Стихия страсти

Джоансен Айрис

Известный режиссер, мультимиллионер и донжуан, Джейк Доминик был удивлен, обнаружив ночью на своей яхте Джейн – участницу студенческой акции протеста. А дальше его ждало еще большее потрясение. Эта удивительная девушка заставила его по-новому взглянуть на свою жизнь. Охваченный глубоким чувством, он решается ради любимой на самую большую жертву – навсегда отказаться от своего счастья…

 

Глава 1

Было около полуночи, когда желтый «Фольксваген» тихо вырулил к причалу пустынного порта. Внезапный порыв ветерка закрутил вокруг маленькой машины легкую дымку тумана и качнул головки искусственных маргариток, прикрепленных к антенне. Фары погасли. Сидевшие в машине девушки принялись напряженно вглядываться в полумрак безлюдного причала.

– Вот видишь, я же говорила, что все обойдется! – с беззаботной улыбкой воскликнула Джейн Смит. – Люк обещал, что в это время никого не будет, – и действительно никого нет. Здесь вообще только один сторож, и он начнет обход не раньше чем часа через два.

Пенни Ласситер недовольно покачала головой:

– Господи, ну до чего же ты легкомысленна, Джейн! Пойми, если тебя не обнаружат здесь, то непременно схватят на яхте. Ведь это частное судно, тебя просто-напросто упекут за решетку!

Она нервно пригладила пышные каштановые волосы. Пенни никак не удавалось убедить подругу в безрассудности ее затеи.

– Чепуха! – упрямо возразила Джейн. – Может, это и выглядит не совсем законно, но ведь на самом деле я не собираюсь совершать ничего преступного! Только напишу на стене лозунг, чтобы привлечь внимание общественности. Должно же это дело наконец сдвинуться с мертвой точки! Кроме того, Люк сказал, что если даже меня и сцапают, то судья ограничится простым предупреждением. К студенческим акциям протеста они относятся довольно снисходительно.

Пенни Ласситер нахмурилась:

– Если все так просто, почему Люк сам не взялся за это? Почему отправил тебя?

Глядя на встревоженное лицо подруги, Джейн не смогла сдержать вздоха. Люк появился в их группе несколько месяцев назад, и Пенни сразу невзлюбила его. Этот молодой человек почему-то не вызывал у нее доверия, хотя они, казалось бы, были единомышленниками. Пенни разделяла убеждение Люка и Джейн в том, что они должны выступить против строительства атомной станции к северу от Майами. Но способы, при помощи которых Люк собирался достичь желаемого, ей представлялись чересчур радикальными и даже опасными.

– Люк не может все делать сам, – терпеливо внушала Джейн. – Ему удалось проникнуть на яхту, когда туда завозили продукты, и все разузнать. Но его там видели и наверняка смогут опознать, если случайно заметят снова.

– Проникнуть на яхту? – повторила Пенни. – Ну и выраженьица появились у тебя! Как у бывалой разведчицы. – Она обеспокоенно покусывала губы. – И зачем только я позволила им втянуть тебя в эту группу?! Любому ясно: полумерами ты не ограничишься и будешь идти до конца. Тебе ведь непременно надо изменить весь мир, и желательно сию же минуту. – Нахмурившись, она добавила:

– И все-таки хочу предупредить тебя: то, что ты затеяла на этот раз, намного серьезнее твоих предыдущих проделок. Все может закончиться большими неприятностями.

– Обещаю, что буду очень осторожна, – примирительно сказала Джейн и ласково погладила Пенни по плечу.

За тот год, что они прожили в одной комнате общежития Майамского университета, Джейн привыкла к нотациям подруги и даже не пыталась возмущаться и выступать против материнской опеки, которую Пенни установила над ней. Джейн слишком рано потеряла родителей, ее воспитывал суровый дед, и она постоянно переезжала с места на место вместе с такими же, как и она, детьми военнослужащих. Непростая жизнь научила ее ценить чью-то привязанность и любовь. Джейн воспринимала их как сокровище, которое никому не дается просто так, как нечто само собой разумеющееся.

Но Пенни не обратила внимания на попытки подруги успокоить ее. Взгляд ее пробежал по хрупкой фигурке Джейн, облаченной в черный обтягивающий свитер, темные джинсы и черные парусиновые тапочки. В этом наряде девушке никак нельзя было дать ее двадцати лет: она выглядела скорее пятнадцатилетним подростком.

– Ну к чему ты вырядилась как разбойница? Зачем это нужно?

– Сама толком не знаю, – смущенно призналась Джейн. – Решила, раз в кино так одеваются, значит, для этого есть какие-то основания…

– И все-таки ты совсем спятила, если надеешься проскользнуть незамеченной на яхту.

– А я прикрою волосы! – с озорным огоньком в глазах заявила Джейн, натягивая поношенную вязаную шапочку на свои непокорные рыжие кудри. – И обернусь туда и обратно в два счета.

– Ты прекрасно понимаешь, что я имела в виду совсем не твои волосы, – в отчаянии пожала плечами Пенни.

Слова Джейн были связаны с их давним, затяжным, так ничем и не закончившимся препирательством. Джейн нисколько не ценила свою внешность, и особенно ее раздражала копна ярко-рыжих волос. Но, что бы она ни предпринимала, непослушные кудри по-прежнему буйно вились вокруг головы. Свои необычные золотисто-карие глаза, опушенные длинными темными ресницами, она называла кошачьими. Конечно, ее было трудно назвать красивой, но нежный, хорошо очерченный рот, огромные, широко распахнутые глаза и выразительная мимика делали ее лицо неповторимым, что в данной ситуации только увеличивало опасность.

Пенни не стала приводить этот довод, а попыталась зайти с другой стороны:

– Джейн, дело, которое вы затеяли, – полная бессмыслица! Не понимаю, почему вы остановили свой выбор именно на яхте Джейка Доминика. Он ведь не имеет ни малейшего отношения к строительству атомной станции!

– Ну, во-первых, Доминик только что закончил съемки фильма, где фигурирует атомная станция… Но главное не в этом. Люк выбрал Доминика, поскольку все связанное с ним вызывает неизменный интерес журналистов и, соответственно, публики. Обычный бизнесмен нам не подходит: на наше выступление просто не обратят внимания.

Как ни хотелось Пенни найти уязвимое место в этой мотивировке, ей нечего было возразить. Джейк Доминик был воистину «золотым мальчиком»! В двадцать пять лет он унаследовал баснословное состояние и в придачу к нему – судовладельческую компанию Домиников.

Впрочем, Джейк тут же передал другим все полномочия по ее управлению, а сам занялся режиссурой. И за последние двенадцать лет фантастически яркий успех на этом поприще мог соперничать только со скандальными историями его беспутной жизни. Необузданные выходки и многочисленные любовные связи Доминика сделали его притчей во языцах. Журналисты постоянно охотились за ним, вылавливая лакомые кусочки для очередных публикаций.

– Да, газеты, наверное, отведут этой истории всю первую полосу, но там же сообщат и о твоем аресте, – мрачно заключила Пенни.

Джейн мотнула головой и просительно дотронулась до ее руки:

– Не пугай меня, пожалуйста, Пенни! Я тоже не горю желанием, чтобы меня схватили. Но мы все предусмотрели. Увидишь, все закончится благополучно! – жизнерадостно заявила она и, перегнувшись через спинку, взяла с заднего сиденья рюкзак. – Это займет не больше часа. Доберусь на лодке до яхты, влезу по якорной цепи на борт, найду каюту Доминика и напишу на стене лозунг. Оставлю рюкзак с бомбой и вернусь назад, к причалу. Заедешь сюда за мной через час, и мы с тобой отправимся куда-нибудь есть пиццу! Но учти, свою стипендию я получу только через три дня.

Пенни начала сдаваться, невольно уступая напору подруги:

– Жаль, что ты вспомнила про эту чертову бомбу! Могла бы ограничиться одним только воззванием.

Джейн упрямо покачала головой:

– Как ты не понимаешь – на него могут просто не обратить внимания. Нам нужно вывести их из себя, чтобы они подняли как можно больше шума. Да не бойся, никакого взрыва не будет. Это же не настоящая бомба, а просто «вонючка». Люк смастерил ее в химической лаборатории. Он сказал, что, когда она трахнет, запах будет тошнотворный. Провоняет все – не только каюта, но и мебель в ней.

– Представляю. Люку, кажется, доставляет истинное удовольствие сделать кому-нибудь гадость, – едко заметила Пенни. – А что по вашему замыслу должен делать Джейк Доминик, пока ты будешь расписывать его каюту? Спать младенческим сном или аплодировать?

– Насчет этого не беспокойся, – радостно отозвалась Джейн. – Он все еще в Нью-Йорке. В утренней газете как раз появилась его фотография с одной из последних любовниц. Впрочем, – огорченно сказала она, – это даже плохо, что его нет на яхте. Окажись он там, о нас бы написали гораздо больше.

– Совсем с ума сошла! Окажись он там – и вся затея стала бы намного рискованнее, – резко осадила ее Пенни, пытаясь пригасить азартный блеск, промелькнувший в глазах подруги.

– Наверно, ты права, – покорно согласилась Джейн. – Кроме всего прочего, нам бы тогда пришлось принять во внимание не только Доминика, но и его подружку. Ведь во всякую свою поездку он берет с собой женщину.

– Эти сведения ты тоже почерпнула из бульварной прессы? – догадалась Пенни, встревоженно глядя на разгоряченную нетерпением подругу, и решила попробовать еще раз:

– Прошу тебя, оставь эту затею! Не стоит так рисковать.

– Стоит, – твердо возразила Джейн, и глаза ее посерьезнели. – Если веришь в свое дело, в его значимость, любой риск кажется оправданным. – Она наклонилась к Пенни и поцеловала ее в щеку. – Вот увидишь, все пройдет без сучка и задоринки. Не волнуйся ты так, ради Бога!

Пенни озабоченно и печально покачала головой:

– Они погубят тебя. В этом циничном мире нет места таким наивным и чистым дурочкам, как ты, Джейн.

– Значит, мне нужно отыскать в нем свою нишу, – беззаботно ответила девушка и, открыв дверцу, выскочила из машины. – Не забудь, я жду тебя через час!

Махнув на прощание рукой, она заторопилась к пирсу, где должна была ждать привязанная лодка.

* * *

…Открыв со всеми предосторожностями дверь каюты, Джейн бесшумно проскользнула внутрь и так же осторожно закрыла ее. Прислонившись спиной к двери, она постояла так некоторое время, давая глазам привыкнуть к темноте. Сердце билось в груди, как испуганная птица.

Сказать по правде, перед Пенни она храбрилась; сейчас вся ее затея выглядела совершенно иначе. Забраться на чужую яхту – это ведь все равно что залезть в чужой дом! Чтобы справиться со страхом и охватившей ее слабостью, Джейн прикрыла глаза. Сумела же она преодолеть эти чувства, когда начала карабкаться, как обезьянка, вверх по якорной цепи! Джейн невольно вздрогнула, вспомнив темную бездну под ногами, которая словно ждала, когда же она сорвется и рухнет вниз. Цепь, казалось, была бесконечной.

Зато после того, как она ступила на палубу, найти каюту Доминика не составило никакого труда. Люк нарисовал для нее план яхты и заставил запомнить его. Теперь оставалось закончить начатое. Поскорее бы! Слава Богу, это зависело только от нее. Чем быстрее она возьмется за дело, тем быстрее покончит с ним и вернется назад.

Глаза наконец привыкли к темноте, и Джейн смутно различила во мраке каюты огромную, королевских размеров кровать и кое-что из мебели.

В дальнем конце каюты, через полузашторенный иллюминатор, пробивался слабый свет.

Джейн решила, что для ее цели более всего подходит пустая стена напротив кровати. Сняв с плеч рюкзак, она достала баллончик с краской и, осторожно обогнув кровать, двинулась к стене. Пол устилал мягкий пушистый ковер, ноги утопали в его густом ворсе, и шаги были абсолютно бесшумными.

Подойдя к стене, Джейн на всякий случай провела ладонью по ее гладкой поверхности. «Еще не хватало залить краской какой-нибудь из шедевров Доминика!» – подумала она, вспомнив, что газетчики говорили про два его главных пристрастия: коллекция живописи и женщины.

К счастью, на стене ничего не оказалось. Набрав в легкие побольше воздуха, Джейн отступила назад и направила головку пульверизатора на стену. Можно было, конечно, включить фонарик, но она сразу отбросила эту мысль. А вдруг кто-нибудь заметит свет, пробивающийся из пустой каюты? «В конце концов, моя задача – написать лозунг, а не заниматься каллиграфией», – решила девушка и надавила большим пальцем на головку пульверизатора. Оттуда с легким шипением вырвалась тонкая струйка краски, и Джейн начала выводить нужные буквы.

Через несколько минут все было закончено.

Она закрыла баллончик и положила его в карман. Затем нащупала в рюкзаке таймер, подсоединила его к «бомбе», включила и осторожно опустила рюкзак на пол.

Люк сказал, что она сможет уйти совершенно спокойно: в ее распоряжении будет сорок пять минут на то, чтобы вернуться на пирс. Но Джейн не собиралась проверять, так ли это. Один только спуск по этой мерзкой якорной цепи займет не меньше пятнадцати минут! «Лучше поспешить», – решила она и быстро двинулась к выходу.

– Какого черта?! – внезапно услышала она резкий мужской голос.

Джейн в ужасе замерла, но только на мгновение. Без труда догадавшись, кому принадлежит этот голос, она бросилась к двери, но было слишком поздно. С кровати метнулась тень, и сильная рука, схватив ее за щиколотку, дернула на себя. Джейн потеряла равновесие и растянулась на ковре.

Но она не собиралась сдаваться так легко. Отчаянно извиваясь, Джейн пыталась сбросить с себя тяжелое мужское тело. Она изо всех сил молотила кулачками по широким мускулистым плечам, пока до ее сознания не дошло, что человек, с которым она так отчаянно борется, совершенно голый!

Не может быть! Проведя дрожащей ладонью вниз по широкой спине, Джейн коснулась упругих ягодиц и тут же отдернула руку, словно обожглась. Так и есть! Она не ошиблась.

– Что за чертовщина?! – пробормотал мужчина, когда он, в свою очередь, ощутил гладкую и нежную бархатистость кожи под задравшимся свитером Джейн. – Женщина?!

Он резко сдернул с нее вязаную шапочку, и кудрявые волосы Джейн сразу рассыпались по плечам.

– Еще одна! Две требовательные женщины в одну ночь – это, пожалуй, многовато даже для меня. Так недолго побить все рекорды! – Его рука неожиданно легла на грудь Джейн, и он мягко сжал пальцы. – А впрочем, почему бы и нет? Столь оригинальный способ… это даже возбуждает меня! – пробормотал Доминик и стиснул Джейн в объятиях.

Его намерения не оставляли никаких сомнений. Джейн почувствовала, как к ее лону прижалась возбужденная плоть, и протестующе дернулась, пытаясь вырваться.

– Не дергайся, черт побери! – повелительно проговорил он и впился горячими губами в ее губы.

У Джейн перехватило дыхание: еще никто никогда не целовал ее так. А Доминик властно раздвинул ее губы и проник в рот. Интимность этого поцелуя была поистине ошеломляющей. Его губы и язык с первобытной жадностью играли ее языком; быстрота этого натиска повергла Джейн в полную растерянность. И вдруг ее тело, ощутив страстное желание мужчины, откликнулось именно так, как и должно было откликнуться: жаркая ответная волна прошла по нему. Соски набухли и напряглись, губы сами невольно раскрылись шире, как бы приглашая его продолжить ласку.

Удовлетворенно вздохнув, он по-хозяйски сжал ее упругие груди, и это неожиданно привело девушку в чувство. К ней вернулось осознание происходящего. Что она делает?! Сама побуждает этого человека к насилию! Собрав все силы, Джейн снова попыталась оттолкнуть Доминика, но, кажется, только еще больше возбудила его.

Потише! – пробормотал он севшим голосом. – Сегодня я не в том настроении, чтобы вести любовные игры.

– Нет! Что вы делаете?! Я не хочу!

Но Доминик зажал ей рот поцелуем, заглушив протестующие возгласы. Джейн лихорадочно пыталась найти выход. Этот человек слишком силен, ей не справиться с ним… Но вдруг она поняла, что делать, и, не раздумывая, впилась в его губу острыми белыми зубами.

Вскрикнув от боли, он выпустил девушку из рук. Почувствовав себя свободной, Джейн мгновенно вскочила на ноги.

В какую сторону бежать? Несколько секунд глаза ее беспомощно блуждали по комнате. Наконец она разглядела очертания двери и рванулась к выходу.

Но она опоздала. Каюта озарилась ярким светом.

 

Глава 2

Сомнений не было. В дверях у выключателя стоял Джейк Доминик. Джейн сразу узнала это лицо, не раз мелькавшее на страницах газет и журналов. Высокие скулы, чувственный рот, темные выразительные глаза вызывали ассоциацию с Мефистофелем. Это впечатление усиливалось оттого, что одна бровь, приподнятая чуть выше другой, придавала его лицу постоянно насмешливое выражение. От него веяло скукой и пресыщенностью. Вот только беспорядочно вьющиеся, темные, несколько длинноватые волосы, растрепавшиеся от борьбы, не гармонировали с общим обликом. Они сейчас делали его похожим на дикаря. А уж то, что он был не одет…

Джейн старалась не смотреть на Доминика, но все-таки поняла, что так привлекало к нему многочисленных женщин. Высокий, широкоплечий, узкобедрый, он был наделен чисто мужским обаянием. На его груди, покрытой бронзовым загаром, четко выделялся темный треугольник густых курчавых волос, постепенно переходивших в узкую полоску, которая доходила до гладкого мускулистого живота.

Девушка быстро отвела взгляд, лицо ее вспыхнуло от смущения. А между тем сам Доминик держался настолько уверенно и непринужденно, словно на нем был по меньшей мере смокинг. Джейн же готова была провалиться сквозь землю: ей никогда не приходилось оставаться наедине с обнаженным мужчиной. Впрочем, сейчас ей следовало беспокоиться совсем о другом: Доминик был совершенно вне себя. Черные глаза метали молнии, ноздри гневно раздувались; прокушенная губа кровоточила и уже начала опухать.

Джейн замерла от ужаса, когда его взгляд остановился на стене за ее спиной. Обернувшись, она без всякого чувства удовлетворения рассмотрела дело своих рук: выведенные огромными буквами слова «НЕТ!», а потом, чуть ниже, – «АТОМНОЙ СТАНЦИИ».

«Как хорошо, что было темно, когда я это писала», – машинально подумала Джейн, понимая, что не отважилась бы испортить такую красивую – орехового дерева – панель.

К ее изумлению, Доминик не разразился гневной тирадой. Он перевел взгляд на Джейн, на шапку ее густых огненно-рыжих волос, широко раскрытые, полные испуга глаза… Задержавшись немного на ее розовых, чуть припухлых губах, он лениво прислонился спиной к стене и потрогал свою до сих пор кровоточащую губу. И хотя брови его все еще хмурились от гнева, в интонациях голоса проскользнуло легкое недоумение, когда он с некоторой растяжкой произнес:

– Черт возьми! Кажется, я не сумел справиться с юным террористом?

Джейн обиженно вскинула подбородок:

– Никакая я не террористка! – Она указала на надпись:

– Это мирный протест. Мы просто стараемся не допустить строительства атомной электростанции. Это совсем другое дело!

– Смотря с какой стороны взглянуть, – небрежно заметил Доминик. – Назовешь ли ты это «мирным протестом» или еще как-нибудь, все равно, согласись, закон был нарушен.

Джейн опустила голову.

– Да… Но только в том, что касается способа исполнения!

– Вот именно, способа! – резко бросил он. – Вандализм, порча чужого имущества, вторжение в частные владения, – Доминик осторожно прикоснулся к опухающей губе, – и нападение.

– Нападение?! – задохнулась от гнева Джейн. – Я всего лишь защищалась! Вы пытались меня изнасиловать!

– Изнасиловать?! – на этот раз возмутился Доминик, глаза его засверкали. – Я никогда не насиловал женщин! Ты сама этого хотела, моя юная террористочка. Ты же не станешь отрицать, что гладила меня?

– Я не гладила! Я просто… не могла поверить, что на меня навалился совершенно голый человек, – негодующе возразила она. – Неужели нельзя было лечь спать в пижаме?

Доминик был так удивлен, что весь его гнев сразу улетучился.

– Последний раз я надевал пижаму, наверное, лет в десять. После этого и думать о не забыл. – В его темных глазах промелькнул странное выражение. – Надеюсь, мне простят такую оплошность? Ко мне в объятия не так уж часто падают ночные взломщики… да еще и дети. Кажется, я не посылал тебе приглашение явиться сюда?

Как ни странно, его спокойный тон заставил Джейн окончательно пасть духом. Какая разница, что здесь произошло? Главное – ее схвати ли, и добром это, конечно, не кончится. У Доменика есть все основания предъявить ей серьезные обвинения.

– Если вы считаете, что я виновата, тогда предпочла бы, чтобы вы вызвали полицию, – удрученно ответила она.

– Ах да, полиция, – все так же спокойно кивнул Доминик. – Нам действительно следу обратиться к специалистам в этой области.

Он подошел к столику, на котором сто белый телефон, быстро набрал нужный номер не сводя глаз с побледневшей, осунувшейся Джейн, сказал:

– Привет, Марк. Извини, что потревожил. Но тебе придется спуститься ко мне в каюту. К нам забрался взломщик. – Положив трубку на рычаг, он тут же обратился к девушке:

– Он скоро придет, а пока не могла бы ты заняться моей губой? Она чертовски саднит.

Действительно, губа продолжала вздуваться. «Наверное, ему очень больно!» – виновато подумала Джейн и, не отдавая себе в том отчета, быстро шагнула к Доминику и кончиком пальца осторожно прикоснулась к кровоточащей ранке.

– Вам больно! Простите меня, пожалуйста, – прошептала она дрожащим голосом. – Но ведь вы сами напали на меня…

На ее глаза навернулись слезы, в голосе звучало такое искреннее сожаление, что даже недоверчивый Доминик не смог обнаружить ни тени притворства.

Он удивленно улыбнулся, темные глаза насмешливо заблестели:

– Террористка из тебя явно не получилась, – заметил он и мягко подтолкнул девушку к двери в другом конце каюты. – Посмотрим, может, роль доброй самаритянки тебе больше подходит?

Доминик распахнул дверь в ванную комнату, которая сияла всеми оттенками синего и голубого, и Джейн послушно вошла. Найдя на полке антисептик, она начала бережно промывать его губу. В какой-то момент Доминик слегка дернулся от боли, и девушка испуганно вскрикнула; в глазах ее тоже промелькнула боль. Эта способность так остро переживать чужую боль, казалось, настолько удивила владельца яхты, что он до конца процедуры не сводил с нее своих внимательных и насмешливых глаз.

Когда кровотечение остановилось, Доминик отвесил ей насмешливый поклон:

– Премного благодарен. Похоже, мне стало намного лучше.

Джейн облегченно вздохнула.

– Я рада, – просто сказала она и робко попросила:

– А теперь не могли бы и вы сделать для меня кое-что?

– И что же именно? – вкрадчиво спросил он, удивленно вскинув брови.

– Наденьте что-нибудь, пожалуйста, – попросила Джейн, и стыдливый румянец вновь вспыхнул на ее щеках.

Доминик хмыкнул:

– Ах, да! Совсем забыл, какое впечатление это на тебя производит. Но тебе придется пойти со мной: к сожалению, я не могу оставить тебя без присмотра.

Доминик неторопливо вышел из ванной и направился к стенному шкафу. Отодвинув дверцу, он снял с вешалки брюки и натянул их на себя, после чего облачился в кремового цвета спортивную рубашку. Сунув ноги в легкие мокасины, он поинтересовался все тем же насмешливым тоном:

– Довольна?

Джейн кивнула, стараясь не встречаться с ним взглядом.

– Я так и думал. Еще бы! Теперь моя задница не сверкает… Уверяю тебя, я не извращенец; это не в моем вкусе, – добавил Доминик уже серьезнее, жестом указав на обтянутое черным бархатом легкое кресло, стоявшее в двух шагах от исписанной ею стены. – Проходи, садись. Хочу задать тебе парочку вопросов.

– А разве мы не будем дожидаться полиции? – испуганно спросила Джейн, покорно усаживаясь в кресло.

– Думаю, сначала ты должна объяснить все мне. В конце концов, это ведь моя стена пострадала, а не чья-то другая.

Джейн снова окинула надпись огорченным взглядом:

– Неужели панель безнадежно пропала? Нельзя ли будет потом как-нибудь очистить ее? Она такая красивая…

Джейк Доминик вздохнул:

– Боюсь, уже ничего не поделаешь; можно только заменить облицовку. Ты неплохо поработала!

– А кто была та, другая? – неожиданно выпалила Джейн, ее золотисто-карие глаза с любопытством смотрели на него.

– Не понял? – озадаченно переспросил Доминик, присаживаясь на край кровати.

– Ну… вы обмолвились, что я была второй женщиной за эту ночь. А кто та, другая?

– С моей стороны было бы крайне неделикатно называть ее имя, – сухо ответил владелец яхты. – Могу сказать только, что вечером я общался с одной леди, у которой себялюбия намного больше, чем ума. – Его губы изогнула циничная усмешка. – Она рассчитывала, что сумеет заставить вспыхнуть угасшие угольки!

Джейн тут же догадалась, что он имеет в виду Денизу Паттерсон – ослепительную блондинку, популярную ведущую ток-шоу. Именно о ней шла речь в той заметке, из которой они с Люком сделали вывод, что Доминика нет на яхте. Неужели она ему надоела и он выпроводил ее? На мгновение Джейн ощутила сочувствие к этой женщине, которая хотела добиться внимания человека, потерявшего к ней интерес. Впрочем, судя по газетным сплетням, любовные связи Доминика обычно длились не более двух недель. И, глядя на его невозмутимое лицо и циничную улыбку, Джейн поняла, что так оно и есть. У этого человека было все, что только можно пожелать, он мог удовлетворить любую свою прихоть! Должно быть, это неизбежно вызывает пресыщение.

Доминик слегка нахмурился, заметив, с каким изучающим видом смотрит на него девушка.

– Я оставил тебя здесь не для того, чтобы удовлетворять твое любопытство! И все же не теряю надежды получить ответы на свои вопросы. Итак, как тебя зовут?

– Джейн Смит, – ответила она, размышляя о том, каким образом расстегнутая рубашка, приоткрывающая грудь, создает ощущение большей обнаженности, чем голое тело.

– Можно было бы придумать что-нибудь более оригинальное…

– Но так оно и есть на самом деле! – воскликнула Джейн, глядя ему в глаза. – Почему вы решили, что я обманываю? Ведь это так легко проверить.

Доминик пожал плечами:

– Ладно. А сейчас главный вопрос – почему ты выбрала именно меня?

– Дело в вашем новом фильме, – пробормотала Джейн. – В нем упоминается атомная станция.

Доминик недоверчиво покачал головой:

– Но это самый обыкновенный пошлый триллер, не претендующий ни на что большее!

Джейн стало ясно, что его не проведешь.

– Видите ли, мы хотели привлечь внимание общественности. И надеялись, что информация об этом появится на первых полосах газет…

Доминик поморщился:

– Наверняка. А могу я спросить, кто это «мы»?

Джейн встревоженно посмотрела на него округлившимися глазами и быстро проговорила:

– Это моя собственная идея, и ничья больше. К ней никто не имеет никакого отношения.

– Если ты честно признаешься полиции во всем и назовешь соучастников, они обойдутся с тобой помягче, – холодно обронил Доминик.

Джейн в ответ затрясла головой и снова упрямо повторила:

– Я не могу. Это моя идея. Никого со мной не было.

Странное дело, но упорное запирательство девушки, казалось, понравилось владельцу яхты, он с явной симпатией окинул взглядом ее хрупкую фигурку.

– Ты знаешь, что тебя ждут большие неприятности?

В глазах девушки промелькнул страх. Детские пухлые губы дрогнули.

– Да, знаю, – ответила она, – но… но все-таки к этому делу никто больше не имеет отношения.

Дверь каюты распахнулась. Трое здоровых мужчин ворвались внутрь и стремительно огляделись, ища злоумышленника. Джейн вздрогнула и подняла голову. Один из вошедших, в синем форменном кителе, с проседью в волосах и грубым обветренным лицом, видно был главным в этой троице. Двое других, одетые в джинсы и водолазки, были значительно моложе.

Брови Доминика насмешливо изогнулись, он лениво встал и обратился к седовласому:

– Привет, Марк. Как я посмотрю, ты не слишком торопился.

– Я разбудил Тома и Дика, решил, что нам понадобится их помощь. – Человек в кителе ошеломленно переводил взгляд с грубо намалеванной на стене надписи на хрупкую фигуру девушки, почти утонувшую в кресле.

– Думаю, мы сумеем справиться вдвоем. – Губы Доминика подрагивали от еле сдерживаемой улыбки. – Капитан Маркус, позвольте представить вам юную террористку Джейн Смит.

Девушка сердито посмотрела на него:

– Я же просила вас не называть меня террористкой!

– Прошу прощения, – вежливо склонил голову владелец яхты, застегивая распахнутую на груди рубашку. – Никак не могу запомнить, в чем разница.

Капитан, повернувшись к молодым людям, которые с трудом сдерживали ухмылки, видя, в какой просак попал их шеф, раздраженно приказал:

– Можете отправляться спать и передайте Джиму, чтобы он остался на палубе – на случай, если нам потребуется катер.

Резкая команда капитана мгновенно согнала кривые усмешки с лиц его подчиненных, и моряки, отдав честь, развернулись и ушли.

Когда Бенджамин Маркус повернулся к Джейн, лицо его было мрачнее тучи, и она почувствовала, как мурашки пробежали у нее по спине.

– Так что здесь произошло? – спросил он строго.

– Именно это я и пытался выяснить, когда твои молодцы ворвались в каюту, – лениво объяснил Доминик. – Похоже, что мисс Смит не пришелся по душе мой последний фильм, и она решила довести свое мнение до сведения общественности.

– Очень дорогостоящее мнение, я бы сказал, – хмуро заметил капитан. – Боюсь, вам придется посылать в Швецию за новыми панелями. – Прищурив глаза, он посмотрел на испуганную Джейн. – Что вы собираетесь с ней делать? Можно доставить ее на катере на берег. Но, если хотите возбудить против нее дело, вам тоже придется отправиться с ней.

– Наверное, так было бы лучше всего, – медленно проговорил Доминик, наблюдая за выражением лица девушки. – Ты готова ответить за свои поступки по закону?

Джейн нервно облизала пересохшие от волнения губы, поднялась на ноги и храбро вскинула подбородок. Однако, когда она начала говорить, голос ее звучал не слишком твердо:

– Да, мистер Доминик, готова. Может быть, все еще не так страшно. Я слышала, полицейские смотрят сквозь пальцы на студенческие акции протеста…

– Вас явно ввели в заблуждение, – резко бросил Бенджамин. – В полиции рассматривают само преступление – независимо от того, кто его совершил. Так что вас ждут большие неприятности, юная леди.

Доминик нахмурился и нетерпеливо перебил его:

– По-моему, ты уже до смерти запугал эту девочку, Марк.

Капитан пожал плечами:

– Пусть расплачивается за свою глупость, Джейк. За такие выходки людей надо сажать за решетку!

Услышав этот безжалостный приговор, Джейн побледнела и невольно схватилась за ручку кресла, чтобы не упасть. События разворачивались как в кошмарном сне.

Доминик тревожно взглянул на нее.

– И все-таки перестань запугивать ее, – повторил он. – Ты же видишь – это еще сущий ребенок!

– Нет, он прав, – быстро сказала Джейн и глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. Но ничего не помогало: руки ее мелко дрожали, когда она непроизвольно оттянула воротник своего свитера. – Я знала, чем рискую!

– Но не настолько? – проницательно заметил Доминик.

– Все равно я поступила бы точно так же!

– Дурочка-идеалистка! – раздраженно воскликнул Доминик.

Взгляд Джейн на мгновение опалил его огнем и тут же вновь померк.

– Возможно, – еле слышно прошептала она. – Но я все равно буду продолжать начатое.

– Итак, что вы решили? – нетерпеливо спросил Бенджамин. – Будете настаивать на компенсации ущерба или?..

Раздражение в глазах Доминика снова сменилось иронией.

– Довольно трудно склониться к чему-либо определенному, – медленно растягивая слова, начал он. – Конечно, хотелось бы добиться возмещения убытков, но это потребует стольких хлопот…

Лицо Джейн озарилось надеждой.

– А с другой стороны – можно ли будет считать меня сознательным гражданином, если я начну потворствовать росту преступности среди молодежи? Как ты думаешь, Марк?

В ответ донеслось не то покашливание, не то насмешливое фырканье. Но Доминик, не обращая на это никакого внимания, направился к Джейн, взял ее за подбородок и заглянул прямо в глаза.

– Я предпочитаю компромиссный вариант, – небрежно бросил он. – Мы не станем сообщать в полицию о случившемся, если ты согласна поработать, чтобы возместить нанесенный мне материальный ущерб.

Джейн почувствовала такое облегчение, что у нее даже колени ослабели.

– Конечно, согласна! – горячо воскликнула она. – Я готова делать все, что прикажете!

– Все? – вкрадчиво переспросил Доминик. – Ты чересчур… порывиста, Джейн Смит.

В его голосе слышалось откровенное поддразнивание, и краска стыда вновь залила лицо Джейн. Но девушка твердо взглянула на владельца яхты.

– Я отработаю, мистер Доминик, – серьезно сказала она. – Вы так великодушно даете мне возможность исправить свою…

– О, я умею быть очень великодушным, когда захочу, – холодно бросил он.

– Так каковы же будут обязанности мисс Смит, чтобы заслужить ваше великодушие? – едким тоном уточнил капитан.

Доминик, все еще державший Джейн за подбородок, развернул ее лицом к капитану:

– А это я предоставляю решить тебе, Марк. Думаю, ты найдешь для нее какую-нибудь работу.

– Так вы хотите оставить ее на яхте? Ведь мы собирались на два месяца отправиться в плавание!

Доминик рассмеялся:

– Думаю, что два месяца – не слишком долгий срок. – Глаза его лукаво блеснули. – Обшивка была очень дорогой.

Капитан прищурился. Он уже заметил нетерпение, вспыхивающее в черной глубине глаз Доминика, и решил предостеречь его:

– Позволю себе напомнить: вы сами сказали, что она еще ребенок.

Лицо Доминика вспыхнуло, и он резко оборвал собеседника;

– Марк! Я беру ее с собой не для того, чтобы она грела мне постель! Она будет работать – вот все, что я имел в виду.

– И только? – с сомнением переспросил Бенджамин.

Невольная улыбка тронула губы Доминика.

– Черт подери! От тебя не отделаешься. Эта девочка меня забавляет, – пожав плечами, признался он. – Сегодня ночью я впервые за последнее время забыл про скуку.

– Вы собираетесь держать ее здесь как комнатную собачку? – напрямик спросил Бенджамин. – А может, нам спросить молодую леди, согласится ли она исполнять подобные обязанности? Возможно, ей придется не по вкусу шутовской колпак с бубенчиками.

– Полагаю, он покажется привлекательнее, чем решетка и скамья подсудимых, – вкрадчиво ответил Доминик. – А впрочем, почему бы нам и в самом деле не спросить ее саму? – Он испытующе взглянул на девушку, не вполне понимающую, о чем идет разговор. – Ну так что, Джейн? Полдня – рабского труда, полдня – роль шута! Как это тебе? Ты согласна?

После того что произошло, ее еще спрашивают о согласии! В душе Джейн пронеслась целая буря противоречивых мыслей. Что, интересно, он подразумевает под ролью шута? А впрочем, какая разница?! В Доминике столько обаяния, жизнь рядом с ним сулит так много волнующего и интересного! Вопрос в том, не соскучится ли с ней такой яркий и искушенный человек… Как бы то ни было, в ее жаждущей приключений душе вспыхнула искра, а безмолвный вызов на мрачном лице капитана подтолкнул Джейн к окончательному решению.

– Я согласна, – негромко ответила она.

– А как же родители? – напомнил Бенджамин. – Они обвинят вас не только в похищении, но и в растлении ребенка! Ведь ей наверняка нет еще и восемнадцати.

Джейн с негодованием ощетинилась:

– Через полгода мне исполнится двадцать один! А родители мои давно умерли, так что я могу делать что захочу.

– Прекрасно, – оживился Доминик, рот его изогнулся в хищной улыбке. – Кстати, ты играешь в шахматы?

– Да, конечно, я часто играла с дедушкой, – не слишком понимая, к чему он задал этот вопрос, озадаченно ответила девушка. Джейк Доминик лукаво улыбнулся:

– Вот видишь, Марк, это настоящий подарок судьбы! Как говорят мои арабские друзья – «кисмет».

– Посмотрим, – недоверчиво отозвался капитан. – Если вы собираетесь оставить ее на яхте, надо будет подобрать подходящую каюту.

– Вот и займись этим прямо сейчас, – беспечно распорядился Доминик и, повернувшись к Джейн, добавил:

– А ты ступай с капитаном.

Девушка встала и покорно направилась к двери, но Бенджамин Маркус остановил ее.

– Минуточку, – наклонившись, он поднял с пола рюкзак. – Вы забыли про это. Надо же! А он на самом деле тяжелее, чем кажется на первый взгляд…

– Там бомба, – равнодушно произнесла Джейн и, заметив ошеломленные лица собеседников, слабо улыбнулась и пояснила:

– Это бомба-вонючка. Кстати, взрыв должен был произойти десять минут назад. Наверное, таймер подвел.

– Не будем искушать судьбу. Я хотел бы спокойно провести остаток этой ночи в своей собственной каюте, – раздраженно откликнулся Доминик.

Он взял у Бенджамина рюкзак; поднес его к иллюминатору и, размахнувшись, швырнул далеко за борт.

Джейн усмехнулась, приготовившись следовать за капитаном, но в этот момент раздался оглушительный грохот. Взрывная волна резко качнула яхту, Джейн отбросило в сторону, и она больно ударилась об угол стола. Капитан протянул руки, чтобы помочь ей, но девушка вырвалась, подбежала к иллюминатору и замерла, в ужасе глядя на ослепительный свет, разорвавший темное покрывало ночи.

– Господи! – выдохнула она, широко раскрыв глаза от потрясения. – Я… я даже не подозревала!

Как Люк мог пойти на такое?! А что, если бы бомба сработала в каюте, когда Доминик спал? Он бы, без сомнения, погиб, и кто знает, сколько бы еще человек при этом ранило! И ведь если бы кто-то пострадал, то вина легла бы на нее. Это она принесла бомбу на борт, она установила таймер…

В душе у Джейн все смешалось: негодование, ужас, растерянность… Но главным было огромное чувство вины за собственную беспечность.

– Поверьте! – Голос Джейн прерывался от волнения, по щекам струились слезы. – Я ничего не знала о том, какая это бомба! На такое дело я бы ни за что не пошла!

Взрывная волна отбросила Доминика к креслу. Он медленно выпрямился и некоторое время жестко глядел на нее; лицо его было бледнее обычного.

– Что ж, я тебе верю, – наконец раздельно проговорил он. – Ты бы не сидела здесь целый час, забыв про бомбу, если бы знала, что подсунули твои дружки.

Джейн облегченно вздохнула. Она была благодарна Доминику, но сознавала, что ей нет оправданий.

– То, что произошло, – ужасно, – неуверенно начала она. – Я думаю, теперь речь уже не может идти о том, чтобы отработать у вас за испорченную стену… Вы, наверное, отправите меня в полицию.

– Ты права, это действительно ужасно. А еще и глупо, безответственно, опасно! Могла бы сначала пошевелить мозгами, прежде чем вьязываться с бандой кретинов и подонков, которые способны вытворять подобные вещи! Ты все-таки еще очень молода, Джейн. Тебе явно нужен хороший советчик.

– Приготовить катер? – прозвучал за спиной девушки голос капитана. Глаза Доминика полыхнули гневом.

– Нет, черт побери! Неужели из-за каких-то подонков я должен лишить себя маленького удовольствия?! Она поедет с нами. А теперь забери ее отсюда поскорее, пока я не передумал! – Доминик развернулся к ним спиной и уставился в иллюминатор. По его напряженной спине видно было, что он по-настоящему рассержен. – Нам придется поднять якорь немедленно, не будем ждать утра. Взрыв скорее всего кто-то видел, мне не хочется объясняться с береговой охраной.

– Верно, – лаконично ответил Бенджамин.

