Лерой Мэннинг испытывал чувства злости и раздражения. Злость вызывало то, что с места крушения самолета ему приказали срочно вылететь за какими-то прибывшими из корпорации «шишками» и доставить их в роскошный отель. Они заставляли себя ждать. А это уже раздражало.

Почти всю ночь он перебрасывал пострадавших в госпиталь, а тех, кому повезло больше, — в принадлежавший корпорации «Гилкрест» гостиничный комплекс. Да-а… О таком в «РКГ» еще не слыхивали.

Утром в аэропорту приземлился огромный реактивный лайнер из Флориды. Высыпавшие из его чрева эксперты сами выгрузили сложное оборудование и несколько разборных домиков. Все это требовалось как можно быстрее доставить в пустыню. Лерой едва успел отвести душу в разговорах с экипажем и пожилым добродушным мужчиной в просторной клетчатой рубахе — тот когда-то работал на мысе Канаверал…

Мысли вернулись к Пэтси Миллер и жаркому лету шестьдесят девятого. Какими же наивными — да что там, невинными! — были они тогда. Занятия любовью обоим представлялись волнующим приключением, магией.

…Пэтси снимает через голову легкую блузку, кончиками пальцев Лерой ощущает, как начинают твердеть ее соски, куда-то вниз падают трусики…

Происходило это на заднем сиденье старой отцовской машины. Первая любовь! Лерой был уверен, что она же и последняя — до того дня, когда во Вьетнаме получил от Пэтси письмо.

Отношения с Су Лин ограничивались исключительно сексом. Одна из официанток в баре офицерского клуба в Сайгоне, она привлекла Лероя своей энергией и какое-то время будоражила его воображение в постели. После дурманящих ласк Пэтси Миллер, после ее «будь нежнее, не торопись кончать, ты надел резинку?» Су Лин стала настоящим открытием. Лерой помнил прикосновения покрытых маслом для массажа пальцев, помнил горячее дыхание на своем животе, уверенные движения ее ловкого, знающего свое дело язычка…

Знакомство с Сарой Джейн, стройной блондинкой из Техаса, секретаршей компании, куда он устроился работать по возвращении из Вьетнама, заставило Лероя впервые задуматься о семейной жизни. Сара обожала лошадей, вертолеты и больше всего на свете любила сидеть со стаканом вина в руке перед пылающим в камине огнем — совершенно обнаженная. В ней единственной из всех женщин Лерой видел не только любовницу, но и друга, а тогда ему очень нужен был друг. В то время Лерой шел по жизни на ощупь и временами впадал в бешенство от какого-нибудь пустяка. Но однажды, когда ударом кулака он сломал Саре Джейн нос, она сказала, что с нее достаточно.

Розали была сестрой в медицинском центре, куда Лероя направили лечиться. Она давно привыкла к повышенному вниманию со стороны ветеранов вьетнамской войны, и все же появление нового пациента затронуло в ее душе некие тайные струны. В течение недолгого времени Лерой блаженствовал, чувствуя себя младенцем, завернутым в пушистое белое одеяло. Колокола забили в набат, лишь когда он случайно услышал, как, болтая с подругами, Розали называла его «мой мужчина». А чуть позже она начала в разговорах откровенно намекать на обручальные кольца.

Чтобы не попасть в западню, Лерой выписался из центра досрочно. Старый армейский приятель предложил ему стать напарником и катать на вертолете туристов, которые горели желанием поближе познакомиться с жизнью африканской саванны.

Поначалу все шло хорошо. Но туристам, видите ли, требовалось, чтобы машина шла над самой землей: далеко не всегда они были вооружены лишь фото — и видеокамерами. Однажды в жаркий полдень, когда восходящие потоки воздуха набирали максимальную силу, какой-то состоятельный немец решил с борта вертолета устроить охоту на льва.

Так Лерой попал в первую серьезную переделку. Оправившись, он потерял всякий вкус к рискованным авантюрам.

