Валерий Ефремов

ЛИКВИДАТОР

История первая

"Алые паруса"

Часть ПЕРВАЯ

Ликвидация

Антон и Зяблик

7 августа, понедельник: вечер

До приезда в ресторан "Элита" банкира Бориса Бабурина, по прозвищу Бимбер, оставалось около двух часов.

Возле этого заведения он получит пулю в висок. Но ликвидация произойдет только через два дня.

Так, во всяком случае, решил Антон Кашин, с равнодушным вроде бы видом обозревая окрестности ресторана.

Напротив "Элиты" располагался городской сад, и стрелять оттуда было, понятно, не с руки. Слева от ресторана шла широкая магистраль. Заманчиво было, конечно, использовать машину для огневой позиции и последующего отхода. Но Зяблик, напарник Антона, не рекомендовал данный вариант свернуть с дороги там долгое время некуда и уйти им вряд ли удастся.

Впрочем, и Антону эта позиция не нравилась - он уже несколько дней наблюдал за Бимбером и был изумлен профессионализмом его охраны: те сразу засекут подозрительное авто.

Банкир выходил из своего "мерса" с бронированными (наверняка) стеклами, а может быть, и кузовом, в окружении трех секьюрити, которые плотно закрывали финансиста со всех сторон и, будучи громадного роста, даже сверху.

Антон как-то смотрел учебный фильм о работе телохранителей - те даже укрывали клиента своими бронированными кейсами, но тут, казалось, этого и не требовалось.

В другом же месте добраться до Бимбера представлялось и вовсе делом нереальным. Он выезжал на "мерсе" с тремя охранниками из внутреннего двора собственного офиса на Новой площади и вихрем, под ранодушными взглядами гаишников, мчался по своим делам. Преследовать его вряд ли было возможно тормознут те же гаишники.

По месту прописки банкир не проживал - обитал на хорошо охраняемой вилле, в поселке, который, в свою очередь, охраняла милиция.

Единственной зацепкой стал тот факт, что финансист каждый день в двадцать ноль-ноль - ну, чуть раньше, чуть позже - вечерял в ресторане "Элита".

Чем уж так приглянулось Бимберу это заведение, Антон не знал. Знал только, что его владельцем и директором был старый вор Бердыш. Очень может быть, что они с будущим банкиром когда-то корешились на зоне.

Давно это было. Теперь таких хрен посадишь.

А вообще ресторацию "Элита" облюбовал едва ли не весь блатной столичный мир. Здесь совершались самые крутые и, что интересно, абсолютно мирные сделки. Антон где-то слышал, что в заведении Бердыша московским воровским сообществом запрещены любые разборки с мочиловкой. Ему казалось забавным, что внизу двухэтажного здания "Элиты" ранее располагался детский кинотеатр, а наверху - тоже детское - кафе-мороженое.

А впрочем, Антону сейчас не до Бердыша да и не до детей. Ему нужен Бимбер, именно Бимбер, и этому Бимберу от него не уйти.

Кашин несколько дней отслеживал приезд банкира к "Элите", но сегодняшнее его появление принесло сюрприз. "Мерс" банкира приехал в сопровождении джипа "чероки", до упора набитого охранниками. Кашин прищурил светло-зеленые глаза и усмехнулся: разве может этот конвой уберечь намеченную жертву от пули снайпера?

Справа от "Элиты" располагалось некое сооружение, "памятник архитектуры", как гласил текст на прибитой к стене табличке. Как и полагалось памятнику, он представлял собой ну если не груду развалин, то нечто к тому близкое. Так или иначе это место являлось наиболее удобным для поражения цели. Антон неоднократно в нем бывал и обследовал досконально. Следов бомжей там не обнаружилось, как, впрочем, и строительно-восстановительных работ.

Кашин предложил все это проверить и Зяблику. Тот тоже ничего похожего не нашел.

Крыша здания для стрельбы подходила плохо - очень покатая, люк открывался в противоположную от объекта сторону, так что вести огонь по цели из него, понятно, невозможно. А если стрелять с края крыши, то до этого люка добираться во время отхода - целая проблема.

Антон облюбовал помещение на четвертом, последнем, этаже дома. Наблюдая с этого места в бинокль за приездами-отъездами Бимбера, он обнаружил, что при высадке банкира из машины и при посадке в неё верхняя часть головы мишени остается практически незащищенной. Убедившись в этом неоднократно, Антон решил вести огонь именно отсюда.

Между тем Бимбер со своими секьюрити уже покинул "мерс", и в окне дома-памятника нарисовался смутный силуэт. Лучи закатного солнца освещали его довольно ярко. Это был Зяблик. Антон специально предложил ему засветиться там сразу после приезда Бимбера. И теперь стало ясно, что проводить операцию в это время - дополнительный риск: опытные телохранители банкира могут засечь в окне стрелка.

Конечно, можно отнести огневую точку в глубь комнаты, соорудить там для устойчивости нечто вроде треноги и палить оттуда. Возможно, так он и сделает. Надо ещё подумать. А пока следует дождаться возвращения банкира...

Зяблик со своего места хорошо видел напарника, который неспешным шагом провинциала, глазеющего на столичные достопримечательности, расхаживал по тротуару.

В деле они сошлись в первый раз. Зяблику, вору-домушнику и профессиональному стукачу, и с тяжелого бодуна не могло привидеться, что он когда-нибудь станет участвовать в ликвидации, да ещё такой видной фигуры, как Бимбер. Его подбил на это дело Лухарь, член сколковской группировки. Зяблик взял его в разработку, чтобы при случае сдать органам. И вот оно как все обернулось!

Но уж очень Зяблику нужны были деньги. А кроме того, нашептывал ему под большим секретом Лухарь, в роли киллера будет выступать не какой-то там самопальщик, а сам Албанец, настоящая легенда криминального мира. С год назад тот провел с десяток наделавших много шороху ликвидаций на юге России и на Украине, и вот теперь, видно, принялся за свое кровавое ремесло в Москве.

Впрочем, Зяблик видел этого Албанца и раньше, не зная, кто он такой, на стрельбище у националистов, куда эмвэдэшники внедрили Зяблика скорее так, на всякий пожарный, поскольку националистами занималась ФСБ.

Албанец появился на стрельбище с полгода назад в должности инструктора. Шмалял он, конечно, что надо. Хоть из гранатомета, хоть из снайперской винтовки, хоть из пистолетов с обеих рук одновременно. Хорошо знал этот пацан и подрывное дело.

Прокачал его Зяблик на всякий случай у своего подполковника, показав скрытно снятую фотку, но у мента ничего подозрительного и даже устанавливающего личность на инструктора не нашлось.

И вот, оказывается, что это за инструктор! Трудно даже поверить. С другой стороны, абы кому сколковские боссы ликвидацию не закажут.

Антон, слегка ежась в своем коротком плащишке - был очередной перепад московской августовской погоды, - все ещё ожидал появления из ресторана Бимбера и одновременно ревизовал предложенные напарником основные пути отхода после завершения операции.

В общем, идея ухода на мотоцикле по перегруженным транспортом улицам Москвы казалась Антону вполне разумным вариантом. Зяблик скинет его в подходящем для того месте, и всё - дальше они друг друга знать не знают.

Знает их только Лухарь. Для Зяблика - Петро, а для Албанца - Петр Федорович Лушенко. Кашина познакомил с ним на стрельбище Всеволод, один из лидеров националистического движения. И сейчас, в ожидании Бимбера, Антон в который раз вспомнил, как однажды Лухарь рассказал ему страшную историю...

Но тут наконец появился Бимбер, окруженный своей вышколенной командой. Антон взглянул на заветное окно дома-памятника: силуэта Зяблика там не было видно. И это входило в план - напарник не должен светиться при приезде-отъезде Бимбера, чтобы не привлечь внимание телохранителей.

Но вот банкир отъехал, однако Зяблик не просматривался! Правда, Антон своим наметанным оком снайпера ощущал его смутный силуэт. Но он не думал, что такой вот едва различимый контур - а солнце садилось все раньше с каждым августовским днем, и темнота становилась все гуще - даст телохранителям какие-либо серьезные основания для подозрений. Зато площадка перед "Элитой" была освещена прекрасно.

Вопрос об огневой позиции решился окончательно, а день ликвидации Антон определил давно.

Он вошел в дом и стал подниматься к своему напарнику.

Зяблик, несмотря на то что немало потерся в криминальных кругах, да и на зоне успел помаяться, испытывал перед Албанцем страх, близкий к мистическому.

И дело было не только в "подвигах" последнего. Зяблик, не будучи религиозным, тем не менее не мог понять, как одно человеческое существо может вот так, запросто, отнять жизнь у другого.

Вообще в связи с этим делом у Зяблика родилось множество разнообразных мыслей: он сумел раскрыть Лухаря, который считался в ментовке безобидной шестеркой в банде Келаря - Зямбы, а оказался - подумать только! киллерским диспетчером; он вышел на разыскиваемого Интерполом неуловимого Албанца, которого мог сдать в любой момент.

Но что ему выгоднее? За ликвидацию Бимбера ему причиталось десять штук зеленых, а за сдачу Албанца - грошовая премия да лишняя звездочка на погонах его шефа. Впрочем, есть ещё время подумать...

И вот на четвертом этаже появился Албанец, высокий светловолосый парень лет двадцати восьми, со странными бледно-зеленого цвета глазами. Не скажешь, что очень плечист, но весь его облик излучал некую внутреннюю энергию, в нем чувствовалась скрытая мощь боевого снаряда.

Рядом с ним низкорослый щуплый Зяблик выглядел - по крайней мере в глазах женщин - уж очень невыигрышно.

- Все путем? - задал дежурный вопрос Антон и, получив утвердительный ответ, добавил: - Значит, послезавтра.

- Вы собираетесь отсюда шмалять?

Невыразимый ужас перед Албанцем заставлял Зяблика обращаться к нему на "вы", хотя он был старше снайпера лет на десять, да и вообще такое обращение было не принято в блатной среде. Ко всему, Лухарь предупредил Зяблика, чтобы тот как можно меньше общался с киллером. Диспетчер объяснил, что Албанец давно не был в Москве и может задавать вопросы вроде бы глуповатые, но на них следует отвечать точно и коротко. Вообще, говорил Лухарь, Албанец любит слегка "придуриваться", но его "сказки" Зяблик должен как бы принимать на веру. А вопросы киллеру в принципе лучше не задавать, строго предупредил диспетчер.

Но сейчас Зяблик рискнул и, получив утвердительный ответ, набрался духу и заявил:

- Лучше шмалять со второго этажа - быстрее свалим. Ментовская операция "Перехват", если её проводят по всей форме, совсем не пустой звук. А у Бимбера многие высокие чины подкармливаются.

Албанец ответил, не задумываясь:

- Ничего, проскочим как-нибудь. А со второго этажа слишком мал угол поражения.

Он подошел к окну, окинул взглядом прилегающее к "Элите" пространство и заговорил уже тоном, делающим невозможной какую-либо дискуссию:

- Встречаемся в ближайший четверг. В восемнадцать ноль-ноль.

Зяблик все же решился на очередной вопрос, но он выглядел вполне безобидным и достаточно логичным:

- Но почему в четверг?

- Так мне надо, - ответил Албанец не оборачиваясь, но Зяблик как будто ощутил на своей коже его холодный бледно-зеленый взгляд - взгляд убийцы.

Бимбер

8 августа, вторник: день, вечер

Сидя в своем офисе на Новой площади, банкир сегодня уже принял несколько ключевых решений. Теперь ему нужно было подумать, и подумать серьезно, о делах не менее насущных. И Борис Бабурин отдал распоряжение секретарше, чтобы по телефону его ни с кем не соединяли. Исключение только для одного нужного человека из Белого дома...

Вряд ли, кстати, следовало ждать звонков и по сотовому телефону Бимбер только что сменил номер мобильника. А то сначала дважды звонил некий Хлебан - требовал дань с банка. Мол, ему платил прежний владелец. После чего обозначился Зямба, известный криминальный авторитет, потребовавший того же.

Вообще-то Бимбер был мало связан с московскими делами. Он считался не последним финансистом Питера - и теневым, и каким угодно. Передислокации в Москву потребовали обстоятельства, а вернее, естественная для банкира корысть.

Очень высокий московский чин поведал ему, что ожидаются два полуторамиллиардных займа от Евробанка. Один из них - на реконструкцию российских угольных шахт - очень легко замотать, по словам того же чина. Но для этого нужен солидный коммерческий банк России, через который будут проходить расчеты. Причем обязательно московский.

И Борис Бабурин клюнул. Но купить серьезный банк в Москве, точнее, приобрести контрольный пакет акций оказалось не простой затеей. Наконец в поле зрения питерца попался "Стройинвестбанк", а правительственный босс сказал: это то, что надо.

И вдруг начались звонки всяких там Хлебана да Зямбы.

Вообще-то Бимбер не был уж таким лохом, чтобы не понимать, что приобретенный им банк наверняка кто-то крышевал.

Но имелось некое обстоятельство...

В свое время Варгуз, смотрящий по Питеру согласно мандату российского воровского сообщества, передал Бимберу как кассиру общак местных воров и, чтобы защитить банк Бимбера (тот еще, питерский) от наездов местных блатарей, а возможно, и по каким-то ещё своим соображениям, не стал данный факт особенно скрывать.

Во всяком случае, об этом знали все воровские авторитеты, и тот же Зямба не мог здесь оказаться исключением.

И вдруг звонки, угрозы личной расправы...

Вообще Бимбер прошел такую жизненную школу, что его не взять ни на какой понт. Тем не менее банкир понимал, что нарушил определенные блатные понятия: этот банк до него платил тридцать процентов от прибыли - значит, столько же должен платить и он.

Но Бимберу, деловому человеку, который совал кому-то в лапу лишь за то, чтобы получить конкретную выгоду, даже в голову не хотелось брать, что он в принципе должен платить за какой-то грязный московский воздух. Тем более за ним стоял авторитет братвы Варгуза.

И все-таки звонок этого кавказца Зямбы, известного бандита, поколебал его уверенность в собственной безопасности.

А вдруг...

Он усилил личную охрану и задумался над вопросом, что делать с общаком Варгуза. Отдать вору в законе его два лимона баксов - труда не составляло. Но как это объяснить? Угрозами со стороны московских урок? Выглядело просто западло.

Сама мысль объясняться с Варгузом или обратиться к нему за помощью вызывала у Бимбера неприятие. Он знал об угасающем влиянии Варгуза в воровском сообществе, и, кроме того, имелось ещё одно, личное, обстоятельство.

Бимбер давно не питал никаких симпатий к своей жене Ксении, хотя признавал, что она в неполные тридцать пять ещё очень недурна собой.

Но просто надоела ему эта женщина - и все тут!

С другой стороны, он вдруг узнал о романтической связи Ксении с Варгузом. Об этом ему поведал - походя, как об общеизвестном факте - один из его подчиненных. Бимберу, казалось, было наплевать на похождения нелюбимой жены, но связь её именно с Варгузом каким-то неуловимым образом изменила отношения банкира со старым корешем, с которым он вместе хлебал баланду лет этак десять назад в Ныроблаге.

Итак, что делать с бабками Варгуза? Раньше они хранились в питерском банке Бимбера, но он теперь забрал оттуда все свои активы и вообще более не имел к этой организации никакого отношения. Все башли пока переведены в его "Стройинвестбанк". Скоро они окажутся за бугром вместе с самим Бимбером. Ведь как только в этот банк перейдет западный кредит, финансовое учреждение Бабурина рухнет чуть ли не в мгновение. Под его обломками окажутся погребены и варгузовские два миллиона баксов. Но и скрыться с общаком за кордоном желания у банкира не возникало - это уже натуральное нарушение всех воровских законов. Тогда его отыщут где угодно почище любого Интерпола.

Эти мысли не покидали Бориса Бабурина в течение всего дня, даже когда он сидел в ресторане "Элита". Наконец ему в голову пришла недурная мысль.

- Официант! Мы уходим!

Вышколенный юноша подскочил мгновенно и подал счет.

Бимбер придирчиво изучил его и удивленно вскинул брови.

- Разве я сегодня заказывал анчоусы?

Официант покраснел, но ответил очень уверенно:

- Изволили закусывать, господин Бабурин.

Бимбер пробурчал что-то и расплатился строго по счету, добавив, впрочем, десять процентов "на чай".

Служитель сервиса расцвел в улыбке.

Телохранители, плотно окружавшие столик, где в одиночестве вкушал всякие экзотические яства Бимбер, наоборот, сохраняли на лицах каменное выражение.

Наконец их шеф встал и в плотном кольце охранников прошествовал на выход, провожаемый угодливым поклоном метрдотеля.

Уже усевшись в "мерседес", Бимбер бросил, к немалому изумлению водилы, привыкшего к совсем иным маршрутам своего босса:

- В Астраханский переулок!

Но выучка профессионального телохранителя и хорошее знание города позволили ему без видимых проблем доставить клиента по указанному адресу.

Неожиданно старший среди трех секьюрити позволил себе не замечание даже, не предупреждение, а некую констатацию обыденного факта:

- Борис Михайлович, мы чересчур часто бываем в одном и том же ресторане. И в одно и то же время. Это небезопасно.

Бимбер, сидевший рядом с ним, молча повернул к нему лицо, на котором выразилось нечто вроде недоумения.

- Если за вас взялись всерьез, - старший охранник был в курсе наезда на его шефа, - следует почаще менять и места деловых встреч, и точки, так сказать, общественного питания.

Бимбер, не любивший менять своих привычек, тем не менее отнесся к словам главного телохранителя со всей серьезностью:

- Хорошо. Я подумаю над этим. Идет?

Бодигард мотнул головой в знак согласия.

...До Астраханского переулка, расположенного недалеко от Ленинградского вокзала, добрались быстро. Корешан Варгуза Самбаз, предупрежденный Бимбером по сотовику, должен был их ждать.

Дом дружбана питерского босса представлял собой невесть какой архитектурный шедевр. В советское время сюда по не известной никому причине селили лояльных к власти писателей.

Что и говорить - с той поры многое переменилось...

Хозяин встретил их, вернее - Бимбера, поскольку бодигарды никак не воспринимались "вживую", довольно своеобразно.

Зная высокий статус гостя, он тем не менее накрыл стол без особого изыска. Селедка, холодная картошка, водка "Привет" - правда, кристалловского разлива. Вполне возможно, сработала этакая ностальгия по их уголовному прошлому, хотя и несовместному. Понятно, что крупный вор Самбаз мог выставиться совсем иначе.

Гость, впрочем, принял достаточно небогатое угощение без всяких претензий. Несмотря на недавний ужин в ресторане, охотно и лихо опрокинул стакан водяры и смачно зажевал селедочкой, не обошел вниманием и холодную картошку, скудно сдобренную растительным маслом.

Вообще приборы стояли для пятерых человек, но бодигарды игнорировали застолье.

- Как дела у Варгуза? - поинтересовался Самбаз.

Бимбер был мало осведомлен о варгузовских делах - слишком давно с ним не общался, да и вообще его не интересовали чужие проблемы. Вопрос этот, однако, Бориса не сильно смутил, поскольку носил явно ритуальный характер: Бимбер знал, что Варгуз и Самбаз контактировали напрямую.

- Нет проблем, - промямлил Бабурин и сосредоточился на очередном селедочном хвосте.

Самбаз одобрительно кивнул.

Хозяин этой квартиры был агентом питерской братвы в Москве. Но не только. Он собирал всяческую информацию, которую можно продать, и этим, собственно, и жил. Самбаз, вероятно, являлся наиболее информированным человеком в Москве по криминальной части. Из числа частных лиц, конечно.

- Варгуз говорил мне, - приступил наконец к делу Бимбер, - что я могу рассчитывать на тебя, - банкир неопределенно покрутил в воздухе рукой, - в разного рода консультациях.

- Если Варгуз сказал это, значит, так оно и есть, - важно ответил хозяин. - А в чем, собственно, проблема?

- Я - президент "Стройинвестбанка".

Самбаз солидно кивнул, мол, ему об этом хорошо известно.

- А на меня наезжают, - продолжал Бимбер. - Требуют дань.

- Значит, кто-то звонил?

- Некие Хлебан и Зямба.

- Это группировка Келаря - Зямбы. Именно им отстегивал бабки прежний владелец.

- А мне вот платить что-то не хочется, - несколько задорно заявил финансист. - Как считаешь, насколько серьезны их угрозы?

- Речь идет о... - Хозяин задумался, выбирая подходящее, наиболее деликатное, что ли, выражение, но в конце концов придумать ничего не смог и остановился на самом распространенном... - мочилове?

- Так, во всяком случае, сказал Зямба. - При этом Бимбер зло зыркнул глазами.

- Организация, которую представляет Зямба, конечно, очень мощная. Она контролирует таможни, несколько вещевых рынков, банков, ну и все такое. Кроме того, у неё хорошие связи с ментами. Да и сам Зямба не какой-нибудь штемп, а очень серьезный вор. - Несмотря на весь этот суровый текст, хозяин старался говорить очень осторожно. - А у сколковцев, так обычно называют эту группировку, именно Зямба отвечает за ликвидации.

Лицо гостя заметно помрачнело.

- Так что же из всего этого следует?

Самбаз решил слегка разрядить ситуацию.

- Но все же к ликвидациям сколковцы прибегают крайне редко. В последний раз, - он слегка порылся в памяти, - четыре года назад. Дело в том, что Келарь - вор, скажем так, интеллигентный, и ему удалось оттереть Зямбу в сторону при принятии важнейших решений. С Келарем всегда можно договориться. Вот и телефончик его сотовый имеется. - Он протянул Бимберу бумажку.

- Хорошо. Спасибо, Самбаз, за хлеб, за соль да за добрый совет. Но пора и честь знать.

В прихожей, под зеркалом, Бимбер оставил, уходя, пару зеленых бумажек.

Но банкир не очень хорошо понимал, что предложить Келарю взамен требуемой дани, и решил: время ещё терпит и можно оставить разговор с главарем сколковской банды на потом.

А сейчас он ещё раз удивил водилу-секьюрити, распорядившись ехать на юго-запад Москвы, где в только что выстроенном доме проживала в трехкомнатной квартире его законная жена вместе с девятилетней дочкой.

Супруга встретила Бимбера почти без удивления, но со спокойной, выстраданной ненавистью. Он не раз предлагал ей развод, но Ксении страшно было оказаться без всякой материальной поддержки и без профессии в этом безумном, помешанном только на деньгах мире.

В свое время она страстно хотела выйти за Варгуза, но тот не пожелал стать её мужем, руководствуясь каким-то дурацким воровским кодексом. Она до сих пор не могла простить этого питерскому авторитету...

Да, Бимбер давно не жил с Ксенией как супруг, предпочитая проводить время с многочисленными любовницами. Но сейчас, попав в затруднительную ситуацию, он вдруг понял, что ему не на кого положиться в этой жизни, кроме собственной жены. Если не считать увлечения Варгузом (а в данный момент это даже пойдет на пользу), честность и порядочность Ксении всегда были образцовыми.

- Ксюша, дорогая. - Он сделал попытку её поцеловать, но женщина мягко отстранилась.

- Борис, сразу говори, зачем приехал. Я занята.

- Хорошо. Проблема в том, что у меня неприятности. Нет ли у тебя, кстати, чего-нибудь выпить?

- Ты же знаешь, что у меня нет лишних денег на выпивку.

Бимбер вздохнул.

- В общем, сейчас всякое может случиться. Я хочу, чтобы ты знала. Знала только ты одна. Завтра я открою в банке "Интеркредит" две депозитные ячейки. Там будут находиться два кейса. Взять их оттуда смогут только два человека - ты и я. Если, повторяю, со мной что-то случится, случится самое худшее - ты понимаешь, о чем я говорю, - сама эти кейсы не бери, позвони Варгузу. Возьмете их вместе. Вот, собственно, и все.

Ксения пожала плечами:

- Хорошо, я позвоню Варгузу. Если, конечно, с таким прохвостом, как ты, что-то и вправду может случиться.

