Лу спала, что показалось взмокшей (от дождя и нервотрепки) Марго верхом черствости, поэтому она растолкала больную без всякой жалости. Лу открыла было рот, но тут же испуганно его захлопнула и всем своим видом изобразила радостное и вопросительное нетерпение.
— ???
— Ты была права. Парень он видный.
— А...
— Ни слова! Ты обещала. Небось, хочешь узнать насчет миллионного контракта? Ну так он у тебя будет.
Лу не завопила, но исполнила на кровати нечто вроде танца с саблями, потом обняла Марго и шумно вздохнула от избытка чувств. Марго аккуратно отцепила от себя бедную больную и строго погрозила ей пальцем.
— Лежи тихо и думай о выздоровлении. Сегодня вечером я привезу тебе контракт, а завтра вы с мачо, видимо, должны будете встретиться. Больше я на этот подвиг ни ногой. У него рентген вместо глаз. Я пошла вниз. Мне нужно подкрепить усталые силы стаканом молока.
Марго ушла, а Лу зарылась в одеяло и от избытка чувств расцеловала плюшевого медведя.
Теперь жизнь изменится. Жаль, наверное придется уехать, но ведь это ненадолго? Зато потом настанет очередь Марго, и она попадет в свою консерваторию, а еще потом выйдет за Билла.
Забавно, папа их не различает, а Билл запросто, вроде мамы Розы. У них с Марго давно началось, еще в школе. Лу помнила, как Билл тогда смотрел на ее сестру. Впрочем, он и сейчас так же смотрит.
Смешная штука любовь. С точки зрения Лу, Билл — о нет, он отличный парень и хороший друг! - не представлял никакого интереса в качестве Мужчины Всей Жизни кого бы то ни было, а уж Марго... Она же красавица! Умница. Серьезная, талантливая, трудолюбивая до ужаса.
Билл тоже неплохой парень, поймите правильно. Лу не забыла, как он учил ее кататься на велосипеде, защищал от старших мальчишек (после чего ей приходилось защищать от них самого Билла), но представить его в качестве ухажера...
Лу хихикнула, вспомнив, как однажды решила разыграть Билла Кросби. В ту пору они с Марго уже вовсю гуляли по вечерам и наверняка целовались в кино — Лу это страшно веселило, и она захотела испытать Билла. Позвонила его маме, представилась Марго и назначила свидание. Миссис Кросби, чистая душа, передала все сыну, и в назначенный час худощавый широкоплечий верзила Билли топтался на углу под часами. Лу немножко полюбовалась на него из кустов, а потом решительно пошла в атаку.
На ней была юбка Марго, футболка Марго, духи Марго, туфли Марго, а для полного соответствия еще и футляр от скрипки. Саму скрипку Лу благоразумно поостереглась брать с собой. Еще упадет...
Билл обернулся на звук ее шагов — и Лу не забыть, как стремительно увяла улыбка на его простоватом, честном лице. Глаза потухли, а в голосе прозвучало столь явное разочарование, что хулиганке Лу едва ли не впервые в жизни стало не по себе.
— А... это ты, Лу. Надо было сразу догадаться.
— Билл! Как тебе удается нас различать?
Он посмотрел на нее и усмехнулся, потом осторожно подергал девушку за кончик носа и сказал:
— Это очень просто, Лу. Так просто, что и не объяснить. Со временем сама поймешь.
Лу вздохнула, придя в лирическое настроение. Тут же вспомнился ее новый импресарио. Хорош, очень хорош. Вот такого легко представить в качестве... ну, в общем, в качестве.
Вот он с цветами встречает Лу на вокзале... нет, лучше в аэропорту!
Вот они в ресторане.
Вот на берегу моря. Ярко светит солнце, ветер шевелит огромные листья пальм, а они радостно хохочут, и капли воды на их загорелых телах сияют жемчужинами, а ноги в золотых песчинках...
А с какой стати она с ним должна оказаться на берегу моря? У них контракт, деловые отношения... Кроме того, такой субчик, как он, наверняка купается в разномастных девицах и выбирает их по дням недели и цвету галстука. О нравах шоу-бизнеса в наши дни написаны целые тома и энциклопедии.
