Шум происходившего в двух милях боя последовал за ними в удушающие глубины леса: звон оружия и крики кристально ясно свидетельствовали, что арьергард Валанса сражается в последней, смертельной битве против легионов Оссии. Единственная случайная горящая стрела взвилась высоко в небо, пролетела над деревьями и кометой упала вниз, и сразу прекратились все звуки, за исключением треска ломающихся ветвей и ругательств людей, пробивавших дорогу через обвитые лианами плотные ряды древних дубов и буков и густые заросли колючего кустарника, чьи стволы, сучья и корни за тысячи лет тесно переплелись друг с другом. Шипы и иголки утыкали всю одежду, людям приходилось бороться за каждый шаг.

Вскоре выжившие разбились на маленькие группы, потом и те распались, настолько труден был путь. Но Фазад все еще оставался в одной группе с Кригганом, Матачем, Гарном и еще дюжиной солдат. Здесь, в чаще леса, его волчье чутье резко обострилось. Он только вдохнул воздух, как немедленно почуял мускусный запах других животных. Фазад пошел на запах и почти сразу вышел на звериную тропинку, настолько широкую, что ее можно было почти назвать дорогой, и Туча шел по ней, не касаясь деревьев боками.

Фазад закричал, пытаясь позвать людей к себе, но все звуки немедленно умирали, едва родившись. Он посмотрел на рог, висевший на поясе Гарна: сенешаль нес его всю дорогу от Перрикода. Да, его призыв могут услышать. И Оссиане, тоже. Быть может хватит и его собственного голоса: Фазад закричал, но зеленый лесной полумрак древнего леса опять поглотил его слова. Они одни, совершенно одни.

Маленький отряд пошел по звериной тропе. Запах животных, особенно оленя, сильно бил в ноздри. Но было что-то еще, почти незаметное возбуждение, разлитое в воздухе. Они шли дальше, запах оленя исчез, умер, как если бы животные не осмеливались заходить дальше в лес. Фазад почувствовал, что волки подошли ближе, взволнованные и испуганные. Волоски на его шее тоже встали дыбом.

Он повернулся, пытаясь найти звезду, но небо было закрыто плотным зеленым куполом из переплетенных между собой веток, через который не мог пробиться даже маленький лучик света. Невидимые волки скользили на север, как тени в темноте, вслед за своим вожаком, Кэтскаром.

Прошло много часов непрерывной ходьбы. Наконец Фазад осознал, что теперь они должны быть очень далеко от Оссиан. Он остановился, Гарн достал свой костяной рог и подул в него. В первый раз ему с трудом удалось выдуть жалобный писк. Но в конце концов он собрал все свое мужество, и на этот раз в тишине лесной чащи прогремел настоящий призыв. Послышалась пара ответных криков, и появилось несколько человек, пробившихся через переплетающиеся ветки по сторонам тропы, их лица светились радостью от того, что им удалось найти товарищей в этом мрачном месте. Теперь в отраде Фазада стало около тридцати человек.

— Зажгите факелы, — приказал Фазад. — Я поведу вас к золотой долине. — Солдаты достали свои трутницы, и вскоре темнота слегка развеялась от мигающего света факелов. С ними положение показалось менее отчаянным.

Паланкин Матача бросили давно, еще у входа в лес. Верховный Жрец стоял, опираясь на дерево и тяжело дыша, на его измученном лице почти не осталось надежды. Но чем больше зажигалось факелов, тем прямее он становился, глядя на то, что находилось в темноте перед ним.

— Смотрите, — сказал он, указывая рукой вперед. В нескольких ярдах на север тропа кончалась. Окружающая их плотная чаща расступилась, переходя в подлесок, в котором свободно росли могучие деревья. Более того, на ветках этих деревьев были листья, настоящие зеленые листья! Как если бы они проломили барьер, отделявший зиму от лета, а свет от темноты, потому что звезда Светоносицы опять появилась на небе, сверкая через ветки деревьев. Отряд пошел дальше, воздух стал теплее, они оказались в роще зеленых деревьев, каждое из которых стояло привольно, не касаясь соседей, а на земле между стволами росла зеленая трава.

