«ПАРА ПУСТЯКОВ» ДЛЯ ДАМ ГОРОДА МОБИЛА

Бр-р-р, многоуважаемые дамы! Январь явно решил продемонстрировать нашему городу всю свою мощь! Надеюсь, каждая из вас побывала в модном доме «Данлеп» и своими глазами видела последние модели накидок на меху, которые прекрасно подходят для парадных выходов, например, в оперу. Там же были представлены маски для увеселений грядущего карнавала. Ходят слухи, что предметом гордости детского «Тайного общества» станет великолепная платформа на колесах, которая примет участие в традиционном шествии. Достоверно известно также, что сливки нашего общества объединяют свои усилия, дабы это мероприятие прошло с размахом, которого мы не видывали никогда прежде…

Залив бурлил темными водами, подгоняемыми зимними ветрами. Корабли, стоя на якоре, одиноко покачивались на волнах, выстроившись вдоль причалов порта. Их владельцы и капитаны преспокойно сидели по домам в ожидании весны. Однако в свободных помещениях одного из пакгаузов на углу Уотер-стрит и Сент-Луис-авеню бурлила жизнь: все силы были брошены на то, чтобы успеть завершить подготовку карнавальных повозок раньше, чем начнутся торжества.

Возглавляли строительство Фрэнси, Гаррет и Себастьян, избранные когда-то членами детского «Тайного общества» пожизненно. Гаррет, не испытывая никакого желания оказаться во время работы рядом с Себастьяном или Лейси, попытался вежливо отказаться от участия в этом мероприятии. Однако остальные члены общества даже слушать его не захотели, восприняв это как дезертирство.

После тщетных усилий найти выход из неловкой ситуации Гаррет, наконец, сдался. Себастьяна также не радовало щекотливое положение, но и он вынужден был смириться, хотя держался не слишком любезно.

Покорившись неизбежному, они вошли в команду вместе с Лейси, близнецами Фицпатрик и, конечно, Эдит Бишоп, поскольку Гаррет в последнее время редко где появлялся без своей прилипалы-невесты. Таким образом, всем вольным и невольным участникам этой запутанной драмы пришлось заключить временное перемирие ради праздничных приготовлений.

Пустующий пакгауз принадлежал Александру Фицпатрику-старшему, который и разрешил использовать его для подготовки платформы.

Для сказочного шествия, назначенного на десятое февраля, были выбраны сцены из рыцарских романов. У команды, не покладая рук работающей в пакгаузе, оставалось менее двух недель, чтобы исполнить задуманное.

Королеву и Короля карнавала собирались назвать после Шествия друидов, завершающего последний вечер торжеств, однако компании, суетящейся в пакгаузе, уже были известны их имена.

Боль утраты пронизывала Гаррета всякий раз, как только он находил в толпе Лейси, что сразу выдавали его глаза. Он старался прятать красноречивые взгляды, но не мог удержаться и впивался в девушку глазами каждый раз, когда появлялась такая возможность. «Что за причуда судьбы бросила нас навстречу друг другу?» – с горечью размышлял Гаррет.

Положение, которое занимала мать Гаррета в опекунском совете детского «Тайного общества», вполне могло обеспечить ему звание Короля карнавала. С тех пор как он достиг определенного возраста, она упорно включала сына в список претендентов.

Но как получилось, что именно Лейси решено было назвать Королевой? Может быть, это родители Фрэнси, также входившие в опекунский совет, еще несколько месяцев назад решили помочь девушке в поисках подходящего супруга и устроили так, чтобы ее заметили самые знатные и богатые члены светского общества Мобиля, которые могли бы ей покровительствовать в дальнейшем?

Облаченная в наряд из струящегося крепа, Лейси засмеялась, отвлекая Гаррета от раздумий и заставляя его трепетать от теплой истомы. Кажется, она прекрасно себя чувствовала с тех пор, как решился вопрос с Себастьяном.

