Она так и не узнала, что он хотел сказать. Со стороны моря послышался крик; они оба резко обернулись и увидели, что к берегу приближается большая ярко-красная надувная лодка со знакомой фигурой у руля.

— Дениел Гудмэн, — проговорил Клайд безо всякого выражения и убрал руку с плеча девушки.

Денни и его группа были рады встрече и, кажется, не заметили, что Мелани и Клайд улыбаются им несколько натянуто. Они причалили, чтобы устроить пикник в одном из специально обустроенных для этой цели мест, и стали настойчиво приглашать молодых людей присоединиться к ним.

Группа состояла из четырех мужчин, и все они были страшно предупредительны с Мелани, признаваясь, что за несколько дней рыбной ловли успели соскучиться по женскому обществу.

У Мелани не было ни малейшего желания участвовать в пикнике, но она со страхом думала о вечере наедине с Клайдом даже до того, как прогневила его, и поэтому с улыбкой приняла приглашение. К ее удивлению, Клайд не особенно обрадовался. Казалось бы, любое общество должно было быть для него лучше, чем тет-а-тет с ней, если, конечно, он не собирался провести весь вечер, отчитывая ее.

Он предложил перевезти ее на яхту в надувной лодке, но Мелани предпочла добраться до нее вплавь. Изумительно чистая морская вода быстро смыла пыль и грязь с ее тела. А ополоснувшись в пресной воде под душем и переодевшись в мягкую хлопчатобумажную блузку и бриджи, она почувствовала себя заново рожденной.

Клайд Дуглас не имел никакого права так орать на нее, решила она, расчесывая волосы. Ну хорошо, она совершила глупость, попытавшись спуститься на дикий пляж, но все прошло бы хорошо, если бы она не оступилась. Можно подумать, она совершила преступление!

Когда пришло время отправляться на пикник, Мелани уже не чувствовала себя особенно виноватой. Во всяком случае, сегодня она убедилась, что Клайд никогда не влюбится в нее. Теперь она знала, как он ее презирает, и решила, что он никогда не узнает о ее чувствах.

В группе Денни Гудмэна никто не заметил, что между Мелани и Клайдом пробежал холодок. Они сидели на еще теплом песке в угасающем свете дня. Море было спокойным, бледно-молочного цвета, а песок — серебристо-серым и мягким. Мелани устроилась как можно дальше от Клайда, но так, чтобы он все же мог видеть, как ей весело. Она сыпала остротами, смеялась и флиртовала со всеми подряд, пытаясь убедить себя, что его равнодушие ее нисколько не задевает. На самом деле все эти мужчины казались ей бледными тенями и только Клайд — реальной фигурой. Мелани ненавидела себя за то, что со сладкой болью в сердце отмечает каждое его движение, каждый наклон головы, каждую улыбку.

Он старался быть приветливым с людьми, которые, в конце концов, были его клиентами, но Мелани видела, что настроение его не слишком-то веселое. Несмотря на все ее благие намерения, она и сама не могла не нервничать, и в ее смехе, болтовне и восторгах по поводу прекрасного вечера было, пожалуй, что-то истеричное.

Пикник закончился поздно.

— Как чудесно мы провели время, правда? — преувеличенно восторженно сказала она, поднимаясь на яхту. — Какие приятные люди!

— Да, они вам явно понравились, — отрывисто проговорил Клайд, — хотя лично я не вижу ничего привлекательного в компании мужчин, обхаживающих одну женщину и говорящих ей пошлые комплименты.

— Что за чушь, — отозвалась Мелани. — Вы же прекрасно знаете, что мы просто болтали.

— Ваше поведение сегодня вечером довольно трудно назвать «просто болтовней»! Это хихиканье, эти томные взгляды, эти манящие улыбки! Никогда не видел ничего более отвратительного!

— Мне кажется, вам должно быть приятно, что я была любезна с вашими клиентами, — холодно отозвалась Мелани, тряхнув волосами. — Вы-то любезностью никак не отличались. Вы хоть слышали когда-нибудь о такой вещи, как связи с общественностью?

