Время

Восприятие

Мозг

Трансформация

Время не принесет решения

Все религии постановили, что время необходимо, мы говорим о психологическом времени. Небеса – очень далеко, и человек может дойти до небес только через постепенный процесс развития, через подавление, через рост или через идентификацию с целью, с чем-то превосходящим его самого. Наш вопрос – возможно ли немедленно освободиться от страха. Иначе страх порождает беспорядок; психологическое время неизменно порождает крайний беспорядок внутри человека.

Я подвергаю сомнению всю идею развития, не физического существа, а мысли, которая идентифицирует себя с определенной формой существования во времени. Очевидно, что мозг развивался, чтобы прийти к существующей сейчас стадии, и он может развиваться еще дальше, все больше расширяться. Но как человек я прожил сорок или пятьдесят лет в мире, составленном из всевозможных теорий, конфликтов и концепций; в обществе, в котором жадность, зависть и соревнование порождают войны. Я – часть всего этого. Человеку, испытывающему горе, нет смысла обращаться ко времени для решения, к медленному развитию в течение следующих двух миллионов лет. Возможно ли нам таким, какие мы есть, быть свободными от страхов и психологического времени? Физическое время должно обязательно существовать; вы не можете от него уйти. Вопрос – может ли психологическое время принести не только индивидуальный порядок внутри человека, но также и социальный порядок. Мы – часть общества; мы не отделимы от него. Там, где есть порядок внутри человека, неизбежно будет общественный порядок снаружи.

Состояние вне времени

Когда мы говорим о времени, мы не подразумеваем хронологическое время, время по часам. Такое время существует, оно должно существовать. Если вы хотите успеть на автобус, если вы хотите сесть на поезд или прийти завтра на встречу, у вас должно быть хронологическое время. Но существует ли завтра в психологическом отношении, времени сознания? Есть ли на самом деле завтра в психологическом отношении? Или завтра создается мыслью, потому что мысль видит невозможность изменений, непосредственных, немедленных, и изобретает этот процесс постепенности? Я лично убежден, как человек, что очень важно вызвать радикальную революцию в моем образе жизни, взглядах, чувствах, в моих действиях, и я говорю сам себе: «Это потребует времени, я стану другим завтра, или через месяц». Именно о таком времени мы говорим: психологическая структура времени, завтра или будущее, и в этом самом времени мы живем. Время – прошлое, настоящее и будущее, не часы. Я был вчера; вчера действует через сегодня и создает будущее. Это довольно просто. У меня был какой-то опыт год назад, который оставил отпечаток на моем сознании и настоящем, которое я перевожу на язык того опыта, знания, традиции, обусловленности, биться к настоящему и таким образом предопределить будущее. Так, для большинства из нас страх – экстраординарная действительность; и сознание, опутанное страхами, сложностью страхов, никогда не сможет быть свободным; оно никогда не сможет полностью понять страх, не понимая запутанность времени. Они всегда вместе.

Беспорядок, созданный временем

Время означает движение от того, что есть, к тому, что должно быть. «Я боюсь, но однажды я буду свободен от страхов; поэтому мне необходимо время, чтобы стать свободным от страха, по крайней мере, именно так мы думаем. Чтобы измениться от того, что есть, и прийти к тому, что должно быть, требуется время. Теперь время предполагает усилие в этом интервале между тем, что есть и что должно быть. Мне не нравится страх, и я собираюсь предпринять некоторое усилие, чтобы понять, проанализировать, рассечь его на части, или я собираюсь обнаружить его причину, или я собираюсь полностью убежать от него. Все это подразумевает усилия, а усилие – то, к чему мы все привыкли. Мы всегда находимся в состоянии конфликта между тем, что есть на самом деле и тем, что должно быть. «То, чем я должен быть» – идея, а идея фиктивна, она не означает то, «каков я на самом деле», то есть факт; то, «чем я являюсь в действительности», можно изменить только тогда, когда я понимаю беспорядок, создаваемый временем.

Так, действительно ли я могу полностью избавиться от страха, полностью, в одночасье? Если я позволяю страхам продолжать существовать, я все время буду создавать новый беспорядок; поэтому

человек видит, что время – элемент беспорядка, а не средство, в конечном счете, быть свободным от страхов. Так что нет никакого постепенного процесса избавления от страха, так же, как и нет никакого постепенного процесса избавления от яда национализма. Если в вас есть национализм, и вы говорите, что, в конечном счете, наступит братство всех людей, но в интервале есть войны, есть ненависть, есть страдание, есть это ужасное разделение между человеком и человеком; поэтому время создает беспорядок.

Время – яд

В вашей ванной у вас стоит бутылочка с надписью «Яд» и вы знаете, что это – яд. Вы очень осторожны с этой бутылкой, даже в темноте. Вы всегда напряженно следите за ней. Вы не говорите: «Каким образом я могу держаться подальше от яда, каким образом я должен быть осторожным с той бутылкой? «Вы знаете, что это – яд, поэтому вы чрезвычайно внимательны по отношению к нему. Время – яд; оно создает беспорядок. Если это для вас очевидный факт, то вы можете перейти к пониманию того, как немедленно освободиться от страха. Но если вы все еще считаете время средством освобождения, между нами нет никакого общения.