Анна Эйвери не скрывала, что с нетерпением ждет помолвки, и, несмотря на то, что обещала принять во внимание недавно пережитую Лейси потерю, не теряла времени даром и вовсю вела приготовления. Так что в ближайшее время Лейси и Себастьяну предстояло официально объявить о своем намерении вступить в брак.

Гаррет всматривался в Лейси, позабыв о проволоке, из которой собирался что-то делать. Улыбка сделала ее еще прекраснее, чем всегда. Она не часто смеялась (Гаррет догадывался, что со дня смерти отца у нее не было особых поводов для веселья), и поэтому радостные переживания преобразили ее лицо. Серьезность исчезла, уступив место задорным искоркам в глазах и взволнованному румянцу на лице.

Фрэнси запустила в воздух цветную ленту, которая опустилась прямо на плечи Сэнди Фицпатрику. Юноша грозно повернулся и бросился на шалунью с таким громким возгласом, что Гаррет сразу же очнулся и вернулся к своей работе, изогнув проволоку и придав ей форму копья, после чего оставалось только покрыть ее папье-маше.

– Грезим наяву?

Гаррет обернулся и увидел Себастьяна. Он стоял прямо перед ним, держа в руках свой кусок проволоки, измятой до такой степени, что невозможно было представить, для чего бы она могла предназначаться. Юноша закатал рукава рубашки несмотря на то, что в пакгаузе стоял жуткий холод. Брови его хмуро сошлись у переносицы. Вынужденное перемирие позволило бывшим друзьям вместе выполнять кое-какую работу, но от прежней близости не осталось и следа.

– Какой черт занес нас во всю эту кутерьму? – спросил Себастьян, отшвыривая в сторону кусок проволоки.

Гаррет выдавил улыбку и указал рукой на стоящий рядом бочонок. Себастьян сел.

– Ты же знаешь, что мы, как матросы, которых, опоив, отправляют против воли в плавание, – напомнил Гаррет Себастьяну.

Тот сухо улыбнулся.

– Да-да, что-то вспоминаю… Ну что ж, в следующий раз будем осторожнее, – отпарировал Себастьян.

– Мне кажется, смотрится нормально.

Гаррет постарался объективно оценить качество незаконченной платформы. Они выбрали сцену из «Айвенго», в которой черный рыцарь Брайан де Буа-Гильбер бьется на турнире с главным героем– Айвенго. Два трона – для Королевы и Короля – уже стояли на месте, вокруг развевалось несколько знамен. Короче, все выглядело не так уж плохо.

– Похоже, ты прав.

Себастьян замолчал, погруженный в тяжелые раздумья. Гаррет заметил, что его друг последнее время все чаще пребывал в отвратительном настроении. Однако на сей раз, не родители были тому причиной – в этом Гаррет не сомневался. Они пришли в восторг от предстоящей помолвки сына, убежденные, что история с девушкой-кэджен, чуть не приведшая к скандалу, позабыта напрочь.

Правда, Гаррет подозревал, что у Себастьяна оказалась не такая уж короткая память. Он повсюду сопровождал Лейси, проявляя к ней должное уважение. Его поведение не оставляло сомнений в том, что они – влюбленная парочка. Но чем ближе становились их отношения, тем больше Себастьян уходил в себя. Сожалел ли он теперь о жертве, которой оказался он сам? Или, так же как и Гаррет, просто печалился о том, что никогда уже не осуществится?

На мгновение Гаррет представил себе, в каких сетях они все запутались. Четыре актера в драме под названием жизнь. Лейси, вынужденная пожертвовать собой ради матери и брата и выйти замуж за человека, которого не любила и который не любил ее. Себастьян, влюбленный в женщину, которую не мог назвать своей, и решивший жениться, чтобы загладить прошлые ошибки и детские выходки. Холодная и расчетливая Эдит, готовая выйти замуж за кого угодно, лишь бы получить влиятельное имя. И он сам, который впервые в жизни по-настоящему полюбил, но, лишенный возможности что-либо предпринять, вынужден теперь ради спасения рушащейся компании молча стоять в стороне и наблюдать, как исчезает его единственный шанс стать счастливым.