Он взял Джейн за руку и подтолкнул ее к выходу, а перед тем, как закрыть за собой дверь, сухо добавил, глядя в спину хозяину:

– Вынужден согласиться с вами, Джейк: с этой девушкой не соскучишься.

 

Глава 3

Отведенная ей каюта на верхней палубе приятно поразила Джейн. Она была небольшая, но очень уютная и явно предназначалась для кого-то из членов экипажа. Пол устилал нарядный бежевый ковер, а стены были облицованы такими же панелями из орехового дерева, как и у владельца яхты. Справа от двери стоял комод, а напротив располагалась узкая односпальная кровать, покрытая пледом в ярких золотисто-кремовых тонах, и прикрепленная к стене тумбочка в современном стиле.

Бенджамин указал на дверь, что находилась рядом с кроватью.

– Душ, – коротко пояснил он и уже на пороге добавил:

– Советую сразу лечь спать. Ваш рабочий день на борту «Ветерка» начнется ровно в шесть часов утра.

– Капитан!

Он обернулся, вопросительно глядя на Джейн.

– Мы действительно сейчас отправимся в плавание?

Бенджамин кивнул:

– Вы же сами слышали, что сказал Доминик. А я, как правило, выполняю распоряжения хозяина, мисс Смит.

– О да, конечно, но я… – В глазах девушки мелькнула тревога. – Мне нужно предупредить подругу, что со мной ничего не случилось. Иначе она с ума сойдет от беспокойства! Не могли бы вы как-нибудь передать ей сообщение до отплытия?

– Что ж, это нетрудно устроить, – без всякого выражения ответил он. – Напишите номер ее телефона, ей позвонят.

– Спасибо. Я вам так признательна! – обрадовалась Джейн и схватила ручку и блокнот, которые он вынул из кармана своего кителя. Быстро написав фамилию Пенни и номер, она пояснила:

– Видите ли, проблема в том, что телефон стоит в холле общежития. Если ее не смогут найти, попросите, пожалуйста, чтобы ей передали записку.

– И что же нужно будет написать? – сухо осведомился капитан.

– Что я на несколько месяцев уезжаю из города и сообщу о себе, как только появится возможность.

– Очень сдержанное послание, – заметил капитан и, закрывая за собой дверь, пожелал ей спокойной ночи.

Джейн с вожделением взглянула на кровать, но потом решительно направилась к крошечной душевой, на которую указал Бенджамин.

Пусть он приказал ей немедленно ложиться, К пусть через несколько часов ей придется приступить к работе, сначала она все-таки примет душ! Слишком много треволнений выпало сегодня на ее долю. Только горячая вода поможет смыть пот, грязь и усталость этой полной невероятных событий ночи. Она не сможет лечь на белоснежные простыни, пока не почувствует себя такой же чистой и освеженной.

Теплая вода ласковым живительным потоком струилась по одеревеневшим мышцам Джейн, снимая всю накопившуюся усталость. «Вот заварила кашу!» – жалобно подумала она. За всю жизнь ей еще ни разу не приходилось попадать в такую переделку.

А ведь ее жизнь никогда не была тихой и безмятежной. Дедушка частенько говаривал, что как пчелы слетаются на мед, так на Джейн постоянно валятся всякие беды. Что можно было на это возразить? Разумеется, с ее появлением размеренному существованию деда пришел конец, хотя меньше всего ей хотелось причинять ему беспокойство. А все дело было в несчастном характере Джейн, в ее неудержимой порывистости. Сколько раз дед убеждал внучку не бросаться сломя голову в любую авантюру, а сначала основательно все обдумать и взвесить. Но следовать его совету у нее просто не хватало терпения. Впрочем, жизнь дедушки и без того нельзя было назвать спокойной. Он был полковником-инженером, и его беспрестанно посылали то в один, то в другой конец земного шара. Джейн моталась за ним, и в тех местах, где прошло ее отрочество, было столько искушений для юных озорников!

Дед, конечно, по-своему любил ее, но по натуре он не был эмоциональным человеком, вот почему ему тем более трудно было понять легко воспламеняющуюся внучку. Джейн покачала головой, отгоняя знакомую боль, которую испытывала в детстве, когда натыкалась всякий раз на его суховатую холодность. Даже ее успехи, казалось, оставляли его совершенно равнодушным!

– Но все это в прошлом, – сказала вслух Джейн.

Полтора года назад, когда дед умер, она пообещала себе никогда ни на что не жаловаться.

Закрутив краны, девушка вышла из душа и укуталась в пушистое белое полотенце, висевшее на вешалке над комодом. «Представляю себе, что сказал бы дедушка, если бы узнал о том, что произошло сегодня», – уныло подумала она, растираясь насухо. А впрочем, все могла кончиться гораздо хуже. Ясно, что работа ей предстоит тяжелая, но к этому она привыкла за время жизни с дедом. Джейн знала, что труден бывает только первый шаг, и, с присущим ей оптимизмом, была уверена, что дальше все пойдет как по маслу. В конце концов, два месяца – не такой уж долгий срок!

Закончив вытираться, она аккуратно повесила свою одежду на плечики во встроенный стенной шкаф. Как хорошо, что она надела совсем новые свитер и джинсы! Их должно хватить хотя бы на первое время путешествия. А там придется попросить Пенни прислать ей что-нибудь из вещей: едва ли на борту яхты найдется для нее какая-нибудь одежда…

Выключив свет, она юркнула под простыню и слегка вздрогнула, ощутив прикосновение холодной накрахмаленной ткани к обнаженному телу. Даже ночной рубашки у нее с собой не было! Но Джейн решила не унывать и, энергично взбив подушку, угнездилась на ней своей огненно-рыжей головкой. Последнее, что она услышала перед тем, как погрузиться в сладкий сон, – глухой стук мотора. Яхта выходила в море.

* * *

На следующее утро, ровно в шесть часов капитан Маркус постучал в дверь каюты Джейн и вывел ее на палубу, протянувшуюся, казалось, до самого горизонта. Вручив девушке ведро, скребок и мыло, он сказал с легкой насмешкой:

– Не буду тратить время на ненужные указания. Знаю, как вы рветесь приступить к новым обязанностям, так что работайте, пока я не прикажу вам остановиться. Вы ведь, кажется, были согласны выполнять любую работу, мисс Смит?

Развернувшись, он быстрыми шагами пошел прочь, а Джейн, глядя на его прямую, затянутую в синий китель спину, едва удержалась, чтобы не показать ему язык. Впрочем, четыре часа спустя от ее веселости не осталось и следа. Она бы с удовольствием выплеснула всю накопившуюся злость на этого черствого, бесчувственного человека! Но вместо этого ей приходилось вновь и вновь макать жесткую щетку в ведро с грязной водой и, стоя на четвереньках, ожесточенно скрести деревянную палубу. Хотя что толку злиться на капитана? Она во всем виновата сама, и теперь ей ничего не остается, как заниматься этой проклятой работой!

В сотый раз отбрасывая упавшие на лоб пряди волос, Джейн перепачкала себе, все лицо. Ткань на джинсах была достаточно прочной, но все равно не могла надежно защитить колени. Джейн как раз раздумывала о том, как было бы здорово, если бы у нее сейчас оказались хорошие спортивные наколенники, когда услышала над головой низкий мужской голос:

– Вы и есть тот самый страшный террорист?

Джейн приподняла голову и обнаружила прямо перед собой крепкие ноги в начищенных до блеска ботинках и ослепительно белых брюках. Девушка села прямо на палубу и, взглянув вверх, увидела привлекательное, дружелюбно улыбающееся лицо. Парню было около двадцати лет. Одетый в короткий, до талии, бежевый жакет стюарда, загорелый, с копной вьющихся белокурых волос, он производил впечатление доброжелательного человека. Джейн угрюмо посмотрела на шутника и в очередной раз убрала со лба прилипший от пота завиток.

Юноша присел перед ней на корточки и взглянул так приветливо и уморительно серьезно, что она с неохотой призналась себе – злиться на него у нее нет никаких оснований. Ясная лучезарная улыбка, игравшая на его лице, свидетельствовала лишь о добродушии и абсолютной открытости.

Джейн распрямилась и потерла усталую спину.

– Не боитесь заразиться? – сухо осведомилась она. – Вы – первый из экипажа, если не считать капитана, кто заговорил со мной.

– Это не их вина, – заступился он за своих товарищей. – Так приказал старик.

– А почему же вы не повинуетесь его приказу? Разве вы его не боитесь?

– Боюсь, – простодушно признался он. – Но думаю, что в ближайшие полчаса мне ничего не грозит: я только что отнес капитану ленч. Кстати, я не представился. – Он протянул ей крупную, покрытую бронзовым загаром руку:

– Саймон Доминик.

– Джейн Смит, – протянула она в ответ свою, но, увидев, что рука мыльная и грязная, тут же отдернула ее. – Я вся перепачкалась, – пробормотала девушка, с гримаской отвращения разглядывая свои ладони.

– Послушайте, вы действительно притащили бомбу в каюту Джейка?

– Да… Но это вышло совершенно случайно. Саймон Доминик присвистнул, глаза его заблестели.

– Невероятно! Не могу себе представить, как это можно «случайно» принести бомбу в каюту.

Джейн покачала головой:

– Это слишком длинная история.

– Вы, очевидно, не доверяете мне? – догадался он.

– Признаться, я уже сама теперь не понимаю, кому можно доверять, а кому нет, – с грустной улыбкой произнесла девушка. – Постойте! Вы сказали, что ваша фамилия Доминик? Вы родственник Джейка?

– Очень дальний, – сдержанно признался он. – И меня отделяет от кузена Джейка не только четырежды разбавленная кровь, но и сорок миллионов долларов. К счастью, он сейчас не руководит корпорацией. Вице-президентом судовладельческой компании Домиников является мой отец. Ну а мне будет позволено делать карьеру, как только закончится период обучения… Кстати, почему вы не пользуетесь электрическим скребком? Дело пошло бы гораздо быстрее!

Джейн нахмурилась:

– А что, на «Ветерке» есть электрический скребок?

– Конечно! Даже несколько. Принести вам один из них?

Девушка глубоко вздохнула, чтобы не дать волю охватившему ее гневу. Бенджамин, вручив ей ведро и щетку, ни словом не обмолвился про электрический скребок, который намного облегчил бы ее работу! Черт бы его побрал!

Джейн очень захотелось принять предложение Саймона, она уже открыла было рот, чтобы согласиться, но задумалась. Нет, пожалуй, не стоит. Капитан Маркус, очевидно, сознательно усложнил ей работу, и это только справедливо. Должна же она искупить все, что натворила! Джейн готова была понять капитана. Она не сомневалась, что ее дедушка при подобных обстоятельствах поступил бы точно так же. Что ж, она заслужит уважение капитана, чего бы ей это ни стоило! И предстоящие два мучительно долгих месяца, саднящие колени и ноющая спина – не такая уж высокая плата за это…

– Нет, не надо, – медленно выговорила она. – Обойдусь.

– Как хотите, – пожал плечами Саймон и, поднимаясь на ноги, спросил:

– А террористам разрешается обедать или их полагается держать на хлебе и воде?

Джейн макнула щетку в воду и улыбнулась:

– Надеюсь, мне будет позволено обедать с командой. Во всяком случае, капитан дал мне ясно понять, чтобы я не ждала никаких привилегий.

– Если он не будет возражать, я перед обедом зайду за вами.

– Спасибо за участие, – тепло откликнулась Джейн.

Она была уже готова полюбить Саймона Доминика всем сердцем.

Весело отсалютовав ей, он направился к мостику, а через час, как и обещал, сначала проводил Джейн до каюты, где она быстро умылась и двумя взмахами щетки привела волосы в порядок, а потом они вместе пошли в столовую.

Это была довольно просторная комната, заставленная небольшими столиками. Каждый здесь обслуживал себя сам. Эта же комбата, как догадалась Джейн, служила и кают-компанией – на стене висела черно-желтая мишень, для метания дротиков, а возле стены стоял сложенный теннисный стол, который при желании можно было расставить.

Саймон ни на секунду не умолкал, занимая ее разговорами, пока она выбирала себе блюда, а потом сам отнес ее поднос к столику и сел напротив.

– Я чувствую себя, как леди Годива, – прошептала она, поливая соусом хрустящий и сочный зеленый салат.

– А я, например, очень рад, что они схватили тебя, – улыбнулся Саймон; они оба не заметили, как перешли на дружеское «ты». – В экипаже ведь никогда не было женщин. Теперь нам будет веселее. Кстати, у тебя довольно своеобразный почерк, – пошутил Саймон, и глаза его заискрились весельем.

– Не советую перенимать привычку писать на стенах, – улыбнувшись, ответила Джейн

Она попробовала салат и удивленно воскликнула:

– Фантастически вкусно! При таком поваре у капитана, думаю, нет проблем с набором команды.

– К сожалению, ты заблуждаешься. Нам перепадают деликатесы, только когда на яхте появляется Джейк: его личный повар берет на себя часть обязанностей нашего Макса.

– Саймон, можно кое о чем тебя попросить? – вдруг сказала девушка. – Не мог бы ты одолжить мне какие-нибудь старые рубашки или свитера, пока подруга не вышлет мне мои собственные?

Он с сомнением взглянул на тоненькую, хрупкую фигурку Джейн:

– Ты утонешь в моей одежде. Но я спрошу у других, надеюсь, все же что-нибудь подходящее найдется.

– Спасибо, Саймон! – обрадовалась она. – Теперь не придется ходить в одном и том же целых два месяца. А кроме того, боюсь, что джинсы, которые на мне, протрутся через два дня.

– Должен сказать, там, куда мы направляемся, тебе вряд ли понадобится свитер. Надо будет поискать что-нибудь полегче.

– И куда же мы направляемся? – с любопытством спросила Джейн. – Я ведь даже не знаю, где мы находимся сейчас.

– Мы в Мексиканском заливе. Будем плыть вдоль восточного побережья Мексики к Юкатану а потом, возможно, направимся в Венесуэлу.

– Как здорово! Ни разу не бывала в Мексике – мечтательно произнесла Джейн, но тут же оборвала себя:

– Скорее всего капитан не разрешит мне покидать яхту.

– Надеюсь, что разрешит. Мне кажется, старик смягчился немного: иначе он не позволил бы мне отвести тебя обедать, – оптимистично предположил Саймон.

– Возможно… – в голосе Джейн прозвучали нотки сомнения.

* * *

К вечеру у нее уже не осталось ни малейших сомнений: она пришла к убеждению, что у капитана железная воля и каменное сердце. Каждая клеточка ее тела ныла, лучи солнца, падающие на лицо, нещадно жгли кожу. Джейн не представляла, как она вечером посмотрится в зеркало. Особенно досталось ее носу, а о коленях и говорить было нечего. Они распухли и так болели, будто она целый день ползала по горячим угольям. На ладонях успели вскочить волдыри, из-за которых она с трудом удерживала в руках щетку. Скрипя зубами и морщась от боли, Джейн продолжала отскребать проклятую палубу. Капитан Маркус приказал драить палубу до тех пор, пока он сам не остановит ее. И, черт побери, она будет работать до этого момента, даже если придется скоблить доски всю ночь!

Легкий бриз взъерошил взмокшие от пота волосы, теперь уже потерявшие свой огненный цвет и ставшие темно-каштановыми. «Хорошо еще, что солнце зашло и стало прохладнее», – вяло подумала девушка.

От усталости и боли последние два часа Джейн терла палубу словно в полузабытьи. Только гордость и упрямство не позволяли ей бросить щетку с ведром и разрыдаться. Нет, она скорее упадет замертво, чем позволит себе проявить слабость и даст капитану почувствовать себя победителем!

Чья-то тень легла на мокрую палубу, но Джейн упрямо не обращала на это никакого внимания и не прекращала работы. Наконец капитан не выдержал:

– Какого черта вы тут делаете?! Вы знаете, что уже почти восемь часов вечера? – рыкнул он.

Джейн, стиснув зубы, продолжала двигать щеткой, но теперь уже намного медленнее.

– Исполняю ваш приказ, сэр. Скребу эту чертову палубу.

Она обмакнула щетку в ведро с водой и со всего размаха плюхнула ее на пол, с удовлетворением заметив, что несколько капель грязной воды попали на идеально начищенные ботинки капитана.

– Если вы будете так добры и сойдете с этого места, я смогу закончить свою работу, сэр.

– Черт подери, вы что, принимаете меня за рабовладельца? Вы должны работать ровно восемь часов в сутки – так же, как и остальные члены команды.

Джейн бросила щетку в ведро и с вызовом ответила:

– А я решила, что являюсь исключением из общего правила. Вы ведь приказали мне работать, пока сами не остановите.

– Мне некогда опекать вас, мисс Смит, у меня и без того масса обязанностей, – отрезал Маркус, но Джейн показалось, что он все же немного смущен. – Я полагал, что у вас хватит ума закончить рабочий день вместе с остальной командой.

– Так вы разрешаете мне на сегодняшний день прекратить работу? Я вас верно поняла, сэр?

– Прекращайте, – бросил он сквозь зубы.

Когда Джейн встала на ноги, резкая боль в коленях заставила ее пошатнуться, Бенджамин инстинктивно бросился помочь, но она сердито оттолкнула его руку и, вызывающе вздернув маленький подбородок, проговорила:

– Я не нуждаюсь ни в чьей помощи!

Затем нагнулась, взяла скребок, мыло, ведро и, расправив плечи, с гордым видом прошествовала мимо, изо всех сил стараясь не шататься от внезапно нахлынувшей слабости. Пусть это чудовище знает, что она не собирается сдаваться!

* * *

Приняв сначала горячий, а потом холодный душ, Джейн почувствовала, что снова ожила. Какое же это блаженство – смыть пыль и грязь с усталого, измученного тела! Изумрудно-зеленым шампунем, найденным на полочке, девушка вымыла волосы так, что они заскрипели. Закутавшись в одно полотенце и намотав на голову другое, она вышла из душа, присела на постель и стала рассматривать свои колени. Побагровевшие и отекшие, они выглядели ужасно.

«Завтра я буду чувствовать себя так, будто ползаю по битому стеклу», – мрачно подумала Джейн. Может, все-таки попросить капитана дать ей работу полегче? Нет, она ни за что не сделает этого. Он не увидит ее сломленной. И она не попросит его ни о чем, что бы ни случилось!

Внезапно раздался резкий стук в дверь, и Джейн растерялась. Ей страшно не хотелось опять облачаться в пропыленные джинсы и свитер. Что же делать?! Ведь у нее не было даже халата…

– Минуточку, я сейчас, – отозвалась она, быстро сбросила с тела полотенце, завернулась в простыню и прошлепала босыми ногами к двери.

За дверью стоял Саймон Доминик с целым ворохом каких-то вещей в руках. Он заулыбался, увидев ее, закутанную в простыню, словно в тогу, и с тюрбаном на голове.

– Весьма экзотично! Вряд ли в тех вещах, которые дали наши ребята, ты будешь выглядеть так соблазнительно.

– Саймон, большое тебе спасибо! – Джейн в самом деле была преисполнена благодарности – Войдешь?

Он покачал головой:

– На твою каюту капитан наложил табу. Я только занес тебе вещи. Надеюсь, хоть что-нибудь из этого сгодится.

– Конечно, сгодится! Передай, пожалуйста, всем членам экипажа мою признательность. В ответ Саймон только кивнул головой.

– Боюсь, у меня для тебя плохие новости, – нерешительно начал он. – Капитан Маркус, узнав, что я иду к тебе, велел напомнить, что у тебя есть еще одна обязанность. Через полчаса ты должна быть готова.

В первый момент Джейн не могла понять, о чем идет речь, но потом наконец вспомнила.

– Джейк Доминик! Как это я забыла?! Мне же предстоит еще играть роль придворного шута! Хотя вряд ли он найдет меня сегодня вечером забавной. Часа не пройдет, как я просто-напросто свалюсь с ног, – устало произнесла она.

– И он ради этого готов беспокоить тебя после такого тяжелого дня?! – возмутился Саймон.

– Ничего страшного. Надеюсь, эта часть работы окажется полегче. Спасибо за заботу, Саймон. Не волнуйся, все будет в порядке, – успокоила она его. – Увидимся завтра утром в столовой.

– Договорились, – он улыбнулся ей в ответ и дружески махнул на прощание рукой.

Через сорок пять минут Джейн появилась в каюте Доминика; вернее – в той ее части, которая служила гостиной. В своем наряде она действительно ощущала себя настоящим шутом. Как ни старалась она укоротить брюки цвета хаки, скрутив толстые манжеты, они все равно были слишком длинны, а на бедрах при этом вздувались пузырем, делая хрупкую девичью фигурку толстой и неуклюжей.

Растянувшийся кремовый свитер болтался почти до колен, так что пришлось заправить его в мешковатые брюки. Чересчур длинные рукава, закатанные по локоть, все время сползали, и она то и дело поправляла их. Еще не просохшие после мытья волосы тоже не повиновались ей и, сколько она ни разглаживала их щеткой, скручивались в тугие мелкие завитки.

Взглянув на себя в зеркало, Джейн грустно улыбнулась. Впрочем, какая разница, как она выглядит! Даже в самые лучшие дни ей было далеко до роскошных и ослепительных любовниц Доминика. Так что нечего и пытаться соперничать с ними.

Владелец яхты сидел, развалившись в огромном, обтянутом коричневой кожей кресле, под ногами лежала небольшая подушечка. С некоторой досадой Джейн отметила, что он необыкновенно хорош собой в этих темных, плотно обтягивающих его брюках и красном свитере с высоким воротником.

Когда она открыла дверь и вошла, он был целиком погружен в какую-то рукопись. Доминик тут же оторвал взгляд от страниц изумленно осмотрел ее с ног до головы – от заляпанных грязной водой парусиновых тапочек до непокорных рыжих волос. Губы его раздвинула насмешливая улыбка.

– Конечно, мне хотелось, чтобы ты развлекала меня, но, по-моему, ты переусердствовала.

Джейн возмутилась. Подойдя к Доминику, она встала перед ним и воинственно уперла руки в бока:

– Мистер, я очень устала, не ужинала и вдобавок обгорела на солнце. Все это, как вы понимаете, не улучшает моего настроения. Вам ведь прекрасно известно, что мне нечего носить, поэтому очень прошу вас не отпускать в мой адрес таких дешевых шуточек. Я вовсе не настроена их выслушивать!

Доминик удивленно вскинул брови, и улыбка сошла с его лица.

– Я тоже чертовски устал, Рыжик, Кстати, мне повезло значительно меньше, чем тебе: увы, не довелось позагорать на солнышке. Головы некогда было высунуть из каюты. Весь день пришлось корпеть над этим жутким сценарием, отыскивать смысл в отвратительной каше из дешевых сцен и пустых монологов. У меня есть только одно преимущество перед тобой: я поужинал.

С этими словами Доминик проворно поднялся и, взяв Джейн за руку, потащил к роскошно инкрустированному красным деревом бару. Посадив ее на табурет, обтянутый золотистым бархатом, он добавил:

– Но это дело поправимое. Что ты предпочитаешь – ветчину, сыр, бекон? Тебя устроят сандвичи и кофе?

– Д-Да, это было бы замечательно, – запинаясь, произнесла ошеломленная девушка, и Доминик, встав на колени перед холодильником, вытащил оттуда продолговатую коробку, в которой оказалась розовая, нарезанная тончайшими ломтиками ветчина.

Из коробки побольше он достал свежие, еще хрустящие булочки, быстрыми ловкими движениями приготовил сандвич, добавил ломтик помидора, листик зеленого салата, немного майонеза и протянул все это Джейн. Потом из термоса, стоявшего в дальнем углу бара, налил в чашечку горячего кофе и сделал приглашающий жест.

– Может, что-нибудь еще? – преувеличенно вежливо спросил он. – Думаю, в холодильнике есть икра…

– Нет, спасибо, – поморщилась Джейн. – Звучит заманчиво, но я никогда не понимала, как икра может кому-то нравиться.

– Я тоже, – оживился Джейк. – Но мой повар – неисправимый сноб. Он утверждает, что холодильник уважающего себя мультимиллионера должен быть доверху набит икрой.

Джейк налил себе кофе и, облокотившись о стойку, стал наблюдать, с каким наслаждением Джейн уплетает сандвич.

– А ты действительно проголодалась – удивился он. – Кстати, из-за чего ты пропустила ужин?

– Я была занята, – уклончиво ответила Джейн: она не собиралась жаловаться на то, как с ней обращается капитан.

Доминик слегка коснулся пальцем ее обгоревшего носа.

– Похоже, Марк нашел для тебя какую-то работу на палубе. Ну что ж, думаю, это приятное разнообразие после бесконечной зубрежки в стенах колледжа.

Джейн криво усмехнулась. Было ясно, что владелец яхты даже не поинтересовался, какую работу нашел для нее капитан. А, собственно, почему он должен вникать в такие подробности? Это обязанность капитана – следить за командой, за тем, чтобы крутились все винтнки часового механизма по имени «Ветерок» и хозяин был доволен, испытывая чувство комфорта.

– Да, приятное, – лаконично обронила она и отхлебнула из чашечки ароматный крепкий кофе. – Но неужели вы работаете даже на яхте? Я полагала, что здесь вы только отдыхаете,

– К сожалению, не удается. Нужно как можно скорее внести в сценарий необходимые изменения и отослать режиссеру-постановщику, – объяснил он, поднося чашку к губам. – Это отнимет несколько дней, зато уж потом я по-настоящему расслаблюсь.

Джейн взглянула в беспокойные темно-карие глаза и лениво подумала: «Да способен ли он вообще когда-нибудь по-настоящему расслабиться?» За недолгий период их общения девушка успела составить о Доминике определенное мнение. Жизненная сила и энергия били в нем ключом и, казалось, могли повергнуть в замешательство кого угодно, тем более Джейн с ее весьма ограниченным знанием мужчин.

Впрочем, необычность обстоятельств, которые свели этих, абсолютно противоположных друг другу людей, избавляла Джейн от скованности и стеснения. Во всяком случае, ей с ним, как ни странно, было легко, будто они знали друг друга еще с пеленок.

– Но раз вы так заняты, зачем же было посылать за мной? – заметила она, дожевывая последний кусочек сандвича и отодвигая тарелку.

– «Бедняга Джейк не знает, что такое безделье», – ответил Доминик, переиначив реплику одного из героев своего последнего фильма. – Видишь ли, после этой отвратительной бодяги мне просто необходимо отвлечься, и тут незаменимы упражнения в чистой логике. Итак, Джейн, не сыграть ли нам партию в шахматы?

Джейн состроила гримаску:

– Для упражнений в логике вы выбрали неудачного партнера. Мой дедушка когда-то готов был рвать на себе волосы из-за моих ходов.

– Жаль, – усмехнулся он, – но уж что есть, то есть.

Внезапно девушку охватил азарт, и, глядя прямо в глаза Доминику, она заявила:

– Должна предупредить, я не привыкла быстро сдаваться, мистер Доминик. Так что не рассчитывайте на легкую победу.

– Ну, легкая победа меня бы скорее огорчила. Не люблю, когда мне что-нибудь приносят на блюдечке. – Одним глотком осушив чашку кофе и указав на шахматный столик, Доминик вежливо предложил:

– Ну так как? Идем?

– Идем! – ответила она, почувствовав внутри холодок от вызова, который ей бросили.

Странно, что из-за этого человека обыкновенная игра в шахматы вдруг приобрела такую значимость и настолько взволновала ее. Поставив свою пустую чашку рядом с чашкой Доминика, Джейн соскользнула с высокого табурета и направилась вслед за ним к шахматному столику, с любопытством оглядываясь по сторонам.

Апартаменты владельца яхты состояли, очевидно, из нескольких кают, и эта была большой и необыкновенно красивой. Персидский ковер покрывал дубовый паркет. Угловая софа и два огромных кресла были обиты дорогой тисненой кожей коричневых тонов. На стенах, затянутых роскошным бархатом, висело несколько полотен старых мастеров.

Джейн с восхищением замерла перед одной из картин, пораженная тем, с каким мастерством великий Эль Греко написал простой пейзаж.

Джейк Доминик остановился рядом и, глядя на ее восторженное лицо, насмешливо спросил:

– Тебе нравится Эль Греко, угадал? Неудивительно, он ведь тоже был своего рода революционером.

Но Джейн даже не обратила внимания на его иронию, зачарованно рассматривая картину.

– В каждом его мазке столько страсти, – медленно произнесла она. – Какое счастье, что в вашей спальне не было картин! Ведь я могла нечаянно забрызгать одну из них, – и с ужасом передернула плечами.

– Если бы это случилось, я бы свернул твою нежную шейку, – искренне признался Доминик.

– Но я была очень осторожна! Я сначала проверила, нет ли чего-нибудь на стене.

– Как ты могла это сделать? Там было слишком темно.

– А как, интересно, я догадалась, что вы голый? Просто провела ладонями – и все, – не задумываясь, выпалила Джейн, но, осознав смысл сказанного, смутилась, покраснела и, избегая смотреть Доминику в глаза, пробормотала:

– Давайте же играть! Я готова…

Губы Доминика дрогнули:

– Какая жалость, что в тот момент ты не произнесла эту фразу!

Джейн вовсе не хотелось вести разговор в таком тоне. Желая показать, что не собирается поощрять подобные фривольности, она гордо вздернула подбородок, прошла мимо него к шахматному столику и, усевшись, спокойно сказала:

– Вы прекрасно поняли, что я имела в виду. Доминик кивнул с преувеличенной покорностью, но все-таки не удержался:

– Надеюсь, хотя бы твоя игра в шахматы не обманет моих ожиданий.

Джейн не сочла нужным удостоить его ответом, и Доминик, усмехнувшись, выдвинул ящик стола и достал вырезанную из тикового дерева шахматную доску.

Некоторое время они играли молча, и Джейн очень скоро поняла, что намного слабее владельца яхты. Доминик играл напористо и энергично, она же привыкла к спокойной и методичной игре дедушки. Надо сказать, Джейн играла достаточно хорошо, а временами даже талантливо, но обычно ее подводила излишняя импульсивность. К сожалению, так случилось и на этот раз.

Тем не менее, когда после двух часов игры Доминик поставил ей мат, она почувствовала, что была на высоте. Владелец яхты с удовлетворением откинулся на спинку кресла и, лениво протянув руку, уложил ее ферзя на доску.

– А знаешь, ты могла бы играть намного лучше. Тебе нужно только научиться контролировать себя.

– Знаю, – вздохнула Джейн. – То же самое постоянно твердил мне дедушка. Но мне не хватает терпения; я, наверное, никогда не смогу просчитывать все ходы.

– Даже ради того, чтобы насладиться победой? – Доминик испытующе посмотрел на нее.

– Победа для меня не так важна. Я просто наслаждаюсь самой игрой.

– Ну, боюсь, что тут я тебя понять не смогу. У меня совсем другая философия, – по его губам скользнула ироничная улыбка, – По-моему, самое стоящее в любой игре – это победа! И я привык добиваться ее любыми путями.

Джейн уже успела ощутить это: даже в шахматы он играл так, будто поражение может стоить ему жизни. Улыбнувшись своим мыслям, она принялась помогать ему собирать фигурки из слоновой кости в шахматную коробку, старательно раскладывая их по отдельным гнездышкам.

– Мне кажется, противоположность наших методов придает игре особую остроту, – сказала Джейн.

Девушка была настолько поглощена своим занятием, что не замечала, как внимательно разглядывает ее хозяин яхты. А Доминик не сводил с нее глаз. Его забавляла почти детская серьезность, с которой действовала Джейн. Временами она даже высовывала кончик языка, словно помогая себе в этом тонком деле.

– Да, это действительно придает игре особую остроту, – не сразу ответил он. –

Неожиданно Джейн зевнула. Сейчас, когда азарт прошел, она опять почувствовала себя страшно усталой.

– Спасибо за интересный вечер, мистер Доминик, – тоном вежливой маленькой девочки произнесла она. – Позвольте пожелать вам спокойной ночи.

– А тебе не хочется еще кофе? – предложил он, поднимаясь на ноги, и, взглянув на часы, добавил:

– Сейчас ведь только начало двенадцатого.

В ответ она покачала головой:

– Мне пора ложиться. Завтра придется вставать в шесть часов.

– Ах да, совсем забыл! – раздраженно воскликнул он. – Что ж, беги. Но помни: завтра ты должна быть здесь ровно в восемь вечера.

– Как, завтра? Опять?!

– Ну конечно! Ведь мы же договорились, что ты будешь развлекать меня!

Доминик был явно раздосадован, что это приглашение совсем не обрадовало ее.

– Хорошо, – покорно согласилась Джейн и поднялась, собираясь уходить.

Она была уже в дверях, когда Доминик окликнул ее:

– Кстати, не забудь поужинать! Я не желаю больше напрасно терять время.

 

Глава 4

Следующий день как две капли воды походил на предыдущий. Разве только с тем отличием, что Джейн было еще труднее. Саднящая боль в коленях стала почти нестерпимой, спина ныла, усталость росла с каждой минутой. Единственное, что хоть как-то скрасило этот безрадостный день, – она наконец познакомилась с другими членами команды. И неожиданно обнаружила, что все относятся к ней с симпатией и живым участием.

Саймон представил ее членам экипажа за завтраком, и Джейн показалось, что все они искренние и дружелюбные люди. Это совершенно не соответствовало распространенному представлению о грубых, угрюмых моряках, которые большую часть своей жизни проводят вдали от дома. Веселые и приветливые, они всячески старались оказать ей знаки внимания.

Один принес холодную воду в термосе. Другой – панаму, чтобы она могла прикрыть голову от немилосердных лучей солнца. Третий – пару рукавиц. Джейн понимала, что эти подарки в общем-то не представляли для членов экипажа никакой ценности, но ей становилось теплее на душе от их сочувствия и симпатии. Это придало Джейн силы выдержать еще один бесконечно тяжелый день.

Она уже начала привыкать к встречам по вечерам с Джейком Домиником. Более того, они оставляли впечатление оазиса в однообразной пустыне трудового дня. И не потому, что эти встречи означали конец тяжелой работы. Наоборот, долгожданный вечер сулил встречу с хозяином яхты. И как бы ни была вымотана Джейн, стоило ей только открыть дверь каюты Доминика и увидеть его обычную, полную иронии улыбку, как к ней вновь возвращались силы. Для нее было настоящей радостью сидеть с ним за шахматным столом, видеть, как в его темно-карих глазах зажигаются временами насмешливые искорки, и пить кофе, слушая забавные истории.

Доминик продолжал обращаться с ней слегка покровительственно, словно имел дело с подрастающей племянницей. И это вполне устраивало ее. В другой роли он был бы намного опаснее, и вряд ли в этом случае Джейн смогла бы найти верный тон, правильную манеру поведения. А впрочем, при других обстоятельствах он вообще едва ли обратил бы на нее внимание… Поэтому Джейн предпочитала того Доминика, который подтрунивает над ее игрой в шахматы, над ее золотисто-карими кошачьими глазами и который каждый вечер прощается с ней, лишь небрежно помахав рукой.

* * *

К концу четвертого дня боль в коленях стала нестерпимой, они распухли и побагровели. Конечно, без эластичных бинтов, которыми снабдил ее Саймон, было бы намного хуже, однако и с ними Джейн уже мутило от острой пульсирующей боли. Идти ужинать не хотелось. Сидя на палубе, девушка прислонилась спиной к борту яхты и подставила лицо ласковым лучам заходящего солнца.

«Мне необходимо поесть, иначе не хватит сил на завтра», – вяло подумала она, растирая невыносимо ноющее колено, но идти в столовую просто не было сил. Единственное, о чем мечтала Джейн, – это поскорее добраться до своей каюты.

Разбинтовав колени и приняв душ, девушка решила поспать хотя бы часа два перед тем, как идти к Доминику, и забылась глубоким сном, едва коснувшись головой подушки. Благо, она предусмотрительно завела будильник, и его пронзительный звонок разбудил ее в половине восьмого.

В первую секунду Джейн захотелось выключить будильник и снова заснуть. Но, сделав над собой усилие, она все-таки поднялась и начала одеваться,

Выбирать было особенно не из чего: вчера на ней были хотя бы собственные джинсы, но сегодня опять пришлось надеть мешковатые брюки цвета хаки и черный свитер, который она, слава Богу, успела не только постирать, но и высушить. Расчесывая волосы в душевой, Джейн старалась не особенно смотреться в зеркало: видеть собственное отражение было неприятно.

Больная кошка! – более точного сравнения тут не найдешь. Нет, являться в таком виде к владельцу яхты нельзя. Девушке пришлось немало потрудиться, чтобы хоть как-то привести себя в порядок.

Так или иначе в каюту Доминика она вошла с веселой улыбкой, прилагая невероятные усилия к тому, чтобы не хромать.

Доминик с хмурым и мрачным лицом сидел у бара со стаканом бурбона в руке. Джинсы плотно обтягивали его мускулистые бедра, фирменная рубашка открывала загорелую крепкую грудь, и взгляд Джейн невольно упал на черный треугольник курчавых волос. Она тут же вспомнила, как прикасалась к ним, и от этих воспоминаний щеки ее мгновенно полыхнули огнем.

– Ты опоздала на полчаса! – проворчал Доминик. – Я уже собирался послать за тобой.

Она шутливо поклонилась, застенчиво опустив ресницы, и произнесла нараспев:

– О, простите меня, достопочтенный господин! Ваш покорный слуга просит простить ему столь прискорбную нерадивость.

Он неохотно улыбнулся в ответ:

– Поосторожнее, ты, рыжая негодница! Иначе мне придется преподать тебе урок более уважительного отношения. – Допив бурбон, Доминик поднялся на ноги.

– Надеюсь, речь идет исключительно о шахматах? – поинтересовалась она. – Если вы имеете в виду что-то другое, то мне, пожалуй, лучше здесь не появляться.

Но Доминик, кажется, не был расположен шутить; на лице его промелькнула досада.

– Ты что, забыла о нашем договоре? – неожиданно жестко спросил он. – Пока я здесь распоряжаюсь, и тебе придется подчиняться.

Наверное, из-за слабости и постоянной ноющей боли в коленях Джейн захотелось уязвить его:

– Всего лишь два месяца. Надеюсь, вы помните, что наше соглашение действует только до конца круиза?

Лицо Доминика стало мрачнее тучи. Джейн даже удивилась, что ее слова могли вызвать такой гнев. Неужели виной всему лишь небольшое опоздание?

– Ты права, Рыжик, до конца круиза, – он улыбнулся, но какой-то неприятной, вкрадчивой улыбкой. – Однако то, сколько он продлится, зависит только от меня. Кто знает, а вдруг мне захочется поплавать подольше? Как тебе понравится выполнять свои обязанности в течение полугода?

Джейн с сомнением улыбнулась:

– Боюсь, это превратится в наказание скорее для вас, чем для меня. Держу пари, вы очень быстро соскучитесь, мистер Доминик. Мне кажется, вы не любите бездельничать.

– Есть люди, которые с тобой не согласятся, – едко возразил он. – Разве ты не читаешь газетных сплетен?

– По-моему, вы только изображаете из себя этакого эпикурейца, но при вашей деятельной натуре это получается не очень убедительно, – добродушно ответила девушка.

Доминик, прищурившись, посмотрел на нее:

– Ты уверена, что можешь делать подобные выводы? Должен тебя предупредить – терпеть не могу, когда кто-то пытается лезть мне в душу, малышка. – В голосе его прозвучала плохо скрытая угроза, и Джейн невольно вздрогнула. Заметив ее испуг, он смягчился:

– Надеюсь, ты уже закончила свой любительский психоанализ? Тогда начнем.

В этот вечер Доминик играл не так, как прежде. Он явно был в дурном настроении и жаждал крови, Джейн поняла это буквально по первым ходам. И действительно – уже через полчаса он объявил ей мат. Разгром был абсолютным и унизительным. Девушка взглянула в его глаза, горевшие радостью победы, и удрученно сказала:

– Вам, очевидно, хотелось поставить меня на место? Ну что ж, надо сказать, вы в этом преуспели. Напомните мне в следующий раз, что вас опасно выводить из себя. Должна признаться, для моего самолюбия это весьма ощутимый удар.

Гнев Джейка мгновенно растаял, и он с привычной для него насмешкой произнес:

– Но теперь ты, по крайней мере, видишь, что находишься у меня в руках? И я могу сделать с тобой все, что угодно! Мне ничего не стоит даже уложить тебя в свою постель…

На этот раз Джейн не сочла нужным поддержать его шутливый тон.

– По-моему, я уже достаточно наказана. Не сомневаюсь, что вы кого угодно сможете запугать, мистер Доминик, – весьма холодно произнесла она.

– Да перестань ты обращаться ко мне так официально! Тем более что все равно ухитряешься постоянно дерзить. Меня зовут Джейк, если ты забыла. И говори мне, пожалуйста, «ты». Так будет проще.

