Стальная плита с жужжанием отползла направо, открывая узкую, изломанную лестницу, ведущую сквозь шесть метров межтеррасного перекрытия вниз, в просторный холл с высоким потолком — отсюда начинался пустынный коридор, освещенный синевато мерцающими трубками редких ламп. Его тускло отблескивающие стены казались сплошными темными окнами.
Анмай пошел к центральному стволу пирамиды, невольно посматривая по сторонам. Погруженные в гладкое стекло барельефы нагих юношей и девушек выступали со сказочной реальностью; их гибкие смуглые и светлокожие тела сплетались в замысловатых позах. Поверх этих изображений шел широкий фриз, покрытый барельефами звериных морд, искаженных безумной яростью — в натуральную величину и натуральной окраски: пасти оскалены, стеклянные глаза злобно блестят. Среди них выделялись страшные воронковидные морды гекс, и все остальные хищные твари этого мира, Уарка, тоже были здесь. Множество горящих, неподвижных глаз алчно смотрело вниз — на прекрасные юные лица с застывшими навеки выражениями нежности и страсти, и зрачки Вэру сузились в ответ на блеск множества глаз, провожавших его из-за грани небытия безмерно глубокими взглядами.
Он остановился у стальной стены в конце коридора, его рука быстро пробежала по кодовой панели. Прозрачные кнопки замка сверкнули белизной, бронещиты проема с грохотом разошлись вверх и вниз и закрылись, едва он миновал их. В лицо Вэру ударил поток холодного воздуха, поднимавшийся со дна шахты. Она была больше десяти метров в диаметре, ее стальные стены скрывались под пучками разнокалиберных труб и толстых кабелей в ярко-красных оболочках; между ними проходили направляющие скоростных лифтов. Один из них стоял тут же, в проеме узкой кольцевой галереи — открытая площадка, огороженная трубчатым барьером. Анмай встал на осевшую под его весом платформу и взглянул вниз. Шахту освещали лишь редкие лампы на галереях выходов, выступавших через каждые тридцать метров. Череда темных колец, разделенных все более узкими венцами постепенно тускнеющих огней, уходила вниз, сливаясь в точку — дна видно не было. В шестидесяти метрах наверху последнее кольцо ламп ярко освещало толстые радиальные ребра конически-плоской крыши.
Все еще глядя вниз, Анмай нажал кнопку. Его сердце замерло, когда пол на секунду ушел у него из-под ног. От быстроты спуска у него перехватило дыхание, от вида мчавшихся навстречу стен закружилась голова. Мимо него проносились залитые мертвенно-синим светом настилы галерей, запертые стальными щитами проемы выходов, струилась масса трубопроводов и кабелей. После шестого яруса они ушли в ниши, замелькали горизонтальные проемы противовзрывных щитов — первый, второй, третий, — затем кабели и трубы появились вновь, мелькая в череде света и тьмы.
Вэру с силой прижало к полу, когда платформа затормозила свое стремительное падение, достигнув последнего, шестнадцатого яруса — за тридцать секунд она пролетела более пятисот метров и у него до боли заложило уши.
Здесь, на глубине в триста десять метров, шахта кончалась похожим на внутренность снаряда расширением; в его круглой стене зияло шесть проемов радиально расходящихся туннелей. Створки их узких, высоких ворот из толстых, грубо сваренных стальных плит были открыты, приглашая в рассеченную пунктирами ламп темноту. Оттуда рекой тек холодный, влажный воздух, отдававший слабым запахом ржавчины. Анмай спрыгнул с платформы и вошел в туннель, помеченный горящей над ним огненной единицей.
Внутри темные стальные плиты пола и стен поглощали свет редких ламп, красное покрытие идущих под потолком толстых кабелей потемнело от пыли. Здесь было сыро, влага, висевшая в воздухе, оседала на стенах и затуманивала далекий свет. Траурное гудение невидимых воздуходувок, далекое и слабое, наполняло туннель. От него в стороны отходил целый лабиринт узких проходов, неровно и скудно освещенных. Виднелись запертые и приоткрытые двери темных помещений, в полумраке тупиков зияли черные жерла колодцев, неогражденные широкие устья которых вели то вверх, то вниз. Проходя мимо, Анмай ощущал движение втекающего в них воздуха. Отсеки туннеля разделяли толстые плиты открытых квадратных дверей, перед которыми неровные пучки кабелей скрывались в темных нишах.
Метров через триста Анмай свернул в неприметный, совершенно темный проем. Легко ступая во мраке, едва касаясь ладонью влажной, шершавой стены, он повернул налево, затем два раза направо. Выйдя в лишенное стен темное пространство, где лишь кожей лица ощущалась холодная пустота, он осторожно ступил на невидимый, неогражденный стальной мост, парящий в воздухе на сети растяжек и ощутимо зыбкий под ногами. Его края отмечали лишь слабо тлеющие, бледно-фиолетовые полоски, словно плавающие в темноте.
Добравшись до места, где мост обрывался в пустоту, Анмай поднял телефон. Он не видел кнопок, но его пальцы помнили их, быстро набирая код. Раздался лязг, в глаза ударил яркий белый свет. Отразившись от стены внешней шахты, он упал на выпуклый стальной бок огромного цилиндра, подвешенного на сети разомкнутых огромными пружинами толстых стальных тросов. Броневая плита входа в командный центр опустилась на четырех гидравлических лапах, превратившись в плоский мост. Ступив на него, Анмай невольно перевел дух: на внешней стене шахты виднелись автоматические орудия, а ее дно было очень далеко…
Когда мост поднялся за ним, он подождал, повернувшись к внутренним дверям, пока телекамеры наблюдателей не убедились, что он — один из тех двадцати файа, которым можно бывать здесь, и вошел внутрь.