Затем судьба вновь столкнула его со старым знакомым. Повстречались они на борту авианосца, державшего курс из Вьетнама домой, в Штаты. Бывший сослуживец занимал весьма ответственный пост в какой-то транснациональной корпорации. Он и сообщил Лерою о возможности устроиться на спокойную и безопасную работу — летай себе вокруг Каира, раз-другой в месяц забрасывая куда-нибудь в долину Нила группу исследователей с оборудованием. Придя в корпорацию «Гилкрест», Лерой не рассчитывал продержаться там более полугода. Было это восемь лет назад.

Сидя в кресле пилота, он вытащил из кармана мятую пачку «Мальборо» и зажигалку. Прямо напротив него от вертолетной площадки к главной взлетно-посадочной полосе уходила довольно узкая темно-коричневая бетонная дорожка. За ней, в некотором отдалении, на солнце тускло отсвечивали туши транспортных самолетов. В отличие от элегантных, ярко раскрашенных пассажирских лайнеров, что выстроились неподалеку от здания аэровокзала, воздушные извозчики напоминали неповоротливых доисторических чудовищ.

— По-моему, вам лучше воздержаться от курения. — Рядом с дверцей кабины стоял офицер в темных очках на прямом, с горбинкой, носу. Разобрав надпись на нарукавной эмблеме — «Служба национальной безопасности», — Лерой всмотрелся в знаки различия.

— Оставьте, полковник. Я с восемнадцати лет летаю на этих машинах. — Он вытащил из пачки сигарету и щелкнул зажигалкой. С наслаждением сделал глубокую затяжку, резко выдохнул дым.

— Сколько времени вам нужно, чтобы взлететь?

— Пару минут. Что здесь делает служба безопасности?

— А вы не знаете?

— Мне приказали подобрать каких-то чиновников и доставить в отель «Олимпиад». Кто они такие, понятия не имею.

Из зажатой в руке офицера рации послышался негромкий треск. Полковник поднес ее к уху, выслушал, а затем произнес что-то по-арабски, слишком быстро, чтобы Мэннинг успел разобрать. Повернувшись к Лерою, он перешел на английский:

— Прошу вас включить двигатель. Машина уже заходит на посадку.

— Хорошо. Вы здесь начальник. Эй, Ахмед! Хватай огнетушитель!

Приступив к запуску двигателя, Мэннинг нажал кнопку стартера. Раздался сдержанный рокот турбины. Через мгновение лопасти начали резать воздух, грохот усилился, и Лерою пришлось уже кричать.

Но в этот момент полковник опять заговорил в рацию.

На летном поле происходили одновременно два события.

У дальнего его конца, там, где располагалась военно-воздушная база, появились три черных «лендровера». На большой скорости они пересекли взлетно-посадочную полосу и, развернувшись, остановились в начале коричневой бетонной дорожки, напротив вертолета. На одной из машин порыв ветра отбросил в сторону кусок брезента, и Лерой заметил, как в кузове тускло блеснул металл.

Секундой позже прямо с небес на взлетно-посадочную полосу опустился небольшой бело-голубой реактивный самолет, изящной стрелой промчавшийся мимо транспортных махин.

— Зачем вам столько оружия? — прокричал Мэннинг. — Мне казалось, Говард Хьюз давно умер!

— Согласен, но ведь он не работал в «РКГ»!

— Пожалуй. Тогда кто же это?

— Поскольку в самое ближайшее время вам предстоит увидеться с этим человеком лично, не буду скрывать. Это председатель корпорации мистер Гилкренски.

— Без врак?

— Без них. Я говорю совершенно серьезно.

Затушив окурок, Лерой швырнул его на бетон, не сводя глаз с казавшейся дорогой игрушкой машины, которая уже подруливала к «лендроверам».

Ну и ну! Мистер Теодор Гилкренски! Буква «Г» из «РКГ»!

До самолета оставалось менее пятидесяти метров.

