В половине двенадцатого, как Мередит и приказала горничной, наемная карета ждала ее на углу. Торопливо и осторожно ступая туфельками, она пробежала по переулку. Она старалась как можно быстрее отойти от дома леди Дерринг, но темнота заставляла ее ступать осторожнее. Туман, как дым, окружил ее и скрывал карету. Силуэт кареты возник внезапно, как затаившийся в засаде зверь, и Мередит чуть не натолкнулась на нее.

Она сказала кучеру, куда ехать, и без его помощи взобралась в карету. Найти предлог, чтобы остаться дома, оказалось относительно несложно. Ее жалоба на головную боль вызвала сочувствие, поскольку остальные собирались приятно провести вечер. По правде говоря, леди Дерринг стала меньше проявлять свою власть, по крайней мере по отношению к ней. И все это благодаря Тедди.

На минуту Мередит охватила паника, когда тетушка Элеонора начала настаивать, что останется дома, чтобы позаботиться о ней. К счастью, леди Дерринг присоединилась к протестам Мередит, заявив, что той надо хорошо отдохнуть вечером и у нее все пройдет, и у тетушки Элеоноры нет необходимости пропускать музыкальный вечер.

Отогнав мысли о тете и леди Дерринг, Мередит, пока наемная карета не спеша пробиралась сквозь туман по улицам Лондона, восхищалась своей смелостью. Она знала, что Ник живет при своем игорном заведении «Леди Удача». Она видела в этом благоприятное стечение обстоятельств, делавшее Ника более доступным. Если он еще не лег спать, что было маловероятно, ей надо будет только дождаться его появления.

На следующий день она должна быть представлена ко двору. После чего сразу же отправится в Камберленд в сопровождении леди Дерринг, Порции и тетушки Элеоноры. Если на леди Дерринг можно положиться, то в конце званого вечера объявят о ее помолвке. Она должна сегодня же увидеться с Ником.

Карета резко остановилась, подбросив Мередит на сиденье. Выпрямившись, она раздвинула занавески и выглянула наружу. Перед ней возвышались несколько этажей «Леди Удачи», на каменном, отделанном дубом фасаде дома окна были ярко освещены. Здание своими окнами в стиле Тюдоров и оформленное дубовыми перекрещивающимися балками на фасаде напоминало старинный театр елизаветинских времен. Оно более походило на величественный частный дом, чем на игорное заведение. Улыбка коснулась ее губ. Здание чем-то напоминало Оук-Ран. Возможно, Ник не сознавал, что скучает по своему бывшему дому.

– Выходите? – со своих козел окликнул ее кучер.

Мередит спрыгнула на землю, нашла в ридикюле монету и бросила ее кучеру. Карета, гремя, покатилась дальше, она осталась одна. Она набросила на голову капюшон черного плаща, ощущая пальцами приятную мягкость отделки из серого горностая. Еще одна из элегантных покупок, сделанных по настоянию леди Дерринг. Она плотнее завернулась в плащ, стесняясь своего вызывающего платья. Как и большинство ее новых платьев, зеленый шелк оставлял открытыми почти все плечи и ложбинку на груди.

Войдя в «Леди Удачу», она в нерешительности остановилась на возвышении, не решаясь спуститься на ступени из итальянского мрамора, которые спускались в большую комнату, шумную и полную людей. Несколько голов поднялись, ее появление заметили. По всей комнате были расставлены столы, за которыми сидели джентльмены, иногда среди них попадались женщины. Жужжание рулетки сливалось с гулом голосов. Ливрейные лакеи ходили по комнате, разнося на блестящих серебряных подносах напитки, закуски и сигары.

Этими услугами, казалось, распоряжалась женщина, прищелкнув пальцами, она приказала одному из лакеев предложить сигары нескольким джентльменам, игравшим за ближайшим столом. Она привлекла внимание Мередит Прежде всего своими невероятно рыжими волосами, но еще больше властным видом хозяйки. Несмотря на рыжие волосы и кричащее платье, она была великолепна. Мередит сразу же подумала об ее отношениях с Ником. Была ли она у него только на службе, или их связывала еще что-то? Ее властный вид показывал, что она никому не станет служить.

Внутри Мередит все перевернулось, когда она заметила в толпе несколько знакомых лиц. До сих пор она не придавала значение тому факту, что джентльмены из высшего общества, и прежде всего джентльмены, с которыми она недавно познакомилась, часто посещают игорное заведение Ника. Если ее узнают, она погибнет, не останется никакой надежды на брак. Ее шансы заполучить лорда Хейвернота будут навеки потеряны, несмотря на его явный интерес к ней.