– Джейк… – негромко повторила она. – Хорошо, я буду говорить «ты» по вечерам, когда мы остаемся наедине.

В устах Джейн его имя прозвучало нежно и как-то очень интимно.

– А сейчас позволь мне уйти. Боюсь, сегодня я уже ничем не смогу позабавить… тебя.

Отодвинув кресло, она медленно поднялась. Это удалось ей с большим трудом: колени затекли и одеревенели. Но все-таки она не застонала и была очень горда собой. Доминик, кажется, ничего не заметил.

– Может быть, ты останешься? – с досадой спросил он. – Ведь еще совсем рано. Я даю тебе шанс отыграться.

– Не сегодня, – твердо сказала Джейн.

Она уже повернулась, чтобы выйти, но в этот момент Джейк схватил ее за запястье, желая удержать… и резко повернул лицом к себе. Острая боль, словно током, пронзила ногу Джейн, и она невольно вскрикнула.

Джейк с изумлением посмотрел на нее.

– Что за чертовщина?! – воскликнул он, вглядываясь в побледневшее лицо девушки. – Что с тобой? Такое впечатление, что ты вот-вот упадешь в обморок!

Но Джейн уже справилась с собой.

– Ничего страшного. Просто ударилась ногой, – все еще дрожащим голосом произнесла она. – Через минуту все будет в порядке.

Джейн попыталась преодолеть охватившую ее слабость, но не смогла и без сил опустилась в кресло. Бормоча проклятия, Доминик присел перед ней на корточки и осторожно через ткань брюк стал ощупывать ногу.

– Нет-нет, не надо! – испуганно воскликнула Джейн, но было поздно.

– И не пытайся остановить меня – не получится. Я должен во всем разобраться. Тут что-то не так.

Доминик посмотрел ей прямо в глаза, и Джейн отвела взгляд. Слабость и боль окончательно сковали ее волю, у нее уже не было сил сопротивляться.

Джейк быстро закатал брючину и, тихонько присвистнув, принялся проворно разматывать повязку. Когда исчез последний слой бинта, его взгляду открылось безобразно распухшее багрово-синее колено.

– Ничего себе! Ведь это же страшно болезненно! Что с тобой случилось?!

Кончиком языка Джейн облизала пересохшие губы.

– Через несколько дней все пройдет, – пробормотала она, пытаясь прикрыть брючиной больное колено, но Джейк оттолкнул ее руку.

– Зачем ты скрывала?! – взорвался он. – У тебя и другое колено такое же? Неужели ты не понимаешь, что их надо лечить? Все! С этого дня ты остаешься в постели и не поднимешься, пока я не разрешу.

– А я говорю, что все обойдется, – заупрямилась девушка. – Подержу ноги в холодное воде, когда вернусь в свою комнату, и опухоль спадет. Ведь завтра мне нужно быть на работе!

– Рвение к работе, конечно, весьма ценно качество. Но здесь распоряжаюсь я, и ты вы полнишь мой приказ. Марк проследит, чтобы ты оставалась в постели всю следующую неделю.

– Нет! – закричала Джейн. – Капитан подумает, что я не справилась со своим делом прибежала к тебе жаловаться!

– Почему это, интересно, он так подумает? С чем ты не справилась? – быстро и вкрадчиво спросил Доминик.

– Неважно! – Золотистые глаза Джейн сверкали. – Говорю тебе, никто на свете не сможет удержать меня от выхода на палубу!

– Ну, это мы еще посмотрим. Сначала расскажи, чем ты там занимаешься?

– А чем, по-твоему, можно заниматься на палубе? Я ее мою. Из-за чего еще у меня могли бы так распухнуть колени?! – с негодованием произнесла Джейн.

Доминик потрясенно взглянул на нее.

– Так Бенджамин все эти четыре дня заставлял тебя, ползая на четвереньках, скрести палубу?!

– Ну и что же в том плохого? – вызывающе спросила Джейн. – Свежий воздух. Солнце. Здоровая физическая нагрузка. Ты же сам говорил, что мне это пойдет на пользу.

Джейк вспыхнул от гнева.

– Откуда я мог знать, чем ты занимаешься?! – процедил он сквозь зубы. Затем подошел к телефону, быстро набрал номер и резко приказал:

– Марк, немедленно спустись ко мне.

Не дожидаясь ответа, он бросил трубку на рычаг и обернулся к Джейн. Девушка полулежала, откинувшись на подушки. Бледная, с темными кругами под глазами, в одежде с чужого плеча, она выглядела удивительно хрупкой и беззащитной. И только в глазах у нее горел неукротимый огонь.

– Но почему ты ни о чем мне не сказала?

– Мы с капитаном как-нибудь разберемся сами. Тебя это не касается, – вызывающе вздернув подбородок, ответила Джейн.

– Как это не касается?! – взорвался Доминик. – Я – владелец яхты! Ты слышишь? Я нанимаю каждого члена экипажа и плачу ему. Мне далеко не безразлично, что капитан измывается над тобой!

– Надо мной никто не измывается, – огрызнулась Джейн. – И не надо ни во что вмешиваться.

Вцепившись в подлокотники кресла, она попыталась встать, но Доминик не дал ей этого сделать.

– Опять?! – закричал он и, подойдя к девушке, неожиданно поднял ее на руки.

Не обращая внимания на протестующие крики, Доминик донес Джейн до кушетки, обтянутой светло-коричневой кожей.

– Лежи, как я тебе сказал!

Возмущенная его бесцеремонностью, Джейн приподнялась на локтях, собираясь сказать, что она плевать хотела на его приказы. Неизвестно, чем бы дело кончилось, но в этот момент дверь открылась, и в комнату вошел Бенджамин Маркус.

В своем аккуратном темно-синем кителе он выглядел, как обычно, невозмутимо. Его внимательный взгляд тут же остановился на фигурке Джейн.

– Вы хотели меня видеть? – спросил он спокойно.

Джейк подошел к бару и налил ему бренди.

– Мне нужно кое-что уточнить. Такое впечатление, что ты слишком круто обошелся с нашей непрошеной гостьей.

– Но я так не считаю! – горячо запротестовала Джейн. – И сказала мистеру Доминику, что мы с вами сами с этим разберемся.

– Я не нуждаюсь в вашей защите, мисс Смит, – холодно прервал ее капитан. – Я вполне способен дать все необходимые объяснения.

– Я вовсе не собираюсь защищать вас! – возмутилась Джейн. – Просто не в моих правилах нарушать взятые на себя обязательства, и я не хочу, чтобы кто-нибудь вмешивался в наши с вами дела.

– Но тем не менее именно этого вы и добились!

– Я добивалась не этого, – огрызнулась Джейн.

– Ничего не понимаю, – вмешался Доминик. – Прекратите, наконец, ссориться. Вы же не дети. Марк, я прошу объяснить, что произошло.

Капитан невозмутимо пожал плечами:

– Тут нет ничего, что требует особых пояснений. У нас с мисс Смит, судя по всему, идет небольшая битва – проверка силы воли. Надо сказать, она это испытание выдержала. Завтра я как раз собирался поменять ей задание.

Джейн хотела возразить и даже вновь попыталась встать на ноги, но Доминик толкнул ее обратно на кушетку.

– Сиди! – резко приказал он и, повернувшись к капитану, спросил:

– Интересно, какую, по-твоему, работу она способна выполнять с такими ногами? – Подойдя к девушке, он быстро задрал ее брючины, и Бенджамин застыл в немом удивлении, не в силах отвести глаз от распухших колен. Холодная самоуверенность мигом слетела с него.

– О Боже! – прошептал он и взглянул на Доминика. – Я не знал, что она довела себя до такого состояния. Клянусь, я понятия не имел! Почему она ничего не сказала мне?! А впрочем, это и так ясно…

– Вот именно! Эта девчонка – упрямая ослица! Настырности в ней гораздо больше, чем разума. Но ты наверняка сам спровоцировал ее. Она, очевидно, решила, что ты хочешь сломить ее дух.

Бенджамин был явно расстроен.

– Возможно… Но ее упрямство достало меня Я все надеялся, что она придет и попросит у меня другую работу, а она назло поворачивалась ко мне спиной… – Прикрыв глаза рукой, он добавил:

– До чего же я мерзко себя чувствую! При виде огорченного лица капитана гнев Джейн мгновенно испарился. Ее сердце смягчилось, как всегда бывало при виде чужой боли. Его поведение, его чувства были сейчас близки и понятны ей. А тут еще Доминик подлил масла в огонь:

– Немудрено. Тобою руководило точно такое же глупое упрямство! Джейн вскипела:

– Нельзя винить капитана за то, что у меня такая нежная кожа! Ему доверили управление кораблем и экипажем. И раз он посчитал, что самое подходящее занятие для меня – драить палубу, то моя обязанность – выполнять приказ. – Девушка перекатилась на другой конец кушетки, чтобы Доминик не успел остановить ее, и поднялась на ноги. – Увидимся завтра в обычное время, капитан Маркус.

– Ну уж нет! – воскликнул капитан. – На этот раз я приказываю вам отдыхать как минимум неделю!

 

Глава 5

Несколько дней спустя капитан потягивал бренди перед ужином в каюте Доминика. Они только что поздравили друг друга с дипломатической победой: Джейн послушно выполняла новый приказ Бенджамина и, судя по всему, не собиралась причинять им новых хлопот. Однако вскоре оказалось, что они слишком рано торжествовали. Их благодушное настроение как рукой сняло, когда в каюте раздался звонок.

Это был помощник капитана Джим Дейвидсон. Поговорив с ним, капитан отпил глоток из бокала и мрачно произнес:

– Я должен был догадаться, что мирная жизнь долго не продлится. Слишком уж хорошо все шло! Джим только что сообщил мне, что пятерых членов команды застали в трюме за игрой в кости. И, между прочим, среди них ваша подопечная, Джейн Смит.

Доминик насмешливо заметил:

– А что, собственно, тебя так огорчает? Ты ведь, кажется, не запрещал игру в кости на борту «Ветерка».

– Но не на деньги! – отрезал Бенджамин.

– Понятно, – задумчиво отозвался Доминик; в глазах его вдруг мелькнули озорные огоньки. – И как же ты собираешься наказать их? Заставить скрести палубу?

– Ну уж нет! – передернул плечами Бенджамин. – На матросов найти управу легко: их заранее поставили в известность, что за участие в азартных играх их лишат зарплаты на несколько дней. Но как, черт возьми, наказать Джейн? Ведь мы ей не платим за работу.

Джейк поднялся с табурета и, подойдя к окну, с отсутствующим видом уставился на спокойную гладь моря. Косые лучи заходящего солнца расчертили его своими пурпурными лучами.

– Я позабочусь об этом, – бросил он через плечо.

Капитан удивился. Ему казалось, что Доминик уже перестал интересоваться Джейн – во всяком случае, он ни разу не навестил ее во время болезни.

– Не думал, что вам захочется утруждать себя, – заметил Бенджамин. – По-моему, вы прекрасно обходитесь без общества этого рыжего бесенка.

Джейк усмехнулся.

– Вот тут ты ошибаешься. Просто я решил, что мне не стоит оказывать слишком много внимания нашей гостье. Не хочу, чтобы члены экипажа сочли, будто она моя любовница. И без того ее пребывание на яхте можно расценить неоднозначно…

Желание Доминика оградить Джейн от пересудов поразило Бенджамина. Прежде его такие вещи не беспокоили.

– Так она все еще продолжает вас забавлять? В это довольно трудно поверить.

В ответ Доминик только пожал плечами:

– Отчего же? Она такая непосредственная – совсем как ребенок. Мне приятно, когда она рядом. Даже если вытворяет черт знает что, – добавил он улыбнувшись.

– Так я все-таки пошлю Дейвидсона за ней. Джейн должна знать, что мы думаем о ее поведении, – настаивал Бенджамин.

На лице Доминика появилось растерянное выражение.

– Ты считаешь, что это необходимо? По-моему, не так уж она и провинилась… – начал он, но, встретив непреклонный взгляд капитана, только махнул рукой. – Ну ладно, черт с тобой, присылай. Что-нибудь придумаю.

Бенджамин подавил улыбку и отдал по телефону распоряжение помощнику.

* * *

Джейн появилась в каюте владельца яхты через пять минут, одетая в собственные черные джинсы и мужскую желтую спортивную рубашку, концы которой были связаны узлом под маленькой упругой грудью, а рукава закатаны выше локтя. На лице ее читались решимость и вызов.

– Это несправедливо! – резко проговорила она вместо приветствия. Грудь девушки бурно вздымалась, глаза горели, а огненно-рыжие волосы, казалось, еще усиливали их блеск. – Лишать матросов заработанных денег – самое настоящее мракобесие! И за что?! Только за то, что они позволили себе невинную дружескую игру в свободное от работы время.

Мужчины обменялись взглядами, и капитан, придав лицу должную суровость, холодно произнес:

– Правила, заведенные на корабле никому не позволено нарушать. Каждый член команды предупрежден, что за подобное удовольствие налагается штраф. Ведь у многих из них есть жены и дети! Вам хочется, чтобы они голодали, если морская скука толкнет их мужей на «невинные дружеские игры», где они проиграют весь свой заработок?

Джейн замолчала на некоторое время, потрясенная картиной, представившейся ее взору, а потом призналась:

– Наверное, вы правы, об этом я не подумала… Вы были правы.

– Не сомневаюсь. Однако мы собрались здесь не для того, чтобы обсуждать, каким образом наказать членов экипажа. Нужно решить, что делать с вами, моя юная леди. Вы не только нарушили мой приказ и поднялись с постели, но вдобавок к этому приняли участие в азартных играх!

Джейн поморщилась:

– Сколько можно лежать? Колени мои уже давно в полном порядке, и я просто отупела от безделья. И потом – я на самом деле вовсе не играла: у меня же нет денег! Просто Саймон один раз разрешил мне бросить кости вместо него.

– Саймон? – прищурившись, переспросил Доминик.

– Да, ваш кузен.

– А-а, сын Гордона Доминика, – сухо сказал Джейк. – Я и забыл, что он на борту яхты.

– О, советую вам поближе познакомиться с ним! – живо воскликнула Джейн. – Саймон – замечательный человек!

– Рад, что у тебя создалось такое впечатление о нем, – ответил Джейк. – Но лично я думаю несколько иначе о человеке, который втягивает юную девушку в азартные игры.

Брови Бенджамина невольно поползли вверх, когда он услышал, что Доминик начал рассуждать о моральных принципах. Доминик, который втянул не менее десятка женщин в гораздо более сомнительные дела! Но, вовремя спохватившись, капитан благоразумно промолчал.

– Саймон здесь ни при чем, – нахмурилась Джейн. – Это я попросила его отвести меня туда, он бы сам ни за что не пошел. Просто я никогда не видела, как играют в кости.

– Так, значит, это ты совратила бедного мальчика с пути истинного? – насмешливо отозвался Джейк, лениво потягивая виски. – Что-то не слишком похоже на того Саймона, каким я его запомнил с прежних времен.

– Нельзя ли не наказывать его в этот раз? Ведь виной всему только мое любопытство! – жалобно взмолилась Джейн. – Пожалуйста!

– Не могу понять, что ты нашла особенно интересного в такой игре, – заметил Доминик. – Тем более в грязном душном трюме…

– Ну что вы, это очень увлекательно! – улыбнулась девушка, вспомнив возбужденные лица матросов. – Я в самом деле понятия не имела, как выглядит азартная игра. Мой дедушка был так строг в этом отношении.

– Как бы там ни было, но я не могу сделать исключение для Саймона, – вмешался капитан. – Ну а что касается самой мисс Смит… У вас есть какие-нибудь предложения?

Доминик, прищурив глаза, взглянул на девушку, и на лице его промелькнула улыбка.

– Кажется, есть, – медленно растягивая слова, произнес он. – Где здесь ближайшее казино, Марк?

– В Сан-Мигуэло, это несколько миль вдоль берега, – ответил капитан, недоверчиво глядя на своего собеседника.

– Вот и отлично. Мне кажется, Джейн следует не наказывать, а просветить в этом вопросе. Пусть увидит своими глазами, к чему приводят азартные игры! Она сыграет, удовлетворит свое любопытство и выкинет это из головы навсегда.

– Решение, прямо скажем, довольно оригинальное, – саркастически заметил капитан. – Так вы собираетесь отвезти ее сегодня вечером в Сан-Мигуэло?

Джейк кивнул, глядя на Джейн, лицо которой вспыхнуло и оживилось.

– Считаю это своим долгом, – с легкой иронией сказал он.

Бенджамин нахмурился:

– Я бы хорошенько подумал, прежде чем вести девушку в такое место. Сан-Мигуэло – не Монте-Карло. Тамошние заведения весьма сомнительного толка.

– Ничего, мы примем кое-какие меры предосторожности, – откликнулся Джейк, окидывая взглядом хрупкую фигурку Джейн. – Найдем для нее просторное пальто, а вязаная шапочка – та самая, в которой она вломилась ко мне в каюту, – скроет волосы. В казино тусклый свет, и она легко сойдет за подростка.

– Я надену белый свитер, который мне одолжил Саймон, – обрадовалась Джейн. – Он такой большой, что закроет меня по уши.

– Именно то, что нужно, – кивнул Джейк, по-прежнему насмешливо улыбаясь.

– Может, забинтовать грудь? – озабоченным тоном спросила Джейн.

Доминик издал звук, напоминающий не то кашель, не то фырканье.

– Полагаю, в этом нет необходимости, – торжественным тоном произнес он, не глядя на нее. – Ну, иди, переодевайся. Встретимся на палубе через тридцать минут.

– Будет сделано!

* * *

Довольная Джейн пулей вылетела из комнаты, а Джейк, который, очевидно, долго сдерживался, наконец разразился смехом. Он перегнулся через стойку бара, плечи его содрогались от хохота; капитан Маркус неодобрительно смотрел на хозяина.

– Очень рад, что вы пришли в такое хорошее расположение духа, – едко проговорил он. – Но вообще-то это не слишком разумно – пускаться в такое предприятие.

Сквозь смех Джейк ответил:

– Оставаться неизменно разумным – довольно скучно, Марк! Мне просто не терпится посмотреть, как она будет вести себя в казино.

– Послушайте, вести девушку в такого рода заведения – по меньшей мере опасно!

– Ну, с нами ей там ничего не грозит, – беспечно улыбнулся Джейк. – Ты видел ее лицо? Она так воодушевилась…

– Видел. Действительно, она пришла в восторг, – кивнул капитан. – Я этого и не отрицаю. Но, черт побери, у нее такой небогатый жизненный опыт! Она вряд ли представляет себе, что там можно делать, а чего не стоит ни в коем случае.

– Ну, Марк, ты заговорил, как ее дедушка.

– Но ей действительно нужен кто-то, кто бы приглядывал за ней. А мы, к сожалению, не очень годимся в опекуны.

Джейк, усмехнувшись, хлопнул его по плечу:

– Это почему же? Да не беспокойся ты так, Марк! Мы пока не собираемся ее удочерять, а всего лишь хотим вывести прогуляться. – Он допил бокал и поставил его на стойку. – Пойду и я переоденусь. А тебе советую заглянуть к ней: боюсь, не вздумает ли она выкинуть что-нибудь из ряда вон выходящее.

– Что вы имеете в виду? – удивленно спросил капитан.

В глазах Доминика мелькали веселые чертики:

– Кажется, она вбила себе в голову, что ей надо непременно походить на мальчишку. А как ты думаешь, что в первую очередь придает девушке женственность и привлекательность?

– Женственность… Волосы? Вы думаете, она способна отрезать волосы?

– Нисколько бы не удивился, – негромко ответил Джейк.

– О Господи! – воскликнул Бенджамин и бросился к выходу,

* * *

Казино располагалось на вершине холма, откуда открывался роскошный вид на пропыленный, но весьма живописный портовый город Сан-Мигуэло. Дребезжащее от старости такси, которое каким-то чудом раскопал в порту Доминик, быстро доставило их до цели. Джейн разглядывала окрестности широко раскрытыми глазами, в которых светились любопытство и восторг. Десять минут по ухабистой, сильно петляющей дороге – и они оказались на автомобильной стоянке, некогда асфальтированной, но уже изрядно разбитой.

Джейн не отрывала глаз от ветрового окна, ее золотистые глаза сияли от восторга и возбуждения. «Надо же, вечер только начинается, а стоянка уже переполнена!» – отметила Джейн про себя. Казино оказалось большим одноэтажным строением, выкрашенным в ослепительно розовый цвет фламинго. Над двустворчатой дверью главного входа красовалась помпезная, украшенная гербами вывеска – «Тропиканка».

– Разочарована? – спросил Джейк, заметив, что девушка молчит.

– Ну что вы! Именно так я и представляла себе злачное место! – воскликнула она и добавила, кивнув на гирлянды лампочек, которые опоясывали здание и от которых было светло как днем:

– Если не считать этой иллюминации.

Доминик пожал плечами:

– В таких местах это просто необходимо. Кому захочется вернуться к своей машине и обнаружить, что она без колес?

Бенджамин тут же вставил:

– В Мексике я видел воров, которые в считанные минуты вытаскивали из машины все, что только можно, оставляя один кузов.

Попросив водителя подождать их и щедро заплатив ему за согласие, Доминик неторопливо провел девушку через двойную дверь в прокуренное, заполненное людьми помещение.

– Фантастика! Обалдеть можно! – выдохнула в восторге Джейн. – Это чем-то напоминает мне кадры из фильма «Касабланка».

Джейк поморщился и запротестовал:

– Ну нет, Рик-Плейс – все-таки другого класса заведение. Здесь скорее сцена из «Дуэли под солнцем».

В дальнем конце огромной комнаты находился бар, остальное пространство занимали обтянутые зеленым сукном столы, которые призывали посетителей испытать удачу в той или другой игре. Здесь царил полумрак и, несмотря на ранний вечер, толпилось множество народу. Джейн удивило, что это были исключительно мужчины, причем в большинстве своем – мексиканцы, одетые в темные брюки, длинные белые рубашки и сандалии.

Чисто мужское общество разрежали только несколько чувственных сеньорит в сильно декольтированных ярко-красных платьях, которые восседали в качестве крупье за игральными столами.

Старомодные вентиляторы гоняли прокуренный воздух, совсем не давая прохлады. Лица игроков блестели от пота. Притягиваемые, словно магнитом, ярко-красными платьями, они толпились возле игральных столов.

– Только никуда не Отходи! Стой рядом со мной или Марком. И следи, чтоб не стащили с головы шапочку, – на ходу распорядился Доминик.

Джейн молча кивнула головой. Засунув руки в карманы огромной куртки, которую ей выдал Бенджамин, она независимо вышагивала рядом с ними в полной уверенности, что именно так и должна выглядеть настоящая мальчишеская походка.

Доминик и Бенджамин направились к столу, где крутилась рулетка, причем капитану пришлось расчистить локтями место для Джейн. Купив фишки у темноволосой красотки, одарившей мужчин ослепительной улыбкой, они приступили к игре, которая, впрочем, пошла без особого успеха.

– Может, испытаешь удачу? – спросил через некоторое время Доминик, подтолкнув к Джейн несколько жетонов.

– Нет, я лучше просто посмотрю, – ответила девушка.

Ей гораздо интереснее было наблюдать за возбужденными и напряженными лицами игроков, чем выиграть или проиграть самой.

– Как хочешь. А мне что-то не везет. Пожалуй, попробую сыграть в очко. Пойдешь со мной?

– Нет, я побуду с капитаном, – пробормотала Джейн, не отрывая глаз от тучного человека, который бурно отмечал свой выигрыш, с восторгом хлопая всех по спине и что-то хрипло выкрикивая.

Увлекшись происходящим, Джейн почти не заметила ухода Доминика и целый час с неослабевающим интересом смотрела на крутящийся шарик рулетки. Но потом ей все-таки наскучило это занятие, и она поискала глазами капитана, надеясь, что он тоже с удовольствием переберется за другой столик.

Бенджамин Маркус, как всегда, выглядел достаточно спокойным и невозмутимым, но его выдавали глаза, неотрывно следящие за вращающимся колесом. Судя по всему, ему везло: рядом с ним возвышалась большая кучка фишек. «Пожалуй, он и не заметит, если я отойду и посмотрю, что творится в других местах, – решила Джейн. – Ничего не случится, если я немного похожу сама».

Она отступила от стола и начала прокладывать путь в толпе, раздумывая, на что еще можно посмотреть. Заметив в углу комнаты стол, где игроки бросали кости, Джейн решила начать с него. Постояв там несколько минут, она двинулась дальше и за полчаса обошла почти все столы. Пыл ее понемногу стал угасать, и Джейн очень обрадовалась, увидев наконец Доминика, сидевшего в дальнем конце комнаты. Девушка рванулась было к нему, но, сделав несколько шагов, застыла на месте.

В данную минуту Доминик был занят игрой, но только эта игра не имела никакого отношения к картам, что лежали перед ним на столике. Восхитительная мексиканка-крупье низко склонилась к нему, в ее темных глазах читалось откровенное приглашение. Вот она что-то негромко проговорила, и на губах Джейка заиграла циничная улыбка. Он окинул ее оценивающим взглядом – Джейн ясно видела, как его глаза скользнули вниз и надолго задержались на низком вырезе, из которого выглядывала пышная грудь, – и что-то так же негромко ответил, отчего женщина знойно улыбнулась.

Джейн неожиданно почувствовала такой укол в сердце, что у нее перехватило дыхание. Какое-то время она стояла – сбитая с толку и совершенно потерянная, – пока не начала убеждать себя не поддаваться эмоциям и спокойно проанализировать случившееся.

Что, собственно, произошло?! Вихрь непонятных переживаний налетел на нее, когда она увидела, как Джейк разговаривает с женщиной-крупье. Но это можно понять: до сих пор все вечера они проводили вместе, и, видимо, у нее появилось по отношению к нему чувство собственницы. Естественно, столь интимный разговор, который он вел с этой мексиканкой, откровенное желание, промелькнувшее у него в глазах, вызвали горькое чувство заброшенности и обездоленности. Но ведь Джейн прекрасно понимала, что у нее нет никаких прав на него! Между ними просто дружеские отношения, а Джейк, судя по многочисленным сплетням, несомненно должен откликнуться на столь откровенное желание женщины. Он ни за что не упустит такой возможности!

«Мне вовсе не больно, – внушала себе Джейн. – Я просто немного удивилась!» И она отвернулась, чтобы не видеть эту парочку.

Но, как Джейн ни уговаривала себя, вечер сразу потерял для нее все свое очарование. Казино показалось отвратительным и грязным. Девушка прошла назад между столиками, прислонилась к стене и уже без особого интереса продолжила наблюдение. Было жарко. Свитер и широкая куртка мешали ей. Она почувствовала, как капельки пота стекают по спине.

И тут взгляд Джейн наткнулся на маленькую дверь, прятавшуюся в углу длинного зеркального бара, которую она в первый момент даже не заметила. Эта дверь явно вела наружу, возможно, на задворки казино. Время от времени какой-нибудь из игроков исчезал за ней, но никто не возвращался. Это возбудило ее любопытство.

Джейн постояла еще минут десять, а потом медленно пошла вперед, не сводя глаз с таинственной двери.

* * *

Доминик мельком посмотрел на карты, которые сдала ему мексиканка, и взгляд его снова вернулся к соблазнительной ложбинке, выступавшей из глубокого декольте. Но когда он перевел взгляд в другой конец комнаты, брови : его озабоченно сдвинулись. Толпа поредела, и он смог разглядеть Бенджамина, все еще сидевшего за рулеткой. Но куда делась Джейн? Обшарив взглядом комнату, Доминик еще более встревожился.

Внезапно со стороны бара послышался шум. Маленький толстый мексиканец что-то громко вопил, возбужденно размахивая руками. Бармен выхватил из-под стойки бейсбольную биту и ринулся к двери в дальнем конце бара.

Доминик, отбросив карты, метнулся к столу с рулеткой.

– Где Джейн, черт побери?! – крикнул он.

– Разве она не с тобой? – удивился капитан.

По спине Джейка пробежал холодок. Он вспомнил россыпь огней вокруг казино. Огни вокруг автомобильной стоянки вполне объяснимы. Но зачем так же ярко освещается задний двор? Доминик вернулся к своему столу и схватил за руку крупье, сгребавшую длинной лопаткой выигрыш.

– Что это за дверь? Куда она ведет? Мексиканка пожала плечами и равнодушно ответила:

– Там идут петушиные бои. С бешеной скоростью Джейк рванулся к двери, крикнув через плечо Бенджамину:

– Там петушиный бой!

За его спиной послышался топот; капитан нагнал Джейка, когда тот открывал дверь.

Зрелище, представшее их глазам, было не из приятных. Разгневанные мексиканцы повскакивали с деревянных скамеек и сгрудились на арене для петушиного боя, что-то громко выкрикивая. Джейк и Бенджамин даже не сразу заметили, на кого обращена их ярость. А когда заметили… Крошечная фигурка была распростерта на земле; несколько взбешенных человек неистово колотили этого рыжего гринго.

– Господи, это Джейн! – выдохнул Доминик и, не медля ни секунды, рванулся вперед.

Распихивая и расталкивая всех, кто попадался на пути, Джейк упорно прорывался к арене. За ним громоздилась куча беспомощно барахтающихся тел. Добравшись до центра, он на секунду остолбенел: Джейн, вымазанная в грязи и крови, мертвой хваткой вцепилась в огромного глянцево-черного петуха.

– Ты жива? – крикнул Доминик, ловко увернувшись от кулаков дородного мексиканца, который попытался его остановить.

Джейн кивнула и, ухватившись за его руку, поднялась сначала на четвереньки, а затем и на ноги. Доминик и капитан Маркус с двух сторон защищали ее, щедро раздавая чувствительные удары направо и налево.

– Бежим! – закричал Джейк, увидев приближающегося с бейсбольной битой бармена. – И брось ты, наконец, этого проклятого петуха!

Схватив Джейн за руку, он начал пробиваться к выходу. Бенджамин сзади удерживал разъяренную толпу, наседавшую им на пятки.

Когда им удалось добраться до стоянки такси, Джейк, плюхнувшись на заднее сиденье, так властно крикнул: «Едем! Быстрее!» – что таксист немедленно нажал на газ.

Завизжали колеса, и машина резко рванула с места, чуть не сбив с ног группу преследователей. Мексиканцы бросились было за ними, разразившись бурными проклятиями и воплями, но быстро отстали и еще долго угрожающе махали им вслед руками. Водитель, вылетев со стоянки, помчался вниз под гору, не сводя испуганных глаз с зеркала заднего обзора. Ведя машину на бешеной скорости, он то бормотал молитвы, то проклинал сумасшедших гринго, втянувших его в это дело.

Доминик угрюмо взглянул на Джейн и обнаружил, что она все еще прижимает к груди петуха.

– Ответь, ради Бога, зачем тебе далась эта мерзкая птица?! – с явным отвращением глядя на петуха в руках девушки, спросил он. – Ведь это из-за него началась свалка?

Джейн кивнула головой. Волнение ее постепенно улеглось, дыхание успокоилось.

– Какой ужас! – Она передернула плечами. – Эти типы заставляли петухов драться, бить друг друга шпорами! Они буквально истекали кровью! Я попыталась остановить их, объяснить, что это дикость – так издеваться над бедными птицами, но меня никто не стал слушать.

– И вы схватили одного из петухов, чтобы отнести к ветеринару? – закончил капитан, удивленно покачивая головой.

– А что еще оставалось делать? Но они от этого пришли в ярость, – простодушно сказала Джейн.

– Могу себе представить, – сухо заметил Доминик. – На этих боях многие зарабатывают бешеные деньги.

– А я не жалею, что помешала им! Нельзя равнодушно смотреть на такую жестокость! – вызывающе заявила Джейн.

– Миллионы людей в мире поступают гораздо более жестоко. Ты собираешься перевоспитывать их всех?

Глаза девушки наполнились слезами.

– Но я не могла поступить иначе! – пробормотала она.

– Ты что, не понимаешь?! Они могли убить тебя! – взорвался Доминик.

– Оставьте ее в покое, Джейк. Ей и так не сладко, – неожиданно вступился капитан.

– Да я сам готов убить ее! – воскликнул Доминик, но тут его взгляд остановился на разбитой в кровь губе и заплывающем левом глазе девушки, и он с досадой бросил:

– Нет, вы только посмотрите на это.

Джейн спряталась за широкое плечо капитана, губы ее жалобно задрожали.

– Простите меня, пожалуйста. Я не подумала. И опять доставила вам массу неприятностей.

– Ты вся состоишь из одних неприятностей! – отрезал Доминик.

Такси остановилось на пристани, где находился катер, доставивший их на берег, Джейк выскочил из машины и буквально вытащил оттуда девушку. Затем достал из кармана деньги и бросил их водителю. Как только таксист увидел, сколько ему заплатили, его мрачное лицо расплылось в широченной улыбке. Довольный щедростью клиентов, он уважительно дотронулся рукой до полей своего сомбреро и, воскликнув «грациас», уехал, радостно сигналя пронзительным гудком.

Между тем Бенджамин проворно вскочил на катер и завел мотор. Когда Доминик помог спуститься девушке, капитан громко спросил, стараясь перекричать шум мотора:

– Неужто вы позволите ей взять петуха на яхту?

– А что ты посоветуешь? – ядовито отозвался Доминик. – Выбросить в море? Так Джейн немедленно прыгнет следом за ним!

– Можно отдать его повару, посмотрим, хватит ли его мастерства, чтобы приготовить из этой птицы нечто съедобное, – лукаво предложил Бенджамин.

– Нет! – Джейн крепко прижала к груди петуха. – Вы шутите!

– Конечно, шутит, – вмешался Джейк и, повернувшись к капитану, раздраженно бросил:

– Прибавь оборотов, иначе я не выдержу и выкину за борт эту парочку.

Матросы, помогая прибывшим взобраться на палубу, старательно отводили глаза, пытаясь скрыть свое удивление и любопытство, но это им плохо удавалось. Обычно аккуратный, тщательно выглаженный, без единого пятнышка, китель капитана был весь в пыли и разорван от лацкана до плечевого шва. На одной из скул владельца яхты красовался огромный синяк. О Джейн нечего было и говорить, но, кажется, больше всего матросов поразил петух.

– Осторожно, у него острые шпоры, – предупредил Доминик, передавая его одному из стюардов. – Отнеси петуха в кладовую. Дай зерна и воды.

– Я сама за ним поухаживаю, – вмешалась Джейн. – Я отвечаю за него.

– Черта с два! – раздраженно воскликнул Джейк. – Ты пойдешь со мной в каюту. Нужно посмотреть, не переломано ли у тебя что-нибудь. Ты пойдешь с ними, Марк?

– С вашего позволения, я пойду в свою каюту. Мне необходимо привести себя в порядок, – ответил Бенджамин, огорченно осматривая свой разорванный в потасовке китель.

Доминик коротко кивнул и, взяв девушку под локоть, прошел мимо растерянного матроса, который так и не понял, какого черта нужно возиться с этой дурацкой птицей.

* * *

Открыв дверь спальни, Джейк включил свет и втолкнул туда Джейн. Она не была здесь с той первой злополучной ночи, а тогда ей было недосуг рассматривать апартаменты владельца яхты. Только сейчас девушка смогла по-настоящему оценить их роскошь. На пушистом серебристо-сером ковре лежали глубокие тени от зажженных ламп, огромная кровать была застлана черным бархатным покрывалом. Джейн поразила простота и элегантность обстановки. Не такой она представляла себе спальню владельца огромного состояния, да к тому же режиссера. Лишь одно грубое и вульгарно яркое пятно нарушало гармонию – это был намалеванный ею лозунг, занимавший почти всю стену рядом с кроватью. Джейн поморщилась:

– Почему вы не закроете надпись чем-нибудь, пока не заменят панель? Доминик усмехнулся:

– Марк предлагал прислать кого-нибудь из матросов и соскоблить краску. Но я уже как-то привык к этой надписи и решил оставить на память

Он решительно потащил Джейн в ванную и, усадив ее, принялся рыться в аптечке.

– Может быть, не стоит? – робко запротестовала девушка, наблюдая за суровым лицом Доминика. – По-моему, вы с капитаном пострадали намного сильнее. Эти ненормальные больше колотили друг друга, чем меня…

– Тебе действительно повезло: отделалась синяками и ссадинами, а могли бы переломать ребра. – Доминик ловко и бережно промывал салфеткой рану на ее губе, хотя в голосе его сквозило раздражение. – Просто невероятно, как при таких темпах тебе удалось дожить до двадцати лет.

Неуверенно улыбнувшись в ответ, Джейн сказала:

– Впредь обещаю быть поосторожнее – хотя бы до конца круиза. В конце концов, должна же я оплатить расходы за испорченную панель!

– К чертям собачьим панель! Ты соображаешь, что могло произойти, если бы они догадались, что ты женщина? – взорвался Джейк.

– Ты хочешь сказать… – прошептала Джейн и, не договорив, залилась краской стыда. – Но им было просто не до этого, а в жизни не видела таких рассвирепевших людей.

– Господи, Джейн! Гнев и ярость в этом деле не помеха, скорее наоборот. Неужели ты действительно ничего не понимаешь!

– Наверное, не понимаю… – прошептала она, только сейчас по-настоящему испугавшись.

– Оно и видно, – коротко заметил Джейк. – Вообще для девушки, которая объездила чуть ли не полмира, ты на удивление плохо ориентируешься в жизни. Твой дед, должно быть, держал тебя взаперти.

– Да нет же! Просто все произошло так быстро. У меня не было времени на раздумья. Нужно было как-то остановить их, пока бедные птицы не погибли.

Доминик осторожно смазал ранку на губе обезболивающей мазью, осмотрел подбитый глаз и сказал угрюмо:

– А синяк здесь будет неплохой. Мне следовало пристегнуть тебя наручниками, когда мы пошли туда!

– Боюсь, в таком случае я помешала бы тебе заняться более важным делом, чем рулетка, – съязвила Джейн, вспомнив знойную красотку-крупье.

– Что ты имеешь в виду? – удивился Джейк.

– Ничего, – пробормотала она и отвела глаза в сторону.

– Только не лги, Рыжик. Я вижу тебя насквозь. Так что ты имела в виду?

– Ну… Я видела, как ты смотрел на ту женщину, – с трудом выдавила из себя Джейн. – Прости, что нарушила твои планы своей глупой выходкой.

– На какую женщину? – недоуменно спросил Джейк и, вдруг догадавшись, о чем идет речь, насмешливо улыбнулся:

– А… ты, наверное, говоришь о крупье! Но, поверь, у меня не было никаких планов относительно этой сеньориты!

Он бросил использованную салфетку в раковину, открыл флакончик с мазью и начал смазывать синяк вокруг глаза, а Джейн почувствовала облегчение от того, что Джейк даже с трудом смог припомнить, о ком идет речь.

– Она такая красивая, – закинула Джейн удочку еще раз, пытаясь окончательно определить его отношение к мексиканке.

– Красивая? Не сказал бы… Но, конечно, довольно яркая. – Он, прищурившись, взглянул на нее и, насмешливо растягивая слова, произнес:

– Та-ак… Кажется, ты, как и Марк, считаешь, что я не способен и дня прожить без женщины?

– Полагаю, что так думают многие. По крайней мере, те, кто читает газеты, – сдержанно ответила Джейн, отводя глаза. – Хотя, должна признаться, для сатира ты ведешь себя более чем добропорядочно.

– Видимо, поэтому ты решила, что мне не помешает фонарь под глазом? Только не воображай, что я из-за этого собираюсь лишаться любовных утех!

Она скорчила рожицу и дерзко заметила:

– Ага! Жалеешь, что не завязал романа с мексиканкой?

– Так ты еще и смеешься?! – нарочито свирепо прорычал Доминик. – Берегись, как бы тебе не пришлось заменить ее в постели! Ведь мы, развратники, мертвой хваткой вцепляемся в добычу и не привыкли упускать ее из рук.

– Это ужасно, Джейк! Я лучше предпочту синяк под глазом.

– Тебе еще повезло, что я способен шутить после такого вечера. Ведь это была почти лотерея: жить тебе или умереть.

– Господи, а я ведь даже не поблагодарила тебя! – спохватилась Джейн. – Вы с капитаном спасли мне жизнь, и не думай, что я не способна это оценить….

– Я и не думаю. Просто ты была слишком занята петухом, – насмешливо прервал ее Доминик.

– Бедняжка, как тебе досталось.

Джейн осторожно прикоснулась пальцами к синяку на его щеке, а потом внезапно поднялась на цыпочки и нежно поцеловала больное место, Это получилось у нее совершенно непроизвольно, и она тут же, смутившись, отпрянула, густо покраснев.

