организованная!

— Откуда я могла знать, что мне понадобятся права? — обиженно сказала Мелани.

— Вы ожидали, что ваши родственники станут для вас бесплатными шоферами?

— Я вообще не знала, чего ожидать. Во всяком случае, я никак не думала, что мне здесь устроят головомойку только потому, что я не захватила с собой какую-то карточку! И вообще зачем мне права?

— Я хотел доверить вам пикап, чтобы ездить за продуктами, но, кажется, мне придется самому возить вас повсюду. Это становится уже традицией!

— Ну, мне она вовсе не нравится, уверяю вас!

— Ах да, я и забыл, что вы самостоятельная женщина, которая может позаботиться о себе! — протянул Клайд. — Странно только, что при этом все проблемы достаются кому-то другому.

— Мне кажется, речь идет о нескольких поездках по магазинам, — резко сказала Мелани. — Если для вас это так сложно, я как-нибудь доберусь до них сама!

— Так же, как вчера вечером?

— Тогда было все иначе. Я была сама не своя, и вы прекрасно это знаете. Любой бы на моем месте впал в отчаяние после такого кошмарного путешествия! Да и вы вели себя не лучшим образом!

— Не лучшим образом? — переспросил он с поддельным негодованием. — Ничего себе! Я тащил ваш чемодан, я доставил вас до Эсперанса, потом довез до самого дома Греты! Что же в моем поведении вам не понравилось?

Мелани почувствовала, что ее загнали в угол, и судорожно пыталась сообразить, что ответить. Дело было не в поступках Клайда, а в его ироничном тоне, насмешливом взгляде и в тех ощущениях, которые он будил в ней. Однако не могла же она ему рассказать об этом.

— Зачем вы меня поцеловали? — сказала она хмуро. Больше ничего предосудительного она вспомнить так и не смогла.

— Но ведь это не показалось вам неприятным, — заметил Клайд без малейшего смущения.

— Вы воспользовались моей беспомощностью и растерянностью, — укоризненно сказала она.

— Ну что ж, в таком случае мы квиты, — спокойно отозвался он, глядя ей прямо в глаза.

Мелани первая отвела взгляд. Зачем она заговорила об этом злосчастном поцелуе? Воспоминание о нем как бы повисло в воздухе между ними. Девушка вздрогнула. Она все еще ощущала его сильное тело, прижимавшееся к ней, возбуждение, которое охватило ее, когда его губы коснулись ее рта.

— Наверняка я смогу как-то добраться до магазинов, — сказала она, пытаясь вернуть разговор на нейтральную почву. — Может быть, на автобусе?

— Здесь вам не Лондон, — ответил Клайд. — В любом случае все покупки вы не донесете.

— Я действительно могу взять такси.

— Да, конечно, но вам придется заплатить за него из своего кармана. Я не возьму на себя подобный расход, когда у меня есть фургон. А как вы думаете добираться сюда по утрам? Тоже на такси?

— Об этом я не подумала, — честно призналась Мелли.

— Так подумайте сейчас. Гавань довольно далеко от вашего дома, и никакие автобусы сюда не ходят.

Мелли упрямо сжала губы.

— Ничего, как-то же я ухитрилась довольно долго продержаться на трудной работе, причем жила в Лондоне совершенно одна. Уж как-нибудь устроюсь и в Эсперансе!

— Это еще неизвестно, — язвительно заметил он. — Я живу вон там, на другой стороне гавани. При необходимости оттуда можно дойти пешком. Думаю, вам лучше переехать ко мне.

— Переехать к вам? — переспросила Мелани изумленно. — Да я лучше буду ночевать на пляже!

Клайд посмотрел на нее чуть ли не с презрением.

— Если вы чего-то и добились в этой жизни, то не с помощью такта!

— А вы — не с помощью обаяния! — огрызнулась она. — Очень радушное приглашение! Да как вы осмелились мне предложить такое!

— Успокойтесь, это не уловка, чтобы соблазнить вас, так что не ведите себя как старая дева, оскорбленная в лучших чувствах, — ухмыльнулся Клайд. — Честно говоря, я тоже не считаю вас идеальным компаньоном. Мне вовсе не улыбается провести несколько недель в обществе небольшого действующего вулкана, но я не вижу иного выхода. Вы же сами напросились на работу у меня.

— Выход есть! Я буду жить в доме Греты и Джима!

— И как же вы будете добираться до офиса?

— Что-нибудь придумаю!

— Мой дом достаточно велик для двоих. Вы можете считать, что просто снимаете квартиру.

— Нет, я уж лучше останусь там, где живу сейчас, — твердо заявила Мелли. Ей и так придется торчать рядом с этим типом целые дни — не хватало еще и ночи проводить с ним под одной крышей! Ее пробрала дрожь от одной этой мысли.

Клайд с досадой посмотрел на нее.

— Почему вы всегда выбираете самый тяжелый путь, чтобы научиться чему-нибудь, мисс Уилкс?

— А почему вы отказываетесь признать, что я могу сама решить свои проблемы? — В очередной раз огрызнулась она. — И если вы еще раз вспомните вчерашний вечер, я закричу! Я знаю, что являла собой жалкое зрелище, но, поверьте мне, больше такой беспомощной вы меня не увидите. — Она смело встретила его скептический взгляд. — Я довольно ответственно подхожу к любой работе, с вашей справлюсь тоже! Вот увидите!

— Ну, если вы так уж решительно настроены доказать, на что способны, можете начать прямо сейчас, — проговорил Клайд, поняв, что лучше смириться с неизбежностью, и поднялся. — Я вам все покажу, и вы приступите к делу. На этой неделе предстоит много работы.

Он показал ей кладовую и картотеку и объяснил, как работает радио.

— Мы поддерживаем радиосвязь с нашими судами круглосуточно, — сказал он. — Так что если кто-нибудь выйдет на связь, а меня не окажется поблизости, вам придется ответить. Вряд ли будут какие-то проблемы, но у вас могут попросить совета. У вас есть какой-нибудь мореходный опыт?

— Однодневная поездка от Брайтона до Гавра через Ла-Манш считается?

Клайд вздохнул.

— Да, опыт весьма ценный, ничего не скажешь! Неужели вы никогда не ходили под парусом?

— Что в этом странного? — возразила Мелани. — Хождение под парусом в Англии наводит на мысль о холоде, тумане, мокрых ногах и прочих неудобствах. В моем представлении заниматься спортом на воздухе — это загорать в шезлонге!

— Вы с Гретой не особенно похожи…

Лицо Мелани смягчилось.

— Совсем не похожи. Никогда не скажешь, что мы двоюродные сестры. Мне кажется, поэтому мы так хорошо и ладим. Иногда, правда, мне хотелось бы больше быть похожей на нее… С ней так… так спокойно.

— Да, к вам это описание никак не подходит, — согласился Клайд.

— А как бы вы описали меня?

— Это секрет, — ответил Клайд с улыбкой.

Его улыбка застала девушку врасплох. Стоило ей решить, что он еще более невыносим, чем она считала прежде, как он решил улыбнуться! Его улыбка сразила ее даже в тускло освещенной кабине самолета, а теперь она почувствовала, что у нее внутри все расплавилось! Она даже забыла, что человеку положено дышать, пока взгляд Клайда не напомнил ей, где она находится и чем должна заняться.

Вдох — выдох, вдох — выдох, скомандовала она себе. Это несложно, нужно только постараться.

Небо было ослепительно синим, солнце стояло высоко-высоко и просто сжигало все вокруг. Мелани пришлось прищуриться, когда она вышла на пирс вслед за Клайдом Дугласом. Свежий морской бриз ерошил ей волосы, и ей пришлось придерживать их рукой. Она посмотрела на воду, но перед ее глазами все еще была его потрясающая улыбка.

В лучах яростно палящего солнца вода казалась почти бесцветной, но девушка слышала, как она плещет о пирс, плавно поднимая и опуская яхты. Она наблюдала за их почти гипнотическим движением, как будто никогда раньше не видела ничего подобного, никогда не замечала, как изящная кривая линия корпуса яхты контрастирует с прямизной мачты и геометрически четкими линиями снастей.

Дело, наверное, в том, что воздух здесь удивительно прозрачный, подумала она, совсем не такой, как в Англии, — там он какой-то плотный, насыщенный туманом… Здесь же все предметы казались почти неестественно отчетливыми. Ни одно судно не было похоже на другое: грациозные яхты соседствовали с огромными катерами, которые щетинились бесчисленными антеннами; скоростные глиссеры покачивались рядом с устойчивыми рыбачьими лодками. Но Мелани казалось, что все они символизируют свободу и бескрайний простор, которые всегда обещает море.

Она закрыла глаза, подставила лицо солнцу и глубоко вдохнула острый запах морской воды, улыбаясь крикам чаек, которые носились над водой, и скрипу снастей.

Как не похоже было все это на звуки, к которым она привыкла: телефонные звонки, стрекот пишущих машинок, громкие голоса — спорящие, смеющиеся, приглушенный шум уличного движения за окном, отдаленный рев сирены. Звуки гавани были одновременно чужими и до странности знакомыми.

Она вдруг поняла, что, несмотря на все свои мытарства, страшно рада, что приехала в Австралию. Она открыла глаза и повернулась к Клайду, все еще улыбаясь. Он наблюдал за ней с выражением, значения которого она не поняла.

— Я думал, вы заснули, — вновь перешел он на саркастический тон.

Мелани покачала головой, и ее серьги засверкали в лучах солнца.

— Нет, просто задумалась…

— Неплохо для разнообразия, — сухо проговорил Клайд и пошел по пирсу. Понтоны поднимались и опускались под их шагами.

— Некоторые суда сейчас в море, — сказал он, — остались только «Цирцея», «Леди Джейн» — красавица, правда? — и «Орион». Яхта только что вернулась и нуждается в уборке так же, как и «Ариадна».

Одно из названий показалось Мелани знакомым.

— «Орион» — это одна из яхт Греты и Джима?

— Да, она принадлежала им, пока я не «сожрал» их дело. Так, кажется, вы выразились?

Мелани покраснела.

— Вы должны меня извинить, — сказала она смущенно, сгорая от стыда при воспоминании о том, как возмущалась по поводу «несчастья» кузины. — Грета рассказала мне, как все было на самом деле. Она очень вам благодарна. Я неправильно ее поняла.

— Но теперь-то вы, надеюсь, правильно меня понимаете? — осведомился Клайд.

Ну почему она позволяет ему так действовать на нее? Ему даже ничего не надо делать — просто стоять, прищурившись от солнца, и улыбаться. Мелани сердилась на себя, и поэтому ее голос прозвучал более холодно, чем она хотела:

— Я, пожалуй, подожду пока делать выводы. Поживем — увидим.

— Подобная осторожность не в вашем характере, правда, мисс Уилкс?

— Откуда вы знаете, что в моем характере, а что — нет? — подозрительно спросила она.

— В результате некоторых наблюдений, — ответил он и, прыгнув на палубу яхты под названием «Гера», протянул Мелани руку.

— Вы сами признались, что импульсивны, и все ваши поступки, которым я был свидетелем, говорят, что вы порой склонны действовать очертя голову.

Стоя на краю понтона, девушка поняла, что не сможет запрыгнуть в яхту без его помощи — если, конечно, не хочет оказаться в дурацком положении, — и неохотно подала ему руку. Внезапно порыв ветра качнул яхту, и она тут же оказалась в крепких объятиях Дугласа. Вспыхнув, она резко отстранилась и споткнулась о канаты, лежащие на палубе.

— Я не устаю удивляться, как такая хрупкая, миниатюрная женщина может быть такой неуклюжей, — язвительно заметил он, помогая ей подняться.

— Я вовсе не неуклюжая! Любой бы споткнулся об эти дурацкие веревки!

— Вчера вечером, когда вы сражались со своим слоноподобным чемоданом, я что-то не заметил рядом никаких веревок, — хмыкнул Клайд. — И, к вашему сведению, это вовсе не веревки. На судне они называются шкотами.

— Для меня это веревки, — пробормотала Мелани, но послушно последовала за своим работодателем вниз по трапу в неожиданно просторный салон, где Клайд вполне мог выпрямиться во весь свой высокий рост. Здесь находился столик с двумя мягкими диванчиками по сторонам, а с другой стороны — небольшая плита с конфорками и какой-то сейф с металлической ручкой. Мелани попыталась дернуть за ручку, но безуспешно.

— Что это?

— Холодильник. Он работает от батарейки, и мы еще добавляем куски льда. Продукты в нем не портятся около недели. Вы должны это учитывать при планировании меню.

— Так это кухня? — с любопытством спросила Мелани, открывая дверцу шкафчика, в котором стояли аккуратные стопки тарелок и бокалов.

— Не кухня, а камбуз, — строго поправил ее Клайд.

— Ну хорошо, будь по-вашему — камбуз.

Очень скоро она окончательно запуталась в многочисленных морских терминах, которыми Дуглас сыпал во время осмотра яхты. Она заглянула в три прекрасно оснащенные каюты и крошечную комнатку, где находились раковина, душ и унитаз. Лицо Клайда светилось энтузиазмом, он нежно проводил ладонью по деревянной обшивке стен, показывал ей радио, карты, компасы и загадочного вида приборы, на которые Мелани могла только взирать в полной растерянности. В конце концов он обвинил ее в том, что она его совсем не слушает.

— Я слушаю! — запротестовала девушка. — Но тому, кто в первый раз попал на судно, не так-то легко понять и запомнить все это.

Она, разумеется, не стала говорить ему, что ей было бы куда легче сосредоточиться, если бы она постоянно не наталкивалась на него. Все помещения яхты были довольно тесными, и, стоило ей сделать шаг назад, чтобы рассмотреть что-нибудь, она обязательно задевала Клайда.

И каждый раз она вспоминала их поцелуй, и сердце ее сладко замирало.

Она вздохнула с облегчением, когда они снова поднялись на палубу.

— Ну, понравилось вам? — спросил он, поглаживая борт яхты с откровенной любовью.

Интересно, эта чертова лодка вздрагивает так же, как я, когда он прикасается к ней? — подумала Мелани.

— Корабли явно нравятся вам больше, чем женщины, — заметила она с некоторым ехидством. — Почти у всех ваших судов женские имена — это должно что-то значить.

— В этом нет ничего необычного, — отозвался он с улыбкой. — Но уж раз вы об этом заговорили, должен сказать, что вы правы. Я действительно предпочитаю яхты женщинам. Они требуют немалых расходов, но доставляют гораздо больше удовольствия. Что может быть лучше — открытое море, яхта несется по лазурным волнам, ты наедине со стихией, и никто тебя не пилит, не спорит с тобой по любому поводу и не требует отвезти ее обратно, потому что ветер, видишь ли, портит ей прическу!

Мелани не могла не подумать, что он имеет в виду какую-то конкретную женщину — столько горечи было в его голосе. Что должна чувствовать женщина, которую он любит, которую берет с собой в море? И как можно беспокоиться о прическе, когда рядом с тобой такой мужчина, как Клайд?

— Значит, в вашей жизни совсем нет места женщинам? — не удержавшись, спросила она, когда он помог ей снова забраться на понтон.

Клайд как-то странно посмотрел на нее, но она не смогла прочитать выражения его карих глаз.

— Я бы этого не сказал.

— Но вы, как я понимаю, еще не встретили женщину, которую предпочли бы хорошей морской прогулке? — Мелани хотела, чтобы ее вопрос прозвучал саркастически, но ей это не удалось. Она казалась скорее смущенной.

— Нет еще, — неторопливо проговорил он, задумчиво глядя на нее.

Ей вдруг стало жарко. Его взгляд скользнул по ее шее, опустился чуть ниже, к груди.

— А у вас есть личная яхта, или вы их все сдаете в аренду? — торопливо проговорила она.

— Есть. Вон та, пришвартованная в конце пирса.

Его тон изменился. Он указывал на особенно изящную яхту со сверкающей деревянной палубой и блестящими на солнце медными деталями.

— Ее зовут «Принцесса». Красавица, правда?

— Ну разумеется, — согласилась Мелани с явной долей ревности, которую пыталась скрыть под саркастическим тоном.

Клайд рассмеялся, нисколько не рассердившись.

— Я, во всяком случае, так считаю. Хотите ее осмотреть?

— Мне казалось, я здесь, чтобы работать, — сухо заявила Мелани, не имея ни малейшего желания наблюдать за его проявлениями любви к какой-то дурацкой лодке. — С чего мне начать?

— С уборки на «Орионе».

Они вернулись в офис, где он выдал ей пластмассовое ведро и набор чистящих средств.

— Воду можете брать в колонках на пирсе.

Мелани с сомнением взяла ведро и заглянула в него.

— И это все? — спросила она, когда он повернулся к столу, явно не собираясь давать ей больше никаких инструкций.

— А что вам еще нужно?

— Ну… вы разве не можете рассказать мне, что конкретно я должна делать?

— Вы же преуспевающая деловая женщина, мисс Уилкс. Используйте свои таланты и навыки, о которых я уже столько слышал, и решите сами. Вы были совершенно уверены, что справитесь с этой работой не хуже любого другого, и сейчас получили возможность доказать это. Я все проверю после того, как вы закончите, и скажу, действительно ли вы справились.

Ах вот как! Этот самодовольный тип еще будет оценивать ее работу! Он наверняка заранее уверен, что она ни на что не способна. Нет, сейчас она ему покажет!

Она решительно направилась к яхте — и тут же столкнулась с первой проблемой: как самостоятельно, без посторонней помощи забраться на нее? Не то что расстояние между пирсом и палубой было очень большим, но судно все время колыхалось на воде, и Мелани пришлось проделать не особенно грациозный пируэт, чтобы достичь своей цели. Она надеялась только, что при этом не было наблюдателей.

— Принести вам воды, Мелли? — раздался насмешливый голос Клайда прямо у нее за спиной. — Мне кажется, несколько секунд назад вы испытывали некоторые затруднения.

Ну конечно, он все видел! Мелани бросила на него взгляд, полный гнева, и уже хотела гордо отказаться, как вдруг сообразила, что ей будет еще труднее забраться на палубу с полным ведром.

— Благодарю вас, — проговорила она ледяным тоном, протягивая ему ведро.

— Уверен, что профессионал вашего класса со временем научится просто играючи взбираться на палубу и сходить на берег, — проговорил он с издевательской улыбкой, передавая ей полное ведро.

Немного воды пролилось, и Мелани едва не выплеснула остаток воды в ухмыляющуюся физиономию Клайда Дугласа. Но ей пришлось удовлетвориться лишь холодным взглядом и пообещать себе, что не даст ему повода придраться к ней, — так безукоризненно она уберется.

Однако выполнить это обещание оказалось сложнее, чем она ожидала. Солнце палило немилосердно, и девушка скоро почувствовала, что вот-вот рухнет в обморок от жары. Футболка и бриджи намокли от пота и липли к телу. И она чувствовала, что у нее по спине сползают противные струйки влаги.

Было совершенно очевидно, что арендаторы яхты проводили большую часть времени не на море, а на пляже, судя по количеству песка, которое вымела Мелани. Они также чересчур много ели и пили. Ей пришлось перемыть кастрюли, а шашлычница на корме была покрыта таким слоем жира и копоти, что Мелани решила отчистить ее горячей водой, когда у нее будут резиновые перчатки.

Она связала в узел грязное постельное белье, оттерла раковины, протерла полки, отчистила плиту так, что она засверкала, подмела и вымыла пол. Когда от жары стало совсем невмоготу, она поднялась на палубу, чтобы немного освежиться на ветру.

Лицо у нее раскраснелось, волосы прилипли к потной шее. Она была словно выжатый лимон и почувствовала себя еще более несчастной, увидев на соседней яхте свежего и бодрого Клайда, который драил какие-то металлические детали яхты грязной тряпкой. Блики солнца играли на воде, яхта плавно покачивалась на волнах, и Клайд явно чувствовал себя на ней как дома.

— Вижу, вы воспитываете своих подчиненных личным примером, — сказала она язвительно, бросив узел с грязным бельем на палубу.

Ее растерзанный вид явно позабавил мужчину. Он сейчас с трудом узнавал девушку, которую впервые увидел вчера в аэропорту.

— Я должен быть поблизости, чтобы слышать радиосигналы и телефонные звонки, — сказал он. — Я мог бы сидеть и в офисе, но почему, собственно, не заняться чем-нибудь полезным?

— Ваши звонки вы бы услышали и там, — ехидно заметила Мелани, показывая вниз, на неубранные каюты. — А я бы тем временем поработала на палубе, а не в духоте трюма!

— А вы сумеете разобрать и собрать лебедку? — обманчиво любезно осведомился Клайд.

— Нет.

— Поэтому-то вам и приходится работать там, внизу, а я могу оставаться здесь, — проговорил он. — Если вы хотите получить более квалифицированную и приятную работу, вам придется побольше узнать о морских судах.

— Благодарю вас, я достаточно много узнала и там, — заявила Мелани недовольным голосом и по трапу спустилась назад, в каюты.

Ну, наконец-то все! Она еле-еле поднялась на палубу, выплеснула грязную воду за борт и сложила в пустое ведро флаконы и бутылки с моющими средствами. Потом пригласила Клайда проверить ее работу, вложив в голос весь сарказм, на который была способна.

Он перепрыгнул с яхты на яхту с легкостью и изяществом пантеры. Мелани вспомнила свои собственные неуклюжие маневры и разозлилась еще сильнее. У нее внутри все буквально кипело, пока Клайд придирчиво осматривал яхту.

— Вы плохо разморозили холодильник, в нем полно воды. И в ящиках под сиденьями черт знает что делается. Но в целом сойдет на первый раз.

Сойдет! Мелани откинула со лба влажную прядь волос и сердито уставилась на него. Никогда в жизни она так не старалась, а он сказал — «сойдет на первый раз». Ну и хам!

— Но вы ведь еще не все закончили. Остаются палуба и кокпит, а потом надо проверить все вещи по описи.

— Как, сейчас? — с ужасом спросила Мелани. Ей казалось, она и стоять-то не может от усталости, не то что продолжать этот уборочный марафон.

— Ладно уж, завтра, — снисходительно усмехнулся ее мучитель. — У вас такой вид, как будто вы попали под грузовик. Вы как, живы?

— Я и правда чувствую себя весьма неважно, — проговорила Мелани. Пока она не села, все было ничего, но теперь на нее накатила волна усталости, и у нее закружилась голова.

— Это разница во времени сказывается, — заметил Клайд. — Вам надо пораньше лечь спать сегодня!

— Да сейчас все пройдет, мне просто надо немного посидеть, — пробурчала Мелани, полная решимости не дать ему нового повода считать ее слабой и неумелой. Но он не обратил никакого внимания на ее слова, просто поднял ее на ноги.

— Я отвезу вас домой.

— В дом Греты, — напомнила она ему, опасаясь, что он воспользуется ее беспомощностью и добьется своего.

Клайд пожал плечами.

— Ну хорошо, к Грете, если вы так настаиваете. Вы всегда такая упрямая?

— Я не рабыня, которую вы только что приобрели по сходной цене. Я всегда сама решаю, как мне поступать.

— Ладно, хватит препираться. Я отвезу вас к Грете, но в последний раз. Завтра вам придется выйти на работу с самого утра, и если вы думаете, что я буду оплачивать вам такси, вы ошибаетесь.

— Мне не понадобится такси, — гордо сообщила ему Мелани, когда он остановил машину возле дома Греты. Она мечтала только об одном — добраться до постели, но, войдя в дом и закрыв за собой дверь, высунулась из окна. Клайд видел, что она чуть не падает от усталости, но в ее серых глазах горел явный вызов.