Вы видите, существует нечто намного большее; возможен в целом совершенно другой вид времени. Мы знаем только два времени, физическое и психологическое, и мы попали в ловушку времени. Физическое время играет важную роль в душе, а душа оказывает влияние на физическое тело. Мы захвачены этим сражением, этим влиянием. Нужно принять физическое время, чтобы успеть на автобус или поезд, но если вы полностью отклоняете психологическое время, тогда вы можете прийти ко времени, являющемуся чем-то совершенно другим, времени, не связанному ни с одним из них. Я хочу, чтобы вы пришли к такому времени вместе со мной! Тогда время – не беспорядок; оно – потрясающий порядок.

Истина приходит как вспышка

Истина или понимание приходят к нам как вспышка, и эта вспышка не имеет никакой непрерывности; она не лежит в пределах времени. Уясните это для себя. Понимание всегда свежо, мгновенно; оно – не продолжение того, что уже было. То, что было, не может принести понимания. Пока человек стремится к непрерывности, постоянству в отношениях, в любви, стремясь найти вечный мир и все в таком духе, человек преследует то, что лежит пределах времени и поэтому не принадлежит к бесконечности.

Тщетные поиски

Пока мы думаем в терминах времени, страх смерти неизбежен. Я что-то узнал, но не нашел предела, и прежде чем я умру, я должен его найти; или если я не найду его, прежде чем умру, по крайней мере, надеюсь, что найду его в следующей жизни, и так далее. Все наше мышление базируется на времени. Наше мышление известно, оно – результат известного, а известное – процесс времени; и с таким сознанием мы пробуем узнать то, что должно быть бессмертно, лежит вне времени, такие поиски тщетны. Они не имеют никакого значения ни для кого, кроме философов, теоретиков и любителей пустых рассуждений. Если я хочу найти, что такое истина, не завтра, но на самом деле, непосредственно, не должен ли «Я» – мое «Я», эго, всегда собирающее опыт, стремящееся к чему-то и продолжающее свое существование благодаря памяти – прекратить продолжать самое себя? Разве не возможно умереть, продолжая жить – не искусственно потерять память, то есть добиться амнезии, нужно фактически прекратить накапливать память, и таким образом прекратить продолжать существование своего «Я»? Живя в этом мире, обладающем временем, разве сознание не может вызвать без любой формы намеренного принуждения состояние, в котором наблюдатель и опыт не имеют никакого основания? Пока есть наблюдатель, тот, кто переживает что-то, мыслитель, неизбежен страх окончания, а следовательно, страх смерти…

Итак, если сознание может осознать это все, осознать полностью, а не просто сказать: «Да, это же просто» – если сознание может осознать весь процесс сознательности, увидеть значение непрерывности и времени и тщетность подобных поисков при помощи времени, чтобы найти то, что, существует вне времени, – если оно может знать обо всем, тогда может наступить смерть, которая в действительности станет творческим потенциалом, полностью существующим вне времени.

Акт восприятия

Вы видите, а я не вижу, почему так происходит? Я думаю, что так происходит потому, что каждый человек вовлечен во время. Вы не видите вещи во времени, я вижу их во времени. Ваше видение – действие всего вашего бытия, и все ваше бытие не захвачено временем. Вы не думаете о постепенном достижении. Вы видите что-то в одночасье, немедленно, и это и есть акт восприятия. Я не вижу; я хочу узнать, почему я не вижу. Что заставит меня видеть что-то полностью, так, чтобы я немедленно понял все? Вы видите цельную структуру жизни: красоту, уродство, горе, радость, удивительную чувствительность, красоту – вы видите все это, а я не могу. Я вижу часть, но не вижу всего. «Человек, который видит что-то полностью, который видит жизнь полностью, очевидно, должен существовать вне времени. Господа, действительно послушайте, потому что это имеет непосредственное отношение к нашему ежедневному существованию; речь не о чем-то духовном, философском, далеком от нашего ежедневного существования. Если мы поймем это, то поймем свою рутину, скуку и печаль, отвратительные неприятности и страхи. Так что не отмахивайтесь от этого, говоря: «Какое это все имеет отношение к нашему ежедневному существованию? «Имеет. Человек может увидеть – по крайней мере для меня это предельно ясно, что вы можете немедленно вырезать, как хирург, всю хорду страдания. Именно поэтому я хочу дойти до этого вместе с вами.

