Изабелла проснулась, когда уже ярко светило солнце.

«Сегодня похороны дедушки!» — тотчас же вспомнила она.

Отбросив одеяло, девушка вскочила на ноги и, подбежав к колокольчику, яростно дернула за шнурок.

Через несколько секунд в комнату вошла служанка.

— Я хочу видеть миссис Крокер, — сказала Изабелла. — В какой она комнате?

Служанка в растерянности указала на дверь за своей спиной.

— Хозяйка сейчас завтракает, мисс.

— Благодарю вас, — кивнула Изабелла и тут же направилась к соседней двери.

Она постучала и, не дожидаясь ответа, решительно повернула дверную ручку и вошла в комнату. Но тут же, густо покраснев, замерла у порога. Напротив миссис Крокер сидел необыкновенно красивый мужчина — причем босой и без рубашки.

«О Боже, — подумал Дермотт, — ведь это ее я видел ночью». Но сейчас, при свете дня, она казалась еще прекраснее — под тонкой тканью халата отчетливо вырисовывались полные груди, тонкая талия, плавные линии бедер и стройные ноги.

— Входите же, моя дорогая! — воскликнула Молли, — Присоединяйтесь к нам.

— Нет, благодарю… мне нужно… — Изабелла старалась не смотреть на полуобнаженный торс мужчины. — То есть я хотела сказать, что мне надо с вами поговорить. Не откладывая.

— Тогда разрешите откланяться. — Дермотт поднялся на ноги.

— Нет нужды, — отмахнулась Молли. — Я сейчас сама приду в вашу комнату, — сказала она Изабелле. — А вы ешьте, ешьте… — Молли повернулась к своему компаньону. — Я уверена, что вам следует подкрепиться.

Улыбнувшись графу, миссис Крокер последовала за Изабеллой в ее спальню. И, закрыв за собой дверь, проговорила:

— Слушаю вас, дорогая.

Изабелле казалось, что она до сих пор видит перед собой красивого мужчину, сидевшего в комнате миссис Крокер. «Но ведь он не имеет ко мне никакого отношения», — говорила себе девушка. Собравшись с духом, она сказала:

— Видите ли, я должна проследить за приготовлениями к похоронам дедушки. Не понимаю, как я могла об этом забыть!

— Ничего удивительного, моя дорогая, ведь вас вчера преследовали… Надеюсь, вы не собираетесь являться на его похороны. — Миссис Крокер с беспокойством посмотрела на девушку. — Иначе вас сразу же похитят и выдадут замуж.

— Знаю, — кивнула Изабелла. — Но я должна убедиться, что там все в порядке. Или по крайней мере связаться с мистером Лампертом и попросить, чтобы он вместо меня проследил за приготовлениями… Хотя… Как же я могу не проводить дедушку в последний путь?

— Вы исполните свой долг, когда будете в безопасности. Уверена, что ваш дедушка прекрасно бы все понял. Я направлю к мистеру Ламперту слугу с запиской от вас.

— Неподписанной, — поспешно уточнила Изабелла. — Вернее, без вашего адреса.

— Да, конечно.

— Простите меня, пожалуйста, — в смущении пробормотала Изабелла. — После того, что вы для меня сделали, я веду себя так…

— Не надо извиняться, моя дорогая, — перебила Молли. — Я прекрасно знаю, что такое общественные предрассудки. С мистером Лампертом будут общаться… с величайшей осторожностью. Пишите записку, а я пока распоряжусь, чтобы вам принесли завтрак. Или, если хотите, присоединяйтесь к нам с Батерстом.

— Нет-нет, благодарю вас…

— Тогда служанка принесет завтрак сюда, — сказала Молли. — А когда напишете, я позабочусь, чтобы письмо сразу же отнесли мистеру Ламперту. Если повезет, вы скоро избавитесь от ваших родственников, — с улыбкой добавила хозяйка.

— Молюсь, чтобы вы оказались правы! — воскликнула Изабелла.

— Кто она такая? — спросил Дермотт, когда Молли вернулась.