* * *
В белом, плавно закруглявшемся коридоре было тихо и гораздо теплее, чем в остальных помещениях крепости. Двери в жилые комнаты дежурных вдоль наружной стены были плотно закрыты.
Пройдя половину кольцевой галереи, Анмай остановился у портала во внутренней стене. Едва он протянул руку к контрольному щитку, покрытые белой эмалью тяжелые бронированные панели со свистом разошлись, открывая командный центр Цитадели — круглое просторное помещение, почти пустое. Всего одно из десяти стоявших возле пультов кресел было занято.
— Я полагал, Найте, что здесь должно постоянно находиться четыре оператора, — тихо сказал он сидящему.
— Я отпустил всех — что здесь может случиться? — Найте Лай встал и потянулся, забросив руки за голову.
Анмай скосил глаза на один из экранов, где застыло зеленовато-однотонное изображение моста — на нем светилось перекрестье прицела. Защитные системы, автоматически стрелявшие даже на малейший проблеск света, были опасны — но управлявшиеся вручную несравненно опаснее.
— Мне стоило раскаяться во всех тумаках, которые ты получил от меня, — с усмешкой сказал он.
— Ну, мне тоже, я думаю, — Найте широко зевнул и прислонился к пульту, опершись о его край руками. — Кстати, что ты здесь делаешь?
— Никто не ответил на мой вызов. Выключил звук, а?
Найте не ответил. Анмай тоже прислонился к пульту, рассеяно изучая знакомое помещение и своего второго заместителя, отвечавшего за безопасность Фамайа вообще и безопасность Цитадели в частности. Бункер был столь же древним, как и сама крепость, — ему было больше двух тысяч лет — и казался ему странноватым. Ноги утопали по щиколотку в белом ковре. Над покрытым мягкой пластмассой кольцевым выступом пульта, где размещались клавиатуры компьютеров, индикаторы и регуляторы — цилиндрическая стена с массой экранов и экранчиков, мерцавших множеством разнообразных изображений и схем. Над проемами герметических дверей — сплошной кольцевой экран выше человеческого роста: на нем застыли окружающие Цитадель бескрайние просторы. Еще выше по поясу наклоненных внутрь черных радарных экранов, окаймленных серебром и едва мерцавших, неторопливо ползли белые точки: Анмай без труда отыскал самолет, взлет которого видел десять минут назад. Сияющие белым полосы на черном блестящем потолке образовывали древний герб Фамайа — круг, пересеченный двумя линиями, скрещенными под острым углом.
Он перевел взгляд. Найте скрестил обутые в сандалии ноги и откинулся назад, глядя на него с сонно-задумчивым видом. В его смуглом, словно из гладкого камня, лице было что-то от насмешливого молодого хищника. Почти ровесники — Вэру всего на год старше, — они были похожи, одного роста, только Лай был несколько шире и массивнее более стройного Анмая. Одет он был точно так же. На плечах его куртки тоже блестел серебряный узор Высшего, на левой руке был такой же кодовый браслет — относительно недавнее, но самое важное отличие Правителей.
— Найте, ты не заметил ничего странного на севере? — спросил Анмай, заметив, что Лай смотрит на кольцевой экран.
— Нет, но можно вызвать один из наших северных фортов, например, второй… а в чем дело?
Анмай коротко рассказал о своих наблюдениях. Найте усмехнулся, но, подумав минуту, вызвал форт.
Довольно долго им никто не отвечал. Наконец, на экране появился сонный, взлохмаченный парень в наспех наброшенной черной форменной куртке.
— Почему нет дежурных на командном пункте? — Найте обвел взглядом просторное бетонное помещение.
— А зачем? Что здесь может случиться?
Анмай, стоявший в стороне, усмехнулся. Найте — нет.
— Многое. Вы не заметили чего-либо странного за перевалом Маорина?
— Нет, но часовые на верхних наблюдательных пунктах должны были видеть. Я выясню.
Командир ушел, оставив экран включенным.
— У них что — нет внутренней связи? — Анмай фыркнул. — И сколько у них там часовых — десяток?
Найте пожал плечами.
— Там никого нет, только гексы и зипхеды. И десять человек в бронеколпаках, с пулеметами — это совсем немало.
— У них гарнизон — тысяча двести человек. Зачем…
— Слабые места привлекают, Анмай, — Найте присел на поручень кресла. — Товия должна быть прикрыта со всех сторон, в том числе и с севера, и поэтому…
Анмай не ответил. Через минуту на экране вновь появился командир.
— Двое парней в колпаке на северном склоне видели пламя в пустыне, но оно горело не более минуты.
— И не доложили вам? — удивился Найте.
— Ну… я поговорю с ними об этом.
— Надеюсь.
Попрощавшись жестом, Лай прервал связь.
— Второй форт — это двадцать миль к северу, — он вывел на проекционный экран карту окрестностей Товии. — Дальше только песок. Но пламя… мне это не нравится.