Нет, исключено. Если только в смысле внешнего эффекта — то пройтись с этим итальянцем под ручку было бы неплохо. Полли умерла бы на месте, Джейн — немного погодя, потому что у нее тоже неплохой парень в Лондоне.
Господи, какие глупости лезут в голову! Ничего, это от радости. Вечером она подпишет контракт, а завтра поскорее отдаст его итальянцу, тогда он уж не передумает. Ох, надо предупредить Марго, пусть постарается сразу выцыганить его подпись!
Лу тихонько взвыла от нетерпения и накрылась с головой одеялом. Вечер, вечер, ну когда же ты наступишь?!
На повторный подвиг Марго малодушно отправилась вместе с Биллом. Ему предстояло прогуливаться по площади перед кафе и многозначительно посматривать на часы, а если деловое свидание, не дай Бог, затянется, вмешаться и с легким укором сказать: «Дорогая, мы же опаздываем!»
Билл безропотно покорился судьбе и вот уже десять минут прогуливался по площади, Марго сидела в кафе и вертела головой по сторонам, но проклятущий мачо все не шел. Еще бы! Ведь утром он ее дожидался — решил, видно, сравнять счет.
Марго чувствовала, как неприязнь к красавцу становится все крепче. Она с детства терпеть не могла красавчиков. Посмотреть на них приятно, слов нет, но как только дело доходит до чего-то серьезного, наружу вылезает их подлинная сущность. Все, как один, избалованные, капризные, привыкшие к тому, что дамы от четырнадцати до семидесяти млеют при одном их виде...
Лори Смит выскочила замуж за такого. На свадьбе вся так и светилась, с гордостью посматривая на подружек. Во-первых, она самая первая выскочила замуж, да еще и за кого! За самого Скотта Паттерсона. Краса и гордость школы, чемпион по шашкам, регби и спортивному ориентированию, лучший скаут, член общественного совета школы...
Это было пять лет назад, а в прошлом году Лори приезжала в родной город навестить друзей и родных. Марго тогда ужаснулась про себя, а Лу эмоций не сдерживала. Лори превратилась в визгливую, неряшливую молодку с подозрительным взглядом, непрерывно курила, а в баре заказала — о ужас! — виски без содовой. Именно виски и развязало ей язык, и в конце вечеринки она заломила руки и страшным шепотом призналась Марго и Лу, что находится на грани нервного срыва, что Скотти изменяет ей на каждом шагу, живет за ее счет, а уж в смысле супружеских обязанностей... Да и где ему, если каждый вечер он проводит то в баре, то в ночном клубе.
— Девочки! Никогда не женитесь... то есть не выходите за красавчиков! Хуже их только чума.
С этим криком души Лори отбыла в Лондон, а Марго и Лу дружно пожалели бывшую одноклассницу.
Однако, что этот типчик себе позволяет? Уже почти половина седьмого...
Альдо Бонавенте перечитал контракт еще раз, посмотрел на часы, чертыхнулся и кинулся в гараж.
Он потратил на проклятую бумажку несколько часов, то и дело зачитывал варианты самому себе вслух, а потом еще и перезвонил в Рим, поверенному их семьи, синьору Бергоми. Это оказалось самым мучительным делом. Старый адвокат вел дела семьи Бонавенте последние полвека, вместо мозгов у него была ЭВМ, а вместо органов слуха и зрения — мощнейшие радары, не иначе. Альдо ужом вертелся возле телефона, пытаясь завуалировать истинный предмет сделки, но синьора Бергоми не проведешь. После шикарной театральной паузы, во время которой Альдо мучительно захотелось немедленно пойти на исповедь, а возможно, и сразу в монастырь, старый адвокат негромко поинтересовался:
— Юный Альдо, могу я задать тебе один вопрос?
— Разумеется, мессер...
— Ты консультируешься со мной из чистого озорства, тебя об этом попросили друзья, или же все серьезнее?
— Это уже три вопроса, мессер...
— Не будем мелочиться. Я о другом. Ответ я не то чтобы знаю, но подозреваю. В этом случае, пойми меня правильно, малыш, я попадаю в неловкую ситуацию. Если все обстоит именно так, как я... подозреваю, то как поверенный твоего отца и всей вашей семьи, я не имею права в этом участвовать.
— По... почему?!
— Потому что мы, адвокаты, Альдо, смешные люди. Придумали себе птичий язык, странные кодексы, разные дурацкие правила - и живем по ним.