— Точно не знаю. Этой ночью она случайно к нам зашла. Ее преследовали — пытались насильно выдать замуж, — пояснила Молли, усаживаясь за столом.

— Чтобы убежать из дома среди ночи… Для этого требуется смелость, — пробормотал граф.

— И ей некуда идти, — продолжала Молли. — Потому что все родственники сейчас охотятся за ее состоянием.

— За ее состоянием охотятся, и у нее нет защитников? Тогда проще сразу прилепить себе на спину мишень.

— Это она довольно быстро поняла. После смерти дедушки не прошло и часа, как ее уже потащили к священнику.

— Разумеется, получить деньги без труда — огромный соблазн.

— Ты так легкомысленно к этому относишься…

— За свое состояние я заплатил кровью, Молли. Богатство далось мне нелегко.

— И мне тоже.

Дермотт молча кивнул. Немного помолчав, проговорил:

— Нам обоим, Молли, пришлось преодолеть множество препятствий.

— От судьбы не уйдешь, — сказала она со вздохом.

— Постарайся об этом забыть. — Дермотт поднес к губам кувшин с портером и, осушив его, улыбнулся хозяйке. — Я думаю, в такое солнечное утро, когда в воздухе витают ароматы весны, у нас найдутся более веселые темы для разговора, не так ли, Молли?

— По-моему, мы говорили о моей новой гостье.

— Это гораздо интереснее. Она просто восхитительна.

— Бесспорно. — Молли потянулась к земляничному пирогу.

— Ну и? — вопросительно посмотрел на нее Дермотт.

— Ее статус все еще под вопросом.

— Любопытно… А ее можно заполучить?

— Наверное, да.

— Что-то ты сегодня скромничаешь, Молли. Это совсем на тебя не похоже.

— Зато ты всегда верен своим привычкам.

— Надеюсь, что верен. Мне ведь всего двадцать девять. А теперь объясни, что значит «наверное».

Молли рассказала об Изабелле все, что знала. Сообщила и о том, что девушка согласилась на время остаться в борделе.

— Ты что-нибудь знаешь об этих Лесли? — спросила она. — О дедушке и обо всех остальных родственниках… Мне эта фамилия ни о чем не говорит.

Дермотт покачал головой:

— Они люди не моего круга. К тому же все мои друзья весьма скандальные субъекты, — добавил он с ухмылкой. — Ни одного добропорядочного банкира!

«Да, все верно, — подумала Молли. — В друзьях у него принц Уэльский и ему подобные. Ведь Дермотт как-никак аристократ…»

— Каково бы ни было происхождение этой девушки, ее невинность не подлежит сомнению. Именно поэтому я не склонна гнаться за прибылью. Мне хотелось бы проявить великодушие.

— А ты уверена, что твое великодушие будет для нее благом? — проговорил граф. — Ведь тебе известно, как люди относятся к беззащитным наследницам. И ты прекрасно знаешь, что эта девушка — добыча для любого проходимца.

— Так что же мне делать?

— Жди, что она решит. Последнее слово за ней.

— А если она в конце концов согласится, если примет мое предложение? Что тогда делать?

— Тогда я стану главным и единственным претендентом. — Дермотт одарил собеседницу очаровательной улыбкой. — Во всяком случае, я надеюсь оттеснить всех прочих.

— Но я не хочу, чтобы она страдала.

— Разве я когда-нибудь заставлял женщину страдать?

— Нет, никогда, — сказала Молли. Она прекрасно знала, что Дермотт стремился доставить женщинам удовольствие.

— Разве мои женщины в обиде на меня? — продолжал граф.

— Ты слишком самонадеян, — улыбнулась Молли. — Хорошо, я подумаю об этом.

— Дай мне возможность выиграть торги. Это все, о чем я прошу.

— До торгов может не дойти.

— Но если дойдет, я буду счастлив сделать тебя немного богаче.

— Не сомневаюсь, ты и на сей раз проявишь щедрость.

Граф пожал плечами.

— Знаешь, я видел ее ночью. Она лишила меня сна, а такое со мной случается нечасто. Надеюсь, что она решит здесь задержаться.