Он связался с воздушным патрулем. Через минуту Анмай увидел, как с пустынной равнины аэродрома наверху поднялся боевой вертолет и взял курс на север. Он переключил обзор на максимальное увеличение. Ползущая точка превратилась в пятнисто-черную машину. Найте вдруг обхватил руками бока и поёжился.
— Я… мне тоже страшно, — вдруг очень тихо сказал он, — и я даже не понимаю, чего я боюсь.
— Я тоже, — так же тихо ответил Анмай. — Не знаю почему, но у меня даже скулы сводит от страха.
— И у меня, — Найте задумался. — Знаешь, это довольно странное совпадение. И Хьютай… она тоже?
— Да.
— Трех свидетелей достаточно. Я, правда, спросил бы еще кого-нибудь…
— Как? Да тебя на смех поднимут! Впрочем…
Он подошел к пульту главного коммутатора Цитадели. Маоней Талу, как и Найте, был товарищем его детства, только на три года младше Вэру и всего лишь младший Наблюдатель, — но ему, по крайней мере, можно было доверять.
Маоней отозвался всего через несколько секунд — что само по себе уже было ответом. Это был стройный, ловкий юноша с гривой живописно растрепанных черных, с медным отливом, волос, одетый только в сандалии и зеленую тунику, перетянутую серебряным пояском и едва доходившую до середины узких бедер. Не то, чтобы Талу походил на девушку, но можно было подумать, что девичьи будуары — основная среда его обитания. За ним виднелась дверь заставленной древней аппаратурой радиостанции Старого Замка, в котором он и жил.
— Вы тоже? — сразу спросил он. Ни Анмай, ни Найте не ответили, но Талу все равно кивнул — очевидно, своим мыслям. — Забавно. Я думал, что только я такой… впечатлительный. А Хьютай тоже?
— Да, — ответил Анмай. — С тобой то же самое?
Маоней усмехнулся.
— Если вы о чувстве, что я вот-вот сдохну, то да. Это началось где-то минут двадцать назад. От этого я и проснулся, собственно, — он оглянулся на дверь, словно за ней кто-то подслушивал. — И Паирика тоже. С вами то же самое? То есть, в то же самое время?
Анмай кивнул.
— Это очень гадко. Я чувствую себя… ну, как перед землетрясением. Но ведь тут их не бывает, правда?
— Землетрясение? Ну, это я могу проверить, — Анмай уселся за пульт, вызывая показания сейсмографов. На экране перед ним появилась карта восточного Арка. Малейшие колебания почвы отражались на ней вспышками света — но сейчас они были призрачными, едва заметными.
— Обычные микросейсмы, — сказал он через минуту. — Фон. Никаких признаков землетрясения, — а, судя по ощущениям, мы уже должны видеть «ночные радуги», как это бывает на юге! И через минуту… Свет, чего же я боюсь?
— Может быть, магнитная буря? — предположил Маоней. — Я минуту назад был на крыше — на севере уже заметно мерцало. Вы знаете, что в последнее время Бездна…
— По ощущениям похоже — но, свет, не здесь же! Здесь так же, как и наверху, даже хуже.
— А что тогда? Мы все выпили несвежего молока?
— Сейчас посмотрю, — Анмай наклонился к компьютеру, просматривая, одну за другой, все контрольные системы — и через три минуты недоуменно помотал головой.
— Радиационный фон, радиообмен ССГ… магнитная активность… все в норме! Ну-ка… рядом с нами в пространстве тоже ничего нет. Я было подумал… но может…
Его прервал сигнал коммутатора. На экране вновь появился комендант второго форта.
— Донесение воздушного патруля, — сообщил он, — в двадцати пяти милях к северо-востоку от Цитадели, в песках, обнаружен стоящий вездеход, рядом — стая гекс и люди. Дать изображение?
— Да!
Поверхность пустыни на экране ночного видения казалась зеленоватой и колебалась вместе с вертолетом. На песке темнел прямоугольник большого вездехода старого образца, рядом с ним чернело пятно копоти. Изображение сдвинулось — появилось восемь гекс, преследующих пять маленьких фигурок, отступающих к юго-западу. Гексы приближались, навстречу им сверкнуло несколько выстрелов из карабинов, одна из них покачнулась — но удары трехлинейных пуль лишь разъярили восьмитонную тушу. Беззвучно взревев, тварь неожиданно быстро бросилась вперед и схватила одного из людей, подняв его высоко в воздух. Даже отсюда, на вибрирующем однотонном изображении, Анмай видел, как пульсирующая воронковидная пасть сминает человеческое тело, словно рука — лист бумаги.
Изображение подпрыгнуло. Яркая огненная полоса рассекла экран, внизу полыхнул веер пламени. Изображение опять прыгнуло, потом успокоилось. Стала видна длинная шея твари, лежащей на боку. Вся середина туши была разодрана, уцелевшие ее части покрывала масса вырванных внутренностей, свисавших бесформенными комками и клочьями. Уцелевшие ноги еще дергались, пасть жутко зевала. Остальные твари застыли, провожая вертолет взглядами огромных, увенчанных гребнями густой длинной шерсти глаз. Снова полыхнул огонь — и взорвалась еще одна тварь.
Анмай помотал головой. Судя по одежде — комбинезоны и туники — это была столичная, то есть товийская молодежь, которую как магнитом тянуло к Пустынному Морю, а не повстанцы.