— Ну, связи, которые предлагали вы, имели мало отношения к общественности, — ядовито проговорил Клайд. — Они там небось сейчас тянут жребий — кому вы достанетесь!

— Как вы смеете! — воскликнула Мелани.

— Что, правда глаза колет? Сказывается ваш опыт работы в рекламе! Вы скорее будете притворяться, что все идет так, как вам хочется, чем взглянете в лицо фактам!

— Ну, это по крайней мере лучше, чем быть упрямым ханжой, начиненным предрассудками! Но вам не стоит волноваться: Грета и Джим скоро вернутся и вам больше не придется терпеть мое непристойное поведение!

— Жду не дождусь! — процедил он сквозь стиснутые зубы. — До вашего появления моя жизнь была такой спокойной, такой предсказуемой! А теперь я то хочу вытряхнуть из вас душу, то…

— Что?..

Неожиданно он оказался совсем рядом. Мелани возмущенно посмотрела на него, но, увидев выражение его глаз, почувствовала, что начинает дрожать. Клайд привлек ее к себе.

— То… сделать вот это, — произнес он и впился в ее губы страстным поцелуем.

Мелани мгновенно забыла, что еще совсем недавно была полна решимости держаться от него как можно дальше. Ее гордость абсолютно потеряла значение, когда он вот так прижимал ее к себе; будущее перестало существовать, как только их губы встретились.

Обоими овладела всепожирающая страсть. Не было времени для слов, для того, чтобы понять, каким образом напряжение и волнения этого дня подвели их к моменту, когда нет ни возможности, ни сил думать о чем-то ином, кроме желания наслаждаться близостью друг друга.

Клайд повел ее к широкой полке под люком, сквозь который на них смотрели яркие звезды, и стал раздевать. Улыбаясь, она протянула к нему руки, и он, в мгновение ока скинув с себя одежду, лег рядом с ней и улыбнулся ей в ответ.

Мелани вздохнула, испытывая острое наслаждение от прикосновения к его теплой коже. Было так прекрасно ласкать его сильное, гибкое тело.

Порыв ветра качнул яхту, волны плеснули о борт, но ни мужчина, ни женщина не заметили этого. Они были преисполнены радости взаимного обладания, подчиняясь ритму любви, слившись друг с другом, шепча друг другу нежные слова, вздыхая при каждой ласке, каждом бесконечно страстном поцелуе.

В руках Клайда Мелани стала расплавленным воском; оба были охвачены всепоглощающим желанием. Она почувствовала горячие губы Клайда на своей груди, на животе, ниже… Она развела ноги, и вот уже их тела наконец слились, они на секунду замерли на самом краю времени, и вот уже мощная волна наслаждения подняла их и понесла в океан страсти.

Они не сопротивлялись, да и не могли сопротивляться этому разгулу стихии. Их тела ритмично и плавно двигались, освещенные серебристым лунным светом, и высший миг блаженства преисполнил их невыразимым восторгом.

Мелани проснулась от негромкого поскрипывания снастей и некоторое время лежала, глядя на блики, играющие на потолке каюты.

Она потянулась, все еще преисполненная блаженством сна, перевернулась — и обнаружила, что Клайд по-прежнему лежит рядом, опершись на локоть, и внимательно смотрит на нее. В солнечном свете, заливавшем каюту, его глаза были совсем синими. Долгое мгновение они молча глядели друг на друга, предаваясь воспоминаниям о блаженной ночи любви.

Мелани вдруг почувствовала необъяснимое смущение и покраснела. Ей хотелось отвести глаза, но она не могла: взгляд Клайда не отпускал ее.

— Привет, — прошептала она.

— Привет, — отозвался он, рассеивая ее смущение лучезарной улыбкой. Нагнувшись, он нежно поцеловал ее в губы, и Мелани в радостном порыве прижалась к нему, обвив руками его шею и не сопротивляясь ощущениям, которые вызывали в ней жадные, настойчивые прикосновения его рук.

— Тебе все еще хочется вытряхнуть из меня душу? — прошептала она, целуя его в шею.

Клайд улыбнулся.