За ними, из темной линии деревьев, появились другие Галастриане, привлеченные призывом рога. Они оглядывались кругом, потрясенные увиденным. Гарн немедленно вынул древко с прикрепленным к нему штандартами Иремаджей и королевы, флаги развернулись и он высоко поднял сдвоенный флаг, указывая место сбора. Вскоре все выжившие собрались вокруг. Крошечная часть легиона, вышедшего из Имблевика. Многие искали людей из роты Валанса, но вскоре стало ясно, что больше никто и никогда не увидит в живых маленького сержанта или его людей.

Белые и желтые цветы росли на траве перед тем местом, где они собрались, светясь в темноте как разбросанная по земле звездная пыль. Матач встал на колени и коснулся пальцами листочков растений, которые оказались узкими, толстыми и мясистыми, настоящая свежая зелень с белой прожилкой в середине. От листьев поднимались стебельки цветов, задняя сторона каждого цветка был испещрена зелеными линиями; внутри они были молочно-белые.

— Добрый знак. Это растение называется цветок Светоносицы, — прошептал старый жрец. — Цветы открываются прямо перед рассветом, в предвидении восходящего солнца.

— Не будет здесь никакого солнца, — буркнул Гарн, глядя на чернильно-черное небо.

— Да, сенешаль, не будет. Но это знак: цветы, создания Ре, не потеряли надежду на второй восход, и мы не должны терять.

— Аминь, — мрачно ответил старый солдат.

Отряд пошел дальше. Среди росших в подлеске буков они увидели и серебряные березы, чьи стволы сверкали во тьме как блестящий металл.

Волки ждали впереди, глядя на Фазада; увидев его, они посмотрели обратно на север, ожидая его разрешения опять бежать вперед. Король кивнул, и они помчались по роскошным лугам.

Там, впереди, они увидели слабое сияние, выходящее из-за деревьев — в его свете серебряные березы светились еще ярче. — Когда светит солнце, никто не в состоянии найти это место: его можно увидеть только во тьме конца времени, — сказал Кригган.

Фазад повернулся к Гарну. — Ты говорил о эльфах, добром народе, которые живут здесь, сенешаль. Но где они?

Гарн покачал головой. — Я и сам не верю в собственные истории: как люди могут жить здесь, скрытые от человечества, на протяжении тысячелетий — мне этого не понять.

Они пошли дальше, волки бежали впереди. И люди и звери молчали, пораженные странными сияющими цветами лугов и блеском серебряной коры деревьев. Они поднялись на небольшой холм. Казалось, что небо перед ними светится, как если бы пока невидимая луна вот-вот взойдет. Рядом с верхушкой сидел и ожидал их одинокий волк, освещенный лившимся с неба светом. Кэтскар. Он повернулся, поглядел на Фазада и испустил низкий вой. Фазад вышел вперед и потрепал его по голове, как любимую собаку.

Остальные пошли за ними к гребню, где земля резко уходила вниз, открывая долину, простиравшуюся налево и направо так далеко, как только мог видеть взгляд. Она тоже была усеяна светящимися деревьями и цветами, но глаз останавливался не на них.

Слева, справа и спереди золотым светом светились тысячи огоньков, походивших на золотые лампы, спрятанные в рощах и отдельных деревьях, росших между полями. Дул мягкий теплый бриз, не осталось и следа от того обжигающего арктического ветра, который сопровождал их всю дорогу.

Тропинка вела через деревья к реке, извивавшейся по равнине, и к травянистым лугам за ней. Журчание реки, бегущей в своем каменном ложе, напоминало свадебные колокольчики.

Тропинка шла дальше, через деревянный мост, нависший над веселым потоком, к кольцу стоячих камней, расположившихся в центре широко раскинувшегося луга, освещенного белыми цветами. За камнями росло еще больше берез и стояли низкие деревянные здания, на которых висели золотые фонарики.

Звезда Светоносицы сияла в точности над самым северным камнем круга.

Кригган, Гарн и Матач стояли и молча смотрели на волшебную долину. Фазад повернулся к ним.

— Ну, что вы думаете? — спросил он.

— Это они: добрый народ, эльфы, — ответил Кригган. — Мы нашли их.

— Я не вижу ни одного, и волков, тоже. Где они? — спросил Фазад.

Кригган пожал плечами. — Только они сами решают, открыть ли себя людям, или нет. Они смотрят на нас, ждут, что мы будем делать. Мы идем вниз?