— Я буду ходить на работу пешком! — объявила она.

 

5

— Вы опоздали, мисс Уилкс!

Мелани стояла, в изнеможении прислонившись к двери, и с негодованием смотрела на своего работодателя.

…Поднявшись утром, она очень скоро пожалела о своем опрометчивом заявлении, что будет ходить на работу пешком. Она спала очень крепко, долго не могла заставить себя подняться и, только потянувшись к телефону, чтобы вызвать такси, вспомнила, что забыла поменять деньги, — и неудивительно, принимая во внимание все кошмары путешествия из Перта до Эсперанса.

Грета дала ей немного австралийских долларов, столько, сколько могла, но Мелани истратила их накануне на такси до гавани. Поэтому ей действительно пришлось идти пешком…

Она откинула с потного лба челку. Интересно, она выглядит так же ужасно, как чувствует себя?

— Прошу прощения, но я добиралась сюда больше часа, — проговорила она.

…Когда она шагала по широким пустым в этот ранний час улицам, чувствуя, что туфли ее немилосердно натирают пятки, путь показался ей вдвое длиннее. Хорошо хоть, она догадалась надеть шляпу. Она махала ею как веером, пытаясь охладить красное, разгоряченное лицо…

Как она и ожидала, Клайд не проявил ни малейшего сочувствия к ее страданиям.

— Вы должны были это учесть, когда решили ходить пешком, — сказал он. — Завтра утром вам придется выйти из дома на час раньше. Послезавтра три яхты должны зафрахтовать, и они, боюсь, ни за что не будут готовы, если вы каждый день будете являться с таким опозданием.

— Я ведь уже извинилась, — сквозь зубы процедила Мелани, скидывая туфли и растирая горящие ступни. — Завтра я приду вовремя.

— Надеюсь, — сухо произнес Клайд. — Если вы хотите сохранить это место для своей сестры, вам придется попотеть. Закончите уборку на «Цирцее», а затем приступайте к «Леди Джейн» и «Ариадне».

Мелани гордо вскинула голову, схватила ведро и вышла. Ей страшно хотелось послать к дьяволу и этого наглого красавчика и его работу, но, когда Грета звонила накануне вечером, у нее был такой усталый голос и она так беспокоилась за Джима, что Мелани просто не могла создать ей еще одну проблему. Придется научиться ладить с Клайдом Дугласом, хотя она и пришла в ярость, узнав, что он тоже говорил с Гретой по телефону и та полностью одобрила переезд Мелани к нему в дом.

— Мне было бы намного спокойнее, если бы я знала, что ты под присмотром Клайда, а не одна в пустом доме, — сказала кузина. — У него прекрасный дом, и он обещал мне приглядеть за тобой.

Ах вот как! Мелани пообещала сестре подумать, но для себя твердо решила, что за ней нет необходимости приглядывать, во всяком случае ему.

Она была так зла, что запрыгнула на палубу «Цирцеи», даже не успев испугаться, что может свалиться в воду. Через некоторое время она обнаружила, что мытье палубы действует очень успокаивающе, и закончила уборку яхты в два раза быстрее, чем ожидала. Затем она наполнила ведро чистой водой и кое-как перебралась на палубу «Леди Джейн». Возможно, она проделала это не особенно элегантно, но во всяком случае обошлась без посторонней помощи.

Она мыла, скребла, терла палубу в состоянии сосредоточенной злости, представляя, что трет щеткой ухмыляющееся лицо Клайда, и жалея, что никак не может выкинуть из головы их злосчастный поцелуй. Ощущение его влажных губ на ее губах, прикосновение его сильных рук, волна желания, сладкая истома…

Воспоминания никак не хотели отступать, возвращались в самые неожиданные моменты, заставляя Мелани время от времени забывать о работе. Она все сильнее злилась и терла и скребла с еще большим ожесточением, но время шло так быстро, что она уже отчаялась все успеть.

Когда Клайд позвал ее с пирса и она убедилась, что уже час дня, она не поверила своим глазам.

— Пойдемте перекусим немного, — сказал он. — Пора вам передохнуть.

Мелани вытерла лоб тыльной стороной ладони. За работой ее злость мало-мальски улеглась, и она не могла не признать, что глупо валить на Клайда вину за свои беды. В конце концов она действительно опоздала на целый час.

— У меня нет денег, — проговорила она несколько смущенно. — Здесь есть поблизости банк, где я могла бы поменять фунты?

— Вы сможете сделать это и завтра, когда мы поедем закупать продукты, — ответил Клайд. — А сегодня я вас так и быть угощаю. У вас ужасно голодный вид. Когда вы в последний раз ели?

— Я выпила чашку кофе и съела банан, а прошлой ночью мне как-то не хотелось есть. И вообще как следует я ела еще в самолете.

— Представляю, чем они там кормят! — пренебрежительно отозвался Клайд. — Поедим в ресторане в гавани.

— Но я не могу идти в ресторан в таком виде! — запротестовала Мелани, показывая на свои шорты и майку — единственные ее вещи, которые ей не жалко было испачкать. И они действительно были не первой свежести.

— Ну, это ведь не ресторан «Максим», — сардонически проговорил Клайд. — Не паникуйте. У вас совершенно нормальный вид.

Он замолчал, наблюдая, как Мелани завязывает шнурки на кроссовках. Несмотря на мокрые пятна, ее белые шорты и желтая майка выглядели довольно сносно и неплохо смотрелись на ее хрупкой фигурке. Она не стала укладывать волосы феном, и они обрамляли ее лицо небрежными пепельными прядями.

— Откровенно говоря, — неторопливо продолжил он, когда она выпрямилась, — вы неплохо выглядите, во всяком случае гораздо лучше, чем в том дурацком костюме. Совершенно не ваш стиль, между прочим.

— Очень даже мой, — возразила Мелани, задетая столь сомнительным комплиментом. — Для вас, может, одежда и не имеет значения, а при моей работе важно быть прилично и строго одетой.

— Так, может, ваша работа — это тоже не вы?

— Почему это? Я!

Работа в фирме «Филдинг и Бьюкенен» поглощала ее целиком. Она была интересной и достаточно сложной. Лучшей быть просто не могло. Мелани была очень даже довольна своей работой.

— Работа — это как бы часть меня.

— А мне кажется, для вас куда интереснее на коленках драить палубу. Впрочем, весьма похвально прийти на выручку сестре в трудный момент ее жизни, — сказал Клайд и направился к лесенке, ведущей на пирс.

Мелани удивленно смотрела ему вслед. Она никак не могла его понять. То ли он осуждает ее, то ли делает комплимент. Вот, например, сейчас она была почти уверена, что в его голосе звучало искреннее уважение.

Сомс всегда был мастер говорить любезности. Несколько раз ей даже показалось, что он льстит ей чуть ли не по инерции, а на самом деле не замечает, ни во что она одета, ни какой приготовила ужин. От этого парня пустого комплимента так просто не добьешься. Может быть, в его устах даже слово «неплохо» значит достаточно много.

Как Клайд и говорил, обстановка в ресторанчике была самая неофициальная, но кормили там отлично. Они сидели на открытой веранде с видом на гавань, и Мелани с огромным аппетитом уплетала салат из крабов.

Клайд с легкой насмешкой наблюдал, как жадно она ест.

— Вы во все вкладываете столько страсти? — осведомился он.

Мелани стало неловко. Она действительно заглатывала еду как удав!

— Я и не знала, что так проголодалась, — простодушно призналась она.

— Я имею в виду не только это. Я ведь наблюдал, как вы драите судно. Сегодня утром вы были словно маленькая фурия. Я думал, вы борта до дыр протрете!

— Это потому, что… — начала было Мелани и запнулась. Не могла же она сказать Клайду, что все утро думала лишь о нем. — Просто я всегда считала, что раз уж ты взялся за работу, так делай ее как следует, — нашлась девушка. Впрочем, она не солгала: так оно на самом деле и было. Она всегда стремилась к совершенству, а если ей что-то не удавалось, то предпочитала не заниматься этим делом вовсе.

— Все или ничего, да, Мелли? Это ваш девиз?

— Пожалуй, вы правы, — отозвалась она, снова переключаясь на еду. — Меня и в самом деле порой полностью поглощает то дело, которым я занимаюсь.

— А любовь? Вы и в нее бросаетесь с головой или ваша драгоценная карьера мешает вам в личной жизни?

В голосе Клайда ей послышалась грусть. Мелани не первый раз слышала эту интонацию и с любопытством взглянула на него. Он так сжал бокал, что у него побелели суставы, карие глаза стали чуть ли не черными, но презрительное выражение исчезло, когда он заметил, что Мелани наблюдает за ним как-то испуганно.

— А вам-то что до этого? — подозрительно спросила она.

— Просто пытаюсь выяснить, соответствуете ли вы определенному типу женщины.

— Какому типу?

— Женщины, помешанной на своей карьере и полной решимости преуспеть, несмотря ни на что.

— Что за ерунда! — с возмущением отозвалась Мелани. — Да что вы вообще знаете о таких женщинах?

— Кое-что знаю! Я был женат на такой бестии целых пять лет.

Женат? Мелани опустила вилку и нож, потрясенная тем, как невыносимо ей представлять Клайда с другой женщиной, в объятиях которой он проводил жаркие ночи любви.

— Я не знала, что вы были женаты, — проговорила она тихим голосом.

— Это часть моей жизни, которую я бы не хотел пережить снова, — сказал он. — Моя жена любила свою карьеру гораздо сильнее, чем меня.

Мелани вспомнила, как сама обнаружила, что потеря работы значит для нее гораздо больше, чем потеря Сомса, и поежилась.

— Может, ей просто нужна была интересная работа не менее, чем вам? — предположила она, пытаясь оправдать и свою собственную позицию, и поступки незнакомой ей женщины, хотя ей трудно было представить, что какую-то дурацкую карьеру можно предпочесть такому красивому парню, как Клайд.

Его жена, наверное, была бесчувственной, как робот. А может, Клайду был неприятен ее успех, как это вообще свойственно многим мужчинам?

— Мужчины могут себе позволить иметь и карьеру и семью. Почему для женщин все по-другому? Должно же быть равенство!

— Конечно, — отозвался он. — Но при этом карьера не должна превращаться в умопомешательство, которое ничему другому не оставляет места в жизни.

— Странно слышать такое от человека, который совсем недавно заявлял, что предпочитает яхты женщинам!

Внезапно Клайд рассмеялся.

— Не беспокойтесь, Мелли, я оставляю более чем достаточно времени для иных, кроме яхты, занятий, включая женщин!

— То, чем вы занимаетесь в свободное время, меня совершенно не касается, — холодно заметила Мелани, в душе уязвленная его признанием.

— Ну разумеется, — отозвался Клайд, но глаза его смеялись, и у девушки дрогнуло сердце.

Она опустила ресницы и снова занялась аппетитным содержимым своей тарелки, но смеющиеся глаза Клайда так и стояли перед ней. Она чувствовала себя ужасно неловко, не зная, что и думать. То она могла бы поклясться, что он презирает ее, то преисполнялась уверенностью, что, вопреки всему, он явно ей симпатизирует.

Конечно, он ей нравится. Такой красавчик! Но она всегда терпеть не могла мужской шовинизм, мужчин, которые находили тысячи причин, по которым женщинам полагалось заниматься исключительно домом, кухней. Тот факт, что Сомс Уэббер так неожиданно оказался одним из них, только все ухудшил. А у Клайда Дугласа не было преимуществ Сомса, которые могли бы служить компенсацией: он не тратил времени на комплименты и лесть, был довольно резким и временами сознательно потешался над ее амбициями, не скрывая, что считает ее то слегка нелепой, то жутко капризной и инфантильной.

И все же… Что-то было в нем загадочное, неохотно призналась себе Мелани. Он не старался казаться тем, кем не был на самом деле. Ей даже порой чудилось, что респектабельный бизнесмен с дипломатом, в неброском дорогом костюме, бизнесмен, с которым она познакомилась в аэропорту Перта, всего-навсего померещился ей. Он явно чувствовал себя вполне уютно в линялой футболке и джинсах и с удовольствием проводил целые дни, смазывая лебедки и перебирая двигатели своих яхт.

И все же от Греты она знала, что Клайд Дуглас богат, и понимала, что у него безошибочное чутье бизнесмена, судя по тому, как успешно идут у него дела.

Так почему он не нанимает механиков, бухгалтеров, секретаря, который отвечал бы на телефонные звонки? Услышав звонок, он вытирал руки о тряпку, сходил на пирс и неторопливо шел к офису. Зачем?

Мелани наблюдала подобную картину раза четыре за это утро и каждый раз мечтала, чтобы телефон перестал звонить как раз тогда, когда он поднимет трубку, но, увы, этого не происходило. На его месте она пулей летела бы к аппарату, но все равно не успевала бы вовремя. А те, кто звонил Клайду, терпеливо ждали, пока он ответит. Надо же!

К концу рабочего дня у Мелани опять ныли все мышцы. Клайд, как ни странно, сидел в офисе, проверяя какие-то бланки; когда она спросила, что еще должна сделать, он рассеянно взглянул на нее и заявил, что на сегодня для нее достаточно.

— Идите домой, — проговорил он, явно думая о том, чем занимался.

Мелани заколебалась. Если бы ковер-самолет мог перенести ее в дом Греты, она бы с удовольствием воспользовалась им. Но у нее все еще не было австралийских денег, и поскольку Клайд явно не собирался предлагать подвезти ее до города, ей скорее всего предстояло добираться домой пешком. А она и так едва стояла на ногах от усталости. Удручающая перспектива!

И все же ничего другого не оставалось. Надо было пускаться в путь, иначе она и к ночи не доберется до постели. Проклиная упрямство, из-за которого она не приняла приглашение Клайда пожить у него, Мелани ледяным голосом простилась с Клайдом, расправила плечи и вышла на шоссе.

Жара стояла невыносимая. Она добрела до главной магистрали и остановилась, глядя, как над уходящим вдаль асфальтом колышется легкое марево. Дорога была почти пустой — ни одной машины, кроме фургона, который промчался мимо нее в противоположном направлении с оглушительным сигналом — то ли приветствовал ее, то ли предупреждал об осторожности.

Она беспомощно огляделась. Судя по тому, что она успела увидеть, дороги всегда были почти пустынны. Австралийцы что, совсем не ездят на машинах? Как бы то ни было, вряд ли кто-нибудь подвезет ее в город.

Мелани тяжело вздохнула, сделала несколько шагов и вдруг остановилась.

— Что за чушь, в конце-то концов! — проговорила она вслух и, повернувшись на каблуках, пошла назад к гавани, по пирсу, к офису Клайда.

Он сидел, откинувшись назад в кресле, положив ноги на стол. При появлении Мелани он опустил бланк, который изучал перед ее появлением.

— Забыли что-нибудь?

— Нет!

Произнеся это слово, девушка не могла сообразить, что говорить дальше. Она была уверена, что Клайд догадывается, почему она вернулась, поскольку в его глазах горел насмешливый огонек, который всегда вызывал в Мелани смесь растерянности, злости и желания, чтобы он улыбнулся по-настоящему — улыбнулся ей. Только ей.

Как обычно, злость возобладала. Так было проще всего.

— Для начала постарайтесь не быть таким гадким! — огрызнулась она, падая на стул. — Вы прекрасно знаете, почему я снова здесь.

Она посмотрела ему прямо в глаза, сделав знак рукой, когда он собрался было что-то сказать, и вдруг почувствовала, что всю ее злость как ветром унесло.

— Я уже наотрез отказалась от вашего предложения остановиться у вас и не имею никакого права ожидать, что вы повторите свое приглашение. Я была упрямой, неразумной и невежливой с самого начала нашего с вами знакомства и вполне понимаю, что никто, кроме меня, не виноват в том, что я безумно устала. Итак, сможете ли вы поверить мне, что я раскаиваюсь в своей глупости и неблагодарности? Я очень прошу вас: позвольте мне принять ваше великодушное предложение и остановиться в вашем доме.

Клайд спустил ноги на пол, и насмешка в его глазах сменилась гораздо более непонятным выражением.

— Представляю, как вы должны были вымотаться, чтобы решиться на подобное признание! — сказал он, но уже далеко не так насмешливо. И вместо того чтобы ответить что-нибудь едкое, как обычно делала, она чистосердечно призналась:

— Еще как!

— Я тоже должен извиниться перед вами, — неожиданно сказал Клайд. — Собираясь в Австралию, вы никак не ожидали, что вам первым делом вручат ведро воды и швабру и заставят драить палубы на яхтах.

— Да, все получилось совсем не так, как я ожидала, — со вздохом подтвердила Мелли. — Если бы все шло более гладко, я не была бы такой раздраженной. Это совсем не в моем характере. Я вовсе не такая капризная и обидчивая. И мне неприятно вспоминать, как недостойно я вела себя тем злополучным вечером. Как вы думаете, сможете вы забыть об этом и сделать вид, что мы только что познакомились?

— Ну, все, что произошло, я вряд ли забуду, — проговорил Клайд со снисходительной улыбкой. Он не сделал попытки прикоснуться к ней, но на Мелани вдруг нахлынули воспоминания о поцелуе, которым они тогда обменялись. — А вы разве смогли бы?

Мелани вдруг почувствовала, что ее охватывает дрожь. Хорошо, что она сидит! Господи, да что же это с ней творится? Он всего-навсего смотрит на нее, он к ней даже не прикасается! Почему же тогда слабеют ноги, по коже бегут мурашки, а сердце бьется, как сумасшедшее? Он поцеловал ее, просто чтобы остановить истерику! Этот эпизод ничего не значил для него!

Нет, она просто обязана взять себя в руки!

— Я готова попробовать — при условии, что вы сделаете то же, — проговорила она, с ужасом слыша в своем голосе просительные нотки. Надо сохранять достоинство, Мелли!

— Ну что ж, договоримся начать все сначала, — сказал Клайд, наклоняясь к ней и протягивая руку. — Обменяемся рукопожатием?

Да он нарочно это делает! Он прекрасно знает, как действует на нее прикосновение его пальцев. Мелани нерешительно подала ему ладонь, но когда хотела отнять ее и встать, он сильно сжал ее пальцы и поднял ее на ноги. На одно безумное, восхитительное и одновременно ужасное мгновение ей показалось, что он хочет поцеловать ее, но он лишь посмотрел на их переплетенные пальцы.

— В одном вы, впрочем, правы, Мелли.

— В чем же? — с трудом выдавила она из себя.

— Вы крепче и выносливей, чем кажетесь. Нелегко порой признаваться в своей неправоте, а вы смогли это сделать, и, если это послужит вам хоть каким-то утешением, я начинаю думать, что тоже ошибался в вас.

Мелани сидела на веранде и вращала в руке бокал с белым вином, глядя невидящими глазами на огни в гавани и их дрожащие отражения.

Она была рада, что извинилась перед Клайдом, но это не только не разрядило атмосферу, но и сделало ее еще более напряженной.

Девушка добивалась совсем другого. Она думала, что новое начало даст ей возможность доказать Клайду, каким хорошим работником она может быть. Вместо этого повела себя как девчонка на первом свидании.

Клайд отвез ее к Грете за вещами, а потом в свой красивый, просторный и полный воздуха дом на холме с видом на гавань и море. Дом понравился Мелани, как только она прошлась по прохладным комнатам с полированными деревянными полами и застекленными дверями, выходящими на большую тенистую веранду.

Клайд так же умело управлялся на кухне, как и везде. Он быстро приготовил овощной салат и пожарил рыбу-меч. Было видно, что он привык вести хозяйство сам. Мелани с интересом наблюдала за ним, пытаясь представить его в кругу семьи.

Наверное, когда-то он был счастлив с женой, но теперь в нем было столько отстраненности и независимости, что Мелли сомневалась, чтобы он променял свою свободу на сомнительные для него преимущества семейной жизни. Она невольно вздохнула, судорожно ища темы для разговора. Молчание, казалось, нисколько не беспокоило Клайда, но девушка сидела как на иголках. Огни гавани танцевали у нее перед глазами. Не может же она без конца повторять одно и то же! Они уже поговорили о виде с веранды, о вечерней прохладе и о качестве вина, и теперь ей казалось, что Клайду с ней отчаянно скучно.

Она с облегчением вздохнула, когда зазвонил телефон. Клайд взял трубку, и из разговора Мелани поняла, что звонит ее сестра. Ну, хоть будет о чем поговорить.

— Да, я все передам ей, — проговорил Клайд, прежде чем положить трубку.

— Это Грета, — подтвердил он, возвращаясь на веранду. — Я сообщил ей, что вы переехали ко мне, и она, кажется, вздохнула с облегчением.

— Как Джим?

— Все еще в палате интенсивной терапии, но, слава Богу, пришел в сознание. Это хороший признак. Голос у Греты стал пободрее.

— Сколько же времени ему придется провести в больнице?

Клайд сел рядом с ней, обратив на море задумчивый взгляд.

— Она пока еще сама не знает. Боюсь, вам придется смириться с долгим ожиданием.

— Лишь бы все обошлось!

— Не очень-то у вас веселый отпуск!

— Не в этом дело, — неуверенно проговорила Мелани, остро ощущая его притягательную близость. Ее рука лежала на подлокотнике плетеного кресла, всего в нескольких сантиметрах от его. При мысли о том, как легко ей было бы прикоснуться к нему, по ее спине пробежали мурашки. Она положила руки на колени и крепко сцепила пальцы, как будто боялась, что они потянутся к Клайду помимо ее воли.

— Я о вас думала. Может быть, вы не рассчитывали, что мне придется так задержаться, когда предложили поселиться здесь. Мне не хотелось бы стеснять вас, Клайд.

Он взглянул на нее с еле уловимой улыбкой.

— Я действительно не рассчитывал, что вы…

Последовала странная пауза; глаза девушки против ее воли встретились с глазами сидящего рядом мужчины. Она не хотела смотреть на него, не хотела этого волнения, этого сладкого томления, не хотела, чтобы, несмотря на ее самоуверенные заявления о силе и твердости, он понял, что она так же уязвима и ранима, как и другие. Она не могла сделать вдох, не могла пошевелиться, она только могла смотреть на него, бессильная противостоять тем чувствам, которые он вызывал в ней.

— Но в сущности никакой проблемы нет, — тихо продолжал говорить Клайд. — Как видите, места у меня более чем достаточно, так что вы можете оставаться здесь, сколько хотите.

— Спасибо, — выдохнула Мелани и, совершив над собой неимоверное усилие, поднялась на ноги. Она была всерьез напугана своим необъяснимым поведением и отчаянно пыталась побороть соблазн прикоснуться к нему. Она не могла понять, что с ней происходит, но знала, что если немедленно не уйдет, то наделает глупостей, о которых горько пожалеет.

К ее ужасу, Клайд тоже встал.

— Куда это вы собрались?

— Я… я хотела написать несколько писем домой, — запинаясь, проговорила Мелани.

— Вашему жениху? — осведомился он холодно.

От удивления она замерла на месте.

— Жениху?

— Грета частенько о вас говорила. Так что я кое-что знаю о ее необыкновенной английской кузине. О том, какая у нее ответственная работа, с каким вкусом отделана ее квартира и с каким обаятельным и преуспевающим мужчиной она помолвлена.

Мелани хотелось бы думать, что своим издевательским тоном он старается замаскировать ревность, — но это, конечно, чепуха!

— Вы немало порассказали мне о своей работе и ничего — о вашей помолвке. Почему?