Ей бросилось в глаза знакомое лицо. Бертрам, блудный старший брат Порции, сидел за одним из столов. Он поднял голову, оторвавшись от карт, и подкрепил силы, отхлебнув из стоявшего перед ним бокала. Мередит надвинула капюшон и попятилась, вся ее решимость рассыпалась в прах. Неожиданно ее приключение перестало казаться таким захватывающим, необходимость поговорить с Ником – такой уж важной. Если это вело к разоблачению и гибели.

Она уже повернулась, чтобы уйти, но ее паническое отступление быстро прервалось, когда она столкнулась с каким-то человеком.

Человек этот охнул от боли и хрипло проворчал:

– Смотри, куда ты, черт побери, идешь!

– Простите, сэр, я ужасно сожалею.

Вид ухмылявшегося, изрытого оспинами лица не мог успокоить ее уже натянутые нервы.

– Как же, сожалеешь! – Водянистые глаза разглядывали ее лицо и дорогой плащ с оскорбительной бесцеремонностью, как будто оценивали лошадь. – А ты очень даже ничего. Выглядишь как настоящая леди. Да и говоришь тоже. – Железные пальцы впились в ее руку, и он заглянул в лицо Мередит. – Ты уже принадлежишь кому-нибудь, красотка? – Его бегающие глаза посмотрели за ее плечо; он хотел убедиться, что она действительно одна и некому защитить ее. Когда он снова посмотрел на нее и его мутные глаза заблестели, Мередит похолодела. Тонкие губы его растянулись, обнажая неровные гнилые зубы. – Такая хорошенькая девушка, как ты, не должна ходить одна. Девушке без покровителя грозит опасность. Почему бы тебе не пойти со стариной Скелли и не позволить ему позаботиться о тебе?

Мередит убеждала себя, что он не может просто так утащить её. На глазах многочисленных свидетелей. Если она будет сопротивляться. Если позовет на помощь. Она прикусила губу, соображая, как ей поступить. Было ясно, что она очутилась в затруднительном положении. Позвать на помощь и объявить всем находившимся в «Леди Удаче» о своем присутствии и кто она такая? Конечно, нет. Она должна выпутаться из этой ситуации, не привлекая к себе внимания.

Скелли, какой себя назвал, потащил ее к входной двери. Она уперлась каблуками и покачала головой, стараясь сохранить спокойствие, которое уже покинуло ее, когда ее ноги с угрожающей быстротой заскользили по мраморному полу.

– Я кое-кого жду, – прошипела она, все еще не желая привлечь к себе внимание. – Я отблагодарю, если вы отпустите меня и я смогу уйти.

– Любой болван, заставляющий такую красотку, как ты, ждать, просто тебя не заслуживает. Я тебя устрою как принцессу. Тебе не надо будет даже пальцем пошевелить… только задрать юбки. – Он хихикнул, довольный собственным остроумием.

Она чуть не задохнулась. Он не мог говорить это серьезно. Ее сдержанность мгновенно исчезла. Он дотащил ее почти до двери. Пропади пропадом эта ее репутация. Она не могла допустить, чтобы этот человек похитил ее.

Сквозь сжатые зубы она сказала, давая ему последний шанс:

– Отпустите меня.

Его хватка не ослабела:

– Не упрямься…

Она согнула руку. Прижав к боку локоть, она крепко обхватила пальцами большой палец, как научил ее Ник, и ударила Скелли кулаком. Она почти не ощутила боли, когда ее кулак врезался в его лицо. При виде крови, брызнувшей из его носа, она почувствовала удовлетворение, затмившее все неудобства ее положения.

– Маленькая шлюшка, ты разбила мне нос! – И хотя он зажимал нос обеими руками, его приглушенные слова можно было понять. Сквозь его пальцы алым потоком сбегала кровь. Вместо того чтобы воспользоваться моментом и сбежать, она могла только с ужасом наблюдать, переводя взгляд со своей сжатой в кулак руки на его залитое кровью лицо, какое увечье она нанесла.

– Что здесь происходит? – Женщина с блестящими рыжими волосами подошла к ним. Уперши руки в бока, она недовольно посмотрела сначала на Мередит, затем на Скелли. – Ты же знаешь, что Ник сказал, чтобы и ноги твоей здесь не было. – Она кивнула в сторону Мередит. – Это одна из твоих девиц? Ник не позволит тебе приводить сюда твоих девиц…

– Я не одна из его девиц; – возмущенно прервала ее Мередит, прекрасно понимая, что подразумевается под этим различием. – Он пытался насильно увести меня с собой.

