— Только давай побыстрее, Джим, — сказала Би-Джей. — У меня и так полно проблем. Снова начали пропадать дети. Я боюсь, что к нам подбираются дикие. Придется пока отложить забор. Я хочу, чтобы ты пошел с поисковой партией.

Я покачал головой.

— Джоуи Донаван отсутствует уже больше недели, Это не дикие, а гораздо хуже.

— Мы уже беседовали на эту тему, Джим. Я устала слушать о хторранах…

— Би-Джей, послушай! На холмах ренегаты, и они следят за Семьей. — Я рассказал о следах и о Голубчике. — Мне бы раньше сообразить. Они используют детей как разведчиков. Би-Джей, мне нужна помощь, чтобы закончить забор. Кроме того, ты должна позвонить в Санта-Круз, чтобы сюда прислали военных.

— Черт побери, я не собираюсь снова надевать на себя ярмо военного правительства! Слишком тяжко мне далось освобождение из-под их пяты.

— Не будь дурой! Мы беззащитны. У нас две сотни детей и меньше двух десятков взрослых. Хорошо организованная атака не оставит в живых никого. Они могут напасть завтра. Или сегодня ночью!

Би-Джей запустила руку в волосы.

— Джим, я уже слышала эти речи. Свой забор ты получил. Ничего больше ты сделать не можешь и сказать ничего нового — тоже.

— Тебе известно, для чего ренегаты используют детей? Она предупреждающе подняла руку: — Избавь меня от ужасов, Джим, последние две недели ты только тем и занимался, что сооружал свой забор, а теперь заявляешь, что он не поможет.

— Такие заборы могут остановить червей, но не остановят готовых на все ренегатов.

— Джим, сейчас же прекрати! — закричала на меня Бетти-Джон, покраснев. — Я устала и просто больна от твоей хторранской паранойи! И все остальные тоже! Пропадают дети, а ты призываешь нас вооружаться! Надо и другим доверять хоть чуточку! Позволь нам быть правыми хоть один раз!

— Ладно, потешьтесь своей правотой! — закричал я в ответ. — Но закончите вы тем, что окажетесь такими же мертвыми, как и неправыми! Вы живете в надуманном мире! И дальше своего носа не видите!

— А ты видишь?

— Да, черт возьми, вижу! — кричал я ей прямо в лицо. — Господи, Би-Джей, я же пытаюсь спасти вам жизнь!

— Я тоже!

На какой-то момент мы замерли, тяжело дыша и в упор глядя друг на друга, не собираясь уступать ни пяди. Первой заговорила Бетти-Джон: — Все, что могла, я для тебя сделала, Джим. Честное слово. Я вывернулась наизнанку, только бы ты мог строить свои червяные заборы, даже несмотря на то, что ты здесь единственный, кто считает их нужными. На нас никто никогда не нападал, мы и близко не видели хторран. Это один из самых безопасных округов в Калифорнии. Но дня не проходит, чтобы ты не беспокоился о хторранах и ренегатах. Учитывая твою историю, Джим, это кажется мне несколько… показательным. Симптоматичным.

— Ты считаешь, что я немного того?

— Да, считаю. Думаю, что ты такой же псих, как и все мы. Но твое сумасшествие особого рода. У тебя такая повышенная чувствительность к этому, что ты не видишь ничего другого.

— Я не чувствую себя в безопасности, — очень тихо сказал я.

— Я поняла. Свою безопасность каждый понимает по-своему.

— Нет, не так. Мы можем еще кое-что сделать.

— У нас нет средств.

— Но сидеть сложа руки нельзя.

— Ну уж это позволь решать мне.

— Почему ты не хочешь прислушаться к человеку, который знает об этом больше тебя?

— Джим… — Лицо Бетти-Джон застыло. — Этот разговор ни к чему не приведет. Я не разрешаю ставить заборы, давать детям оружие, просить о помощи военного губернатора. И если ты собираешься остаться здесь, лучше тебе привыкнуть к мысли, что это мое последнее слово.

— Если это твое последнее слово, Би-Джей, тогда я, наверное, не смогу остаться.

Би-Джей взглянула так, словно я дал ей пощечину. В комнате вдруг повеяло холодом. Она медленно произнесла: — По-моему, сейчас тебе лучше уйти, Джим. И наверное, тебе стоит подумать, какую реальную пользу ты можешь принести нам.

— Не понял.

— Мне кажется, сейчас лучше не говорить об этом.

— Нет, скажи!

— Джим, если ты действительно так думаешь, то, наверное, лучше тебе поискать другое место, где ты будешь чувствовать себя в безопасности.

— Ради моих детей, возможно, я так и сделаю.

— Нет, дети останутся. Ты уедешь один.

— По закону они мои.

— Я могу устроить и это. — Что?

— Угроза здоровью ребенка, Джим.

— Тебе потребуются основания.

— У меня они есть. Твои сексуальные притязания.

Я осел в кресле, словно меня огрели кирпичом, и уставился на нее.

— Я не верю. Ты, чертова лицемерка!

— Лучше поверь. Я сделаю, что сказала. Я устала от болтовни о Хторре. Я прозакладывала собственную задницу, чтобы наладить здесь жизнь. Многие из нас были вынуждены делать то же самое. И ты сильно нам надоел своим приездом и поучениями. Ты отнял у нас массу времени и средств, и мы сыты тобой по горло. Если не хочешь быть частью нашего коллектива, то, пожалуйста, не будь здесь вообще.

— Прекрасно, — сказал я и встал. — Я буду молить Бога, чтобы в один прекрасный день ты, выйдя на порог, не встретила хторра, ползущего по улице, потому что тогда будет слишком поздно менять свои взгляды.

— Я в состоянии жить своим умом, Джим. А вот как ты проживешь своим — это интересно.

— Прекрасно проживу, леди.

Я решительно вышел из кабинета и направился прямиком домой.

Мы с детьми можем отправиться в Сан-Франциско сразу после обеда и, вероятно, попадем на самолет до Гавайев завтра утром.