Задача Реган оказалась не такой простой, как она рассчитывала, но вовсе не из-за упрямства Фрэнки.

Когда ребята вернулись в лагерь, Фрэнки готовила завтрак и держалась так, словно ничего не произошло. На сковороде шипел бекон. Фрэнки взбалтывала яичную смесь. Будничность этой сцены сбивала с толку.

Миссис Тинкер вышла из своей палатки, поежилась от холода и поспешила в сторону туалета. Появился из фургона Лео, он нес блюдо с намазанными маслом рогаликами.

Вернувшись, учительница сделала объявление.

— Я считаю, что мы заслужили полдня отдыха. — Она улыбнулась и обвела всех взглядом, дольше обычного задержавшись на Фрэнки. — Предлагаю поехать в город. Вы сможете отправить домой открытки и купить сувениры. А потом мы поедим в каком-нибудь ресторане, по вашему выбору. Как вам мое предложение?

— А пицца будет? — поинтересовался Том.

— Если хочешь, пожалуйста.

— А гамбургеры? — выкрикнула Реган.

Миссис Тинкер развела руками.

— Что угодно. Сегодня у нас демократия.

— Тогда китайский ресторан, — высказала свое пожелание Фрэнки.

— Ленч в китайском ресторане? — возмутилась Реган. — Да ты свихну… хм… — она поняла, что это слово прозвучало совсем некстати. — Я хотела сказать, что китайские блюда не годятся для ленча.

— Думаю, что у китайцев они годятся, — съехидничал Том.

Реган скривилась, словно от зубной боли, и закатила глаза.

— Мы попробуем найти такое место, которое устроит всех, — пообещала миссис Тинкер. — Самое главное — провести спокойное и приятное утро. — Она улыбнулась шире, чем клавиатура рояля. — Все должны быть счастливы и довольны.

Джеку показалось, что учительница изо всех сил старается совершить невозможное: поднять у всех настроение и стереть последствия странного поведения Фрэнки в последние несколько дней. Он не оценивал ее шансы высоко.

Если он не ошибается, самое худшее ждало их впереди.

Утро выдалось вполне безмятежным. Фрэнки была совсем как прежде: веселой и жизнерадостной. Джек размышлял: «Может быть, это «что-то» теряет свою силу вне пределов деревни, церкви и дворца. Может, Реган права и вся чертовщина закончится, как только Фрэнки уедет домой? Но захочет ли она это сделать?» Они планировали пробыть в Айсенглас — холле еще два дня. Но за это время многое может случиться.

Туман.

— Он часто бывает в этих краях, — сообщил Лео, когда юные археологи с трудом отыскали невидимый лагерь. — Тут довольно ровная местность, и туман наползает сюда с моря.

Из города до лагеря они ехали с черепашьей скоростью. Миссис Тинкер пристально вглядывалась сквозь ветровое стекло и в условиях нулевой видимости ползла на второй передаче. Казалось, кто-то забрызгал стекла машины густым слоем побелки.

Собравшись в фургончике Лео, друзья пили какао и играли в карты. Реган выиграла большую горку спичек. Когда Лео сказал, что ему придется отлучиться на пару часов, игра оборвалась. Миссис Тинкер решила удалиться в свою палатку и почитать книгу, а Реган и Том принялись играть в слова. Фрэнки не находила себе места; она перелистывала журналы, но они ее явно не интересовали. Джек попробовал читать книгу, не обращая внимания на шумную возню Тома и Реган.

— Мегалит? Что такое «мегалит»? — кричал Том.

— Большой камень вроде Стоунхенджа, — ответила Реган.

— Спорим, что такого слова нет в словаре!

— Спорим на двойную ставку, что есть!

— На тройную, что нет!

— Ладно. Давай проверим. Эй, ребята, у кого-нибудь есть словарь?

Фрэнки швырнула журнал на столик.

— Пожалуй, я пойду прогуляюсь, — сказала она.

Три пары глаз с тревогой устремились на нее.

— Что такое? — Она обвела всех раздраженным взглядом. — Я просто прогуляюсь. Далеко не пойду и не потеряюсь. Может, повесите мне на шею колокольчик? Или кто-нибудь съездит в город и привезет оттуда длинный поводок?

