1

Нэнси тихонько напевала себе под нос, распаковывая доставленный утром из Нью-Йорка огромный кофр, в котором находились ее одежда и обувь. Это были в основном платья для коктейлей и элегантные деловые костюмы, которые требовались ей для работы в качестве главного менеджера одной из нью-йоркских телекомпаний. Глядя на красивые наряды, разложенные по всему кабинету, Нэнси пожалела, что решила привезти все это великолепие в такую глушь. Она была уверена, что больше они ей не понадобятся.

Молодая женщина обвела взглядом комнату. Льняные занавески на окнах выцвели, стулья были ветхими и разномастными. И все же кабинет был элегантным. Стены обшиты панелями темного дерева, красивый мраморный камин… В огромном доме всего несколько комнат были пригодны для жилья — те, где жучок не успел изъесть пол и над которыми не прохудилась крыша.

Этот неутешительный обзор поверг молодую женщину в панику. Не совершила ли она ошибку, навсегда покинув благополучный мегаполис? У нее была приличная работа, денег вполне хватало на то, чтобы содержать квартиру и ни в чем себе не отказывать. Но поднять погибающее поместье дяди ей явно не по карману.

Нэнси могла бы позвонить бывшему мужу, но одна мысль о том, что она будет разговаривать с ним, заставляла ее сердце стучать с бешеной скоростью. Нет, она не питала никаких романтических иллюзий по поводу своего экс-супруга. Ее любовь умерла в тот день, когда Филипп ушел от нее. Нэнси опасалась, что разговор с ним разбередит еще не зажившую душевную рану.

Она снова посмотрела на свои наряды, потом взяла большую пластиковую сумку и стала бросать в нее платья. Ей вдруг пришла в голову мысль отослать их обратно и попросить свою лучшую подругу Гуэн продать эти туалеты: в свое время они были куплены за немалые деньги.

Рука Нэнси замерла в дюйме от пары серебристых босоножек на высоком каблуке. Их купил ей Филипп для участия в церемонии награждения премией «Оскар». Как и длинное жемчужно-серое платье, которое она надевала с этими босоножками.

Вытащив его из вороха одежды, Нэнси, поддавшись какому-то необъяснимому порыву, сбросила джинсы, свитер и грубые ботинки и надела облегающее платье. Сунув ноги в босоножки, она подошла к зеркалу.

В свете угасающего дня на нее смотрело призрачное, серебристо мерцающее видение. Платье было необычайно элегантным и мягко облегало женственные формы ее тела — упругие груди, тонкую талию, стройные бедра. Длинные светлые волосы обрамляли бледное, с тонкими чертами лицо. Нэнси подняла пряди и, скрутив их, уложила на голове в небрежно красивый узел. Примерно с такой прической появилась она среди голливудских знаменитостей под руку с Филиппом.

В тот вечер они выглядели счастливой парой. Но это было до того, как они задумались о полноценной семье. До того, как узнали, что Нэнси не может иметь детей. После этого любовь Филиппа пошла на убыль, пока наконец не умерла.

 

2

— Мы с Филиппом разошлись по обоюдному согласию, но прежде замерзнет ад, чем я попрошу его о помощи! — возмутилась Нэнси, услышав нелепый совет подруги.

Гуэн рассмеялась.

— Ты известная упрямица. Послушайся доброго совета: продавай-ка ты это поместье и возвращайся в Нью-Йорк, поближе к цивилизации.

— Не хочу я никуда возвращаться! Я, конечно, скучаю по тебе и по всем остальным, но сейчас мне нужны тишина и покой, а этого здесь в избытке.

Словно желая убедиться в правоте своих слов, Нэнси отодвинула свободной рукой занавеску и посмотрела в окно. Солнце уже клонилось к закату, его лучи придавали более яркий оттенок осенней палитре фермерских полей в этот тихий сентябрьский вечер. Низко над землей носились ласточки, охотясь за невидимой человеческому глазу добычей. Скоро они улетят в более теплые края, но я останусь здесь, мысленно поклялась Нэнси.

— Как там поживает Филипп? — тихо спросила она, опуская занавеску.

— Судя по его виду, он, как всегда, на высоте. Видела его недавно на вечеринке, где он был почетным гостем. Да! Знаешь, прошел слух, что он собирается снимать новый фильм, чуть ли не историческую эпопею. Так что, сама понимаешь, к нему невозможно было пробиться.

Нэнси легко представила знакомую картину. Филипп любил быть в центре внимания. Известный продюсер, он везде, где бы ни появился, привлекал к себе толпы лизоблюдов и подхалимов.

— Но мне все-таки удалось перекинуться с ним парой слов, — продолжала Гуэн. — Филипп предложил мне небольшую роль в новом фильме, но я сказала, что подписала контракт с «Уорнер Бразерз». Эта новость поубавила у него спеси. — Гуэн снова рассмеялась — звонко и довольно.

— Я уверена, дорогая, что он предложил тебе роль из лучших побуждений, — сказала Нэнси, машинально вставая на защиту своего бывшего мужа. — Он не такой плохой, как думают о нем некоторые.

— О, давай не будем об этом! Вечно ты его защищаешь! Он же предал тебя, ты что, забыла? Я считаю, что он обошелся с тобой как отпетый мерзавец!

— А я повторяю тебе уже в десятый раз: мы расстались друзьями. Два года назад мы пришли к выводу, что каждый должен идти своей дорогой… — Нэнси не стала развивать болезненную тему. — О чем еще он говорил?

— Сказал, что ищет место для съемок своего фильма — старый, заброшенный уголок. Я цитирую: «Мне нужно старинное поместье, где витали бы духи предков».

— Господи, так это же точное описание места, в котором я сейчас живу! — изумилась Нэнси. — Помнишь, я использовала те же слова, когда рассказывала тебе о поместье дяди во время нашего последнего телефонного разговора?

— Помню, — подтвердила Гуэн. — У меня такое ощущение, будто сама судьба вмешалась в твою жизнь. Ты прости меня, подруга, я просто не могла удержаться и не рассказать Филиппу о твоем таинственном дяде, который умер, оставив тебе в наследство свое поместье в Луизиане.

— А ты сказала ему, что я унаследовала также кучу дядиных долгов и дом, разваливающийся на глазах?

— Ты что, с ума сошла? Конечно нет! Я сказала только, что ты живешь там уже месяц, что тебе там очень нравится и что это место — точно то, что он ищет для натурных съемок. Если бы ты только слышала, дорогая, в каких радужных тонах я описывала ему твою жизнь!..

— И как он реагировал на это? — осторожно поинтересовалась Нэнси.

— Филипп уже слышал от кого-то, что ты уехала из Нью-Йорка… — Гуэн замялась. — Он уверен, что не пройдет и месяца, как ты снова окажешься в Нью-Йорке. Сказал, что ты из тех, кто, отойдя на несколько шагов от Пятой авеню, кричит: «Люди, ау, где вы?!»

От возмущения Нэнси сжала пальцы в кулаки. Как он только посмел говорить обо мне такие вещи?! Я еще покажу ему, на что способна!

— Тем не менее Филипп выразил желание взглянуть на твое поместье, — осторожно продолжала Гуэн. — Видимо, решил, будто это то, что ему нужно.

— Пошел он к черту! — сердито буркнула Нэнси. — Пусть ищет натуру в другом месте.

— Не горячись, дорогая, — стала успокаивать ее Гуэн. — Знаешь, сколько платят за использование частного владения для съемок? А у тебя долги и дом разваливается.

— Я прекрасно все знаю.

— Так используй эту возможность, чтобы решить свои проблемы! Позвони Филиппу и скажи, что не возражаешь против того, чтобы его ассистент осмотрел твои владения.

— Я подумаю об этом, — неуверенно произнесла Нэнси.

— Умница! Я прощаюсь с тобой. Созвонимся, пока!

 

3

За окном сгустились сумерки. Нэнси потянулась к настольной лампе. Свет вспыхнул на мгновение и погас. Она щелкнула выключателем верхнего освещения — безрезультатно.

— Черт! — в сердцах выругалась Нэнси.

Она поняла, что надо найти свечи, спуститься в подвал и проверить пробки. При этой мысли у нее по спине пробежали мурашки. В дневное время Нэнси наслаждалась одиночеством, но с наступлением темноты ей становилось не по себе. А уж без электричества тем более.

Нэнси прошла к стоящему у окна бюро и порылась в ящиках. К счастью, в одном нашелся коробок спичек. И в этот момент раздался сильный стук, эхом прогремевший по всему дому.

Нэнси в страхе выронила спичечный коробок, но уже в следующую минуту справилась с дрожью, поняв, что кто-то изо всех сил колотит во входную дверь. Подняв с пола коробок, она попыталась разглядеть, кто стоит у двери, но из-за темноты и опустившегося тумана ничего не увидела. Страх снова холодком пробежал у нее по спине. Нэнси решила не открывать, однако жуткий стук раздался снова.

— Миссис Дойл?! — услышала она низкий голос с сильным южным акцентом. — Миссис Дойл, я Питер Розански, ваш ближайший сосед.

Это имя было ей знакомо. Мистер Карни, адвокат ее покойного дяди, упоминал в разговоре Питера Розански. Нэнси напрягла память, пытаясь вспомнить, что ей говорили о мистере Розански. Что-то по поводу многолетней вражды между ним и ее дядей Майлзом. Из-за чего шла вражда, она, разумеется, не запомнила.

— Что вам надо? — осторожно спросила Нэнси.

— С вашей фермы убежала овца, она нанесла значительный ущерб моей собственности! — Стоящий за дверью мужчина едва сдерживал раздражение.

— Откуда вы знаете, что это моя овца?

— У нее тавро, буквы «М» и «П», — сердито сказал мужчина.

Нэнси молчала.

— Миссис Дойл, вы собираетесь открывать дверь или нет? А то я выгружу животное и оставлю его у вашей двери. Я не могу торчать тут всю ночь, у меня дел полно.

— Подождите минуту.

В прихожей стояла старая масляная лампа, и Нэнси пришлось немного повозиться, чтобы зажечь фитиль. Лампа осветила крошечное пространство в огромном холле, но это было лучше, чем полная темнота. Нэнси накинула цепочку и приоткрыла дверь.

— Не могли бы вы подойти поближе, чтобы я могла видеть вас? — попросила она не слишком любезно.

— Зачем? Хотите убедиться, не вор ли я? — В голосе мужчины появились насмешливые нотки. У него был привлекательный голос — хрипловатый и сексуальный.

— Откуда я знаю, что вы тот, за кого себя выдаете? — возразила Нэнси.

— На мне нет клейма, зато в моем джипе ваша чертова овца. — Мужчина помолчал немного и сказал более мягко: — Послушайте, я не хотел испугать вас. Давайте я привяжу животное к перилам лестницы, а вы займетесь им, когда я уеду.

Озабоченность, прозвучавшая в его голосе, заставила Нэнси мыслить более здраво. Допустим, у дяди были какие-то разногласия с соседом, но это не значит, что мистер Розански опасен. Она притворила дверь, сбросила цепочку и распахнула дверь.

Питер Розански поразил Нэнси своей внешностью. Он был примерно одного с ней возраста, то есть чуть за тридцать, и очень привлекателен, если кому нравятся смуглые стройные мужчины. Такие не в моем вкусе, твердо сказала себе Нэнси, которая вообще больше не собиралась заводить романы ни с какими мужчинами.

На Питере был грубой вязки кремовый свитер, который хорошо контрастировал с его смуглой кожей. Черные джинсы плотно облегали стройные бедра и длинные ноги.

Неровный свет от масляной лампы плясал на мужественных чертах его лица, выхватывая из темноты яркий блеск темных глаз, волевой квадратный подбородок и широкий разворот плеч. Густая шевелюра слегка волнистых волос делала его еще более привлекательным.

Они смотрели друг на друга в изумлении. Нэнси показалось, что Питер удивлен ее внешностью не меньше, чем она его. Но в следующее мгновение молодая женщина сообразила, что причиной тому был ее вечерний наряд, выглядевший нелепо в старом полуразвалившемся холле.

Питер окинул Нэнси оценивающим взглядом, чем поверг ее в немалое смущение, потом перевел глаза на старую лампу, которую она держала в руке.

— Вы проводили спиритический сеанс? Или, может, вы всегда ходите по дому в таком виде при выключенном свете? — спросил он с легкой иронией.

Спиритический сеанс! — фыркнула про себя Нэнси. Надо же придумать такое! Я-то полагала, что выгляжу неотразимой в своем наряде.

— У меня проблема с электричеством, — сухо сообщила она.

Объяснить, почему одета в вечернее платье, Нэнси не смогла бы, поскольку и сама не знала, зачем вырядилась в него. Она сделала это импульсивно, наверное, ностальгируя по прежней жизни. Но в любом случае мистера Розански это не касалось.

— Вы оплатили счет? — спросил он.

— Какой счет?

— За электроэнергию, — терпеливо пояснил гость.

Нэнси гневно сверкнула глазами.

— Разумеется.

Ухмыльнувшись, Питер спросил:

— В таком случае, что вы намерены делать по поводу другой вашей проблемы?

— Какой еще другой проблемы? — рассеянно спросила Нэнси, не в силах оторвать взгляд от его темных бездонных глаз.

Интересно, подумала она, они действительно такие темные или это игра света?

— Я имею в виду вашу овцу. — Питер махнул рукой в темноту. — Я привез ее в джипе и боюсь, что она изгадит все сиденья.

— Ах да! — спохватилась Нэнси, придя в себя. — Зайдите на минуту в дом. Я только надену свитер, а потом выйду и помогу вам.

Питер метнул взгляд на ее босоножки, скривил губы в насмешливой улыбке и скептически протянул:

— Ну-ну…

Нэнси хотелось ответить какой-нибудь резкостью, но она сдержалась. Ее сосед, конечно, уверен, что толку от нее не больше, чем от бабочки на строительной площадке.

Питер помедлил перед тем, как войти в холл.

— Прошло немало лет с тех пор, как я переступал порог этого дома в последний раз, — сухо заметил он. — Майлз, наверное, переворачивается сейчас в гробу.

— Почему? — поинтересовалась Нэнси, открывая дверь в кабинет.

Питер неопределенно пожал плечами и спросил:

— Вы надолго? А то меня ждет работа.

— Не больше минуты. — Нэнси вошла в кабинет и поставила лампу на пол. — Вы всегда работаете допоздна?! — крикнула она, натягивая свитер поверх вечернего платья.

— Работа фермера, знаете ли, отличается от службы в конторе, — растягивая слова, ответил Питер. — Вы не можете сказать природе, что ваш рабочий день заканчивается в половине шестого. — В его голосе опять появились иронические нотки.

Он наблюдал, как Нэнси вытаскивает из ворота свитера длинные пряди волос, затем сбрасывает босоножки и влезает в ботинки на толстой подошве. Она понимала, какой у нее сейчас смешной вид, но ей было все равно.

— Я готова, — доложила Нэнси, зашнуровав ботинки.

Питер оглядел кабинет, который был заполнен вечерними платьями и дорогими, элегантными костюмами.

— Что это у вас здесь? Показ модной одежды?

— Я распаковывала кофр.

Он наклонился, взял туфлю на высоченном каблуке и, повертев в руках, с сарказмом спросил:

— В этом, я полагаю, вы собираетесь совершать пешие прогулки по сельской местности?

— Что-то в этом роде. — Нэнси стоило большого труда не покраснеть. Он выхватила туфлю, не снизойдя до объяснения, что намерена избавиться от этого роскошного гардероба. — Ну, мы идем?

— Только после вас.

Питер пропустил Нэнси вперед, с удовольствием наблюдая, с каким трудом она передвигает ноги, спеленатые узкой длинной юбкой вечернего платья.

На улице было зябко. Из-за облаков вынырнула полная луна, ее холодный свет делал стелющийся по земле туман молочно-белым.

Старый джип, помнивший, наверное, Вторую мировую войну, стоял в ярдах двадцати от дома за воротами, которые уже были заперты на замок. Только подойдя к воротам, Нэнси осознала, что не взяла ключ и теперь ей придется перелезать через довольно высокую ограду. Будь она в джинсах, это не составило бы для нее никакого труда, но в узком вечернем платье… Питер легко подтянулся, перекинул ноги на другую сторону и спрыгнул на землю.

— Вам помочь? — галантно спросил он, пряча насмешку.

— Спасибо, не надо. Возьмите только это. — Нэнси передала ему лампу.

Питер задул фитиль и поставил лампу на траву. Нэнси хотела возмутиться, но потом поняла, что он поступил правильно. Ночь была светлой благодаря яркой луне, чье мощное сияние серебрило густые волосы Питера и делало его фигуру похожей на рисунок углем. Темные глаза, высокие скулы, губы, плотно сжатые в почти надменную линию, словно она, Нэнси, была неким насекомым, которое забавляло его.

Нэнси ничего не оставалось делать, как задрать до пояса юбку платья и перемахнуть через ворота. Она была довольна, что не ударила в грязь лицом перед соседом, хотя в последний момент чуть не упала, споткнувшись о кочку. Ей помог Питер, во время ухвативший ее за талию.

Какое-то мгновение Нэнси чувствовала, как ее тело тесно соприкасается с его твердыми, тренированными мышцами, ощущала легкий запах стирального порошка, идущий от его свитера. От Питера веяло свежестью и чистотой, и ей было очень уютно рядом с ним.

Взволнованная этим открытием, Нэнси поспешно отпрянула и пробормотала:

— Простите…

— Ничего страшного, — сухо ответил он — ее близость, очевидно, не произвела на него никакого впечатления.

— Не понимаю, как овца смогла пролезть через забор, — сказала Нэнси, пытаясь скрыть смущение. — На всех воротах имеются решетки.

— В вашей ограде полно дыр, она давно нуждается в капитальном ремонте, — сердито отозвался Питер. — Там не то что овца, слон легко пролезет.

— Не стесняйтесь, критикуйте и дальше, — саркастически разрешила Нэнси, окончательно оправившись от смущения.

— То, что вы позволяете вашему скоту свободно бродить по округе, это, конечно, ваше дело, — резко сказал Питер, — но, когда этот скот забредает на мою территорию и портит мое имущество, это, уж извините, становится моим делом.

— Мне очень жаль. Прошу прощения. — Нэнси понимала, что Питер прав. — И много вреда причинила вам моя овца?

Он смерил ее взглядом и пошел открывать дверцу джипа.

— А это как посмотреть. Четыре пары трусов и кое-что из постельного белья — это как, на ваш взгляд, много или мало?

— Четыре пары трусов… — Нэнси едва не задохнулась от смеха. Но тут, слава Богу, луна зашла за облака, и Питер не заметил ее веселья. — Ваша жена, наверное, очень рассердилась, — пробормотала она с приличествующим масштабу трагедии сочувствием.

— У меня нет жены, только домоправительница, — буркнул Питер. — Но и она не в восторге.

Нэнси подошла к нему и встала рядом. Из машины на них невозмутимо смотрела злосчастная овца. Ее выпуклые глаза, блестевшие в лунном свете, были похожи на две черные пуговицы.

— Иди сюда, чертовка, — дружелюбно позвал Питер, берясь за веревку, которая была обмотана вокруг шеи животного. Овца истошно заблеяла. — Ну давай же, я не собираюсь возиться с тобой тут всю ночь! — Он наклонился, чтобы подтолкнуть овцу, но та попятилась, скребя передними копытами пол. — Поскольку уж вы здесь, подержите веревку, — велел Питер Нэнси и полез в машину.

Нэнси услышала, каким мягким, терпеливым тоном разговаривает Питер с упрямым животным, — не то что с ней. Он, очевидно, хотел поднять овцу, однако та увернулась и бросилась к открытой двери.

— Ловите ее!

Но было уже поздно. Овца пронеслась мимо Нэнси. Веревка натянулась, и обезумевшее от страха животное потащило молодую женщину за собой по неровной траве.

— Отпустите веревку, — прокричал ей вдогонку Питер, — иначе вы убьете себя!

Но Нэнси, решившая во что бы то ни стало остановить овцу, из всех сил потянула веревку на себя, споткнулась и, потеряв равновесие, упала. Она успела заметить, как овца, сделав большой скачок, перелетела через небольшой ручей и исчезла в темноте.

— Вы не ушиблись?

Подошедший Питер протянул ей руку, однако Нэнси, проигнорировав его помощь, поднялась с земли сама.

— Нисколько.

Она стряхнула с одежды грязь. Если не считать большого травяного пятна на платье, то можно сказать, что она отделалась легким испугом.

— Нет худа без добра, — иронично заметил Питер, — теперь вы знаете, что в вечернем платье заниматься сельским хозяйством неудобно.

— Очень смешно! — огрызнулась Нэнси.

Питер ухмыльнулся.

— Боюсь, сегодня вам ее уже не поймать.

— Завтра утром я пошлю Мигеля на ее поиски, — сказала Нэнси, вытаскивая травинки из свитера.

— Мигеля Гарсия? Он разве еще работает здесь? — удивился Питер.

— Работает. Почему вы спросили об этом?

Питер неодобрительно покачал головой и пошел к джипу.

— Вы, я полагаю, будете продавать поместье? — спросил он, не ответив на вопрос Нэнси.

— Нет. Я намерена остаться здесь и сделать его процветающим.

— Одна?! — Питер был явно шокирован ее заявлением.

— А что тут такого?

Помолчав секунду-другую, он вдруг рассмеялся.

— Не вижу ничего смешного! — рассердилась Нэнси.

— Не обижайтесь, но вы не похожи на человека, который может вынести сельский образ жизни. Вы что-нибудь знаете о фермерстве?

— Я учусь. У меня много книг по сельскому хозяйству.

— Это что, шутка? — Питер снова рассмеялся.

— У меня работают люди, которые разбираются в этом и которым я доверяю.

Нэнси начинала терять терпение. Этот тип все больше напоминал ей бывшего мужа.

— Мигелю, например? — с презрительной усмешкой спросил Питер. — Позвольте дать вам совет: не доверяйте ему свой скот, если за этим парнем нет хорошего контроля.

— Я не нуждаюсь в советах, — высокомерно отрезала Нэнси.

— Как знаете. Когда вам надоест играть в фермершу, дайте мне знать. Я не прочь купить это поместье. Мне нужна земля.

— Поместье не продается.

— Я дам вам хорошую цену.

— Оно не продается, — твердо повторила Нэнси.

— Дело ваше. — Он пожал плечами и взглянул на часы. — Вас проводить до дома? Заодно я могу посмотреть, что у вас там стряслось с электричеством.

Нэнси очень хотелось принять его предложение, но согласие означало бы, что она нуждается в мужской помощи. А она намеревалась и впредь обходиться без мужчин.

— Спасибо, я справлюсь сама.

Питер кивнул, словно и не ожидал другого ответа.

— Знаете, вы очень напоминаете мне вашего дядю Майлза, — заметил он и, забравшись в потрепанный жизнью джип, включил зажигание. — До встречи! — небрежно бросил Питер, даже не удостоив соседку прощальным взглядом.

Нэнси смотрела ему вслед. Что он имел в виду, сравнивая меня с дядей? До чего все мужчины противные! — раздраженно подумала она.

 

4

Полуденное солнце прорезало своими лучами влажную дымку, висевшую над полями. Коровы и овцы, мирно щипавшие травку, поднимали головы и с любопытством смотрели на малолитражку Нэнси, которая проезжала мимо них.

Но сейчас Нэнси было не до этих прекрасных животных с густой красивой шерстью и влажными карими глазами. Она думала о вчерашнем телефонном звонке и уже в сотый раз спрашивала себя: что на меня нашло?

Накануне вечером, после встречи с Питером, у нее появилось боевое настроение. Желая доказать соседу, а больше скорее себе, что может справиться со своими проблемами самостоятельно, Нэнси для начала наладила электричество в доме. Окрыленная успехом, обретя уверенность в своих силах, она позвонила Филиппу. Действительно, почему бы не использовать бывшего мужа, чтобы иметь возможность остаться здесь навсегда?

Однако, едва услышав его голос, Нэнси почувствовала, как на нее нахлынули мучительные воспоминания. Она уже не любила Филиппа, но и ненависти к нему тоже не питала. У него был такой счастливый голос… А почему бы ему не быть счастливым? Нэнси видела фото его новой жены в красочных модных журналах. Луиза необыкновенно красивая женщина, и у них уже есть ребенок. То, чего Филипп хотел больше всего в жизни. Нэнси мысленно закрыла эту тему — слишком больно это ударяло по ее женской гордости.

Она желала бывшему мужу всего самого хорошего в его новой жизни, но предпочитала ничего не знать об этом. Когда Филипп сказал ей, что приедет в Луизиану со своим ассистентом и лично осмотрит ее владения, Нэнси растерялась. Она боялась встречи с ним. Но идти на попятный было уже поздно, поэтому она вежливо предложила заказать для них номер в местной гостинице. Филипп сообщил, что они приедут завтра после обеда.

Руки Нэнси крепко сжали руль. Ее одолевали дурные предчувствия.

Впереди показалась машина, и молодая женщина сбавила скорость. Приблизившись, она узнала джип Питера Розански. Старая развалюха стояла на обочине дороги с поднятым капотом. Нэнси ехидно улыбнулась — сейчас она развлечется.

Она остановила свою малолитражку позади джипа, вышла из машины и весело поздоровалась:

— Доброе утро, мистер Розански!

Питер высунул голову из-под капота.

— Доброе. — Он пробежал глазами по ее фигурке. На этот раз на Нэнси были линялые джинсы и вязаный свитер из шелковой пряжи, облегавший ее женственные формы. — Я с трудом узнал вас без вечернего платья и ботинок.

Нэнси скрыла свое раздражение на эту колкость за вежливой улыбкой. Она подошла к джипу, заглянула под капот и медовым голосом спросила:

— У вас проблемы?

— Какие проблемы! — с наигранной беззаботностью отмахнулся Питер. — Мне просто нравится стоять здесь, спрятав голову под капот. Хорошо защищает от палящего южного солнца. — Он метнул на нее насмешливый взгляд.

Нэнси и бровью не повела. Она простодушно улыбнулась, похлопала своими огромными голубыми глазами и, запустив руку с наманикюренными ногтями в роскошные светлые волосы, спросила:

— Могу ли я вам помочь чем-нибудь?

— Не думаю. — Питер ухмыльнулся. — Если только вы не носите в сумочке разводной ключ.

— Увы. — Нэнси снова улыбнулась, проигнорировав его сарказм.

С минуту она наблюдала, как Питер безуспешно пытается завести машину. Он был одет в голубые джинсы и свитер. На нем не было ни грана лишнего веса — плоский твердый живот и мощные плечи. Нэнси подумала, что он занимается спортом.

— Не теряйте время, поезжайте, — буркнул он, покосившись на зеваку.

— Ничего, я не тороплюсь.

Постояв еще немного около джипа, Нэнси осторожно высказала предположение:

— Может, карбюратор засорился?

— Вряд ли.

— Вы проверяли?

Питер раздраженно посмотрел на нее. Нэнси опять сделала вид, что не заметила его гневного взгляда, и с все той же простодушной улыбкой продолжила:

— Или, может, контакты ослабли?

— Послушайте, леди, ехали бы вы своей дорогой, а я уж как-нибудь сам разберусь со своей машиной!

— Как скажете, сэр. — Нэнси наклонилась к двигателю. — Я только взгляну разок.

Питер отступил назад и нетерпеливо посмотрел на белокурую женскую головку. Запах духов взволновал его. Взгляд Питера переместился к женственным бедрам, обтянутым джинсами.

— Ну хватит, миссис Дойл, вы мне мешаете! — рявкнул он, раздраженный назойливостью нью-йоркской штучки.

— Вот и все! — Нэнси сорвала пучок травы и вытерла руки. — Теперь заведется.

— Что вы имеете в виду? — Питер уставился на молодую женщину в полном недоумении.

— Я хочу сказать, что если вы включите зажигание, то двигатель должен заработать. — На губах Нэнси снова заиграла улыбка. — Если вы, конечно, не хотите остаться здесь и прятать свою голову под капотом от знойного южного солнца и дальше.

Кивком попрощавшись, она направилась к своей машине. Питер сел за руль и повернул ключ зажигания. Двигатель ожил. Проезжая мимо соседа, Нэнси успела заметить на его лице изумленное выражение. Всю дорогу она тихо посмеивалась.

Небольшой городок Лэдлоу находился на побережье Мексиканского залива в нескольких милях от поместья Нэнси. Через весь городок тянулась главная улица, на которой располагалось несколько магазинов. В таких местах люди, как правило, хорошо знают друг друга. Когда Нэнси приехала сюда в первый раз за покупками, она стала объектом всеобщего внимания. Местные жители отнеслись к ней весьма дружелюбно.

Нэнси припарковала машину и направилась в супермаркет за продуктами. Миссис Ваккур, хозяйка супермаркета — крупная, привлекательная женщина, умевшая заразительно смеяться, — встретила ее радушной улыбкой.

— Как вам живется на новом месте, дорогая? — вежливо спросила она, пробивая Нэнси чек.

— Очень хорошо. Спасибо.

— Если вам понадобится помощь, обращайтесь к своему соседу Питеру Розански. Замечательный человек, — доверительно сообщила миссис Ваккур.

— Я уже познакомилась с ним. Мне тоже показалось, что он неплохой человек.

— Неплохой? И только-то? — Миссис Ваккур удивленно вскинула брови. — Да таких днем с огнем не сыщешь! Настоящий мужчина, опора всей нашей округи. Он член спасательной команды. Работящий парень и преданный друг.

Нэнси почувствовала себя провинившейся школьницей, которую отчитали за плохое поведение, и извиняющимся тоном промямлила:

— Я не сомневаюсь в этом…

— Он у нас убежденный холостяк, — продолжала хозяйка супермаркета. — Все девушки нашего городка бегают за ним, но Питер держится стойко. А может, он еще не встретил достойную пару… — задумчиво сказала толстушка.

Нэнси улыбалась, направляясь к своей машине с продуктовой сумкой. Питер, может, и член спасательной команды, но сегодня она спасла его на дороге.

У Нэнси оставалось еще одно дело — заказать номер для своего бывшего мужа в местном отеле с помпезным названием «Людовик XIV». Ее приподнятое настроение сразу улетучилось. Она до сих пор терзалась сомнениями по поводу своего звонка Филиппу. Нэнси была уверена, что приезд бывшего мужа для осмотра ее поместья добром для нее не кончится. Но, с другой стороны, пыталась утешить себя молодая женщина, отчаянные ситуации требуют отчаянных мер.

Когда Нэнси переходила дорогу, неожиданно хлынул ливень. Пригнув голову, она несколько оставшихся до отеля ярдов преодолела бегом. Ветер растрепал ей волосы, закрыв половину лица, и она не увидела, как с другой стороны к подъезду подбежал какой-то мужчина. Они столкнулись у ступеней, ведущих к дверям отеля.

— Извините, — пробормотал мужчина.

Нэнси подняла голову и встретилась взглядом с Питером Розански.

— Это снова вы! — сказали они хором.

— Давайте зайдем внутрь, — предложил Питер и, открыв дверь, ввел Нэнси в холл гостиницы.

— Откуда только взялся этот ливень — на небе не было ни облачка, — бормотала себе под нос молодая женщина.

— В Луизиане всегда надо быть готовым к неожиданностям, — с ухмылкой сообщил Питер. — Мне самому не мешало бы помнить об этом, когда я встретил вас сегодня утром на дороге.

— Как ваш автомобиль?

— Как новенький. Спасибо. — Питер пробежал глазами по ее фигуре, которую облепил намокший свитер. — Где это вы научились так хорошо разбираться в машинах?

— Я прошла курс автосервиса в колледже.

Нэнси старалась не замечать, каким взглядом смотрит на нее Питер. Плод ли это ее воображения или в его темных глазах действительно вспыхнул огонек чисто мужского интереса к ней?

— Я потрясен.

Она улыбнулась.

— Это чтобы вы не задавались в следующий раз.

— Неужели я и вправду вел себя заносчиво?

— Было немного.

— В таком случае, прошу прощения. У меня утром было паршивое настроение, — признался Питер. — Надеюсь, вы не держите на меня зла?

Боже, когда он улыбается, я готова простить ему что угодно! Улыбающийся Питер Розански неотразим. От этой мысли Нэнси стало не по себе, и она поспешила прибегнуть к привычной психотерапии: он не мой тип. Запретный плод, так сказать. С мужчинами я покончила.

— Что привело вас сюда? — без тени любопытства поинтересовался Питер.

— Мне надо забронировать два номера для… друзей. — Нэнси замялась, раздумывая, говорить ли, что речь идет о ее бывшем муже, но потом решила, что Питера это не касается. — А вас?

— А мне надо организовать холостяцкую вечеринку на завтрашний вечер.

Оказывается, миссис Ваккур плохо осведомлена о личной жизни своего героя, подумала Нэнси, решив, что Питер собирается жениться.

— Вам удалось поймать вашу заблудшую овцу?