В глазах Доминика мелькнуло удивление:

– Это твой метод лечения? Очень неплохо. Я тоже, пожалуй, воспользуюсь им.

Он ласково притянул ее к себе, и Джейн невольно задержала дыхание, вглядываясь в глубину его глаз.

– Закрой глаза, малышка, – хрипловато попросил Джейк. – Я проведу сеанс лечебной терапии.

Она послушно закрыла глаза и тут же ощутила легкое, как дуновение ветерка, прикосновение его губ. Словно бабочки, они перепорхнули с ресниц пострадавшего глаза на здоровый, и Джейн почувствовала, что по ее телу разливается блаженное тепло. И как цветок стремится навстречу живительным солнечным лучам, так вся она потянулась к Джейку, завороженная его лаской.

– Этот глаз у меня не болит, – притворно запротестовала она.

– Не мешай, – прошептал Доминик, – это для равновесия, чтобы ему не было обидно. – Губы его с нежностью коснулись ее маленького носика, разбитой нижней губы. – Ну вот, по-моему, ничего не пропустил.

Джейн медленно открыла глаза, не понимая, что с ней происходит. Казалось, ее завернули в тончайший шелк тепла, ласки и невыразимой нежности. Лицо Джейка было совсем рядом, его дыхание касалось ее щеки, темные глаза смотрели так внимательно, словно проникали в самую сокровенную глубину души. Никогда еще Джейн не испытывала ничего подобного. Ее тело словно погрузилось в дремоту, и в то же время она ощущала, что кровь струится по жилам гораздо быстрее, чем обычно.

– Что это? – выдохнула девушка, чувствуя, что все вокруг расплывается, и попыталась сосредоточить внимание на лице человека, ставшего неожиданно таким близким. – Что с нами, Джейк?

Слова разрушили пелену неги, окутывавшую их. Доминик глубоко вздохнул, и глаза его вновь приобрели непроницаемое и насмешливое выражение. Убрав руки, он улыбнулся:

– Моя маленькая невинная девочка! Это волшебный напиток, который называется «секс». Зов природы. Должен сказать, что, несмотря на твой синяк, ты мне очень нравишься.

– И ты мне тоже нравишься, – безмятежно отозвалась Джейн.

Доминик потряс головой.

– Нет, ты совершенно невозможна! – огорченно сказал он. – Запомни, крошка: нельзя говорить мужчинам подобные вещи. Слишком многие захотят тобой поживиться.

Это прозвучало так цинично, что глаза Джейн наполнились слезами.

– Да, я, наверное, глупая. И, уж во всяком случае, не такая, как ты. Я не способна скрывать то, что чувствую. И не желаю делать этого!

Она попыталась встать, но Джейк удержал ее за плечи.

– Знаю, – сказал он, вздохнув. – Но так нельзя, ты должна научиться защищаться!

Джейн на мгновение задумалась и покачала головой:

– Мне не нужна такая защита. Я не могу жить в панцире. Прятаться в раковине и бояться высунуть оттуда голову – это не для меня.

Джейк Доминик взглянул в ее убежденное лицо, ясные, упрямые глаза и пожал плечами.

– Боюсь, что так, хотя это было бы лучше всего. Ну что ж, да поможет тебе Господь Бог, Рыжик! – Он слегка коснулся ее щеки. – А теперь давай-ка позовем Марка и выпьем что-нибудь. Хорошая порция виски, пожалуй, сейчас никому из нас не помешает.

 

Глава 6

На следующее утро Джейн встала раньше обычного, быстро умылась, оделась и выскочила из каюты. На завтрак времени уже не оставалось. Опаздывать она не хотела, поскольку с сегодняшнего дня должна была приступить к новой работе. Капитан Маркус решил определить ее в помощницы к Сэму Брокмайеру – личному повару владельца яхты.

На палубе она встретила Саймона Доминика, как всегда жизнерадостного и веселого. Заметив синяк у нее под глазом и разбитую губу, он воскликнул:

– Ого! Вот это фонарь! А я-то думал, что наши ребята преувеличивают. Джейн поморщилась:

– Ты бы видел Джейка и Бенджамина! Как я поняла, на корабле все уже знают о нашем вчерашнем приключении. А еще говорят, что женщины болтушки!

Саймон усмехнулся:

– Ну, такое трудно скрыть. На яхте только и говорят, что о тебе с бойцовским петухом в руках. Судя по всему, у вас троих был вчера такой видок, что у кого угодно проснулось бы любопытство. Что же все-таки там произошло?

– Прости, сейчас мне некогда рассказывать, – быстро проговорила Джейн. – Не хочу начинать свой первый рабочий день у мистера Брокмайера с опоздания.

Саймон понимающе кивнул:

– Увидимся за обедом. Помогу тебе зализать раны: возможно, их окажется значительно больше, чем после вчерашнего побоища. Брокмайер – настоящий монстр!

– Не волнуйся, я умею постоять за себя. Главное – выдержать первый натиск, – с дерзким видом отозвалась Джейн и, не дожидаясь ответа, проскользнула на кухню.

* * *

Оценить сияющие белизной владения Брокмайера она не успела: едва Джейн появилась на кухне, из дальнего конца помещения раздался грозный голос:

– Ты опоздала!

Это была явная ложь, о чем свидетельствовали стрелки больших часов, висевших на стене. Джейн молча прошла вперед и остановилась перед разделочным столом. Гроза «Ветерка» наверняка ждал от нее извинений, но вместо этого она беспечно произнесла:

– Доброе утро, мистер Брокмайер. Меня зовут Джейн Смит. Счастлива, что буду работать с вами!

Сэм Брокмайер оказался изрядно полысевшим, тощим, долговязым человеком, с морщинистым лицом, с которого не сходило мрачное выражение, как будто он только что кого-то похоронил. Единственной привлекательной чертой были его светло-карие печальные глаза, только сейчас они смотрели на Джейн без какого-либо намека на симпатию.

– Так и знал, что капитан отыграется на мне и пихнет в помощники Бог знает кого! – сердито бросил он, презрительно оглядывая хрупкую фигурку в мешковатой одежде и со следами вчерашней потасовки на лице.

Лучезарно улыбнувшись, Джейн парировала:

– Это не месть капитана, а награда такому блистательному повару, как вы! Дело в том, что мой дедушка был настоящим гурманом потерпеть не мог плохо приготовленной еды. А поскольку нам частенько приходилось жить в таких глухих местах, где не было хороших ресторанов, мне ничего не оставалось, как научиться готовить. Конечно, мне далеко до вас, но, надеюсь, хоть в чем-то я смогу быть вам полезной. А кроме того, надеюсь, у вас можно поучиться… – На секунду запнувшись, она решительно закончила:

– Не только несправедливости.

Брокмайер некоторое время молча смотрел на девушку, а потом медленно проговорил:

– Думаю, что да, мисс Смит. – Улыбка его была похожа скорее на какой-то звериный оскал.

* * *

В последующие четыре дня шеф-повар пытался отыграться, наказать Джейн за ее дерзость, поэтому приходилось работать не покладая рук с утра до вечера. Стоило ей допустить хоть малейший промах, как он тут же начинал метать громы и молнии.

Джейн работала с шести утра до девяти вечера. Это еще можно было как-то вынести, но на второй день легкий морской ветерок внезапно сменился тропическим ураганом. Началась сильная качка, палуба уходила из-под ног, но ошибок допускать было нельзя. Малейшее неуклюжее движение или оплошность сопровождались злобными окриками и издевками. Сэм явно получал удовлетворение оттого, что тыкал ее носом в любую небрежность.

И все-таки работа в камбузе не шла ни в какое сравнение с изнурительным трудом на палубе. Насмешки и оскорбления Брокмайера Джейн воспринимала спокойно и беззлобно, что, видимо, обезоруживало ее грозного шефа. Постепенно он оценил исполнительность Джейн и начал допускать ее к приготовлению несложных блюд. А девушка всегда старалась находиться рядом с Брокмайером, когда тот готовил, чтобы не упустить ничего и понять, в чем заключаются секреты его мастерства.

Шеф-повар готовил не только для владельца яхты. За обеды и ужины для членов всего экипажа тоже отвечал он, считая, что команда должна питаться хорошо. Но для Джейка Доминика он придумывал особенные блюда – одно оригинальнее другого.

Вскоре Джейн почувствовала, что ее усердие и серьезное отношение к работе начинают вызывать уважение Сэма, хотя с другими подчиненными он не церемонился.

На что способен шеф-повар в припадке ярости, Джейн увидела, когда стюард Ральф, отвечавший за сервировку стола для Доминика, нечаянно принес не то вино.

– Кретин! – во весь голос орал Брокмайер, а его печальные, как у спаниеля, глаза сверкали. – Это же надо – подать красное вино к моей запеченной форели! Идиот! Я задушу его собственными руками! Почему я должен терпеть таких бестолковых ослов?!

И хотя виновник сразу же постарался улизнуть, это не спасло положения. На кухне царила гробовая тишина. Джейн и другие подручные, не поднимая глаз, сосредоточенно занимались своими обязанностями. Любое неосторожное слово или движение могло вызвать гнев и на их головы.

Брокмайер никак не мог успокоиться. Доведя себя до кипения, он ринулся к телефону, и через некоторое время Джейн с удивлением увидела вошедшего на кухню капитана – хмурого и озабоченного. Девушка едва сдержала улыбку: трудно было поверить, что даже Бенджамин Маркус побаивается деспотичного Сэма и не в силах противостоять его натиску.

– Чтобы я больше не видел этого тупицы! Такой стюард мне не нужен! – выкрикнул шеф-повар, едва Бенджамин переступил порог.

– Так возьмите другого, – пожал тот плечами.

– Который сделает то же самое? – ядовито спросил Брокмайер. – Да они все полные болваны и ничего не понимают в этом деле!

– Они хорошие моряки, – попытался защитить своих людей капитан. – И я уверен, что ошибка Ральфа – сущий пустяк.

– Пустяк? Подать красное вино к рыбе – пустяк?!

– Ну… – начал отступать капитан.

– Чтобы этого больше не повторилось, я сам назначу стюарда. – Брокмайер обвел глазами притихших помощников. – Отныне мистера Доминика будет обслуживать она, – и шеф ткнул пальцем в сторону Джейн.

Девушка от неожиданности чуть не выронила уже очищенную от кожуры картофелину в мусорный бак, а Бенджамин решил, что ослышался.

– Вы не хотите, чтобы она работала на кухне? Я могу подыскать для нее другое дело, – медленно проговорил он.

– Наоборот! – огрызнулся шеф-повар. – Она меня вполне устраивает и, уж во всяком случае, справится с обязанностями стюарда лучше тех кретинов, которых вы мне присылаете.

Джейн невольно возликовала. Несмотря на ворчливый и недовольный тон, это было настоящее признание ее способностей.

– Не возражаю, – согласился Бенджамин И, обрадованный тем, что вопрос разрешился так благополучно, развернулся к двери, норовя поскорее унести ноги.

– Минуточку! Мы еще не закончили, – остановил его Брокмайер. – Вы только посмотрите на нее, – сказал он, еще раз ткнув пальцем в Джейн. – Да от одного только ее вида у любого пропадет всякий аппетит, и даже мои деликатесы не смогут спасти положения. До завтрашнего дня вы должны найти замену этим обноскам! Ясно?

– Но откуда в море… – начал было капитан.

– Это ваша забота. А я не позволю, чтобы еду, приготовленную моими руками, подавали оборванцы!

– Я переговорю с мистером Домиником, – коротко ответил капитан и быстро ретировался.

* * *

Джейн не знала, чем кончилась беседа Бенджамина с Джейком, но тем же вечером «Ветерок» причалил в крошечном портовом городке Сан-Джуарезе, где принял на борт груду свертков, которые, как выяснилось, были доставлены на самолете, а затем на геликоптере из Мехико.

Как только они закончили приготовление ужина, Брокмайер, победоносно улыбнувшись, вручил все эти пакеты Джейн.

– Проверьте, подходят ли вам эти вещи, – буркнул он. – Сегодня вы накроете стол к ужину для мистера Доминика.

Джейн была совершенно счастлива – даже, пожалуй, слишком. «Это вовсе не оттого, что я снова увижу Джейка, – убеждала она себя. – Просто мне надоело постоянно носить одежду с чужого плеча и быть похожей на клоуна».

В каюте она торопливо разорвала плотную дорогую упаковку и в полном восхищении уставилась на свои сокровища. В пакетах была не только нарядная форма стюарда – такая же, как у Саймона, но также несколько пар модных джинсов, блузки, свитера, купальный костюм, ночная сорочка, туфли на низком каблуке и даже дорогая косметика.

Минут за двадцать Джейн просмотрела весь свой новый гардероб, испытывая чувство благодарности к тому, кто заказал все это для нее. Этот кто-то, очевидно, имел немалый опыт в таких делах, как покупка нарядов для женщин: все вещи были великолепны и сидели как влитые. Сомнений быть не могло – это сделал сам Джейк Доминик!

Девушка надела форму стюарда и пришла в полный восторг. Белые слаксы и водолазка облегали ее стройную фигуру, короткий жакет цвета кофе с молоком тоже сидел безупречно. Джейн отметила, что ей очень идет этот цвет, удивительно сочетаясь с ее волосами, и улыбнулась. Конечно, в таком костюме она немного смахивала на коридорного в гостинице, но подобная мелочь не могла омрачить ее приподнятого настроения. Тщательно расчесав волосы щеткой, девушка слегка подкрасила губы. Забавно, но именно благодаря помаде она впервые за долгие дни почувствовала себя настоящей женщиной.

«Нет, не впервые!» – поправила себя Джейн, вспомнив те мгновения в каюте Доминика, когда ее охватила сладостная, томительная истома, которой она так и не смогла подобрать название…

Отогнав волнующие воспоминания, девушка быстро повесила обновки в стенной шкаф. Следовало поторопиться, чтобы получить последние наставления Сэма Брокйайера.

Шеф-повар объяснил, что, когда у мистера Доминика гостей немного, он предпочитает обедать в собственной гостиной. Но обыденность обстановки, по мнению Брокмайера, никак не должна была отражаться на изысканности сервировки.

* * *

Полчаса Джейн старательно сервировала стол – шедевры кулинарного искусства Сэма Брокмайера того заслуживали. Блюда подавались на специально разогретых подносах, к каждому из них полагался определенный сорт вина. Джейн хлопотала, стараясь все успеть, и даже не заметила, как Доминик вошел в комнату. Обернувшись, она обнаружила, что он изумленно смотрит на нее.

– Что ты здесь делаешь?! Не суетись, пожалуйста! А то я начинаю чувствовать себя принцем из детской сказки.

Джейн уже готова была возмутиться, но вдруг подумала, что он и в самом деле похож на принца. Только не из детской сказки. В черных джинсах и черной спортивной рубашке Доминик скорее напоминал князя тьмы…

Джейн не видела его с того дня, как приступила к работе под началом Брокмайера, и сейчас с особой остротой почувствовала, как ей не хватало Джейка все это время.

– Я делаю то, что мне положено, сэр, – степенно ответила она, стараясь скрыть свои чувства. – Сэм Брокмайер назначил меня стюардом.

Доминик, пожав плечами, направился к столу, и она тут же оказалась за его спиной, собираясь отодвинуть стул. Джейк нахмурился:

– Если ты будешь продолжать в том же духе, я тебя просто-напросто как следует вздую!

Лицо Джейн разочарованно вытянулось, но она послушно встала рядом с ним и налила вино в бокал. Иронически вздернув бровь, Джейк смотрел, как она, открыв крышку, старательно зачерпывает суп.

– Ты переигрываешь, Джейн, – недовольно сказал он, беря в руки ложку. – Возьми-ка стул и садись вместе со мной обедать.

Девушка растерялась.

– Ты с ума сошел! Мистер Брокмайер будет вне себя от ярости!

– А я уже взбешен. Если ты и дальше будешь так крутиться, у меня случится несварение желудка. Садись, – мягко приказал он.

Джейн нерешительно взяла стул и присела на краешек.

– Это нечестно! – воскликнула она, чуть не плача. – Я стараюсь выполнять свои обязанности как можно лучше, а ты… Ральф ведь не садился с тобой обедать? "

– У всякого правила есть исключения, – холодно возразил он. – Его, к примеру, я не мог отшлепать по заднице. – И, не обращая внимания на ее возмущение, неожиданно отметил:

– А костюм стюарда тебе идет. Я не сомневался, что будет в самый раз.

Так и есть, она не ошиблась. Все эти вещи заказывал именно он! Джейн сразу перестала сердиться и с благодарностью улыбнулась.

– Все оказалось точь-в-точь. Большое спасибо.

Доминик пожал плечами, на губах его снова заиграла насмешливая улыбка:

– Признаться, ты мне больше нравилась в образе Золушки… А кстати, как тебе удалось приручить нашего кухонного тигра? Всего за несколько дней ты ухитрилась завоевать его доверие! Совершенно беспрецедентный случай!

– Никакой он не тигр, – решительно запротестовала Джейн, но, встретив скептический взгляд хозяина яхты, уступила:

– Ну хорошо, пусть так, но у него есть основания лютовать. А кроме того, он заслуживает снисхождения: ведь Сэм всецело предан своей работе, и за его талант можно простить сложный характер. Ему не повезло, что он родился в Кливленде, – неожиданно добавила она.

Доминик глотнул вина и с преувеличенной торжественностью произнес:

– Какое несчастье! Полагаю, именно этой фразы ты ждала от меня? Но совершенно непонятно, почему я должен сочувствовать ему.

– Подумай сам! – немного волнуясь, проговорила Джейн. – Ты слышал когда-нибудь о великих кулинарах из Огайо или Техаса? Весь мир ценит только французских поваров. Даже итальянцы имеют больше преимуществ благодаря своему происхождению. Но кому придет в голову восхищаться мастерством американца? – Разгорячившись, она подалась вперед, глаза ее сверкали. – Я вспомнила, что несколько лет назад читала о Сэме Брокмайере в «Гурмане». Он – действительно великий кулинар, но не сможет устроиться даже в четырехзвездочный отель, не сменив собственного имени на какой-нибудь французский псевдоним типа Пьер де Клэр. – В голосе Джейн звенело негодование. – Ты не замечал, что он даже начал говорить с французским акцентом? Представь, как это унизительно для человека с таким характером!

Но на Доминика ее монолог, казалось, не произвел никакого впечатления; в глазах его прыгали веселые чертики.

– Так, значит, наш тигр на самом деле прячет в груди нежное израненное сердце, которое истекает кровью от страданий?

– Да, под его внешней грубостью скрывается ранимая душа талантливого самородка.

– Странная логика. Выходит, и за моей жестокостью тоже может прятаться хрупкий цветочек? – цинично заметил Джейк.

Девушка покачала головой:

– Ты совсем не такой жестокий, каким пытаешься казаться. Иначе я, например, давно сидела бы на скамье подсудимых.

– Не стоит заблуждаться на мой счет, Рыжик. Я очень эгоистичен и делаю только то, что доставляет удовольствие мне самому. Будь у меня дурное настроение в ту ночь, я бы, ни секунды не колеблясь, сдал тебя властям.

– Не верю, – спокойно возразила она, глядя ему в глаза.

– Потому что ты еще дурочка, – негромко произнес Доминик, и в глазах его промелькнуло жесткое выражение. – Спроси у Марка, каков я на самом деле.

Джейн опустила глаза и упрямо повторила:

– Я доверяю только своим впечатлениям.

– Ну, тогда пеняй на себя. Надеюсь, ты не будешь предъявлять мне претензий, когда поймешь, что ошиблась. Предостерегаю тебя заранее, и это гораздо больше, чем я делал для других женщин. Не ожидай, что я лучше, чем есть на самом деле.

– Думаю, ты сам представления не имеешь, каким можешь быть. Вернее – каков ты на самом деле, – убежденно заявила Джейн.

Губы Джейка изогнулись в насмешливой улыбке, в темных глазах промелькнул огонек.

– А ты, конечно, знаешь? – язвительным тоном заметил он.

Джейн задумчиво покачала головой.

– Пока еще нет, – негромко призналась она. – Но мне кажется, что скоро разберусь до конца.

Доминик как-то странно взглянул на нее. Было непонятно, то ли он раздосадован, то ли его развеселили ее слова.

– Тогда покрепче держись, чтобы не выпасть из седла, Рыжик! – Он наполнил еще один бокал и протянул его Джейн. – Раз ты отказываешься обедать со мной, так хоть выпей вина. Обещаю, что не проговорюсь об этом Брокмайеру, – озорно улыбнувшись, закончил он.

 

Глава 7

Несколько дней спустя, утром, они причалили к маленькому острову у южного побережья Мексики. Саймон объяснил Джейн, что Доминик пригласил на яхту своего старого друга, шейха и нефтяного магната Ахмеда Калида. Это было безумно интересно, но Брокмайер так загрузил Джейн на кухне, что ей не удалось даже краешком глаза взглянуть на шейха, пока не пришло время подавать обед.

Перед тем как открыть дверь, она глубоко вздохнула, чтобы унять легкое волнение, и быстро прошла к бару. Стол был уже накрыт, оставалось только подобрать вино. Калид и Доминик сидели в больших креслах светло-коричневой кожи в центре комнаты и неспешно беседовали. Доминик поднял голову, когда она вошла, но не поздоровался, как обычно Значит, он собирается в присутствии гостя обращаться с ней так же, как с другими стюардами? Джейн с облегчением вздохнула. Ей было бы крайне неловко, если бы Доминик начал язвить в ее адрес или пригласил пообедать с ними.

Ахмед Калид, одетый в серый деловой костюм, не производил экзотического впечатления, Джейн даже была слегка разочарована. Это был довольно грузный человек, высокий, темноволосый, с небольшой бородкой и выразительными черными глазами, сверкавшими, как две пуговицы. Чем-то он напоминал ей большого и уютного плюшевого медвежонка.

Джейн достала бутылку, убедилась, что на ней нужная этикетка, и с чувством удовлетворения поставила на стойку бара.

– Нет, не эту! – неожиданно резко сказал Доминик, поднимаясь на ноги. – Извини, Ахмед, я хочу предложить тебе другое вино, получше.

Джейк пересек комнату и скрылся за стойкой бара. Джейн последовала за ним и с удивлением увидела, что он схватил первую попавшуюся бутылку с самым обычным вином. «Странно!» – подумала она и открыла было рот, чтобы сказать об этом, но прикусила язычок, наткнувшись на грозный взгляд темных глаз.

– Какого черта ты тут делаешь?! – прошипел Доминик. – Я надеялся, у Брокмайера хватит ума прислать тебе замену, пока здесь Калид!

– Ну почему Разве я не справляюсь Мистер Брокмайер доверяет мне…

Доминик тихо выругался и, сунув ей в руки бутылку, грозно обронил:

– И чтобы я больше не слышал от тебя ни одного слова! Ясно? Скажи Брокмайеру, пусть пришлет вечером другого стюарда.

Он повернулся к ней спиной и с безмятежной улыбкой на лице направился к Калиду. Джейн смотрела ему вслед, лицо ее пылало от незаслуженной обиды и негодования. Она решительно не могла понять, чем вызвала возмущение Джейка…

Однако необходимо было срочно взять себя в руки. Ничто не должно помешать ей четко выполнять свои обязанности, и Джейн поспешила к столу. В какой-то момент она вдруг поймала на себе любопытно-задумчивый взгляд Калида. И не раз еще за время обеда она ощущала, с каким вниманием он смотрит на нее.

Молча, не произнося ни слова, Джейн меняла блюда и наполняла бокалы. А когда в этом не было нужды, стояла за спиной Доминика, глядя прямо перед собой. Но возмущение, кипевшее в груди, все-таки сыграло с ней злую шутку. Когда она в третий раз наполняла бокал Калида, рука ее слегка дрогнула, и на белоснежную дамасскую скатерть упало несколько багрово-красных капель.

– О, простите меня, эфенди! – не задумываясь, по-арабски извинилась девушка, промокая льняной салфеткой быстро расплывающееся пятно.

Калид прервал разговор с Домиником и в изумлении уставился на Джейн.

– Какой приятный сюрприз, Джейк! А ты ни словом не обмолвился, что твоя маленькая служанка говорит по-арабски.

Бросив гневный взгляд в сторону девушки, Доминик сдержанно ответил:

– Должен признаться, я и сам не подозревал об этом, Ахмед.

Калид тепло улыбнулся и обратился к Джейн на арабском:

– Так приятно слышать свой родной язык из твоих уст, малышка. Эти звуки согревают мне сердце и вызывают острую тоску по дому. – Он глубоко вздохнул и опять напомнил ей игрушечного медвежонка.

Золотисто-карие глаза Джейн засветились. Какой, оказывается, милый человек этот шейх! Она по себе знала, до чего приятно услышать в чужой стране родную речь.

– Я провела два года в Кувейте, когда была еще ребенком. Рада, что мои скромные познания в арабском доставили вам удовольствие, – ответила она по-арабски.

– Можешь идти, Джейн, – резко прервал ее Доминик. – Передай мистеру Брокмайеру нашу благодарность.

– Нет-нет! – запротестовал Калид, его черные глаза внезапно вспыхнули и торопливо пробежали по телу Джейн – от огненно-рыжих волос до кончиков туфель. – Не отсылай ее, мой друг. Пусть эта малышка побудет здесь. Она такая… особенная, ты согласен?

– Более чем! Можно сказать – единственная в своем роде, – сухо ответил Доминик, и Джейн заметила, как его пальцы непроизвольно сжали длинную ножку бокала, когда он выразительно взглянул на нее. – Но у этой девушки есть обязанности на кухне.

– На кухне?! – фыркнул Калид. – Да это же преступление – отсылать такую прелестную крошку, когда она доставляет несказанное удовольствие своим присутствием. Неужели у тебя нет других людей, которые могли бы выполнять ее работу? Отправь кого-нибудь из них вместо нее. А еще лучше назначь малышку Джейн моим личным стюардом! – пылко воскликнул он.

Казалось, такая горячая просьба могла бы растопить даже каменное сердце. Но, к удивлению Джейн, владелец яхты оставался бесстрастным.

– К сожалению, это невозможно. У нее есть другие обязанности, – тем же холодным тоном ответил Доминик. – Уверяю тебя, ты останешься доволен услугами стюарда, которого пришлет для тебя капитан Маркус.

– Доволен – может быть. Но эта малышка могла бы сделать меня счастливым! – настаивал Калид, с нежностью глядя на миловидное личико девушки.

Раздражение мелькнуло в глазах Доминика, но тон его оставался таким же спокойным, твердым и бесстрастным:

– Я же сказал, Ахмед, – нет.

– Может быть, ты все-таки передумаешь, мой друг? Это ведь не слишком гостеприимно, – продолжал, весело улыбаясь, Калид; казалось, он не принял всерьез слов Джейка. – Разве я прошу чего-то невозможного? Разве я не исполнял всех твоих желаний в Алжире?

– Ты не понял меня, Ахмед. Джейн – мой личный стюард, – медленно выговаривая каждое слово, произнес Доминик.

Оживленное выражение сошло с лица Калида, и он разочарованно вздохнул:

– Как это я сразу не догадался! В самом деле, прежде на твоей яхте не работала ни одна женщина. – Когда он повернулся к Джейн, в его черных миндалевидных глазах сквозила глубокая печаль. – Какая жалость, Джейн, какая жалость! Ты могла бы доставить мне столько удовольствия. – Не дожидаясь от нее ответа, Ахмед повернулся к Джейку и попросил:

– Когда она тебе наскучит, пришлешь ее ко мне, ладно?

Доминик уклончиво ответил с насмешливой улыбкой:

– Мы ведь друзья, не так ли? А сейчас, прошу прощения, мне надо сказать Джейн несколько слов до того, как она приступит к своим обязанностям. Я вернусь через минуту.

Бросив салфетку на стол, Доминик поднялся и, схватив Джейн за локоть, быстро направился к выходу. Ей приходилось почти бежать, чтобы поспевать за его стремительным шагом. Они молча вышли в коридор, и, лишь когда удалились от двери, Джейк дал волю своему гневу. Схватив Джейн за плечи, он изо всех сил встряхнул ее; глаза его метали громы и молнии,

– Ты что, соскучилась? Слишком спокойно жилось последние дни? Ты решила выпустить джинна из бутылки, чтобы стало повеселее?

– А по-моему, это ты соскучился и устраиваешь бурю в стакане воды непонятно из-за чего! – возразила Джейн, пытаясь вырваться из его рук. – Почему ты раскричался? Что я сделала не так?

– Мало того, что ты все время крутила задом перед Калидом, так тебе еще захотелось поворковать по-арабски! Ты что, совсем ничего не понимаешь?! – кипя от злобы, воскликнул Доминик.

– Крутить задом? Ворковать? – взвилась Джейн. – Никогда в жизни я не делала ничего подобного! Я просто старалась быть вежливой внимательной к гостю. Что мне еще оставалось когда я пролила на скатерть вино? Делать вид, что ничего не случилось?

– Ты должна была накрыть на стол, подать что надо и держать язык за зубами, как я тебя просил! Ты хоть понимаешь, что натворила?

– Что же я, по-твоему, натворила? – процедила сквозь зубы Джейн, до глубины души возмущенная его несправедливыми обвинениями. – Оказала внимание гостю и сказала пару слов на его родном языке…

– Глупее ты ничего не могла придумать! – огрызнулся Доминик. – Теперь Ахмед настаивает, чтобы ты обслуживала его. Интересно, что ты запоешь, если я дам согласие?

– Ну и поработаю несколько дней. Что ж тут плохого? Буду разговаривать с ним по-арабски… Пусть потешится!

Доминик вздрогнул, словно его хлестнули кнутом, и прошипел ей прямо в ухо:

– Вот именно! Наконец-то до тебя дошло! Слово «тешиться» в данном случае очень подходит…

Джейн в изумлении уставилась на Доминика, а потом глаза ее округлились и как-то сразу потемнели.

– Ты с ума сошел! – почти беззвучно выдохнула она, когда вновь обрела способность говорить. – Неужели он рассчитывал, что ты мановением руки можешь заставить меня лечь в чью-то постель только из-за того, что я работаю у тебя?! И это в двадцатом веке!

– В стране Ахмеда царит глубокое средневековье, – угрюмо отозвался Доминик. – Пойми, у нас не только разные страны, но и разные столетья! У Калида, конечно, вполне светские манеры, потому что он учился в Лондоне, но то, что впиталось с молоком матери, так просто не вытравишь. В последний раз, когда я с ним встречался, у него было две жены и несколько горничных, которые на самом деле…

– Подожди! Я все-таки не понимаю…

Этот игрушечный плюшевый медвежонок и варварские средневековые обычаи никак не увязывались в сознании Джейн. Когда они с дедушкой жили в Кувейте, она была совсем маленькой и имела довольно смутное представление о том, какие нравы там царили. И, уж во всяком случае, все это, казалось, не имело никакого отношения к добродушному Калиду с его печальным выражением глаз.

А Доминик безжалостно продолжал:

– Должен сказать тебе, что эти горничные, довольно красивые девушки, должны были ублажать гостей Калида, если у тех возникнет такое желание.

Джейн почувствовала неприятный укол в сердце.

– Так, значит, когда Калид говорил что не отказывал тебе ни в чем, он имел в виду… Стало быть, и ты тоже? …

– А почему бы и нет?! – раздраженно воскликнул Доминик. – Я же сказал – мы живем в разных эпохах! Их женщины не видят в этом ничего предосудительного, иначе они не жили бы в доме Ахмеда. Но сомневаюсь, что ты проявила бы подобную уступчивость.

Джейн вдруг стало очень грустно.

– По-моему, ты сильно преувеличиваешь его интерес ко мне, – пробормотала она – На арабский вкус я слишком худая.

– У Калида на этот счет нет предубеждений. Зато есть большой аппетит. Поверь мне, ты его вполне устраиваешь, – бросил Джейк. – А впрочем, хватит об этом. Теперь из-за твоей наивности у меня прибавилось сложностей.

– О каких сложностях ты говоришь? – растерянно спросила Джейн. – Он наверняка и думать забыл о том, что ты отказал ему.

– Господи, дай мне терпения вынести эту глупость! – воздел к небу руки Доминик. – Да он смирился только потому, что я сказал, что ты – мой «личный стюард». Иными словами, что ты моя любовница!

Лицо Джейн приобрело цвет ее волос:

– Зачем надо было переворачивать все с ног на голову? Разве об этом заходила речь? – Она старалась не встречаться с ним глазами. – Я вполне справилась бы с Калидом сама. Просто отказала бы – и все. Судя по его поведению, он сумел бы понять меня.

– Калид мил и добродушен, только когда все идет так, как ему хочется. Получать отказы он не привык. Тогда из вежливого господина он превращается в носорога, который сминает все на своем пути. Ахмед предупредил меня, что собирается проплыть с нами до Козумелы. Учти, что он теперь попробует подобраться к тебе с другой стороны. А у меня нет ни малейшего желания выставлять у твоей каюты телохранителей. Ахмед воспримет это как личное оскорбление.

– И в самом деле, вдруг твой старый друг оскорбится. Это будет ужасно! Нельзя задевать чувства человека, который собирался всего лишь изнасиловать женщину, – едко подхватила Джейн.

Доминик бросил на нее укоризненный взгляд:

– Я же говорил тебе, что к нему нельзя подходить с обычными мерками. Твой отказ он воспримет лишь как желание раздразнить его. А я действительно вовсе не желаю настраивать против себя Калида. У него огромные связи, он очень влиятельный человек и чрезвычайно помог мне в прошлом году на съемках фильма в Тунисе.

– Прекрасно! – еще более едким тоном продолжила Джейн. – Тогда, может быть, проще исполнить его просьбу? Твои связи с ним еще более укрепятся…

– Хватит ерничать! У меня и без того прибавилось забот, – жестоко прервал ее Доминик.

Губы его были сжаты, глаза смотрели сурово и безжалостно. – Я предупреждал тебя, что не люблю поступаться ничем. Попытаюсь заставить Ахмеда смириться с нынешним положением вещей, но мне важно не разозлить его. Я хочу, чтобы он остался доволен этой поездкой на яхте: мне необходимо сохранить связи с Ближним Востоком. Но я постараюсь сделать все, чтобы ты не оказалась в его постели до прибытия в Козумелу.

– И каким же образом ты собираешься «спасать» меня? Уложив в свою постель? – вызывающе спросила Джейн.

– В этом нет необходимости, – сухо отрезал Доминик. – Ахмед не думает, что ты будешь спать в моей каюте – это привилегия «официальных любовниц». По своему статусу ты можешь рассчитывать лишь на редкие вызовы, не более того. Остальную часть времени тебе полагается исполнять свои прямые обязанности.

– Ну, тогда его нетрудно ввести в заблуждение. Значит, наш распорядок может оставаться таким же, каким был прежде? – с облегчением улыбнулась Джейн.

Доминик окинул ее суровым взглядом и покачал головой:

– Не совсем. Калид – не дурак. Какую-то часть дня нам с тобой все-таки придется проводить наедине. – Он ненадолго задумался и предложил:

– Пожалуй, достаточно того, если мы будем по утрам вместе плавать и завтракать.

– Неужели это необходимо? Члены команды могут решить, что ты и вправду начал ухаживать за мной! – огорченно воскликнула Джейн.

– Ну, на какие-то жертвы придется пойти. Кстати, о ком ты беспокоишься? О команде или о Саймоне? Боишься, что он не захочет делить тебя со мною?

Джейн широко раскрыла глаза:

– Ты с ума сошел! Между нами ничего нет. Мы с Саймоном просто друзья.

– Просто друзья? – язвительно переспросил Джейк. – Если бы это было так, тебя бы не слишком волновало, что он подумает.

– А мне важно, что он подумает! Мне важно, чтобы меня считали членом команды, а не кем-то еще. Я не хочу переходить в их глазах в другой разряд – твоей очередной забавы.

– Очень жаль, но тебе придется смириться с этим – другого выхода из ситуации, в которой мы оказались по твоей милости, нет.

– Наверное, действительно нет, – вздохнула Джейн. – Но только я бы хотела…

– Слишком поздно что-либо хотеть! – решительно прервал ее Джейк. – Завтра в семь утра жди меня на палубе, и мы начнем наш маленький спектакль. Мне представляется, что на публике ты должна изображать по отношению ко мне почтительное обожание. – И он насмешливо закончил:

– Порепетируй как следует, чтобы не выйти из образа.

– Я постараюсь, – кислым топом ответила Джейн. – Только тебе придется пустить в ход все свое режиссерское мастерство, чтобы выжать из меня что-нибудь достойное.

– Боюсь, что так, – озабоченно кивнул Доминик. – Уж чем-чем, а особой почтительностью ты не отличаешься. Думаешь, почему я выбрал раннее утро для наших «романтических встреч»? Ахмед предпочитает поспать подольше и может увидеть нас, только если вдруг случайно проснется раньше времени. Так что тебе не придется выбиваться из сил, чтобы достичь наибольшей убедительности.

– Я должна предупредить Брокмайера, чтобы он заменил меня другим стюардом? Доминик покачал головой:

– Теперь уже поздно. Ахмед будет ждать именно тебя. Будь он на моем месте, он бы всячески подчеркивал и демонстрировал свои права на тебя.

– Судя по всему, ты неплохо изучил его привычки…

– Думаю, да, но дело даже не в этом. Должен признаться, мы с Ахмедом в чем-то очень похожи – во всяком случае, в примитивных ответных реакциях на определенные ситуации. Тебе не помешало бы зарубить это себе на носу, хотя он, пожалуй, слишком изящен, – усмехнулся Джейк. – Ты, надеюсь, помнишь, что я тебя предупреждал?

– А может, найдется другой выход? – с тревогой спросила Джейн. – Не лучше ли просто отправить меня на берег? Обещаю, что буду каждый месяц высылать тебе деньги, пока не оплачу расходы по замене испорченных панелей!

Глаза Джейка сверкнули:

– Нет, черт побери! Ты останешься здесь. До конца поездки ты будешь находиться в полном моем распоряжении – как мы и условились в ту ночь.

Не дожидаясь ответа, он резко развернулся и ушел в свою каюту.

* * *

Джейн давно пора было усвоить, что любой план, придуманный Джейком Домиником, как правило, осуществляется. Сценарий его жизни развивался так, как он рассчитывал. Утренние свидания, похоже, на самом деле убедили Калида, что Джейн занимает в жизни Доминика особое место. Несколько раз увидев их за завтраком и во время купания, шейх счел, что не стоит мешать им, и распорядился подавать завтрак к себе в каюту.

И хотя теперь Джейн не было нужды изображать восторженную влюбленность, как это требовалось по роли, она чувствовала, что в ее отношениях с Домиником начали нарастать беспокойство и напряженность. Пытаясь разобраться в своих ощущениях, девушка поняла, что эта напряженность возникла еще до появления Калида.

Оглядываясь назад, она с сожалением вспоминала те первые беззаботные вечера, что они проводили в его гостиной за шахматной доской. Все было прекрасно до тех пор, пока они не обменялись поцелуями…

А теперь, похоже, любая ее фраза оказывалась неуместной. Джейн чувствовала, что постоянно выводит его из себя. Да и сама Джейн моментально вспыхивала, как пламя на сильном ветру, когда Доминик отпускал свою очередную язвительную шутку.

С большой неохотой Джейн пришлось признать, что он был прав относительно Ахмеда, и не зря они устроили этот спектакль. Хотя шейх по-прежнему оставался сдержанным и обаятельным, когда она обслуживала их за столом, Джейн не раз ловила на себе его оценивающие взгляды. Эти взгляды совершенно не соответствовали тому образу игрушечного мишки, который у нее сложился при встрече с ним. А однажды во время купания Калид посмотрел на нее так жадно и бесстыдно, что девушка покраснела до слез и почувствовала себя абсолютно беззащитной.

Тем не менее Джейн никак не могла поверить, что, при своей внешности, способна зажечь нешуточную страсть в груди шейха. Расположившись в шезлонге рядом с Домиником, она попыталась представить все это ему в комическом свете, но, заметив, какой яростью полыхнули его глаза, смешалась, сбилась, а потом и вовсе замолчала. Опять она сделала что-то не так! Самые невинные слова и поступки постоянно обращались против нее!

Постепенно эти утренние встречи превратились для девушки в тяжкую повинность. И однажды, когда ей было особенно не по себе, она попросила Доминика отменить их, поскольку Калид совсем перестал появляться на палубе. Но Джейк грубо и резко оборвал ее, заявив, что сам знает, что надо делать и когда именно.

После такой дикой и ничем не обоснованной яростной вспышки она старалась, чтобы снова не нарваться на грубость, как можно реже обращаться к нему и не разговаривать, если в этом не было необходимости. Находиться рядом с Домиником ей стало так тяжело, что свои обязанности на кухне она теперь воспринимала как отдых.

