Как и предполагала Жюльенна, по возвращении в Лондон она столкнулась с жестокой реальностью и моментально освободилась от остатков иллюзий. Репортеры бульварных газетенок соревновались в изощренных домыслах относительно причин их с Дэром исчезновения из Ньюмаркета. Там случился грандиозный конфуз: жеребец маркиза выиграл главный приз, и владельцу должны были торжественно вручить две тысячи гиней, но найти его не смогли, он словно в воду канул. По Лондону поползли слухи, что известный повеса где-то уединился с популярной актрисой, жемчужиной театральных подмостков, и предавался с ней сладострастию. Репутация мисс Лоран оказалась под угрозой, как и ее карьера.

Но волновало ее не только это. Дэр был полон решимости завершить розыск Калибана и передать его в руки служителей Фемиды, что вполне могло закончиться для него самого весьма печально; хитрый преступник не остановился бы перед новым убийством, чтобы избавиться от опасного преследователя.

Досаждали Жюльенне расспросами и ее поклонники, она уходила от прямых ответов и держала заинтригованную публику в напряжении. Однако уклониться от откровенного разговора с мадам Брогар ей не удалось. Соланж нагрянула к ней на квартиру уже на следующий день после ее приезда в Лондон.

— Ну, рассказывай, как все было! — усевшись в кресло в гостиной, потребовала властная подруга. — Оправдал ли Принц наслаждения утвердившуюся за ним славу очаровательного развратника?

Жюльенна покраснела и пролепетала:

— Должна признаться, что слухи о его поразительных мужских достоинствах не преувеличены.

— Ах, вот как! Следует ли понимать это так, что ты согласна стать его пассией? — воскликнула Соланж.

— Вовсе нет! Я не намерена проигрывать пари! — ответила Жюльенна.

— Пожалуй, ты права, — наморщив лоб, задумчиво промолвила Соланж. — Нельзя доверять Уолвертону, он неисправимый бонвиван. Но вот что мне сейчас пришло в голову: почему бы тебе не навязать ему свою игру? Чем черт не шутит, а вдруг он захочет на тебе жениться? Ты не только станешь богатой аристократкой, но и будешь вхожа в лучшие дома Англии. Что ты на это скажешь?

— Скажу, что богатый маркиз никогда не женится на бедной актрисе! — передернув плечами, ответила Жюльенна.

— Но такое ведь случалось, моя дорогая! Тебе следует действовать более решительно именно в этом направлении. Не думаю, что твоя подмоченная репутация его остановит, если он воспылает к тебе подлинной страстью… — стояла на своем Соланж.

— Довольно об этом! — с досадой перебила ее Жюльенна. — Все это блажь!

Еще одной причиной ее нервозного состояния был Айверс. Словно страшный призрак, внезапно возникший из прошлого, он снова начал являться к ней по ночам в кошмарных снах. Интуиция подсказывала Жюльенне, что новой встречи с этим негодяем не избежать. Теперь он был в Лондоне и часто посещал элитный мужской клуб, в котором лорд Риддингэм считался завсегдатаем.

Жюльенна всегда носила в своем ридикюле нож и постоянно была начеку. Домой из театра она возвращалась только в сопровождении дюжего лакея, которого выделил для ее охраны Дэр, либо кого-то из своих поклонников.

С Дэром они виделись редко, он был занят розыском Калибана. Жюльенна была бы немало удивлена, если бы узнала, что Дэр умышленнр избегает слишком частых встреч с ней, решив разобраться с собственными чувствами окончательно. После нескольких безумных дней и ночей ему требовалось уединение, чтобы немного остыть и определиться в своем отношении к ней. Но неподвластные рассудку темные желания мешали маркизу сохранять самообладание, и вместо трезвых мыслей в его голове то и дело возникали эротические фантазии.

В редкие минуты просветления он сознавал, что пора отказаться от бредовых любовных грез и побороть пагубное влечение к Жюльенне. В противном случае ему не миновать Бедлама. Единственным способом отделаться хотя бы на время от этого наваждения было уклониться от свиданий с предметом пагубной страсти.

Он уже всерьез подумывал об отъезде из города, когда внезапно его вызвал к себе Лусиан. Дэр тотчас же явился к нему в резиденцию и нашел друга за работой в кабинете. Мастер шпионажа был суров и мрачен, как никогда.