На краю всех мыслей

Вам когда-нибудь приходилось – я уверен, что да – внезапно почувствовать что-то, и в тот момент восприятия у вас не было вообще никаких проблем? В тот самый момент, когда вы чувствовали проблему, проблема полностью прекращала свое существование. Вы понимаете меня, господа? У вас есть проблема, и вы думаете о ней, спорите с ней, беспокоитесь по ее поводу. Вы используете любое средство, существующее в пределах вашей мысли, чтобы понять ее. Наконец, вы говорите: «Я больше ничего не могу сделать». Нет никого, чтобы помочь вам понять, никакого гуру, никакой книги. Вас оставляют с проблемой наедине, и у вас нет никакого выхода. Исследовав проблему до максимальной степени вашей способности, вы оставляете ее в покое. Ваше сознания больше не волнуется, больше не мечется в поисках решения проблемы, больше не говорит. «Я должен найти ответ»; так оно становится тихим и безмолвным, не так ли? И в этой тишине вы находите ответ. Так не происходило с вами время от времени? Это – не что-то непостижимое. Так случается с великими математиками и учеными, люди иногда испытывают такое состояние в каждодневной жизни. Что оно означает? Сознание полностью осуществило свою способность думать и дошло до края мыслей, не найдя ответ; поэтому оно становится тихим и безмолвным – не от усталости, не от утомленности, не говоря себе: «Я успокоюсь и таким образом найду ответ». Уже сделав все возможное, чтобы найти ответ, оно спонтанно, неожиданно становится безмолвным. Приходит осознание без выбора, без любого требования, понимание, в котором нет никакого беспокойства; и в таком настроении возможно восприятие. Именно и только это восприятие решит все наши проблемы.

Это осознание без выбора

Великие провидцы всегда советовали нам приобретать опыт. Они говорили, что опыт даст нам понимание. Но только невинное сознание, сознание, не омраченное опытом, полностью свободное от прошлого, – только такое сознание может прочувствовать то, что такое действительность. Если вы видите, что здесь истина, если вы почувствуете ее хоть на долю секунды, вы познаете экстраординарную ясность невинного сознания. Это означает удаление всех инкрустаций памяти, отказ от прошлого. Но чтобы прочувствовать это, не нужно спрашивать «как». Ваше сознания не должно отвлекаться на вопрос «как», хотеть получить ответ. Такое сознания невнимательно. Как я уже говорил ранее в этом разговоре, в начале – итог. В начале – есть семя окончания, того, которое мы называем горем. Окончание горя можно понять только в самом горе, не уходя далеко от горя. Уйти далеко от горя значит просто найти ответ, вывод, обнаружить спасение; но горе продолжает свое существование. Принимая во внимание, что если вы уделите этому вопросу полное внимание, то есть уделите внимание всем своим существом, тогда увидите, что есть непосредственное восприятие, в которое не вовлечено никакое время, там нет никакого усилия, никакого конфликта; и именно такое непосредственное восприятие, такая осознанность без выбора, принятия решения положит конец горю.

Активное и спокойное сознание

Действительно спокойное сознание удивительно активно, живо, мощно – не по отношению к чему-нибудь в частности. Только такое сознание свободно от слов – свободно от опыта, от знания. Такое сознание может почувствовать истину, такое сознание имеет прямое восприятие, существующее вне времени.

Сознание может быть тихим только тогда, когда оно поняло процесс времени, а это требует осторожности, не так ли? Разве такое сознание не должно быть свободным, не от чего-нибудь конкретно, но быть абсолютно свободным? Мы знаем только свободу от чего-то определенного. Сознание, свободное от чего-то определенного, на самом деле несвободно; такая свобода, свобода от чего-то конкретного, является только реакцией, а это не свобода. Сознание, которое ищет свободу, никогда не может быть свободно. Но сознание свободно, когда оно понимает факт таким, какой он есть, без перевода на знакомый язык, без осуждения, без оценки; и, будучи свободным, такое сознание – невинное сознание, хотя оно и прожило 100 дней, 100 лет, испытывая самые разные переживания. Невинно оно потому, что свободно не от чего-нибудь определенного, но само по себе. Только такое сознание может почувствовать истину, существующую вне времени.

Из восприятия приходит энергия

Проблема, конечно, состоит в том, чтобы полностью освободить сознание, так чтобы оно пребывало в состоянии понимания без границ, без любых ограничений. И как же сознание может обнаружить такое состояние? Как прийти к этой свободе?

Я надеюсь, что вы серьезно задаете себе этот вопрос, потому что я не задаю его вам. Я не пытаюсь влиять на вас; я просто отмечаю важность такого вопроса. Если вы задаете вопрос другому человеку, то он не имеет никакого значения, пока вы не ставите его перед самим собой с настойчивостью, с ощущением острой необходимости. Край свободы становится уже с каждый днем, ведь вы должны узнать, поддаетесь ли вы наблюдению. Политические деятели, лидеры, священники, газеты и книги, которые вы читаете, знание, приобретаемое вами, верования, за которые вы цепляетесь, – все это делает край свободы все более узким. Если вы знаете, что этот процесс продолжается, если вы действительно почувствуете узость духа, увеличивающееся рабство сознания, то вы найдете, что из восприятия приходит энергия; и эта энергия, рожденная восприятием, которое собирается разрушать мелкое сознание, респектабельное сознание, сознание, которое идет в храм, сознание, которое боится. Так что восприятие – путь истины.

