«С глубокой скорбью сообщаю Вам о смерти лейтенанта Карла Ремингтона, наступившей в результате ранений, полученных в бою с империей клингонов.

Карл Ремингтон погиб, защищая нашу Федерацию. Ой был храбрым офицером и отличным членом экипажа американского крейсера «Энтерпрайз». Эта утрата невосполнима для нас, Мистер Ремингтон находился в бессознательном состоянии с момента ранения и до своей смерти…»

Джеймс Т. Кирк зачитал сообщение с соболезнованиями семье Карла Ремингтона – самая болезненная и трудная обязанность командира звездолета.

Он вновь вернулся в нишу для медитации, служившую достаточно подходящим местом для составления сообщения и предварительного доклада в центр Звездного Флота. Кирк начитал документы в трикодер, чтобы при первой возможности передать их через субкосмическое пространство. Он счел нужным записать и сообщение о смерти Ремингтона, пока еще не был убежден в том, что юношу убили. Если бы он знал это наверняка, то был обязан сообщить об этом. Для семьи будет лучше, если она никогда не узнает, что Ремингтон пал жертвой какого-то человека с нарушенной психикой.

Как ни крути, в данный момент вина за ранение лейтенанта лежала на клингонах, и, следовательно, они несли ответственность за его смерть.

Кирк проговорил стандартные фразы соболезнования и приготовился дополнить их своими личными воспоминаниями о лейтенанте. Он чувствовал, как в нем растет все большая решимость выяснить, кто лишил Звездный Флот молодого и многообещающего офицера, а «Энтерпрайз» – ценного члена экипажа. Нужно будет подумать, как проверить алиби Сендета, но пока необходимо опросить других подозреваемых. Кирк уже заканчивал работу, когда погасли все огни. Значит, даже у вулканцев случаются перебои в подаче энергии. Неужели перегрузку системы вызвали многочисленные кондиционеры, включенные в пик дневной жары? От тигеля шел слабый свет.

Глаза Кирка привыкли к полумраку, и ему удалось найти дверь. В коридоре стояла кромешная тьма, хотя должно было гореть аварийное освещение. Он почувствовал мягкий толчок и услышал знакомый голос.

– О, черт!

– Боунз, это ты?

– Джим? – послышалось шарканье.

– Иди сюда, – Кирк включил трикодер и помахал светящимся экраном в направлении Маккоя. Врач пробрался в нишу и посмотрел на тигель.

– Одна из этих штучек, – усмехнулся он. – Не ворчи, это единственное, что дает здесь свет. – Кирк оставил дверь открытой и сел рядом с Маккоем на скамью.

– Я уже подумываю о том, что мы допустили ошибку, не взяв на Вулкан аварийные комплекты.

– Точно. Происходит что-то очень непонятное. Думаешь, отключение энергии случайное?

– А как это объяснить по-другому? – спросил Кирк, – Это мог сделать убийца, которого ты ищешь, – сказал доктор. – Джим, я только что обнаружил глупейшую ошибку в медицинской диагностической программе. Спок с Сареком согласны, что к компьютеру кто-то приложил руку.

Надеюсь, ты понимаешь, что это значит?

– Да. Я был прав, Боунз. Мы имеем дело с убийцей. Я тебе больше скажу – оттого что я прав, я удовольствия не получаю.

Маккой согласился.

– А теперь взгляни на это место. Одного у вулканцев не отнять – они знают свое дело. Не строят энергосистемы без аварийной поддержки.

– И тем не менее, мы сейчас сидим в темноте, – заметил Кирк. – Боунз, ты когда-нибудь обращал внимание на то, что происходит с компьютером, если отключить питание?

– Вся несохраненная информация стирается, – ответил доктор. – И готов биться об заклад, тот, кто играл с компьютером Академии, ничего не сохранял.

– Получается, улики, поисками, которых занимались Спок и Сарек, уничтожены, – хмуро сказал Кирк. В этот момент он заметил свет, промелькнувший мимо приоткрытой двери. – Эй! Кому-то удалось найти фонарики!

– Джим, это ты?

Из-за двери донесся голос Спока. Кирк и Маккой вышли в коридор и увидели, что это и впрямь был он. Рядом со Споком и Сарек. У обоих запасные фонари, которые они отдали землянам.

– Мы направляемся в центральную энергосистемы, – объяснил им Спок. Мы хоть и не инженеры, но Сторну нужен любой, кто мало-мальски разбирается в электричестве.