— Успокойся, Фрэнки, — миролюбиво ответила Реган. — Никто не сказал тебе ни слова.

— А вам и не нужно ничего говорить, — нахмурилась девочка. — Я все вижу по вашим физиономиям. Я не собираюсь идти ко дворцу, ясно? Просто мне нужно немного размять ноги. Мне уже надоело тут торчать.

Дверь фургона захлопнулась.

Трое друзей переглянулись. Все думали об одном и том же. Невозможно принимать слова Фрэнки за чистую монету. Зачем ей вдруг понадобилось идти на прогулку в такой туман, когда не видно даже собственных рук и ног?

— Я пойду за ней, — решительно сказал Джек.

— Она кинется на тебя, как дикая кошка, если заметит, — предупредила Реган.

— Не кинется, — отмахнулся Джек.

Как жутко было покидать фургон! Словно делаешь шаг в пропасть на краю света. Джек видел перед собой только движущееся серое пятно. Фрэнки направлялась к деревне.

Она шла по краю широкого раскопа. В тумане он приобрел странные, фантастические очертания. Куски стен поднимались из белых луж, будто гребни давно вымерших динозавров.

Скорее всего Фрэнки не собиралась идти в Айсенглас — холл. Однако по решительности, с которой она продвигалась вперед, было ясно, что шла она не ради прогулки. У нее была какая-то цель.

Джек держался как можно дальше, но так, чтобы не упустить Фрэнки из виду. Достаточно ей оглянуться, и она заметит его. Но девочка ни разу не оглянулась.

Фрэнки пересекла шоссе, перелезла через заграждение и направилась вниз по травянистому склону к озеру. Джек с облегчением вздохнул. Больше всего он опасался, что она повернет направо и пойдет к церкви, боялся, что она снова последует зову призраков, исходящему из черного чрева усыпальницы.

Парень ждал ее там. Он сидел на резной каменной скамье и дрожал от холода. Черные волосы падали на бездонные черные глаза. Он казался ужасно бледным и худым. Фрэнки села рядом с ним.

— Ты сделала то, что я просил? — спросил парень.

— Нет. Не смогла, — вздохнула Фрэнки. Ее дыхание смешивалось с туманом. — Остальные пошли вслед за мной и остановили меня прежде, чем я сумела войти в дом. Он был забит досками.

— Будь они прокляты!

Она дотронулась до его рукава.

— Нет. Они просто беспокоятся за меня, вот и. все. Но они мне помогут, если ты позволишь рассказать им обо всем.

— Нет. — В голосе юноши прозвучала непреклонность. — Ты никому не скажешь об этом.

— Хорошо. Как ты захочешь. — Фрэнки ободряюще улыбнулась, однако улыбка растаяла под его суровым взглядом. — Извини, — сказала она. — Больше я никогда не заговорю об этом и никому не стану рассказывать, я обещаю. Я всегда держу слово.

— Ты должна попасть внутрь.

— Да, я понимаю.

— Ты попытаешься еще раз, — это прозвучало как приказ.

— Да, конечно, как только смогу.

Джек дошел за Фрэнки до греческого «каприза». Там он прислонился спиной к каменной колонне. И отчетливо слышал, как она с кем-то разговаривает, поддерживает беседу, но другого голоса он не слышал. Все равно что подслушиваешь одного из людей, ведущих телефонный разговор. Он не мог уловить смысл беседы. Иногда Фрэнки настолько понижала голос, что он вообще ничего не мог разобрать.

Фрэнки прикоснулась к рукаву юноши.

— Прости, можно тебя спросить?

Он взглянул на нее. В глазах — отчаянная тоска и застывшее одиночество.

— Да.

— Ты пришел во дворец для того, чтобы убить Гуго Глэнвилла?

Парень вздохнул и спрятал лицо в ладонях.

— Я отправился туда, чтобы в последний раз увидеть Элеанор, — сказал он. — Сквайр поймал меня, когда я влезал в окно. Он набросился на меня, сказал, что меня повесят на ближайшем судебном разбирательстве. — В его голосе звучала растерянность. — Я достал нож. Я только хотел его напугать. Но он стал меня душить. Мы упали. Я не помню, как это случилось… Он был сверху. Потом… потом он обмяк, налился тяжестью. Я спихнул его с себя. Лилась кровь… Мой нож торчал из его груди.

