В умирающем свете звезды отряд Талассы достиг спуска, который вел на северные склоны Холмов Дьюрина. Над собой, прямо под вершиной Каменного Черепа, они увидели темный зев пещеры. Нет сомнений, что, как только свет погаснет, из ее тени хлынет новая волна вампиров.

Ноги скользили, пока они торопливо спускались по обледенелой дороге, ведшей на север. В тысяче футах под собой они увидели огромное ледяное озеро, под светом падающей звезды его гладкая поверхность сверкала как стекло. На берегу стояли три пирамиды, окруженные развалинами стен. Недалеко от берега неподвижно застыли три корабля, вмерзшие в лед; к каждому из них вел свой пирс.

Внезапно налетел порыв ветра: шторм тоже перевалил через проход и шел за ними. Несколько ледяных дротиков ударилось в маску Уртреда. Свет, падавший с неба, становился все слабее, и, наконец, полностью скрылся за плечом Малигара.

Таласса дернула его за рукав и указала на замерзшие корабли. Уртред посмотрел туда, не понимая, что она имела в виду. Но Таласса уже спускалась по крутому спуску к первой из крытых галерей, ведших на пирсы. Остальные последовали за ней, спотыкаясь об валуны.

Вскоре они достигли первой стены: здесь оказался пролом, сделанный когда-то давно; за ним находилась крытая галерея, ведущая вниз. Они взобрались по упавшим камня и оказались в укрытии темноты. Света не было: факелы пропали вместе с санями, но Таласса зажмурилась и сосредоточилась, как под Равенспуром; в то же мгновение странный зеленый ареал окружил ее, как бы вырос из нее. Потом он открыла глаза и щелкнула пальцами — шар зеленого света с шипением появился перед ней, паря в воздухе. Из темноты появились широкие ступеньки, ведущие к озеру. Они очень вовремя очутились в укрытии, так как именно в этот момент ураган нагнал их и ударился о внешние стены, град барабанил по камням как гром.

Только сейчас у них было время, чтобы перевести дыхание. Выжило не больше дюжины жителей Годы; каждый был бледен и покрыт шрамами и порезами от недавнего сражения. Из всех упряжек осталась только собака Гарадаса, ее мех был вымочен и запачкан, а лапы дрожали от холода.

Через пролом в стене они увидели, что свет почти погас. Они не могли ждать Бронзового Воина: вампиры вскоре будут здесь. Они торопливо пошли по крутому коридору вниз, дорога стала выравниваться, и они вошли в то самое помещение, в котором несколько дней назад побывал Голон. Через круглое отверстие в потолке был виден свет, отбрасываемый Талосом.

В центре находилось массивное каменное ложе, длиной в тридцать футов и шириной в двадцать, наклоненное на север. Оно могло бы выдержать даже Бронзового Воина, может быть даже Бога, если, конечно, предназначалось для этого. В центре его был вырезан золотой символ солнца. Прямо перед ним находился проход, через который они увидели покрытый льдом пирс, длиной в сотню ярдов и шириной в пятьдесят, ведущий в озеро. На его конце находился корабль, призрачно белый в свете падающей звезды.

Увидев его, один из горцев радостно вбежал в проход. Как только он оказался на пороге, последовала ослепляющая вспышка белого света, на долю секунды тело превратилось в силуэт, который исчез, испарился.

Остальные остановились, пораженные несчастьем.

— Опять магия, — пробормотал Уртред. Он быстро огляделся. Вампиры могут появиться из прохода в любую секунду. Должен же быть путь наружу. Ложе выглядело как стол в морге. Уртред уставился на единственный символ солнца в центре. Неожиданно он сообразил — именно сюда должны были перенести мертвых богов после битвы на Сияющей Равнине. Проходы, ведущие к баркам Ре и Исса никогда не использовались; они все еще защищены защитными заклинаниями, которые древние жрецы установили против незваных гостей.

Он услышал отдаленный топот шагов из коридора, по которому они пришли. Вампиры. Уртред вскочил на ложе и побежал к центру каменного стола. Изящный символ солнца был вырезан на камне, который торчал из сплошной поверхности. Быть может кнопка, которая сработает, когда на нее надавит тело. Он нажал рукой, чувствуя сопротивление. Боги были титанами, даже больше и тяжелее, чем Бронзовый Воин. Надо больше силы. Он поднял правую руку над головой и изо всей силы ударил перчаткой по солнцу. Удар чуть не сломал руку, но что-то сдвинулась. Панель утонула в поверхности ложа.

В тот же момент ему показалось, что мир заскользил под его ногами, каменный блок начал двигаться вниз по проходу, разбросав по сторонам остальных членов отряда. Быстрее и быстрее, вот уже на том месте, где умер горец. Вспышка энергии, охранное заклинание развеялось, и вот он уже в ледяной ночи. Каменный блок заскользил по желобам вдоль пристани и, со скрежетом, медленно остановился прямо перед кораблем.