— Найте, это уже четвертый случай за год, — тихо сказал он. — Добыть старый «Мул» несложно, сделать огнемет еще проще — но карабины? И как они миновали защитный периметр? Там сплошная линия надолбов, кажется. Потом мины — им еще повезло что та, на которой они подорвались, была противопехотная. Куда, черт побери, смотрели наблюдатели?
— Взятка, — угрюмо ответил Найте. — Или старая дружба, даже не знаю, что хуже. Все побережье закрыто даже для военных — помнится, это была твоя идея!
— Пусть повстанцы убивают тварей, а не солдат, — ответил Анмай. — Но я хочу, чтобы пропустившие вездеход ответили. Это ротозейство начинает меня беспокоить.
Между тем, сражение подошло к концу. На экране появилась скрытая шлемом голова командира вертолета.
— Уничтожено восемь гекс, неизвестные не сопротивлялись. Мы подобрали троих, двух сожрали гексы. У нас убитых нет, легкораненых двое. Вертолет получил несколько осколочных пробоин, но…
— Доложите своему командиру и передайте ему мою благодарность, — Найте отключил связь. — Хоть какая-то польза от всего этого. Если бы не мы — их бы всех сожрали. Может, мы все ощутили их страх.
— Я до сих пор его чувствую, — заметил Анмай. — И это именно мой страх. Ничей больше. Я…
На пульте коммутатора загорелся красный сигнал и раздался резкий гудящий звук. Найте подошел к нему.
— О, это генеральный комиссар полиции, — сказал он. — Наверно, у нас беспорядки.
Включив экран, Найте вдруг подумал, что появившийся на нем Абрас Бору гораздо больше похож на Единого Правителя, чем Анмай Вэру, — жесткое, безжалостное лицо, голый череп, орлиный нос, узкие глаза, пронзительно сверкающие из-под железных очков с квадратными стеклами, массивная челюсть. И черный, с серебряным шитьем мундир Высшего сидел на нем, как влитой — а Анмай всегда подвертывал рукава своей одежды.
— Вы уже знаете? — с удивлением спросил Бору, заметив обеих правителей в центре странно пустого зала.
— Что? — спросил Анмай, невольно тронув браслет, — что еще?
— В крайних мерах нет необходимости, — поспешно сказал Бору, заметив движение его руки. — В Товии возникло нечто вроде эпидемии беспричинного страха, — голос его звучал неуверенно, — своеобразный массовый психоз. Мы выясняем причину, но пока… ничего.
Он замолчал. В его голосе Анмай тоже уловил нотки страха.
— Мы выяснили причину, — спокойно сказал он, подумав лишь мгновение, — это явление космического характера. Мощные пространственные волны, излучаемые Бездной, вызывают неощутимые сознанием колебания уровня гравитации, а это, в свою очередь, чувство неуверенности и страха. Это не опасно.
Бору заметно взбодрился.
— Что в городе? — спросил Найте.
Начальник полиции замялся.
— Люди высыпали на улицы, кто-то пустил слух о скором землетрясении. Началась паника. Мы не можем их успокоить. Пока пострадавших и ущерба нет, но, если это не прекратится…
Он замолчал. Найте переглянулся с Вэру.
— Как ведут себя животные? — спросил Анмай.
— Просто взбесились! Мой пес разбил морду о дверь, а ведь он… Простите. Животные в значительной степени способствуют распространению паники среди своих владельцев.
— А твари? Те, что не принадлежат к местной фауне?
— На парковой набережной застрелили буллсквида — он выполз из воды и бегал по аллеям, усиливая панику, но оказавшийся там патруль… В Товии уже тридцать лет не было беспорядков! Вы знаете, сколько это будет продолжаться?
— Нет, — Анмай понимал, что ему следует очень быстро выяснить действительную причину. — Мы полагаем, что скорее всего возле Бездны проходит другая черная дыра — процесс их слияния не может длиться долго.
Полицейский задумался.
— Если это… явление не прекратится, скоро пойдут слухи о конце света — и бог весть о чем еще! Кстати, почему вы решили, что это связано с Бездной, — Бору показал на незавешанное окно, сквозь которое пробивался желтоватый полусвет, — если страх ощущается в весьма ограниченном районе?
«Чтобы врать, нужно знать правду», — зло подумал Анмай. В его положении быть пойманным на лжи было не только стыдно, но и просто опасно — так же, как для раненого хищником зверя истекать кровью. Ложь означала страх, страх — уязвимость. Но кое-что о повадках правителя он все же знал: если ты ошибся, не привлекай к этому внимания, сделай вид, что ничего не случилось.
— Насколько ограничен этот район? — спросил он.
— Область страха протянулась через весь Арк, — ответил Бору. — На юге, в Кен-Каро и Цете, то же самое, но там уже дошло до массовой резни.
— Странно, — шепнул Вэру Найте, — почему он не сказал об этом сразу? Похоже, эта сила исходит из океана…
— Вряд ли, — Найте помолчал. — Люди там едят меньше, а работают больше, чем в Товии. Достаточно любого повода, чтобы…
Анмай заметил, что Бору с интересом прислушивается к их беседе. Вряд ли он мог что-то разобрать — микрофоны связи специально конструировались так, чтобы отбрасывать слабые звуки, но все же… На этот случай их обучали языку жестов — но Анмай вскоре обнаружил, что передать с его помощью можно весьма мало.