Он опять задрожал. Фрэнки сжала его руку.

Юноша повернул к ней лицо.

— Слуги услышали шум. Вбежали в комнату. Я понимал, что они думают, будто я залез в дом, чтобы убить сквайра. Что я мог поделать? Я выпрыгнул из окна и побежал.

— К усыпальнице?

— Да. — На его тонких губах заиграла лукавая улыбка. — Я посчитал это удачной шуткой, — улыбка погасла. — Конечно, я воровал еду. Но что мне оставалось? Умирать с голоду? Я прожил в этом жутком месте семнадцать дней. Я продолбил лаз в боковой стене и загородил его землей и дерном.

— Да, я знаю.

— Зря я вернулся туда в ту ночь, — юноша вздохнул. — Я не знал, что люди сквайра идут по моим пятам.

— Они нашли тебя? — тихо спросила Фрэнки.

— Да. Они вытащили меня оттуда и… — Его голос оборвался.

— Я знаю, что они сделали.

В глазах юноши плескалось отчаяние.

— Что стало с Элеанор? — прошептал он.

— Не знаю. Легенда говорит, что она утопилась, однако я разговаривала с одним человеком, историком, так вот он сказал, что на самом деле никто не знает, куда она делась. Она исчезла.

— Элеанор хранила у себя другую половину монеты, — сказал юноша. — Я разрезал ее пополам, и мы взяли по половинке, в знак нашей любви и неразделимости. Мы становились целыми лишь, когда были вместе. — Измученные глаза завораживали Фрэнки и терзали ее сердце. — Ты вызвала меня из мрака, когда нашла мою половинку. Найди половинку Элеанор, и она тоже проснется. — Его длинные, тонкие пальцы сжали ее запястья. — Монета Элеанор находится в Айсенглас — холле. Я это чувствую. Чувствую так же сильно, как притяжение луны в ясную ночь. Ты должна туда пойти. Должна найти ее и принести мне. Тогда мы будем вместе. Мы наконец будем вместе.

— Да, да, я понимаю, — бормотала Фрэнки.

Страдающие черные глаза вновь устремились на нее.

— Она не обрела покой, — прошептал юноша. — Моя Элеанор не обрела покой.

— Пойдем со мной, — сказала Фрэнки. — Пойдем во дворец. И вместе поищем.

Он покачал головой.

— Нет, не могу. Я пролил там кровь, в том месте. Оно закрыто для меня. — Он схватил ее за руки. — Ты должна найти монету и принести мне.

— Ладно. Найду. Обещаю. Но мне приходится быть осторожной. — Она повернула голову и посмотрела в туман. — Они стали подозрительными. Я не могу рассказать им про тебя, и они ничего не понимают. Они тревожатся за меня. Насколько я понимаю, они могли пойти за мной и сюда.

Запавшие глаза юноши устремились в покров тумана. Наступило долгое молчание.

Юноша выпрямился. Он поднял руку и показал куда-то в сторону.

— Что? — тихо спросила Фрэнки.

— Там! — произнес юноша. Он показывал на широкую колонну в трех метрах от них.

Фрэнки обернулась, прищурила глаза, но ничего не увидела. Когда она снова повернулась, юноша исчез.

Она вскочила.

— Тодд! — крикнула она. — Вернись! Тодд!

Из укрытия появился Джек.

— Фрэнки!

Она резко обернулась, ее глаза сверкали гневом.

— Ты безмозглый идиот! — завизжала она. — Кретин!

Она заметалась в тумане, непрерывно зовя:

— Тодд! Вернись! Тодд!

Джек спокойно стоял на месте и ждал, когда она успокоится.

— Фрэнки! — крикнул он наконец. — Выслушай меня, Фрэнки.

Она уставилась на него, дрожа от ярости всем телом.

— Фрэнки, с кем ты говорила?

— Это был Тодд! — крикнула Фрэнки. — Тодд Блейкли! — Ее глаза сверкнули. — Теперь ты удовлетворен? Теперь ты видел его!

Джек тяжело вздохнул.

— Я не видел его, Фрэнки, — сказал он. — Тут никого не было. Я наблюдал за тобой с тех пор, как ты присела на скамью. Ты была все время одна и говорила сама с собой, Фрэнки. Тодда Блейкли тут не было.