— Мне здесь не нравится. — сухо озвучил свое мнение о самом модном клубе Москвы Эдвард Томас, поправляя воротник стильной розовой рубашки. — Зачем мы сюда приперлись? Все эти примелькавшиеся экранные лица меня раздражают. Мажоры, быки, престарелые папики, да проститутки. — он хмуро окинул взглядом, прошедшую мимо их дивана толпу разодетых в Прадо и Гучи девиц. Они жеманно улыбались и всем видом давали понять, что будут не прочь, если их пригласят.

— Успокойся. — сдержанно произнес Блэйд, бросив на него раздраженный и слегка усталый взгляд. — Меня пригласили старые знакомые. Я не видел их кучу времени. Да и от преподавания меня уже мутит….

Он собирался продолжить монолог, когда заметил парочку давнишних друзей. Они и были инициаторами встречи. Ноэль был знаком с Олегом Разиным и Женей Стрельниковым с детства. Они жили с ним в одном подъезде, пока он не уехал в Штаты. Не сказать, что они были большими друзьями, но общались довольно часто. Ноэль всегда сильно отличался от них. Но ребята не насмехались над странным сверстником, даже уважали и немного побаивались. Потом Блэйд вырос и научился прятать свои странности, разбогател, стал вращаться в высших кругах. А к таким людям всегда тянутся. Он понимал, что их внимание не бескорыстно, но ему было все равно. Раз уж судьба опять забросила его в Москву, нужно было как-то заполнить вечер. Полгода его здесь не было. Полгода он гнал прочь воспоминания об этом городе…. Нельзя вечно бежать от прошлого. Иногда необходимо взглянуть ему в лицо и жить дальше, без сомнений и сожалений. Он мог бы отказаться, когда ему предложили провести курс лекций по парапсихологии в МГУ, но это было бы трусостью с его стороны. В конце концов, это очень большой город….

— Привет, братишка. — крепко пожимая ему руку, расплылся в улыбке Разин. Ноэль отметил про себя, что парень явно подражает Диме Билану и прической и новомодным прикидом. Неужели людям недостаточно быть самими собой? Что хорошего в этом Билане? Пустышка с журнальной зазнавшейся физией и средненьким голосочком.

— Как твои студенты? Не спят на уроках? — спросил Стрельников. Этот чем-то напоминал Тимати и отдаленно Серегу. Господи, куда катится мир? Если это кумиры нашего времени, то нужно серьезно задуматься о том, что нас ждет в будущем. Панко-рокеры со спущенными штанами, пирсингом во всех местах, наколками на лбу и продвинутым сленгом. Еще немного и президент побреет себе левую бровь и выкрасит волосы в оранжевый цвет на манер Трахтенберга, и даже волосы нарастит на спине для пущего сходства. И никто ничего не скажет. Все будут завидовать, подражать и говорить, что так «прикольно». И вся «фишка» в том, чтобы быть стадом тупых овец похожих друг на друга, блеющих и сорящих деньгами. И чем дебильнее ты вложил «бабки», тем круче и кайфовее. «Отстой».

— Пока не спят. — усмехнулся Ноэль. Парни плюхнулись рядом с ним и вальяжно развалились. Не потому что так удобно, а чтобы показать какие они клеевые чуваки. Ноэля, вообще, передергивало от постоянно звучащего повсюду: Эй, чувак, как дела, чувак, ты клево прикинулся, чувак, а эта сучка тебе не обламала, чувак. Страна чуваков. Игорь Тальков расстроился бы. Такая песня была….

— А ты неплохо смотришься. — окинув его изучающим взглядом, заметил клон Билана. — Только как-то пидарастично слегка. А твой дружок не гей? Рубашка у него прикольная. — парень загоготал.

— А ты что глаз на меня положил? — спокойно спросил Эдвард.

— Да не. Я прикалываюсь. Все клево, чувак. Выпьем? Я угощаю. Ноэль, ты реальный парень, рад тебя видеть. — Разин снова переключился на Блэйда, поняв, что с Томасом ему общий язык найти не удастся.

— Не напрягайся. Мы уже все заказали. Вон и девочка идет с заказом.

— Ок, сочтемся, братишка. — оглядев полуголую официантку голодным взглядом, Разин плотоядно улыбнулся. — Цыпа, ты новенькая?

— Да пошел ты, Олег. Ты уже у меня пять раз телефон брал и ни разу не позвонил. — грубо ответила девица низким голосом. — Пить меньше надо.

Побросав на стол бутылки и закуску, он гордо удалилась.

— Не, ты это видел? — возмутился Разин. — Что за обслуживание? Совсем охамели. И тут всегда так. Набрали дебилок.

— Жопа у нее ничего. — хохотнул Стрельников.

Ноэль закатил глаза. Неужели он пришел сюда, чтобы слушать все это? За что ему эти мучения? Однако, уходить сразу было бы невежливо. И пришлось поддерживать абсолютно бессмысленный тупой разговор. После получаса бахвальств и двух выпитых бутылок виски с девизом: " За встречу, между первой и второй, между второй и третьей и тд», ребята, наконец, вспомнили о старом знакомом.

