Через пять дней, на 45-й день Звезды по новому календарю Нэйса, Анмай вернулся в столицу — вернулся победителем. Операция по прорыву блокады удалась и в Тар-Акталу уже пришло множество поездов с продовольствием. Правда, он потерял шесть тысяч солдат — на некоторых платформах погибла половина экипажа — но ни одной машины и на каждого павшего приходилось по тысяче убитых ару. Платформы нагнали на них такого страха, что ару бежали при одном их приближении. Всего за несколько недель люди смогут очистить от них всю центральную часть страны — Великие равнины. Тогда дальнейшее выдворение ару за пределы государства становилось всего лишь делом времени.

Анмай с удивлением обнаружил себя во главе многочисленной, и, вдобавок, преданной ему армии. Пожелай он теперь вновь стать Единым Правителем — никто, даже Нэйс, не смог бы этому помешать. Но было просто смешно гнаться за властью в мире, который вот-вот мог исчезнуть. К тому же, он не хотел привлекать внимание «Астрофайры» и пост правителя манил его не больше, чем место королевы муравейника. Еще меньше Вэру хотелось стать организатором чудовищной резни, какими оказались Нэйс Анкус и его товарищи.

Они надеялись спасти человечество от уничтожения, но на деле вели его к нему. Всего за месяц войны спокойная и мирная жизнь Акталы превратилась в сущий ад. Война, изгнанная из столицы и прилегающих к ней областей, продолжала разгораться в иных землях, принимая все более жестокие формы. Использование мин, отравляющих газов, напалма, массовые расправы с пленными и мирными жителями с обеих сторон стали нормой. Огромное население страны было ввергнуто из мещанских забот в смертельную борьбу, полную лишений.

Актала распалась на части. В каждой из них власть захватили фанатики, принадлежащие к одной из рас. Промышленность, кроме военной, останавливалась, некому и небезопасно стало обрабатывать поля, угроза голода нависла надо всеми. И виновников этого видели уже не в ару, а в тех, кто начал войну и неустанно подстрекал к новым сражениям — в Организации.

Нэйс мог закончить войну всего через несколько месяцев — но Анмай видел, что волна всеобщего возмущения сметет Организацию гораздо раньше. На ее руинах вряд ли возникнет новая власть и вся Актала сорвется в пучину хаотичного взаимоистребления. Теперь лишь немногие фанатики хотели воевать за нее — поскольку никакой видимой пользы это не приносило. Даже от смены власти не выиграл никто, кроме банд озверевших мародеров, которых боялись обе стороны. В итоге, Нэйсу не удалось достичь не одной из своих целей, кроме самой первой — озлобить и сделать убийцами множество файа и людей.

А в Актале, уже сотни лет не знавшей войн, война оказалась вдвойне страшной. Не удивительно, что в стране возникло множество антивоенных движений — как пацифистского, так и прямо противоположного толка. Множество совершенно мирных людей, доведенных до крайности, бралось за оружие, чтобы покончить с организаторами этой кровавой бойни. По сути, началась вторая, партизанская война, которую Нэйс немедленно назвал контрреволюцией. Но и контрреволюционерам удалось достичь немногого. Раздираемое противоположными стремлениями, общество все быстрее дробилось на секты, стороны, группы и остановить этот распад оказалось уже невозможно — во всяком случае, обычными средствами. Войну можно начать по желанию, но нельзя по желанию ее закончить.

Анмай понял, что, по сути, он лишь продлил агонию — уже через несколько месяцев этого взаимного истребления в стране просто не останется жителей. Но был выход и из этой ловушки. Люди и ару все больше разделялись — области, которые занимал лишь один вид, быстро росли. Раздел территории мог прекратить войну, но никто не хотел заключать мир с убивающими их сородичей. С другой стороны, если у людей появится достаточно мощное оружие, они смогут просто уничтожить ару. Это было поистине чудовищно, но по крайней мере спасло бы страну, давая надежду на отпор Опустошителям.

Анмай сразу подумал о ядерном оружии, но где его тут взять? Энергетика Акталы использовала термоядерный синтез и к собственно атомной энергии не имела никакого отношения, здесь не было даже урановых руд. Да если бы и были, для создания ядерных бомб пришлось бы построить реакторы деления и обогатительные заводы — на это ушли бы многие годы. Но Мэйат избавили свой мир от опасности ядерной войны.

Второй пришедший ему в голову способ заключался в создании избирательно поражающего ару биологического оружия — но и это оказалось невозможно. Добравшись до секретных результатов анализа их ДНК, Анмай с удивлением обнаружил, что ару являлись генетически измененными людьми. Им улучшили бойцовские качества, но уменьшили рост и физическую силу, превратив в расу агрессивных и завистливых паразитов. Несомненно, все это проделали Опустошители — чтобы поймать Акталу в ту ловушку, в которой она и оказалась.

Забросив свои оружейные изыскания, Анмай обратил внимание на энергостанцию столицы. Она работала автоматически в течение тысячелетий — это показалось ему чрезвычайно странным. Ведь, какие бы совершенные машины там ни стояли, — им за такой срок полагалось рассыпаться в прах. А какой источник энергии они использовали? Конечно, ядерную, но вот какую? Судя по низкому уровню теплового излучения, она почти полностью превращалась в электричество, как и в термоядерных реакторах Акталы. Но они требовали дейтерия и гелия-3. За тысячелетия непрерывной работы любые их запасы неизбежно истощились бы, и их нельзя было пополнить — силовое поле не пропускало внутрь ничего материального. Вдобавок, Анмай уже знал, что любые типы термоядерных энергоустановок не слишком долговечны и надежны. А тут находилось нечто очень простое и эффективное.

Монопольные аннигиляторы, например. Но, чтобы создать их, нужен был Эвергет. Где он?

Анмай задумался и вскоре его осенила ужасная догадка — станция сидела на кольце окружающего город ускорителя, генератора его силового защитного поля. Это сооружение слишком походило на Великий Коллайдер, построенный вокруг уже несуществующего плато Хаос. По радиусу ускорителя он смог определить энергию разгоняемых в нем частиц — совпадающую с необходимой для работы про-Эвергета. Анмай готов был поклясться, что строители станции не упустили такой возможности.

Но вот как попасть в нее? Ведь силовое поле непроницаемо для любых частиц, имеющих массу покоя, и его можно пробить лишь другим силовым полем, — а где взять столь мощный ускоритель? Так что Анмай мог только бродить вокруг энергостанции. Сама она никем не охранялась. На широком бульваре вокруг нее всегда толкались любопытные, желающие своими руками убедиться в существовании ее силового поля — идеальной полусферы радиусом в полмили. Анмай знал, что поле уходит и под землю, образуя полный шар. В его центре высился пятисотметровый сверкающий монолит с совершенно гладкими стенами.

Сразу за границей силового поля начинался широкий канал, окаймлявший все сооружение и, очевидно, служивший бассейном для охлаждения механизмов — в холодные ночи весь купол поля заполнял молочный туман. Когда же его не было, каждый мог увидеть поднимавшийся из воды плоский цоколь куба, отлитый из вечного стекла.

В кубе энергостанции был единственный проем, перекрытый грандиозными воротами. Начинавшаяся от него дорога пересекала канал по мосту и шла до самой границы поля, упираясь в странный портал — он состоял из пяти гигантских стальных колец, соединенных торцами. Анмай понял, что эти отклоняющие кольца могли создать проход в силовом поле. Но вот что служило ключом?