— Да. Теперь ваше нижнее белье в полной безопасности. — Нэнси озорно улыбнулась. — Овца теперь пасется на крепкой привязи. Сегодня утром мы ловили ее втроем.

Питер от души рассмеялся.

— Мария будет довольна.

— Мария?

— Моя домоправительница.

Их беседа была прервана молодой привлекательной брюнеткой, которая появилась за стойкой регистрации.

— Питер, — проворковала она, — какой приятный сюрприз! — Что ты здесь делаешь?

— Устраиваю холостяцкую попойку для Чарли. — Он расплылся в улыбке. — Как поживаешь, Оливия?

Значит, вечеринка не его, отметила Нэнси и поспешила оправдаться перед собой: мне, правда, абсолютно все равно, женится он или нет.

— Неплохо, если учесть это. — Оливия погладила себя по животу — у нее был уже большой срок беременности. — Осталось четыре недели.

— Но выглядишь ты великолепно.

Оливия засмеялась и с любопытством посмотрела на Нэнси.

— Это Нэнси Дойл, племянница Майлза Причарда, — представил соседку Питер.

— Рада познакомиться. — Нэнси показалось, что в глазах женщины мелькнуло удивление. — Мы были огорчены, услышав о кончине вашего дяди.

— Благодарю вас, — вежливо отозвалась Нэнси и неожиданно для себя добавила: — Я плохо его знала.

— Не вы одна. После смерти дочери он совсем ушел в себя. Отгородился от всего мира.

Наступила неловкая пауза. Нарушила ее Оливия, деловым тоном обратившаяся к Питеру:

— Итак, чем я могу помочь тебе?

— Займись лучше вначале миссис Дойл. Она хочет забронировать пару номеров.

— Нет-нет, — быстро сказала Нэнси, — я не тороплюсь.

Она была рада оттянуть этот момент. У нее даже появилась мысль позвонить Филипу и солгать, что свободных номеров нет.

Пока Питер обсуждал с Оливией детали вечеринки, Нэнси исподтишка рассматривала его. Неудивительно, что он работал спасателем. Питер был воплощением атлетической силы и мужественности и в то же время обладал необычайной сексуальной притягательностью, причем та была для него настолько естественной, что он, вероятно, даже не подозревал о ее существовании.

Нэнси скользнула взглядом по холлу. На полу красный ковер, стены обшиты панелями темного дерева, потолок пересекают толстые балки из мореного дуба. Этот отель, судя по виду, помнит, наверное, француза Лa Салле, который в тысяча шестьсот восемьдесят втором году исследовал территорию Луизианы, назвал ее именем своего короля Людовика XIV и объявил принадлежащей Франции.

Интересно, как отнесется Филипп к этому отелю? — подумала она. Он ведь привык к роскоши, всегда останавливался только в самых дорогих отелях… Какое мне дело до того, что подумает Филипп?! — резко одернула себя Нэнси. Моя главная цель — получить с него деньги за использование моего поместья и привести в порядок дом.

— Сколько номеров вы хотите забронировать, миссис Дойл? — спросила Оливия, закончив с Питером.

— Два одноместных на завтра. — Нэнси заметила, что Питер, хотя уже и уладил свои дела, не ушел, а продолжает стоять рядом с ней у стойки.

— На какие фамилии записать номера?

— Дениз Коэн и Филип Дойл, — ответила Нэнси, нервно покусывая губы. — Они прилетают из Нью-Йорка в Новый Орлеан завтра утром, сюда доберутся на машине, которую возьмут напрокат в аэропорту. Думаю, будут здесь к вечеру.

— Номера ждут их.

— Спасибо.

Нэнси проглотила комок в горле. Ну вот, я сделала это. Завтра я увижу Филиппа и притворюсь перед собой, что он для меня чужой человек.

Нэнси обернулась и посмотрела на Питера. Он успел заметить промелькнувшую в ее глазах глубокую грусть, но уже в следующий момент она улыбнулась, печаль рассеялась, и Питер подумал, уж не привиделось ли ему.

— Дождь еще не кончился, — заметил он, кивнув на входную дверь. — Я собираюсь выпить кофе в баре. Не хотите составить мне компанию?

Нэнси, помедлив, кивнула. Ей нужно разрядиться, забыть о Филиппе.

— С удовольствием. Спасибо.

Она обратила внимание на то, что Питеру пришлось сильно пригнуться, чтобы пройти через старинный низкий дверной проем, ведущий в бар. Одинокий старик, сидевший у камина, поднял голову и затем снова заснул.

— Чудесное местечко, не правда ли? — с ухмылкой заметил Питер, направляясь к стоящим у окна диванам.

Нэнси села напротив него и, встретившись с Питером глазами, почувствовала напряженность. В его присутствии она вновь начинала ощущать себя женщиной. Ее волновало, в каком состоянии ее волосы после дождя, и она сожалела, что не зашла в дамскую комнату, чтобы привести себя в порядок — подкрасить губы, поправить прическу.

Молодая женщина нервно облизала губы, на которых задержался взгляд Питера. В нем читалась откровенная чувственность, которая волновала Нэнси и заставляла ее сердце биться сильнее.

Она подыскивала слова, чтобы разрушить возникшую между ними странную интимность.

— Когда женится ваш друг? — спросила Нэнси, не придумав ничего лучшего.

— В субботу.

— Остается надеяться, что погода к тому времени улучшится, — пробормотала она, глядя мимо Питера на дождь, который хлестал по окнам с неубывающей силой.

— Будем надеяться, а то свадьба будет подмочена в буквальном смысле. Они взяли напрокат большой шатер ради этого события.

Нэнси нравилась его улыбка. Глаза Питера начинали светиться каким-то особым огнем, в них появлялась сердечная теплота. Она с трудом отвела взгляд от красивого лица мужчины.

— Вы будете шафером?

Питер кивнул.

— Я знаю Чарли и Юлу уже много лет.

Молоденькая официантка принесла поднос с кофе. Она застенчиво улыбнулась Питеру и покраснела, когда тот ободряюще кивнул ей.

— Спасибо, Сандра. Это младшая сестра Оливии, — пояснил Питер после ухода девушки. — Сливки, сахар?

— Просто черный кофе.

— Откуда вы родом, Нэнси? Можно, я буду называть вас по имени? — небрежно бросил Питер.

— Пожалуйста, — ответила она, принимая чашку с кофе.

Нэнси сделала это очень осторожно, чтобы не коснуться его пальцев, — Питер оказывал на нее странное воздействие.

Молодая женщина откинулась на спинку дивана, скрестила длинные ноги и попробовала расслабиться.

— Я выросла в Канзасе, но довольно долго жила в Нью-Йорке.

— Стало быть, в душе вы сельская жительница?

Нэнси улыбнулась.

— Я бы хотела так думать, но мне еще многому надо учиться.

— И вы упорно вгрызаетесь в учебники по сельскому хозяйству. — Питер засмеялся.

— Я знаю, что для вас это, наверное, звучит глупо, но надо же мне с чего-то начинать.

— Совсем не глупо. Я не должен был смеяться, — мягко проговорил он.

Нэнси удивила искренность его тона, и она подумала, что ее первое впечатление об этом человеке было, возможно, не совсем верным.

— Меня просто потрясло, что вы решили поднять запущенное хозяйство, не зная даже азов фермерства.

— Я быстро учусь, и у меня есть помощники.

— У вас есть характер, в этом вам не откажешь. — Питер подался вперед, голос его звучал доверительно. — Но вы сами знаете, в каком состоянии находится ваше поместье. Даже в лучшие времена жизнь фермера — не сахар.

Нэнси почувствовала, как слова Питера жестко толкнули ее в реальный мир, и в то же время испытала разочарование.

— Вы говорите это, чтобы убедить меня продать вам поместье дяди, не так ли? Если так, то мой ответ по-прежнему отрицательный.

Питер пожал плечами.

— Я лишь беспокоюсь чисто по-соседски. Поместье Майлза — не место для одинокой вдовы. Особенно для привыкшей к городской жизни.

— Вы напрасно беспокоитесь, я не пропаду, — твердо сказала Нэнси. — И я не вдова, я разведена.

— О! — воскликнул Питер, откинувшись на спинку дивана. — Извините. В городке говорили, что вы недавно овдовели.

Нэнси развела руками.

— Понятия не имею, откуда они это взяли…

Питер весело рассмеялся.

— Надо знать Лэдлоу. Здесь, если кто-то что-то сказал, то, пока новость дойдет по цепочке до последнего человека, так исказится, что от правды ничего не остается. И самое ужасное, что вы при всем желании не можете скрыться от этих слухов. Новость о молодой вдове, унаследовавшей поместье Майлза, обсуждалась здесь в течение нескольких недель.

— Очень напоминает жизнь нью-йоркской богемы, — с улыбкой сказала Нэнси. — Может, жизнь в провинции не так уж и отличается от городской? Так или иначе, завтра все, возможно, узнают правду, — импульсивно добавила она. — Я разведена, и один из номеров в этом отеле только что забронировала для своего бывшего мужа.

Питер внимательно посмотрел на нее.

— Значит, вы собираетесь снова сойтись?

— О Боже, конечно нет! Он приезжает сюда по делам. И у него уже другая жена, красавица Луиза.

— Но вы по-прежнему неравнодушны к нему? — рискнул спросить Питер.

— Нет! — так горячо возразила Нэнси, что дремлющий у камина старик встрепенулся и с любопытством посмотрел в их сторону. — Нет, разумеется, — повторила она уже тише. — Филипп — продюсер, он ищет натуру для съемок своего нового телефильма и хочет посмотреть на мое поместье.

Питер молчал, продолжая внимательно изучать ее своими бездонными глазами. Нэнси казалось, что своим взглядом он проникает ей в самое сердце.

— Они платят хорошие деньги за аренду, — будто оправдываясь, торопливо продолжила она. — Вы сами сказали, что поместье разваливается на глазах. Эти деньги могли бы помочь мне восстановить его.

— Это, конечно, не мое дело, — заметил Питер после непродолжительного молчания, — но мне кажется, что вы играете с огнем.

Нэнси моментально ощетинилась.

— Что заставляет вас так думать?

— Интуиция, — спокойно ответил он.

Нэнси не нравилась прозорливость собеседника, который, можно сказать, попал в точку. Но вслух она заявила:

— Это исключительно деловая встреча, мы с Филиппом сохранили дружеские отношения. То, что когда-то было между нами, безвозвратно ушло в прошлое.

Питер пожал плечами.

— Как я уже говорил, меня это не касается. Тем более что я могу знать об этом? Я ведь никогда не был женат. — Он сделал паузу. — Но мой жизненный опыт подсказывает, что иногда лучше не ворошить прошлое. Как говорится, не буди лихо, пока оно тихо. — Питер допил кофе и взглянул в окно. — Ну вот, дождь уже прекратился.

— Да, на улице снова солнце, — рассеянно подтвердила Нэнси.

Ей хотелось, чтобы дождь не кончался, тогда она, возможно, смогла бы выяснить, что случилось в жизни Питера, о чем он предпочитает не вспоминать.

— Если вы передумаете насчет продажи поместья, позвоните мне. — Он вынул из кармана портмоне, чтобы расплатиться за кофе, и заодно извлек оттуда визитку.

— Я твердо решила не расставаться с ним.

Питер улыбался, нисколько не обескураженный повторным отказом.

— Может, тогда сдадите мне в аренду хотя бы несколько акров на границе наших владений? Я хорошо заплачу. Возможно, меньше, чем ваш муж, но это для вас тоже будет выходом, если вы не захотите терпеть в своем доме орду незнакомых людей.

Нэнси взяла в руки визитку и рассеянно повертела в тонких длинных пальцах.

— Я подумаю об этом завтра, — процитировала она Скарлетт О’Хара.

Питер кивнул.

— Мне, пожалуй, пора. Дел еще много на сегодня.

— У меня тоже.

А не вызвано ли его дружеское расположение ко мне желанием растопить мое сердце, чтобы заполучить в аренду мою землю? — зародилось у Нэнси подозрение. Ей вдруг стало грустно, и это обстоятельство уже не в первый раз поразило ее.

Несмотря на ожидавшие его дела, Питер продолжал сидеть. Его глаза пронизывали Нэнси насквозь, и молодая женщина чувствовала, как со дна ее души поднимается жаркая волна. Питер Розански обладал слишком сильной сексуальной аурой, которая и раздражала, и притягивала ее. Неожиданно она поняла, что отчаянно хочет задержать его, хочет поговорить с ним хотя бы еще немного.

— Можно задать вам один вопрос? — торопливо спросила она, боясь, что Питер уйдет.

Он улыбнулся и кивнул.

Опять эта улыбка! — подумала Нэнси. Когда он улыбается, у меня замирает сердце, а потом начинает бешено стучать. Она сделала над собой усилие и взяла себя в руки.

— Что произошло между вами и моим дядей?

— О, эта старая вражда возникла, еще когда был жив мой отец, — с грустью произнес Питер. — Но все случилось так давно, что я даже не помню, с чего началось. Однако Майлз ничего не забыл и после смерти моего отца продолжал враждовать уже со мной.

— А что он имел против вас?

Питер тяжело вздохнул.

— Майлз отгородился от всех после смерти дочери. Он был упрямым, желчным человеком.

И чем больше люди хотели ему помочь, тем сильнее он сторонился их.

— Дядя, конечно, тоже не хотел продавать вам землю, — предположила Нэнси, задорно улыбнувшись.

— Что-то в этом духе, — согласился Питер. — Я ведь уже говорил вам, что вы очень похожи на него.

— Мне это неизвестно. Я ни разу не видела дядю. Так же, как и его дочь, кстати.

— Почему? — удивился он.

— Это долгая история, и мне бы не хотелось утомлять вас скучными семейными преданиями, — мягко сказала Нэнси.

— Напротив, мне интересно вас послушать, — заявил Питер, поудобнее устраиваясь на диване.

— Насколько я поняла, вы хорошо знали дядю Майлза и его семью? У меня создалось впечатление, что вы в этих краях старожил.

— Да, здесь жили несколько поколений моей семьи, — подтвердил Питер.

— В общем… брат Майлза Стивен был моим отцом. Он познакомился с моей матерью в колледже, где оба учились. У них был бурный роман. Мама влюбилась в отца без памяти. Но Стивен Причард не собирался жениться на ней. И, когда она сказала ему, что беременна, заявил, что больше не желает встречаться с ней. Мама бросила учебу и уехала к сестре в Канзас. А отец получил диплом и вернулся в поместье родителей. Так что я даже не была знакома с ним.

— Хороший был человек, — с ядовитой иронией заметил Питер.

— Вы так считаете? — спросила Нэнси, горевшая желанием узнать хотя бы немногое о человеке, который был ее отцом.

— Я пошутил, — сказал Питер, но, увидев разочарование в ее глазах, добавил: — Если честно, я плохо помню его. Он был старше Майлза, и, когда их отец умер, поместье перешло к нему. Когда Стивен умер, мне было лет десять. Если мне не изменяет память, он, кажется, утонул.

— Верно. Дядя Майлз написал об этом моей матери. Позднее я узнала, что в каждый мой день рождения она посылала отцу мою фотографию, надеясь, очевидно, вернуть его любовь. Но он ни разу даже не ответил ей. Дядя Майлз обнаружил фотографии в одном из ящиков письменного стола после смерти моего отца.

— Дядя не приглашал вас приехать к нему в поместье?

— Нет. Когда отца не стало, дядя перестал писать. Мама вышла замуж и родила близнецов.

— А вам в конечном счете досталось наследство вашего отца, — констатировал Питер.

— Ирония судьбы, не правда ли? — Нэнси печально улыбнулась. — Наследство мне досталось, потому что у дяди Майлза не осталось в живых ни одного родственника, кроме меня. Представляете мое удивление, когда я обнаружила в своем почтовом ящике письмо от его адвоката? И как он только нашел меня? Родственники по линии отца ни разу не поздравили меня даже с Рождеством, а тут вдруг их владения свалились на меня словно манна небесная. — Нэнси замолчала. — Если бы дочь дяди Майлза была жива, все перешло бы к ней, конечно.

— Думаю, что да, — задумчиво произнес Питер. — Мне кажется, Майлз чувствовал вину за то, что его брат непорядочно обошелся с вашей матерью.

Нэнси пожала плечами, выражая свою неуверенность в этом.

— Теперь я уже никогда не узнаю, что он думал по этому поводу. Но я сожалею, что мне не довелось встретиться с ним… и с Розмари тоже. — На ее губах появилась грустная улыбка. — Однажды я попросила маму дать мне их адрес. Мне было лет пятнадцать, и я представляла, как явлюсь к ним в дом и они очень обрадуются моему приезду. Мама отказалась дать адрес, а отчим даже пришел в ярость от моей просьбы…

Нэнси замолчала, погрузившись в воспоминания. Она не сказала Питеру о том, что была очень несчастна в тот период своей жизни. Она всегда чувствовала себя лишней в новой семье матери.

Взгляд Питера скользнул по ее волосам.

— Вы похожи на свою кузину. У Розмари были такие же волосы и та же способность притягивать взоры мужчин.

Нэнси не поняла, комплимент это или осуждение.

— Вы хорошо знали ее? — спросила она.

— Достаточно хорошо. Мы учились в одной школе какое-то время. Ей было всего двадцать пять, когда она умерла.

— Ужасно, не правда ли? Представляю, какая это была трагедия для дяди Майлза. Наверное, поэтому он и возненавидел весь мир.

— Вполне возможно. — Питер снова посмотрел на часы. — Извините, но теперь мне действительно пора.

— Спасибо за кофе, — сказала Нэнси, запоздало спохватившись, что не следовало откровенничать с человеком, которого едва знаешь.

Питер окинул ее взглядом, на мгновение задержавшись на губах, и неожиданно спросил:

— Вы бы не хотели как-нибудь поужинать со мной?

Это приглашение взволновало Нэнси, она почувствовала предательский жар в груди и неистовое биение пульса. Она помедлила, затем улыбнулась и с наигранным безразличием ответила:

— Почему бы и нет.

Питер встал.

— Договорились. Я позвоню вам, и мы организуем что-нибудь.

— Если можно, лучше после уик-энда. Мне придется посвятить все свободное время своему бывшему мужу, который будет осматривать поместье для съемок.

— Хорошо. — Питер кивнул на свою визитку, лежащую на столе. — А вы тем временем обдумайте мое предложение.

Неужели он пригласил меня на ужин ради аренды моей земли? — вновь предположила Нэнси, провожая его взглядом. Или я превратилась в циника и мне во всем мерещится злой умысел?

Насчет ужина у нее тоже были сомнения — не совершила ли она ошибку, ответив согласием. Но молодая женщина быстро справилась со своей нерешительностью. Она еще слишком молода, чтобы записываться в монашки. Почему бы не развлечься немного? Главное, не надо серьезно относиться к таким вещам.

Проблема заключалась лишь в одном: Питер Розански слишком привлекательный мужчина.

 

5

Филипп позвонил Нэнси сразу же по приезде и предложил встретиться вечером в баре отеля.

— Во-первых, — сказал он, — ты объяснишь, как добраться до поместья, а во-вторых, я хочу поговорить о том, что мне потребуется для съемок.

Приближаясь к отелю «Людовик XIV», Нэнси поймала себя на том, что появляется здесь уже второй день подряд.

После дождя было сыро, и она пожалела, что не надела теплые брюки, а вырядилась в красивую юбку-миди и черный кашемировый свитер. Филипп еще вообразит, что парад ради него. А это не так, убеждала себя Нэнси, подходя к бару.

Она поставила зонтик в стойку у двери и заглянула в зал. Сегодня вечером, в отличие от вчерашнего дня, бар был набит битком. В камине пылал огонь, и запах горевшей сосны смешивался с ароматом виски.

Нэнси опасливо оглядела посетителей бара. Филиппа среди них не было, зато она увидела Питера Розански. Тот стоял в проеме двери, ведущей, очевидно, в зал для приемов, откуда доносилась громкая музыка.

Нэнси вспомнила, что сегодня здесь устраивает свою холостяцкую вечеринку друг Питера — Чарли.

Питер, одетый в темный костюм и в голубую сорочку, выглядел потрясающе. Он заметил Нэнси и улыбнулся ей. Сердце молодой женщины забилось, лицо вспыхнуло от волнения и замешательства.

— Нэнси, — услышала она знакомый голос. — Нэнси, иди сюда.

Она повернула голову и тут наконец увидела своего бывшего мужа, который сидел в одиночестве за столиком в дальнем углу зала.

Филипп встал при ее приближении. За два года, что прошли с тех пор, как они виделись в последний раз, он ничуть не изменился. Одет он был, как всегда, элегантно, словно только что сошел с подиума.

— Здравствуй, Нэнси, — произнес Филипп своим бархатистым низким голосом и наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку.

Нэнси внутренне сжалась. Филипп, казалось, не заметил ее напряжения и продолжал улыбаться. Рука его задержалась на ее талии.

— Привет, Филипп. — Она отступила на шаг. — А где твой ассистент?

— Дениз приедет завтра. — Он выдвинул для нее стул.

— Понятно.

Нэнси огорчилась, поскольку не хотела общаться со своим бывшим мужем один на один. Присутствие третьего человека помогло бы им придерживаться строго делового тона.

— Хочешь выпить чего-нибудь? — вежливо поинтересовался Филипп.

— Спасибо. Только апельсиновый сок. Я ненадолго.

Он нахмурился.

— Я надеялся, что ты поужинаешь со мной. Я жутко голоден, а ты знаешь, как я ненавижу есть в одиночестве.

Нэнси знала. Она многое знала о нем. За четыре года совместной жизни можно досконально изучить характер и привычки человека.

— Извини, но я не могу. Я уже поужинала.

Нэнси лгала: перед этим свиданием она так сильно нервничала, что даже вид еды вызывал у нее отвращение. Однако, как ни была голодна, она твердо решила, что общение с бывшим мужем ограничится только деловыми вопросами.

— Очень жаль, — огорчился Филипп. — Сейчас принесу тебе сок.

Нэнси смотрела, как он шел к стойке бара. Затем ее взгляд переместился к дверному проему, в котором только что стоял Питер. Там его уже не было. Дверь была закрыта, и из небольшого зала доносилась приглушенная мелодия, одна из тех, что обычно сопровождают стриптиз.

Нэнси представила Питера, который, прислонившись к стойке, смотрит, как роскошная женщина с красивым телом волнующе медленно сбрасывает с себя одежду. Картина, представшая перед ее мысленным взором, вызвала у нее укол ревности.

Вернулся Филипп с напитками.

— Расскажи, как ты живешь? — спросил он, садясь напротив Нэнси.

— Прекрасно. А ты?

— Великолепно. Честно говоря, я был потрясен, когда услышал, что ты переехала сюда. Почему ты вдруг решила похоронить себя в захолустье?

— Я очень счастлива здесь, — спокойно ответила Нэнси.

Филипп, судя по выражению его лица, не поверил.

— Я, кажется, должна поздравить вас с Луизой, — быстро проговорила она. — Как я слышала, ты наконец стал отцом.

— Да.

Филипп расплылся в довольной улыбке. Он вытащил из портмоне фотографию и протянул Нэнси. На снимке был изображен пухленький очаровательный карапуз. У Нэнси сжалось сердце от боли.

— Прекрасный малыш! — искренне восхитилась она. — Я рада за тебя.

— Да, в сыне вся моя жизнь, — просто ответил Филипп. — Мы назвали его Джералдом. Через неделю ему исполнится годик.

Нэнси улыбнулась и вернула ему фотографию.

— А как поживает Луиза?

— Она ушла от меня. Наши адвокаты уже подготовили все бумаги для развода.

Эта новость потрясла Нэнси.

— Я не знала об этом…

— Луиза получает опеку над малышом, а я — возможность встречаться с сыном. Мы сейчас как раз утрясаем детали.

— Я искренне сочувствую тебе.

— Мы с Луизой очень разные во многих отношениях. Не то что с тобой. — В голосе Филиппа зазвучали интимные нотки, так хорошо знакомые Нэнси, а взгляд стал бархатистым и нежным. — В последнее время я часто вспоминал тебя, думал, как много потерял в результате нашего развода.

Нэнси услышала, как в мозгу взвыла предупреждающая сирена. Идя на эту встречу, она не знала, чего ожидать. Она готова была к душевной боли, к страданию, может быть, но ей и в голову не могло прийти, что Филипп вдруг расчувствуется.

— Я уже не та женщина, которую ты знал когда-то. Давай поговорим о том, зачем ты приехал сюда. Я принесла с собой несколько фотографий своего дома.

Она потянулась к сумке, чтобы достать снимки, но Филип остановил ее.

— Какой в этом смысл? Завтра я приеду и увижу все собственными глазами. — Он проникновенно посмотрел ей в глаза. — Интересно, как нас с тобой снова свела судьба… Если бы я случайно не встретил на вечеринке твою верную подругу Гуэн, я бы, возможно, так никогда и не узнал, где ты прячешься.

— Я ни от кого не прячусь, — сердито ответила Нэнси. — Мне даже странно это слышать.

— Правда? — В его сине-зеленых глазах можно было утонуть. — Я скучал по тебе, Нэнси. Ты даже не можешь представить, как мне тебя не хватало. — От его проникновенного голоса у нее сжалось сердце. — Останься, поужинай со мной.

Филипп наклонился к ней, как бы подчеркивая настоятельность своей просьбы.

— Прости, но я не могу…

— Я обидел тебя в прошлом, — перебил он, — но хочу, чтобы ты знала, как сильно я раскаиваюсь в этом.

— Я ни в чем не виню тебя. Ты был со мной честен. Тебе… ты хотел иметь полноценную семью, и это естественное желание любого мужчины. — Она говорила почти шепотом. — Если бы мы не расстались, то продолжали бы жить во лжи.

— Но я чувствую, что сейчас живу во лжи — без тебя, — мягко возразил Филипп.

— Уже поздно что-либо менять! — резко сказала Нэнси.

В душе у нее поднималась буря возмущения. Ее бывший муж, оказывается, уверен, что она тут изнывает от тоски и теперь готова броситься в его объятия по первому зову! Нэнси чувствовала себя оскорбленной. Хорошо же он о ней думает!

Она посмотрела Филиппу в глаза. Да, она любила его когда-то, любила всем сердцем. Возможно, какое-то время лелеяла надежду, что он вернется к ней. Но Филиппу нужен был ребенок, а не жена. Нэнси вспомнила, как они сидели за столом и обсуждали различные варианты, например, усыновление или воспитание чужого ребенка. Но Филиппа это не устраивало. Он хотел ребенка плоть от плоти своей. Он так и заявил. Нэнси ничего не оставалось, как дать ему развод.

Филипп очень быстро нашел себе новую жену, которая родила ему вожделенного ребенка. Нэнси тяжело переживала это.

Значит, он думает, что я сидела здесь в ожидании, когда он соблаговолит позвать меня? И моя жизнь была пустой и скучной без него? Я слишком горда, чтобы позволить ему так заблуждаться на мой счет!

Ее глаза, превратившиеся в злые щелки, остановились на красивом лице Филиппа.

— Мне кажется, ты выпил слишком много виски, — сказала Нэнси и, не дав ему раскрыть рта, продолжила: — Я пригласила тебя сюда исключительно по делу. Кроме того, в моей жизни уже есть человек, который мне очень дорог. — Нэнси решила, что небольшая ложь поможет ей держать Филиппа на расстоянии.

— Гуэн ничего не сказала мне об этом, — растерялся он. — Это у тебя серьезно?

— Да.

— Понятно. А я как дурак…

— Послушай, давай забудем об этом разговоре. Расскажи лучше о твоем новом фильме. Ведь для этого ты и позвал меня сюда сегодня вечером.

— Ты собираешься выйти за него замуж? — спросил Филипп, на которого новость произвела ошеломляющее впечатление.

Нэнси лихорадочно соображала, как далеко может зайти в своей спасительной лжи. Если ответить отрицательно, то Филипп продолжит наводить мосты. Поэтому она сказала:

— Да, мы поженимся.

— Как его зовут?

Имя вырвалось машинально:

— Питер.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — раздраженно буркнул Филипп. — Ты наверняка недавно познакомилась с ним, ведь ты живешь здесь немногим более месяца.

— Разумеется, знаю.

Нэнси никогда не умела лгать. И то, что она втянула в эту авантюру ничего не подозревающего Питера, было большой глупостью с ее стороны. Спокойно, сказала она себе, никто ничего не узнает, а Филипп скоро уедет.

— Пока это секрет, — услышала Нэнси свой голос. — Так что ты, пожалуйста, не проговорись кому-нибудь.

Филипп передернул плечами — мол, мне-то что до этого.

— И где же твой избранник?

— На холостяцкой вечеринке.

Нэнси внешне казалась спокойной, но на душе у нее было тревожно. От решимости, которая подвигла ее на ложь, не осталось и следа.

— Надеюсь, не по случаю вашей свадьбы?! — в ужасе воскликнул Филипп.

— Нет-нет, это женится его друг! Давай поговорим о наших делах, — предложила она, уходя от опасной темы.

— Давай. — Он наклонился к своему кейсу. — У меня тут записано, что требуется для съемок, размеры комнат и так далее.

Он вынул папку с бумагами, и Нэнси облегченно перевела дух. Но ее спокойствие было недолгим. Подняв глаза, она увидела, что к ним через весь зал направляется Питер.

— Привет! — сказал он, остановившись у их столика. На губах Питера играла его неотразимая улыбка. — Как дела?

— Нормально, — пробормотала Нэнси упавшим голосом.

— Вы, должно быть, бывший муж Нэнси, — бодро произнес Питер, протягивая руку Филиппу. — Я Питер Розански, ее ближайший сосед.

Филипп был явно ошарашен неожиданным знакомством. Нэнси видела, каким оценивающим взглядом он смотрит на Питера. Она порывалась сказать что-нибудь, например: «Это не тот Питер, о котором я тебе говорила». Однако Филипп ее опередил.

— Не только сосед, насколько я знаю, — сказал он, вставая и пожимая протянутую руку. — Поздравляю.

Питер недоуменно уставился на него. Нэнси понимала: еще секунда — и ее уличат во лжи. Она открыла рот, чтобы вмешаться, но словно онемела — с ее губ не слетело ни звука.

— Вы, кажется, должны веселиться на холостяцкой пирушке? — тем временем продолжал Филипп.

— Так и есть, — ответил Питер, кивнув на дверь, ведущую в соседний зал. — Я просто сделал небольшой перерыв, так что не буду утомлять вас долго своим присутствием.

У Нэнси появилась надежда, что гроза пройдет стороной, но тут снова вмешался Филипп:

— Не торопитесь, Питер, позвольте мне угостить вас.

— Благодарю, но я…

— Я настаиваю. — Филипп выдвинул для него стул. — Что будете пить?

Питер постоял в нерешительности, но потом все-таки сел.

— Ну ладно. Это очень любезно с вашей стороны. Мне коку.

— Коку? — удивился Филипп. — Может, выпьете что-нибудь покрепче ради такого события?

— Я бы с удовольствием, но я за рулем. — Питер взглядом проводил Филиппа до стойки бара. — Я, кажется, ясно сказал ему, что это не моя холостяцкая вечеринка. Что он имел в виду?

Нэнси сидела ни жива ни мертва. Она только слышала, как у нее в груди бешено стучит сердце.

— Нэнси? — позвал Питер, обратив внимание на ее смятение. — О чем он тут говорил? Какое событие он имел в виду, предлагая мне выпивку?

Нэнси не знала, куда девать глаза.

— Он, наверное… почему-то… решил, что мы… что вы и я… обручены, — беспомощно пролепетала она.

— Что?! — Питер посмотрел на нее так, словно сомневался, в своем ли она уме. — Что за чушь! Откуда он это взял?

— Это я… я сказала ему.

Выражение полнейшего изумления на лице Питера сменилось раздражением.

— Зачем вам понадобилось лгать? Мы ведь с вами едва знакомы.

— Это был сумасшедший, необдуманный поступок с моей стороны… Я хотела показать Филиппу, что у меня кто-то есть, и ваше имя первым пришло мне на ум.

— Весьма признателен! — В ярости Питер запустил пальцы в свою густую гриву. — Нэнси, когда я приглашал вас поужинать со мной, мне даже во сне не могло присниться, что вы воспримете это как предложение руки и сердца!

— Вы имеете полное право злиться на меня, — покаянно прошептала Нэнси. — Мне очень жаль, что все так вышло.

— Я должен объяснить ему, что…

— Нет! — почти истерично выкрикнула Нэнси и с мольбой уставилась на Питера. — Пожалуйста, сделайте это для меня. — Она прикрыла ладонью его руку, лежавшую на столе. — Филипп пробудет здесь всего два дня, и я просила его никому не говорить о нашей с вами помолвке.