Да-а-а… Вот как нужно путешествовать. Шампанское и кондиционированный воздух на протяжении всего полета.

Крошечный лайнер плавно вошел в круг, образованный вертолетом Мэннинга и тремя «лендроверами». Как только смолк рев двигателей, полковник отрывисто рявкнул в рацию короткую команду. Высыпавшие из кузовов солдаты в черной форме плотным кольцом окружили самолет. Каждый сжимал в руках автомат Калашникова.

«Да тут с ума все посходили», — решил Лерой, пытаясь рассмотреть человека, который сидел за штурвалом. Ощущение было такое, будто он смотрит в зеркало.

Сквозь толстое затемненное стекло ему удалось увидеть, как высокий бородатый мужчина в свободной белой рубашке снимает наушники и поворачивает рычаг выключения двигателей. Затем мужчина накинул на плечи поношенную кожаную куртку и скрылся в салоне. Лерой мгновенно испытал симпатию. Родственная душа! Настоящий бунтарь. Знакомство с таким — большая честь.

— Подготовьтесь к взлету! — услышал Мэннинг голос полковника.

Лерой увидел, как в проеме пассажирского салона показался невысокий, плотного сложения человек, окинул взглядом охрану, стоявший в ожидании вертолет и пустил на низенький трап двух крепко сбитых парней, в которых сразу угадывались бывшие военные. Следом за ними появился бородатый пилот. Пробежав под лопастями вертолета, небольшая группа забралась в старенький «белл» Лероя. Как они представились, Мэннинг не расслышал. Плотный коротышка, очевидно, сам босс, велел бородачу опуститься в пустовавшее рядом с Лероем кресло второго пилота.

После того как пассажиры пристегнули ремни, Мэннинг захлопнул дверцу и прокричал в окошко:

— О'кей, полковник!

— Отель «Олимпиад»! И выжмите из своей птички все, на что она способна!

Лерой улыбнулся и, склонившись к соседу так, чтобы тот мог его слышать, спросил:

— Ты когда-нибудь чувствовал себя шофером такси?

Бородач понимающе усмехнулся. Мэннинг открыл дроссельную заслонку, прибавил оборотов и под бдительными взглядами охраны поднял машину в небо.

С балкона здания для прибывающих пассажиров, стоявшего чуть в стороне, за вертолетом внимательно следила Юкико — миловидная, в светлой блузке и коротенькой юбочке туристка из Японии. Ее направленный в небо бинокль ничем не был примечателен, однако глаз опытного наблюдателя наверняка зафиксировал бы почти неуловимое движение указательного пальца, под которым находилась утопленная в корпусе кнопка. Если бы не гул реактивных двигателей, люди, стоявшие рядом с молодой японкой, могли бы услышать тихое жужжание лентопротяжного механизма.

Не поворачивая головы, Лерой Мэннинг заметил, как сидевший в кресле второго пилота мужчина окинул взглядом приборную доску.

— Ты немного рассеян! — прокричал ему бородач. Лерой сверился с показаниями приборов. Черт побери, и в самом деле! После взлета заслонка осталась в положении «ручное управление» — он забыл переключить ее.

Мэннинг протянул соседу запасной комплект наушников. Пассажирам придется обойтись без них: в суете, когда убирали кресла, чтобы отсек вместил как можно больше пострадавших, о наушниках никто не думал. Тем лучше, значит, сидевшие за их спинами люди не смогут помешать разговору.

— Спасибо, что сказал. Приходилось летать на этих божьих коровках?

— Да, на похожих. Дома мы пользуемся «джет-рейнджера-ми», но сейчас решили перейти на «аэроспатиале», поскольку французские запасные части легче отыскать.

— За штурвалом этого вертолета я провел лет тридцать. Отличная машина! По сравнению с более легкими вертушками тяжеловата в управлении, но с этим можно мириться. Хочешь попробовать?

— С удовольствием! Только свистни.