— К слову не пришлось, — неловко объяснила она. Она могла бы сказать Клайду, что не собирается выходить замуж за Сомса, но инстинкт самосохранения подсказал ей, что для нее безопаснее притворяться, что между ними все осталось по-прежнему.

— Мы же говорили о любви за обедом — или вы не связываете это чувство со своим чудо-женихом?

— Разумеется, связываю, — холодно отозвалась она, благодарная ему за то, что обстановка снова накалилась. Ей было неизмеримо легче ругаться с ним, чем смотреть на его золотистую, загорелую кожу, следить взглядом за движениями его по-мужски красивых рук. — Сомс — весьма своеобразный человек, и мне совершенно не хотелось обсуждать его с вами, — с достоинством произнесла Мелани. — Он весьма неординарная личность!

— Сомс? — издевательски переспросил Клайд, подражая ее британскому акценту. — Его и правда так зовут?

— А что плохого в этом имени? — осведомилась Мелли ледяным тоном.

— Это довольно… старое английское имя. Помните «Сагу о Форсайтах»?

— Я понимаю, что для вас это колоссальный недостаток, но для меня — нет. Вы, кажется, забыли, что я англичанка.

— Мне было бы нелегко это забыть, — ответил Клайд. — Это становится очевидным, даже прежде чем вы откроете рот. Достаточно увидеть, как вы надменно вскидываете упрямый подбородок и свысока смотрите на собеседника.

— Ну что ж, в таком случае я и Сомс идеально подходим друг другу.

— Ну, не знаю. Я бы сказал, что вам нужен мужчина с более сильной волей, чем ваша. А таких немного!

Всего минуту назад нервы у Мелани были напряжены до предела. Теперь же она пылала возмущением.

— Откуда вы знаете, что представляет собой Сомс?

— Ну, если бы вы были моей невестой, я бы не допустил, чтобы вы отправились развлекаться на другой конец света без меня. Я бы с вас глаз не спускал!

— А может, Сомс мне доверяет? Может, он восхищается моей независимостью, стремится поддержать меня, то есть делает то, чего вы не смогли дать своей жене?

Это был удар ниже пояса, но Клайд не поддался на провокацию.

— Так, значит, ваш жених вам доверяет! Хотелось бы мне знать, не пошатнется ли его доверие, если он узнает, что вы живете в доме мужчины-холостяка и что, кроме нас двоих, здесь никого нет?

Мелани не сомневалась, что, если бы они с Сомсом все еще были помолвлены, ситуация показалась бы ему крайне подозрительной, но она не собиралась сообщать об этом Клайду Дугласу.

— Конечно, не пошатнется, — сказала она вслух. — Я как раз собиралась написать ему, где нахожусь, и описать вас. Этого будет более чем достаточно, чтобы он понял, что у него нет повода волноваться.

— Боюсь, письмо будет весьма скучным, — с иронией в голосе произнес он, придвигаясь к ней.

Мелани пыталась укрыться за столом, но ей помешал стул, и Клайд прижал ее к ограждению веранды.

— Ведь мы не хотим, чтобы Сомс думал, что вас плохо развлекают в Австралии? — проговорил он. Он вдруг сжал в ладонях ее лицо и внимательно посмотрел в ее серые глаза. И вдруг улыбнулся. — Мне неожиданно захотелось, Мелли, чтобы письмо вашему жениху получилось у вас повеселее.

У Мелани не было возможности что-либо ответить. Он крепко прижал ее к себе, его губы нашли ее, и он стал целовать ее с какой-то подавленной яростью, которая почти сразу превратилась в страсть. Оба были в смятении.

Наконец Клайд поднял голову и посмотрел на нее так, будто никогда не видел раньше. Она встретила его взгляд в немом оцепенении, даже не пытаясь разобраться в половодье чувств, которые охватили ее при первом же прикосновении его горячих губ. Ее тело пылало как в огне, во власти новых и опасных ощущений, кружилась голова, она разрывалась между ужасом перед глубиной и силой своей реакции на его близость и страхом, что он остановится как раз тогда, когда она готова на все ради этих сладостных ощущений.

Долгий, долгий миг они смотрели друг на друга; потом Клайд разжал руки. Мелани была уверена, что он сделает шаг назад, и почувствовала укол разочарования. Но он, казалось, передумал, и в следующее мгновение стиснул ее в объятиях.

Мелани тихо вздохнула и вновь порывисто прижалась к его губам, испытывая такое же острое наслаждение, такое же нетерпение, как и он.

Тело мужчины было таким крепким, таким сильным. Она чувствовала, как напряглись мышцы Клайда, когда ее руки скользнули по его спине к поясу, и еще крепче прижала его к себе, как будто хотела, чтобы его сила и мощь перешли к ней.

Она не чувствовала, что перила веранды врезаются ей в спину, она могла только дрожать от желания и полуосознанного изумления перед тем, как мало она способна контролировать свои чувства. Внутренний голос, словно комар, пропищал ей, чтобы она одумалась, пока не поздно, но она уже погрузилась в пучину изумительно сладких ощущений, вызванных жадными поцелуями этого красивого мужчины и его руками, которые требовательно исследовали ее стройное тело.

Его губы скользнули вниз, к ее шее, его теплые пальцы ласкали ее грудь, опускаясь все ниже и ниже, к бедрам, и Мелани вскрикнула, почувствовав, что еще немного и ее руки, вопреки собственной воле, потянутся к молнии на его джинсах.

Клайд медленно поднял голову, в последний раз скользнув губами по ее подбородку, и неохотно отстранил ее от себя. Его глаза насмешливо блеснули в полумраке.

— Передайте своему Сомсу от меня привет, — произнес он чуть слышно. — Он либо очень смелый человек, либо дурак… Отпустить такую девушку от себя!

Он повернулся и скрылся в доме, не сказав больше ни слова.

 

6

В следующие две недели ни тот ни другой ни разу не упомянули о поцелуе. Потрясенная, озадаченная, смятенная непредсказуемым поведением своего тела, Мелани долго лежала в постели без сна. Как могла она позволить ему так поцеловать ее? Как могла ответить на его ласки?

Сгорая от унижения, она снова и снова проигрывала эту сцену в своем воображении: возбуждение, которое охватило ее, когда он привлек ее к себе, тепло его губ, его руку на своем бедре…

Да если бы только это… Тогда она смогла бы «переплавить» шок в злость, тогда ей было бы легко обвинить во всем Клайда. Но как она могла забыть, что сама наслаждалась ощущением его крепкого тела под своими ладонями, что сама подставляла ему губы, что вздрагивала от удовольствия при каждом его прикосновении? За это он ведь не был в ответе!

При всех ее недостатках, Мелани не страдала грехом самообмана. Она прекрасно знала, что виновата так же, как и он, и это еще больше выводило ее из себя. Она бы с удовольствием закатила ему хороший скандал, но, поразмышляв ночь, поняла, что ее достоинство пострадает гораздо меньше, если она будет просто молчать. Она будет холодна и вежлива с ним, и тогда он, может быть, решит, что страстная женщина, которую он держал в объятиях, ему просто померещилась.

К сожалению, как раз в это время у них было очень много работы. Мелани закупала продукты по длиннющим спискам, раскладывала их по коробкам для каждой яхты и подолгу готовила овощные рагу в кухне Клайда. Он редко появлялся здесь, и ей было нетрудно уверить себя, что она и думать забыла о поцелуе.

Все немного осложнялось, когда ей приходилось появляться в гавани. Она убиралась на яхтах, рассылала рекламные брошюры, отвечала на вопросы и наводила порядок в кладовке, но, как бы ни была она занята и как бы ни старалась, ей никак не удавалось полностью игнорировать присутствие этого опасного мужчины.

Он всегда находился неподалеку, предельно занятый, но никогда не спешил и справлялся со всеми делами без видимых усилий. По сравнению с ним Мелани чувствовала себя суетливой и неловкой.

Она не знала, радоваться или злиться, когда наутро после происшедшего он повел себя точно так же, как всегда. Он по-прежнему разговаривал с ней со смесью насмешки и легкой досады, и если каждый раз при виде Мелани у него и замирало сердце, то он держался совершенно спокойно или искусно скрывал свои чувства к ней.

Мелани страшно злило его безразличие. Ей самой было намного труднее. Сама она считала, что ей удается быть холодной и равнодушной, но на Клайда совершенно не действовало ее поведение, она сомневалась, что он вообще что-либо замечает. Ей никак не удавалось показать ему, что она и думать забыла о поцелуе, и от досады она с головой окунулась в работу.

Шли дни, и ей стало ясно, что Клайд вовсе не собирается упоминать о поцелуе. Ее смущение мало-помалу прошло, а вместе с ним и напускная холодность. Иногда она и правда забывала о том, что произошло, и непринужденно и весело болтала с ним обо всем на свете, пока ее взгляд вдруг не падал на его губы или руки. Тогда воспоминания снова приводили ее в замешательство.

Постепенно Мелани полюбила жизнь гавани: суда, которые качались на волнах, сталкиваясь бортами, звук ветра в снастях и яркий солнечный свет. Ей нравилось дружелюбие яхтсменов, которые останавливались поболтать с Клайдом, она завидовала легкости, с которой они прыгали на свои яхты, поднимали паруса и отчаливали.

Они были веселыми и остроумными парнями, и, узнавая их, Мелани все отчетливее понимала, что она чужая в их мире. Она не говорила на их жаргоне, не понимала их увлеченности. Клайд постоянно ругал ее за то, что она называла полки постелями, а шкоты веревками, и, услышав однажды, как он говорит кому-то, что она не отличит рифовый узел от руля, решила, что ей пора заняться самообразованием.

Закупая провизию вместе с Клайдом в центральном супермаркете, она на минутку ускользнула от него и купила книгу о мореплавании для начинающих. Она покажет ему, что не так невежественна, как он думает. Она изучала книгу втайне от него, но с трудом разбиралась в голой теории. Ей нужна была практика. Она проводила целые дни среди яхт, но всегда была слишком занята, чтобы что-нибудь усвоить — конечно, кроме того, что за неделю яхта может превратиться в хлев!

— А, Мелли, вас-то мне и нужно! — приветствовал ее Клайд, когда она как-то вошла в офис с охапкой грязного белья, и показал на радиомикрофон. — На связи «Леди Джейн». Ребята нашли банку укропа и хотят знать, что с ним делать.

— Ну, это приправа, — удивленно ответила девушка, сбрасывая белье на стул.

— Приправа? — осведомился он саркастически. — И как я сам до этого не додумался?

— Мне казалось, это очевидно.

— Но не четверым мужчинам, которые отправились на рыбалку, — язвительно заметил Клайд. — Я ведь, кажется, говорил вам, что им нужно много пива и немного хлеба, картофеля и мясных консервов.

— Я все это положила, но, поскольку вы сказали, что они будут есть рыбу, я подумала, что укроп не помешает, — ну, знаете, зелень никогда не вредит.

— Этим людям, мисс Уилкс, не нужны кулинарные изыски! Вы ведь готовите не для пятизвездного ресторана. На море требуется простая, сытная еда в больших количествах, а не приправы и специи! Вы что, всех снабжаете подобными вещами?

— Да, — неуверенно ответила Мелани. — Укроп очень хорош с рыбой. Они могут его, например, мелко порезать и смешать с майонезом…

— В следующий раз оставьте ваши английские рецепты при себе, — перебил ее Клайд.

Он повернулся к радио.

— Алло, «Леди Джейн»! Вы меня слышите? Меня проинформировали, что укроп оказался на судне неслучайно. Мелани говорит, что вы можете смешать его с майонезом и полить им рыбу. Очень вкусно. Прием.

Последовало непродолжительное молчание, а затем раздался голос, в котором явственно слышалось легкое замешательство:

— Ну ладно, попробуем. А если рагу, которое мы ели вчера, готовила та же Мелани, передайте, что оно ей удалось. Мы жалеем, что не заказали его на оба ужина. Говорит «Леди Джейн», конец связи.

Клайд поставил микрофон на стол и покачал головой.

— Приправы! Что-то еще будет! Коктейли и канапе?

— Прекрасная мысль, — немного обиженно отозвалась Мелани. — Мы могли бы…

— Нет, не могли, — решительно перебил ее Клайд, хотя в его взгляде мелькнула довольная улыбка. — Моя репутация, возможно, выдержит слухи о приправах, но канапе — ни за что! Вы что, хотите, чтобы надо мной смеялись все яхтсмены?

Мелани вздохнула.

— По-вашему, я все делаю не так…

— Ну-ну, это на вас не похоже! — сказал Клайд, вставая. — Где ваша былая уверенность в себе? Вы поклялись доказать, что выносливее и крепче, чем кажетесь, и вам это почти удалось. — Он сделал паузу, без улыбки глядя в ее недоверчивое лицо. — Вы очень старались эти три недели. Вы слышали, что сказали эти парни с «Леди Джейн»? Это уже не первый комплимент в ваш адрес со стороны яхтсменов. Я не думал, что вы выдержите столь серьезную нагрузку, но я ошибся.

Его голубые глаза пристально смотрели на нее. Мелани почувствовала, что от самого ее сердца распространяется дрожь, которая постепенно начинает сотрясать все ее тело.

Оба чувствовали напряжение, которого не было между ними раньше. Клайд сделал шаг ей навстречу — и вдруг в дверях возникла фигура огромного бородатого мужчины.

— Привет, Клайд! А ты даже не сказал мне, что у тебя новая помощница!

— Денни… — отозвался Клайд, с трудом возвращаясь к действительности, и протянул гостю руку. — Я не ждал тебя так скоро.

— Прилетел более ранним рейсом, — объяснил мужчина, разглядывая Мелани с нескрываемым интересом. — Я подумал, ты не будешь против, если я появлюсь пораньше, и теперь я очень рад, что вернулся. Ты нас познакомишь?

Мелли показалось, что Клайд представил их друг другу не слишком охотно.

— Знакомьтесь, Мелани, это Ден Гудмэн. Он пойдет шкипером на «Цирцее» с группой, которая прибудет завтра. Ден, это Мелани Уилкс, приехавшая из Англии.

И он вкратце рассказал Дену, что случилось с Джимом и как Мелли оказалась на месте своей двоюродной сестры Греты.

— Да, не повезло Гарднеру, — сказал Ден, протягивая Мелани огромную лапу. У него было жизнерадостное лицо и маленькие веселые глазки. — Но зато повезло кое-кому другому! Вам много приходилось ходить на яхтах?

— Мелли еще только осваивает разницу между кормой и носом, — язвительно заявил Клайд, сердито глядя на нее, и она поспешила выдернуть руку из руки Дена.

Досадуя на себя за столь быструю реакцию на его взгляд, Мелани ослепительно улыбнулась Гудмэну.

— Но я горю желанием всему научиться!

— Ну конечно, — расплылся в улыбке Ден. — Моя группа будет здесь только завтра во второй половине дня. Утром я мог бы поучить вас.

Мелани собралась было согласно кивнуть, но ее опередил Клайд, который вдруг стал мрачнее тучи.

— Завтра у нее слишком много работы.

— Ах вот как… — протянул Ден, глядя на обоих с легким удивлением. — Тогда как-нибудь в другой раз…

— С огромным удовольствием, — проговорила Мелани, прежде чем Клайд смог снова ответить за нее.

— Вы никогда не говорили мне, что хотели бы научиться ходить под парусом, — сказал он с упреком, когда Ден понес свои сумки на базу отдыха яхтсменов.

— А вы никогда меня и не спрашивали, — огрызнулась она и, сняв белье со стула, запихнула его в корзину. Искра, которая пробежала между ними перед появлением Дена, погасла, уступив место новой полосе отчуждения. Клайд, может, и признал, что недооценил ее качеств, но это не помешало ему обойтись с ней как с какой-то рабыней!

— Можете не волноваться, — ехидно проговорила она. — Я не забыла, что работаю здесь, а не развлекаюсь!

Ден собирался переночевать у Клайда и был явно в восторге, узнав, что Мелани тоже будет там. С ним было весело: он знал массу забавных морских историй, которые даже Мелани вполне могла оценить по достоинству. Они могли бы все очень приятно провести вечер, если бы только Клайд не был в таком плохом настроении.

Правда, он приготовил ужин, заявив, что мисс Уилкс и так целыми днями стоит у плиты, но ее радость поубавилась, когда выяснилось, что он пригласил еще одну даму, и совершенно исчезла, когда эта дама появилась. Невысокая, но стройная шатенка с русским именем Наташа была полной противоположностью Мелани. Очень хорошенькая, она вела себя весьма непринужденно, чем напомнила Мелани Грету. Однако у нее не было ни чувства юмора, ни теплоты, свойственной той.

Мелани скоро узнала, что Наташа отлично управляется с яхтой и принимала участие в недавней гонке через Бассов пролив в составе женской команды. Ей также стало ясно, что эта девица неравнодушна к Клайду, хотя не могла бы сказать, разделяет ли он ее чувства.

Я бы не удивилась, если бы узнала, что разделяет, мрачно подумала Мелани. Наташа была бы для него гораздо более подходящей парой, чем тоненькая пепельная блондинка, настроенная на карьеру и ничего не смыслящая в парусном спорте. Эта мысль почему-то очень ее расстроила.

Наташа намеренно говорила о таких вещах, в которых Мелани ничего не смыслила, и ей оставалось только исподтишка наблюдать за Клайдом. Он внимательно слушал рассказ Наташи о том, как нелегко им пришлось во время гонки, слегка нагнув голову и вращая в руках бокал с вином. Мелани разглядывала его красивое, мужественное лицо, обветренную кожу, завитки волос на висках. Внезапно она представила, что ее ладонь касается его слегка небритой щеки, и у нее перехватило дыхание.

Как будто почувствовав, что с ней происходит, Клайд поднял глаза и посмотрел на нее взглядом, от которого сладкая истома разлилась по всему телу. Ей пришлось сделать над собой колоссальное усилие, чтобы отвернуться; она случайно перехватила взгляд Наташи и обнаружила, что та глядит на нее крайне враждебно, досадуя, что Клайд уже не уделяет ей все свое внимание. Мелани мило улыбнулась ей и начала болтать с Деном.

Ден один был очень доволен ужином. Он не скрывал своего восхищения Мелани, наговорил ей кучу комплиментов. Клайд же был мрачнее тучи. Наташа встряхивала своими волнистыми волосами и пыталась снова перевести разговор на парусный спорт, но Ден был всецело поглощен Мелани, и в конце концов ей и Клайду пришлось довольствоваться беседой вполголоса. Мелани злорадно усмехнулась.

На следующий день Ден отплыл со своей группой, а Мелани и Клайд несколько дней избегали друг друга. По вечерам он вообще не показывался дома. Он никогда не говорил, куда идет, но в воображении девушка видела его рядом с Наташей. Они, наверное, рассказывают друг другу бесконечные морские истории и смеются над дурочкой Мелани, способной только драить палубу и чистить картошку и неспособной отличить корму от носа.

В такие вечера Мелани было ужасно грустно, и даже новости от Греты, что Джим поправляется, не могли подбодрить ее. Грета надеялась вернуться домой через неделю, и тогда у Мелли начнется отпуск. Ей уже не придется готовить, уверила ее кузина. И убираться не придется. Она снова сможет самостоятельно распоряжаться своим временем.

Мелани изо всех сил старалась казаться довольной, но чувствовала лишь глубокое уныние. Никакого предлога появляться в гавани и видеть Клайда у нее не будет. Может, оно и к лучшему.

Чтобы как-то занять себя, она начала проводить вечера в кухне за приготовлением разных блюд, которые можно было бы держать в морозильнике до появления какой-нибудь неожиданной группы рыболовов или яхтсменов. Так она хоть не торчала на веранде, ожидая Клайда и вспоминая о его сладких поцелуях. Пока готовилась еда, она сидела за кухонным столом и изучала книгу о парусном спорте или тренировалась в завязывании морских узлов из шпагата.

Именно этим она и занималась как-то вечером, когда Клайд вошел в кухню. Он ездил в Перт по делам, и на нем все еще был безупречно сшитый костюм, который напомнил девушке об их первой встрече. Она уже привыкла к его выгоревшим рубашкам и линялым шортам, и сейчас ей странно было видеть его в образе преуспевающего бизнесмена.

Мелани поспешно прикрыла книгу журналом с кулинарными рецептами и поднялась, чтобы помешать рагу.

— Вы сегодня рано, — проговорила она. Опять при виде его она почувствовала, что ей не хватает воздуха! Просто наваждение какое-то! — Я не ждала вас в это время.

— Просто сегодня мне не пришлось возиться с англичанками, которые не могли справиться со своими огромными чемоданами, — ответил он. — Так что на сей раз мое путешествие прошло гладко.

Мелани дерзко вскинула подбородок.

— Уверена, что вам было очень скучно!

— Действительно, без вас в самолете мне было страшно одиноко, — неохотно признался Клайд.

Он пододвинул себе стул, уселся и ослабил галстук. Взглянув на плиту, он недовольно нахмурился.

— Зачем вы проводите за работой еще и вечера? В этом нет ни малейшей необходимости.

О Господи! Неужели ему ее и правда не хватало?

— Я просто хочу, чтобы у нас был запас продовольствия, а то Грете придется на первых порах слишком трудно.

— Понятно.

Клайд немного поколебался, потом спросил:

— Уже известно, когда Джима выпишут?

— Грета надеется, что недели через две. Она вчера мне звонила.

— Недели через две?

Клайд, казалось, почувствовал, что Мелани огорчена, и весело подмигнул ей.

— Очень рад это слышать. Вам, наверное, не терпится сбросить с себя это добровольное ярмо и начать отдыхать.

— Да, конечно, — уныло ответила Мелани.

Последовало неловкое молчание.

— Что это? — вдруг спросил он, показывая на шнурок, свисающий со стула.

— Ничего особенного, — проговорила Мелани и подошла к столу, чтобы убрать книгу о парусном спорте, прежде чем он успел увидеть ее. Но было слишком поздно. Клайд машинально приподнял журнал, обнаружил под ним книгу и открыл ее.

— Выполняете домашнее задание?

— Просто решила научиться завязывать пару узлов, — отозвалась девушка нетвердым голосом.

— И что же вы пытались изобразить? Ну и путаница!

— Просто у меня немного не получилось, — обиженно отозвалась Мелани. — В этих инструкциях невозможно разобраться! Я ничего не понимаю!

— Оно и видно. Дайте-ка я вам покажу. На самом деле это делается очень просто.

И Клайд начал распутывать бечевку.

— Ну, давайте, — пригласил он ее.

Мелани неуверенно приблизилась к нему и села рядом, стараясь, чтобы его колено не касалось ее ноги.

— Вот смотрите: вокруг, вниз, а потом сюда, — сказал он, но она никак не могла сосредоточиться. Она смотрела на его руки, которые двигались так уверенно и ловко, и вспоминала, как они касались ее груди, бедер, ласкали ее шелковистую кожу.

— Вот так. Ведь просто, правда?

Мелани кивнула.

— Ну, попробуйте.

Клайд протянул ей шпагат, но она лишь беспомощно смотрела на него. Она ничего не соображала сейчас, у нее в голове не было ни единой мысли. Она не видела ничего другого, кроме его сильных загорелых рук. Попыталась завязать узел, но тут же безнадежно запуталась. Клайд с досадой вздохнул и забрал у нее шпагат.

— Ну что вы тут натворили! — воскликнул он, распутывая узел. — Попробуйте еще раз.

На этот раз он сам направлял ее пальцы. Мелани с трудом контролировала дыхание и делала титанические усилия, чтобы сосредоточиться на шпагате, но не видела перед собой ничего, кроме его рук.