— Если он решит снимать фильм в вашем поместье, он пробудет здесь гораздо дольше, — сухо возразил Питер. — Но главное, я не гожусь для таких игр. Если вы хотите заставить этого парня ревновать вас, найдите другого статиста, а меня увольте.

— Я вовсе не хочу вызвать в нем ревность!

— Тогда зачем весь этот спектакль?

Нэнси тяжело вздохнула. Она была в отчаянии. В эту минуту она была похожа на маленькую испуганную девочку. Ее плечи поникли, словно придавленные тяжким грузом.

— Вы можете ругать меня, но мне надо было как-то отгородиться от своего бывшего мужа. — Нэнси увидела, что Филипп возвращается и быстро заговорила: — Я знаю, что поступила нечестно. Не могу понять, что нашло на меня. Разве вам не приходилось говорить или делать что-то такое, что вас потом самого удивляло?

Питер не успел ответить, так как в этот момент вернулся Филипп.

— Я взял на себя смелость угостить тебя вином, Нэнси.

— Спасибо. — Алкоголь был для нее сейчас как нельзя кстати.

Филипп сел за столик и поднял свой бокал с виски.

— За вас, желаю вам счастья!

Нэнси заёрзала на стуле. В горле у нее пересохло, когда Питер встретился с ней взглядом.

Загнанная в угол и не знавшая, как оттуда выбраться, она вдруг поспешно спросила:

— Питер, помнишь о земле, которую ты хотел арендовать? Думаю, что смогу устроить тебе хорошую сделку.

Он ошеломленно уставился на нее и, с трудом придя в себя, спросил:

— Насколько хорошую?

— Она превысит все твои ожидания, — веско ответила Нэнси.

— Эй, вы! Я провозгласил тост за вашу грядущую свадьбу! — прервал их диалог Филипп. — Вы можете забыть о делах хотя бы на время?

За столиком наступила тишина. Затем Питер поднял свой бокал и весело сказал:

— Извините, Филип. Пьем за будущее.

У Нэнси словно гора с плеч свалилась. Дрожащей рукой она поднесла свой бокал к бокалу Питера.

— Расскажите, как вы познакомились, — попросил Филипп, откинувшись на спинку стула. Он переводил взгляд с одного на другого.

Рука у Нэнси задрожала сильнее, и она вынуждена была поставить свой бокал на стол.

— Как мы познакомились? — повторил Питер и посмотрел на Нэнси. В его глазах плясали веселые чертики. — Нас свела одна ретивая овца. Она незаконно промышляла в моих владениях, так что мне пришлось изловить ее и отвезти хозяйке. Как только Нэнси открыла мне дверь, между нами вспыхнула любовь с первого взгляда.

Питер протянул руку и нежно накрыл ладонью руку Нэнси — так же, как это сделала она несколько минут назад. Но если в жесте Нэнси заключалась мольба о помощи, то в движении Питера сквозил явный соблазн. Он медленно скользил большим пальцем по гладкой коже ее руки, вызывая у Нэнси приятную истому.

— Я подумал: Боже, какая красивая женщина. — Голос Питера звучал низко и очень интимно. Он говорил так, словно они сидели за столиком вдвоем. — Я был полностью очарован. Вот женщина, с которой я хочу прожить до конца моих дней, сказал я себе в ту минуту.

— Но вы же совсем не знали ее, — возразил Филипп.

Его слова вывели Нэнси из колдовского оцепенения. Она резко выдернула руку из пальцев Питера.

— Конечно, не знал. Питер излишне романтичен.

— Но, дорогая, тебе как раз и нравится во мне эта черта, — изображая удивление, нараспев проговорил Питер.

Нэнси кипела от бессильного гнева. Его это развлекает! — зло подумала она, глядя на его довольную физиономию.

— Нэнси тоже всегда была романтиком в душе, — задумчиво произнес Филипп. Мужчины одновременно посмотрели на нее, один — печально, другой — озорно улыбаясь. — Поэтому она и сбежала в Луизиану. Здешняя природа, очевидно, соответствует ее романтическому настроению. Но знаете, Питер, Нэнси горожанка до мозга костей, она не сможет быть счастлива в этой глуши.

Нэнси с возмущением посмотрела на бывшего мужа. Как он смеет говорить обо мне в таком снисходительно-небрежном тоне да еще в моем присутствии?!

— Я вижу, Филипп, ты действительно плохо меня знаешь, — сухо возразила она. — Уверяю тебя, я могу сообразить, что мне нужно в этой жизни, — добавила она с нескрываемым сарказмом.

— Да уж, — подхватил Питер, — вы напрасно беспокоитесь о Нэнси. Она просто рождена для фермерства. Каждое утро встает с петухами, и к пяти утра у нее уже все коровы подоены.

— Не может быть! — воскликнул потрясенный Филипп. Он прекрасно помнил, как его бывшая жена любила понежиться в постели по утрам.

Нэнси, метнув на Питера убийственный взгляд, проговорила елейным голосом:

— Дорогой, ты немного преувеличиваешь. Раньше пяти тридцати я не встаю.

Питер ухмыльнулся и продолжил свою игру:

— Да, любовь моя, но это случается, когда я задерживаю тебя в постели.

Лицо Нэнси стало пунцовым.

— Я должна извиниться, мне надо идти, — быстро проговорила она, взглянув на свои часы.

— Не убегай, посиди еще немного, — стал уговаривать ее Филипп.

— Ничего не поделаешь, — ответил за Нэнси Питер. — В провинции все так живут: рано ложатся, рано встают.

Нэнси готова была испепелить его взглядом. Она, разумеется, была благодарна ему за то, что он ее выручил, но какого черта этот наглец лезет туда, куда не просят?

— Прости, Филипп, но мне в самом деле пора. В котором часу приезжает завтра твой ассистент?

— Часов в одиннадцать. Когда она появится, я тебе позвоню и скажу, во сколько мы будем у тебя.

— Прекрасно. Я, правда, думала, что это мужчина.

— О нет! Дениз Коэн — женщина до кончиков ногтей. — Филипп плотоядно ухмыльнулся. — И настоящий профессионал своего дела.

— Хотел бы я на нее взглянуть, — вмешался Питер.

— А знаете, — оживился Филипп, — я предлагаю поужинать завтра вчетвером! В ресторане отеля весьма прилично кормят. Я угощаю.

Эта идея повергла Нэнси в ужас.

— Нет, мы не можем, — стала торопливо отказываться она. — Завтра вечером Питер… — Она посмотрела на него, пытаясь придумать более-менее уважительную причину. Ее взгляд скользнул по его широким плечам. — Завтра у Питера занятия по бодибилдингу.

Нэнси испытала небольшое удовлетворение, увидев, как сузились глаза ее обидчика. Не все коту масленица, злорадно улыбнувшись, подумала она. Но ее торжество длилось не долго.

— Ничего, дорогая, — спокойно, даже лениво, парировал Питер, — ради такого случая я готов пожертвовать одним занятием. Мы с тобой потом поупражняемся. Вдвоем, — добавил он с придыханием.

Лицо Нэнси пылало огнем. Но она не собиралась участвовать в этом ужине. Завтра же она твердо заявит Филиппу, что об этом не может быть и речи.

— Ну все, я ухожу. — Нэнси мило улыбнулась бывшему мужу. — Увидимся завтра.

— А ты ничего не забыла? — игриво спросил Питер, вставая.

Нэнси замерла в ожидании очередного подвоха.

— Мой поцелуй на прощание, — сказал он и, с притворным вожделением посмотрев на ее губы, наклонился к ней.

Какая наглость! Нэнси почувствовала прилив острой ненависти к этому человеку. Пока она гадала, как выйти из щекотливой ситуации, глаза Питера насмешливо блеснули, и он коснулся своими губами ее губ.

Их прикосновение — теплое, нежное и в то же время требовательное — обожгло Нэнси, и трепет пробежал по ее телу. Она невольно ответила на поцелуй. Это длилось какое-то мгновение, но ощущение было бесподобным.

Наконец Питер отстранился. Молодая женщина, онемев от замешательства, молча смотрела на него. Она заметила, что из глаз ее мучителя исчезли насмешливые огоньки, и его лицо стало очень серьезным. Но, когда на губах Питера снова появилась чуть заметная усмешка, Нэнси сразу вернулась на землю из страны грёз. Она поняла, что этот поцелуй тоже был одним из его трюков, чтобы позлить ее.

— До свидания, — пробормотала она, дрожа от ярости.

— Нэнси, — остановил ее Филипп, — ты не сказала мне, как до тебя добраться.

— Извини, совсем забыла! — Нэнси разозлилась на себя за то, что не может справиться с дрожащим голосом. Она порылась в сумочке и достала лист бумаги, на котором загодя набросала план местности. — Вот, возьми, пожалуйста.

Она взглянула на Питера, надеясь, что тот не заметил нервозности в ее жестах. А он улыбался. Глаза его сияли дразнящим, добродушным светом. Он все понял, удрученно подумала Нэнси.

— До свидания! — бросила она ему, натянуто улыбнувшись.

— Я провожу тебя до машины, — вызвался Питер. — До встречи, Филипп. А может, присоединитесь к нашей холостяцкой вечеринке?

Нэнси стремительно направилась к выходу. Питер нагнал ее, когда она спускалась по ступенькам, и схватил за руку.

— Подождите!

— Что вы себе позволяете? Что за игру вы вели в баре в присутствии моего бывшего мужа? — накинулась на него Нэнси, дав волю накопившейся злости.

— Я играл роль вашего жениха. Разве не об этом вы умоляли меня?

— Вы переусердствовали! — в бешенстве прошипела Нэнси. — Вы нарочно сделали это, чтобы поставить меня в неудобное положение перед Филиппом.

— А я считаю, что сыграл отведенную мне роль вполне профессионально, — возразил Питер. — Это вы переиграли с бодибилдингом.

— Да-а-а? А что скажете по поводу ваших намеков на нашу якобы общую постель или того, что я встаю в пять утра доить коров?

— Ну… я хотел поставить вашего бывшего на место. Я уверен, что вы можете встать в пять часов, если захотите, — с плохо скрытым ехидством сказал Питер. — А насчет нашей общей постели… я просто вошел в образ. Ведь если бы я действительно был вашим женихом, то непременно делил бы с вами постель. — В голосе Питера появились чувственные, соблазнительные нотки. — И я уж конечно был бы недоволен, если бы вы покидали эту постель слишком рано. — Он улыбнулся, заметив вспыхнувший на щеках Нэнси румянец.

— Можно было действовать более тонко, — стояла на своем она, не позволяя увести себя на скользкую тему.

— О каких тонкостях вы толкуете, когда именно вы втянули меня в эту чертову игру?! — не выдержал Питер.

— Да, но вы не должны были соглашаться на ужин! Вы знали, что мне это не нужно!

Питер пожал плечами.

— После того как вы пообещали мне аренду вашей земли, я решил хоть как-то воздать вам за вашу доброту. — Питер рассмеялся, увидев ярость, вспыхнувшую в глазах молодой женщины. — Надеюсь, вы сдержите свое обещание?

— Так вот почему вы вызвались проводить меня? Хотели удостовериться, что получите свой кусок пирога? — ядовито спросила она, с трудом обуздывая нарастающую злость.

— Одну минуту! — Питер перестал улыбаться. — Не надо делать из меня дурака. Я помог вам и, думаю, заслуживаю благодарности.

— Я знаю. — Нэнси прикусила нижнюю губу, мысленно признавая его правоту. — И я действительно благодарна вам. Не беспокойтесь насчет земли, я сдержу слово.

Питер испытующе посмотрел на нее. На бледном лице Нэнси, обрамленном разметавшимися волосами, как два драгоценных камня сияли голубые глаза.

— Очень хорошо, — мягко произнес он.

Снова начался дождь.

— О Господи, я забыла зонтик! — воскликнула Нэнси.

Питер снял с себя пиджак и поднял его над головой Нэнси.

— Где ваша машина?

Она указала на боковую улочку.

— Тогда в путь.

Он приобнял ее за талию, и они побежали к машине. Нэнси могла сказать, что оставила зонтик у двери бара, но промолчала. Ее потрясло рыцарское поведение Питера. Кроме того, ей приятно было ощущать его руку на своей талии, чувствовать его твердое, стройное тело, тесно прижимавшееся к ней. Ее волновало исходившее от этого мужчины ощущение силы. Когда они приблизились к автомобилю, Нэнси достала из сумки ключи и вежливо поблагодарила провожатого.

— Рад был помочь своей временной невесте.

Она улыбнулась. Их головы почти соприкасались под его пиджаком. Нэнси вспомнила недавний поцелуй Питера, и ей захотелось повторения.

А интересно, каков Питер в постели?

Стоило ей подумать об этом, как сердце снова учащенно забилось, в ногах появилась слабость. Нэнси резко вынырнула из-под пиджака и очутилась под дождем.

— Если хотите, я могу подбросить вас до отеля, — сказала она.

— Благодарю.

Они молча проехали короткое расстояние.

— Еще раз спасибо за то, что выручили меня сегодня, — тихо сказала Нэнси, остановив машину у дверей отеля.

— Пустяки. — Питер посмотрел на ее лицо, освещенное яркими огнями, и вдруг сказал: — Ваш бывший муж, видать, крепко вас обидел.

— Почему вы так решили?

— Это единственное, что приходит в голову, когда видишь, как вы сторонитесь его.

Его догадка оказалась настолько верной, что Нэнси не стала даже возражать.

— Могу добавить только, что этот парень — дурак, — убежденно добавил Питер.

Знай ты истинную причину распада моего брака, горько подумала Нэнси, твои симпатии, возможно, были бы на стороне Филиппа.

— В том, что мы расстались, виноват не только Филипп, — вступилась за бывшего супруга Нэнси. — Некоторые — я в том числе — вообще не должны вступать в брак.

— Вам бы следовало предупредить меня об этом до нашей с вами помолвки, — пошутил Питер.

— Прошу прощения. — Нэнси грустно улыбнулась. — Мы забудем об этом, как только мой бывший муж уедет.

— А что будет, если он решит использовать для съемок ваше поместье?

— Скажу ему, что мы поссорились и расторгли помолвку, — не раздумывая ответила Нэнси. — Не волнуйтесь, дальше сегодняшнего представления дело не зайдет.

— Главное, чтобы оно не дошло до алтаря, — криво усмехнувшись, скаламбурил Питер. — Я тоже, кажется, для брака не гожусь.

Нэнси рассмеялась.

— Ну, тогда я не представляю никакой опасности для вас. Не забудьте свой пиджак, — сказала она, увидев, что Питер взялся за ручку дверцы.

— Оставьте его пока у себя. Он вам понадобится дойти от машины до дома. Я заберу его завтра.

Нэнси смотрела, как он взбежал по ступенькам и исчез за дверью отеля. Мысль о том, что она увидит этого мужчину завтра, была не такой уж неприятной.

 

6

Небо было прозрачно-голубым. Теплый ветерок предвещал хорошее бабье лето. Нэнси быстро сбросила ботинки, сняла носки, закатала до колен брюки и ступила в кристально чистую воду озера.

Вода была очень холодной, галька впивалась в подошвы ног, но молодая женщина не обращала на это внимания. В такой чудесный день радостно было сознавать, что ты живешь на белом свете. Она не помнила, когда была так счастлива в последний раз. Возможно, сама природа наполняла ее своей живительной силой. Или все дело в том, что сегодня утром Филипп сказал, что ее дом идеально подходит для съемок его фильма? На вырученные деньги она отремонтирует дом, останется и на зарплату работникам, и на выплату части долга дяди Майлза.

Словом, жизнь Нэнси неожиданно изменилась к лучшему.

И сегодня у нее обедает Питер. Он позвонил, чтобы узнать, в какое время может заехать за своим пиджаком, и она неожиданно для самой себя пригласила его на обед. Перед тем, как пойти на озеро, Нэнси приготовила салат и поставила в духовку мясо. Это будет своего рода праздничный обед. Она, правда, не смогла отвертеться от ужина в компании Филиппа, но ей удалось перенести его на то время, когда Филипп приедет на съемки. Мысль о том, что скоро она будет вынуждена встречаться с бывшим мужем каждый день, портила Нэнси настроение, но она старалась думать о другом — о том, что сможет наконец решить наболевшие финансовые проблемы.

Сентябрьское солнце начинало припекать, прозрачная вода манила к себе. Нэнси огляделась. Кроме нее да нескольких овец, пасущихся неподалеку, не было ни души. Питер должен приехать не раньше чем через час. У нее еще останется время принять душ и переодеться.

Она вышла из воды, быстро сняла рабочие брюки и шерстяную кофту и, оставшись в бюстгальтере и трусиках, снова вошла в озеро. Ледяная вода обжигала кожу. Сделав глубокий вдох, Нэнси нырнула. После секундного шока молодая женщина ощутила приятное возбуждение.

Она проплыла десяток ярдов, перевернулась на спину и, расслабившись, стала смотреть на голубой купол неба. Ее мысли лениво блуждали от одной темы к другой.

Все-таки южане очень приветливы, думала Нэнси, вспоминая свою поездку в городок за продуктами сегодня утром.

Миссис Ваккур просияла, увидев ее в дверях своего супермаркета.

— Готовитесь к романтическому обеду? — спросила она, подмигнув покупательнице, и стала предлагать французское шампанское, бельгийский шоколад и другие деликатесы. При этом толстушка все время как-то странно подмигивала.

Вспоминая об этом сейчас, Нэнси нахмурилась. Почему миссис Ваккур так вела себя?

— Нэнси! — услышала она строгий оклик, разнесшийся над озером.

Она вздрогнула, перевернулась на живот и посмотрела на берег. Там стоял Питер. Нэнси подплыла поближе.

— Привет. Вы приехали рано! — крикнула она, оставаясь по горло в воде.

— Вы были сегодня утром в городе? — резко спросил Питер.

— Да, мне надо было купить кое-что, — подтвердила она, недоумевая по поводу его сердитого тона.

— И вы, конечно, не смогли промолчать, — мрачно изрек он.

— Простите?

— Поздно извиняться! — Питер сердито провел рукой по волосам. — Я согласился участвовать в вашей идиотской афере, полагая, что все останется между нами. Но вот я приезжаю сегодня в Лэдлоу, и весь городок радостно поздравляет меня с помолвкой!

— Вы напрасно обвиняете меня, я никому ничего не говорила! — Забыв, во что одета, Нэнси вылезла из воды.

— Может, причина в том, — продолжал Питер, не слушая ее, — что ваш муж собирается пробыть здесь какое-то время? — Как я слышал, вы получили то, что хотели, и он будет снимать свой фильм в вашем доме.

— Бывший муж, — поправила Нэнси. — Да, он… А кто сказал вам об этом?

— Ваш бывший муж, когда я столкнулся с ним в супермаркете сегодня утром. Как раз в то время, когда миссис Ваккур поздравляла меня с помолвкой.

— Черт!

— Вот именно. — Питер метнул на нее сердитый взгляд.

— Вы объяснили ей, что никакой помолвки не было? — У Нэнси стучали зубы, но она не знала, от холода или от страха.

— Нет, и ваш бывший с интересом ловил каждое ее слово. Я сам себе удивляюсь, почему не сказал им, что это шутка или что-то в этом роде. — Его взгляд на минуту задержался на ее полуобнаженной фигуре. Кожа Нэнси имела приятный загар, и на его фоне капли воды, сверкавшие на солнце, были похожи на крошечные бриллианты. — Я согласился помочь вам, но мы не договаривались оповещать всю округу о нашей мнимой помолвке. — Говоря это, Питер старался не смотреть на ее полные груди, поддерживаемые чашечками бюстгальтера, на тонкую талию, на женственные бедра, обтянутые кружевными трусиками.

Нэнси вышла на берег и тряхнула головой.

— Мне очень жаль, что так получилось, — едва слышно проговорила она. — Но даю вам слово, что если они и слышали что-то, то не от меня.

— Значит, это сделал кто-то другой. Филипп тоже уверяет, что не он.

— Вы спрашивали его?

— Да, когда мы вышли из супермаркета. В это время миссис Смитсон с почты крикнула мне через всю улицу, что уже приводит в порядок свою шляпу по такому случаю. Черт знает что! — Питер нахмурился. Он не мог серьезно разговаривать, когда перед ним стояла почти нагая привлекательная женщина. Он протянул руку и взял ее одежду с камня. — Оденьтесь, — раздраженно велел он, — а то вы скоро совсем окоченеете.

— Спасибо.

Нэнси взяла свои вещи. Питер отметил про себя, что у нее длинные и красивые ноги.

— Филипп мог сболтнуть что-нибудь случайно, — заметила она, надевая брюки. — Я просила его хранить тайну и не думаю, что он намеренно нарушил свое обещание. На него можно положиться.

— Вы очень высокого мнения о нем, несмотря на то, что он разбил вам сердце, — проворчал Питер.

— А кто говорит, что он разбил мне сердце? — сразу ощетинилась Нэнси.

— Вы. Вчера вечером, когда втянули меня в свою авантюру.

— Я не могла сказать такое! Вы превратно поняли меня. Я сказала, что мы расстались по обоюдному согласию.

Питер недоверчиво хмыкнул.

— Могу я спросить, что происходит между вами и Филиппом Дойлом? Во что я вляпался, сам того не ведая?

— Ничего не происходит. Я уже говорила вам, что мне нужны деньги и мои отношения с бывшим мужем чисто деловые.

— Зачем же вы тогда ломаете перед ним комедию? Поскольку уж я согласился стать вашим фиктивным женихом, то, может, вы объясните мне, в чем дело?

Нэнси и сама понимала, что его требование справедливо.

— Я сделала это, потому что… Филипп хочет, чтобы я вернулась к нему, а если он будет знать о помолвке, то оставит меня в покое.

— Но вы, кажется, говорили, что он женат, — сказал Питер после небольшой паузы.

— Был женат. Его второй брак тоже развалился.

— Вы, должно быть, очень хотите вернуться к нему, — заметил он холодно.

— Ничего подобного!

— Бросьте, Нэнси! Будьте честны хотя бы перед самой собой, — презрительно произнес Питер. — Вы придумали жениха для того, чтобы сделать себя более желанной для Филиппа.

Его слова ударили Нэнси в самое сердце. Она в испуге уставилась на Питера, лицо ее стало белее мела. Нэнси вдруг осознала, что не уверена в самой себе. Возможно ли, чтобы человек, совсем не знающий ее, так точно угадал, что творится в ее душе? Разглядел что-то, чего не смогла увидеть она сама?

— Нет, — Нэнси яростно затрясла головой, — я еще не сошла с ума, чтобы хотеть вернуть Филиппа!

— Это потому что он сильно обидел вас? — мягко спросил Питер.

Нэнси встретилась с ним взглядом и зло выкрикнула:

— Да! Он обидел меня! Удовлетворены?!

Питер пожал плечами.

— Это не мое дело.

— Правильно. Не ваше. Может, вы теперь перестанете заниматься со мной психоанализом?

— Вы недостаточно интересуете меня, чтобы подвергать вас психоанализу, — огрызнулся Питер.

Нэнси стало больно. Почему? — задалась она вопросом. Ведь этот человек ничего не значит для меня.

Питер, следивший за сменой эмоций на ее лице, вдруг пожалел о своих жестоких словах. Нэнси действовала на него очень странно: иногда жутко раздражала, но были минуты, когда ему отчаянно хотелось защитить ее. Как, например, сейчас. Нэнси смотрела на него глазами раненого животного, и он почувствовал, как у него в груди шевельнулась жалость.

— Ну, возможно, это не совсем так, — поспешно добавил Питер.

— Вы просто пытаетесь быть вежливым, потому что думаете, что задели мои чувства. — Нэнси покачала головой.

— А я задел их?

— Ничего подобного! — сердито ответила она.

— Очень хорошо. — Питер улыбнулся. — Я рад, что мы разобрались с этим вопросом.

Когда он улыбался, Нэнси не могла долго злиться на него.

— Я вообще не понимаю, почему мы спорим об этом, — сказала она со вздохом, — Причины, по которым я пошла на обман, не имеют к этому никакого отношения. — Она стала зашнуровывать ботинки. — Я втянула вас в эту игру, я и обязана вытащить вас из нее, прежде чем весь городок бросится покупать новые шляпы для свадьбы.

— Да уж, медлить здесь нельзя, — согласился Питер.

— Я скажу Филиппу о разрыве так называемой помолвки, когда он приедет на съемки фильма, — сказала Нэнси, завязав наконец шнурки на ботинках.

Она поежилась от холода. Небо заволокло тучами, подул резкий ветер. Молодая женщина вдруг осознала, что ее волосы и белье мокрые.

— Вам надо вернуться домой, пока вы не простудились, — мягко заметил Питер.

— И пока обед не сгорел. — Нэнси вопросительно посмотрела на него. — Вы не передумали обедать у меня?

— Почему я должен передумать? Несмотря на недоразумение с помолвкой, мы с вами можем быть добрыми друзьями, не так ли? — с улыбкой ответил Питер.

— Не возражаю, мы ведь соседи.

Они пошли в направлении ее дома. Ветер набирал силу, гоняя по небу тучи. Неожиданно Нэнси споткнулась, и Питер схватил ее за руку, не дав упасть.

— Боже, вы совсем продрогли! — воскликнул он, сжав ее ледяные пальцы в своей теплой руке. — Вам не следовало лезть в воду — сезон купания уже закончился. И, кстати, пока я не забыл: никогда не заплывайте далеко от берега, когда вы одна. Здесь сильные подводные течения. — Питер взглянул на небо. — Нам надо поторопиться, скоро начнется дождь.

Не успел он произнести эти слова, как на землю упали первые крупные капли. Они побежали. Ветер, хлеставший им в лицо, был пропитан запахом вереска.

Когда они влетели в дом, Нэнси уже не чувствовала холода. Кровь в ее жилах бурлила, как вода в хорошей отопительной системе. Питер взглянул на нее и улыбнулся. Щеки у нее покраснели от бега, волосы высохли и превратились в роскошную волнистую массу. И, когда Нэнси застенчиво улыбнулась ему в ответ, она напомнила ему солнышко, выглянувшее из-за туч.

Она провела языком по пересохшим губам, которые выглядели настолько нежными и соблазнительными, что Питеру захотелось поцеловать их. Но с еще большим удовольствием он заключил бы Нэнси в объятия и исследовал каждый дюйм ее прекрасного тела. Подавив желание, Питер отошел от Нэнси на шаг и потянул носом.

— Как здесь вкусно пахнет!

— Жареный барашек, — рассеянно сообщила хозяйка.

Нэнси видела, что Питер намеревался поцеловать ее, и с бьющимся сердцем ждала этого. Но она ошиблась, чем была сильно расстроена.

— Предлагаю вам пойти переодеться, а я тем временем проверю жаркое, — предложил Питер.

— Хорошо. — Нэнси была рада уйти куда угодно, лишь бы не находиться рядом с ним.

Однако, оказавшись в спальне, Нэнси забыла о мокрой одежде. Присев на край кровати, она попыталась разобраться в чувствах, которые нахлынули на нее минуту назад. Она твердо знала, что между ней и Питером Розански не может быть никакого романа. Хватит с нее Филиппа, из-за ее бесплодности фактически бросившего ее. Один поцелуй, правда, ни к чему не обязывает, и уж такую малость она могла себе позволить, если бы Питер не спасовал.

— Посмотри правде в глаза, Нэнси, — сказала она себе. — Ты просто не нравишься ему. Особенно после шока, который он испытал, побывав сегодня утром в городке.

Нэнси прыснула, представив выражение его лица, когда на Питера со всех сторон посыпались поздравления по поводу мнимой помолвки. Если Питер действительно был закоренелым холостяком, как утверждала миссис Ваккур, он должен был прийти в ужас от всего этого.

Почувствовав, что к ней вернулось самообладание, Нэнси встала, подошла к шкафу и достала из него джинсы и белую блузку.

Она вошла в кухню в тот момент, когда Питер проверял, как прожарилась баранина.

— Ну как? — бодро спросила Нэнси.

— Готова.

Питер обернулся и посмотрел на нее. Как ей удается выглядеть такой сексапильной в джинсах и простой блузке? — с раздражением подумал он. Но это меня не должно волновать, я не собираюсь крутить с ней любовь, сказал себе Питер. Во-первых, она относится к тому типу женщин, от которых за милю разит серьезностью. Во-вторых, эта красотка, очевидно, не задержится в наших краях надолго. Скоро ей надоест игра в фермершу и птичка с радостью вернется в Нью-Йорк. Но самая главная причина заключается в том, что она до сих пор любит бывшего мужа. Так что все, что я могу себе позволить, это дружбу, подытожил Питер.

— Вы не порежете мясо, пока я буду накрывать стол? — попросила Нэнси.

— С удовольствием.

Она открыла дверь, соединявшую кухню с небольшой уютной столовой. Нэнси ловко разожгла камин и принялась за сервировку стола. Когда Питер через несколько минут появился в столовой, все было готово.

— У вас опять проблемы с электричеством? — предположил Питер, увидев на столе две горящие свечи в старинных подсвечниках.

— Нет, я устранила неполадку в тот же вечер. Пробки перегорели.

— Вашим талантам нет конца, — пробормотал Питер.

— Я самостоятельный человек, если вы это имеете в виду, — весело сказала Нэнси и, выдвинув стул, предложила гостю сесть.

— Спасибо.

Питер смотрел, как Нэнси направилась на кухню, и вскоре оттуда послышалась приглушенная музыка.

— Я люблю классику, — сказала она, вернувшись в столовую. — А вы что предпочитаете?

— Мне тоже она нравится. Но, чтобы слушать музыку, у меня должно быть особое настроение, — пояснил Питер.

— Я понимаю, что вы имеете в виду. — Нэнси села напротив него. — Если вам грустно, то серьезная музыка усиливает вашу грусть.

Питер смотрел на пламя свечи, отражавшееся в глазах сидящей напротив женщины, и гадал, что же происходило в ее жизни в тот момент. Может, развод?

— Какую еще музыку вы любите? — спросил он.

— Мне нравится диксиленд. Мне кажется, этот стиль хорошо гармонирует с местной природой.

— Вы приукрашиваете нашу действительность, Нэнси. Здесь может быть очень красиво, когда светит солнце, но для городского человека размеренная сельская жизнь подчас становится невыносимой.

— Я знаю.

В столовой повисло напряженное молчание, но Нэнси не могла уловить причину этой неловкости. Питер долго смотрел на нее испытующим взглядом, затем отвел глаза в сторону и сказал:

— Важно, чтобы вы знали, на что себя обрекаете.

— Я справлюсь, — с улыбкой сказала Нэнси. — Вы живете далеко от меня?

— Шесть миль по прямой. Достаточно далеко, чтобы успеть прийти вам на помощь.

— Очень жаль… — пробормотала себе под нос Нэнси и опустила глаза в тарелку с салатом, удивляясь самой себе: похоже, я начала флиртовать с Питером. — Вы всегда жили здесь? — спросила она как можно небрежнее.

Он покачал головой.

— Я учился на ветеринара. Получив диплом, уехал на два года в Техас.

— А я думала, что вы изучали сельское хозяйство.

— Мой отец думал так же. Но меня всегда тянуло к животным. Мне пришлось заняться фермерством после смерти отца, когда ферма перешла ко мне по наследству.

— Значит, вы не жалеете, что взяли на себя управление фермой?

— Нет, разумеется. Мне нравится работа на ферме. Она, конечно, не слишком прибыльна, как вы скоро сами убедитесь, когда поживете здесь подольше. Но я кое-что добавил к отцовскому наследию — вложил большие деньги в разведение лошадей. Сейчас моя конеферма успешно развивается, а я получаю огромное удовольствие от общения с лошадьми. — Питер поднял на Нэнси глаза. — Вам надо приехать ко мне как-нибудь и посмотреть на мое хозяйство.

— Спасибо, с удовольствием. — Она отпила глоток вина. — Но сначала мы должны уладить проблему с нашей мнимой помолвкой.

— Вы правы.

— Как вы считаете, что мне следует сделать? Я могу поехать в супермаркет, откуда, судя по всему, разнесся этот слух, и сказать миссис Ваккур правду. — Нэнси поморщилась. — Я буду чувствовать себя последней дурой, но я заслужила это.

— Я так не думаю, — мягко возразил Питер. — Когда приезжает ваш бывший муж?

— В следующий понедельник, да не один — с оравой помощников. Они будут готовить дом для съемок.

— А где они остановятся?

— В «Людовике», полагаю.

— Значит, Филипп будет жить не у вас?

— Боже сохрани, нет, конечно! — ужаснулась Нэнси. Она встала и начала убирать посуду со стола. — Честно говоря, я стараюсь поменьше думать о нем. Меня интересуют лишь деньги, которые Филипп мне заплатит за использование моего дома.

Она пошла на кухню за горячим, Питер тоже встал и последовал за ней, но остановился в дверном проеме.

— А что интересует Филиппа?

— Его новый фильм, разумеется. Он очень амбициозен, карьера у него всегда стояла на первом месте.

— Вы по этой причине развелись?