Остальные, скользя, бежали за ним и затормозили там же. В умирающем свете звезды они увидели, что судно было сделано не из дерева, но из металла, с такелажа и мачт свисали сталактиты, а толстый слой льда покрывал свернутые паруса. Трап вел наверх, к поручням палубы. Уртред посмотрел вниз и увидел, что киль корабля не вмерз в лед, но удерживается подставками на полозьях, очень похожих на те, которые делают на санях.

Он повернулся и посмотрел на черное облако, ползущее к ним со стороны Малигара. Ветер выл, по земле бежали хвосты поземки. Звезда полностью исчезла за холмом, свет угас. Вокруг было смоляная тьма, освещаемая только светом Зуба Дракона.

— Используй огонь, освободи такелаж ото льда, — приказала Таласса. Прежде, чем Уртред успел ответить, она отвернулась от него. Горизонт над холмами был совершенно черным, за исключением одного места, где, как палец скелета, белая воронка смерча указывала на землю. Потом его ударило что-то, прилетевшее со склона холма: острые стрелы льда летели прямо на них. Мужчины закричали, когда осколки вонзились в незащищенные места на лице. Все повернулись к холму спиной, кроме Уртреда и Талассы. Его защищала маска, а ее — ничто. Но вместо того, чтобы отвернуться, она широко развела полы плаща. Палец урагана пробежал по крыше мавзолея, опустился вниз, стал колонной крутящегося снега и помчался прямо к ней. Она ждала смерч, и не дрогнула даже тогда, когда он достиг ее. Уртред не мог оторвать от нее глаз, хотя именно в этот момент ледяная стрела ударила в прорезь его маски, и он почувствовал, как потекла кровь. Он увидел, что обратная сторона плаща Талассы разорвана ледяными колючками и ураган набросился прямо на нее.

Потом ураган исчез, а она стояла как и раньше, неколебимая как статуя, ее стройная, абсолютно прямая фигура осталась на том самом месте, где мгновение назад устоять не смог бы никто. Горцы повскакали с покрытой льдом набережной, на которую только что упали, спасаясь от смерча. Вой ветра прекратился, как если бы ужасный рев впитался в нежное тело Талассы.

И только тут она покачнулась и, как будто получив удар в грудь, и опустилась на колени, запахнув плащ вокруг себя. Уртред сделал шаг вперед, но потом остановился, мертвый от ужаса: яростный бой продолжался внутри складок плаща. Белая шерсть яка вспучивалась и выгибалась, как если бы кто-то бил по ней изнутри, Таласа сжимала пальцами складки плаща, ее лицо исказилось от боли. Он обхватил ее и потащил к трапу.

— Быстрее, — выдохнула она через стиснутые зубы, — освобождай корабль!

Из-за ее спины он поглядел на здание за ними. Выход из галереи был запружен толпой тел, обернутых к гниющие саваны. Когда смерч ударил по Талассе вампиры остановились, но сейчас опять рванулись вперед. Их резкие крики отчетливо раздавались в тишине, наступившей после того, как ветер утих.

Уртред повернулся к кораблю и поднял руки, вспоминая заклинание, которым он еще ни разу не пользовался. Его энергия, полностью выплеснутая в битве под Каменным Черепом, вернулась: в венах опять горел огонь. Пришло время для еще одного заклинания. Духи: вызов мистических воздушных существ, посвященных Ре, очень похож на вызов огненного дракона, которого он призвал много лет назад в пещере под Форгхольмом. Это заклинание полегче, но пироманты пользуются им весьма редко.

Он взмахнул руками, как если хотел поставить горшок на гончарный круг, и в воздухе появилось светящееся облако, вместе с которым летели духи огня, мерцающие и переливающиеся в свете облака, похожие на полярное сияние в миниатюре. Потом, повинуясь движениям его руки, крошечные создания отделились от конуса света, и, разделившись на тысячи сверкающих звездочек, поддерживаемых в воздухе волшебными крылышками, полетели к кораблю; там они уселись на каждой части каждой мачты и каждой реи, облепили киль и паруса, так что, казалось, весь корабль засиял золотым жарким светом.

Лед, только что покрывавший барку, начал испаряться, талая вода дождем хлынула с такелажа. Корпус судна затрещал и застонал, освобождаясь он тысячелетней хватки льда. Мачты освободились, паруса развернулись и упали вниз с рей, все еще в идеальном состоянии. Налетел небольшой порыв ветра, паруса надулись, корабль скользнул по льду и резко остановился, удерживаемый швартовыми канатами, от тряски еще больше воды полилось со стальных тросов. Порхающий по Волнам освободился.