— Теперь я поняла! — еле выговорила она, когда он терпеливо показал ей все еще раз от начала до конца.

К ее облегчению, Клайд откинулся на стуле.

— Пока вы не попробуете, как это делается на практике, толку не будет. Пора брать вас в море. Хотите пару дней поплавать на моей «Принцессе»?

— Я думала, вы слишком заняты, — угрюмо проговорила Мелани, вспомнив, как он оборвал Дена, когда тот предложил поучить ее.

— То было на прошлой неделе, — отозвался Клайд, стараясь не глядеть ей в глаза. — В ближайшие же несколько дней никто не отплывает и не возвращается. По рации я могу связаться с любым судном и с борта своей яхты, так что момент вполне подходящий. В конце концов, я ведь обещал Грете приглядеть за вами. — Он бросил взгляд на Мелани, и она увидела слегка виноватое выражение его глаз. — Хотя, конечно, вы не нуждаетесь в няньке!

— Не нуждаюсь, это точно! — подтвердила Мелани, но уже не так решительно, как прежде. В ее голосе было даже сожаление! Она тряхнула головой и твердо сказала: — Но я с удовольствием поплыву с вами — если, конечно, не помешаю вам!

— Не помешаете, если будете меня слушаться, — ответил Клайд, поднимаясь.

Мелани стояла на мостках, кутаясь в жакет. Небо было таким синим и ярким, что у нее болели глаза, но ветер дул прохладный. Он ерошил ее волосы и завывал в снастях. Яхты, уже вышедшие в море, почти черпали бортами воду. Мелани вдруг стало не по себе и расхотелось куда-либо плыть.

— Может, мне остаться здесь и заменить вас в офисе? — предложила она, когда Клайд появился на палубе.

— А я-то всерьез поверил, что вы хотите заняться парусным спортом…

Мелани еще раз с опаской взглянула на пляшущие на волнах яхты.

— Я как-то забыла, что спорт не моя стихия. Вы уверены, что это не опасно? Сегодня такой сильный ветер…

— Сильный ветер? Ерунда!

Клайд протянул ей руку, и она неохотно прыгнула на палубу.

— Прекрасный свежий ветер, как раз то, что нужно.

— А вдруг меня укачает? — спросила девушка, усаживаясь на кокпит.

Подобная перспектива явно не понравилась Клайду.

— В таком случае сделайте все возможное, чтобы не слишком запачкать яхту, — коротко сказал он и завел мотор.

Он ловко, без лишних движений отчалил от пирса. Мелани сидела и наблюдала, как он сворачивает канаты, что-то делает с парусами и при этом ловко маневрирует между виндсерферами, водными лыжниками и рыбацкими лодчонками, не говоря уже о других яхтах и катерах. Мелани то и дело закрывала глаза в ожидании столкновения, но Клайд невозмутимо занимался своими делами, полностью контролируя ситуацию.

В открытом море ветер был еще сильнее. Клайд показал ей, как поднимать грот и кливер, и постепенно она освоила эту премудрость, хотя та далась ей не сразу. Однако он предусмотрительно придерживал край парусов.

— У меня уже сил не хватает! — пожаловалась Мелани, почти падая на палубу рядом с ним и хватаясь за поручень, когда порыв ветра раздул паруса и яхта понеслась по волнам с бешеной скоростью.

Клайд глянул на нее. Ее пепельные, почти что серебристые волосы развевались на ветру, лицо порозовело от ветра и напряжения, широко раскрытые серые глаза стали почти что голубыми.

— Ну как, привыкаете? — проговорил он со своей обычной усмешкой.

Следующий урок не был столь успешным. Мелани получила приказ перенести гик.

— Зачем это еще? — осведомилась она.

— Затем, что я хочу развернуться.

Она посмотрела на пустое водное пространство, простирающееся перед ними.

— А чем плохо направление, в котором мы движемся?

Клайд тяжело вздохнул.

— Знаете, здесь морское судно, а не заседание парламента. На судне решения принимает шкипер, а команда, то есть вы, беспрекословно выполняет его распоряжения.

— Но это несправедливо! Почему команда не участвует в принятии решений?

— Потому что пока все выскажутся, Судно напорется на рифы! В чрезвычайной ситуации у меня просто не будет времени вежливо осведомиться, не потрудитесь ли вы слегка подвинуться, чтобы гик не свалил вас в воду, или не будете ли вы возражать против того, что мы развернемся, чтобы избежать столкновения с танкером. Так что, моя милая, если вы решили заняться парусным спортом, вам придется научиться четко выполнять команды.

— Если бы я хотела, чтобы мною командовали, я бы пошла в армию! — возмущенно заявила Мелани, но все же послушно перенесла гик, который бешено хлопал на ветру, когда Клайд разворачивал яхту.

— Теперь с другой стороны! — крикнул он.

Мелани с трудом обогнула кокпит, впопыхах уронив ручную лебедку и изо всех сил налегая на парус. Повторив этот маневр несколько раз, она освоилась и даже начала немного гордиться своей ловкостью, хотя на капитана ее успехи, похоже, не произвели никакого впечатления.

— Это все равно что взять на борт слона! — процедил он сквозь зубы, когда она поскользнулась и снова упала бы, если бы он не поддержал ее. При этом она больно наступила ему на ногу.

— Мне раньше не приходилось передвигаться под углом сорок пять градусов! — парировала Мелани, пытаясь принять вертикальное положение, схватившись за поручень.

Они оставили позади небольшой скалистый остров с маяком. Яхта легко мчалась по волнам. Ее нос то поднимался, то опускался, за кормой оставался белый пенистый след. Паруса дугой выгибались на ветру, разрезая синее небо.

Страх Мелани давно прошел. И ее совершенно не тошнило — наоборот, она почувствовала необычайный подъем. Присутствие Клайда, такого сильного, невозмутимого, уверенного в себе, действовало на нее успокаивающе.

Верхняя часть его лица была затенена бейсболкой, но Мелани не могла отвести взгляда от его подбородка и твердой линии рта. Он одинаково умело управлял самолетом и машиной, но здесь, на борту яхты, щурясь от яркого света и ветра, бившего в лицо, он был абсолютно в своей стихии. Он чувствовал себя на море как дома.

А она где дома? Мелани больше не была ни в чем уверена. Она ведь настоящая горожанка… любит уличную суету, любит посещать рестораны, картинные галереи, любит ходить в гости.

Но почему же тогда ей кажется, что никогда прежде она не была до конца счастлива? Едва увидев фотографию австралийского побережья, присланную Гретой, она начала мечтать о море. И вот она здесь.

Солнце отражалось от воды и начищенных медных поручней, прохладный ветер овевал ей разгоряченные щеки, унося все сомнения, даря ощущение свободы и уверенности в своих силах. Она была готова забыть о прошлом и будущем и жить одним мгновением, слушая плеск волн о борт яхты, глядя на темно-синюю воду с серебристыми бликами солнца на ней.

Волна обдала их брызгами, и Мелани почувствовала на губах вкус соленой морской воды. Она покрепче сжала лебедку и улыбнулась Клайду. Он улыбнулся ей в ответ, и она почувствовала прилив радости, как будто по ее жилам потекло шампанское.

— Посмотрите! — закричал он.

Совсем рядом с ними в волнах плескался и кувыркался дельфин. Девушка с восторгом наблюдала за тем, как его блестящая серая спина то появлялась, то исчезала под водой, видела его маленький живой глаз и забавный улыбающийся рот — и вдруг вокруг них появилась целая стая дельфинов. Их явно заинтересовала яхта, и они сопровождали ее, играя в волнах, без малейшего усилия разрезая воду, озаряя все вокруг себя своими улыбками и своей естественной, заразительной радостью жизни.

Мелани как будто получила неожиданный подарок. В дельфинах было что-то волшебное, что-то невыразимо трогательное, и, когда они исчезли — так же внезапно, как и появились, — воспоминание о них осталось, словно благословение.

Когда они бросили якорь в пустынном заливе маленького необитаемого островка, ветер почти утих. Клайд соорудил что-то вроде навеса, поглубже надвинул бейсболку на лоб и закинул удочку. От него так и веет покоем, с завистью подумала Мелани. В последний месяц у нее было столько дел, что она, кажется, ни на минуту не присела. Сейчас она побродила по палубе, открыла было журнал, но тут же положила его обратно, налила себе соку и начала писать письмо в Англию, но не продвинулась дальше числа и обращения «Дорогая».

Она даже не могла решить, кому хочет написать. Все, кто остался дома, в Лондоне, казались такими далекими и нереальными… Сейчас все ее друзья и знакомые ходят по мокрым, холодным улицам с поднятыми воротниками, чтобы хоть как-то защититься от дождя и ветра, а она здесь, на солнце, в тишине, которая нарушается только плеском воды и жалобными криками чаек, которые качаются на волнах неподалеку от яхты в ожидании, что им что-нибудь перепадет.

Вдруг что-то заставило ее поднять глаза. Клайд обернулся и наблюдал за ней с выражением удивления, насмешки, чего-то еще, от чего у нее вдруг сильно забилось сердце.

— В чем дело? — осведомилась она, раздосадованная своим смятением.

— Ни в чем, — отозвался он, отворачиваясь. — Ни в чем.

Постепенно она успокоилась, отложила в сторону блокнот и журнал и растянулась на палубе, наслаждаясь теплом солнца на своей коже и слушая, как ветерок вздыхает на мелководье. Время от времени он долетал до снастей, и тогда яхта начинала гудеть, как реактивный самолет.

Мелани лежала на спине, глядя в высокое синее небо, которое снасти рассекали на квадраты и треугольники; повернув голову, она видела сине-зеленую воду и широкую загорелую спину Клайда, сидящего в тени под навесом.

Через некоторое время он спустился в рубку, чтобы связаться с другими судами. Его голос казался ей низким рокотом, который проникал через все перегородки и обволакивал ее тело.

— Теперь, когда вы научились расслабляться, вы и это делаете с чрезмерным рвением, — неожиданно раздался голос над самым ее ухом.

Мелани неохотно села. Его насмешливый голос не соответствовал выражению мягкого юмора в его глазах, а ямочка на щеке стала более заметной.

Ветер совсем стих. Солнце уже не светило так ярко, и девушка вдруг заметила, что день клонится к вечеру.

— Пойдемте пройдемся по пляжу, — предложил Клайд; его обаятельная улыбка сделала отказ совершенно невозможным.

Мелани натянула на купальник футболку. Случайно взглянув в зеркало, она увидела, что волосы ее спутаны от ветра, футболка помялась, но глаза светились счастьем, а сердце трепетало от напряженного ожидания.

Ожидание? Она состроила в зеркале гримаску. Клайд всего-навсего пригласил ее пройтись по пляжу!

— Ну-ка, держи себя в руках! — вслух проговорила она. — Этот красавчик презирает все, что важно для тебя. Он довольно груб и нелюбезен с тобой. Когда вернутся Грета и Джим, ты никогда больше не увидишь его, он тут же забудет о твоем существовании. Ты идешь просто на прогулку, а не на романтическое свидание, так что перестань глупо улыбаться и трепетать от его обманчиво-нежных взглядов.

Мелани сделала серьезное лицо, но, прыгая в надувную лодку, чтобы присоединиться к Клайду, ее легкомысленное, непредсказуемое сердце пело.

 

7

Клайд взглянул на нее со своего места возле подвесного мотора и улыбнулся. Солнечный луч отразился от воды и скользнул по его лицу. Мелани почувствовала, что тает как воск.

— Осторожно! — предупредил он, когда лодка закачалась на волнах. — А не то мы оба окажемся в воде.

Он осторожно продвинулся вперед и взял ее за руку, чтобы помочь сесть. От его прикосновения она вздрогнула, оступилась и свалилась бы в воду, если бы Клайд вовремя не схватил ее за талию и не держал до тех пор, пока раскачивающаяся лодка не вернулась в равновесие.

— Как хорошо быть ловким! — произнес он с иронией, но глаза его улыбались, и Мелани улыбнулась в ответ. Она наслаждалась его близостью и не делала попытки освободиться. Он был совсем рядом. Она видела чуть заметные морщинки в уголках его глаз и темные волосы на груди, и ее пронзило острое желание. Неужели он сейчас ее поцелует? Но тут новая волна ударила в борт лодки, грозя опрокинуть ее.

Они со смехом сели. Клайд дернул за шнур, чтобы завести небольшой подвесной моторчик, и девушке оставалось только гадать, действительно ли он собирался поцеловать ее или нет.

Темнело, воздух стал розово-сиреневым, волны тихо накатывались на блестящий мокрый песок.

Они залезали на невысокие дюны, поросшие редкими пучками травы, и, оглядываясь, Мелани видела только следы Клайда и свои собственные. Может, они вообще первые люди, высадившиеся на этом острове. Резиновая лодка была единственным ярким пятном на берегу; ничто больше не выдавало присутствия человека. Только птицы сновали туда-сюда над волнами, да простиралось во все стороны огромное небо.

Позже Мелани не могла вспомнить, о чем они говорили, бродя по берегу в тот тихий серебряный вечер.

Когда они возвратились на яхту, солнце уже опустилось за горизонт. Они сидели на палубе и наблюдали, как небо меняет цвет от молочно-сиреневого до темно-золотого, от золотого до яростно-алого.

— Я бы хотела сохранить в памяти этот момент навсегда, — вздохнула Мелани, прислоняясь к стенке каюты. — Как было бы прекрасно — остановить время и знать, что мы можем остаться точно такими же, как сейчас, что нам не нужно беспокоиться о каких-то практических вещах, как, например, визы, или неоплаченные счета, или поиски работы.

Она говорила то, что думала, совершенно забыв об осторожности, и Клайд бросил на нее быстрый взгляд, оторвавшись от приготовления пойманной им рыбы.

— А я думал, у вас престижная высокооплачиваемая работа.

— Увы, уже нет, — ответила Мелани, не отрывая глаз от заката. — Я работала в рекламном отделе фирмы «Филдинг и Бьюкенен». Мне ужасно нравилась моя работа, — продолжала она с чуть заметной ноткой грусти в голосе. Дни, проведенные в фирме, теперь казались таким далекими, что ей было трудно вспомнить, почему работа значила для нее так много. — Я была слишком молодой для этой должности, но прекрасно справлялась. А потом нашу компанию поглотила более крупная фирма, и мою клиентуру отдали другому. Причем только потому, что у него были друзья в нужных местах и преимущество, которое дает мужской пол. — Она передернула плечами. — В один прекрасный день меня вызвали и приказали немедленно очистить рабочий стол.

Клайд нахмурился.

— Зачем же вы соврали мне, что находитесь в творческом отпуске?

— Сама не знаю. — Мелани рассеянно провела большим пальцем по ладони. — Не слишком приятно признаваться в том, что тебя выбросили за борт. Моя жизнь вращалась вокруг работы, и когда я ее потеряла, я как бы перестала существовать. Я поклялась себе, что найду лучшую работу и те, кто меня выгнал, еще пожалеют о том, что так легко расстались со мной, но… В общем, оказалось не лучшее время для поиска работы. Я решила воспользоваться приглашением Греты, повидать ее, отдохнуть немного и решить, что мне делать дальше. Как я и говорила, это и был творческий отпуск, только вместо того чтобы вернуться на старую работу, я бы нашла другую.

— А теперь?

— Теперь?

— Вы сказали, что действительно находитесь в творческом отпуске. Значит, вы не собираетесь возвращаться в рекламный бизнес?

— Я…

Вопрос Клайда как будто разверз пропасть под ее ногами, она чувствовала, что стоит на краю открытия, которое, возможно, не хотела делать. В последние недели она была так занята, что совершенно не думала о карьере. Ей очень нравилась работа в области рекламы, но так ли ей хотелось вернуться в этот мир обратно?

Теперь это далеко не так важно, как раньше, но чем еще я могу заняться? — мрачно подумала Мелани. Не может же она навсегда остаться в Австралии. Ей придется вернуться в Англию, когда у нее закончится виза, и искать работу — рано или поздно. Она всегда работала в рекламе. Всего несколько недель назад вся ее энергия была направлена на то, чтобы вернуться и с новыми силами вступить в бой за место под солнцем. Теперь же эта перспектива не казалась ей особенно заманчивой.

— Наверное, вернусь в рекламный бизнес.

— Не слышу в вашем голосе большого восторга. Я думал, вы полны решимости снова доказать, на что способны.

Мелани взяла себя в руки.

— Да, полна, — проговорила она и, поняв, что ее голос звучит неуверенно, добавила: — Разумеется, полна.

Воцарилось молчание. Клайд перевернул рыбу и наконец спросил:

— И сколько же времени вы собираетесь пробыть в Австралии?

В его голосе было напряжение, которое удивило Мелани.

— Не знаю, — честно ответила она. Ей не хотелось думать об отъезде. — Ну, может быть, еще месяц или чуть больше.

— Ваш жених, видимо, обладает большим терпением, — заметил Клайд сухо. — Он что, готов ждать вас сколько угодно? Вот это сила любви!

— Нет, — тихо проговорила девушка, и он резко повернул голову. — Я и здесь вас обманула, — призналась она, отводя глаза. — Мы действительно были помолвлены, но я разорвала помолвку, когда поняла, что из меня явно не получится такая жена, какая ему нужна. Он считал, что я буду с удовольствием сидеть дома, поддерживая огонь в очаге. Пока меня не выгнали, я не понимала, что он воспринимает мою работу просто как прихоть, времяпровождение, способ заполнить пустоту, пока я не стану его супругой, полностью подчиненной ему. Мое собственное мнение его не интересовало.

— Ну, это трудно себе представить, — заметил Клайд с иронией. — Чтобы вы да не имели собственного мнения? Нет, я не могу себе этого представить!

— А вот Сомс мог! — с горечью отозвалась Мелани. — Мне начинает казаться, что всем мужчинам нужны безмозглые покорные жены!

— Вы прекрасно знаете, что это не так! — сказал Клайд, садясь напротив нее.

— Не так? А вы разве хотели чего-то другого? Вам ведь тоже не нравилось быть мужем преуспевающей деловой женщины!

Он мгновение помолчал, и Мелли спросила себя, не зашла ли слишком далеко, но когда он наконец заговорил, его голос звучал достаточно спокойно.

— Я нисколько не возражал против успеха Саманты. Я возражал лишь против того, что через какое-то время все остальное перестало иметь для нее значение. Вы сказали, что не хотели быть просто «женой Сомса». Я вас понимаю. Для моей жены я был всего лишь «мужем Саманты». Все было бы ничего, если бы она время от времени воспринимала себя как «жену Клайда Дугласа», но Саманта никогда не шла на компромиссы. Именно поэтому она по-прежнему преуспевает, именно поэтому-то наш брак распался. Задним числом легко говорить, что нам вообще не следовало бы жениться, но в то время это было далеко не так очевидно.

— Так почему же вы поженились?

Клайд несколько раз покрутил в руках бутылку пива, обдумывая вопрос.

— Саманта очень красива. У нее длинные белокурые волосы, синие как небо глаза и ноги, которые растут чуть ли не от шеи. Я знал, что она за человек, — мы знакомы с детства, — но думал, что с помощью любви можно разрешить все проблемы. Нам обоим не потребовалось много времени, чтобы убедиться, что это не так. — В голосе Клайда было больше усталости, чем горечи. — Сначала все шло прекрасно. Мы жили в Мельбурне. Саманта работала экспертом в художественной галерее. Я никогда не хотел постоянно жить в большом городе, меня с детства тянуло к себе море, но мой отец был очень болен и хотел, чтобы я занимался семейным бизнесом вместо него. Он сказал, что это временно, и я не смог отказать ему, когда понял, что отцу осталось недолго жить…

— Саманте льстил престиж, который давало ей родство с кланом Дугласов, и она всеми силами старалась расширить круг наших деловых связей. Не могу отрицать — она отлично справлялась с этой задачей, но чем больше разгорались ее аппетиты, тем меньше я ее видел. Она задерживалась на работе, а свободное время проводила на приемах, где «расширяла сеть наших контактов», как она это называла.

Клайд покачал головой, видимо, вспомнив, как все это было, и глотнул пива.

— Но вы ведь тоже не сидели сложа руки, — заметила Мелани. — Может, ей было бы скучно дожидаться, пока вы вернетесь вечером домой.

— Именно поэтому я и не возражал, чтобы она работала, — угрюмо произнес Клайд. — Думаю, если бы не работа, она бы с головой погрузилась во что-нибудь другое. В общем, я ее почти не видел. Она таскала меня по светским салонам, но я не слишком вписывался в ее компанию, и в конце концов она перестала меня приглашать. Не очень-то это было хорошее время. Я старался как-то сохранить наши отношения, но для Сэмми они уже не были особенно важны. Она метила выше. У меня была яхта, и иногда мне удавалось уговорить ее провести со мной выходные. Я думал, что если мы почаще будем оставаться вдвоем, то сможем вернуть прошлое, но Сэмми была равнодушна к парусному спорту. Она жаловалась на холод, на ветер, на неудобства, говорила, что чувствует себя отрезанной от мира без телефона. Наверное, такие отношения тянулись бы дольше, если бы ей не предложили работу в Штатах, в Лос-Анджелесе, — предел ее мечтаний! В ту же неделю умер мой отец. Саманта даже не осталась на похороны. Она была готова идти напролом к своей цели. — Клайд немного помолчал. — Но даже и тогда я не оставил попыток сохранить наш брак. Я собирался последовать за ней после того, как приведу в порядок дела отца, но она написала, что мне не стоит приезжать: она встретила другого мужчину, продюсера из Голливуда, от которого ей, видимо, было намного больше пользы, чем от меня.

— Мне… мне очень жаль, что так получилось, — проговорила Мелани. Ей ужасно хотелось обнять его, утешить, но она не решалась. Голос Клайда звучал бесстрастно, но для такого гордого человека, как он, предательство жены должно было быть страшным ударом.

— Здесь не о чем жалеть, — сказал он. — Просто благодарите судьбу, что вы с вашим женихом вовремя выяснили, что хотите от жизни разных вещей. Потом вам было бы намного больнее…

Мелани молчала, думая о Клайде, а вовсе не о Сомсе. Теперь ей стала понятна причина его первоначальной враждебности по отношению к ней. Он, наверное, решил, что перед ним очередная Саманта, для которой, кроме карьеры, ничего иного не существует. Да так оно и было, неохотно признала она. Никогда раньше она не останавливалась, чтобы оглядеться вокруг, вдохнуть аромат свежескошенной травы, восхититься красотой лазурного моря, сливающегося на горизонте с небом. Только сейчас она начинала понимать, сколь многое теряла.

Мелани посмотрела на Клайда, который сидел, погруженный в свои мысли, но он мгновенно поднял глаза, почувствовав ее взгляд.

— Прошу меня извинить, Мелли. Не очень-то веселая история, правда? Но я бы не хотел, чтобы она навсегда отвратила вас от замужества. Ведь далеко не всегда так бывает. Возьмите Грету. Она прекрасно понимает, что семейная жизнь нелегкое дело, что это труд и постоянные компромиссы. Она не старается постоянно доказать, какая она хорошая, — она просто такая, какая есть: преданная, честная и добрая. В этом и заключается секрет женской мудрости!

— Она любит Джима, — проговорила Мелани.

— Да, конечно, и она счастливая женщина, потому что видит его недостатки и любит его вопреки им — а может, именно за них. Она не ждет от него совершенства.

— Я думала, что Сомс — само совершенство, — печально проговорила Мелли. — И поплатилась за это.

— Все или ничего? — спросил Клайд с улыбкой. — Ваше кредо?