Болтающее сознание

Вы знаете, чувствовать что-то – удивительный опыт. Я не знаю, чувствовали ли вы когда-либо что-нибудь по-настоящему. Чувствовали вы когда-либо цветок, человеческое лицо, небо, или море? Конечно, вы видите эти вещи, когда проезжаете мимо на автобусе или автомобиле; но интересно, брали ли вы на себя когда-нибудь труд действительно посмотреть на цветок? Когда вы действительно смотрите на цветок, что случается? Вы немедленно называете цветок, вас волнует, к каким разновидностям он принадлежит, или вы говорите: «Какой прекрасный у него цвет. Я хотел бы вырастить такой в моем саду; я хотел бы подарить его моей жене или поместить его к себе в петлицу». Другими словами, в то мгновение, когда вы смотрите на цветок, ваше сознание начинает болтать о нем; поэтому вы не чувствуете цветок. Вы чувствуете что-то только тогда, когда ваше сознание абсолютно тихо, когда в нем нет никакой болтовни. Если вы сможете посмотреть на вечернюю звезду над морем без единого движения сознания, то вы действительно почувствуете ее экстраординарную красоту; а когда вы чувствуете красоту, вы разве не испытываете состояние любви? Конечно, красота и любовь – это одно и то же. Без любви нет никакой красоты, а без красоты нет никакой любви. Красота обладает формой, красота есть в речи, красота есть в поведении. Если нет никакой любви, поведение пусто; оно – просто продукт общества, определенной культуры, а то, что стало продуктом, является механическим, безжизненным. Но когда сознание не чувствует ни малейшего порхания, тогда оно способно изучить полную глубину самого себя; и такое восприятие действительно бесконечно. Вы не должны ничего делать, чтобы вызвать его; нет никакой дисциплины, никакой практики, никакого метода, позволяющего научиться чувствовать.

Знание сбивает сознание с пути

У вас есть только один инструмент, то есть сознание, а сознание – мозг. Поэтому, чтобы узнать суть этого вопроса, вы должны понять путь действия сознания, не так ли? Если сознание скрючено, вы никогда не сможете видеть прямо; если сознание крайне ограничено, вы не сможете почувствовать неограниченное. Сознание – инструмент восприятия, и, чтобы действительно чувствовать, оно должно стать прямым, его нужно очистить от всякой предопределенности, всех страхов. Сознание должно быть также свободным от знания, потому что знание сбивает его и становится причиной искривления вещей. Колоссальная способность сознания изобретать, воображать, размышлять, думать – разве эту способность не нужно откинуть в сторону, чтобы сознание стало очень ясным и очень простым? Ведь только невинное сознание, сознание, обладающие достаточным опытом и все же свободное от знания и опыта, только такое сознание может обнаружить то, что больше, чем мозг и оно само. Иначе то, что вы обнаружите, будет окрашено тем, что вы уже испытали, и ваш опыт – результат вашей предопределенности.

Затопленное влиянием

Почему сознание стареет? Оно стареет не в смысле становления ветхим, не становясь хуже, повторяя самое себя, погрязну в в привычках – сексуальных привычках, религиозных привычках, привычке работать или самых разных амбициозных привычках. Сознание настолько обременено неисчислимыми переживаниями и воспоминаниями, настоль испорчено и травмировано горем, что оно не может увидеть ничего заново, а всегда переводит то, что видит, на язык своих собственных воспоминаний, заключений, формул, всевозможных цитат; оно связано авторитетом, и такое сознание – старое сознание. Вы можете увидеть, почему так случается. Все наше образование – просто культивирование памяти; и кроме того существует это массовое общение посредством радио, телевидения, журналов; есть профессора, читающие лекции и повторяющие одно и то же по многу раз, пока ваш мозг не впитывает то, что они повторяют, и вы изрыгаете это все на экзамене, получаете свою степень и продолжаете процесс – работу, рутину, непрерывное повторение. Но не только это, есть еще наша собственная внутренняя борьба амбиций с ее расстройствами, конкуренция не только ради получения выгодного рабочего места, но и достижения Бога, желание быть около него, найти быстрый и легкий путь к нему…

Так, все это происходит не без давления, напряжения, стресса, наши умы переполняются, их затопляет чье-то влияние, горе, сознательно или подсознательно… Мы стираем свое сознание, не используя его.

Старый мозг – наш животный мозг

Я думаю, что важно понять действие, функционирование, деятельность старого мозга. Когда новый мозг работает, старый мозг не может понять новый мозг. Только тогда, когда старый мозг, являющийся нашим предопределенным мозгом, нашим животным мозгом, мозгом, который был выращен в течение многих столетий, который находится в состоянии вечного поиска собственной безопасности, собственного комфорта – только тогда, когда старый мозг затихает, вы увидите, что существует в целом совершенно другой вид движения, и именно такое движение внесет ясность. Именно такое движение – сама ясность. Чтобы понимать, вы должны понять старый мозг, осознать его, узнать все его движения, его действия, его требования, его стремления, и именно поэтому очень важным становится мышление. Я не подразумеваю абсурдное, систематизируемое культивирование некоторой привычки мыслить, и все в таком духе; это слишком незрело и по-детски. Я хочу понять действия старого мозга, понаблюдать за ним, узнать, как он реагирует, каковы его реакции, его тенденции развития, его требования, цель его агрессивных поисков – узнать все это как на сознательном, так и на подсознательном уровне. Когда вы осознаете, когда к вам придет понимание, не контроль, не направление мыслей в нужное русло, без высказываний в духе: «Это хорошо»; «Это плохо»; «Я это сохраню»; «Я не буду хранить это» – когда вы полностью видите движение старого сознания, когда вы видите его действительно полностью, тогда оно становится тихим.