* * *

Каждое утро Джейн старалась, прийти на несколько минут раньше Доминика, чтобы успеть без помех поплавать, насладиться ласковой спокойной водой. Одиночество не тяготило ее, напротив, оно было ей необходимо, давало возможность собраться с силами, чтобы вынести тягостную ежедневную повинность.

На этот раз на палубе раньше Доминика появился капитан. Облокотившись на поручни, он рассеянно наблюдал, как огненно-рыжая головка Джейн то погружается, то вновь возникает над водой. Ее руки плавными отточенными движениями рассекали морскую гладь. Бенджамин невольно залюбовался и не заметил, как рядом с ним оказался владелец яхты. Обернувшись на его голос, капитан вновь оценил мускулистую фигуру Доминика. В черных плавках и с белым купальным халатом через плечо, покрытый ровным бронзовым загаром, он напоминал античного атлета. Только лицо его в последнее время постоянно было хмурым и недовольным.

– А она прекрасно плавает, – заметил Бенджамин, кивнув головой в сторону девушки. Доминик бегло взглянул туда и отвернулся.

– Да, воистину, дитя моря, – небрежно произнес он. – Она рассказывала, что научилась плавать на Таити.

Не обращая внимания на ядовитые нотки в голосе Доминика, Бенджамин продолжал наблюдать за плывущей Джейн.

– Странно, что девушка, которой выпало пережить столько ударов судьбы, умудрилась сохранить такое простодушие, – заметил он.

Доминик ничего не ответил. С каменным выражением на лице он смотрел в ту сторону, где мелькала в волнах огненно-рыжая головка. Бенджамин проницательно посмотрел на хозяина и мягко спросил:

– Почему вы не отпустите ее, Джейк? Мне кажется, она чувствует себя здесь несчастной… Доминик резко повернулся к нему:

– Занимайся своими делами, Марк! И не вмешивайся в мои.

– Вы же сами сказали как-то, что Джейн – сущий ребенок. Это так и есть. Вы терзаете ее, словно раненый тигр, а она даже не понимает почему!

– А ты понимаешь?

– Я знаю вас двенадцать лет, – спокойно ответил Бенджамин, – и прекрасно вижу, с чем связано ваше беспокойство. Удерживать ее рядом с собой – это чистый мазохизм.

Доминик холодно посмотрел на капитана, в глазах его мелькнули опасные огоньки:

– Почему ты думаешь, что я не собираюсь что-либо изменить? Быть может, я просто выжидаю удобный момент!

Бенджамин недоверчиво покачал головой:

– Игры в кошки-мышки не в вашем стиле. Это требует большого терпения. Пора отпустить девушку, Джейк. Она ведь уже перестала забавлять вас…

Доминик хрипло рассмеялся:

– Бог мой, я давно не требую этого от нее! Но и отпустить не могу… Не понимаю, зачем вообще ты затеял этот разговор.

Его руки так впились в поручни, что побелели пальцы. Заметив это, капитан пожал плечами.

– Я не собираюсь вмешиваться в вашу жизнь, – тихо сказал он. – Но эта девушка заслуживает, чтобы за нее кто-то вступился.

Вздохнув, он перевел взгляд на Джейн, которая, раскинув руки, лениво покачивалась на воде. Джейк посмотрел в ту же сторону, и лицо его внезапно побелело как полотно.

– Господи! – выдохнул он.

Капитан проследил за его взглядом и замер от ужаса. В сотне метров от маленькой фигурки неторопливо вспарывал волны серый треугольный плавник.

– Надо предупредить ее! – воскликнул Бенджамин, но Джейк схватил его за руку.

– Нет. Не пугай. Акула еще не заметила ее, так что Джейн лучше замереть и не двигаться. Она в безопасности до тех пор, пока не привлечет к себе внимание этой твари. Держи наготове два спасательных круга!

С этими словами Джейк без единого всплеска нырнул в море.

* * *

Джейн блаженствовала, подставив лицо ласковому солнцу. Из-под полуопущенных век она видела голубое небо, море баюкало ее, нежно покачивая на волнах. «Как прекрасно ощущать себя частью этих волн, отдаваться на их милость! Я, наверное, похожа сейчас на обломок затонувшего корабля, влекомый неведомо куда…» – дремотно думала Джейн. В этих бескрайних просторах ворчание Брокмайера и ядовитый сарказм Доминика представлялись такими далекими и неважными…

– Лежи, как лежишь! – услышала она вдруг рядом с собой голос Джейка. – Не двигайся!

Она открыла глаза и удивленно уставилась на его бледное напряженное лицо.

«Опять у него отвратительное настроение!» – с тоской подумала девушка и непроизвольно попыталась перевернуться, но Джейк сжал ее плечо:

– Черт побери, можешь ты хоть раз выполнить приказ?!

Возмущенная Джейн уже хотела осадить его, но заметила, что Доминик смотрит куда-то мимо нее, а лицо его заливает смертельная бледность.

– Что там? – не поворачивая головы, встревоженно спросила она.

Доминик взглянул ей прямо в глаза и с неожиданным воодушевлением произнес:

– Поиграем в спасение утопающих! Ты будешь пострадавшей, а я спасателем. Не смей двигать ни рукой, ни ногой! Лежи абсолютно спокойно. Поняла?

– Поняла, – прошептала Джейн и осторожно перевела взгляд в ту сторону, куда несколькими секундами раньше смотрел Доминик.

Джейк боялся, что она закричит, но девушка только тихо ахнула, увидев серый акулий плавник: ужас сковал ее тело и начисто лишил голоса.

– Не паникуй! – быстро сказал Джейк, плавно и почти бесшумно рассекая воду. – Она еще не заметила нас, и мы можем успеть добраться до яхты раньше, чем это случится. Нельзя барахтаться. Нельзя шуметь. Это может привлечь ее внимание.

Но Джейн, кажется, не смогла бы пошевелиться, даже если бы очень хотела. Зубы ее начали выбивать легкую дробь, плечо, в которое вцепился Джейк, онемело, но она не замечала этого. Ей казалось чистым безумием плыть и спокойно беседовать, когда совсем близко рыщет голодное чудовище с острыми, как у пилы, зубами и ищет, чем бы поживиться.

– Ты думаешь, я сразу начала бы изо всех сил бить руками по воде?

– Угадала, – насмешливо отозвался Доминик. – Вот почему тебе выпала роль жертвы. Наша задача – производить как можно меньше шума. – Он приподнял голову. – Осталась половина пути. Мы успеем. – И, увидев ее застывшие от ужаса глаза, добавил:

– Марк сбросит нам два спасательных круга, как только доберемся до яхты. Сразу хватайся за один из них и держись, что бы ни случилось, если хочешь спасти свою драгоценную жизнь.

Доминик опять подтрунивал над ней! Поразительно, что даже в такие минуты он сохранял способность шутить. Но именно это помогало ей сохранять присутствие духа.

– Не бойся, Марк и матросы вытащат нас из воды. – Он опять окинул взглядом море, и вдруг его голос неуловимо изменился:

– А теперь плыви сама, но плавно, не делая всплесков. Ясно?

– Да, – выдохнула Джейн, почувствовав, что он отпустил ее плечо.

И тут же услышала громкий возглас Бенджамина:

– Она увидела вас! Боже милостивый! Да поторопитесь же вы, черт побери!

– Плыви, – резко приказал Доминик и толкнул ее вперед.

Девушка бешено заработала руками, словно это были два пропеллера. Краем глаза она видела плывущего справа Доминика. Он не опережал ее. А ведь ему ничего не стоило в два-три гребка доплыть до яхты.

Наконец-то спасительный борт! Прекрасный, белоснежный, сверкающий в лучах утреннего солнца, он вздымался над ней. Джейн задрала голову. Марк и несколько матросов стояли у края трапа в безмолвном напряжении; спасательный круг плавал в полуметре от нее. Из последних сил Джейн нырнула, и круг оказался у нее на талии.

– Тяните быстрее. Акула прямо за ее спиной! – В голосе Бенджамина слышались панические нотки.

У девушки перехватило дыхание. Где-то совсем рядом послышался мощный всплеск. Боже, неужели ей суждено оказаться в этой зубастой пасти, когда спасение было так близко?!

И тут Джейн почувствовала резкий рывок, Тело ее взмыло над волнами, неуклюже качнулось в воздухе, и в тот же миг несколько пар сильных рук подхватили ее и вытащили на палубу. Девушка без сил осела на доски, тяжело дыша после напряжения и пережитого ужаса. Кто-то накинул на ее дрожащие плечи полотенце. Она оглянулась, ища глазами Доминика, но его нигде не было видно.

Джейн сразу заметила, что капитан и матросы в зловещем молчании стоят у перил. Нет, он не мог остаться в воде с этой серой кровожадной тварью! Почему они не вытаскивают его?! Девушка вскочила на ноги и, растолкав всех, добралась до поручней. Морские воды, такие мирные совсем недавно, теперь, казалось, олицетворяли все ужасы ада. Вот и кудрявая черная голова Доминика. Но почему он так далеко?!

– Он же был возле меня! – прошептала Джейн, схватив капитана за руку. – Что случилось?! Он все время был рядом…

Ее глаза не отрывались от треугольного плавника, кружившегося вокруг Доминика.

– Акула направлялась прямо к тебе, и он проплыл перед ней. Если бы Джейк не отвлек ее, мы бы не успели тебя вытащить, – от волнения капитан, сам того не замечая, начал говорить ей «ты».

«Так вот что это был за всплеск! – подумала Джейн растерянно. – Джейк решил привлечь внимание акулы к себе, чтобы спасти мне жизнь!»

– Он погибнет! – застонала она, увидев, что руки Джейка уже не так стремительно разрезают волну. – И все из-за меня!

– Нет, похоже, он что-то задумал, – напряженно ответил капитан. – Сначала он старался отвлечь акулу, а потом, как только тебя вытащили, начал кружить.

– Господи! – взмолилась девушка, от всей души надеясь на чудо. – Боже милостивый, сохрани ему жизнь! Помоги ему!

Наконец спасательный круг оказался над головой Джейка. Он нырнул внутрь, и в следующую секунду уже болтался над водой – так же, как недавно Джейн. Весело и дружно перебирая руками канат, матросы втащили Доминика на борт, как только что пойманную рыбу. Стянув с хозяина спасательный круг, они стали поздравлять его, хлопать по спине, испытывая огромное облегчение после пережитого напряжения.

Джейн почувствовала, что ноги у нее стали ватными. Не в силах стоять, она снова села на палубу и прислонилась к поручням, на миг даже забыв о том, с чего это вдруг матросы столпились вокруг Доминика. Сейчас, в эту минуту она готова была довольствоваться одним: тем, что она может сидеть вот так и смотреть на живого, невредимого Джейка! Это ведь настоящее чудо: он как ни в чем не бывало стоит на палубе с белым полотенцем на широких загорелых плечах, и в глазах его вновь сверкают насмешливые огоньки. Человек, которого минуту назад она чуть не потеряла навсегда!

Внезапно Джейн почувствовала себя так, как, наверное, чувствует себя цветок, который открывается навстречу лучам солнца. Время пришло, бутон распустился, и заставить лепестки сомкнуться вновь она уже не могла… С болезненной ясностью Джейн осознала, что полюбила и будет любить до конца своих дней.

Это чувство было таким сильным и всепоглощающим, что не имело смысла бороться с ним. Сколько раз Джейн пыталась убедить себя, что испытывает к Джейку только дружеское расположение! Но если человек способен вызвать такую радость или боль одним лишь движением бровей… Правда открылась ей в то мгновение, когда она поняла, что может потерять Джейка, а жить без него дальше не имеет смысла.

Джейн закрыла глаза. Господи, что же ей теперь делать?! Чувство к Доминику заполнило все ее существо и сделало ненужным и лишним все остальное.

Неожиданно послышался насмешливый голос капитана:

– Джейк, вы были похожи на тореадора, когда рванулись наперерез акуле. Как жаль, что у меня под рукой не оказалось красного плаща! Я бы непременно сбросил его вам.

Доминик поморщился и, накинув на голову полотенце, начал растирать волосы.

– Я бы предпочел ружье для подводной охоты, – сухо ответил он.

Капитан вдруг шагнул к нему и показал на красное пятно на полотенце.

– Кровь! – встревоженно проговорил он. – Вы ранены, Джейк?

Джейн выпрямилась, словно ее хлестнули кнутом. «Ранен?! Нет, только не это!» – снова взмолилась она.

Доминик небрежно отмахнулся:

– Наверное, ссадина. Акула действительно коснулась меня зубами, когда я поплыл обратно. Капитан внимательно осмотрел рану.

– Ничего страшного, но все же стоит чем-нибудь смазать. Хорошо, что царапина не сильно кровоточила: запах крови мог возбудить акулу.

Девушка почувствовала, как от этого замечания у нее закружилась голова. Джейк был так близок к смерти! Будь рана чуть глубже, а акула чуть поголоднее… Или у него не хватило бы сил доплыть…

Чувства Джейн были обострены до предела.

Как могут Джейк и Бенджамин смеяться, словно ничего не произошло?! Ее мозг отказывался воспринимать это. Внезапно вспомнилось радостное возбуждение Джейка, когда он, смеясь, тянул ее за собой. Немыслимо, но для него это была игра! Игра со смертью! Стоять на краю пропасти и смеяться, хотя за один неверный шаг можно поплатиться жизнью… Джейн почувствовала, что в ней закипает слепая, не рассуждающая ярость. Какое право он имел на такую беспечность, как мог так рисковать их жизнями?!

Девушка медленно поднялась и направилась к Джейку, раздвигая толпу. Ноги подкашивались от пережитого волнения и усталости, но гнев придавал ей силы.

Доминик сразу перестал смеяться, увидев побелевшее лицо и горящий взгляд Джейн. Тело девушки сотрясала мелкая дрожь. Она подошла совсем близко и, не сводя глаз с его лица, гневно бросила:

– Черт побери! Ты наслаждался этим? Да?!

Доминик невольно шагнул вперед.

– Джейн!

– Ты смеялся! – выкрикнула она, и слезы брызнули из ее глаз. – Хотелось пощекотать себе нервы? Поиграть со смертью? Черт бы тебя побрал! Черт бы тебя побрал! – и отчаянно замолотила руками по его широкой обнаженной груди.

Слезы лились рекой, от рыданий сотрясалось все тело. Внезапно ноги Джейн подкосились, и девушка рухнула бы на палубу, если бы Джейк вовремя не подхватил ее.

– Это нервный шок, – смутно услышала она голос капитана. – Давайте я отнесу ее в каюту.

Джейн вдруг почувствовала, как напряглись мускулы Доминика, как он теснее прижал ее к себе жестом собственника. И сама в ответ вцепилась в него изо всех сил. Она не могла представить себе, что кто-то хоть на секунду разъединит их. Ей казалось, что, если это произойдет, рухнет Вселенная…

– Нет, – ответил Джейк. – Я сам отнесу ее. А вы принесите сладкий горячий чай и что-нибудь успокоительное, – бросил он через плечо.

* * *

Но и в своей каюте Джейн продолжала плакать и никак не могла разжать собственных рук, обнимавших Джейка за шею.

– Джейн, отпусти меня на минутку! – мягко просил Доминик, пытаясь освободиться. – Я хочу помочь тебе переодеться.

Но слова не доходили до нее, и Доминику пришлось силой разжать ее объятия. Он ловко и бережно снял мокрый купальник с дрожащего тела и, как малого ребенка, укутал Джейн в теплое золотистое одеяло, лежащее на кровати. Затем принес из ванной большое белое полотенце и насухо вытер ей волосы.

Всхлипывания постепенно начали затихать, но слезы продолжали струиться по щекам Джейн, как из неиссякаемого источника. И пока Доминик вставал, брал что-то и снова садился рядом, она не сводила с него лихорадочного взгляда.

– Что-то мне не нравится твое состояние, – озабоченно произнес Джейк; его темные, обычно насмешливые глаза были сейчас очень серьезны. – Прекрати сейчас же, Джейн!

– Обними меня! – неожиданно выдохнула она. – Просто обними и не отпускай!

Она попыталась выпростать руки из-под одеяла, но Джейк удержал ее.

– Сейчас, сейчас, только успокойся, – негромко сказал он и, устроившись рядом с ней на узкой постели, обнял Джейн, закутанную в одеяло, и положил ее голову себе на плечо. – Ну вот, а теперь ты прекратишь наконец плакать? – внезапно севшим, голосом спросил он, нежно гладя ее по спине.

Джейн молча кивнула. Она впала в полузабытье, ей даже показалось, что легкий поцелуй коснулся ее виска… В этот момент дверь каюты распахнулась, и кто-то остановился на пороге.

– Я зайду позже, – услышали они голос Бенджамина.

Доминик негромко чертыхнулся и резко отодвинулся от Джейн, будто обжегся.

– Ее трясло как в лихорадке, – словно оправдываясь, заговорил он, вскочив с постели и приглаживая волосы. – Она никак не могла успокоиться, слезы бежали в три ручья…

– Думаю, что в таком случае ей больше помогли бы грелка и большой носовой платок, – сдержанно заметил капитан, протягивая ему стакан с водой и две таблетки.

Джейк, укоризненно взглянув на Бенджамина, молча взял таблетки и снова присел на угол кровати. Приподняв голову Джейн, он положил ей на язык пилюли, и она покорно, как послушный ребенок, проглотила их.

– Что-то она подозрительно послушна, – озабоченно произнес Доминик, с тревогой глядя на темные круги под глазами девушки и бледные запавшие щеки. – Кстати, почему ты не принес чай?

– Думаю, он не потребуется. Это очень сильное успокоительное, через несколько минут она уснет, – ответил капитан.

– Но я вовсе не хочу спать! – воскликнула Джейн, чувствуя, что неумолимая сила увлекает ее за собой туда, где уже не будет Джейка.

Как будто издалека до нее доносились обрывки разговора; она изо всех сил старалась не закрывать глаз, но видела окружающее словно сквозь пелену.

– Вот уж не ожидал от нее такой бурной реакции! Она ведь довольно сильная натура, – задумчиво произнес капитан.

– А как еще может вести себя человек, которого едва не растерзала акула?! – вскинулся, защищая ее, Доминик.

– Я не ставлю под сомнение храбрость этого маленького ягненка. Мы оба знаем: мужества ей не занимать. Просто я размышлял вслух. – Он подошел к Джейку и положил руку ему на плечо. – Вы сегодня тоже устали. Идите спать.

– Я, пожалуй, посижу еще немного, – Джейк поставил стакан на столик и убрал со лба Джейн прилипшие прядки волос. – Сейчас, мне кажется, ее лучше не оставлять.

Последнее, что видела Джейн, – это лицо Доминика, заботливо склонившееся над ней. Веки, словно налитые свинцом, плотно сомкнулись, и она погрузилась в глубокий сон.

* * *

Иногда Джейн все же удавалось вынырнуть из этого состояния беспамятства, и всякий раз она видела возле себя Джейка. Порой она слышала звуки чьих-то голосов, которые расплывались, переходя в гудение, так что смысл слов не доходил до ее сознания. В какой-то момент, словно из ниоткуда, появился Саймон с подносом в руках и принялся уговаривать ее съесть хотя бы кусочек, но Джейн не хотелось есть. Целительное забвение манило, и она снова погружалась в этот мягкий дремотный плен.

Только после обеда, ближе к вечеру, действие лекарства начало проходить. Джейн открыла глаза и сразу почувствовала пульсирующую в висках тупую боль. «Успокоительное, наверное, было слишком сильным. Я вырубилась, как от удара дубинкой по голове», – вяло подумала она.

На этот раз рядом с ней никого не было, и девушка попыталась встать на непослушные, словно резиновые ноги. Золотистое одеяло упало на кровать, и она с запоздалым смущением обнаружила, что лежит абсолютно голая.

Джейн смутно помнила, как Доминик снял с нее купальник. Поразительно, но она почему-то при этом не испытывала ни малейшего стыда…

Вновь накинув на себя одеяло, девушка, спотыкаясь, добрела до комода, вынула коротенькую пижамку в зеленый горошек и быстро облачилась в нее. Затем почистила зубы и освежила лицо.

Но все-таки слабость валила с ног. Джейн, пошатываясь, еле доплелась до кровати. Рядом на столике она обнаружила термос с наваристым бульоном и выпила одну чашечку, надеясь, что это придаст ей сил. Но надежды оказались напрасными. Со сном по-прежнему невозможно было бороться, и она, накрывшись одеялом, мгновенно уснула.

Действие лекарства прошло, и сон стал менее глубоким, но зато теперь ее преследовали кошмары. Гигантская акула с несколькими рядами жутких острых зубов мчалась прямо на нее и вот-вот готова была схватить. Но каждый раз, когда она в ужасе мысленно прощалась с жизнью, Джейк Доминик бросался наперерез акуле… и погибал вместо нее!

Вновь и вновь повторялся этот страшный сон, пока Джейн наконец не проснулась от собственного пронзительного крика. И сразу увидела обеспокоенное лицо Джейка, который тряс ее за плечи:

– Да проснись же ты, ради Бога! Открой глаза! Ведь это только сон…

С невероятным облегчением Джейн прильнула к нему, обхватила руками за плечи и снова не смогла сдержать слез.

– Ты жив! – выдохнула она и, словно в подтверждение этому, услышала, как сквозь тонкую ткань рубашки бьется его сердце. – Я так… испугалась… что ты умер. Что она съела тебя!

– Со мной-то все в порядке, а вот ты меня беспокоишь, – сказал Джейк, вытирая ее мокрые от слез щеки, и притворно сердито добавил:

– Ну-ка немедленно прекрати плакать! Иначе утопишь всех нас в слезах, как Алиса.

Джейн невольно улыбнулась и по-детски вытерла лицо тыльной стороной ладони.

– Прости. Никак не могу остановиться. Так глупо!

– Очень, – подтвердил он и вынул из кармана носовой платок. – Вытрись как следует. Чего еще можно ожидать от такой несносной девчонки, как ты?

Джейн снова улыбнулась, отметив про себя, как идут Джейку эти синие морские брюки и белый спортивный пиджак.

– Теперь все, – уверила она его, старательно промокая платком мокрые от слез глаза. – Не сердись. Я просто никак не могла избавиться от этого проклятого кошмара. Так что можешь спокойно идти ужинать.

– Ужин был три часа назад, моя дорогая. Я зашел перед сном взглянуть на тебя.

Джейн скосила глаза и посмотрела на часы. Стрелки показывали одиннадцать. Значит, она проспала весь день и весь вечер!

– Ахмед просил передать тебе привет. Он собирается завтра навестить тебя – в том случае, если ты будешь чувствовать себя лучше.

– Но я уже сейчас прекрасно себя чувствую! И завтра с утра готова приступить к работе.

– Так прекрасно, что кричала от ужаса? – сердито бросил Доминик, всматриваясь в бледное личико Джейн. – Посмотрим, что будет завтра.

– Я же тебе объяснила: меня просто мучил кошмар, – напряженно проговорила девушка, и плечи ее невольно передернулись от неприятных воспоминаний.

– Еще бы! То, что ты пережила, наверное, еще долго будет преследовать тебя по ночам.

От мысли, что ей вновь и вновь придется переживать весь этот ужас, Джейн спало не по себе. Она нервно облизнула губы и жалобно улыбнулась.

– Придется как-то бороться, – неуверенно произнесла она,

– К черту! – взорвался Джейк. – Я не допущу, чтобы ты всю ночь тряслась от страха одна в этом тесном шкафу!

– У меня вполне просторная каюта… – запротестовала Джейн, смущенно глядя на него.

– Не спорь со мной, ради Бога! Я не собираюсь всю ночь сидеть здесь, держа тебя за руку. И так я провел целый день в этой коробке из-под крекеров!

Доминик неожиданно наклонился, легко поднял девушку на руки и вынес ее из каюты. Она на секунду потеряла дар речи, потом взглянула на его решительное лицо и тихо спросила:

– Джейк, прости за любопытство, но куда ты меня несешь?

– В мою постель, разумеется! – сердито ответил он и, приняв изумленное молчание Джейн за безмолвный протест, добавил:

– Не спорь, ради Бога, Я не могу оставить тебя наедине с этими кошмарами. Вот окрепнешь – тогда будешь с ними бороться сама. – В его глазах вспыхнули знакомые насмешливые огоньки:

– Твоя репутация не пострадает от того, что ты проведешь ночь в моей постели. Все уже и так уверены, что ты прекрасно знакома с ней!

Она по-прежнему молча смотрела на него, распахнув золотисто-карие глаза.

– Черт возьми! Ну что ты таращишься на меня?! Я не собираюсь приставать к тебе, Рыжик. Не пугайся.

Джейн ничего не ответила, только руки ее как-то судорожно обхватили его шею, когда Доминик открыл дверь своей каюты, пересек комнату и подошел к кровати. Уложив ее поверх черного бархатного покрывала, он озадаченно спросил:

– Никаких возражений? Ни звука протеста? А я-то ожидал, что ты начнешь кусаться и царапаться… Должно быть, ты чувствуешь себя даже хуже, чем я предполагал.

Но Джейн не чувствовала себя хуже. Просто она поняла, что в ее жизни сейчас произойдет что-то очень важное. Преодолевая дрожь, девушка заставила себя спокойно посмотреть на него:

– Почему я должна сопротивляться? Ты прав, я боюсь оставаться ночью одна, и… меня действительно не волнует моя репутация. Мне больше нечего терять!

– Очень разумно. Я рад, что не боишься: от испуганной девицы можно ожидать все, что угодно.

– Вот как? Что ж, я постараюсь не разочаровать тебя.

Джейн села и сбросила с себя золотистое покрывало.

Взгляд Джейка невольно задержался на высокой упругой груди с розовыми сосками, которая четко вырисовывалась под полупрозрачной тканью пижамы.

– Ты очень смелая, Рыжик. Но необязательно вести себя так со мной, – ласково проронил он, приблизившись к ней и слегка потрепав по щеке, как ласкают любимого котенка. – Ты сейчас такая свежая, как ребенок после ванны.

От огоньков, мерцавших где-то в бездонной глубине его темных глаз, у Джейн перехватило дыхание и томительно заныло сердце. Но огоньки неожиданно погасли, Джейк отвернулся от нее и пошел в ванную. Перед тем, как исчезнуть за дверью, он насмешливо бросил:

– Если хочешь, можно выключить свет, чтобы пощадить твою девичью стыдливость.

Джейн мгновенно соскочила с кровати, метнувшись к двери, погасила свет, а затем юркнула под бархатное покрывало. Сердце ее билось, как сумасшедшее. Казалось, и секунды не прошло, как открылась дверь ванной. Доминик не спеша подошел к кровати и скользнул под одеяло рядом с ней.

Кровать скрипнула под тяжестью его тела. Джейн замерла. Она слышала, как Джейк потянулся, словно большой кот, и перевернулся на спину. Минута напряженного молчания длилась бесконечно долго. Вдруг раздался его раздраженный голос:

– Что ты дрожишь? Успокойся, ради Бога! Я не собираюсь набрасываться на тебя.

– Прости, – прошептала она, – я просто нервничаю. Со мной никогда не бывало ничего подобного.

– Со мной тоже, – усмехнулся Джейк, повернувшись к ней. – Поверь, прежде для меня было немыслимо лечь в одну постель с женщиной и не воспользоваться этим.

– Представляю, как это, должно быть, трудно для тебя. Я не хотела доставлять столько беспокойств…

– Пусть тебя это не волнует, – нетерпеливо перебил он ее. – И прекрати, наконец, дрожать!

Напряжение между ними все нарастало. Наконец оно стало таким, что, казалось, вот-вот лопнет какая-то натянутая струна. И Джейн не выдержала.

– Джейк, – нерешительно шепнула она. – Обними меня!

Она услышала прерывистый вздох, почувствовала, что мышцы его напряглись.

– Нельзя быть такой наивной. Не играй со мной. И без того мне довольно трудно.

Положение действительно было непростым. Джейн чувствовала, что эта тихая просьба почти лишила ее остатков храбрости, Боясь-передумать, она глубоко вдохнула и прижалась к его теплому обнаженному телу.

– Джейк, – глухо прошептала она и коснулась губами его шеи там, где трепетно билась жилка. – Я не играю с тобой…

Эта последняя капля переполнила чашу терпения Джейка.

– Боже мой! – растерянно пробормотал он, сжимая ее в объятиях. – Ты думаешь, я могу это выдержать?

Джейн показалось, что на нее обрушился шквал. Руки Джейка лихорадочно гладили ее плечи и спину, губы горячо касались шеи, а потом нашли ее губы, и она поняла, что до сих пор не знала, что такое поцелуй. Джейк, словно изголодавшись, пробовал ее губы на вкус; пил и не мог напиться из живительного источника.

Его ладони скользнули вниз, обхватили ее ягодицы, и Джейн ощутила, как напряжено мускулистое тело Джейка, с бешеной страстью прижавшееся к ней.

– Боже, как я хотел тебя, сходил с ума по тебе все эти недели! Мне дорога каждая частичка твоего тела.

Губы их вновь слились. Огонь желания стал непереносимым, и Джейн невольно застонала.

– Какие волшебные звуки, дорогая! Для меня наслаждение извлекать их, радость моя.

Джейн обвила его шею руками, зарылась лицом в волнистые волосы. Ладони Доминика скользнули под тонкую ткань пижамы и, обхватив грудь, ласкали соски, язык его играл ее языком. Поцелуй был таким томительно долгим и сладостным, что Джейн беспомощно изогнулась и снова застонала.

– Джейк, пожалуйста! Я хочу… – и окончательно ослабела, когда он расстегнул пижаму, чтобы коснуться ее груди языком.

Джейк засмеялся.

– Я знаю, чего ты хочешь, – ласково сказал он, легонько покусывая ее розовые соски. – И ты получишь все, когда придет время. Ты так отзывчива, так прекрасна! В тебе есть все: и сила, и нежность, и страстность… – Джейк на секунду оторвался от нее и заглянул в глаза. – Но ответь мне: ты хорошо подумала? Ты действительно хочешь этого? Если нет, ради Бога, скажи сейчас. Потом будет поздно.

Джейн провела ладонями по его колючим щекам. В голосе ее звучала любовь и нежность:

– Я никогда не скажу тебе «нет», Джейк Доминик. До тех пор, пока ты сам не прогонишь меня…

Внезапно Джейк замер, словно эти простые слова поразили его.

– О Боже, что я делаю! – удивленно выдохнул он и, вскочив с постели, оставил ее одну, ошеломленную и дрожащую, лишившуюся тепла любимых рук.

Джейн села на постели, растерянная недоумевающая. Ее золотисто-карие глаза были еще затуманены страстью. Непослушными пальцами застегивая пижаму, она в немом изумлении наблюдала, как Джейк мечется по каюте.

Достав из шкафа вишневый бархатный халат, он накинул его на себя. Потом бросился к лампе, стоявшей на журнальном столике, и включил ее. Комната озарилась нестерпимо ярким светом, и к Джейн наконец вернулся дар речи.

– Что случилось? – спросила она, умоляюще глядя на него. – Я что-то не правильно сделала? – Но в бездонной глубине его темных глаз царила непреклонность.

Джейн накинула на себя рубашку и начала медленно застегивать пуговицы.

– Черт возьми! – взорвался Джейк, в глазах его полыхал гнев. – Тебе все-таки удалось соблазнить меня! Я чуть было не потерял голову!

Она откинула со лба мешавшую прядь волос, не сводя с него недоумевающих глаз, а Джейк взял с полки пепельницу и открыл пачку сигарет.

– Я не знала, что ты куришь, – чтобы нарушить молчание, проговорила Джейн.

– Уже год как бросил, – ответил он и глубоко затянулся. – Но сигареты всегда действовали на меня успокаивающе, а сейчас именно та ситуация, когда мне необходимо взять себя в руки.

Джейк сел на краешек кровати, нетерпеливо взглянув на ее голые, покрытые золотистым загаром ноги, и Джейн быстро поджала их под себя. Лицо его словно окаменело. Слова срывались с губ, как камни с горы:

– Давай не будем играть в прятки. Я не в том настроении сейчас. Попытайся быть честной. Ты прекрасно знала, что делаешь. И ты знала, что я не собирался взять тебя, пока ты не начала разыгрывать эту сцену соблазнения! – Его губы дрогнули в иронической усмешке. – Можно спросить, почему ты выбрала именно меня в качестве гида для изучения плотских утех? Неужто вбила в свою хорошенькую головку, что чем-то обязана мне?

Джейн во все глаза смотрела на Доминика.

– Обязана тебе? – с изумлением спросила она.

– Боюсь, когда я спас тебя от акулы, ты решила, что за это должна отдаться мне.

Джейн была потрясена. Мысль о том, что ее поступки могут быть истолкованы таким образом, даже не приходила ей в голову.

– Все верно, я обязана тебе жизнью, – медленно произнесла она. – Но решилась на этот шаг я совсем по другой причине.

– Так почему же мне выпала такая честь? – язвительно спросил он, глядя на горящий кончик сигареты.

– Потому что я люблю тебя, – бесхитростно ответила девушку.

Ни один мускул не дрогнул на лице Доминика.

– Что ж, я был бы даже растроган, если бы ты хоть немного разбиралась в том, о чем говоришь. Но, по-моему, ты просто запуталась. Чувство благодарности, секс – все перемешалось в твоей бедной головке.

– Ты не прав. Благодарность здесь ни при чем, – мягко возразила она, не сводя глаз с окаменевшего лица Джейка. – А что касается близости – жаль, если ее никогда не будет. Я твердо знаю, что хочу этого.

– И когда же ты совершила свое великое открытие? Что-то я не замечал никаких признаков влюбленности до сегодняшнего вечера, – по-прежнему насмешливым тоном уточнил Джейк

– Это действительно произошло сегодня, когда я снова увидела тебя на палубе, – совершенно серьезно ответила Джейн. – Ты сначала был такой самоуверенный, что мне захотелось пристукнуть тебя. А потом я поняла, что влюбилась. Что это на всю жизнь. Для меня это было полной неожиданностью…

– И ты еще будешь утверждать, что это не имеет никакого отношения к чувству благодарности?! Давай-ка посмотрим правде в глаза. Ты была в тот момент возбуждена, потрясена. Вот тебе и померещилось то, чего на самом деле не существует.

Джейн покачала головой:

– Боюсь, мне будет трудно переубедить тебя, если ты заведомо не желаешь поверить в это. Но я хочу, чтобы ты знал, что я чувствую.

– Если это действительно так – тем хуже. Тогда тебе придется поскорее освободиться от своих чувств, Джейн, чтобы не переживать потом душевные муки. Я не тот человек, который способен заботиться о ком-нибудь. Та игра, которую я постоянно веду, не для таких, как ты. Она может погубить твою чистую, ясную душу.

– Не стоит беспокоиться обо мне. Как-нибудь выживу. В любом случае ты за меня не отвечаешь, – печально улыбнулась Джейн.

Он пробормотал какое-то ругательство и раздраженно ткнул сигарету в пепельницу:

– Вот как? Значит, по-твоему, я должен взять все, что ты предлагаешь, а потом – когда мне это надоест – выбросить тебя, как выбрасывают ненужные вещи?

– Надеюсь, что этого не произойдет, – спокойно ответила Джейн. – Я буду очень стараться. Приложу все силы, чтобы найти свое место в твоей жизни. И обещаю, что не причиню тебе при этом никаких хлопот и неприятностей.

– А если я тебе не дам никакого шанса? – грубо прервал ее Джейк. – Меня никогда не привлекала идея совращения невинных! И нести на себе груз ответственности за это я не собираюсь. Конечно, ты весьма соблазнительна, но я смогу утешиться и с другой женщиной

Увидев, как Джейн вдруг побледнела, он смягчился:

– Бенджамин посоветовал мне отпустить тебя домой. Теперь я понимаю, что он прав. Завтра ты покинешь яхту.

Она выслушала его молча, только глаза ее потемнели от боли.

– Я никуда не уеду. Не волнуйся, со мной не будет никаких хлопот. Но покинуть тебя я не в силах, Джейк!

– Боже! Ну что за упрямая дурочка! – в сердцах воскликнул он. – Ты что, не понимаешь, что все это не имеет никакого смысла? Я не умею любить женщин. Я использую их. С чего ты решила, что свеженькая мордашка девочки из университета заставит меня перемениться?

– А я и не жду, что ты полюбишь меня, – с жаром ответила Джейн. – Я знаю только, что сама тебя полюбила. И хочу быть рядом с тобою. Неважно, какое место в твоей жизни я займу: любовница, друг или стюард, но я не хочу, чтобы меня отсылали. Пожалуйста, Джейк, не прогоняй меня!

– И все-таки ты уедешь, – холодно бросил он. – Как только поймешь, что ошибаешься в своих чувствах. И чем скорее это произойдет, тем лучше.

Джейн снова упрямо покачала головой, в глазах ее сверкнули слезы.

– Я же сказала: у меня есть только один выход. И это чистая правда!

При виде ее удрученного лица Джейк нахмурился, но ответил не менее упрямо:

– К чертям собачьим! Если ты останешься со мной, я сделаю тебя несчастной. Будь благоразумной, Джейн! Будет гораздо безопаснее, если между нами проляжет несколько миль.

Слезинки медленно скатились по щекам девушки.

– Опять?! – в отчаянии простонал Доминик и, схватив ее на руки, начал баюкать, как ребенка, прижав к нежной пушистой ткани халата. Ласково проведя рукой по волосам Джейн, он снова спросил:

– Так ты уедешь? Мне не хочется причинять тебе боль.

Уютно устроившись у него на коленях, Джейн положила руку ему на грудь и прижалась губами к плечу Джейка.

– Я люблю тебя, – прошептала она и поцеловала его. – И чувствую, что ты хочешь меня. Почему же ты отказываешься?!

Доминик невольно усмехнулся.

– Какой же ты упрямый чертенок! Но я все равно избавлюсь от тебя. Мне не хочется видеть, как ты будешь страдать.

– Завтра можешь попытаться переубедить меня, а сегодня ты мой, – шепнула она. Он засмеялся в ответ и покачал головой:

– – Нет, Рыжик тебе не удастся добиться своего. Мы оба знаем: в качестве любовницы ты выступаешь только по утрам.

– Хорошо, пусть по утрам, – согласилась она и тоже усмехнулась.

Джейк слегка шлепнул ее по округлым ягодицам и подтолкнул к подушке:

– Немедленно ложись и оставайся на своей половине кровати.

Джейн поспешно юркнула под одеяло и послушно сдвинулась на другой конец постели. «Слава Богу, он позволил мне остаться!» – удовлетворенно подумала она, засыпая.

Джейк выключил лампу и, не снимая халата, лег поверх одеяла. С хмурой улыбкой он прислушивался к мерному дыханию девушки и долго лежал с широко раскрытыми глазами, глядя в потолок. Заснуть он смог лишь несколько часов спустя.

 

Глава 8

Через несколько дней Джейн встретила на палубе Саймона и удивилась, заметив озабоченность на его обычно сияющем лице.

– Что случилось? – с беспокойством спросила девушка.

Саймон попытался было отшутиться, но потом вдруг выпалил, нервно приглаживая белокурые волосы:

– Джейн, это, конечно, не мое дело, но кто-то должен был сказать тебе…

От этих слов по спине Джейн пробежал холодок. Мысль сразу вернулась к предмету, занимавшему ее все эти дни. «Неужели Доминик решил все-таки отправить меня домой и об этом уже говорит вся команда?!» – в панике предположила она.

Глубоко вздохнув, Саймон продолжил:

– Джейн, я не знаю, как сильно ты увлеклась Джейком, и не прошу тебя признаваться в этом. Но думаю, ты должна знать: сегодня он послал телеграмму…

– Я слушаю, – одними губами прошептала Джейн.

Саймон растерянно нахмурился, в его голубых глазах светилось сочувствие.

– О, черт, как трудно начать! – в отчаянии воскликнул он. – Так вот, телеграмма адресована Лоле Торрес. Он приглашает ее на яхту и уже послал лодку в Козумелу. В полдень она будет здесь.

Лола Торрес? Джейн вначале никак не могла вспомнить, кто это, и вдруг что-то словно щелкнуло в ее голове. Ну, конечно! Лола Торрес – очень известная личность, хотя сливой она пользовалась, мягко говоря, сомнительной. Великолепная яркая американка испанского происхождения, пробившая себе путь из баров Лос-Анджелеса, вскоре стала одной из самых высокооплачиваемых девиц по вызову. Но ее не удовлетворяла известность в узких кругах. Лола Торрес жаждала прославиться на весь мир и в двадцать шесть лет написала автобиографический роман «Целуй и рассказывай», где не только раскрыла все постельные тайны своих высокопоставленных любовников, но и оценила их сексуальные возможности в баллах – от одного до десяти. Книга мгновенно стала бестселлером и сделала Лолу не только богатой, но и знаменитой. Ее яркая красота и острый, как лезвие бритвы, язычок привлекали к ней состоятельных бездельников.