— Что происходит в этих городах? — спросил он.
— Люди вышли на улицы, — холодно начал Бору, — грабят магазины, громят полицейские участки. Здание полицейского управления в Кен-Каро захвачено и сожжено толпой, оружие и документы растащены. Все государственные учреждения в городе уже разгромлены. Сейчас люди гоняются по всему городу за файа и убивают их, как собак! — его голос зазвенел от ярости.
Немного успокоившись, он продолжил.
— Часть полицейских и чиновников укрылась в здании Чрезвычайной Комиссии — там командир со страху объявил тревогу и все сотрудники успели собраться прежде, чем улицы… Сейчас он докладывает, что здание ЧК осаждено и он вынужден отбивать атаки стрельбой из автоматов — вокруг здания сплошь лежат убитые. По ним тоже ведут огонь, и среди защитников здания уже есть убитые и раненые.
— Почему же нет подкрепления? — удивленно спросил Найте. — Триста автоматчиков не смогут долго держаться в городе с населением в две тысячи раз больше и враждебным. Насколько я знаю, восьмой истребительный отряд южного региона должен…
— Это все — подчиненные Чрезвычайной Комиссии, а ей командуешь ты! — рявкнул Бору, — моих приказов они и не слушают!
— Я немедленно отдам приказ, — Найте нахмурился. — Пускай они поднимут все боевые вертолеты — и немедленно. Но почему они не сообщили мне?
— Ты отослал операторов спецсвязи, которые должны были это сделать, — лениво заметил Анмай. — Как-нибудь, на досуге, подсчитай, во сколько жизней это обошлось.
— «Непобедимый» погиб лишь потому, что кто-то закрылся в спальне с подругой и не велел беспокоить, — огрызнулся Найте, склонившись над пультом.
— Что происходит в Цете? — спросил Вэру, отвернувшись от него.
— То же самое, — ответил Бору. — Но в меньших масштабах.
— Вот что: нужно связаться со всеми областями и выяснить, нет ли там чего-либо подобного. Это очень важно! — «Для выявления зоны и возможного источника излучения» — подумал он. — Проверьте все зверофермы, питомники гекс, как ведут себя твари — все! О всех случаях беспорядков докладывайте сюда — Найте немедленно примет меры. Составьте карту всех мест проявления беспричинного страха. Пока все!
Бору кивнул и вдруг неожиданно исчез с экрана.
— И что нам делать дальше? — тихо спросил Найте. — Если это не прекратится, через несколько часов вся Фамайа превратится в сумасшедший дом.
— Не вся. Вспомни хотя бы Маонея — да, он боялся, но ему больше было любопытно — отчего.
— Если так, то нервы у него крепче, чем я думал.
— Ничего странного, — Анмай усмехнулся. — Талу — все же офицер Чрезвычайной Комиссии. Любой храбрый и уверенный в себе файа — или человек — может с этим справиться.
— Да, но сколько осталось таких в Фамайа?
Анмай не ответил.
— А если это нападение ССГ?
— Вряд ли. Но я лучше свяжусь с плато Хаос — у них аппаратура получше нашей. И всех операторов сюда — пусть проверят все, как следует!
Он подошел к пульту. Через минуту на экране появился командный центр плато Хаос — главного научного центра и второй столицы Фамайа. Обширное торообразное помещение напоминало камеру термоядерного реактора. Его обрамляли два кольца пультов — вдоль стен и вокруг центрального ствола. Вогнутые панели стальной облицовки блестели гладкой снежно-белой эмалью. Возле пультов сидело множество файа в светло-серой рабочей одежде. Среди них была Олта Лайту — первый заместитель Вэру, Управляющая центром на плато Хаос и руководитель всех работ, ведущихся там — высокая пожилая женщина в белом платье, с массой тщательно уложенных седеющих волос. На ее строгом властном лице застыло неподвижно-суровое выражение, голову венчал обруч-рация с изящными наушниками и выступающей над лбом вееровидной антенной — украшение и отличие одновременно. В помещении за ее спиной царила рабочая, но не по-рутинному напряженная атмосфера.
— Я выясню, кто проболтался, — неожиданно сказала она, — мы хотели утром сделать вам сюрприз.
— Какой? — удивленно спросил Анмай.
— Два часа назад мы вновь запустили Великий Коллайдер. Он, наконец, дает полную энергию — 20 триллионов электрон-вольт. На встречных пучках произошло уже четырнадцать биллионов столкновений. — Олта поднялась, ее глаза возбужденно блестели. — Мы получаем очень… необычные результаты.
— Отлично! — воскликнул Анмай. Запуск срывался столько лет, что он уже и не надеялся это услышать. Но он проснулся от страха… два часа назад.
Собравшись с духом — чтобы сказать это, требовалось усилие — он заметил:
— Два часа назад весь восточный Арк от Товии до моря накрыла волна беспричинного страха. Может быть, с пуском ускорителя это и не связано, но он вторгся в самые основы Вселенной и ожидать от него можно всего… — он подробно рассказал о своих наблюдениях.
Олта ядовито хмыкнула.
— Такое вряд ли возможно. Мы здесь никакого страха не чувствуем.
— Олта, это совсем несложно выяснить. Достаточно отключить коллайдер всего на минуту.