Фазад кивнул и начал спускаться по склону. Кэтскар рядом, волк низко пригибался к земле, напуганный ярким светом. Но не успели люди и животные сделать пару шагов, как в воздухе послышалось тренькание тетивы и золотая стрела с глухим стуком вонзилась в землю перед ними.

Фазад обернулся, пытаясь понять, откуда прилетела стрела. Еще одна огненно-красная молния мелькнула перед его лицом и воткнулась в землю, крест-накрест с первой, образовав миниатюрный барьер. И, по-прежнему, не видно никого. Он повернулся опять. Стрел больше не было. Взгляд Криггана остановился на пересекшихся стрелах, он сузил глаза, как если бы пытался рассмотреть что-то едва видимое. — Вот теперь я вижу, — радостно сказал он, высоко поднимая свой посох. Седой прорицатель произнес слово силы, и из посоха брызнул яркий магический свет.

В то же мгновение Фазад как будто прозрел и в первый раз увидел долину по настоящему.

Деревья начали таять, смываемые убегающий отливом, на расстоянии мили от чащи леса. Когда волна проходила над ними, их формы расплывались и на их месте появлялись удивительные существа: прямые, шесть футов в высоту, одетые в серебряную броню, некоторые держали в одной руке пылающий лук, другие — золотые чаши, их лица казались серебряными, а плащи — золотыми, ногах у них были крылатые сандалии.

Тревожный вздох вырвался из груди людей за ним. Из внезапно обессилевших рук некоторых из них выпало оружие, другие упали на колени. Волки попытались было улизнуть, но увидев, что полностью окружены, упали на брюхо, недовольно рыча. Существа начали приближаться, каждый их шаг сопровождался вспышкой серебряного света, пока не окружили солдат.

— Спокойнее, ребята, — проворчал Гарн, хотя и в его голосе послышалась дрожь, и он сделал пару шагов по дорожке, ведущей к каменному кругу и мосту.

Солдаты последовали его примеру и начали отступать вниз по склону в долину. Существа света шли сзади, подгоняя их к лугу и каменному кольцу на нем.

В конце концов они оказались на мосту и пересекли его. В каменном круге оказалось еще больше светящихся прекрасных созданий, чем-то похожих на деревья. Но это были не солдаты, потому что на голове мужчины, стоявшего в центре группы, сиял венок из листьев и ягод, и было ясно, что это король доброго народа; рядом с ним стояла леди, тоже с венком, но увитым пшеницей и розами. Именно король заговорил первым. Он говорил мягким и веселым тоном, но смысл его речей был тяжел и мрачен.

— Ничтожные смертные, со смертным дыханием, вы пришли в бессмертное место. Говорите, прежде чем ваши испорченные испарения уничтожат эту поляну, превратят прекрасные розы в коричневые и заставит засохнуть зеленые листья. И знайте, что мы владеем силой земли и древней алхимией — нам ничего не стоит взять любую живую душу и превратить ее в прекрасное дерево или животное. Говорите, прежде чем я превращу вас в деревья, камни или воду, бегущую в ручье.

— Милорд, — начал Фазад, придя в себя. Он указал на север, где звезда Светоносицы светила прямо на головы сияющих людей. — Мы прошли через Дарвиш, следуя за этой звездой. Она — единственный свет, который сейчас горит в нашем мире. На землю опустилась ночь Исса. Мы не захватчики, но просто шли туда, куда мы должны попасть.

— И куда? — спросил Король Эльфов.

— В Тире Ганд.

— Но это дом Червя.

— Да, потому что именно Червь принес в наш мир черную ночь. Мы сами — дети света.

Король Эльфов торжественно кивнул. — Да, в этом мире Червь находится в сердце каждого, самого прекрасного фрукта, и роется в нем до тех пор, пока тот не завянет и не почернеет. На небе действительно погасли все звезды, и даже солнце. Как бы иначе вы смогли нас увидеть? Эти прекрасные деревья скрывали нас десять тысяч лет, и мы открывались смертным только тогда, когда сами этого хотели. И если ночь продолжится, эта золотая роща умрет, и мой народ исчезнет, навсегда.

— Тогда почему бы нам не стать союзниками? — спросил Фазад. — Мы оба хотим, чтобы Червь был повержен, а солнце возродилось.

Один удар сердца Король Эльфов молчал, потом серебряная рука задумчиво дернула за бороду. — Эта звезда, за который ты шел — что это такое? — спросил он.

