Реган пролезла в палатку, держа в каждой руке по полной тарелке.
— Динь-динь-динь! — зазвенел ее голос. — Кушать подано.
Фрэнки свернулась клубком в спальном мешке, отвернувшись к стене. Мокрые джинсы комком валялись на полу. Палатку наполнил розоватый вечерний свет зари.
Реган залезла в свой спальник, поставив обе тарелки в узкий проход в центре.
— Фрэнки! Еда!
Спальный мешок зашевелился, из него показалось заспанное лицо Фрэнки.
Реган засмеялась. Она наколола на вилку сосиску и откусила от нее кусок.
— Сервировка в стиле «Новой французской кухни», идея Тома, — сказала она. — По его словам, так едят в «Бино». Сосиски и пюре.
Фрэнки взглянула на принесенную подругой тарелку, на которой лежала гора пышного пюре, а рядом две аппетитные сосиски. Она села и принялась жевать, положив тарелку на колени.
Реган внимательно следила за ней из-под опущенных ресниц.
— Сколько времени? — спросила Фрэнки через некоторое время.
— Около шести.
— Я спала?
— Угу.
Фрэнки замерла с вилкой у рта и взглянула на Реган.
— Я ужасно себя вела с миссис Тинкер?
— По какой шкале измерить, от одного до десяти баллов?
Фрэнки кивнула.
— Тогда двенадцать.
— Ого!
— И еще с половиной.
— Похоже, вышла из себя, — с сожалением призналась Фрэнки.
— Расскажи мне обо всем, — попросила Реган. — У нашей училки был такой вид, будто ее переехал грузовик. Что случилось, Фрэнки?
— Все дело в том, как она со мной говорила, — начала Фрэнки. — Она стала похожа на Саманту. — Саманта была новая мачеха Фрэнки, отец женился на ней полтора года назад. Родная мать Фрэнки давно умерла.
— Ты не слишком любишь Саманту, да? — спросила Реган.
— Не люблю. — Девочка попыталась улыбнуться. — Правда, тут все справедливо: она меня тоже не любит.
— А Табита?
У Саманты недавно родилась дочка.
— Табита? — Фрэнки пожала плечами. — Она совсем маленькая. А разве о малышах можно что-то сказать? Много плачет, часто орет, а еще она заняла весь дом, кроме моей комнаты. — Фрэнки хмуро взглянула на Реган. — Я завидую тебе. Мне хотелось бы иметь таких родителей, как у тебя. Чтобы видеть их как можно меньше.
Мать Реган была дипломатом, а отец — главным управляющим международной компании. Они жили каждый своей жизнью, в основном в дорогих отелях. Реган моталась за ними повсюду как хвостик. Москва. Вена. Сингапур. Она повидала весь мир, но только тут, в Англии, наконец почувствовала себя как дома. Фрэнки и мальчики стали ее самыми лучшими друзьями.
— Будь осторожней со своими желаниями, Фрэнки. А то они и вправду сбудутся.
Подруги немного помолчали.
— Я сейчас пойду и попрошу у миссис Тинкер прощения, — решительно заявила Фрэнки. — Вот сейчас доем сосиски и пойду мириться.
— Неплохая мысль. — Реган внимательно посмотрела на Фрэнки. — Что с тобой происходит?
— Я уже сказала тебе. Миссис Тинкер напомнила мне…
— Нет, я о другом, Фрэнки.
Ответа не последовало.
Фрэнки провела пальцем по ободку тарелки, подбирая остатки пюре.
— Фрэнки! Это некрасиво! — воскликнула Реган, глядя, как Фрэнки облизывает пальцы.
— Некрасиво, зато вкусно, — ухмыльнулась та. — Моя бабушка любила так говорить. К тому же посуда становится чистая и ее можно не мыть. — Она показала американке чистую поверхность. — Видишь?
— Ну и ну!
Фрэнки вылезла из спальника.
— Я пойду к миссис Тинкер, — сказала она и, прежде чем выйти из палатки, оглянулась. — Со мной все в порядке, это правда. Не беспокойся.
— Ну ладно, — с сомнением произнесла Реган. — Раз ты так говоришь…
Опасения Джека из-за странного поведения Фрэнки немного улеглись после того, как та, вся сияющая, вышла из палатки миссис Тинкер. Девочка проговорила с учительницей минут десять. Они обсудили все недоразумения, и отношения между ними вроде бы наладились.
Все остальные собрались у костра. Лео глушил черный кофе из большой чашки. Реган и Том играли в слова. Джек наблюдал за ними и иногда подсказывал.
— На западном фронте все спокойно, — пробормотал Лео, отрываясь от чашки и наблюдая, как из палатки вышли миссис Тинкер и Фрэнки и направились к огню. — Похоже, они заключили мирный договор.
— Что? — Джек повернулся к археологу.
Лео покачал головой.