— Примерно так, — смущенно улыбнулась в ответ девушка. — Боюсь, я тоже не умею идти на компромиссы. Если я не могу любить безумно, абсолютно, до конца, я лучше вовсе не буду любить.

— Тогда почему же вы солгали, что все еще помолвлены, когда я спросил вас о вашем дружке.

Этот простой вопрос застал Мелани врасплох. Она так старалась забыть тот вечер — и вот теперь воспоминание о нем как будто наполнило все вокруг: напряжение в воздухе, вспышка гнева, тот незабываемый, невероятный поцелуй. Думал ли Клайд сейчас о том же? Мелани не осмеливалась посмотреть на него, боясь, что он прочтет правду в ее глазах.

Она как бы защищалась своей помолвкой от собственной слабости. Надеялась, что это поможет ей противостоять тяге к этому обаятельному мужчине, которая опутала ее с головы до ног, словно сеть. Но не тут-то было!

Она боролась, пока могла. Но ей совсем не нужен был Сомс, ей нужен был Клайд. Пора самой себе в этом честно признаться. Она хотела снова очутиться в его объятиях, хотела чувствовать его горячие губы на своей коже, хотела, чтобы его руки ласкали ее тело, хотела чувствовать под своими пальцами его сильные гибкие мышцы.

Мелани чуть не вскрикнула, внезапно осознав правду, которую наконец открыло ей сердце. Какое счастье, что сумрак скрывает ее лицо!

Клайд озадаченно смотрел на нее, и она с трудом вспомнила, что он задал ей вопрос.

— Я… я… просто тогда мне показалось, что так будет лучше.

Она видела, что он не верит ей. Неужели он понимает, что с ней творится? Мелани судорожно искала, что сказать, чтобы переменить тему разговора.

— Что привело вас в Эсперанс? — наконец выговорила она.

Ее голос прозвучал так неестественно, что Клайд наверняка это заметил, но, к ее облегчению, не стал настаивать на продолжении щекотливой темы.

— После отъезда Саманты меня ничто не удерживало в Мельбурне. Терпеть не могу больших городов. Я, конечно, продолжал заниматься делами фирмы, но передал бразды правления младшему брату и купил новую яхту: — «Принцессу». — Он ласково провел рукой по корме. — Нам через многое довелось пройти вместе. На ней я обследовал острова в Меланезии, обогнув всю Австралию. Сначала я плавал бесцельно, лишь бы просто плыть, но, случайно попав в Эсперанс, понял, что готов на время бросить якорь. Я купил еще пару яхт, а потом бизнес начал расти как-то сам по себе. Я до сих пор регулярно езжу в Мельбурн, в Перт и присматриваю за делами нашей корпорации в Аделаиде (для чего мне и нужен самолет), но когда мной овладевает беспокойство, я возвращаюсь сюда. Здесь мой дом — на палубе, под звездами.

— И вам никогда не бывает одиноко?

Клайд взглянул на Мелани, которая сидела, обхватив колени руками. Ее лицо как будто светилось в темноте.

— Пока нет. Не знаю, что будет дальше.

Последовало долгое молчание. Стоял полный штиль, было тепло и тихо, только слегка поскрипывал якорный канат «Принцессы». Девушка почувствовала, что сердце у нее бьется все медленнее. Она вдруг поняла, что сидит, задерживая дыхание, и сделала очень осторожный выдох.

Ей хотелось сказать что-нибудь, чтобы ослабить напряжение, но она не могла ничего придумать и продолжала смотреть на море и на звездное небо. Она была вся настроена на человека, который неподвижно и безмолвно сидел по другую сторону кокпита.

В конце концов молчание нарушил Клайд. Он резко поднялся, чтобы взглянуть на рыбу в жаровне, и объявил, что ужин готов. Мелани поставила на стол миску с салатом, который приготовила раньше. Ей было досадно, что связь, возникшая между ними, нарушена таким пустяком, как ужин.

На следующий день ничего не изменилось. Утром Мелани лежала у себя в каюте, глядя на закрытую дверь, и пыталась понять, как поступит, если она вдруг распахнется и войдет Клайд. Ее тело изнывало от желания, против которого она так упорно боролась.

Но дверь, увы, не открылась. Клайд, видимо, не находит меня привлекательной, уныло подумала Мелани. Ему нравятся широкобедрые брюнетки, такие, как Наташа, а не миниатюрные блондинки.

Да и вообще к чему предаваться пустым мечтаниям! Если бы Клайда и влекло к ней, чем бы все кончилось? Несколькими ночами, проведенными вместе? Неловким расставанием? Все или ничего, с грустью вспомнила она слова Клайда. Он прав, для нее будет мало ничего не значащего романа. Если он не может целиком принадлежать ей, пусть не принадлежит вовсе. Можно, конечно, сказать: «мгновение, остановись!», но ведь оно все равно не остановится. Рано или поздно, ей придется вернуться в Англию, и будет куда лучше, если не пострадают ни ее сердце, ни гордость.

Утром она была вежлива, но холодна, Клайд тоже, как будто и не было мгновений душевной близости, возникшей между ними во время прогулки по пляжу. С одной из его яхт, бросившей якорь неподалеку от их стоянки, сообщили, что у них неполадки с мотором, и Клайд поплыл туда на резиновой лодке, надеясь, что сможет сам справиться с проблемой.

Сначала Мелани была рада, что его нет рядом, но очень скоро ей стало не хватать его присутствия, несмотря на его холодность и раздражительность. Она места себе не находила, тщетно пытаясь не думать об открытиях, сделанных ночью. В конце концов она села и написала несколько преувеличенно бодрых писем домой — родителям, друзьям, бомбардировавшим ее письмами, на которые она не отвечала. В последнюю очередь после некоторых колебаний она написала Сомсу.

После истории, рассказанной Клайдом о своей неудачной женитьбе, она на многое посмотрела по-новому и пожалела о том, что наговорила массу неприятных слов жениху перед отъездом. Они оба виноваты. Мелани вовсе не жалела, что расторгла помолвку, но теперь ей хотелось, чтобы разрыв был менее болезненным.

Ей непросто было написать это письмо, она испортила несколько листов бумаги, прежде чем нашла верный тон. Хорошо, писала она, что они вовремя обнаружили, насколько не подходят друг другу, но она хочет, чтобы Сомс знал — теперь она понимает, что была эгоистична и совершенно не считалась с его чувствами. Она просит прощения и надеется, что они останутся друзьями.

Закончив письмо, девушка почувствовала большое облегчение. Она как раз заклеивала конверт, когда услышала шум подвесного мотора. Поспешно засунув блокнот и конверт на полку за сиденьем, она поднялась на палубу и увидела, что Клайд привязывает резиновую лодку к корме яхты. При виде его ее охватила такая радость, что она испугалась силы своих чувств и заставила себя говорить по-деловому спокойно.

— Ну как, удалось разрешить проблему?

— Удалось, — сухо отозвался Клайд, поднимаясь на палубу.

— А что там у них случилось?

— Вы разбираетесь в дизелях?

— Нет, — призналась Мелани растерянно.

— Тогда вряд ли я смогу вам что-то объяснить.

Мелани нахмурилась. Она хотела проявить дружелюбие, но если ему это не нужно — что ж, она не настаивает! Так ей будет даже легче убедить себя, что чувства, овладевшие ею ночью, не более чем временное помрачение ума.

Обмениваясь колкостями, они убрали тент и приготовились к отплытию. Клайд давал Мелани отрывистые команды и орал на нее, если она вдруг что-то делала не так.

— А я-то думал, что вы хотите овладеть премудростями парусного спорта, — прорычал он, когда она наконец возмутилась.

— Не хочу, если это значит, что тобой помыкает злобный солдафон, — едко отозвалась она. — Впредь я, пожалуй, буду оставаться на суше.

— Это уж ваше дело, но пока что вы — моя команда, так что извольте подчиняться.

Наконец, устав, Мелани демонстративно уселась как можно дальше от него и стала смотреть на море.

Вода была ярко-бирюзового цвета, острова казались полосками белого песка на горизонте, но радость, которая распирала ее накануне, не вернулась к ней.

Отношения между ними были такими натянутыми, что Мелани боялась, как бы Клайд не решил вернуться в гавань, но он резко сказал, что они поплывут на юг.

— Грета обязательно настояла бы, чтобы я показал вам одну удивительную бухту, — как бы оправдываясь, сказал он.

И вот наконец на горизонте показался какой-то остров.

Вскоре яхта вошла в удивительной красоты бухту. Холмы, поросшие сухими пыльно-зелеными эвкалиптами, дубами и соснами, спускались к ослепительно-белой подкове песчаного пляжа. Бирюзовые волны превращались в жемчужную пену, разбиваясь о берег. Все краски были такими яркими, а свет таким резким, что у Мелани заболели глаза.

На резиновой лодке они пересекли четкую линию между темно-синей водой на глубине и ярко-зеленым мелководьем, таким прозрачным, что на дне был виден каждый камушек. Клайд сказал, что самому ему нужно кое-чем заняться на яхте, но что ее он может отвезти на берег. Мелани решила, что он просто хочет от нее избавиться. Ну что ж, она не заплачет!

Стоя по колено в теплой воде, она прижимала к груди туфли и книгу и грустно наблюдала, как Клайд развернул лодку и поплыл назад к своей «Принцессе». Гораздо лучше быть одной, чем выслушивать колкости от этого несносного человека!

Некоторое время она сидела на горячем песке и пыталась читать какой-то дурацкий детектив, но это плохо у нее получалось. Она без конца поглядывала на яхту, где Клайд что-то делал на палубе. Он даже ни разу не взглянул в мою сторону! — с негодованием подумала она. А вдруг со мной что-нибудь случилось? Раздосадованная, она отбросила книгу, стряхнула песок с ног и надела туфли, решив обследовать берег.

В глубину острова вела через кустарник почти заросшая травой дорожка. Недавно здесь случился лесной пожар, поняла Мелани. Обгоревшие деревья укоризненно простирали к солнцу искореженные ветви — темные, мрачные штрихи на фоне синего неба. Все было коричневым, серым или тускло-зеленым, все было обесцвечено безжалостным зноем. Солнце отбрасывало ломаные тени на мелкую пыль под ногами Мелани. Она растерла в ладонях несколько высохших листьев и вдохнула их терпкий, сухой запах.

Почему Клайд оставил ее здесь одну?! Мертвая тишина пугала ее, ей было неуютно среди ослепительного света и резких красок. Неожиданно Мелани осенило.

Она любит его!

Эта мысль постепенно завладела всем ее существом; она подняла голову и посмотрела на стройный эвкалипт, чей серебристый ствол был как будто нарисован остро заточенным карандашом. Ее чувства к Клайду не исчерпывались только физическим желанием. Да, она хотела его. Ей страстно хотелось ощущать его сильное и гибкое тело, чувствовать его губы на своих — но не только это.

Ей было хорошо рядом с ним, неохотно признала она. Она, которая всегда гордилась своей независимостью, чувствовала себя беззащитной и потерянной без него.

До их встречи ее жизнь была бессмысленной гонкой. Он извлек ее из повседневной круговерти, которая вела в никуда. Без него ее снова засосет круговорот. При этой мысли Мелани вздрогнула.

Она пошла дальше, не думая о том, куда идет, погруженная в свои мысли. Даже признать, что ее тянет к нему физически, было нелегко — что уж говорить о любви?! Как это случилось? Как ее угораздило запутаться в этой любовной паутине, как получилось, что ей стал гак нужен этот мужчина? Она пришла в ужас. Сумеет ли она снова стать свободной, выжить без него?

Мелани понятия не имела, сколько прошло времени, прежде чем она очутилась на мысе. Перед ней был дикий, поражающий красотой залив; мощные валы с ревом набегали на берег. Она наблюдала, как волны возникают где-то вдали, на горизонте поднимаются, растут, мчатся к берегу и разбиваются в ослепительно белые пенные брызги.

Жизнь без Клайда. Как проживет она этот вечер, зная, что любит его? Находиться рядом с ним, но не сметь прикоснуться к нему, не сметь сказать ему о своих чувствах? Какая мука! Теперь-то он уж точно ничего не должен знать!

Белый песчаный пляж внизу был зажат между отвесными скалами и ревущим прибоем. Точно так же, как я, — между любовью к Клайду и сознанием, что никогда не буду нужна ему.

На первый взгляд пляж казался недосягаемым, но, присмотревшись, она увидела узкую тропинку, ведущую вниз. А если можно спуститься, то можно и подняться.

Мелани внезапно преисполнилась решимости добраться до пляжа, пройтись по нему и снова забраться наверх. Ей почему-то казалось, что так она докажет себе, что не все еще потеряно, что все может измениться. Клайд может измениться; она может измениться. Только бы ей удалось добраться до пляжа — тогда, может быть, ей не придется вечно жить с отчаянием в душе!

Она начала осторожно спускаться. Сначала все шло неплохо. Кусты цеплялись ей за ноги, но почва была достаточно твердой. Однако постепенно склон становился все круче, и пересохшая земля начала крошиться под ее ступнями. Мелани взглянула вниз и вздрогнула. Как еще далеко до пляжа!

Закусив губу, она посмотрела через плечо наверх. Она одолела приличное расстояние, и перспектива возвращения выглядела прямо-таки устрашающей. Мелани уже жалела, что решила добраться до пляжа. Не стоило ей влезать в эту авантюру — по крайней мере, в одиночку.

Она неловко повернулась на крутом спуске и, прежде чем осознала всю опасность своего положения, поскользнулась на рыхлой почве и потеряла равновесие. Кустарник здесь был низким и ломким, но наконец ей удалось ухватиться за более крепкий кустик и прервать падение. Ей показалось, что она целую вечность пролежала лицом вниз с бешено бьющимся сердцем. Она не осмеливалась посмотреть вниз; еще страшнее было смотреть вверх.

И вдруг — о чудо! — она услышала сверху голос:

— Мелани!

— Клайд! — попыталась крикнуть она в ответ, но смогла только прошептать его имя.

— Не двигайся! — крикнул он, спускаясь к ней точными, легкими движениями.

Она в любом случае сомневалась, что может пошевелиться. Все, на что она была способна, — это лежать и ждать помощи.

Ей показалось, что ему понадобилась целая вечность, чтобы приблизиться к ней. Но вот наконец он рядом, и она оказалась в его сильных руках, прижималась к его крепкому, надежному телу.

— Ты не поранилась? — спросил он хриплым от волнения голосом, ощупывая ее с ног до головы, как будто желая убедиться, что она цела и невредима.

— Нет, просто немного поцарапалась.

— И на том спасибо. Можешь встать?

Ноги у нее все еще дрожали, но, опираясь на руку Клайда, она сумела добраться до верха. Он сам двигался абсолютно уверенно, ни разу не поскользнулся и не оступился и все время крепко держал ее.

Лицо его было мрачно, но он ничего не сказал, пока они не выбрались на тропинку. Там он отпустил ее и ладонью вытер пыль с ее щеки там, где она была прижата к земле.

— Вы уверены, что не пострадали?

— Уверена, — проговорила Мелани, но голос у нее задрожал. Она знала, что ей повезло. Ее шорты и майка были в пыли, локти и колени поцарапаны, но на самом деле ее падение могло кончиться гораздо хуже.

— В таком случае потрудитесь объяснить, какого черта вас туда понесло?

Мелани никогда не видела Клайда в такой ярости. У него побелели губы и ноздри, а глаза метали громы и молнии.

— Я… мне хотелось попасть на пляж.

— На пляж? — почти выкрикнул он. — Какого черта!

Мелани беспомощно развела руками, и это, кажется, разозлило его еще больше.

— Чем плох пляж, на котором вы сидели до этого? Большинство людей вполне довольствовались бы белым песком и чистым морем — но уж, конечно, не мисс Уилкс! Нет, ей непременно нужно найти самый недоступный пляж, а затем чуть не сломать шею, добираясь до него! Вы что, совсем рехнулись?

Но не могла же Мелани признаться ему, как отчаяние охватило ее при мысли, что ей придется существовать без него! Она не могла объяснить, что этот кусочек берега манил ее как обещание, что все наладится, что, может быть — может быть! — он тоже когда-нибудь полюбит ее.

— Я не подумала, — произнесла она виноватым голосом, и Клайд снова взорвался.

— Да вы никогда толком не думаете, это уж точно! Какая-то идея осеняет вас, и вы бросаетесь вперед очертя голову, не думая о последствиях и о тех, кому придется расхлебывать кашу, которую вы заварили! Что бы вы делали, если бы я не оказался рядом? Вы могли бы пролежать там несколько дней со сломанной шеей, прежде чем на вас кто-нибудь наткнулся бы!

— Я все понимаю и прошу прощения! — прошептала Мелани, закрывая руками лицо. Больше всего на свете ей хотелось бы прижаться лицом к его груди и как следует поплакать, почувствовать, как он обнимает ее, и услышать, что он рассердился только потому, что испугался за нее. Но на это ей рассчитывать не приходилось. Клайд был так зол, что все равно ничего не услышал.

— Вы считаете себя такой умной, такой самостоятельной, а между тем вас нельзя оставить одну и на пять минут! Я пошел за вами, когда увидел, что вас нет на пляже, но мне и в голову не могло прийти, что вы способны на такой идиотизм! Надо же, броситься вниз с откоса!

— Я не бросалась с откоса!

— Ну, то, что вы сделали, было немногим лучше, и будь я в своем уме, я бы оставил вас висеть там.

Всю обратную дорогу в яхте Клайд не переставая ворчал на нее. По его словам, она была избалованной, глупой, эгоистичной и преступно безответственной.

Мелани молчала. Ведь он был прав. Ей было невыносимо стыдно за свое дурацкое поведение. Она тащилась вслед за ним по тропе, втянув голову в плечи, глубоко несчастная, все еще не пришедшая в себя от падения, но еще более сраженная гневом и презрением Клайда. У нее перехватило дыхание, и она до боли сжала челюсти, чтобы не расплакаться, поклявшись, что он не увидит ее слез.

У него, видимо, кончился запас нелестных эпитетов, но его ледяное молчание было еще страшнее, чем гневные тирады. Мелани нетвердой походкой зашла на мелководье и ополоснула прохладной водой горящее лицо. Ей хотелось умереть.

Когда она наконец вскинула голову и виновато посмотрела на него, ее глаза показались ему особенно большими на бледном лице. Влажные пряди волос прилипли к ее щекам, а на ресницах висели капельки воды, в которых играло солнце. Она казалась испуганной, потрясенной и совершенно беззащитной, и, увидев, что Клайд как-то странно смотрит на нее, она отвернулась, смущенная, чтобы он не смог прочитать в ее глазах глубокую печаль.

Гнев исчез с его лица, он схватил ее за руку, притянул к себе и заглянул в лицо.

— Мелли! — напряженно проговорил он. — Я не…

 

8

Она так и не узнала, что он хотел сказать. Со стороны моря послышался крик; они оба резко обернулись и увидели, что к берегу приближается большая ярко-красная надувная лодка со знакомой фигурой у руля.

— Дениел Гудмэн, — проговорил Клайд безо всякого выражения и убрал руку с плеча девушки.

Денни и его группа были рады встрече и, кажется, не заметили, что Мелани и Клайд улыбаются им несколько натянуто. Они причалили, чтобы устроить пикник в одном из специально обустроенных для этой цели мест, и стали настойчиво приглашать молодых людей присоединиться к ним.

Группа состояла из четырех мужчин, и все они были страшно предупредительны с Мелани, признаваясь, что за несколько дней рыбной ловли успели соскучиться по женскому обществу.

У Мелани не было ни малейшего желания участвовать в пикнике, но она со страхом думала о вечере наедине с Клайдом даже до того, как прогневила его, и поэтому с улыбкой приняла приглашение. К ее удивлению, Клайд не особенно обрадовался. Казалось бы, любое общество должно было быть для него лучше, чем тет-а-тет с ней, если, конечно, он не собирался провести весь вечер, отчитывая ее.

Он предложил перевезти ее на яхту в надувной лодке, но Мелани предпочла добраться до нее вплавь. Изумительно чистая морская вода быстро смыла пыль и грязь с ее тела. А ополоснувшись в пресной воде под душем и переодевшись в мягкую хлопчатобумажную блузку и бриджи, она почувствовала себя заново рожденной.

Клайд Дуглас не имел никакого права так орать на нее, решила она, расчесывая волосы. Ну хорошо, она совершила глупость, попытавшись спуститься на дикий пляж, но все прошло бы хорошо, если бы она не оступилась. Можно подумать, она совершила преступление!

Когда пришло время отправляться на пикник, Мелани уже не чувствовала себя особенно виноватой. Во всяком случае, сегодня она убедилась, что Клайд никогда не влюбится в нее. Теперь она знала, как он ее презирает, и решила, что он никогда не узнает о ее чувствах.

В группе Денни Гудмэна никто не заметил, что между Мелани и Клайдом пробежал холодок. Они сидели на еще теплом песке в угасающем свете дня. Море было спокойным, бледно-молочного цвета, а песок — серебристо-серым и мягким. Мелани устроилась как можно дальше от Клайда, но так, чтобы он все же мог видеть, как ей весело. Она сыпала остротами, смеялась и флиртовала со всеми подряд, пытаясь убедить себя, что его равнодушие ее нисколько не задевает. На самом деле все эти мужчины казались ей бледными тенями и только Клайд — реальной фигурой. Мелани ненавидела себя за то, что со сладкой болью в сердце отмечает каждое его движение, каждый наклон головы, каждую улыбку.

Он старался быть приветливым с людьми, которые, в конце концов, были его клиентами, но Мелани видела, что настроение его не слишком-то веселое. Несмотря на все ее благие намерения, она и сама не могла не нервничать, и в ее смехе, болтовне и восторгах по поводу прекрасного вечера было, пожалуй, что-то истеричное.

Пикник закончился поздно.

— Как чудесно мы провели время, правда? — преувеличенно восторженно сказала она, поднимаясь на яхту. — Какие приятные люди!

— Да, они вам явно понравились, — отрывисто проговорил Клайд, — хотя лично я не вижу ничего привлекательного в компании мужчин, обхаживающих одну женщину и говорящих ей пошлые комплименты.

— Что за чушь, — отозвалась Мелани. — Вы же прекрасно знаете, что мы просто болтали.

— Ваше поведение сегодня вечером довольно трудно назвать «просто болтовней»! Это хихиканье, эти томные взгляды, эти манящие улыбки! Никогда не видел ничего более отвратительного!

— Мне кажется, вам должно быть приятно, что я была любезна с вашими клиентами, — холодно отозвалась Мелани, тряхнув волосами. — Вы-то любезностью никак не отличались. Вы хоть слышали когда-нибудь о такой вещи, как связи с общественностью?

— Ну, связи, которые предлагали вы, имели мало отношения к общественности, — ядовито проговорил Клайд. — Они там небось сейчас тянут жребий — кому вы достанетесь!

— Как вы смеете! — воскликнула Мелани.

— Что, правда глаза колет? Сказывается ваш опыт работы в рекламе! Вы скорее будете притворяться, что все идет так, как вам хочется, чем взглянете в лицо фактам!

— Ну, это по крайней мере лучше, чем быть упрямым ханжой, начиненным предрассудками! Но вам не стоит волноваться: Грета и Джим скоро вернутся и вам больше не придется терпеть мое непристойное поведение!

— Жду не дождусь! — процедил он сквозь стиснутые зубы. — До вашего появления моя жизнь была такой спокойной, такой предсказуемой! А теперь я то хочу вытряхнуть из вас душу, то…

— Что?..