— Что побудило тебя отправить мне шифрованное донесение из Ньюмаркета с просьбой навести справки о графе Айверсе? — без обиняков спросил он.

Сев на диван, Дэр ответил, что он был крайне удивлен, случайно встретив этого господина там, где увидеть его не ожидал, и это показалось ему подозрительным.

— Что ж, чутье тебя не подвело, мой друг, — сказал Лусиан. — Мой агент, работающий под прикрытием у лорда Каслрея, выяснил, что Айвсрс был любовником Эллис Уотсон. Более того, этот прохиндей пытался подкупить некоторых слуг леди Каслрей, чтобы те информировали его обо всем, что происходит в этом доме.

— Уж не предполагаете ли вы, сэр, что Айверс и есть загадочный Калибан? Я знал его еще мальчиком, когда он носил короткие штанишки, и могу допустить, что он из ревности убил эту несчастную девушку. Но заниматься шпионажем — это вряд ли, ему для этого недостает ума.

Дэр хмыкнул и пожал плечами.

— Я бы согласился с таким доводом, но меня смущают некоторые полученные моей агентурой факты его биографии. Так, установлено, что год назад одна из его бывших любовниц была найдена убитой и обезображенной вскоре после того, как она отвергла его ради нового, более состоятельного покровителя, имевшего возможность исполнять все ее капризы. Граф же в последнее время впал в нужду и не только задолжал доброй половине городских торговцев, но и не в состоянии оплатить свои карточные долги. Поговаривают, что его хотят исключить из клуба! Калибан вполне мог завербовать его за деньги либо просто шантажировать, как он поступал с другими своими жертвами.

— А что новенького вам удалось узнать о сэре Стивене Ормсби и Мартине Перринс? — спросил Дэр. — Есть ли данные, указывающие на то, что они замешаны в этом деле?

В его возбужденном мозгу уже складывались разнообразные догадки и версии, основанные на новой информации об Айверсе. Он так разволновался, что даже слегка вспотел. «Было бы неплохо выпить сейчас рюмочку коньяка», — подумалось ему.

— В досье, собранном нашей агентурой на Ормсби, нет фактов, позволяющих считать его причастным к убийству. То же самое можно сказать и о его приятеле Перрине, хотя последний был в Лондоне, когда погибла мисс Уотсон, а также в январе, когда был убит наш дипломат. Однако следует помнить, что Калибан всегда тщательно заметает следы. Обычно он остается в стороне, пока подручные выполняют его задания. Так или иначе, нам впервые удалось сдвинуться в этом расследовании с мертвой точки, и за это следует благодарить тебя, мой друг, — сказал Лусиан.

Дэр тяжело вздохнул, раздумывая, насколько откровенным ему можно быть со своим куратором. В конце концов он решил ничего не утаивать от него. Пожевав губами, маркиз бесцветным голосом произнес:

— В прошлом Айверс и Жюльенна Лоран были любовниками.

— Так вот почему ваша помолвка была расторгнута! — воскликнул Лусиан.

— Да, — с горечью подтвердил маркиз. — И я действительно поначалу хотел отомстить им обоим. Но со временем я несколько успокоился и решил, что лучше забыть эту неприятную историю. Теперь же, в свете недавних событий, у меня созрело новое решение — съездить на недельку в Кент и собрать там информацию о графе Айверсе.

— Прекрасная идея! — заметил Лусиан. — А я тем временем пущу по его следу моих лучших ищеек. Сейчас он проживает в гостинице «Лиммер», но если почует хотя бы малейшую угрозу, то немедленно скроется и ляжет на дно.

В тот же день после обеда Дэр покинул Лондон и поздно вечером прибыл в Кент, переполошив всю прислугу в доме. Родовое имение Уолвертонов было обширным. Большую красивую усадьбу окружал старинный парк, за которым простирались фруктовые сады и фермы арендаторов. Дэр посещал отцовское гнездышко редко, не желая лишний раз воскрешать тяжелые воспоминания. В последний раз он был здесь в минувшее Рождество.