Горец, дальше всех стоявший от корабля, закричал, предупреждая об опасности. Вампиры выстроились в линию и пошли вперед, небыстро, опасаясь света корабля, шаг за шагом приближаясь к линии, которую Гарадас, Джайал и выжившие горцы образовали на пирсе. Несколько шагов, и со сдавленным криком немертвые бросились на людей: фигуры качались и шатались в отчаянной борьбе, рев вампиров смешивался с криками горцев.

Еще трое людей упало. Без Джайала и Зуба Дракона остальные не выдержали бы и минуты, но он, с улыбкой демона на лице, стоял как скала в центре, ударяя и разрезая на куски живых мертвецов. Наконец, однако, даже ему пришлось отступить. Гарадас и его люди сумели унести двух раненых товарищей; третий погиб в последовавшей схватке.

В этот момент в сражение вмешался Уртред, молотивший перчатками по щелкающим челюстям перед собой. Гарадас выкрикнул приказ, и отряд стал медленно отступать к трапу на корабль. Некоторые из вампиров оказались насажаны на копья горцев, и тем не менее рвались вперед, раскачивая копейщиков из стороны в сторону сидевшей в них половиной копья. Одного из горцев, не бросившего копье, резкий толчок сбил с ног, и он с криком упал с пирса на лед, находившийся в тридцати футах внизу. Некоторые из вампиров прыгнули вслед, не обращая внимания на кости, ломавшиеся как сухие прутья, и бросились сражаться друг с другом, стремясь первыми добраться до горла умирающего человека и до его крови.

Двое горцев отступили на палубу, достали луки и натянули тетиву. Выстрел следовал за выстрелом: стрелы ударяли по вампирам, как молоток по мясу, и те, кто стояли первыми, скоро стали напоминать дикобразов, тем не менее это не мешало им по-прежнему наступать на людей, стараясь схватить копья, вырывая одни и ломая другие — обезоруженные горцы отступали назад, отпрыгивая от щелкающих зубов, норовивших вцепиться в их голые руки.

Уртред понял, что если вампиры прорвут линию, все будет кончено. Он повернулся к кораблю: еще один порыв ветра, пытался оторвать его от пирса, вся палуба была в талой воде.

Сейчас их уже оттеснили к тому месту, где он оставил Талассу. Она с трудом встала на ноги, белый плащ плотно обвился вокруг ее талии; пока она сражалась с энергией, заключенной в плаще, лицо стало бледным. Внезапно она выбросила руки вперед, ударил порыв ветра, из самого центра ее тела вырвался смерч, ударился об набережную, подпрыгнул, перелетел через головы горцев, приземлился среди вампиров и погнал их назад. Людям даже показалось, что их подхватил гигантский океанский вал: кого-то сбросило с набережной на лед, остальные покатились обратно к пирамидам, завывая и цепляясь за землю.

Таласса повернула руки к себе, и ветер, чей рев уменьшился до обычного свиста, полетел к их отряду. Уртред и горцы невольно пригнулись, но ветер прыгнул к Парящему над Волнами. Паруса надулись, тросы натянулись, корабль забился, удерживаемый швартовыми. Горцы быстро забрались на палубу, таща с собой раненый друзей. Джайал и Уртред шли последними, прикрывая отход, но некому было нападать на них: вампиры только что пришли в себя и начинали становиться на ноги.

— Рубим канаты! — крикнул Уртред. Джайал кивнул и побежал на нос судна, оставив Уртреда напротив кормы.

Уртред высвободил из перчатки свой острый нож и одним могучим ударом перерезал первый туго натянутый канат: он лопнул с оглушающим грохотом, окаменевшие волокна пеньки пролетели мимо его маски с такой силой, как если бы ими выстрелили из пращи. Уртред прыгнул ко второму: сильный удар, и этот лопнул. Он повернулся и увидел, что Джайал уже справился со двумя веревками на носу, и бросился к трапу. Послышался треск, полозья освободились от льда, появилась темная щель между пирсом и кораблем: Парящий над Волнами заскользил в сторону, опасно набирая скорость. Трап соскользнул в быстро увеличивающуюся дыру и разбился о поверхность замерзшего озера.

К этому моменту вампиры уже изо всех сил бежали по пирсу. Первый из них был недалеко от Уртреда; между ним и кораблем уже была дыра в шесть футов, внизу — тридцатифутовая пропасть. Уртред повернулся, уперся сандалиями посильнее и прыгнул. Когда он уже был в воздухе, что-то рвануло плащ с его спины: один из вампиров достал его когтем, потом он упал на самом краю палубы, где-то в мешанине канатов, держащих мачты, когти перчаток вырывали куски из веревок, корпус убежал из-под него и он заскользил вниз, на лед. Он изо всех сил вцепился когтями, корабль уже набрал скорость, прямо под его болтающимися ногами были острые как бритва обледеневшие выступы утлегаря. Уртред подтянулся на руках, вцепился в планшир и рывком перевалился на палубу корабля; потом, качаясь, встал на ноги.