Питер задал этот вопрос очень тихо, но у Нэнси возникло ощущение, что ее ударили ножом в сердце.

— Нет, не по этой. — Она подняла на Питера полные боли глаза. — Мне бы не хотелось говорить на эту тему.

— Извините, я не собирался копаться в вашей личной жизни.

— Дело не в этом…

Нэнси не хотела отталкивать Питера скрытностью, но и не могла назвать ему настоящую причину развода, которая оставила в ее душе до сих пор не зажившую рану. Разве можно просто взять и признаться, что ты не могла дать любимому мужу ребенка, которого он отчаянно хотел?

Они снова сели за стол. На тарелках дымились мясо и жареный картофель, но Нэнси вдруг потеряла аппетит.

— Если хотите, мы можем поиграть в помолвку еще неделю, — осторожно предложил Питер, заметив перемену в ее настроении. — По крайней мере, вы будете чувствовать себя свободнее на ужине с участием вашего бывшего мужа.

— Вы будете присутствовать на этом ужине в качестве моего жениха? — с надеждой спросила Нэнси.

— Да, если это поможет вам.

— Поможет. — Она облегченно перевела дух.

— Вам это может показаться смешным, но вчера в баре я с содроганием думала об этом проклятом ужине. А сегодня даже рада, что он состоится.

— Но сегодня, как мне представляется, ситуация для вас ухудшилась, — заметил Питер. — Пока в вашем доме будут идти съемки, вам предстоит видеть Филиппа каждый день.

— К сожалению. Вы действительно потерпите еще недельку? Я даже не смела надеяться на это…

— Я же сказал, что потерплю. Но с этим спектаклем надо покончить до возвращения Деборы.

— Кто такая Дебора? Ваша девушка? — насторожилась Нэнси.

— Моя тетка. Она сейчас отдыхает в Европе — к счастью. Потому что, будь она здесь, все уже получили бы приглашение на свадьбу.

Нэнси рассмеялась, обрадовавшись, что Дебора оказалась тетей, а не подружкой. У нее даже поднялось настроение.

— Я не шучу, — проворчал Питер, по-своему истолковав причину ее веселья. — Недавно Дебора вбила себе в голову, что мне пора жениться, и начала знакомить меня со всеми девушками подряд. Словом, развила такую бурную деятельность, что я готов от стыда провалиться сквозь землю.

— Какой ужас! — посочувствовала Нэнси.

— Хуже не придумаешь, — согласился Питер. — В последнее время она навязывала мне некую Стеллу. Дебора хочет, чтобы я сопровождал Стеллу на свадьбе Чарли и Юлы. Но я наотрез отказался даже встретиться с ней. Слаба Богу, я буду шафером, поэтому могу прийти один.

— Вы могли бы сами выбрать себе партнершу для этой свадьбы. — Нэнси не сомневалась, что у мужчины с такой внешностью от предложений не будет отбою.

— Так еще хуже. Поскольку это будет мой выбор, Дебора решит, что я нашел себе невесту, и тогда я пропал. Одна из моих последних пассий была уверена, что я сделаю ей предложение, поскольку Дебора пригласила ее куда-то на ужин и сказала, будто я схожу по ней с ума, но не могу признаться в этом — такой застенчивый.

— А вы сходили с ума?

Питер криво улыбнулся.

— А я произвожу впечатление застенчивого?

Нэнси рассмеялась.

— Теперь вы понимаете, почему я радуюсь, что моя тетушка за океаном. Будь она в Лэдлоу, устроила бы нам веселую жизнь.

Нэнси подняла свой бокал.

— За Дебору, замечательную женщину! Пусть она подольше наслаждается красотами старушки Европы!

 

7

Питер остановил коня на пригорке. Отсюда ему хорошо было видно, что происходит внизу. Двое работников вместе со своей хозяйкой пытались загнать сбежавшую овцу в загон.

Одеждой Нэнси мало отличалась от своих помощников, но, тем не менее, заметно выделялась на их фоне. Дело было не только в роскошных волосах, отливавших золотом в лучах солнца. Нэнси действовала раза в два энергичнее мужчин, бестолково суетившихся рядом с ней, при этом ее движения были плавными и уверенными. Упрямое животное норовило проскочить мимо ворот, но Нэнси заставила овцу двигаться в нужном направлении.

Взгляд Питера скользнул по джинсам, плотно облегавшим ее женственные бедра, по голубой футболке с глубоким вырезом, через которую проступали полушария ее упругих грудей.

Разозлившись на свой повышенный интерес к прелестям соседки, Питер тронул коня. Он спустился по склону, подъехал поближе и подтолкнул овцу к загону. Нэнси быстро захлопнула за ней ворота.

— Спасибо, — сказала она, щурясь от солнца.

Она еще не отдышалась, и Питер заметил, как ее грудь плавно вздымается под тонкой футболкой.

— Не за что! — бросил он, отметив, что оба работника совсем не запыхались. Одним был Мигель Гарсия, который вообще не имел привычки работать. — Если бы у вас была собака, вам было бы легче управляться с овцами.

— Возможно, но смогу ли я справиться с собакой? Надо знать все эти команды…

Но Питер уже начинал думать, что эта стройная горожанка может совладать даже с чертом. Каждую встречу она удивляла его. Он откашлялся и бросил косой взгляд на работников, которые слушали их разговор, привалившись к ограде загона.

— Поздравляем вас с помолвкой, мистер Розански, — лениво процедил Мигель. — Видать, скоро вы станете нашим боссом.

— Вряд ли, Мигель, — сухо ответил Питер, — а за поздравление спасибо.

Мужчины постояли еще немного, а затем, словно испугавшись проницательного взгляда Питера, выпрямились и ленивой походкой отправились работать.

— Не нравится вам Мигель Гарсия, как я вижу, — сказала Нэнси.

— А чему тут нравиться? — Питер посмотрел на Мигеля, который лениво ковырял лопатой в земле. — На вашем месте я бы не спускал с него глаз.

— Он нормальный работник, — твердо заявила Нэнси, как бы пресекая дальнейшую критику в адрес своего работника.

Она подошла к лошади Питера и погладила ее по шее. Это был великолепный чистокровный жеребец с черной блестящей шерстью и красивой головой.

— Чем обязана вашему появлению здесь, Питер?

Он вынул из внутреннего кармана пиджака конверт.

— Сегодня утром я встретил в городе Юлу, она просила передать вам это. — Он вручил Нэнси конверт, в котором находилось приглашение на свадьбу. Увидев изумление Нэнси, Питер сказал: — Если вы не хотите идти…

— А вы хотите, чтобы я пошла? — Она не знала, как поступить. Ей хотелось пойти на эту свадьбу, познакомиться с друзьями Питера, однако Нэнси помнила, как вчера он сказал, что не нуждается в спутнице. — Мне кажется, если я пойду, то мы только усложним ситуацию с нашей мнимой помолвкой.

— Да, вы, пожалуй, правы, — согласился Питер.

Его реакция огорчила молодую женщину. Я, кажется, сошла с ума, сказала она себе. Конечно, я не могу присутствовать на этой свадьбе. Я никого там не знаю, не знакома даже с женихом и невестой!

— Но вообще-то, — тихо произнес Питер, — мне кажется, вам стоит пойти. Это будет грандиозный праздник, на который соберется сотни две гостей. Там будет практически весь Лэдлоу. — Поскольку Нэнси молчала, он добавил: — Мне бы хотелось, чтобы вы тоже были там.

— В таком случае, я принимаю приглашение.

Шаловливый ветерок поднял ее волосы и отбросил с сияющего лица. Питер обратил внимание на длинные пальцы Нэнси, на которых не было ни одного кольца.

— Что слышно от вашего бывшего мужа?

— Он звонил вчера вечером. — Нэнси поморщилась. — Сказал, что приедет раньше понедельника. Как говорится, время — деньги, и Филипп хочет начать съемки как можно скорее.

Нэнси снова провела ладонью по гладкой шее лошади, которая уже начала беспокойно перебирать ногами.

— Красивый жеребец. Можно мне проехаться на нем немного?

Питер замялся.

— Пожалуйста, — неуверенно разрешил он, — но я буду держать его за поводья. Он очень горячий.

Нэнси попросила его подержать конверт, и, не успел Питер и глазом моргнуть, как она уже сидела в седле. Нэнси чуть сжала коленями бока жеребца, и тот ринулся вперед. Она услышала испуганный возглас Питера, когда пронеслась мимо него. В конце пастбища протекала небольшая речка — Нэнси преодолела ее в один прыжок.

У Питера замерло сердце, когда он увидел, что она скачет к высокой ограде в нижней части выгула. Если жеребец прыгнет, всадница может вылететь из седла и сломать себе шею. Он побежал за Нэнси, но она неожиданно придержала жеребца и повернула его с легкостью, которой позавидовал бы профессионал. Питер остановился как вкопанный.

— Потрясающе! — восторженно воскликнула Нэнси, переведя лошадь на спокойный шаг.

— Вам весело, да?! — взъярился на нее Питер.

— Что случилось? — Нэнси невинно захлопала ресницами. Она спешилась и передала ему поводья. — Вы побледнели, Питер. Неужели испугались за меня?

— Я больше боялся за лошадь, — с сарказмом ответил он. — Где это вы научились ездить верхом?

Нэнси озорно сверкнула на него глазами.

— Боже, Питер, какого же вы низкого мнения о горожанках! Почему вы подумали, что я не умею ездить верхом?

Он улыбнулся.

— Я вообще уже не знаю, о чем думать, когда дело касается вас.

— Верховой езде меня научил Филипп. Мы жили какое-то время на ранчо в Калифорнии.

— Звучит шикарно.

Нэнси пожала плечами.

— Мне нравилась Калифорния, — тихо проговорила она и замолчала.

Тот год был изнурительным для нее — она переходила от одного специалиста к другому. Филипп настаивал, чтобы ее осматривали только лучшие врачи. Каждый раз при очередном обследовании у Нэнси появлялась надежда, но в конце концов все медицинские светила дружно сошлись во мнении, что она никогда не сможет иметь детей.

Нэнси тяжело вздохнула.

— Поскольку вы здесь, давайте решим, какой участок вы хотели бы арендовать у меня, — сказала она, резко меняя тему.

— Я покажу вам. — Питер повел коня вверх по склону. После минутного колебания Нэнси последовала за ним. — Вот смотрите, отсюда до берега озера. Мне будет удобно им пользоваться.

Нэнси опустилась на валун и окинула взглядом суровый, но очень красивый пейзаж.

— Какой чудесный вид, — тихо проговорила она.

Питер сел рядом с ней.

— Я вижу, вы еще не успели соскучиться по Нью-Йорку.

— Нисколечко.

Они сидели молча несколько минут. Слышался только шелест ветра в листве деревьев да фырканье пасущейся рядом лошади.

— Чем вы занимались в Нью-Йорке?

— Работала главным менеджером в одной телекомпании.

— И вы действительно думаете, что сможете нормально жить здесь? — Питер покачал головой. — Вы не представляете, насколько здесь бывает порой скучно и одиноко.

— Это ваша точка зрения. — Нэнси повернулась к нему лицом. — А теперь послушайте меня. Человек может быть окружен толпой людей и при этом чувствовать себя одиноким. Жизнь в многолюдном городе вовсе не избавляет от одиночества. Я вставала в семь утра и ехала на работу в метро. В вагоне все молчат. И, если вы скажете кому-то: «Доброе утро!» — на вас посмотрят, как на грабителя.

Питер улыбнулся.

— Вы, наверное, думаете, что я шучу, но это правда. Все вечно спешат куда-то. Приезжаю на работу, а там разговор только о сроках, бюджетах и рейтингах.

— Но у вас наверняка были друзья, с которыми вы встречались?

— Были, конечно. Но мы все работали и могли собираться только в уик-энды. — Нэнси нахмурилась. — Получалось, что я жила лишь ради выходных, а жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее так бездарно.

— Боюсь, что у меня для вас плохие новости, — тихо сказал Питер. — На ферме не бывает выходных.

Нэнси прошлась глазами по его красивому лицу, мягкому блеску его темных глаз.

— Здесь совсем другое дело, — возразила она. — Когда вы счастливы, когда в ладу с самим собой, когда работа приносит вам радость, это не имеет значения.

— Надеюсь, вы сохраните свой оптимизм.

— Вы, кажется, пытаетесь всеми силами избавиться от меня, — полушутливо заметила Нэнси.

— Ни в коем случае!

Питер дотронулся рукой до ее щеки. Прикосновение обожгло Нэнси, как жар горящих поленьев, по телу пробежала восхитительная дрожь, и ей захотелось раствориться в сильных руках Питера под его жаркими поцелуями. Лицо Питера было совсем близко. Нэнси ждала, что он поцелует ее, она сгорала от нетерпения.

— Я, наоборот, привыкаю к тому, что вы находитесь где-то поблизости. — Вдруг Питер резко встал. — Мне пора. Мы еще встретимся до субботы, я расскажу вам о местных свадебных обычаях.

— Хорошо. — Нэнси старалась не думать о том, что он покидает ее. — Мне надо будет съездить в город и купить что-нибудь из одежды для свадьбы.

Питер с притворным удивлением посмотрел на нее.

— Вы хотите сказать, что при всем том роскошном гардеробе, который был разложен у вас в кабинете, вам нечего надеть?

— Вы абсолютно правы. Нечего. И я не хочу подводить вас. В конце концов, я ваша невеста и должна произвести хорошее впечатление на ваших друзей.

— Думаю, вы и так произведете на них впечатление, — тихо проговорил Питер и посмотрел на Нэнси таким взглядом, что у той от радости закружилась голова. — Вы знаете, — сказал он вдруг, — мне кажется, что нам стоит еще раз пообедать вместе до свадьбы. Нам надо узнать друг друга поближе, если уж мы собираемся изображать обрученную пару.

— В этом есть смысл! — радостно согласилась Нэнси, готовая использовать любой предлог, чтобы лишний раз увидеться с Питером.

— Как насчет сегодняшнего вечера?

— Прекрасная идея.

Питер кивнул, взял поводья и вскочил в седло.

— Я знаю неплохой ресторанчик. Он находится довольно далеко отсюда, но там великолепная кухня, которая стоит долгой дороги. Я заеду за вами в семь тридцать?

— Буду ждать вас.

— Тогда до встречи.

Нэнси стояла на пригорке и смотрела вслед всаднику на великолепной лошади.

 

8

Питер заказал лучший столик в зале — в уединенной нише с видом на залив, воды которого в этот ясный лунный вечер серебрились тысячами переливающихся блесток.

— Вы очень красивая сегодня, Нэнси. И соблазнительная.

— Спасибо.

Она почувствовала, как мягкий полумрак обволакивает ее, кружит голову и наполняет сердце пьянящим восторгом. Нэнси быстро отвела взгляд от Питера. Просто безумие дрожать как осенний лист в присутствии мужчины, который сильно тебе нравится! Но совладать с собой она не могла.

Они провели приятный вечер за непринужденной беседой и шутками. Питер рассказывал разные смешные истории, над которыми Нэнси смеялась от души. Но за фасадом этой легкости таилась какая-то внутренняя, очень глубокая связь между ними. Каждый раз, когда Нэнси поднимала глаза на собеседника, она чувствовала, как непреодолимо ее тянет к нему. Питер был настолько хорош, что устоять перед ним было невозможно. И именно его мощная притягательная сила, его мужской магнетизм, которым Нэнси не могла противостоять, и пугали ее. Она сознавала, насколько легко и незаметно для себя может влюбиться в Питера Розански. Допустить такое она не могла.

Нэнси попробовала разрядить эмоциональную напряженность, возникшую между ними.

— В этот ресторан вы привозите всех своих женщин?

— Вы так говорите, будто я держу гарем! — Питер улыбнулся. — В моей жизни было не так уж много женщин.

— Я не верю вам.

— Но это правда. Я очень разборчив. — Он снова улыбнулся.

— Но вы хотя бы раз делали попытку жениться?

— Делал. Один раз. Но сейчас мне кажется, что это было в какой-то другой жизни, — задумчиво проговорил Питер. — А вы когда-нибудь думали о том, чтобы снова выйти замуж?

Нэнси покачала головой.

— Я уже говорила вам, что есть люди, которые не созданы для брака, и я одна из них.

— Может, в первом случае вы встретили не того мужчину? — предположил Питер. — Вы не производите впечатления одинокой женщины, поэтому я уверен, что вы снова выйдете замуж, родите троих-четверых детей и будете очень счастливы.

— Не думаю, — равнодушно отозвалась Нэнси, хотя в сердце сильно кольнуло — дала о себе знать незаживающая боль.

— Расскажите о Калифорнии, — неожиданно попросил Питер. — Как вам там жилось?

— Нормально.

— Просто нормально? — удивился Питер. — Вы были замужем за продюсером, значит, наверняка вели светский образ жизни.

— Я бы не назвала его светским, — мрачно заметила Нэнси, не на миг не забывавшая о том, что в Калифорнии рухнули ее последние надежды на полноценную семью, а вместе с ними развалился и ее брак.

— Почему? — мягко допытывался Питер.

— Извините, я не люблю вспоминать то время.

— Я уже понял. Это потому, что вы не хотите говорить о Филиппе?

— Он тут ни при чем. Просто… я не люблю говорить о распаде моего брака. — Нэнси сжала руку, лежавшую на столе, в кулак, и острые ногти вонзились в ладонь.

Молодая женщина поняла, в каком напряжении находилась, только когда Питер взял ее руку в свою, раскрыл ее ладонь и провел пальцами по красным отметинам на коже.

— Что произошло, Нэнси? Он изменял вам? — В его голосе прозвучала трогательная забота.

Нэнси ощутила, как ее сердце сделало сильный толчок, а тело, реагируя на прикосновение руки мужчины, наполнилось желанием.

Как просто было бы свалить все на измену — чем не причина для развода? Во всяком случае, звучит гораздо лучше, чем горькая истина. Но Нэнси не могла солгать Питеру. Она смотрела в его темные как омут глаза и ощущала острую потребность сказать правду, но и на это не могла решиться. Нэнси не могла признаться ни Питеру, ни кому-то еще, какой несчастной и в какой-то степени неполноценной ощущает себя. Нэнси предполагала, что, если бы Питер узнал правду, он стал бы смотреть на нее иначе, и она многое потеряла бы в его глазах. А к Филиппу Питер стал бы относиться с большей симпатией и даже с сочувствием. Этого она не вынесла бы.

— Мы просто не подходили друг другу, — сказала она, высвобождая свою руку из плена его пальцев. — Вечер был замечательный, но, я думаю, нам пора ехать. Уже поздно.

Питер расплатился и они направились к выходу. Нэнси почувствовала, как его пальцы случайно коснулись ее обнаженных плеч, когда он помогал ей надеть накидку.

— Спасибо, — поблагодарила она, повернувшись к нему.

Питер даже не улыбнулся, и Нэнси предположила, что он, возможно, обиделся на ее нежелание говорить о своем прошлом.

Питер аккуратно вел машину по узкой дороге. Нэнси чувствовала, что должна что-то сказать — легкое, нейтральное, чтобы разрядить гнетущую атмосферу, царящую в салоне автомобиля.

— Ужин был великолепным, — нашлась она наконец.

— Я рад, что вам понравилось.

Сейчас они были похожи на пару вежливых незнакомцев. Фары машины прорезали густую темноту, выхватывая из нее зловещие силуэты деревьев. Нэнси переживала, что Питер вдруг стал холодным и замкнутым.

— Извините меня за резкость, когда вы спросили о моем браке, — тихо произнесла она.

— Все в порядке. Я понимаю. Вы все еще любите своего мужа.

— Нет, уже не люблю, — твердо ответила Нэнси, жалея, что из-за темноты не может видеть выражение его лица. — Это правда, — с ударением сказала Нэнси — для нее было крайне важно, чтобы Питер поверил.

— Хорошо.

Нэнси снова перевела взгляд на дорогу, и в этот момент Питер резко нажал на тормоз. Хотя Нэнси и была пристегнута, но, если бы Питер не среагировал молниеносно, прижав ее рукой к спинке сиденья, она могла бы удариться головой в лобовое стекло.

Нэнси с облегчением перевела дух.

— Вы не ушиблись? — заботливо спросил Питер.

— Нет. Нам повезло, что вы ехали на небольшой скорости.

— Я бы сказал, повезло той зверушке, что бросилась нам под колеса. — Он наконец улыбнулся.

Рука Питера по-прежнему прижимала ее к спинке сиденья, и Нэнси чувствовала, как ткань его пиджака упирается в упругую плоть ее грудей. Она снова ощутила, как в ней нарастает волна острого желания, стучится во все поры тела… Заглушить его она не могла.

— Вы уверены, что с вами все в порядке? — спросил Питер, убрав наконец руку с ее груди.

— Да-да, все нормально.

Нэнси боялась встретиться с ним взглядом — он мог увидеть, какие чувства только что разбудил в ней. Но Питер протянул руку и нежно повернул к себе ее лицо. Нэнси слышала громкий стук своего сердца. Почувствовав прикосновение его пальцев, она снова ощутила трепет желания. Сейчас она хотела лишь одного: чтобы Питер съехал на обочину, заключил ее в свои объятия, ласкал и целовал ее. Нэнси потрясло, что этот мужчина разбудил в ней почти уснувший природный инстинкт одним лишь прикосновением руки.

— Ты дрожишь, когда я прикасаюсь к тебе, — тихо проговорил Питер.

— Я… мне немного холодно.

Это объяснение не имело ничего общего с правдой. В данную минуту у Нэнси было ощущение, что она горит в огне.

Питер мысленно проклинал темноту, из-за которой не мог видеть выражения ее глаз. Ему показалось, что Нэнси ждет поцелуя, но он не был уверен в этом. Питер уже не раз сталкивался с ее противоречивым поведением. Ему очень хотелось заключить Нэнси в объятия, но инстинкт подсказывал, что ее эмоциональное состояние весьма неустойчиво. Подобно зверушке, молнией выскочившей из-под колес несколько минут назад, Нэнси также была готова к побегу в любую минуту.

Питер снова взялся за руль, и они продолжили путь. Интуитивно он чувствовал, что поступил правильно, поскольку не сомневался, что Нэнси до сих пор влюблена в своего бывшего мужа. И то, что она горячо отрицает этот факт и с болью вспоминает о своем браке, лишь доказывает, что Питер не ошибся в своей догадке. Так что ему не стоит влезать в эту запутанную любовную историю — он будет третьим лишним.

Фары осветили ворота ее поместья. Нэнси раздумывала — пригласить Питера в дом или нет. Ей очень хотелось побыть с ним подольше, но она не доверяла своим чувствам.

Выйдя из машины, она стремительно направилась к двери. Сильный ветер трепал ее волосы и раздувал полы пальто. Питер не уезжал, желая удостовериться, что Нэнси благополучно войдет в дом. Она порылась в сумочке в поисках ключей, но не нашла их.

— Потеряли ключи? — спросил Питер, вылезая из автомобиля.

— Да нет, они должны быть здесь… Я просто ничего не вижу из-за темноты. Все в порядке, поезжайте домой.

Питер проигнорировал совет и подошел к Нэнси.

Она стала нервно заново перебирать содержимое сумки. Нэнси хотела, чтобы Питер поскорее ушел, и в то же время мучительно не желала расставаться с ним. Ей необходимо было чувствовать его рядом, хотелось ощутить предательский жар в груди, запустить свои длинные пальцы в его волнистые волосы и взлохматить их, прижаться губами к его чувственному рту…

Наконец ее рука наткнулась на холодную связку ключей.

— Нашлись, слава Богу! Я не хочу задерживать вас…

— Я не тороплюсь.

Питер забрал у нее ключи, и Нэнси напряглась от приятной дрожи, почувствовав тепло его руки на своих похолодевших пальцах.

— Знаете, — сказал он очень тихо, — мы никого не сможем обмануть с нашей мнимой помолвкой, если вы будете вздрагивать при каждом моем приближении.

— Я не вздрагиваю, просто немного нервничаю…

— Сильно нервничаете, — поправил ее Питер полушутя-полусерьезно. — В чем дело? Боитесь, что я могу соблазнить вас?

— Ничего я не боюсь! — возмутилась Нэнси, которую на самом деле беспокоило, что Питеру не надо и стараться-то, чтобы соблазнить ее.

— Очень хорошо.

И, прежде чем Нэнси сообразила что к чему. Питер наклонился и поцеловал ее. Его поцелуй был коротким, но страстным и таким чувственным, что Нэнси сразу забыла о всех сомнениях, терзавших ее минуту назад.

— Стараюсь войти в роль жениха к субботе, — невозмутимо пояснил Питер ошеломленной Нэнси, которая молча смотрела, как он вставляет ключ в замочную скважину. — Спокойной ночи, приятных сновидений, — нежно пожелал он и пошел к машине.

Нэнси, не проронив ни слова, вошла в дом и без сил прислонилась к двери.

«Стараюсь войти в роль жениха». Но Нэнси все еще ощущала сладость его поцелуя на своих губах, а ее тело горело, словно в огне.

Ей привиделось или на них и в самом деле только что сошло неземное блаженство, соединившее их невидимыми нитями?

 

9

Нэнси остановила машину на главной улице Лэдлоу недалеко от единственного в городке бутика. День был на редкость хмурым. Серое небо так низко висело над землей, что, казалось, они вот-вот соприкоснутся. Но Нэнси, светившаяся изнутри от переполнявшего ее счастья, не замечала ненастной погоды. Мое великолепное настроение, уверяла она себя, вызвано чем угодно, но только не вчерашним поцелуем Питера. Один мимолетный поцелуй не мог вызвать у меня целую лавину чувств и эмоций.

— Доброе утро, — приветливо поздоровалась с беспечно улыбающейся клиенткой молоденькая продавщица.

Нэнси прошлась по бутику и с удивлением обнаружила в этом провинциальном магазинчике великолепный выбор модной женской одежды. После недолгих раздумий она сняла с вешалки бледно-голубой костюм — прямая юбка и удлиненный жакет из тяжелого шелка. В таком не стыдно показаться на свадьбе, решила Нэнси.

— Простите, у вас найдется шляпа, которая подошла бы к этому костюму? — спросила она продавщицу.

Только сейчас Нэнси заметила у стойки женщину лет шестидесяти. Леди, очевидно, пришла позже, но Нэнси, увлеченная нарядами, не обратила на нее внимания. Дама была совершенно седой и худенькой, но ее одежда — шляпка огненно-красного цвета, такого же цвета накидка и длинная узкая серая юбка — бросалась в глаза.

— Нэнси Дойл? — спросила леди, и Нэнси кивнула. — Это для свадьбы? — Она указала на костюм, который молодая женщина держала в руках.

— Да, — подтвердила Нэнси, решив, что дама знает Юлу и Чарли.

— Вы не хотите купить длинное белое платье? — В голосе пожилой леди слышалось разочарование.

Нэнси поспешила вывести ее из заблуждения.

— О! Это не моя свадьба!

— Слава Богу, — с явным облегчением сказала леди.

Нэнси это насторожило, и она решила выяснить, с кем разговаривает.

— Я знаю вас?..

— Дебора Розански, — с достоинством представилась леди. — Вы собираетесь выйти замуж за моего племянника.

— Рада познакомиться, — пролепетала Нэнси, готовая провалиться сквозь землю. Питер с ума сойдет, когда узнает, что тетка уже вернулась домой. — Я думала, вы отдыхаете в Европе.

— Отдыхала, — с улыбкой поправила Дебора.

— Но, как только моя подруга Анна Ваккур сообщила мне по телефону такую потрясающую новость, я примчалась первым же самолетом.

Нэнси уже знала от Питера, что в Лэдлоу хорошо работает беспроволочный телеграф, но чтобы новость докатилась до Европы всего за три дня? Поразительно!

— И вы из-за этого прервали поездку! — в шоке воскликнула Нэнси, ругая себя, что из-за ее авантюрной помолвки бедная женщина лишилась полноценного отдыха.

— Пустяки! — Дебора небрежно махнула рукой. — Кроме того, тамошний климат не для меня — мне все время было холодно.

Вскоре появилась продавщица, неся в каждой руке по женскому головному убору. Прелестную шляпку-таблетку небесно-голубого цвета она протянула Нэнси.

— А вашу шляпу, — сказала девушка Деборе, — я положу в коробку.

Это было пикантное творение красного цвета с широкими полями и букетом цветов на тулье.

— Да, упакуй ее. — Пожилая леди лукаво подмигнула Нэнси. — Я отложила ее перед отъездом в Европу на случай, если успею вернуться к свадьбе Юлы. А теперь думаю, не оставить ли мне ее для вашего великого дня, а к субботе подобрать себе что-то другое?

— Вы будете примерять костюм? — обратилась продавщица к Нэнси.

Пока та собиралась с мыслями, вмешалась Дебора:

— Заверни костюм, Мэри. И шляпку тоже. Все запиши на счет Питера.

Девушка кивнула.

— О, пожалуйста, — запротестовала Нэнси, — я хотела бы примерить костюм. Кроме того, за свою покупку я заплачу сама.

— Глупости! — невозмутимо бросила Дебора. — Если вам не понравится наряд, вы вернете его. Правда, Мэри?

Пять минут спустя Нэнси, сопровождаемая Деборой, выходила из бутика с покупками. Теперь придется разбираться с Питером по поводу опустошения его счета, сокрушалась она.

Нэнси направилась к своей машине, но не тут-то было. Дебора слушать ничего не желала и чуть ли не силой подвела ее к своему автомобилю, побросала на заднее сиденье покупки — свои и Нэнси — и села за руль.

— Я потом подвезу вас, дорогая, к вашей машине. А сейчас мы с вами попьем чайку, вы расскажите мне о своем головокружительном романе. Вы даже представить не можете, как я обрадовалась, услышав, что Питер обручился! Он, должно быть, влюбился в вас с первого взгляда, если вы так быстро сошлись.

Дебора вела машину ужасно — то резко тормозила, то вдруг до отказа выжимала педаль акселератора. Нэнси успокаивала себя тем, что пристегнута. За время короткого пути Дебора не закрывала рта, и Нэнси, потерявшая надежду вставить хоть слово, молча слушала болтовню пожилой дамы.

— Карен, мы приехали! — крикнула Дебора, входя с гостьей в дом. — Карен помогает мне по хозяйству, — объяснила она Нэнси по дороге в гостиную.

В уютной комнате почетное место занимал камин, около него стояли несколько стульев, обитых полосатым ситцем. Каминная полка, а также журнальные столики были уставлены множеством фотографий в серебряных рамках. Нэнси взяла одну. На ней был изображен стоящий на берегу залива мальчик.

— Это Питер, здесь ему десять лет, — пояснила подошедшая Дебора. — Он выглядит счастливым на этом снимке, — задумчиво проговорила она, — и вы ни за что не догадаетесь, что за несколько месяцев до этого он перенес тяжелую душевную травму. Его бросила мать. Я, конечно, старалась помочь, как могла, но разве тетка может заменить ребенку мать?

Открылась дверь, и в гостиную неслышно вошла служанка с чайным подносом.

— Спасибо, Карен.

Дебора опустилась на стул и взглядом пригласила Нэнси последовать ее примеру.

Нэнси подумала, что практически ничего не знает о Питере. Сидя в уютной гостиной его тетки и разговаривая с этой доброй женщиной, она чувствовала себя мошенницей. Молодая женщина открыла уже рот, намереваясь признаться в обмане, но Дебора опередила ее.

— Я слышала, вы дочка Стивена Причарда?

Нэнси кивнула.

— Мне кажется, я встречалась с вашей мамой на одной из вечеринок.

— И вы помните ее с тех пор?! — поразилась Нэнси, поскольку мать говорила ей, что в доме Стивена была всего один раз.

— Я помню о событиях давно минувших дней гораздо лучше, чем о произошедшем вчера, — со смехом сказала Дебора, наливая чай в чашку из тончайшего китайского фарфора и передавая ее Нэнси. — Но вашу матушку я запомнила, потому что она была не такая, как все. Она выделялась из толпы и была похожа на кинозвезду. Стивен пригласил ее к себе домой на несколько дней во время летних студенческих каникул. Я запомнила ее так хорошо еще и потому, что на той вечеринке мы с ней разговаривали довольно долго, и это не понравилось Стивену. Он не велел ей общаться со мной из-за вражды между нашими семьями, но ваша мама не послушалась. Насколько мне помнится, она имела собственный взгляд на вещи.

— Да, она всегда была независимой в своих поступках, — с улыбкой подтвердила Нэнси и после некоторого колебания осторожно спросила: — А из-за чего, собственно, возникла вражда между вашими семьями?

— Да все началось из-за межи — не поделили землю, а потом пошло-поехало, чем дальше, тем хуже, пока свара не переросла в закоренелую вражду. Но в тот летний вечер мы с вашей мамой послали всех к черту и мило поболтали.

— Вы знаете, мне действительно странно слышать это от вас, — призналась Нэнси.

