Несмотря на заготовленную впрок могильную плиту, Элигулова в Нью-Йорк всё-таки прибыла. Безо всякого предварительного известия. К тому времени почти весь Петхаин уже скопился в Квинсе — и передавать оттуда информацию было уже некому. Последний слух о ней гласил, правда, что Натела продаёт дом и собирается поселиться в Москве, куда с воцарением Андропова перевели генерала Абасова.

Андропов поставил тому в заслугу образцовую деятельность по мобилизации армянской диаспоры в Париже и поэтому поручил «заботу» обо всех советских эмигрантах в Америке. Говорили даже, что с Андроповым Абасова свела близко Натела, сдружившаяся со знаменитой телепаткой Джуной Давиташвили. Тоже колдуньей, вхожей через Брежнева ко всем хворым кремлёвцам.

Говорили ещё, будто в Нателу прокралась какая-то неизвестная болезнь, от которой Джуна её и лечила. Хотя и менее успешно, чем должностных лиц. По словам Джуны, причина неуспеха заключалась не в незначительности Нателиной служебной позиции, а в её еврейском происхождении. Которое рано или поздно приводит именно к неизлечимой форме психоза.

Подобно Нателе, Джуна, сказали, собирается поселиться в той же Москве, из чего жена раввина Ботерашвили, наслышавшись о прогрессистских тенденциях в поведении петхаинских жён в Америке, заключила, будто две тбилисские колдуньи повязаны меж собой лесбийским развратом.

Эту сплетню как раз многие петхаинские жёны ревностно отвергли. Возмутились даже: А как же Абасов, хахаль? Какой, дескать, лесбийский разврат при живом мужике? Тут уже раввин поддержал жену и, призвав меня в свидетели, заявил, что принцип дуализма, хоть и пагубен для души, известен даже философии. Петхаинкам термин понравился своим благозвучием — и они загордились.

Вместо Москвы Натела подалась в Квинс.

И объявилась на народном гулянии в День Национальной Независимости.