— Наверняка еще когда-нибудь захочется, но сейчас у меня совсем другие планы!

Мелани с наслаждением вытянулась, гладя атласную кожу его мощных плеч. Контраст между стальными мышцами и теплой гладкой кожей приводил ее в восторг. Она наслаждалась его силой и врожденной грацией и легкостью движений. Он никогда не спешил, делал все неторопливо и точно. Как приятно было прижаться щекой к его груди и вдыхать запах его тела, касаться его кожи языком, чувствовать, как его бедра прижимаются к ее бедрам.

Она любит его!

Под впечатлением очарования прошедшей ночи Мелани постаралась забыть, что скоро ей придется уехать, отогнала от себя мысль о том, что Клайд ни слова не сказал ей о своих чувствах. Впрочем, реальность не имела никакого значения сейчас, когда солнце заливало каюту, а сильные загорелые руки Клайда ласкали ее тело.

Однако реальность все же напомнила о себе. Их поцелуи становились все более страстными, когда о борт яхты постучали и раздался голос:

— Эй, есть здесь кто-нибудь?

Клайд замер в объятиях Мелани и разочарованно вздохнул.

— Придется выйти, — неохотно проговорил он, в последний раз целуя ее в плечо. — Иначе они поднимутся на борт, чтобы узнать, что здесь происходит.

Мелани осталась в постели, наблюдая за солнечными зайчиками на потолке. Она слышала, что Клайд с кем-то разговаривает на палубе, но ей было лень прислушиваться. Она бы с удовольствием пролежала так весь день, греясь в лучах солнца и ожидая возвращения любимого мужчины.

— Нас приглашают на завтрак, — сказал Клайд, входя в каюту. Он был уже полностью одет. — Боюсь, что не смог придумать предлога для отказа, да и твои поклонники не отвяжутся от тебя, не повидав еще раз.

Мелани покраснела и рассмеялась, вспомнив о своих отчаянных попытках убедить Клайда, что совершенно равнодушна к нему. Чего ради она старалась? — подумала она, натягивая шорты и футболку и ополаскивая лицо прохладной водой. Как далеко были дни, когда она носила строгие костюмы и делала тщательный макияж!

Выйдя из каюты, она увидела, что Клайд прибирается в салоне.

— Идеальный порядок во всем? — шутливо спросила она, проводя рукой по его загорелой спине, когда он нагнулся, чтобы поднять ее блузку, которая осталась валяться на полу с прошлого вечера.

Клайд усмехнулся.

— Командам, которые не поддерживают чистоту, срезают пищевой рацион! — сказал он, протягивая ей блузку.

— Понятия не имею, как она сюда попала, капитан, — с невинным видом отозвалась Мелани. — Но даю вам слово, что такого больше не случится.

Клайд улыбнулся и провел ладонью по ее щеке.

— Ну, с порядком тоже не следует перебарщивать! Впрочем, это тоже унеси.

Он протянул руку к полке, где лежали блокнот и письма, которые Мелани написала накануне, и положил их поверх одежды.

— Вчера все это было разбросано по полу.

— Слушаюсь, капитан! — произнесла Мелани, отдавая шутливый салют и задев при этом верхнее письмо в стопке, которое спланировало к ногам Клайда. Тот нагнулся, чтобы поднять его, и улыбка исчезла с его лица. Он вернул его ей с бесстрастным видом, и она почувствовала, как по ее спине пробежал холодок.

Письмо было адресовано Сомсу Уэбберу.

— Я… я написала Сомсу, — растерянно произнесла она, сама не зная, зачем это говорит.

— Я вижу.

— Понимаешь, я хотела объяснить…

Клайд жестом остановил ее.

— Ты не обязана ничего мне объяснять, Мелли, — сказал он холодно.

— Да, но я хотела… объяснить Сомсу, что… Я просто…

— Я ничего не хочу знать.

— Но ты не понимаешь…

К отчаянию Мелани, ее снова прервали, на этот раз — голос с соседней яхты:

— Стол накрыт! Добро пожаловать на борт!