— Символ Светоносицы, последней надежды мира; она должна вернуть свет солнца.

— Да, мы тоже верим в нее, эту Светоносицу, — ответил король.

Он повернулся к королеве, как бы передавая ей решение того, что делать с этими смертными. Теперь и она заговорила в первый раз: ее дыхание походило на искорки золотого света, с которыми цветы опускаются на землю, покрывая зеленые луга белыми лепестками. — Добро пожаловать, искатели света.

Фазад низко поклонился. Он видел, что там, где ее дыхание касалось земли, начинали расти водосборы, которые, кружась, поднимались из травы к ее белому платью, присоединяясь к ткани сияющей одежды. — Благодарю, миледи, — ответил он. — Но, боюсь, многие из нас, искателей света, заблудились в лесу.

— Как тебя зовут? — спросила она.

— Фазад Фаларн, король Галастры.

— Поверь мне: люди, о которых ты говоришь, найдут дорогу сюда, — сказала королева. — Все тропинки в этом лесу, даже самые незаметные, ведут в эту священную рощу. Увидишь. Но пока ты ждешь, пошли, Король, и отпразднуем с нами.

Она быстро повернулась, подол ее белого платья на мгновение завис над поляной, и в следующее мгновение перед ними появился стол, уставленный золотыми блюдами с фруктами и хлебом, и пузатыми бутылками вина. — Поешь, — сказала она, — эта еда просветлит твой дух, и даже вес смертного не помешает тебе быстрее идти по этой печальной земле.

Фазад, Кригган, Гарн и Матач посмотрели друг на друга: в их взглядах подозрение смешалось с голодом. Не говоря ни слова, они пришли к соглашению, поклонились королю и королеве, подошли к столу и взяли еду в руки. Немедленно еда растаяла, впиталась в кончики пальцев, а кожа засветилась золотым сиянием. Усталость прошла, по рукам и ногам побежали огоньки света, как если бы все тело было сделано из чего-то воздушного.

— Скажи твоим людям, пусть подходят к столу, — сказала королева. — Пускай они едят и набираются сил: им предстоит идти всю ночь, а завтра сражаться в великой битве при Тире Ганде.

— Завтра сражаться? — недоуменно спросил Гарн. — Миледи, вы ошибаетесь. Тире Ганд очень далеко отсюда — по меньшей мере месяц пути.

Королева улыбнулась. — Увидим, — загадочно сказала она и кивнула мужу, который все это время молчал. Тот открыл ладонь правой руки и в ней материализовался меч. Король огненным взглядом посмотрел на четырех мужчин.

— Да, хотя вы и сделаны из глины, но поели нашей еды и стали быстрыми, как свет; в ваших руках магия, которая может превратить отбросы в золото, а немертвых развеять в прах, потому что я заколдовал ваше оружие. Теперь вы впитали сущность огня и света, и можете путешествовать так же быстро, как эти два элемента нашего отца, Ре. Я и моя армия пойдем с вами и сразимся с миньонами Исса: мы найдем Светоносицу и она вернет на небо солнце, луну и звезды. И тогда мой народ опять заживет в Дарвише, невидимками, как можно дальше от грязных взглядов людей.

Фазад повернулся и какое-то время смотрел, как все больше и больше его солдат спускаются по склонам, выходя на свет из лесной чащи. Трудно было сказать точно, но ему показалось, что до золотой рощи добралась почти половина тех, кто вошел в Дарвиш.

Он вышел вперед, из сияющего круга, чтобы они могли видеть его и поднял руку, подзывая их к себя. Фазад приказал им выстроиться в линию: голова колонны стояла на мосту, а тело извивалось по склону холма. Потом, по его команде, они медленно двинулись вперед, каждый человек заходил в каменный круг, касался магического стола и еды на нем, после чего их оружие начинало сверкать сверхъестественным светом.

Кригган коснулся стола посохом, послышался раскат грома, предсказатель поднял его вверх и все увидели, что и он засверкал, как замерзшая молния.

Фазад позвал Тучу, конь заржал, аккуратно съел маленькую порцию овса, и тоже преобразился.

Когда через круг прошла вся армия, Фазад повернулся к королю. Золотые глаза, казалось, хотели просверлить его насквозь. — Ты странный, — сказал король. — Наполовину человек, наполовину зверь — и командуешь обоими.

