Добежав до своего дома, Мередит закрыла за собой дверь и, тяжело дыша, прислонилась к ней. Ее сердце отчаянно билось не только от разреженного горного воздуха и от быстрой ходьбы, но и от встречи с этим высоким, атлетического сложения шотландцем, глубокий голос которого с ярко выраженным шотландским акцентом все еще звучал у нее в ушах. Этот акцент почему-то очень понравился ей.
Ей трудно было не узнать его — это тот самый Йен Синклер, за которым она наблюдала весь день. Даже с далекого расстояния он выглядел привлекательным, а вблизи и вовсе оказался невероятным красавцем. Пока он держал ее за локоть, Мередит успела рассмотреть хорошо сложенную фигуру и широкие плечи, а от его суровой мужественности она чуть было не лишилась сознания. Ей пришлось собрать всю волю, чтобы не выдать своих чувств и поскорее убежать, хотя было бы так заманчиво остаться с ним в темноте! Но он — Синклер, и она боялась, что кто-то из ее новоиспеченных родственников может их увидеть.
Мередит сняла плед и повесила его на крючок возле двери. «Хорошо бы узнать побольше об этом Йене Синклере, — думала она. — Надо будет как-нибудь поосторожнее расспросить о нем». Что-то в его глазах и прикосновении взволновало ее, пробудило в душе чувство родства с Шотландией. Это, конечно, всего лишь фантазия, но такая, от которой трудно отделаться.
Было уже очень поздно, и она устала, но чувствовала себя слишком взвинченной, чтобы уснуть, а поэтому решила получше рассмотреть предметы старины, которые достались ей в наследство. В углу на табуретке стоял деревянный сундучок. При первом рассмотрении лежавшие там реликвии Макреев показались ей малозначащими: помятая оловянная чаша с двумя ручками — традиционный шотландский сосуд для питья; кинжал с ручкой, сделанной из оленьего рога, поцарапанная пряжка от старого ремня, кусок клетчатой шотландки…
На дне сундучка лежала завернутая в вощеную бумагу связанная из грубой шерсти скатерть, которой, по преданию, было более двухсот лет. Мередит погладила ее шершавую поверхность кончиками пальцев, но не стала развертывать. Она решила подождать до утра, чтобы рассмотреть скатерть при дневном свете. Такая старинная вещь наверняка была очень хрупкой, и не стоило лишний раз ее трогать. Чувство благодарности к покойному дяде не проходило: он оставил ей гораздо больше, чем эти старинные предметы, больше даже, чем окружавшие ее стены. Он передал ей по наследству чувство принадлежности к своему клану.
Оглядывая свое небольшое жилище, Мередит снова ощутила себя дома. Ей нигде не было так хорошо, как здесь. Она в Корридане всего три дня, а уже чувствует, что ее сердце навсегда останется здесь, в Шотландии.
А если не возвращаться в Северную Каролину? Сделать это будет не так уж и трудно.
Мередит поставила чайник, чтобы приготовить себе чай. Кроме крохотного магазинчика по продаже сувениров из Шотландии, которым она владела в небольшом городке, в Штатах у нее ничего не было. Ее родители умерли, лучшая подруга вышла замуж и переехала в другой штат. Хотя у нее было много знакомых, она ни с кем из них особо не сблизилась. Свою первую и единственную любовь она испытала, когда училась в колледже, но едва учеба закончилась, ее парень решил переехать в большой город, а Мередит и думать не хотела о том, чтобы оставить свои любимые горы. С тех пор у нее ни с кем не было ничего серьезного.
И правда, будет совсем не трудно остаться в Корридане, думала она. Здесь горы даже величественнее, чем в Америке, а семейные узы крепче. Она пока не узнала, что за люди ее родственники, но у нее все еще впереди.
Мередит положила в чашку пакетик чая и налила кипятку, мысленно представляя себе, как это произойдет. На самом деле все будет очень легко. Она может продать свой бизнес в Штатах, у нее даже есть на примете покупатель. Здесь у нее целый дом, а что еще надо человеку для жизни?
Мередит добавила в чай густых сливок и сахара и, сев на старую софу напротив камина, стала обдумывать перспективы на будущее. И тут, совершенно неожиданно вспомнив Йена Синклера, она встрепенулась, выпрямилась, чуть было не расплескав чай. Синклер. Какая же тут перспектива?
И все же…
Что случилось бы, если бы она так поспешно от него не сбежала? Девушка закрыла глаза, ощутив его близость, вспоминая пристальный взгляд черных глаз. А вдруг бы… Йен Синклер ее поцеловал? При этой мысли у нее мурашки побежали по спине, и, вздохнув, она открыла глаза. Раздумья о переезде из Америки в Корридан пробудили в ней опасные иллюзии… Он Синклер. А она Макрей. Эти два рода враждуют уже более двухсот лет. Вражда настолько завладела умами и сердцами Синклеров и Макреев, что, возможно, она у них уже в генах. И нечего воображать, что между ней и Йеном Синклером может быть что-то, кроме вражды.