Бородач поставил ноги на педали, его ладони уверенно обхватили штурвал. Вертолет чуть заметно мотнуло, но через мгновение мужчина уже освоился с управлением. Мэннинг, скрывая интерес, рассматривал покрытые следами ожогов тыльные стороны его кистей. Боль, наверное, была адская, подумал он.

Несколько минут оба хранили молчание. Лерой лихорадочно искал тему для разговора. Наконец он ткнул большим пальцем за спину, в сторону сидевшего за прозрачной перегородкой майора Кроуи:

— Как тебе с ним летается?

— По-разному. Думаю, сейчас он предпочел бы, чтобы я сидел рядом с ним, а не в кабине пилота.

— Да? — Лерой удивился. — Следуй вдоль этой дороги, держись на трехстах метрах.

— Понял!

Гигантская серо-коричневая «Z» каирского аэропорта осталась позади. Вертолет летел над недавно проложенной Суэц-роуд, которая упиралась прямо в город. Невзрачные хибары внизу сменились предместьями столицы. Вскоре показались купола и минареты мечетей, можно было различить даже телевизионные антенны на крышах домов. По серым от дымки артериям городских улиц ползли похожие на разноцветные кровяные шарики автомобили. Из окон домов торчали деревянные шесты с развешанной на них после стирки одеждой.

Мэннинг вновь взял управление на себя, прибавил газу, и вертолет набрал высоту. В безликом скопище зданий на восточном берегу Нила Лерой угадал небольшой промежуток площади Тахрир с пугающей статуей Рамзеса, высившейся на берегу крошечного озера — оно тоже носило имя великого фараона. Улицы были запружены транспортом: красными и белыми автобусами, оранжевыми такси, трамваями, легковыми автомобилями, мотоциклами. По проезжей части муравьями сновали пешеходы, и — о чудо! — в этой мешанине существовал какой-то порядок, движение ни на мгновение не останавливалось.

Чуть в стороне от площади правильными гранями огромного кристалла льда к небу устремлялась башня принадлежавшего корпорации «РКГ» отеля «Олимпиад-Нил». На крыше его отчетливо виднелись белые буквы «Н», обозначавшие места для посадки вертолетов.

— Лакомый кусочек недвижимости! — прокричал Лерой.

— Но не самый лучший. Тот, что в Ванкувере, нравится мне больше. И я заставил их построить оба здания рядом с аквариумом.

Лерой скептическим взглядом окинул выцветшие джинсы, старую кожаную куртку и стоптанные кроссовки своего соседа. С каких это пор «Гилкрест» поручает строительство отелей какому-то пилоту? Кто будет его спрашивать!

— Похоже, тебя очень ценят, если не возражают против такой формы одежды.

Бородач улыбнулся:

— Должен же председатель иметь хоть какие-то преимущества.

Мэннинга охватило тошнотворное чувство — похоже, он допустил непоправимую ошибку.

До самой посадки ни один из них не проронил ни слова. Движения Лероя стали отточенными и от этого чуть скованными — в отличие от обычной небрежной манеры профессионала. Вертолет опустился на площадку точно в центр круга с белой литерой «Н» посредине.

— Ты можешь вернуться сюда через час? — спросил у Мэннинга Гилкренски, принимая из рук Кроуи «Минерву» и спрыгивая на крышу отеля.

— Нет проблем!

— Отлично! Только не забывай про заслонку!

Двое телохранителей, Томас и Джеральд, быстро осмотрели лестничный пролет. За ними к ступеням проследовали Гилкренски, Кроуи и египетский полковник. Спустившись на один марш, где рокот турбины стал почти неслышен, египтянин остановился и протянул Тео руку:

— К сожалению, это первая возможность представиться. Меня зовут Селим, управление национальной безопасности. Пока вы являетесь гостем нашей страны, я несу ответственность за вас.

— За стенами этого здания, — уточнил Кроуи.