Девятиметровые катушки не имели никаких знакомых ему кодовых устройств, но на уровне глаз, по обе стороны прохода, в их монолитную броню были врезаны искрящиеся многоугольники из трех- и пятигранных полупрозрачных фацет, соединенных с поразительной точностью. Бесчисленные отражения граней уводили взгляд в бесконечную глубину и при первом же взгляде на них у Вэру закружилась голова. Он попытался отвести глаза, но не смог — он словно тонул. У него возникло ощущение, что все его воспоминания потоком устремляются наружу, накладываясь на некие, давно ждущие, формы. В тот же миг его отшвырнуло, как пушинку. Поле вспыхнуло, дохнуло жаром, но этим все и ограничилось.

Поднявшись и отряхнув пыль, Анмай заметил Айэта, безмолвно наблюдавшего за ним. Сегодня юноша был в короткой белой тунике и сандалиях — наряде, который и в вольнолюбивой столице считался неблагонамеренным. Впрочем, в свете дикой сегодняшней жары он выглядел очень даже разумно.

— Интересно, как ты устроил это? — спросил Айэт, когда Вэру закончил приводить себя в порядок. — Неужели для этого достаточно просто смотреть на замок? Я вот смотрел много раз — и ничего.

— Так ты ничего не ощущал?

— Нет.

— Это устройство может как-то проникать в мысли — я помню, что не мог отвести взгляд. Я думаю, только файа, обладающий наносетью, и только с определенным складом ума, может открыть вход…

— Обладающий чем? — Айэт весь вытянулся, как лягавая, почуявшая добычу и Анмай еще раз проклял свой длинный язык — по способности вымучивать тайны Айэт вполне сравнился бы с хорошим палачом. — У вас, в вашем мире, тоже есть такие замки?

Анмай задумался. Если бы эту энергостанцию построила Файау — или другая схожего уровня культура — запор открывался бы с помощью весма. Идея, понятно, глупая, но почему бы не попробовать?

Он надел браслет и нажал кнопку. Тут определенно было какое-то молчаливое, ждущее присутствие, но ему не удалось добиться ответа — если станцию и контролировал какой-то искусственный интеллект, то он молчал.

Вэру сходил в штаб Контрольного Центра, где он сейчас жил, и надел «Тайат». Он надеялся, что эта штуковина может, помимо всего прочего, взламывать радиозамки — и не ошибся, хотя ему пришлось изрядно поломать голову, прежде чем «Тайат» установила связь с запорным устройством. К счастью, силовой портал располагался на охраняемой территории Центра и он мог экспериментировать так часами, не привлекая ничьего внимания. Ощутив-таки отзыв, он приказал открыть вход, отойдя предварительно в сторону. Поле в портале ослепительно засветилось, затем свечение разошлось кольцом и пригасло. Анмай почувствовал, как дрогнула земля. Когда он пошел вперед, его ничто не задержало и он осторожно ступил на древний металлический настил внутри кольца.

«А не дурак ли я? — подумал он, — самая очевидная вещь попросту не пришла мне в голову! И если бы не…» — Он взглянул на удивленно застывшего юношу.

— Иди сюда! Вход открыт только пока я думаю об этом!

Едва Айэт проскочил внутрь, пленка поля мгновенно затянула проход.

* * *

Воздух в поле оказался теплым и неожиданно свежим. Пахло водой. Анмай подошел к началу огражденного парапетом моста. Внизу блестела спокойная вода канала, за ним высились две огромных стены — черная и над ней — серебристая. Сзади подошел Айэт, глядя на все это удивленно расширенными глазами. Он явно что-то хотел сказать ему, но не решался.

— Хочешь что-то спросить — спрашивай, — предложил Анмай. — Не мнись, как девица.

Айэт помолчал, потом вдруг улыбнулся.

— Ну хорошо, только не обижайся. В общем… Ты никогда не интересовался Звездой Айэта — как будто уже все знаешь о ней. Это правда?

Анмай улыбнулся в ответ. Айэт мог выглядеть как угодно наивно — но он вовсе не был глуп. И лгать ему почему-то совершенно не хотелось — юноша просто не заслуживал этого.

— Да. Правда. Но ты не сможешь говорить об этом никому, пока я не разрешу.

Айэт немедленно кивнул. Будь его уши подлиннее, они бы радостно встопорщились.

— Звезда Айэта — это космический корабль, звездолет.

— Но ведь звезды — это просто маленькие плоские кружки на…

— Нет. Он прибыл из-за пределов Линзы — оттуда, где настоящие звезды. Это совершенно точно.

— Но ведь Линза — это Вселенная! Кроме нее не может существовать ничего! Откуда ты это узнал?

Внезапно Айэт прищурился.

— Ты сам с этого корабля?

Анмай смутился.

— Ну, в общем… да.

Глаза юноши засветились любопытством.

— А… как там?

— Знаешь, это длинный рассказ. Мир совсем не такой, как вы думаете.

— Значит, мы, файа, пришли оттуда? Снаружи? И мы построили эту энергостанцию?

— Возможно.

— А кто тогда ты? На самом деле?

Анмай слабо улыбнулся.

— Я просто файа, как и ты. Ты можешь стать точно таким же.

— Вряд ли, — Айэт смутился.

— Это почему же?

— Когда я стану таким же, как ты сейчас, ты уйдешь много дальше меня!

Анмай удивленно застыл.

— Тебе стоило бы родиться в Файау. В Фамайа, моей родине — нет.

— Возможно, — юноша замолчал.

Анмай ступил на мост и обернулся. Айэт стоял на месте. Ему пришлось возвращаться и тянуть его за руку. Только тогда юноша опомнился.

* * *

Мост из вечного стекла оказался очень скользким — Айэт первым догадался сбросить обувь. Миновав его, они оказались перед порталом в отвесной стене, казалось, вздымавшейся до небес. Сигнал «Тайат» произвел на ворота должное впечатление и вся плита начала подниматься. Для изделия из монолитного металла она была на удивление тонкой. Едва они прошли внутрь колоссального помещения энергостанции, плита опустилась.

Вся коробка огромного здания оказалась пуста.

* * *

Кроме массивных и сложных несущих ферм внутри нержавеющей скорлупы не было ничего. Закрепленные на стенах плиты матового стекла ярко освещали пустоту колоссального зала. Его пол лежал много ниже входа и тоже был совершенно пуст. В основания стен с каждой стороны углублялось по восемь закрытых ворот, а под главными выступал огромный балкон, от которого вниз вела длинная ажурная лестница. Все сияло новизной, словно постройка была только что закончена.

— Это очень похоже на взлетную площадку, — задумчиво сказал Анмай, когда они спустились. — А все остальное, — он обвел рукой зал, — просто чтобы произвести впечатление.

— А где же энергостанция?

— Внизу.

Но даже прижавшись ухом к гладкому белому полу, Айэт не услышал ничего. В безмерном зале висела мертвая, гнетущая тишина. Любой громкий звук раскатывался пугающим шепотом, не смолкавшим несколько секунд.

Они остановились у нижних ворот. Открыть их оказалось нетрудно — Анмай подошел к стене и прикоснулся ладонью к светящемуся квадрату. Совершенно бесшумно огромные массивные створки ушли в стороны.

