Я пришел на поляну, это самое холодное место. Увидел груду дров и маленький бревенчатый домик, дверь и окна которого заросли мхом. Я вытащил нож, который дали мне кузнецы. Медленно приблизился к двери. Ветер дул с невероятной силой и через дыры в моем шарфе обжигал шею. Я напоминал себе обо всех ужасных поступках, совершенных Февралем. Я подсчитал в уме, что наступил 859-й день Февраля, куда уж дольше, и, спаси меня Бог, но я перережу Февралю горло, если это принесет нам тепло.

У парадной двери я почувствовал, как по моему телу разливается тепло. До моих ноздрей долетели запахи меда и дымка. Я подумал о Бьянке и ее пустой спальне и о горе снега с зубами. Я услышал женский голос. Я подождал, пока не услышал голос Февраля. Я представил себе глубину его голоса, бесконечные темные, насыщенные слои.

Таддеус, заходи в дом, снаружи жутко холодно, позвал женский голос через дверь. Разве ты не знаешь, что это середина февраля. У меня чайник на плите и горит огонь. Здесь как будто 17-е июня.

Вдалеке я услышал волков и увидел жрецов, бегающих за березами, и мне показалось, что я слышу боевой крик Колдора Клеменса. Я потерял контроль над собой, снял рубашку и спустил штаны. Всем телом прижался к двери, позволяя теплу наполнять мои кости, мху — царапать глаза.