Свежее сознание

Я думаю, что постоянное усилие быть чем-то, стать чем-то является реальной причиной разрушительного действия и старения сознания. Взгляните, как быстро мы стареем, не только люди, которым за шестьдесят, но и молодые люди. Насколько они старые – мысленно! Очень немногие выдерживают или сохраняют молодость сознания. Я подразумеваю не такую молодость сознания, когда оно просто хочет наслаждаться собой, хорошо проводить время, а я имею в виду не загрязненное сознание, не поцарапанное, исковерканное, искривленное несчастными случаями и инцидентами жизни сознание, не затертое борьбой, печалью, постоянными стремлениями. Конечно, иметь молодое сознание необходимо, потому что у старого настолько много шрамов воспоминаний, что оно не может жить, не может быть серьезным; мертвое сознание, сознание, с которым все решено. Что-то однажды решившее и живущее согласно своему решению сознание мертво. Но молодое сознание всегда решает все заново, и свежее сознание не взваливает на себя бремя из бесчисленных воспоминаний. Сознание, не несущее за собой никакого шлейфа страданий, хотя оно и может пройти через долину горя, остается непоцарапанным…

Я не думаю, что такое молодое сознание можно приобрести. Оно – не вещь, которую вы можете купить, предприняв усилие, принеся жертву. Нет монеты, на которую его можно было бы обменять, и оно не обладает рыночной стоимостью.

Но если вы видите его важность, жизненную необходимость, то вы увидите его истинность, и тогда произойдет что-то еще

Откажитесь от всех методов

Как может возникнуть религиозное или свежее сознание? Вы хотите получить систему, метод? При помощи метода, метода, являющегося системой, практикой, повторяемым день за днем действием? Метод позволит получить свежее сознание? Конечно, метод подразумевает непрерывность практики, направленной по некоторому пути к некоторому результату, что означает приобретение механической привычки, и через ту механическую привычку нужно понять сознание, которое само по себе не является механическим…

Когда вы говорите «дисциплина», то подразумеваете, что любая дисциплина базируется на методе, существующем согласно некоторому образцу; и образец обещает вам результат, предопределенный сознанием, которое имеет веру, уже занявшую определенное положение. Так, сможет ли метод, в самом широком или самом узком смысле слова, вызвать свежее сознание? Если нет, то от метода, как и от привычки, нужно полностью отойти, потому что он ложен… Метод лишь обусловливает сознание, наводит его на желательный результат. Вы должны отказаться от всех механических процессов сознания… Сознание должно отказаться от всех механических процессов мысли. Так, утверждение, что идея, метод, система, дисциплина, непрерывность привычки вызовут свежее мнение, неверно. Так, должно быть полностью отвергнуто все, что является механическим. Механическое сознание – традиционное сознание; оно не может взглянуть на жизнь, которая является немеханической; так, метод нужно откинуть в сторону.

Сознание без якоря или приюта

Вам нужно новое сознание, свободное от времени сознание, сознание, больше не думающее в терминах расстояния или пространства, сознание, не ограниченное никаким горизонтом, сознание, не имеющее никакого якоря или приюта. Вам нужно именно такое сознание, чтобы иметь дело не только с чем-то вечным, но также и с непосредственно возникающими проблемами существования.

Поэтому проблема заключается в следующем: действительно ли каждый из нас может иметь такое сознание? Не постепенно прийти к нему, не взрастить его, потому что культивирование, развитие, процесс подразумевают время. Оно должно появиться немедленно; преобразование должно произойти сейчас, в смысле качества вне времени. Жизнь – это смерть, а смерть ждет вас. Вы не можете спорить со смертью, как можете спорить с жизнью. Так возможно ли иметь такое сознание? Не как достижение, не как цель, не как объект стремлений, не как что-то, что нужно достигнуть, потому что все это подразумевает время и пространство. У нас есть очень удобная, роскошная теорию, что бывает подходящее время для того, чтобы прогрессировать, приходить к чему-то, достигать, подходить к истине. Эта идея ошибочна, она – полная иллюзия; время – иллюзия в этом смысле.

Активное, но спокойное

Чтобы открыть качественно новое сознание, необходимо не только понимать старый мозг, но также старый мозг должен затихнуть. Старый мозг должен быть активным, но спокойным, вы следите за тем, что я говорю? Взгляните, сэр! Если вы откроете сами для себя – не то, что говорит кто-то еще – есть ли действительность, если есть такое явление, как Бог – слово бог – не факт – ваш старый мозг, взлелеянный в традиции, или антибог, пробог, воспитываемый культурой, влиянием окружающей среды и пропаганды в течение многих столетий социального утверждения, должен безмолвствовать. Ведь иначе он только проектирует свои собственные образы, собственные концепции, собственные ценности. Но такие ценности, такие концепции, такие верования есть результаты того, что вам сказали, или результат ваших реакций на то, что вам сказали; подсознательно, вы говорите: «Это – мой опыт!»