Глаза пожилой леди весело заискрились.

— Я помню, что, когда увидела ее, подумала: эта красотка слишком хороша для Стивена Причарда.

Нэнси рассмеялась.

— Ну, наверное, некоторые люди просто не созданы друг для друга.

— Вот именно, — серьезно согласилась Дебора и даже подалась вперед. — Взять, к примеру, Питера и Веронику. Между нами говоря, Нэнси, эта девица — самая настоящая авантюристка. Она согласилась выйти замуж за Питера, польстившись на поместье, которое он унаследовал. Но как только она узнала, что оно убыточное, то сразу бросила моего племянника и сбежала в Новый Орлеан. Питер даже поехал за ней, но Вероника не пожелала вернуться.

Хлопнула входная дверь, через минуту распахнулась дверь в гостиную, и на пороге появился Питер. Он остолбенел, увидев Нэнси, уютно беседующей с его теткой за чайным столом.

— Помяни черта, и он тут же явится, — с любовью проворчала Дебора.

— Я примчался сразу, как только услышал, что ты уже дома, — сказал Питер. Он подошел к тетке и поцеловал в щеку. — Что случилось? Почему ты вернулась раньше срока?

— Разве я могла оставаться за океаном, услышав такую новость? — Дебора с обожанием посмотрела на племянника. — Хочешь чаю?

— Нет, у меня мало времени…

— Глупости, без чая я тебя не отпущу! — решительно заявила Дебора, вставая. — Я велю Карен приготовить свежую заварку. — Она взяла поднос и вышла из гостиной.

Питер занял ее место и раздраженно набросился на Нэнси:

— Что вы ей тут наговорили?!

— Ничего… — растерялась она. — Я не смогла бы этого сделать при всем желании — ваша тетя не дала мне и рта раскрыть.

— Зачем вы явились сюда?! — продолжал кипятиться Питер. — Просили меня соблюдать осторожность, а сами подставляете нас под удар!

— Не надо обвинять меня, — прошипела Нэнси, разозлившись на несправедливый упрек. — Она почти насильно увела меня из бутика. Вы когда-нибудь пытались сказать вашей тетушке «нет»? Вам даже не удалось отвертеться от приглашения на чашку чаю, — ехидно добавила она.

Питер досадливо поморщился.

— Да, попали в историю… — Увидев стоящие на полу пакеты, он спросил: — А это что такое? Надеюсь, это не имеет отношения к нашей липовой свадьбе? Хотя, — он покачал головой, — события, смотрю, развиваются столь стремительно, что я не удивлюсь, если Дебора уже купила себе праздничное платье и заказала время венчания.

— Не волнуйтесь, — с легкой иронией утешила его Нэнси, — пока она приобрела только шляпу.

Питер сурово посмотрел на гостью своей тетки, но, уловив насмешку в ее глазах, смягчился и тоже стал улыбаться.

— Черт знает что, — проворчал он, но голос его звучал уже гораздо мягче.

Взгляд Питера скользнул по молодой женщине. На Нэнси были голубые джинсы и мягкий белый пуловер. Волосы она распустила, и они лежали на ее плечах красивым волнистым веером. Она казалась ему сейчас воплощением женственности, и, глядя в ее голубые зовущие глаза, Питер вспомнил, какими нежными и податливыми были ее губы во время их мимолетного поцелуя. Он почувствовал, как внутри него шевельнулось желание, и, осознав опасность таких мыслей, тут же сурово заглушил их.

— Я думаю, мы должны сказать вашей тете правду, когда она вернется, — мягко начала Нэнси. — Она так радуется нашей выдуманной свадьбе, что мы должны наконец покончить с обманом и больше не морочить ей голову.

— Да, мы обязаны сделать это, — согласился Питер.

Вернулась Дебора со свежим чаем.

— Карен занята, так что мне самой пришлось похлопотать на кухне. Я тут подумала, Питер, что тебе надо заранее позаботиться о службе. Сам знаешь, в нашей церкви все расписано наперед.

— Дебора, мы должны сказать тебе кое-что, — осторожно начал Питер, ожидая, когда тетка сядет.

— Вы не хотите венчаться? — упавшим голосом предположила Дебора, растерянно переводя взгляд с «жениха» на «невесту». Я сразу поняла это, когда увидела, какой наряд выбрала себе Нэнси в бутике.

— Нет, Дебора…

— О, Питер! — умоляюще вскричала пожилая леди, заламывая руки. — Прошу вас, обвенчайтесь в нашей церкви! Совсем необязательно устраивать пышную церемонию.

— Дебора, ты дашь мне хотя бы слово вставить? — теряя терпение, прорычал Питер.

Дебора с укором посмотрела на племянника.

— Хорошо, что твой отец не дожил до этого дня. Ты, видно, хочешь разбить мне сердце.

— Успокойся, тетя. — Питер взял стул и сел рядом с Нэнси. Вся его злость почти испарилась.

— Ты даже еще не купил Нэнси обручальное кольцо, — продолжала стыдить племянника Дебора. — Нельзя же быть таким забывчивым, дорогой мой!

Питер ничего не ответил. Нэнси едва удержалась от улыбки. Она готова была поспорить на последний цент, что эта добрейшая хрупкая леди единственный в мире человек, который может безнаказанно вить из Питера веревки.

— Хочешь, я позвоню своему другу-ювелиру? И ты съездишь к нему с Нэнси?

— Не надо! — решительно воспротивился он.

— О, какой ты противный, Питер Розански, — проворчала Дебора и обратилась за помощью к гостье: — Нэнси, ты должна топнуть ножкой и потребовать от него кольцо с большим бриллиантом и венчание в церкви. Скажи ему об этом.

Нэнси, которая, расслабившись на минуту, с веселой улыбкой слушала пожилую леди, вдруг почувствовала укол совести — ведь виновницей этой трагикомедии была она.

— Знаете, Дебора… — неуверенно начала Нэнси.

— Дебора, — вмешался Питер, взяв инициативу в свои руки, — мы считаем, что все происходит очень уж быстро. Мы даже не были готовы к тому, чтобы объявить о помолвке. Эта новость каким-то образом просочилась без нашего участия. Сама знаешь, как быстро распространяются слухи в городке.

— Да-а… — растерянно протянула пожилая дама.

— Мы хотим, чтобы события развивались естественным путем. О свадьбе мы еще вообще не думали. Всему свое время.

Дебора пожала худенькими плечиками и, как бы размышляя, сказала:

— Это разумно с вашей стороны. Вам надо получше узнать друг друга.

— Вот и я об этом! — оживился Питер. — Куда торопиться? У нас вся жизнь впереди. — Он залпом допил чай и поставил чашку на стол. — Теперь мне действительно надо бежать. Нэнси, если хочешь, я могу подбросить тебя куда-нибудь.

— Да, я оставила машину недалеко от бутика.

Вначале Дебора порывалась удержать их хотя бы ненадолго, но потом оставила эту затею.

— Может, поужинаете у меня на следующей неделе? — предложила она молодым людям. — Нэнси так и не рассказала мне, как вы познакомились.

— Нет? — Питер будто бы удивился этому факту. — Давайте встретимся после свадьбы Чарли и Юлы.

— Я тоже приглашена, — объявила Дебора. — Нэнси, я могу заехать за тобой, и мы вместе поедем в церковь. Питер как шафер будет сопровождать Чарли.

— У меня предложение лучше, — поспешно возразила Нэнси, — давайте я заеду за вами на своей машине.

— Ну хорошо, — неуверенно согласилась Дебора. — А после свадьбы вы с Питером можете переночевать у меня. Я приготовлю двуспальную кровать в верхней спальне.

— В этом нет необходимости! — Нэнси вспыхнула и не смела поднять глаза на Питера.

— Я уже забронировал себе номер в «Людовике», — сообщил Питер. — Для Нэнси тоже заказал комнату. Так что мы уже устроены, Дебора, но, тем не менее, большое спасибо за предложение.

Пожилая леди осталась этим явно недовольна.

— Как видишь, мы очень предусмотрительны и разумны, тетя, — ухмыльнувшись, заметил Питер.

— Не совсем, — упрямо возразила Дебора, — если отказываетесь от роскошной двуспальной кровати.

Питер наклонился поцеловать ее в щеку.

— Не смущай мою невесту, пожалуйста, — сказал он со смехом. — На что ты нас толкаешь?

— Скажешь тоже — два отдельных номера в гостинице! Кого вы пытаетесь обмануть?! Не морочьте мне голову!

— Вы правда заказали мне номер в отеле? — спросила Нэнси, когда они уже ехали в машине.

— Правда. Свадьба наверняка продлится до утра. Я собирался позвонить вам сегодня и сказать об этом. Но если вы не хотите ночевать в отеле, я аннулирую заказ.

— Да нет, я, пожалуй, останусь. — Нэнси помолчала немного. — Я думаю о вашей тете. Она была очень добра ко мне, и мне неприятно, что я обманываю ее.

— Понимаю. Но вы видели, как она сама заводит себя? Если бы Дебора узнала, что мы даже не помолвлены, она бы тут же пустила слезу. Она и так была на грани, когда услышала, что мы не собираемся венчаться.

— Господи, как это все ужасно! — с тяжелым вздохом сказала Нэнси.

— А вы взгляните на это с другой стороны, — посоветовал Питер. — Дебора бесконечно радуется этому событию. Мы дадим ей время успокоиться, свыкнуться с мыслью, что никакой свадьбы в ближайшем будущем не будет, а потом скажем, что разошлись. Ошиблись, мол, друг в друге, и все такое прочее.

— Она чудесная женщина.

— Да. Но на машине ездить не умеет, — с улыбкой заметил Питер. — Вы правильно сделали, что предложили заехать за ней в субботу, а не наоборот.

— Да уж, пока мы ехали от бутика, я читала про себя молитву, чтобы добраться до ее дома целой и невредимой.

На улице начинало смеркаться.

— Дебора рассказала мне, что ей пришлось заменить вам мать после развода ваших родителей, — проговорила Нэнси, задумчиво глядя на дорогу.

— Она была молодчиной. Родная мать не заботилась обо мне так, как Дебора. Что бы со мной ни случалось, она всегда была рядом, поддерживала, как могла. Даже ходила на мои школьные спектакли. — Питер задумчиво усмехнулся. — И, уж поверьте мне, делала она все это с большой любовью и самопожертвованием.

— Ваша мать жива?

— Да. Она снова вышла замуж и живет теперь в Бостоне. — Питер пожал плечами. — Я долго злился на нее, не мог простить, что она бросила меня. Но, став взрослее, я стал понимать ее. Здесь мать чувствовала себя несчастной. Ей не подходил южный климат, она не выносила провинциальной скуки. У человека только одна жизнь, и он не должен тратить ее на то, что ему не нравится.

— Наверное…

Нэнси, отчаянно хотевшей ребенка, трудно было представить, что могло заставить женщину бросить собственное дитя. А у матери Питера, судя по всему, не было по-настоящему серьезных причин для этого.

— В общем, я пережил тот трудный период своей жизни. Дети, как известно, легче приспосабливаются ко всяким переменам. Ну и, конечно, Дебора всегда была рядом. Жаль только, что она ни в чем не знает меры. Одно дело, когда она опекала меня в десять лет, но мне уже тридцать два, а она по-прежнему квохчет надо мной, как наседка.

Нэнси рассмеялась.

— Она призналась мне, что пытается женить вас.

— Еще как пытается! Моя тетушка — неисправимый романтик, и ничего не может с этим поделать.

— Я думаю, дело не только в этом, — тихо сказала Нэнси. — Она знает, что ваша бывшая невеста приглашена на свадьбу Чарли и Юлы, и очень беспокоится, как вы будете чувствовать себя, когда снова увидите ее.

— Вы с ней, как я вижу, о многом успели переговорить, — сухо заметил Питер.

Они подъехали к машине Нэнси.

— Мне кажется, если вы убедите тетю в том, что больше не питаете никаких чувств к Веронике, она, возможно, оставит вас в покое с женитьбой.

— Вы так полагаете? — Питер засмеялся и покачал головой. — Лично я очень сомневаюсь.

— А вы попробуйте.

— Нэнси, — нетерпеливо сказал Питер, — может, оставим эту тему? Я в состоянии самостоятельно разобраться со своей жизнью, которая, кстати, еще не разбита.

— А я и не утверждала этого. — Нэнси слегка обиделась.

— Вот и хорошо. И не надо смотреть на меня такими глазами.

— Какими?

— Словно я обидел вас или сделал что-то подобное.

— Вам показалось. Вы попросили меня не вмешиваться в вашу жизнь, так вы имеете на это полное право.

— Прекрасно! — бросил Питер.

— Прекрасно, — повторила она.

Они обменялись сердитыми взглядами. Нэнси потянулась за пакетами из бутика.

— Да, кстати! Я должна вам за костюм, шляпку и сумочку. Счет отправлен на ваш адрес.

— Какая прелесть! — весело восхитился Питер.

— Это была не моя идея, а вашей тети, — буркнула Нэнси.

— Охотно верю.

— Как только вы получите счет, я сразу же верну вам деньги, — холодно произнесла она.

— Нэнси, — тихо позвал Питер, и потянувшаяся к ручке дверцы молодая женщина замерла. — Почему мы ссоримся?

Нэнси обернулась и посмотрела на него. Что-то, светившееся в глубине его темных глаз, заставило ее сердце сжаться от волнения и боли.

— Не знаю…

Нэнси подумала, что ее злость, возможно, вызвана ревностью к той не знакомой ей женщине, на которой Питер когда-то хотел жениться. Эта мысль потрясла Нэнси.

Я не могу ревновать его — он друг, и не более того, я не имею права претендовать на него!

— И я не знаю. — Питер нежно провел ладонью по ее щеке.

Прикосновение было мимолетным, но Нэнси вдруг почувствовала, как узкая полоска воздуха, разделявшая их, стала густой и горячей, а ее сердце застучало вдвое быстрее.

Неожиданно Питер наклонился и прильнул к ее губам горячим страстным поцелуем. Нэнси опешила на мгновение, но затем подалась к Питеру всем телом, запустила пальцы в его волосы и ответила на поцелуй.

Они крепко прижимались друг к другу, и это опаляло их тела и чувства, возбуждая еще большее желание, так быстро возникшее в тесном салоне машины. Рука Питера, лежавшая на талии Нэнси, медленно поднялась по мягкому ворсу пуловера, соблазнительно скользя по изгибам женского тела и горяча кровь. Поцелуй стал более настойчивым, жадным и ненасытным.

Питер отстранился первым. В молчании они ошеломленно смотрели друг на друга. Нэнси дышала тяжело, в мыслях царил сумбур. Этот поцелуй подобно взрыву разбудил в ней неистовую, всепоглощающую страсть. До Питера так ее еще никто не целовал.

— Извините, Нэнси. Мне не следовало этого делать, — тихо сказал он, откидываясь на спинку сиденья.

— Нет. — Нэнси не знала, что еще сказать в этой ситуации.

Она открыла дверь и вышла на пустую улицу. Ее окутала темнота, а леденящий воздух пощипывал разгоряченную ласками кожу.

Как и в прошлый раз, Питер остался в машине и смотрел, как Нэнси садится в свой автомобиль. Затем он медленно тронулся с места и скоро исчез в ночи.

Почему он извинился за свой поцелуй? — гадала Нэнси, крепко вцепившись в руль. Мы же оба свободные люди и можем вести себя, как заблагорассудится.

Может, он испугался, что я действительно захочу женить его на себе? Еще чего не хватало! Я больше никогда не пойду на серьезные отношения ни с одним мужчиной. Но в то же время меня не устроит человек, который воспринимает свои отношения с женщиной слишком легко.

Так что Питер, наверное, правильно извинился за свой сентиментальный порыв. Чувства, возникшие между нами подобно вспышке пламени, слишком сильны, чтобы можно было бы играть с этим огнем и дальше.

Впервые в жизни Нэнси поняла значение выражения «сексуально совместимые».

Да, Питер абсолютно прав, загасив этот огонь на корню, убежденно сказала она себе.

Но трезвые рассуждения не могли, к сожалению, притупить острое желание, терзавшее Нэнси после поцелуя Питера.

 

10

Невеста была очаровательна, когда торжественно шествовала в белом свадебном платье к алтарю. Сквозь полупрозрачную вуаль было видно, как ее глаза блестят от слез счастья.

Когда Юла приблизилась к жениху и встала рядом с ним, Чарли повернулся к ней, его лицо сияло гордостью и счастьем.

Священник начал обряд венчания. Нэнси слушала его, но мыслями унеслась в недавнее прошлое, в день собственной свадьбы. Она мало чем отличалась от сегодняшней — заполненная нарядными людьми церковь, белое длинное платье невесты, красивый жених. Сердца новобрачных наполнены любовью и надеждами на будущее.

Нэнси перевела взгляд на шафера. Питер выглядел очень торжественно в темной тройке. Солнечные лучи, проникавшие через оконные витражи, придавали его темным волосам голубоватый оттенок. Он, очевидно, почувствовал на себе чей-то взгляд и обернулся. Нэнси быстро опустила глаза в молитвенник, который держала в руках.

Я не буду вспоминать о своей свадьбе, сказала себе она. Не буду думать о причинах, разваливших мой брак. Осуждение в глазах Филиппа, ощущение безысходности, душевная боль. Нэнси глубоко вздохнула. Все это уже позади, в прошлом.

Весело зазвонили колокола, когда Чарли и Юла, держась за руки, выходили из церкви уже мужем и женой. В это мгновение собравшиеся у церкви взметнули руки, и на новобрачных посыпался, сопровождаемый радостными возгласами, дождь из конфетти.

— Чудесная церковь, не правда ли? — вкрадчиво спросила Дебора, незаметно оказавшаяся рядом с Нэнси. — Если хочешь, я поговорю с отцом Фулстоном насчет венчания на следующий год.

Нэнси засмеялась и покачала головой.

— Большое спасибо за заботу, Дебора, но мы решили пока повременить с этим.

— Вы с моим племянником два сапога пара, проворчала та.

Питер не выпускал Нэнси из виду. Он видел, как она разговаривала с Деборой, а потом подошла поздравить новобрачных. Нэнси выглядела необыкновенно элегантно в голубом костюме и изысканной шляпке.

Сейчас Нэнси смеялась вместе с Юлой и выглядела совершенно естественно в обществе незнакомых людей. Питер подумал, что она везде ведет себя легко и непринужденно. В данный момент у нее был беззаботный вид, но Питер помнил, что в церкви, когда он случайно взглянул на нее, лицо Нэнси выражало печаль и сожаление.

Питер направился к болтающим женщинам.

— Мы очень рады за вас обоих, — донесся до него голос Юлы. — Питер замечательный человек.

— То-то у меня уши горят! — пошутил он, подойдя к ним.

— Они у тебя должны уже превратиться в пепел оттого, что всю прошлую неделю весь город говорил только о тебе! — со смехом воскликнула Юла. — Но ты хорош! Успел обручиться, а твои друзья даже не знают, что у тебя появилась невеста.

Питер жестом собственника обнял Нэнси за талию и с легкой насмешкой отозвался:

— Я был слишком занят, ухаживая за женщиной моей мечты, чтобы тратить время на разговоры с вами.

Чувствуя, как уверенно лежит сильная рука Питера на ее талии, Нэнси снова вспомнила их последний поцелуй в машине, и сердце ее трепетно забилось. Как легко поддаться ощущению близости, притвориться, что я принадлежу Питеру и являюсь частью всех этих людей, подумалось ей.

Нэнси мягко освободилась из объятий Питера, когда Юла переключилась на одного из гостей.

Питер окинул Нэнси глазами с головы до пят и почти с нежностью проговорил:

— Мне нравится ваш наряд. Вы сегодня такая красивая.

— Спасибо, — ответила она, не поднимая глаз.

Питер протянул руку и поднял лицо Нэнси.

— Вы сердитесь на меня за то?..

Она сразу поняла, что он имеет в виду их последний поцелуй.

— Нет. Конечно нет. Это было… забавно. — Нэнси заставила себя улыбнуться. — Мы, очевидно, немного увлеклись этой шутливой помолвкой.

— Очевидно.

В глубине темных глаз Питера что-то полыхнуло, когда он остановил свой взгляд на ее нежных, слегка припухших губах.

Идиллию нарушила Анна Ваккур. Затянутая в нарядный твидовый костюм, в кокетливой шляпке набекрень, она была совсем не похожа на ту дородную хозяйку супермаркета, какой Нэнси привыкла видеть ее.

— Я так рада, дорогая, что вы обручились! — пропела миссис Ваккур. — У вас уже есть кольцо?

— Нет, миссис Ваккур. — Нэнси улыбнулась и помахала у нее перед носом левой рукой. — Как видите, мы еще даже не помолвлены.

— Ну, это лишь формальность, — заметила подошедшая Дебора.

— Разумеется, — поддакнула подруге Анна Ваккур.

Питер посмотрел на Нэнси, но ничего не сказал.

А что тут скажешь? — бесстрастно подумала молодая женщина. Мы на пару обманываем этих людей. Можно только диву даваться, как глубоко мы умудрились увязнуть в своем обмане! Начав с небольшой лжи во спасение, я закончила тем, что меня поздравляет с помолвкой весь город. Мне, вероятно, не стоило приходить на эту свадьбу.

Питера позвали сфотографироваться с молодоженами, и он отошел как раз в тот момент, когда Анна Ваккур принялась разглагольствовать о том, где лучше всего покупать бриллиантовые кольца.

Гости начали двигаться в направлении шатра.

— Вы идете, Дебора? — спросила Нэнси, улучив момент, когда миссис Ваккур замолчала, чтобы перевести дыхание.

Дебора не ответила. Мыслями она находилась где-то далеко, ее брови сошлись на переносице, глаза напряженно прищурились. Нэнси проследила за ее взглядом. Дебора смотрела на племянника, который отвел в сторонку одну из подружек невесты и о чем-то с ней разговаривал.

— Дебора? — повторила Нэнси.

— Да-да, идем, — поспешно отозвалась пожилая леди. — Я только скажу Питеру…

Нэнси снова перевела взгляд на воркующую парочку. Из четырех подружек невесты та, которая стояла сейчас с Питером, была самой привлекательной. На вид ей можно было дать лет двадцать восемь.

— Это Вероника Броуди, — сообщила Анна Ваккур.

— Я почему-то так и подумала, — отозвалась Нэнси, обратив внимание на то, какими глазами смотрит на Питера Вероника.

Белокурая красавица дотронулась до руки Питера и, слегка приподнявшись на носках, фамильярно поцеловала в щеку, как это обычно делают люди, давно знающие друг друга. Завидев приближающуюся тетку, Питер извиняюще улыбнулся Веронике и вернулся к Нэнси.

— Я отвезу вас на свадьбу на своей машине, а ваша пусть останется здесь на стоянке.

— Я и сама могу туда добраться…

— Знаю, но проще использовать для этой цели одну машину, а вашу мы заберем завтра утром, — настаивал Питер.

Нэнси уступила. Она поискала глазами Дебору и увидела, как та уходит под руку с Анной Ваккур.

— Дебора поедет с лучшей подругой, — бросил Питер. — Говорит, что им многое надо обсудить. — Он усмехнулся. — И не спрашивайте меня, я сам не понимаю, о чем им еще говорить, когда они целыми днями висят на телефоне.

На стоянке Нэнси подошла к своей машине забрать сумку с ночными принадлежностями, затем направилась с Питером к его автомобилю.

— А где ваша машина? — удивленно спросила она, когда он подвел ее к сияющему «шевроле».

— Вот она, — ответил Питер, забрасывая ее сумку на заднее сиденье автомобиля. — Она была на профилактике. Ту развалюху, которую вы реанимировали, я использую для работы, а этот красавец — для удовольствия.

Нэнси старалась не замечать его насмешливого тона. Она заметила, как Питер посмотрел на ее ноги, когда она, забираясь на сиденье, нечаянно задрала юбку.

Питер включил зажигание и вырулил на дорогу.

— О чем вы думали во время венчания? — неожиданно спросил он. — У вас было грустное лицо.

— Ни о чем, — солгала застигнутая врасплох Нэнси.

— Обманщица, — мягко пожурил Питер.

Она пожала плечами, но сердце ее болезненно сжалось.

— Вспомнила свою свадьбу, — неохотно призналась Нэнси. — Чужие бракосочетания, как правило, навевают мысли о собственной личной жизни.

— Это верно. Вы тоже венчались?

— Да. Это было грандиозное событие. — Нэнси немного помолчала. — Я думала, что мы проживем вместе всю жизнь. Но оказалось, всего четыре года. — Она посмотрела на Питера. — А вам в церкви не приходила в голову мысль, как могла бы сложиться ваша жизнь с вашей бывшей невестой?

— Вы уходите от темы, — с улыбкой заметил он.

— А вы не хотите ответить на мой вопрос, — парировала Нэнси. — Вероника очень интересная женщина. Она не вышла замуж?

— Нет. Она не скучает в Новом Орлеане.

— Дебора выглядела очень обеспокоенной, когда увидела вас вместе во дворе церкви, — заметила Нэнси.

— Возможно потому, что вы, кажется, очень понравились ей.

— Правда?

— Она считает, что вы… я цитирую: «восхитительная, добрая, красивая молодая женщина». — Питер покосился на Нэнси и серьезно добавил: — И я склонен согласиться с тетей.

Нэнси смутилась и в то же время почувствовала себя польщенной. В ее глазах появился радостный блеск.

— Ваша тетушка плохо меня знает. Временами я бываю очень злой.

— Не может быть, — поддразнил ее Питер.

— Еще как может! Особенно по утрам.

— Ну, здесь я не могу с вами спорить. Утром после сна я вас еще не видел… к сожалению. Но мы могли бы исправить это упущение. Давайте откажемся от номера, который я забронировал для вас, и вы переночуете в моем.

Лицо Нэнси покрылось красными пятнами. Она мысленно проклинала свою чувствительную кожу. Питер, конечно, шутит. Однако, украдкой взглянула на него, молодая женщина вдруг усомнилась в этом.

Питер въехал на стоянку отеля «Людовик XIV», заглушил двигатель и повернулся к спутнице.

— Вы это не всерьез, я надеюсь? — услышала Нэнси собственный дрожащий голос.

Питер наклонился к ней. Нэнси ощутила запах его одеколона, увидела искрящиеся в темноте глаза. Питер нежно провел губами по ее губам. Нэнси, не в силах сдержаться, порывисто ответила на поцелуй. Когда Питер поднял голову, его рот растянулся в улыбке. Нэнси растерялась.

— Я сделал это снова, чтобы проверить, было ли это действительно так потрясающе, как мне показалось в прошлый раз, — хрипло прошептал Питер.

Нэнси боялась сделать лишнее движение, понимая, что ей трудно устоять перед таким красивым мужчиной.

— Я, конечно, польщена, но…

Он коснулся указательным пальцем ее губ, заставляя замолчать.

— Не надо ничего говорить. Я не знаю, что на меня нашло. — Питер криво усмехнулся. — Нет, я, разумеется, знаю, что со мной происходит. Давайте просто забудем об этом, хорошо?

Нэнси в знак согласия улыбнулась.

Но забыть, избавиться от желания, которое он разбудил в ней, было не так то просто. Даже легкое прикосновение его пальца к ее губам, вызвало у нее жар. А когда Питер предложил ей — в шутку или всерьез, неважно — провести эту ночь в его номере, Нэнси и вовсе потеряла голову. Она пыталась убедить себя, что так чувственно реагирует на малейшие знаки внимания со стороны Питера только потому, что у нее давно не было мужчины.

Последний раз она занималась любовью два года назад со своим мужем. После развода Нэнси решительно пресекала любые попытки приударить за ней. Но она была здоровой молодой женщиной с нормальными инстинктами, и то, что ее потянуло к привлекательному мужчине, было вполне естественно. И, тем не менее, Нэнси похвалила себя за то, что сумела проявить выдержку. Интрижка ее тоже не устраивала.

Громко сигналя, прибыла машина с новобрачными. Следом подкатил автомобиль с подружками невесты.

— Я думаю, нам пора, — сказал Питер.

— Да.

Но оба продолжали сидеть неподвижно. Наконец Питер коснулся ладонью щеки Нэнси и мягко спросил:

— Итак, от двуспальной кровати мы отказались, но поцеловать-то вас еще раз я могу?

Нэнси радостно улыбнулась и порывисто приникла к его губам, наивно надеясь коротким поцелуем удовлетворить свой сексуальный голод. Ответный поцелуй Питера был настойчивым и страстным. У Нэнси возникло ощущение, что она стоит на палубе корабля, попавшего в шторм. Когда Питер прервал этот казавшийся бесконечным поцелуй, Нэнси стала жадно хватать ртом воздух.

— Нам надо бежать, — напомнил он, — а то они начнут произносить тосты без меня.

У Нэнси подгибались ноги, когда она вышла из автомобиля. Она все-таки оступилась, и Питер привычным жестом обнял ее за талию, вызвав у нее очередной взрыв эмоций.

Что было бы со мной, если бы мы лежали в одной постели и его руки скользили по моему обнаженному телу, повторяя все его изгибы и впадины? — гадала Нэнси. Интересно, любовью он занимается также искусно, как и целуется? Она постаралась избавиться от этих мыслей, потому что они портили ей настроение и причиняли головную боль.

Они препоручили свои сумки заботам портье отеля «Людовик XIV», обещавшим доставить их в номера, а сами направились в установленный на задней лужайке гостиницы шатер, в котором гостей ждал фуршет.

После того, как были произнесены поздравительные речи и разрезан традиционный свадебный торт, у Нэнси появилось ощущение, что она знает этих людей всю жизнь. Питер неотлучно находился рядом, представляя ее своим друзьям. Он был обходителен и учтив.

Нэнси пыталась убедить себя, что чувства, которые он вызывает у нее, явление преходящее и что ее тяга к Питеру не такая уж непреодолимая и сильная, какой кажется. Но вот Питер повернулся, и его рука случайно коснулась ее руки, и Нэнси почувствовала, как ее мгновенно затопила волна желания. Она поняла, что в присутствии этого мужчины не может управлять своими чувствами, и это уже не в первый раз испугало ее.

Подошла Вероника, и Питер представил женщин друг другу. Его бывшая невеста была еще красивее, чем Нэнси показалось вначале: великолепная кожа, пушистые длиннющие ресницы, миндалевидные темно-зеленые глаза. И очаровательная улыбка.

— Я, кажется, должна вас поздравить, — мягко проговорила Вероника.

Нэнси вдруг стало не по себе. Она почувствовала нечто похожее на тупую, тянущую боль. Нэнси попробовала избавиться от этого ощущения, но оно не исчезло.

— Официальной помолвки еще не было, — сказала она, заметив, что Вероника смотрит на ее левую руку.

— Но вы уже назначили дату?

— Да нет, — легко вступил в разговор Питер. — Мы не торопимся.

К ним присоединилась Оливия, владелица отеля. Услышав последнюю фразу Питера, она заметила:

— А Дебора утверждает, что следующим большим событием в Лэдлоу будет ваша свадьба.

— Это у тебя будет большое событие, — отшутился Питер.

Оливия погладила свой большой живот.

— Может быть, но у меня такое ощущение, что эта беременность никогда не кончится. Нэнси, послушай опытного человека, не торопись стать матерью, как бы Питер ни умолял. Состояние ужасное.

— Это же всего несколько месяцев! — Питер рассмеялся. — Я посмотрю на тебя, когда ты будешь держать на руках своего младенца. Одно это стоит всех неудобств, которые беременность причиняет женщине.

— Вот это настоящий мужчина! — шутливо восхитилась Оливия. — Нэнси, я уверена, что Питер уже взял на себя обязательство завести не менее четырех детей, наверняка мальчиков, чтобы было кому передать ферму по наследству.

— Я подумываю о шести, — подыграл ей Питер.

Оливия в притворном ужасе закатила глаза.

— Нэнси, беги от него, пока не поздно!

Нэнси вежливо улыбалась, слушая шутливую пикировку. Она обрадовалась, что наконец заиграл оркестр и болезненная для нее тема была закрыта. Танцы открыли новобрачные, вслед за ними по традиции на круг вышел шафер с первой подружкой невесты.

Нэнси наблюдала за танцующими Питером и Вероникой и думала о том, что они очень подходят друг другу. Высокий, красивый мужчина и гибкая, стройная молодая женщина. Вероника влюбленно смотрела Питеру в глаза.

Нэнси, почувствовав укол ревности, попыталась сосредоточиться на том, что ей говорила Оливия.

— Значит, Дебора ошиблась? Вы еще не назначили день свадьбы?

Нэнси молча покачала головой. У противоположной стены сидела Дебора в окружении нескольких пожилых дам, включая Анну Ваккур. Они что-то обсуждали, лица у них были серьезные и сосредоточенные. Не исключено, что они составляют список гостей для нашей свадьбы, виновато подумала Нэнси.