«Забудь, дорогая, — приказала она себе, — и ради всего святого выбрось из головы мысли о Йене Синклере».
Допив чай, Мередит выключила свет, разделась и забралась под одеяло. Но едва она стала засыпать, мысли об Йене Синклере потихоньку вернулись и поселились в ее снах.
Йен провел беспокойную ночь. Ему снилась случайная встреча с прекрасной американкой. Потом у него появилось ощущение, будто он идет по воде…
Подтянувшись в кровати, Синклер уставился затуманенным взглядом на свои голые ступни, а затем на потолок, с которого упало несколько капель. Так вот в чем дело, подумал он, потолок протекает!
— Проклятие! — Йен выскочил из-под одеяла и начал лихорадочно натягивать на себя одежду. Она пропахла потом от вчерашних игр, но он не обращал на это внимания — надо было как можно быстрее найти место протечки и срочно что-то сделать, пока потолок не обрушился на его постель. Погода стояла сухая, к тому же он только недавно починил крышу. Значит, остается лишь одно место, откуда может литься вода, — ванная на верхнем этаже.
Чертыхаясь на ходу, Синклер помчался наверх, чувствуя голыми ступнями холодные каменные ступени. Как он и опасался, вода текла из ванной одного из пяти гостевых апартаментов, устроенных в замке на третьем этаже еще его дедом. Довоенная сантехника была в ужасном состоянии, но до нее у хозяина дома все не доходили руки.
Не замечая ледяной воды, Йен прошлепал через лужу в ванную комнату и увидел, что вода хлещет из трещины в ржавой трубе. Не переставая бубнить себе под нос проклятия, он перекрыл стояк, а потом, отступив, огляделся, чтобы оценить ущерб и решить, что делать дальше.
Ближе всех жил водопроводчик из Корридана, но Йен не любил обращаться за помощью к жителям деревни. Они, конечно, придут, но спешить не станут, потому что они ведь Макреи и всегда только и ждут момента, чтобы позлить Синклеров. Его сородичи поселились очень далеко; к тому же он не помнил, чтобы среди них были толковые водопроводчики. Йен наконец пришел к выводу, что надо попросить инженера с винокурни, чтобы тот залатал дыру. В этом-то все и дело. Чертов замок — одна сплошная заплата, а у него нет денег, чтобы обновить все сразу: ремонта требовали и крыша, и оконные рамы, и дождевые трубы, и электропроводка, и даже стены. Не говоря о мебели и сантехнике.
Вернувшись на свой этаж, Йен принял горячий душ, моля Бога, чтобы старые трубы выдержали напор воды, потом оделся в чистое и спустя полчаса захлопнул за собой дверь единственного отремонтированного флигеля замка Даниган. Позади осталась некогда величественная крепость — наследство предков, которое он и любил, и ненавидел одновременно.
Дорога из замка спускалась сначала с высокого холма, а потом шла через деревню мимо домика, когда-то принадлежавшего Арчибальду Макрею. Интересно, правда ли, что старый вождь клана оставил свое наследство какому-то дальнему родственнику? Саркастическая улыбка тронула губы Синклера. Он сомневался, что сплоченная родовая община Макреев с радостью примет чужака.
Мысль о появлении в деревне иностранца напомнила ему об американке, о которой он невольно думал все утро, несмотря на неприятности с водопроводом. Кто она? Девушка сказала, что ее сердце принадлежит Шотландии, и, судя по внешности, вполне возможно, что у нее те же гены, что и у ее сородичей. О том, что она имела отношение к Макреям свидетельствовали и ее плед, и то, что во время горских игр она болела за соперников. Неужели американка настроена против него из-за всех этих сказок о вражде кланов? Если так, то она всего лишь красивая дура, от которой лучше держаться подальше.
Машина Синклера завернула за угол, и у него перехватило дыхание — навстречу ему шагала та самая девушка, о которой он только что думал. Ее длинные стройные ноги были обтянуты джинсами, поверх белой водолазки накинут вчерашний плед, волосы заколоты на голове. Подстегиваемый любопытством, Йен тут же забыл о решении избегать ее.
Поскольку через Корридан вела одна-единственная дорога, Йену ничего не оставалось, как проехать мимо девушки, однако, поравнявшись с ней, он притормозил и взглянул на нее через стекло. Она повернула голову, и их взгляды встретились всего на мгновение, но этого было достаточно: он понял, что если не будет осторожен, то просто-напросто утонет в глубине этих серо-зеленых глаз.
Нажав на акселератор Синклер проехал мимо, но снова увидел ее в зеркале заднего вида. Ему показалось, что и она за ним тоже наблюдает. Странное ощущение шевельнулось у него в груди, словно он только что заглянул в свое будущее и понял: его судьба каким-то образом связана с этой незнакомкой из Америки. Глупо, конечно, но он не удержался и снова обернулся: ее уже не было видно.