— А ты че вдруг в преподаватели подался? — спросил Разин, снова наливая. Он не заметил, что пьют только двое. Он и Стрельников. — Обеднел? Или это благотворительная акция, типа «всему свету быть с приветом».

— Клево сказал. — заржал Стрельников.

— Просто старюсь заполнить чем-то время. — уклончиво ответил Ноэль. — А вы чем занимаетесь?

Он спросил это из вежливости, прекрасно зная, что Разин просто разбазаривает деньги внезапно разбогатевшего несколько лет назад отца, да и Стрельников тоже недалеко ушел. Он сын местного авторитета, сам подрабатывает ди-джеем здесь в клубе. А сегодня у него выходной. Однако, он в десятый раз выслушал, какие они реальные пацаны и как у них тут все вертится и крутится.

— Это кошмар. — пробубнил себе под нос Эдвард. Ноэль понимающе усмехнулся, посмотрев на ошеломленное лицо друга. То ли еще будет. Набравшись, комедианты приволокли за их столик каких-то подозрительных баб, и представили их, как своих лучших «телочек», но почему-то не смогли вспомнить, как их зовут. Одна из них недвусмысленно подсела к Ноэлю. Прижимаясь к нему обнаженным плечом и постоянно хихикая и заглядывая ему в глаза. Наверно, это должно было его впечатлить. Но кроме скуки Ноэль ничего не испытывал. Его иногда смешило выражение лица Эдварда, который уже готов был спрятаться под стол. Потом пришла очередь показать истинную крутизну, и продвинутые пацаны пригласили за столик еще и известную попсовую певичку, которая вела себя гораздо сдержаннее предыдущих «телочек». Выражение ее лица было каменным, улыбка словно приклеилась к губам, и у Ноэля создалось впечатление, что где-то рядом ее караулит папарацци и она хочет быть готовой к случайным снимкам. Ноэль наблюдал за ней больше часа и отметил, что девушка только пьет, не закусывая и не запивая, и при этом не пьянеет, или делает вид. А вдруг папарацци рядом. К полуночи его уже тошнило от собственного сарказма и иронии. Разин обозвал его американским снобом, но потом извинился и попытался расцеловать. Ноэль насилу отбился, чуть не угорев от запаха алкоголя и кислятины, ударившего в нос. Он сидел, наблюдая за всеми этими людьми, и не понимал, что он здесь делает. В гостинице было бы уютнее. Эдвард был прав. Не нужно было идти. Пьяная пестрая, отливающая золотом, бриллиантами и кристаллами Своровски шумная толпа циркулировала между столиками, танцполом и туалетом. Многие подходили к ним и здоровались. Кого-то Ноэль узнавал сам, кто-то узнавал его, причем последняя категория наверняка его не знала, а просто пыталась влиться в тусовку, где, конечно же, все свои. Фэйсконтроль чужих не пропускает.

— Черт, опять эта обдолбанная наркоша чудит. — усмехнулась прижимающаяся голым плечом к Ноэлю девица. Блэйд проследил за ее взглядом и увидел валяющуюся на полу девушку в черном платье. То ли она сама упала, то ли ей кто-то помог. Стоявшая рядом с ней бабища в розовых оборках и пытающаяся выделывать смехотворные па, подала ей руку, не прекращая своих телодвижений. После третьего раза девушка все же встала. Она была явно не в себе. Ее качало из стороны в сторону, волосы упали на лицо. Вцепившись, как в спасательный столб, подругу, она одергивала задравшееся платье. От дыр на колготках поползли стрелы, сумка осталась валяться на полу.

— Странно, что ее, вообще, пускают. — отозвался Разин, тоже обратив внимание на «уставшую» девушку.

— У нее тут знакомых много. — пояснила голоплечая девица. — И денег она не жалеет. Правда, вид жалкий. — она презрительно хмыкнула.

Не подозревающая о том, что стала темой для разговора, девушка продолжала болтаться из стороны в сторону. Ноэль почувствовал, как рука плотно сжимает рюмку с виски. Очень отдаленное сходство…. Он пригляделся внимательнее, откидывая нелепое предположения и вспоминая, что Москва очень большой город, а она никогда не была тусовщицей. Девушка откинула с лица спутанные волосы…. Стекло в руке треснуло, но он ничего не почувствовал.

— Господи, это же…. - толкнув его локтем, воскликнул Эдвард. Он был удивлен не меньше Ноэля. — Мне не показалось? Это она?

Блэйд не отвечал и не видел недоумения на лице друга. Он не мог поверить…. Ему хотелось убежать. Или спрятаться. Совсем женская реакция, но другой не было. Шок? Больше, чем шок. Приехав в Москву, он боялся только одного, и это случилось. Но он не успел среагировать, она увидела его. И Ноэль понял, что в ее душе происходит нечто подобное. Но что с ней? Почему она так выглядит? Что она здесь делает? С нарастающим ужасом, он смотрел, как Валерия Маринина тщетно борется со своими ногами, которые заплетаются и спотыкаются, на каждом шагу. Всклоченные волосы даже издали не напоминают прическу, впалые щеки, неестественная худоба, пепельный цвет лица, нездоровый блеск в глазах, размазанная косметика. И она идет к их столику.