Итак, вы должны подвергнуть сомнению вескость собственного опыта или опыт кого-то другого, не имеет значения кого. Тогда, подвергая сомнению, спрашивая, задаваясь вопросами, наблюдая, внимательно слушая, реакции старого мозга становятся тихими. Но мозг не спит; он очень активен, но спокоен. Он пришел в эту тишину через наблюдение, через исследование. И чтобы исследовать, наблюдать, вам нужен свет; а этот свет – ваша постоянная чуткость.

Тишина

Я надеюсь, что вы будете слушать, но только расставшись с памятью о том, что вы уже знаете; это очень трудно сделать. Вы слушаете что-то, и ваше сознание немедленно реагирует своим знанием, заключениями, мнениями, прошлыми воспоминаниями. Оно слушает, задавая вопросы ради будущего понимания. Просто понаблюдайте за собой, как вы слушаете, и вы увидите, что происходит следующее. Или вы слушаете, делая заключения, со знанием, с некоторыми воспоминаниями, переживаниями, или вы хотите получить немедленный ответ и поэтому испытываете нетерпение. Вы хотите знать то, о чем это все, о чем вся эта жизнь, зачем такая экстраординарная сложность жизни. Вы фактически вообще не слушаете. Вы можете слушать только тогда, когда сознание безмолвно, когда сознание не реагирует немедленно, когда между вашей реакцией и тем, что говорится, есть интервал. Тогда в том интервале наступает тишина, тишина, в которой только и возможно понимание, причем не интеллектуальное понимание. Если возникает промежуток между тем, что сказано, и вашей собственной реакцией на сказанное, то в таком интервале, независимо от того, продлеваете ли вы его на неопределенное, имеет ли он место в течение длительного периода или в течение нескольких секунд – в этом интервале, если вы наблюдаете, к вам приходит ясность. Именно интервал является новым мозгом. Немедленная реакция – это старый мозг, и старые мозговые функции в его традиционном, принятом, реакционном, животном смысле. Когда наступает временное бездействие, когда реакция приостановлена, когда возникает интервал, тогда вы обнаружите новые мозговые действия, ведь только новый мозг может понять, а не старый мозг.

Наша ответственность

Чтобы преобразовать мир, мы должны начать с себя самих; в начинании с самих себя важно – намерение. Намерение должно состоять в том, чтобы понять нас самих, а не поручать другим стать причиной трансформации в нас самих или вызывать изменение через революцию, левую или правую. Важно понять, что мы сами несем ответственность, вы и я; потому что каким бы маленьким ни был мир, где мы живем, если мы сможем преобразовать нас самих, вызвать радикально отличающуюся от прежней точку зрения в нашем ежедневном существовании, тогда, возможно, мы затронем мир в целом, широкие отношения с другими.

Если сознание занято

Вызвано изменение сознательно или подсознательно, оно одинаково. Сознательное изменение подразумевает усилие; а бессознательные усилия, направленные на то, чтобы вызвать изменения также подразумевают напряженность, борьбу. Пока есть борьба, конфликт, изменение просто навязано силой, и в нем нет никакого понимания; и поэтому это больше не изменение вообще. Так действительно ли мнение способно встретиться с проблемой изменения – жадности, для примера – не предпринимая усилий, просто увидев все значение жадности? Вы не можете полностью увидеть все содержание жадности, пока присутствует любое усилие, направленное на ее изменение. Реальное изменение может иметь место только тогда, когда сознание заново углубляется в проблему, не утомленное воспоминаниями тысячи вчера. Очевидно, что вы не сможете иметь свежее, нетерпеливое сознание, если оно чем-то занято. А сознание перестает быть занятым только тогда, когда оно видит истину о своей собственной занятости. Вы не можете увидеть истину, если не уделяете ей полное внимание, если вы переводите то, что говорится, во что-то, приносящее удовлетворение, или на свой собственный известный вам язык. Вы должны подходить ко всему новому со свежим сознанием, а сознание не может быть свежим, когда оно чем-то занято, сознательно или подсознательно.

Знание препятствует изменению

Эта проблема требует глубокого понимания, изучения. Не соглашайтесь со мной, но проникните в ее глубь, поразмышляйте, разорвите свое сознание на части, чтобы узнать истинность или ошибочность всего этого. Знание, нечто известное вызывает изменение? Мне нужно знание, чтобы построить мост; но мое сознание должно знать то, что изменяется? Конечно, если я знаю, каким будет состояние сознания, когда произойдет изменение, то это больше не изменение. Такое знание лишь вредит, препятствует изменению, потому что оно становится средством удовлетворения, а пока есть центр, ищущий удовлетворение, награду или безопасность, не может быть никакого изменения вообще. И все наши усилия базируются на том центре, жаждущем награды, наказания, успеха, выгоды, разве нет? Именно этим большинство из нас обеспокоено, и если оно поможет нам получить то, что мы хотим, мы изменимся; но такое изменение – никакое не изменение по своей сути. Так что сознание, желающее быть фундаментальным, глубоким, испытать состояние изменения, состояние революции, оно должно быть свободно от известного. Тогда сознание становится удивительно спокойным, и только такое мнение испытывает радикальное преобразование, которое так необходимо.