После пугающей пустоты главного зала огромный ангар показался им крошечным. В нем стояла темная округлая конструкция, похожая на десантные корабли Файау, — только меньше и без ионных двигателей. Айэт было полез на нее, но Анмай остановил его.

— Мы осмотрим это… потом. Сначала нужно найти вход вниз.

Обходя главный зал они поняли, что ангары занимают весь цоколь куба. В каждом стояла такая же странная летающая машина. В дальнем конце каждого углового ангара была выгнутая дверь. Анмай открыл одну. Когда толстая плита ушла вбок, они увидели цилиндрическую кабину лифта.

Спуск был стремительным и длился недолго. Через минуту они вышли в слабо изгибавшийся, очень просторный туннель высотой метров в пять. Его стены блестели черным стеклом, словно он был вырублен в обсидиане. Кристаллические пластины над головой горели синевато-белым, безжизненным светом.

Анмай прикинул, что лифт унес их вниз метров на сто, а может, и больше. Свет здесь был чистым и ярким, воздух — свежим, без малейших признаков подземной затхлости, но теплым, неподвижным и на удивление сухим. Оттенок света и наклоненные внутрь темные стены вдруг напомнили ему давно сгинувшую Цитадель Хаоса.

— Это вечное стекло, — сказал Айэт. — Так умели строить десять тысяч лет назад… — он замолчал.

Его взгляд скользнул по монолитным, но полупрозрачным стенам — в их глубине что-то просвечивало… что-то, похожее на человеческие тела…

Подойдя ближе, он понял, что это только барельефы, залитые стекловидной массой. Раскрашенные и отделанные с поразительной тщательностью изображения казались совершенно живыми — то было, несомненно, дело рук великих мастеров. Но вот их сюжеты…

Сюжеты были посвящены красоте обнаженных тел и любви. В темной глубине стен замерло множество нагих юношей и девушек — в натуральную величину и натуральной окраски, коричнево-смуглые, темно-золотистые, белокожие, покрытые загаром — но все красивые и хорошо сложенные. Их лица были поразительно разными — веселые, серьезные, чувственные, задумчивые — но они, вне всяких сомнений, некогда принадлежали реальным, живым людям или файа. Они стояли, сидели и лежали в свободных, гибких позах, глядя друг на друга. Некоторые пары спали, некоторые боролись, некоторые занимались любовью — но всякий раз их интимные места скрывали то естественные изгибы гибких тел, то переплетенные бедра…

Айэт не сразу осознал, что медленно идет вдоль стены, рассматривая барельефы. Их создателям ни разу не изменил хороший вкус — нигде не было некрасивого тела или позы. Пары спорили, мечтали, сплетались в нежных ласках или в чувственной ярости — тут было на что посмотреть. Щеки Айэта пылали, глаза выхватывали лишь отдельные обрывки…

Вдруг он увидел еще одну сидящую пару, изображенную по отдельности — смуглая, похожая на дикую кошку девушка извлекала занозу из ноги, а юноша повернулся к ней. Гибкий поворот сильного тела был резок и в то же время сдержан, в нем не было ни томной стыдливости, не неистовой страсти, как у остальных фигур. Лицо было лицом Анмая.

— Это ты? — удивленно спросил Айэт. — Но как? — от его слов, сказанных слишком громко, по коридору разнеслось эхо.

— Я не знаю… — Анмай удивленно застыл. — Но однажды я уже видел подобное… в моем родном мире…

— Но как ты попал сюда? Этому зданию много тысяч лет…

Анмай пожал плечами.

— Мне тоже. Наверно, это мой предок… очень дальний… или брат из другой ветви файа…

— Вы похожи… — рассеянно ответил юноша, потом вдруг вспыхнул, отвернулся и отошел.

Барельефы тянулись вдоль внешней стены галереи бесконечной полосой. Ее разделяли только уходившие во мрак туннели, полные кабелей. Вдоль внутренней стены шел угловатый стальной вал — ускоритель станции. Он создавал едва заметное, но непроходимое силовое поле, запирающее эти туннели, а также служил бустером главному ускорителю.

Они долго бродили по концентрической сети радиальных и кольцевых коридоров. Красивый рот Айэта то и дело приоткрывался от удивления. Арки в толстых стенах вели в огромные залы, полные механизмов — все они работали. Здесь размещалось вспомогательное оборудование энергостанции — трансформаторы, распределители, охладители и насосы. Машины, правда, выглядели странно — не собранные из отдельных частей, а цельные, словно бы выросшие. Нигде — никаких повреждений, даже пыли. В Фамайа Вэру не смог бы объяснить это, но в Файау он кое-что узнал. Наверняка, всю станцию пронизывали незримые протоки, где, подобно крови, текла пеллоидная масса, состоявшая из мириад невидимых глазу механизмов, исполнявших самые разнообразные функции, — она могла не только ремонтировать основное оборудование и само здание станции, но и полностью поддерживать себя. Здесь действовал бесконечный цикл воспроизводства. Ни одна кроха материала не пропадала. Строители станции оказались великими мастерами — настолько же великими, как современные, достигшие зенита могущества файа.

Постепенно приближаясь к центру здания, они увидели за очередной боковой аркой странный коридор со стенами из бесконечных рядов квадратных металлических блоков. Его пол и потолок были монолитными, из того же шершавого темного металла. В центре каждого блока светилось круглое оконце диаметром в ладонь. За ним, в короткой зеркальной трубке, мерцало мертвенно-бледное синеватое пламя.

Несмотря на множество отблесков как бы газовых огней, мерцавших в странном и тревожном ритме, коридор был погружен в полумрак. Слабая вибрация, пение висели в воздухе. Айэту, попавшему в самое сердце этой скрытой, непонятной машинной жизни, вдруг стало жутко.

— Что это? — испуганно спросил он.

Анмай застыл.

— Не знаю. Странно… — он заглянул внутрь одной из трубок. Мерцание синего огня завораживало…

…Это было похоже на миг наступления сна — незаметный, когда сознание покидает реальность в сплетении волн синего, струящегося света. Потом Анмай увидел девушку — одну из тех, что были нарисованы на стенах внешнего туннеля, но живую, обнаженную и удивительно красивую — любое изображение рядом с ней казалось мертвым куском материи. Она уселась, скрестив ноги, потом задала ему какой-то вопрос… Анмай не понял слов, но сам голос завораживал. За спиной девушки проступили подвижные как вода образы — пейзажи или небо, не понять, но столь красивые, что сжимало сердце…

Кто-то взял его за плечо и потряс — сначала осторожно, потом довольно грубо. Голова Вэру мотнулась, дивные видения зарябили и его охватил вдруг приступ дикого головокружения. Анмай ощутил, что его вновь затягивает туда, что он теряет последнюю связь с реальностью — и инстинктивно рванулся назад.

Его отрезвил сокрушительный удар затылком о сталь противоположной стены. Голову пронзила дикая боль. Лишь через минуту он поднялся, стараясь не смотреть на синее колдовское мерцание. Айэт испуганно схватил его за руки. Повадки ребенка сочетались в нем с сильным телом юного мужчины.

— Что с тобой? — спросил он.

Анмай задумался, потирая затылок.