Неожиданно он оказался совсем рядом. Мелани возмущенно посмотрела на него, но, увидев выражение его глаз, почувствовала, что начинает дрожать. Клайд привлек ее к себе.

— То… сделать вот это, — произнес он и впился в ее губы страстным поцелуем.

Мелани мгновенно забыла, что еще совсем недавно была полна решимости держаться от него как можно дальше. Ее гордость абсолютно потеряла значение, когда он вот так прижимал ее к себе; будущее перестало существовать, как только их губы встретились.

Обоими овладела всепожирающая страсть. Не было времени для слов, для того, чтобы понять, каким образом напряжение и волнения этого дня подвели их к моменту, когда нет ни возможности, ни сил думать о чем-то ином, кроме желания наслаждаться близостью друг друга.

Клайд повел ее к широкой полке под люком, сквозь который на них смотрели яркие звезды, и стал раздевать. Улыбаясь, она протянула к нему руки, и он, в мгновение ока скинув с себя одежду, лег рядом с ней и улыбнулся ей в ответ.

Мелани вздохнула, испытывая острое наслаждение от прикосновения к его теплой коже. Было так прекрасно ласкать его сильное, гибкое тело.

Порыв ветра качнул яхту, волны плеснули о борт, но ни мужчина, ни женщина не заметили этого. Они были преисполнены радости взаимного обладания, подчиняясь ритму любви, слившись друг с другом, шепча друг другу нежные слова, вздыхая при каждой ласке, каждом бесконечно страстном поцелуе.

В руках Клайда Мелани стала расплавленным воском; оба были охвачены всепоглощающим желанием. Она почувствовала горячие губы Клайда на своей груди, на животе, ниже… Она развела ноги, и вот уже их тела наконец слились, они на секунду замерли на самом краю времени, и вот уже мощная волна наслаждения подняла их и понесла в океан страсти.

Они не сопротивлялись, да и не могли сопротивляться этому разгулу стихии. Их тела ритмично и плавно двигались, освещенные серебристым лунным светом, и высший миг блаженства преисполнил их невыразимым восторгом.

Мелани проснулась от негромкого поскрипывания снастей и некоторое время лежала, глядя на блики, играющие на потолке каюты.

Она потянулась, все еще преисполненная блаженством сна, перевернулась — и обнаружила, что Клайд по-прежнему лежит рядом, опершись на локоть, и внимательно смотрит на нее. В солнечном свете, заливавшем каюту, его глаза были совсем синими. Долгое мгновение они молча глядели друг на друга, предаваясь воспоминаниям о блаженной ночи любви.

Мелани вдруг почувствовала необъяснимое смущение и покраснела. Ей хотелось отвести глаза, но она не могла: взгляд Клайда не отпускал ее.

— Привет, — прошептала она.

— Привет, — отозвался он, рассеивая ее смущение лучезарной улыбкой. Нагнувшись, он нежно поцеловал ее в губы, и Мелани в радостном порыве прижалась к нему, обвив руками его шею и не сопротивляясь ощущениям, которые вызывали в ней жадные, настойчивые прикосновения его рук.

— Тебе все еще хочется вытряхнуть из меня душу? — прошептала она, целуя его в шею.

Клайд улыбнулся.

— Наверняка еще когда-нибудь захочется, но сейчас у меня совсем другие планы!

Мелани с наслаждением вытянулась, гладя атласную кожу его мощных плеч. Контраст между стальными мышцами и теплой гладкой кожей приводил ее в восторг. Она наслаждалась его силой и врожденной грацией и легкостью движений. Он никогда не спешил, делал все неторопливо и точно. Как приятно было прижаться щекой к его груди и вдыхать запах его тела, касаться его кожи языком, чувствовать, как его бедра прижимаются к ее бедрам.

Она любит его!

Под впечатлением очарования прошедшей ночи Мелани постаралась забыть, что скоро ей придется уехать, отогнала от себя мысль о том, что Клайд ни слова не сказал ей о своих чувствах. Впрочем, реальность не имела никакого значения сейчас, когда солнце заливало каюту, а сильные загорелые руки Клайда ласкали ее тело.

Однако реальность все же напомнила о себе. Их поцелуи становились все более страстными, когда о борт яхты постучали и раздался голос:

— Эй, есть здесь кто-нибудь?

Клайд замер в объятиях Мелани и разочарованно вздохнул.

— Придется выйти, — неохотно проговорил он, в последний раз целуя ее в плечо. — Иначе они поднимутся на борт, чтобы узнать, что здесь происходит.

Мелани осталась в постели, наблюдая за солнечными зайчиками на потолке. Она слышала, что Клайд с кем-то разговаривает на палубе, но ей было лень прислушиваться. Она бы с удовольствием пролежала так весь день, греясь в лучах солнца и ожидая возвращения любимого мужчины.

— Нас приглашают на завтрак, — сказал Клайд, входя в каюту. Он был уже полностью одет. — Боюсь, что не смог придумать предлога для отказа, да и твои поклонники не отвяжутся от тебя, не повидав еще раз.

Мелани покраснела и рассмеялась, вспомнив о своих отчаянных попытках убедить Клайда, что совершенно равнодушна к нему. Чего ради она старалась? — подумала она, натягивая шорты и футболку и ополаскивая лицо прохладной водой. Как далеко были дни, когда она носила строгие костюмы и делала тщательный макияж!

Выйдя из каюты, она увидела, что Клайд прибирается в салоне.

— Идеальный порядок во всем? — шутливо спросила она, проводя рукой по его загорелой спине, когда он нагнулся, чтобы поднять ее блузку, которая осталась валяться на полу с прошлого вечера.

Клайд усмехнулся.

— Командам, которые не поддерживают чистоту, срезают пищевой рацион! — сказал он, протягивая ей блузку.

— Понятия не имею, как она сюда попала, капитан, — с невинным видом отозвалась Мелани. — Но даю вам слово, что такого больше не случится.

Клайд улыбнулся и провел ладонью по ее щеке.

— Ну, с порядком тоже не следует перебарщивать! Впрочем, это тоже унеси.

Он протянул руку к полке, где лежали блокнот и письма, которые Мелани написала накануне, и положил их поверх одежды.

— Вчера все это было разбросано по полу.

— Слушаюсь, капитан! — произнесла Мелани, отдавая шутливый салют и задев при этом верхнее письмо в стопке, которое спланировало к ногам Клайда. Тот нагнулся, чтобы поднять его, и улыбка исчезла с его лица. Он вернул его ей с бесстрастным видом, и она почувствовала, как по ее спине пробежал холодок.

Письмо было адресовано Сомсу Уэбберу.

— Я… я написала Сомсу, — растерянно произнесла она, сама не зная, зачем это говорит.

— Я вижу.

— Понимаешь, я хотела объяснить…

Клайд жестом остановил ее.

— Ты не обязана ничего мне объяснять, Мелли, — сказал он холодно.

— Да, но я хотела… объяснить Сомсу, что… Я просто…

— Я ничего не хочу знать.

— Но ты не понимаешь…

К отчаянию Мелани, ее снова прервали, на этот раз — голос с соседней яхты:

— Стол накрыт! Добро пожаловать на борт!

Не произнеся ни слова, Клайд повернулся к ней спиной и направился к борту. В полном молчании они переправились на соседнее судно.

Мелани была потрясена тем, как мгновенно радостное настроение покинуло ее. Все сомнения вернулись. Он совершенно ясно показал ей, что прошедшая ночь ничего не изменила в их отношениях.

— У вас какой-то кислый вид, Мелли. Что, голова болит? — сочувственно поинтересовался Денни Гудмэн. — Жалеете, что слишком много выпили вчера вечером?

На мгновение она встретилась взглядом с Клайдом.

— И не только об этом, — ответила она ровным голосом.

Несмотря на уговоры, они оставались у соседей совсем недолго. Клайд заявил, что его ждут дела, и Мелани с улыбкой подтвердила это. Возвращаясь на «Принцессу», они старались не смотреть друг на друга. Клайд начал готовить яхту к отплытию так деловито и сосредоточенно, что Мелани почувствовала себя отверженной.

— Послушай, Клайд, по поводу Сомса… — начала она было, но он перебил ее:

— Я не хочу ничего слышать о твоем женихе. Кому ты пишешь — дело твое. Мне неинтересно, что ты думаешь о своей помолвке и что намерена делать по возвращении в Англию. Меня это совершенно не касается.

Он отошел в сторону, прежде чем она успела ответить, и стал поднимать якорь. Мелани в отчаянии ждала, когда он вернется и запустит двигатель.

— Неужели прошлая ночь ничего для тебя не значила? — тихо спросила она.

— Ну почему же? Ночь была чудесной, — ответил он равнодушно. — Я не собираюсь притворяться, что не получил удовольствия. Но это не меняет того факта, что твоя жизнь — в Англии, а моя — здесь. Если ты не против того, чтобы развлечься вдали от дома, — что ж, я тоже не против. Но развлечение — оно и есть развлечение, не больше. Саманта преподала мне хороший урок. Я не хочу быть частью твоего досуга, болтаясь где-то между твоей работой и другими твоими обязанностями. Эту роль я предоставляю твоему избраннику.

— Клайд, все было совсем не так, — вновь стала оправдываться Мелани, но он лишь раздраженно повел плечом.

— Давай оставим эту тему.

И она поняла, что ее усилия бесполезны. «Я не хочу быть частью твоего досуга». А чего она еще ожидала? Что восторги прошедшей ночи все перевесят? Клайд прав. Ее место не здесь, а в Англии. Их ночь с Клайдом — лишь минутное помрачение рассудка.

Впрочем, возможно, для него это просто развлечение, но для нее — источник и воплощение счастья и несчастья одновременно. Неужели он не слышал, как она шептала: «Я люблю тебя», уткнувшись ему в плечо? Неужели он не увидел любви в ее взгляде?

В оцепенении она смотрела на волны. Клайд хмурился, привычно переводя взгляд с моря на паруса, следя за направлением ветра. Лицо его было замкнутым, губы плотно сжаты. При попутном ветре помощи Мелани вовсе не требовалось. Хотя она была бы рада даже резким командам Клайда, лишь бы они нарушили напряженное молчание, царящее на яхте. Она даже вздрогнула, когда он наконец заговорил:

— Встань к рулю.

— Что ты собираешься делать?

— Надо немного повернуть парус. Тогда скорость увеличится.

— Что я должна делать?

Клайд показал на компас.

— Просто держи курс и не позволяй судну встать поперек ветра. Поняла?

Мелани покорно кивнула. Она не совсем поняла, что от нее требуется, и хотела было задать ему несколько вопросов, но он бы только огрызнулся в ответ.

Ее взгляд невольно следовал за каждым его движением. Она толком не видела его все утро и теперь, когда он стоял спиной к ней, могла всласть наглядеться на его безукоризненную фигуру: на широкие плечи, узкие бедра, сильные загорелые ноги. В конце концов она совершенно перестала следить за компасом.

Занятая своими мыслями, она не заметила, что сжимает руль все слабее, пока яхта не развернулась против ветра и тяжелый гик пронесся над палубой. Клайд получил страшный удар по спине и был бы сброшен за борт, если бы его не задержало ограждение. Мелани с ужасом увидела, что он лежит совершенно неподвижно.

— Клайд! Милый, прошу тебя… очнись! Что с тобой?

На одно кошмарное мгновение ей показалось, что она убила его, но тут он пошевелился и застонал. Мелани разрыдалась.

— Клайд, прости меня… я не ожидала… ты ранен?

Он сделал колоссальное усилие, сел и оттолкнул ее.

— Что произошло? — простонал он, сжимая руками голову.

— Это гик… Он повернулся, я не успела его остановить…

— Я же сказал тебе держать судно по ветру!

Яхта развернулась, и оба паруса бесцельно хлопали на ветру.

— Что я должна делать? — в панике крикнула Мелани, глядя на море в надежде увидеть какое-нибудь судно. Если он серьезно ранен, она ни за что не справится с «Принцессой». Никогда еще она не чувствовала себя такой беспомощной и никчемной.

— Ничего… не… трогай, — с трудом проговорил Клайд, не открывая глаз.

— Но нас сносит!

Клайд поморщился и с трудом приподнялся, чтобы осмотреться. Вокруг было открытое море, до ближайшего берега — несколько миль.

— Мы ни во что не врежемся, — пробормотал он и снова лег, закрыв глаза. — Я бы чувствовал себя спокойнее, если бы ты абсолютно ничего не предпринимала!

Через некоторое время он снова приподнялся, а Мелани, чувствуя себя бесконечно виноватой, со страхом наблюдала, как он, стиснув зубы, заставляет себя собраться с силами и снова встать к рулю.

— Может, тебе лечь внизу? — робко спросила она.

— А кто будет управлять судном? Уж не ты ли? — ядовито отозвался он. — Если бы меня выбросило за борт в бессознательном состоянии, ты бы даже не смогла развернуть яхту, чтобы подобрать меня. Я бы утонул.

— Прости меня…

Клайд не обратил ни малейшего внимания на ее слова.

— От тебя всего-то и требовалось — не отпускать руль и две минуты выдержать курс, но ты и этого не сумела!

— Я не поняла, что мне нужно делать, — со слезами ответила Мелани. — Я ведь в первый раз попала на яхту, всего два дня назад.

— Так почему же ты не переспросила, что от тебя требуется?

— Потому что ты бы стал снова говорить мне гадости! — Мелани испытывала и вину и раздражение одновременно. — Как я могу чему-нибудь научиться, если ты все время орешь на меня?

Позже она не могла вспомнить, как они добрались до гавани.

Она сходила с ума от страха за Клайда, который упорно отказывался от ее помощи. Он явно страдал от боли, но, казалось, находил облегчение, на чем свет ругая Мелани, ее характер, поступки и жизненные принципы, так что когда они наконец причалили, она была белая как полотно от ярости и унижения.

Отказавшись от ее помощи, Клайд отправился в больницу, а она осталась убираться на яхте. Она чувствовала себя глубоко несчастной. Больше я ни на что не гожусь, кроме этой грязной работы, устало подумала она, драя палубу. Когда она наконец вернулась домой, он был уже там.

— Что сказал врач?

— Сломанное ребро, сильные ушибы и легкое сотрясение мозга, — ответил Клайд. — Он велел мне лежать, так что я отправляюсь в постель.

— Могу я чем-нибудь помочь? — робко спросила Мелани.

— Да. Не попадайся мне на глаза!

Мелани опустилась на стул, закрыла лицо руками и разрыдалась. Еще утром он обнимал и целовал ее; теперь он снова стал чужим.

У нее было страшно тяжело на душе. Какой же она была наивной дурой, считая, что их близость все исправит! Тогда ничто не имело значения, кроме любви, а теперь все так плохо — так плохо!

Весь вечер она просидела, тупо уставившись в одну точку, думая об их единственной ночи любви и о предстоящих ей одиноких ночах, когда у нее не будет ничего, кроме воспоминаний о губах и руках Клайда, о его сильном и гибком теле. Когда зазвонил телефон, она сначала не хотела поднимать трубку, но все же заставила себя встать.

— Мелани? — услышала она голос Греты. — Что случилось?

— Ничего, — с усилием произнесла та. — Просто устала. День был тяжелый. Как Джим?

— Еще слабоват, но уже встает. Я поэтому и звоню: на следующей неделе мы, Бог даст, вернемся!

Она еще немного поболтала, и Мелани была так рада слышать ее бодрый голос, что заставила себя отвечать так же бодро и спокойно. Но Грету не так легко было провести.

— Слушай, что-то произошло, я ведь чувствую!

Мелани заколебалась. Она не могла рассказать Грете о своих отношениях с Клайдом. Узнав, как несчастна ее кузина, Грета бы страшно расстроилась, да и к тому же все чувства Мелани были слишком болезненно обострены, чтобы обсуждать их. С другой стороны, она должна была сказать Грете хоть что-нибудь, иначе та не оставит ее в покое.

— Я… я скучаю по Сомсу, — сказала она первое, что пришло ей в голову.

— Сомс? Но я думала, что ты сама расторгла помолвку.

— Да, но… — Мелани замолчала, не зная, что сказать, потом все же собралась с мыслями. — У меня было время, чтобы все обдумать. Я и не ожидала, что буду так скучать.

Какую чушь я несу, грустно подумала она, впрочем, какое это теперь имеет значение!

Грета была удивлена, но полна сочувствия, и Мелани стало стыдно за свой обман.

— Я не собиралась вешать на тебя свои проблемы, — сказала она, чтобы прекратить разговор.

— Ничего. Мне даже приятно для разнообразия попереживать за кого-нибудь, кроме Джима, — отозвалась Грета.

Следующие несколько дней Клайд провел в постели, страдая от боли и пребывая в отвратительном настроении. Когда Мелани робко предложила ему еще раз показаться врачу, он свирепо рявкнул на нее. Обиженная, несчастная, она старалась как можно меньше попадаться ему на глаза, как он того и хотел.

Мелани продолжала работать, упрямо стиснув зубы. Плакать она себе не позволяла.

Лежа по ночам в постели, она смотрела в потолок, вспоминая, как на «Принцессе» они лежали в объятиях друг друга. Это была самая восхитительная ночь в ее жизни.

Сейчас же в ее сердце царил такой лютый холод, что даже слезы отказывались пролиться, принеся ей облегчение. Она старалась строить планы на будущее, но ей казалось, что ее мир сжался, и она не могла представить себе жизни без Клайда и без яхт, весело качающихся на волнах.

Джим поправлялся; скоро они с Гретой будут дома. Мелани то хотелось, чтобы поскорее кончился этот кошмар, то становилось страшно при мысли, что придется навсегда расстаться с Клайдом.

За несколько дней до возвращения Греты и Джима она снова убиралась на «Цирцее». Каждая яхта была теперь для нее как старый друг, и она знала, что будет безумно скучать по ним так же, как по огромному синему небу, ослепительно-яркому свету и тихим вздохам и плеску воды о пирс.

Собрав в охапку грязные наволочки и простыни, она понесла их в офис. Клайд был уже там, сидел, нахмурившись, над какими-то счетами, и, хотя он не обернулся, когда она вошла, Мелани знала, что он почувствовал ее присутствие.

Больше всего на свете ей хотелось обнять его и прошептать ему на ухо: «Я люблю тебя!» Если бы только он повернул голову, улыбнулся ей, притянул ее к себе…

Но что толку мечтать о несбыточном. Она мечтала и раньше — и что из этого вышло? Она покрепче перехватила узел и направилась в кладовку, где положила грязное белье в корзину и начала вытаскивать из шкафа чистые простыни.

Она услышала, как неожиданно заскрипел стул Клайда, и его голос:

— Что вам угодно?

Эти слова прозвучали не особенно приветливо.

Вошедший что-то негромко ответил, и Мелани вдруг услышала свое имя. Она озадаченно выглянула из кладовой — и стопка простыней выпала у нее из рук, когда она увидела, кто стоит рядом с Клайдом.

Сомс Уэббер!

 

9

Сомс широко улыбнулся. Стоя рядом с Клайдом, он казался бледным, невозмутимым… и каким-то бесплотным.

— Мелли, радость моя! — произнес он.

Клайд перевел взгляд с красивого лица Сомса на ошарашенное лицо Мелани и холодно произнес:

— Ну, это явно личный визит.

— Совершенно верно, — самодовольно отозвался Сомс. — Очень личный. Надеюсь, мы можем остаться наедине?

Мелани растерянно взглянула на Клайда, который был чернее тучи. Он резко отодвинул стул и поднялся.

— Вы можете пообщаться здесь, — резко сказал он. — Но ненадолго. У мисс Уилкс куча дел; я плачу ей за работу, а не за пустые разговоры.

Сомс посмотрел на него с плохо скрытой неприязнью.

— Мы не собираемся заниматься пустыми разговорами, — сказал он. — Я не видел Мелани больше двух месяцев, и нам есть о чем поговорить серьезно.

— В таком случае перенесите разговор на вечер. Даю вам пять минут, но трогательное приветствие придется отложить до конца рабочего дня.

Он сурово посмотрел на Мелани.

— Если я кому-нибудь буду нужен, я на «Принцессе».

«Ты нужен мне!» — хотелось крикнуть ей ему вслед. Она поглядела на его спину, и ей показалось, что Клайд Дуглас навсегда уходит из ее жизни, даже не обернувшись.

— Что это с ним? — спросил Сомс, закрывая за Клайдом дверь. — Как это тебя угораздило найти такого злобного нанимателя?

— Это долгая история…

Мелани подобрала простыни, которые выпали у нее из рук при виде Сомса, и прижала их к груди. В последние несколько недель черты лица ее бывшего жениха начали стираться из памяти, но теперь она видела, что он ничуть не изменился.

У него были все те же золотистые волосы, которые когда-то так ей нравились, те же голубые глаза, то же слегка надменное выражение лица. Он был самым интересным парнем, которого она когда-либо встречала. Таким и остался, призналась Мелани, но теперь при виде его у нее вовсе не замирало сердце и дрожь не пробегала по телу. А вот при виде Клайда…

— Какой сюрприз, — натянуто произнесла она. Его внезапное появление повергло ее в смятение.

Сомс казался удивленным: он явно ожидал, что она бросится ему в объятия.

— Я всего лишь час назад прилетел из Лондона. Думал найти тебя в доме твоей кузины, но соседка сказала, что ты скорее всего в гавани. И вот я здесь, — сказал он, с улыбкой разводя руками.

— Может быть, ты здесь по делам?

— По личным делам, — ответил Сомс, подходя к ней и беря ее руки в свои. — Я приехал за тобой, Мелли. Я хочу, чтобы ты вернулась домой. Я был жутко зол на тебя после той ссоры, но когда ты уехала, я понял, что страшно скучаю по тебе. Я много передумал и сознаю, что должен был проявить больше сочувствия, когда ты потеряла работу. Теперь я понимаю, как много она для тебя значила, и если ты захочешь продолжать работать после нашей свадьбы, я не буду возражать, честное слово.

Мелани смотрела на него с нескрываемым изумлением.

— Ты по-прежнему все еще хочешь жениться на мне?

Она не могла поверить, что все представляется ему таким простым.

— Ну конечно!

Он обнял ее, явно ожидая, что она будет вне себя от радости, и нахмурился, когда она отстранилась.

— В чем дело?

В том, что ты не Клайд Дуглас, вот в чем, подумала Мелани и скрестила руки на груди, как будто хотела защититься от него.

Швыряя ему обручальное кольцо, она рассчитывала, что он еще раскается в своей черствости. Ну вот, теперь он раскаивается. Ее желание сбылось. Он говорит, что по-прежнему любит ее и понимает, как ей необходима работа. Именно этого она и добивалась. Идеальный финал. Сказка, ставшая былью… Так почему же она чувствует, что попала не в ту пьесу, не с тем героем?

Как ей сказать об этом Сомсу? Она заколебалась, не желая обманывать его и в то же время боясь причинить ему боль. Он ведь прилетел с другого края света, чтобы увидеть ее. Как сообщить ему, что он зря потратил время? И все же она не имеет права водить его за нос, она должна все объяснить ему. Она просто обязана сделать это!

Мелани огляделась.

— Здесь толком не поговоришь. Ты устал. Давай все обсудим, когда ты выспишься.

— Ну хорошо, — с несколько растерянной улыбкой согласился Сомс, все еще не теряя надежды, что в конце концов все будет так, как он хочет. — Я тебя немного огорошил своим приездом, верно? Неудивительно, что ты так странно себя ведешь.

Мелани чуть не сказала ему, что в ее поведении нет ничего странного, но вовремя прикусила язык. Ей вовсе не хотелось объясняться с ним здесь.