Келарь и другие

9 августа, среда: утро

Весь мозговой центр сколковцев собрался в офисе - здании, напоминающем своими башенками и шпилями средневековый замок. Он возвышался непосредственно за кольцевой автодорогой на западе Московского региона, на холме, не то по причуде архитектора, не то по соображениям безопасности абсолютно лишенном растительности. В общем, сплошная глина.

- Валить Бимбера, и все дела! - Несмотря на суровость сказанного, говорил Зямба по выработанной годами привычке довольно вяло, но при этом весьма злобно щуря свои жаркие кавказские глаза. - Не сделаем этого - все московские воры нас за лохов считать будут, в том числе и собственная братва. Не говоря уж о том, что мы теряем приличные лаве.

Кроме высказанных Зямбой резонов, была у него и другая цель: поддержать свое реноме, которое падало, как он чувствовал, буквально с каждым днем.

Недавно Келарь, встретив в офисе подвыпившего земляка Зямбы, просто-напросто публично влепил ему затрещину. Да, пьянка в офисе уставом организации категорически запрещена, но наказать земляка должен был именно Зямба - тот являлся членом его боевой бригады.

Поступок Келаря толкнул Зямбу на дерзкий шаг. Он заявил корешу, что у его земляков появилась партия "снежка" и надо бы помочь им реализовать его. Давний дружок Зямбы на время даже онемел. Ведь они, организуя собственную группировку, поклялись не иметь дела с наркотой. Но Келарь понял, что это своего рода месть со стороны подельника за недавнее рукоприкладство, вызванное просто нервным срывом. И он согласился.

В конце концов вся эта затея со "снежком" закончилась полным конфузом. Земляки Зямбы продавали товар нигерийцам, а те их каким-то сложным приемом кинули, оставив без "снежка" и без баксов. Кидал все же достали, но дело закончилось большим шухером - автомобильной погоней и стрельбой на улицах Москвы.

Именно тогда у Келаря, в миру Евгения Борисовича Карлова, кандидата экономических наук, впервые мелькнула мысль завязывать с преступным бизнесом и сваливать за рубеж, как уже и поступили многие криминальные авторитеты. Келарь прилично говорил по-английски, был начитан, считал себя знатоком Шекспира и Пастернака и презирал теперешнюю полупьяную Россию.

Если Зямба старался укрепить собственный престиж, взявшись за организацию крупной ликвидации, то Посланник, по паспорту Иван Петрович Несмелов (кстати, что написано в паспорте у Зямбы и был ли у него в принципе такой документ, вообще никто не знал), старался гнуть свою линию.

В отличие от пятидесятилетних Зямбы и Келаря Посланнику не исполнилось и тридцати. Красоты он был необыкновенной. Про таких в старину говорили: красный молодец. Густые черные волосы, прямой породистый нос, светло-серые глаза, строен, подтянут, всегда элегантно одет и, конечно, неотразим для женщин.

Посланник закончил МГИМО и был завербован в группировку Келарем. Они как-то встретились на некоем светском рауте в США, и у них быстро нашлось о чем поговорить.

Евгений Борисович Карлов пребывал под сенью статуи Свободы по скромным коммерческим делам (фирма Келаря занималась в том числе и импортом дешевой американской курятины), но планы молодого дипломата открыли перед сколковской организацией иные - грандиозные - перспективы.

В Америке Иван Несмелов познакомил Евгения Борисовича с преуспевающим бизнесменом Барри Хьюбертом. Тот занимался торговлей человеческими органами и почем зря поносил американские законы, ставившие слишком много препон этому благому делу. Вот в России, полагал Хьюберт, он бы развернулся по-настоящему.

Как вскоре выяснилось, российские законы оказались ещё отвратительнее американских. Но зато Келарь знал, как их обойти.

И вскоре подальше от столичных чиновных мародеров, в глуши Тверской области, был обустроен симпатичный пансионат. Сам Хьюберт приезжал в Россию, осмотрел его и остался доволен. Он, кстати, помог и с современной медицинской аппаратурой.

Предприятие обещало давать ошеломляющие доходы, судя по прайсам, представленным американцем. Перебросить же человеческие фрагменты через границу для Келаря при его связях на таможне было вообще делом плевым. А найти каких-нибудь ещё здоровых, но уже голодных человеческих особей в конвульсирующей стране - не разговор. А морги? Да в стране, если верить статистике, только на дорогах погибает пятьдесят тысяч человек в год!

И уже появились первые доноры...

А тут что же получается? - рассуждал про себя Посланник. Сначала вселенский шухер со стрельбой и наркотиками. Теперь чересчур резонансная ликвидация. Дядя по материнской линии, Андрей Юрьевич Крюков, генерал из МВД, предупреждал его, чтобы сколковцы вели свои дела максимально чисто. Времена меняются. При крупном залете, сказал генерал, ему племянника оттянуть от параши не удастся.

И тогда уже будет вообще не до дивидендов в Тверской области...

Но стоит ли все это говорить? Не тот у него статус по сравнению с тем же Зямбой. Кавказец, будь он неладен, вообще считает его выскочкой, занимающим высокое положение третьего человека в организации только потому, что трахает Диану, непутевую дочку Келаря.

Но все же как-то возразить было необходимо.

- Ликвидация Бимбера поднимет слишком много шума в столице, - мягко начал Посланник. - Это может повредить нашему бизнесу. Лучше попробовать как-то договориться. Или продать контроль за территорией, на которой расположен "Стройинвестбанк", другой группировке. Пусть они разборку чинят. Мой дядя говорит...

- Пошел ты в манду со своим родственничком-ментом! - несколько повысил голос Зямба. - Договариваться он хочет! Да после наших звонков Бимберу тот только усилил охрану! Не об чем тут базарить - гасить гниду!

Келарь все это время молчал. Он практически не слушал спорщиков, поскольку давно сделал свой выбор. И выбор этот был трудным. Он всей душой находился на стороне Посланника и не хотел больше быть Келарем, а желал стать тем, кем на самом деле и являлся, а именно Евгением Борисовичем Карловым, крупным бизнесменом, кандидатом экономических наук. А для этого ему окончательно следовало избавиться от Зямбы, старого дружка и, в сущности, главного организатора сколковской группировки. Иначе цивилизованную структуру, работающую в относительно легальном режиме, не создать. Уголовные связи Зямбы, полезные при становлении группировки, стали просто опасными для самого существования организации.

Но Келарь понимал и другое: время для цивилизованного рынка ещё не наступило. Значит, без тех же ликвидаций никак не обойтись. Но, чтобы свалить Зямбу, то есть просто отстранить его от дел, надо и эту сферу криминальной деятельности взять под свой контроль.

Он стал размышлять над данной темой ещё пару лет назад. Но все, как обычно, упиралось в кадры. Ведь ему нужен диспетчер, который всегда находился бы под боком (в случае чего его можно быстро ликвидировать), умел находить киллеров и не вызывал подозрений у рядовой братвы о своем статусе.

И вот Келарь стал присматриваться к Лухарю, старинному знакомцу по московскому двору. Но с Лухарем у него никогда не было таких приятельских и тем более дружеских отношений, как с Зямбой.

Евгений Борисович встретил Петьку Лушенко совершенно случайно лет десять назад. Мужик по виду спивался, ощущалась в нем некая неустроенность, и Келарь из сентиментальных чувств "по босоногому детству" взял Лухаря в свою контору. Сделал его начальником склада, в котором хранилась всякая рухлядь. Потом, правда, туда стали ставить автомобили и даже прятать кое-что покруче.

Лухарь явно был мужик себе на уме и, самое главное, как узнал Келарь, уже три года постреливал на полигоне националистов. Тогда Евгений Борисович и предложил ему подыскать там приличного стрелка, который не прочь заколотить деньжат. А лучше парочку таких ребят. И Келарь прямо сказал, что если Лухарю не удастся выполнить это задание, то он может сразу искать другую работу.

Петру Лушенко, только-только выбравшемуся из бездны нищеты, перспектива оказаться на улице без малого в пятьдесят лет пришлась не по душе, и он быстро согласился.

Но шло время, а киллер группировке все как-то не требовался.

И тут возник вариант Бимбера.

У Евгения Борисовича сразу началась пора тревог и тягостных раздумий. Дело в том, что он теперь всерьез обдумывал вариант с выездом за границу на пээмжэ. И Келарь все время мучился: сваливать сейчас или подождать немного. В конце концов он выбрал второе.

Но если оставаться, то Бимбера следовало кончать: такова была логика мира, в котором существовал Келарь. И здесь Зямба прав на все сто. Но в том-то и фокус, что ликвидацию должны провести не люди Зямбы.

Келарь немедленно вызвал к себе Лухаря. Тот сказал, что подходящая кандидатура есть. Но он, Лухарь, уже сейчас должен знать имя клиента. Келарь согласился.

И на следующий же день Лухарь назвал ему погоняло знаменитого исполнителя, которое на Келаря произвело должное впечатление, а вчера сообщил и день ликвидации. Тогда босс и принял единоличное решение. А сегодняшнее обсуждение не имело для него никакого смысла. Так, для "демократии".

- Ну, а ты что скажешь, Джон? - в лоб спросил его Зямба, видимо раздраженный молчанием подельника.

Джон - старая дворовая кличка Келаря. Тот с малолетства баловался "Кэмелом", доставал его невесть откуда, когда таких сигарет на российском рынке не было и в помине. Вообще он как-то сразу полюбил все американское и быстро схватил кличку Джон, но так его звали только очень близкие люди.

- Ликвидация состоится, - буднично произнес Келарь.

- Ты хочешь сказать, что все уже на мази? - удивился кавказец. - И кто же организатор?

- Лухарь.

Раздался гомерический хохот Зямбы, на глазах у него даже появились слезы.

Да и Посланник позволил себе слегка, дипломатично, растянуть в улыбке красиво очерченные губы.

- И уже есть исполнитель? - все ещё давился хохотом Зямба.

- Да.

Было очевидно, что кавказец расценивает слова Келаря как изощренную шутку, и веселью Зямбы не было предела.

- И кто же он?

- Албанец, - последовал ответ.

В кабинете Келаря повисла мертвая тишина.

Лухарь

9 августа, среда: утро

Вроде бы все складывалось нормально - ему удалось выполнить задание Келаря и подготовить полноценную ликвидацию. Конечно, её ещё надо провести, но Лухарь свято верил в безграничные снайперские возможности Антона Кашина. Поэтому завтра все должно пройти тип-топ. Удастся наконец заработать изрядно бабок и, скорее всего, выйти из банды Келаря.

И тем не менее настроение у Петра Федоровича Лушенко, которому в этот день исполнилось пятьдесят лет, было отвратительным.

Он подошел к зеркалу и обозрел себя в полный, весьма невысокий рост. Редкие, с сединой волосы, жеваное лицо, невыразительные глаза и вообще весь какой-то серый. Его внешность не привлекала внимания женского пола. Потому и нормальных баб у него никогда не было, да и вообще судьба не задалась.

Работа... Что это за работа? На побегушках у бандита. Да и того могло не быть, не встреть он дворового знакомца Келаря на одном из московских перекрестков. Тот и взял его к себе в услужение. Сначала Лухарь склад охранял, потом туда тачки стали завозить, а в конце концов боевики Хлебана, сколковского бригадира, оборудовали там тайник для оружия, которое и стали постепенно туда складывать.

Такая ситуация все более нервировала Лухаря. Да что делать? Уйти некуда. Кроме доставшейся по наследству малогабаритной квартиры, Петр ничего не имел - платил ему Келарь уж очень скудно, не разгуляться.

В свое время Лушенко закончил МИСИ и как-то нечаянно встретил институтского дружка по имени Всеволод. Тот оказался членом националистического движения, даже каким-то боссом в нем. Он стал брать с собой Лухаря на стрельбище. Палили из всего - пистолетов, автоматов, гранатометов, а то и взрывали что-нибудь.

Дело это не пришлось Петру по душе, да и получалось не очень. Зато потом можно было оттянуться в местной добротно срубленной баньке, погутарить за жизнь, познакомиться кое с кем.

Лухарь быстро сошелся с неким Зябликом. Было видно, что тот из блатных, но Петр и сам теперь стал таким же. В общем, вместе они не одну поллитровку уговорили, да и поболтали кое о чем. Не очень раскрываясь, конечно.

Знакомство пригодилось, и, когда Антону Кашину понадобился помощник, Лухарь положил глаз на Зяблика, и тот, почти не раздумывая, согласился.

А об Антоне нужную информацию выдал Всеволод, и Петр сумел найти к снайперу подход. Кашин буквально всех поразил на стрельбище своим безукоризненным и даже каким-то небрежным владением любыми видами оружия.

Тут мысли Петра переметнулись в далекое прошлое, собственную юность. Какие мечты были! Какие планы строились!

От зеркала он перешел к книжному шкафу. Петр сохранил все свои любимые юношеские книги. Вот "Всадник без головы", вот "Алые паруса". Да, именно последнее произведение более всего поразило воображение юного Петра. Но он основательно подзабыл эту книгу и теперь старательно вспоминал её содержание. Вроде бы какой-то парень, чтобы угодить девчонке, сшил для своего корабля паруса из алого шелка. Девчонка, кажется, об этом мечтала. И что в результате? Понятное дело - они жили вместе долго и счастливо. Ну кому сейчас придет такое в голову? Петр вспомнил необычное имя героини Ассоль. Когда-то оно завораживало его своей нездешней музыкой.

Внезапно в образе девчонки, нарисованной на обложке, увиделось ему нечто знакомое. Вроде бы он где-то встречал её. Причем совсем недавно.

Тут Лухарь хлопнул себя по лбу. Да это же новая барменша из безымянного заведения, находившегося совсем неподалеку! Петр стал пристальнее разглядывать изображение рисованной девицы и вскоре вынужден был признать, что оно сильно уступает оригиналу. У барменши и фигура поинтереснее, и лицо - Петр долго искал нужное слово - одухотвореннее. Пожалуй, для такой стоит шить алые паруса!

Она работала в заведении совсем недавно, Петр даже не знал, как её зовут, но именно сейчас ему стало совершенно очевидно, сколь глубокое впечатление произвела на него эта девушка.

Но какие у него шансы? Эта темноволосая русалочка с бездонными глазами лет на тридцать моложе его. Но если взять Келаря. Тот Петру ровесник, а какая у Джона герла! Инга... Просто замечательная сучка, да ещё на год моложе дочери Келаря Дианы. Вполне очевидно, что в наше время роль алых парусов играют крутые баксы.

И значит...

Петр постарался приодеться и двинулся в безымянное заведение, где всегда могли налить и пива, и чего покрепче.

Закусочная была переоборудована из бывшего общественного туалета, но теперь от первоисточника не осталось и следа. Заведение содержал некий азер, который никак не мог придумать ему подходящее название. Всем в зале заправляла веселая толстушка Зина. А за стойкой стояла Она - героиня "Алых парусов".

Расположившись в затемненном углу зала, Лухарь решил повнимательнее рассмотреть предмет своей столь внезапно вспыхнувшей любви. Первой и последней любви в его жизни, как определил для себя Петр Федорович.

Темноволосая девушка двадцати примерно лет обладала уже вполне сложившейся, даже зрелой фигурой. Ее рельефный бюст сам по себе невольно приковывал взор и в то же время не казался чрезмерно пышным. Высокий рост, чуть откинутый назад корпус придавали её осанке некую величавость.

Ноги девушки, насколько мог разглядеть Петр Федорович, вполне соответствовали критериям топ-модели.

Но особенно притягивало лицо "Ассоль". Его нельзя было назвать безупречно красивым. Необычным этот лик делали глаза глубокого, почти фиолетового цвета. Они словно вобрали в себя все горести мира, но не вызывали жалости к их обладательнице - это она, юная девушка, будто бы печалилась обо всех несчастных на Земле.

Петр подозвал администраторшу Зину, которая, как обычно, с кем-то перекидывалась веселым словом.

- Здравствуй, Петенька! Ну ты сегодня как огурчик, - в обычном своем стиле начала она.

- Привет и тебе, Зинуля! Я гляжу, все цветешь!

Она сделала круглые глаза:

- Мужчины, дорогой, мужчины помогают.

Петр некоторое время ломал голову, как половчее перейти к интересующему его вопросу, но, ничего не надумав, пошел напролом:

- У вас никак девчонка новая за стойкой?

Зинуля опять сделала круглые глаза, на этот раз придав им жуткое выражение, и в нарушение инструкции села за столик рядом с Лухарем.

- Девка с Донбасса. Приехала с родителями, и их тут же пришили, забрав весь багаж, деньги и документы. Сама Ася чудом жива осталась. А дом на Украине они уже продали, и родственников близких у неё ни тут, ни там не осталось. А мой-то муж работает в милиции. Вот он её допросил - что да как, а потом мне рассказал. А мы сами с супругом с Украины, и девчонка наша в отъезде на каникулах. Вот я и говорю Семену: давай приютим пока бедолагу, ведь когда она ещё себе какую-нибудь бумагу выправит. - Зинулю так и распирала гордость за свое человеколюбие. Гордость, впрочем, вполне законная. - И на работу я её сюда устроила. Да вот одна беда...

- Какая же? - проявил неподдельный интерес Лухарь.

- Не хочет она спать с нашим хозяином азером. Да и вообще её ни с кем в постель не затащишь, а то бы и баксы завелись, и квартиру могла бы себе приобрести. Короче, непутевая да неблагодарная она оказалась.

- Наверное, алых парусов ждет, - задумчиво произнес Петр.

- Не знаю, чего она там ждет, только недолго ей осталось у меня ошиваться и в этом заведении - тоже, если и дальше так себя вести будет.

- Придется все-таки шить алые паруса, - невнятно пробормотал Лухарь, расплачиваясь по счету.

Антон и Зяблик

10 августа, четверг: вечер

Они встретились, как и договаривались, в восемнадцать ноль-ноль в пяти минутах езды от "Элиты" на мотоцикле Зяблика.

Но, когда они подъехали к "памятнику, охраняемому государством", где располагалась их огневая точка, обоих взяла оторопь. Здание оказалось накрытым зеленой маскировочной сеткой, какую нацепляют перед началом восстановительных работ.

- Операция отменяется? - подал голос Зяблик.

- Посмотрим, - хмуро ответил Кашин, в два приема, как каскадер в триллере, перемахнул через почти трехметровый забор и исчез во дворе восстанавливаемого объекта.

Его не было минут десять-пятнадцать. Появившись, он сразу объявил, что следует действовать по плану - никаких работ в здании пока не ведется.

- А люди? Люди там есть? - робко поинтересовался напарник.

- Если и есть, они нам не помешают, - зловеще, как показалось Зяблику, произнес киллер. - Итак, будь на стреме в оговоренном месте. Уходим по плану сразу после акции.

Зяблик покорно вздохнул.

Кашин, на этот раз прихватив кейс, вновь легко перелетел через забор.

Он достиг четвертого этажа, лишний раз убедился, что зеленая завеса совершенно не мешает обзору, и призадумался, стоит ли обследовать здание на предмет возможного нахождения в нем людей. Но очень уж не хотелось вдыхать густую, многолетнюю пыль, и Антон, пристроившись на невесть откуда взявшейся здесь кушетке, предался воспоминаниям.

Вид на ресторан "Элита" напомнил ему один замечательный ужин в Косове. Он отбился от своих, шел голодный, давно использовав сухой паек, и вынужденно обходил албанские селения.

И вдруг Антон вспугнул фазана. Ни секунды не медля, он метнул десантный нож. И попал-таки в деликатесную птицу! Вот было пиршество так пиршество! Что они знают об этом там, в престижном ресторане "Элита".

Как-то незаметно пролетело время, и напротив ресторации появился кортеж Бимбера: "мерс" и джип сопровождения. Антон тут же отметил, что банкир заменил своих ближайших телохранителей. Тот парень, что оставлял небольшую возможность для поражения черепа Бимбера при его посадке-высадке из машины, теперь отсутствовал. Новый охранник своими габаритами эту дыру закрыл. Но все-таки минимальная щель имелась! И ему, Антону Кашину, её вполне достаточно для фатального выстрела.

В принципе можно было поразить цель немедленно, тем более что зеленая строительная сеть скрывала его силуэт в окне даже сейчас, в достаточно светлое время. Но все-таки несколько мешали лучи заходящего солнца, а Антон не захватил светозащитных очков. Да и не хотелось сбивать с толку напарника неожиданным изменением плана.

Зяблик между тем решал для себя серьезную морально-психологическую задачу. У него ещё оставалась возможность сыграть свою роль профессионального стукача. Вот он, мобильник, под рукой! Один звонок подполковнику Делягину - и Албанцу кранты. Но все же страх перед всемогущим киллером оказался сильнее. Да и деньги опять-таки уж очень нужны.

И вот из ресторана появился Бимбер, окруженный тремя гигантами.

Антон щелкнул предохранителем, дослал патрон в патронник и навел оптический прицел на ту самую уязвимую для банкира точку, которую отметил ещё ранее. Он чувствовал себя, как в Боснии при охоте на снайпера. Нет! Это не какой-то безымянный снайпер. Это Бимбер. И ему нужен именно Бимбер!..

Кашин уже сосчитал, что до своей гибели господину финансисту осталось пройти одиннадцать шагов.

Итак, один... два... три... четыре... пять... шесть... семь... восемь... девять... десять... одиннадцать. И теперь медленно нажать на спуск...

Но тут за спиной Кашина раздался невообразимый бабий визг, заставивший его мгновенно обернуться.

Перед ним стояла парочка бомжей. Мужик в зеленых галифе и оранжевой жилетке тупо улыбался и почему-то отдавал честь. Баба же, одетая вообще во что-то непередаваемое, беспрерывно и крайне громко голосила.

Расстояние до них Антон преодолел в два длинных шага и ткнул визжащую женщину дулом винтовки в горло. Та упала, замолкла и лишь часто-часто захлопала ресницами.

Из профилактических соображений Антон ударом приклада в грудь сбил на пол и мужика - мало ли что можно ждать от этого малахольного.

Он бросился к окну, но, конечно, все уже было кончено - кортеж Бимбера отчаливал от тротуара. Антон бросил свою снайперскую винтовку и помчался по лестнице к тому месту, где его ожидал Зяблик. Тот уже завел мотор, но совершенно ничего не понимал, кроме, пожалуй, главного: операция сорвалась.

- Куда они рванули? - рявкнул Антон.

- Свернули за "Элиту". Видно, поехали к Садовому кольцу.

- За ними!

- Нет! - вскричал Зяблик, и на лице его отразился такой ужас, что Антон скинул напарника с мотоцикла и сам сел за руль.

Оставив на земле вопящего что-то Зяблика, Кашин на полном ходу ринулся за кортежем Бимбера. Достал он его действительно на Садовом кольце и сразу пошел на обгон по осевой линии.

Антона мучил вопрос: опущены ли стекла "мерса"?

Оставив позади джип сопровождения и не обращая на него никакого внимания, Кашин приблизился к машине финансиста. Бимбер сидел слева на заднем сиденье и вдруг увидел мотоциклиста в шлеме на синей "хонде", который пристально его разглядывал.

"Чего тебе надо, малый?" - хотелось спросить Борису Бабурину, и вдруг как-то неожиданно и сразу он понял, чего тому действительно надо. Бронированное стекло "мерса" было опущено всего на пару сантиметров, и Бимбер попытался его закрыть. Засуетились и секьюрити, ныряя за своими пушками.

Но они опоздали. Две "маслины" из армейского пээма проскочили сквозь ничтожную щель в оконном стекле и вдрызг разнесли голову великого жулика.

Мотоциклист же резко свернул на встречную сторону Садового кольца и, умело маневрируя в плотной массе машин, скрылся из виду.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Питерский десант

Варгуз

11 августа, пятница: утро

Варгуз, смотрящий по Питеру, нажал на кнопку селектора в своем кабинете в здании на Лиговке, но его секретарь-охранник безмолвствовал.

- Камал! - в голос позвал Варгуз.

Никакого ответа.

Варгуз грузно, немало лет все-таки, встал с кресла и двинулся в приемную. Камал оказался на месте. Он слушал радио, по которому в тот момент передавали прогноз погоды - говорили что-то про возможные осадки, но лицо секретаря искажала гримаса неподдельного изумления.

- Ты что, Камал, никак сам в осадок выпал? - беззлобно пошутил босс.