— Раз уж ты так заинтересовался ею, хочу попросить тебя об услуге.

— Проси о чем угодно. — Убедившись в том, что Молли ему не откажет, Дермотт снова склонился над своей тарелкой, причем ел с огромным аппетитом.

— Я имею в виду записку, которую нужно доставить ее адвокату. Я хотела бы послать твоего человека — на всякий случай.

— Не возражаю. — Граф отправил в рот кусок ветчины.

— С тобой никто не посмеет связываться, — продолжала Молли,

— Верно, — кивнул граф. Он прекрасно знал, что весь Лондон считает его отчаянным дуэлянтом. — Знаешь, Молли, эта девушка положительно меня заинтриговала. Как ты думаешь почему?

— Она очень красива.

— Дело не только в этом. — Он снова принялся за ветчину.

— Может, тебя возбуждает ее невинность?

— Девственницы меня не привлекают, — поморщился граф.

— Значит, она — исключение.

Дермотт отрицательно покачал головой.

— Ни в коем случае, — сказал он, усмехнувшись. — Я, кажется, готов поверить…

— В колдовство?

— Нет, в собственную алчность! — Граф рассмеялся.

— Алчность по отношению к женщинам? Что ж; это в порядке вещей.

— Для меня — нет. — Дермотт внезапно нахмурился и поднялся из-за стола. — Я пока буду внизу. Мой человек в твоем распоряжении. — С этими словами он вышел из комнаты.

Проводив его взглядом, Молли задумалась… Что же случилось с самым известным лондонским распутником?

Может, просто не выспался? Или его реакция — это чисто мужская неприязнь к эмоциям? После возвращения из Индии Батерст, казалось, начисто утратил способность к каким-либо переживаниям. Он все время ходил по лезвию бритвы, все время старался доказать свое превосходство… Но чем же объясняется его интерес к мисс Лесли?

Смахнув с юбки крошки, Молли поднялась с кресла и направилась в комнату Изабеллы.

— Я готова, — сказала Изабелла, запечатывая письмо воском. — Собственно, и писать-то не о чем. Насчет дедушкиных похорон Ламперт получил подробные инструкции еще много лет назад — дедушка предпочитал сам обо всем заботиться. Я просто написала Ламперту, что на некоторое время уеду, а если он захочет со мной связаться, то пусть отправит записку книготорговцу на Олбемарл-стрит. Мистер Мартин не будет в претензии — он давно меня знает.

Поднявшись со стула, девушка протянула письмо миссис Крокер.

— Это очень разумно, моя дорогая. Мы постараемся связаться с вашим мистером Мартином. Я сейчас поручу это кому-нибудь из слуг. А когда вернусь, мы, если пожелаете, попытаемся отвлечься от грустных мыслей. Ведь вам нужны новые платья.

— Может, просто почистить мое?

— О, конечно! Что ж, чувствуйте себя как дома. Вы ведь еще не видели романы на полках возле окна?

Миссис Крокер вышла из комнаты, и Изабелла тотчас же направилась к книжному шкафу.

К своему удивлению, она обнаружила не только новейшие романы, но и произведения на латинском, греческом к французском языках. От обитательниц борделя, пусть даже самого шикарного, трудно было ожидать такой эрудиции. «Кто же все это читает?» — недоумевала Изабелла. Она заметила на полке «Город женщин» Кристины де Пизан и «Письма» мадам де Севинье — одно из ее любимых изданий.

Изабелла осматривала полки и все больше изумлялась — здесь было много книг из числа ее любимых. Девушка невольно улыбнулась; ей вдруг почудилось, что она каким-то образом оказалась в уютном и комфортабельном убежище. Однако появление хозяйки вернуло ее к действительности.

— А… вы уже нашли то, что вам нравится, — сказала миссис Крокер, державшая перед собой поднос с завтраком.

— Тут все книги просто замечательные. Я уже выбрала кое-что. Это ваша библиотека?