Расследование маркиз начал утром с беседы со слугами, в первую очередь с престарелым секретарем своего деда Сэмюелом Батнером. Ему ли не знать всю подноготную соседей! Батнер был в курсе всех дел бывшего хозяина, у которого он прослужил тридцать лет, и до сих пор, будучи на покое, продолжал жить в особняке.

Дэр уединился в библиотеке, прихватив туда с собой бутылочку отменного бренди, и, поглощая ароматный обжигающий напиток мелкими глотками, погрузился в раздумья о своей последней встрече с Робертом Нортом, шестым маркизом Уолвертоном.

Их с дедом спор вспыхнул на третий день после его приезда в усадьбу. Узнав, что неразумный наследник собрался жениться на французской вертихвостке, старик пришел в ярость, его чуть не хватил апоплексический удар.

— Она водит тебя за нос! — кипятился он, размахивая руками. — Да как же ты не понимаешь, что ей нужно лишь твое состояние! Она быстро пустит все твои деньги на ветер, глупец. Ты и глазом моргнуть не успеешь, как останешься голым.

— Вы заблуждаетесь, — стоял на своем Дэр, едва сдерживая гнев из уважения к почтенному возрасту предка, в доме которого он пока был гостем.

— Я не потерплю твоего самодурства! Я лишу тебя титула и наследства, если ты посмеешь осквернить нашу кровь родством с французской авантюристкой.

— Сколько же раз я должен повторять, что ваши угрозы меня не остановят? — негодовал Дэр.

— Только учти, что эта шельма вряд ли останется столь же равнодушна к этому! — возразил ему дед. — Она бросит тебя, как только узнает, что ты не получишь от меня нм пенса!

— Вы с ней разговаривали? — прищурившись, спросил Дэр.

— Я дал ей понять, что без моего благословения ваш брак не будет благополучным, — насупив брови, пробурчал старик. — И по-моему, она поняла намек.

Дэру вспомнилось, что Жюльенна во время их последней встречи не выказала восторга в связи с его предложением убежать с ним в Шотландию и там втайне обвенчаться. Но о намерении деда лишить его наследства она тогда не знала, следовательно, волноваться ему не стоило.

— Богатство ее не интересует! — легкомысленно воскликнул он, покачав головой.

— Черта с два! — вскричал старик, покраснев как свекла. — Какой же ты дурак, внучек! Совсем потерял голову из-за ее медового местечка!

— Нет, дедушка, я верю голосу сердца! — напыщенно ответил Дэр.

На щеках старца выступили малиновые пятна, глаза его налились кровью. Но усилием воли он взял себя в руки и произнес скрипучим голосом:

— Повторяю, ты слеп и глуп! Эта французская проститутка Лоран вот уже который месяц наставляет тебе рога со своим старым любовником. Айверс развлекался с ней задолго до того, как аромат ее нижних юбок помутил тебе рассудок.

Ошеломленный, Дэр оцепенел. Он всегда с подозрением относился к Айверсу, всячески выказывавшему Жюльенне восторженное почтение. Но о том, что она спит с ним, он и мысли не допускал.

— Спроси сам у него об этом, если мне не веришь! — указав пальцем в окно на соседнее имение, предложил дед.

— Вам придется придумать историю поинтереснее, чем эта, дедушка, если вы хотите поссорить меня с Жюльенной, — вымучив улыбку, ответил Дэр.

Зарычав от ярости, лорд Уолвертон взмахнул кулаком и вскричал:

— Ах так! А как тебе понравится история о том, что твоя вертихвостка повинна в государственной измене? Только попробуй жениться на ней, я быстро упрячу се за решетку, а то и отправлю на виселицу.

Дэра охватил озноб, он знал, что у деда достаточно и могущества, и влияния, чтобы осуществить эту угрозу. Слов на ветер он никогда не бросал.

Маркиз угрожающе нахмурился и добавил:

— Она была сообщницей двух английских матросов, которых в прошлом месяце вздернули за измену.

— Вам прекрасно известно, что это ложь! — огрызнулся Дэр.

— Черта с два! Проклятым эмигрантам вечно не хватает денег, и ради выгоды они готовы на все, даже на предательство. Стоит лишь мне захотеть, и я найду доказательства виновности твоей пассии.

Дэр сжал кулаки, но сдержался и с металлом в голосе произнес:

— Я бы не рекомендовал вам угрожать ей, дедушка.

