– Ты могла бы пойти вместо меня, – сказала Аманда.

– Надеешься, что мисс Ширли не заметит разницы? Мы с тобой не слишком-то похожи, Аманда, – усмехнулась я.

На самом деле мы вовсе не похожи. У Аманды волнистые белокурые волосы и бесчисленные улыбки. А у меня прямые темные волосы и бесчисленные веснушки.

– Я не имею в виду, что ты поедешь на матч вместо меня! – сказала Аманда. – Я говорила о торговом центре. Чтобы Эдди Иден поставил автограф на моем диске с его песнями.

– То есть ты хочешь, чтобы я сегодня поехала в торговый центр? Я тебя правильно поняла?

– Да.

– И чтобы пробилась к нему через толпу фанаток?

– Да!

– И чтобы попросила у него для тебя автограф?

– Да!

– Только и всего? Больше ты ничего не хочешь? Не хочешь, чтобы я, к примеру, пригласила его к нам на обед?

– Он не сможет, у него време… – Аманда прервала себя на полуслове. – Ха-ха, Стейси. Очень смешно!

– Может, попробовать похитить его для тебя, потому что, понимаешь, если уж я смогу пробиться к нему, будет жалко ограничиться всего лишь каким-то автографом.

– Послушай, сделай это, а? – попросила Аманда. – Я буду тебе очень благодарна. Это ведь не так уж трудно.

– Не так уж трудно? Дело может кончиться тем, что меня собьют с ног, раздавят и растопчут. Я видела по телевизору, что бывает на таких встречах. Потом люди выходят оттуда, как после автомобильной аварии.

– Ничего подобного не будет, – сказала Аманда. – Поверь мне, Стейси, фанаты Эдди Идена совсем не такие. И если ты окажешь мне эту маленькую, крошечную услугу, я тоже помогу тебе. Я помогу тебе уговорить маму, чтобы она разрешила тебе взять одного из щенков. Ты согласна?

– Ладно, – сдалась я. – Договорились.

Я уже почти было отказалась от идеи взять щенка, однако, если Аманда собирается мне помочь, тогда, может быть, вдвоем мы сумеем уговорить маму. Главная привлекательность нашего договора состояла в том, что я бы и без этого согласилась пойти в торговый центр вместо Аманды, но мне просто хотелось ее немножко помучить. Нельзя слишком быстро соглашаться на просьбы Аманды, потому что если уступать ей слишком легко, то их количество будет расти, как снежный ком.

В кафетерии я встретилась с остальными из нашей четверки. Они уже сидели за нашим любимым столиком.

– Ты придумала имена для щенков? – спросила Синди, когда я со своим подносом села за стол.

Я показала им свой список имен.

– Скучно и бесцветно, – сказала Ферн. – Вот, смотри – это настоящие собачьи имена, – пододвинула она ко мне клочок бумаги.

Разрушитель. Потрошитель. Клык. Квазимодо. Шквал. Зверь.

– Квазимодо? – удивилась я.

– Ну ты что, не знаешь, кто такой Квазимодо? – посмотрела на меня Ферн. – Это такой горбун из «Нотр-Дам». Неужели ты в кино не видела? – и, согнувшись в три погибели, она зашаркала по проходу с криками: – Колокола! Колокола!

Я абсолютно не понимала, о чем она мне толкует. Хотя, когда дело имеешь с Ферн, удивляться этому не приходится.

– А что ты скажешь насчет остальных имен? – спросила, выпрямившись, Ферн.

– Немного непривычные, – сказала я и взглянула на остальных. – А вы что придумали?

Пиппа взяла свой список.

– Лафайет, – начала она.

Ферн презрительно хмыкнула, но Пиппа продолжала читать:

– Лаверн. Лулу. Цезарь. Руперт. Моцарт.

– Моцарт? – уставилась на нее Ферн. – Что это за имя для собаки?

Пиппа бросила на Ферн снисходительный взгляд.

– К твоему сведению, – сказала она, – Моцарт был великим композитором. На прошлой неделе по телевизору шла о нем передача. Он был самым великим композитором в мире, но умер в бедности и нищете.

– Надо же, – сказала Ферн, – а я даже не знала, что он болел.

– По-моему, это прекрасное имя для собаки, – настаивала Пиппа.

– Как же, – буркнула Ферн. – Представляю, как я гуляю с ним в Мейнард-парке: «Моцарт, ко мне! Молодец, Моцарт, хорошая собачка! Принеси палку, Моцарт!» Надеюсь, ты придумала имена получше, – обратилась она к Синди.