— Да, потому что только тот, в ком слились обе эти природы, может надеяться выжить в этом диком мире.

— Смертный Мир всегда дик — только здесь, в зеленом лесу, всегда царит мир и свет. Но сейчас нам надо уходить: мы найдем твою звезду, зажжем солнце и возродим мир.

— А как мы пройдем через лес? — спросил Фазад.

Король покачал головой. — Мы не пойдем через лес.

Фазад растерянно оглянулся. — А как мы пойдем?

— Увидишь. Скажи своим людям, чтобы приготовились, — скомандовал король.

— А что с этими? — Фазад указал на склон. Последние из его людей еще текли через каменный круг, но волки вместе с Кэтскаром оставались вокруг высоких утесов над долиной. Их острая тоска, сожаление и печаль переполняли сознание Фазада.

Король покачал головой. — Они не создания света и не смогут пройти через портал. Освободи их — пошли обратно в дикий мир, человек не должен властвовать над такими существами. Ты должен освободить и себя самого, избавиться от всего волчьего, если собираешься сражаться за свет. — Не успел он произнести последние слова, как Кэтскар вскочил и сделал пару шагов по склону к Фазаду: через разделявшие их сотни ярдов они поглядели в глаза друг другу. Фазад почувствовал, что его сердце раздирают два желания, две дороги: одна назад, в дикий мир, другая вперед, в свет, навсегда прощаясь с волками. Слова Залии возникли в его сознании; он должен избавиться от дикости в сердце, найти в себе человека.

Медленно-медленно, он протянул руку и стянул с плеч волчий плащ. Он поднял его так, чтобы Кэтскар и другие волки могли его видеть, а потом бросил на землю. В то же мгновение они перестали выть и наступила полная тишина. Звери, застыв, смотрели на него.

— Идите, — крикнул Фазад. — Больше мы не будем вместе бегать за оленями по дикому лесу, больше ваша кровь не будет петь в моих венах. Без вас земля будет тусклым местом, мне придется находиться в мертвых границах комнат, позабыть о великолепии лесов, полей и крутящегося неба. Все станет сдавленным и ограниченным. — Он перевел дыхание и поглядел на свою армию. — Я должен остаться со своим народом, но мой народ боится вас, и когда я бегаю с вами, он боится меня. Монарх не может завоевать сердца людей, которые его бояться. Так что прощайте, братья.

Тем не менее волки по-прежнему сидели вокруг утесов над лугом, не двигаясь и не издавая ни единого звука. Фазад повернулся к королю. — Это окончено. Покажи мне путь, который, как ты говорил, выведет нас из леса.

Король взмахнул мечом: стол и еда на нем мгновенно исчезли. Каменный круг наполнился светом, а центр превратился в сияющую лестницу, уходящую в небо. — Туда, — сказал король. — Следуй за мной со своими людьми.

Он опять взмахнул мечом, и собравшиеся на лугу эльфы волнами серебряного огня потекли к лестнице и начали взбираться на нее. Как только они ступали на первую ступеньку, их свет тускнел, голова начинала таять в воздухе, за ней тело и ноги, пока они полностью не исчезали. Все больше и больше эльфов проходило через круг, фонари на деревьях умирали один за другим, в долине становилось все темнее и темнее, тьма подползла к кругу света, который тоже начал гаснуть, пока почти не вернулась адская темнота Дарвиша.

Остались только король и королева. Эльф протянул руку жене, она взяла ее и вместе они шагнули на лестницу. — Погодите! — крикнул Фазад, внезапно засомневавшись. — Где я увижу вас опять?

Король повернул голову и посмотрел на него чужими серебряными глазами. — Я уже сказал тебе — у ворот Тире Ганда. Мы будем ждать. — Потом он исчез, вместе с последним светом, лившимся из камней; остался только мерцающий образ магической лестницы, который быстро таял в воздухе.

— Быстрее, пока она не исчезла, — крикнул Фазад, но Гарн схватил его за руку.

— Нет, повелитель, — прошипел он, — это могли быть демоны, посланные чтобы уничтожить нас. Что если это путь в Тени?