Некоторые из вампиров тоже решились на отчаянный прыжок. Большинство из них упали на лед и присоединились к своим уже упавшим товарищам: все они ползли по льду, как жуки с поломанными крыльями.

Но, пока Уртред глядел на все это, один из вампиров показался над перилами кормы. Джайал метнулся к нему, вспыхнул Зуб Дракона, и безголовое тело присоединилось к остальным.

Берег быстро удалялся, шипение полозьев почти оглушало, ветер свистел в снастях, корабль набирал скорость, все быстрее и быстрее скользя по льду. Сзади можно было видеть только черные очертания пирамид на берегу, силуэты холмов в свете луны и сверкающую поверхность ледяного озера. И никакого признака Бронзового Воина.

Уртред посмотрел на своих товарищей: выжили Таласса, Джайал и девять горцев, хотя два жителя Годы были тяжело ранены.

— Мы должны остановиться, мы не можем оставить Бронзового Воина! — крикнул Уртред, обращаясь к Талассе.

Она, казалось, была в трансе, из которого ее вывел его голос. Она опустила руки, и в то же мгновение ветер прекратился. Корабль продолжал скользить по льду, его полозья по-прежнему шипели, но через какое-то время он начал замедляться. Стало абсолютно тихо. Таласса сконцентрировалась на чем-то, ее лицо исказилось, потом она повернулась и посмотрела обратно, в сторону прохода: конечно она искала Талоса, пытаясь услышать его голос.

— Он идет… — тихо сказала она. На мгновение они увидели отдаленную металлическую вспышку, это Бронзовый Воин достиг вершины далекого от них прохода. А потом последовала яркая вспышка света совсем рядом с ним, секундой позже до них донесся ушераздирающий грохот. Непонятный шум все прокатывался и прокатывался надо льдом. Таласса вскрикнула и покачнулась, закрыв ладонями уши. Уртред схватил ее и удержал на ногах, не дав упасть.

— Что это? — спросил он, поворачиваясь на звук взрыва.

Таласса покачала головой. — Камень и земля, падают, — прошептала она.

Уртред опять посмотрел на перевал — там происходило что-то странное, верхушки холмов тряслись, как в лихорадке. Потом верхушка Малигара исчезла, как если бы сорванная невидимой рукой. Обломки заскользили по склону и упали в узкое горлышко, в котором они только что видели Бронзового Воина — последовала короткая вспышка пламени, потом ничего.

По земле прокатилась волна, как от землетрясения — дрожь прошла через лед, похожая на маленькую волну, которая, достигнув их, заставила судно слегка пошатнуться, а потом раздался треск, когда замерзшая вода стала трескаться. Темные трещины вытянули свои ищущие руки от береговой линии: одна побежала прямо к ним, как безжалостная тень, и прошла прямо под кормой. Корабль начал оседать, люди закричали. Щель во льду стала расширятся: скоро в нее упадут полозья. Утонет ли корабль? Возможно, или опрокинется. В любом случае они погибнут в ледяной воде.

— Быстро! — закричал Уртред, обращаясь к Талассе.

Она все еще смотрел на юг, но тут мгновенно подняла руки, губы что-то тихо пробормотали, и надо льдом опять засвистел ветер. Паруса наполнились, и корабль начал набирать скорость. Вначале казалось, что корабль движется слишком медленно, так как с каждой секундой лед трескался все больше и больше, и боковые полозья скользили над трещинами. Но вот Парящий над Волнами содрогнулся, начал выбираться из зоны разбитого льда и ускоряться. Все схватились за фалы, потому что барку мотало из стороны в сторону. Полозья постоянно натыкались на небольшие холмики и возвышения на поверхности.

Уртред и Таласса побежали на корму. Треснувший лед был уже далеко. И никакого признака Малигара или Бронзового Воина.

— Он мертв, — прошептала она.

— Может быть и нет, — ответил Уртред. — Он провел пять тысяч лет под песками пустыни, и был жив, когда пришел Маризиан.

Но сердце его было пусто. Даже если Талос выжил, сейчас они быстро отдаляются от него. Да, они потеряли один из артефактов Маризиана, стража Светоносицы. В их руках остался только один, Зуб Дракона. Другой, Теневой Жезл, попал в руки Двойника. Впереди Искьярд, со всеми своими опасностями, а позади Фаран, не слишком далеко.

Парящий над Волнами нес их на север, летя надо льдом.