Я в будущее шла — не странствовала — всегда кратчайшим из путей и битву времени с пространством звала пустейшей из затей. Но что ни путь туда — всекратно в тупик сбегался он. А там одна дорога лишь — обратно в прошлое, к годам в моём калейдоскопе. В нём былое сложено в надежду. Воспоминания — в узор зелёных троп, бегущих между резцами скал, рассёкших в небе синие его теченья. В морскую гладь, неосквернённую, как словом — помышленье. Пусть небоскрёбы Рима Нового, Нью-Йорка, так надменны, — в калейдоскопе зримых чувств былого выцветшие стены им не подмять, как невозможно перещеголять простое, как вне сиреневого царства правды не найти покоя… На куполе на золотом воркует утром голубица: «Возрадуйтесь! Мессия соизволил объявиться!» Не в Рим, — в былое что ни путь. К сиреневым его границам.