— Мда. — хмыкнул Разин. — Явление Христа к народу. Че она на тебя уставилась? Ты ее знаешь, что ли?

— А кто ее не знает? — пискляво подзюзюкнула сидящая справа.

— Может, пойдем. — осторожно и тихо сказал Эдвард, наклоняясь к Ноэлю.

— Поздно. — сквозь зубы сказал последний.

— Привет, ребята. — раздвинув губы в резиновой неживой улыбке, сказала Лера, плюхаясь на стул и закидываю ногу на ногу. Не смотреть на ее стрелы на колготках, было очень сложно. Кто-то что-то брякнул ей в ответ, и Ноэль понял, что она знакома всем за этим столом. Что происходит?

— Угостите даму сигаретой? — вульгарно хихикнув, протянула она, размахивая ногой. Платье задралось дальше некуда. Может, это дурной сон? Ноэль отказывался верить своим глазам. Разин достал сигарету из пачки и протянул Лере. Стрельников чиркнул зажигалкой. Все напряженно молчали, ожидая продолжения спектакля.

— Мальчики и девочки, а что такие задумчивые? — пьяным голос поинтересовалась Лера. — Разин, на тебя это не похоже. Познакомите меня с другом?

Ее глаза не расширенными зрачками смотрели прямо на него. Ноэль почувствовал страстное желание ударить ее, чтобы она слетела со стула и перестала вести себя, как последняя…. Он стиснул зубы так, что заболели скулы.

— Ты вроде не курила. — Ноэль сам удивился, как ровно и безразлично прозвучал его голос, не выдав того, что таилось внутри.

— Ну вот, испортил представление. — она пожала плечами. — Знакомство отменяется. Так вот, дорогой мой Ноэль, я теперь и пью, и курю, и колюсь и сплю со всеми подряд. А ты что здесь забыл? Нью-Йорк наскучил? Или вылечил всех? — она громко икнула, и выхватив из рук Стрельникова стопку, залпом осушила ее и вытерла ладонью губы.

— На тебя приехал посмотреть. — ледяным тоном ответил он. Присутствующие за столом с интересом наблюдали за цирком, который устроила Маринина.

— Нет, не думаю. Но посмотреть пришлось. Не нравлюсь? — она усмехнулась и передернула плечами. — А я вот себе очень нравлюсь. И главное, что меня лечить не надо. Поздновато.

— Никто и не предлагал. — он презрительно окинул ее взглядом с головы до ног.

— Конечно. — Лера понимающе кивнула. — У меня и денег таких нет, чтобы оплатить ваши услуги, доктор.

— О чем она? — недоумевая спросил Разин.

— Олег? Ты что-то сказал? — она насмешливо посмотрела на Разина. — Ты свой урок уже получил. И думаю, тебе хватило. У нас с Ноэлем были другие уроки…. - она подняла вверху указательный палец, и, запрокинув голову, расхохоталась.

— Лер, ты бы пошла, а? Мы тут отдыхаем, а ты пристаешь. — довольно грубо сказал Стрельников. — У тебя своя компания, у нас своя.

— Только ваша немногим от нашей отличается. — она перестала смеяться. Взгляд ее стал колючим. — Ладно, ребятки, пойду я. Вы развлекайтесь. Все пучком. — она сделала какой-то непонятный жест рукой и встала, хватаясь за спинку стула. Она посмотрела на Ноэля так, словно хотела что-то ему сказать, но передумала. Что-то отразилась в ее глазах, заставившее его не на шутку встревожиться. Совершенно мертвые ничего не выражающие глаза. Она схватилась руками за горло, словно ей стало тяжело дышать…. И рассмеялась.

— Воротник душит. Пойду хлебну чего-нибудь. Эдик… — она повернулась к Томасу. — Тебе так идет этот цвет. Ты уж береги своего начальника. Изо всех сил береги.

— Постараюсь. Ты вроде уходить собиралась…. - напомнил ей Эдвард. Она снова кивнула.

— Конечно, мистер «розовая рубашка».

Ноэль смотрел, как она пьяной походкой направляется в толпу. Смешанное чувство облегчения и тревоги поселились в его душе с ее уходом.

— Ты как? — заботливо спросил Эдвард.

— Я-то ничего, а вот она по всей видимости не очень. — выдохнув, ответил Блэйд.

— Курица безмозглая. — заявила голоплечая. — Мы все тут балуемся по-тихоньку, но так, чтобы до отключки и без перерыва. Она же сдохнет от передоза.

— Легче дышать будет. — ответил ей кто-то из подружек. До Ноэля их слова доносились, как издалека. Он все не мог осмыслить увиденное. Что это было? Кто это был?

— А мне жалко ее. — неожиданно вступился Разин. Ноэль удивленно посмотрел на него. Откуда в нем такие благородные эмоции? — Ноэль, ты ее, и правда, знаешь?

— Знал. Давно. Думал, что знал. — сбивчиво ответил Блэйд.