— Тогда мы там окажемся немного раньше, вот и все, — ответил Фазад. — Рано или поздно, все там будем. — Он поднял руку и приказал колонне, выстроившейся за ним, опять войти к круг каменных камней. Солдаты смутились, посмотрели друг на друга, никому не хотелось быть первым. Растерявшийся Фазад повернулся к своему старому другу. — Я должен идти последним. — Он показал на утесы. — Смотри, волки все еще ждут. Теперь, когда у меня нет плаща, я не могу управлять ими. Но они не нападут, пока я здесь. Ты должен повести легион, — прошептал он. — Быстрее, бери Тучу прежде, чем портал растает и мы застрянем здесь.

Лицо сенешаля исказилось под напором противоречивых эмоций, рука стиснула рукоятку висевшей на поясе секиры. — Очень хорошо, — наконец сказал он. — Я пойду — даже если это ворота в Хель.

Гарн махнул рукой солдатам, шагнул вперед и положил руку на холку Туче, который нервно фыркнул, покосившись на сенешаля и Фазада. Мальчик наклонился вперед и потрепал коня по гриве. — Иди с Гарном, — прошептал он. — Я задержусь ненадолго.

Мерин заржал, повернулся и осторожно поставил копыто на первую из сияющих ступенек. Мгновенно копыто и волосы над ним растворились в воздухе. Он сделал еще шаг, потом еще и еще: суставы, бабки, бока и, наконец, голова исчезли из вида. Гарн, Кригган и Матач без колебаний шагнули за ним. Солдаты, видя что члены совета ушли, поспешили за ними, тем более что портал продолжал таять. Как только они вставали на камень, то немедленно исчезали, проглоченные прозрачным воздухом.

Фазад стоял, глядя как свет тает, и тревога грызла его сердце. Успеют ли они все пройти через портал, прежде чем он исчезнет? Или он и те, кто не успеют, так и останутся здесь, затерянные в самом сердце Дарвиша? Он закрыл глаза, пытаясь очистить сознание и успокоиться. Ноги солдат мягко ступали по траве. Полчаса, час, он слушал. Неужели свет еще есть?

Фазад вышел из транса. Последний человек брел мимо него. На фоне ночного неба над каменным кольцом отчетливо вырисовывался слабый силуэт лестницы. Он чувствовал, как тысячи глаз волков глядят на него, тянут к себе, как магнитом. Они ждали, хотели увидеть, уйдет ли он. Он все еще слышал их голоса, зовущие вернуться, тянущие обратно в их мир…

Но он должен идти в свет…

Внезапно он вскинулся и сообразил, что последний солдат прошел мимо несколько минут назад. Камни больше не светились, силуэт лестницы исчез… Он остался один. Фазад присмотрелся и увидел, что самый северный из стоячих камней еще слегка светится.

Он услышал сзади шаги и резко повернулся. В свете единственной звезды он увидел старуху из Бардуна, с мертвенно-бледным и измученным лицом, и бездонным взглядом жестоких глаз. Она медленно шла к нему через луг. И там, где она проходила, сияющие белые цветы гасли, как потушенные свечки. По спине Фазада побежал холодок. Он знал, что не сможет сопротивляться ей. Если она попросит его подобрать плащ, он так и сделает. Одновременно мальчик чувствовал спиной, что свет последнего камня гаснет; еще немного, и он навсегда останется в Дарвише.

Старуха была уже прямо перед ним, их глаза встретились. Она остановилась рядом с плащом и взяла его правой рукой. Посмотрев на него, старуха перевела взгляд на Фазада, и он вспомнил пещеру и то раннее утро, когда она сказала ему надеть плащ. Но сейчас она не сказала ничего, только посмотрела и сделала свободной рукой непонятный знак, благословляя или, возможно, прощаясь, потом повернулась и захромала в темноту.

И, внезапно, в его сознании затихли голоса волков. В первый раз за последние несколько месяцев. Поглядев вверх, он увидел, что они бегут через священную рощу к краю леса, обратно в сердце Дарвиша, их дом, откуда они вышли несколько месяцев назад. Волчица из Бардуна отпустила его, вернула ему свободу. Теперь он, наконец, опять будет человеком.

Фазад повернулся к стоячим камням. Хотя лестница исчезла, самый северный из мегалитов по-прежнему слабо светился. Возможно еще не поздно. Он рванулся, побежал и прыгнул вперед, пытаясь схватиться за холодный суровый камень.