Боже праведный! Неужели все они сошли с ума? То, что делал каждый из них, и впрямь напоминало сумасшествие. Правда, каждый преследовал благородные цели. Но как велика оказалась цена!

За последние несколько месяцев Себастьян явно повзрослел, однако ему пришлось дорого заплатить за такую зрелость. Скорбные морщины и круги вокруг глаз свидетельствовали о страданиях, которые он старался скрыть под маской показной веселости. Лейси почти перестала смеяться, и потому, когда она это себе позволяла, казалось, что радость – случайный гость на ее прекрасном лице.

Чем больше времени Себастьян проводил в обществе Лейси, тем мрачнее становилось настроение Гаррета. От отчаянных, навязчивых знаков внимания Эдит ему становилось только хуже. Усердно стараясь утвердиться в своей новой роли, она вертелась вокруг жениха до тех пор, пока у него не начинала кружиться голова. Ее гнусавый голос не только раздражал, но стал невыносим.

Эдит все чаще высказывала недовольство тем, что Гаррет слишком мало делает, чтобы укрепить ее положение в обществе. Уже не раз Гаррет задумывался над тем, не решила ли она, что кто-нибудь другой мог оказаться куда более полезным в достижении намеченной ею цели. Молодой человек взглянул на свою невесту и увидел, что она ведет задушевный разговор с Маршаллом Сазерлендом. Казалось, Эдит наметанным глазом банкира выбирала друзей только по одному признаку.

Сколько раз Гаррет задумывался над тем, чтобы расторгнуть помолвку! Теперь, когда Лейси и Себастьян решили пожениться, он выиграет спор и на какое-то время решит денежные проблемы компании. Однако, понимая, что Лейси скоро станет женой Себастьяна, не видел смысла бежать от неизбежного.

Женщины принялись обсуждать костюмы, в которых намеревались появиться, когда придет время занять свои места не платформе, а Сэнди Фицпатрик направился прямо туда, где сидели Гаррет и Себастьян. Гаррет обрадовался появлению постороннего человека. Его присутствие могло хотя бы немного снять напряжение, которое постоянно возникало между друзьями со дня отвратительной сцены в конторе Гаррета.

– Это что за изобретение? – поинтересовался Сэнди, разглядывая проволочный остов, который Себастьян собирался доделывать. Похоже было, что проволоку пропустили через отжимной барабан.

– Предполагалось, что это будет кончик меча Айвенго. – С тихим ругательством Себастьян отшвырнул в сторону кусок проволоки. Горечь, прозвучавшая в его голосе, была явно несоизмерима с масштабами этой мелкой неприятности. – А что ты хочешь? Ведь мы пытаемся сделать из проволоки то, что должно делаться из дерева?!

И вновь Гаррет поразился тому, как на глазах ухудшается настроение Себастьяна. Боже! Ведь это человек, у которого есть все, о чем можно мечтать! Ведь ему принадлежала Лейси.

Лейси едва слышала, о чем болтают вокруг нее, – она все время следила за Гарретом, который стоял в толпе приятелей. Она старательно заставляла себя сосредоточиться на том, что планировалось сделать к карнавалу, и не думать о Гаррете, но все последние дни разум девушки был явно не в ладу с сердцем.

Себастьян перехватил взгляд Лейси, и она заставила себя подарить ему улыбку. Он действительно был предельно внимателен к ней этот последний месяц, но день ото дня в Лейси росла уверенность, что Себастьян по-прежнему влюблен в свою загадочную кэджен. Однажды они вновь столкнулись с черным экипажем, и на сей раз Лейси удалось заметить, как внутри его взметнулись длинные черные волосы. На лице юноши отразилась боль, вызванная этой встречей, но, как и прежде, он не признался, что знает, кто находится в экипаже.