— Ее же это урод…. Ну, его еще по телику казали в новостях, и передача была. Он баб на цепи держал и звезды им на груди вырезал, а потом еще челюсть выдирал, чтобы зубки на память оставить.

— Серьезно, что ли? — спросила одна из девиц. — Я что-то слышала. И что?

— Да, пару месяцев назад она еще ничего была. Я пытался развести ее в сортире. Ну, знаете, как это бывает.

— Не знаю. — холодно сказал Ноэль. От его взгляда Разин побледнел.

— Я ничего такого не сделал. — сразу начал он оправдываться. — Она же обдолбанная вхлам была. Я думал, что ей по фиг. И фраер ее тоже без проблем такой чувак. Закрыли его недавно за наркоту. Она отбиваться начала, я кофточку ее чуть-чуть задел, а там такое…. Мне неделю кошмары снились. Маньяк этот звезду не доделал. Буква «л» получилась. Но, блин, словно труп после вскрытия зашили.

— Заткни пасть. — произнес Ноэль с леденящим душу спокойствием. — Ты хоть понимаешь, через что ей пройти пришлось? Что этот ублюдок также, как ты, скотина, пред тем, как за дело приняться, кофту на ней разодрал? — резко вытянув руку, Ноэль рванул бывшего соседа за брэндовую рубашку, приподняв с дивана.

— Да, понял я все. Извинялся потом. Ты же видел, что она не в обиде. — запищал Разин. Эдвард взял Ноэля за руку, которой тот держал Олега.

— Брось, Ноэль. Она этого не стоит. — попытался он усмирить друга.

— Это не тебе решать. — полные ярости глаза посмотрели на Эдварда с устрашающей решимостью. Он бросил Разина, и попытался взять себя в руки. Правильное дыхание, направленность мыслей, концентрация энергии…. Ни хрена не помогает. Из головы не выходил последний взгляд Леры, брошенный перед тем, как она ушла. Было в нем что-то такое….

— Черт. — выругавшись, он вскочил и рванул в зал.

— Что он делает? — нахмурившись, спросил Стрельников у Эдварда.

— Хотел бы я знать. — мрачно ответил Томас. — Так и знал, что ничего хорошего от этого города не жди. Говорил ему. Дурак! — последнее слово он выплюнул почти с презрением.

Ее нигде не было. Ноэль обошел все два этажа клуба с випами, барами, танцполом и сортирами, и понял, что просто зря теряет время. Не могла она продолжить развлекаться после того, как отошла от них с глазами потенциального самоубийцы. Секунды летели, превращаясь в минуты. Ноэль выскочил на улицу и принялся ловить такси, нервно поглядывая на часы. Двадцать минут. Она наверняка уже доехала до дома. Что если он опоздает?

Надеяться на то, что Лера откроет ему дверь, было бы крайне глупо. Скорее всего, она уже вскрыла себе вены или что-то похуже…. Господи, когда же это кончится? И что делать? Ломать дверь? Тут он вспомнил о ключах, которыми закрывал дверь ее квартиры полгода назад. О ключах, оставленных Адеевым. Ноэль положил их в ячейку для газет. Глупо, конечно. Любой, взломавший ящик хулиган смог бы ворваться в ее квартиру, но лучшего в тот момент он ничего придумать не смог. А потом совсем про них забыл. Хоть бы она их не нашла! Трудно представить, что за полгода женщина ни разу не заглянула в почтовый ящик. Ей же необходимо было оплачивать счета за телефон, свет, и прочее.

Он звонил в домофон, нажимая на все квартиры подряд, в надежде, что кто-то откроет, не спрашивая «кто». И чудо свершилось. Дверь открылась. Он долетел до второго этажа. И о, второе чудо, ключи в ящике. Ноэль снова взглянул на часы. Сорок минут. Это же целая вечность. Ворвавшись с квартиру, он сначала решил, что ошибся, и Лера поехала не домой, а где-нибудь развлекается в другом месте и в ус не дует. Света нигде не было. Щелкнув выключателем, Блэйд остолбенел. У нее и раньше царил легкий кавардак, но сейчас его взгляду предстал настоящий притон. Повсюду валялись обертки, бутылки, какая-то одежда или ее обрывки, окурки и пепел от сигарет, грязные следы ботинок даже на стенах. Никак кто-то танцевал брекданс. Разбитая посуда, осколки, шприцы и прочие атрибуты развеселой жизни, которую вела в последнее время его несостоявшаяся сестра. Ноэль брезгливо поморщился. Даже находиться здесь было противно. Что он здесь забыл? Что ищет? От вымышленного им образа светлой пугливой и упрямой девочки ничего не осталось. Одна грязь. Блэйд пересилил себя и сделал шаг вперед. Под ногами что-то захрустело. Потом послышался какой-то глухой звук. Словно упало что-то большое и мягкое. Покинув гостиную, Ноэль прошел в спальню. Там творилось что-то подобное, но ни Леры, ни каких других человекообразных существ обнаружить не удалось. Он обернулся. Взгляд его упал на полоску света под дверью в ванную комнату. И как он сразу не догадался? Где обычно сводят счеты с жизнью?