– Вот как? – Женщина наклонила голову, чтобы получше рассмотреть ее скрытое тенью лицо. – Похоже, вы справились с ним. – Она снова обратилась к Скелли, вытиравшему лицо грязным носовым платком. – Я бы на твоем месте скрылась, пока Ник не увидел тебя.

– Кого не увидел, Бесс?

Никогда еще Мередит не приходилось испытывать одновременно и радость, и страх. Ник неторопливо приближался к ним, он был великолепен в черном фраке с серебристо-серым жилетом. Сердце Мередит забилось, готовое вырваться из груди. Он был прекрасен. Более, чем она помнила. Ее лицо вспыхнуло. Страх снова охватил ее. Она была уверена, что он разругает ее, ибо только он знал, как наказать ее за эту рискованную авантюру.

Пока она стояла, ожидая, когда он заметит ее, она осознала всю безрассудность своего поступка. Боже милостивый, посмотри, что едва не случилось с ней. Она затаила дыхание, готовясь к моменту, когда он узнает ее.

– Скелли принялся приставать к нашим гостям, – сообщила Нику Бесс.

– Мистер Фэрбанкс для вас. – Скелли показал на свой окровавленный нос, из-за приложенного платка его голос прозвучал глухо. – Я ни к кому не приставал. Эта шлюха сама ударила меня.

Ник наконец посмотрел на Мередит. Все беспокойство и сочувствие, приготовленные для одного из его клиентов, мгновенно исчезли с его лица.

– Что вы здесь делаете? – прорычал он, угрожающе шагнув к ней.

– Ты ее знаешь? – резко спросила Бесс, ее сложенные на груди руки опустились.

Ник не ответил ей, или не услышав вопроса, или не обратив на него внимания.

– Что вы здесь делаете? – повторил он.

Мередит осторожно взглянула на хищные лица Бесс и Скелли. Скелли держал платок, забыв о кровоточащем носе. Бесс мрачно хмурилась.

– Мне надо было поговорить с вами. – Ей была противна дрожь в собственном голосе.

– А вы не могли прислать записку? – Он схватил ее за плечо и встряхнул ее. – Здесь вам не место. О чем вы только думали?

– Почему это ей здесь не место? – спросила Бесс, выступая вперед и становясь рядом с Ником.

Мередит умоляюще подняла руки.

– Мне надо было поговорить с вами наедине. Это казалось наиболее удобным. Сейчас я понимаю, что должна была предупредить о своем приезде. – Она с тревогой смотрела то на Бесс, то на Ника. Они оба смотрели на нее с одинаковой враждебностью, и Мередит не знала, кто для нее опаснее в данный момент.

– Вам вообще не следовало приходить сюда. – Словно внезапно вспомнив, что произошло с ней, он отпустил ее плечо и, повернувшись, схватил Скелли за горло. – Ты прикасался к ней?

– Она была одна! – Извиваясь, Скелли со звериной яростью впивался в пальцы Ника. – Я не знал, что она твоя. Я ей ничего не сделал. Она разбила мне нос, у меня кровь течет, как из заколотого поросенка.

– Могу себе представить, что ты сделал, чтобы заслужить это. – Костяшки пальцев Ника, сжимавших горло Скелли, побелели, и Мередит предостерегающе положила руку на его бицепс. Она чувствовала, как мускул гудел от напряжения.

– Ник. – Она тихо произнесла его имя, стараясь пробиться до его сознания. Он взглянул на ее руку, лежавшую на его руке, не выпуская Скелли, продолжавшего вырываться. Ее голос умолял Ника. – Отпустите его, он не стоит этого.

– Ник, – вмешалась Бесс. Она бросила на Мередит гневный уничтожающий взгляд. – Люди смотрят. – Она перевела презрительный взгляд с Мередит на Скелли.

Действительно, осторожно поднимаясь на возвышение, вокруг них начали собираться люди. Мередит опустила руку и попыталась отвернуться.

На короткое мгновение Ник заколебался, быстрая смена чувств отразилась на его лице, преобладающим казалось желание задушить Скелли. Наконец он отшвырнул его.

– Я предупреждал тебя, чтобы ты не появлялся здесь. Следующего раза не будет.

Скелли, потирая покрасневшее горло, кивнул.