— Тогда не выводи меня из терпения, сопляк! Я шутить не стану. Вашей свадьбе не бывать. Немедленно расторгни помолвку с этой продажной девкой, ты меня понял? — прорычал старик.

Дэр молча повернулся и вышел из комнаты в сад, собираясь уединиться в каком-нибудь живописном уголке и все хорошенько обдумать. Вечером ему предстояло встретиться с возлюбленной, однако прежде нужно было успокоиться.

До того дня он был готов проигнорировать протесты деда и пожертвовать его богатством ради своего счастья. Но угроза по ее адресу, услышанная им, заставила Дэра задуматься. Он засомневался в правильности решения бежать с невестой в Шотландию и там пожениться вопреки воле старого маркиза. Он не хотел подвергать Жюльенну смертельному риску. К тому же в ней нуждалась ее больная мать. Об отъезде инвалида из дома не могло быть и речи. Жюльенна ни за что на свете не рассталась бы с мамой.

В одном лишь Дэр был уверен: коль скоро дед пригрозил, что упрячет его невесту за решетку, то он так и сделает. А потому их помолвку придется расторгнуть для блага самой Жюльенны.

С горечью вспоминая ту сцену в кабинете деда, Дэр подумал, что тот не ошибался хотя бы в одном — считая своего внука упрямым дураком. Прошло семь лет, а он нисколько не изменился.

Смыв досаду коньяком, Дэр крякнул, явственно припомнив, как он застал эту коварную француженку в объятиях ее тайного любовника. Вот когда пелена упала с его глаз и он осознал, что его прозорливый дедушка прав! Сердце его сковала боль, и он снова торопливо наполнил опустевшую рюмку. Осушив ее, Дэр швырнул изящное хрустальное изделие в огонь и дико расхохотался. Лорд Уолвертон Шестой наверняка сошел в могилу со спокойным сердцем и теперь благоденствует в лучшем мире, довольный, что добился-таки своего и заставил упрямого наследника исполнить его волю — расторгнуть помолвку с лживой французской кокеткой. А то, что чистота родовой линии была соблюдена ценой жизненной трагедии единственного внука, старого маркиза, похоже, совершенно не волновало.

Ночью Дэра мучили кошмары, он часто просыпался в холодном поту и жадно пил прохладный лимонад из графина. Наутро, едва позавтракав, он вызвал к себе бывшего секретаря деда Сэмюела Батнера, надеясь узнать от него какие-то факты, позволяющие установить связь Айверса с Калибаном.

— Правда ли, что вы в добрых отношениях с графом Айверсом? — спросил у Сэмюела Дэр, немного поболтав с ним о том о сем. — Ведь вы прожили по соседству так много лет!

— Да, милорд, — почтительно ответил старик. — Я поддерживаю с ним добрососедские отношения, как и со всеми, кто живет поблизости.

— Меня интересует все, что вам известно об Айверсе. Ходят слухи, что он залез в долги, проиграв уйму денег в карты, и связался с агентами Наполеона, чтобы поправить свои финансовые дела, — продолжал маркиз, сверля старика пронзительным взглядом. — Быть может, вы помните, что семь лет назад я провел здесь все лето. Тогда еще были повешены двое матросов из Уитстейбла по обвинению в сотрудничестве с французскими бонапартистами. Как по-вашему, мог ли быть связан сними граф Айверс?

Батнер нахмурился и сказал:

— Лорд Айверс — человек с причудами, но я не думаю, что он мог опуститься до сотрудничества с врагами Англии. Впрочем…

— Продолжайте!

— Ему постоянно не хватало денег… А в то лето они у него внезапно появились, это я хорошо помню, потому что он ходил веселый и хвастался, что оплатил все карточные долги. У меня сложилось впечатление, что это как-то связано с вашей бывшей юной подругой, ну, той, что торговала модными шляпками. Мне продолжать, сэр? Вы вдруг побледнели…

Я внимательно тебя слушаю, — севшим голосом произнес Дэр и потянулся к графину с коньяком, стоявшему на круглом резном столике с гнутыми ножками. Он наполнил две рюмки и пододвинул одну из них собеседнику. Тот залпом осушил ее и, повеселев, продолжал рассказ. Дэр слушал, отпивая бренди из рюмки мелкими глоточками, и постепенно его лицо обрело нормальный цвет. Бывший секретарь его деда сообщил очень любопытные факты.