Не произнеся ни слова, Клайд повернулся к ней спиной и направился к борту. В полном молчании они переправились на соседнее судно.

Мелани была потрясена тем, как мгновенно радостное настроение покинуло ее. Все сомнения вернулись. Он совершенно ясно показал ей, что прошедшая ночь ничего не изменила в их отношениях.

— У вас какой-то кислый вид, Мелли. Что, голова болит? — сочувственно поинтересовался Денни Гудмэн. — Жалеете, что слишком много выпили вчера вечером?

На мгновение она встретилась взглядом с Клайдом.

— И не только об этом, — ответила она ровным голосом.

Несмотря на уговоры, они оставались у соседей совсем недолго. Клайд заявил, что его ждут дела, и Мелани с улыбкой подтвердила это. Возвращаясь на «Принцессу», они старались не смотреть друг на друга. Клайд начал готовить яхту к отплытию так деловито и сосредоточенно, что Мелани почувствовала себя отверженной.

— Послушай, Клайд, по поводу Сомса… — начала она было, но он перебил ее:

— Я не хочу ничего слышать о твоем женихе. Кому ты пишешь — дело твое. Мне неинтересно, что ты думаешь о своей помолвке и что намерена делать по возвращении в Англию. Меня это совершенно не касается.

Он отошел в сторону, прежде чем она успела ответить, и стал поднимать якорь. Мелани в отчаянии ждала, когда он вернется и запустит двигатель.

— Неужели прошлая ночь ничего для тебя не значила? — тихо спросила она.

— Ну почему же? Ночь была чудесной, — ответил он равнодушно. — Я не собираюсь притворяться, что не получил удовольствия. Но это не меняет того факта, что твоя жизнь — в Англии, а моя — здесь. Если ты не против того, чтобы развлечься вдали от дома, — что ж, я тоже не против. Но развлечение — оно и есть развлечение, не больше. Саманта преподала мне хороший урок. Я не хочу быть частью твоего досуга, болтаясь где-то между твоей работой и другими твоими обязанностями. Эту роль я предоставляю твоему избраннику.

— Клайд, все было совсем не так, — вновь стала оправдываться Мелани, но он лишь раздраженно повел плечом.

— Давай оставим эту тему.

И она поняла, что ее усилия бесполезны. «Я не хочу быть частью твоего досуга». А чего она еще ожидала? Что восторги прошедшей ночи все перевесят? Клайд прав. Ее место не здесь, а в Англии. Их ночь с Клайдом — лишь минутное помрачение рассудка.

Впрочем, возможно, для него это просто развлечение, но для нее — источник и воплощение счастья и несчастья одновременно. Неужели он не слышал, как она шептала: «Я люблю тебя», уткнувшись ему в плечо? Неужели он не увидел любви в ее взгляде?

В оцепенении она смотрела на волны. Клайд хмурился, привычно переводя взгляд с моря на паруса, следя за направлением ветра. Лицо его было замкнутым, губы плотно сжаты. При попутном ветре помощи Мелани вовсе не требовалось. Хотя она была бы рада даже резким командам Клайда, лишь бы они нарушили напряженное молчание, царящее на яхте. Она даже вздрогнула, когда он наконец заговорил:

— Встань к рулю.

— Что ты собираешься делать?

— Надо немного повернуть парус. Тогда скорость увеличится.

— Что я должна делать?

Клайд показал на компас.

— Просто держи курс и не позволяй судну встать поперек ветра. Поняла?

Мелани покорно кивнула. Она не совсем поняла, что от нее требуется, и хотела было задать ему несколько вопросов, но он бы только огрызнулся в ответ.

Ее взгляд невольно следовал за каждым его движением. Она толком не видела его все утро и теперь, когда он стоял спиной к ней, могла всласть наглядеться на его безукоризненную фигуру: на широкие плечи, узкие бедра, сильные загорелые ноги. В конце концов она совершенно перестала следить за компасом.

Занятая своими мыслями, она не заметила, что сжимает руль все слабее, пока яхта не развернулась против ветра и тяжелый гик пронесся над палубой. Клайд получил страшный удар по спине и был бы сброшен за борт, если бы его не задержало ограждение. Мелани с ужасом увидела, что он лежит совершенно неподвижно.