Секретарь сделал некое движение ртом, словно хотел что-то сказать, но слова, похоже, застряли у него в горле.

- Да говори наконец, что случилось? - уже грозно рявкнул Варгуз.

И Камал выдал:

- Бориса завалили.

- Какого на хер Бориса? - ещё более разъярился вор-законник.

- Бимбера, - с трудом выдавил Камал.

Варгуз почувствовал необходимость на что-нибудь присесть, сгодился диван для посетителей.

- Откуда известно? - хрипло спросил он.

Камал молча указал пальцем на радиоприемник.

- Вызови ко мне Рифтера, - мрачно произнес Варгуз и проследовал в свой кабинет.

Рифтер, юридический советник Варгуза, явился незамедлительно.

- Ты слышал? - спросил его босс.

Излишняя вроде бы лаконичность, неполнота вопроса не мешала понять, о чем идет речь.

Советник коротко кивнул.

- Что думаешь?

Взор Рифтера затуманился. Он должен был знать о всех делах, творившихся в окружении Варгуза, но с Бимбером у босса были столь особые отношения, что советник предпочитал в них не вмешиваться. Поэтому он и сам не знал толком, что произошло. Рифтер решил ограничиться лишь той информацией, о которой ему было доподлинно известно.

- Бимбер купил банк в Москве и продал все свои активы в Питере. После чего переехал в столицу, и его практически тут же загасили.

Сведения были, конечно, не бог весть какие богатые, но Варгуз, примерно с месяц не общавшийся с Борисом, не знал и этого.

- На кой ему сдался тот московский банк?

Операция, которую проводил Бимбер, была столь секретной, что Рифтер на такой вопрос ответить, конечно, не мог. Он просто пожал плечами.

- И это все, что ты знаешь? - с нескрываемым раздражением спросил Варгуз.

Советник счел возможным обидеться:

- Вы же сами приказали мне - никоим образом не касаться дел Бимбера. Мол, он ваш старый друг и все такое.

- Иди на хер отсюда, - уже без особых эмоций произнес авторитет.

Рифтер, пожалуй, поспешнее, чем позволяли приличия, покинул кабинет.

Итак, Варгуз потерял своего лучшего друга. Когда-то в Ныроблаге, где они вместе тянули срок, Варгузу приглянулся шустрый парнишка, сидевший за подделку денежных знаков. Варгуз, уже тогда вор в законе, был в зоне большим криминальным бугром и взял Бимбера под свою личную опеку.

Вышли они вместе, по амнистии. И здесь, на воле, ситуация круто изменилась. Борис Бабурин стал быстро делать деньги и горным козлом устремился к вершинам бизнеса.

Варгузу же пришлось всерьез бороться за место под солнцем. Новые, не обремененные святыми воровскими понятиями бандиты уже поделили между собой весь Питер и со снисходительным пренебрежением посматривали на вышедших на волю старых зеков. И в конце концов "новые русские" взяли верх. Варгуз, правда, получил высокий пост смотрящего по Питеру, но он был чисто формальным. Новые лидеры на свои разборы старого вора в законе не приглашали и в общак, как положено, смотрящему ничего не отстегивали.

Здесь-то и выручил Боря Бимбер. С помощью молниеносных финансовых комбинаций он сделал старому дружку пару лимонов гринами, которые Варгуз для сохранения своего реноме воровского авторитета именовал питерским общаком. Лаве эти Бимбер держал в собственном банке, что в какой-то степени гарантировало финансовому заведению безопасность от наездов.

Варгуз полностью доверял Борису и не проявлял никакого беспокойства по поводу судьбы своих накоплений. Даже такой простой вопрос: а где мне искать мои бабки, если с тобой что-то случится, Борис? - как-то не шел на язык.

И вот оно, свершилось. Бориса не стало, и где теперь лаве Варгуза? Каково это старому вору на склоне лет остаться без копейки?

У его организации имелись, правда, кое-какие бабки. Но это так, слезы...

И тут он вспомнил о Ксении. Бывшая жена Бимбера, вернее, теперешняя его вдова, единственная настоящая любовь Варгуза во всей этой проклятой жизни. Несмотря на двадцатилетнюю разницу в возрасте, Ксения явственно, даже как-то яростно тянулась к нему. И однажды он провел с ней поистине чудесную ночь. Но, когда эта женщина напрямую предложила ему брак, Варгуз, не раздумывая, отказался. Ксения - жена его друга, а настоящий блатарь никогда не станет отбивать бабу у своего старого кореша. И с тех пор их отношения стали прохладнее...

Но теперь-то она свободна! Сейчас бы эти два лимона, и пожалуйста законный брак, Лазурный берег Средиземноморья!

Надо, кстати, позвонить ей, выразить соболезнование, все такое прочее... А кроме того?.. Вдруг ей что-то известно о его двух миллионах?

Варгуз раз за разом стал набирать знакомый московский номер, но все время было занято. Что ж, понятно - от сочувствующих нет отбоя. Он набрал сотовый, но тот не отвечал. Потом он позвонил своему финансовому консультанту и получил от него исчерпывающую информацию о московском приобретении Бимбера - "Стройинвестбанке".

Варгуз вновь погрузился в раздумья.

Был во всей этой трагической истории ещё один важный, даже принципиальный момент. Ведь московские воры, завалившие Бимбера, - а кто же еще? - не могли не знать, что тот являлся хранителем питерского общака. Значит, это был вызов всему питерскому воровскому сообществу и ему, Варгузу, лично. Выходит, московские его в грош не ставят!

Он грохнул кулаком по столу.

- Картуза и Мыловара ко мне! - распорядился он по селектору.

Вскоре в кабинет вошли двое кряжистых мужичков лет под сорок пять. На физии каждого из них было каллиграфическим почерком выписано только одно слово: "головорез".

Оба они являлись профессиональными убийцами, но не какими-то киллерами, наемниками. Картуз и Мыловар выполняли заказы, а точнее, приказы организации как бы по идейным соображениям, да и сами входили в элиту питерского воровского сообщества и принимали участие в решении самых принципиальных вопросов. Просто профессия у них была такая - убийцы. Точнее - исполнители приговоров.

Облик у обоих был впечатляющий. Картуз имел столь сильно скошенный лоб, что тот действительно напоминал головной убор, давший этому урке соответствующую кличку. А Мыловар, круглолицый и лопоухий, обладал выпуклыми, будто линзы перископа, глазами. Оба были внушительной комплекции, хотя и не очень высокого роста. Несмотря на не слишком интеллектуальную внешность, мужичкам этим в сообразительности никто бы не отказал.

Совершенно внезапно у Варгуза помутнело в глазах, и его голова безвольно брякнулась об стол.

Очнулся он в обществе все тех же Картуза с Мыловаром, а также Камала и человека в белом халате.

- Ничего страшного, - успокаивающе произнес врач. - Просто, видимо, сказалась напряженная работа. Вам придется провести в постели дней пять. А в дальнейшем пройти тщательное медицинское обследование.

- Пусть все уйдут, - хрипло, с одышкой сказал Варгуз, - кроме этих двух. - Он указал на Картуза и Мыловара.

Когда они остались втроем, Варгуз заговорил с трудом, но очень твердо, выделяя каждое слово:

- Вам, братаны, следует ехать в столицу. Бимбера завалили московские паскуды, а питерский общак был у него. Где наши лаве теперь, неизвестно, в чем, конечно, и моя вина. Я должен был как-то подстраховаться. Но теперь это дело прошлое. Сейчас надо искать наши бабки. Если они попали к ментам тогда хана, базара нет. Но, возможно, лаве в новом банке покойного Бимбера - "Стройинвесте". Тогда нужно как следует потрясти его заместителя Леонида Юзефовича. Азоном его кличут. Хотя он не из блатных, но такое уж прилипло ему погоняло. Возможно, бабки у вдовы Бориса Ксении, но это вряд ли - не такие у неё отношения были с мужем. Так или иначе, вы её не трогайте - я ею займусь сам, как только оклемаюсь. Я вообще хотел ехать вместе с вами, да вот... - Варгуз развел руками. - Можно обыскать дачу Бимбера, хотя надежда что-то там найти крайне мала. Где находится дача, узнаете у Самбаза. Его навестите обязательно. Он вам раскумекает, кто загасил Бимбера и для чего. - Тут Варгуз сделал большую паузу. - Так или иначе, найдете вы бабки или нет, московским падлам надо преподать урок. Валите всех: Азона, тот наверняка в этом деле замешан, авторитетов, которые Бимбера заказали, и даже их диспетчера с киллером, если найдете таковых, конечно. И чем громче, чем с большим треском вы это проделаете, тем лучше. В Москве получите загранпаспорта на новые имена и по сто штук гринов.

Картуз и Мыловар мрачно переглянулись - это что же, на старости лет уходить в подполье?

Но Варгуз приготовил заключительный удар:

- Я ещё вот что вам должен сказать, братаны. Только что взяли Воробья. Взяли по тому самому делу, - многозначительно добавил он. - Пока паренек ещё не поет, но ведь это вопрос времени...

Года три назад Картуз и Мыловар завалили в подъезде одного крупного питерского шишкаря. До сих пор все было шито-крыто, ведь об исполнителях знали только два человека - Варгуз да Воробей. Но теперь...

- Мы выезжаем сегодня же, - объявил Картуз.

Он был посообразительней Мыловара.

Зямба

11 августа, пятница: утро

В кабинет к Келарю, пребывавшему в весьма благодушном настроении, заявился мрачноватый Зямба.

- Ты что-то не в настроении, братан, - улыбнулся Карлов.

- Да есть, можно сказать, предмет для беспокойства, Джон.

- Ну-ка, поделись.

- Я имею в виду, как вчера убрали Бимбера.

- Завалили его просто классно, - вновь улыбнулся Келарь. - Этот Албанец как будто все срисовал с американского боевика.

- А я вот в сомнении. Албанец ли это?

- А что тебя смущает, брат? - Келарь удивленно уставился на подельника.

- Албанец - снайпер, подрывник. Он никогда бы не пошел на такую рискованную ликвидацию. Зачем ему приключения на собственную задницу искать?

- Да мало ли какие там могли возникнуть обстоятельства? - отмахнулся Келарь. - С другой стороны, какая разница, что у киллера за погоняло? Дело-то сделано!

Впрочем, Келарь хорошо понимал настроение кавказца, который фактически оказался отстраненным от дел.

- У тебя есть фотка этого Албанца? - спросил Зямба.

Келарь имел такой снимок. В свое время он попросил Лухаря заснять кандидата в киллеры, что Петр и сделал. Келарь потом прокачал это фото через Посланника по милицейской картотеке, но выяснилось, что достоверной фотографии Албанца не существует. Нигде не фигурировал и человек, заснятый Лухарем.

Келарь с большой неохотой протянул снимок Зямбе.

- Держи, но эта рожа нигде не засвечена.

- Ничего, у меня свои возможности, - пробурчал в усы кавказец и покинул кабинет Келаря.

Он сел в свой "мерс" и, как обычно, с джипом сопровождения двинулся к центру города. Ехал кавказец к большому специалисту по украинским и южнорусским криминальным делам Барчуку. Зямба очень надеялся, что этот авторитет лично видел Албанца.

Вообще-то никакого резона, как справедливо считал Келарь, устанавливать личность киллера, убравшего банкира, не было, но кавказца действительно заел принцип. Неужели какой-то занюханный Лухарь, серая личность, сумел подписать на ликвидацию самого Албанца?

Барчук долго не открывал, вглядываясь в дверной глазок.

- Ладно, заходи, Зямба. Но только один.

Оказавшись в квартире, кавказец только что рот не открыл от изумления.

Барчук провел его по всем пяти комнатам, и у каждой был свой особенный стиль. Вот древнерусская изба с искуснейшей резьбой и богатейшими окладами икон; вот восточный гарем - правда, без баб, но все в коврах и благовониях (Зямба сразу учуял и запах анаши); а вот китайская комната, вся расписанная золотом; полной неожиданностью стала степная юрта. Но остановились и расположились они в кабинете европейского стиля, тоже, конечно, шикарно отделанном.

- Как насчет выпить, закусить? - радушно поинтересовался хозяин.

- Я, кажется, видел у тебя кальян? - заметил не употреблявший спиртного Зямба.

- Это запросто.

Он хлопнул в ладоши, и прибежала полураздетая девица. Моментально просьба была выполнена. Сам Барчук, немалого роста детина, предпочел какой-то темный напиток, названия которого Зямба из-за незнания чужеземных языков не смог прочитать.

Потолковали о том о сем, и наконец Зямба полез в карман за заветной карточкой.

- Ты этого человечка нигде не встречал? Может, знаешь его?

Барчук одарил гостя каким-то жалостливым взглядом.

- Зямба, дорогой, если бы я всегда говорил, что знал, разве бы я так жил? - И он широко развел свои огромные ручищи.

Кавказец призадумался.

- Ну, скажем по-другому. Не напоминает ли этот парень тебе кого-нибудь из знакомых? Например, Албанца?

Барчук вроде как утвердительно покивал.

- Пошли, я тебе дам исчерпывающие объяснения.

Они вышли в коридор и двинулись к входной двери. Здесь Барчук не сказать что со всей силы, но вполне квалифицированно отправил Зямбу в нокдаун прямым ударом кулака в глаз.

Открывая дверь и выставляя усатого кавказца за порог, он строго произнес:

- Ни хера он мне никого не напоминает.

Подполковник Делягин

11 августа, пятница: утро

Карьера подполковника стремительно шла в гору, но это его как-то не слишком радовало. Вот и сейчас он хмуро просматривал оперативные донесения и директивы, в которых мало что понимал.

Свою деятельность в органах Делягин начинал в качестве "кума" в Государственном управлении по исправлению наказаний и пас стукачей. После того как ГУИН передали Министерству юстиции, Делягин, тогда ещё лейтенант, сумел перебраться в систему МВД, а также вытащить на свободу своего лучшего стукача Зяблика.

В районном отделе внутренних дел и началась выдающаяся карьера лейтенанта милиции Делягина. И решающую роль в ней сыграл Зяблик. Последний обладал удивительным талантом входить в доверие к людям, особенно к частным лицам, и мент вместе с бывшим зеком прокрутили немало громких дел.

Делягин собирал сведения о самых богатых клиентах своего района и сообщал об этом Зяблику. Тот, используя криминальные связи, давал уже конкретную наводку на богатенькую квартиру знакомым ворам-домушникам. Те обчищали хазу, но после заявления в ментовку владельца похищенных ценностей оказывались на киче. Причем наводчик, то есть Зяблик, уже к тому времени получал свой процент и таким образом зарабатывал себе на жизнь.

Характерно, что воры никогда не подозревали в своем провале именно Зяблика - уж такое доверие вызывал к себе этот пацан. Показаний на него тоже не давали, а те документы, где его имя все же как-то фигурировало, умело изымались из дела Делягиным.

Процент раскрываемости квартирных краж - всегда очень низкий, не достигавший по стране и тридцати процентов - в РОВДе, где служил Делягин, доходил практически до ста. И очень быстро на его погонах стали появляться внеочередные звездочки - сначала поменьше, а потом и покрупнее.

Но вот подполковником Делягиным решили укрепить самое слабое звено в системе МВД - Управление по борьбе с незаконным оборотом наркотиков. Его поставили на полковничью должность и потребовали немедленных результатов.

С тоской разглядывая стены своего нового кабинета, подполковник почти с нежностью вспоминал любимого стукача Зяблика и уже подумывал, как бы использовать его на новой работе.

А пока он сидел и пытался добросовестно разобраться в абракадабре всяческих официальных бумаг.

Наконец терпение его иссякло.

- Майора Дроздова ко мне, - скомандовал он по селекторной связи.

Майор явился незамедлительно. Он был лет на десять старше своего начальника и слыл большим докой в сфере наркобизнеса.

Делягин сдвинул в его сторону всю кипу осточертевших бумаг.

- Разберитесь и доложите свои соображения.

Но майор Дроздов все эти оперативки и инструкции уже видел - они предварительно прошли через его руки, поэтому ответил немедленно и четко:

- Дело в том, что в Питере появилось, точнее, стало попадаться в руки оперативников больше синтетических наркотиков, чем в Москве.

Делягину такая информация показалась пустым звуком.

- Ну и что? - недовольно вопросил он.

- Раньше было наоборот. Это значит, - пояснил майор, - в Питере стал действовать мощный наркосиндикат, вырабатывающий зелье прямо на месте, так сказать, на брегах Невы. Раньше наркопоток шел из Москвы в Питер, теперь наоборот.

- Хм-м, - задумался Делягин, - и что же вы предлагаете?

- Существует стандартный план оперативных мероприятий. Он как раз лежит у вас на столе. Тут что-либо новое придумать сложно.

Пару минут подполковник просматривал оперативный план, а майор Дроздов, которому начальник забыл предложить присесть, переминался с ноги на ногу.

Наконец Делягин небрежно отбросил план в сторону.

- Да мы этот план мероприятий до самой нашей с вами пенсии, майор, выполнять будем. Причем без очевидного результата. - Он резко поднялся, подошел к окну. - Надо проверить как следует хотя бы один состав, задумчиво произнес Делягин.

- Это каким же образом? - искренне удивился майор.

- Паспорта пассажиров пропустим через нашу компьютерную базу данных. И всех бывших зеков, особенно наркокурьеров, обыщем.

Дроздов мог бы возразить, что бывшие зеки, как правило, наркоту не возят. Да и вообще, если курьер когда-либо попался, он второй раз "снежок" уже не повезет, о чем свидетельствует вся многолетняя служебная практика Дроздова. Но майор этого не сказал. Себе дороже, решил он, уже достаточно хорошо изучив характер нового начальника, и только спросил:

- А как же мы багаж будем досматривать без санкции прокурора?

Делягин бросил на него снисходительный взгляд.

- Пассажиры сами покажут, добровольно - под угрозой их задержания и отправки в отделение милиции. Что вполне законно. Все понятно, Дроздов?

- Так точно, - щелкнул майор каблуками.

Картуз и Мыловар

11 августа, пятница: вечер;

12 августа, суббота: утро

Покрывшаяся пунцовыми пятнами, явно взволнованная дама, просидев с пяток минут в купе стоящего пока поезда Санкт-Петербург - Москва, вышла за дверь, манящим жестом пригласив за собой мужа.

- Ты что думаешь, Лева! Я должна провести ночь в одном купе с уголовниками?

Ее мужу тоже не понравились соседи по купе, но особой трагедии он из этого не делал.

- Да, рожи у них, конечно, убойные, - ухмыльнулся Лева. - Но не думаю, что эти ребята собираются нас порешить прямо сегодняшней ночью.

- Лева, - не терпящим возражений тоном заявила дама, - ты немедленно найдешь нам другие места!

Тот понял, что сопротивление бесполезно, и направился к проводнице. Она пренебрежительно взглянула на протянутые ей полсотни рублей и отрицательно мотнула головой:

- Бесполезно, гражданин, - все места заняты. - Но потом, как бы сжалившись, добавила: - Поспрашивайте других пассажиров, может, кто согласится поменяться.

И муж чересчур впечатлительной дамы пошел по вагону. Долгое время его усилия были тщетными. Но вот наконец он нашел двух бравых армейских капитанов и, посулив им пузырек, препроводил в свое злополучное купе. Военные вскоре вышли оттуда, пошушукались наедине в сторонке и отказались от предложения Левы наотрез. Тот сунулся в соседний вагон, но тамошний проводник не захотел его даже слушать.

Помощь, как всегда, пришла неожиданно. Двое обходительных молодых людей, проникшись проблемами отчаявшейся четы, согласились поменяться с ней местами.

После того как Лева с уже заплаканной дамой пулей вылетели из купе, где осели Картуз с Мыловаром, туда вошли двое благородных юношей и вежливо поприветствовали новых соседей. Урки переглянулись и ответили гробовым молчанием, слегка, правда, кивнув попутчикам.

Молодые люди, недолго посидев в купе, вышли в коридор, видимо покурить.

- Ты помнишь, что говорил Варгуз? - страшно зашипел Мыловар. - Видно, Воробей уже запел. А мы - без пушек и перьев: Варгуз не велел с собой в дорогу брать.

- Не бзди, - философски заметил Картуз. - Лучше посмотри на свою харю в зеркало. Дамочка как тебя узрела, тут же и произвела обмен жилплощадью.

Но на самом деле Картуз волновался не меньше напарника. Что-то ему в этих молодых парнях показалось подозрительно знакомым, где-то он уже видел такие обходительные манеры. Несмотря на запрет Варгуза, Картуз взял-таки с собой ствол, который лежал на дне саквояжа. Не пора ли его доставать?

Но тут вошли эти двое и сразу выставили "для знакомства" пару бутылок марочного коньяка - большая ценность по нынешним временам. Да и закусочка оказалась под стать - семга и нарезка из копченостей.

"Опера так не действуют, - успокоился Картуз, - им финансы не позволяют".

Завязался неспешный разговор, плавно перешедший в спокойный сон.

Под утро Картуза разбудил грубый окрик:

- Документы!

Урка с трудом протер глаза. Перед ним стояли ментовский капитан и автоматчик.

Голова отчего-то жутко трещала. Паспорта и бумажника в карманах не оказалось. "Наверное, в саквояже".

- И багаж к досмотру! - продолжал командовать капитан.

"Там же ствол!" - ужаснулся Картуз и хмуро огрызнулся:

- Не имеете права!

- А ты сам, дорогой, покажешь, а то в отделение загремишь.

Положение сразу стало безвыходным. Шмон, конечно, будет беспощадным. Ствол обязательно найдут. И Картуз на ровном месте попадет под статью. А пушечкой под дулом автомата воспользоваться вряд ли удастся.

Тем не менее делать нечего - он полез на верхнюю полку за багажом. И не поверил своим глазам: его саквояж, как, впрочем, и чемодан Мыловара, исчез!

"Так вот кто были эти ребята, - усмехнулся Картуз, - поездные воришки, линейщики!" Вот почему такими знакомыми показались их манеры - видел он подобных ловкачей на зоне.

Но сейчас эти парни их выручили. Ничего не скажешь.

Ксения

12 августа, суббота: утро

- Мы могли бы похоронить его на Новодевичьем! - позвонил Ксении бывший заместитель Бабурина, а ныне исполняющий обязанности президента "Стройинвестбанка" Леонид Юзефович.

- О чем ты, Леня? Похороны уже сегодня на Кунцевском, - устало отозвалась вдова.

- Ну и что? Все можно быстро переиграть.

- Ничего переигрывать не надо. Все уже решено.

- Между прочим, ты не волнуйся, Ксения, все расходы на ритуал оплатит банк. Я, кстати, за тобой заеду.

- Что ж, заезжай.

Через час суперновая седьмая модель БМВ Азона стояла под окнами дома Ксении.

С юго-запада, через улицу Луначарского, они быстро домчались до Кунцева. Юзефович невольно заглядывался на попутчицу - той очень шел черный цвет. А Ксения в черном была вся - платок, жакет, юбка, колготки, туфли.

Народу собралось немало. И все, конечно, подходили к вдове, выражая соболезнования.

Исключение составил Альберт Ардов, ранее обеспечивавший юридическое прикрытие финансовых операций Бориса Бабурина.

- Ксения, ты сегодня особенно прекрасна.

И трудно было сказать, что в этих словах преобладало - наглость или восхищение.

Как на грех полил дождь. Тяжеленный, за сто двадцать тысяч рубчиков гроб катили на неуклюжей тележке под уклон по размокшей грунтовке, и весь этот катафалк болтался из стороны в сторону, давя ноги сопровождавшим процессию.

Наконец гробовщики достигли цели, но тут вдруг выяснилось, что стандартная могила оказалась узковата. Ребята с лопатами принялись поправлять дело.

Ксения жестом подозвала Ардова к себе.

- Альберт, ты все-таки адвокат. Подскажи, каким образом мне побыстрее вступить в права наследства.

И Ардов понял, что настал его час.

Дело в том, что ещё три года назад, зная о полном разладе в семье Бабуриных, он предложил Ксении, к которой был совсем неравнодушен, руку и сердце, понимая - Бимбер возражать не будет. И неожиданно получил от женщины решительный отказ. Сам он был человек видный, относительно молодой и при деньгах. Поэтому такой прокол просто потряс его. Он решил, что без постороннего мужчины тут не обошлось, и принялся самостоятельно следить за Ксенией. И ведь накрыл-таки её с Варгузом!