— Как-то раз после обеда его светлость маркиз пригласил сюда лорда Айверса и уединился с ним в кабинете на целый час. А потом он вызвал меня и приказал выписать графу чек на шесть тысяч фунтов.

— Так что же ты сразу мне об этом не сказал, старый хитрец! — вспылил Дэр. — С чего это вдруг мой дед расщедрился?

— Всему свое время, сэр, — покосившись на графин, пробормотал старик..

Маркиз понял намек и снова наполнил его рюмку. Старик выпил, закусил печеньем, лежавшим в изящной вазочке, и, облизнув губы, сказал:

— Я полагаю, что ваш дед расщедрился не случайно, а в благодарность за определенные услуги, которые ему оказал сосед.

— Какого же, по-твоему, рода были эти услуги?

— У меня есть некоторые соображения на сей счет, сэр. Могу ли я говорить с вами откровенно? — помолчав, спросил старик, и лицо его порозовело.

— Разумеется! — Дэр откинулся на спинку кресла.

— Его светлость был чрезвычайно доволен тем, что вы решили провести лето в родовом имении. Осмелюсь предположить, что он собирался подготовить вас для принятия наследства, естественно, при условии, что вы перебеситесь и остепенитесь. Но вы не оправдали его надежд.

Дэр покачал головой и с горечью произнес:

— Да, тогда я разочаровал старика, не выразив особого желания осесть в этих местах и стать садоводом.

— Нет, милорд, он был оскорблен вашим намерением жениться на французской эмигрантке. Как истинный английский аристократ, он гордился безупречной чистотой родовой линии Уолвертонов и не мог допустить, чтобы кровь его потомков оказалась осквернена родством с чужеземной модисткой…

— Да, он на дух не переносил французов, или «лягушатников», как он говорил, — ухмыльнувшись, подтвердил Дэр.

— И не только поэтому, сэр, — вкрадчиво добавил Сэмюел, на всякий случай оглянувшись. — Его светлость подозревал девицу в государственной измене. Как-то раз он по секрету поведал мне, что она связана с казненными шпионами!

Старик многозначительно вскинул указательный палец и печально покачал седой головой. Дэр от злости заскрежетал зубами.

— Он сам выдумал эту несусветную ложь! Чтобы заставить меня разорвать с ней помолвку. Мисс Лоран в действительности не была ни изменницей, ни шпионкой.

— Мне тоже так казалось, сэр, — поспешил успокоить его Сэмюел. — Я не одобрял его скоропалительных решений в отношении ваших личных дел. Однако он закусил удила и был готов на любые меры, дабы предотвратить повторение печальной истории, приключившейся с вашим родителем. Вы понимаете, что я имею в виду?

Разумеется, — кивнул Дэр, скривив рот в усмешке. — Он и с моим отцом всегда держался высокомерно и был излишне суров с ним. Долгие годы после нашей ссоры я полагал, что дед лишил меня наследства.

— Нет, сэр, для этого у его светлости не было оснований! — воскликнул Сэмюел. — Ведь вы не женились на подозрительной иностранке! Он очень гордился тем, что сумел вырвать вас из тисков коварной охотницы за чужими состояниями.

— Сдастся мне, что в этом ему помог подкупленный им граф Айверс, — задумчиво промолвил Дэр.

— Полагаю, вы правы, сэр, — кивнул старик. — Граф потом еще раз просил у него денег взаймы, но покойный маркиз ему отказал, хотя Айверс грозился все рассказать вам. Я слышал, как они ругались в кабинете. Несколько раз граф упомянул мисс Лоран.

— Выходит, этот негодяй шантажировал моего деда? — прищурившись, спросил Дэр. — Какой же он глупец. Дед был кремень!

— Вы правы, сэр, — хохотнув, подтвердил старик. — Маркиз так взбеленился, что приказал слугам вышвырнуть графа из дома. После этого он уже никогда не показывался здесь. Что ж, я не удивлюсь, если Айверс закончит жизнь в тюрьме или на виселице.

— Благодарю тебя, Батнер, — сказал Дэр. — Ты мне очень помог, выпей еще рюмочку на дорожку и ступай с Богом.