«Что и говорить, Доминик безжалостно нанес удар в самое больное место, – с горечью подумала Джейн. – Пригласив именно эту женщину, он решил не только показать, что может обойтись без меня, но и продемонстрировать мое полное ничтожество…»

Заметив, с каким сочувствием смотрит на нее Саймон, она заставила себя через силу улыбнуться:

– Спасибо, что предупредил меня. Ты хороший друг.

Но Саймон явно хотел сказать что-то еще. Стараясь не смотреть ей в глаза, он неохотно продолжил:

– Видишь ли, капитан вывесил новый список дежурств. На кухню к Брокмайеру назначили другого человека, а тебе придется поработать горничной у Лолы Торрес…

Так, значит, Доминику недостаточно того, что она будет наблюдать за его романом с Лолой! Он совершенно сознательно решил унизить ее, заставив прислуживать своей любовнице… «Может быть, он думает, что если ранит меня побольнее, то я сдамся и уеду? – размышляла Джейн. – Но этот метод можно сравнить разве только с коварством Борджиа».

Так или иначе, нужно было взять себя в руки. Успокаивающе похлопав Саймона по плечу, Джейн слегка улыбнулась и сказала почти спокойно:

– Не расстраивайся, Саймон. На самом деле Джейк не так безжалостен, как кажется на первый взгляд. Он искренне считает, что это мне только на пользу. Все в порядке.

* * *

Во время обеда Джейк высокомерным тоном приказал ей быть на палубе, когда прибудет катер с мисс Торрес, и показать ей каюту. Его темные глаза пробежали по побледневшему лицу Джейн, словно он надеялся обнаружить следы огорчения или возмущения. Но девушка не собиралась вкладывать ему в руки оружие против себя. Она только кивнула, не выказывая ни боли, ни гнева, кипевших в ее груди.

Зато Джейн удивила и тронула явная симпатия, которую проявил Калид, когда она убирала посуду после обеда. Слегка наклонившись в ее сторону, он сочувственно прошептал;

– Не волнуйся, малышка. Этот роман с прелестницей Лолой не продлится больше недели. Он вернется к тебе!

Джейн тепло улыбнулась в ответ, обрадованная даже таким слабым утешением. Застенчиво попрощавшись с ним по-арабски, она поспешила на кухню: нужно было успеть встретить новую хозяйку.

Джейк Доминик прогуливался по палубе в ожидании катера. На нем были темно-серые брюки, серая куртка и черно-белый шейный платок, завязанный узлом на шее.

Он мельком взглянул на бледное застывшее лицо Джейн, на ее фигуру, обтянутую форменным костюмом, и сказал негромко, но так, чтобы она услышала:

– Если хочешь, я отдам приказ, чтобы тебя отвезли в Козумелу. Через два часа ты сможешь улететь самолетом в Майами.

Но она молча покачала головой, не отрывая полных боли глаз от приближавшегося катера.

Разочарование промелькнуло на лице Джейка, и он раздраженно прошипел:

– Тогда пеняй на себя, Рыжик! – И лицо его вновь приняло обычное насмешливо-ироническое выражение.

Лола Торрес оказалась еще привлекательнее, чем ее описывали. Джейн грустно отметила это, когда катер приблизился настолько, что можно было разглядеть гостью. Высокая брюнетка стояла у поручней и неотрывно смотрела на яхту. Черные шелковые брюки и белая блузка – явно из коллекций знаменитых французских кутюрье – подчеркивали ее женственную фигуру. Длинная прелестная линия шеи стала еще выразительнее, когда она откинула голову, чтобы взглянуть на Джейка. Ослепительная улыбка, огромные темно-карие глаза, горящие призывным огнем, роскошные шелковистые темно-каштановые волосы – все в ней было совершенно.

– Джейк, ты просто чудовище! Как ты осмелился вызвать меня, словно девочку из гарема? Ты разве не слышал: я больше не занимаюсь подобными вещами? – смеясь, проговорила Лола.

Джейк Доминик насмешливо улыбнулся в ответ, помогая ей подняться на палубу, и медленно поцеловал.

– И напрасно, Лола. Ты просто создана для гарема! За шесть месяцев ты не только станешь королевой сераля, но, возможно, и завоюешь всю страну.

Джейк еще раз поцеловал ее, на этот раз лоб, и, развернув к Джейн, представил:

– Это Джейн Смит, Лола. Зная, что ты возьмешь с собой «минимум» вещей, я решил что тебе будет необходима горничная.

Лола Торрес удивленно подняла брови, очевидно заметив, как в золотисто-карих глазах девушки промелькнула боль, но доброжелательно улыбнулась.

– Добрый день, Джейн. Надеюсь, мы поладим друг с другом.

– Джейн покажет тебе каюту. Увидимся за ужином.

Видно было, что Лолу несколько озадачила реплика Доминика, но она кивнула в знак согласия.

– Как скажешь, дружок. Я действительно немножко устала.

Бросив мрачный взгляд в сторону Джейн, Доминик опять повернулся к Лоле

– Уверен, что к ужину ты будешь прекрасно себя чувствовать, Лола. И мы проведем вместе весь этот долгий вечер, – нежным и многозначительным тоном произнес он.

Джейн гневно вспыхнула от этой жестокой насмешки; руки ее непроизвольно сжались в кулаки, но, заметив внимательный изучающий взгляд гостьи, она опустила глаза.

– Следуйте, пожалуйста, за мной, мисс Торрес. Я покажу вам вашу каюту, – хрипловато произнесла девушка, пытаясь скрыть закипающие слезы

– Иду, – рассеянно отозвалась Лола и, не забыв одарить ослепительной улыбкой Доминика, пошла следом за Джейн.

* * *

Каюта Лолы Торрес располагалась недалеко от каюты владельца яхты – Джейн еще утром отметила это и помрачнела еще больше. Толстый пушистый ковер в серо-розовых тонах, белое атласное покрывало на кровати, старинные элегантные кресла, обтянутые кремовым бархатом, – все было рассчитано на то, чтобы удовлетворить самый изысканный женский вкус.

Джейн открыла дверь и показала, где располагается душ и туалет, а потом распахнула иллюминатор, чтобы впустить свежий прохладный морской бриз.

– Мисс Торрес, скоро принесут ваш багаж, и я сразу же займусь разборкой вещей. – Джейн старалась не смотреть на знойную красавицу, которую еще совсем недавно держал в своих объятиях Доминик.

– Зови меня Лолой, – предложила молодая женщина и улеглась на кровать, вытянувшись на белом атласном покрывале. – Давай поболтаем, пока вещи не принесли. Да садись же! Разве ты еще не поняла, что со мной можно не церемониться. Я хочу понять, что за игру затеял Доминик.

Ее глаза пристально вглядывались в опечаленное лицо Джейн, и девушке на секунду стало страшно, казалось, эта проницательная женщина поняла все с первого взгляда. Но от Лолы исходило такое тепло и доверительность, что Джейн неожиданно для себя призналась:

– Джейк знает, что я люблю его…

– Ну об этом нетрудно догадаться: тебя видно насквозь, – сказала Лола нетерпеливо и в задумчивости прикусила губу. – Меня удивляет другое. Обычно Джейк не играет в такие жестокие игры с теми, кто влюбляется в него. Он просто не обращает на них внимания Приставить тебя ко мне довольно гадко с его стороны…

– Я сама виновата. Джейк хотел поступить гораздо проще: взять и отправить меня обратно. Но я не согласилась, – объяснила девушка.

Лола понимающе кивнула в ответ.

– И тогда он пригласил меня, чтобы все-таки заставить тебя уехать? – сухо проговорила она. – Не слишком лестная роль…

Джейн горячо возразила:

– Ну что вы! Как раз очень лестная! Кто лучше вас может продемонстрировать, насколько я мало подхожу ему? Ведь вы – само совершенство!

Лола ласково улыбнулась:

– Ты великодушное и наивное дитя. Теперь мне понятно, почему Джейк не жалеет усилий… Боюсь, что в данном случае он прав. Тебе не стоит связывать какие-то надежды с порочным и безжалостным человеком.

Джейн пожала плечами:

– Разве мы выбираем тех, кого любим? Впрочем, иногда такое случается, – печально усмехнулась она. – А вы знаете, я рада, что Джейк остановил свой выбор на вас. Пойду распоряжусь, чтобы принесли ваш багаж.

* * *

Доминик вряд ли бы остался доволен, узнав, чем обернулся его коварный замысел. После разговора с Лолой Торрес боль и ревность Джейн почти утихли, и, хотя они больше не возвращались к этой теме, время до вечера пролетело незаметно. Впрочем, как Джейн и ожидала, ее ровное настроение тут же улетучилось за ужином. В честь прибытия Лолы Джейк Доминик и Ахмед Калид надели белые смокинги и черные галстуки. Виновница торжества вышла в соблазнительном оранжевом шифоновом платье. А она сама… Но Джейн запретила себе думать об этом.

Шеф-повар был в ударе, приготовив ужин, достойный богов. На столе, накрытом тонкой белоснежной льняной скатертью, стоял королевский дултоновский фарфор. Горели свечи, создавая в каюте романтический полумрак.

Доминик продолжал свою тактику. Он был удивительно обаятелен, проявляя чрезвычайное внимание к Лоле, и в то же время холоден и резок с Джейн. Собственно, он обратился к ней только однажды, чтобы отдать короткий приказ: налить вино в бокал мисс Торрес. Его ухаживания становились все более откровенными, и тяжесть на душе Джейн увеличивалась с каждой минутой. Она почувствовала облегчение, когда накрыла маленький столик для кофе и приготовилась покинуть веселую компанию, но Джейк не собирался давать ей даже маленькую передышку. Хищно взглянув на девушку, заспешившую к выходу, он окликнул ее:

– Подожди, Джейн! Пожалуй, тебе лучше остаться. Нам может что-нибудь понадобиться.

В золотисто-карих глазах девушки промелькнула боль, как у смертельно раненного животного. Встретившись с насмешливым взглядом хозяина, она судорожно вздохнула и послушно вернулась на свое место.

Лола бросила на нее проницательный взгляд и, ласково положив руку на плечо Доминика, соблазнительно промурлыкала:

– Отошли ее, дружок! Я не хочу ни с кем делить тебя.

Огонек неудовольствия мелькнул в глазах Доминика, но он улыбнулся Лоле и негромко ответил:

– Разве кто-нибудь в состоянии соперничать с тобой? Я только хотел, чтобы тебе было удобнее.

От этих слов Джейн вздрогнула, как от удара. «Господи! Неужели мне удастся выдержать все это?!» – в отчаянии подумала она.

Совершенно неожиданно за нее вступился и Ахмед.

– Отошли малышку, Джейк, – вежливо попросил он, сверкнув белозубой улыбкой, особенно ослепительной благодаря темной бороде. – Я согласен сам прислуживать этому очаровательному созданию. Кто знает, может, к концу вечера она обратит внимание и на меня тоже?

Доминик нахмурился и открыл было рот, чтобы возразить, но промолчал, догадавшись, что столь явное унижение девушки становится слишком тягостным для его гостей.

Итак, благодаря заступничеству Калида Джейн получила разрешение уйти. Она была бесконечно признательна шейху за его вмешательство. Девушка чувствовала: еще немного – и она впадет в истерику, не выдержит эту пытку. Выйдя в коридор, она пустилась бежать. Подальше от каюты Джейка, от унижений и нестерпимой боли!

Подобно животному, ищущему уединенное место, чтобы зализать раны, Джейн спряталась на пустынной палубе. Съежившись в шезлонге, она долго глядела на покрытый серебристой рябью гребешков синий простор океана, пытаясь изгладить из памяти этот вечер и вновь обрести уверенность в себе. Как же выдержать следующий день?! И сколько еще предстоит таких дней? Но сдаться сейчас и попросить пощады было бы малодушием. Она выдержит испытание, придуманное Джейком, чего бы это ни стоило!

Немного успокоившись, Джейн, поднялась и отправилась к себе в каюту. Сейчас она встанет под горячий душ, а потом сразу ляжет спать.

Сон подарит ей желанное забвение, она уже не сможет думать о Лоле в объятиях Джейка…

 

Глава 9

Но все получилось совсем не так, как наметила Джейн. После горячего душа она едва успела надеть свою прозрачную пижамку и нырнуть под одеяло, как раздался стук в дверь. Девушка недоумевающе нахмурилась, но решила, что это Саймон пришел узнать, как она пережила этот вечер.

– Сейчас, – отозвалась Джейн, набросила на себя короткий халат и босыми ногами прошлепала к двери.

Но это оказался не Саймон. Перед ней стоял Ахмед Калид. Все еще облаченный в белый смокинг, он держал в руках два бокала и бутылку шампанского. Глаза его ярко сверкали, а на губах играла дружелюбная улыбка. Оценивающий взгляд Калида скользнул сверху вниз по фигурке Джейн.

– До чего же ты соблазнительна, малышка! Словно лесная нимфа! – И он поцеловал кончики своих пальцев.

Джейн опасливо взглянула на него и осторожно сказала:

– Должна извиниться перед вами, я собиралась ложиться спать…

Но Калид упрямо покачал головой, а улыбка его не утратила веселой непринужденности.

– И не подумаю уйти! – живо возразил он. – Мне невыносима мысль, что ты сидишь одна в своей каюте. Нам непременно надо выпить по бокалу шампанского. Вино помогает забыть про маленькие неприятности.

– Я ценю ваше участие и заботу, но я действительно… – Не договорив, Джейн вынуждена была отступить, поскольку Калид, отстранив ее, уже вошел в каюту.

– Да здесь нетрудно задохнуться! И повернуться невозможно, – удивился он. Затем поставил бокалы и шампанское на ночной столик, сел на узкую кровать и, приглашающе хлопнув по ней, мягко сказал:

– Садись, выпей со мной шампанского.

Джейн прикрыла дверь и осторожно присела на краешек кровати. Ей не хотелось обижать доброжелательного шейха, который с такой готовностью поспешил ей на помощь в трудную минуту и сейчас хотел утешить.

– Но только один бокал!.. – предупредила она.

– Конечно, конечно! – одобрительно кивнул Ахмед и налил пенящееся вино в хрустальные бокалы. – Вот увидишь, что я был прав. Нет ничего хуже одиночества, когда ты расстроен и огорчен.

Джейн медленно потягивала шампанское, наслаждаясь его ароматом. «А Калид действительно прав», – думала она, отмечая, что ей стало немного легче. Большой дружелюбный араб действовал на нее успокаивающе.

– Чудесное шампанское. Но, наверное, вам пора вернуться к мистеру Доминику и мисс Торрес…

Калид печально покачал головой:

– Боюсь, я там лишний. Джейку не нужен никто, когда он рядом с красивой женщиной.

Джейн закусила губу и опустила глаза. Заметив это, Калид огорченно махнул рукой.

– Ну, что я за глупец! Прости меня, малышка. Я сказал, не подумав. – Ахмед долил еще вина в бокал Джейн и поставил бутылку на столик. – Нет, этот мой друг полный глупец! Лола, конечно, привлекательная женщина, но ты – нечто совершенно особенное.

Джейн смотрела на него, загипнотизированная взглядом бездонных, как сама ночь, глаз, а Ахмед был так поглощен разговором, что никто из них не услышал, как открылась дверь в каюту.

– Уютно, очень уютно устроились, – с едким сарказмом бросил Доминик. – Кажется, я могу поздравить тебя, Ахмед. Но ты, наверное, заметил, что постель здесь узковата для двоих?

Калид и Джейн подняли глаза. Доминик был по-прежнему в белом смокинге, но уже без галстука. Ворот его рубашки расстегнулся, волосы растрепались, лицо пылало гневом. Все это вместе придавало ему сходство с пиратом. Ахмед, увидя друга в такой ярости, инстинктивно отодвинулся от Джейн.

– Джейк, друг мой, я не узнаю тебя! С каких пор ты стал таким негостеприимным? Я оставил тебя наедине с прекраснейшей из женщин. Почему же ты мешаешь мне тоже вкусить толику удовольствия? – нарочито беспечно проговорил он, не сводя встревоженных глаз с Доминика. – Но, как бы там ни было, предлагаю тебе выпить бокал шампанского.

Увидев полупустую бутылку, Джейк разъярился еще больше:

– Обычно ты не подпаивал женщин, Ахмед, чтобы сломить их волю!

– Но она и не пила почти. Малышке нужно было как-то успокоиться после твоих… после того, что ей пришлось пережить.

Джейн встряхнула головой, чтобы избавиться от хмеля и шока, вызванного появлением Доминика.

– Ради Бога, уходите оба! Я не могу этого вынести!

– Видишь, – расстроился Калид, – ты опять испортил ей настроение. Уходи, а я постараюсь вернуть малышке хорошее расположение духа.

– Боюсь, удалиться придется тебе. Надеюсь, я выразился достаточно ясно? Джейн не для тебя!

Калид все еще улыбался, но глаза его стали холодными.

– Ты же сам вызвал сюда прелестную мисс Торрес и дал отставку мисс Смит. Почему бы мне не развлечься с ней? Не будь собакой на сене, Джейк!

Губы Доминика сжались в тонкую ниточку, на скулах заходили желваки, глаза опасно засверкали.

– Ошибаешься, Ахмед. Я еще не дал ей отставку. Напротив, все только начинается! И поэтому прошу: оставь нас, не дай мне забыть о том, что ты гость.

Калид медленно поднялся. Лицо его оставалось совершенно спокойным, но он больше не улыбался.

– Что ж, я уйду. Поверь, у меня не было желания оскорблять хозяина. И я не собирался перешагивать границы дозволенного. Мою ошибку можно понять. Я и не подозревал, что эта девочка так захватила твое воображение… Ты мог бы яснее выражать свои желания.

– Заверяю тебя, отныне мои намерения будут выражаться с предельной ясностью, – процедил сквозь зубы Доминик.

Калид с большим сожалением бросил прощальный взгляд на растерянную и совершенно сбитую с толку Джейн и направился к двери. Проходя мимо неподвижного, словно окаменевшего Джейка, он спокойно произнес:

– Во избежание дальнейших недоразумений я бы хотел уточнить: мисс Торрес причислена к этой же категории?

Доминик пожал плечами и, не спуская глаз с рыжеволосой фигурки на кровати, бесстрастно ответил:

– Лола может делать все, что ей заблагорассудится, но от Джейн, черт побери, держись подальше.

В глазах Ахмеда появилось удовлетворенное выражение.

– Хоть что-то и мне перепадет, – философски заключил он, его меланхоличное лицо просияло, и он вышел, плотно закрыв за собой дверь.

* * *

Под обжигающим взглядом черных глаз Доминика Джейн почувствовала, как короток ее халат. Она поджала под себя ноги и сцепила руки на коленях, словно хотела защититься от этого пронизывающего взгляда.

Но затем на смену страху пришло негодование. Как он посмел так нагло и бесцеремонно ворваться сюда?! Как посмел выгнать Ахмеда?! И все это после того, что он сделал с ней! Неважно, что сначала она почувствовала радость и благодарность к Джейку за то, что он помог ей избавиться от Калида и выйти из этой щекотливой ситуации. А может, она хотела, чтобы Ахмед остался! Какое право имеет Джейк принимать решение за нее, да еще смотреть сейчас с такой ревнивой яростью?! «Действительно, собака на сене!» – оскорбленно подумала Джейн и гордо вздернула подбородок.

– На твоем месте я не стал бы смотреть так вызывающе, Джейн. Иначе и оглянуться не успеешь, как я заставлю тебя переживать совсем другие чувства, – во вкрадчивом голосе Джейка прозвучала явная угроза.

– Какое невезение! – небрежно проговорила в ответ Джейн. – Боюсь, что не доставлю вам этого удовольствия. – Сделав еще один глоток шампанского, она опалила Доминика негодующим взглядом золотисто-карих глаз. – Тебе нетрудно было запугать Ахмеда, но со мной этот номер не пройдет! Твои угрозы на меня больше не действуют. Не думаю, что ты можешь придумать что-нибудь страшнее того унижения, которое я испытала сегодня. – Она резко указала ему на дверь. – Уходи отсюда, Джейк, и поспеши в свою каюту. Боюсь, что Ахмед уже топчется на твоей лужайке!

Доминик нахмурился.

– Откуда такой кураж? Очевидно, шампанское ударило тебе в голову. Может быть, уже хватит? – Он властно забрал у нее бокал и поставил на столик. – Как ты посмела позволить ему зайти?! Я чуть не придушил этого кретина!

От ненависти, звучавшей в голосе Доминика, у Джейн перехватило дыхание. Опустив глаза, она уклончиво ответила:

– Откуда Ахмед мог знать, что это заденет тебя? Весь день ты так старательно демонстрировал свое пренебрежение ко мне… И в самом деле – какая разница, покину я корабль или спутаюсь с другим? Результат будет один и тот же: именно такой, которого ты и добивался.

Джейк вдруг шагнул к ней, запустил руку в ее пышные волосы и оттянул голову так, что Джейн вынуждена была встретиться глазами с его испепеляющим взглядом.

– Для меня это имеет значение! Не для того я, дурак, сдерживал себя, чтобы ты, как спелое яблоко, упала прямо в руки Ахмеда!

– А почему, собственно, тебя беспокоит именно Ахмед? – язвительно спросила она, не в силах удержаться от того, чтобы не задеть его как можно больнее. – После того, как я уеду, что помешает мне лечь в постель с первым встречным? Ты ведь помог мне попробовать на вкус райский плод. Думаешь, я остановлюсь на этом?

Доминик сжал кулаки. Казалось, еще немного – и он сорвется. На миг Джейн стало страшно.

– Ах ты, рыжая потаскушка! Ты моя! – вдруг вырвалось у него, и Джейк, притянув девушку к себе, словно для того, чтобы доказать свою власть, принялся покрывать жаркими поцелуями ее щеки, веки, губы – и никак не мог остановиться. – Один Господь знает, как я старался избавиться от тебя! – прошептал он.

Джейн казалось, что тело ее сейчас расплавится в медленном пламени страсти. Джейк поднял ее на руки и прижал к себе, продолжая исступленно целовать.

– Я понимал, что не смогу устоять, если ты останешься здесь. Какого черта ты не уехала?! Я ведь дал тебе такую возможность!

Джейн медленно и ласково провела ладонью по его шее. Губы ее приоткрылись. Джейк прерывисто вздохнул, она почувствовала, как напряглось и задрожало его тело.

И вдруг он оттолкнул ее. Джейн ошеломленно посмотрела на его пылающее лицо и темные глаза, в которых горел огонь желания.

– Джейк, что ты делаешь? Пожалуйста, обними меня… – прошептала она, пытаясь снова прижаться к нему.

– О Боже! Не смотри на меня так, иначе я возьму тебя прямо на этой проклятой монашеской постели!

Доминик на секунду закрыл глаза и потряс головой, пытаясь овладеть собой. Когда же он снова открыл глаза, в них горела решимость.

– Идем за мной! – властно произнес он и, схватив Джейн за руку, потянул к двери.

– Постой! Я не одета… – попыталась возразить Джейн.

Но он, не обращая внимания на слова девушки, почти бегом протащил ее по палубе, спустился вниз по лестнице и открыл дверь в свою каюту. Подтолкнув ее вперед, Доминик запер дверь на замок и только после этого включил свет.

Джейн смотрела на него во все глаза, вся трепеща от ожидания. Доминик прислонился к двери и взглянул на нее с обычной насмешкой.

– Что, Рыжик, жалеешь? Слишком поздно. Теперь я не дам тебе уйти.

Под его насмешливым, ироническим взглядом Джейн почувствовала неловкость и стыд. Странно: ей не было стыдно или неловко, когда он ласкал ее – тогда она испытывала только восторг и исступленное желание быть как можно ближе к нему. Почему же теперь он стоит так далеко, почему не обнимет ее?

Отведя глаза, Джейн выдохнула:

– Не жалею. Я хочу, чтобы ты любил меня.

Доминик невольно шагнул к ней и протянул руки, чтобы прижать к себе. Но, не успев коснуться, отпрянул, качая головой.

– – Подожди, давай сделаем все как полагается. Ведь, начав, я уже не смогу остановиться, а мне не хотелось бы испортить все в первый же раз. – И насмешливо добавил:

– Одним разом я не собираюсь ограничиваться…

Он отошел от двери, снял белый смокинг и повесил его в шкаф. Затем повернулся к ней, медленно расстегивая рубашку и разглядывая ее с откровенным наслаждением.

– Кстати, напомни, чтобы я купил тебе что-нибудь из белья. Когда я смотрю на эту пижамку, я чувствую себя растлителем несовершеннолетних.

Джейн села на покрытую бархатным покрывалом постель, и вдруг ей стало страшно. «Что я делаю?» – растерянно подумала она. У Доминика было множество опытных любовниц. Она боялась, что ее наивность будет выглядеть просто комичной. Испытующе взглянув ему в глаза, Джейн спросила:

– Джейк, что ты хочешь от меня?

Он хмыкнул, снимая рубашку.

– Мне кажется, что ответ слишком очевиден. – Но, секунду помедлив, задумчиво продолжил:

– Наверное, ты имеешь в виду что-то совсем другое! Тебе хочется узнать, сколько времени все это продлится, пока я не скажу тебе «Все, хватит»? Но, дорогая моя, ни один человек в здравом уме не станет утверждать, что ему заранее известны такие вещи. Ты захотела узнать, каково быть в роли моей любовницы? Что ж, это самый быстрый способ убедиться, какую ошибку ты допускаешь. – Склонившись над ней, он нежно коснулся губами ее щеки. – А главное – самый приятный для меня!

Золотисто-карие глаза Джейн встретились с его глазами, она потерлась щекой о его ладонь, словно ласковый котенок, и медленно произнесла, вглядываясь в бездонную глубину его глаз:

– Я так люблю тебя! Но предупреждаю честно: от меня не так-то легко будет отделаться.

На мгновение ей показалось, что в глубине глаз Доминика промелькнуло выражение какой-то непривычной ранимости, но его тотчас вытеснила обычная насмешливость:

– А я знаю безотказный способ, как избавиться от тебя, Рыжик, – в его голосе прозвучала горечь. – Держу пари, через месяц ты сама сбежишь.

Джейн посмотрела на него так спокойно и безмятежно, что у Доминика перехватило дыхание.

– И проиграешь, – шепнула она в ответ. – Смотри, проиграешь.

Ее ладони легли на обнаженную смуглую грудь Джейка. Вьющиеся густые волосы покалывали кожу, вызывая неизъяснимое наслаждение.

– Скажи, что мне нужно делать! Ты ведь знаешь: я ничего не умею… Раздеться или… Джейк негромко рассмеялся в ответ.

– Должен сказать, что ты прекрасно справляешься со всем и без указаний. И потом – мне нравятся новые ощущения!

– Можно, я выключу свет? – стыдливо спросила Джейн и сделала было движение подняться, но он обнял ее за плечи и нежно опустил на кровать.

– Ни за что! Я хочу видеть тебя всю, каждый миллиметр твоего тела. – Он наклонился и поцеловал кончик ее носа. – От своей любовницы я имею право требовать подобных уступок! А впрочем, согласен пойти на компромисс.

Погладив ее плечи, Джейк включил лампу на столике у кровати, потом встал и погасил верхний свет. Вернувшись к Джейн, он с безграничной нежностью обнял ее и прижал к себе.

«Он такой хороший, такой сильный! И добрый… Зачем только он носит маску бездушного циника?» – подумала Джейн. В кольце его рук она ощущала себя прирученным голубем. Она гладила его спину и плечи, получая несказанное удовольствие оттого, что у Джейка такие тугие, упругие мускулы.

В какой-то момент Джейн вдруг почувствовала, что Джейк странно неподвижен. Лишь его руки медленно и бережно скользили по ее телу

– Не торопись! – шепнул он. – Я так долго хотел тебя, что боюсь взорваться от любого неосторожного движения.

Джейн на секунду замерла, но он был так близко, и она так любила его… Обхватив Джейка руками за плечи, она принялась осыпать его плечи и грудь сотнями порхающих, как бабочки, поцелуев.

– Маленькая колдунья! – жарко шепнул Джейк, и она почувствовала, как гулко, словно паровой молот, бьется его сердце. – Я не могу больше сдерживаться… Но ничего, все свои оплошности я исправлю в следующий раз. Так ведь?

Его губы вновь прижались к ее губам, и все мысли о том, что можно, а чего нельзя, мгновенно отступили в тень. Язык Джейка проник в глубь се рта, руки ласкали грудь. Джейн казалось, что ее тело растворяется в каком-то неудержимом потоке, что его уже не существует отдельно от тела Джейка.

Не переставая целовать девушку, он быстро расстегнул ее халатик и пижаму, освободил руки Джейн от рукавов и отбросил одежду в сторону. Теперь его руки беспрепятственно могли касаться ее атласной кожи, играть пуговками сосков, пока они не затвердели и не заныли.

– Я хочу видеть тебя всю, – выдохнул Джейк и положил ее на середину кровати на черный бархат.

Облокотившись на локоть, он взял розовый сосок в рот и стал покусывать его, играя языком так искусно, что дыхание Джейн стало прерывистым, словно после быстрого бега. Она обвила руками его шею и прижалась к нему всем телом, но Джейк чуть-чуть отодвинулся, стараясь продлить миг наслаждения. Положив руки ей на грудь, он произнес срывающимся голосом:

– Твои груди словно нарочно созданы, чтобы умещаться в моих ладонях! После той ночи, когда ты оказалась у меня в каюте, я долго не спал и все представлял, что ты лежишь подо мной, как сейчас, а твои губы горят од моих поцелуев. Я чуть не сошел с ума от желания!

Сердце его забилось еще сильнее, когда он прижался грудью к ее обнаженной груди. Джейн показалось, то ее ударило током; она задрожала и вновь обняла его за шею.

Джейк умело вел ее от одной волны наслаждения к другой, лаская руками и губами, шепча возбуждающие слова. И она, слепо повинуясь, следовала за ним. Ее желание все росло и росло. В какой-то момент Джейн показалось, что его уже невозможно удовлетворить.

И тогда, чувствуя, что она больше не вынесет этой пытки, Джейк вошел в нее. Если боль и была, Джейн не осознала ее, продолжая свой полет. Да, это необыкновенное ощущение больше всего напоминало полет, парение, которое закончилось взрывом.

Еще несколько раз она содрогнулась в объятиях Джейка, испытывая блаженное удовлетворение. Сердце ее постепенно начало успокаиваться, нежная истома охватила все тело. Дыхание Джейка тоже было прерывистым, сердце глухо билось в груди – еще одно доказательство того, что они вместе пережили эту восхитительную близость.

Джейн любовно поцеловала гладкое мускулистое плечо, потом приподнялась на локте и взглянула па Джейка так, словно видела его впервые. «Как он прекрасен!» – подумала она, испытывая гордость оттого, что обладает властью над этим мужчиной.

Сейчас, когда глаза его были закрыты, а скульптурные черты расслаблены, лицо Джейка приобрело особенную выразительность. И Джейн подумала, что даже старость не сможет испортить его.

Джейк вдруг открыл глаза и, встретившись с серьезным взглядом Джейн, улыбнулся с ласковой насмешкой.

– О чем ты думаешь, Рыжик? – спросил он, нежно проведя рукой по ее плечу.

– О том, каким ты будешь в старости, – сонно ответила она.

Джейк поцеловал ее.

– Лучше подумай о моих нынешних достоинствах и о моей неотразимости!

Положив голову девушки себе на плечо, он стал нежно перебирать ее кудри.

– Дать сигарету? – спросила она.

– Сигарету? – озадаченно переспросил Джейк.

– Мне казалось, все мужчины хотят курить после… – и она деликатно запнулась.

– Поразительная наблюдательность! И сразу чувствуется богатый опыт… – рассмеялся Джейк. – На самом деле это вовсе не обязательно, моя дорогая.

– Но ты ведь сам сказал, что куришь, когда тебя одолевают сильные чувства. Разве сейчас ты их не испытываешь?

Заметив в ее глазах тень обиды, Джейк серьезно объяснил:

– Чувства бывают разные, Рыжик. То, что мы сейчас пережили, – это радость! – Он поцеловал кончик ее носа. – Блаженство! – Он поцеловал ее глаза. – Чудо! – И Джейк припал к ее губам.

– Это действительно чудо! – радостно откликнулась Джейн, когда их губы разомкнулись, а потом вновь потянулась к его губам, горя желанием снова ощутить все затопляющую нежность.

В глазах Доминика запрыгали смешинки.

– Я рад, что твой первый опыт так понравился тебе. Значит, ты не сожалеешь о своем грехопадении?

Она тряхнула головой.

– Если это и падение, то падение в блаженство. Любовь сама по себе высочайший подарок судьбы! И я никогда не пожалею о том, что влюбилась в тебя.

Лицо Джейка вдруг словно окаменело, глаза стали непроницаемыми.

– И не будет никаких слез, требований, никаких выходок? Не слишком ли ты облегчаешь победу над собой?

Губы Джейн дрогнули в счастливой улыбке, она положила голову на его плечо, ставшее таким родным и желанным.

– Это я завоевала тебя! – заявила она, поддразнивая. – Ты такой опытный, знающий, все ведающий. А скромная овечка все-таки добилась своего. Осталось только продолжить уроки.

– На этот счет можешь не волноваться, – сдержанно проговорил он. – Меня останавливает только одно: не переусердствуешь ли ты в первый же свой школьный день?

Джейн подняла голову и серьезно взглянула на него.

– А ты уже готов приступить к занятиям?

– Вполне, – ответил он, и глаза его сверкнули озорным блеском. – У меня есть догадки насчет того, что ты необыкновенно чувственна. И теперь я хочу проверить свои домыслы на практике.

Внезапно обычную насмешливость из его глаз вытеснил огонь, и Джейн показалось, что в этих глазах заключен для нее весь мир. Она почувствовала, как забилось в груди сердце при воспоминании о той глубине – или высоте? – в которую ее увлекал за собой этот огонь.

– Я тоже готова, – едва выдохнула она. Вместо ответа Джейк перевернул ее на спину, его теплое сильное тело нависло над ней.

– Если бы ты даже и не была готова, боюсь, результат был бы тем же, – пробормотал он. – Но я постараюсь вести себя осторожнее, Рыжик.

– Это не имеет значения, – мягко ответила она, и ее руки нетерпеливо легли ему на плечи.

– Нет-нет, я знаю, что говорю, – Целуя ее, прошептал Джейк. – Первый раз – для меня, второй – для тебя, Рыжик…

 

Глава 10

Джейн казалось, что она лежит в полезаросшем цветами. Теплые лучи солнца скользили по ее лицу, мягкий ветерок раскачивал головки ромашек. Она улыбалась с детским удовольствием, отдаваясь приятным ощущениям, подставляя лицо солнцу и ласковому ветру.

– Открой глаза, Рыжик, – тихо попросил Джейк. – Я хочу убедиться, что твоя улыбка предназначена именно мне.

Джейн открыла глаза. Доминик смотрел на нее недоверчиво, с удивлением и даже с легким оттенком ревности. Ранние лучи солнца, ворвавшиеся в каюту, подчеркивали усталые морщинки, которые залегли вокруг его губ и в уголках глаз. Она сонно протянула руки и простодушно проговорила:

– Конечно, тебе. Все – тебе.

– Надеюсь, – ворчливо заметил Джейк, проведя кончиком носа по линии ее шеи. – Должен предостеречь тебя: мне все еще не верится, что ты стала моей. И не представляю себе, как смогу выносить твои шальные выходки, пока ты со мной.

Джейн почувствовала легкий укол боли и поняла, что, погрузившись в безграничную глубину наслаждения, совсем забыла о том, сколь недолговечна их связь. Зато Доминик, как выяснилось, вовсе не потерял головы… «Да и чего я могла ожидать? – с горечью спросила себя Джейн. – Ведь это не он влюбился без памяти… Мне следует всегда помнить, что он не может предложить взамен слишком многого, и довольствоваться этим».

Джейк приподнял голову и, заметив, как она замерла, мягко сказал:

– Я пошутил, Рыжик. Тебе просто придется слушаться меня – только и всего.

Джейн опустила глаза, чтобы скрыть огорчение.

– По слухам, ты никогда не требовал от своих любовниц безусловной покорности. Почему же ты хочешь ее от меня?

Джейк пожал плечами, облокотился на локоть и, машинально поигрывая прядками ее волос, насмешливо ответил:

– Наверное, это оттого, что я у тебя был первым. Меня охватывает первобытная ярость при мысли, что кто-нибудь другой может овладеть тобой!

– И ты тоже будешь мне верен?

– На данный момент – да, – лениво отозвался он. – Думаю, что пока трудно найти подходящую замену.

– А Лола Торрес?

– Дорогая моя, Лола Торрес – давно пройденный этап. Она меня совершенно не интересует. Мне кажется, вполне можно отослать ее сегодня же.

Джейн села на постели, глаза ее сверкнули негодованием.

– Так нельзя! – запротестовала она. – Ты не представляешь, каково ей будет и что она при этом почувствует! Как можно мановением руки заставить ее преодолеть тысячу миль, а потом заявить, что она тебе не нужна?! Ей будет больно, Джейк. Зачем заставлять человека страдать, если он ничем не заслужил это?

Губы Джейка скривились в циничной усмешке:

– А что же мне тогда делать? Сомневаюсь, хватит ли у меня сил доставить удовлетворение другой женщине после близости с тобой. Кажется, моя новая любовница истощила меня полностью…

Протянув руку, он прикоснулся к ее груди, с которой соскользнуло покрывало, но Джейн нетерпеливо отвела его руку.

– Оставь эти шутки! – воскликнула она, натягивая покрывало повыше. – Я выцарапаю ей глаза, если ты начнешь обращать на нее слишком много внимания. Но нельзя же вышвыривать Лолу, как собачонку! Не надо унижать ее…

Джейк усмехнулся:

– Как ты печешься о Лоле! Поверь, она жестче, чем тебе кажется, мой юный адвокат.

– Такой ее сделала жизнь! – убежденно заявила Джейн. – Я уверена, Лола очень дорожит чувством собственного достоинства. Она вообще не похожа на девушку по вызову; скорее на куртизанку…

– Согласен, это большая разница, – снова усмехнулся Джейк. – Ну хорошо, Рыжик. Пусть Лола сама решает, когда ей ехать. – И, расхохотавшись, добавил:

– Не стану тебя травмировать, изгоняя бывшую любовницу! Только сделай милость, не пытайся опекать Лолу. Она может счесть это еще более оскорбительным.

Джейн негодующе посмотрела на него. Она всего лишь хотела, чтобы он пощадил самолюбие другого человека. С чего это Джейк вообразил, будто она готова приносить себя в жертву? Конечно, во время петушиных боев она, не поняв, в чем дело, едва не пострадала… Но ведь и Джейк пострадал не меньше ее!

Завернувшись в покрывало, Джейн перевернулась и откатилась к краю кровати.

– Что ты надумала? – спросил Джейк, глядя, как она пытается встать.

– Надо собираться: меня ждет работа. Но Джейк схватил ее за руку и заставил снова лечь.

– Какая глупость! Тебе больше незачем работать. Это было бы чересчур – стюард и любовница одновременно!

– Почему? – возмутилась – Джейн. – Калид и вся команда давно считают, что так оно и есть.

– К черту Калида и команду! – ответил он, не скрывая раздражения. – Я не собираюсь искать тебя всякий раз, когда у меня вспыхнет желание. Тебе объяснить, что значит – быть любовницей? А лучше спроси об этом у Лолы.

Джейн вспыхнула, но не собиралась отступать.

– Хорошо, давай обговорим все, и я приду в назначенное время.

Доминик насмешливо рассмеялся.

– Ни за что! – раздельно произнес он. – Ты получила то, чего добивалась. И единственное, о чем я прошу, – чтобы ты всегда была рядом со мной. Неужели это так трудно?

Джейн понимала, что он воспринимает ее поведение как совершенно беспричинное упрямство. Вряд ли ему доводилось встречаться с женщинами, которые предпочитали работать, вместо того чтобы целый день нежиться в постели и получать чувственные удовольствия. Но она прекрасно знала, что от такой жизни просто сойдет с ума! Неужели Джейк не сможет ее понять?

С тревогой взглянув на него, она нерешительно проговорила:

– А почему бы нам не оставить все так, как было? – Поймав его недоуменный взгляд, Джейн смутилась и быстро выпалила:

– За исключением одного, конечно… – она обвела рукой постель. – Пойми: я не могу чувствовать себя счастливой без работы! Я привыкла быть независимой.

Ей показалось, что в глазах Джейка на мгновение промелькнуло сочувствие, но он тут же отвел взгляд.