— Клайд! Милый, прошу тебя… очнись! Что с тобой?

На одно кошмарное мгновение ей показалось, что она убила его, но тут он пошевелился и застонал. Мелани разрыдалась.

— Клайд, прости меня… я не ожидала… ты ранен?

Он сделал колоссальное усилие, сел и оттолкнул ее.

— Что произошло? — простонал он, сжимая руками голову.

— Это гик… Он повернулся, я не успела его остановить…

— Я же сказал тебе держать судно по ветру!

Яхта развернулась, и оба паруса бесцельно хлопали на ветру.

— Что я должна делать? — в панике крикнула Мелани, глядя на море в надежде увидеть какое-нибудь судно. Если он серьезно ранен, она ни за что не справится с «Принцессой». Никогда еще она не чувствовала себя такой беспомощной и никчемной.

— Ничего… не… трогай, — с трудом проговорил Клайд, не открывая глаз.

— Но нас сносит!

Клайд поморщился и с трудом приподнялся, чтобы осмотреться. Вокруг было открытое море, до ближайшего берега — несколько миль.

— Мы ни во что не врежемся, — пробормотал он и снова лег, закрыв глаза. — Я бы чувствовал себя спокойнее, если бы ты абсолютно ничего не предпринимала!

Через некоторое время он снова приподнялся, а Мелани, чувствуя себя бесконечно виноватой, со страхом наблюдала, как он, стиснув зубы, заставляет себя собраться с силами и снова встать к рулю.

— Может, тебе лечь внизу? — робко спросила она.

— А кто будет управлять судном? Уж не ты ли? — ядовито отозвался он. — Если бы меня выбросило за борт в бессознательном состоянии, ты бы даже не смогла развернуть яхту, чтобы подобрать меня. Я бы утонул.

— Прости меня…

Клайд не обратил ни малейшего внимания на ее слова.

— От тебя всего-то и требовалось — не отпускать руль и две минуты выдержать курс, но ты и этого не сумела!

— Я не поняла, что мне нужно делать, — со слезами ответила Мелани. — Я ведь в первый раз попала на яхту, всего два дня назад.

— Так почему же ты не переспросила, что от тебя требуется?

— Потому что ты бы стал снова говорить мне гадости! — Мелани испытывала и вину и раздражение одновременно. — Как я могу чему-нибудь научиться, если ты все время орешь на меня?

Позже она не могла вспомнить, как они добрались до гавани.

Она сходила с ума от страха за Клайда, который упорно отказывался от ее помощи. Он явно страдал от боли, но, казалось, находил облегчение, на чем свет ругая Мелани, ее характер, поступки и жизненные принципы, так что когда они наконец причалили, она была белая как полотно от ярости и унижения.

Отказавшись от ее помощи, Клайд отправился в больницу, а она осталась убираться на яхте. Она чувствовала себя глубоко несчастной. Больше я ни на что не гожусь, кроме этой грязной работы, устало подумала она, драя палубу. Когда она наконец вернулась домой, он был уже там.

— Что сказал врач?

— Сломанное ребро, сильные ушибы и легкое сотрясение мозга, — ответил Клайд. — Он велел мне лежать, так что я отправляюсь в постель.

— Могу я чем-нибудь помочь? — робко спросила Мелани.

— Да. Не попадайся мне на глаза!

Мелани опустилась на стул, закрыла лицо руками и разрыдалась. Еще утром он обнимал и целовал ее; теперь он снова стал чужим.

У нее было страшно тяжело на душе. Какой же она была наивной дурой, считая, что их близость все исправит! Тогда ничто не имело значения, кроме любви, а теперь все так плохо — так плохо!

Весь вечер она просидела, тупо уставившись в одну точку, думая об их единственной ночи любви и о предстоящих ей одиноких ночах, когда у нее не будет ничего, кроме воспоминаний о губах и руках Клайда, о его сильном и гибком теле. Когда зазвонил телефон, она сначала не хотела поднимать трубку, но все же заставила себя встать.