– Я слышу. – Он бросил последний злобный взгляд на Мередит и, пошатываясь, вышел за дверь.

Ник посмотрел на Мередит, его опущенные руки сжимались в кулаки и разжимались, выражение его лица было таким же, когда он смотрел на Скелли, таким же мрачным и угрожающим. Ее ему тоже хотелось задушить? Насколько это было возможным, Мередит все плотнее закутывалась в плащ. Он оторвал взгляд от нее и, увидев любопытные лица окружавших их людей, понял, как уже поняла она, что они находятся на грани скандала. Он сжал челюсти, видя, как толпа сужается вокруг них.

Бесс шагнула к Мередит и встала перед ней.

– Вам пора уходить. Вы доставили достаточно неприятностей.

Мередит старалась, хотя ей мешала эта женщина, не терять из виду Ника. Она подождала немного, этого времени ему бы хватило, если бы он захотел остановить ее. Кивнув в знак согласия, она повернулась к дверям.

Мередит успела сделать лишь пару шагов, как Ник схватил ее за руку и, быстро и уверенно шагая, вывел за дверь.

– Ник! – крикнула позади них Бесс. – Ник!

Странное чувство торжества овладело Мередит. Какой бы ни была причина, но он не позволил ей уйти одной. Она пыталась оглянуться, чтобы посмотреть на выражение лица Бесс, не было ли на нем той же ярости, что и в ее голосе, но Ник шел слишком быстро.

Мередит услышала его торопливый и разъяренный голос:

– Я провожу вас домой, но предлагаю помалкивать об этой поездке сюда, или я сделаю что-то такое, о чем мы оба будем сожалеть. Я растратил свое милосердие, разрешив этому ублюдку уйти. Для вас у меня его мало осталось.

Мередит молча кивнула. Ник тащил ее вперед, ей приходилось делать три шага там, где он делал один. Он остановил наемную карету. Выкрикнув адрес, он распахнул дверцу кареты с такой силой, что Мередит вздрогнула. Она пыталась обойтись без его помощи, но он торопился. Сердито ворча, он обхватил ее талию и втолкнул в карету. От страха перед ним и его устрашающим гневом она забилась в дальний угол кареты.

Он сел, вытянув длинные ноги, напротив нее, и карета потащилась к Беркли-сквер. Несколько минут он не обращал на нее внимания, глядя в узкую щель между занавесок, как будто он видел что-то интересное в этом непроницаемом тумане.

Наконец он нарушил молчание, спросив:

– Вас узнали? – Он продолжал смотреть в окошко, как будто ему было невыносимо смотреть на нее.

Сжимая плащ влажными ладонями, она облизала губы и ответила:

– Нет. По крайней мере я так не думаю.

– Ну, мы выясним это завтра, если ваша глупость навлекла новую беду на вашу голову.

Его слова прозвучали как пощечина, и она возмутилась. Она никогда безропотно не принимала оскорбления, а его постоянные нападки ей было трудно переносить.

– Я не глупая…

Сверкающий взгляд не позволил ей высказать остальные возражения.

– Нет? А как вы назовете ваш поступок? Рисковать своей репутацией и оказаться на пути Скелли Фэрбанкса – явно не поступок умной женщины. Полагаю, к списку ваших глупостей теперь я могу добавить жадность и хитрость.

Руки Мередит запутались в складках плаща, и она ударила ими по коленям.

– Так я навсегда останусь для вас преступницей? – К глазам подступили глупые слезы. Неужели она когда-то считала его добрым? Где тот человек, который так нежно обнимал ее в ту ночь, когда умерла Салли Фикней? – Не знаю, зачем мне вздумалось к вам прийти.

– В самом деле, зачем? Вы сказали, что это важно. – Он нахмурился.

Наступила ее очередь смотреть в окно. Она скрестила на груди руки, решив больше не говорить ни слова. Будь она проклята, если признается, что целью ее ночной поездки было представить на его рассмотрение ее девственность. Просить его не заставлять ее выходить замуж и тем самым не совершать еще один обман. В данный момент брак не казался таким отвратительным, если бы он избавил ее от бесившей ее власти Ника. Она не унизит себя просьбами.

– Что это – настолько важное, что вы рискнули попасть в лапы Фэрбанкса? Да знаете ли вы, что это за человек?

Она неприлично фыркнула. Скелли Фэрбанкс ясно показал во время их короткой встречи, что он за человек. Она продолжала смотреть в окно, она устала спорить с Ником, устала опускаться все ниже в его глазах, устала быть в десять раз глупее его. Думать, что действительно скучала по нему.