То, что она предпочла пожилого уголовника ему, крупному бизнесмену во цвете лет, до глубины души возмутило юриста. Альберт затаил против Ксении просто-таки лютую злобу. Он как-то намекнул Бимберу об особых отношениях его жены с Варгузом, но никакого видимого эффекта это не дало.

Но сейчас пришло время отыграться! Он столько этой бабе лапши на уши навешает - век стряхивать её будет!

- А завещание покойного не найдено? - с тайной надеждой спросил Ардов.

- Пока нет. А что, это имеет какое-то принципиальное значение?

- Видишь ли, милочка, в нашей стране не действует всеевропейский кодекс Наполеона. Поэтому прямые наследники, например жена и дочь, не могут автоматически претендовать на все наследство покойного. Ты же знаешь, Ксюша, какую жизнь вел Борис. Сколько у него было, скажем так, подруг. Наверняка кому-то из них он отписал немалую часть своего состояния. Кроме того, могут оказаться незаконнорожденные дети, а ведь они тоже имеют право на часть наследства. Ко всему прочему Борис часто ездил за границу. Очень возможно, он тайно принял иноземное гражданство. А в чужой стране - чужие законы. И там умеют лапу накладывать на чужую собственность. И еще. Идет следствие. Возможно, в банке твоего покойного мужа найдут серьезные нарушения. И тогда вообще - полная конфискация имущества.

Ксения сердцем чувствовала, что адвокат нагло лжет или по крайней мере сильно преувеличивает возможные для неё неприятности. Но все-таки его эмоциональная речь произвела на женщину очень серьезное впечатление. А вдруг и вправду она с девятилетней девочкой на руках в один момент останется без копейки?

Ксения уже была в банке "Интеркредит" и знала о хранящихся там миллионах - скорее всего, Варгуза. Но, нарушив наказ Бимбера, умолчала о них, ничего пока не сказала старому вору. Так сказать Варгузу или не сказать? Речь Ардова определенно склоняла её ко второму варианту.

Между тем траурный митинг заканчивался. У края могилы стоял Ардов, и Ксения услышала его последние слова:

- И пусть земля будет пухом нашему дорогому Борису. И пусть горит она под ногами его убийцы!

Антон

12 августа, суббота: утро, день

Кашин облился из ведра холодной водой, взъерошил свои густые, цвета спелой пшеницы волосы. Подошел к турнику. Пятнадцать раз подтянулся. Сделал десять выходов силой и столько же подъемов переворотом. Потом сел на мотоцикл, позаимствованный позавчера у Зяблика, завел его, разогнался и, отпустив руль, стал палить по мишеням из двух пистолетов.

И тут услышал приближающийся шум мотора. Это был видавший виды джип Федьки Симакова, начальника местного полигона и вообще большого человека в националистическом движении.

Федька вылез из авто и посмотрел на Антона несколько смущенно.

- Такие дела, брат. Полигон наш закрывают. Так что твоя должность инструктора ликвидируется. И крышу мы тебе больше предоставлять не можем, с жильем у нас вообще туго. Но если документы какие надо выправить или номера новые на тачку поставить - проблем нет.

Антон встретил новость внешне спокойно.

- Спасибо и на том, что сделали. "Хонду" вон перекрасили, номера на ней заменили. И ксива мне может понадобиться. Сделаешь?

- А то! - Федька явно обрадовался, что неприятная проблема решилась столь легко.

- Ну, тогда прощай, брат.

- Кстати, из арсенала нашего тоже можешь кое-что прихватить, - вдруг расщедрился Симаков. - Приезжай, когда надо будет, а хочешь - сейчас забирай.

- Ладно, потом как-нибудь.

Антон попрощался с Федором, оседлал "хонду" и помчался в сторону Дмитровского шоссе. Он проскочил город Дмитров и вскоре подъехал к неприметному деревенскому кладбищу. Прислонил к дереву "хонду" и неспешно двинулся между перекошенных крестов и недорогих надгробий.

Кладбищенскую тишину нарушал лишь хруст шагов Антона по высохшей прошлогодней листве да перекличка грачиных семейств.

Он остановился у могилы с кое-как сколоченной деревянной оградкой, за которой стояли два покосившихся креста. На одном было написано имя его брата, на другом - матери. Смерть брата датировалась девятым августа прошлого года, днем позже умерла мать. Сердце её не выдержало трагической гибели младшего сына, а о смерти Антона на Балканах до неё дошел слух ещё ранее. Правда, слух этот оказался ложным...

Антон Кашин с десяток лет провел с оружием в руках, видел смерть во всех её проявлениях и, по сути, отвык ценить жизнь и свою, и чужую, но сейчас сердце его болезненно сжалось.

Демобилизовавшись из армии, Антон недолго пожил в родной деревне, подался добровольцем в Приднестровье. В письме матери уговаривал: "Ты пойми меня. Русскую землю надо защищать от гадов. Здесь ведь Суворов воевал, ему в Тирасполе памятник стоит. Ты только не болей, не переживай. Я вернусь". А потом - Босния, Сербская Краина, Косово... Восемь лет на Балканах. И вот вернулся...

Мать и брат умерли, когда он был вдалеке от этих мест, и хоронил их, а также обустраивал могилу один из родственников, живущий неподалеку. Антон ещё с детских лет называл его "дядя Володя".

"Надо поселиться где-то рядышком, хотя бы ненадолго. Могилку в порядок привести. Поставлю железную ограду, цветничок разобью, да и надгробия нужны приличные".

Конечно, раньше все это можно было сделать - в Москве Антон уже полгода, да как-то все руки не доходили.

Он достал из спортивной сумки купленную загодя бутылку водки и три рюмки, одну выпил, а две, полные, поставил на могиле, положив туда же и хлеб.

Сев на "хонду", Антон направился в близлежащую деревню. Остановился у крайнего дома. Его встретил грозный собачий лай. Бурая восточноевропейская овчарка отнеслась к Антону крайне недружелюбно.

- Не узнал, Барк.

Антон достал из сумки кусок колбасы и бросил его псу через забор. Колбасу собака проглотила, но гавкать не перестала.

На шум из ладно срубленной двухэтажной избы вышел хозяин дома, могучий бородатый старикан.

- Антоха приехал! - обрадовался он. - Цыц, Барк! - Собака тут же смолкла. - Ну, заходи.

Антон завел мотоцикл во двор, крепко обнялся с хозяином.

- Привет, дядя Володя.

- А ты, как всегда, вовремя. Как раз к столу.

Стол был уже действительно накрыт. В центре его доминировала литровая бутыль фирменного "дяди Володиного" самогона лимонного окраса. На тарелке покоилась дюжина вареных яиц. Уже нарезанное сало лежало аккуратными шматками. Огурцы, помидоры, лук, чеснок были живописно разбросаны по столу, казалось, в неограниченном количестве.

Сразу же выпили по полному стакану, не чокаясь, за упокой души матери и брата Антона.

- Поклон тебе глубокий, дядя Володь, что похоронил их по-людски.

- Брось ты, Антоха! Аль мы не родственники? Да, вот она, судьба-проруха. Ведь как погиб твой брательник, до сих пор неизвестно.

- Теперь мне известно, дядя Володь.

- Да ну! Милиция не разнюхала, а ты, значит, раскопал! Ну и что ты узнал?

- Потом как-нибудь... Неохота сейчас душу травить. Одно скажу: кто надо - за их смерть ответил. Я вот о чем хочу тебя спросить. Дом-то наш брат с матерью продали. А я бы желал в родных краях обосноваться. Может быть, на время. Не знаешь, никто здесь домишко не продает или, допустим, сдает?

Старикан задумчиво потрепал густую бороду.

- Ни о чем таком не слыхивал. - И вдруг он встрепенулся: - Знаешь, тут лесник на днях окочурился. Славный был мужик, царствие ему небесное. Я поговорю с кем надо в лесничестве. Сам ведаешь, я много лет этим хозяйством командовал. Связи-то остались. Вот и поживешь пока в домике лесника. Задарма к тому же. - Дядя Володя подмигнул Антону и потянулся к своему фирменному напитку.

Картуз и Мыловар

12 августа, суббота: утро, день

Два типа классической уголовной внешности вышли из вагона питерского поезда, только что прибывшего на Ленинградский вокзал Москвы. Наряд омоновцев одарил их угрюмыми взглядами, но останавливать для проверки документов не стал - видимо, потому, что мужики и отдаленно не напоминали "лиц кавказской национальности".

- Как же мы этих фофанов не раскололи? - не переставал сокрушаться Мыловар, мрачно и без особых церемоний пробираясь через перронную толпу.

Картуз же, считавший, что им неслыханно повезло, больше помалкивал, но настроение и у него было хреновое.

Оба оказались не только без багажа, но и без документов, даже без копейки в кармане. Ни позвонить, ни подъехать. Впрочем, до Астраханского переулка можно было добраться и пехом.

Самбаз их явно не ждал и долго не открывал, несмотря на звонки и стук в дверь. Наконец, видимо как следует разглядев пришельцев в глазок, щелкнул замком.

Хозяин сразу понял, что у гостей неприятности, но никаких вопросов задавать не стал, а с ходу усадил питерцев за стол.

- Водки! - сразу же попросил болевший головой Картуз.

Мыловар промолчал, но было видно, что ему требовалось то же самое.

Хозяин молча достал бутылку и три стакана и пошел на кухню за закуской. Но питерцы ждать его не стали, а тут же налили себе по три четверти стакана и немедленно опустошили их содержимое.

Самбаз, вернувшийся с кухни с хлебом, колбасой и солеными огурцами, взглянул на них с некоторым удивлением.

- Кинули нас, как лохов, в поезде, - объявил Картуз. - Сыпанули нам, видать, в клоповник клофеля, и чемоданчики наши поменяли своих хозяев.

- А что в них было, в чемоданах? - осторожно спросил Самбаз.

- Да так, херня разная. Если не считать ствола. Ствол, кстати, чистый был.

- А документы?

- И документы тоже... - Мыловар злобно сморщился. - Встречу этих козлов - собственные кишки хавать будут.

- Ну в общем-то ничего страшного не произошло, - задумчиво произнес Самбаз. - Все равно вам уже новые ксивы выписаны, а также водительские права на новые имена, ну и техпаспорта на тачки, конечно. Как отдохнете, братаны, я вас на вашу хазу свезу. Покажу как и что.

- А что за хаза? - поинтересовался Картуз.

- Двухкомнатная квартирка на тихой улочке в районе Сетуни. Недалеко, кстати, от офиса сколковцев.

- А при чем тут сколковцы? - спросил Мыловар, зажевывая водку копченой колбасой.

- О них позже. Есть рядом с квартиркой гараж. В нем "ауди" и мотоцикл... "Хонда", между прочим. Модный сейчас в Москве байк. В тайнике оружие, взрывчатка. Ну и деньги с документами. Есть и мобила.

- Ну так как же все это произошло? Как это случилось с Бимбером? задал наконец едва ли не главный вопрос Картуз.

- Был он у меня, - опустил голову Самбаз. - Был как раз за день до того, как его завалили. Советовался.

- Хороший ты ему, видать, совет дал, - усмехнулся Картуз.

- Я ему говорил, что сколковцы очень опасны, - заговорил быстро и возбужденно Самбаз. - Говорил, что тему с ними надо аккуратно перетереть.

- Значит, мочканули его сколковцы? - спросил Мыловар.

Картуз дополнил вопрос:

- Вообще нам в интересе вся цепь: заказчики, организаторы, исполнители. И ещё - на хрена Бимбер вдруг в Москву подался?

Самбаз пожал плечами.

- Для чего он купил "Стройинвестбанк", мне неведомо. Об этом лучше Азона спросить, который Бимбера замещал. А теперь на его месте сидит. Что касается заказчиков - с ними все ясно. Это сколковцы. У них два главных авторитета - Келарь и Зямба. Кстати, Бимбер мне говорил, что Зямба ему звонил и угрожал мочиловом, если тот откажется дань платить за крышу. Насчет организатора - трудно сказать. Раньше такими делами ведал Зямба, но когда Келарь отказался от услуг кавказцев... В общем, диспетчер - человек, видимо, сторонний. Про исполнителя тоже ничего не известно. - Самбаз на минуту замолк. - Впрочем, прошел цинк, что это сам Албанец.

- Албанец! - в один голос вскричали питерцы и переглянулись.

- Да. Но так ли это на самом деле - не ясно. - Самбаз достал лист бумаги. - Здесь все телефоны: Азона, Келаря, Зямбы... Ежели ещё что надо звоните мне. Что узнаю - сообщу.

Картуз пристально посмотрел в глаза хозяину.

- А что это ты про общак помалкиваешь? Разве не знаешь, что Бимбер был его кассиром?

- Что стало с общаком, не ведаю. - Самбаз выдержал взгляд Картуза и отвечал очень твердо. - Возможно, ваши бабки уже у ментов. Ведь банк закрыт, все счета арестованы. Идет комплексная ревизия. Если питерский общак хранился в "Стройинвесте", то вам лучше обратиться опять-таки к Азону. Скорее всего, колоть банкира придется серьезно. Ведь если он укрыл бабки от ментов, то они прилипли к его лапам.

- А может наш общачок оказаться у сколковцев? - поинтересовался Мыловар.

- Вряд ли, - с сомнением покачал головой Самбаз. - Если только Бимбер хранил бабки у себя на даче... Да нет, сколковцы - не налетчики какие-нибудь. Да и чтоб обчистить дачу, совсем необязательно так внаглую валить её хозяина.

- А как насчет вдовы? - спросил Картуз.

- Да нет, - отмахнулся Самбаз, - Бимбер с ней в последние годы не жил.

- Ну что ж, тогда двинемся на хазу, - сказал Картуз и первым поднялся из-за стола.

Генерал Крюков и Азон

12 августа, суббота: утро, день

Генерал-майор Крюков, высокопоставленный чиновник Министерства внутренних дел, утром был вызван к заместителю министра.

- Андрей, - по-дружески тепло обратился к сорокалетнему генералу его начальник, - ты уже знаешь, что тебе придется курировать по линии МВД следствие по делу об убийстве Бориса Бабурина, президента "Стройинвестбанка". Но у тебя будет особая задача. Ты, наверно, в курсе, что Бабурин, или, как его называют криминалы, Бимбер, являлся кассиром питерского общака.

Это действительно не было для Крюкова новостью: о Бимбере как о хранителе воровских денег было достаточно хорошо известно в "компетентных" кругах.

- Общак этот, - продолжал замминистра, - по оперативным данным, составляет два миллиона долларов. Ты знаешь, сколько получают наши сотрудники и как при этом рискуют здоровьем, да и жизнью. - Он тяжело вздохнул. - На самом высоком уровне, - генерал-полковник возвел глаза к потолку, - принято решение изъять этот общак, разумеется неофициально, на нужды наших оперативных работников. Помощь семьям погибших милиционеров, повышение пенсий получившим увечье операм. Ну, в общем, сам понимаешь... Ни сотрудники прокуратуры, ни МУРа, ведущие следствие, данную тему затрагивать не будут. Договоренность об этом достигнута опять же в самых высоких сферах. Скорее всего, воровские деньги лежат на одном из счетов "Стройинвестбанка", но обычным, аудиторским путем установить этот счет невозможно. Так, во всяком случае, считают наши эксперты. Поэтому действуй, как сам считаешь нужным, но результата добейся. Я в тебя верю. А команда, я знаю, у тебя есть.

Аудиенция была закончена, и Андрей Юрьевич Крюков, родной брат матери Ивана Несмелова, Посланника, третьего человека в группировке сколковцев, вернулся в свой кабинет.

Андрей считал себя патриотом и в то же время человеком широких взглядов. Он тяжело переживал развал страны и разворовывание национальных богатств кучкой наглых проходимцев и разного рода чинуш высокого ранга. Однако не видел никакой возможности данному процессу помешать. Поэтому, как и многие другие "честные менты", он считал, что у воров воровать не только можно, но и необходимо. И к задаче, поставленной замминистра, Андрей отнесся с пониманием, хотя и не был уверен, что изъятый у жулья общак пойдет на благие цели, продекларированные его начальником. И тем не менее он сделает все, что от него требуется.

Генерал вызвал по селектору полковника Кононова. Тот был его особо доверенным лицом и выполнял вместе с подчиненными ему людьми самые деликатные миссии.

- Игорь Викторович, - без лишних предисловий начал генерал, - нам и нашим людям предстоит найти общак Бимбера. Вам, конечно, известно о нем?

- Да, товарищ генерал, он составляет два миллиона долларов, - четко ответил полковник.

- Верно. Но об этой поставленной нам задаче должны знать только мы с вами.

- Я вас понял, товарищ генерал.

- Для начала следует провести негласные обыски на квартире Бимбера и его даче.

- В Москве?

- Естественно. Если деньги остались где-то в Питере, их уже и след простыл.

- Есть. Разрешите действовать?

- Да-да. Только поаккуратнее.

Генерал призадумался. Он не видел смысла допрашивать вдову Бабурина: даже если она что-то знает, то все равно не скажет. А рычагов воздействия на неё генерал никаких, в сущности, не имел. Да и - понятное дело - к чему банкиру хранить такую наличность в собственной квартире. Ясно, что общак следует искать в "Стройинвестбанке". А распоряжение сделать обыски на квартире Бимбера и его даче - это так, на всякий случай.

Короче говоря, надо ломать Леонида Юзефовича, ближайшего финансового сподвижника Бимбера.

Он полистал телефонную книжку и набрал номер нового президента "Стройинвестбанка".

- С вами говорит генерал Крюков из Министерства внутренних дел. Не могли бы вы к нам подъехать на Газетный переулок, шесть, для выяснения обстоятельств убийства Бориса Бабурина, вашего бывшего начальника?

На том конце провода ответили немедленным согласием, и буквально через полчаса Азон, явно взволнованный, оказался в кабинете генерала.

Крюков считал себя неплохим физиономистом и на самом деле таковым являлся. Он быстро определил, что если Юзефовича хорошенько прессануть, тот расколется. Может, не сразу, но расколется точно.

- Здравствуйте, Леонид Аркадьевич. Присаживайтесь. Я - генерал Крюков. Занимаюсь, как я вам уже говорил, делом об убийстве Бориса Бабурина. Можете называть меня Андреем Юрьевичем.

Азон, оттаивая, кивнул. Вежливость, мягкий тон молодого обаятельного генерала умерили его беспокойство.

- Вы ведь были первым заместителем Бориса Бабурина? Верно?

Юзефович вновь кивнул.

- Значит, вы были в курсе финансового положения банка, движения всех его активов?

- В принципе да.

- И от вас у Бориса Бабурина не могло быть никаких секретов?

Азон тонко улыбнулся.

- Я бы так не сказал. Каждое первое лицо в любой организации обладает некоей информацией, недоступной для второго лица.

Генерал привстал и, склонившись над столом, пристально взглянул в глаза собеседнику.

- Но теперь-то вы - первое лицо, и для вас недоступной информации в этом банке нет. Так?

Азон слегка отшатнулся.

- Я ещё не вошел полностью в курс всех дел банка. Кроме того, в "Стройинвесте" работают ваши люди. Все счета заблокированы, и я просто не имею к ним доступа.

- Хорошо. С завтрашнего дня вы будете иметь доступ ко всем документам банка. И знаете почему?

- Не совсем понимаю, о чем вы.

- Ну хватит играть в кошки-мышки, гражданин Юзефович, - неожиданно жестко произнес Крюков. Азон оторопел. - В вашем банке хранятся два миллиона долларов так называемого питерского общака. Воровских денег, другими словами. Скажете, что впервые слышите об этом?

Лицо Юзефовича пошло малиновыми пятнами.

Как ни странно, он действительно слышал об этом впервые, поскольку совершенно не вмешивался в криминальные дела, занимаясь чисто финансовыми вопросами, и был в определенном смысле не от мира сего. Хотя зная об отношениях Бабурина с известным вором Варгузом, он мог бы предположить что угодно.

После минутного молчания, вызванного шокирующим сообщением и переменой тона генерала, Азон решительно замотал головой:

- Нет-нет-нет! Ничего подобного мне неизвестно!

И тогда Крюков, недобро глядя ему в глаза, заявил:

- Даю вам три дня на то, чтобы найти эти наворованные деньги. Иначе крупные неприятности я вам гарантирую. Кстати, а кому была выгодна смерть Бориса Бабурина? Уж не тому ли лицу, которое теперь занимает его место? Вот один из свидетелей показал, что за день до убийства Бабурина у вас с ним произошла крупная ссора. О чем же вы так горячо спорили с покойным, господин Юзефович? - Лицо генерала окаменело, на скулах перекатывались желваки.

- Да нет, что вы! - замахал руками Азон. - Это явное недоразумение!

- Итак, запомните: три дня на поиск воровских денег. Распишитесь вот здесь.

- Что это? - воскликнул вконец перепуганный финансист.

- Подписка о невыезде.

Питерцы и Зямба

12 августа, суббота: вечер

- Ну, с кого начнем? - спросил Мыловар Картуза, поигрывая мобильником.

- А давай с Зямбы. Все-таки когда-то вместе баланду хавали.

Действительно, лет двадцать назад им всем троим довелось сидеть на одной зоне.

- Звони, Мыловар. Помнится, вы с ним дружбаны крутые были.

Мыловар ухмыльнулся и набрал номер кавказца.

- Привет, Зямба! Узнаешь старого кореша?

Зямба сразу узнал "старого кореша". С ходу понял он и суть этого звонка, и, хотя никого и ничего по большому счету не боялся, на сердце у него стало как-то муторно. Дело в том, что, настаивая на ликвидации Бимбера, Зямба напрочь забыл, что тот являлся кассиром питерского общака. Мочить-то его все равно следовало, но, может быть, не так открыто, а прикрываясь некоей третьей стороной. А Келарь с Посланником в таких вопросах просто лохи, подобные тонкости не учитывают вообще. Зямба хорошо помнил: когда они спорили о том, как поступить с Бимбером, никто и не вякнул, что этот банкир - питерский кассир.

С другой стороны, разве сможет слабеющий Варгуз со своей хилой братвой реально наехать на сколковцев? Трудно такое представить!

- Ну, Мыловар! Живой, да ещё и на свободе! - вяло пошутил Зямба.

- А то! Может, стрелочку забьешь со старыми корешами?

- С кем это?

- Со мной ещё Картуз.

"Да, Варгуз послал последних гвардейцев. Остался ли у него ещё хоть кто-нибудь?"

- Я не против. Ресторан "Элита" знаете?

- Знаменитое место!

- Буду там через час.

- Идет!

На стрелку с Картузом и Мыловаром Зямба поначалу хотел ехать один, без охраны, чтобы показать питерцам - ему, крупному авторитету, бояться нечего. Но в последний момент все переиграл, подумав, что явиться без сопровождения будет как-то несолидно. В "мерседесе" он, как обычно, находился в одиночестве, но джип с охраной прихватил.

В "Элиту" Зямба все-таки вошел без своих братков - достаточно простой демонстрации силы, за личную безопасность он не опасался.

Ему частенько доводилось бывать здесь, но не для развлечений. Как один из главных разводящих Москвы, кавказец приезжал сюда исключительно по делу, для переговоров с братвой. Но сейчас стрелка будет носить совсем иной характер. Это ясно.

Оба братана были уже на месте и потягивали пивко.

Зямба подозвал метрдотеля и велел ему подобрать кабинет на троих. Через пару минут братки уже сидели, развалившись в мягких креслах, в отдельной кабине и дымили. Вскоре появился официант. Питерцы решили добавить пива, заказали креветок: "Смотри, командир, чтоб покрупнее". Зямба, который с утра ничего не ел, подумал, что стоит совместить завтрак, обед и ужин. Мясной салат, пару антрекотов и боржоми, продиктовал он официанту.

Как водится, начали с воспоминаний. Однако, когда Зямба покончил со своими блюдами, он почти демонстративно стал поглядывать на часы.