— Да, я очень люблю читать. Ну, садитесь же и поешьте. — Поместив поднос на конторку, Молли взяла несколько тарелок, чайник и чашки и поставила их на маленький столик. — Гийом прислал вам свежие пирожные и омлет. Надеюсь, вы любите марципаны и клубнику.

— Вы что, умеете читать мысли, миссис Крокер? — с улыбкой спросила Изабелла. — Знаете, я с детства обожаю марципаны.

— Вот и прекрасно. — Усевшись за стол, Молли стала разливать чай.

— Ваша записка уже отправлена. Через полчаса ее передадут мистеру Ламперту.

— Еще раз спасибо. — Изабелла положила на стол книги и села на изящный бамбуковый стул. — Хотя я не смогу присутствовать на похоронах, мне все-таки хотелось бы как можно скорее побывать на дедушкиной могиле. Он хотел, чтобы его похоронили в построенном по его собственному проекту склепе, в нашем загородном доме.

— Уверена, что родственники скоро оставят вас в покое. — Да, возможно… если я приму ваше предложение, — не глядя на хозяйку, пробормотала Изабелла.

— Может, подыскать вам хорошего адвоката, чтобы он бросил вызов вашему дяде? Я понимаю, какой трудный выбор перед вами.

Изабелла тяжко вздохнула.

— В этом случае мои родственники лишь на время отложат свои планы. Боюсь, вы были правы, миссис Крокер… Если не пригрозить им публичным скандалом, они не перестанут меня преследовать.

— Вы можете уехать в провинцию.

— Пожалуй, там я буду их бояться еще больше. Одна, без свидетелей… — Изабелла поморщилась. — Возможно, я прочитала слишком много романов, но я вполне могу себе представить, что, получив мои деньги, они просто запрут меня на, чердаке и оставят там навсегда. Кто об этом узнает?

«И в самом деле, кто? — подумала Молли. — Ведь у нее совсем нет друзей…»

— Буду с вами совершенно откровенна, моя дорогая. Когда мы говорили с вами ночью, я собиралась извлечь выгоду из возможной сделки. Но теперь подобная перспектива нравится мне все меньше.

— Я прекрасно понимаю, что вы мне предложили, миссис Крокер, ведь я не ребенок… Но у меня нет другого выхода, не так ли?

— Да, пожалуй, — кивнула Молли. — Однако я не хочу брать за это деньги. Когда-то я сама оказалась в сходных обстоятельствах, хотя речь и не шла о таком богатстве, как у вас. Просто я была молодой женщиной без родных и друзей, и обстоятельства вынудили меня забыть о стыде. Чтобы снова обрести чувство собственного достоинства, мне понадобились долгие годы. Возможно, кое-кто скажет, что я и сейчас этого не добилась, но, как бы то ни было, мне пришлось отчаянно бороться за выживание… Этим и объясняется мое условие: чтобы женщины, которые здесь живут, делали это добровольно. — Молли улыбнулась. — Прошу меня простить. Я не собиралась распространяться об обстоятельствах, до которых вам нет никакого дела.

— Напротив, ваша история имеет прямое отношение к делу. Сколько вам было лет, когда…

— Шестнадцать, — ответила Молли, потупившись; она так и не смогла избавиться от тягостных воспоминаний.

— Какой ужас… — прошептала Изабелла. — Очевидно, в свои двадцать два я могла бы проявить большую твердость. Впрочем, девственность не имеет для меня никакого значения. Скорее, это своего рода помеха, не так ли? — Изабелла заставила себя улыбнуться. — Что же касается моей репутации, то пусть это заботит моих родственников. И вообще, все не так страшно, как может показаться на первый взгляд. Нужно лишь взглянуть на дело с практической стороны…

— Совсем исключить эмоции не удастся, — предупредила Молли. — Я знаю это по собственному опыту.

— И все же теперь я чувствую себя гораздо лучше, — сказала Изабелла. — Словно гора с плеч свалилась. Какое счастье, что я не замужем за Гарольдом! Пожалуй, я начну с марципанов, — добавила она неожиданно.

Молли невольно улыбнулась.

— Возможно, все зависит от точки зрения, моя дорогая.