Полная пустота

Чтобы произошла полная мутация в сознании, вы должны отрицать анализ и поиск и больше не поддаваться никакому влиянию, что очень трудно сделать. Сознание, увидев, что ложно, полностью отложило ложь в сторону, не зная, что истинно. Если вы уже знаете истину, то вы просто меняете то, что считаете ложью, на то, что считаете истиной. Не может быть никакого отказа, если вы знаете, что получите взамен. Отказ есть только тогда, когда вы теряете что-то, не зная, что случится дальше. Такое состояние полного отрицания абсолютно необходимо. Пожалуйста, тщательно вдумайтесь в этот вопрос, потому что тогда вы увидите, что в подобном состоянии отрицания вы обнаруживаете истину; потому что отрицание – освобождение сознания от известного. В конце концов, сознание базируется на знании, на опыте, на расовом наследии, на памяти, на вещах, которые испытал каждый человек. Опыт – это всегда прошлое, действующее в настоящем, он изменен настоящим и продолжает свое существование в будущем. Все, что составляет сознательность, – обширный склад столетий. Оно приносит пользу только в механической жизни. Было бы абсурдно отрицать научное знание, приобретенное за огромное прошлое. Но чтобы вызывать мутацию в сознании, революцию в его целостной структуре, нужна полная пустота. И эта пустота возможна только тогда, когда происходит открытие, фактическое наблюдение того, что ложно. Тогда вы увидите, если сможете до этого дойти, как та сама пустота рождает полную революцию в сознании: она произошла.

Намеренно вызванное изменение – никакое не изменение вообще

В самом действии индивидуального изменения, конечно, также имеет место и коллективное изменение. Они – не два отдельных явления, они не противоположны друг другу, индивидуальное и коллективное, хотя некоторые политические группы пытаются отделить одно от другого и вынуждают отдельного человека соответствовать так называемому коллективному.

Если мы смогли бы раскрыть всю проблему изменения, узнать, как вызвать изменение в отдельном человеке и что подразумевает такое изменение, то возможно, в самом акте слушания, участии в выяснении сути проблемы могло бы появиться изменение, происходящее без вашей воли. Для меня намеренно вызванное изменение, изменение, являющееся обязательным, дисциплинарным, конформистским, – никакое не изменение вообще. Сила, чужое влияние, какое-нибудь новое изобретение, пропаганда, страх, некий мотив заставляют вас изменяться – но, по сути, это не изменение вообще. И хотя умом вы можете с этим очень легко согласиться, я уверяю вас, понимание фактического характера изменения без повода – довольно исключительное явление.

За рамками мысли

Вы изменили свои идеи, вы изменили себя, свою мысль, но мысль всегда предопределена. Независимо от того, есть ли это мысль об Иисусе, Будде, X, Y или Z, она остается мыслью, и поэтому одна мысль может противоречить другой, а когда есть противопоставление, конфликт между двумя мыслями, результатом становится измененная непрерывность мысли. Другими словами, изменение все еще имеет место в рамках мысли, а изменение в рамках мысли – никакое не изменение вообще. Одну идею или ряд идей просто заменили другой.

Увидев весь этот процесс, можно ли оставить мысль и вызывать изменение за рамками мысли? Конечно, любое сознание, независимо от того, живет ли оно прошлым, настоящим или будущим, действует в рамках мысли; и любое изменение, происходящее в пределах области, которая устанавливает границы сознания, не является реальным изменением. Радикальная перемена может произойти только вне рамок мысли, а не в ее пределах, и сознание может покинуть эти рамки только тогда, когда оно увидит границы, границы области мысли, и поймет, что любое изменение, происходящее в рамках, никакое не изменение вообще. Это – и есть настоящая медитация.

Реальное изменение

Изменение возможно только от известного к неизвестному, а не от известного к известному. Действительно, пожалуйста, обдумайте со мной этот вопрос. В изменении от известного к известному присутствует власть, иерархическая перспектива жизни – вы знаете, а я не знаю. Поэтому я поклоняюсь вам, я создаю систему, я иду за гуру, я следую за вами, потому что вы даете мне то, что я хочу знать, вы даете мне уверенность в том, что такое мое поведение принесет плоды, успех и результат. Успех известен. Я знаю то, что значит преуспевать. Именно этого я и хочу. Так мы движемся от известного к известному, и там неизбежно существует власть – власть санкции, власть лидера, гуру, иерархии, того, кто знает и другого, кто не знает – и тот, кто знает, должен гарантировать мне успех, успех в моем усилии, в изменении; поэтому я буду счастлив, я получу то, что хочу. Разве не достаточный мотив для большинства из нас, чтобы меняться? Действительно, пожалуйста, понаблюдайте за своим собственным размышлением, и вы увидите свой собственный образ жизни и поведения… Когда вы смотрите на него, то разве ж это изменение? Изменение, революция, – движение от известного к неизвестному, в нем нет ничьей власти, в которой может заключаться полная неудача. Но если вы уверены, что достигнете чего, преуспеете в жизни, будете счастливы, получите вечную жизнь, тогда нет никакой проблемы.

Человек может измениться?