— Мы сейчас собирались ввести в зону реакции гиперядра, и…
— Боюсь, это придется отложить. Как Единый Правитель, я требую отключить коллайдер — немедленно!
— Но…
— Гексы, не говоря о других тварях, просто взбесятся, — перебил Найте, — люди тоже не смогут вынести ощущение беспричинного страха. И файа. Как насчет этого?
— Коллайдер придется отключить, — сказал Анмай, — отложить окончательные испытания, как ни жаль! Но вся наша физика ничего не говорит о влиянии столкновений частиц на настроение. Боюсь, мы наткнулись на нечто очень скверное, ведь страх явно говорит об опасных изменениях — я не знаю только, каких!
— Мы займемся выяснением этого. Коллайдер немедленно отключат. Дайте все данные измерительных приборов Цитадели. Мы проведем опрос наших сотрудников. Крайне маловероятно, что мы к этому причастны, — Олта, явно недовольная, отошла в сторону, отдавая приказ.
Анмай застыл с закрытыми глазами, прислушиваясь к своим ощущениям. Если сейчас не…
— Прекратилось! — воскликнул он.
— Мой страх тоже исчез, — удивленно ответил Найте.
— Интересно, что это может быть? — Анмай угрюмо глядел на экран, — проникает сквозь сталь, сквозь все.
— Это можно использовать для связи. Например, с подводными лодками.
— Нет. Мы не знаем, что именно с нами происходит, и это слишком… Там, на крыше, я чувствовал, что заглядываю в бездну. И раньше, во сне… я видел что-то, идущее из пустоты…
— Гексу, загнавшую тебя на скалу, когда тебе было девять лет? — ехидно спросил Найте.
— Возможно, — Анмай улыбнулся. — Но… знаешь… Наша мысль всегда облекает в привычные формы незнакомые…
Его с экрана перебила Олта.
— Никто на плато не испытал ничего необычного. Возможно, это излучение направленное и мы находимся в мертвой зоне, — предположила она. — И, если ваши сообщения верны, его эффект проявляется только на большом расстоянии от источника.
— Интересно… — Анмай, задумавшись, прошелся по залу, глядя на занимавших места операторов. В воздухе повис гвалт возбужденных голосов. — Я немедленно вылетаю к вам.
Найте с подозрением следил за ним.
— Улетаешь? — спросил он. — А мне кажется, что сначала надо разобраться с этим мятежом. У нас давно не было такого.
— Найте, с этим ты справишься лучше меня. А с Великим Коллайдером я разберусь лучше тебя. В конце концов, квантовая связь действует в любом месте, — он прикоснулся к браслету на левой руке.
На экране вновь появился Абрас Бору — на сей раз вызов принял инженер-связист.
— Я составил карту, о которой ты просил, — его лицо сменила карта восточного Арка с воткнутыми флажками. Они образовывали хорошо различимый клин, упиравшийся острием в плато Хаос. Анмай вновь зло подумал, что мог бы и сам догадаться об этом — а теперь не избежать слухов. — Проявления паники в других областях не достигли такой силы, как в Кен-Каро, — продолжал генеральный комиссар. — Там мятеж продолжается, но вертолеты разогнали толпу в центре бомбами со слезоточивым газом и доставили ЧК подкрепление и оружие — они продержатся до подхода основных сил восьмого отряда. Весь центр города горит. От того, что построила там Фамайа, ничего не осталось. Теперь о животных. На восьмой звероферме под Товией взбесившиеся буллсквиды пробили забор и разорвали в клочья двух служителей. В остальных местах — ничего особенно серьезного, лишь в семьдесят первом штрафном лагере взбесились гексы — нейрокибернетическое управление, вероятно, вышло из строя и они повалили все ограждение, вместе с вышками, а потом радиомачту. Сейчас они ломают бараки, чтобы добраться до людей, и рвут в клочья всех подряд. У охраны нет гранатометов, и она не может помешать им — там больше сотни гекс. Поскольку ограждение лагеря разрушено, заключенные могут разбежаться. А там содержатся особо…
— Со всеми проблемами обращайтесь к Найте, — теперь здесь командует он, — ответил Анмай. — Я уезжаю на плато Хаос — не знаю, на сколько, — он прервал связь и повернулся к подошедшему Найте. — Кстати, о гексах. Здесь, в Товии, в «Золотых садах» их больше шестидесяти тысяч, и, если бы они взбесились, начался бы настоящий кошмар — а нам ничего не сообщили! То есть, подрастающие, у которых в мозг еще не вшиты приемники… их не успокоить одним нажатием кнопки!
— Ничего удивительного — им добавляют в пищу успокаивающее. Это начали делать недавно. Теперь нейрокибернетики не слишком доверяют приемникам, знаешь ли! У нас было уже несколько случаев потери управления — не из-за помех, а неизвестно почему!
— Поскольку только взрослых гекс у нас больше двух миллионов, то забот прибавится намного. Боюсь, нам придется распространить их опыт повсеместно — насколько хватит химикатов! По крайней мере в часы экспериментов на коллайдере можно будет… — Анмай заметил, что Найте хмуро смотрит на него. — В чем дело?
— Восьмым истребительным отрядом командует Черми Эрно, а он…
— Что?
Найте сел к компьютеру, в котором хранились досье на всех, имевших отношение к Чрезвычайной Комиссии Государственной Безопасности.
— Вот, сам посмотри, — сказал он через минуту. — Думаю, тут еще не все.