- Во, бля, деловой! Ты смотри, Картуз, как наш Зямба на котлы зыркает, даром, что буркало бланшем закрыто, - отдуваясь после шестой кружки пива, заметил Мыловар. - Обидно даже как-то.

- Да в натуре, братва, со временем туго, в следующий раз такой напряженки, может, не будет, а сейчас...

- Ну, лады, - согласился немедленно перейти к сути вопроса Картуз. - У нас с Мыловаром, а также... - питерец сделал "мхатовскую" паузу, - ...у Варгуза задачка к тебе имеется. У вас в Москве завалили Бимбера, который наши бабки у себя в банке хранил. Общак, значит, питерский. Как кумекаешь кто мог на такое поганое дело решиться?

- У нас с Бимбером никаких делов не было, - сразу же отрезал Зямба. Он, однако, понимал, что братаны обратились к нему не просто так - кто-то их навел на сколковцев. Не мешало бы узнать, кто именно. - В Москве много знающих людей, авторитетных. Лучше обратиться к ним.

- Да мы уже были кое у кого, - не выдержал Мыловар. - На вас с Келарем показывают.

- Это кто же сучонок такой?! - возмутился Зямба.

- Чего сразу "сучонок"? - Мыловар недовольно покосился на кавказца. Вполне авторитетный блатарь.

- Между прочим, вы с Келарем всегда заедино действуете, - вроде бы неожиданно сменил тему Картуз, - или каждый из вас может сам принимать решения?

Зямба мгновенно понял суть вопроса. Строго говоря, ему сейчас предлагали сдать Келаря. Если Зямба ответит, что все важные решения например, мочилово конкурента - принимаются двумя сколковскими паханами совместно, то питерским братанам придется отвалить несолоно хлебавши. Что уж они там потом придумают - другое дело.

Но если Зямба ответит, что каждый из лидеров группировки по любому вопросу вправе действовать самостоятельно, то он даст понять посланцам Варгуза, что, возможно, ликвидация проведена сколковцами, но прямо Зямба об этом никогда не скажет.

Еще пару лет назад кавказец, не задумываясь, избрал бы первый вариант ответа, и тогда они с Келарем вместе, плечом к плечу, отражали бы неизбежные, как полагал теперь Зямба, пакостные действия Варгуза. Но за последнее время ситуация в группировке изменилась. Кавказец отчетливо ощущал, что его давний кореш Джон отдаляется от него, пытается оттеснить старого дружбана от руководства сколковской братвой. Приблизив к себе Посланника, этого смазливого паскудника, Келарь проворачивает с ним какие-то свои дела. Да оно и понятно: как-никак будущий зять.

Тут Зямба припомнил, что совсем недавно Джон просто оскорбил его, собственноручно избив земляка-кавказца.

И он в конце концов решил перевести стрелку на Келаря.

К тому же ничего страшного для Джона в этом нет - отбиваться от питерцев все равно придется им обоим. Но при втором варианте ответа Зямба, возможно, гарантирует себе личную безопасность в случае уж очень крутого разбора.

Так рассуждал кавказец, прежде чем сделать ответный ход.

- Да как сказать? - Он неопределенно пожал плечами. - Конечно, мы оба уже не маленькие, каждый сам может на горшок сесть. - После паузы в свою очередь спросил: - Ну а кого из старых корешей вам уже удалось повидать в столице?

Картуз тоже понял Зямбу. Тот сдал Келаря и предложил братанам так же сдать своего информатора, тогда кавказец наверняка ещё чем-нибудь поможет питерцам.

- Да со многими пацанами по стакану пропустили. С Самбазом, к примеру. А как бы нам забить стрелку с Келарем? - продолжил разменную операцию Картуз.

Но, заполучив свою жертву, Зямба решил, что подачек достаточно, и твердо заявил:

- С братвой стрелки забиваю я. Можете побазарить с Келарем по мобильнику. - Кавказец быстро набрал номер своего подельника. - Джон?! Привет! Стрелка у меня с братками из Питера. Базарят, мол, не мы ли с тобой Бимбера загасили и прибрали к рукам их общак? - Он подмигнул Картузу, покрасневшему от пива и злости на Зямбу, от которого питерский бандит ожидал не дурацкого звонка, а совсем другого - что тот сведет их с Келарем на нейтральном поле. - Передаю братану трубку. Картуз его погоняло.

Обозленный вор схватил сотовик и без всяких приветствий, представлений и предисловий выпалил:

- Келарь! Можешь мне ничего не говорить! Нам с Варгузом и так известно, что это ты со своей братвой завалил Бимбера. Ты должен выплатить нам сумму нашего общака, который был у Бимбера, а теперь неизвестно где. Это два лимона гринами. А также сдать нам своих киллера и диспетчера. Сроку тебе два дня. Все. - И он передал мобильник Зямбе.

Мобильник же взбешенного, не успевшего вставить ни слова Келаря, пущенный его рукой, полетел в стену, о которую и разбился вдребезги.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Кейс бизнесмена

Келарь

12 августа, суббота: вечер

Идиотские звонки по мобильнику Зямбы и Картуза не стали последним расстройством для Келаря в этот вечер, который он хотел спокойно провести на своей вилле вместе с Ингой. Спускаясь к огромному бассейну, Евгений Борисович прихватил утренние газеты, которые до сих пор не успел просмотреть.

Присев к столику у бортика бассейна, в котором плескалась Инга, он налил себе в стакан немного коньяку и развернул "Криминальный вестник". И чем больше Евгений Борисович вчитывался в газетные столбцы, тем тревожнее становилось у него на душе.

В "Вестнике" подробно описывалось убийство Бориса Бабурина, что само по себе для криминальной газеты было совершенно естественным. Настораживало другое: в "Вестнике" утверждалось, что следствие рассматривает фактически единственную версию этого преступления - месть со стороны некоей криминальной группировки за отказ банкира Бабурина от выплаты дани за "крышевание" его банка. Газета разве что не указала фамилию заказчика убийства - его, Евгения Борисовича Карлова, фамилию!

Ко всему прочему сообщалось, что банкиры города Москвы договорились собрать и выплатить миллион долларов тому, кто даст важную информацию, способствующую раскрытию убийства Бориса Бабурина.

Когда "большая тройка" сколковцев - Келарь, Зямба, Посланник обсуждала возможность ликвидации Бимбера, никто из них не сомневался, что подозревать в убийстве банкира менты будут в первую очередь именно их группировку. Но никого из сколковцев это особенно не волновало - ведь доказать их участие в ликвидации практически невозможно. Сколько было таких случаев! Менты злились, но помалкивали - чего зря хлебало раскрывать, себе дороже. Но сейчас в прессе прошла не просто утечка, а прямая информация. Обычно за такими газетными сообщениями следуют и весьма конкретные действия со стороны органов.

Келарь посмотрел на беспечно плещущуюся в бассейне Ингу. Он по-настоящему, почти до безумия любил эту двадцатилетнюю красавицу, с которой не расставался уже четыре года. С не меньшим обожанием он относился и к единственной дочери Диане. Евгений Борисович развелся очень рано, воспитывал дочь практически в одиночку и привязался к ней буквально всем своим существом.

Что же будет с этими двумя самыми дорогими для него людьми, если с ним что-то случится?

Его практически не тревожили угрозы варгузовских головорезов - он не верил, что те смогут до него добраться. Но если за него всерьез возьмутся менты, а те, кто прикрывает его на политическом уровне, умоют руки - в нынешние времена все может быть! - что тогда? Келарь не мог представить себя сидящим на параше, он понимал, что не выдержит даже кратковременного тюремного заключения.

И давняя идея обналичить все, что можно, и с двумя горячо любимыми женщинами свалить за кордон снова охватила его.

Он набрал номер Посланника.

- Читал? - спросил он вместо приветствия.

- Вы имеете в виду "Вестник"?

- Он самый.

- Да, только что. Я ещё не успел прокачать у кого надо, насколько опасна такая публикация.

- Постарайся сделать это пооперативней. Но так или иначе - как обстоят дела с американцем?

Сразу же, как только начались контакты с Хьюбертом, технические специалисты сколковской группировки стали вести за янки тотальное наблюдение, напичкав его московский офис аудио - и видеомикроаппаратурой. Но этого Келарю показалось мало: он распорядился завербовать человека из ближайшего окружения Хьюберта.

Наблюдение за сотрудниками американца показало, что его личный секретарь Джерри не чуждается гомосексуальных контактов. Тогда люди Зямбы подставили этому секретарю весьма симпатичного юношу, а их встречу засняли со всех точек, не жалея кодаковской пленки.

Дальше все было просто: Хлебан представил несчастному гомику несколько весьма живописных снимков и сказал, что имеет желание отослать их богатой невесте Джерри в Калифорнию. Парень раскололся сразу и стал выполнять все, что от него требовалось.

Келарь это делал с далеким прицелом, учитывая все варианты возможного развития событий. Например, в случае провала "медицинской операции" предполагалось заработать на шантаже богатенького янки. Ведь за свои действия Хьюберт мог получить приличный срок и по эту, и по другую сторону океана.

Однако, несмотря на активную помощь "крота", убийственного, стопроцентного, документально зафиксированного компромата добыть так и не удалось. По словам Джерри, главную информацию Хьюберт хранил на дискетах в своем сейфе, к которому решительно не было никакого доступа.

И теперь Келарь выяснял у Посланника, не произошло ли каких подвижек в этой области.

- Есть одна новость, - неожиданно сообщил Иван. - "Крот" узнал, что Хьюберт решил перебраться поближе к месту главных событий, в Тверскую область. Для лучшего контроля, что ли. Он уже купил домишко в городе Кимры. Неподалеку от нашей клиники. Открывает там офис.

- И когда он туда переезжает? - заволновался Келарь.

- Послезавтра.

- А что же ты раньше молчал?!

- Да как-то не думал, что это так важно.

- Узнай у "крота" все подробности переезда. Все подробности переезда, повторяю! Завтра с утра мне доложишь.

Келарь взглянул на купающуюся Ингу. Итак, возможно, финал уже близок, и скоро он будет нежиться с этой дивной женщиной где-нибудь на берегах Флориды. На него вдруг накатило предчувствие удачи, редкое предчувствие, которое никогда его не обманывало.

Евгений Борисович нырнул в бассейн и устремился к Инге, которая плавала обнаженной. Притянул её к себе за талию, слегка приподнял и сначала губами, а потом и зубами ухватил левый сосок.

Женщина застонала, но совсем не от сладострастия.

- Да больно же, Женя!

Не обращая внимания на протесты, он, продолжая удерживать во рту её крутую грудь, принялся рыскать рукой по скульптурному телу Инги. Раздвинув ноги женщины, Келарь стал пальцами мять её лоно.

- Женя, - перешла Инга на отчаянный шепот, - ну хватит. Я так не хочу!

Она неожиданно надавила на его голову ладонью, и Евгений Борисович тут же ушел под воду, выпустив любимую подругу из рук.

Когда он поднялся на поверхность, то увидел, что Инга плывет к лесенке, намереваясь выйти из бассейна.

Сколковский босс бросился в погоню, разрезая водную гладь короткими и резкими саженками. Он догнал женщину, когда та уже, держась за поручни, поднималась по ступенькам. Келарь рукой ухватил её за ногу и потянул на себя, но Инга крепко держалась за перила и не поддавалась.

Тогда он сам подтянулся к ней и подобрался к её телу. Обхватив крест-накрест руками женские груди, Келарь буквально насадил Ингу на разгоряченный чуть ли не до задымления фаллос и, пользуясь тем, что она продолжала держаться за поручни, стал раскачивать её тело в нужном ему ритме.

- Все будет хорошо, моя девочка, - горячечно шептал он при этом. - Все будет хорошо...

Лухарь и другие

13 августа, воскресенье: утро

Лухарь вчера перебрал, и столь ранний телефонный звонок был совсем некстати, и тем не менее он не испортил Петру Федоровичу настроения. С той поры, как он обрел надежду на личное счастье, некоторый финансовый достаток и свободу от банды Келаря, - Лухарь буквально преобразился. Тем более что все пока шло по плану.

Да и этот телефонный звонок Посланника, пускай и в воскресенье, благой знак. Вот раньше вызов к боссу доводил Лухаря до дрожи в коленях, а сейчас он не ждал от Евгения Борисовича дурных вестей.

Итак, Посланник сообщил, что нужно срочно ехать в офис, к Келарю. Что ж, он поедет. И с удовольствием. Вот если бы ещё голова так не трещала! Ну да придется потерпеть.

Лухарь быстро добрался на своей "девятке" до резиденции сколковцев, приветливо помахал рукой охраннику. Тот молча открыл ворота.

Петр припарковался и двинулся внутрь величественного здания. И тут он почувствовал, что вчерашний перебор в спиртном все-таки дает о себе знать чересчур сильно. Лушенко замедлил шаг, раздумывая, не зайти ли в бар, где нелегально можно пропустить стаканчик какой-нибудь "Метаксы" и поправить здоровье. Решил так и сделать. Остановился у дверей бара, бесшумно приоткрыл их и, неслышно ступая, двинулся было к стойке.

И вдруг в неосвещенном углу зала Лухарь приметил две притаившиеся фигуры. Мужскую и женскую. Парочка о чем-то шепталась. В мужчине Петр вроде бы признал Посланника, значит, женщиной наверняка была дочка Келаря. Лухарь почувствовал раздражение: отношения Дианы и Ивана ни для кого не являлись секретом, они могли бы поболтать просто где-нибудь в коридоре, а не прятаться в темном углу, как заговорщики. Теперь же втихаря выпить не удастся и придется из-за этой гребаной парочки мучиться головной болью.

Он так же неслышно покинул помещение и двинулся в кабинет Келаря. Здесь находился и Зямба.

Келарь дружески приветствовал Петра, кавказец лишь угрюмо кивнул.

- Твой пацан хорошо поработал, и мы хотели бы ему предложить ещё кое-что. Подожди немного - сейчас подойдет Посланник, и мы все обсудим.

Но вместо Посланника в кабинет вошли две женщины - Диана и Инга. Было известно, что они терпеть друг друга не могли, и приехали, видимо, каждая по своим делам.

Диана, несмотря на то что была несколько старше своей, так сказать, гражданской мачехи, выглядела по-подростковому угловатой, менее созревшей как женщина. Но все же смотрелась она чрезвычайно ярко: высокий рост, хорошая форма ног, пышные волосы.

Инга, будучи ниже Дианы на полголовы, выглядела заметно сексуальней за счет особой пластики движений, томного с поволокой взгляда, крутых бедер и вообще очень рельефной фигуры.

На лицо хороши были обе.

- Девочки, я вас прошу: у нас важное и срочное совещание. Подождите где-нибудь в баре пять-десять минут, - попросил Келарь.

Дамы молча удалились.

И тут же в кабинет влетел запыхавшийся Посланник.

- Уточнял последние детали, - извиняющимся тоном произнес он.

Келарь кивнул и повернулся к Лухарю.

- Так вот что мы хотим предложить твоему стрелку. Если он выполнит ещё одно наше задание, то получит лимон баксов. Лимон баксов! - повторил Келарь и поднял вверх указательный палец.

- А сто штук за Бимбера, как было договорено? - робко спросил Лухарь.

- Ну это в совокупности. За два задания - лимон.

- Я что-то не врубаюсь, - пробурчал Лухарь. - Ты разве не собираешься платить Албанцу за Бимбера?

- Объясняю ещё раз для особо непонятливых. Ты предлагаешь Албанцу второе задание. Если он его выполнит, то в совокупности получит лимон.

- А если Албанец откажется от этого второго задания? - Тон Лухаря становился все более встревоженным.

- Ну тогда он получит свои сто штук, - успокоил его Келарь. - Кстати, ты свой гонорар можешь получить сейчас. Десять штук, как условились. - И он протянул Лухарю объемистый коричневый пакет, перетянутый скотчем.

Тот, не раскрывая, молча сунул его в карман.

- А теперь топай в апартаменты Посланника, он тебе даст все необходимые инструкции. - И Келарь достал пачку "Кэмела".

Лухарь пошел на выход вместе с Посланником, но тут послышался окрик Келаря:

- Иван, задержись на минуту!

Посланник развернулся, а Лухарь покинул кабинет.

- Я хотел спросить тебя, Иван, ходит ли Диана на занятия по самозащите? Ты контролируешь это дело?

Поначалу, когда Келарь узнал, что его дочь находится в интимной связи с Посланником, он было сильно разгневался. Ведь в своих мечтах сколковский босс видел Диану замужем за каким-нибудь крупным политиком, бизнесменом. Но при размышлении здравом Келарь перестал наконец смотреть на дочь сквозь розовые очки. Та вела жизнь совершенно беспутную, Евгений Борисович вытаскивал её из бог знает каких компаний и передряг. Так что её связь с перспективой на замужество с весьма толковым молодым человеком, который может далеко пойти, казалась ему теперь просто благом. И Келарь стал откровенно поощрять их отношения, надеясь, что от такого красавчика, как Иван, дочь не кинется снова во все тяжкие.

- Да, Евгений Борисович, я сам её сопровождаю на эти занятия. Но мне не нравится её нынешний инструктор, я подобрал ей более толкового парня. Он приступит к работе со следующего занятия.

- Тут такое дело, Иван. У нас появились кое-какие проблемы. Гастролеры некие наезжают. Я потом тебе поподробней расскажу. Так что ты лично присматривай за Дианой и снабди её всем, чем положено.

- Непременно, Евгений Борисович. Но пистолет и так всегда при ней, пользоваться она им умеет. Кроме того, через пару дней Диана уезжает во Францию. Ей покажут Париж, потом увезут в Ниццу.

- Хорошо. Иди. Но все же помни - головой за неё отвечаешь!

Посланник, однако, остался стоять на месте, переминаясь с ноги на ногу.

- В чем дело, Иван?

- Я хотел спросить вас, Евгений Борисович, - вкрадчиво произнес третий человек группировки, - вы, похоже, решили вообще ничего не платить Албанцу?

- Да он и не Албанец вовсе. Верно, Зямба? - обратился Келарь к угрюмо сидевшему в углу кабинета кавказцу с огромным бланшем под глазом и рассмеялся.

Зямба, однако, никак не отреагировал.

- Албанец он или нет, - твердо сказал Посланник, - а дырявить черепа этот парень умеет. И думается, не только банкирам.

- Ладно. Иди, разберемся.

"Ясно, что Келарь хочет закрыть лавочку и свалить за кордон, и поэтому хрен он чего Албанцу отстегнет, - мрачно размышлял Посланник, идя по коридору в свой кабинет, - а нас этот парень начнет отстреливать, как бродячих собак. Единственный плюс - может, Келарь и меня с собой за бугор прихватит. Диана такую мысль поддержит".

В кабинете Посланника его ждал хмурый, как всегда, помятый Лухарь. Он встретил Ивана весьма недовольным взглядом.

- Что все это значит?

- Да ничего особенного, - беззаботно ответил Посланник, - тебе же Келарь все объяснил. Откажется твой Албанец от нового задания - ему отстегнут его сто штук, и аут.

- Почему же ему не отстегивают сразу? За уже сделанную работу?

- Видимо, Келарь хочет надежнее прицепить Албанца к новому заданию. Короче, Лухарь, боссам виднее.

Однако диспетчер, который из обещанного гонорара в сто тысяч баксов десять штук обещал отдать Зяблику, не унимался.

- Так дела не делаются. Кто-то может собственной башкой за это ответить.

- Петр Федорыч, успокойся ради бога. Я уверен, все образуется. Келарь не такой идиот, чтобы подставить свой лоб под пулю киллера. Ты же знаешь, он за свои слова всегда отвечает.

Лухарь тяжко вздохнул. "Зяблику придется пока отслюнить собственные баксы. Тем более что мужик и так остался без мотоцикла".

- Хер с тобой. Излагай свое задание, - мрачно пробурчал он.

- Ну вот и ладушки. Итак, завтра в черном бронированном "мерседесе" , номера иномарки я скажу тебе позднее, выедет из своего офиса часов этак в десять утра некий штемп. При нем должен находиться кейс. Вот этот кейс необходимо изъять, причем его владелец физически пострадать не должен. Скорее всего, этого штемпа будут сопровождать двое секьюрити. Вот с ними можно не церемониться. Маршрут их движения Москва - Кимры. Точные адреса я тебе напишу. Келарь советует брать кейс на маршруте, поскольку и московский и кимрский офисы фраера с чемоданчиком охраняются очень серьезно. Вот, собственно, и все. Держи адреса, номера и фотографии.

Антон и Лухарь

13 августа, воскресенье: день

Лухарь предполагал, что разговор с Антоном на тему нового задания будет нелегким. И он решил сначала посидеть в кафе "У Аси", подумать как следует: может, вообще не стоит связываться с таким темным делом, которое, Петр уже это понимал, вряд ли будет оплачено.

Зайдя в заведение, он, к своему несказанному удивлению, увидел там Антона, спокойно потягивавшего пивко.

- Ты что здесь делаешь?

- Удобная точка. Как по делам ехать, мне она по пути. - Петр заметил, что Кашин вроде как слегка смутился.

За стойкой между тем находилась Ася, и Лухарь не преминул, сделав ей заготовленный загодя неуклюжий комплимент, взять у девушки кружечку пива.

"Нет, паруса надо шить", - в который раз подумал Петр и, собравшись с духом, изложил Антону суть нового задания. Но изложил так, как сам посчитал нужным, кое-какие детали добавив от себя.

Кашин слегка нахмурился.

- Ты знаешь, я решил зарыть томагавк в землю. Начать нормальную гражданскую жизнь. А тут опять...

- Антон, тебя ж никто не неволит. Но, может, в последний раз... Тут такое дело...

- Хорошо. Я попробую. Но если ничего не выйдет, уж извини - я все-таки не налетчик.

- Заметано! - обрадовался Лухарь.

Тут его внимание привлекли события у стойки. Два бычка, одним из которых оказался известный всем в здешних местах бригадир рэкетиров Гиря, что называется, клеились к Асе. Насколько Петр мог понять из долетавших до него реплик братанов, они пытались куда-то пригласить девушку. Та, отрицательно покачивая головой, продолжала обслуживать подходивших к стойке клиентов.

Постепенно Гиря начал горячиться. Послышалось словечко "сучка!", и рэкетир схватил своей огромной лапой Асю за рукав её форменного платья.

Лухарь отвел глаза. "Вот так! Собирался шить алые паруса, а не могу элементарно защитить девушку". И действительно, оба братана были под два метра, крепко сбиты, а Гиря, кроме всего прочего, имел черный пояс по карате, о чем также знал весь район.

И тут поднялся с места Антон и своим спокойным, но широким шагом быстро приблизился к стойке.

Теперь Лухарь не отводил от бара глаз. Он очень сомневался, что Кашин сможет помочь девушке. Он был совсем немного ниже Гири ростом, но заметно уступал ему в общих габаритах, выглядел явно пожиже рэкетира. "Но, может, парень владеет каким-нибудь кун-фу, - с надеждой подумал Лухарь, - знает, как уложить обоих амбалов на пол?"

Между тем Антон подошел сзади к облокотившемуся о стойку Гире и с размаху впечатал ему в оттопыренную задницу свой огромный рифленый армейский башмак. Рэкетир издал нечто вроде рыка, мгновенно развернулся и автоматически принял боевую стойку каратиста. Антон же в ответ всего лишь расстегнул свой пиджак и положил руку на ремень.

К изумлению Лухаря, Гиря продолжал стоять недвижно, с видимым испугом оглядывая фигуру нежданного заступника девушки. Другой братан с кружкой пива в руке тоже не предпринимал никаких действий.

Антон между тем протянул левую руку в сторону второго амбала.

- Дай-ка пивка. Видишь, твоего приятеля жажда мучает.

Бычок безропотно отдал кружку, и Антон немедленно плеснул пивом прямо в откормленное табло Гири. И тот даже не осмелился вытереться! Рэкетир стоял, явно содрогаясь от страха.

Антон поставил опустевшую кружку на стойку.

- У девушки есть с кем провести вечер, - бесстрастно произнес он. Валите отсюда, пацаны.

И оба братана немедленно двинулись на выход, на ходу сшибая стулья и злобно оглядываясь.

Антон вернулся к Лухарю, сел за стол.