Она снова перевела взгляд на танцующего Питера. Его руки спокойно лежали на талии партнерши. Несмотря на негативное отношение Деборы к Веронике, эта зеленоокая блондинка, возможно, идеально подходит ее племяннику, подумала Нэнси.

— Каждая незамужняя женщина в нашем городке страшно тебе завидует. Все хотели бы быть на твоем месте, — доверительно сказала Оливия. — В течение многих лет Питер пытался всех убедить, что он неисправимый холостяк, но мы-то всегда знали, что в душе он человек семейный.

— Я думаю, вы правы, — тихо проговорила Нэнси, а про себя добавила: и Вероника, возможно, подарит ему тех шестерых младенцев, о которых он мечтает.

Господи, почему мне в голову лезут такие мысли?! — раздраженно спросила себя Нэнси. Мне-то какое дело, на ком женится Питер? А все из-за «помолвки», с которой у меня начались все эти сердечные переживания! Надо во всеуслышание объявить, что это шутка, и тогда все встанет на свои места.

— Да, кстати, твой бывший муж сегодня приехал, — продолжала Оливия, снова завладев вниманием Нэнси. — Он привез с собой целую команду, так что мой отель забит до отказу. Юла уже пригласила всех на свадьбу.

Оркестр заиграл вальс, и танцевальный круг заполнился парами. Питер оставил Веронику и вернулся к Нэнси.

— Мне показалось, что я только что видел твоего бывшего мужа, — сказал он.

Нэнси и сама увидела Филиппа, который пробирался через толпу гостей.

— Юла пригласила его и его сотрудников.

— Какого черта она сделала это? — недовольно пробурчал Питер.

— В нашем городке не каждый день появляется съемочная группа, — со смехом ответила Оливия. — Мы все в восторге! Наконец-то и мы прославимся.

— Привет, лапочка, как ты? — Подошедший Филипп поцеловал Нэнси в щеку.

— Не ожидала увидеть тебя вновь так скоро.

— Я говорил тебе, что, возможно, приеду раньше понедельника. — Филипп улыбнулся Питеру. — Вы еще не знакомы с моей помощницей Дениз?

Питер пожал руку привлекательной брюнетке.

— Привет, — промурлыкала Дениз, проникновенно глядя Питеру в глаза.

Филипп познакомил Питера с остальными членами съемочной группы.

Нэнси окинула взглядом группу мужчин, приехавших с Филиппом. Многих она знала. На мгновение у нее возникло ощущение, что она вернулась в прошлое, когда посещала с Филиппом бесконечные вечеринки и приемы. Странно было видеть здесь всех этих людей.

— Питер, вы когда-нибудь пробовали сниматься в кино? — кокетливо хлопая ресницами, спросила Дениз.

Она даже положила ладонь на его руку, словно предъявляя свои права. Нэнси была готова за волосы оттащить нахалку от Питера.

— Мне такое не снилось даже в самых фантастических снах, — сухо ответил он и, бесцеремонно освободившись от цепких пальчиков Дениз, обратился к Нэнси: — Не хотите потанцевать?

Она встрепенулась и радостно посмотрела в темные колодцы его глаз.

— Спасибо, — шепнула Нэнси, когда Питер вел ее к танцевальному пятачку.

— За что?

— За то, что избавили меня от телевизионщиков. Я словно вернулась в прошлое, когда увидела старых друзей Филиппа.

— А я подумал, что это вы выручили меня. Помощница Филиппа привлекательная особа, но, клянусь, она могла бы съесть меня на десерт и у нее осталось бы место еще для одного блюда.

Нэнси весело рассмеялась. Питер пробежал глазами по ее длинным волосам, по нежной коже лица, и она вдруг почувствовала, что он смотрит на нее каким-то особенным взглядом.

— Мне очень нравятся ваши друзья, Питер. С ними я чувствую себя как дома. Думаю… мне кажется… мы должны сказать им правду… — неуверенно пролепетала Нэнси.

— Какую правду?

— О помолвке, конечно. — Она подняла на него свои большие, серьезные глаза. — Вы были великодушны, согласившись помочь мне, а я впутала вас в нелепую историю.

— Вы так считаете? Мне, например, кажется, что я начинаю извлекать для себя пользу из этой ситуации.

Нэнси была ошарашена этим признанием.

— Каким образом?

— Ну, взять, к примеру, Дебору. Я давно не видел ее такой счастливой…

— Тем больнее будет вашей тетушке, когда обман раскроется.

— Ничего, она переживет это и снова примется устраивать мою личную жизнь. Она дама настойчивая. Но, — добавил Питер, — кроме довольной тетушки я получаю еще землю.

— Да… — Нэнси удивило, что он вспомнил об этом сейчас. Хотя все естественно: Питер бизнесмен до мозга костей. Он и помочь-то согласился в первую очередь из деловых соображений. — Я вчера звонила своему адвокату по этому поводу, но он в отъезде, так что придется подождать.

Питер нахмурился.

— А разве мы не можем договориться между собой, не прибегая к помощи адвоката?

— Я хочу, чтобы мы оформили аренду земли по закону.

— Как знаете, — бросил Питер, пожав плечами.

Кто-то из танцующих случайно толкнул Нэнси, и он нежно, но повелительно прижал ее к себе. Они продолжали танцевать молча. Затем Питер наклонился к Нэнси, собираясь сказать что-то, и его губы скользнули по ее лицу. По телу молодой женщины пробежала приятная дрожь.

— В любом случае, как я уже сказал, эта ситуация оказалась для меня не такой уж плохой, — прошептал Питер ей на ухо. — Вдобавок ко всему мне удалось монополизировать самую красивую женщину в этом зале. Я считаю это пока моим наиболее удачным выигрышем от нашего уговора.

— С самой красивой женщиной вы танцевали несколько минут назад и, возможно, говорили ей такие же лестные слова, — прошептала Нэнси в ответ. — Вы просто дамский угодник, мистер Розански.

Он рассмеялся.

— В этом меня еще никто не обвинял.

— Я не верю вам.

— Верите или нет, но это правда.

Нэнси все же была вынуждена мысленно согласиться с ним. Этот человек мог соблазнить женщину одним взглядом своих завораживающих глаз.

— А что касается Вероники, — продолжал Питер, — то мы говорили с ней о погоде, о том, где Чарли и Юла проведут медовый месяц, как ей живется в Новом Орлеане. Примерно в таком порядке.

Почему мне вдруг стало легко дышать? — удивилась Нэнси. Их отношения не моего ума дело. Она блаженно закрыла глаза и положила голову на плечо Питера. Они танцевали под медленную мелодию, и ей хотелось, чтобы этот вечер никогда не кончался.

Однако оркестранты решили передохнуть, и Нэнси с сожалением остановилась.

— Посидим немного?

— С удовольствием. — Питер улыбнулся. — Я принесу нам чего-нибудь выпить.

К Нэнси немедленно подошел Филипп, словно дожидался момента, когда она останется одна.

— Кто это? — спросил он, кивком указав на женщину, которая перехватила Питера.

— Вероника Броуди, его бывшая невеста. — Нэнси не знала, зачем сделала это уточнение.

— Красивая, — одобрительно заметил Филипп.

Нэнси поморщилась, но вынуждена была признать его правоту. Вероника действительно выглядела очень эффектно. Она переоделась в красное платье, которое подчеркивало достоинства ее великолепной фигуры, а волосы распустила, и они струились по спине почти до талии. Многие мужчины в зале бросали на Веронику восхищенные взгляды.

— А я вчера наконец получил бумаги о разводе, — тоскливо сообщил Филипп, отворачиваясь от Вероники. — Так что я снова свободен.

— И как ты себя чувствуешь после этого?

Филипп криво усмехнулся.

— Как человек, у которого вырвали сердце, водрузили его на кол и выставили на всеобщее обозрение. Луиза продала свою семейную историю, вчера она появилась во всех газетах. Этот развод доконает меня.

— Ничего, переживешь.

— Мне было бы легче, если бы ты была рядом со мной. Каким же я был идиотом, что потерял тебя! Ты же знаешь, как ты дорога мне…

— Перестань, Филипп! — рассердилась Нэнси. — Я даже слушать не хочу! Советую тебе ради твоего маленького сына наладить отношения не со мной, а с Луизой. Извини, мне надо выйти.

Она действительно вдруг ощутила острую необходимость выбраться отсюда, уйти от толпы гостей, шума и музыки.

Ночь была ясной и звездной, воздух — бодрящим. Нэнси побрела прочь от отеля и остановилась у небольшой речушки, по которой проходила граница парковой территории.

Молодая женщина глубоко вдохнула и попробовала освободиться от обуревавших ее эмоций. Питер шутил с Оливией по поводу шестерых детей, которых хотел бы иметь. Филипп жаловался, что Луиза препятствует его встречам с сыном. Она снова тяжело вздохнула.

— Нэнси.

Она резко обернулась.

— Что вы здесь делаете одна? — мягко спросил Питер.

— Дышу свежим воздухом, — слегка дрожащим голосом ответила она.

— Не самое подходящее время для прогулок. Юла только что бросала свой букет. Дебора искала вас — ей хотелось, чтобы вы поймали его.

— В таком случае, я рада, что ушла! — резко сказала Нэнси. — О нас с вами и так сегодня слишком много говорили.

— Да уж, хватит на всю оставшуюся жизнь, — весело подтвердил Питер. — Между прочим, мистер Ваккур вовсю заключает пари, что мы поженимся до конца этого года. Если бы вы поймали букет новобрачной, думаю, этот срок значительно сократился бы.

Нэнси рассмеялась.

— Хорошая шутка!

— Да. И мне приятно видеть вас смеющейся. Вы вернетесь к гостям? Букет уже брошен, моя тетушка уехала. Ваккуры везут ее сейчас домой.

— Я ушла не от Деборы или от букета…

— От Филиппа? — бесстрастно высказал догадку Питер. — Я видел, как он подошел к вам. Что он говорил?

Нэнси не ответила.

— Значит, он еще способен расстроить вас.

— Нет…

Питер явно не поверил. Что бы он сказал, если бы узнал, что я больше расстроилась оттого, что он любезничал со своей бывшей невестой? — подумала вдруг Нэнси. Как бы отреагировал на то, что я, человек не ревнивый, буквально сгорала от ревности, когда он смотрел на Веронику? Нэнси сознавала, что не имеет никакого права на подобное чувство, и от этого ей было во сто крат хуже.

Она передернула плечами от холода. Питер снял с себя пиджак и накинул ей на плечи.

— Вы уже во второй раз одалживаете мне свой пиджак. Вы настоящий джентльмен, мистер Розански.

— Нет, я делаю это с определенной целью.

Нэнси неожиданно привстала на носки и потянулась к Питеру для поцелуя. Питер обнял ее за талию, прижал к своему крепкому мускулистому телу и жадно впился в ее губы. Пиджак упал на землю, но Нэнси уже не чувствовала холода. Ее обожгло прикосновение его теплых губ и рук. Она чувствовала, как руки Питера сжимают ее все крепче, и хотела бы никогда не покидать его объятий.

Он провел ладонью по ее грудям с отвердевшими сосками, его губы скользнули к мочке ее уха.

— Я хочу тебя, Нэнси. Прямо сейчас.

— Я тоже хочу тебя. — Признание само собой слетело с ее языка.

У Нэнси было ощущение нереальности происходящего, будто она медленно опускалась в какую-то глубокую пропасть, и спасти ее мог лишь один человек — мужчина, к которому она прижималась сейчас с абсолютно реальным, нестерпимым желанием.

 

11

В фойе гостиницы за стойкой никого не было. Питер взял ключ от номера Нэнси и повел ее наверх.

Глядя, как он поворачивает ключ в замочной скважине, Нэнси поймала себя на мысли, что ей кажется, будто это происходит не с ней, а с кем-то другим, а она лишь сторонний наблюдатель.

Войдя в темную комнату, обессиленная Нэнси прислонилась спиной к двери. Питер остановился рядом, и ночь окутала их своим мраком и тишиной.

— Ты уверена? — с плохо скрытым волнением спросил он.

— Нет. Я вообще ни в чем не уверена. — Она не видела выражения его лица, и это помогало ей быть более раскованной. — Последний раз я занималась любовью с Филипом.

В комнату заглянула луна, и Питер отчетливо увидел глаза Нэнси, казавшиеся огромными на побелевшем лице.

— Я не хочу причинять тебе боль, — прошептал он.

— Я знаю… — Нэнси закрыла глаза.

Филипп, очевидно, тоже не хотел обижать ее.

Она даже поверила ему, когда он сказал, что все еще любит ее. Но иногда одной любви недостаточно для полного счастья.

— Если ты хочешь, чтобы я ушел, я уйду.

— Не уходи.

Нэнси открыла глаза. Она хотела, чтобы этот мужчина остался, прогнал ее одиночество и заполнил пустоту, образовавшуюся в ее душе.

Питер провел кончиками пальцев по ее щеке. Это было похоже на легкое дуновение ветерка, но сердце Нэнси так заколотилось, что, казалось, сейчас разорвется от переполнявшей его радости.

Нэнси встретила его поцелуй с горьковато-сладкой страстью. Глубоко в душе молодая женщина знала, что отношения с Питером не имеют перспективы, но ей отчаянно нужна была эта близость, она нестерпимо нуждалась в его нежности. Зачем думать о том, что будет завтра? Надо жить сегодня, наслаждаться его нежными ласками, ощущать его недюжинную мужскую силу, чувствовать его горячие губы на своих губах.

Питер начал не спеша раздевать Нэнси и, когда на ней ничего не осталось, подхватил ее на руки и понес к кровати.

— Какая ты красивая, — прошептал он.

Нэнси тихо рассмеялась.

— Если хочешь знать, я тоже восхищалась твоей фигурой.

— Да? — Он довольно усмехнулся и с ленивым сладострастием поцеловал ее в губы. — Я думал, что это прерогатива мужчины.

— Ничего подобного, — игриво возразила Нэнси, глаза которой были прикованы к пальцам Питера, расстегивающим ремень на брюках.

— В первый же раз, когда увидел тебя, я понял, что ты будешь моей проблемой, — с улыбкой сообщил он, ложась рядом.

— Еще какой! — согласилась Нэнси, жадно целуя его.

В ответ Питер лихорадочно осыпал ее тело страстными поцелуями, наполняя Нэнси сладкой истомой. Она догадывалась, что Питер великолепный любовник, что сексуально они подходят друг другу, но не могла даже представить, что он сможет разбудить в ней женщину, заставит трепетать каждую ее клеточку. Нэнси стало казаться, что до встречи с Питером она не жила, а находилась в полудремотном состоянии. Он заставил ее замирать от восторга, страдать от неудовлетворенного желания. Он доводил ее до вершины блаженства, когда ее жгло и мучило невыносимое томление, и затем начинал вести с ней сексуальную игру, снова наполняя ее сладостной мукой и заставляя умолять о продолжении.

Они двигались в едином ритме, касаясь, замирая, пробуя на вкус взаимную радость, восторг и экстаз.

Объединенные в одно целое, они двигались, охваченные бьющей через край энергией и жаром, от которых захватывало дух.

Руки Нэнси скользили по напряженным мускулам его плеч, и, когда Питер овладел ею последним мощным движением, она закрыла глаза и утонула в ослепительной вспышке удовлетворенного желания.

Когда Нэнси открыла глаза, в комнату пробивались первые проблески рассвета. Она ощутила, как ладонь Питера медленно поглаживает ее спину. Нэнси подняла глаза. Питер полулежал на подушке, подперев голову другой рукой. Нэнси, ничуть не смущенная тем, что Питер откровенно любуется ее наготой, сонно улыбнулась.

— Доброе утро. — Он нежно поцеловал ее в губы.

— Доброе утро. Который час?

— Еще рано. — Он поцеловал ее в кончик носа. — Прости. Ты так сладко спала, а я разбудил тебя.

— Да… — Нэнси снова закрыла глаза, наслаждаясь необыкновенной легкостью во всем теле. — Я давно так крепко не спала.

Питер властно притянул ее к себе.

— Ты совсем не огорчен тем, что потревожил мой сон, — с улыбкой упрекнула Нэнси.

— Скорее, чувствую себя виноватым.

Когда они, удовлетворив страсть, затихли в объятиях друг друга, Нэнси удивилась, насколько легко и просто Питеру удается возбудить ее. Она ощущала его каждой частью своего тела, всеми его порами. Ничего даже отдаленно похожего Нэнси не испытывала с Филиппом, а ведь она любила своего мужа.

При этой мысли у нее мучительно сжалось сердце. Она крепко закрыла глаза, пытаясь остановить то, что рвалось наружу из глубин сознания. Однако кто-то будто направил на нее мощный прожектор и высветил правду, которую Нэнси упорно старалась заглушить: она любит Питера Розански, любит сильно, безрассудно и глубоко.

Сердце Нэнси безошибочно подтверждало эту истину, хотя ее разум упорно продолжал отторгать эту любовь.

Это не должно было случиться. Она просто не могла впустить в свое сердце еще одну любовь, потому что роман с Питером Розански, как и ее брак, закончится крушением надежд и мучительными душевными страданиями.

— Нэнси, дорогая, что с тобой? — прошептал он у ее уха.

Она не ответила, притворившись спящей, но сердце ее бешено колотилось. Нэнси хотелось запереться в его надежных объятиях, как можно дольше отгородившись таким образом от реальности.

Вскоре Нэнси услышала мерное дыхание Питера, и, только поняв, что он спит, она рискнула открыть глаза. До номера уже доносились приглушенные звуки просыпающегося отеля.

Она приподняла голову и посмотрела на часы, стоявшие на прикроватной тумбочке. Ее взгляд зацепился за предмет, лежащий рядом с вазой, в которой стояли белоснежные лилии. Это была коробочка с презервативами. Нэнси показалось, что изображенная на крышке красотка насмехается над ней. Она откинулась на подушку и уставилась пустыми глазами в потолок.

Значит, Питер предохранялся. Во время бурного любовного акта она не думала об этом, потому что все ее ощущения были направлены на получение удовольствия.

Он, разумеется, имел право прибегнуть к защите. Питер Розански — взрослый, ответственный человек… и заботливый. Нэнси тоже была взрослой и разумной женщиной, и, тем не менее, безобидная коробочка чуть не довела ее до слез. Питер напрасно опасается, она никогда не забеременеет от него. Излишнее напоминание о том, что их связь никогда не перейдет в серьезные отношения.

— Куда мы направимся после того, как встанем? — услышала Нэнси его голос и поняла, что все это время Питер наблюдал за ней.

Она изобразила беззаботную улыбку.

— Завтракать. Я умираю с голоду.

В глубине его глаз мелькнуло удивление.

— Я тоже голоден как волк, но думаю сейчас не о завтраке.

— Исходя из моего опыта, после бурной ночи мужчины всегда просыпаются с единственной мыслью — поесть, — заметила Нэнси как можно небрежнее, садясь в кровати.

— Ты говоришь так, словно каждое утро Просыпаешься с другим мужчиной.

— Нет, конечно, — серьезно ответила она, не поддержав шутливого тона.

Взгляд Нэнси упал на пол. Там, на зеленом ковре, в беспорядке валялась ее одежда, свидетель их сексуального нетерпения и полной потери ею прошлой ночью здравого смысла. Она съежилась, разозлившись на саму себя за проявленную слабость.

Нэнси обвела глазами комнату в поисках своей сумки. Она хотела поскорее попасть в ванную, одеться и хорошенько поразмыслить над тем, что произошло между ней и Питером.

Ее небольшая дорожная сумка стояла у окна. И рядом еще какая-то. Нэнси нахмурилась.

— Куда ты торопишься? — недоумевал Питер. — Еще очень рано…

— Это твоя сумка стоит рядом с моей? — резко оборвала она его.

— Не знаю. — Питер посмотрел в направлении ее взгляда. — Да, кажется, моя.

— Почему она оказалась здесь? — строго спросила Нэнси.

— Понятия не имею. Очевидно, принесли сюда по ошибке. Но я рад этому, по крайней мере, мне не придется идти в свой номер в свадебном костюме.

Нэнси, сидевшая к Питеру спиной, обернулась и испытующе посмотрела на него.

— Ты действительно забронировал каждому из нас по номеру?

— Разумеется.

Нэнси вспомнила о лежащей на тумбочке коробочке с презервативами и заявила:

— Я не верю тебе.

Питер промолчал, и это разозлило ее еще больше.

— Ты нарочно заказал один номер, да?! Хладнокровно все рассчитал, а я, дура, попалась!

Питер по-прежнему молчал.

— Ты, очевидно, решил извлечь еще одну выгоду из нашей мнимой помолвки, верно? — Голос Нэнси дрожал от сдерживаемой ярости.

— Ну все, хватит. — Питер произнес это абсолютно спокойно и, ловко повалив Нэнси на спину, уселся на нее.

— Отпусти меня! — выкрикнула Нэнси, судорожно глотнув воздух.

— Нет.

Она попыталась вырваться, но Питер без труда удерживал ее тяжестью своего тела.

— Ты уже высказалась, теперь моя очередь. — Он взял ее руки одной своей рукой и прижал их к подушке над головой Нэнси. Питер смотрел на Нэнси сверху вниз, явно забавляясь ее беспомощностью. — У тебя прекрасное тело. — Он прошелся взглядом по ее упругим грудям, тонкой талии. — Но, уверяю, я не настолько одичал, чтобы обманом затаскивать женщину в постель. Никогда не делал этого и уж совершенно точно не собираюсь проделывать с тобой.

Нэнси уже успокоилась. Она знала, что Питер говорит правду, как знала и то, что ее гнев был направлен не на него, а на саму себя.

— Не знаю, какие мысли бродят в твоей очаровательной головке, — тихо продолжил он, — но не пытайся передергивать факты. То, что произошло между нами ночью, было вспышкой взаимной страсти. Мы оба нестерпимо хотели друг друга.

Словно желая подтвердить правдивость своих слов, он небрежно провел указательным пальцем по ее груди, отчего сосок немедленно превратился в темную упругую горошину. Питер внезапно убрал руку и, отстранившись, сел на край кровати, повернувшись к Нэнси спиной.

— Питер, — тихо-тихо прошептала Нэнси, но он все равно услышал и обернулся. — Я погорячилась. Извини.

Он ничего не ответил, но взгляд его стал теплее. Нэнси взяла руку Питера в свои ладони.

— Я же предупреждала, что бываю не в духе по утрам, — попыталась она обратить все в шутку.

На его губах мелькнула улыбка.

— Но ведь дело не только в этом, не правда ли?

Если Нэнси надеялась, что, проведя ночь с Питером, успокоит проснувшееся вожделение, то она ошибалась. Сейчас она хотела его сильнее прежнего. Это и испугало ее утром до потери сознания. Ведь, как только их отношения достигнут «серьезного» уровня, неизбежно всплывет тема детей, а она уже прошла все это с Филиппом. Молодая женщина почувствовала, как сердце сковывает холод страха.

— Очевидно, я недостаточно современна, — пробормотала Нэнси, опустив ресницы. — Легче обвинить тебя, чем признать предательство собственного тела. Ты, конечно, прав, это было взаимное влечение, и я не должна была ничего выдумывать.

— Ты не находишь, что слово «предательский» звучит странно для характеристики бурной ночи любви? — холодно осведомился Питер. — Кого ты хочешь обмануть?

— Себя, наверное. — Нэнси помолчала. — У меня никогда не было романов с мужчинами. Я ни с кем не занималась сексом, кроме Филиппа. Когда мы поженились, я мечтала, что у нас будет двое детей, и мы проживем вместе до глубокой старости. Но моим надеждам не суждено было сбыться. — Голос Нэнси звучал хрипло и неуверенно. — У меня такое ощущение, что я потеряла путеводную нить и теперь не знаю, как мне жить дальше…

— И поэтому мечешься из стороны в сторону, не зная, чего хочешь?

Питер резко встал с кровати и, подойдя к своей сумке, извлек из нее одежду.

Нэнси вздохнула.

— Ты не понимаешь, о чем я говорю.

— Ты так считаешь? — Он застегнул молнию на джинсах и надел футболку.

— Да.

Нэнси подалась к нему, прижимая простыню к обнаженному телу. В ее глазах стояла мольба. Ей важно было, чтобы Питер понял ее, но она не могла выразить свои чувства словами. И что бы это дало в любом случае? Они могли бы, конечно, продолжать встречаться, спать, видеться каждый день. Ну а что потом? Как только Питер узнает, что она бесплодна, он бросит ее, как бросил Филипп.

— Я просто испугалась, — тихо произнесла Нэнси. — Мне было очень трудно решиться лечь с тобой в постель. Я понимаю, что это ничего не значит, но я не привыкла вот так, запросто… Наверное, я несовременна…

— На мой взгляд, ты вполне современна, так что не скромничай. И лично я не рассматриваю минувшую ночь как случайную связь. Я думал, что она может стать началом чего-то, но не концом. Это ты поторопилась назвать ее обычной встречей.

Сквозь мертвенную бледность на лице Нэнси проступили красные пятна.

— Это потому что я боюсь отнестись к этому, как к чему-то еще. — Ее голос был едва различим в тишине комнаты.

Питер уже выглядел не таким сердитым, как минуту назад. Он подошел к кровати и присел.

— Почему? — требовательно спросил он, пристально глядя на Нэнси.

Она не ответила.

— Нэнси, я хочу понять, чего ты страшишься. Скажи, что тебя мучает? Может, твой муж был бабником и ты боишься снова напороться на нечто подобное?

— Нет, Филипп не бегал за юбками. Он был даже неплохим мужем.

— Да он же бросил тебя! Так что на роль образцового мужа Филипп никак не тянет.

— Я тоже не могу претендовать на роль образцовой жены.

— Ну хорошо. Обычно в развале брака бывают виноваты оба супруга. Но все уже в прошлом. Почему ты не можешь забыть об этом до сих пор?

— Потому что это имеет прямое отношение ко мне. — Нэнси показалось, что сердце сейчас разорвется от боли.

Питер испытующе уставился на нее, потом развел руками и встал.

— Я не понимаю тебя. Поступай как знаешь. Будем считать прошлую ночь ошибкой, хорошо? — Он взял свою сумку и направился к двери. — Увидимся внизу.

— Черт! — в сердцах выругалась Нэнси, когда за Питером захлопнулась дверь. — Тебе не нужны серьезные отношения, Нэнси, — сердито обратилась она к себе. — Это принесет тебе слезы, сделает несчастной. Напомнит о твоей женской неполноценности.

Она вспомнила, как нежен был с ней Питер ночью. С ним она почувствовала себя необыкновенной, восхитительной. Ощущение было потрясающим.

Но сейчас Нэнси было очень плохо.

 

12

Зал ресторана был пуст.

— Все отсыпаются после вчерашней попойки, — пояснила Оливия, увидев недоумение на лице Нэнси. — Свадьба гуляла до пяти утра. — Хозяйка отеля указала на столики. — Выбирай любой, я сейчас принесу тебе кофе.

— Спасибо, я, пожалуй, поеду домой — у меня много работы. Я хотела бы заплатить за номер и…

— Питер уже заплатил. Нэнси, извини, пожалуйста, за путаницу с багажом. Не понимаю, как Джеймс мог ошибиться, я ведь четко сказала ему, что Питер забронировал два номера.

— Ничего страшного, — пробормотала Нэнси, краснея.

— Ты покладистая, зато Питер выдал нам по первое число. — Оливия усмехнулась. — Он просил передать, чтобы ты начинала завтракать без него, он чуть позже к тебе присоединится.

Нэнси чувствовала, что сейчас ей кусок в горло не полезет, но Оливия уже вела ее к столику у окна.

— Спасибо, Оливия. Но мне только кофе, — попросила Нэнси.

Оставшись одна, она стала смотреть в окно. Утро было ясным, на чистом голубом небе ни облачка. Возможно, мне не стоит дожидаться Питера, который обещал отвезти меня к стоянке, где она вчера оставила свою машину, подумала Нэнси. Прогуляться по такой погоде одно удовольствие. К тому же без Питера я буду чувствовать себя гораздо спокойнее.

— Доброе утро.

Нэнси вздрогнула и повернула голову. Перед ней стоял Филипп.

— Не возражаешь? — Не дожидаясь ответа, он сел напротив. — Ты извини меня за вчерашний вечер, я не должен был вываливать на тебя свои проблемы. Это было нечестно с моей стороны.

Нэнси пожала плечами.

— Мне очень жаль, что у тебя не получилось со вторым браком.

Первое, что бросилось в глаза Питеру, когда он вошел в ресторан, это то, как Нэнси смотрит на бывшего мужа. В ее взгляде сквозила нежность, в больших голубых глазах светилась теплая улыбка. Питер сжал кулаки, ему нестерпимо захотелось схватить Филиппа Дойла за шиворот и врезать ему как следует. Как Нэнси может любить этого человека после того, как он бросил ее? Боль, которую этот мерзавец причинил ей, до сих пор стоит в ее глазах, но, несмотря на это, она простила его и встаёт горой на его защиту при малейшей критике в его адрес. Черт возьми, она даже чувствовала себя виноватой перед Филиппом за вчерашнюю ночь! Она недаром помянула предательское поведение своего тела, имея в виду любовные утехи с ним, с Питером.

Питер нервно провел рукой по волосам, злясь на себя за ревность. Ведь он предвидел ход событий, знал, что Нэнси все еще любит бывшего мужа. Но, помня об этом, все же надеялся, что Нэнси не захочет вернуться к Филиппу. Сейчас же, глядя, как воркуют эти два голубка за завтраком, Питер мог ругать только самого себя за то, что оказался дураком.

— Вы очень мило смотритесь со стороны. — Он нашел в себе силы улыбнуться.

Нэнси подняла на него глаза. Бледность ее лица могла поспорить с белизной кашемирового джемпера. Солнечные лучи падали на ее волосы, придавая им огненный оттенок.

— Я как раз извиняюсь перед Нэнси за то, что морочил ей голову своими бракоразводными проблемами вчера вечером, — дружелюбно сообщил Филипп. — Мне нужно было поплакаться кому-нибудь в жилетку.

— Я уверен, что Нэнси не возражала, — сухо заметил Питер, садясь.

— Так наш ужин, назначенный на завтра, состоится или нет? — неожиданно спросил Филипп, обращаясь главным образом к Нэнси. — Я узнал, что здесь есть чудесный ресторанчик, где…

— Может, перенесем ужин на другой день? — перебила она. — Честно говоря, я устала, у меня много дел на ферме.

Филип был разочарован, но не стал уговаривать ее, как в прошлый раз. Питер промолчал.

— Ты не возражаешь, если я сегодня приеду к тебе со своей группой после обеда? Мне бы хотелось подготовить холл и главную гостиную для съемок, а то у нас очень плотный график.

— Приезжай.

Нэнси было все равно. Она думала, что присутствие Филиппа будет портить ей настроение, но оказалось, что она больше страдает от взглядов Питера, которые тот бросал на нее.

Оливия принесла кофе и тосты.

— А вы, джентльмены, что будете?

— Мне полный завтрак, — попросил Филипп. — И кофе.

— А я ухожу через минуту, — сказал Питер. — Меня ждет работа.

Филипп улыбнулся.

— Значит, я не единственный, кто должен работать в уик-энд?

Питер не обратил внимания на его реплику и спросил Нэнси:

— Тебя подбросить до твоей машины?

— Спасибо, не нужно, я хочу пройтись. — Нэнси старательно избегала его взгляда.

— Тогда до встречи. — Питер встал, аккуратно задвинул свой стул и ушел.

— У вас все в порядке? — полюбопытствовал Филипп, которого насторожила холодность прощания.

— Да, — буркнула Нэнси, наливая себе кофе.

— Брось, я ведь не слепой! Вы что, поссорились?

— Это не твое дело.

— Согласен, но я забочусь о тебе, дорогая. — Филипп помолчал. — Ты сказала ему, что не можешь иметь детей?

— Если для тебя дети самое главное на свете, то это не значит, что и другие мужчины так думают.

Произнося эти слова, Нэнси пыталась убедить себя в том, что это именно так, но они не нашли отзвука в ее душе.

— Разумеется.

— В любом случае, я ничего не сказала ему, — после некоторого колебания призналась Нэнси. — Так что и ты не говори ему об этом.

— Не волнуйся, я буду нем как рыба, — пообещал Филипп.

— Так же, как с моей помолвкой? — с сарказмом уточнила она.

— Я ничего не говорил Питеру. — Филипп выглядел смущенным. — Правда, я упомянул об этом в беседе с Дениз, когда мы сидели с ней здесь за утренним кофе. Думаю, официантка случайно услышала…

— И через час об этом знал уже весь городок. — Нэнси вздохнула. — Так что, пожалуйста, больше никаких случайностей за кофе. Это моя жизнь и мое дело, — подчеркнула она.

— Мне кажется, если ты собираешься выйти замуж за Питера, тебе следует сказать ему правду. Когда речь идет о браке, вопрос о детях становится чуть ли не самым важным.