– Нет, я против, – голос его звучал твердо. – Боюсь, что кое с чем в наших отношениях тебе будет нелегко смириться и все-таки придется. Теперь видишь, какой я себялюбивый эгоист

– Нет, ты не понял… – начала было Джейн, но Доминик закрыл ей рот поцелуем, не дав закончить фразу.

– И откуда на мою голову взялась такая спорщица? – с притворным возмущением воскликнул он. – Единственные звуки, которые я хочу слышать от тебя в ближайший час, – это те сладостные стоны, которые ты издавала вчера. – И он медленно стянул с нее покрывало. – Впрочем, можешь сказать еще два слова: «Да, Джейк!» – усмехнувшись, добавил он.

У Джейн перехватило дыхание. Почувствовав во всем теле знакомую истому, она обвила руками шею возлюбленного и прошептала:

– Да, Джейк.

 

Глава 11

Через два часа Доминик позвонил и приказал подать завтрак, а еще распорядился уложить вещи, принадлежащие Джейн, и перенести в его каюту.

Джейн не решилась возразить и поспешила скрыться в душевой, пока не вошел стюард. А когда она, завернувшись в непомерно большой бархатный халат Доминика, вернулась в спальню, ее вещи уже лежали там, а стол был накрыт к завтраку.

Недовольно взглянув в ее сторону, Джейк заметил:

– Ты не можешь постоянно избегать всех и делать вид, что между нами ничего не произошло.

Джейн и сама понимала это. Покорно кивнув, она села за стол напротив него и удрученно произнесла:

– Надеюсь, что потом станет проще. Пройдет какое-то время, тот факт, что я стала твоей, утратит новизну, и об этом перестанут судачить.

Губы Джейка сурово сжались.

– Тебе нечего опасаться. Я убью любого, кто посмеет бросить косой взгляд в твою сторону!

Джейн подняла крышку, положила себе на тарелку салат из крабов и грустно улыбнулась. Ее удивляло, как это Доминик не понимает, что сплетни и пересуды не остановишь никаким приказом. Даже если ни один человек и бровью не поведет, все равно все на яхте теперь знают, что у хозяина появилась новая игрушка! Эта мысль была унизительна и уязвляла ее гордость.

Еще большую неловкость Джейн испытала, когда встретилась за обедом с Калидом и Лолой. Впрочем, они оба приняли ее превращение из прислуги в гостью с совершенно невозмутимым видом. Джейн даже позавидовала их спокойствию и уверенности в себе. Как бы ей хотелось перенять эти качества! Тогда бы она не боялась поднять глаза от тарелки…

Весь обед, который тянулся невыносимо долго, Джейн хранила молчание. Неловкость ее положения, к счастью, смягчалась тем, что она почти не знала прислуживающего им стюарда. Больше всего она боялась, что вместо нее назначат Саймона.

Зато Доминик явно не ощущал ни малейшей неловкости. Он ухаживал за Джейн со слегка насмешливой снисходительностью и, казалось, совершенно не замечал ее смущения. Правда, как только Лола и Калид пытались завязать разговор о чем-то, выходящем за пределы жизненного опыта Джейн, тут же менял тему.

Эта снисходительная опека трогала девушку, но в то же время увеличивала ее смущение, когда она ловила на себе изумленные взгляды Лолы.

После обеда мужчины, извинившись, прошли к бару, а Лола предложила Джейн прогуляться по палубе. Не успели они отойти от двери, как Лола рассмеялась:

– Давно я так не веселилась. Доминик в роли пастуха невинного агнца совершенно неподражаем! Ради этого стоило прилететь сюда из Лос-Анджелеса.

Джейн смущенно улыбнулась и попыталась найти подходящее объяснение:

– Джейк, очевидно, понял, что за ужином был чересчур груб со мной, и – решил загладить вину. Но, кажется, он слишком увлекся своей ролью…

– Не выдумывай! Доминик умеет вести себя в любой ситуации не хуже опытного дипломата, – трезво заметила Лола. – И вчера вечером он прекрасно знал, что делает. Спектакль был рассчитан на тебя, а не на нас с Ахмедом.

– Лола, все это время были так добры ко мне, – поколебавшись, заговорила Джейн. – И мне просто хотелось…

Но Лола властным движением руки заставила ее замолчать.

– Только, ради Бога, не вздумай извиняться! – весело отозвалась она. – Нужно быть слепой, чтобы не заметить, что витало в воздухе во время нашего вчерашнего ужина. Доминик никогда не отличался особенной добротой по отношению к женщинам, но вчера его свирепость была абсолютно немотивированной. А когда он понял, что Ахмед отправился в твою каюту, то совершенно обезумел.

– А как он, кстати, узнал об этом? – удивленно спросила Джейн, для нее все еще оставалось загадкой его внезапное появление на пороге каюты,

– Полагаю, приказал следить за Ахмедом, – пожав плечами, ответила Лола. – Как только Ахмед удалился, вошел стюард и что-то сказал Доминику. Ну а тот как пуля вылетел из каюты. Неблагодарный негодяй! Он даже не пожелал мне «спокойной ночи», когда сорвался с места.

– Лола, я уверена, что он не хотел обидеть вас…

Губы Лолы дрогнули:

– Разумеется. Ему не было ни малейшего дела до того, что в тот момент испытываю я. Единственное, что занимало его мысли, – это ты. – Она изучающе посмотрела на Джейн. – И знаешь, у меня такое впечатление, что это будет волновать его еще достаточно долго. Если судить по вчерашней реакции. Никогда еще не видела, чтобы он так выходил из себя! Да, если кого-то и следует предостеречь, то скорее его, а не тебя.

Наконец-то среди волнений, сомнений и тревог, которые выпали на долю Джейн с самого утра, ей сверкнул лучик надежды! Но неужели Джейк действительно способен испытывать по отношению к ней нечто большее, чем просто желание обладать? Неужели чувство собственника не единственное его чувство?..

– Если вы в самом деле собирались предостеречь меня, то, боюсь, немного опоздали, – пробормотала Джейн.

– Судя по всему – да. Но я обязана была попытаться, – мягко улыбнулась Лола. – А сейчас нам, пожалуй, лучше вернуться, пока Джейк не кинулся разыскивать тебя.

* * *

Весь остаток этого дня они купались, загорали, болтали о пустяках, лежа в шезлонгах на палубе. И несмотря на то, что рядом с ней был любимый человек, Джейн все время ощущала беспокойство и неудовлетворенность. Очевидно, сказывалась привычка к постоянной работе и занятости: бесконечная праздность представлялась ей утомительной. Кроме того, Джейк почти не говорил с ней в присутствии остальных, хотя взгляды его она ловила на себе постоянно.

Джейн даже немного удивилась, заметив, что он случайно оказался рядом с ней в тот момент, когда Калид и Лола решили еще раз окунуться в море. Солнце уже садилось, пора было переодеваться к ужину: она и Доминик остались одни впервые за долгий день.

– Бедная Золушка! – насмешливо начал Джейк, садясь в шезлонг рядом с ней. – Тебе слишком трудно вести подобную жизнь.

Как он догадался?! Джейн казалось, что она очень умело скрывает свое недовольство. Неужели оно так явно и сразу бросается в глаза?

– Я постараюсь привыкнуть, – не слишком убежденным тоном отозвалась она. – А вот как ты это выдерживаешь? Такой деятельный, энергичный человек… Мне казалось, что безделье должно сводить тебя с ума.

– Признаться, я собирался путешествовать не больше двух недель. Если бы не ты, мой беспокойный Рыжик… Ты ведь знаешь, что с тобой не соскучишься.

Он взял ее руку и нежно пощекотал губами ладонь. Джейн вздрогнула, когда его язык дразняще скользнул по чувственной впадинке. Доминик с интересом посмотрел на нее, затем взял белый пляжный халат со спинки шезлонга, на котором она сидела, и протянул его ей:

– Надень. Становится прохладно.

– Ко мне это не имеет отношения, – возразила Джейн. – Наоборот, меня что-то бросило в жар, – в глазах ее запрыгали веселые чертики.

Он удивленно посмотрел на нее.

– В самом деле? Где же твоя обычная сдержанность? Где внутренние запреты, в которые ты вечно заковываешь себя, как в броню?

Покачав головой, Джейн серьезно ответила:

– Когда дело касается тебя, все остальное, похоже, перестает иметь для меня значение.

– Слава Богу, – ответил Доминик, крепко прижав ее к себе. В глазах его тут же вспыхнуло желание. – Проклятье, почему я позволил тебе уговорить меня оставить здесь Лолу?! Если бы она уехала, я бы настоял на том, чтобы и Ахмед отправился следом. – Он нащупал пальцем ее пульс на запястье. – Предупреждаю тебя, Рыжик. Лучше уж надыдшись свежим воздухом сейчас, – голос его слегка сел, – ведь я могу найти предлог, чтобы избавиться от них в любую минуту, и тогда уж не выпущу тебя из каюты по крайней мере неделю!

Джейн было интересно, почувствовал ли он по пульсу, как забилось от этих слов ее сердце. Скорее всего да, – судя по торжествующему блеску, который промелькнул у него в глазах, прежде чем она успела отвести взгляд в сторону.

– Пожалуй, мне и в самом деле стоит зайти в каюту переодеться, – сказала она, и щеки ее порозовели.

Поднявшись, она быстро набросила на себя пляжный халат. Доминик насмешливо вскинул брови, заметив ее смущение.

– Итак, запретов никаких нет, а смущение есть? Понятно. – Он тоже поднялся на ноги. – Кажется, я составлю тебе компанию и тоже спущусь в каюту Мне что-то захотелось поваляться в постели, – губы его изогнулись в насмешливой улыбке. – Как ты считаешь, наши гости извинят нас, если мы немного опоздаем к ужину?

– Джейк! – потрясение воскликнула она.

Он заразительно рассмеялся. Лицо его внезапно помолодело и стало озорным, как у мальчишки.

Джейн собиралась упрекнуть его в легкомыслии, как вдруг ее отвлек отдаленный звук мотора. Повернув голову, она увидела, что с восточной стороны к ним приближается золотисто-белый вертолет, который явно двигается в сторону яхты.

Смеющиеся глаза Джейка проследили за ее взглядом. Заметив вертолет, он поморщился.

– Как некстати! – недовольно заметил он, глядя, как засновали по палубе матросы.

– А что случилось? – спросила она, когда вертолет завис над их головами, подняв маленький смерч.

– Скромный подарок для тебя, – ответил Джейк.

Боковая дверца открылась, и в проеме промелькнул мексиканец в оливкового цвета униформе. Он спустил на палубу в сетке несколько коробок самых разных размеров.

– Что это? Холодильник? – робко спросила Джейн, указывая на самую большую коробку, которую матрос только что вынул из сетки.

К ним подошла Лола Торрес с мокрыми волосами, завернутыми в полотенце наподобие тюрбана, и в алом пляжном халате. Из-за внезапного появления вертолета Джейн забыла о том, что они с Джейком хотели улизнуть. И теперь обе женщины с нетерпением смотрели, как матрос выгружает коробки на палубу.

В ответ на вопросительный взгляд Лолы Джейн ответила с легкой улыбкой:

– Джейк говорит, что это подарок для меня. Только никак не пойму, что в этой коробке – холодильник или стиральная машина?

Лола осмотрела коробку поменьше и возмущенно воскликнула:

– Представляю, как был бы оскорблен Диор твоим невежеством! – Она подошла к другой коробке. – А это – от Дитто.

– Весь багаж Джейн остался в Майами, – объяснил Доминик. – И я позволил себе смелость заказать для нее новый гардероб.

Лола хмыкнула:

– Отлично! – И, повернувшись к Джейн, весело заметила:

– Думаю, мы должны отметить это. Я знаю один ночной клуб в Козумеле. Закатимся туда? – Она повернулась к Доминику и властно распорядилась:

– Прикажи им задержаться с ужином по крайней мере на час. Джейн понадобится время, чтобы распаковать все это и примерить.

* * *

И в самом деле, даже на то, чтобы просто осмотреть все, что прибыло на яхту, ушло немало времени. Не говоря уж о примерке.

В двух коробках побольше оказались роскошные вечерние туалеты с соответствующей каждому фасону обувью. В широких и плоских коробках в основном лежало женское белье и аксессуары к нарядам. И, наконец, в двух последних, самых больших коробках она обнаружила соболью шубку и горностаевый палантин.

Джейн с подавленным видом смотрела на все это: ее угнетало количество таких дорогих вещей. Очевидно, любая женщина мечтала бы о подобных нарядах. Но сможет ли она принять такой подарок, сохранив при этом уважение к себе и независимость?

– Почему у тебя такое недовольное лицо, Рыжик? Ты считаешь, что я что-то упустил?

Доминик стоял в дверях, на нем уже был белый пиджак с короткими рукавами и черный галстук.

Джейн молчала, и Доминик шагнул вперед.

– Ты заметила, что нет побрякушек от Тиффани? Все дело в том, что я отдаю предпочтение Ван Клиффу и Арпелю, – небрежно обронил он. – Но в следующий раз я дам тебе возможность выбрать украшения самой.

– Я не приму никаких украшений, Джейк, – побледнев, медленно ответила девушка. – Одежду мне придется взять, чтобы не ставить тебя в неловкое положение, если нам придется куда-то выйти. Но больше мне ничего не нужно.

– Чего-то в этом роде я ожидал услышать, – лицо Джейка омрачилось. – Кстати, да будет тебе известно: я заказал все это не потому, что стыжусь того, как ты выглядишь, а потому, что хотел сделать тебе подарок. Ведь женщины любят красивые вещи… – произнес он почти жалобно, но тут же повысил голос:

– Если не хочешь носить всё, это, можешь вышвырнуть за борт! Мне лично больше нравится, когда на тебе вообще нет ровным счетом ничего.

Джейн посмотрела в окаменевшее лицо Джейка и увидела в его темных сверкающих глазах обиду. Надо же Она привыкла думать о нем как о жестоком, циничном, искушенном в житейских делах человеке. Но сейчас перед ней стоял уязвленный, обиженный мальчишка. Он надеялся, что сумеет порадовать ее, и ничего не ждал взамен!

И ей сразу захотелось обнять его, прижать к себе, чтобы он забыл о всех обидах, нанесенных ему в жизни. Но она знала, что не должна показать, что увидела его уязвленным, и поэтому быстро опустила глаза на лежавший у нее на коленях янтарно-желтый шарф. А когда она снова посмотрела в лицо Доминика, в глазах ее сверкали озорные огоньки:

– Значит, тебе больше нравится, когда на мне ничего нет Что ж, в отношении тебя я могу сказать то же самое, – усмехнулась Джейн. – Но платья мне очень понравились, Джейк. Я с радостью приму все, что ты заказал для меня! – При чем тут уязвленная гордость, если она своим отказом причинит боль человеку, который хотел порадовать ее?

Джейк вздохнул с облегчением; привычное насмешливое выражение вновь появилось на его лице.

– Упрямица! Ты даже из-за подарков устраиваешь мне скандалы. – Подойдя к Джейн, он нежно поцеловал ее в лоб – А как насчет украшений?

Ей не хотелось, чтобы у Джейка осталось чувство полной победы.

– Потом посмотрим, – уклонилась она от прямого ответа и добавила:

– Но одно я точно не могу принять, Джейк. – И видя, как сразу начало омрачаться его лицо, быстро проговорила – Меха! Что хорошего в том, чтобы надевать на себя шкуры убитых животных? Это уж слишком!

Морщинки на лбу Доминика разгладились:

– Да, пожалуй, я требую слишком многого. Зная тебя, нетрудно было догадаться, что ты без вывертов не можешь.

Лицо Джейн посерьезнело.

– В прошлом году я сама собирала подписи, чтобы утвердили закон о запрете убивать детенышей тюленя.

Джейк закрыл ее рот ладонью.

– Не знаю и знать ничего не хочу! – твердо сказал он. – По крайней мере до ужина – И, убрав ладонь, нежно поцеловал ее. – Мы отошлем мех назад, а деньги пожертвуем для твоего тюленьего фонда.

Джейн вся так и засветилась от радости

– Неужели это возможно, Джейк?! – выдохнула она. – Ты даже не представляешь, как им нужны эти деньги!

– Только в том случае, если чек будет выписан от твоего имени, а не от моего, – поморщившись, ответил он. – Я не намерен опекать все эти многочисленные общества по охране животных, которые расплодились, как грибы.

Она подпрыгнула от радости и крепко обняла его:

– Гениально! Ты настоящий…

– Перестань! Не пытайся выставить меня благодетелем общества.

Он нежно провел ладонями вниз по ее спине, Джейн ощутила, как у нее сразу ослабели колени и жар разлился в груди. Тесно прижавшись к нему, она почувствовала силу, исходящую от его тела… Но Доминик вдруг резко вздохнул и отодвинул ее от себя.

– Черт бы побрал эту Лолу с ее вечеринкой! Мне бы хотелось, чтобы все катились в тартарары, мы бы с тобой провели это время в постели. – Он отвернулся. – Одевайся, Рыжик. Увидимся за ужином.

* * *

Выбрав одно из платьев, Джейн оделась и подошла к зеркалу. Сердце ее невольно радостно дрогнуло: шифоновое шоколадного цвета платье для коктейлей было верхом мастерства! Одно золотистое загорелое плечо Джейн оставалось открытым, лиф подчеркивал высокую упругую грудь, низ платья заканчивался фестонами. В тон к платью были подобраны атласные босоножки на высоком каблуке, которые подчеркивали стройность ее ног. Глаза цвета топазов и нежные розовые губы усиливали колдовское очарование, которого раньше Джейн не обнаруживала в себе.

Огонек восхищения, промелькнувший в глазах Доминика, когда она вошла в гостиную, подействовал на нее как глоток шампанского – опьяняюще и возбуждающе. Она почти не слышала цветистых комплиментов Калила, нежась в свете любимых глаз.

После ужина оказалось, что они и в самом деле отправляются в Козумелу. Уже на катере Джейн с удивлением увидела Бенджамина Маркуса и Саймона Доминика, сидевших на носу. Не задумываясь, она двинулась к ним, но Джейк схватил ее за руку:

– Садись сюда, дорогая, – и он направил ее к сиденьям с противоположной стороны.

Щеки Джейн вспыхнули, когда Доминик жестом собственника обнял ее за талию. Этот жест напомнил ей, как владельцы стада клеймят свою живность.

Боже, ведь ее желание подойти к Саймону было таким чистым и невинным! Ей просто хотелось убедиться, что он продолжает питать к ней уважение и дружеские чувства, несмотря на то новое положение, которое она заняла. Но Доминик не позволил ей сделать это, он сразу подчеркнул свои права и не подумал о том, что поставит ее в неловкое положение! Неделикатность Джейка обидела девушку.

– Я не знала, что Саймон и капитан поедут с нами, – проговорила она.

– Лола настояла, – коротко ответил Джейк. – Она чувствует себя комфортно только в окружении большого количества мужчин, – впрочем, это свойственно большинству женщин, как я заметил.

После его замечания Джейн хранила холодное молчание все оставшиеся сорок минут поездки до причала в Козумеле. Но на фоне оживленной Лолы и добродушно болтавшего с ней шейха это не особенно бросалось в глаза.

Доминик лениво отпускал шутки и, казалось, совершенно не замечал дурного настроения Джейн. И это еще больше выводило ее из себя. Взгляд девушки все чаще устремлялся к тому месту, где сидели капитан Маркус и Саймон – оба в форменных кителях Джейн невольно отметила про себя, что это очень хорошо сочетается с летними белыми вечерними пиджаками Доминика и Калида.

Вдруг Доминик наклонился к ней и вкрадчиво шепнул на ухо:

– Я, конечно, знаю, что женщин всегда приводит в восхищение военная форма. Но тебе не кажется, что можно было бы выражать свои чувства не столь явно?

Джейн вызывающе вскинула подбородок:

– Просто я чувствую себя с ними заодно! Если ты помнишь, совсем недавно я тоже носила униформу. И служила. Так что мы – родственные души.

Взгляд Доминика еще более помрачнел; выругавшись негромко, он замолчал и больше не промолвил ни слова, пока катер не причалил

«Эль Инвернардеро» оказался приятным ночным клубом в центре Козумелы. Стеклянные стены, экзотические цветы и растения, которые украшали помещение, создавали неповторимую атмосферу и делали его похожим на оранжерею. Столики располагались вокруг танцевальной площадки. На каждом из них, накрытом ослепительно белой скатертью, стояли изысканно подобранные букеты свежих цветов. Подобострастный официант указал им на большой круглый стол. Доминик хотел усадить Джейн рядом с собой, но тут вмешалась Лола:

– Не будь таким эгоистом, Джейк, – сказала она, и в ее темных глазах промелькнула насмешка. – Дай ей хоть немного побыть самой по себе. – Она властно подтолкнула Джейн к стулу, который стоял между стульями Саймона и Калида, а сама села рядом с Домиником и, ослепительно улыбнувшись, спросила:

– Вот теперь все замечательно, правда?

– Правда… – неохотно согласился Доминик, с трудом отводя взгляд от Джейн, которой Калид заботливо поправил на плечах шелковый шарф.

* * *

Этот вечер в обществе человека, которого она любила, обещавший быть восхитительным и романтичным, превратился для Джейн в тяжкую повинность. Разделенная с Джейком столом, она ловила на себе его мрачные взгляды, стоило ей только заговорить с Саймоном или Калидом. Что могло вызывать такое неудовольствие ее повелителя? Она испытующе взглянула на Калида, но его поведение было таким простым и незамысловатым… Конечно, в присутствии привлекательной женщины он сразу же забывал о том, что существуют моральные запреты, стыд и чувство ответственности за последствия. Он постоянно следил за тем, чтобы шампанское лилось рекой, снова и снова наполняя бокал Джейн до краев. Но ведь Джейк прекрасно знал своего друга! Джейн надеялась, что он хорошо знает и ее… Чувствуя себя несчастной, девушка была признательна Ахмеду за его внимание. Доминик ни разу не пригласил ее танцевать, хотя несколько раз танцевал с Лолой, а потом вдруг появился у стола, ведя под руку броскую блондинку, лицо которой не раз красовалось на обложках журналов. Он представил ее сидящим за столом как «модель Синди Локвуд из Нью-Йорка». У нее было еще более вызывающее декольте, чем у Лолы, и она прилипла к Доминику, будто приклеилась. А он всячески демонстрировал ей знаки внимания и остаток вечера танцевал только с Синди Локвуд! Джейн готова была заплакать, она чувствовала себя совсем одинокой и заброшенной.

Нет, с этим нельзя мириться! Шампанское придало ей смелости и решительности. Она больше не будет переживать из-за Джейка и вообще обращать на него внимание. Здесь найдется с кем повеселиться: рядом сидят Калид и Саймон. Сколько раз Джейн перетанцевала с ними, невозможно было даже сосчитать. А потом она вдруг обнаружила, что кружится в танце с каким-то смазливым латиноамериканцем. Кажется, он слишком тесно прижимался к ней и мурлыкал на ухо по-испански какую-то романтическую чушь.

Кто же это такой? Джейн смутно помнила, что весело откликнулась на его приглашение, когда он подошел к их столику и представился. Как его зовут? Вроде бы Рамон… Полного имени она уже не могла припомнить. Но танцевать с этим юношей было намного веселее и забавнее, чем с Калидом или Саймоном.

Вдруг чья-то властная рука легла на ее плечо. Джейн подняла глаза. Рядом стоял мрачный Доминик.

– Это мой танец! – твердо сказал он и, положив руку на талию Джейн, увлек ее за собой. Рамон мрачно нахмурился, но, взглянув в лицо Доминика, ничего не сказал и предпочел ретироваться.

– Что-то быстро сдался твой латиноамериканский кавалер, – съязвил Доминик. – Жаль, я был бы не прочь попортить эту красивенькую мордашку!

Джейн нисколько не задели его слова. Для нее было важно одно: она снова оказалась в объятиях своего возлюбленного! Ей было так хорошо и спокойно в этих теплых, сильных руках.

Она лишь теснее прижалась к Доминику, обвив его шею руками, и сонно пробормотала:

– Мы в первый раз танцуем с тобой… Мне так хотелось этого, Джейк! Наконец-то… – Тут по ее лицу пробежала легкая тень. – Почему все так испортилось? – Она тряхнула головой, но думать было трудно.

– Похоже, ты не особенно скучала! – резко бросил Джейк, пока они кружились под томную музыку. – Интересно было наблюдать за тем, как ты ухитряешься сосредоточить на себе внимание всех мужчин в зале. Неужели тебя так греет внимание этих самцов?

– Нет, – просто и безыскусно ответила девушка и потерлась лицом о его плечо. – Я думала только о тебе. И знаешь, мне больше всего хотелось снова оказаться в каюте, Джейк, – тихо проговорила она.

Джейк внимательно посмотрел на нее. Лицо его оставалось непроницаемым, только в глубине глаз сверкнули знакомые ей огоньки.

– Шампанское делает тебя неотразимой, мой маленький сексуальный котик. Что ж, вернемся на яхту. Хотя столько мужчин пыталось завоевать твое внимание, у меня есть одно неоспоримое преимущество перед ними: конец вечера проведу с тобой я!

Он остановился посреди зала, решительно схватил ее за руку и повел к выходу.

– Куда это мы? – удивилась Джейн, пытаясь поспеть за его стремительными шагами.

– На яхту, куда же еще?! Ты же хотела побыть со мной наедине… Или уже забыла про свои слова? – насмешливо ответил он.

От выпитого шампанского у Джейн кружилась голова, золотистый туман стоял перед глазами. Но тревога рассеяла эту пелену, как солнечные лучи разгоняют утренний туман.

– Но мы не можем убежать, никого не предупредив, не сказав никому ни слова!

Швейцар на выходе, заметив нетерпеливый жест Доминика, тут же вынул серебряный свисток и издал трель, подзывая таксиста.

– А почему бы и нет? – холодно ответил Доминик. – Мы вернемся на яхту и отошлем катер назад.

Подтолкнув ее к машине, он открыл дверцу и сел рядом с Джейн, коротко бросив что-то водителю по-испански Джейн вздрогнула от холода, когда ее голое плечо прикоснулось к виниловому покрытию сиденья.

– Мой шарф! – забеспокоилась она. – Я оставила на стуле свой шарф.

– Не беда, кто-нибудь захватит, – равнодушно обронил Доминик и, обняв девушку за плечи, прижал се к себе, согревая теплом своего тела.

Джейн тут же привычно положила голову ему на плечо, но что-то тревожило ее. Объятия Джейка показались ей какими-то безличными и равнодушными… Впрочем, дремота вскоре победила. Сквозь сон она чувствовала, как ее поднимают, набрасывают на плечи белый вечерний смокинг, от которого запахло любимым лосьоном Джейка. Потом она почувствовала, как се несут на руках и укладывают в удивительно мягкую постель.

Джейн открыла сонные глаза, обвела взглядом спальню Джейка и подумала; «Как странно, что это место стало мне таким родным!» Даже уродливые буквы, которые она выводила в темноте, теперь вызывали лишь улыбку.

– Рад, что ты очнулась, Спящая красавица. Да еще в таком чудесном настроении!

Она повернулась к Доминику и счастливо улыбнулась, не обращая внимания на его непроницаемое лицо. Невозможно было отвести взгляд от его крепкого мускулистого тела, когда он снял рубашку и небрежно швырнул ее на серое бархатное кресло.

Как только Доминик сел на кровать, Джейн прильнула к нему, словно ее притянуло магнитом. Ее губы обожгли его шею поцелуями, но Джейк положил руки ей на плечи, удерживая на некотором расстоянии от себя.

– Какое трепетное и страстное создание! – холодно заметил он, разглядывая ее прищуренными глазами. – Неужели все это мне?! – Он провел пальцем по ее нижней губе. – Интересно, ты будешь такой же страстной и нетерпеливой в объятиях юного Саймона – теперь, когда я научил тебя этому?

Джейн недоумевающе посмотрела на него.

– О чем это ты?

– Сегодня вечером я понял кое-что, – медленно проговорил он, расстегивая «молнию» на ее платье. – И приложу все силы, чтобы и ты к утру тоже все поняла. – Наклонившись над ней, Джейк медленно провел языком и губами по розовым соскам, которые тотчас откликнулись на его ласку – набухли и расцвели. – Я хочу, чтобы у тебя не осталось ни малейших сомнений на этот счет! – добавил он…

* * *

Сколько прошло после этого времени, Джейн не могла сказать, поражаясь только тому, как она могла пережить эти физические и душевные муки. Джейк, который не только умением, но и нежностью доводил ее до самых вершин блаженства и сам содрогавшийся в ее объятиях от острого наслаждения, вдруг стал совсем другим!

Этот человек был не только опытен, но и расчетлив. Он ни на секунду не терял контроль над собой. Его руки и губы возбуждали ее; не было ни одной обласканной им частички тела, которая бы не отзывалась остро и болезненно на его прикосновения. Он играл с ней, как кот играет с пойманной мышью. Его черные глаза сверкали от неистового злорадного удовлетворения, видя, до какого состояния он способен ее довести, пока она не начала всхлипывать от неутолимого желания. И тогда он взял ее – грубо и безжалостно.

Джейн содрогалась от изнеможения, чувствуя себя обессиленной, как пловец, выброшенный на берег волной прилива. Но вновь и вновь повторялось одно и то же: возбуждение и грубое удовлетворение, пока слезы не хлынули из ее глаз. Ошеломленная, она смотрела на склонившееся над ней лицо Джейка, похожее на бесстрастную маску.

– За что?! – отчаянно выдохнула она. – Ради Бога, ответь, Джейк!

– Потому что ты – моя! – хрипловатым голосом ответил он, с силой проникая в нее. – Ты не можешь быть моей навсегда, но сейчас ты принадлежишь мне. – Слова звучали отрывисто и резко, совпадая с ритмом его движения:

– Я не желаю, чтобы ты кому-то улыбалась, даже смотрела на кого-то другого! Понятно?

– Джейк! – всхлипнула она, не в силах найти нужных слов, чтобы объяснить ему что бы то ни было, убедить его в том, что она действительно принадлежит только ему.

– Ни на кого больше! – повторил он. – Ты поняла?

– Да, – простонала она, впиваясь ногтями в его плечи; очередная вспышка вновь подхватила ее и понесла куда-то вверх.

Не успело все закончиться, как Джейк начал возбуждать ее вновь. И тогда она разрыдалась, не в силах больше сдерживать себя. Ее начал бить озноб. Это была реакция на чрезмерное чувственное возбуждение, не имеющее никакого отношения к любви…

Доминик замер и какое-то время оставался неподвижным. Потом вдруг поднялся, включил настольную лампу, вернулся, вновь посмотрел на нее и злобно выругался, оценив содеянное.

Джейн смотрела на него широко раскрытыми глазами, затуманенными пережитым, несчастными глазами. Губы ее припухли и посинели – от его поцелуев. Она инстинктивно отпрянула, увидев угрюмое выражение на его лице.

– Боже! – прохрипел Доминик, дрожащей рукой закрыв глаза.

Но она успела заметить муку в черной глубине этих глаз.

Джейк отошел в другой конец комнаты, скрывшись в полумраке, и вновь появился с простыней в руках, потом накрыл ее и тщательно подоткнул со всех сторон концы, как если бы она была маленьким ребенком.

– Перестань дрожать, я больше не трону тебя, – проворчал он и лег рядом с ней на спину, закинув руки за голову.

В полутьме Джейн видела, как он лежит, невидящими глазами уставившись в одну, лишь ему ведомую точку. Ее всхлипывания постепенно затихли. И лишь изредка из груди вырывалось прерывистое дыхание – как у ребенка, который долго плакал и все еще никак не может успокоиться.

– Утром Марк отвезет тебя в аэропорт, – неожиданно произнес Джейк.

Глаза Джейн расширились от изумления. Она так и не смогла понять, чем настолько прогневала его, что он собирается ее прогнать.

– Почему? – спросила она, вытирая глаза уголком простыни.

– Почему?! – воскликнул он с горечью. – О Боже! Да я же обращался с тобой как с проституткой! Я хотел причинить тебе боль и добился этого самым болезненным и унизительным образом, – хрипло рассмеялся он. – Мое самолюбие было задето, и я решил отыграться на тебе! И ты еще спрашиваешь: почему?

Джейн пыталась заставить себя думать, но в голове не осталось ни мыслей, ни эмоций. Кроме одной: она не сможет жить без Доминика. Наступил самый опасный момент в их отношениях. Если она не снимет с него чувство вины и горечи, он отошлет ее. И тогда уже ничего нельзя будет изменить.

– Это не твоя вина, – попробовала переубедить его Джейн. – Я действительно глупо вела себя в ночном клубе.

– Никаких особых глупостей ты не натворила, – угрюмо и устало возразил он. – Я ведь прекрасно знал, что руководило тобой, а иначе, наверное, удушил бы тебя на месте. Но самое скверное, что я решил отомстить и думал, что смогу насладиться местью!

Джейк снова выругался и пошарил в ящике комода. Вскоре она услышала чирканье зажигалки, пламя осветило черты его лица, а потом огонь погас, и лишь время от времени вспыхивал алый кончик горящей сигареты.

– Думаешь, я не знаю, что беспокоит тебя? – с горечью спросил он. – Ты теперь будешь всегда стремиться к тому; что познала со мной! – Он глубоко затянулся, и огонек вспыхнул ярче. – Признаться, я не ожидал, что твоя чувственность проснется сразу же, после первой нашей ночи.

– Но я ведь не собираюсь никуда бежать от тебя! Это ты прогоняешь меня прочь, – возразила она, чувствуя, как он замер, лежа рядом с ней.

Вдруг из темноты раздался спокойный, рассудительный голос:

– А может, ты просто мазохистка? И тебе нравится, когда тебя обижают и оскорбляют? Я ведь даже не могу обещать тебе, что это не повторится вновь! – Он повернулся, чтобы взглянуть на нее. Огонек сигареты бросал блики на его лицо. Губы иронично вздрагивали, но в глазах, казалось, сосредоточилась вся мировая скорбь. – У меня, черт побери, дьявольский темперамент. С детства я привык получать все, что захочу. И вряд ли смогу измениться в ближайшее время.

– Но я и не прошу тебя меняться, – прошептала Джейн. – Я люблю тебя таким, какой ты есть. А не того идеального человека, каким ты мог бы быть.

– Какая терпимость! – насмешливо откликнулся он. – Боюсь, что твое великодушие очень быстро улетучится, если я снова поведу себя столь же варварским образом.

Еле уловимая улыбка тронула ее губы:

– Кто знает, может быть, я привыкну к этому… Знаешь, столько женщин на свете мечтает о том, чтобы возлюбленный брал их именно так – снова и снова, не давая вздохнуть?

Воцарилось долгое молчание, потом Джейк неожиданно рассмеялся:

– Ты умопомрачительна! – Он встряхнул головой, словно не веря своим ушам. – Каким это образом тебе удалось повернуть дело так, словно я всего лишь занимался расширением твоего сексуального опыта?!

– И, кстати, кое-что из того, что ты показывал, мне очень понравилось, – негромко проговорила она. – Просто не могло не понравиться!

Помолчав, Джейк ткнул сигарету в пепельницу, а потом отрывисто произнес:

– Я хочу обнять тебя. – В голосе его прозвучала необычная нерешительность. – Ты сможешь заснуть в моих объятиях, Рыжик?

Джейн почувствовала, что комок, застрявший у нее в груди, начал таять. Сумеет ли она когда-нибудь понять этого сложного и странного человека? Полудьявола-полуребенка, циничного и искушенного, но в то же время ранимого. Грубого и яркого одновременно,

– Я только и мечтаю о том, – тихо ответила она.

Сильные, крепкие руки обняли ее, голова Джейн уютно легла на плечо Джейка. Он осторожно и бережно прижимал ее к себе, словно маленького ребенка.

– Так ты не отошлешь меня? – сонно спросила Джейн.

Тело ее обмякло и расслабилось в кольце его теплых надежных рук.

Доминик поцеловал ее в лоб.

– Нет. Клянусь – нет! – глухо ответил он. Джейн удовлетворенно вздохнула и, как котенок, потерлась о его плечо.

– Спи, Рыжик! – мягко приказал он, но глаза его оставались настороженными.

Джейн послушно расслабилась и уже начала засыпать, как он вдруг опять заговорил. Слова звучали торжественно и напряженно, словно ему никогда прежде не приходилось признаваться в своих чувствах. Впрочем, так оно на самом деле и было.

– Джейн… прости… меня. – Рука его попыталась пригладить ее пышные кудри.

Она дремотно улыбнулась и заснула глубоким спокойным сном.

 

Глава 12

Когда Джейн открыла глаза, яркие солнечные лучи заливали каюту. В постели она была одна и, взглянув на часы, что стояли на журнальном столике, сразу поняла почему. Часы показывали половину второго. Боже, она все проспала! Обед начинается в два; почему же Джейк не разбудил ее?!

Спрыгнув с кровати, девушка направилась в душ, прихватив по дороге желтый купальный халат. Стоя под мощными потоками воды, она не слышала, как Джейк окликнул ее, пока он не подошел вплотную к матовому стеклу.

Она сразу же выключила кран и отозвалась:

– Я не слышу тебя, Джейк! Сейчас выйду.

– Нет, стой там! – слегка охрипшим голосом ответил Доминик. – Мне и так пришлось собрать всю свою волю, чтобы встать с кровати и уйти от тебя. Если ты сейчас выйдешь из душа раздетой, я ничего не смогу с собой поделать. А мне нужно только предупредить тебя.

У Джейн перехватило дыхание. Горячее желание пронзило ее, словно электрический разряд. В этом было что-то невероятно эротическое: стоять обнаженной и видеть за матовой перегородкой человека, так страстно желавшего ее.

– О чем же ты хотел предупредить меня? – спросила она, облизнув пересохшие губы.

– Лола просила передать, что ей бы хотелось попрощаться с тобой. Через два часа они с Калидом отправляются в Лас-Вегас. Сейчас она у себя в каюте, складывает вещи.

– Джейк, это не ты выпроводил их? – испуганно спросила девушка.

– Даже не заикнулся, – твердо отрезал Джейк. – И не собирался этого делать. Лола сама избавила нас от лишних хлопот. Она очень умная женщина.

Джейн подозревала, что этим все может кончиться.

– Хорошо, как только выйду из душа, сразу пойду к ней, – мягко ответила она.

– Да, конечно.

Голос Доминика был странно отсутствующим. Она увидела, как тень за матовым стеклом подошла ближе к двери, ручка начала медленно поворачиваться. Потом Джейк что-то пробормотал сквозь зубы, и дверь за ним захлопнулась…

* * *

Только после этого Джейн смогла перевести дыхание. Ноги ее сразу ослабели, дрожащими пальцами она вновь включила кран. Потоки воды смыли напряжение и усталость. Теперь, кроме легкой скованности в теле и слабости, ничто больше не напоминало о том безумном наказании, которому подверг ее Джейк этой ночью. Джейн инстинктивно стремилась уйти от воспоминаний об этом, но память сама услужливо подсовывала то одну картину, то другую.

Она понимала, что должна взглянуть правде в глаза, хорошенько обдумать случившееся, если хочет сохранить любовь Джейка. Необходимо признаться самой себе, что она немного испугалась вчера – но не того, что Джейк причинит ей какой-то вред. Джейн знала: он бы не сделал этого, в какое бы яростное состояние ни впал. На самом деле ее испугало другое: ощущение безнадежности, которое она испытала, находясь в полной его власти. Он управлял ее неопытным телом, будто она была куклой-марионеткой. Он хотел подавить ее, и вчера ему удалось добиться этого! Ее душа, ее личность – все растворилось в нем одном…

С отсутствующим видом Джейн отыскала шампунь на полке и принялась намыливать душистой пеной голову. Нет, она боялась не Джейка, а собственного чувства неполноценности. Осознав это, она даже замерла; как ослепительная молния перед ней пронесся весь вчерашний вечер. Все было именно так! Этот страх вызвал напряжение и неуверенность, чуть было не привел к разлуке с Джейком.

Несмотря на то, что прошлым вечером она чувствовала себя более привлекательной, чем когда-либо в жизни, ощущение собственной неопытности по сравнению с Джейком страшно сковывало ее. И как только за столиком появилась сексапильная Синди Локвуд, она сразу потерялась. Даже Лола вызывала у нее безотчетную зависть!

И хотя ночью она чувствовала, что возбуждает Доминика, что ему доставляет удовольствие то, как она откликается на его ласки, что им удалось достичь полной близости, – все равно ее не переставали мучить сомнений. Что привлекает Джейка к ней? Неужели только новизна ощущений? Но в таком случае, когда она пройдет, он снова начнет скучать… Джейн сознавала, что ей не хватает хитрости и опытности тех женщин, что перебывали у него в постели. У нее есть только одно преимущество перед ними: безграничная любовь.