– Я помогу, – предложил Кирк. – Основные неисправности я чинить умею, а если моих знаний будет недостаточно, я, по крайней мере, посвечу фонариком более опытному специалисту.

– Я иду в отделение неотложной помощи, – сказал Маккой. – В такой темнотище люди обязательно получат травмы, а если электроэнергию быстро не включат, то могут быть случаи тепловой прострации, Уже сейчас здесь невыносимо душно. Почему они не предусмотрели естественной вентиляции?

– Для создания комфортного микроклимата, пригодного для некоренных жителей Вулкана, – объяснил Сарек. Маккой ушел.

– Ты, разумеется, понял, что означает полное обесточивание для твоих поисков доказательств преступления по компьютеру? – спросил Кирк Спока.

– Да, – ответил расстроенный Спок, – вся информация теперь стерта.

Маккой говорил тебе о своей находке?

– Говорил. Черт побери, Спок, ни за что не поверю, что эта авария случайна!

– Я в этом уверен, – согласился Спок. – Однако в главном компьютере Академии имеется система защиты, которой нет в большинстве компьютеров.

Нам приходится иметь дело со студентами, которые учатся в жестких условиях, и подчас, хотя это и редко происходит, имеются факты… мошенничества.

– Не без этого, – кивнул Кирк. – В Академии Звездного Флота такое тоже бывает! В компьютере имеется отдельный регистрационный файл, который фиксирует в долговременной памяти все, что поступает с терминалов студентов. Сарек, неужели ты полагаешь, что студенты способны влезть в компьютерную сеть на таком уровне? Речь ведь идет не о фальсификации оценки с целью улучшения успеваемости, копирования чужих проектов или ради того, чтобы узнать, что предстоит выполнять на следующем экзамене. Все гораздо серьезнее: неизвестный обошел систему защиты, изменил программу, да так, что не сработала система предупреждения. Может ли такое сделать студент?

– Студент-выпускник? Да, может. Я сделал бы, когда учился, и Спок, и наши студенты последнего курса, которым необязательно ограничиваться лишь своими терминалами. Моя ассистентка, например, использует мой терминал для своей диссертации, поскольку через него получаешь доступ к любой информации. Именно по этой причине специальный бок памяти компьютера регистрирует операции, производящиеся навсехтерминалах профессорско-преподавательского состава. Несомненно, есть проектные разработки преподавателей и выпускников, которые не должны быть открыты для всех. Банк данных блока памяти компьютера скажет нам, к каким программам обращались за несколько последних дней, но не даст информации, что именно выполнялось на каждом терминале.

– А что нам это даст? – спросил Кирк.

– Если бы одного студента застали за попыткой получить доступ к работе другого студента, – пояснил Спок, – то второго студента спросили бы, давал ли он на это разрешение. В нашем случае мы проверим, пытались ли получить доступ к программе энергоснабжения. Если да, то компьютер скажет нам, с какого терминала производились операции, и, конечно же, станет ясно, кто им пользовался.

– Сделать это будет невозможно, в том случае, если команды компьютеру подавались на клавиатуре, а не голосом, – упрямо заметил Кирк.

– Да, это действительно так, но ведь есть с чего начать, – сказал Сарек. – Между тем, Джим, твое расследование относительно мотива и вероятности совершения преступления поможет нам сузить поиск. Тот, кто перепрограммировал компьютер с целью обесточить стазокамеры, направил и мощный импульс сегодня утром и только что отключил основной и аварийный источники питания. Другие пациенты, жизнь которых поддерживается иными видами обеспечения, также подвергаются опасности. Если в данный момент где-нибудь проводится операция, она делается при свете фонариков, а необходимое оборудование работает от аккумуляторов.

– Совершивший убийства озабочен лишь тем, как замести следы, – сказал Кирк, – и ему совершенно безразлично, жизни скольких людей затронут его действия.

– Мы столкнулись с человеком с расстроенной, психикой, – согласился Спок. – Мотив здесь имеет большое значение, Джим. Нам неизвестно, связаны ли жертвы с преступлением. Учитывая недопустимое вмешательство в работу сверхсложной аппаратуры и оборудования, этот человек мог выразить таким образом безумный протест высокой технологии Академии, против медицинской программы либо против Сорела или Корригана.

– В любом из этих случаев, – тоном, но терпящим возражений, заявил Сарек, – Аманда может стать следующей жертвой.