— Они хотели затащить меня… мое сознание к себе… а один из них вышел бы наружу… чтобы владеть… — на его лице отразилось вдруг сильнейшее волнение. — А я не хочу делать этого… хотя и знаю, что у меня нет выбора. Почему прошлое всегда возвращается? — он взглянул на Аэйта с внезапной растерянностью и страхом, но это длилось не более секунды.

— А ты славный юноша, — сказал Анмай помолчав, уже со слабой улыбкой, — ты думал обо мне, а не о том, что я увидел. Если бы ты заглянул в окно… то уже не смог бы… не смотреть. Они овладели бы и тобой тоже. Впрочем, чтобы произвести обмен, нужно много времени, возможно, даже несколько дней. Ты не отрываясь смотрел бы в это окно, пока не упал бы от жажды и напряжения полубезумным гибридом, или не оказался бы там… как и я… — он замолчал.

Липкая паутина отсветов все еще пыталась поглотить его, сам воздух, казалось, заполнился вязкой паутиной — чтобы двинуть рукой или ногой, надо было пробить дыру в ней…

Вэру яростно потряс головой.

— Но что это было? — спросил Айэт, обхватив руками бока, словно от сильного холода. Он был испуган.

Анмай размышлял лишь мгновение.

— Тут, — он показал на стены, — строители станции — такие, какими они себе нравились. Но тут не только тени их страсти, отраженные в камне. Тут их души.

— Души?

— Скорее сознания — так будет точнее. Люди верят, что у нас, файа, вообще нет души… В каждой такой ячейке скрыт искусственный мозг и он мыслит так же, как настоящий. Все они включены в одну сеть и файа там живут в мире, в общем похожем на наш, но только… лишенном смерти.

— А как они попали туда? — с интересом спросил юноша. Айэта можно было испугать… но ненадолго.

Анмай молча показал свой браслет.

— С помощью этой штуки. На Файау, моей новой родине, каждый файа еще при рождении получает три таких ячейки. Пока он жив — этот весм… браслет передает его мысли… воспоминания, в них. Я, правда, никогда не видел таких матриц… настолько… хищных. Теперь понятно, почему сюда нет входа никому. У Древних был свой мир, не похожий на наш… Теперь он здесь — иллюзорный, разумеется, но единый, и он куда лучше нашего, реального мира. Это мир мечты… великого множества мечтаний. Но живым лучше вовсе не заглядывать туда — потому, что они вряд ли захотят вернуться обратно. Вот так души оказались здесь, в этом подземелье. Но их мир меняется… со временем. Мы уже не сможем их понять… да и никто не сможет. Мне говорили, что такое бывает… а я не верил. В них сейчас больше от сил мертвой природы, благодаря которым они существуют, чем от тех, кем они были при жизни. В их языке жизнь и смерть — одно слово… — вдруг он замолчал и вышел в туннель. Айэт последовал за ним.

Теперь Анмай двигался уверенно: он уже знал путь. Выбравшись в центральный кольцевой коридор, где сходились все восемь радиальных, они пошли вдоль его внутренней стены и вскоре увидели громадный, похожий на трапецию портал, перекрытый монолитной плитой. Здесь не было никаких видимых запоров — Анмай просто коснулся «Тайат» и закрыл глаза, словно задумавшись. Затем блок вечного стекла толщиной в полтора его роста плавно закользил, открывая проход в огромное помещение. Он ушел в потолок, слился с ним и остановился. За ним был второй короткий туннель в обсидановом монолите, а дальше — нечто вроде балкона.

Анмай поднял голову, словно очнувшись, и пошел вперед. Айэт, бессознательно прижав к груди руки — он словно старался удержать готовое вот-вот выпрыгнуть сердце — последовал на ним. За его спиной раздалось призрачное шипение, потом глухой, почти беззвучный удар, от которого содрогнулся пол — но юноша этого не заметил…

Колоссальный круглый зал был больше ста метров в диаметре и метров сорок высотой. По чуть выгнутому его своду разбегалось восемь белых колец. Их неяркое свечение казалось сонным. Гладкая цилиндрическая стена была темно-серой, в текучих призрачных разводах. При взгляде на них начинала кружиться голова — казалось, перед ними бездна, полная странного, ожившего тумана. А пол почти целиком заполнял отлично знакомый Вэру белый массив про-Эвергета.

* * *

Анмай уже знал, что ему предстоит увидеть, но все же, он словно попал в кошмарный сон, где повторяется все самое ужасное, что ему пришлось совершить. Однако пытливое сознание уже жадно изучало машину, отыскивая отличия.

Этот про-Эвергет оказался много больше построенного когда-то на плато Хаос. Очевидно, монопольные аннигиляторы — источник энергии — были встроены непосредственно в машину. В центре ее плоской восьмигранной призмы выступала низкая, тоже восьмигранная пирамида со срезанным верхом. Над ней, опираясь на кольцо стальных колонн, парила блестящая сфера в сетке балок, — резервуар для топлива. Судя по его размерам и потреблению энергии городом его должно было хватить еще на многие тысячи лет. Это производило впечатление.

Удивленно оглядываясь, Анмай не сразу отыскал пульт управления — застекленную комнату на крыше топливного бака. Они направились к ней.

От входных ворот на крышу машины вел ажурный мост. Пространство между про-Эвергетом и стеной зала походило на крепостной ров глубиной метров в двадцать. В нем стояло множество более мелких механизмов, казавшихся какими-то неестественно четкими.

Перейдя мост, Айэт вздрогнул — от поверхности машины исходил мертвенный, упорный жар. Здесь было совершенно тихо — застоявшееся, душное тепло, словно перед грозой. В воздухе висело напряжение, некая беззвучная вибрация, ощущавшаяся скорее сознанием, чем телом. Юношу вдруг охватил томный, будоражащий страх — он как бы приходил извне, сжимая кожу, но сам Айэт не понимал, чего так боится. Это немного походило на ощущение, испытанное им при рождении Звезды — только гораздо слабее… и темнее. Все вокруг казалось ему совершенно нереальным. Тем не менее, он следовал за Вэру с неподдельным и искренним интересом, явно главенствовавшим среди прочих его чувств.

Они поднялись по длинной ажурной лестнице. Дверь пультовой — заключенная в стальную раму массивная плита бронестекла, — сдвинулась от легкого прикосновения руки Анмая к сенсорному квадрату.

Контрольный Центр оказался круглой комнатой, размером с гостиную, с низким светящимся потолком. Стену обрамляло кольцо пультов с множеством темных экранов, индикаторов и клавиш. Выше шли бронированные окна. Здесь висела такая же мертвая тишина, как и в самом реакторном зале. Ничего больше не чувствовалось.

Анмай сел в одно из кресел и указал Айэту на другое.

— Ты знаешь, что находится тут, в этом зале?

— Нет.

— Ты изучал физику?

— Да. В школе. Но дальше законов движения тел мы не заходили.

— Жаль. Но все же, я попробую объяснить…

* * *

Рассказывать Вэру пришлось долго. Айэт слушал очень внимательно, не отводя взгляда и не перебивая его. Он почти не шевелился. Когда Анмай закончил, юноша долго молчал.

— Я не знал, что мир устроен столь сложно и не уверен, что разобрался во всем, — наконец сказал он. — Но эта машина действительно работает, превращая материю в энергию? И она может уничтожить все живое в радиусе ста тысяч миль?

— Да. Мы можем уничтожить ару, Опустошителей, вообще всех — хоть сейчас. Нужно лишь разобраться в управлении и точно определить координаты наших врагов.