Старик с радостью промочил пересохшее после разговора горло и степенно ушел. А Дэр еще долго сидел в кресле, обдумывая услышанное. События давно минувших лет представились ему в новом свете. Похоже, он допустил серьезную ошибку и напрасно приревновал Жюльенну к Айверсу.

Она боялась его, но никогда не любила. Это подтвердилось и в Ньюмаркете, во время их встречи в гостинице. Жюльенна не только не выказала тогда радости, но и не скрывала враждебности к графу. Но все-таки были ли они раньше любовниками? Ведь Жюльенна сама призналась ему в этом! В этой темной истории нужно наконец разобраться. Дэр встал и крикнул дворецкому, чтобы срочно готовили его экипаж.

Славившийся чудесными устрицами портовый городок Уитстейбл совсем не изменился со времени его последнего приезда: двери трактиров всегда были гостеприимно распахнуты для торговцев и моряков, полки двух десятков лавчонок ломились от разнообразных товаров, а на судоверфи кипела работа.

Дэр вышел из кареты и в нерешительности замер у входа в магазин головных уборов, где он хотел поговорить с кем-нибудь, кто хорошо знал Жюльенну. Потоптавшись на месте, маркиз набрался смелости и, толкнув дверь, вошел. Тихо звякнул колокольчик.

Стоило лишь ему очутиться в знакомой обстановке, как на него нахлынули воспоминания о неприятном эпизоде, свидетелем которого он стал семь лет назад…

Тогда Дэр примчался сюда, не дождавшись в условленный час Жюльенну в садовом домике, куда она должна была прийти на их очередное рандеву. К его немалому удивлению, торговый зал оказался пуст, но сверху доносились чьи-то голоса. Дэр взбежал по лестнице на второй этаж, где располагались кладовые и мастерская, а также маленькая спальня, и увидел возмутительную сцену, потрясшую его до глубины души.

Жюльенна сидела на кушетке со взлохмаченными волосами, рядом стоял граф Айверс, тоже взъерошенный и возбужденный.

Заметив застывшего на пороге Дэра, Жюльенна вскрикнула и схватилась рукой за сердце. Граф же холодно взглянул на соперника и промолвил, положив ей ладонь на плечо:

— Это вы, граф Клун… Что ж, я даже рад, что вы здесь. Жюльенна хочет вам кое-что сообщить…

Дэр готов был кинуться на него и задушить. Но Айверс сказал Жюльенне:

— Говори, дорогая, не стесняйся. Впрочем, я могу сказать ему все за тебя. Дело в том, что она собирается расторгнуть вашу помолвку. Не так ли, милая? — Он сжал пальцами ее плечо.

Она закрыла глаза и выпалила;

— Да, я не хочу выходить за тебя, Дэр!

Холод сковал его при этих словах, он с трудом спросил:

— Что за ерунду ты несешь?

— Я… Ты ведь не предупредил меня, что твой дед лишит тебя наследства, если мы поженимся, — пролепетала Жюльенна, открыв глаза — пустые, мертвые и холодные.

Граф Айверс самодовольно ухмыльнулся. Дэр едва не лишился чувств. Ему не верилось, что Жюльенна встречалась все это время с ним исключительно из корыстных соображений.

— Дэр, я не могу стать твоей женой, — добавила она.

Айверс успокаивающе похлопал ее по плечу.

— Примите мои соболезнования, граф, но она всегда любила только меня. Я пользовался ее благосклонностью еще задолго до того, как вы с ней познакомились…

Сердце Дэра сжалось от боли, он словно прирос к полу.

— Скажи, что это неправда, Жюльенна! — прохрипел он. Она потупилась и пробормотала:

— Прости, Дэр! Мне жаль, что все так получилось… Айверс повернулся лицом к Дэру и победно выпятил грудь. Дэр пошатнулся и попятился, как от удара. Соперник произнес:

— Я до поры не вмешивался в ваши отношения, пойдя навстречу пожеланиям Жюльенны. К счастью, она прозрела и сделала свой окончательный выбор. Поэтому прошу вас впредь не докучать ей и навсегда оставить ее в покое.