В два шага он очутился в ванной и распахнул дверь. Лера лежала на грязном кафельном полу, подогнув под себя ноги и раскидав руки. Лицо ее было скрыто волосами. На ней было все тоже черное платье с глухим воротом. Зеркало над умывальником разбито, причем давно. Неубранные осколки уже почернели и покрылись налетом. Она лежит прямо на них в своих рваных колготках. Ноэль быстро подошел к ней и присел рядом на корточки. Видимых повреждений не было. Она дышала. Может, просто в отключке? Он попытался привести ее в чувство, постучав по щекам, но Лера не реагировала. Смертельная бледность разлилась по худому лицу. Плохо. Все очень плохо, пронеслось у него в голове. Он заметил кровь у нее на брови и на краю фарфоровой раковины. Видимо, ударилась при падении. Придерживая ее одной рукой, Ноэль огляделся в поисках чистого полотенца, но нашел грязное. Выбора не было. Он выбрал самый чистый край и включил воду, чтобы смочить ткань и вытереть кровь с лица девушки. Взгляд его упал в раковину, и он замер, чуть не уронив Леру на пол. Пустой пузырек от сильного снотворного. Интуиция его не подвела. Ноэль посмотрел на нее, в разжатом с его помощью кулачке осталось еще несколько пилюль. Дальше он действовал стремительно и без эмоций. Засунув руки ей подмышки, он наклонил ее над раковиной так, чтобы ледяная вода лилась ей на голову. Она что-то неразборчиво промычала, пытаясь уклониться от холодного душа. Встряхнув ее за плечи, как тряпичную куклу, (при этом ее ноги болтались над полом) он попытался заставить ее открыть глаза и посмотреть на него. Глаза то она открыла, но вот его не увидела точно.

— Сколько таблеток ты выпила? — громко спросил он. Лера снова помотала головой.

— Что ты творишь, черт побери? Что ты творишь? — с досадой и яростью воскликнул он. Его не услышали. Посадив ее на пол, Ноэль сжал ее челюсти, заставив открыть рот. Ничего. Она все проглотила. Дура. Какая же дура. Оставив ее на полу, Блэйд сбегал на кухню за стаканом, потом порылся в аптечке и нашел марганцовку. Рецепт бабушкин, но должно сработать. Следующие десять минут он вливал ей в рот стакан за стаканом с розоватой жидкостью. И еще двадцать минут держал ее над унитазом, пока ее рвало. Таблетки не должны были рассосаться. Слишком мало времени прошло, но какая-то часть уже всосалась в кровь. Спать она будет долго, но опасность для жизни миновала. Когда из ее желудка вышло все содержимое, Ноэль поднял ее на руки и опустил ванну. Пусть освежиться. Бросив ей на колени душ, он включил прохладную воду. Лера снова открыла глаза и застонала, с волос стекала вода и содержимое ее желудка. Зрелище не из приятных, но ему было не до эстетичности, да и ей, наверно, тоже. Блэйд попытался стащить с нее платье, но она вдруг проявила необычайную силу, взявшуюся неизвестно откуда, учитывая ее состояние. Схватив его за руки, она начала кричать не своим голосом, и Ноэль решил оставить ее, как есть. Почувствовав, что угрозы больше нет, Лера снова отключилась. Пришлось самому помыть ей голову и лицо. Выключив воду, Блэйд оставил ее на какое-то время, чтобы подготовить кровать. И пятнадцать минут потратил на поиск чистого постельного, еще десять на то, чтобы его устелить и выбросить старое в переполненное мусорное ведро. У него в голове не укладывалось, как она, вообще, здесь жила? Вернувшись за ней в ванную с большим полотенцем, он с тревогой заметил, что ее всю трясет от холода. Только воспаления легких не хватало для полного комплекта. Обернув ее в полотенце, он перебросил девушку через плечо и понес в спальню. Сколько же она весит? — изумленно подумал он. Килограмм тридцать пять, не больше. И это при росте метр семьдесят. Живой скелет. Даже полуживой.

