ТКут незаметно, но верно проплывала над головой Джеймса Т. Кирка и скоро собиралась скрыться за скалой, к которой он прислонился. Вытащив из кармана хронометр, Кирк долго всматривался в слабо светящийся циферблат.

Почти пять по вулканскому времени. Элейна должна была вернутся еще час назад. Кирк облизал пересохшие губы и подумал, не допить ли оставшееся в бутылке вино. Еще немного, и он увидит на освещенной дорожке приближающийся наземный автомобиль…

А если – нет? Что, если… Элейна бросила его? Кирк положил бутылку назад в корзинку, сказав себе, что еще успеет сделать последний глоток жидкости. Он хотел, чтобы голова оставалась ясной, а то в нее уже начинали лезть всякие странные мысли. Если в этом месте, как он думал, действительно студенты назначали свидания, то почему, кроме его с Элейной отпечатков, других следов, ведущих к горам, не было? Вулканцы-люди опрятные, и неудивительно, что не видно было пустых бутылок или упаковок из-под еды, разбросанных на месте пикника. Вероятно, сюда кто-то приходил, но следы могло замести ветром, успокаивал себя Кирк.

Он мысленно вернулся к тому утру, когда фактически обвинил Элейну в сговоре с Сареком, якобы решившим убить Аманду.

«Но потом мы схватили настоящего убийцу»;

Сендет в самом деле выглядел настоящим убийцей. Ни у кого из вулканцев Кирк не видел такого дикого взгляда. Даже Спок не мог сравниться яростью с Сендетом, В споре, например, Кирк провоцировал друга, и его эмоции прорывались наружу. Однажды он намеревался убить Кирка, но тогда в нем говорил Инстинкт борьбы за выживание, а не жажда убийства.

Несомненно, они взяли истинного убийцу! А что, если Элейна нарочно столкнула его с обрыва, оставив умирать… потому что он слишком много знал? В принципе он единственный человек, в трикодере которого полно улик.

Он один занимался их систематическим сбором и проанализировал поведение всех подозреваемых.

«Да ладно тебе, Джеймс, Элейна просто не может найти кого-нибудь с автомобилем».

Сарек со Споком, вне всяких сомнений ремонтировали сгоревший компьютер. Элейне потребовалось время, чтобы дойти до дома Сарека, в Академию, найти их, убедить оторваться от работы…

В том, что Спок бросил бы все и пришел на помощь своему капитану, у него сомнений не было. Куда же они могли запропаститься? Лодыжка Кирка не переставала ныть, и каждый удар его сердца больно отдавался в ней. План на случай непредвиденных обстоятельств: если в течение часа никто не подойдет, он должен попытаться дойти до Шикара прежде, чем зажариться живьем под лучами палящего утреннего солнца. Он может встретить идущих навстречу ому спасателей. Да, это неплохой план, если б не опухшая, причиняющая нестерпимую боль нога. Правда, опухоль не увеличивалась, и опираясь на что ни будь, он мог бы идти. Может, это ему и удастся.

Кирк снова услышал вой животного, от которого по спине побежали мурашки. Крик был совсем рядом! О, боже, а что, если Элейна не вернулась в Шикар? Вдруг за ней по пятам следовал какой-нибудь страшный хищник, из тех, у которых ядовитые клыки и когти? Он вспомнил из вводного курса о Вулкане, что этот зверь назывался ле-матя. Обычно он обитал в горах, как и дикие животные на других планетах, не осмеливался подходить к большим городам, таким, как Шикар. Сейчас же наступил период засухи, водоемы исчезли, а животные, на которых охотились ле-матя, умерли от жажды, и…

Кирк отбросил от себя мрачные мысли и задумался над тем, как закрепить лодыжку, если все таки придется идти пешком. Левый сапог ему теперь был ни к чему, поскольку надеть его на ногу он не смог бы.

Покрывало для пикника! Довольный тем, что предусмотрительно взял с собой нож, он стал разрезать материал на полоски. Кирк вспомнил навыки, приобретенные им во время подготовки «на выживание», в том числе – как сделать бандаж из подручных материалов. Повозившись, он прочно перетянул ступню и закрепил повязку выше щиколотки. Кирк осторожно привстал, попробовал наступить на ногу. Его прошиб холодный пот. Далеко ли уйдешь, когда каждый шаг отдастся неимоверной болью? Кирк снова тяжело опустился на землю. Плотоядное растение, шурша ветками, опять начало двигаться к. нему. Как близко оно подползет? Или движение мерещится в воспаленном воображении?

«Элейна, черт тебя возьми, куда ты запропастилась?» В ответ на его мысленный вопрос послышалось злобное урчание. Кирк посмотрел на вершину горы – и его охватил животный страх. Там, наверху, он увидел четко выраженный при свете ТКут силуэт зверя.

– Ле-матя Хищник выгнулся, как кошка, навострив остроконечные уши и принюхиваясь к запахам. Ле-матя помахивал хвостом, явно учуяв дух человека.