Лейси и Себастьян вместе посещали многочисленные вечеринки и спектакли, что позволило девушке написать несколько заметок для «Реджистер». Популярность «Пары пустяков», с тех пор как Лейси стала самостоятельно вести колонку, очень выросла. Рапьер даже немного увеличил ее гонорары.

Хотя молодые люди все еще не объявили официально о своем намерении пожениться, родителей Себастьяна они уже поставили об этом в известность. Восторгам Эйвери-старших не было конца. Незначительные проблемы с родственниками Лейси не очень их смутили. Все шло куда успешнее, чем когда-то мечталось.

Так почему же Лейси была настолько несчастна? К сожалению, она слишком хорошо знала ответ на этот вопрос.

Эдит с ее гнусавым голоском и постоянными жалобами по поводу каждого пустяка, не прекращавшимися с той минуты, как компания приступила к строительству платформы, начинала действовать Лейси на нервы, которые и так были на пределе. Только обращаясь к Маршаллу Сазерленду, Эдит вдруг переходила на медоточивый, заигрывающий тон. Можно было подумать, что это его невестой она считается.

Лейси зло скомкала ленту, которую держала в руках. Ну почему Гаррет все еще собирается жениться на этой женщине? Ему ведь больше нужны деньги для спасения «Морских перевозок Армстронга». Себастьян поделился с ней намерением удвоить ставку в споре. Однако Гаррет отказался принять деньги и взять назад данное им слово несмотря на то, что с того дня, как была объявлена помолвка, Эдит держалась все отвратительнее. Казалось, она считала само собой разумеющимся, что все самое лучшее в этом мире теперь принадлежит ей, и желала, чтобы Гаррет не сомневался: так оно и будет.

– Я по-прежнему убеждена, что именно меня должны были выбрать Ровеной, – жаловалась Эдит. – В конце концов, она была белокурой саксонкой, а у Лейси каштановые волосы!

– Их никто и не увидит под этим смешным остроконечным колпаком, – сказала Фрэнси. – Кроме того, мы ведь договорились, что будем тянуть жребий – кому какой персонаж достанется, – и ты вытянула королеву Элеонору.

– Старую кошелку! – прогнусавила Эдит.

– Но у тебя очень симпатичный костюм, – вспылила Фрэнси, сердито пощипывая бровь. Щеки ее ярко вспыхнули, и она добавила: – К тому же уже поздно что-либо менять, до шествия совсем мало времени.

Эдит провела тыльной стороной ладони по лбу и драматично вздохнула.

– Да, и я так думаю, – сказала она, бросая многозначительный взгляд в сторону Гаррета.

Все три девушки вновь принялись за выполнение своего задания, раскрашивая древки знамен. Лейси и Фрэнси наконец удалось избавиться от разговоров, которые то и дело заводила всем недовольная Эдит.

Лейси вовсе не хотелось играть Ровену, утешало ее только то, что Гаррету досталась роль Айвенго. Это значит, что в сцене турнира на его копье будут ее цвета. Себастьян, которому предстоит изобразить черного рыцаря, должен постараться завоевать ее благосклонность.

Параллель, которая возникала в разыгрываемой истории с реальной жизнью, наводила на жутковатые размышления. Всем им заранее известен исход поединка, и каждый знает, в чем слабость его личного плана на будущее. Такое положение все больше беспокоило Лейси.

Несмотря на угрозы Стоуна, требования со стороны семьи к Себастьяну и благородные попытки Гаррета спасти дело жизни своего отца, Лейси уже не чувствовала уверенности в том, что поступает правильно. То, что они делали, казалось окружающим разумным и нормальным, но сердце подсказывало девушке, что все они вместе и каждый по отдельности совершают огромную ошибку.

– Свинка! Да как она может сейчас болеть какой-то свинкой!

Рассерженный голос Фрэнси эхом разнесся по огромному залу, как только она прочла записку, которую ей передали.