Айэт промолчал. Его лицо стало сумрачным, глаза недобро блестели. Он вспомнил, каким увидел Вэру в первый раз — грязный худой юноша, покрытый запекшейся кровью из многочисленных ран, беспомощно распластанный на постели в беспамятстве, близком к смерти. И он же — стоящий с жутковато блестевшими глазами на палубе боевой платформы, залитой кровью по самые борта. Тогда он искренне его ненавидел и жалел, что не убил беззащитным тогда. А теперь? Айэт с ужасом понял, что просто не может разобраться в своих желаниях. Он сам не знал, чего хотеть.

Анмай перевел взгляд на пульты. Он легко разбирал символы на кнопках, хотя и не должен был бы. Компьютер за несколько минут запихнул в его голову и письменность местных файа — и она за эти десять тысяч лет ничуть не изменилась! Такое могло случится лишь намеренно.

Здесь файа составляли ничтожное меньшинство среди миллионов племен и рас Плоскости. Они переняли культуру своих соседей и не растворились среди них лишь потому, что не могли иметь с ними общих детей. Даже их родной язык сохранился с трудом, а уж письменность… но что он знает о своем отважном народе?

— А как разобраться в управлении? — неожиданно спросил Айэт.

Он указал на возвышение в центре зала — на нем лежала книга, укрытая стеклянным колпаком.

— Может, это инструкция?

Анмай, сначала не обративший на книгу внимания, подошел к ней, разглядывая большой, но нетолстый том в черном переплете без заголовка. На нем сверкала лишь десятилучевая золотая звезда — древний символ файа, известный еще с давно забытых и ставших уже легендарными времен странной и навсегда исчезнувшей Империи Маолайн.

Вэру легко поднял колпак. Книга очень походила на «Темную Сущность» и он ожидал, открыв ее, увидеть знакомый заголовок. Но первый лист был пуст, хотя эта книга, как и та, состояла из металлических листов и оказалась очень тяжелой. Он начал читать, хотя разбирать старинные символы, вытравленные на металле, было нелегко.

«Мы сделали так, что лишь файа, достойный этого, сможет читать это. Если это действительно так, то ты либо наш дальний потомок, поднявшийся из дикости — во что мы, впрочем, ничуть не верим — либо случилось неизбежное и сыны Маолайн вновь ступили на путь, что привел нас к гибели. Мы оставляем вам свое предупреждение, но сначала вам следует узнать, кем мы были и кем можете стать вы».

Он перевернул страницу и продолжил чтение. Это древнее предостережение настолько поразило его, что он забыл обо всем — о про-Эвергете, о времени, даже о безмолвном, как тень, Айэте.

* * *

У писавших книгу оказалась прескверная манера излагать события задом наперед — от настоящих времен к прошедшим. К тому же, будучи лишь отдаленными потомками строителей города, они успели забыть очень многое… хотя и не все.

Их звездолет, как и «Астрофайра», проник в Линзу через не-пространство, но попал в центральную ее часть. Там ее защитные устройства еще отчасти действовали и повредили корабль. Он сумел сесть, но при этом окончательно вышел из строя.

Вероятно, условия в центре Линзы не очень подходили для жизни, но файа как-то сумели перебраться сюда, на эту Плоскость, где среди диких племен живущих здесь людей построили город. Отсюда их усилиями цивилизация постепенно распространилась почти по всей Плоскости. Но вот свою файа не сумели сохранить. Их силы и знания уменьшались необратимо, пока они не стали просто одним из миллионов народов Линзы. Здесь не говорилось, почему это произошло — то ли войны с соседями, то ли изначальная малочисленность, то ли просто нежелание становиться богами — а может все вместе привело их империю к гибели. Наконец, поняв, что их культура неизбежно погибнет, растворившись среди тысяч других, файа заключили величайшее свое достижение в непробиваемое силовое поле в надежде, что их потомки или неведомые сородичи вернутся сюда…

Удивленный Анмай подошел к пульту. Скоро он отыскал контрольные часы, — они отсчитывали время от постройки станции. На них шел уже 12446-й год. Он нашел и счетчик времени работы поля — оно существовало всего на две тысячи лет меньше…

* * *

Глядя на сверкающую белизной пластмассу, Анмай вздрогнул. Такое казалось нереальным, но все же… Он спешно вернулся к книге. Насколько он смог понять, некогда — больше ста двадцати веков назад — существовала могучая цивилизация файа, подобная нынешней. Только ее технический уровень отставал от современной Файау примерно на тысячу лет. Они могли совершать межзвездные полеты с помощью Эвергета и заселили множество миров. Читая описания их достижений Анмай скривился — это были просто воспоминания о старых добрых временах, когда… ну и так далее. Здесь не говорилось о предыстории тех древних файа, их обычаях, нравах, социальном устройстве — ни о чем, действительно интересном для Вэру. Писавшие книгу не помнили даже, какая планета была их истинной родиной! Они попросту забыли все это — но они не забыли главного.

Вся их цивилизация, занимавшая к тому времени огромный участок галактики, погибла — неожиданным и страшным образом. Не осталось даже свидетелей катастрофы. От всей огромной империи, объединившей тысячи планет и триллионы жителей уцелел единственный корабль, совершавший особенно дальнюю экспедицию. Когда Анмай прочел описание катастрофы и ее причины, ему показалось, что он падает в бездну.

* * *

Эвергет позволял изменять физические законы, но совершенные им изменения, — неважно, какого рода — оставались навсегда. Они постепенно слабели, но занимали все больший объем. Поскольку эти изменения были различны, различались и оставляемые ими следы. Они складывались, усиливали или гасили друг друга и никто не мог предвидеть, каким будет конечный результат. Космос огромен, и может показаться, что все эти изменения ничего не значат в нем. Но это неправда.

При достижении критической грани возникал чудовищный процесс — он назывался квантовым вырождением. Вспыхнув в одной точке, он в один миг распространялся на десятки тысяч световых лет. В сущности, это было аннигиляцией излишне запутанных и противоречивых нагромождений Йалис и проявлялось всего лишь как мгновенная вспышка радиации, такая быстрая, что она оставляла следы лишь на микроскопическом уровне, — но она проникала повсюду. Никакой защиты не было. Все сложные структуры разрушались. Разумные машины и жизнь гибли.

Анмай вскочил. Поверить в то, что вся его цивилизация, вся Файау стоит на краю бездны оказалось нелегко — однако он поверил и пришел в ужас. Теперь — только теперь! — ему стало ясно, отчего так мало рас использовали Йалис — западню с приманкой неограниченного могущества, скрывающей неизбежную смерть. Он вспомнил о предупреждении, которое они поймали на Уарке, о монолитах на берегу Пустынного Моря — все знали это, все, кроме них! Но… Файау распространилась намного шире и ушла в использовании Йалис намного дальше, чем ее несчастные предшественники. Немыслимо, чтобы сверхразумные машины, подобные «Астрофайре», ничего не знали об этом! Они знали, и знали какой-то способ противодействовать гибели, раз их всех до сих пор не постигла печальная участь. Но почему об этом не знают живые файа? Зачем машины скрывают это от них?