Вместо ответа Дэр изо всех сил ударил его кулаком в лицо, так что из носа хлынула кровь, повернулся и, пошатываясь, покинул этот дом…

От воспоминаний у него заломило в висках, он потер их кончиками пальцев и встряхнул головой, пытаясь вернуться в реальность. Стоявшая за прилавком женщина — брюнетка лет тридцати — строго спросила:

— Что вам угодно, милорд? Вы меня не помните?

Дэр внимательно всмотрелся в ее округлое лицо с голубыми глазами и нерешительно произнес:

— Вы когда-то работали продавщицей у мисс Лоран…

— Да, но теперь я хозяйка этого салона. Меня зовут Рейчел Гримбл. Желаете что-нибудь купить?

— Нет, я хотел с вами поговорить, — ответил Дэр. — О мисс Лоран.

— Вас замучили угрызения совести? — Она усмехнулась.

— Что вы хотите этим сказать? — Дэр растерялся.

— А вы не понимаете? Ведь вы отдали ее на растерзание волкам! Сломали ей жизнь. Айверс надругался над ней и бросил. Он хуже зверя. Но как вы могли так поступить с ней? Ведь она вас любила…

В отчаянии Дэр схватился за голову руками, едва не потеряв сознание. В тот злосчастный день он уехал из Кента, проклиная свою злодейку-судьбу и очаровательную изменницу, разбившую ему сердце. О будущем Жюльенны в тот отчаянный момент он, конечно же, не думал.

— Но почему она мне ничего не объяснила? — придя в себя, спросил он у новой хозяйки магазина.

— Не знаю, милорд, — ледяным тоном ответила Рейчел. — У меня шевельнулась было мысль обратиться к вам с просьбой защитить ее, оградить от лорда Айверса. Но она мне это запретила, видимо, стыдясь того, что с ней произошло. Более того, милорд, ваш дед, маркиз Уолвертон, распустил по городу слухи, порочащие ее репутацию. Мы остались без клиентуры, все перестали заказывать шляпы у предательницы и французской шпионки. Мать мисс Лоран совсем слегла, сама же она была вынуждена покинуть город, а вы, сэр, тоже бесследно исчезли.

Дэр онемел и, не найдя слов для объяснения своего поступка, молча повернулся и вышел из ателье, сгорая от стыда и раскаяния. Как он мог тогда уйти и позволить этому грязному негодяю изнасиловать Жюльенну? Почему он поверил Айверсу? И что заставило Жюльенну пойти у шантажиста на поводу? Чего она испугалась? И почему он, Дэр, любивший ее всей душой, не защитил ее от мерзавца? Охваченный презрением к самому себе, маркиз готов был рвать на себе волосы.

Значит, она ни в чем не виновата перед ним! Это он, ослепленный ревностью, предал и бросил ее в трудный час.

Но что заставило Жюльенну молча стерпеть обиду? Предчувствие, что он ей не поверит? Или опасение, что он ее отвергнет, узнав, что ею силой овладел другой? А может, она боялась, что он вызовет Айвсрса на дуэль и убьет? Так бы наверняка и случилось, стиснув кулаки, подумал Дэр, он проткнул бы негодяя насквозь.

Так или иначе, горечь испытанного позора и злость еще долго терзали Дэра. Жюльенне же было суждено в одиночку страдать и терпеть все свалившиеся на нее напасти. А как чудесно начинался их роман, сколько в нем было пылкой любви и жаркой страсти! И сколь удручающе печально все закончилось для них обоих! Так кто же в этом виноват? Он или его жестокий дед и вероломный Айверс?

Каким же он был дураком, что поверил выдумкам своего бессердечного деда! Ведь знал же он, что упрямый старик готов любой ценой добиться своего!

— Куда изволите ехать, милорд? — вывел его из тягостных раздумий голос кучера. — Вам нездоровится? Не отвезти ли вас к лекарю?

Дэр рассмеялся и покачал головой:

— Нет, доктор вряд ли мне поможет. Едем назад, в Уолвертон-Холл!

Маркиз быстро собрал саквояж и решил возвратиться в Лондон, чтобы встретиться там с Жюльенной. Весь обратный путь ему так и не удалось сосредоточиться и продумать предстоящий разговор. Мешало тяжкое сомнение в том, что она хоть когда-нибудь его простит.