Мередит услышала, как он пошевелился и пересел на ее сторону сиденья. Она замерла. Он взял ее за подбородок и заставил посмотреть на него.

– Он сутенер. И если вы попались ему на глаза, можете спорить, но он готовил для вас неприятное будущее.

Она подозревала об этом, но услышать, как он произносит слова с такой холодностью, с такой убежденностью… По телу Мередит пробежала мелкая дрожь.

Изображая храбрость, которую она не чувствовала, Мередит выдернула подбородок из его обжигающих пальцев.

– Но я защитила себя, не правда ли? В любом случае, откуда мне было знать, что подобные ему люди посещают ваше заведение? Что это у вас за место, куда опасно входить через дверь?

Мередит попала в точку. Она поняла это по тому, как Ник вздрогнул, как будто кто-то плеснул холодной водой ему в лицо.

Покачав головой, она попыталась извиниться:

– Простите меня…

– А чего вы ожидали от того, что связано со мной? – со злостью сказал он. – Я не джентльмен. Не лучше Фэрбанкса.

Она закрыла глаза от этих жестоких слов, слов, которым она отказывалась верить… слов, которые, она знала, были неправдой.

Он продолжал говорить, его голос звучал холодно, как голос незнакомца:

– Несмотря на то что вы разбили ему нос, вы больше никогда не должны попадать в подобную ситуацию. Вам не приходило в голову, что он мог отплатить вам тем же, если бы не появился я?

Мередит развела руками, признавая поражение.

– Я уже сказала, что сожалею. Он, прищурившись, посмотрел под распахнувшийся плащ.

– Что это на вас надето? – Прежде чем она смогла остановить его, он наклонился и сдернул плащ с ее плеч. При виде глубокого выреза в форме сердечка он широко раскрыл глаза. – Еще одна новинка леди Дерринг?

– Это просто платье. – Она старалась выглядеть равнодушной, но чувствовала, как краснеет оттого, что в душе она знала, что выбрала это платье для него. Раскрасневшись от смущения, она потянулась за плащом, чтобы снова набросить его на плечи.

Ник грубо сдернул с нее плащ.

– Ну, давайте посмотрим. Вы явно надели его, чтобы привлечь внимание. Разве не так поступают женщины? Одеваются, чтобы привлечь? Так давайте посмотрим, что вы желаете показать.

Мередит сделала попытку взять плащ.

– Отдайте его мне. Я не хочу оскорблять ваши чувства, – насмешливо сказала она.

Он свернул плащ в узел и засунул себе за спину.

– Я не чувствую себя оскорбленным. – От его хрипловатого голоса жаркая волна пробежала по ее телу. Он притянул ее к себе. – Признаюсь, мне вдруг захотелось услышать, зачем вам было необходимо поговорить со мной. – Он откинулся назад, как бы случайно увлекая ее за собой, что было бы странно, ибо их близость была совсем не случайной.

– Отпустите меня. – Мередит беспомощно хваталась за воздух, ей некуда было положить руки, кроме его груди. Ее ладони упали на его твердые выступавшие мышцы. Пытаясь освободиться, Мередит выгнула спину, но добилась лишь того, что ее грудь едва не выскочила из лифа.

Взгляд Николаса остановился на ее почти обнажившейся груди.

– Я был нужен… вам? – От нее не ускользнула двусмысленность вопроса.

– Нет, – солгала она.

– Нет? Тогда зачем вы здесь? – Он дотронулся до локона, упавшего на ее грудь, и рассеянно гладил его пальцами.

Его легкомысленный тон возмутил ее. Как и его ленивый взгляд на ложбинку между ее грудями. Он оставил в покое локон и провел пальцем по чувственной коже груди. Он запустил палец под лиф платья, и Мередит почувствовала, как он коснулся ее соска и принялся гладить его. Туда и сюда, туда и сюда, и от каждого движения кровь приливала у нее к голове.

Мередит слабо застонала – от своей слабости или возбуждения – она не могла сказать. Ник пристально смотрел на нее, одним рывком спуская еще ниже лиф ее платья. Ее обнаженные груди наполнили его грубые ладони. Ее удерживала всего лишь эта соблазняющая нежность, но она не могла оторваться от него. Боль внизу живота становилась все ощутимее. Колени обхватили его бедра. Она опустилась к нему на колени, потрясенная и возбужденная ощущением чего-то твердого, поднимавшегося навстречу ее самому интимному месту. В его глазах была грубая жажда обладания, от которой у нее перехватывало дыхание. Он пощипывал ее соски, эти маленькие твердые бугорки, растирая их между мозолистыми ладонями. Словно раскаленное железо, наслаждение пронзило ее, и из глубины груди вырвался тихий глубокий вздох.