Слуга Бишопов ретировался, лицо его выражало желание поскорее сбежать от разгневанной молодой хозяйки дома.

– Лейси! – позвала Фрэнси, тут же забыв о нем и бросаясь разыскивать подругу. Человечек незаметно выскользнул за дверь, пока Фрэнси мчалась к лестнице.

Сняв очки, Лейси оторвалась от листка, на котором что-то писала в тот момент, когда Фрэнси влетела в верхнюю гостиную.

– Ради всего святого, из-за чего такой переполох?

– У нее свинка! Эта гадина все испортила!

– У кого свинка? – спросила Лейси, с трудом отрываясь от статьи и возвращаясь к реальности.

– У Эдит Бишоп! Она приехала домой, и выяснилось, что у нее свинка! Она не сможет играть Элеонору и принимать участие в шествии сегодня вечером! Ну кого мы сможем найти в последнюю минуту? Клянусь, она это сделала нарочно, потому что хотела быть Ровеной.

– Чепуха! Никто нарочно не может заболеть свинкой. К тому же нельзя так несправедливо относиться к Эдит! Надеюсь, у нее все будет нормально.

– О! Можешь биться об заклад – она полностью поправится! Эти сельские выскочки невероятно выносливы, вот и все! – проворчала она тоном, присущим скорее благородной даме, которую ей предстояло изображать через несколько часов на карнавале, нежели настоящей Фрэнси.

– Фрэнси! – воскликнула Лейси, возмущенная бессердечностью подруги, понимая, что и ее собственное отношение к Эдит в последнее время было не многим лучше. Лейси вдруг стало стыдно. Эдит и впрямь была неприятной особой, но если у нее действительно такие невежественные родители, как все об этом говорят, вряд ли ее можно в чем-то обвинять. Как бы там ни было, Лейси знала, что сама она так сильно невзлюбила Эдит только из-за помолвки с Гарретом.

Пристыженная Фрэнси плюхнулась в кресло и принялась обмахивать веером раскрасневшиеся щечки. Выглядела она по-настоящему расстроенной.

– Не беспокойся, – утешила подругу Лейси, – мы кого-нибудь найдем.

Отложив в сторону работу, она спрятала в сумку карандаш и бумагу.

– Давай-ка лучше подумаем.

После нескольких минут лихорадочного обсуждения девушки написали записку Сэнди Фицпатрику, который не замедлил с ответом и сообщил, что Энди с удовольствием займет место Эдит на карнавальной платформе. Это решение несколько успокоило Фрэнси, но зато подошло время одеваться для праздника.

– Пожалуй, пора облачаться в костюмы, – сказала она.

Лейси согласилась, и они уже направились к лестнице, когда снова зазвонил дверной колокольчик.

– Что теперь?

Фрэнси подошла к двери и, толкнув, открыла ее. Гаррет, ворвавшийся в холл, чуть было не сбил ее с ног.

– Вы видели Себастьяна?

Лейси рванулась вперед.

– Нет, я не видела его уже два дня – с того времени, как мы закончили подготовку карнавальной платформы.

– Что еще случилось? – заволновалась Фрэнси.

Запустив пальцы в густую шевелюру, Гаррет вышагивал туда-обратно перед маленьким столиком, его отражение мелькало в блестящем зеркале.

– Мы с Себастьяном в его конюшне украшали лошадей, которые будут тащить платформу. Они ведь должны выглядеть, как кони на рыцарском турнире.

Девушки одновременно закивали головками.

– Он подошел к двери каретника и выглянул наружу. Глаза его заблестели, как у сумасшедшего. Следующее, что я успел заметить, – Себастьян прыгает в седло и кричит, что намерен положить всему этому конец раз и навсегда! Он казался абсолютно невменяемым, а я не мог даже понять, о чем он. Я кинулся вслед и увидел, что он мчится за каким-то экипажем. Говорю вам, выглядел он точно как черный рыцарь-злодей де Буа-Гильбер, которого должен изображать.