– Я подумала, что девочек можно назвать, например, так: Ангел, или Сузи, или Малышка, или Варежка.

– Ха-ха-ха, – прервала ее Ферн.

– Они и правда немного слащавые, Синди, – сказала я как можно более мягким тоном.

– Давайте сделаем так, как мы решили, – предложила Пиппа. – Каждая пусть напишет по четыре имени на отдельных бумажках, потом мы их все сложим, перемешаем и вытащим, скажем, штук восемь – на всякий случай.

Ферн выдернула из своей тетрадки листок, и каждая из нас написала имена на отдельных маленьких полосках.

Восьмерка имен победителей получилась такой: Клык, Варежка, Квазимодо, Колесный Пароход, Кинг, Лафайет, Ангел и Моцарт.

– Колесный Пароход! Кто такое мог написать? – возмутилась Пиппа. – Нельзя называть собаку Колесным Пароходом. Ферн, это ты написала?

– Нет, – ответила Ферн, – посмотрите на почерк. Это Синди написала.

– Вы же сказали, что мои имена слащавые, – пожала плечами Синди, – вот мне и пришлось придумывать другие. И это все, что мне пришло в голову.

Колесный пароход! Вы знаете, мне иногда хочется залезть внутрь головы Синди и проверить, все ли там в порядке. Хотя по большей части она кажется совершенно нормальной.

* * *

После уроков Аманда меня проинструктировала:

– Диск Эдди Идена лежит на полу возле моего СD-плеера. Так что тебе нужно всего лишь сгонять домой и взять его там. После этого ты поедешь в торговый центр, у тебя еще будет масса времени. Только обязательно пробейся вперед, забудь о вежливости, поняла? Поработай немного локтями.

– А почему ты с собой не взяла этот диск? – спросила я. – Тогда я могла бы поехать прямиком в торговый центр.

– Потому что я об этом не подумала, – сказала Аманда. – У тебя еще есть глупые вопросы, или я могу идти?

Из-за угла коридора высунулась голова Черил Радик.

– Аманда! – закричала она. – Давай скорее, автобус ждет!

– Иду, – откликнулась Аманда. – Ты не подведешь меня, Стейси? – напоследок посмотрела она на меня.

– Не волнуйся, – улыбнулась я. – Я добуду для тебя этот автограф, чего бы это мне ни стоило.

Аманда побежала по коридору к выходу.

– Ты настоящий друг, Стейси! Пока, дома увидимся!

Нужно признать, я согласилась пойти в торговый центр не только ради удовольствия Аманды. Мне самой было интересно посмотреть, как выглядит Эдди Иден в жизни – на самом ли деле он такой, как по телевизору и на фотографиях, или нет? В том смысле, что может ли вообще кто-нибудь выглядеть так потрясающе в реальной жизни.

* * *

– Мам, я пришла! – крикнула я, поднимаясь бегом по лестнице в комнату Аманды.

Мимоходом я швырнула школьную сумку в дверь своей комнаты. Когда она со стуком приземлилась на пол, послышалось недоуменное м-м-мроу-у.

– Бенджамин! – вбежала я в комнату.

Бенджамин сидел под кроватью, с опаской глядя на сумку.

– Ой, извини, Бенджамин, – сказала я, опускаясь на четвереньки. – Я тебя чуть не прибила своей сумкой.

– Мр-р-р!..

Выйдя из-под кровати, кот потерся о мою руку. Уф! Прощена.

– Извини, не могу с тобой поиграть – некогда, – сообщила я ему. – Я должна выполнить важное поручение Аманды. А ты иди еще поспи. Вечером увидимся.

Я побежала в комнату Аманды. Что за кавардак! В одном конце кавардак художественный, в другом – кавардак обычный, житейский. А где-то между ними должен быть этот диск Эдди Идена.

– Ага!

Обнаружив диск, я помчалась с ним вниз.

– Мам! – крикнула я. – Я опять ухожу!

– Куда ты собралась, дорогая? – откликнулась мама из подвала.

Я уже бежала к двери.

– В торговый центр, для Аманды.

– Смотри, будь осторожна, – прокричала мама. – Там может быть столпотворение. Я не хочу, чтобы тебя доставили домой в обувной коробке.

– Я буду сверх-пресверхосторожна, – крикнула я.

Когда я была уже почти за дверью, зазвонил телефон.

Резко затормозив, я схватила трубку:

– Алло!

– Стейси?

– Да.