— Ничего. — Он взглянул на подошедших. — Ну что, хотите ознакомиться с экспонатами, которые были найдены при раскопках?
— Конечно! — с энтузиазмом воскликнул Том. — И выхватил листок у Реган в тот самый момент, когда она писала какое-то интересное слово.
— Ты, крысеныш! — закричала она. — Да знаешь, что я с тобой сделаю?
Они продолжали перебранку даже тогда, когда Лео отомкнул фургон и все зашли внутрь.
— Выставка устроена для посетителей раскопок, — объяснил Лео.
Вдоль стен фургона тянулись столы, на которых лежали самые разные предметы, многие сопровождались поясняющими табличками. Тут было и несколько ящиков с фрагментами глиняной посуды, и коробка со ржавыми гнутыми гвоздями, и целая куча глиняных табачных трубок.
— Трубки мы выкапывали дюжинами, — рассказывал им Лео. — Дело в том, что они легко ломались. Вот их и выбрасывали.
— Красивые цвета, — сказала Фрэнки, глядя на зеленую глазурь черепков. Пролежав в земле два века, глазурь все равно сияла.
Том уставился на ящик с костями и поежился.
— Это что… хм… человеческие? — поинтересовался он.
— Нет, — улыбнулся Лео. — Коровьи, свиные или бараньи. В основном бараньи. — Он взял одну кость. — Знаете, бараньи кости бывают очень информативными. Например, по возрасту костей можно узнать, для каких целей хозяева держали овец.
— Как это? — спросила Реган.
— Молодые кости означают, что животных держали для мяса, — объяснил Лео. — Если кости старые, значит, овец разводили ради шерсти.
— А это что такое? — поинтересовалась Фрэнки, ткнув пальцем в конусовидную полую трубку. — Рог?
— Да. Рог коровы, — ответил Лео. — Острые концы отпиливали и кормили младенцев. Разумно, правда?
— Тут есть кое-что для тебя, — Том показал американке костяной гребень, в котором почти не было зубьев.
Реган ответила ему мрачной ухмылкой.
— Хочешь, чтобы твой рот стал похожим на него? Могу устроить, — сказала она.
— А монеты вы находили? — спросил Джек.
— Нет, — покачал головой Лео. — На подобных раскопках редко встречаются монеты, разве что самые мелкие.
— Фрэнки нашла монету, разрезанную пополам, — выпалила Реган. — В усыпальнице.
— Правда? — оживился Лео. — Очень интересно.
— Она хранится у меня, — сказала миссис Тинкер, обращаясь к Лео. — Пожалуй, тебе будет интересно взглянуть на нее. Я хотела показать тебе еще вчера, но потом забыла. Уверена, что ты сможешь сказать о ней больше, чем я.
— Знаешь что? — ответил Лео. — Подержи ее до утра. Завтра приедет мой друг. Он знает о монетах все.
— Он что, нумазманавт? — спросил Том и тут же понял, что сказал что-то не то.
— Кто? — переспросил Лео.
— Он хотел сказать «нумизмат», — широко ухмыльнулась Реган.
Том пришпилил ее взглядом.
— Понятно, — улыбнулся Лео. — Нет, он не нумизмат. Во всяком случае, специальность у него другая. Он историк. Его зовут Эдвард Масгрейв. Он специалист в своей области, пишет книги и все такое. Если вы его хорошо попросите, он расскажет вам и другие факты, касающиеся легенды про мост Элеанор.
Эдвард Масгрейв прибыл на следующий день к ленчу. Было интересно смотреть, как он пробирается к раскопу по травяным кочкам в черном костюме, черной рубашке и широкополой черной шляпе. В петлице красовалась белая гвоздика, на шее висел белый шелковый галстук.
Реган ахнула, глядя на него.
— Он похож на чикагского гангстера! — воскликнула она. — Разве так должен выглядеть историк? Вот здорово! Пожалуй, я тоже стану историком! — Реган любила черный цвет и с восторгом смотрела на приближающуюся фигуру. — Клевый чувак!
Лео познакомил приятеля с ребятами. Эдвард Масгрейв снял шляпу. У него были длинные белокурые волосы и словно вырубленное из мрамора лицо. Что касается Джека, то ему показалось, что эксцентричный историк прибыл из другого столетия.
Работа на время остановилась. На свет появились прохладительные напитки и сандвичи. Миссис Тинкер поспешила в свою палатку за разрезанной монетой.
Эдвард Масгрейв присел на краю раскопа. Реган крутилась возле него, стараясь определить, носит ли он с собой пистолет и наплечную кобуру, и с разочарованием констатировала, что историк безоружен.
— Этих ребят очень интересуют факты, касающиеся легенды о Элеанор, — сказал Лео.
— В самом деле?! — воскликнул Эдвард Масгрейв. — Меня это радует. — Он оглядел юных археологов, его черные глаза блеснули. — Большинство людей довольствуются самой легендой. Чем больше фактов, тем больше путаницы.