— Да, конечно, — согласилась Изабелла. — Что ж, я избежала ужасной участи и теперь чувствую себя прекрасно в этой уютной комнате. Ведь у вас такие замечательные книги и… марципаны. А если бы дедушка был жив… — Она внезапно умолкла и погрустнела.

— Вы, кажется, говорили, что он долго болел, — сказала Молли. — Возможно, он был готов к тому, чтобы покинуть этот мир.

— Да, ему оставалось только попрощаться со мной. Когда его сердце начало сдавать, он уже не боялся смерти. Дедушка всегда говорил, что прожил хорошую жизнь и что очень задержался на этом свете. Но я все равно ужасно по нему скучаю.

— Это естественно. Вы долго с ним прожили?

— Почти двадцать лет. Мама умерла в море, на корабле. Мне тогда было четыре года. Когда мы приплыли в Англию, папа так отчаянно по ней тосковал, что дедушка понял: он хочет умереть. В первую же зиму папа слег с лихорадкой и уже не вставал — не желал бороться с болезнью. С тех пор мы с дедушкой не расставались. А у вас есть семья?

Молли покачала головой:

— Нет, только мои девочки, которые живут здесь. И в каком-то смысле Батерст. У него нет никого, хроме матери, но она живет отшельницей.

«Очевидно, красивый мужчина, сидевший в комнате миссис Крокер, — это и есть Батерст», — догадалась Изабелла.

— Он живет здесь, у вас? — спросила она.

— Иногда. — Молли засмеялась. — Он пользуется успехом.

— Неудивительно. Ведь он необычайно красив.

— Рамзи всегда были хороши собой. Это проклятие их рода. Но Дермотт необыкновенно скромен, возможно, он даже не догадывается о том, что на редкость красив.

— Что вы, наверняка догадывается! Только посмотришь на него — и сразу дух захватывает. — Изабелла густо покраснела. — Господи, что вы, наверное, обо мне подумали… Но ведь он действительно очень красив.

— Батерст на всех женщин производит впечатление, так что вы не единственная, — заметила Молли. — Правда, не знаю, хорошо это или плохо. Он вам действительно понравился?

Изабелла еще больше покраснела.

— Вы хотите сказать… — Она в смущении умолкла. — Может, вы хотели бы, чтобы именно Батерст освободил вас от девственности? — пристально взглянув на девушку, спросила Молли.

— Если вы так прямо ставите вопрос… Даже не знаю, что ответить, — пробормотала Изабелла. — Ведь я никогда не выбирала мужчину… — Она снова умолкла.

— Уверяю вас, он очень хочет. Говорит, что из-за вас не мог ночью заснуть.

— Из-за меня? — Изабеллу бросило в жар.

— Он увидел вас на лестнице и был поражен вашей красотой.

— Не может быть!

«Неужели она настолько невинна, что не понимает, какое впечатление производит на мужчин? — подумала Молли. — Неужели она ни с кем не общалась?»

— Поверьте, он от вас без ума. И готов щедро заплатить, за возможность познакомиться с вами.

— Вы хотите сказать — за мою девственность, — пробормотала Изабелла; разговор о деньгах был ей неприятен.

— Ошибаетесь. Девственницы его не интересуют, — с усмешкой проговорила Молли.

Изабелла посмотрела на нее с удивлением:

— Миссис Крокер, я чего-то не поняла.

Молли улыбнулась:

— Видите ли, он выразился предельно ясно. Сказал, что желает вас, несмотря на вашу девственность.

— То есть он не такой, как все мужчины?

— Да, конечно. Совсем не такой.

— Но он… — Изабелла потупилась.

— Уверяю, все зависит от вас.

Изабелла кивнула. Немного помолчав, проговорила:

— Я никогда не думала о мужчинах… в этом смысле.

— Вы что, никогда не общались с молодыми людьми? — спросила Молли.

Изабелла отрицательно покачала головой:

— Нет, не общалась.

— Но в вашем возрасте… — Молли с удивлением взглянула на девушку. — Чем же вы занимались?