Теперь ей все стало ясно. Чтобы удержать Джейка и обрести уверенность в себе, необходимо приобрести знания. Но встает другой вопрос: где их добыть? Конечно, можно засесть за книги: ведь, безусловно, существует огромное количество литературы на эту тему. Но едва ли книжные знания помогут ей… Многое можно узнать, испытав близость с другими мужчинами Но идти этим путем ей почему-то не хотелось. Нахмурившись, Джейн перебирала один вариант за другим. Ответ пришел неожиданно быстро.

Конечно! Все предельно просто! И как это она не подумала раньше?! Джейн быстро смыла шампунь, вышла из душа, насухо вытерлась и накинула халат.

Сушить волосы было некогда. Завернув на голове тюрбан из полотенца, она вышла из каюты и через несколько секунд уже стояла перед дверью Лолы Торрес.

Глубоко вздохнув, девушка решительно постучала.

* * *

Джейк Доминик бросил взгляд на часы и помрачнел. Лола почему-то опаздывала уже на пятнадцать минут! Калид давно закончил свое бурное прощание с командой и спустился в катер, который должен был доставить их в Козумелу. Багаж был собран и принесен полчаса назад. А Лола все не появлялась.

Но вот наконец и она! Увидев нетерпеливое и хмурое лицо Джейка, Лола одарила его обаятельной улыбкой.

– – Не сердись, Джейк. Я пришла бы минута в минуту, если бы не твоя возлюбленная. Мы заговорились…

– Почему ты просто не оставила ей записку? У женщин совершенно нет чувства времени! – раздраженно бросил Джейк.

– Каким ты стал женоненавистником, Джейк! – поморщилась Лола. – И сразу начал говорить банальности. Ничего остроумнее ты не мог придумать? Я прекрасно понимала, что опаздываю, но должна же я была помочь Джейн разобраться с ее проблемами!

Джейк прищурился:

– Ну и как? Тебе это удалось? По-моему, у Джейн есть своя голова на плечах.

– Вообще-то, да. Тут я не могу не согласиться с тобой. Но существуют некоторые обстоятельства… Короче говоря, она вообразила, что ей нужен совет профессионала.

– Профессионала? – недоуменно переспросил Доминик.

– Представь себе, Джейн пришла ко мне, чтобы попросить моей помощи, – Лола изо всех сил старалась сохранить на лице серьезность, но глаза ее смеялись, – она решила, что достигнет должного уровня, если постарается усовершенствовать…

– Усовершенствовать – что? – все еще никак не мог понять Доминик.

Губы Лолы искривились, и она произнесла крайне непристойное англо-саксонское существительное.

– О Боже! – застонал Джейк, вцепившись себе в волосы.

Не в силах более сдерживаться, Лола расхохоталась.

– Джейк, если бы ты только мог видеть ее в эту минуту! Она сидела передо мной, сложив руки, как прилежная школьница, и пыталась убедить меня дать ей уроки древнейшей профессии в мире. – Глаза Лолы искрились от смеха. – При этом Джейн старалась выразиться как можно деликатнее, чтобы, не дай Бог, не смутить и не обидеть меня! Она была просто восхитительна!

– Представляю, – иронически кивнул Доминик, но выражение его лица ничуть не стало веселее. – Уверен, что ты дала ей исчерпывающие наставления.

– Ну, что ты! Разве можно запомнить столько сведений за такой короткий срок?! Джейн решила, что, поскольку ты все равно скоро начнешь снимать новую картину в Лос-Анджелесе, она придет ко мне, чтобы изучить все по более углубленной программе. Она считает, что, если заниматься очень напряженно, можно освоить все за несколько недель.

– И она действительно освоит – взорвался Джейк; лицо его стало мрачнее тучи.

– Я ожидала, что это вызовет у тебя именно такую реакцию, – заметила Лола. – И попыталась объяснить это нашей маленькой подружке.

– Если ты согласишься участвовать в этой бредовой идее, я просто-напросто сверну твою прелестную шейку, Лола!

– Не будь глупцом, Джейк, – осадила она его – Мне нравится эта девочка, и я не хочу, чтобы у нее возникли новые проблемы с тобой. Все это время я пыталась убедить ее в том, что ты вполне доволен ею. Мне даже пришлось напомнить, что ты отказался от моих услуг! Но вот тебе мой совет: если хочешь, чтобы Джейн выкинула из головы все эти бредовые планы, постарайся вернуть ей чувство уверенности в своих силах.

– Спасибо за совет Если не возражаешь, я как-нибудь сам с ней справлюсь, – язвительно ответил он.

Лола пожала плечами:

– Я попыталась тебе помочь. – Она направилась к трапу, чтобы спуститься на ожидающий ее катер, и вдруг снова повернулась к Доминику. Лицо ее было серьезным.

– Все это я рассказала тебе только по одной-единственной причине: мне кажется, я так и не сумела убедить ее, внушить чувство уверенности в себе. По-моему, она из тех людей, которые, вбив себе что-то в голову, потом долго не могут освободиться от этого. Она на редкость целеустремленная личность,

– Да, на редкость, – сухо согласился с ней Доминик. – Не сомневаюсь, что это свое качество она пронесет через все препятствия и подводные камни. Боюсь, мне теперь придется не сводить с нее глаз, чтобы она не отправилась к какой-нибудь мадам в дом терпимости за нужными сведениями.

Темные глаза Лолы вспыхнули.

– Есть и еще один способ, – медленно произнесла она, – самый простой и естественный. Скажи, что любишь ее, Джейк.

Доминик напрягся, словно его ударили. Но глаза оставались непроницаемыми, никаких эмоций не отразилось на его лице.

– Думаешь? – бесстрастно спросил он. – Обычно ты не вмешиваешься в чужие дела. Не советую делать это и теперь. – И, указав на катер, добавил:

– Тебе надо успеть к вылету самолета.

Музыка была нежной и чувственной, как интимные ласки. Они медленно танцевали, обнявшись, в полумраке заполненного народом зала.

За последние несколько недель Джейн успела заметить, что в эти предрассветные часы оркестр ресторана «Эль Инвернардеро» вместо живых и шумных диско исполняет только романтические мелодии для влюбленных парочек. Удовлетворенно вздохнув, она еще теснее прижалась к Джейку.

Он взглянул на нее, вопросительно вскинув брови:

– Устала? Может, вернемся на яхту? Джейн покачала головой.

– Нет, мне так нравится танцевать с тобой… Побудем еще немножко! – нежась в его объятиях, произнесла она. Руки Джейка крепко сжали ее плечи, но голос был по-прежнему мягок:

– Сколько же сил у молодых! Ты уже третий раз вытаскиваешь меня сюда, и мы танцуем всю ночь напролет. Ты собираешься превратить меня в развалину?

Нежно взглянув на него, она улыбнулась:

– Ну, положим, выглядишь ты замечательно, несмотря на бурные ночи. И когда я предложила тебе пойти сюда, ты не особенно возражал.

Вечерние костюмы всегда очень шли Джейку. Сегодня в черном элегантной смокинге он был похож на сильную, стремительную пантеру. В глазах его блеснули огоньки.

– Признаться, я приезжаю сюда ради награды, которая меня ожидает потом, – шепнул он. – Ты умеешь удивительно страстно выразить свою признательность.

Оба знали, что это явная ложь. Джейку стоило лишь прикоснуться к ней, как Джейн вспыхивала, как пламя. Оглядываясь в прошлое, она не понимала, как могла быть такой уравновешенной и спокойной девушкой до встречи с Домиником. Он словно взял ее за руку и повел в чарующий мир наслаждений, открывая перед ней одну дверь познания за другой, и она жадно впитывала эту науку.

Джейн усмехнулась, вспомнив сцену в каюте после отъезда Лолы и Калида. Доминик обрушился на нее с гневом, достойным разве что викторианского супруга. Пока она сидела, широко распахнув глаза, удивленная и испуганная тем, что вызвала такую ярость, он метался по каюте, проклиная ее куриные мозги. Волевым усилием взяв себя в руки, Джейк наконец остановился перед ней и заявил:

– Тебе не поможет сам Господь Бог, если я узнаю, что ты вздумала обратиться к кому-либо еще за подобными советами! В конце концов, если тебе так уж хочется усовершенствоваться в этом деле, можешь обратиться ко мне. Поверь, у меня достаточно опыта, чтобы утолить твою жажду знаний! – И он вышел из каюты, изо всей силы хлопнув дверью.

* * *

Вскоре Джейн поняла, что это были не просто слова. Ей не приходилось расспрашивать его ни о чем: Джейк на деле демонстрировал все новые способы близости, и каждый из них был по-своему волнующим. При этом Джейн радостно отмечала, что страсть Доминика к ней не угасает. Напротив: казалось, он никак не может насытиться, овладевая ею жадно, стремительно, что действовало на нее опьяняюще, как крепкое вино.

Но даже в те моменты, когда его страсть доходила до наивысшей точки, он не говорил, что любит ее, не пытался хотя бы намекнуть на то, что связь их – нечто большее, чем временное увлечение. А ей так хотелось поверить в это! «И все же я что-то значу для него, – утешала себя Джейн, – если он переживает со мной такие неповторимые минуты!» Но это было слабое утешение.

Настоящую надежду ей внушало другое: их отношения явно не сводились к сексу. Драгоценные минуты общения, серьезные беседы, взрывы веселья – все это сближало не меньше, чем физическая близость. Постепенно ей начал приоткрываться истинный облик Джейка. Она поняла, что у человека, который с таким увлечением говорит о своей работе, не может быть ничего общего со скучающим плейбоем.

«Неудивительно, что он добился такой славы», – думала Джейн, глядя, как вспыхивают его глаза, стоит ему заговорить на эту тему. Она даже почувствовала укол ревности, опознав, что его работа – гораздо более опасная соперница, чем Лола Торрес или Синди Локвуд, но тут же отогнала эту мысль. Она любила Джейка Доминика и ценила все в его сложной личности: и дьявольское обаяние, и изменчивость настроения. За то время, что они были вместе, Джейн поняла главное, она никогда не сможет стать для него всем в жизни. И если ей хочется сохранить привязанность Джейка, то придется потесниться, освободив место и для других его увлечений. Все чаще Джейн начинала задумываться о том времени, когда Джейк вернется к работе. Ей надо было подготовить себя к этому.

– Что-то ты стала очень задумчивой, Рыжик, – насмешливо заметил Джейк, – или уже засыпаешь

– Нет, просто размышляю, не пора ли мне побеспокоиться о своей карьере, – серьезно ответила она.

Улыбка сошла с лица Доминика. Он властно притянул ее к себе.

– У тебя еще будет на это время, – в его голосе проскользнули нетерпеливые нотки. – Похоже, мне придется удвоить усилия, чтобы поддержать интерес к своей особе!

– Да нет, Джейк, – настойчиво продолжала она, – разве ты еще не думал…

– Я думаю, что нам надо выпить по бокалу шампанского, – резко оборвал он ее и остановился посреди танцевального зала. – А кроме того, я думаю, что ты сегодня слишком серьезна. Поддерживая Джейн за талию, он повел ее мимо танцующих пар к столику и, усаживая, негромко спросил:

– Не помню, сказал я тебе или еще нет, насколько ты очаровательна в этом платье? Ты напоминаешь мне сахарную вату, которую я в детстве покупал в цирке. – Придвинувшись теснее, он шепнул ей на ухо:

– Такая же розовая, пушистая и невероятно соблазнительная!

Ее шифоновое бледно-розовое, почти белое платье действительно очень подходило к огненно-рыжим кудрям. Но, поскольку Джейк уже однажды сказал ей об этом, Джейн расценила комплимент как явное желание уйти от разговора. Она огорченно смотрела, как Джейк садится в свое кресло, зная, что бессмысленно настаивать на чем-то, если он не желает слушать. В таких случаях всегда лучше подождать другого момента, когда он придет в хорошее расположение духа.

– А мне сахарная вата всегда казалась приторно-сладкой липучей дрянью, в середине которой ничего нет – одна лишь пустота, – едко ответила Джейн, немного раздраженная его нежеланием серьезно говорить с ней.

Джейк поднес бокал к губам, глаза его смеялись.

– Ну, положим, в излишней приторности тебя никто не может обвинить, – теперь в его глазах запрыгали чертики. – И хочу заверить тебя, что этой ночью «середина» не окажется пустой. Уж насчет этого я постараюсь.

Джейн сразу вспыхнула. Неужели она никогда не научится держать себя в руках и не краснеть всякий раз, когда он отпускает свои двусмысленные шуточки?! Джейку, казалось, доставляло удовольствие заставлять ее вспыхивать, как маков цвет. В такие моменты он становился похожим на змея-искусителя.

Но когда она укоризненно посмотрела в его темные искрящиеся весельем глаза, в них вдруг вспыхнул другой огонек. У Джейн сразу перехватило дыхание, мир словно сузился, и они остались в нем один на один. Поставив свой бокал, Джейк сказал низким голосом:

– Пора идти домой, Рыжик.

Она покорно кивнула, поднялась на ноги, взяла свою пушистую накидку и крошечную вечернюю сумочку из парчи. Джейк задержался у столика, чтобы расплатиться. Джейн обернулась к нему, и тут ее ослепила вспышка света.

– Постойте, мистер Доминик! Еще раз, пожалуйста…

Джейк выругался сквозь зубы и бросился к толстому сорокалетнему фотографу в сером деловом костюме. Фотограф успел только громко протестующе воскликнуть, как Доминик выхватил у него камеру и изо всей силы шваркнул ею об пол.

– Боже! Вы разбили камеру, которая стоила восемьсот долларов! – возмутился фотограф.

– Пришлите мне счет, – холодно ответил Доминик и, схватив Джейн за локоть, начал протискиваться сквозь толпу перешептывающихся людей; лицо его побелело от гнева.

Всю дорогу до пристани он оставался мрачно-молчаливым, и только на яхте Джейн решилась спросить его:

– Кто это был?

– Какая разница?! Один из репортеров, которые сшиваются в курортных городах, охотятся за всяческими сплетнями, а потом тискают свои заметки в грязных газетенках, – фыркнул Джейк.

– Но стоило ли так выходить из себя? – спокойно заметила она. – Боюсь, что теперь он начнет настоящую охоту за тобой.

– А ты бы хотела, чтобы твоя фотография красовалась на страницах «желтой прессы»? «Последняя любовница Джейка Доминика!» – очень захватывающий заголовок…

– Ничего хорошего в этом, конечно, нет, – согласилась Джейн. – Но и судиться с ним за причинение морального ущерба – тоже малоприятно.

– Забудь об этом, – хрипло оборвал Доминик. – Куплю этому подонку фотоаппарат – тем дело и кончится.

Джейн послушно кивнула, хотя ясно видела, что самому Доминику не так легко выкинуть случившееся из головы. Он почти не разговаривал с ней, пока они не оказались в каюте, и лишь тогда заключил в свои объятия.

Было что-то странное и непривычное в той поспешности, с которой он снял с нее платье и отнес в кровать. В эту ночь не было прелюдии. Джейк взял ее стремительно, почти грубо, с каким-то оттенком отчаяния. В этой нетерпеливости, в том, как бессильно содрогалось его могучее тело в ее объятиях, испытывая сладкую муку освобождения от напряжения, было нечто почти первобытное. Джейн подумала, что подобное удовлетворение, наверное, переживала первая женщина на Земле…

 

Глава 13

Развернув газету на коленях, Джейн невольно отметила, насколько четкой получилась фотография. Газета была на испанском языке, но, даже если бы текст был на суахили, все равно не составляло труда понять, о чем идет речь. Они были сняты в профиль. Рука Джейка по-хозяйски лежала на ее плече, а на лице Джейн блуждала блаженная улыбка. Господи, неужели каждую ее мысль, каждое желание можно прочитать с такой же легкостью? Да это все равно что носить на груди плакат!

Она искоса взглянула на Доминика. С тех пор как фотограф застал их в ресторане, прошло четыре дня, но Джейк становился все более хмурым и беспокойным. И вот сегодня, когда она мирно загорала на палубе, Джейк подошел к ней со скомканной газетой в руках и с искаженным от гнева лицом. Швырнув газету ей на колени, он отрывисто проговорил:

– Взгляни, этот мерзавец прислал ее вместе со счетом за фотоаппарат!

– Наверно, пленка осталась неповрежденной, – спокойно ответила она и, просмотрев статью, с облегчением вздохнула. – Здесь только предположения и догадки. Я боялась, что он пронюхал, как я появилась на борту яхты. Представь такой заголовок: «С бомбой – в постель!»

– Джейн, – жестко оборвал ее Доминик, – ты что, не понимаешь, что это значит? Теперь все газетчики встанут на уши. Новенькая тема для пересудов – кто же упустит такой лакомый кусочек? Через два дня эта фотография появится во всех газетах!

– Скорее всего, – сохраняя прежний тон, согласилась Джейн и, скомкав газету, с отвращением отшвырнула от себя. Лицо ее слегка побледнело, но она старалась сохранить невозмутимую улыбку. – Но это все равно произошло бы рано или поздно…

– Поразительное спокойствие! – воскликнул Доминик и сжал кулаки, чтобы не дать волю своим чувствам. – Теперь в каждом доме за столом начнут судачить о тебе, отпускать непристойные шуточки, обсуждать, как ты выглядишь… А у тебя не нашлось ничего сказать, кроме «рано или поздно это должно было случиться»?!

– Ты меня удивляешь, Джейк. Неужели ты каждый раз так бурно реагируешь, когда печатаются всевозможные сплетни о тебе? Ведь твои похождения с той или иной женщиной всегда обсуждаются во всех подробностях.

Доминик вздрогнул. На мгновение лицо его снова исказилось, словно от внутренней муки, но потом он опять надел свою привычную маску.

– А может, я прилагаю массу сил для того, чтобы все мои похождения стали достоянием этих жадных до остренького пираний? Должен же я поддерживать интерес толпы к своей персоне!

Джейн скептически посмотрела на него. Она прекрасно понимала, что Доминику совершенно безразлично, что думает о нем «толпа». Именно поэтому он до сих пор достаточно равнодушно относился к тому, что его имя треплют в газетах Причина его нынешней вспышки крылась в том, что на этот раз сплетня имела отношение к ней. – Джейк, пойми, я с самого начала предвидела нечто подобное. Я не закрывала глаза на то, что меня ожидает, когда решилась на близость с тобой. Я знала, что это невозможно будет скрыть, что косточки мне перемоют основательно. Но я заранее смирилась.

– Какая рассудительная и какая воспитанная! – буркнул Джейк; ноздри у него раздувались от гнева. – Но в данном случае тебе не удастся проверить, насколько верны твои умозаключения. Пока не поздно, нам придется расстаться.

Джейн резко выпрямилась; казалось, вся кровь отлила от ее лица.

– Я тебя не понимаю!

Джейк отвернулся, глядя невидящими глазами на море; пальцы его сжимали поручни с такой силой, что костяшки побелели. В голосе звучала безжалостная непреклонность.

– Ты отправишься домой. Мне следовало отправить тебя еще неделю назад.

– Но это безумие! – запротестовала ошеломленная Джейн. Она встала и машинально накинула на плечи белый пляжный халат. – И все из-за того, что какой-то репортеришка сфотографировал нас вместе?!

– Я предвидел, что ты станешь возражать, и поэтому говорю со всей определенностью: игра не стоит свеч. – Джейк старался не смотреть на нее. – Ты не стоишь всех этих хлопот, Джейн!

У нее было такое Ощущение, словно он ударил ее кулаком в солнечное сплетение. От острой боли потемнело в глазах.

– Я тебе не верю, – безжизненно проговорила она.

– Почему? Ты ведь знала, что наша связь не продлится вечно. И без того я провел с тобой больше времени, чем с кем-либо еще.

Слова уже были бесполезны. Инстинктивно пытаясь пробить эту стену безразличия, Джейн коснулась его плеча, но Джейк резко отшатнулся, словно она обожгла его

– Не дотрагивайся до меня! – процедил он сквозь зубы. – Терпеть не могу женщин, которые не способны красиво уйти, когда им указывают на дверь. – Он повернулся к ней; черты его лица были словно вырублены из гранита. – Придется признаться: ты надоела мне. Я больше не хочу тебя!

Каждая фраза, словно удар кнута, обжигала ее. Джейн встряхнула головой, пытаясь прийти в себя и трезво взглянуть на вещи. У нее было ощущение, что она вдруг очутилась в каком-то кошмарном сне.

– Но это безумие, Джейк! – проговорила она. – Этого не может быть! Вот так, в один миг?..

Он пожал плечами, продолжая смотреть не на нее, а на море.

– Сегодня вечером ты должна быть в самолете. Иди, собирай вещи.

Джейн продолжала смотреть на него, словно не слышала того, что он сказал. Нет, внутреннее чувство не могло так обмануть ее. Столь резко перемениться не способен ни один человек, каким бы он ни был непостоянным. Еще сегодня утром Джейк с такой страстью обнимал ее в постели, а сейчас пытается уверить, что она ему надоела?!

– Ты лжешь мне – не знаю почему. Очевидно, из-за этой фотографии… Но я знаю точно: я не успела надоесть тебе.

Его пальцы, сжимавшие поручень, казалось, побелели еще сильнее, но, когда он повернул голову, на его мрачном лице блуждала насмешливая улыбка.

– У тебя совершенно отсутствует чувство гордости? Я же сказал, что не желаю тебя больше видеть!

На глазах Джейн засверкали слезы, она обхватила себя руками за плечи, пытаясь унять дрожь в теле и справиться с нахлынувшими на нее чувствами.

– Нет, у меня есть гордость. Если настанет время, когда я почувствую, что не нужна тебе, то уйду, не сказав ни слова. – Она глубоко и прерывисто вздохнула. – А до этого момента никакие насмешки и приказы не заставят меня отказаться от тебя! Ты можешь заставить меня покинуть яхту, можешь заставить сесть на самолет, но дальше все будет зависеть от меня если ты не позволишь мне находиться рядом с тобой, я буду работать, буду учиться и постараюсь стать настолько нужной тебе, что ты не сможешь закрыться от меня и все равно позовешь. Слезы все-таки хлынули у нее из глаз.

– Черт побери, Джейк, разве ты не чувствуешь сам?! За то чудо, которое нам дано, надо бороться! Его надо ценить!

На мгновение отголосок внутренней муки и боли промелькнул на лице Джейка, но ему удалось справиться с собой, и он равнодушно проговорил:

– Через час я пришлю кого-нибудь за твоим багажом. Постарайся успеть собраться.

Только сейчас Джейн начала осознавать, что никакие доводы и убеждения не растопят ледяной панцирь. Точно слепая, она прошла по палубе, спустилась вниз, но, не доходя до своей каюты, остановилась перед дверью Саймона Доминика. По пути она наткнулась на Бенджамина Маркуса, не заметив его, и машинально пробормотала извинение. Капитан беззвучно присвистнул, глядя на ее потемневшее от боли лицо, на бессильно сгорбленные плечи, и решил дождаться развития событий.

* * *

Полчаса спустя Бенджамин вышел на палубу и двинулся к тому месту, где неподвижно застыл Джейк Доминик. Взмахнув сложенной газетой, капитан заметил:

– Как я понимаю, вы уже видели эту пакость? Очевидно, из-за нее так расстроилась Джейн?

Доминик повернулся к нему, и капитан ахнул от удивления. Перед ним было лицо человека, которого терзали все муки ада. Темные глаза, в которых обычно светилось насмешливое недоверие, теперь были полны невыразимого страдания.

– Пусть Сэм приготовит обед, – безжизненным тоном сказал Джейк. – И отправьте кого-нибудь через полчаса за багажом. Джейн улетает вечерним самолетом в Майами.

Бенджамин изумленно поднял брови.

– Вот уж не думал, что она так огорчится из-за подобной безделицы, – задумчиво сказал он. – Держу пари, что ее заставило покинуть вас нечто более существенное.

Безрадостный смех Доминика прозвучал ему в ответ.

– О Господи! Да я сам, своими руками выгоняю ее! Если эта маленькая дурочка останется здесь, ее вываляют в грязи с ног до головы! – Джейк изо всех сил саданул кулаком по перилам. – И она еще заявляет, что была готова к этому!

– Несмотря на весь свой идеализм, Джейн способна рассуждать довольно здраво. По-моему, она с самого начала знала, на что идет, и не особенно беспокоилась…

– Значит, кто-то другой должен побеспокоиться о ней, черт побери! – страстно произнес Доминик. – Не могу же я стоять в стороне и смотреть, как они терзают ее! Нетрудно представить, что с ней будет через год, если она останется моей любовницей…

– Уверяю вас, она ничуть не изменится. Эта девушка сильнее, чем вы полагаете. – Капитан задумчиво взглянул на перекошенное мукой лицо Доминика и неожиданно предложил:

– Есть еще один способ защитить Джейн от пересудов: жениться на ней.

Доминик насмешливо взглянул на капитана.

– Неужели ты считаешь, что я не думал о таком варианте? – с горечью спросил он. – Разумеется, я готов был, как всегда, протянуть руку и схватить новую игрушку, которая мне понравилась. – Он покачал головой, глубокая складка легла возле его губ. – Но я вовремя опомнился! Марк, ведь я на семнадцать лет старше Джейн и опытнее ее на сто лет! Даже такой закоренелый эгоист, как я, способен понять, что она заслуживает лучшего. И без того я нанес ей страшную рану тем, что взял в любовницы!

Пальцы его снова до боли сжали перила.

– Но ведь вы любите ее, – негромко произнес Бенджамин.

– Люблю, – без колебаний согласился Доминик. – Да разве можно ее не полюбить?! Ведь она чиста, как прекрасная ваза из горного хрусталя! В ней нет ни тени изъяна – не то что в большинстве из нас. Грязь жизни не коснулась ее…

Капитан усмехнулся, Доминик не только потерял свойственную ему способность здраво мыслить, влюбившись без памяти в Джейн, но, кажется, готов был запеть серенаду.

– Тогда в чем же сложность? Видит Бог, девушка любит вас всем сердцем.

– Именно поэтому ее надо спасти! Помочь ей избавиться от чувства ко мне. Как ты не понимаешь, Марк?! Рядом с ней имеет право находиться только такой же чистый и светлый человек, как она сама.

– Я не уверен в этом, – медленно сказал капитан. – Джейн скорее нужен тот, кто старше и опытнее ее. Кто может заботиться о ней.

Надежда промелькнула в глазах Доминика, но он тотчас затряс головой.

– Спасибо за поддержку, Марк, – угрюмо проговорил он, – но ты напрасно стараешься меня утешить. Я уже все решил. Так ей будет лучше.

– Я вовсе не собираюсь утешать вас! – неожиданно резко прервал его капитан. – Просто взгляните правде в глаза и просмотрите список ее «подвигов». Сначала Джейн связалась с бандой террористов, которые обманули ее и убедили пробраться на яхту. Еще немного-и «Ветерок» благодаря ей взлетел бы на воздух. Дальше: ее чуть не убили, а могли и изнасиловать в Сан-Мигуэло, когда она решила спасти «несчастную птицу». Ее чуть не сожрала акула. И, наконец, она стала любовницей человека, пользующегося дурной славой. И это всего за два месяца! Бог знает, в какие еще неприятности она впутается! Может быть, у вас есть на примете такой чистый и нравственно здоровый юноша, который способен справиться со столь сильной и самостоятельной девицей? У меня лично – нет. Джейк ошеломленно смотрел на своего капитана.

– А ты, пожалуй, прав… И ведь мы знаем только часть из всего списка ее «подвигов»!

Капитан заметил нерешительность на лице Доминика и продолжил тем же уверенным тоном:

– Девушки, подобные Джейн, не так легко излечиваются от любви. А главное – те «юноши», которые вам представляются достойными, их не привлекают. И поскольку сердечная рана будет болеть, она начнет искать себе такое занятие, которое заставит ее забыть о потере. Только что я узнал, что она уже приглядела кое-что весьма необычное.

Джейк встревожился:

– Что она вбила себе в голову на этот раз?

– Решила записаться в «Корпус мира», – негромко проговорил Бенджамин.

– В миротворческие войска?! – потрясенно воскликнул Доминик. Капитан кивнул:

– На счастье, она решила посоветоваться с Саймоном, а уж он прибежал ко мне, поскольку не смог отговорить ее сам. Джейн считает, что там ей будут очень рады: ведь она знает несколько языков. Не исключаю, что так оно и есть: на Калида же произвело впечатление ее знание арабского. Думаю, ее направят на Ближний Восток…

Уткнувшись лицом в ладони, Доминик застонал:

– Неужели в правительстве Соединенных Штатов сидят такие дураки?!

– Да они будут просто счастливы заполучить такой ценный кадр! И вы сами прекрасно это понимаете. Она молода, умна, обаятельна, владеет несколькими языками – что еще нужно?

– Нет! – почти закричал Доминик, убирая руки с лица; его темные глаза метали громы и молнии. – Да ее выкрадут или возьмут заложницей через неделю, а потом отправят в один из восточных борделей! – Он лихорадочно провел рукой по волнистым темным волосам. – Да неужто я соглашусь всю оставшуюся жизнь терзаться от беспокойства за то, в какую еще переделку она попадет?! Нет! Ни за что! – Он резко повернулся и зашагал прочь.

Бенджамин посмотрел ему вслед, мягко улыбаясь, а потом направился к капитанскому мостику.

* * *

…Джейн так и не успела снять купальник и пляжный халат, когда Доминик ворвался в каюту. Она как попало бросала вещи в сумку, лицо ее было мокрым от слез.

– Отведенный мне час еще не прошел, но я успела уложиться, – сказала она, застегивая «молнию» на сумке. – Это все, что я возьму. Остальное можешь отдать Диору, Сен-Лорану или кому-нибудь еще…

– Да, шорты-хаки и пятнистый комбинезон больше подойдут для того места, куда ты надумала ехать, – гневно начал он. – Выбрось все это из головы! Я не позволю тебе совершить очередную глупость!

Джейн с негодованием взглянула на него золотисто-карими глазами. Мало того, что этот человек смешал все ее прежние представления о жизни, а потом ни с того ни с сего прогнал прочь. Теперь у него еще хватает наглости командовать ею, указывать, что ей делать, а чего нет!

– Не понимаю, о чем ты, – заявила она. – А теперь будь добр удалиться: мне еще надо успеть переодеться. Ты ведь сам боялся, что я опоздаю на самолет.

– К черту самолет! – выкрикнул Джейк и схватил ее за руку.

– Джейк, отпусти меня! – рассвирепела Джейн. – Я не тряпка, которую можно выбросить за ненадобностью! У меня тоже есть чувство собственного достоинства.

– Помолчи, – сквозь зубы процедил Доминик. – Ты ошибаешься, если надеешься, что я позволю тебе отравить мне жизнь. Ни о каком «Корпусе мира» не может быть и речи! Поняла? Ты немедленно выходишь за меня замуж!

Последняя фраза повергла Джейн в полное замешательство.

– Замуж? За тебя? – выдохнула она, распахнув и без того огромные глаза.

– Да, и сейчас же. Марк имеет право сочетать нас браком в открытом море. – Джейк подошел к телефону, продолжая удерживать ее за руку. – Я отдам ему приказ сниматься с якоря, и через тридцать минут мы покинем территориальные воды Мексики.

Но Джейн решительно положила руку на телефонную трубку. Лицо ее было бледным и напряженным.

– Джейк, постой! Скажи, почему ты вдруг решил жениться на мне? – тихо спросила она.

– И ты еще спрашиваешь?! Да потому, что я кретин, не способный совершать разумные поступки! Но ничего, я постараюсь заслужить тебя. В конце концов, если я хочу, чтобы ты всегда была со мной, почему непременно нужно отказываться от этого?!

Джейн почувствовала, как бутон надежды начинает раскрывать свои лепестки навстречу жарким лучам горячего чувства, которое светилось в его глазах.

– Но все-таки почему? – настойчиво спросила она.

– Потому что я люблю тебя, – угрюмо буркнул Джейк. – Потому что мне надоело бесконечно думать о том, правильно я поступаю или нет, что будет для тебя лучше, а что хуже. Главное – что ты будешь рядом!

Джейн закрыла глаза и глубоко вздохнула. Ей казалось, что все происходящее находится где-то за гранью реальности. Но когда она снова посмотрела на Джейка, у нее перехватило дыхание – так лучились его глаза.

Девушка медленно подошла к нему, обняла за плечи и по-детски опустила голову на грудь.

– Ты не шутишь? – севшим от волнения голосом спросила она. – Ты действительно любишь меня?

Джейк крепко прижал ее к груди, и голос его подозрительно дрогнул, когда он произнес:

– Я люблю тебя, Рыжик. И не могу позволить тебе уйти!

Взъерошив шелковистые волосы Джейн, он испытующе взглянул на нее, и какая-то скрытая боль промелькнула в глубине его глаз.

– Даю тебе последнюю возможность. Скажи мне «нет» сейчас. Я еще в состоянии собрать всю свою волю и остановиться. Но помнишь, ты как-то обмолвилась, что я буду единственным для тебя – ив постели, и в жизни…

Джейн никогда не слышала, чтобы голос его звучал так робко, почти умоляюще.

– Могу только повторить то, что сказала тогда: ты никогда не услышишь от меня «нет», – твердо ответила она. – Что бы ты ни говорил и что бы ты ни делал – я не изменю своему слову!

Доминик наклонился и поцеловал ее – торжественно и официально, словно на обручении. Они прижались друг к другу, как два человека, которые наконец обрели то, что долго-долго искали.

– Ты вовсе не обязан жениться на мне, – выдохнула Джейн – Я хочу только одного: чтобы ты любил меня. Я в состоянии принять и понять, если ты не захочешь связывать себя никакими узами.

Джейк слегка коснулся губами кончика ее носа.

– Быть может, ты безнравственная женщина и способна жить во грехе, но я человек примитивный и во многом пуританин, – шутливо сказал он. – Я хочу, чтобы мы сочетались законным браком: это даст мне определенные права на тебя, которыми я собираюсь воспользоваться. – Он насмешливо изогнул бровь. – Надеюсь, ты заглянула в глубь своей души? Там ничего не осталось на дне? Что касается меня, то я отбросил последние сомнения. Ты – моя отныне и навеки!

– А ты уверен, что не пожалеешь об этом потом? – обеспокоенно спросила Джейн. – Я бы этого не пережил…

Джейк внимательно посмотрел на нее и произнес необычно серьезно:

– Ты – моя единственная, первая и последняя любовь, Джейн. Я никогда не думал, что это чувство существует на самом деле, пока ты не вошла в мою жизнь и не перевернула ее. Я уже не смогу обойтись без тебя.

Джейк снова протянул руку к телефону, и на этот раз Джейн ему не препятствовала. Крепко прижав к себе девушку другой рукой, он отдал приказ поднять якорь. А потом, наклонившись, вновь обнял ее и нежно поцеловал.

Джейн закрыла глаза и почувствовала, как падает с плеч пляжный халат, как ласково и любовно гладит Джейк ее обнаженную кожу. Поцелуи его становились все более горячими и жадными; язык раздвинул ее губы и вошел в самую глубь влажного, горячего рта. Джейн непроизвольно выгнулась навстречу ему, всем телом прижалась к его напряженной плоти…

Непонятно, как в ее затуманившейся от страсти голове успела созреть новая мысль, но так или иначе она неожиданно уперлась ладонями в грудь Джейка и вырвалась из его рук.

– Погоди! – возбужденно дыша, воскликнула она; лицо ее пылало, золотисто-карие глаза были все еще затуманены, но голос звучал твердо. – Давай поговорим.

Удивленный ее внезапным отказом, Джейк не сразу смог справиться с собой. Но даже когда ему удалось подавить свой порыв, он еще некоторое время не отрывал глаз от ее тугих, налившихся грудей, которые лишь слегка скрывало бикини.

– Вот видишь, как ты непоследовательна! – насмешливо бросил он. – Ну, хорошо. Говори, что тебя волнует.

Джейн поспешно накинула пляжный халат и подошла к дивану. Поджав под себя ноги, она посмотрела на Джейка и похлопала по сиденью рядом с собой. Он послушно подошел и тоже присел на диван.

– Надеюсь, теперь ты действительно понимаешь, как я люблю тебя, милая, – в его темных глазах светилась усмешка. – Никогда в жизни я не останавливался в такой момент! Это просто немыслимо было представить.

– Джейк, наверное, это глупый вопрос, и все-таки… Скажи: как долго ты будешь меня любить? – пылко спросила Джейн, сложив руки на коленях.

Мягкая нежность преобразила обычно циничное лицо Джейка; очевидно, многие бы не узнали его в эту минуту.

– Всегда, – просто ответил он.

– Нет, серьезно! – настаивала девушка.

– Я понял это после ой ночи в Сан-Мигуэло, когда увидел тебя на арене, – сказал он, усмехнувшись. – Во мне боролись самые противоречивые чувства: хотелось Защитить тебя, схватить и унести на руках, а потом исколотить до полусмерти за глупость. Никогда-я не переживал ничего подобного! И это испугало меня. – Он провел пальцем по ее нижней губе. – Ты вдруг стала для меня значить слишком много – больше, чем кто бы то ни было. Но признаться себе в этом? Нет, я начал уверять себя, что испытываю к тебе всего лишь симпатию и что мне просто хочется оберегать тебя, как малого ребенка. Впрочем, довольно скоро я понял, что это не так…

– Но почему ты ничего не сказал? – негодующе спросила Джейн. – Я призналась тебе в тот же самый день, когда почувствовала, что люблю тебя!

Джейк покачал головой:

– Первый раз в жизни мне захотелось быть порядочным. Я не сомневался, что не имею на тебя никаких прав. Я на семнадцать лет старше, а главное – более жесток и озлоблен, чем ты можешь вообразить. Я понял, что должен отправить тебя прочь, как только осознал, какие чувства овладели мною. И все-таки убедил себя, что имею право держать тебя на яхте хотя бы месяца два.

Его пальцы скользнули по ее шее, легли на лихорадочно пульсирующую жилку.

– Но все обернулось против меня! Калид… акула… Все мои благие намерения испарились Я не смог удержаться. И тогда попытался убедить себя, что единственный способ остудить твои чувства – переспать с тобой, показать, что все это не так уж много значит. – Его губы угрюмо сжались. – Как я был глуп! Потому что обезумел сам. Меня тянуло к тебе так, как никогда в жизни не тянуло ни к кому. И я решился взять то, что захотел.

Джейн мягко усмехнулась:

– Да, трудно себе представить, как велика твоя вина! Любой – и невооруженным глазом – увидел бы, как хотела этого я…

Глаза Доминика потеплели.

– Моя милая. Я не могу насытиться тобой, – и он, словно не веря себе, покачал головой. – Ни одна душа в мире не откликалась с такой страстью на мое прикосновение. Ты вскружила мне голову, как мальчишке!

Рука его скользнула под халат и сжала ее обнаженное плечо, губы нашли трепещущую жилку на шее. Джейн почувствовала, как учащенно забилось ее сердце.

– И все-таки ты собирался прогнать меня! – задохнувшись от нарастающего волнения, воскликнула она, запуская руки в его густые темные волосы.

– Должно быть, я – мазохист, – насмешливо сказал Джейк, покусывая мочку ее уха. – И готов был страдать, лишь бы не дать этим ублюдкам пачкать твое имя. Слишком много дерьма мне самому пришлось нахлебаться с ними. Но то, что ты задумала, – еще хуже. Отныне я собираюсь оберегать тебя от твоей же безрассудности. И ничего не желаю слышать о «Корпусе – мира»!

Джейн слушала его как сквозь дрему и не слишком вникала в слова. Горячая ладонь Доминика обхватила ее грудь, отчего она окончательно потеряла нить разговора.

«О чем он говорит? Какой „Корпус мира“?»

– Они делают нужное, полезное дело, – пробормотала она, в то время как Джейк начал расстегивать ее купальник.

– Я сейчас тоже делаю очень нужное дело, – насмешливо откликнулся Джейк. – С этих пор тебе будет разрешено отходить от меня разве что в соседнюю комнату. Но только не теперь…

Поднявшись, он запер дверь и начал медленно расстегивать свои кремовые шорты. Джейн зачарованно смотрела, как он сорвал их с себя и бросил на стул. На губах Джейка играла насмешливая улыбка, в глазах пылал огонь. Боже, как она любила его таким!

– Не стоит упускать последнюю возможность, – низким голосом проговорил он, прижимая ее к себе. – Скоро мы с тобой превратимся в скучную семейную пару. И больше нам никогда не удастся отведать запретный плод жизни во грехе.

Джейн обвила руками его шею, положила голову ему на грудь.

– Да, потеря безвозвратная, что и говорить, – согласилась она, засмеявшись счастливым смехом. – Ты, как всегда, прав…