— Так как же? — тут же спросила Реган. — Бросилась Элеанор с моста или нет?
— Если она это и сделала, — ответил Масгрейв, — то уж никак не из-за смерти своего опекуна. Вообще-то она его ненавидела и имела на то веские причины.
— Какие? — спросил Джек. — Он что, плохо с ней обращался?
— Ну, смотря что считать плохим обращением, — улыбнулся историк. — Гуго намеревался выдать ее за угрюмого старикана, который был на пятьдесят лет старше ее и владел обширными землями к северу отсюда. Этого оказалось достаточным, чтобы сбыть ее с рук. Кроме всего прочего, Гуго постарался запрятать подальше парня, которого любила Элеанор.
— Какого парня? — удивился Том. — Лео нам ничего не сказал про него.
— Да, был такой парень, — подтвердил Масгрейв. — По имени Тодд Блейкли. — Он улыбнулся. — Может, рассказать все по порядку?
— По-моему, так было бы лучше всего, — воскликнула Реган.
— Ну что ж, — начал историк. — Прежде всего вам следует понять, что эта легенда представляет собой своеобразный сплав лжи и сплетен, состряпанный сэром Рэндолфом и его семейством. Факты говорят совсем о другом. Итак, как я уже сказал, Гуго планировал выдать свою подопечную Элеанор за сэра Рэндолфа, чтобы объединить их земли. Все это делалось против воли девушки. Она любила местного парня. — Мистер Масгрейв махнул рукой в сторону раскопок. — Его семья жила в этой деревне, однако они были выброшены отсюда вместе с другими арендаторами и, скорее всего, оказались без средств к существованию.
Теперь поняла! — возбужденно заявила Реган. — Тодд убил Гуго из мести!
— Не совсем, — возразил историк. — Дело в том, что Гуго обвинил Тодда в браконьерстве. Возможно, парень действительно подстрелил какую-нибудь дичь, чтобы не умереть с голоду. Но в те дни браконьеров ожидала очень суровая кара. Тодд благоразумно скрылся и этим избежал ареста. Гуго это не слишком беспокоило. Ему требовалось прежде всего убрать парня подальше от Элеанор, что и произошло. Теперь он мог убедить девушку выйти за старика, чтобы объединить владения, как они и планировали с сэром Рэндолфом.
— Подлые негодяи! — вскипел Том. — А что случилось с Тоддом?
— Как-то раз Тодд явился в Айсенглас — холл под покровом ночи, — продолжил Эдвард Масгрейв. — Можно лишь предполагать, что он намеревался делать — убежать вместе с Элеанор или попытаться убедить Гуго Глэнвилла не выдавать девушку за старика. Как бы то ни было, но все случилось не так, как он надеялся. Завязалась драка, и Гуго был смертельно ранен. Что касается остальных событий, то о них мы можем судить лишь по показаниям слуг из Айсенглас — холла. Слуги утверждали, что Элеанор и Тодд вместе выбежали из дома. За ними бросились в погоню. Элеанор удалось скрыться, а парня сумели схватить.
— Они повесили его! — сказал Джек. — Это правда?
— Совершенно верно. Они повесили Тодда на ближайшем дереве. Но Элеанор так и не нашли — ни живой, ни мертвой.
— Откуда тогда появилась история о том, что она бросилась с моста? — спросила Реган. — И почему утверждали, будто она покончила с собой от горя — из — за смерти Гуго? Ведь на самом деле все было как раз наоборот!
— Совершенно верно, — кивнул историк. — Однако дело по объединению земель Батлера и Айсенглас — холл уже велось полным ходом в расчете на женитьбу. Сэр Рэндолф намеревался присоединить Айсенглас — холл к своим угодьям. Если бы стало известно, что Элеанор противится этому браку, сэр Рэндолф не смог бы претендовать на земли Гуго Глэнвилла. Отсюда и цель этой легенды. Влюбленный парень весьма кстати был превращен в злодея. Всем сообщили, что Элеанор покончила с собой от горя. Сэр Рэндолф спокойно и хладнокровно обстряпал это дельце и прибрал к рукам имение Гуго.
— А бедняга Тодд простился с жизнью на веревке, — печально вздохнула Реган. — Ничего себе!
— Где же прятался Тодд? — спросил Джек.
— Интересный вопрос, — улыбнулся Масгрейв. — Тодд устроил себе укрытие в таком месте, где Гуго никогда не стал бы его искать. Да и, вообще, туда Гуго никогда бы и не сунулся!
— Ну? — нетерпеливо заерзала Реган. — Так где же?
— Тодд прятался на церковном дворе, возле церкви Святого Иеронима, — ответил историк. — Слуги Гуго вытащили его из фамильной усыпальницы Глэнвиллов!