— В основном помогала дедушке. Он владел судоходной компанией. Мои родители познакомились на нашем топливном складе на Новой Гвинее. А в свободное время мы с дедушкой посещали картографическое общество. Может быть, кому-то, наша жизнь показалась бы ужасно скучной, но мне все это очень нравилось, — добавила Изабелла с улыбкой.

— Неужели ни в картографическом обществе, ни в судоходной компании, совсем не было молодых людей?

— Совсем не было. В компании все прослужили много дет, а что касается общества, то в чем состоят только дедушкины друзья. Оно — его детище, и он его финансировал. Мы открыли прекрасную библиотеку на Гросвенор-сквер. Когда-нибудь я вам ее покажу. Там замечательная экспозиция, а коллекция редких карт, вероятно, лучшая в Англии.

— Батерст будет заинтригован.

— Из-за карт? — Заговорив о картографии, Изабелла чрезвычайно оживилась — было очевидно, что она по-настоящему увлечена этим делом.

— Прежде всего из-за вас, — с улыбкой ответила Молли. — Дермотт пять лет прожил в Индии и много путешествовал. Он совсем не похож на праздных лондонских аристократов.

— Да, наверное… — пробормотала Изабелла. — Если интересуется картами.

Молли снова улыбнулась. У нее появилась прекрасная идея. «Батерст явно заинтересовался этой девушкой, — рассуждала она. — Мисс Лесли — тоже, пусть даже не вполне осознает это. И оба совершенно одиноки. А что, если…»

Молли все больше нравилась эта мысль. Действительно, было бы очень забавно, если бы ей удалось свести этих двоих. Денег у нее вполне достаточно — так почему бы не развлечься? Почему бы не оказать услугу одиноким молодым людям?

Внимательно посмотрев на девушку, Молли проговорила:

— Знаете, моя дорогая, у меня появилась интересная мысль…

— Вроде вчерашней? — улыбнулась Изабелла.

— Да, пожалуй, — кивнула Молли. — Может быть, вам она не понравится, но Батерсту наверняка придется по душе.

Покончив с марципанами. Изабелла потянулась к омлету.

— Что ж, я с удовольствием вас выслушаю, миссис Крокер. И пусть, мои родственники… — Изабелла снова улыбнулась. — К чертям их всех.

— Я вижу, вы настроены весьма решительно.

— Вы правы, — сказала Изабелла, отрезая кусочек омлета. — И я имею для этого все основания.

— Уверяю вас, дорогая, месть сладка.

— А вы сумели отомстить? — Изабелла замерла с вилкой у рта.

— И с выгодой для себя, — усмехнулась Молли.

— Расскажите об этом! — оживилась Изабелла,

— Как-нибудь в другой раз, — пробормотала Молли; она решила, что пока не стоит рассказывать о том, как она отомстила отцу, продавшему ее за гроши жестокому негодяю. — Сейчас вам лучше подумать о том, как доставить себе удовольствие и одновременно очаровать Дермотта.

— Значит, его зовут Дермотт… — Изабелла наморщила лоб. — Это не тот Дермотт, который является близким другом принца Уэльского?

«Неужели Батерст, Рамзи и пресловутый Дермотт — одно и то же лицо?» — подумала девушка.

— Тот самый, — кивнула Молли.

— Даже я наслышана о развратном Дермотте, — пробормотала Изабелла. — О его выходках говорит весь Лондон.

— Но скандальные хроники умалчивают о других сторонах его жизни. Когда его отец умер от пьянства, Дермотту пришлось спасать поместье и ухаживать за матерью.

— Я знаю об этом, — сказала Изабелла. — В дедушкином банке лежали его закладные. Выходит, он тот самый граф Батерст, который вернулся в Англию необычайно богатым…

— Вернулся три года назад.

— …И рассчитался со всеми кредиторами, — продолжала Изабелла. — На дедушку это произвело огромное впечатление. Он тогда сказал, что сейчас в Индии не так-то просто сделать состояние. Деловая хватка графа вызывала у него восхищение.