Петр ничего не говорил, лишь во все глаза смотрел на Кашина.

Тот понял немой вопрос.

- У меня за поясом пистолет. Я расстегнул пиджак, и ребята его увидели. Вот и все.

"Нет, не все, - подумал Лухарь, глядя в холодные бледно-зеленые глаза стрелка. - Кроме пистолета, рэкетиры увидели вот этот взгляд и поняли, что незнакомый им парень применит оружие не задумываясь. По сути, они взглянули в глаза собственной смерти".

Однако сказал он совсем другое:

- А разрешение на ношение оружия у тебя есть?

- Имеется, - улыбнулся Антон.

Зямба

13 августа, воскресенье: день

Зямба вызвал к себе самого верного своего боевика, Газмана, и вместе с ним направился в основной гараж сколковцев, который находился на территории их офиса.

- Подбери-ка мне две неприметные тачки, - приказал кавказец братану, что заправлял гаражом. - С одной из них можешь распрощаться. И номера поставь липовые.

Братила вскоре продемонстрировал боссу две "шестерки" - зеленую и красную. Ключи от одной из них, красной, Зямба протянул Газману.

- Передай своим в бригаде, - сказал он боевику, - что едешь со мной. Когда вернешься - неизвестно. Возьми бутербродов, два термоса с кофе и курева.

Минут через двадцать Газман принес все, что требовалось. Тогда от босса последовало следующее распоряжение:

- Поедешь со мной. Куда я, туда и ты. И остановишься там, где я.

Через пару минут два "жигуля" покинули резиденцию сколковцев. Зямба в сопровождении боевика на зеленой "шестерке" (кавказец сознательно выбрал цвет удачи) ехал мочить Самбаза. Зямба решил валить наводчика лично. Он считал делом чести загладить свой прокол с Бимбером, а точнее, с питерским общаком.

Но как подступиться к Самбазу, кавказец придумать не мог. Конечно, они знали друг друга, и Зямба был вправе позвонить братану, напроситься в гости, вроде бы за получением нужной информации. Но после того как Самбаз заложил сколковцев, он сразу поймет, для чего кавказец собирается нанести ему визит.

Поэтому Зямба решил поступить просто: он будет дежурить у подъезда наводчика. Ведь должен же человек, к примеру, питаться, а для этого ходить в магазин? Так или иначе Самбаз не может торчать дома вечно. А Зямба его дождется. Он будет ждать столько, сколько надо.

Остановившись в километре от дома наводчика, он приказал подъехавшему боевику:

- Жди меня здесь. Когда вернусь, не знаю. Можешь раз в два часа звонить мне по сотовому.

Когда Зямба сделает дело, он приедет сюда, бросит засвеченную у дома Самбаза зеленую тачку, и они отвалят на "шестерке" Газмана.

Кавказец подъехал к дому наводчика. Был конец рабочего дня. Двор оказался практически пустынен. Лишь на детской площадке ковырялись двое карапузов под присмотром бабушек.

Зямба прибегнул к маскировке - парик, борода.

Он приготовился к долгому ожиданию и стал было распечатывать первую пачку сигарет, как увидел Самбаза, - тот выходил из подъезда своего дома.

Сколковец ещё раз оглядел полупустой двор и все же решил действовать по уже сложившемуся плану, а не пытаться завалить наводчика прямо на улице. Те же старухи вполне могли поднять немалый шухер.

Тут он вспомнил, что у питерского агента был гараж, а в нем - тачка. Если Самбаз собрался куда-то ехать, то можно достать его именно в гараже.

Но наводчик шел, похоже, все-таки в магазин, который находился невдалеке, тем более что в его руке была хозяйственная сумка. Во всяком случае, пока он двигался в сторону супермаркета. Когда Самбаз зашел туда, Зямба тут же подогнал "шестерку" прямо к подъезду наводчика и стал наблюдать за магазином.

Минут через пятнадцать Самбаз вышел. Кавказец сразу нырнул в дом и встал за подъездной дверью, искоса поглядывая в окошко.

Самбаз не спешил. Вот он подошел к детской площадке и о чем-то стал беседовать с бабками. Потом вытащил из сумки вроде бы по конфетке и угостил детишек.

На лестнице раздались чьи-то шаги. Кавказец прижался к лифту и замер в позе ожидания. Мимо него проскочила молоденькая девушка, не обратив на Зямбу никакого внимания, и направилась к подъездной двери. Здесь она столкнулась с входящим в дом Самбазом.

- О, Людочка, - послышался голос наводчика, - что же ты ко мне не заходишь, ведь я достал то, что ты просила.

- Ой, как хорошо, дядя Миша, - защебетала девица. - Я к вам обязательно зайду. Буквально через десять минут. - И она помчалась на улицу.

Зямба развернулся и не спеша двинулся навстречу наводчику. Тот скользнул по "старичку" небрежным взглядом, и вдруг глаза Самбаза испуганно расширились - он узнал кавказца.

Но было уже поздно. В руке Зямбы невесть каким образом, словно из воздуха, появилась обоюдоострая финка. Не говоря ни слова, он ткнул её наводчику под ребро экономным, не слишком динамичным кистевым движением и тут же выдернул перо назад.

Самбаз стал оседать. Когда голова наводчика оказалась на уровне груди Зямбы, тот схватил его за волосы, приподнял и на этот раз очень резко полоснул жертву по горлу. Полоснул так сильно, что голова едва не отлетела, и вытер финку о сорочку наводчика.

Азон и питерцы

13 августа, воскресенье: вечер

В ночь на воскресенье Картуз и Мыловар вскрыли опечатанную дачу Бимбера, но ничего путного там не нашли. Днем решили отоспаться.

Ближе к вечеру Картуз разбудил в охотку храпевшего Мыловара.

- Пора за дело, братан.

- А чего ты предлагаешь? - протер тот глаза.

- Надо брать за жопу Азона.

- Думаешь, наши бабки у него?

- Они наверняка были в банке Бимбера. Думается, там и должны остаться. Менты наверняка здорово перетрясли банк и забрали какие-нибудь неоформленные башли. Но наш общак Бимбер должен был заделать по бумагам как надо.

- Ну чего, блин, звони тогда Азону.

Картуз набрал номер сотового телефона банкира.

- Юзефович слушает, - раздался в трубке сухой, отрывистый голос.

- Здорово, Азон. Тебе привет от Варгуза.

После продолжительного молчания Картуз услышал:

- С кем имею?

- Ни мое имя, ни имя моего друга, который сейчас рядом со мной, тебе ничего не скажут, но Варгуз просил нас с тобой кое-что перетереть. Думается, ты въехал, о чем пойдет базар.

- Не совсем, - покривил душой банкир, поскольку после разговора с генералом Крюковым ему было совершенно ясно, чего от него хотят посланцы Варгуза.

- Ну, тогда мы сейчас подъедем к тебе и быстро объясним, что к чему. Раз ты такой непонятливый, - грозно объявил Картуз.

Азон, уверенный, что его телефон прослушивается, поморщился.

- Я уважаю Варгуза и готов встретиться с его представителями, - ровным тоном ответил банкир. - Однако лучше нам пообщаться у меня на квартире, ведь я сейчас в офисе. Приходится работать и в выходные. У меня дома нашей беседе никто не помешает. А тут, знаете ли...

- Заметано, - прервал его Картуз. - Диктуй адрес.

Питерские братаны предполагали: после убийства Бимбера телефон нового президента банка прослушивается. Но Картуз считал, что не брякнул ничего лишнего. Их с Мыловаром личности хорошо ментам известны, в розыске они не находятся, а знакомство Азона и Варгуза вряд ли секрет для оперов.

Стрелку забили на восемь вечера.

Азон сразу же позвонил жене домой.

- Софочка! Сегодня ужин должен быть на высшем уровне. Надо, чтобы все было готово к восьми вечера.

- Будут евреи? - Соню интересовало, следует ли подавать к столу только чистую с иудейской точки зрения пищу.

- Гораздо хуже, - с мрачной улыбкой отозвался Азон.

- Что-то случилось? - Соня легко угадала, что у мужа очередные крупные неприятности, которые начались с убийства Бориса Бабурина, друга и шефа Леонида. Сначала допросы, а потом внезапный ночной обыск, во время которого она в кармане своего халата прятала пистолет мужа...

- Да нет, ничего особенного, - поспешил успокоить любимую жену Азон. Я приеду к шести.

Юзефович, имевший ещё и израильское гражданство, давно мог перебраться на землю обетованную, но все оттягивал переезд, полагая, и вполне справедливо, что в России сейчас делать деньги значительно легче. Но теперь, понимая, в какую историю влип, горько сожалел, что решил на время задержаться в этой проклятой стране.

...На Кутузовский проспект, где проживал Азон, питерские подельники прибыли точно в оговоренное время. По мнению обоих братков, опасаться ничего не приходилось, поэтому их оружие осталось в гараже.

А вот Азон своеобразным способом подстраховался, передав жене, как и во время обыска, пистолет Макарова. Еще ранее он научил Софочку, как им пользоваться. Однако Азон тоже не ожидал от сегодняшней беседы ничего экстраординарного.

Пригласил он бандитов домой потому, что ранее спецы из охранной фирмы очистили его квартиру от всех видов прослушивания и наблюдения. Фирма считалась надежной, и Азон, лично знавший её директора, этой организации доверял.

Правда, теперь бандиты знают его адрес, но банкир не сомневался, что при необходимости они сами легко установили бы местопроживание интересующего их лица. Квартира-то его к тому же не какая-нибудь конспиративная, Юзефович жил по месту прописки.

Услышав звонок в дверь, Леонид взглянул на экран, куда передавалось изображение со скрытой видеокамеры, установленной на лестничной площадке все теми же инженерами-фирмачами.

Экран показал хмурые физиономии питерских рецидивистов. Леонид их припомнил - видел как-то и того, и другого среди окружения Варгуза. Азон глубоко вздохнул и решительно стал открывать все многочисленные засовы, щеколды и замки на сдвоенных стальных дверях...

Соня действительно постаралась. На столе - черная икра, севрюга, семга, маринованные шампиньоны, фирменное блюдо жены: мясо в горшочках. Из напитков - французский и армянский коньяки, шотландское виски и две бутылки водки: кристалловская и "смирновская".

Да и сама хозяйка, несмотря на свои тридцать восемь, выглядела весьма аппетитно и приятно дополняла общую картину. Пистолет она оставила на кухне, куда, по сценарию Азона, должна была отбыть после получасовой светской беседы. План хозяина, впрочем, не расходился с намерениями гостей.

"Коля" и "Митя", как представились братаны, были вполне довольны оказанным приемом, и в первое время разговор действительно шел "за жизнь", хотя общие темы хозяева квартиры и питерцы находили с трудом.

Бандиты, выпив по рюмке коньяка "Камю" и виски "Белая лошадь" и подивившись тому, какую все же гадость пьют за бугром, быстро опустошили бутылку армянского и теперь налегали на водку.

Наконец Соня сослалась на неотложные дела и продефилировала на кухню. Братаны одобрительно проводили глазами её мерно покачивавшийся зад, как перед этим столь же одобрительно, в упор рассматривали за столом впечатляющий и достаточно открытый для обозрения бюст хозяйки.

После её ухода Картуз сразу перешел к делу. Но для начала он сделал характерный жест, показав пальцем куда-то на стену, а потом приложив тот же палец к своему уху.

- Все в порядке, - успокоил его Юзефович. - Квартира только что полностью очищена специалистами.

Братан удовлетворенно кивнул.

- Тебе известно, что в твоем банке находится питерский общак?

- Этот вопрос мне задавали и менты. - Тут братки переглянулись. - Но Борис ни слова не говорил мне об общаке, - пожал плечами Азон. - С чего вы, собственно, взяли, что ваши деньги хранились в "Стройинвестбанке"? Разве Борис сообщал об этом Варгузу или кому-то из вас?

- Варгуз сказал, что общак находится в "Стройинвестбанке", - настаивал Картуз. - А он почем зря ботало распускать не станет. Значит, ему об этом говорил Бимбер.

- Борис не мог так рисковать, - возразил Азон. - На банк положила глаз наверняка известная вам группировка Келаря. А от него с Зямбой в любой момент можно ожидать чего угодно. Вплоть до ограбления банка. Но, похоже, они пошли другим путем.

- Ты считаешь, что братва Келаря завалила Бимбера? - вмешался в разговор Мыловар.

- Больше просто некому, - развел руками банкир.

- Почему же? Ведь это тебе выгодно мочилово твоего бывшего бугра. Ведь ты теперь на его месте, - без тени улыбки предположил Мыловар.

- Милиция разберется, - криво усмехнулся Леонид. - Борис был моим лучшим другом, - теперь уже грустным тоном добавил он. - А кроме того, я исполняю обязанности президента временно, до следующего собрания акционеров "Стройинвестбанка".

- Бимбер, значит, был твоим дружбаном, а про общак ничего не сказал. Как же так? - Картуз заговорил несколько агрессивнее.

Азон, однако, не смутился.

- У него были такие дела, в которые я предпочитал не вмешиваться.

Картуз знал, что в этом случае Азон не соврал, и понизил тон:

- А что ты сказал ментам? И насчет Келаря, и насчет общака?

- Ничего. - Юзефович отвечал очень уверенно. - Сказал, что не знаю ничего. И ничего не предполагаю.

- Значит, с нами ты откровеннее, если прямо называешь Келаря заказчиком мочилова твоего кореша, - ухмыльнулся Картуз. - Тогда, может, и насчет общака соображения какие имеешь?

- Если деньги ваши не в "Стройинвестбанке", ничего сказать не могу. Если все же существует какой-то фиктивный счет в нашем банке, на котором они лежат, я попробую это установить. Но только тогда, когда прокуратура снимет арест со всех счетов.

Арест действительно был наложен, но его быстро сняли, сразу после беседы Азона с генералом Крюковым. Юзефович полагал, что всех этих тонкостей бандиты знать не могли, а сейчас ему важно выиграть время, чтобы найти общак, отмазаться от ментов и свалить наконец на историческую родину.

- Вот как? - зловеще прищурился Картуз. - Так ты, выходит, из своего кармана оброк за крышу Келарю отстегиваешь?

Азон внутренне дрогнул. Он действительно согласился перейти под крышу сколковцев и уплатил им первый взнос. Это делалось все из тех же соображений - оттянуть время. Теперь банкир ощутил, что он, возможно, сморозил глупость с ментами - надо было сразу отдать им два миллиона из личных накоплений и эмигрировать. Но все-таки жалко терять такую сумму, а он считал, что общак найдется обязательно. Просто так, по-наглому, брать деньги из банка ему было не по душе. Когда кража обнаружится, он будет уже в Израиле, и его, конечно, не выдадут Москве по такому поводу. Но на своем будущем финансиста ему придется поставить крест. Банкир, потерявший репутацию, - не банкир.

Юзефович собрался с духом и ответил довольно твердо:

Это чепуха. Никому ничего я не плачу.

До нас однако другой цинк дошел, - мрачно произнес Мыловар и бросил суровый взгляд на Азона.

Тот счел за лучшее промолчать.

- Ну да это твое личное дело - кому платить и сколько. - Картуз решил: пустой базар пора кончать. - А наш общак тебе придется вернуть. Как ты это сварганишь - дело твое. Не ведаю, какую туфту задвигали тебе менты, но общак наш - два лимона баксами. Даем тебе двое суток. Послезавтра в это же время, - браток взглянул на часы, - в десять вечера лаве должны быть у нас. А теперь спасибо за угощение. И привет хозяйке. Сладкая у тебя баба, подмигнул Картуз заметно сникшему Азону, и бандиты двинулись на выход.

Хозяин проводил их в полном молчании.

Зяблик

13 августа, воскресенье: вечер

Зяблик, получив от Лухаря десять тысяч "зелени", был счастлив, что называется, несказанно. Он давно уже сидел на нуле, с тех пор как буквально исчез его шеф - подполковник Делягин.

Вообще, сексотам не рекомендуется звонить своим операм, но Зяблик пошел и на эту крайность. Однако в РОВДе ему ответили, что подполковник Делягин уволился, номер мобильника он, видимо, поменял, а где жил его благодетель, Зяблик не ведал.

От своей воровской специальности домушника стукач давно отошел и теперь вообще не имел никаких источников дохода. Поэтому десять штук баксов буквально согревали его душу и сердце. Кроме того, Лухарь обещал вернуть "хонду", как только её перекрасят, перебьют номера и сделают на неё новые документы, поскольку она в розыске.

Да что там говорить - душа у Зяблика сейчас просто пела каким-нибудь там меццо-сопрано!

Но вот прошел первый приступ эйфории, и встал вопрос: а что делать с бабками? Впрочем, вопрос этот был чисто риторический. Конечно, он пойдет к Лимону.

Этот Лимон содержал на своей хазе, проще говоря, домашней квартире, натуральный карточный притон. А Зяблика, который мало пил, не баловался травкой, был относительно равнодушен к бабью, просто трясло от карточных раскладов!

Он не любил слишком заумных игр, вроде преферанса, а предпочитал те, каким выучился когда-то во дворе: буру, секу, очко, петуха. И именно такие игры были в ходу на фатере Лимона. Причем можно было заранее туда и не звонить. Игра шла круглосуточно: уходили одни, приходили другие.

И Зяблик, тормознув частника, решительно распорядился:

- Шеф, на Таганку!

Ему открыл, едва взглянув в глазок, хозяин, Лимон, амбалистый мужик средних лет, и вместо приветствия просто сказал:

- Проходи!

Сам Лимон, как ни странно, листы не метал, но имел свой куш с самого процесса игры, за которым внимательно наблюдал. Если, к примеру, в секе образовалась свара, он сразу забирал с неё пять процентов. Столько же Лимон имел и с удачливого банкомета. В общем, с каждой игры хозяин хазы имел свой интерес. Против этого никто не возражал - за крышу следовало так или иначе платить.

Игроков оказалось четверо. Они были Зяблику знакомы. Кроме одного - и это бывшего домушника сразу насторожило. Очень важно было знать, кто привел новичка, не будет ли этот чернявый парень играть на чью-то руку.

Если он пришел с Шуриком, незлобивым и непутевым чадом богатеньких родителей, - никаких проблем.

Если с Мясником - говорят, этот здоровенный дядя и вправду на мясокомбинате разделывал туши, - тоже куда ни шло.

А вот если новичок, представившийся Гариком, явился вместе с Соловьем - дело тухлое.

Соловей вроде бы и не шулер, но считался настоящим асом в заведении Лимона, и Зяблик не мог припомнить случая, чтобы Соловей хотя бы раз уходил отсюда пустым. А если ещё этот Гарик будет играть с ним на одну руку...

Игра ещё не началась, и все решали, во что метать листы. Наконец сошлись на секе - этом русском эквиваленте покера.

Зяблик пристально наблюдал, как рассядутся игроки, и с удовлетворением отметил, что Гарик не сел рядом с Соловьем, а расположился между Мясником и Шуриком, причем сразу о чем-то разговорился с последним как с хорошим знакомым. Зяблику заметно полегчало.

На кон договорились ставить по баксу. Максимальная поддача - десять баксов.

Впрочем, все хорошо понимали, что это только начало.

Соловей сразу же стал обострять игру, предлагая свару на любой, пусть даже выигрышной карте. При сварах все игроки свои карты выбрасывали, ставки удваивались и листы метались по новой.

Но так или иначе, игра часа три шла примерно на равных. То один снимал свару, то другой. Самую крупную свару взял Зяблик - восемьсот баксов! Повезло, пришло "дубовое очко" - тридцать одно. Это при максимально возможных тридцати трех очках!

И тут свары приобрели практически перманентный характер. Соловей просто не открывал своих карт и предлагал варить не глядя. Его пример воодушевил и молодого Гарика. Они сварили с Соловьем несколько раз подряд, не раскрывая карт. Все, естественно, доставляли, как и положено, полкона. К тому времени и максимальный потолок поддачи дошел до тысячи гринов.

И вот свара достигла десяти тысяч баксов - рекорд за этот вечер.

У Зяблика екнуло на сердце, и он полагал, что не у него одного.

На раздаче был Гарик (слава богу, не Соловей!). Он аккуратно перемешал фишки и, как требуется, положил их на стол.

Снимал Мясник. Он разложил колоду на три части, потом по-разному сложил их и подровнял.

Первым поддавал Шурик. Он бросил на стол сто баксов. Соловей покрыл эти сто и добавил тысячу.

Зяблик понимал, что, какая бы масть к ним ни пришла, они при такой сваре свои листы не сбросят. Будут темнить и понтовать до последнего. Конечно, не скинет фишки и он, но что у него все-таки на руках? Зяблик медленно, одну за другой, как это делают все заядлые игроки, вытягивал свои три карты. И у него потемнело в глазах: двадцать шесть очков! На такой сваре - неслыханная удача! Он закрыл тысячу баксов Соловья и доставил ещё столько же.

Теперь слово было за Мясником, который пребывал в явном затруднении. Наконец, тяжело вздохнув, он бросил свои карты в колоду.

Осталось только четверо претендентов на лежащую на столе кучу баксов.

Теперь решение надо было принимать Гарику. Если он хотел продолжить игру, ему следовало закрыть и тысячу баксов Соловья, и столько же Зяблика. Он это сделал совершенно спокойно и добавил ещё тысчонку.

Шурик побелел - под него поддали уже три штуки.

- Хер с вами, - прошипел он и врыл листы.

Осталось трое.

Соловей, под которого шло две штуки баксов, закрыл их и добавил ещё одну.

И Зяблик почуял неладное. Походило на то, что он попал под раздачу и теперь его раскручивают. Но если бы ему сдали тридцать два, то было бы все ясно - значит, у кого-то тридцать три. Но почему же эти ребята нарезали ему какие-то двадцать шесть? Может быть, ещё не все потеряно?

Сейчас под него идут две тысячи, ну что ж, Зяблик ответит, из игры не выйдет.

Следующий ход был Гарика, который добавил ещё штуку, а Соловей эту штуку закрыл и добавил вторую. И тогда все стало ясно - Зяблик попал под раскрутку. Эти двое - Соловей и Гарик - играли на одну руку. В таких случаях у кого-тоиз них уйма очков, а второй - вообще пустой, но из игры он не выйдет, а будет все время поддавать. В этом случае третья сторона, в данном случае Зяблик, просто вскрыться не может, таковы жестокие правила секи. Впрочем, они перед игрой договорились, что в этом случае можно выставить десятикратную сумму против той, которую ты должен закрыть, и тогда все будут обязаны показать свои карты.

Сейчас Зяблик опять должен закрыть две тысячи, но что толку, если даже он их выставит, раскрутка-то будет продолжена!

И вдруг у него мелькнула отчаянная мысль: а что, если и Гарик, и Соловей понтуют! Нет у них на руках хорошей масти, и они просто хотят выбить его из игры за счет раскрутки!

Но где же ему взять двадцать тысяч, чтобы заставить их вскрыть свои карты? Он с надеждой посмотрел на Шурика, тот сразу отрицательно замотал башкой.

Тогда Зяблик обернулся к Мяснику:

- Может быть, пополам? - То есть он предложил Мяснику выложить двадцать штук, а в случае удачи - забрать половину свары. А та уже перевалила за тридцать штук.

Мясник взял у Зяблика протянутые ему карты и стал думать. Думал он долго, но в конце концов вернул листы назад.

- Тогда, может, одолжишь двадцать штук? - севшим голосом спросил у него Зяблик.

- Когда отдашь? - флегматично поинтересовался Мясник.

- Послезавтра. - Зяблик старался, чтобы его голос звучал как можно увереннее.

- Если не отдашь в срок, на счетчик ставить не буду. Просто закопаю.

Мясник бросил на стол требуемую сумму.

- Я вскрываюсь, - дрожащим голосом объявил Зяблик, предъявил свои двадцать шесть очков и положил деньги Мясника в кон.

Гарик молча, не вскрывая, выкинул свои карты в колоду.

Соловей с сочувственной улыбкой, которая ему очень шла, предъявил двадцать семь очков.

- Через сорок восемь часов закопаю, - угрюмо повторил Мясник. - Если бабок, конечно, не достанешь.