«Надеюсь, он не видит во мне добычу!» – подумал Кирк. Подчиняясь инстинкту самосохранения, он замер, спрятавшись в тени скалы. Может, зверь его не заметит, ошибется в запахе…

Ле-матя дернул головой и снова зарычал. Кирк увидел, как зверь приготовился к прыжку, и еще сильнее вжался в скалу. Ле-матя стремительно спрыгнул, но из-за потери равновесия лишь задел Кирка своими ядовитыми когтями. Не обращая на острую боль в ноге, Кирк, к, как боксер, уходил от вероятных ударов. хищника, играющего с ним, словно кот с мышкой, и уверенного, что добыча никуда не денется. За ле-матя задвигались ветки кровожадного растения. Звук отвлек зверя, и он протянул лапу к растению, но оно резко выбросило к нему похожую на щупальца ветку, как будто хотело схватить его! Ле-матя отскочил назад, злобно рыча, и снова сосредоточил внимание па Кирке. Ромбовидные отметины на шкуре животного причудливо переливались при его ходьбе.

Кирк, в любой момент готовый пустить в ход нож, не отрываясь, смотрел на зверя, еле сдерживая желание отсечь тянущуюся к нему лапу. Он не решался это сделать, боясь привести противника в ярость нанесением ему легкой раны. Надо было изловчиться для одного, но сильнейшего, удара! Куда же лучше всего попасть? Кирк понятия не имел, где у хищника сердце, а потому выход оставался один – перерезать глотку, единственное уязвимое место у всех существ, имеющих голову и шею. Для этого нужно было напасть с тыла. Как же обойти эту тварь сзади, запрыгнуть на ее скользкую спину так, чтобы она не достала ни когтями, ни клыками, и достать до горла?

Неизвестно, как, но осуществить маневр обязательно надо! Кирк с усилием выпрямился, сжав зубы от боли в месте вывихнутой лодыжки, и попробовал обойти противника сзади, но ле-матя повел себя еще агрессивнее, увидев, что жертва не упала духом и настроена сопротивляться. Зверюга открыла пасть, обнажив ряд острых зубов с выступающими ядовитыми клыками и зашипела, распространяя тяжелый смрад. Кирк отступил в сторону и почувствовал, как кто-то хватает его за больную ногу. Чертово растение!

Разъяренный Кирк нагнулся и со всего маху резанул ножом по тонкому усику, поразившись, что его не так-то просто было отсечь. Неловко отходя назад, он с ужасом подумал, что зацепи его более, толстая ветка, он не смог бы ее отрубить! Тем временем ле-матя решил, что пора прекратить игры и надо приступать к трапезе. Он выгнулся и прыгнул на Кирка, который в свою очередь приготовился нанести удар по горлу. Кирк замахнулся, но нож лишь скользнул по шкуре. Зверь уцепился когтями за жесткие брюки землянина и высоко подбросил его, потом снова отскочил и собрался повторить прыжок.

Кирк опять попробовал обойти ле-матя сзади, но это ему не удалось. Больная лодыжка сильно замедляла его движения, но даже если б нога была здоровой, ему все равно не удалось бы обмануть хищника. Ле-матя приготовился к прыжку, и в этот момент Кирк заметил, что растение сзади животного старается ухватить его за виляющий хвост.

И тут Кирк нашел свой единственный шанс на спасение. Они продолжали ходить по кругу, как боксеры на ринге. Ле-матя свирепо рычал и нервно помахивал хвостом. Он пытался зацепить Кирка лапой, но тот вовремя увернулся и, упав, покатился прямо к растению-людоеду и остановился рядом с ветками, припал к земле и выставил вперед нож.

– Давай-давай, монстр! Здесь я тебя и возьму! Зверь выгнулся дугой, принимая вызов, прыгнул, а Кирк перекатился в сторону. Ле-матя все-таки полоснул его когтями по костяшкам пальцев… но сам упал прямиком на плотоядное растение! Ветви обхватили вырывающегося зверя сильнее, чем створки альдебаранского моллюска. Ле-матя завыл страшным голосом и забился в предсмертной судороге. Кирк, не веря своим глазам, смотрел, как усики растения впиваются в тело кошкоподобной твари, и услышал хруст костей!

Ле-матя издал душераздирающий крик и затих. Ветви еще немного пошевелились, и растение замерло, переваривая добычу.

Кирк проглотил застрявший в горле комок и тут почувствовал, что руку печет в том месте, где хищник зацепил ее когтями. Очень хотелось пить, но последние капли вина он собрался употребить на стерилизацию ножа, чтобы удалить яд из раны. Весь дрожа, он подполз к пластиковой корзинке, намочил лезвие ножа вином, моля бога, чтобы в нем был необходимый для дезинфекции процент спирта, И, собравшись с духом, ковырнул рану. Появилась кровь, Кирк стал отсасывать ее, выплевывая вместе с ядом на песок. Он проделал так несколько раз, но началось головокружение. Очевидно, часть яда все-таки попала в организм. Кирк стал терять сознание. Последней яркой вспышкой в его мозгу была мысль, что Элейна специально столкнула его с обрыва и оставила умирать, подарив легкую добычу кровожадному растению и не менее хищному ле-матя… Но он околпачил ее. Он жив! Жив! Рука Кирка разжалась, он выронил нож, пошарил на ощупь, ища его – чем же теперь защищаться, если?.. С последними лучами ТКут Кирк провалился в пустоту.