Девятичасовой автобус на Марсель запаздывал. Мы с Туки три дня ничего не ели, кроме хлеба, вина и сыра, и, признаться, оголодали немного. После того как в очередной раз мы спросили владельца маленькой гостиницы рядом с остановкой о прибытии автобуса, он принялся звонить в Арль, а мы сели перекусить. За аперитивом на Туки снова напал кашель, он встал из-за стола и скрылся в туалете. Минут через десять вернулся с раскрасневшимся лицом, как это случалось уже не раз. Я привык к этим приступам и ни о чем не спрашивал Туки. Да он и не расположен был что-либо объяснять.

Мы хорошо подкрепились и уже в десятом часу добрались до кофе. Но тут дверь распахнулась, и в зал вошел мощный мужчина под два метра ростом — таких широченных плеч мне еще не доводилось видеть. Он огляделся, пристально посмотрел на нас и уселся за столик в дальнем конце зала, хмуро поглядывая в нашу сторону. У него была густая, но аккуратная грива темных волос, грубая смуглая кожа и блестящие ровные зубы. Он заказал вино и покуривал короткую черную сигару, изредка посматривая в окно.

— Ты встречался с ним когда-нибудь, а, босс? — спросил Туки.

— Нет.

— Имей в виду — он «упакован».

— Что-что? — переспросил я.

— Вооружен, — сказал Туки и с досадой поморщился. — У него пистолет.

— Откуда ты знаешь? — Сам я ничего не заметил.

— Левая рука опущена вниз слишком прямо, как будто он пытается что-то прикрыть под мышкой, — пояснил Туки. — Или это пистолет, или у этого парня самые могучие бицепсы в мире.

— Судя по его пропорциям, так оно и есть.

— Хочешь взять такого в дело?

— Нет. Он скорее всего пастух, судя по одежде.

— Ты хочешь сказать, что он — французский ковбой? — спросил Туки и хохотнул. — Французский ковбой, будь я проклят!

Я кивнул, продолжая поглядывать на черноволосого гиганта.

Он поднялся из-за стола, двигаясь подобно слону, танцующему в балете, и позвал владельца гостиницы:

— Когда все-таки будет автобус на Марсель?

— Он сегодня опаздывает, — раздался ответ.

«Ковбой» что-то проворчал и снова сел. Он нервничал и несколько раз сердито глянул в нашу сторону, но вид из окна на дорогу интересовал его явно гораздо больше.

— Пойдем отсюда, — сказал я Туки, оплатил счет, встал и направился к двери. Туки следовал за мной.

Когда я приблизился к двери, она неожиданно распахнулась. В ресторанный зал быстро вошел человек в плаще с обнаженным пистолетом, за ним — трое жандармов. Почувствовал, что Туки готов схватиться за оружие, быстро повернулся к нему и отрицательно качнул головой, показывая глазами на могучего незнакомца. В самом деле, этот парень тут же бросился в сторону черного хода, а жандармы и человек в плаще метнулись за ним. Я увидел, как пальцы Туки в кармане пиджака расслабились, выпуская рукоятку «сорок пятого». Он отошел в сторону и встал рядом со мной, наблюдая за происходящим.

— Жан Сеймур! — заорал человек в плаще. — Я приказываю тебе остановиться!

Он похож на полицейского инспектора, подумал я.

Из комнаты, куда вел черный ход, послышался шум. Владелец гостиницы громко закричал. Из рук официанта выскользнул поднос, и по полу загремели тарелки. Из приоткрытой двери доносились крики и звуки ударов. Вдруг из комнаты в зал вывалился огромный ком, сплетенный из рук, тел, ног и, как извивающийся спрут, забился на полу ресторанного зала. Ругань и проклятия сотрясали воздух. Парень ревел, как разъяренный бык. На нем повисли трое жандармов. Он упирался, склонив голову, набычив шею и наклонив вперед плечи. Его здоровенные руки вцепились в двух жандармов, и он пытался столкнуть их головами. Третий нападающий пытался обхватить его со спины, пока инспектор молотил по голове парня полицейской дубинкой.

В конце концов черноволосый гигант все-таки столкнул их лбами с такой силой, что жандармы, как бревна, отлетели от него в разные стороны и растянулись на полу. Но и полицейская дубинка тоже успела сделать свое дело. «Ковбой» тяжело осел на колени, и тогда все трое снова накинулись на него и начали колотить руками и ногами. Он поднялся и сделал последнюю отчаянную попытку вырваться. Он размахнулся и, ударив инспектора в живот, метнул его через весь зал так, что тот приземлился у наших ног. Лишь после этого здоровяк ухмыльнулся — ей-богу! — и рухнул на пол без сознания. Жандармы еще не успокоились и продолжали пинать его сапогами.