— Не деловая хватка, скорее — смелость. Когда Дермотт воевал на севере Индии, он спас жизнь одному сикхскому принцу, за что был щедро вознагражден. Видите ли, во владениях этого принца добывают рубины…

Молли не стала упоминать о том, что в награду Дермотт получил еще и руку сестры принца, причем это был брак по любви. Граф едва не лишился рассудка, когда, его жена и новорожденный сын погибли во время одного из междоусобных набегов.

— И теперь он тратит свое состояние и деньги на разного рода… развлечения, — проговорила Изабелла. — Вряд ли я смогу очаровать столь распущенного человека. Да и вряд ли захочу… — Однако она чувствовала, что ее влечет к этому странному человеку.

— Бульварные газеты пишут лишь о том, что интересует их читателей, — заметила Молли. — Но Дермотт не только приятель принца. К сожалению, о его добрых делах почти никто не знает. А ведь он заботится о матери, а также об обитателях своих поместий. К тому же… Видите ли, я не вправе распространяться о его личных делах, но уверяю вас, у него есть причины горевать…

— А крайности помогают ему забыться.

— Конечно, — согласилась Молли. — Но его можно понять.

— И я стану для него временным утешением, — продолжала Изабелла.

— Но ваши затруднения — тоже временные…

— Разумеется, мне не следует обижаться. — Изабелла улыбнулась. — Ведь я собираюсь воспользоваться его услугами, не так ли?

— Совершенно верно, — кивнула Молли. — Речь идет об обоюдной выгоде.

— Что ж, все это звучит довольно разумно, — пробормотала Изабелла, откинувшись на спинку стула. — Но как же мне его очаровать? Что надо для этого сделать?

— Не забывайте, вы решили стать куртизанкой, разумеется, ненадолго.

Изабелла молча кивнула.

— Если вы согласитесь пройти соответствующую подготовку, — продолжила Молли, — то почувствуете уверенность в себе. Поверьте, Дермотт сумеет оценить ваши усилия.

— Вы, кажется, говорили, о его неприязни к девственницам.

— Это не значит, что он не сможет доставить вам удовольствие. И все-таки вам следует кое-чему научиться — чтобы не только; получать, но и доставлять удовольствие мужчинам.

— Да, пожалуй, — согласилась Изабелла.

Молли взглянула на нее с удивлением:

— Вас даже не пришлось уговаривать, моя дорогая…

— Видите ли, я решила… решила, что если уж согласилась пройти через все это, то должна хоть чему-то научиться.

— Вы меня удивляете…

— Наверное, не только вас, миссис Крокер, — улыбнулась Изабелла. — Дело в том, что я всю жизнь провела в мире мужчин, среди дедушкиных друзей и знакомых, поэтому не знаю самых простых вещей — того, что знают все молодые леди. Я не умею флиртовать и не умею поддерживать светскую беседу — дедушка предпочитал… «говорить по существу», как он сам это называл.

— Однако вы следите за модой. Ваше платье вполне соответствует…

— Это потому, что я люблю красивые вещи, а дедушка потворствовал моим желаниям, — улыбнулась Изабелла.

— Мне кажется, к вашему платью приложила руку мадам Дюкло…

— Какая проницательность! Это моя любимая портниха.

— Стало быть, вы интересуетесь не только книгами и коммерцией.

— Я была довольна своей жизнью, но понимала, что существует и другой мир — мир, который я знаю только по книгам. Я часто мечтала о приключениях и об экзотических странах, хотя… наверное, все об этом мечтают.

— Нет, не все. Многим вполне хватает обычных светских развлечений.

— Только светские развлечения? — Изабелла покачала головой. — Мне бы такая жизнь показалась ужасно скучной.

— Похоже, что и Дермотт в Англии скучает, — заметила Молли.

— И тем не менее остается здесь?

— Он остается с матерью.

— Неужели он такой заботливый сын?

— Дермотт не только приятель принца — он гораздо сложнее. Кажется, я уже говорила вам об этом.