— Нет, главное в браке — любовь, — не согласилась Нэнси.

— Но если ты уверена в чувствах Питера, то почему до сих пор ничего не сказала ему?

Нэнси промолчала, поскольку не могла ответить, что в этом нет необходимости, так как она не собирается выходить замуж за Питера. Он не любит ее. А в том, что они провели ночь вместе, виновата она сама. Даже проснувшись сегодня утром, она еще посмела мечтать о том, чтобы их липовая помолвка оказалась настоящей!

— Но, прежде чем ты скажешь ему об этом, — занудствовал Филипп, — тебе следует знать кое-что. Вчера вечером я разговаривал с его бывшей пассией. Ваша помолвка расстроила ее.

— Вероника считает, что такой привлекательный мужчина, как Питер, должен сидеть и ждать, когда она соизволит вернуться к нему?! — возмутилась Нэнси.

— Кто знает. — Филипп многозначительно пожал плечами. — Вероника сказала, что побудет здесь какое-то время. У нее больна мать.

— Это говорит о том, что она заботливая дочь, — заметила Нэнси, сделав глоток кофе. — Но я-то какое имею к этому отношение?

— Никакого. Вероника намекнула, почему рассталась с Питером.

— Продолжай, — попросила Нэнси, отбросив напускное безразличие.

— Я могу лишь догадываться, исходя из того, что она сказала. Похоже, Питер хотел зачать ребенка сразу после свадьбы, а Веронику в первую очередь волновала карьера.

— Ты сочиняешь… — прошептала Нэнси.

— Господи, зачем, интересно, я стал бы выдумывать это?!

Нэнси перешла дорогу и положила сумку с продуктами в багажник машины.

Она бы с удовольствием вернулась домой и выпила горячего шоколаду. Но в доме у нее сейчас хозяйничали плотники, электрики, осветители и прочий телевизионный люд. Весь нижний этаж был опутан проводами. В лучшем случае она могла с трудом пробраться в кухню и вскипятить чайник.

Правда, у нее и времени-то не было рассиживаться. Оба ее работника не показывались на ферме уже несколько дней, и Нэнси приходилось управляться с хозяйством одной. В эти дни она возвращалась домой не раньше полуночи.

Нэнси закрыла багажник и села за руль. Оно и к лучшему, что я постоянно занята, подумала молодая женщина. По крайней мере, тяжелый физический труд отвлекает от мыслей о Питере. Прошло уже две недели с той памятной ночи, а он даже ни разу не позвонил. Ну и черт с ним!

Зато Дебора наведывалась дважды. В первый раз спросила, когда же они приедут к ней на обед, а во второй привезла пирожные собственного изготовления.

— Ты сильно похудела, — сетовала Дебора. — И почему у тебя до сих пор нет обручального кольца? О чем думает мой племянник?

Забота и участие доброй женщины растрогали Нэнси. Тем более что Дебора навестила ее вскоре после того, как Филип сообщил, что видел в баре отеля Питера и Веронику, которая «выглядела потрясающе».

Нэнси резко переключала скорости, ведя автомобиль по дороге. Информация, полученная от бывшего мужа, заставила ее срочно отправить Питеру чек на сумму, которую он заплатил за ее голубой костюм. Нэнси также послала ему записку, в которой сообщала, что, как только ее адвокат вернется, она попросит его подготовить бумаги по аренде земли. И сделала постскриптум: «Кто объявит о разрыве нашей липовой помолвки, ты или я?»

Пусть решает сам, что делать, подумала она со злорадным удовлетворением, паркуя машину во дворе своего дома рядом с автомобилями съемочной группы.

Нэнси, не раздеваясь, отнесла покупки в кухню, где за столом облаченные в средневековые одежды актеры зубрили роли. Если бы у нее было другое настроение, она бы получила удовольствие от этого зрелища.

Убрав продукты в холодильник, Нэнси поспешила в амбар. Ей предстояло перетащить мешки с зерном в другое место, так как крыша амбара протекала. Мешки были неподъемные, но Нэнси утешала себя тем, что работа согреет ее.

— Господи, что ты делаешь?! — услышала она за спиной сердитый возглас Питера.

— Разве не видишь? Загораю, — буркнула Нэнси, с трудом переводя дыхание и стараясь не замечать радостного стука своего сердца. — А вот что ты делаешь здесь? — Она наклонилась и взялась за очередной мешок.

— Я получил твое послание и решил, что нам надо поговорить.

— Ты мог позвонить. — Нэнси старалась держаться отчужденно, хотя это удавалось ей с трудом — внутри все бурлило от радости.

— Возможно. — Питер отобрал у нее мешок и без малейшего усилия перенес в другой угол. — Но мне захотелось увидеть тебя, — низким рокочущим голосом сообщил он, оборачиваясь к Нэнси. — Как поживаешь?

— Прекрасно.

Она надеялась, что он не заметил волнительной дрожи в ее голосе. Близость Питера, как всегда, подействовала на нее словно допинг. Нэнси очень хотелось сказать ему, что живет она отнюдь не прекрасно, да и не живет даже, а мучается. Все ее существо восставало против несправедливости жизни, когда она видела нежность в темных глазах Питера.

Нэнси снова повернулась к груде мешков, стараясь сосредоточиться на работе. Однако Питер не позволил ей даже прикоснуться к очередному мешку.

— Почему ты ворочаешь тяжести сама, где твои работники?

— Мигель болен. И не надо помогать мне, я сама справлюсь! — сердито заявила Нэнси.

— То-то я и вижу, — с иронией заметил Питер.

Он быстро перетаскал оставшиеся мешки. У Нэнси бы ушло на это не менее получаса, а Питер играючи сделал эту работу за пару минут. Это ее разозлило.

Покончив с зерном, он окинул ее тоненькую фигурку сердобольным взглядом. В Нэнси боролись два противоположных чувства — протест и сексуальное желание.

— Дебора сказала, что ты плохо выглядишь, но я подумал, что она… словом, прибегает к очередной уловке, чтобы заставить меня приехать сюда. Понимаешь, я сказал ей, что мы поссорились.

— Да? — Нэнси пожала плечами, сделав вид, что ей это безразлично.

— Перестань, пожалуйста.

Она взяла метлу и стала собирать рассыпавшееся зерно.

— Что еще ты сказал Деборе? — после долгого молчания спросила Нэнси.

— Ничего.

Что-то в его тоне заставило Нэнси прервать работу. Она подняла голову и встретилась глазами с Питером.

Боже, как я соскучился по ней! — яростно подумал он. Я старался держаться от нее подальше, чтобы дать ей время разобраться в своих чувствах. Но это ожидание убивало меня!

От Нэнси не ускользнуло внезапно полыхнувшее в его глазах желание. У нее болезненно сдавило грудь, и она пожалела, что Питер смотрит на нее таким взглядом. Он с новой силой всколыхнул в ней то, что она старалась подавить в течение последних двух недель. Питер протянул руку и вытащил из волос Нэнси соломинку. Нэнси подумала, что сейчас, вероятно, похожа на пугало, некстати вспомнив, как Филип восторгался великолепно уложенными волосами и красивым платьем Вероники.

— Как видишь, со мной все в порядке. Я просто немного устала. — Нэнси отошла от него. — И, чтобы ты ни думал, я прекрасно управляюсь со своим хозяйством.

— Я не сомневаюсь в этом, но какой ценой? Главным образом, за счет своего здоровья. Послушай, давай я пришлю тебе несколько своих работников и разберусь с Мигелем…

— Не нужна мне твоя помощь, и с Мигелем нечего разбираться. Он болеет.

Питер криво усмехнулся.

— Он играет на тотализаторе, Нэнси. Это известно всей округе. Как только у него заводятся деньги, он отправляется в бар, где принимают ставки, и просаживает свое жалованье.

— Он сказал мне, что простудился, — нахмурившись, настаивала Нэнси.

— Мигель думает, что он умер и попал в рай, — насмешливо возразил Питер. — У него теперь босс — женщина, чего еще желать? Он не только уверен, что ты никогда не поймаешь его на лжи, но еще и смеется от души, потому что ты выплатила ему вперед недельное жалованье.

— Да, выплатила. Он сказал, что у него больна жена и ему нечем заплатить за жилье…

— Мигель Гарсия живет с матерью.

— Я не знала… — растерялась Нэнси. — Ты говорил, чтобы я присматривала за ним на работе, но не предупредил, что он патологический лгун.

Питер улыбнулся.

— Не расстраивайся. Мигель может хорошо работать, надо только уметь с ним обращаться. Я помогу тебе наставить его на путь истинный.

— Не надо опекать меня! Я сама разберусь с ним.

— Дело твое, — с уважением отозвался Питер. — Как ты смотришь на то, чтобы поужинать у меня сегодня вечером?

— Не могу, слишком много работы. — Нэнси потребовалась вся сила воли, чтобы отказаться от приглашения.

— Эй. — Питер поймал ее за руку, когда Нэнси снова взялась за метлу. — Ты хоть понимаешь, что означает твой отказ? Моя милая тетушка просто убьет меня. Я поэтому и сказал тебе, что нам надо поговорить. — Питер посерьезнел.

— О чем?

— О том, что недавно произошло между нами. О чем же еще?

— Это «недавно» случилось две недели назад, — напомнила Нэнси и сразу же пожалела об этом. Она не хотела, чтобы Питер знал, что она считает каждую ночь, проведенную без него, что сломя голову бежит отвечать на каждый телефонный звонок, что придумывает себе дела в городке в надежде случайно встретить его там. — Но какое это имеет значение?

— Для меня — имеет, — тихо проговорил Питер.

Нэнси почувствовала, как ее закружил вихрь эмоций, однако спросила с иронией:

— И поэтому ты не показывался так долго?

— Да. Ты сама хотела, чтобы я исчез. Это было в твоих глазах, в твоем голосе.

Нэнси молчала. Ей нечего было возразить. Даже в эту минуту какая-то часть ее желала, чтобы Питер исчез с глаз долой, потому что его присутствие могло причинить ей боль. Но громче и сильнее заявляло о себе чувство, которое убеждало отбросить осторожность и идти вперед.

— Поедем со мной сейчас, — предложил он вдруг.

— Сейчас не могу. Слишком много дел. И мне надо принять душ и переодеться.

— Хорошо. Я заеду за тобой позже.

Нэнси сдалась.

— Я сама приеду.

 

13

Нэнси нежилась в теплой ванне и размышляла о том, что надеть на ужин к Питеру — обычную одежду или что-нибудь более интересное.

Вода в ванне тем временем быстро остывала. Нэнси повернула кран с красной отметиной. Из него хлынула горячая вода, но вскоре струя уменьшилась, затем раздалось злобное шипение и вода исчезла.

Нэнси повернула кран холодной воды. Повторилась та же история.

— Черт знает что, — проворчала она, вылезая из ванны.

Надев халат, Нэнси спустилась вниз, чтобы выяснить, в чем дело. Проблема с водой могла возникнуть из-за работ, которые проводили телевизионщики, готовя дом к съемкам.

Когда Нэнси проходила мимо кухни, она услышала женский голос, показавшийся ей знакомым. Нэнси остановилась.

— Питер не любит ее, — авторитетно заявила женщина. — Ради этой земли он готов на все, включая брак.

Нэнси распахнула дверь. За ее кухонным столом сидела Вероника Броуди, пила ее кофе и разговаривала с ее бывшим мужем. Застигнутая врасплох парочка ошарашенно воззрилась на хозяйку дома.

— О, привет, мы не слышали, как ты приехала! — с фальшивым оживлением воскликнула Вероника.

— Я это поняла, — сухо отозвалась Нэнси. — Я не знала, Филипп, что у меня в доме гость. Ты должен был предупредить меня.

— Вероника хотела посмотреть, как снимается кино. Ты ведь не против?

— Нет. — Нэнси небрежно передернула плечами. — Но мне не очень нравится тема вашего разговора. — Сидевшие за столом смутились. — Что-то случилось с водопроводом, Филипп, — продолжала тем временем Нэнси, — воды вообще нет. Может, твои люди перекрыли какую-то трубу?

— Не знаю, но обязательно выясню.

— Спасибо, — бросила Нэнси и удалилась.

Войдя в спальню, она плотно закрыла за собой дверь. Действительно ли Питер пойдет на все, чтобы завладеть вожделенным куском землей? Однако она недолго ломала голову над этим вопросом, твердо решив, что Питера вполне удовлетворяет возможность арендовать землю. Вероника сказала так, возможно, из ревности. Нэнси выбросила из головы все эти мысли и направилась к гардеробу.

Разница между их поместьями была огромной. Нэнси увидела это, как только въехала на территорию Питера через главные ворота.

Подъезд к дому был асфальтирован, по обеим сторонам дороги росли кусты роз. Лужайки были тщательно подстрижены.

За поворотом дороги показался дом — большое, внушительное здание, опоясанное террасой.

Нэнси вдруг ощутила нервозность. Не надо было соглашаться на этот ужин, подумала она. О чем нам разговаривать? О том, как преподнести Деборе новость по поводу выдуманной помолвки?

Она вышла из машины. Взглянув на надраенную до блеска ручку звонка, Нэнси порадовалась, что надела платье. В таком ухоженном доме в джинсах и свитере она чувствовала бы себя Золушкой.

Дверь распахнулась, и на гостью пахнуло теплом домашнего очага.

— Привет, Нэнси, заходи на огонек! — Радушный голос хозяина подействовал на нее успокаивающе, и она сразу расслабилась.

Питер выглядел очень привлекательно в парусиновых брюках и кремовой сорочке с открытым воротом. По телу Нэнси пробежала приятная волна, когда Питер, помогая ей снять накидку, словно ненароком коснулся рукой ее шеи.

— Ты легко нашла мой дом?

— Да, спасибо.

Мы разговариваем, как два вежливых незнакомца, подумала Нэнси. Только глаза Питера, бесстыдно раздевающие, ласкающие меня, выдают наши истинные чувства.

— Проходи.

Нэнси последовала за ним через холл. Ее поразил богатый интерьер дома. Пол был покрыт китайскими коврами ручной работы, красивые лампы отбрасывали свет на картины, висевшие на стенах. Там и сям стояли вазы с живыми цветами. На обустройство дома хозяин не скупился.

Питер провел ее прямо в кухню. Это было светлое помещение с полом, выложенным кирпично-красной плиткой, и обставленное дубовой мебелью. Типичная сельская кухня без особых претензий, обогреваемая большой газовой колонкой, стоявшей в углу.

Здесь их встретила приветливая полная женщина средних лет, одетая в черную юбку и белую блузку.

— Ужин будет готов минут через десять, — сообщила она.

— Спасибо, Мария. Ты, кажется, не знакома с Нэнси.

— Нет, но Дебора говорила мне о вас. — Женщина улыбнулась гостье. — И я порадовалась за вас обоих.

Нэнси смущенно потупилась и пробормотала:

— Приятно познакомиться с вами.

Пастушья собака, дремавшая у плиты, встала и, дружелюбно помахивая хвостом, подошла к Нэнси. Молодая женщина воспользовалась случаем, чтобы скрыть смущение, и наклонилась погладить пса. А из корзины в это время, попискивая, начали вылезать черно-белые пушистые клубочки, радостно виляя хвостиками.

— Джеки и компания, — объявил Питер, любовно потрепав собаку по холке. — А это Мэтью, — со смехом добавил он, когда один из щенков, черный с белой отметиной на лбу, подпрыгнул и, изловчившись, лизнул Нэнси в лицо.

— Какая прелесть! — восхитилась Нэнси, беря малыша на руки и прижимая к себе.

— Самый озорной и шустрый, — заметил Питер.

— Питер, если я вам больше не нужна, то я пойду, — сказала домоправительница.

— Иди, Мария, спасибо тебе за помощь.

— Ты, кажется, хвастался, что умеешь готовить? — поддела его Нэнси, когда за женщиной закрылась дверь.

— Могу, но до Марии мне далеко. Мне хотелось произвести на тебя впечатление. Я надеялся, что она уйдет до твоего приезда, тогда я сделал бы вид, что собственноручно приготовил все эти блюда. Что будешь пить?

— Чашку чаю, если у нас еще есть время до ужина.

— Конечно, есть.

Нэнси опустилась на плетеный стул. Черный щенок тут же комфортно устроился у нее на коленях.

— Этот озорник, похоже, влюбился в тебя, — усмехнувшись, заметил Питер, протягивая Нэнси чашку с чаем. — Если хочешь, он твой. Помнишь, когда ты ловила овцу, я сказал, что тебе нужна собака? Я тогда подумал об одном из своих щенков. У Мэтью хорошая родословная, он будет тебе надежным помощником и преданным другом.

Питер почесал щенка за ухом. Тот с обожанием посмотрел на хозяина и с легким вздохом закрыл глаза, словно говоря, что в его жизни все хорошо.

— Я могу помочь с дрессировкой.

— Мне бы хотелось взять его, — призналась Нэнси, — но я должна заплатить тебе за него. Такие щенки стоят дорого…

— Перестань совать мне деньги за все подряд! — возмутился Питер. — Я дарю тебе Мэтью. И без всякого тайного умысла, — добавил он со значением. — И если уж ты заговорила о деньгах, то знай, что я порвал чек, который ты прислала мне. Мне не нужны твои деньги.

— Но это за костюм, в котором я была на свадьбе…

— Я помню! — рявкнул Питер. — Мне этот чек не нужен.

— Ты ставишь меня в неудобное положение.

— Почему? Потому что мы провели ночь вместе и ты чувствуешь себя неловко?

— Нет. — Нэнси покраснела.

— Надеюсь, что нет. Давай забудем о деньгах. — Питер подошел к плите и снял крышку со сковородки.

Нэнси не знала, как ей поступить. Ей бы хотелось принять от него подарки, но она боялась, и совсем не по той причине, которую назвал Питер. Нэнси считала, что этим она еще сильнее привяжется к нему. Она уже и так влюбилась в него по уши, забыв почти обо всех клятвах, которые давала себе после развода с Филиппом. И с ее стороны было бы неразумно укреплять отношения с Питером и дальше.

— Ну вот, все готово! — объявил Питер и, подойдя к Нэнси, взял с ее колен спящего щенка.

Тот даже глаз не открыл, когда Питер отнес его к корзине и положил к братьям и сестрам.

— Умаялся за день, бедолага.

— Мне это знакомо, — отозвалась Нэнси. — Я тоже чувствую себя жутко уставшей.

— Наверху есть свободная кровать, — тихо сказал Питер и поспешно добавил: — Нет-нет, леди, никаких задних мыслей! Ну, если я не могу соблазнить тебя, тогда пошли ужинать.

Нэнси ухитрилась выдавить улыбку.

Столовая была освещена мягким светом, идущим от пылавшего камина, и несколькими лампами, расположенными так, что свет не бил в глаза. Они сели друг напротив друга. В начале ужина Нэнси удавалось поддерживать легкую беседу — о погоде, о неудобствах, которые причиняет ей съемочная группа, о делах на ферме.

— А сейчас в доме вообще нет воды. Ни холодной, ни горячей. Даже не представляю, что могло случиться.

— Помнится, у Майлза тоже периодически возникали проблемы с водопроводом, — сказал Питер. — Не хочу пугать тебя, но, боюсь, придется менять все трубы в доме.

— Это будет стоить немало. — Нэнси вздохнула. — Съемки, конечно, уже достали меня, но все-таки хорошо, что я согласилась — появятся деньги на ремонт.

— Выходит, не так уж и плохо, что Филипп приехал сюда, — как бы между прочим заметил Питер, наливая ей вино.

— Да, я думала, будет хуже. Кстати, твоя подруга была в моем доме вчера вечером. Пила кофе с Филиппом.

— Какая еще подруга? — искренне удивился Питер.

— Ты прекрасно знаешь, что я говорю о Веронике.

— Откуда мне знать, если мои отношения с ней давно в прошлом?

— Я подумала, что вы могли снова возобновить их, — с деланным равнодушием бросила Нэнси.

— Откуда у тебя такие мысли, если я провел ночь с тобой, а не с ней?

Питер посмотрел на нее в упор, и Нэнси потупилась.

— Ты можешь не вспоминать об этом?

— А что такого я сказал?

— Есть вещи, о которых не кричат на всех углах.

Питера ее ответ, очевидно, позабавил.

— Я и не знал, что говорю об этом на каждом углу, — с улыбкой заметил он.

— Как бы там ни было, — упорствовала Нэнси, — я считаю, что вы с Вероникой можете снова сойтись. Филипп сказал, что на днях видел тебя с ней в баре.

— Надеюсь, ты не ревнуешь? — вкрадчиво осведомился Питер.

— Разумеется, нет, — заверила Нэнси, отпивая из бокала большой глоток вина. Она подумала, что заслужила «Оскара» как лучшая актриса, потому что на самом деле просто умирала от ревности. — Ты не обязан хранить мне верность или любить до гроба из-за того, что мы переспали.

— И это я слышу от женщины, которая заявляет о том, что она старомодна! — поддразнил Питер.

— Не смейся надо мной! — рассердилась Нэнси. — Я пытаюсь серьезно отнестись к тому, что произошло между нами.

— Но ведешь ты себя не как взрослый человек, — парировал Питер. — Ты больше похожа на маленькую девочку, живущую в мире своих фантазий.

— Что ты имеешь в виду? — пробурчала Нэнси.

— Ты по-прежнему любишь своего мужа и поэтому чувствуешь себя виноватой, переспав со мной. Ты думаешь, что, если Филипп сейчас находится здесь, тебе достаточно похлопать своими длинными ресницами и он снова превратится в твоего рыцаря.

— Это неправда… — в ужасе прошептала Нэнси.

— Нет?

— Повторяю, это неправда.

— Проснись, Нэнси! Ты напрасно теряешь с ним время. Надо быть невероятно наивной, чтобы поверить хотя бы на мгновение, что Филипп Дойл изменился. Ты совершила ошибку, когда отдала ему свое сердце.

— А ты, конечно, знаешь, как делать правильный выбор? — с иронией спросила Нэнси, уязвленная его словами. — Я имею в виду, что твою Веронику тоже не назовешь мисс Совершенство. Дебора, например, считает, что она стяжательница и что она бросила тебя, потому что в тот момент твоя ферма не приносила дохода.

Питер покачал головой.

— Я люблю свою тетушку, но иногда она бывает циничной. Никакая Вероника не стяжательница. Она милая, обаятельная женщина, и я высокого мнения о ней.

У Нэнси возникло ощущение, что кто-то воткнул нож ей в сердце и повернул несколько раз. Если Дебора ошиблась насчет причины, по которой ее племянник расстался со своей невестой, то, может быть, прав Филипп, заявивший, что они могут снова сойтись?

Нэнси решительно выкинула эти мысли из головы.

— Возможно, тебе интересно будет узнать, что твой образец добродетели считает, что тебя интересую не я, а моя земля. — Увидев удивленно поднятые брови Питера, Нэнси добавила: — Я думаю, она ревнует. И, мне кажется, если ты правильно поведешь себя, то она может вернуться к тебе.

— А я не думаю, что это возможно. Хотя бы потому, что Вероника знает о нашей помолвке.

— Ничего, завтра я ее просвещу на этот счет. А заодно и остальных, — решительно пообещала Нэнси. — Приеду в город и шепну по секрету миссис Ваккур, что мы разрываем помолвку. Как ты, согласен?

— Прекрасно! Валяй, говори.

— И скажу. — Нэнси уперлась взглядом в тарелку, стоявшую перед ней.

В столовой повисла гнетущая тишина, которую нарушил Питер:

— Послушай, Нэнси, я не хочу ссориться с тобой. Прости, если я сказал что-то обидное для тебя. Но я действительно считаю, что тебе следует более реально смотреть на вещи. Тем самым ты избавишь себя от страданий.

— А я и смотрю реально. — Она подняла на него глаза, и Питер увидел в них боль.

Он даже не догадывается, какой я на самом деле реалист, горько подумала молодая женщина. У меня никогда не будет детей. Из-за этого и развалился мой брак с Филиппом. И, когда я поняла, что влюбилась в Питера, я посмотрела на это с самой что ни на есть жестокой реальностью. Питер Розански, который ни разу не был женат, не имеющий детей и находящийся в расцвете лет, — для меня запретный плод.

— Ты не знаешь меня, поэтому не пытайся судить обо мне, — сказала она.

Мария действительно превосходно готовила, но у Нэнси пропал аппетит. Она взглянула на тарелку Питера — там не было ни крошки.

— Я уберу грязную посуду, — вызвалась Нэнси, вставая со стула.

В кухне она положила тарелки в раковину и с минуту смотрела в темное окно.

— Ты мало ела, — тихо произнес Питер у нее за спиной.

Нэнси не ответила.

— Ты не можешь повернуть время вспять, — продолжал он. — Если бы ты была реалистом, ты понимала бы это. И если бы мы снова сошлись с Вероникой, то наши отношения были бы уже не теми, что прежде.

— Почему?

— Во-первых, потому что есть ты.

Нэнси порывисто обернулась.

— Я не понимаю.

— Да-а? — Питер приблизился к ней вплотную. — В таком случае, позволь мне объяснить.

Он коснулся губами ее полураскрытых губ. По телу Нэнси пробежала нервная дрожь, она попыталась отстраниться, но тело не подчинилось ей, и, покорившись чувству, Нэнси ответила на поцелуй глубоко и страстно.

— Как только у тебя язык повернулся сказать, что я могу снова сойтись с Вероникой, после того, что мы испытали с тобой в ту ночь? — бормотал Питер, осыпая ее лицо поцелуями.

Нэнси закрыла глаза и утонула в объятиях его теплых рук.

К ним подошла Джеки и стала тыкаться носом в ноги.

— Уходи, — велел Питер собаке, но та не сдвинулась с места.

— Я думаю, она ревнует тебя, — со смехом сказала Нэнси.

— Ты, наверное, права. Но говорить о Веронике то же самое, это, извини, чушь.

Нэнси не согласилась, но промолчала.

— Пойдем в гостиную. — Питер взял ее за руку и повел в небольшую уютную комнату с камином.

— На чем мы остановились, когда меня так беспардонно прервали? — спросил он, усаживая Нэнси на диване рядом с собой.

— Питер…

Он закрыл ей рот поцелуем, и из груди Нэнси вырвался блаженный стон.

Она вспомнила, как Питер обвинил ее в том, что она все еще любит бывшего мужа. И сейчас, растворяясь как воск под его поцелуями, она готова была смеяться над этим утверждением, ибо оно не имело ничего общего с правдой.

Питер оторвался от нее и посмотрел ей в глаза. Они долго сидели, глядя друг на друга. Чувства Нэнси, как всегда, когда она была с Питером, раздваивались. Она радовалась, когда он обнимал ее и прижимал к себе, и в то же время…

Нэнси судорожно сглотнула, когда он обвел пальцем контур ее губ. Это интимное прикосновение остро отозвалось во всем ее теле. Она хотела, чтобы Питер снова целовал и ласкал ее, хотела более тесного соприкосновения с ним.

Рука Питера опустилась ниже, теперь его пальцы поглаживали острый холмик соска сквозь тонкую ткань платья. Нэнси ощутила горячую пульсацию в нижней части живота.

Пальцы Питера остановились на верхней пуговице ее платья и, когда их взгляды встретились, Нэнси прочла в его глазах вопрос.

Она не шелохнулась, пока Питер расстегивал на ней платье. Ее соски затвердели и упруго, вызывающе проступали сквозь кружево бюстгальтера. Питер положил на них ладони и стал ласкать медленными круговыми движениями.

— Скажи, что ты больше не любишь Филиппа Дойла, — хрипло потребовал он, целуя ее шею.

Нэнси не отвечала, стараясь сдержать дрожь в теле.

— Скажи, что ты хочешь меня, — продолжал шептать он, скользя языком по ее уху.

Нэнси молчала, уверенная, что Питер получил ответ от ее сердца, неистово бьющегося под его ладонью. Он сдвинул бюстгальтер в сторону и нежно обхватил руками упругие груди Нэнси.

— Скажи: займись со мной любовью, Питер.

У нее пресекалось дыхание, когда она пыталась подавить острое желание, вызванное его прикосновениями. Когда же Питер наклонил голову и взял губами твердый сосок, на Нэнси накатила такая волна наслаждения, что она больше не могла сдерживаться, потеряв всякую власть над собой.

— Я хочу тебя… Питер! — выдохнула она со стоном и обвила руками его шею.

Он опрокинул ее на диван и сорвал остатки одежды. Нэнси чувствовала его руки, скользившие вдоль ее тела, гладящие ее медленными, завораживающими движениями. Нежнейшие прикосновения этих рук полностью парализовали ее волю. Волны странных чувств нахлынули на нее, когда Питер погрузил свое лицо в ее длинные волосы.

Неожиданно он рывком поднял ее, и Нэнси оказалась сидящей у него на коленях. Она открыла глаза.

— Вот это реальность, — прошептал Питер. — Желание, которым мы оба переполнены сейчас.

Нэнси не могла произнести ни слова. Задыхаясь, с тихими стонами она унеслась в мир восторга и наслаждения, когда он стал нежно покусывать ее торчащие соски. А когда Питер вдруг оторвался от нее, ей показалось, что она сейчас умрет. Нэнси издала негодующий возглас.

— Почему ты остановился?

Питер улыбнулся, увидев неприкрытый плотский голод в ее глазах. Он протянул руку и поднял с пола платье Нэнси.

— Что ты делаешь? — Она не понимала, как Питер мог довести ее до экстаза и вдруг остановиться на самом пике наслаждения?

— Я хочу задать тебе один вопрос.

— Что?! — Ее глаза превратились в голубые языки пламени.

Питер поглаживал ее бедра, и это подогревало нетерпение Нэнси. Воздух между ними, казалось, стал густым и горячим. Нэнси наклонилась к Питеру и поцеловала в податливые губы. Она вложила в поцелуй всю свою страсть, и они надолго слились в едином порыве любви.

— Возьми меня… — прошептала Нэнси, отстранившись.

Питер прошелся взглядом по ее растрепавшимся волосам, по тяжело вздымающимся грудям и сказал:

— При условии, что ты согласишься выйти за меня замуж.

Нэнси словно окатили холодной водой.

— Я не могу.

— Почему?

Нэнси вскочила, выхватила из его рук платье и стала одеваться.

— Потому что из этого ничего не выйдет.

— Нэнси. — Питер взял ее за руки, пытавшиеся застегнуть пуговицы на платье. — Скажи, почему у нас с тобой ничего не выйдет?

— Потому что… — Она с трудом проглотила комок, застрявший в горле. Все перепуталось в ее охваченном паникой мозгу.

— Потому что ты страдаешь от потери мужа? — предположил Питер. — В этом причина?

— Нет. — Нэнси показалось, что у нее сейчас разорвется грудь от неистового биения сердца. Она высвободила руки и встала.

— Я был прав, когда говорил, что ты не можешь реально смотреть на жизнь, — мягко напомнил ей Питер.

Нэнси медленно покачала головой.

— Дело совсем не в этом. Мы развелись два года назад, и я уже пережила это.

— В таком случае, забудь плохое и смотри в будущее.

— Я это и делаю. — Она решительно посмотрела ему в глаза. — Поэтому и не могу выйти за тебя замуж.

— Я люблю тебя, Нэнси.

От страха и волнения у нее перехватило дыхание. Нэнси хотела бы заткнуть уши, чтобы не слышать этого признания. Питер встал с дивана и протянул к ней руку, но Нэнси отшатнулась.

— Ты тоже неравнодушна ко мне. Ты не могла бы целовать меня так страстно, быть в постели со мной такой отзывчивой и трепетной, если бы я для тебя ничего не значил. — Увидев, как она мотает головой, Питер добавил: — Неужели ты действительно считаешь, что Филипп подходит тебе и вы снова сможете жить вместе?

— Филипп тут ни при чем.

— В чем же тогда дело, в конце концов?! — Питер, потеряв терпение, повысил голос.

— Бог мой, я уже говорила тебе! Дело во мне. Я больше не хочу выходить замуж — ни за кого.

— Собираешься прожить остаток дней отшельницей, потому что когда-то какой-то дурак обидел тебя? И будешь бегать от мужчины, который любит тебя?

Нэнси плохо видела его через застилавшую глаза пелену слез.

— Иногда одной любви бывает недостаточно, — прошептала она.

— Если это так, значит, в мире не все благополучно.

— Возможно. — Нэнси отвернулась и сердито смахнула набежавшие слезы. — Мне пора. — Она окинула взглядом комнату, ища свою сумку, но, вспомнив, что та осталась в столовой, направилась туда.

— Тебе будет трудно одной поднять ферму, — говорил Питер, следуя за ней.

— Ничего, справлюсь.

— При помощи денег Филиппа, конечно? И насколько тебе их хватит? Твой дом нуждается в смене всей электропроводки, водопроводных и отопительных труб, тебе надо полностью менять крышу.

— Я все это сделаю постепенно.