Внезапно он вспомнил, что те, первые файа также совершали полеты в не-пространстве — хотя их генетический код не был изменен и пережить их они не могли. Затем вспомнил, что физические законы в других частях их Вселенной отличаются. По теории Творящего Взрыва такого просто не могло быть. Только искусственное вмешательство вызывает такие изменения, но разве возможно изменение физики в пределах целой Вселенной — или, хотя бы, ее части?

То, что следовало из этого, было чудовищно, но не подлежало сомнению.

За ничтожно короткий — по масштабам Вселенной — срок ее законы изменились настольно, что для естественных форм живых существ полеты в не-пространстве стали убийственны. Теперь же даже они, измененные, с трудом могут совершать их. И неизбежно придет время, когда летать между звезд смогут только машины.

А затем изменения зайдут так далеко, что само существование органической жизни окажется невозможно.

Изменить физику целой Вселенной для истребления в ней жизни — это казалось немыслимым, но зато весьма легко объяснимым. Ни один вид, ни одна форма разума не может допустить конкуренции. Сейчас у Файау не было соперников — но они могли появиться. Учитывая угрозу квантового вырождения, любая война с использованием Йалис стала бы самоубийственным безумием. Гораздо проще было устранить угрозу в зародыше.

Вэру вспомнились зловещие истории о том, как искусно Файау уничтожала лишь разумных существ, не повредив биосферы их планет. Сколько рас ей было так истреблено? Но никто не может заглянуть во все уголки Вселенной. Единственный способ предотвратить появление потенциального противника — сделать невозможным само его существование.

Впрочем, он понимал, что это объяснение — объяснение, данное униженным и преданным Анмаем, — слишком наивно и злобно. С чего он вообще взял, что это делает Файау? Может, ее саму атакуют неведомые и могучие враги? Может, это следствие изменений самой Вселенной — что он знает о ней? И даже если это делает Файау — у нее могли быть совсем иные цели, нечто, совершенно непостижимое для его разума.

Но Анмай слишком хорошо знал свой народ и боялся поверить в свои увертки, — всеобщий ксеноцид слишком хорошо вписывался в общий курс развития Файау. Для нее, уже практически полностью перешедшей в интеллектронную фазу, уничтожение органической жизни было выгодно. Его охватил инстинктивный, чудовищный страх — не потому, впрочем, что он переживал за судьбу неведомых рас, а потому, что эта грозная, немыслимо жестокая империя родилась из его детской мечты о звездах. Никто из триллионов обреченных существ не свяжет свою смерть с его именем, но все же… все же…

Он помотал головой и продолжил чтение.

Убедившись, что никто больше не выжил, экипаж звездолета основал новую цивилизацию — о ней в книге ничего не говорилось, но Анмай знал, что именно она стала позднее Империей Маолайн и была уничтожена Межрасовым Альянсом. Лишь дальние потомки его беглых рабов сумели основать Фамайа, его родину…

Теперь он также знал, почему Империя Маолайн погибла — на использование Йалис в ней был наложен вечный запрет. Естественно, с этим согласились не все. Решив, что нашли какой-то способ избежать опасности, они захватили единственный звездолет и сбежали, зная, что их противники никогда не смогут за ними последовать. Но они не были уверены в успехе и помнили о страшной угрозе. Иначе они не удалились бы на десятки тысяч световых лет от своей родины. Она находилась где-то тут, в этой галактике, но Анмай понимал, что это почти ничего не даст Файау — невозможно обыскать сотни миллиардов звезд.

Странствуя по ядру галактики, беглецы заметили Линзу и попытались проникнуть в нее. Не имея столь совершенной гравиметрической аппаратуры, как «Астрофайра», они совершили роковую ошибку, войдя в центральный сегмент Линзы. Файа обследовали его и, очевидно, найдя его неудобным для жизни, перебрались сюда.

Анмай впился глазами в его описание. Впрочем, авторы книги не стали углубляться в детали, сразу перейдя к главному. Центр Линзы занимал гигантский Эвергет.

* * *

Прочтя его описание, Анмай задумался. В Файау он узнал, что возможны пять уровней, типов, видов Эвергета, дающих доступ к различным уровням могущества.

Первый, самый примитивный — про-Эвергет, такой же, как находящийся под его ногами. Такая машина может лишь уничтожать органическую жизнь.

Вторая ступень — собственно Эвергет. Он меняет соотношения взаимодействий, позволяя путешествовать среди звезд или взрывать их, а также делать вещи, которые в принципе работать не должны — такие, как сидераторы или генераторы силовых полей.

Но существовал еще и третий уровень — Сверх-Эвергет. Такая машина могла создавать новые взаимодействия, новые частицы — изменять мир, копируя, пусть и эфемерно, условия, существующие в других Вселенных, с принципиально другой физикой. И, судя по описанию, в центре Линзы находилась именно такая машина!

Анмай нахмурился. Еще семьсот пятьдесят лет назад Файау завладела установками Сверх-Эвергета в других не-планетах Мэйат, так что возможность изменять космос у нее была. Он даже знал, что сейчас эти машины работают в ее интересах, но вот узнать, каковы они, ему просто не пришло в голову. Это было очень странно. Не изменили ли машины его разум во время восстановления? И когда изменили биологическую основу файа — до отлета с Уарка или позднее, после постройки новых межзвездных кораблей? Тогда он не обратил на это внимания. Его искусно отвлекли массой интересной и важной — но не настолько — информации. Однако кое-что он все же узнал.

Из общих принципов строения мироздания следовало, что возможны еще два вида Эвергета, но Файау знала об них лишь теоретически.

Четвертый уровень вводил новые измерения, позволяя проходить сквозь Листы и путешествовать по Метавселенной. Как считалось, он обладал множеством других возможностей — включая даже обращение вспять времени, — но Анмай просто не мог их представить.

И, наконец, пятый уровень Эвергета мог повторить Творящий Взрыв, обойдя принцип причинности — и это была лишь одна из его бесчисленных способностей. Но здесь отказывали даже теоретические построения.

* * *

Анмай перевернул последнюю страницу и уткнулся в обложку, как в стену — книга кончилась. Он узнал слишком мало, чтобы принять верное решение. Пришедший ему в голову план выглядел сумасшедшим, но все же, хотя бы в принципе осуществимым. Сможет ли он один бороться с всесильной Файау? С помощью всесильной машины — возможно.

Анмай яростно помотал головой, словно стараясь вытрясти из нее крамольные мысли — он не собирался противостоять своему народу… пока не убедится, что тот поступает безумно. Но даже для того, чтобы выяснить это, стоило предпринять путешествие к Центру Линзы.

Он вскочил, поискал Айэта — тот исчез, но секунду спустя Анмай заметил, что юноша спит прямо в кресле, свернувшись в клубок и поджав босые ноги. Рядом аккуратно стояли его сандалии. Вэру не хотел его будить, но выбора не было. Айэт вскочил мгновенно, дико озираясь.

— Что? Где я?

Он тут же опомнился.

— Что там, в этой книге?

— Долго объяснять. И это не принесет тебе радости. Пошли — нам нужно сделать очень много.

Уже возле лифта Анмай задумался, глядя на свой браслет. Весм передавал работу его сознания — все его мысли. Теоретически, «Астрофайра» не могла читать их, но практически это ничего ей не стоило. Пока что сие неважно — стены станции поглощают любое излучение. Но чтение мыслей — еще не самое худшее.