Вскоре все закончилось. Парень лежал, растянувшись среди перевернутых столов и стульев, а владелец гостиницы и его жена проклинали своего поверженного гостя на чем свет стоит. Жандармы успокоились и помогли ему подняться на ноги.

— Чертовски крепкий мужик! — сказал Туки с неподдельным уважением в голосе.

— Да, — согласился я.

Исполнено все было быстро и на редкость аккуратно. Слишком театрально для того, чтобы поверить в правдивость этой драки. Правда, при всем при том никто не сделал и шагу в нашу сторону. Я безучастно наблюдал, как полицейские защелкнули на руках гиганта наручники и вывели его из дверей.

В это время на улице заскрежетали тормоза и раздалось шипение открывающихся дверей. Это отвлекло наше внимание от выходящих участников схватки.

Мы поспешили сесть в автобус. На передних сиденьях дремали пять-шесть человек, сморенных жарой и дорогой. Они не обратили на нас никакого внимания, и мы пробрались по проходу между сиденьями в заднюю часть автобуса.

Туки закрыл глаза и тут же заснул. Я тоже прикрыл глаза, но спать не стал. Я вспоминал этого малого с пистолетом под мышкой. Он появился в гостинице так неожиданно. Он мог прийти и за мной, мог убить меня. Именно так это когда-нибудь и произойдет, если произойдет, конечно.

Через полчаса на какой-то остановке в сельской местности все пассажиры вышли, и в автобусе остались только мы с Туки. Автобус трясся, подскакивая на ухабах, еще часа полтора. Несмотря на все страхи и беспокойства, я тоже отключился и задремал, но неожиданно проснулся от скрипа тормозов. Рядом зашевелился сонный Туки.

— Где мы?

Откуда мне было знать?..

Дверь автобуса открылась.

— В Марсель, мсье? — раздался голос из темени.

— Да, — ответил шофер.

Я подтолкнул Туки локтем.

— Смотри-ка, кто собрался в Марсель…

Крупный мужчина с густыми черными волосами направился по проходу в конец автобуса, на мгновение заколебался, увидев нас, но затем прошел мимо и сел на заднее сиденье.

— Ты подумай, — сказал Туки, — это он, будь я проклят! Ну хорошо…

Автобус снова загрохотал в темноте.

— Такого человека стоит привлечь, — шепнул мне Туки на ухо.

Я был согласен с ним и кивнул в ответ.

— Но его будут искать.

— Смотря что он натворил.

Тут мне вспомнились мои сомнения по поводу полиции и заварушки, которую они устроили в гостинице. Так ли уж все это было театрально? Так ли уж аккуратно? Ведь жандармы избивали его всерьез…

«Брось это, Рис! — сказал я сам себе. — Разве можно так осторожничать? Какие еще тебе нужны доказательства? Скоро ты начнешь шарахаться от теней».

— Ты сможешь прощупать его? — спросил я Туки.

— Конечно, но будет лучше, если ты сядешь рядом с нами и послушаешь его ответы.

— О'кей, — согласился я.

Мы подошли к неожиданному попутчику. Я уселся рядом и повернулся к нему.

— Жан Сеймур?

— Кто это интересуется мною? — рявкнул он и открыл глаза. Лицо гиганта украшали синяки и кровоподтеки, а на голове вздулись неровные шишки — следы ударов полицейской дубинки.

— Почему у вас были неприятности в гостинице? — спросил я, будто не замечая его вопроса.

— Неприятности, мсье? — переспросил он, выпрямляясь на сиденье, и потянулся рукой к пуговицам рубахи. — Не понимаю.

В это время Туки, не говоря ни слова, быстро и Уверенно протянул руку и выхватил у него из-за пазухи короткоствольный пистолет. Мужчина дернулся было вслед, но Туки толкнул его обратно на сиденье и Уставил в лицо сжатый двумя руками пистолет, поворачиваясь спиной к шоферу автобуса так, чтобы тот ничего, кроме спины, не увидел в зеркальце заднего обзора.

Безоружный «ковбой» злобно смотрел на нас огненными черными глазами.

Туки оставил пистолет в одной руке и прижал его к шее мужчины. Свободной рукой он залез в карман рубашки гиганта и вытащил пачку потрепанных бумаг, скрепленных резинкой. Бумаги он передал мне. Я тоже развернулся к шоферу спиной и чиркнул спичкой, чтобы разобраться в этой пачке.

Документы действительно были выданы на имя Жана Сеймура из Авиньона. Несколько писем, книжечка с отрывными купонами и профсоюзная карточка, которая подтверждала, что Жан Сеймур в настоящее время является подмастерьем бетонщика. Я перехватил все эти бумаги резинкой и вернул их на прежнее место.

— Что все это значит? — прохрипел он. — И вообще, прикажи своему мальчику убрать пистолет. Святые небеса! Я заставлю его проглотить эту «пушку».