— Повсюду, майор. Вы увидите, что до пентхауса можно добраться только двумя лифтами, не считая, конечно, лестницы на вертолетную площадку. Доктор Гилкренски будет жить в президентском «люксе», это в самом конце коридора, майор Кроуи и двое других джентльменов — в номерах по левую сторону. Если вам потребуется провести совещание — конференц-зал расположен справа. Теперь, с вашего согласия, я готов обговорить меры безопасности за пределами отеля.

— Не согласитесь ли вы подождать минут пять? Нам необходимо распаковать кое-какие вещи, — обратился к полковнику Кроуи.

Египтянин едва заметно нахмурился:

— Если вам так угодно.

— Благодарю вас, — кивнул Гилкренски.

Майор прошел в конец коридора, распахнул дверь президентских апартаментов и вошел. Следом за ним двигался Джеральд Макгуайр с тяжелым чемоданом в руке. За дверью открылся небольшой холл, из которого выходил довольно короткий коридор с двумя дверями: правая вела в просторную гостиную, а левая — в спальню. Упирался же коридор в дверь на пожарную лестницу.

— Опечатать и установить сигнализацию! — распорядился Кроуи. — Джеральд, Том, приступайте. Начните с входной двери, а я осмотрю остальные помещения. Доктор Гилкренски, будьте любезны выйти ненадолго в коридор.

Стоя за порогом номера, Тео наблюдал за тем, как Кроуи извлек из своего чемоданчика плоскую черную коробочку размером с пачку сигарет и начал водить ею вдоль картин, вокруг выключателей и дверных ручек. По периметру входной двери оба телохранителя принялись монтировать тонкий электрический кабель.

— Я могу войти, майор?

— Думаю, здесь все чисто. Перед самой посадкой я обратил внимание, что стекла зеркальные, так что и снаружи ничего не будет видно.

— Гм-м, — протянул Гилкренски, кивнул и подошел к окну, откуда открывался вид на широкий Нил, мост Тахрир, Кейро-Тауэр и дорогой спортивный клуб «Газира». На горизонте, за бесчисленными минаретами, вставали четкие исполины пирамид.

— И… сэр, старайтесь не оставаться подолгу на одном месте. Вряд ли стекла в номере пуленепробиваемые.

— Как стрелять, когда не видишь цели, майор?

— Термальное излучение. Цель видно, хотя опознать ее невозможно.

— Это успокаивает, — с усмешкой заметил Тео, опускаясь на софу.

Раздавшийся стук в дверь был тут же заглушён громким тревожным звоном охранной сигнализации.

— Металлодетектор, во всяком случае, исправен, — с удовлетворением отметил майор.

Стоявший на пороге Селим засовывал темные очки в нагрудный карман кителя. Его тяжелый автоматический пистолет находился в руках Джеральда Макгуайра. Египтянин явно был не очень доволен этим обстоятельством.

— Вы должны извинить меня, полковник, — сказал Селиму Кроуи, — но я категорически против присутствия здесь людей с оружием. Ничего личного, как вы понимаете. Обычная предосторожность.

Глаза Селима сузились, но он тут же улыбнулся:

— Безусловно. И, в свою очередь, предлагаю вам перенести Металлодетектор вместе с постом охраны ближе к лифту. Если злоумышленнику удастся все же подойти к двери, у вас не останется пространства для маневра. Обычная предосторожность, как вы понимаете.

Теперь уже улыбался и Гилкренски.

— Спасибо, полковник. Заходите, прошу вас. Мы хотели поговорить о мерах безопасности.

— Совершенно верно. Вы, без сомнения, слышали об активности различных экстремистских группировок в Египте. Деятельность свою они начали еще во времена английской оккупации, но настоящий вкус к терроризму почувствовали, когда президент Садат, рассчитывая добиться экономической помощи США, пошел на сближение с Западом. Определенные круги были весьма недовольны этим. В ответ Садат бросил за решетку более полутора тысяч их сторонников, за что и поплатился жизнью, пав от пуль наемных убийц.