Так как бессмертие заключалось в сохранении непрерывности сознания любой ценой, при угрозе прекращения связи или просто при потере браслета аннигилятор весма мог взорваться, убивая владельца — это диктовалось самыми благими соображениями. Но это также значило, что интеллектронные машины могли мгновенно убрать любого мешающего им файа, а во время восстановления откорректировать его разум по своему вкусу. Семьсот лет назад такие взрывы были в Файау настоящей эпидемией. Не скрывало ли это следы чудовищного плана? Анмай не знал. Здешние файа тоже некогда использовали эту технологию бессмертия, но теперь от нее не осталось и следа — не потому ли, что они боялись таких вещей?

Им пришлось задержаться на ярусе вспомогательных машин, пока Вэру не отыскал плоскую железную коробку, надежно заглушившую сигнал его браслета.

* * *

Когда они поднялись в ангар, Анмай подошел к черному овалу летающей платформы. Она была длиной в сорок метров, шириной в двадцать и высотой в десять. На станции хранилось тридцать две таких машины — именно на них файа когда-то прилетели из центра Линзы.

По одной из двух изящно изогнутых лестниц они поднялись на плоскую корму, служившую посадочной площадкой — Анмай убедился в этом, увидев впереди два небольших ангара для скиммеров. Коридор между ними вел в прикрытое прозрачным куполом огромное, во всю ширину платформы, центральное помещение, отделанное мягким цветным пластиком. В его центре, к удивлению Вэру, зиял пустой бассейн. Еще один короткий проход вел из зала в прозрачный пузырь на выпуклом лбу машины. В нем размещался пульт управления.

Осмотрев его, Анмай повернул главный выключатель. К его удивлению, все приборы работали. Проверив их показания, он задумался. Максимальная скорость платформы составляла триста миль в час. А до центра Линзы — два с половиной миллиона миль. Полет до него — даже строго по прямой и без остановок — займет почти местный год. Что за это время сможет сделать и понять «Астрофайра»? Неизвестно.

Анмай знал, что для связи в не-пространстве не существует расстояний и сейчас уже все разумные машины Файау знают о Линзе. Они смогут попасть в ее центральную часть и без его ведома. Сейчас он знает, как открыть проходы в нее, но ведь они тоже могут это выяснить — и в любой миг можно ожидать новых визитов.

Если не считать верхнего зала и рубки, в платформе был всего один ярус. Переднюю его часть занимал просторный салон с панорамным окном, дальше, под рубкой, шли каюты, кухни, туалеты и ванные, соединенные узким, изогнутым коридором. Там, где он пересекался с более коротким продольным, помещалась ведущая наверх лестница. Вторая лестница, на посадочной площадке, вела в пустую трапециевидную комнату с дверью в каждой из глухих стен. Три двери — задняя и боковые — вели в такие же пустые камеры-коробки — очевидно, грузовые склады, четвертая, бронированная (она открылась лишь от прикосновения его руки к контрольному квадрату) — в машинный отсек, занимающий центральную часть корпуса. Анмай сразу узнал идущий вдоль внешней стены ускоритель — тонкую двойную трубу, схваченную массивными блоками магнитов. Итак, платформа двигалась с помощью силового поля. В центре помещения тускло блестел плоский многогранник монопольного аннигилятора — точно такой же, как на десантных кораблях «Астрофайры». Это значило, что дальность полета не ограничена ничем. Они могли попасть в центр Линзы — если их не опередят и не закроют путь…

* * *

Когда они вышли во двор энергостанции, их встретил смутный полумрак. Казалось, они стоят на дне наполненного туманом колодца.

— Уже вечер? — удивился Айэт.

— Утро нового дня, — улыбнулся Анмай.

Они вступили на мост. Когда впереди замаячили темные кольца выходного портала, Анмай остановился, заметив там свет и суету. Ну да, еще бы…

— Там ждет Нэйс. Мне придеться впустить его сюда и объяснить, как пользоваться про-Эвергетом.

Айэт нахмурился.

— А стоит ли? Он разрушил мою страну, мою родину, мой дом — ару дотла сожгли Асус… убили моих родителей, между прочем. — Неожиданно юноша преградил Вэру дорогу. — Не надо этого делать. У него на уме лишь война. Получив такую силу, он станет убивать… страшно… а не все из его противников… достойны смерти.

Анмай удивленно замер. Перед ним стоял повзрослевший, совершенно спокойный и уверенный в своих силах боец. Он видел, что Айэт готов драться — до последнего вздоха, если потребуется — даже с тем, кого считал своим другом…

— Послушай… — начал Вэру, стараясь разобраться во внезапно нахлынувших чувствах. — В общем, я хотел бы иметь такого же сына, как ты.

Айэт удивленно посмотрел на него, но спрашивать не стал.

— Мне потребуется помощь Нэйса, — пояснил Анмай, видя, что юноша не двигается с места. — Платформу нужно загрузить припасами и подготовить к полету.

— Разве мы отправляемся куда-то? — Айэт сказал «мы» так спокойно, что Вэру оставалось лишь принять это.

— Да. И чем скорее — тем лучше.

— Но куда?

— Объясню потом. Пока Нэйс будет разбираться в подарке — мы сможем делать все, что угодно. Затем мы станем ему не нужны… Но, чтобы применить про-Эвергет, нужно очень точно знать координаты своих врагов. Я скажу ему, что направляюсь на разведку Опустошителей.

— А разве это не так?

— Нет. Мы летим совсем в другое место. И одни мы там ничего сделать не сможем. Нам нужно еще шестеро, не больше — платформа восьмиместная. У меня на их подбор не будет времени и этим займешься ты.

— Хорошо. Я подберу самых лучших.

Анмай улыбнулся.

— Лучших не нужно. Ищи таких, как ты.

* * *

Какое-то время они шли совсем рядом.

— А Нэйс? — вдруг тихо спросил Айэт.

Анмай задумался. Он знал, что его подарок, будь он использован, неизбежно привлечет внимание «Астрофайры». Обнаружив Всесильную Машину в руках фанатика геноцида она наверняка вмешается. Правда, чтобы заслужить честь пасть от руки Файау, Нэйс должен был совершить прежде страшные опустошения. Стоило ли пойти на это, чтобы разобраться в столь важной проблеме?.. Пожертвовать миллиардами жизней — ради всех жизней в мире? Анмай помотал головой. И ради Акталы, иначе ее не спасти.

— Из мальчика, играющего в вождя, он вырастет до живого бога, — наконец сказал он. — Но сам он лишь молодой, самоуверенный файа. Такой дар убьет его — если он не станет, наконец, взрослым.

Айэт промолчал, только кивнул. Они быстро добрались до портала и через эфемерную брешь в силовом поле вышли навстречу ожидающей их с нетерпением толпе.

Юноша хотел всего лишь предложить Вэру товарища по полету. Но они не поняли друг друга.

* * *

Нэйс был удивлен его поспешным отлетом, но возражать все же не стал и весь этот день Анмай провел с ним, в зале про-Эвергета, объясняя правителю Акталы устройство и принцип действия машины. Управление ей оказалось делом относительно несложным и Нэйс разобрался с ним без особого труда. Он слушал Вэру с горящими глазами, то и дело задавая вопросы — теперь он относился к нему так же, как и Айэт. Вдруг Вэру стало жаль его — пусть ненадолго, но диктатор стал прежним любопытным юношей. Он предложил бы ему полететь вместе с ним — но Айэт уже подобрал добровольцев. И будущее Нэйса отныне — в его собственных руках.