Платье все же снять пришлось. Не мог он положить ее в кровать в сырой одежде. Чтобы не вызвать нового всплеска негативной активности с ее стороны, он осторожно разрезал ее одежду, отделив от того, что раньше было хорошей фигурой, по лоскуткам и накрыл двумя одеялами. Он задержался взглядом на сгибе левой руки. Огромное количество проколов и обширный синяк привели его в неописуемый ужас. Зубы у нее стучали так, что ему становилось не по себе. Он снова оставил ее и ушел на кухню, чтобы поискать чай. И ведь нашел. И заварил. Пришлось, правда, отскребать кружку от внушительного налета, прежде чем налить в нее что-либо. Теплый чай он вливал ей в рот с помощью столовой ложки. Когда кружка опустела, озноб перестал сотрясать исхудалое тело, а дыхание стало ровным и спокойным, Ноэль облегченно вздохнул. Невероятная усталость разлилась по всем мышцам. Он даже думать ни о чем не мог. Мысль о том, что придется ночевать в этом гадюшнике, наполняла его отвращением, но и оставить ее без присмотра не представлялось возможным. Взгляд его упал на тумбочку возле кровати с просыпанным коксом и застывшими пятнами от чего-то сладкого. Ему казалось, что он попал в ад. А она в нем жила все это время. Почему, Лера? Что ты с собой сделала? Зачем? Закрыв лицо руками, Ноэль застонал от отчаянья и бесполезной злобы. Он приехал в Москву, чтобы поставить точку в своих сомнениях и переживаниях. Он хотел доказать самому себе, что все кончилось, что он освободился от зависимости по имени Валерия. Какой крах. Он снова здесь и снова ее спасает. А ей наплевать. Она решила все сама. Как всегда. Неужели все из-за этих шрамов? Или она не может пережить то, что сделал с ней Адеев, или не в силах простить себе того, что он так долго обманывал ее, а она ничего не замечала? Ноэль снова оглядел то, что стало для нее убежищем. Нет таких обстоятельств, которые заставили бы его так опуститься. Наплевать на себя, на друзей, на всю свою жизнь. Эгоистка. Бездушная эгоистка. Думающая только о себе, о своих страданиях и больше ни о чем и ни о ком. Он со страхом думал о том, что будет завтра, когда ее ослабленный организм начнет требовать очередную дозу наркотика. Нужно что-то решать. Не может он бросить ее в таком состоянии, хотя стоило бы, после всего, что она сделала. Он не мог и не хотел сейчас анализировать свои чувства, а просто вспомнил последние уроки отца. Ноэль обязан помогать всем, кто нуждается, в силу своих возможностей. Нельзя оставлять человека в беде, в такой беде.

Присев на край кровати, Ноэль какое-то время напряженно размышлял над сложившейся ситуацией, а потом позвонил Даниэле. Полгода он не общался с ней, но знал, что Светикова живет в Москве, и вроде, даже замуж вышла за Раденского. Их взаимные флюиды в сторону друг друга, Ноэль заметил еще, пока Лера лежала без сознания в больнице. Потом он сменил номер, и они потерялись. Точнее, он не желал, чтобы его нашли. Ему нужно было время. Чтобы успокоится и решить, как жить дальше. Дана моментально откликнулась на его просьбу приехать. Конечно, она была удивлена сверх меры его звонком и тем обстоятельством, что он находится у их общей подруги, но воздержалась от вопросов, за что он был ей очень благодарен. Она прихватила с собой Ольгу и пакет со всеми необходимыми принадлежностями для генеральной уборки.

— Ты купила обезболивающее? — это был первые вопрос, который он задал ей, едва Дана переступила порог квартиры. Она была слишком ошеломлена увиденным, и не сразу поняла, что с нее спрашивают. Ольга прикрыла рукой нос, скривив губы.

— В последний раз все выглядело плачевно, но гораздо лучше. — выдохнула она. — Обезболивающее у меня в сумке.

— Вы знали? — в недоумении уставился на девушек Ноэль.

Дана подробно рассказала ему обо всех злоключениях Валерии, включая их с ней последний разговор и поимку Длинного и о его роли в наркотической судьбе Леры. Она время от времени всхлипывала и ругалась, не отвлекаясь от уборки. Оля распахнула все окна, чтобы проветрить квартиру.

— Тут и недели не хватит, чтобы все выскоблить. — вздохнула она, глядя на заваленный мусором подоконник. — Кого-то стошнило прямо в цветок. Я не могу. Что делать?

— Выкинь его. — бросила Дана. — Все нужно выбросить. Дурдом. Я думала, что так не бывает.

— Я тоже, честно говоря. — поддержал ее Ноэль убитым голосом. — Почему ты мне не позвонила.

— Ты номер сменил. Забыл? — задетая укоризной, прозвучавшей в его голосе, резко спросила Светикова или уже Раденская

— Я не номер сменил, а род деятельности. При желании ты могла бы меня найти. — настаивал Ноэль. Дана смерила его изучающим взглядом с головы до ног. Он выглядел слишком обессилено и подавлено, чтобы изводить его спорами.

— Ты ничего бы не смог сделать. — вздохнула она, собирая пустые бутылки в пакет для мусора. Ноэль ничего не ответил. Привалившись к спинке кресла, он мгновенно уснул.

Возвращаться в реальность было больно. Ныло и тело и душа. Неужели она все еще жива? Вздрогнув, Маринина натянула одеяло до самого горла, и растеряно оглянулась по сторонам. Что-то изменилось. Кто-то прибрался и сменил постельное белье. Лера порывисто села и тут же пожалела об этом. Резкое движение спровоцировало тошнотворное головокружение и болезненные спазмы в желудке. Она заглянула под одеяло. Из одежды только нижнее белье. Она точно помнила, что не раздевалась. Значит, кто-то ей помог. Кто-то видел ее шрамы. Она сьежилась и попыталась восстановить события прошедшего вечера. Это давалось ей с трудом. Мышцы уже начинали нервно сокращаться, требуя дозы, перед глазами пелена, зубы скрипят. Она была в клубе со своими друзьями…. Ноэль. Он был там, в клубе, в вип зале с главными тусовщиками и тусовщицами. Или ей приснилось? Что он мог делать в Москве? И все же это был он. Каменное выражение лица, полный презрения взгляд, плотно сжатые губы. Эдвард в розовой рубашке сказал ей что-то обидное. Потом она ехала домой…. Таблетки. Она, наконец-то, выпила их. Все до одной. Но почему тогда она жива? И ее снова ломает…. Нужно встать и позвонить кому-нибудь, чтобы привезли ей «успокоительное». Лера снова огляделась в поисках одежды.