— Мелани? — услышала она голос Греты. — Что случилось?

— Ничего, — с усилием произнесла та. — Просто устала. День был тяжелый. Как Джим?

— Еще слабоват, но уже встает. Я поэтому и звоню: на следующей неделе мы, Бог даст, вернемся!

Она еще немного поболтала, и Мелани была так рада слышать ее бодрый голос, что заставила себя отвечать так же бодро и спокойно. Но Грету не так легко было провести.

— Слушай, что-то произошло, я ведь чувствую!

Мелани заколебалась. Она не могла рассказать Грете о своих отношениях с Клайдом. Узнав, как несчастна ее кузина, Грета бы страшно расстроилась, да и к тому же все чувства Мелани были слишком болезненно обострены, чтобы обсуждать их. С другой стороны, она должна была сказать Грете хоть что-нибудь, иначе та не оставит ее в покое.

— Я… я скучаю по Сомсу, — сказала она первое, что пришло ей в голову.

— Сомс? Но я думала, что ты сама расторгла помолвку.

— Да, но… — Мелани замолчала, не зная, что сказать, потом все же собралась с мыслями. — У меня было время, чтобы все обдумать. Я и не ожидала, что буду так скучать.

Какую чушь я несу, грустно подумала она, впрочем, какое это теперь имеет значение!

Грета была удивлена, но полна сочувствия, и Мелани стало стыдно за свой обман.

— Я не собиралась вешать на тебя свои проблемы, — сказала она, чтобы прекратить разговор.

— Ничего. Мне даже приятно для разнообразия попереживать за кого-нибудь, кроме Джима, — отозвалась Грета.

Следующие несколько дней Клайд провел в постели, страдая от боли и пребывая в отвратительном настроении. Когда Мелани робко предложила ему еще раз показаться врачу, он свирепо рявкнул на нее. Обиженная, несчастная, она старалась как можно меньше попадаться ему на глаза, как он того и хотел.

Мелани продолжала работать, упрямо стиснув зубы. Плакать она себе не позволяла.

Лежа по ночам в постели, она смотрела в потолок, вспоминая, как на «Принцессе» они лежали в объятиях друг друга. Это была самая восхитительная ночь в ее жизни.

Сейчас же в ее сердце царил такой лютый холод, что даже слезы отказывались пролиться, принеся ей облегчение. Она старалась строить планы на будущее, но ей казалось, что ее мир сжался, и она не могла представить себе жизни без Клайда и без яхт, весело качающихся на волнах.

Джим поправлялся; скоро они с Гретой будут дома. Мелани то хотелось, чтобы поскорее кончился этот кошмар, то становилось страшно при мысли, что придется навсегда расстаться с Клайдом.

За несколько дней до возвращения Греты и Джима она снова убиралась на «Цирцее». Каждая яхта была теперь для нее как старый друг, и она знала, что будет безумно скучать по ним так же, как по огромному синему небу, ослепительно-яркому свету и тихим вздохам и плеску воды о пирс.

Собрав в охапку грязные наволочки и простыни, она понесла их в офис. Клайд был уже там, сидел, нахмурившись, над какими-то счетами, и, хотя он не обернулся, когда она вошла, Мелани знала, что он почувствовал ее присутствие.

Больше всего на свете ей хотелось обнять его и прошептать ему на ухо: «Я люблю тебя!» Если бы только он повернул голову, улыбнулся ей, притянул ее к себе…

Но что толку мечтать о несбыточном. Она мечтала и раньше — и что из этого вышло? Она покрепче перехватила узел и направилась в кладовку, где положила грязное белье в корзину и начала вытаскивать из шкафа чистые простыни.

Она услышала, как неожиданно заскрипел стул Клайда, и его голос:

— Что вам угодно?

Эти слова прозвучали не особенно приветливо.

Вошедший что-то негромко ответил, и Мелани вдруг услышала свое имя. Она озадаченно выглянула из кладовой — и стопка простыней выпала у нее из рук, когда она увидела, кто стоит рядом с Клайдом.

Сомс Уэббер!