* * *

Все это время несколько человек под руководством Айэта загружали платформу. Им пришлось погрузить несколько тонн продовольствия, имущества и снаряжения, заполнить доверху объемистые водяные баки — Анмай хотел вылететь уже вечером. Но с помощью машин станции работа шла споро и к закату закончилась. Теперь они могли отправляться.

Анмай долго смотрел в чистые глаза Нэйса, пытаясь представить грядущую судьбу правителя. Очень скоро этот файа умрет, или станет величайшим из всех владык Акталы. Вэру искренне хотел, чтобы сбылось последнее…

Однако энергостанция была полна ловушек. Любой неосведомленный или просто не слишком осторожный человек или файа в ней мог не только потерять свою сущность, но и получить иную, опасную для всей Акталы. Анмай решил, что никто, кроме Нэйса, не должен входить внутрь поля. Хотя портал в нем открывался только с помощью «Тайат», а Нэйс не мог ей пользоваться — в его нервной системе не было наносети — Анмай мог сделать ему радиоключ с кодом, известным лишь правителю. Ключ, конечно, могли отобрать, код — выпытать, но для этого нужно было прежде свергнуть Организацию. Когда она получит про-Эвергет, вряд ли кто-то сумеет это сделать. Но Нэйс не сможет все время жить на станции и, если его убьют, секрет про-Эвергета умрет вместе с ним.

* * *

Когда машины станции выдали ему ключ, Анмай подумал, что по вручении оного Нэйс сочтет его более ненужным, хуже того — опасным конкурентом. Теперь ему надлежало отправляться немедленно.

Расставшись с правителем, он поднялся в ангар, где стояла уже полностью загруженная платформа. Возле нее его ожидал Айэт и еще шесть человек экипажа — его новые товарищи из Тар-Акталы. Никого из них Анмай раньше не видел. Ему оставалось лишь довериться чутью Айэта, и его не удивило, что все, выбранные им, — двое худых юношей и четыре девушки — тоже оказались очень молоды. Это наивное «всех поровну» изрядно его позабавило. Кроме их двоих тут не нашлось ни одного файа, но это мало его волновало. Айэт не ошибся в главном — у всех были те же мечтательные, чистые глаза. Они познакомились и тут же поднялись на борт.

Пока молодежь выбирала себе места, Анмай рассматривал свой экипаж. Айэт, заметно смущаясь, рассказал ему про новых товарищей.

Первый юноша — Лэйкис Коран, был сержантом охранников Контрольного Центра и отличился в Северном походе, прорыве блокады. Его подруга, Уаса Тапиола, совсем недавно закончила школу, но относилась к числу наиболее активных членов Организации. Она последовала за своим парнем, оставив весьма многообещающую карьеру и это, по мнению Вэру, свидетельствовало в ее пользу.

Второй юноша — Кими Эймини, невысокий, но очень гибкий, подвижный, загорелый и черноволосый, походил на файа. Его отличали от них только черные глаза. Он приехал из какой-то отдаленной части страны, названия которой Анмай не запомнил, и едва ли не с самого начала участвовал в боях по защите города. Его подруга — Нара Лессиас, тоже приехала с дальнего юга Акталы. Эта пара принадлежала к немногочисленным беженцам, которым повезло добраться до столицы. Они остались сиротами, но как именно, Айэт еще не знал.

Третья девушка, Лайара Арсус, работала медсестрой в той самой больнице. Айэт так смущался, рассказывая о ней, что Анмай понял — их связывает уже нечто большее, чем дружба.

Последнюю девушку — Ювану Кари, Айэт весьма самоуверенно предложил Вэру в подруги, но ее это явно не смущало. Ювана происходила из старинной уважаемой и знатной столичной семьи — чуть ли не правителей. Она была хорошо образована, явно умна, и чуть старше остальных участников полета. Анмай долго и с тоской слушал, что ее Айэт уговаривал особенно долго, и вообще, старался найти самую лучшую… не понимая ничего. Ну и что ему теперь делать? Прогнать девушку? Обидеть ее и Айэта и потом целый год мучиться от одиночества, наблюдая, как его новые товарищи развлекают своих подруг? Оставить — и, вполне возможно, предать Хьютай? Но Ювана была самой красивой из всех здешних девушек, а ее большие глаза откровенно блестели насмешкой. Да, она станет одной из проблем на этом долгом пути, — но, пожалуй, самой симпатичной из проблем…

Анмай яростно помотал волосами. Он знал, что эти дети ничем не помогут ему. Но ради чего тогда он берет их с собой? Чтобы спастись от одиночества? Или чтобы спасти их от того, что скоро начнется здесь? Или чтобы заселить пустынный центр Линзы? Он не знал этого. Просто… лететь один, даже вдвоем с Айэтом он боялся, а лучших товарищей ему все равно не найти. Они сами напросились в эту экспедицию, даже не зная, что их там ожидает. Впрочем, он и сам этого не знал. Их ждут опасности, возможно, смерть. Неизвестно, что они увидят в конце пути, и будет ли вообще этот конец… Но, что бы их не ждало — Анмай был уверен в их стойкости. Айэт заранее объяснил им, что экспедиция будет очень долгой и они никогда не вернутся назад. Никто не отказался.

Вэру очнулся, поймав нетерпеливые взгляды молодежи. Да, все уже давно готово и им пора в путь… пока Нэйс еще не думает о них, занятый своими истребительными мечтами.

Кроме них здесь никого не было и поэтому старт выглядел очень просто. Анмай поднял платформу на несколько дюймов. Перед ней автоматически открылись ворота ангара и она выскользнула в главный зал, где поднялась в воздух. Они подплыли к главным воротам, а когда перед ними поднялся их гигантский щит, вылетели наружу. Кольцевой проход в поле оказался слишком узким, чтобы пропустить их, но в нем уже не было необходимости. Анмай переключил ускоритель на другую полярность. Когда разнозначные силовые поля соприкоснулись, вспыхнуло ослепительное пламя аннигиляции. Мгновением позже платформа прошла сквозь силовой барьер.

Они медленно поплыли к югу. Лишь сейчас, с вечерней высоты, откуда были видны огни промышленных окраин, стал ясен истинный размер города. Экипаж приник к окнам. Они еще надеялись на возвращение, но Анмай знал, что даже при самом благоприятном исходе надежды на это не осталось. Никогда больше он не увидит этот странный город, который уже успел полюбить.

Внизу проплывали искрящиеся громады зданий, меж ними сияли подвижные огни машин и всюду — на улицах и на крышах — стояли люди, множество людей, смотревших вверх.

Вдруг Вэру заметил в освещенном дворе группу, как ему сперва показалось, подростков. Но даже с большой высоты его острые глаза различили их пятнистую одежду и блеск оружия. Ару! Это выглядело странно — даже до Революции любого проникшего в столицу ару ждала немедленная смерть. Тут явно не обошлось без помощи людей, причем высокопоставленных…

Анмай повернул голову. Сейчас во дворе уже никого не было. Ему показалось? Или ару спрятались с присущей им быстротой?

Он вдруг усмехнулся и направил платформу вверх. Для него Актала уже стала прошлым. Но в глубине сознания Вэру скользнула невольная мысль, — правление Нэйса и его Организации окажется гораздо короче, чем ожидал Анкус и даже он сам.