— Вот, возьми. — произнес до боли знакомый голос. Она все же умерла, раз слышит его. Что-то белое упало ей в руки. Халат. Чистый и пахнущий кондиционером для белья. Прижав его к груди, слово сокровище, Лера решилась поднять глаза.

— И снова здравствуй. — ничего не выражающим тоном сказал Ноэль. Он стоял в дверях, скрестив на груди руки, и смотрел на нее холодным бесстрастным взглядом. Даже сквозь розоватый туман она разглядела, как он ошеломляюще красив. Легкие следы усталости скорее украшают, чем портят безупречное лицо, словно вылепленные из гранита черты лица. Белая майка подробно подчеркивает развитую мускулатуру плеч и живота, джинсы немного помяты, но это не уменьшает их немаленькой стоимости. Он подстриг волосы, и теперь они едва достают до шеи. Ему идет. Ему все идет. Лера почувствовала, что вот-вот разрыдается. Она готова была спрятаться под одеяло, чтобы он не увидел ее такой. Он не должен был увидеть ее такой. Она просто хотела умереть. Всем бы стало легче. Даже ему. Она несет зло всем, кто ей дорог.

Лера знала, что он ждет каких-то слов с ее стороны, но ей нечего было ему сказать. Она не была готова к этой встрече. Она, вообще, не думала, что когда-нибудь снова увидит его в этой жизни.

— Молчишь. — это был не вопрос, а констатация факта. — Одень халат. — приказным тоном бросил Ноэль. Лера нахмурилась. Только не при нем.

— Брось, я же видел все, что ты от меня прячешь. — разгадав ее страхи, сказал он. Лера упрямо молчала, кусая губы. — Ладно, я отвернусь. — сдался Блэйд. Когда Лера закончила, он повернулся.

— Где твой паспорт? — спокойно спросил он. Лера вздрогнула и с опаской посмотрела на него. — Где паспорт? — по слогам повторил он. Его тон застаивл ее содрогнуться и нервно сглотнуть.

— В сумке. — слабо пролепетала она. Ноэль подошел к стула, на котором лежала ее сумка и бесцеремонно принялся в ней рыться.

— Нашел. — удовлетворенно бросил он. — А теперь подойди к окну.

Лера засомневалась, глядя на него с недоумением и тревогой.

— Зачем? — спросила она.

— Делай, что говорят. — рявкнул Блэйд.

— Мне нужно позвонить.

— Кому?

— А какая разница?

— КОМУ?

— Друзьям.

— Твои друзья ушли несколько часов назад после того, как выгребли всю грязь из этого хлева.

— Кто?

— А у тебя много друзей? — его взгляд пронзал насквозь, словно тысяча маленьких колющих кинжалов. — Или ты имеешь виду наркоманов, которые паразитировали на тебе? Ты еще квартиру не продала?

— Нет. — Лера опустила глаза. — Мне нужно позвонить.

— Нет. — безапелляционно провозгласил он громовым голосом. — Подойди, пожалуйста, к окну.

— Что происходит?

— Хотел бы я тоже самое спросить у тебя, но, боюсь, что ты сейчас не в состоянии говорить нормально. Так что просто сделай то, что я говорю. Сейчас.

Его поза, взгляд и голос говорили о том, что лучше ей с ним не спорить. Конечно, напугать ее уже нельзя, но она послушалась.

— И что дальше? — вызывающе взглянув на него, спросила Маринина, облокотившись на подоконник. Ноэль ничего не ответил. Он начал быстро приближаться. Одна рука пряталась у него за спиной. Холодок прошелся по спине Марининой. По мере его приближения глаза ее становились все шире и испуганнее.

— Покажи мне свою руку. — с обманчивой мягкостью попросил он. Лера протянула ему правую руку. — Другую.

Девушка вздрогнула, понимая, что именно он хочет увидеть. Она не двигалась.

— Вытяни левую руку, пожалуйста. — настойчиво сказал он.

— Как скажешь. — она повиновалась. Ноэль закатал ей рукав.

— Ничего не хочешь объяснить? — ледяным тоном спросил он, приподнимая черную четко очерченную бровь.

— А должна?

— Я не то хотел услышать. — вздохнул Ноэль. Лера не заметила, как все произошло. Блэйд действовал быстро и уверенно. Железный металл звякнул на ее запястье. В глазах отразился неподдельный ужас. Ее приковали к батарее.

— У меня нет другого выхода. — объяснил Ноэль.

— Тоже самое мне сказал Адеев, перед тем, как начать меня потрошить.