Анмай сел к монитору. Первый раз Черми «отличился» в 191 году, когда в глухомани Лайской области нашли большой укрепленный лагерь повстанцев, где им удалось наладить выпуск примитивного огнестрельного оружия, гранат и взрывчатки. Первая операция по уничтожению лагеря провалилась — когда поезд с батальоном присланных для его разгрома солдат проходил по мосту, повстанцы подорвали его. Более двухсот человек было убито, остальные ранены. После этого 480 файа — батальон истребителей под командованием Черми — высадился с двенадцати тяжелых вертолетов прямо в лагерь повстанцев. Несмотря на внезапность нападения, те оказали яростное сопротивление — Черми потерял свыше ста файа убитыми, примерно столько же ранеными и четыре сожженных на земле вертолета, — однако огневая мощь истребителей обеспечила успех: они разгромили лагерь и захватили большую часть изготовленного оружия. 116 повстанцев было убито, но 203 удалось прорваться и уйти. Истребители отыгрались на пленных: они загнали 624 человека в несколько деревянных бараков, где всех сожгли заживо. Страшные крики жертв были слышны за три мили, но им, можно сказать, повезло — у озлобленных потерями истребителей просто не хватило терпения для гораздо более утонченных «забав». Всего в этой бойне погибло 740 повстанцев.
Вторым и куда более мрачным примером стало уничтожение Хэле — крупнейшего из независимых поселений. Его обитатели не были мятежниками — ещё более ста лет назад они бежали в дикую глушь, чтобы сохранить независимость. Жизнь их была свободной, но суровой. Они принадлежали к северной ветви народа аахэ — который, среди прочего, населял и столицу Фамайа, Товию.
Более века готовясь защищать свою свободу, обитатели Хэле достигли высокого уровня в боевых искусствах и различных мистических техниках. Их мальчики с 12-летнего возраста забирались из семей и подвергались самому суровому обучению, а 15–23 летние юноши-лээ составляли основу армии Хэле. Она была вооружена отменного качества винтовками, а все её бойцы были превосходными стрелками.
В дальнейшем Анмай был отчасти виноват сам — когда пять лет назад решил использовать спутники фоторазведки для тщательной съемки незаселенной территории Фамайа. После того, как посланный для проверки вертолет был сбит над селением, Черми Эрно — уже в звании дивизионного генерала — приказал уничтожить его. Но местность вокруг Хэле была такой дикой, что здесь нельзя было использовать технику или артиллерию — а с любым количеством пехоты лээ могли справиться. В конце концов, к этой битве Хэле готовился столетиями. И Черми приказал послать на Хэле 24 тяжелых бомбардировщика с зариновыми бомбами на борту. Официальных сообщений о числе жертв не было; один местный охотник видел, как саперы истребительного отряда рыли три огромных могилы, в каждой из которых было похоронено по нескольку сотен мирных жителей. Кроме того, более трех тысяч обитателей Хэле были отравлены и несколько сотен из них умерли позднее. А всего год назад Черми командовал подавлением бунта в сто сорок шестом исправительном лагере — из двух тысяч заключенных в живых не осталось никого.
— Почему ты не заменил его? — в конце концов удивленно спросил Вэру. — Ведь…
— Черми, разумеется, садист, но в его округе преступлений против государства на сорок процентов меньше, чем в соседних. Каковы бы ни были его мотивы, он справляется со своей работой лучше других.
Анмай удивленно присвистнул.
— Найте, ты знаешь, что стал политиком, причем, неплохим?
— Удовольствия это мне не доставило.
Анмай закинул руки за голову и потянулся.
— Управление страхом — вещь, конечно, эффективная. Но хрупкая. В конце концов, людям становится все равно, жить или умереть. Или убить. И я не хочу, чтобы в Кен-Каро произошло что-то подобное. Уничтожения Ревии с меня достаточно. Более чем.
Найте ожесточенно почесал ухо.
— От приказов толку будет немного. Можно послать офицера с чрезвычайными полномочиями — но вот кого? Все, кто может с этим справиться, нужны мне здесь.
— Пошли Маонея. Он извелся от тоски в нашей тихой столице — даже просил меня отправить его на плато Хаос, но у него нет научного образования, да и тяги к наукам — по крайней мере точным — тоже.
— А меня он просил отправить его Наблюдателем на юг — кстати, именно в Кен-Каро, о котором он столько слышал!
— И?..
— Я отказал ему. Он вырос в Товии, как ты знаешь, и никогда не покидал ее двадцатимильной «белой области». У него нет опыта жизни в других областях нашей страны — она там весьма отличается от столичной!
Анмай усмехнулся.
— Он вынослив, умен, хорошо образован — чего еще нужно?
— Опыт. Знания. Авторитет. В конце концов, Талу — всего лишь старший лейтенант ЧК, который следит за настроениями людей искусства в Товии. Ты можешь с ног до головы увешать его чрезвычайными полномочиями, но, если за ними нет характера, Черми его просто сожрет.
Анмай лениво прикрыл глаза.
— Найте, его военная специальность — «нейрокибернетик и боевой оператор», по крайней мере так записано в его офицерском дипломе. И он был лучшим на своем курсе. А работа с гексами весьма похожа на работу с файа типа Черми — дай им хотя бы сотую долю шанса и они тебя убьют.