Клайд был на «Принцессе», где яростно чистил медные детали ограждения. При ее приближении он вытер руки о тряпку.

— Та вот он каков, твой Сомс! Настоящий английский денди! Не был ли он оскорблен моим приветствием?

— Он вообще не сказал о тебе ни слова, — ответила Мелани, сжав руки в кулаки.

— И что он здесь делает?

— Это тебя совершенно не касается.

— Догадаться несложно, — произнес Клайд саркастически, вновь принимаясь полировать медь. — Он явился, чтобы вызволить тебя из этой дыры и увезти домой в фамильный особняк, где ты смогла бы использовать свои профессиональные навыки, помыкая армией слуг. Тебе больше не придется готовить и убираться! Однако подозреваю, что ты там живо заскучаешь. Для такой женщины, как ты, в Сомсе слишком мало мужского!

— В нем достаточно мужского, чтобы признать, что он был не прав, — в отличие от тебя! — выпалила Мелани, не в силах остановить себя. Она сделала глубокий вдох и досчитала до десяти. — Сомс устал после перелета, — продолжала она более спокойным тоном. — Я отвезу его в дом Греты, где он сможет выспаться. Он взял напрокат машину, так что я, пожалуй, заберу свои вещи и поеду с ним.

— Отличный план! А ты уверена, что обойдешься без дворецкого?

Мелани проигнорировала этот выпад.

— Я вернусь сюда позже на такси.

— Можешь не трудиться. Не могу же я вырвать тебя из объятий любовника, который проделал такой путь, только чтобы насладиться твоей близостью!

— Я думала, что дела не позволяют мне отлучиться дольше чем на пять минут.

— Мой бизнес не развалится без тебя. Я обходился без тебя раньше и смогу обойтись впредь.

А она — обойдется ли она без него?..

— Тогда я буду здесь завтра утром.

Клайд даже и бровью не повел. Мелани вздохнула и пошла прочь, но, обернувшись, увидела, что Клайд все же посмотрел ей вслед.

Пока Сомс спал, Мелани сидела на открытой веранде и наблюдала, как стая каких-то серых птиц с криком и шумом устроилась на высоком эвкалипте на другой стороне улицы. Мелани удалось убедить Сомса, что ей нужно время подумать, и он обещал не торопить ее.

Ей действительно надо о многом подумать, твердила она себе. Один раз она уже ошиблась — что если ошибется опять. Вдруг Клайд прав, и все это просто наваждение, которое пройдет, как только она вернется к привычному образу жизни? Честнее, если она позволит Сом-су напомнить ей о вещах, которые когда-то имели для нее такое большое значение.

Перед тем как перебраться в дом к Клайду, Мелани полностью подчистила холодильник, так что ужинать им с Сомсом пришлось в ресторане. Она знала, каким снобом он был, и повела его в самый приличный ресторан Эсперанса, но даже там ей было неловко за его чрезмерно громкий голос и снисходительные взгляды.

— «Филдинг и Бьюкенен» между прочим наводили о тебе справки, — сказал он, когда они сделали заказ. — Слышал, они хотят, чтобы ты вернулась. Тимоти Тайлер, их рекламный агент, просил передать тебе, чтобы ты связалась с ним, как только вернешься. — Он накрыл ее руку своей. — Видишь, ты всем нужна!

А вот Клайду Дугласу — нет, подумала Мелани с грустью. Она осторожно высвободила руку, оглянулась, надеясь как-то отвлечь внимание Сомса от своей персоны, и обнаружила, что смотрит прямо… в карие глаза Клайда.

У нее перехватило дыхание и бешено забилось сердце. На мгновение ей показалось, что ее мысли заставили его материализоваться из воздуха, но она тут же увидела, что он здесь с Наташей и что они уже приступили к еде.

Так вот куда он ее водит! Сгорая от ревности, Мелани дерзко посмотрела прямо в глаза своему мучителю через плечо Сомса. Ее взгляд был враждебным, его — холодным и укоризненным.

— Что-то не вижу особого восторга, — сказал Сомс, и Мелани с трудом заставила себя слушать, что он говорит. — Я думал, ты ошалеешь от радости. Ты всегда была помешана на этой своей чертовой работе.

— Прости, — проговорила она, пожав плечами. Сомс прав: она должна быть счастлива! — Просто все случилось слишком быстро. Мне нужно время, чтобы прийти в себя.

— Не понимаю, в чем проблема? — произнес Сомс с легким неудовольствием в голосе. — Ничего нового ведь не произошло. Ты просто вернешься к тому, от чего уехала. Ты ведь этого хотела?

— Я много передумала здесь, в Австралии, — попыталась объяснить она. — Как ты не понимаешь? Я не могу сделать вид, что меня никогда не выгоняли с работы или что мы с тобой никогда не ссорились!

Он посмотрел на нее с изумлением.

— Знаешь, Мелли, другого такого шанса у тебя не будет! Из разговора с Тимоти я понял, что, если ты вернешься в ближайшее время, они даже готовы тебя повысить. Раньше ты умела ловить удачу за хвост!

— Ты прав, — смущенно призналась Мелани. — Я знаю, что моя жизнь вращалась исключительно вокруг работы. Но сейчас у меня была возможность посмотреть на себя со стороны и все обдумать, и я уже не уверена, что хочу вернуться в рекламный бизнес.

Сомс оживился.

— Так ты больше не хочешь работать? Тогда мы можем немедленно пожениться!

— Я не это имела в виду, — поспешно возразила Мелани, чтобы не обнадеживать его. — Я сама толком не знаю, что мне нужно.

— А ты сильно изменилась, — сказал Сомс, глядя на нее удивленно, и через его плечо Мелани снова невольно встретилась глазами с Клайдом.

— Да, — проговорила она. — Ты прав. Я изменилась.

Сомс был рад, что ее взгляды на карьеру изменились, но упорно отказывался понять, что Мелани не кокетничает, когда отказывается немедленно дать ему ответ.

— Через день-два мы могли бы вернуться в Лондон. Тебя здесь ничто не держит! Ты уже все всем доказала!

— Это не игра, Сомс, — устало отозвалась Мелани. — Дай мне время подумать. Я не хочу принимать поспешного решения.

Их ужин, казалось, продолжался целую вечность. Мелани изо всех сил старалась смотреть только на Сомса, но не могла не перехватывать взгляды Клайда.

Она почувствовала облегчение, когда Наташа и Клайд наконец поднялись из-за стола. Но тут же снова напряглась, поняв, что по пути к выходу им придется пройти мимо их столика.

Наташа остановилась, завидев Мелани.

— Привет! Какими судьбами!

— Мир тесен, — ответила она с улыбкой и перевела взгляд на Клайда.

— Это жених мисс Уилкс, — сказал Клайд таким тоном, что само это слово прозвучало как издевательство. — Сомс Уэббер, если не ошибаюсь?

— Не ошибаетесь, — ответил Сомс высокомерно. Было непонятно, доволен он характеристикой Клайда или обижен его тоном.

— Я-то думал, что вы захотите провести этот вечер наедине, — продолжал Клайд с издевкой. — Надеюсь, вашему примирению ничто не помешало?

— Разумеется, нет, — отозвался Сомс. — Однако должны же мы были где-то перекусить.

— Если бы я не видел свою невесту два месяца, то в последнюю очередь думал бы о еде, — произнес Клайд. — К тому же, если бы у меня была невеста, особенно такая, как Мелани, я бы не отпустил ее на несколько месяцев одну.

Сомс невольно приподнялся со стула.

— Что вы хотите этим сказать?

— Он хочет сказать, что у него нет невесты, потому что ни одной девушке не придет в голову выйти замуж за столь недоверчивого и собственнически настроенного мужчину, — ответила Мелани и попыталась заставить Сомса сесть. Тот опустился на стул, что-то сердито бормоча себе под нос.

— А я и не знала, что вы помолвлены, мисс Уилкс, — поспешно вмешалась Наташа, прежде чем разговор принял еще более неприятный оборот.

— Неужели? — отозвалась Мелани, бросая на Клайда недобрый взгляд. Зачем он назвал Сомса ее женихом? Она же все рассказала ему тогда на яхте. Не будет же она теперь отрицать это в присутствии Сомса, еще не сообщив ему, что ни за что не станет его женой.

— Если бы я знала, что вы тоже ужинаете здесь, я непременно пригласила бы вас и вашего жениха присоединиться к нам, — продолжала Наташа, проводя рукой по гриве каштановых волос. — Мы строили планы относительно путешествия на Гавайи, и нам пришлись бы весьма кстати ваши кулинарные советы — мы ведь совершенно не умеем готовить, правда, Клайд?

У Мелани возникло ощущение, что ее ударили. Так, значит, они планируют отправиться в совместное путешествие на Гавайские острова. Клайд и Наташа, каждую ночь ласкающие друг друга на палубе яхты под звездным небом? Они же, бредущие по пустынному пляжу на закате? Мелани хотелось вскочить и закричать: «Нет, нет!!!», стереть самодовольную улыбку с лица этой самоуверенной девицы, завопить, что Клайд Дуглас принадлежит только ей, Мелани!

Но ее губы отказывались повиноваться ей, в горле пересохло.

— По мнению мистера Дугласа, на судне от меня не может быть никакого толка. Так что придется вам обойтись без моих советов.

Она дерзко взглянула на него, как бы побуждая вспомнить, как они вместе любовались игрой дельфинов, как сидели на палубе и задушевно беседовали, глядя на пылающий закат, как любили друг друга при мерцании звезд.

Клайд посмотрел на нее потемневшими от гнева глазами, и она поняла, что он все помнит и в бешенстве оттого, что она оживляет эти воспоминания.

Сомс снисходительно рассмеялся.

— Неужели ты занялась парусным спортом, дорогая? Нет, мне и правда пора увезти тебя домой, прежде чем ты превратишься в помешанную на море спортсменку! — Он накрыл ее руку своей. — А я предпочитаю общаться с тобой в закрытом помещении, лучше всего — в супружеской постели!

Клайд, казалось, был готов убить его. Мелани показалось, что он ударит Сомса, но он только крепче сжал руку Наташи, так что та поморщилась от боли.

— Что ж, в таком случае не смеем вас задерживать, — проговорил он ледяным голосом. — Вам наверняка не терпится попасть туда как можно скорей!

— Ну и ну! — возмущенно воскликнул Сомс. — Что этот тип о себе воображает?

— Он не всегда бывает таким язвительным, — задумчиво сказала она, вспоминая, как Клайд смеялся, как шептал ей нежные слова.

— Не знаю, как его девушка все это терпит, — продолжал возмущаться Сомс, все еще разъяренный этой пикировкой.

Его девушка. Наташа. Счастливая, она каждое утро будет просыпаться рядом с Клайдом.

— Видимо, она считает, что он стоит того, — тихо проговорила Мелани. Она и сама так считала, несмотря на несносный характер этого мужчины.

— Я уж было подумал, что между вами что-то есть, — признался Сомс. — Он так на тебя смотрел — и так грубо разговаривал со мной! Если бы взгляды могли убивать, я давно был бы размазан по стенке! Но если он собирается в путешествие с красивой девушкой, вряд ли он интересуется тобой. — Он поколебался, потом спросил: — Ведь между вами ничего нет, правда?

— Нет, — грустно ответила Мелани. — Абсолютно ничего.

На следующее утро она собралась ехать на работу.

— Но ведь я здесь! — запротестовал Сомс, когда она объявила о своем решении. — Твой свирепый работодатель вовсе не ждет, что ты появишься сегодня.

— Но на яхтах все равно нужно убираться, — сказала Мелани, хотя особого завала работы не было и ни одна группа, выходящая в море в эти выходные, не заказала готовых обедов и ужинов. — Да и незачем мне болтаться здесь, пока ты отсыпаешься после перелета. Отдыхай! Ты можешь заехать за мной позже.

Сомс ворчал, но Мелани настояла на своем. Сейчас бухта была для нее единственным домом, а потребность находиться рядом с Клайдом — хуже физической боли. И пусть она может только смотреть на него: ей достаточно знать, что он рядом.

Клайд выглядел сегодня еще более неприступным, чем обычно, и не проронил ни слова до самого конца рабочего дня, когда она уже убирала ведра и щетки.

— Грета недавно звонила мне, — сказал он коротко. — Они с Джимом возвращаются на день раньше, чем собирались. Завтра.

Завтра? Значит, конец так близок? Девушкой овладело отчаяние.

— Я страшно рада, — через силу выговорила она.

— Я сам встречу их в аэропорту, — продолжал Клайд. — А тебе лучше ждать их дома. Сюда приходить вовсе не обязательно. Работы сейчас не так уж много, так что я вполне обойдусь своими силами до появления Греты.

— Понятно.

Итак, у нее нет даже завтрашнего дня. Конец наступит сегодня. Сейчас. Оцепенев от горя, Мелани взяла свою сумку.

— Что же, видимо, пришло время прощаться?

Клайд встал.

— Да… Похоже, что так.

Он поколебался, как будто собирался сказать еще что-то, но лишь проговорил сухо и официально.

— Я хотел поблагодарить тебя за помощь.

— Не за что.

Она должна, должна сказать ему о своих чувствах! Обернувшись, она тихо проговорила:

— Клайд!

— Да? — отозвался он угрюмо.

— Знаешь, я…

Она вдруг замолчала. Ей было не слишком трудно признаться ему в любви, сказать, что он нужен ей, что сердце у нее разрывается при мысли, что она никогда больше его не увидит, но… Он ведь просто рассмеется ей в лицо, заявит, что она может оставить свои эмоции при себе и вернуться к своей драгоценной карьере.

Внезапно выражение его лица стало каким-то растерянным.

— Что, что ты хотела сказать?

Пусть смеется, решила Мелани. во всяком случае, не буду после жалеть, что упустила свой последний шанс.

— Я просто хотела сказать… — начала она, но тут раздался властный автомобильный гудок. В окне она увидела Сомса за рулем взятой напрокат машины и опустила голову. Лицо Клайда мгновенно стало суровым.

— Тебе пора идти, — жестко сказал он. — Не можем же мы заставлять его светлость ждать!

Мелани прикусила губу и кивнула. Она не могла говорить о своих чувствах, когда Сомс смотрел на них в окно. Видно, не судьба. Может быть, она еще будет радоваться, что не успела ничего сказать.

— Прощай, — проговорила она тихо и направилась к двери.

Сомс был все еще обижен на нее за то, что она оставила его одного на целый день.

— Я совершенно не понимаю, зачем тебе понадобилось идти сегодня на работу, — сказал он, когда они уже входили в дом Греты. — Этот тип тебе даже не платит!

— Какая разница! — устало проговорила Мелани.

— Я тебя не понимаю, Мелли! Это же не благотворительная организация, и мне вовсе не нравится, что моя невеста выступает в роли бесплатной уборщицы у этого наглого типа!

— Я не твоя невеста, — сказала она, бросая сумку на стул и поворачиваясь к нему. — С того самого момента, когда я вернула тебе кольцо.

Сомс нахмурился.

— Я думал, мы решили забыть о наших… разногласиях.

— Это ты так решил. А я нет.

— Ты хочешь сказать, что я предпринял это путешествие напрасно? — изумленно спросил он.

Мелани тяжело вздохнула.

— Тогда наша с тобой ссора меня очень расстроила. Если бы ты пришел ко мне на следующий день и предложил забыть обо всем и помириться, я бы скорее всего упала тебе в объятия. А теперь я рада, что этого не случилось.

— Рада?

— Я понимаю теперь, что наш брак был бы ужасной ошибкой, — объяснила она как можно мягче. — Мы слишком плохо знали друг друга, Сомс. До той ссоры я просто не сознавала, насколько мало у нас общего.

— Что за ерунду ты несешь, Мелли! — возразил он. — У нас один образ жизни, у нас общие интересы, общие друзья…

Мелани беспомощно посмотрела на него.

— Мы думаем по-разному.

— Ерунда! Австралия явно не пошла тебе на пользу. Ты взглянешь на все по-другому, когда вернешься домой.

Мелани сделала глубокий вдох.

— Я не изменю своего решения. Прости, но я не могу выйти за тебя замуж, потому что не люблю тебя. И, кажется, никогда не любила.

Сомс нахмурился.

— Ты хоть понимаешь, чем я пожертвовал, чтобы примчаться сюда, к тебе? Дела фирмы требуют моего постоянного присутствия в Англии. Бог знает, что там происходит, пока меня нет! Путешествие было сплошным кошмаром, да к тому же и недешевым. И все это ради тебя! А ты спокойно объявляешь мне, что не собираешься выходить за меня замуж!

— Я не просила тебя приезжать, — ответила Мелани, раздосадованная тем, что почему-то оказалась во всем виновата. — Мне очень жаль, что ты зря потратил время и деньги, но ведь ты мог сначала написать, послать телеграмму. Я же написала тебе.

— Я даже открытки от тебя не получил!

— Я как-то не собралась опустить письмо, — призналась Мелани. Она достала из сумки немного измятый конверт.

На мгновение она забыла о Сомсе, вспоминая, как это письмо спланировало на пол каюты к ногам Клайда, как изменилось его лицо, когда он поднял его, и как померкло утро, обещавшее быть таким радостным! Все, о чем она писала, оставалось в силе.

Она протянула конверт Сомсу.

— Можешь прочесть. Оно адресовано тебе.

Сомс взял конверт, бросив на нее подозрительный взгляд, и вскрыл его.

— Понятно, — проговорил он, дочитав письмо до конца. — Значит, я приехал напрасно. Ты уже все решила.

Мелани кивнула.

— У меня и в мыслях не было, что ты можешь приехать.

— Оно и видно, — угрюмо проговорил он. — Так почему же ты сразу мне ничего не сказала, а поддерживала во мне надежду и делала из меня круглого идиота?

Но ты не просто надеялся, подумала Мелани. У тебя не возникло и доли сомнения, что я во всем пойду тебе навстречу, — ведь раньше так оно и было.

— Прости меня, — повторила она.

— Нет, я тебя не понимаю, — сказал он раздраженно. — Я предлагаю тебе все, чего тебе когда-либо хотелось, а ты от всего отказываешься! Я еще понимаю, если бы тебя здесь что-нибудь удерживало — ведь тебе не может здесь нравиться!

Мелани подумала о темно-синем море, солнечных бликах на волнах, ярко-бирюзовых отмелях и белых песчаных пляжах. Она подумала о небе, ветре и плеске волн, которые стремительно разрезает легкая яхта. И еще она подумала о Клайде, о его карих глазах, о его улыбке, от которой сердце у нее замирало и таяло от счастья.

— Ошибаешься. Мне очень здесь нравится, — сказала она.

Сомс фыркнул.

— Но ты ведь не сможешь остаться здесь навсегда. Твой дом в Лондоне! Ты ведь понимаешь это, правда? Что ты будешь делать здесь? Драить палубы на яхтах?!

У Мелани сжалось сердце.

— Не знаю, — прошептала она.

Она чувствовала бы себя более виноватой, если бы не понимала, что гордость Сомса уязвлена ничуть не меньше, чем сердце. Он всегда любил производить впечатление, и его приезд в Австралию был как раз таким поступком. Однако все получилось не так, как он запланировал, и это его раздосадовало.

В целом Мелани вздохнула с облегчением, когда ему удалось достать билет на последний рейс на Перт. Он отбыл, объявив, что раз уж предпринял столь дальнее путешествие, то посвятит некоторое время делам, посетив виноградники Западного побережья.

Мелани упрекнула себя за подозрение, что именно за этим он и приехал в Австралию, заодно посетив и ее.

Она провела одинокую ночь в доме Греты, представляя, как Клайд сидит на веранде и задумчиво смотрит на море. Думает ли он о ней? Вспоминает ли ночь их любви? Или развлекается где-нибудь с Наташей, обсуждая детали предстоящего романтического путешествия на Гавайи.

Образ Клайда не покидал ее: вот он закатывает к небу глаза, досадуя на ее неловкость, вот протягивает ей руку, помогая подняться на борт, вот наклоняется, чтобы поцеловать ее. Она цеплялась за эти воспоминания, но их перебивали мрачные мысли и видения. Она не могла забыть, как он оттолкнул ее, какими холодными и злыми были его глаза накануне вечером.

«Я не хочу быть частью твоей жизни». Эти слова отзывались у нее в памяти горьким эхом. Он, видимо, был частью жизни Наташи, а не ее.

Хорошо, что ей не удалось сказать ему, как она его любит. Она была в таком отчаянии от неизбежности разлуки, что совсем забыла об этой девице. Она не перенесла бы мысли о том, как они вместе смеются над безрассудной страстью дурочки-англичанки. Как она могла даже подумать, что сумеет соперничать с Наташей, на чьей стороне было абсолютно все?

Мелани рано проснулась на следующее утро. Она плохо спала, ее мучил один и тот же сон: Клайд с улыбкой обнимает ее и тут же с отвращением отталкивает, когда видит, что она не Наташа. Она вдруг заметила, что еле таскает ноги, как древняя старуха, приводя дом в порядок к возвращению Греты и Джима.

Ставя на стол вазу с лилиями, она услышала, что возле дома остановилась машина. У нее задрожали руки. Сейчас она увидит Клайда. Ей нужно спокойно поздороваться с ним, как будто ничего не произошло. Ничто не должно омрачить возвращение домой Джима и Греты.

Она сделала глубокий вдох и пошла к двери. Клайд и впрямь оказался первым, кого она увидела. Он помогал Джиму вылезти из машины, подавал ему костыли, а потом взглянул вверх, когда Мелани открывала дверь дома, и их глаза встретились. На его лице застыло напряженное вопросительное выражение, и, не думая о том, что делает, Мелани шагнула ему навстречу.

Тут из-за машины выбежала Грета и с радостным криком бросилась Мелани в объятия.

— Ты стала совсем другой! — воскликнула она, разглядывая кузину. — Даже не пойму, в чем разница… Может, это все загар? Или ты по-новому причесалась? Нет, тут что-то другое…

Мелани смотрела на нее в некотором смятении. Как это похоже на Грету — сразу пытаться докопаться до сути! Она заставила себя улыбнуться.

— Я просто не успела высушить волосы, но в остальном я все та же, поверь мне!

Она с улыбкой повернулась к Джиму, чтобы поздороваться с ним, стараясь не встречаться взглядом с Клайдом. Джим был довольно высоким мужчиной с длинными руками и ногами; он все еще с трудом управлялся с костылями, но поцеловал Мелани и поблагодарил ее за то, что она сохранила для Греты ее работу.

— Это было так важно для нее — знать, что хоть тут все в порядке.

— Ну пожалуйста, зайди, Клайд, — попросила Грета, явно продолжая разговор, начатый в дороге. — Мы еще даже как следует не сказали тебе спасибо!

— Нет-нет, я не могу остаться, — с вежливой улыбкой отказался он. — Вам надо отдохнуть с дороги, да к тому же это семейное торжество. У Мелани есть новости относительно Сомса.

Он сел в машину, не дожидаясь ответа на свои слова.

 

10

— Что он имел в виду? Какое торжество? И при чем здесь Сомс?

Заинтригованная, Грета удивленно смотрела вслед машине Клайда.

— Он пошутил, — поспешно отозвалась та. — Я тебе потом все расскажу. Пошли в дом.

Прошло некоторое время, прежде чем они наконец расположились в беседке на заднем дворе, чтобы отпраздновать возвращение Греты и Джима. Мелани старалась увести разговор подальше от своих собственных дел, и они довольно долго обсуждали состояние здоровья Джима.