— Я не понимаю...
— Разумеется, ты же не юрист. Объясняю: на нашем птичьем языке это называется мошенничество. Фиктивный... Но ни слова больше. Ответишь на мой первый вопрос?
Альдо чувствовал, как пылают у него щеки.
— Мессер Бергоми... А если я попрошу вас официально представлять мои интересы в этом деле?
В трубке повисла пауза, потом синьор Бергоми восхищенно прищелкнул языком.
— Нет, из тебя может получиться толк, малыш. Не всякий искусствовед так быстро сообразит, как вывернуться из создавшейся ситуации. Да, разумеется, ты можешь обратиться ко мне с подобной просьбой.
— И если вы согласитесь, то это дело...
— Станет конфиденциальным.
— Полностью?
— Абсолютно.
Ошеломленный Альдо едва не перекрестился. Вот оно, озарение! Подумал об исповеди, потом о тайне этой самой исповеди - и пожалуйста! Элегантное, гениальное решение всех проблем. Буря и натиск.
— Мессер Бергоми, в таком случае, я официально прошу вас представлять мои интересы.
Еще одна пауза. Тяжелый вздох в трубке.
— Я всегда любил тебя, Альдо. Я согласен. Итак?
— Это просто брачный контракт.
— Оригинальный... и весьма. На моем веку брачные контракты встречались не однажды, но я не припомню ни единого случая, чтобы в них отдельной строкой оговаривалось обязательное НЕИСПОЛНЕНИЕ супружеских обязанностей. Наводит на мысли.
— Я думаю, это честнее. Ведь во всем остальном обмана нет. Мы поженимся, через год расторгнем брак, при разводе другая сторона...
— Речь идет о твоей будущей жене, я не ошибся?
— Да, другая сторона, я же и говорю! Она получит определенную сумму.
— Вы с ней обговорили эту сумму?
— Не напрямую. Но я знаю, что девушка мечтает о консерватории. Я навел справки, сколько это стоит, прибавил возможные расходы на репетиторов, инструмент, издержки на жилье, потом, разумеется, нечто вроде морального ущерба...
- О Боже!
- Что?
- Нет, нет, ничего. Просто в мое время женились немножечко иначе... Продолжай.
- Да. Так вот, моральный ущерб, ну и нечто вроде небольшого приза.
- Все?
- Все.
- Сколько вышло?
- На круг — сто тысяч фунтов.
- Хорошо.
- Мессер Бергоми?
- Да, мой мальчик?
- Вы... ничего не скажете?
- Пока нет. Контракт составлен вполне грамотно, во всяком случае, скользких моментов в нем я не вижу. Сумма, на мой взгляд, слишком велика, но это твое дело. Кстати, а у тебя есть сто тысяч?
- Нет. Пока нет.
- Да. Конечно. Что ж, с Богом. Альдо?
- Да, мессер?
- Она хоть хорошенькая?
Альдо задумался и немедленно ощутил горечь, вспомнив деловитую готовность мисс Джонс подписать контракт...
- Она красавица, синьор Бергоми. И замечательно поет.
Он влетел в кафе, едва не сбив с ног высокого плечистого парня, стоявшего в дверях. Мисс Джонс воззрилась на него с явным неудовольствием, и Альдо слегка рассвирепел. Какого черта она на него так смотрит?
— Простите, дела задержали. Вы не оставили мне телефон, я мог бы позвонить и предупредить.
— Ничего страшного. Только у меня совсем не осталось времени. Контракт при вас?
— Да. И уже подписан с моей стороны. На всякий случай. Если вас все устроит...
— Я посмотрю дома.
В этот момент высокий парень шагнул к столику.
— Дорогая, мы немного опаздываем...
Альдо едва не разинул рот, глядя на невозмутимую стерву Джонс, которая раскланивалась с ним, убирала в сумочку контракт и уже брала под руку высокого парня. Такого цинизма он не ожидал. И парень хорош...
— Мы не представлены, мне кажется...
— Это Билл Кросби, мой... друг. Он служит в полиции графства, так что вы вряд ли пересечетесь с ним в дальнейшем. Билли, это мистер Бонавенте.
— Рад знакомству.