"А где же мне их действительно взять?" - пронеслось в голове у Зяблика. И тут он вспомнил статью в "Криминальном вестнике", что за информацию об убийце Бориса Бабурина сообщество банкиров обещало миллион долларов.

"Сдам Албанца", - тут же решил Зяблик. Но, впрочем, у него ещё оставалось сорок восемь часов.

Антон

14 августа, понедельник: утро, день

Вчера Антон обследовал всю трассу от Москвы до Кимр, и у него родился план, который он, впрочем, и сам считал не слишком надежным. Но другого способа проникнуть в "мерс" - бронированный, если верить Петру, - он не нашел.

Рано утром Антон пошел за грибами. Родившись в деревне, он тем не менее терпеть не мог "тихую охоту", но все же за два с половиной часа кое-как покрыл дно корзины грибами, напоминавшими съедобные. Их было, конечно, маловато, но Антон под дары леса напихал всяких тряпок. И ещё кое-что припрятал.

На местной барахолке он обзавелся вполне сельским прикидом - сапоги, "почти не ношенные" (если верить продавцу), замасленные штаны, видимо, местного механизатора, а также вполне приличную штормовку. Ну а главное, приобрел оранжевый жилет дорожного рабочего. Кроме того, здесь же купил лопатку наподобие саперной.

Вернувшись домой, в избушку лесника, он стал готовить себе завтрак. Сделал яичницу с колбасой, густо нарезав в блюдо лука.

Кофе варил в жестяной кружке, с которой не расставался на Балканах и прихватил с собой в Россию.

Покончив с завтраком, в очередной раз проверил оружие. Потом оседлал свою (точнее, Зябликову) "хонду" и двинулся на трассу.

Антон проехал мимо дорожного знака поворота на Кимры и загнал мотоцикл в близлежащий лес.

Здесь он стал дожидаться зуммера мобильника.

Звонок последовал, как и ожидалось, в десять. Информация неведомого агента в передаче Петра Федоровича подтвердилась: клиент выехал в предполагаемой машине в предполагаемое время с предполагаемой охраной.

Прикинув, что катить им придется более двух часов, Антон решил, что может отдохнуть ещё часок с четвертью.

В течение этого времени он лежал на траве, совершенно расслабившись и вглядываясь в ход облаков в синем августовском небе. И тут заметил, а вернее, сначала услышал вертолет. И тотчас же накатили косовские воспоминания. И опять все о том же - как, прикрывая отход русских добровольцев, он окончательно отбился от своих и петлял, голодный, между албанскими селами. Тогда-то ему и удалось сбить десантным ножом фазана. Но все хорошее быстро кончается, и он плелся по косоварской земле с одним патроном в снайперской винтовке. Наконец у него не осталось сил петлять по перелескам и горным тропам, и он внаглую двинулся напрямик по открытому полю.

Вертолет появился почти сразу же, и летчик без всяких раздумий дал пулеметную очередь по человеку в камуфляже, видимо, уже располагая информацией о нем. Антон мгновенно залег - рефлексы все-таки ещё срабатывали. Пули прошли совсем рядом, слегка оглушив его. Он приподнял голову и увидел, что вертушка пошла на разворот.

"Все равно достанет - рано или поздно", - почти равнодушно подумал Антон.

Он встал во весь рост. Скинул с плеча винтовку. Снял её с предохранителя. Дослал патрон в патронник. И стал ждать атаки. Вертушка развернулась на удивление быстро, вот она уже в какой-то сотне метров от Антона, и он отчетливо увидел лицо пилота.

Пулеметная очередь и одиночный выстрел прозвучали почти одновременно.

Машина рухнула на землю.

Человек остался стоять на этой земле...

Время вышло. Антон взял лопату, корзину с грибами, а также замечательный оранжевый жилет и пешочком возвратился к указателю, где и облачился в фирменное тряпье дорожного рабочего.

Теперь, если подъедут гаишники, он скажет, что имеет задание обновить знак. Краска на нем действительно облупилась, как, впрочем, и на всех остальных дорожных знаках на этом почти глухом тракте.

Вообще-то предосторожность была практически излишней - тут и обычный-то транспорт в дневное время редкость, не то что патруль ГИБДД. Летнее движение в основном утром и вечером, когда дачники едут на работу и соответственно возвращаются в город. Но Кашин был большим педантом.

Лопатой Антон владел уверенно - на Балканах приходилось часто окапываться. Через какие-то пять минут дорожный указатель на Кимры был извлечен из почвы, после чего землекоп отволок его в кусты.

До приезда клиента оставалось, по расчетам, с полчаса.

Антон не боялся, что тот может выбрать другой путь, поскольку такового просто не имелось, если не считать солидного крюка через Дубну, знаменитого в прошлом города физиков-атомщиков. Однако использовать такой замысловатый маршрут мужикам в "мерседесе" не было никакого резона. Согласно информации сколковцев в передаче Федорыча, клиент и его охранники опасались только хвоста, который мог прицепиться к ним у офиса.

Но сейчас, убедившись на относительно пустынном Дмитровском шоссе, что их никто не пасет, ребята наверняка уже успокоились. Хотя бдительности, конечно, не теряют, напомнил сам себе Антон.

План Кашина покоился на двух основных моментах.

Первое. Водила, по имеющимся данным, дороги не знает и поедет по карте.

Второе. Без выкопанного указателя он самостоятельно на местности сориентироваться не сможет. Дело в том, что поворот на Кимры, ведущий сразу в сторону леса, выглядел как обычная периферийная дорога, которая приводит либо в некую воинскую часть, либо на чью-нибудь шикарную виллу. Такие повороты без указателей пассажирам "мерседеса" встретятся на пути в большом количестве, и вряд ли они среагируют на этот.

В конце концов парням придется остановиться и спросить у первого прохожего, как проехать в Кимры. И надо, чтобы этим прохожим стал Антон Кашин!

Он даже рассчитывал, что его посадят в салон - показать дорогу. Ведь он скажет, что ему как раз в ту же сторону.

Тогда все будет тип-топ.

Да, тогда операция обойдется без ненужной крови. Он вытащит пушку и получит все, что захочет. Антон тормознет их напротив своей "хонды". Разоружит охрану, прострелит шины и - к своему байку. Даже связывать никого не станет - ненужная волокита.

А если в "мерс" не посадят... Что ж, возможно, придется слегка подранить кого-нибудь.

Но в какой точке ему следует находиться в момент проезда клиента с телохранителями? В той, где они поймут, что заблудились!

Если встать на повороте, то "мерс", скорее всего, промчится дальше по трассе (ежели повернет, то вообще ловить нечего). Здесь водила ещё не должен проявлять беспокойства.

Но в полутора километрах далее расположена деревенька. На указателе перед ней написано её название - Маклыгино. Взглянув на карту, водила - или "штурман" - обнаружит, что поворот на Кимры остался где-то позади!

Именно здесь они должны остановиться и запросить помощи!

...Ряженный под грибника, с корзиной, в которой было соответствующее содержание, Антон сидел на скамейке у автобусной остановки. Напротив, несколько в стороне от трассы, располагалась деревенька Маклыгино.

Кашин взглянул на часы - с минуты на минуту должен появиться "мерс".

И он появился!

Антон не мог пока разглядеть его номера, но не думал, что возможно такое совпадение - в расчетное время на глухой дороге появляется "посторонняя" иномарка. Впрочем, сейчас он все узнает, когда "мерс" подъедет поближе.

Но "мерседес" затормозил перед поворотом на Кимры! Остановился. Видимо, в салоне сверялись по карте насчет этой безымянной шоссейки. Вокруг ни души - спросить некого.

И вдруг из ближайшей к трассе маклыгинской избенки отделился велосипедист и приблизился к шоссе - с явным намерением свернуть в сторону "мерса"! Если иномарка сейчас двинется ему навстречу - что и произошло! то вопрос о дороге на Кимры будет задан именно этому сукиному сыну.

К счастью, велодиверсант должен был проехать мимо Антона.

- Стой, приятель! - Кашин выскочил на дорогу. - Выручи! Срочно опохмелиться надо!

Он сунул руку в карман и вытащил сотенную купюру.

У мужика заблестели глаза.

- Так это... туда... - Он махнул рукой в сторону приближавшегося "мерса". - В Квашенках надо брать.

- Слушай, брат! Не доживу я, пока ты в эти Квашенки за пять километров съездишь. Я знаю, что в третьем доме по правой стороне самогон есть.

- Это у Нинки, что ль? Да навряд...

- Давай-давай, приятель! Точно знаю, что есть! Неужели за стольник пару пузырей не отпустит?! Один - тебе, другой - мне. Сам бы пошел, да сил нет.

И Антон, сделав безумные глаза, вытянул ещё одну сотню.

Мужик, схватив обе купюры, мгновенно запылил на своем драндулете обратно в Маклыгино.

Между тем иномарка с нужными, как выяснилось, номерами уже стояла напротив Антона, и из неё с трудом выбирался водила-амбал в строгом костюме при галстуке. Пиджачок в левой части груди, где секьюрити в подмышечной кобуре держат свое штатное оружие, слегка оттопыривался.

Он проводил пристальным взглядом прохилявшего мимо велосипедиста и обратился к Кашину:

- Эй, мужик! Поди на момент, разговор есть.

Антон через разделявшее их дорожное полотно лениво двинулся к верзиле. В доли секунды он оценил ситуацию. Рядом с сиденьем водителя расположился ещё один гигант. Позади находился третий мужик - видимо, клиент. По неуловимым признакам в стиле одежды Кашин определил - иностранец. И на коленях он держал черный кейс! Антон даже сумел рассмотреть, что чемоданчик прикован к левой руке клиента наручниками.

- Ну че? - как бы слегка робея, на манер деревенского вахлака, спросил снайпер.

- Нам до Кимр нужно добраться. Где-то тут поворот должен быть. Охранник покрутил головой по сторонам.

- Могу показать - мне туда же.

- А разве ты того мужика, на велике, дожидаться не собираешься? кивнул амбал в сторону деревеньки.

Он, видимо, уловил-таки окончание разговора Антона с велосипедистом.

- Да не-е! Мы уже обо всем с Коляном договорились! - как можно увереннее заявил Кашин.

Телохранитель окинул его вроде бы небрежным, но цепким взглядом и подошел к задней дверце авто.

Пассажир приспустил стекло. Водила обратился к нему по-английски. Кашин достаточно знал этот язык, чтобы понять вопрос охранника. А если б даже и не понимал чужеземной фени, то и без того ясно - секьюрити спрашивает у охраняемого клиента разрешения посадить в салон проводника.

Если сейчас последует отказ - не беда, Антон уже находился в боевой готовности. Левая рука сжимала корзину с безобидными грибами, зато правая находилась в кармане, и в ней покоился "макаров" со снятым предохранителем и патроном в патроннике. И Кашин уже стоял на линии огня - напротив передней дверцы, которую водила оставил открытой.

Итак, в случае отрицательного ответа Антон, не вынимая руки из кармана, немедленно откроет огонь. Причем сначала по сидевшему в машине охраннику. Если палить по склонившемуся к задней дверце верзиле, находившийся в иномарке секьюрити мог просто захлопнуть дверцу. И тогда все: бронированный "мерс" неприступен.

Амбал повернулся к "грибнику".

- О'кей! - и приглашающе махнул рукой.

- Че? - вроде бы не понял "селянин".

- Садись, говорю!

Охранник открыл заднюю дверцу, где расположился иностранец. Тот сдвинулся вправо.

Антон осторожно, словно опасаясь замарать шикарную иномарку, устроился на сиденье.

- Ну, куда ехать? - спросил водила.

- Развернуться надо.

Шофер послушно выполнил разворот.

- Теперь прямо, а как направо поворот, так и повернуть.

- Ну, что я тебе говорил! - торжествующе произнес охранник, сидевший рядом с водителем.

Тот озадаченно хмыкнул.

"Мерс" мгновенно долетел до поворота и свернул к Кимрам. Через полкилометра Кашин должен был закончить акцию по изъятию кейса.

В это время "штурман" с улыбкой торжества, так и не сходившей с его лица после того, как выяснилось, что он оказался прав, обернулся к Антону. Кашин отметил, что внешность этого секьюрити куда более соответствует роли сельского придурка, которую разыгрывал он сам.

- Ну, а каких грибков набрал? Я тоже люблю это дело, благожелательным тоном произнес охранник, сунув нос в корзину. На лице его возникла гримаса недоумения. - Разве у вас хавают эту погань?

Он кинул пронзительный взгляд на Кашина, и что-то в его внешности гиганту-секьюрити явно не понравилось. Телохранитель мгновенно своей длинной и могучей рукой сковал кисть Антона, сжимавшую в кармане пистолет.

- Да с тобой, земеля, пожалуй, разобраться надо, - с расстановкой произнес он, в упор глядя на проводника.

Светло-зеленые глаза Антона холодно блеснули. Не раздумывая, левой рукой он нырнул в корзину с грибами, где у него был зарыт под тряпками второй ПМ на боевом взводе, и заорал нечеловеческим голосом:

Руки за голову!

- Команда адресовалась охраннику, который блокировал правую руку Антона, но произвела ошеломляющее впечатление на водилу. Тот резко и бестолково крутанул баранку, и "мерс", будто за его рулем сидел профессионал-каскадер, помчался вперед на двух левых колесах. Но трюк продолжался недолго, и машина, не сделав даже ни одного кувырка, плавно легла на крышу, двигаясь вперед и вращаясь, как детская, давно вышедшая из моды юла.

Детектив Хохляков

14 августа, понедельник: утро, день, вечер

Хохляков работал в частном охранном агентстве "Атлант" и не мог понять, почему его так невзлюбило начальство. И не какое-то абстрактное начальство, а лично директор агентства Зимин. А дело-то все было в том, что бывший когда-то кремлевским курсантом генерал-лейтенант в отставке Борис Зимин не мог терпеть какую-то штатскую расхлябанность детектива Хохлякова, служившего, между прочим, в свое время в наружке МУРа.

Зимин не делал подчиненному никаких замечаний, но просто морщился, глядя на его мятые сорочки и брюки, на нечищеную обувь. Генерал не понимал, что сыщик должен не выделяться в толпе, а выглядеть столь же задрипанным, как и большинство уличных прохожих. Но поскольку Зимин не выражал своего мнения вслух, то Хохляков и пребывал в постоянном недоумении, чем же он не угодил генералу.

Вот и теперь, вызвав детектива Хохлякова к себе в кабинет, директор агентства окинул его прямо-таки страдальческим взглядом. Хохляков, однако, его стоически перенес и перевел взор на большой портрет президента, висевший за спиной генерала.

Зимин был краток:

- Проследите и зафиксируйте все связи этого человека с женщинами. Срок исполнения - трое суток. - Он протянул конверт. - Здесь его фотография и место жительства. Всё. Можете идти.

И Хохляков ушел, кляня свою судьбу.

Следовало, конечно, спросить у генерала о месте работы этого парня. Узнать, кто заказчик. Может быть, его жена, так чего ж ее-то фиксировать? Кроме того, Зимин имел прямой доступ к компьютерной базе МВД (поговаривали, что и ФСБ). Генерал мог бы из этой базы что-нибудь и почерпнуть, хотя бы для лучшего контроля за передвижениями объекта.

"Ну да ладно, и мы не лаптем щи хлебаем. Что у нас в конверте?"

Там оказалось фото красивого, породистого добра молодца лет под тридцать. Иван Петрович Несмелов, живет на Фрунзенской набережной, в "сталинских" домах. Ну, номер дома, конечно. И это все?

Хохляков немедленно позвонил своему близкому приятелю, имевшему доступ к компьютерной базе МВД.

- Привет, Витюня.

- Привет, Серега, по тяжелой твоей дыхалке чувствую - опять горишь.

- Точно. Выручай. Гонорар прежний.

- Ладно. Присылай мне по факсу данные на объекта или на клиента, как там у вас выражаются.

- Бу сделано!

Минут через пятнадцать пришел обратный факс. В нем была, к сожалению, лишь информация так называемого первого уровня. То есть самая элементарная. Тачки с номерами, дача, квартира... Но что это? Оказывается, господин Несмелов - член могущественной преступной группировки Келаря - Зямбы. Причем он там третье лицо! Известен под кличкой Посланник. Что-то вроде министра иностранных дел сколковской банды. А вот эта информация уже очень серьезная и может пригодиться самым неожиданным образом!

Но, впрочем, пора действовать. Погодка плохая. Объект, скорее всего, у себя на Фрунзенской. Жучков и видеокамер там не поставишь. А где у него дачка? В Усове. Видимо, стоит съездить и как следует её нашпиговать.

Детектив прихватил с собой микровидеокамеры и подслушивающие устройства. Впрочем, последние в его работе не слишком эффективны. Слова, слова... То ли дело впечатляющий натурный кадр.

И, поразмыслив, Сергей Хохляков взял мощный фотоаппарат с большой разрешающей способностью. Решил рвануть сначала все же на Фрунзенскую. Чем черт не шутит - вдруг повезет.

Прежде всего он вычислил окна квартиры Ивана Несмелова и убедился, что они не задернуты занавесками. Зайдя в дом, расположенный напротив жилища объекта, залез на чердак, вытащил дальнобойный японский фотоаппарат и, используя его как бинокль, провел им по окнам квартиры сколковского мафиози.

Хохляков смотрел и не верил своему счастью. Да вот же они, прямо-таки катаются по полу, по ковру! Меняя позы, будто разучивают "Камасутру". Мгновенно заработала дальнобойная техника. Пожалуй, кадров получилось многовато, ну да за такие позиции целой пленки не жалко.

Что ж, на эту даму наверняка хватит, и Хохляков решил закругляться.

Но парочка тоже, видимо, пришла к аналогичному решению. Они явно собирались покинуть этот гостеприимный дом. И Хохляков стал смотреть, что же будет дальше.

А дальше его ждало большое разочарование. Объект и девушка вышли на улицу, совершенно не таясь, горячо расцеловались. После чего она села в "ауди", а он в БМВ.

Хохляков записал номер её машины (номер БМВ у него уже имелся) и помчался к своей неприметной "девятке" с идеей сесть на хвост объекту. Это ему удалось. А по дороге он узнал, вновь связавшись с "Витюней", имя хозяйки "ауди". Ею оказалась не кто иная, как Диана Карлова, дочь Келаря главаря сколковской банды!

Поскольку голубки миловались совершенно в открытую, папаша Дианы, очевидно, одобрял их роман, а возможно, строил на этот счет матримониальные планы.

Выходило так, что данный номер Сергей Хохляков отработал впустую.

Он продолжал преследовать БМВ. У Покровских ворот объект вылез из машины, зашел в тихий, неприметный дворик, а затем в столь же ничем не примечательный дом.

Полминуты подождав, Хохляков двинулся вслед за Несмеловым, но в полутемном парадном даже слегка вздрогнул, услышав грозное: "Вы к кому, товарищ?" - старуха-вахтерша встала стеной и преградила ему путь.

Детектив быстро сунул под нос бабушке удостоверение МУРа, которое произвело на неё глубокое впечатление.

- В какую квартиру вошел предыдущий гражданин?

- В пятую. Второй этаж, - с готовностью отрапортовала вахтерша. - Они часто здесь встречаются. Красивая пара! - мечтательно добавила она.

- Как часто?

- Ну, раз в неделю, может быть.

"А у меня только три дня", - подумал Хохляков.

Он вышел на улицу, разыскал окна "красивой пары". Они были задернуты, но все же не совсем.

Хохляков подобрался к окнам по пожарной лестнице. Свет во всей квартире был выключен. Детектив достал фонарь, но не включил его, ожидая, когда глаза окончательно привыкнут к темноте. И наконец разглядел в щель между двумя портьерами любовные конвульсии двух сплетенных тел.

Детектив поставил фотоаппарат на автомат, включил фонарь и направил то и другое на влюбленную парочку.

Всего четверть минуты, не больше. Но этого достаточно.

Антон

14 августа, лонедельник: день

Находясь в состоянии шока средней тяжести, Антон выбрался из автомобиля и, не оглядываясь ни на "мерс", ни по сторонам. Едва волоча ноги, побрел к кювету, где рухнул в придорожную канаву.

Минут пять он приходил в себя. Потом попытался оценить свое состояние. Следов крови Антон не видел нигде, да и боли особой не чувствовал. Только сильно шумело в голове и все плыло перед глазами.

В левой руке пистолета не оказалось, но в правом кармане штормовки лежал "макаров" - целый и невредимый.

Кашин осмотрелся - вокруг никого не было.

Он слегка приподнялся и осторожно выглянул из кювета. Движения на трассе никакого не наблюдалось. Перевернутый "мерседес" оказался пустым. Его пассажиры, судя по всему, находились по ту сторону дороги.

Хотя оттуда не доносилось ни звука, переходить шоссе в открытую Кашин счел неразумным - могли подстрелить. Но все равно следовало действовать быстро - клиент мог по мобильнику вызвать милицию. А если иностранец не желал иметь дело с органами, то ему вместе с охраной нетрудно скрыться в лесу, расположенному совсем рядом с трассой.

Антон ещё раз огляделся по сторонам и справа обнаружил то, что требовалось, - под дорожным полотном проходила труба, связывавшая два кювета. Видно, в этом месте когда-то протекала мелкая речушка.

Кашин метнулся к трубе и проскользнул в нее. Пришлось передвигаться по-пластунски.

Когда он добрался до другого конца, то тихонько высунул голову и крутанул ею по сторонам.

Все трое пассажиров "мерседеса" оказались слева от Антона...

Водила находился прямо у дороги. В руке он держал пистолет и старался, не обнаруживая себя, наблюдать за трассой.

Другой охранник расположился на самой кромке леса, под деревом, тоже с оружием на изготовку. Там же сидел, тихонько постанывая, человек с кейсом.

- Пушки на землю! - страшно завопил Кашин.

Телохранитель, находившийся рядом с клиентом, благоразумно подчинился команде. Водила же стал палить на голос практически не глядя, и выстрелы его, конечно, никакого вреда Антону не причинили.

Двумя пулями в правое плечо Кашин выключил секьюрити и выбрался из трубы. Он подошел к двоим под деревом. Охранник стоял, подняв руки вверх. По его лицу текли крупные капли пота.

- Кругом! - скомандовал Антон.

Верзила развернулся и тут же получил сильный, но дозированный удар рукояткой пистолета по затылку. Вряд ли он теперь очухается раньше чем через четверть часа, удовлетворенно подумал Кашин.

Он обыскал охранника. Изъял у него пейджер, мобильник, подобрал пистолет.

Потом подошел к иностранцу, которого трясло самым жутким образом. Антон хотел потребовать у него ключ от наручников, чтобы отстегнуть кейс, но вдруг с изумлением обнаружил: в результате пережитых событий он напрочь забыл английский язык.

- Комбинэйшен! - наконец приказал он, указывая на кейс.

Иностранец тут же достал из кармана бумажку с цифрами.

Кашин, не теряя времени, взял иностранца за руку, державшую чемоданчик, и выстрелом из "макарова" освободил её от оков. Слабонервный клиент тут же впал в глубокий обморок.

Антон обыскал его, конфисковал все те же мобильник и пейджер, оружия не оказалось. Кинув быстрый взгляд на шоссе, увидел приближавшуюся к месту событий машину. Он ринулся к подстреленному им охраннику, который был без сознания, обыскал его, забрал пистолет и сотовик.

Между тем на шоссе остановилась "шестерка", и из неё вышел, оставив в замке ключ зажигания, интеллигентного вида мужчина.

- Авария, - печально констатировал он.

- Да! - взволнованно отозвался Кашин. - Нет ли у вас пейджера или мобильного телефона, чтобы вызвать "скорую"?

- К сожалению, нет, - все так же печально произнес незнакомец. (К счастью для тебя, подумал Антон). - Но я врач и могу оказать первую помощь.

- Очень хорошо! Посмотрите, пожалуйста, моего брата. - Антон указал на раненого охранника. - У него кровотечение.

Врач кивнул, полез в свою машину, достал из неё чемоданчик, видимо с лекарствами и перевязочным материалом, и стал, шустро перебирая ногами, спускаться в кювет.