— Извини. — Блэйд развел руками. — Я тебя потрошить не буду. Мне, честно говоря, порядком надоело с тобой нянчиться. Но раз ты ведешь себя, как не разумное дитя, значит, и меры будут соответствующие. Мне нужно уехать. Я запру тебя. Замки пришлось поменять. Неизвестно кому еще ты отдала ключи от своей квартиры. Так что настройся на то, что с сегодняшнего дня ты завязала с наркотиками, курением, пьянством, и как ты еще вчера сказала? — он холодно усмехнулся. — А тебе было весело, судя по количеству выметенных Даной презервативов.

Лера подняла на него потемневшие от гнева глаза.

— Пошел к черту. Ты не имеешь права. Я позвоню в милицию. — завопила она, поняв, что он не шутит.

— Да? И что ты им скажешь? А что скажут они, когда найдут вот это. — он помахал перед ее носом пакетиком с коксом. Лера рванулась вперед и попыталась вырвать у него из рук то, что могло бы сейчас немного облегчить ее физические страдания.

— Даже не думай. — он спрятал кокс в карман, презрительно наблюдая, как гримаса злобы исказила ее лицо. — Смирись, Лера. Все кончено. Я больше не дам тебе гробить твою никчемную жизнь.

— Это моя никчемная жизнь, и не тебе решать…

— Я не буду тебя слушать. — оборвал ее Ноэль. Он быстро вышел из комнаты.

— Вернись, ублюдок. Я еще не все сказала. — орала ему вслед Маринина. Ее трясло и выворачивало. Наручники поранили кожу на запястье, но этой боли она даже не почувствовала. — Ты не можешь меня оставить вот так. Я подохну или отгрызу себе руку и выпрыгну в окно. Ты меня знаешь… — она осеклась, не закончив фразы. Ноэль вернулся с подносом, на котором был ее завтрак. Он поставил его у ее ног.

— Нет, Лера. Я тебя совсем не знаю. Той женщины, которую я знал, больше нет. — с горечью сказал он. Притихнув, она смотрела на него. Короткий отблеск здравого смысла мелькнул в ее глазах. Стыд, раскаянье, боль. Но только на мгновение.

— Да, пошел ты, благодетель херов. Я просила тебя являться сюда? — дерзко сказала Лера, с размаху пнув поднос. Завтрак разлетелся по полу, а она злорадно улыбалась. И что теперь? — спрашивали ее глаза.

— Я вернусь, и ты вылижешь тут все, что разбросала. — он посмотрел на нее так, словно хотел ударить и едва сдерживался от этого порыва. — Не скучай.

Он уверенно покинула комнату, слушая, как она орет ему вслед разные гнусности и клянет его последними словами. Когда она запирал за собой дверь, до него донеслись ее отчаянные рыдания. Сердце его обливалось кровью, но он не мог сейчас никак ей помочь. Только время и ее желание изменить что-то в своей жизни способны облегчить ее страдания, а вовсе не новая доза винта или героина.

Отгрызть свою руку, Лера так и не решилась. Она билась у окна, как раненый зверь, кричала и плакала, грызла подоконник, проваливалась в сон и снова начинала буйствовать. Так прошло много времени. За окном стемнело. Сил совсем не оставалось. Боль была невыносимой, сердце выпрыгивало из груди. Она была вся мокрая от холодного пота, голова ее раскачивалась из стороны в сторону, начался бред. Опустившись на пол, она пождала к груди колени и вцепилась в них зубами. Когда начался новый приступ, она думала, что теперь точно умрет, но не во сне, а в мучениях. Лера была почти без сознания, дыхание прерывистое и сиплое. Вернулся Ноэль. Оценив обстановку, он сделал ей укол какого-то обезболивающего. Стало немного легче. Спустя несколько минут она погрузилась в сон.

А проснулась в самолете. Сначала она не поняла, что происходит. Ноэль дал ей белую таблетку.

— Выпей, тебе станет легче. — мягко сказал он, протягивая ей стакан воды. Она кивнула. На сопротивление не осталось сил. Повернув голову, она встретила ледяной пренебрежительный взгляд Эдварда. Он даже насмешливо помахал ей ручкой. Лера хотела сказать какую-нибудь гадость, но снова повалилась в сон.

— Где я? — сказала она первое, что пришло в голову, когда открыла глаза, и увидела бледного высокого мужчину в белом халате. Что опять больница? Боль все еще сковывала ее тело, но была уже терпимой.

— Вы в наркологической лечебнице. — ласково улыбнулся ей мужчина. Он говорил с сильным акцентом, но Лера понимала его. Ее напичкали лекарствами, и перед глазами все троилось и плыло.

— Да? И что я здесь делаю? — проговорила она с трудом подбирая слова.

— Вас привез ваш друг. Не переживайте, дорогая, вы в надежных руках. Это лучшая клиника в Нью-Йорке. — сообщил доктор.

— Где? — Лера открыла рот. Что за бред!….Самолет…. Точно, она была в самолете. Вот зачем ему понадобился ее паспорт.

— В Нью-Йорке. Вы проспали восемнадцать часов. Скоро вам станет лучше. Здесь работают настоящие профессионалы. Через месяц вы себя не узнаете.

Лера отвернулась. Глаза ее щипало от слез. Почему он все это делает? Зачем он снова спасает ее? После всего, что увидел….