– Щенки! – выкрикнула Ферн в трубку. – Щенки! Их тут тьма – сотни, тысячи, а может, миллионы щенков! Кругом одни щенки!

– Что? Уже?

Было слышно, как Ферн сделала глубокий вдох, набрав побольше воздуха.

– Мама говорит, у Хобо это началось сегодня утром, часов примерно в десять. Их на самом деле семь. Стейси, ты ничего подобного никогда не видела! Сейчас же дуй ко мне посмотреть! – выпалила она.

– Буду у тебя через десять минут! – ответила я.

И в ту же секунду выскочила из дома, схватила свой велосипед и со скоростью ракеты припустила на нем по переулку. Я должна была увидеть этих щенков, увидеть немедленно!

Изо всех сил нажимая на педали, я подъехала к дому Ферн. Передняя дверь была открыта.

Пиппа, Синди и Ферн сидели на полу в коридоре, глядя внутрь стенного шкафа.

– Тс-с!.. – прошипела Пиппа, когда я вошла.

Я заглянула за край двери шкафа. В большой картонной коробке, застланной одеялом, лежала на боку Хобо. А рядом барахтались, тычась друг в друга мордочками, семь ее маленьких щенков.

– О-о! – выдохнула я.

Они все были такие сморщенные, покрытые нежнейшей шерсткой. Крошечные ушки были прижаты к головкам, а глазки закрыты. Они ползали, громоздясь друг на друга, и время от времени кто-нибудь из них тихонько повизгивал. Два щенка были беленькие, два коричневые с белым, один черный с белым и остальные два черные с коричневым.

Карабкаясь друг на друга, они старались пробиться к соскам Хобо. Трое уже присосались так, что не оттащишь, а другие повизгивали рядом, вслепую тыча носиками.

Они были такими смешными, забавными и симпатичными, что хотелось собрать их всех в кучу и прижать к себе!

Ферн захихикала, глядя, как черно-белый щенок перекатился на спину и лежал, дрыгая лапками, пытаясь вернуться в нормальное положение.

Хобо гордо поглядывала на нас, в то время как семеро щенков ползали по ее животу. Время от времени она облизывала кого-нибудь из них и подталкивала к другим.

– На-ка, подкрепись, Хобо, – сказала миссис Кипсэк, ставя перед ней миску. – Интересно, понравится ли это ей.

– А что это? – спросила Пиппа.

Я заметила, что она по-прежнему держит в руках ту книжку про собак. Думаю, она собиралась направлять Хобо в случае, если та начнет проявлять признаки недостаточного материнского усердия.

– Сырое яйцо с молоком, – ответила мама Ферн. – Ей сейчас нужны протеины.

Ферн пододвинула миску к морде Хобо. И как же Хобо была ей за это благодарна! За десять больших глотков она вылакала все до дна.

– Ой, вы только посмотрите! – пискнула Синди.

Один из двух белых щенков, как альпинист, взбирался по боку Хобо.

– Можно нам их потрогать? – спросила Синди.

– Думаю, сегодня этого делать не стоит, – сказала мама Ферн. – Пусть сначала Хобо к ним привыкнет. А вы только последите за ними.

Кстати, о следить. Я помнила, что мне надо следить за временем. Щенки щенками, а я должна вовремя попасть в торговый центр. Но пока что я не опаздывала, мои часы показывали половину четвертого – у меня была еще уйма времени. Мы вчетвером сидели на корточках возле стенного шкафа, наблюдая, как щенки Хобо сосут молоко, натыкаются друг на друга, дрыгают лапками и тычутся своими слепыми мордочками.

– Я приготовила лимонада, если кого-нибудь это интересует, – крикнула нам из кухни миссис Кипсэк. – Пожалуй, девочки, вам пора оставить их в покое. Думаю, Хобо захочет немного поспать.

– Пожалуй, – со вздохом кивнула Ферн. – Хотя я могла бы смотреть на них весь день!

– А сколько времени? – спросила Синди, вставая и потягиваясь.

Я посмотрела на свои часы. Они все так же показывали половину четвертого.

– Пять часов, – сказала Ферн.

Агр-р-р-р! Пять часов! Мои часы стоят!

А как же торговый центр?! Мне надо было быть там еще час назад.

В этот самый момент я должна была бы, расталкивая толпу, пробиваться к Эдди Идену, а не смотреть, как щенки Хобо расталкивают друг друга, пробиваясь к маминому животу.

Теперь Аманда меня убьет!

В этом нет никакого сомнения. Аманда точно меня убьет.