— Почему у вас не было исламской революции, как, например, в Иране?

— Насилие по сути своей чуждо жителям страны, поэтому террористы никогда не пользовались поддержкой народа. Не так давно при попытке покушения на премьер-министра погибла пятнадцатилетняя девочка. В другом случае спрятанная в багажнике автомобиля бомба была предназначена для министра внутренних дел, однако взрыв унес жизни четырех невинных людей, от тяжелых ран пострадали еще девятнадцать прохожих. А случай у музея неподалеку отсюда, когда неизвестные обстреляли из автомата автобус с туристами? А жуткая резня в Луксоре? В цивилизованном обществе нормальные люди не могут одобрять подобные выходки.

— Считаете ли вы, Селим, что экстремисты представляют угрозу национальной безопасности Египта?

— Я так не думаю. Это горстка отщепенцев, платных агентов Ирана. Их действия подрывают нашу индустрию туризма, поскольку каждый варварский акт получает широкую огласку в прессе.

— А есть ли угроза для моей жизни?

— Вы — совсем другое дело, сэр. Вы — руководитель транснациональной корпорации, один из богатейших людей мира. В любом уголке земного шара вы представляете собой желанную добычу для похитителей или мишень для наемных убийц.

— Звучит весьма лестно.

— Боюсь, известность всегда связана с риском. Вот почему нам следует принять разумные меры предосторожности. Я поставлю своих людей в вестибюле на первом этаже и еще одну группу — на крыше, вокруг вертолетной площадки.

Кроуи что-то буркнул, и египтянин поднял на него вопросительный взгляд.

— Я не могу допустить присутствия людей, которых не проверял лично, — ни на крыше здания, ни на этом этаже, ни вообще поблизости от председателя, — пояснил майор.

Селим откинулся на спинку стула.

— Но вы гость этой страны. Для вас было бы благоразумнее последовать моему совету.

— Полностью отдаю себе в этом отчет, полковник. Я признателен вам за помощь, однако, как мне представляется, наши враги не собираются стрелять из мощной винтовки с оптическим прицелом или готовить взрывное устройство с дистанционным управлением. Скорее, наши потенциальные противники — это фанатики, адепты «священной войны против неверных». Один из таких людей может войти сюда с динамитом и будет счастлив взлететь на воздух вместе со всем зданием — уверенный, что душа его направится прямиком в рай.

— Согласен с вами, майор.

— Это может быть любой прохожий. Вспомните, ведь президента Садата убили офицеры его личной гвардии, выходцы из добропорядочных семей, убежденные в правоте своего дела. Не обижайтесь на мои слова, полковник, но на их месте вполне могли быть и вы!

Селим усмехнулся:

— Полагаю, я должен сейчас испытывать шок. Однако признаюсь, приятно иметь дело с человеком, добросовестно выполнившим свое домашнее задание. Договорились. Сферу собственной ответственности я ограничу нижними этажами отеля и вестибюлем, во всяком случае, до той поры, пока буду уверен, что ваши сотрудники в силах обеспечить безопасность президентских апартаментов. Могу я поинтересоваться маршрутами ваших поездок?

— Мы планируем побывать на месте падения самолета, в аэропорту и других государственных учреждениях, где рассчитываем получить детальную информацию о причинах катастрофы. По мере возможности председатель будет передвигаться на вертолете. Кстати, он должен прилететь с минуты на минуту. Нам хотелось бы поскорее увидеть упавший лайнер.

— Хорошо. Если потребуется сопровождение, готов вам его предоставить. У нас есть два вертолета с оружием на борту, они совершают регулярные облеты столицы.

— Спасибо за предложение, полковник. Думаю, эти вертолеты нам не понадобятся.

— Тем лучше. Что ж, мы выяснили позиции друг друга. Остались лишь небольшие формальности: визы, регистрация и прочее. Я беру все это на себя.