Каждый человек непременно задавал себе вопрос, я уверен, изменяется ли он вообще. Я знаю, что внешние обстоятельства изменяются; мы женимся, разводимся, имеем детей; к нам приходит смерть, лучшая работа, давление новых изобретений и так далее. Внешне происходит огромная революция, продолжающаяся в кибернетике и автоматизации. Наверняка человек задавался вопросом, может ли он измениться вообще, не относительно внешних событий, речь не об изменениях, являющихся простым повторением или модифицированным продолжением прошлого, но речь о радикальной революции, полной мутации сознания. Когда человек понимает, что человек наверняка заметил внутри себя, что на самом деле каждый из нас не изменяется, это его ужасно угнетает, он убегает от себя. Так возникает неизбежный вопрос: возможно ли изменение вообще? Мы возвращаемся к тому периоду времени, когда мы были молодыми, и он возвращается к нам снова. Бывает ли вообще изменение в людях? Вы изменились? Возможно, на периферии произошла некая модификация, но глубоко, радикально вы на самом деле изменились? Возможно, мы не хотим изменяться, потому что мы вполне удобно себя чувствуем…

Я хочу измениться. Я вижу, что ужасно несчастен, подавлен, уродлив, жесток, со случайными вспышками чего-то, отличающегося от простого результата мотива; и я направляю свою волю на то, чтобы что-то с этим сделать. Я говорю, что я должен стать другим, я должен отказаться от этой привычки, той привычки; должен думать по-другому; должен действовать совершенно другим образом; я должен стать каким-то в большей и меньшей степени. Человек предпринимает огромное усилие, и в конце своего усилия он тем не менее остается жалким, угнетенным, уродливым, грубым, без какого бы то ни было ощущения качества. Поэтому тогда человек спрашивает себя, а возможно ли изменение вообще. Человек может измениться?

Преобразование без мотивации

Как я могу трансформировать себя? Я вижу истину – по крайней мере, я вижу, – что изменение, преобразование должно начаться на уровне сознания, его сознательной и подсознательной части, я не могу достигнуть этого, потому что мое сознание в целом предопределено. Так что же я должен делать? Я надеюсь, я ясно выражаю проблему? Позвольте сказать по-другому: может ли мое сознание, сознательное, так же как и бессознательное, быть свободным от общества, общества, являющегося образованием, культурой, нормой, ценностями, стандартами. Потому что если оно несвободно, тогда какое бы изменения оно ни пыталось вызвать, оно ограничено своей обусловленностью и зависимостью, и поэтому никакое изменение вообще невозможно.

Так могу я смотреть без какого бы то ни было мотива? Может ли мое сознание существовать без стимула, без мотива, заставляющего измениться или не меняться? Ведь любой мотив – результат реакции определенной культуры, он рожден определенным фоном. Так может ли мое сознание быть свободным от данной культуры, где я был воспитан? Это действительно довольно важный вопрос. Ведь если сознание не свободно от культуры, в которой его воспитали, взлелеяли, личность, конечно, никогда не сможет быть в мире с самим собой, никогда не сможет получить свободу. Его боги и его мифы, его символы и все его усилия ограничены, поскольку они все живут в пределах обусловленного сознания. Независимо от того, какие усилия он предпринимает или не предпринимает в пределах этой ограниченной области, они действительно бесполезны в самом глубоком смысле этого слова. Тюрьма может быть лучшее украшена изнутри – больше света, больше окон, лучшее питание, но от этого она не перестает быть тюрьмой определенной культуры.

Психологическая революция

Действительно ли может мыслитель и мысль, наблюдатель и наблюдаемое быть чем-то единым? Вы никогда не узнаете, если просто бросите на эту проблему поверхностный взгляд и попросите, чтобы я объяснил, что я подразумеваю под одним или другим. Конечно, это – ваша проблема, не только моя проблема. Вы здесь не для того, чтобы узнать, как я смотрю на эту проблему или мировые проблемы. Это постоянное сражение внутри нас настолько разрушительно, настолько ухудшает ситуацию – это же ваша проблема, не так ли? И ваша проблема также заключается в том, как вызвать радикальную перемену в вас самих и не довольствоваться поверхностными революциями в политике, экономике, бюрократии. Вы не пытаетесь понять меня или то, как я смотрю на жизнь. Вы пробуете понять себя, и все эти проблемы ваши, с которыми вы должны столкнуться лицом к лицу; и рассмотрев их вместе, что мы и делаем во время этих бесед, мы, возможно, сможем помочь друг другу более ясно на них посмотреть, увидеть их более отчетливо. Но ясное видение на уровне слов – недостаточно. Оно не вызывает творческое, психологическое изменение. Мы должны выйти за рамки слов, за рамки всевозможных символов и их ощущений.

Мы должны отложить все это в сторону и прийти к центральному решению – как рассеять наше «Я», связанное временем, в котором нет ни любви, ни сострадания. За пределы можно выйти только тогда, когда сознание не отделяет себя, как мыслитель и мысль. Когда мыслитель и мысль едины, только тогда наступает безмолвие, тишина, в которой нет никакого создания образов или ожидания дальнейших переживаний. В такой тишине нет того, что переживает, кто испытывает, и только тогда наступает психологическая революция, которая и является творческой.