Нэнси схватила сумку и направилась к входной двери. Питер поймал ее за руку и развернул лицом к себе.

— Я хочу помочь тебе, Нэнси. Вместе мы многое сможем сделать. Прошу тебя, подумай хотя бы над моим предложением.

— Не могу. Я действительно не могу, Питер.

— Назови одну серьезную причину, по которой мы не можем быть счастливы. Не можем прожить вместе жизнь и встретить старость в окружении детей и внуков. Разве не в этом состоит счастье?

— Для некоторых людей — возможно. — Нэнси вырвалась из его рук. — Но не для меня. Дело в том, что я не могу иметь детей. Именно поэтому Филипп и оставил меня.

Нэнси заметила, как в глазах Питера мелькнуло удивление. Затем он нахмурился.

— Как видишь, я не подхожу на роль жены, которую ты бы хотел иметь.

Она не собиралась говорить ему это, но Питер вынудил ее.

— Современная медицина решает такие проблемы, — не слишком уверенно произнес Питер, смахивая слезы с ее лица.

— Нет, не решает.

— Существуют различные методы лечения, есть хорошие специалисты…

— Нет! — отрезала она с горечью и ожесточением. — Их нет. Я уже прошла через все это. Больше я никогда не соглашусь на эту бесполезную экзекуцию. — Нэнси замолчала. Молчал и Питер. — Как видишь, я правильно сделала, что отвергла твое предложение. Давай считать, что ты никогда его не делал.

Нэнси открыла дверь и вышла на улицу.

 

14

Нэнси села в машину и взглянула на себя в зеркальце заднего вида.

Сегодня утром она потратила много времени на макияж, но искусно наложенная косметика так и не смогла скрыть следы вчерашних слез. Глаза были красными, лицо припухшим. Ничего не поделаешь, со вздохом подумала молодая женщина и включила зажигание.

Она направлялась в город, где должна была встретиться со своим адвокатом, чтобы обсудить вопрос о сдаче в аренду Питеру участка земли. Так что, как бы она ни хотела отгородиться от людей забором своего поместья, ничего не получалось.

Начался дождь, который быстро перешел в ливень. Сильные струи хлестали по лобовому стеклу, затрудняя видимость. Нэнси сбавила скорость.

«Я люблю тебя». Эти слова, сказанные вчера Питером, до сих пор звучали у нее в ушах. Если бы не бесплодие, в какой восторг пришла бы Нэнси от этого признания! А так оно сделало ее еще более несчастной.

Она правильно сказала, что любовь, это еще не все. Когда Питер узнал правду, он не бросился вдогонку за Нэнси. По правде говоря, она надеялась увидеть позади его «шевроле», но — увы.

Нэнси припарковала машину, но не вышла — ждала, когда ливень утихнет. Вдруг она увидела, как по противоположной стороне улицы к бару бежит Мигель Гарсия.

Питер был прав, подумала она, Мигель совсем не болен. Дождь немного ослабел, Нэнси вышла из машины и побежала к двери, за которой только что скрылся Мигель.

Внутри помещения было тепло и пахло табаком. По телевизору транслировали собачьи бега, которые сопровождались громкими одобрительными возгласами мужчин, сидевших в углу.

Завидев среди них Мигеля, Нэнси решительно направилась к нему. Тот, увидев хозяйку, широко раскрыл глаза от удивления.

— Мигель, — обманчиво мягко сказала она, — я вижу, ты уже поправился.

— Да, миссис Дойл, я чувствую себя уже гораздо лучше.

— Тогда слушай меня внимательно, — с ледяным спокойствием отчеканила Нэнси. — Если хочешь сохранить работу, поднимайся и отправляйся на ферму.

— Ну… вот я закончу здесь и…

— Сейчас, Мигель, — не терпящим возражений тоном приказала Нэнси. — И предупреждаю: если такое повторится еще раз, ты будешь уволен.

Мигель покраснел как рак, но встал. Нэнси развернулась и вышла из помещения. Мигель, провожаемый насмешками друзей, поплелся за ней словно побитая собачонка.

— Думаете, очень хорошо, что вы опозорили меня перед моими друзьями? — сердито бурчал он.

— А ты считаешь, что хорошо врать мне по поводу твоей мнимой болезни? — Нэнси резко повернулась и сурово посмотрела на симулянта. — Ты ошибаешься, если думаешь, что я слабая женщина и из меня можно веревки вить. Я уволю тебя, не колеблясь ни секунды, если еще раз выкинешь подобный фортель.

— Пожалуйста! — Мигель качнулся, и Нэнси показалось, что он пьян. — Я сам собирался уйти. А на прощание скажу вам, мисс Гордячка, что весь наш городок смеется над вами.

— Неужели? — с иронией осведомилась Нэнси. — Советую тебе пойти и проспаться как следует.

— Вы думаете, что мистер Розански любит вас, — с презрительной усмешкой продолжал Мигель, — а ему нужна ваша земля. На вас ему наплевать.

— Мигель, меня не интересуют твои…

— Так уж и не интересуют? — Мигель нахально осклабился. — У меня есть кое-что еще, что вас может заинтересовать. Питер Розански приударял за вашей кузиной несколько годков назад. А все ради того, чтобы зацапать ту же землю.

— Мигель, я советую тебе пойти и выпить крепкого кофе, — строго сказала Нэнси, не желая больше слушать этот бред.

— Майлз тогда чертовски разозлился. Я в первый раз видел его в таком состоянии. Он пошел к адвокату и изменил завещание. А дочке своей сказал, что если она не порвет с Питером, то он не оставит ей и дюйма земли и все поместье отдаст вам. Но самое забавное, что, как только Майлз лишил дочь наследства, Розански потерял к бедняжке всякий интерес. Выбросил Розмари, как ненужный хлам, и сошелся с Вероникой Броуди. Вот уж кого он любит по-настоящему! Одна беда — у этой красотки нет земли.

— Я не верю ни единому твоему слову, — твердо сказала Нэнси. — Иди домой, Мигель, проспись.

Она пошла прочь. Сердце ее колотилось, как бешеное. Нэнси не могла поверить, что Питер настолько корыстен, что ради обладания землей предложил ей выйти за него замуж.

— Если не верите мне, загляните в бар «Людовика XIV»! — крикнул ей Мигель. — Эти два голубка сидят там, пьют вино и смотрят друг другу в глаза. Любовь, да и только!

Нет, я не опущусь до того, чтобы подглядывать за ними, твердо сказала себе Нэнси. В любом случае, теперь это меня не касается. Я отклонила предложение Питера, и он волен встречаться с кем пожелает.

Нэнси взглянула на свои часы. У нее еще оставалось время до встречи с адвокатом, и она решила зайти в супермаркет.

В магазине было много народу. Миссис Ваккур, увидев вошедшую Нэнси, помахала ей из-за стойки и продолжила беседу с одной из покупательниц.

Нэнси взяла корзину и неторопливо пошла вдоль полок с продуктами. Ее взгляд то и дело невольно обращался к окну. Нэнси не ожидала увидеть что-либо интересное для себя, каково же было ее удивление, когда из отеля вскоре вышли Питер и Вероника! Снова припустил дождь, и они побежали к стоящей неподалеку машине. Вероника поцеловала Питера в щеку, села в автомобиль и уехала.

Нэнси почувствовала, как в ней проснулся гнев. И в то же время она злилась на себя за то, что так реагирует на эту сцену. Это меня не касается, твердо повторила она себе. Побросав первые попавшиеся под руку продукты в корзину, Нэнси направилась к кассе. В этот момент в магазин вошел Питер. Их взгляды встретились.

— Привет, Нэнси!

— Привет! — бросила она и отвернулась.

Питер подошел и встал рядом с ней у кассы.

— Слышали хорошую новость? — весело щебетала миссис Ваккур, пробивая Нэнси чек. — Оливия родила мальчика.

— Очень приятно. — Нэнси улыбнулась и вынула кошелек. — Вы не знаете, как она собирается назвать его?

— Артур Доналд. — Анна Ваккур просияла. — Оливия и Джеймс на седьмом небе от счастья. Джеймс прибегал сюда сегодня утром и приглашал всех к себе — выпить за новорожденного.

— Представляю, как они рады, — тихо обронила Нэнси. Ее злость на Питера вытеснило более сильное чувство.

— Теперь, думаю, ваша очередь! — Миссис Ваккур подмигнула ей. — Вы еще не выбрали день для свадьбы?

Нэнси глубоко вдохнула и едва слышно ответила:

— Мы с Питером решили расторгнуть помолвку. Это была ошибка.

Миссис Ваккур в изумлении переводила взгляд с одного на другого.

— Милые бранятся — только тешатся, — заявила она наконец.

— Нет, все гораздо серьезнее. Мы совершенно не подходим друг другу.

Нэнси взглянула на Питера и сразу пожалела об этом. Она увидела сверкающие капли дождя в его темных волнистых волосах, вспомнила, как он целовал ее прошлой ночью, с какой нежностью держал в своих объятиях и говорил, что любит ее.

А сейчас словно воды в рот набрал! — подумала Нэнси, злясь на себя за эти воспоминания.

— В любом случае… — Она лихорадочно рылась в кошельке, пытаясь достать деньги, чтобы расплатиться и поскорее уйти отсюда. — Питер любит свою бывшую подружку. Не так ли, дорогой? Ты даже на миг не можешь расстаться с ней.

— Это неправда, — тихо, но твердо возразил Питер.

— Черта с два! — выкрикнула Нэнси.

Почувствовав, что вот-вот заплачет, она швырнула деньги на стойку и, не ожидая сдачи, выскочила из магазина. Только на улице она спохватилась, что оставила покупки у кассы, но возвращаться в магазин не стала.

— Ну ты и актриса! — восхитился Питер, догнав ее у машины. — Я почти поверил, что это из-за ревности. Хотя Веронику не следовало использовать как предлог для нашего разрыва.

— А что бы ты хотел услышать? Что люди в городке говорят о том, что тебя интересует только моя земля?! Или, может, я должна была просто сказать, что ты изменил обо мне свое мнение, потому что я не могу родить тебе детей, которые наследуют всю эту землю?!

— Да мне сто лет не нужна твоя земля!

— Лжешь! — выкрикнула Нэнси дрожащим голосом. — Ты ради нее и согласился поиграть в нашу липовую помолвку! И, как сказал Мигель Гарсия, из-за этой земли ты пытался ухаживать за моей кузиной Розмари. Тебе помешал дядя Майлз, пригрозив ей лишением наследства, если она не порвет с тобой.

— Ну, если сказал сам Мигель Гарсия, то мне нечем крыть, — с ядовитой насмешкой произнес Питер, подняв обе руки. — Ты разоблачила меня. Я охочусь за этой землей. Из-за нее наши семьи враждовали многие годы. Ради этой земли я ухаживал за Розмари, спал с тобой и сделал тебе предложение. И, если бы не эта земля, я бы выбрал Веронику, разумеется. Потому что она — моя единственная настоящая любовь.

От его слов Нэнси сжалась, словно от удара.

— Довольна? — спросил Питер.

— Почему это я должна быть довольна? — Нэнси уже не понимала, отчего ее лицо было мокрым — от дождя или от слез.

— Потому что теперь у тебя появилась причина, которая дает тебе право расстаться со мной. Теперь ты можешь сказать себе, что ненавидишь меня и что брак со мной стал бы для тебя позором. А настоящую причину, по которой ты отвергла мое предложение, можешь благополучно похоронить.

— Ты знаешь, почему я не приняла твое предложение, — сказала Нэнси, чувствуя, как к горлу подступает комок.

— Ты испугалась. — Судя по тону, Питер чуть смягчился. — Твой бывший муж сильно обидел тебя, и ты боишься, что такое может повториться. — Он провел тыльной стороной руки по ее мокрому лицу. — Ты думаешь, что однажды я тоже уйду от тебя, потому что ты не можешь иметь детей.

— Не станешь же ты отрицать, что для тебя это не имеет значения, — прошептала она.

— Нет, не буду. Но я люблю тебя, и этого достаточно, чтобы мы могли преодолеть любые трудности.

Нэнси была в смятении: ей хотелось броситься Питеру на шею, и в то же время она боялась совершить непоправимое.

— Ты только что сказал, что твоя единственная любовь — Вероника.

— Но ты-то знаешь, что это неправда.

Он нежно поцеловал ее в губы. Ощущение было таким острым, таким щемящим, что Нэнси почувствовала, как ее тело напряглось от сладостно-мучительного желания.

— А вот это правда, — тихо проговорил Питер, поднимая голову. — Неземное наслаждение, которое мы испытываем, когда целуемся.

У Нэнси кружилась голова от его слов, она была не в состоянии что-либо ответить. Она только чувствовала холод на своих губах после того, как Питер отнял свои горячие губы. Дождь хлестал с удвоенной силой.

— Ты подхватишь простуду, стоя здесь, — сказал Питер. — Давай зайдем в отель, обсушимся и…

— Разве ты только что не вышел оттуда с Вероникой? — К Нэнси снова вернулась злость.

— Да, но…

— Ты встречался с моей кузиной? — неожиданно спросила она.

— Да.

— Почему ты не говорил мне об этом раньше?

— Не было необходимости.

— Она была моей кузиной, поэтому ты должен был сказать мне об этом.

— А, думай, что хочешь! — с раздражением бросил Питер. — Можешь идти на все четыре стороны и делать вид, что ненавидишь меня.

— У меня нет к тебе ненависти.

— Но любви у тебя ко мне тоже нет.

Нэнси стало трудно дышать. Она не решалась посмотреть на Питера.

— Я думаю, пусть все останется, как есть. Можешь продолжать ухаживать за Вероникой, она родит тебе шестерых младенцев, и вы заживете счастливо. На твоем месте, я бы поступила именно так.

— Спасибо за совет. Буду иметь его в виду.

В тоне Питера прозвучала какая-то завершенность, будто он что-то для себя решил. Подняв воротник, он уходил прочь. Нэнси села в машину и несколько минут сидела неподвижно, прислушиваясь к стуку дождя по крыше автомобиля. Она закрыла глаза и попыталась собраться с мыслями.

Верю ли я по-настоящему, что Питер любит Веронику? Нет. Но когда-то он любил ее, и при соответствующих обстоятельствах они снова могут сойтись. Питер был прав, когда говорил, что я бегу от него. Но что мне оставалось делать? — спрашивала себя Нэнси. Питер сам признался, что его волнует мое бесплодие. И если бы я прислушалась к велению своего сердца и вышла за него замуж, то очень скоро его глубоко запрятанное желание иметь детей превратилось бы в острую потребность. Уж кто-кто, а я-то знаю, какую боль причиняет неутолимая жажда иметь ребенка! Я постоянно живу с этой болью.

— Черт бы тебя побрал, Питер Розански, — прошептала молодая женщина. — Черт бы тебя побрал за то, что ты заставил меня влюбиться в тебя и разбередил мои старые раны, которые причиняют мне невыносимые страдания.

 

15

— Простите за опоздание, мистер Карни, — извинилась Нэнси, опускаясь в кожаное кресло.

— Ничего страшного! — бросил адвокат. Он передвинул очки на лоб и посмотрел на свою клиентку. — Боже, да вы промокли насквозь!

— На улице льет как из ведра. — Нэнси зябко поежилась. Разговор с Питером сильно расстроил ее, она даже не заметила, что вымокла до нитки.

— Так, давайте быстренько разберемся с вашей арендой, чтобы вы могли поскорее вернуться домой. Только вначале я попрошу секретаря приготовить для вас горячего чаю.

Нэнси с благодарностью приняла это предложение. Она действительно здорово замерзла.

— Как дела на ферме? — поинтересовался мистер Карни, доставая нужные бумаги из письменного стола.

— Неплохо…

— Как мы договорились по телефону, я составил договор для мистера Розански на краткосрочную аренду. Хотите взглянуть? — Он подвинул бумагу к Нэнси.

— Я уверена, что вы сделали все как надо, — сказала она, пробежав глазами текст.

— Подумать только, вы сдаете землю в аренду Питеру Розански! — В тоне адвоката сквозило удивление.

— А что в этом особенного?

— Думаю, вы осведомлены об отношении вашего покойного дяди к его соседу?

— В общем… да… — неуверенно ответила Нэнси. — Это правда, что дядя Майлз изменил завещание, когда узнал, что его дочь была… неравнодушна к Питеру Розански?

— У него были такие намерения. — Мистер Карни откинулся в кресле. — Он попросил меня составить другое завещание, но потом передумал.

— Дядя в самом деле не любил Питера? — Это было скорее утверждение, чем вопрос.

— Майлз был упрямцем, каких свет не видывал. Больше жил прошлым, чем настоящим. Но я не думаю, что он так уж не любил Питера. За эту землю воевали несколько поколений. Его отец, а еще раньше дед вели за нее борьбу с кланом Розански. — Адвокат пожал плечами. — Я думаю, вражда уже вошла в плоть и кровь этого семейства, стала неотъемлемой частью жизни.

В кабинет вошла секретарша и поставила перед Нэнси чашку горячего чаю.

— Наверное, Майлз все-таки понял, что свалял дурака, решив изменить завещание, и, мне кажется, позднее был даже рад, что не пошел на это. Тем более что он смог убедиться в глубокой порядочности Питера по отношению к его дочери. Когда Розмари серьезно заболела, Питер предложил себя в качестве донора спинного мозга, который ей требовался для пересадки. Правда, анализы показали, что у них несовместимость.

Нэнси слушала адвоката с широко раскрытыми глазами.

— Он настоящий парень, этот Питер Розански, — убежденно сказал мистер Карни. — Майлз, само собой, никогда не говорил, что Питер ему нравится, — это было бы слишком. Но я точно знаю, что он питал к нему уважение.

— Есть хорошая новость и плохая новость, — объявил Филипп, когда Нэнси вошла в кухню.

— Начни с хорошей, — предложила она. — Я вымокла до нитки и продрогла до костей, так что мне нужны положительные эмоции.

— Водопровод работает.

— Слава Богу, я могу принять горячий душ! А что за плохая новость?

— Слесарь, чинивший водопровод, сказал, что в твоем доме надо менять все трубы.

— Питер уже говорил мне об этом. Я даже боюсь думать о том, в какую сумму мне это влетит.

— Надеюсь, это поможет тебе в какой-то степени решить твои проблемы, — сказал Филип, протягивая ей чек. — Здесь немного больше, чем мы договаривались, — за неудобства, которые мы причиняли тебе своим присутствием в доме.

— Ничего, я приспособилась. Спасибо, это действительно пригодится.

— Мы уже заканчиваем съемки и сегодня к концу дня устраиваем прощальную вечеринку в «Людовике». Дениз сейчас как раз занимается этим. Если хочешь, приходи.

— Не знаю, смогу ли, но за приглашение спасибо, — искренне поблагодарила Нэнси и направилась к лестнице.

— Если мы не увидимся сегодня вечером, то я попрощаюсь с тобой завтра утром перед отъездом. Ах да, чуть не забыл! Тебе два раза звонила какая-то Дебора! — крикнул ей вдогонку Филипп.

Значит, Анна Ваккур успела донести тетке Питера об отмене помолвки! Нэнси скривилась — ей предстояло позвонить Деборе и лично сообщить плохую новость, причем очень деликатно и мягко.

Дело было не из приятных, и она решила вначале принять душ и вымыть голову. Когда Нэнси спустилась вниз, съемочная группа уже уехала в отель, и в доме стояла пугающая тишина.

Люди Филиппа работали с утра до поздней ночи, и Нэнси уже почти забыла, что значит жить одной. Она прошла в кухню. В окна барабанил дождь, и Нэнси казалось, что кто-то ломится в дом.

Она ждала, когда закипит чайник, и старалась не думать об утреннем разговоре с Питером.

«Я люблю тебя, и этого достаточно, чтобы мы могли преодолеть любые трудности». Вспомнив эти слова, Нэнси закрыла глаза. Я правильно сделала, что прекратила наши отношения. Все равно ничего хорошего не получилось бы.

Ей невольно вспомнилось, как они сидели в баре, и Питер рассказывал о Розмари. Что он тогда сказал? «Вы похожи на свою кузину. У Розмари были такие же волосы и та же способность притягивать взоры мужчин». Возможно, Питер до сих пор хранит любовь к Розмари, и она, Нэнси, лишь напомнила ему об умершей.

Громкий стук в дверь прервал размышления молодой женщины.

— Кто там?! — крикнула она, выйдя в холл.

— Ваш ближайший сосед.

Нэнси открыла дверь.

— Мы с вами, кажется, уже встречались. — Питер криво улыбнулся. — Я почти ожидал увидеть тебя в длинном серебристом платье.

— Надеюсь, моя овца не съела очередную пару твоих трусов? — попыталась пошутить Нэнси, пропуская его в дом.

— Нет. Но вот этот парень старательно жует мою рубашку.

Питер раскрыл молнию на куртке, и Нэнси увидела Мэтью, прижимавшегося к груди хозяина. Почувствовав себя свободным, щенок тявкнул и радостно завилял хвостом.

— Держи его. — Питер протянул ей песика. — Я привез немного еды для него, на первое время хватит. — Он поставил на пол пластиковую сумку. — Там еще продукты, которые ты забыла в магазине сегодня утром.

— Спасибо, — прошептала Нэнси и, справившись с волнением, добавила: — Извини за сегодняшнее утро.

Питер ухмыльнулся.

— Какую часть утра ты имеешь в виду?

Нэнси растерянно пожала плечами, лихорадочно пытаясь собраться с мыслями. Но это было нелегко. Она думала лишь о том, какой Питер красивый, какая у него потрясающая улыбка и завораживающие глаза. И какой нежный и мягкий голос. Она поняла, что хочет лишь одного — оказаться в его объятиях и никогда не покидать их.

Нэнси отступила на шаг и сказала:

— Ну, во-первых, я не верю, что тебя интересует только моя земля. — Она сделала глубокий вдох. — И ты был прав, когда сказал, что я ищу предлог, чтобы убежать от тебя. Я не должна была говорить миссис Ваккур, что ты любишь Веронику. С кем ты встречаешься — твое сугубо личное дело.

— Я не встречался с Вероникой. Я зашел в отель, чтобы поздравить Джеймса с рождением сына, и она была там. Так же, она оказалась в баре и на прошлой неделе, когда я заглянул туда выпить рюмку вина.

Нэнси старалась сделать вид, что ее это не волнует.

— Как я уже сказала, меня это не касается, — повторила она и после короткой паузы вдруг выпалила: — Я привлекаю тебя не потому, что напоминаю тебе Розмари?!

Питер улыбнулся.

— Ты очень привлекательная женщина и у тебя те же роскошные волосы, но на этом ваше сходство кончается.

Он сказал это с такой бесстрастной легкостью, что Нэнси сразу поверила. Она почувствовала, как у нее на сердце сразу стало легко. Не то чтобы это имело какое-то значение, тут же сказала она себе. Предложение Питера я все равно не могу принять.

— Надеюсь, ты сообщил Деборе, что наша так называемая помолвка закончилась? Мне бы не хотелось, чтобы твоя тетя узнавала подробности от сплетников.

— Анна Ваккур уже доложила ей об этом по телефону. Ты же знаешь Лэдлоу.

— И как Дебора отнеслась к этому?

— Тетя верна себе. Она считает, что это обычная для влюбленных размолвка и что мы помиримся.

— Может, оно и к лучшему, — миролюбиво отозвалась Нэнси. — Мы, кажется, немного увлеклись нашей мнимой помолвкой. Ты ведь однажды заметил, что ты не из тех, кто женится.

— Да, я говорил это, — серьезно подтвердил Питер.

— Думаю, нам надо вернуться к дружеским отношениям… иногда выбираться вместе куда-нибудь…

— Вся штука в том, Нэнси, что в отношениях между мужчиной и женщиной вернуться назад очень трудно. Обычно отношения доходят до черты, за которой либо развиваются дальше, либо прекращаются вовсе. Мы с тобой находимся как раз на перепутье.

— Понимаю. Но я не могу выйти за тебя замуж.

— Из-за того, что не можешь иметь детей? — Питер покачал головой. — Многие лишены этой радости. Но в жизни есть другие важные вещи. Дети не являются главной причиной для заключения брака.

— Но они могут стать ею для развода, — возразила Нэнси.

Их разговор прервал пронзительный свист чайника. Нэнси ухватилась за эту соломинку, чтобы уйти от болезненной темы. Она бросилась в кухню. У нее было ощущение, что ее тело принадлежит не ей. Она чувствовала некую отстраненность от происходящего, будто речь шла не о ней, а о ком-то другом.

Может, это способ справиться со сложной ситуацией, в которой я оказалась, — абстрагироваться от эмоций и посмотреть на все со стороны? — подумала молодая женщина с удивительным спокойствием.

— Выпьешь кофе? — спросила она, почувствовав, что Питер стоит у нее за спиной.

— Нет. Ты меня любишь, Нэнси?

В кухне установилась звенящая, неприятная тишина. Не оборачиваясь, Нэнси покачала головой, как бы отвергая его вопрос.

— Ты любишь меня? — повторил Питер.

— Что я чувствую, не имеет значения, — промямлила она.

— Черта с два, еще как имеет! — Питер взял ее за плечи и развернул лицом к себе. — Для меня имеет значение.

Нэнси страшилась поднять на него глаза. Сердце ее рвалось из груди. Она чувствовала себя испуганным животным, попавшим в капкан и ожидающим смерти.

— Питер, уходи, прошу тебя! Я не могу обсуждать с тобой эту тему!

— Если ты скажешь, что не любишь меня, я уйду.

Нэнси облизнула пересохшие губы. В ее голубых глазах появилось смятение.

— Это нечестно, — прошептала она. — Пожалуйста, уходи.

— Уйду, как только скажешь, как ты относишься ко мне.

— Ты знаешь, что я люблю тебя, — хрипло проговорила Нэнси. В ее глазах блеснули слезы. — Но замуж за тебя я не выйду!

Питер расплылся в улыбке.

— Я уже думал о том, чтобы сыграть свадьбу на Рождество. Как ты считаешь?

— Питер, ты не слушаешь, что я тебе говорю!

— Наоборот. Я тебя внимательно слушаю. — Он поцеловал ее, и между ними моментально вспыхнула страсть. Нэнси хотелось раствориться в нем навсегда. — Я слушаю твое сердце. Я люблю тебя и хочу прожить с тобой всю свою жизнь. Не стану уверять, будто мне безразлично, что ты не можешь иметь детей, но эту проблему мы будем решать вместе.

— Но я уже пыталась решить ее! У меня ничего не получилось. Это я и стараюсь втолковать тебе. — Нэнси попыталась оттолкнуть его, но Питер еще крепче прижал ее к своей груди. — Пойми, я не выдержу еще один раунд тестов и докторов! Это похоже на катание на американских горках: у тебя появляется надежда, и ты от радости взмываешь вверх. Потом надежда рушится, и ты летишь в пропасть. Это повторяется снова и снова, и с каждой неудачей какая-то часть тебя умирает. А вместе с ней в твоем браке появляется очередная трещина.

Питер нежно провел рукой по ее лицу, смахнув с бледной щеки одинокую слезу.

— Тогда мы усыновим ребенка, — мягко сказал он.

— В теории это звучит хорошо, но в жизни… — Нэнси покачала головой. — Рано или поздно ты захочешь иметь собственного ребенка.

— Но если я усыновлю его, это будет мой ребенок.

— Это тебе сейчас так кажется, — возразила Нэнси. — А пройдет время, ты захочешь испытать восторг отцовства, то, что испытали Оливия и Джеймс, когда у них родился сын. У тебя появится ощущение, что я обманула тебя.

— Глупости! Я много думал об этом после того, как ты мне сказала, что не можешь иметь детей. Я основательно покопался в своем сердце, уж поверь. И могу совершенно ответственно заявить: я хочу, чтобы ты была моей женой. Если у меня никогда не будет детей, значит на то воля Господа. Если мы не сможем усыновить ребенка, я буду жить без него. Но я не могу жить без тебя.

— Ты просто не знаешь, о чем говоришь, — не сдавалась Нэнси. — Ты понятия не имеешь, что будешь думать об этом, скажем, лет через пять, когда вдруг осознаешь: я мог иметь полноценную семью, но из-за Нэнси…

— Да чего же ты упряма… — проворчал Питер. — Я знаю, через какие мучения тебе пришлось пройти, но ты забываешь одну простую вещь. Я не Филип. У меня с этим парнем нет ничего общего.

— Разве? Я слышала, ты расстался с Вероникой, потому что ты хотел завести детей сразу, а она не соглашалась.

— Господи, откуда ты это взяла? — изумился Питер.

— Какое это имеет значение?

— В общем-то никакого, но, строго говоря, это неправда. — Он отпустил ее и отошел в сторону. — Мы с Вероникой действительно говорили о будущем, но разговор о детях завела она. Она планировала нашу жизнь так, словно речь шла о военной операции. Постоянно твердила, что мы должны расписать нашу жизнь по крайней мере на ближайшие пять лет.

— Звучит вполне разумно. Без конкретных целей трудно построить настоящую семейную жизнь.

— Наверное. Но, как только Вероника начала говорить о нашем будущем, я осознал одну ужасную вещь.

Нэнси насторожилась.

— Какую?

— Что я не люблю Веронику, — ответил он, глядя ей прямо в глаза. — Я угодил в ее сети вскоре после смерти твоей кузины. Кончина Розмари потрясла меня, я был сам не свой. — Питер потряс головой. — Я знаю, что виноват перед Вероникой. Она прелестная женщина, умная, красивая, веселая. Она мне очень нравится, но не настолько, чтобы жениться.

— Я думала, что это она бросила тебя, — с удивлением пробормотала Нэнси.

— Я нарочно сделал так, чтобы люди в это поверили, — объяснил Питер. — Ради Вероники. Она болезненно переживала наш разрыв, чувствовала себя «обманутой», как она выразилась тогда. Вскоре она уехала в Новый Орлеан. — Питер вздохнул, вспомнив то время. — Чувствуя свою вину, я поехал за ней — убедиться, что с ней все в порядке. Я жутко переживал, что из-за меня она вынуждена была уехать от родных и друзей. Я сказал ей, что все думают, будто это она разорвала помолвку, и что так оно и останется. Но Вероника почему-то решила, что я приехал в Новый Орлеан, потому что захотел снова сойтись с ней, и ужасно разозлилась, когда мне пришлось сказать ей, что, кроме дружбы, между нами ничего быть не может.

Нэнси вспомнилось, как они сидели в уютной каминной гостиной отеля «Людовик XIV» и Питер сказал ей, что копаться в прошлом опасно, — это может оказаться очень болезненным занятием. Сейчас она понимала, что он тогда имел в виду.

— Как видишь, — продолжал Питер, — в нашем с Вероникой разрыве дети были ни при чем. Наш разговор с ней лишь помог мне увидеть наши отношения в более реальном свете. — Он помолчал. — Думаю, тот урок заставил меня понять, насколько порой легко обмануться в своих чувствах. Потому-то я и старался держаться от тебя подальше. Я не сомневался, что ты еще любишь своего бывшего мужа.

— Нет, я не люблю его, — прошептала Нэнси дрожащим голосом.

— Да, ты любишь меня. — Питер улыбнулся. — Мы с тобой поженимся, усыновим шестерых детей и заживем счастливо всем на зависть. Чтобы быть любящими родителями, необязательно самим родить ребенка. Я знаю, что говорю. Дебора была мне гораздо лучшей мамой, чем родная мать. Я даже не могу выразить словами, как люблю ее.

— О, Питер… — с легким укором проговорила Нэнси и заплакала.

— Что такое?! Что я не так сказал?! — всполошился он и нежно обнял ее.

Нэнси замотала головой и спрятала лицо на его груди.

— Я была так уверена… так твердо убеждена… пока ты не сказал, что… — невнятно бормотала она.

— Нэнси, любовь моя, я не могу разобрать ни слова из того, что ты говоришь, — терпеливо сказал Питер.

— Я говорю, что надо сказать Деборе, чтобы она озаботилась покупкой новой шляпы. Ты умница, что решил устроить свадьбу на Рождество. — Она подняла голову и с обожанием посмотрела на него. — Питер, я люблю тебя.

— Я тоже люблю тебя. — Он задумчиво улыбнулся. — Мне кажется, что это началось, когда я увидел тебя в первый раз в том длинном серебристом платье.

Питер поцеловал ее медленно и чувственно, и Нэнси ощутила, как ее охватывает пламя желания.

Нежные объятия влюбленных были прерваны звонким требовательным тявканьем. Они оторвались друг от друга и посмотрели на открытую дверь. На пороге, смешно склонив голову набок, сидел Мэтью и смотрел на целующихся. Щенок, очевидно, решил, что ему долго придется ждать, и поэтому заявил о себе лаем.

— Мэтью тоже любит тебя! — Питер рассмеялся.

Зазвонил телефон.

— Это Дебора. — с улыбкой сказала Нэнси. — Кто сообщит ей радостную весть — ты или я?

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.