— Гексы не планируют своих убийств. А Черми… Свет, да ведь Талу всего двадцати три года!
— Ты занял эту вот должность в двадцать два. Я свою — в восемнадцать. И мы неплохо справились, правда?
— Это было нелегко. Стать из командира развед-взвода председателем ЧК… У меня не было никакого опыта! Я чуть с ума не сошел, а теперь Талу… Почему он не стал боевым оператором, а пошел в Наблюдатели?
— Потому, что такая работа больше отвечает его склонностям, я думаю. И потом, разве в Кен-Каро нам нужен не Наблюдатель?
— Нужен, но не мальчишка же! Почему ты всюду назначаешь молодежь?
Анмай взглянул на кольцевой экран, на котором царило мертвое спокойствие.
— Конечно, это глупость, но я не могу командовать теми, кто старше меня. И потом, вы — мои друзья. Если честно — вы далеко не самые лучшие из всех, кого я мог назначить… но по-настоящему я могу доверять только вам двоим… троим, если считать Хьютай.
— Да — но кроме полномочий ему потребуется и сила. Скажем, батальон товийского истребительного отряда с хорошим командиром и тысяча — лучше две — гекс с боевыми операторами?
— Хорошо. Распорядись об этом. И объясни все Маонею — вряд ли он справиться, не зная причины и цели!
Найте отошел к пульту. Через минуту на экране появился Талу. Он по-прежнему сидел в комнате радиостанции — с наушниками на голове.
— Надеюсь, вы объясните мне, что происходит? Полиция сообщает о повсеместной панике, которую вызывают колебания гравитации. А я не чувствую…
— Наблюдатель Маоней Талу, — начал Найте, — мы поручаем вам важное задание… — Он подробно рассказал о пуске Великого Коллайдера, возникших проблемах, и мерах, направленных на устранение этих проблем.
Талу слушал молча, с горящими глазами.
— Все это очень серьезно, — наконец сказал он, — я немедленно займусь необходимой подготовкой. Прежде всего, мне нужно съездить в «Золотые сады» — выяснить, как скоро мы сможем отправить на юг гекс, и, заодно, освежить свои познания — я давно не занимался нейрокибернетикой.
Он отошел к окну, поднимая шторы. Слабый свет туманности смешался с тусклым светом лампы, свисавшей на длинном шнуре с потолка.
— Я давно мечтал о чем-нибудь подобном, — он вдруг рассмеялся. — Когда меня учили нейроуправлению, я представлял, как поведу в бой сотни, тысячи гекс, послушных, как машины. Нет! Еще послушнее — ведь у машин нет воли к достижению поставленной цели. А вместо этого мне приходится заниматься такой ахинеей! Выуживать всякие намеки, которые никому не нужны, — его серые глаза зло сверкнули из-под упавших на лицо волос. — Если бы вы знали, что мне приходится сносить от моих подопечных! С гексами мне было проще.
Он прошелся по комнате, едва не танцуя от радости.
— Черми Эрно — убийца и палач, — сказал Вэру, — и с ним тебе придется быть… осторожным. Если он увидит в тебе слабость, он раздавит тебя.
— Я сделаю все, что в моих силах, — Маоней подошел вплотную к экрану, — и не отступлюсь, даже если мне придется сражаться — пусть и с Эрно! Но ведь тебе тоже придется сражаться — в куда более опасном бою! Я не знаю, что это такое — я не физик — но явно очень опасное. Когда я стоял на крыше, мне показалось… я боялся, что распадусь, исчезну в хаосе, и весь мир — тоже!
Вэру и Найте удивленно переглянулись.
— Поэтому — будьте осторожнее!
Анмай задумался.
— Исчезнуть в хаосе? Впрочем, тогда, на крыше Цитадели, я боялся именно этого! Что поднявшаяся из пустоты тьма поглотит меня, и мои чувства предупреждали, что опасность уже близка! И вообще, что значит — исчезнуть в хаосе? Что сдерживает хаос? Что порождает? Энергия протонов при столкновении встречных пучков возрастала в квадрате… этого может оказаться достаточно, чтобы… О! Мы и предположить не могли, что эта теория окажется верной — но если так, то…
Анмай вдруг замер с широко открытыми глазами — как человек, который увидел чудо.
— Так что же это? — спросил Найте. — Эй!
Анмай удивленно взглянул на него.
— Что? Ну, можно сказать, что наша цивилизация только что перешла порог и стала взрослой. Мне самому это кажется невероятным, но я чувствовал это.
— Чувствовал что? Хватит говорить загадками! — Найте начал злиться.
Глядя на него, Анмай вдруг рассмеялся.
— Если я ошибусь, вы будете разочарованы очень сильно. Еще меньше мне хочется, чтобы надо мной смеялись. Если это действительно правда, вы узнаете об этом не от меня. Сейчас мне придется вас покинуть, но мы будем поддерживать постоянную связь. Найте, открой наконец выход — я не хочу сидеть здесь вечно!
Найте кивнул, нажимая нужные кнопки. Сквозь раскрывшиеся двери Анмай вышел из зала и, миновав мост и лабиринт, попал в сумрачный туннель. Здесь ничего не изменилось. Он присел у стены. Ему показалось, что все происшедшее ему лишь приснилось и ощущение реальности упорно не желало возвращаться.
Его отвлек писк телефона. Слабый голос Найте произнес:
— Анмай, мы опоздали. Началась война.