– Боже правый! – вскричала Фрэнси. – Куда он мог отправиться?

– Не знаю. Пока я оседлал коня, он уже исчез. Я ждал его возвращения. Но прошло уже три часа…

На лице Гаррета было написано отчаяние. Глаза потемнели от беспокойства. Он вновь запустил пальцы в шевелюру и принялся теребить густую прядь.

– А у него дома ты узнавал? – спросила Лейси.

– Дома, в клубе, везде! Говорю вам: он исчез!

– Мы должны сказать его родителям, – решительно заявила Фрэнси, взволнованно вышагивая, словно маятник, перед окном.

– Невозможно, они уехали до вечера. Старики сговорились организовать собственную карнавальную платформу, и Эйвери взялись доставить ее к месту начала шествия. Представления не имею, где их можно найти.

– Да это и бесполезно, – сказала Лейси. Мысли ее, наконец, постепенно пришли в порядок. – Мне кажется, я знаю, куда мог податься Себастьян.

– Знаешь? – Гаррет и Фрэнси одновременно удивленно уставились на нее.

– Да, не думаю, что ему что-то угрожает, так что успокойтесь, – посоветовала она, глядя куда-то мимо них.

– Не угрожает? Но тогда, куда, к черту, он подевался?

В другое время потрясенный Гаррет выглядел бы весьма комично. Но Лейси не видела в сложившейся ситуации ничего смешного.

Она повернулась к Фрэнси:

– Ты помнишь, я рассказывала тебе об экипаже, который появился в «Изумрудных дубах» в тот день, когда Себастьян сделал мне предложение?

– Конечно! Ты еще сказала, что он, кажется, расстроился из-за этого.

– Да, ну так вот. Я еще раз видела этот экипаж, когда мы с Себастьяном выходили из Релиф Холла после новогоднего праздника. Возничий чуть-чуть помедлил, и я заметила выбившуюся из-под капюшона накидки блестящую черную прядь волос. Себастьян не признался, что знает пассажирку, но на сей раз я ему не поверила. Мне просто не хотелось еще больше расстраивать его, и я не стала настаивать. Правда, я увидела, как он помрачнел, хотя и думал, что мне это незаметно. Его взгляд говорил о сожалении и раскаянии.

– И все-таки, я считаю, мы должны сообщить его родителям! – воскликнула Фрэнси.

– Нет, и не кричи так, – посоветовала ей Лейси. Взяв Гаррета и Фрэнси за руки, она потянула их за собой в гостиную. Закрыв поплотнее двустворчатую дверь, Лейси взволнованно огляделась по сторонам.

– Я не хочу, чтобы нас услышали твои родители, – сказала она, переходя на шепот.

– Почему? Ты что, знаешь, что происходит?

Молодые люди ждали ответа, и Лейси медленно кивнула:

– Я не совсем уверена, но, кажется, догадываюсь.

– Ну так не скрывай ничего, – потребовала Фрэнси. – Скажи нам.

Лейси закусила нижнюю губу, все еще не решив, следует ли что-то рассказывать. А что, если Себастьян действительно этого хотел? Имел ли кто-нибудь из них право пытаться остановить его? Она с самого начала не была уверена, что их помолвка состоится, но последнее время сомнения одолевали ее все чаще и сильнее. Может, из них только один Себастьян и сохранил способность ясно мыслить? Может, это ей и Гаррету угрожала опасность? Опасность совершить непоправимую ошибку, неверно распорядившись своими жизнями.

– Лейси?

Она подняла глаза и встретилась взглядом с Гарретом. И вновь ее охватили сомнения.

– Он мой лучший друг, Лейси. Если ты что-то знаешь, то должна мне сказать.

Лейси с трудом проглотила подступивший к горлу комок и кивнула:

– Я думаю, то есть я почти уверена, что он сбежал со своей возлюбленной.