Однако говорил он явно обеспокоенно.

Туки, услышав угрозу, негромко хмыкнул, издав невнятный горловой звук.

— Смотри на вещи проще, французик, — сказал он тихо. — И не надо так вопить.

— Так почему они схватились с тобой в гостинице? — переспросил я.

— Не понял, что вам надо?

— Чего они от тебя хотели?

— Я просто ударил одного человека. Он угрожал мне, как вот этот малыш с пистолетом, — ответил он низким напряженным голосом. — Пафф! Я набил ему морду!

— А зачем тебе пистолет? — спросил Туки. — И не ори, говори потише.

— Я всегда ношу его с собой, — ответил он на этот раз чуть тише.

— Зачем? — вмешался я.

— Святые небеса… Вы слишком любопытны, мсье, — сказал он, — и задаете много вопросов.

— Ничего, — вновь хмыкнул Туки, — Сюртэ задает их еще больше.

— Зачем ты едешь в Марсель? — продолжил я.

— Не ваше дело, — отозвался «ковбой».

— У нас есть небольшое предложение.

— Что за предложение? — осторожно отозвался мужчина.

Туки повернулся ко мне. Решение должен принимать я. Я глубоко вздохнул и напомнил себе, что я не агент разведки, а уголовный преступник и должен мыслить соответственно этому. Я должен думать о крупном грабеже. Большая вилла. Десятки охранников. Две сотни гостей. Мне нужны люди. Гигант может стать шестым в группе, состоящей из Туки, Отто, меня и, может быть, двух итальянцев из Марселя.

— Ты знаешь окрестности Арля?

— Да, мсье, я родился и вырос в Авиньоне.

— А вилла Рюдена под Арлем на Роне тебе известна?

— Конечно. — Он подозрительно покосился на меня.

— Так вот — тринадцатого числа, через несколько дней, на вилле Рюдена состоится благотворительный базар. А мы собираемся той же ночью сыграть свою собственную игру. У нас собралась небольшая компания…

— Святые небеса! — Он посмотрел на нас с интересом.

— Ты, кажется, заинтересовался? — спросил я.

Он нахмурил черные брови.

— Сколько можно получить с этой игры? — Он сделал характерный жест, потирая сложенные вместе большой и указательный пальцы.

— Я финансирую операцию и беру половину, — прямо ответил я. — Другую половину добычи мой друг делит сам… Договаривайся с Туки.

— Туки? — он повернулся к моему компаньону. — Это имя?

— Да.

— Смешное имя.

— Ага, — сказал Туки, — давай посмеемся над ним, французик, и мы посмотрим, кому будет смешней…

— Ты должен договариваться с Туки, — повторил я. — Если хочешь войти в дело. Если нет…

Тут я пожал плечами.

— А если нет? — подхватил он. — Если Сеймур не захочет этим заниматься?

— Не надо так, французик, — перебил Туки. — Или ты идешь с нами или нет.

— Сколько?

— Десять процентов от моей доли, — ответил Ту- ки. — Как видишь, мы играем честно. Не темним.

— Сколько это будет — десять процентов?

— Мы думаем взять полмиллиона.

— Франков? — спросил Сеймур.

— Нет, французик! Полмиллиона долларов. Пятьсот тысяч зелененьких нахалов из Форт Нокса, что в стране Дядюшки Сэма. А ты получишь десять процентов от половины, что составит примерно двадцать пять — тридцать тысяч.

— Мсье, — прорычал он, — вы определенно разыгрываете Жана Сеймура.

— Мы не шутим, — сказал я. — Так ты с нами или нет?

— Какие могут быть сомнения! Конечно, с вами. Святые небеса!

— Отлично, — сказал я. — Объясни ему остальное, Туки.

Туки вернул Сеймуру пистолет.

— Он босс, — сказал Туки, показывая на меня. — А я — второй босс. Ты будешь делать все, что он скажет.

— Я сделаю все, что он скажет, — решительно произнес наш новый наемник. Было видно, что он говорит серьезно. — За тридцать тысяч долларов я согласен выполнять все его приказы.

Казалось, все было решено, и я направился к своему месту. Но была еще одна деталь. Я повернулся к нему.

— Как тебе удалось уйти от жандармов? Ты был в наручниках, и тебя вели четверо.

— Мсье, — начал он издалека извиняющимся тоном, — я пастух, мсье, я крупный мужчина. Я привык к простору. Простор для выпивки, любви, драки. Я не мог драться среди стульев. Мне требовалось больше простора, чтобы побить этих тварей. Ах-х…

Он вздохнул, и звуки шли откуда-то из глубины его легких.

— Если бы вы видели, как взлетали в воздух эти свиньи! Вы не поверите, насколько я силен, мсье…

Туки не выдержал этого хвастовства, посмотрел на меня и пожал плечами.

— Я верю этому, — сказал я.