Билл протянул руку, а Альдо прикусил себе язык, чтобы не поинтересоваться, как мистер Кросби относится к планам своей девушки фиктивно выйти замуж за другого, практически незнакомого мужчину, да еще и получить за это деньги.
Он сам не понимал, откуда взялось это раздражение. Казалось бы, все в полном порядке, идея вообще его собственная, для девушки это шанс заработать на учебу... Так почему же он едва сдерживает презрение и горечь? Может, потому, что черноглазая красавица оказалась такой расчетливой и продажной?
Логика отсутствовала, разум дремал, и «мистер Бонавенте» сухо откланялся безнравственной парочке. Проводил их мрачным и надменным взглядом, посидел немного за столиком — и отправился звонить Берти.
Сегодняшний вечер прямо-таки напрашивался стать вечером беспробудного пьянства.
Билл молчал всю дорогу, но у самого дома Джонсов спросил Марго:
— Значит, Лу будет с ним работать?
— Не сглазь.
— А чего глазить? Контракт-то он уже подписал.
— Хозяин - барин. Ох, боюсь, сейчас она нарушит обет молчания.
— Не понравился он мне.
— Мне тоже, не волнуйся.
— Она твоя сестра.
— Лу давно в этом мире крутится. Знает, как за себя постоять, а талант у нее есть, сам знаешь.
— Знаю. Но парень мне не понравился.
— Он обычный работодатель. На досуге может быть хоть тайным зоофилом, работы это не касается.
— Лу уедет?
— Похоже, что да. Перестань хмуриться, Билл, меня и так всю трясет.
— С чего это?
— С того, что я уже отвыкла от подобных игр в переодевание.
— Так ведь все удачно закончилось?
— Вот именно! И я больше не хочу иметь с этим дело. Я — классическая зануда со скрипочкой, а по цирковому делу у нас Лу.
— Ты очень красивая зануда со скрипочкой.
— Билли...
— Мардж...
— Я тебя люблю.
— И я тебя очень. Марго, как только мне дадут повышение, я иду к твоим...
— Билл Кросби! Меня не волнует твое звание. Я люблю тебя, понимаешь?
— Понимаю. Но я хочу, чтобы у тебя все было.
Марго рассмеялась.
— У меня есть ты. Мама, папа и Лу. И весь мир в кармане. Разве нужно что-то большее?
Они прощались еще с четверть часа, а потом раскрасневшаяся и растрепанная Марго вырвалась из крепких объятий Билла Кросби и пулей кинулась по дорожке сада к дому. Ее ждала несчастная больная сестричка.
Несчастная больная сестричка лежала в постели, задрав ноги на стенку, и размахивала руками в такт музыке, доносившейся из наушников. Марго приятно поразил тот факт, что Лу держала слово и не пела, хотя присматривать за ней было в данный момент некому. Девушка крадучись приблизилась к кровати и потрясла узким белым конвертом над самым носом Лу.
Наушники полетели в одну сторону, подушка в другую, и Лу стала целовать сестру в обе щеки. Выглядела она не в пример лучше, чем утром, и Марго порадовалась за нее.
Вырвавшись из цепких рук «бедной больной», Марго уселась в кресло.
— Ладно уж, ради такого события можешь тихонечко и немножечко поговорить.
— Мардж! Ты фея. Принцесса. Королева Роз! Это контракт, да?
— Это даже немножко больше. Красавчик его уже подписал, так что тебе требуется только написать свою фамилию...
Еще учитель химии, мистер Сайкс, предрекал Лу Джонс гибель от несчастного случая, в которой виновата будет только она сама. Обычно мистер Сайкс успевал сказать только первую часть фразы: «Возьмите серную кислоту... не забыв надеть резиновые перчатки». Лу хватала смертоносную колбу голыми руками и однажды прожгла в полу дыру.
Вот и сейчас Лу Джонс поступила примерно так же. Она торопливо выхватила листочки из конверта, нетерпеливо отбросила первые два, спрыгнула с кровати и подбежала к столу. Стремительный росчерк пера - и контракт обрел силу. Марго наблюдала за действиями сестры с легким неодобрением.
— Ты бы хоть прочла...
— Я мечтала об этом со вчерашнего вечера. Все думала, каково это — стать звездой.
— Ты еще не звезда...