— Я многое передумал, лежа в больнице, — сказал Джим, — и понял то, что должен был понять давным-давно. Я был ужасным эгоистом, когда таскал Грету с места на место, а все мои проекты ни к чему не приводили, потому что я терял к ним интерес раньше, чем мог рассчитывать на успех.

Он накрыл руку жены своей и нежно улыбнулся ей.

— Но теперь все будет по-другому, правда?

Грета кивнула. Она была явно счастлива.

Они оба были так уверены, что все будет хорошо, если только они будут вместе, что у Мелани слезы навернулись на глаза.

Никогда Клайд не посмотрит на нее так, как Джим смотрит на Грету. А сама она никогда не сможет улыбаться так счастливо, как Грета, и знать, что все будет хорошо, потому что Клайд всегда будет рядом. Они не будут делить сомнения и тревоги, не будут вместе смеяться, не будут вместе надеяться на чудесное и светлое будущее.

Мелани часто заморгала, чтобы прогнать слезы. Не время сейчас думать о том, что могло бы быть. Важно, что Грета счастлива, — никто так не заслужил счастья, как она.

— Я так рада за вас! — искренне проговорила она.

— Ну а теперь расскажи нам о Сомсе! — скомандовала Грета. — О каких это новостях говорил Клайд?

— Сомс был здесь несколько дней назад, — сказала Мелани и не могла не рассмеяться, увидев удивленное выражение лица Греты.

— Он что, приехал в Австралию, только чтобы увидеть тебя? — спросила она изумленно.

— Меня и несколько виноградников, — сухо пояснила Мелани.

— Мел, но это же отличная новость! Как тебе удалось держать язык за зубами, пока мы надоедали тебе своими нудными рассказами? Он ведь приезжал, чтобы уговорить тебя вернуться, правда?

— Сомс сказал, что все еще хочет жениться на мне, — ответила Мелани, тщательно подбирая слова. Собственно, он не слишком-то ее уговаривал. Как обычно, он был заранее уверен, что все будет так, как он хочет.

Грета была явно озадачена сдержанностью кузины.

— Ведь ты же этого хотела? Ты же говорила мне по телефону, что скучаешь по нему.

Мелани покраснела. Она и забыла об этом разговоре. Она ведь сказала тогда, что скучает по Сомсу, только потому, что не могла признаться, как сильно любит Клайда.

— Просто мне тогда действительно было тоскливо… но совсем по другой причине, — неловко объяснила она. — Сомс был просто предлогом. Когда он вдруг появился здесь, я поняла, что не испытываю к нему никаких чувств. Я убедилась, что была совершенно права, расторгнув помолвку.

— Понятно, — проговорила Грета, но было ясно, что она ничего не понимает.

Надеюсь, Грета не спросит, что могло меня так расстроить, подумала Мелани.

— И когда же вы собираетесь перебраться отсюда в Гринвей? — поинтересовалась она.

— Как только продадим дом, — сказал Джим. — Единственная проблема — то, что мы подводим Дугласа. Он ведь держал это место для Греты. Впрочем, когда в машине мы рассказали ему о наших планах, он повел себя просто великолепно.

— Честно говоря, я не уверена, что он до конца все осознал, — произнесла Грета после короткого раздумья. — Он был чем-то ужасно озабочен, ты не заметил, Джим?

— Может, у него какие-нибудь проблемы, — предположил тот. — Мелани наверняка должна знать. Она ведь довольно долго проработала с ним. Ничего не случилось? Дела идут нормально?

— Насколько я знаю, все в порядке, — сдержанно отозвалась та. — На прошлой неделе работы было немного, но это не было неожиданностью.

— А как вы вообще ладили с Клайдом? — с любопытством спросила Грета.

— Неплохо, — ответила Мелани. В горле у нее пересохло, голос срывался.

— Клайд сказал то же самое, — проговорил Джим. — Но что-то не похоже было, что он говорит искренне! Между вами случайно не пробежала черная кошка?

— Ну конечно нет.

Мелани попыталась улыбнуться, но без особенного успеха.

Грета внимательно наблюдала за кузиной.

— Знаешь, Джим, — вдруг сказала она, — мне кажется, тебе пора отдохнуть.

— Но я вовсе не устал, — удивленно отозвался он.

— Ты перенес дальнее путешествие, — заявила Грета тоном, не терпящим возражений, и помогла ему встать.

Пока она отводила его в спальню, Мелани взяла себя в руки и постаралась придать лицу спокойное и веселое выражение. Когда Грета вернулась, она сидела со стаканом коктейля в руке и казалась совершенно невозмутимой.

Грета села рядом.

— Ну, выкладывай!

— Что?

— Что происходит между тобой и Клайдом?

— Ничего не происходит.

— Позволь тебе не поверить! Я ведь видела твое лицо. С тобой что-то не так, и мне кажется, что у вас с Клайдом одна общая проблема.

— Да ничего не случилось, — повторила Мелани с оттенком отчаяния.

— Тогда почему такой вид, как будто у тебя сердце разрывается, хоть ты и пытаешься это скрыть?

— Ничего у меня не разрывается, — проговорила она, но руки у нее дрожали, когда она ставила бокал на столик.

— Я думала, дело в Сомсе, — настойчиво продолжала Грета, — но ты же говоришь, что нет. Значит, это Клайд, который, кстати, тоже выглядит так, будто его ударили в солнечное сплетение!

— Допустим, но ко мне это не имеет никакого отношения! — проговорила Мелани дрожащим от волнения голосом. Битва была проиграна: она расплакалась. — Он… он ненавидит меня! — прошептала она, закрывая лицо руками. — Прости! Я не собиралась плакать и портить тебе настроение в такой день…

Грета протянула ей носовой платок.

— Расскажи-ка мне все по порядку.

Постепенно она вытянула из Мелани все подробности: как они познакомились с Клайдом в аэропорту, как поругались, как Мелани без памяти влюбилась в него, поначалу сама не сознавая этого, как все изменилось во время того рокового путешествия.

Мелани не вдавалась в подробности относительно ночи любви, проведенной с Клайдом, но Грета скорее всего сама обо всем догадалась: она понимающе кивнула, когда Мелани рассказала ей, как была расстроена реакцией Клайда па письмо, адресованное Сомсу, которое по случайности попалось ему на глаза, а потом, после того как гик ударил его по спине, он вообще пришел в ярость.

Грета с трудом сдержала улыбку, когда Мелани описала этот инцидент.

— Ты бы тоже пришла в ярость, получив такой страшный удар! — сказала она. — К тому же Клайд наверняка разозлился еще сильнее, потому что знал, что отчасти сам во всем виноват — он должен был объяснить тебе, что делать. Не знаю, из-за чего ты так переживаешь. По-моему, бедняга сходит с ума от ревности!

Мелани покачала головой.

— Да он дождаться не мог, когда избавится от меня после приезда Сомса, да и вообще он собирается в путешествие на Гавайские острова вместе с Наташей, — проговорила она, вытирая слезы со щек.

— Что-что? С чего ты это взяла?

— Сама Наташа сказала.

— Я не поверю этому, пока не услышу подтверждения от Клайда, — заявила Грета. — Наташа, конечно, симпатичная девушка, и Клайду она по-своему нравится… Но бросить свой бизнес, чтобы плыть с ней по лунной дорожке? Ни за что не поверю!

Мелани яростно вытерла лицо мятым платком.

— Он был рядом, когда она это говорила, и не стал ничего отрицать.

— Потому что считал, что ты согласилась уехать в Лондон вместе с Сомсом. — Грета покачала головой с притворной строгостью. — Ну ты и даешь, Мелли! Поверить не могу, чтобы два взрослых и вроде неглупых человека так запутались! Вы оба были выше всяких похвал, когда мне нужна была помощь, но в своих собственных делах ведете себя словно два младенца!

Мелани хотела было запротестовать, но Грета не дала ей и слова сказать.

— Послушай моего совета, Мел, пойди прямо к Клайду и скажи ему все, что ты только что сказала мне.

— Я не смогу! — испуганно воскликнула Мелани.

— Сможешь, — непреклонно произнесла ее кузина. — Ты его любишь?

— Да, — прошептала та. — Очень люблю.

— Тогда действуй! — Грета поднялась. — Если бы у меня была машина, я бы отвезла тебя. А так придется вызвать такси. Пойди умойся.

— Честное слово, Грета, я не…

Но Грета не желала слушать сбивчивых возражений своей кузины. Она заставила ее привести себя в порядок и лично распорядилась, чтобы таксист отвез ее в гавань и ни в коем случае не высаживал в каком-либо другом месте.

Мелани оставалось только подчиниться энергии и настойчивости Греты, но когда она расплатилась с таксистом возле пирса, решимость начала покидать ее. Все казалось очень просто, когда Грета заявила, что ей всего-навсего надо признаться Клайду в своей любви. Теперь же страх парализовал ее.

С минуту она стояла, глядя на гавань. Солнечные блики серебрились на воде точно так же, как тогда, когда она приехала сюда в первый раз. Яхты все так же мирно покачивались у пирса, их яркие флажки весело развевались на ветру. Воздух был по-прежнему кристально чист. Только она, Мелани, изменилась. Вздохнув, она медленно побрела к конторе.

Там было абсолютно пусто. Неужели она пришла зря?

По привычке она побрела по пирсу мимо знакомых яхт, привязанных к понтонам. Они сверкали на солнце, поскрипывали снасти, фалы дребезжали о мачты. Палубы были чисто выскоблены, деревянные части блестели, медные ограждения сияли.

И тут она увидела Клайда.

Он сидел один на «Принцессе» с таким безнадежным выражением лица, что у Мелани сжалось сердце. Он смотрел на море, явно снедаемый горькими мыслями. Он не слышал шагов Мелани по понтону и не знал, что она наблюдает за ним, пока она не заговорила.

— Клайд?

Он резко обернулся и недоверчиво посмотрел на нее: в его взгляде было выражение, которое Мелани не смогла бы описать, но от которого у нее перехватило дыхание.

— Мелли, ты… — произнес он, поднимаясь.

Последовало мучительное молчание. В первый раз она видела его растерянным и сама не знала, что делать. Она так волновалась, что не могла пошевелиться.

Наконец она с трудом выдавила из себя:

— Можно мне подняться на палубу?

— Да… да, конечно…

Клайд обнаружил, что все еще держит в руке тряпку, которой чистил медные части, и вытер о нее руки.

— Во всяком случае, ты научилась подниматься на борт без посторонней помощи, — сказал он.

— Научилась.

Мелани села, и Клайд опустился на палубу рядом с ней.

— А где твой Сомс? — спросил наконец он.

— Уехал.

— Я думал, ты уедешь с ним, — тихо произнес он.

— Он хотел, чтобы я поехала, но я… я решила остаться.

— Почему? — спросил он хриплым от волнения голосом. — Ты же не можешь обойтись без своей английской карьеры. Без Сомса. Он тебе идеально подходит… Он проделал такое путешествие, только чтобы попросить у тебя прощения. Красивый жест, ничего не скажешь.

— Я сама так думала, но теперь убедилась, что между нами нет ничего общего, — ответила Мелани и сделала глубокий вдох. — Мое место здесь.

Клайд замер. Он смотрел на нее, как будто не мог сразу осознать то, что она сказала, но мало-помалу безнадежное выражение исчезло с его лица, и он смущенно улыбнулся.

— Ты хочешь сказать…

Мелани кивнула.

— …что собираешься остаться здесь? — продолжил он так, будто все еще не верил своим ушам.

— Да.

— Со мной?

— Да… если я тебе нужна.

— Нужна? — Клайд вдруг расхохотался. — Я сидел здесь в полном отчаянии, потому что думал, что никогда больше тебя не увижу, а ты спрашиваешь, нужна ли мне! Я проклинал себя за то, что позволил тебе уехать с Сомсом, и пытался решить, не следует ли мне мчаться в Англию и умолять тебя вернуться… Только я думал, что ты откажешься. Мне бы пришлось просить тебя отказаться от карьеры, бросить свою квартиру и твой светский образ жизни, да и к тому же я понимал, что не могу дать тебе то, что, как ты говорила, тебе нужно.

— Мне нужен только ты.

Через мгновение она уже была в его объятиях, и они целовали друг друга так, словно боялись, что кто-то из них исчезнет, если они хоть на секунду остановятся. Клайд отстранился первым, и при виде выражения его глаз у Мелани перехватило дыхание. Ни один мужчина никогда еще не смотрел на нее таким взглядом.

— Я люблю тебя, — сказал он серьезно. — А ты правда любишь меня?

— Да, — ответила Мелани со слезами в голосе. После страшного напряжения последних дней она вдруг почувствовала ужасную усталость. — Люблю, люблю!

— И ты выйдешь за меня замуж? Останешься со мной навсегда?

— Да, да! — прошептала она, плача и смеясь и вновь целуя его.

А потом они сидели, тесно прижавшись друг к другу. Мелани облегченно вздохнула, наслаждаясь ощущением покоя и уверенности в завтрашнем счастливом дне.

— Я чуть с ума не сошла от горя, — сказала она. — Я думала, ты меня презираешь.

— Я пытался, — признался Клайд. — Когда я увидел тебя в первый раз в том деловом костюме, я решил, что ты точно такая же, как Саманта, что тебе важен только твой имидж и твоя карьера. Я не хотел больше иметь дела с подобными женщинами, и когда ты упоминала о своей работе, у меня в голове как будто звучал сигнал тревоги. Но, как я ни старался, я не мог не видеть, что ты совсем не такая, как моя бывшая жена.

Он нежно погладил ее по щеке.

— Саманта никогда бы не отказалась от своих планов ради другого и, уж конечно, не стала бы драить палубы, ползая на коленях. Я знаю, что требовал от тебя гораздо больше, чем следовало. Мне даже кажется, я почти хотел, чтобы ты расписалась в собственном бессилии и таким образом показала мне, что ты такая же, как Саманта. Тогда мне было бы легче не замечать, какие выразительные у тебя глаза, какие шелковистые волосы и как преображается твое лицо, когда ты смеешься.

Он улыбнулся и намотал на палец прядь ее пепельно-русых волос.

— Но ты не сдалась! Было что-то удивительно милое в том, как ты отказывалась даже допустить возможность поражения. Я тебе грубил, я тобой помыкал, но ты только стискивала зубы и платила мне той же монетой. Саманта повела бы себя гораздо хитрее. Она добивалась своего чисто женскими уловками. Когда ей было нужно, она могла быть воплощением покорности, но только для того, чтобы замаскировать железную волю. А ты всегда была честной и открытой, искренней в проявлении своих чувств. Сначала я думал, что просто восхищаюсь твоим мужеством, но потом понял, что тут что-то гораздо более сильное.

— Я была уверена, что ты считаешь меня просто смешной и нелепой.

— Иногда ты и правда меня забавляла. Ты была такой упрямой, так упорно противоречила мне во всем! — Тут голос Клайда дрогнул: — И еще ты была такой красивой…

Мелани еще крепче прижалась к нему.

— Я думала, я не в твоем вкусе. Тебе ведь нравятся пышнотелые брюнетки, такие, как Наташа?

— Уже не нравятся. Мне нравятся хрупкие, темпераментные девушки, похожие на эльфов…

Его губы скользнули по ее подбородку, и она с улыбкой повернула голову и подставила ему рот для поцелуя.

— Когда я в первый раз поцеловал тебя, это был просто импульс, — прошептал он через некоторое время. — Я совсем не ожидал, что это будет как взрыв и что я не смогу забыть этот поцелуй. Я любил тебя все сильнее, но все время пытался бороться со своими чувствами. Саманта научила меня бояться любви.

— Я тоже боялась влюбиться в тебя, — призналась Мелани. — После Сомса я хотела только одного — быть независимой. Но я не могла с собой ничего поделать. Меня неудержимо влекло к тебе.

— Я чувствовал твою настороженность, — произнес Клайд. — Ты без конца твердила о своей карьере, о том, что будешь делать, когда вернешься домой, и поэтому я был уверен, что Австралия для тебя — нечто временное. Но я все время хотел забыть об этом. Я целовал тебя, мы бродили по берегу, сидели рядом в темноте — и все это было так естественно, так хорошо… Я уже хотел признаться тебе в своей любви, но ты начала говорить о том, как вернешься домой к своей работе, и я решил, что все безнадежно. Мне не нужен был мимолетный роман, и я думал, что чем глубже увязну, тем сильнее буду потом жалеть.

— И поэтому ты так ужасно вел себя на следующий день?

— Ну да. Я даже отправил тебя на остров одну. Мне хотелось чуть ли не поколотить тебя или… задушить в объятиях. А потом я чуть с ума не сошел, когда вдруг обнаружил, что ты исчезла. И тут же помчался искать тебя — я так боялся, что с тобой что-нибудь случится!

— А я была просто дурой, когда попыталась спуститься на тот пустынный дикий пляж. Для меня это было своеобразной проверкой, смогу ли я жить без тебя, — и я поняла, что не смогу. Именно тогда я убедилась, что не перестану любить тебя, даже если нам и не суждено быть вместе. Ты тогда был так зол на меня, что у меня не осталось вообще никакой надежды.

— Я много наговорил, чего не следовало, — признался Клайд с виноватой улыбкой. — Но я так испугался, когда увидел тебя на том обрыве! У меня в глазах потемнело… А когда я понял, что ничего страшного с тобой не случилось, я просто лишился рассудка. Я так разозлился на тебя за свой испуг, за то, что схожу с ума из-за малейшей твоей царапины!

— Если бы я только знала… — проговорила Мелани, положив голову ему на плечо. — Я была в таком отчаянии в тот вечер…

— И поэтому кокетничала со всеми, кроме меня?

Мелани смутилась.

— Я не хотела, чтобы ты понял, как сильно я тебя люблю, — призналась она.

— И тебе это удалось, — сказал он, поднимая голову. — Я с ума сходил от ревности, и когда мы вернулись на яхту, я уже себя вообще не контролировал.

Мелани блаженно улыбнулась при воспоминании о той ночи. Сильные руки Клайда обняли ее еще крепче.

— Это было прекрасно, — тихо проговорила она. — Неужели ты тогда не понял, как сильно я тебя люблю?

— Я разрешил себе лишь немного надеяться. И вдруг я увидел твое письмо Сомсу и решил, что веду себя как полный идиот. Я злился, что позволил себе полюбить тебя, и чувствовал себя униженным при мысли, что дал тебе это понять, когда тебе по-прежнему нужен только твой лондонский жених.

— Я ни о чем не догадалась. Я видела только, что ты вдруг сделался холодным как лед.

— Я думал, будет лучше всего, если я сразу прекращу наши отношения, — сказал Клайд. — Поделом мне было, когда ты меня чуть не пришибла!

— Но я же не нарочно!

— Знаю. — Он улыбнулся. — К тому же эта боль была ничто по сравнению с тем, что я почувствовал, когда случайно услышал, как ты говоришь Грете по телефону, что скучаешь по своему жениху. Я встал, чтобы снять трубку, и как раз открыл дверь, когда ты начала говорить. Признаюсь, к своему стыду, что я подслушивал, надеялся, что ты признаешься ей в своих чувствах ко мне, но увы… Я был в отчаянии, когда узнал, что ты думаешь о Сомсе, а вовсе не обо мне. Все, чего я боялся, подтвердилось.

— Я это придумала только потому, что не хотела говорить Грете, что схожу с ума по тебе.

— Почему же ты мне ничего не сказала?

— А ты почему не сказал? — парировала Мелани, и Клайд смущенно пожал плечами.

— Дурацкая гордость. Я избегал тебя как мог, был уверен, что ты собираешься вернуться к Сомсу, но потом, когда он вдруг появился, я вообще чуть не рехнулся от ревности. Он был как раз таким мужчиной, какой, мне казалось, тебе нужен, подходил тебе гораздо больше, чем я.

Мелани нежно прикоснулась ладонью к его щеке.

— Возможно, когда-то так и было, но со времени нашей встречи я изменилась. Даже Грета заметила, что я стала другой!

Клайд слегка отстранился и посмотрел на нее, как будто сравнивал нервозную деловую женщину в деловом костюме, с которой познакомился в аэропорту Перта, с женщиной, которая сейчас с умиротворенной улыбкой смотрела на него, совершенно не заботясь о том, как выглядит. Ее единственным украшением были серые глаза, сияющие любовью.

— Да, ты и правда изменилась! — произнес он.

— А может, я всегда была такой, просто не знала об этом, — сказала Мелани задумчиво. — Увидев Сомса, я тут же поняла, что никогда не любила его — во всяком случае так, как люблю тебя, но не могла же я объявить ему об этом через пять минут после того, как приземлился его самолет!

— И поэтому сказала Наташе, что вы помолвлены?

— Я этого вовсе не говорила, — с негодованием возразила Мелани. — Это ты так сказал!

— Но ты ничего не отрицала.

— А как я могла это отрицать? Я ведь обещала Сомсу, что подумаю. Не могла же я объявить при всех, что никогда не выйду за него замуж. И вообще я не думала, что для тебя это имеет какое-то значение. Я была уверена, что у тебя что-то серьезное с Наташей, что со мной ты просто решил слегка поразвлечься.

— С Наташей? — изумленно переспросил Клайд. — С чего это ты взяла?

— А как же насчет путешествия на Гавайи, в которое вы собирались вместе? — укоризненно спросила Мелани.

— Дурочка! Единственное, что мы делали вместе, — это строили планы. Наташа намерена отправиться в плавание со своим парнем, а я просто давал ей советы относительно того, что им может понадобиться. Но, после того как в ресторане появились вы с Сомсом, ей не удалось дождаться от меня ни единого разумного совета! У меня кусок застревал в горле, так меня душила ревность! Никогда не думал, что во мне сидит столько примитивных инстинктов. Саманта заставила меня испытать горечь разочарования, но из-за нее я никогда не чувствовал такой ярости, как тогда, когда увидел тебя с Сомсом. Я готов был убить его за то, что он смеет прикасаться к тебе, а потом утащить тебя куда-нибудь, где бы я мог одновременно поколотить тебя и заняться с тобой любовью! — Он покачал головой. — А ты, оказывается, все это время думала, что я влюблен в Наташу! Да как ты могла даже предположить такое!

— Она очень красива и в отличие от меня все знает о яхтах и парусном спорте.

— Это правда, но умение отличить гик от трюмной помпы не идет в сравнение с твоими огромными серыми глазами, — с улыбкой произнес Клайд. — Конечно, Наташа славная девушка, но…

— Грета так и сказала, — призналась Мелани.

— А, так ты разговаривала с ней?

— Я пыталась все отрицать, но в конце концов ей удалось вытянуть из меня правду. Это она послала меня сюда и приказала не возвращаться, пока мы оба не поумнеем. Она нисколько не сомневалась, что ты меня тоже любишь!

— Мудрая женщина! — прошептал Клайд, целуя ее волосы. — Давай поедем и скажем ей, как она была права.

Мелани неохотно высвободилась из его объятий.

Небо было ярко-голубого цвета, солнце било ей прямо в глаза. Все сегодня казалось ей более четким, ярким и красочным, чем обычно, как будто сияло отражением ее радости. Даже плеск воды о борта яхт был, казалось, эхом ее счастья.

Мелани снова поцеловала Клайда, и, взявшись за руки, они пошли по пирсу, чтобы сообщить чудесные новости Грете и Джиму.

Менее чем через три часа они снова были в гавани. Грета уговаривала их остаться и отпраздновать столь радостное событие, но у Клайда и Мелани были другие планы, и когда яркий свет дня начал уступать место мягкому вечернему сиянию, «Принцесса» тихо вышла из гавани и, подняв паруса, направилась к уединенной бухте, где влюбленные впервые познали счастье слияния душ и тел.