— Наверное, вы удивитесь, — пробормотала Изабелла, — но меня привлекает вовсе не сложность» графа, а его красота… и репутация. Вероятно, я слишком долго прожила в изоляции. Возможно также, что мои тетки правы: они сравнивают меня с моей вольнодумной матерью. Хотя слова, которыми тетушки ее награждают, не слишком приятны…

— Как случилось, что она стала плавать?

— Когда ей было пятнадцать, она спряталась на судне, принадлежавшем ее дяде, и отправилась в Тринидад. Это положило начало приключениям… и конец всем надеждам на приличное замужество. Но, по словам дедушки, мама никогда об этом не сожалела.

— У вас жизнь тоже довольно необычная…

— Как и у вас. Вы не собираетесь писать мемуары?

— Чтобы до смерти напугать всех влиятельных людей? — усмехнулась Молли. — Нет, пусть этим занимаются другие. Мне денег и так хватает.

— Как и мне, — пробормотала Изабелла. — То есть будет хватать, если все у нас получится. А теперь расскажите мне об искусстве обольщения. Наверное, обольстить Дермотта Рамзи не так-то просто — ведь у него нет недостатка в поклонницах, не так ли?

— Женщины безжалостно его преследуют. Именно здесь он от них скрывается. — Изабелла с удивлением посмотрела на собеседницу:

— Неужели он пользуется таким успехом?

— Поверьте, дорогая, я нисколько не преувеличиваю.

Изабелла улыбнулась:

— Значит, я должна чувствовать себя счастливой избранницей?..

— Думаю, вы не будете разочарованы. Во всяком случае, мои леди от него без ума.

— Они что, делят его между собой?

— Вы задаете слишком много вопросов, моя дорогая;

— Но я хочу все знать, — заявила Изабелла. — Хочу знать, что я должна делать и чего не должна. Ведь мне надо очаровать его, не так ли?

— Уверяю вас, вы уже его очаровали.

— Но я хочу, чтобы он… Миссис Крокер, я люблю все делать наилучшим образом.

Молли внимательно посмотрела на собеседницу — эта девушка не переставала ее удивлять.

— Что ж, моя дорогая, возможно, вы и впрямь окажетесь талантливой соблазнительницей.

— Дедушка говорил, что я очень быстро всему обучаюсь.

Молли невольно рассмеялась.

— Значит, вы решили? Уверены, что потом не будете жалеть об этом?

— Абсолютно уверена. Раньше я ничего подобного не испытывала. Наверное, моя мать чувствовала то же самое, когда пряталась на корабле. Даже сердце бьется… как сумасшедшее. — Изабелла приложила руку к груди и сделала глубокий вдох.

Молли усмехнулась:

— По крайней мере оно у вас бьется не от страха.

— О, конечно, не от страха. Поверьте, лежать рядом с Дермоттом Рамзи, а не с Гарольдом Лесли — ведь это же просто неземное блаженство…

— В более совершенном мире вам не пришлось бы делать подобный выбор.

— Но раз уж приходится выбирать… — Изабелла вздохнула, — если приходится выбирать, то я выбираю удовольствие, и я очень благодарна вам за помощь.

— Увы, к женщинам жизнь особенно несправедлива, — пробормотала Молли.

— Я не собираюсь предаваться отчаянию, — заявила Изабелла. — Более того, я с нетерпением жду встречи с графом — ведь мне надо обезопасить свое состояние и гарантировать себе свободу, предавшись греховным наслаждениям. — Изабелла усмехнулась. — Как видите, я нисколько не волнуюсь.

Молли взглянула на девушку с грустной улыбкой. Немного помолчав, проговорила:

— Если вы захотите прервать свое… обучение — только скажите.

— Прервать обучение? Ни в коем случае! Теперь я совершенно уверена в том, что меня… влечёт к нему, — добавила Изабелла, понизив голос.

— Но имейте в виду, манипулировать им невозможно, — предупредила Молли. В эти мгновения мисс Лесли походила на избалованную молодую леди, требующую исполнения любых своих капризов.

— Я понимаю, — кивнула Изабелла. — Возможно, именно это и делает его таким привлекательным.