Он перевернул ее на спину, положив на грубое плюшевое сиденье, в темноте она видела только очертания его головы, когда он взял в рот ее сосок. Влажная теплота его губ и языка заставила ее вскрикнуть. Он просунул руку между се бедрами, и только тонкая ткань ее платья защищала ее. Он поглаживал ее, повторяя ритм движения кареты.

Выдохнув его имя, Мередит ухватилась за его волосы и выгнулась, прижимаясь грудью к его губам.

Он смотрел на нее горящими как угли глазами.

– Скажи, что хочешь этого. – Его отчаянная просьба отозвалась спазмой в ее животе.

Она провела рукой по его волосам, нежно перебирая локоны, как будто это были растрепанные ветром перья. Она определенно хотела этого. Хотела его. Возможно, это желание и вызывало все ее поступки. Истинная причина, почему она хотела видеть его. Бог свидетель, ее мысли были заполнены им с тех пор, как он ворвался в ее жизнь, ее тело хотело его с самого первого прикосновения к ней в ту ночь около детской.

Его всепоглощающая страсть, которую она видела в его глазах, потрясла ее. В ней она увидела отражение своей красоты. Неуклюжей дочери викария больше не существовало. Как и не было брошенной невесты.

– Я хочу тебя. – Мередит почти не узнавала своего грудного голоса, она только знала, что хочет, чтобы он продолжал ласкать ее, продолжал заставлять ее чувствовать, может быть, впервые за всю ее жизнь, что она чего-то стоит. Она настойчиво кивнула. – Я хочу тебя.

Он колебался, темная тень заглушила блеск его глаз, и она в то же мгновение поняла, что он вспоминает, кем она была и как она обманывала его.

– Вам не следует, – сказал он, затем более твердым голосом объяснил: – Мне не следует.

Мередит разочарованно заморгала.

– Но вы хотите. Мы оба хотим.

Он убрал от нее руки, оставив ее потерянной и страдающей. И совсем другой огонь, не похожий на тот, что только что горел в его глазах, вспыхнул в них. Сжимаясь под его взглядом, в котором больше не было ни понимания, ни удивления, она чувствовала себя Евой, пытающейся скрыть свой стыд.

– Прикройтесь.

Это единственное слово ударило ее как пощечина, и она вдруг почувствовала себя такой, какой была семь лет назад: наивной девушкой в наглаженной ночной рубашке, сидящей на большой красивой кровати в ожидании брачной ночи, о которой мечтала. Но она так и не наступила. Огонь камина отбрасывал блики на светлые волосы Эдмунда, придавая им рыжий оттенок, когда он наклонился над ней, его слова было невыносимо слушать из-за небрежного тона, каким он произносил их: «Дорогая, чтобы соблазнить меня, требуется нечто большее, чем сварливая дочь викария. Я женился на тебе только для того, чтобы угодить отцу».

Мередит тряхнула головой, отгоняя горькие воспоминания, и напомнила себе, что Ник не Эдмунд. Ник целовал ее, ласкал ее. Он хотел ее. Его жаждущий взгляд, брошенный на нее, на ее лицо, волосы, плечи, остановился на ее груди.

– Я сказал, прикройтесь. – Он говорил сурово и быстро, заставляя ее что-то делать.

Путаясь в платье, она заговорила с притворной легкостью и безразличием, желая ранить его так же, как его отказ ранил ее.

– Я думала, вы опытный человек. – Она оглядела его лицо и тело холодным оценивающим взглядом. Вздохнув и делая вид, что его отказ мало что значил, а не был сокрушительным ударом, она добавила: – Раз уж у вас нет склонности к этому, полагаю, мне придется подождать брачной ночи.

Он схватил ее руку, в наказание сжимая ее до боли.

Мередит сердито отвела глаза от его лица и посмотрела на его руку.

– Отпустите меня, – спокойным тоном приказала она.

Она смотрела, как меняется выражение его лица, как хочется ему доказать свое превосходство. Наконец он коротко кивнул, по-видимому, найдя решение.

– Ты так сильно хочешь этого? – прорычал он. – Я тебе это дам.