— Это начало. Вот же, написано черным по белому: сто тысяч фунтов! Мардж, это же безумные деньги, я сроду о таком не мечтала, а тут первый контракт - и такая сумма! Я верю в удачу.
— Ты... зачем ты запечатываешь конверт?
— Успеем отправить его вечерней почтой. Вдруг он за ночь передумает?
— Сумасшедшая. Надо было оставить себе экземпляр...
— Завтра! Все завтра! Новая жизнь - прямо с утра. Марго, душечка, ну отнеси это на почту, прошу!
— Лу, иногда мне хочется тебя треснуть по голове чем-нибудь тяжелым...
Лу обхватила сестру, закружила по комнате. Из ее груди вырывалось мелодичное, хотя и несколько хрипловатое мурлыканье. Марго сдалась — и рассмеялась, вторя своей счастливой близняшке.
Альдо вернулся в номер в начале седьмого утра. В голове приятно шумело, однако глаза слипались, и он заметил узкий белый конверт, только наступив на него.
Минуту спустя он уже презрительно ухмылялся. Надо же, как она торопится поймать свой шанс! Прекрасная, черноокая, чернокудрая и сладкоголосая мисс Джонс. Расчетливая, холодная и циничная певичка. Впрочем, голос у нее все равно хорош.
Альдо сунул контракт в папку и с чувством выполненного долга повалился на кровать, даже не потрудившись раздеться.
Слишком долго он сидит в Англии. Пора домой, туда, где солнце, древние стены фамильного замка, папа, мама, молодое вино и звонкие голоса белозубых девчонок, собирающих тяжелые грозди винограда... Туда, где солнце золотое, а не желтое, небо синее, а не серое, листья изумрудные, сердца горячие, а чувства искренние. Пора в Италию.
Он спал всего три часа, потом проснулся (с легкой головной болью), принял душ, переоделся и с относительно чистой совестью позвонил отцу в Италию.
— Это феодал и самодур Бонавенте-старший?
— Полете на поворотах, малыш. А то возьму ремень.
— Поздно. Нельзя пороть женатого мужчину.
— Альдо!
— Папа?
— Если это шутка, то ремнем не обойдется:..
— Это не шутка. Я не могу шутить на трагические темы. Молодому орлу подрезали крылья. Юный тигр заточен в золотую клетку.
— Как такое может...
— Любовь с первого взгляда, папа. Короткий взгляд, сердечный спазм, перехватывает дыхание, разум отказывает, на миг я теряю сознание, а когда прихожу в себя— мой голос уже делает ей предложение.
— Гм... симптомы, в принципе, описаны верно, но... Вы давно знакомы? Кто она?
— Папа! Это уже нахальство! Ты велел мне жениться?
— Велел, но...
— Никаких «но»! Ты же не оговаривал ее титулы и звания. Не настаивал на долгих годах прекрасной дружбы, плавно переходящей в нежную любовь...
— Нет, но я хочу знать...
— Узнаешь. Через неделю мы прилетим в Корильяно.
— Мы подготовим вам встречу...
— Нет!!! Видишь ли, мы с моей... э-э... киской люди новой формации. Долой мишуру и блеск закостеневших традиций! Даешь простые и понятные отношения. Расписались, зажили одним домом, умерли в один день. Быстро, выгодно, удобно.
— Альдо, ты болтун и клоун.
— Я женатый человек. Джакомо в замке?
— Уехал на пару недель в Бари, но я ему позвоню.
— Ни в коем случае! Когда моя вивисекция... то есть инаугурация?
Голос отца стал жестким и по-настоящему суровым.
— Достаточно, сынок. Утихомирься. Мы с мамой ждем тебя и твою невесту в Корильяно. Обо всем остальном мы поговорим позже. Комнаты почти готовы.
Альдо неожиданно сник. Заряд бесшабашного веселья кончился, и Альдо закончил скучным и невыразительным голосом:
— Прости, па. Я немного не в себе. Должно быть, от счастья. Не обижайся на меня.
— Приезжайте поскорее.
— До встречи. Поцелуй маму.
— Обязательно.
Повесив трубку, молодой человек некоторое время сидел, мрачно глядя в стенку прямо перед собой. Потом неприятно ухмыльнулся.
— Что ж... женишок! Пора на встречу с ненаглядной. Кстати, а как я ее найду?!