Кашин дождался, пока врач подойдет к раненому секьюрити, и быстро выскочил на дорогу. Уже залезая в "шестерку", он крикнул ошарашенному эскулапу:

- Я пока сгоняю за "скорой", а вы действуйте. Действуйте!

Антон включил первую скорость и утопил педаль акселератора. Надо было побыстрей добраться до своей "хонды", которая находилась примерно в полукилометре отсюда.

Келарь и другие

14 августа, понедельник: вечер

В этот день Келарь, как, впрочем, и Зямба, не покидал офис, ожидая звонка от Лухаря. С ними должен был находиться и Посланник, но он обещал подъехать позднее.

Два старых приятеля, один из которых потягивал коньяк, а другой баловался анашой, вели неспешный разговор.

- Ну а если все пройдет как надо, Джон? Получим мы кейс с компроматом и расколем американца? А дальше что?

- Я выхожу из игры, Зямба, - впервые признался своему корешу Келарь. Все обналичиваю - и на Запад. А ты как хочешь: командуй здесь или сваливай со мной.

Кавказец ненадолго задумался, поглаживая усы.

- Мне за бугром делать нечего, - наконец объявил он. - Жаль, что больничку придется закрыть.

- Что ж, остается много других возможностей. Бабки пока сами в наши карманы сыплются. Но с меня довольно - спокойной жизни хочу.

Появился Посланник, упакованный в английскую тройку, при шелковом галстуке от фирмы "Эрмес" с россыпью миниатюрных голубых подковок по бордовому полю.

- Ну что?

- Пока ничего, - почти равнодушно сказал Келарь, тщательно скрывая волнение.

- А все потому, что не Албанец это, не настоящий, - сел на любимого конька Зямба. - Тот давно бы... Этот доходяга Лухарь всем нам лапшу на уши вешает... Какой из него диспетчер? Сидел бы завскладом и не рыпался...

И тут все трое вздрогнули: зазвонил сотовик Келаря.

- Кейс у меня, - лаконично доложил Лухарь.

- Тащи его скорей в офис! - почти заорал Келарь.

Не прошло и пятнадцати минут, как объявился сияющий Петр, помахивая кейсом, на котором болтались простреленные наручники.

- Что это? - несколько опасливо спросил Келарь.

- Подробности долго пересказывать, но особых эксцессов не было. Клиент, во всяком случае, жив и здоров.

Келарь удовлетворенно хмыкнул, закурил душистую сигарету.

- А кода от замков нет?

- Была бумажка у Албанца, - развел руками Лухарь, - но куда-то в суматохе запропастилась. Там такое было!.. Да разве Винтарь и без неё не откроет?

Винтаря, технического гения сколковцев, Келарь сегодня действительно не отпускал домой и немедленно вызвал его.

Тот покрутил с минуту чемоданчик и заключил:

- Без инструмента не обойтись.

- Так тащи его сюда! - вскричали в один голос едва ли не все присутствующие.

Винтарь вернулся с неким хитрым приспособлением и через каких-нибудь десять секунд вскрыл кейс.

Келарь выхватил у него чемоданчик и, подняв крышку, заглянул внутрь. Там оказалось около десятка дискет. Он обернулся к Лухарю:

- Ты на сегодня свободен. Насчет гонорара будь спокоен. Винтарь, ты тоже пока иди к себе, но домой не отваливай. Можешь ещё пригодиться.

Келарь взял наугад одну из дискет и сунул её в компьютер.

- Черт! Она защищена персональным кодом.

- Ну, этого следовало ожидать, - пожал плечами Посланник.

Келарь брал дискеты одну за другой, но результат был тот же.

- Ну что ж, - вздохнул он, - для этого мы Винтаря и держим. Код ему раскрыть - плевое дело. Позовите-ка его сюда. Работенка эта не на один час, так что давайте-ка, ребятки, разойдемся по домам.

Но перед уходом Келарь, как любящий отец, позвонил дочери.

- Дианочка, привет! У тебя все в порядке? Ну, слава богу. Ты можешь не знать, но в Москве сейчас просто всплеск бандитизма. Давай-ка я тебе приставлю телохранителя. На дневное время, разумеется. Ах, ну да, ты на днях уезжаешь в Париж. Ну лады, счастливо тебе отдохнуть.

Детектив Хохляков

15 августа, вторник: утро

Рассматривая добытые фотоснимки, детектив включил на полную катушку свой аналитический аппарат и вскоре пришел к выводу, что у него на руках поистине бесценный материал. Точнее, он может быть оценен очень высоко, но только не его начальством.

Хохляков уже успел разнюхать, что Диана Карлова и Иван Несмелов, он же Посланник, фактически жених и невеста. Если отец Дианы, известный авторитет Келарь, узнает об измене жениха любимой дочери, тогда тому не то что несдобровать, а скорее всего - вообще не жить на белом свете.

Значит, с этого Ивана, если он не Иван-дурак, можно взять хорошие бабки.

Далее. Невеста Диана, хоть и будет огорчена, узнав, что её женишок ходит на сторону, но тоже может хорошо заплатить за подобную информацию.

И наконец, сам Келарь. Ведь наверняка именно он заказал проверку будущего зятя на предмет слабости к женскому полу. Кому ещё это могло понадобиться? И совсем не обязательно Келарю получать информацию из "Атланта". Хохляков предоставит её самолично.

Пожалуй, ничего не возьмешь только с той бабенки, которая миловалась с Посланником на Покровке. Хохляков не сумел за столь короткое время установить её личность. А надо бы...

Получив бабки со всех троих, а то и с четверых фигурантов, он, конечно, сгинет в неизвестном направлении.

Детектив Хохляков знал, как это делается.

Диана

15 августа, вторник: утро

Новый инструктор Дианы по самозащите с удовольствием и даже с восхищением обозревал девушку, раскинувшую стройные ноги на огневом рубеже. Ее длинные волосы рассыпались по плечам, и он заметил родинку за правым ухом, которая его почему-то особенно умилила.

Они находились в подземном тире МВД.

Диана садила из АКМ с видимым удовольствием - то короткими очередями, то одиночными выстрелами, меняя мишени одну за другой.

Наконец она поставила автомат на предохранитель и поднялась на ноги.

- Так вы и есть мой новый инструктор? Меня зовут Диана.

- Вадим. - С лица молодого человека не сходила счастливая и несколько глуповатая улыбка. - А для чего вы стреляете из автомата, Диана?

- Нравится, - пожала плечами девушка.

- Для самозащиты такое оружие совершенно бесполезно. В сумочке, скажем, вы его таскать не будете.

- Там у меня есть кое-что другое. - Порывшись в сумочке, она с некоторым усилием выволокла оттуда "макаров".

Инструктор укоризненно покачал головой:

- Оружие должно находиться в сумочке так, чтобы его можно было выхватить практически мгновенно, причем одновременно передергивая затвор и снимая пистолет с предохранителя. Да и тренироваться в стрельбе лучше как раз из него.

Диана кокетливо взглянула на Вадима и встала на огневой рубеж. Взяв пистолет двумя руками, она мгновенно расстреляла всю обойму, причем самый худший выстрел оказался в "восьмерку".

- Недурно, - заметил инструктор.

Затем на огневой рубеж вышел он, вытащил свой ПМ, взял его в одну руку, и все пули из обоймы легли в "десятку".

- С двух рук стреляют только в дешевом американском кино, поучительно заметил он. - В экстремальных условиях у вас не найдется времени перехватить пистолет второй рукой.

- Меня так учили.

- А чему ещё вас учили?

- Рукопашному бою.

- А ну-ка?

Диана подошла к Вадиму, сделала по всем правилам захват и бросила инструктора через бедро. Впрочем, видно было, что он не очень сопротивлялся.

Поднимаясь, Вадим заметил с очевидным скепсисом:

- В уличных, скажем, условиях такие приемчики эффекта не дадут. В целях самозащиты следует больше придавать значение ударной технике.

- Вот такой? - И Диана со всей силы нанесла инструктору удар ногой в промежность. Вернее, пыталась нанести, поскольку Вадим неуловимым движением перехватил ногу девушки и слегка повернул её. В результате Диана потеряла равновесие и оказалась на ковре.

Инструктор помог ей подняться.

- Этот удар слишком длинный. Кроме того, перед ним вы делаете шаг вперед, в результате противник оказывается готов к вашим действиям. Лучше бить ногой с короткого замаха в коленную чашечку или голень...

- Одну минуту! - Неожиданно появился Посланник, явно чем-то взволнованный. - У тебя все в порядке, Диана?

- Да вроде, - пожала плечами девушка.

Он как будто облегченно вздохнул.

- Ну ладно, вы тут продолжайте, а я поехал в офис.

Закончив занятия, Диана вышла на улицу и заметила возле своей "ауди" незнакомого мужчину.

- Вас зовут Диана? Вам мое имя ничего не скажет, но я был бы счастлив, если б вы уделили мне несколько минут для конфиденциального разговора.

У незнакомца был довольно непрезентабельный вид, но очевидной угрозы от него не исходило.

- Ну что ж, сядем в мою машину. - Здесь Диана закурила. - Так я вас слушаю, человек без имени, - слегка улыбнулась она.

Хохляков - а это был он, - ни слова не говоря, вытащил фотографии, снятые на Покровке, и протянул их девушке.

Реакцию Дианы он никак не мог предвидеть, хотя и предполагал гнев, возмущение, даже слезы. Но девушка буквально стала задыхаться. Детективу даже показалось, что она вот-вот потеряет сознание.

Хохляков подумал, что следовало бы в таких случаях иметь при себе фляжку коньяка или хотя бы минералку. Что поделаешь, шантажист он ещё не слишком опытный...

Прошло не менее пяти минут, прежде чем девушка пришла в себя, да и то относительно.

- Я могу это забрать? - едва слышно прошептала она.

- Ну... за известное вознаграждение, - гаденько улыбнулся Хохляков.

- У меня с собой только тысяча долларов.

- Вообще-то такая работа стоит дороже...

- Понимаю, - кивнула Диана. - Вы знаете, где я живу?

Теперь кивнул Хохляков.

- Зайдете ко мне ближе к вечеру. Снимки я забираю.

- Согласен. Я вам полностью доверяю.

"Даже не знаю, что сделаю с этим гадом! - подумала Диана. - Но уж отцу-то скажу точно!"

Сергей Карнаков

15 августа, вторник: утро

Сергей Карнаков чувствовал, что остатки кайфа улетучиваются и скоро потребуется ещё доза героина.

Без всякой надежды он обшарил все свои карманы, но нашел какую-то жалкую мелочь. А в долг наркодилер больше не даст.

"Здоровый молодой пацан, - сказал торгаш, - а лаве достать не можешь. Вон сколько старух да молодух при бабках по темным дворикам да подъездам шныряют. Взял бы перо - и на охоту".

Вообще-то не такой уж он молодой - скоро четвертак стукнет, а о здоровье и говорить нечего, вздохнул Сергей.

Жизненные неприятности начались у него сразу после демобилизации из армии. Получив профессиональные права, он устроился работать таксистом. Но едва ли не в первый же день выхода на линию сбил пьяного мужика, буквально рванувшегося с тротуара под колеса Сергеевой тачки.

Тем не менее его признали виновным, поскольку наезд произошел в пределах "зебры". Срок он получил условный, но работать по специальности больше не мог - права отобрали надолго.

Сергей никак не мог найти достойную работу, в основном так, халтурил. Постепенно он запил, стал, что называется, опускаться. И некому его было поддержать хотя бы морально: родители умерли рано, особо близких родственников не имелось, постоянной подруги Карнаков не нашел.

И вот однажды сдавал он "пушнину", чтобы наскрести на пузырек, и познакомился в очереди с молодым парнем. Вместе на лавочке распили бутылку водки, поговорили о том о сем. Карнаков пожаловался, как ему тяжело жить на свете совсем одному, без постоянного заработка.

Вовик, как представился новый знакомый, посочувствовал Карнакову и даже сгонял в магазин и купил за свой счет ещё поллитровку. И Сергей незаметно отключился. Очнулся он вроде бы в больничной палате, где находился совершенно один. Ему было очень плохо, он попытался встать, но тут появилась миловидная женщина в белом халате и сказала, чтобы Сергей лежал. Сейчас она сделает ему укол, и все будет в порядке.

Так и произошло, он заснул. А когда проснулся, та же женщина сделала ещё укол, и Сергей опять погрузился в забытье. Потом ему показалось, что его куда-то везут, что-то надевают на лицо, и он уснул в очередной раз.

Сергей пришел в себя все в той же больничной палате, причем тело его почему-то было плотно зафиксировано ремнями к кровати. Сейчас он чувствовал себя почти нормально, но ощутил: где-то сзади и сбоку ему что-то мешает. Карнаков выкрутил как мог голову и обнаружил: в его тело воткнуты непонятные пластмассовые трубки.

Тут же появился очень солидный мужик - при галстуке, в белом халате. Сказал, что он врач, а зовут его Николаем Николаевичем. Сергей же находится в благотворительном учреждении, народной больнице. Здесь совершенно безвозмездно делают операции пациентам, которые не могут заплатить за очень дорогое лечение.

Сергея, объяснил доктор, подобрали на улице, и "скорая" привезла его сюда. Выяснилось, что он очень болен, и пришлось делать срочную операцию на почках. Но теперь все нормально, и его скоро выпишут.

Кормили в больнице совсем недурно - не то что в армии, и Сергей чувствовал себя все лучше и лучше. А если случалось недомогание, то миловидная медсестра делала ему инъекцию, и Карнаков погружался в сладкий сон. В общем, ему здесь нравилось.

Но дней через десять Николай Николаевич сказал, что Сергей полностью выздоровел и теперь его выпишут.

Карнакова посадили в "скорую", окна которой были занавешены. Ехали долго, часа три. Наконец машина остановилась.

И тут произошло совсем уж неожиданное: сопровождавший Сергея санитар вытащил из бумажника деньги, как выяснилось - пять тысяч рублей, и передал Карнакову. Это помощь от шефов, сказал мужик, и распрощался с подопечным.

Сергей был счастлив до глубины души. Он позвонил одному из своих знакомых, который практически не пил, предпочитая сидеть на игле, и рассказал о том, что с ним произошло. Приятель удивился, но, услышав о пяти тысячах, удивляться перестал и предложил Сергею попробовать "снежок".

Так первый донор клиники Келаря, у которого вырезали почку, стал наркоманом...

А сейчас он, вспомнив совет наркодилера, оделся, взял большую адидасовскую сумку и здоровый молоток с острым наконечником. Немного подумав, надел темные очки. После чего двинулся на улицу в поисках прикинутых "старух да молодух", которые шастают по подворотням и подъездам. При этом Сергей старался не уходить далеко от местожительства своего наркодилера.

Подполковник Делягин и Зяблик

15 августа, вторник: утро

Зяблик проснулся с тяжелым чувством. Сегодня надо было расплачиваться с Мясником, а откуда взять лаве, он так и не придумал. За его видавшую виды "шестерку" можно было получить разве что штуки две баксов. Вот если только свою двухкомнатную квартиру загнать?.. Ну а жить-то тогда где, ядрена вошь? Бомжем стать?

А что Мясник его точно "закопает" - сомнений не было. Репутацию этот мужик имел очень серьезную. С ним предпочитали не связываться братаны из самых крутых бригад.

В башке все ещё крутилась идея: сдать Албанца. Но как это сделать, не подставив самого себя?

Тягостные размышления Зяблика прервал телефонный звонок.

- Ну? - хмуро обозначил несчастный жулик свою готовность к контакту с неизвестным собеседником.

- Зяблик! Да ты прям новатор в телефонных переговорах. Я же ограничусь традиционным приветом.

- Подполковник Делягин! - обрадованно воскликнул стукач.

- Он самый. Слушай, парень, надо срочно встретиться. Через час сможешь быть на старом месте?

- Йес, товарищ генерал!

- Вот и ладненько.

Встречались они всегда в ресторане, хозяин которого так и не удосужился придумать ему название (как и владелец любимого заведения Лухаря, которое сколковский завскладом называл "У Аси"). Располагалась ресторация на задворках Казанского вокзала, в неприметном переулке, и, не имея никакой наружной рекламы, была малопосещаема.

Когда Зяблик добрался до заведения, там уже находился Делягин и наворачивал пиво с красной рыбой. Зяблик тоже не отказался бы ни от того, ни от другого, но катастрофические последствия игры в секу лишили его этого удовольствия, а подполковник угостить своего стукача как-то не догадался.

Последующий их диалог проходил в таком режиме: один наслаждался скромными радостями бытия, а другой смотрел ему в рот.

- Вот какое дело, Зяблик, - начал подполковник, опорожнив очередную кружку, - перевели меня в другую организацию. УБНОНом называется. Знаешь, что это такое? Данная контора с наркодельцами борется. Так вот - придется и тебе переквалифицироваться.

Зяблик погрустнел - дело это ему показалось никчемным, тем более что он совсем не знал его специфики. К тому же в мозгу стукача зудела одна мысль: зная все подробности недавней ликвидации Бимбера, он может кое-что с этого поиметь. Ведь за сведения, проливающие свет на убийство банкира, обещана награда в миллион баксов!

- Ну что ж, коли надо - переквалифицируюсь, - вяло откликнулся Зяблик на предложение подполковника и вдруг решил сыграть ва-банк. - Но вот какое дело, у меня сейчас с бабками туго, а тут я прочел в газетах, что за любое сообщение об убийстве банкира Бабурина большие баксы дают. - И он выразительно посмотрел на своего опекуна.

Тот бросил на стукача проницательный взгляд.

- Во-первых, повторяю, я уже работаю в другом ведомстве и мне этот Бимбер до фени. А во-вторых, если ты что-то знаешь про это мочилово, не советую даже заикаться о нем. И так всем известно, что завалили банкира сколковцы, однако действий против них никаких не предпринимается. В любом случае ни хрена ты не получишь. Что-нибудь где-нибудь сболтнешь на эту тему, самого же тебя и закопают.

Услышав второй раз за короткое время одну и ту же угрозу - "закопают" (сначала от Мясника, а теперь от Делягина), Зяблик невольно вздрогнул.

- Ментам вообще до лампочки этот Бимбер, - продолжал развивать тему подполковник, - они ищут питерский общак, который у него хранился. А это ни много ни мало - два лимона зелеными. - В зале никого не было, и они сидели в самом углу, и тем не менее Делягин понизил голос до шепота. - Ты же знаешь, Зяблик, у меня оперативное чутье на высшем уровне. Я бы на месте сыскарей, что общак ищут, давно бы вдову Бимбера прощупал. А они, насколько мне известно, даже толком не подступились к ней. Так что если тебе приспичило клад искать, - он подмигнул стукачу, - то имей в виду вот эти мои соображения. - Подполковник снова принялся за красную рыбу, а Зяблик погрузился в глубокие размышления. - Кстати, - Делягин вытащил газету, вот она, Ксения, вдова Бимбера. Недурна, а? Хотя и вся в трауре. Держи газеточку - может, пригодится. Давай я тебе на ней адрес вдовы напишу.

Зяблик взял "Криминальный вестник", где целый разворот был посвящен похоронам банкира, и принялся внимательно разглядывать женщину в черном.

- Ну а теперь к делу. Есть такой вонючий наркоделец, Гусем кличут. Живет, кстати, рядом с домом вдовы Бабурина. Он - дилер среднего звена, работает с мелкими оптовиками. Мы б его давно могли взять, но до сих пор нам неясно, откуда он товар получает. В общем, Зяблик, мне известно, как ты умеешь входить в доверие к людям. Должен войти в доверие и к Гусю. Ты пойдешь к нему, представишься мелким оптовиком. У тебя будут хорошие рекомендации - на нас работает один из тех, кому он уже давно поставляет товар. Парнишка вне подозрений. Договоришься с Гусем, что будешь брать у него мелкие партии "снежка". А может, у него и ещё что есть. И ты обязательно должен войти в его ближайшее окружение.

- А деньги на покупку товара?

- Гусь дает в долг. Держи его адрес, - подполковник протянул Зяблику листок бумаги. - Кстати, наш парнишка дилера о твоем приходе предупредит. Официант, счет!

Варгуз

15 августа, вторник: день

Питерский авторитет не сразу решился на поездку в Москву. Здоровье что-то стало сдавать. Но в столицу все же поехал. А что делать? Надо!..

Неожиданное прибытие Варгуза на тайную хазу Картуза и Мыловара привело братанов в смущение. Те в это время жрали ханку и разрабатывали дальнейший план действий - другими словами, не знали, что делать дальше.

- Здорово работаете, бродяги, - хмуро констатировал смотрящий. Самбаза потеряли, а сами ни хрена даже не заполошились.

- Да кто ж его знает, кто Самбаза-то... - развел руками Мыловар.

- Да ясно кто - сколковцы, - посмотрел на него как на законченного придурка Варгуз.

- И что же нам теперь делать? - растерянно спросил Картуз.

- Когда Азон должен бабки вернуть?

- Сегодня! - хором ответили братаны.

- Не отдаст - кончайте. И, как я уже говорил, побольше шухера. Пусть московское говно нас до гробовой доски будет помнить. Нам все равно всем на дно ложиться. Дайте-ка я сам позвоню Азону. - Картуз услужливо набрал шефу номер телефона банкира. - Азон? Это - Варгуз. Что с нашими бабками? Объясниться хочешь? Ну что ж, приезжай часам к восьми в "Элиту". Заметано. - Варгуз повернулся к братанам и вновь стал вбивать им в мозги свою главную мысль: - С треском мочите Азона, если, конечно, лаве наши не принесет. Но это вряд ли. А потом гасите сколковцев. И Келаря, и Зямбу, и кто там у них ещё есть. Оставляю вам адрес - там будут ваши новые гражданские и загранпаспорта и по сотне штук гринов на первое время, как и договаривались. А у меня ещё дельце одно есть.

Варгуз ехал к Ксении. Ехал, не позвонив. Почему-то считал, что так фартовее. Ну, конечно, купил цветы, коньяк, торт.

Когда она открыла ему дверь, то первое чувство, которое он ощутил в ней, - испуг. Но Варгуз не придал этому особого значения. Ксения за последнее время испытала немало потрясений и уже, наверно, не знает, от кого чего ждать.

А он ведь, в сущности, приехал объясниться ей в любви. Того, кто их разъединял, больше нет - царствие ему небесное, Борису.

Появились, правда, некоторые денежные трудности, но, когда он реализует всю свою питерскую недвижимость, финансовых проблем не будет. Ах, как же они заживут с Ксенией, с единственной любимой его женщиной!

Иное настроение было у вдовы Бориса Бабурина. Запугивания адвоката Ардова оказались не совсем уж пустым звуком. Действительно появились претендентки на наследство Бориса, замаячили судебные процессы, которые потребуют немалых денег. Сама она зарабатывать вообще не умела, а на руках опять-таки дочь, расходы на которую все росли.

К этому времени Варгуза как партнера по жизни Ксения уже перестала воспринимать. К чему ей этот дряхлеющий уголовник, который к тому же когда-то отверг ее?

И для чего он к ней пришел - таинственно, без звонка? Высказать свои соболезнования? Сомнительно. Поэтому судьба двух миллионов в "Интеркредите" всего более волновала её в данный момент.

И тут как раз он задал вопрос:

- Так что же, Борис мне ничего не оставил?

Она пожала плечами.

- Я не знаю, о чем ты говоришь, Варгуз.

В ту же секунду многоопытный зек понял, что питерский общак, а точнее, его деньги, у Ксении.

- Значит, говоришь, вообще ничего не оставил?

Этот, повторный, вопрос был задан с такой подозрительной интонацией, что женщина почувствовала: рецидивист обо всем догадался.

Ксения стала лихорадочно искать выход. И, кажется, нашла. Не так давно она виделась с подругой, сотрудницей секретной лаборатории ФСБ. Ксения часто жаловалась ей на свою проклятую жизнь, на подлеца мужа.

И однажды подруга сказала: "А ты его отрави".

"Как это"?

"В ФСБ есть такие препараты, так называемые внесписочные. Одна таблетка - и у человека через двадцать четыре часа инфаркт. А таблетка эта самоуничтожается. Никакой патологоанатом ничего не найдет".

"Какие страшные вещи ты говоришь!", - возмутилась тогда Ксения.

"Могу сказать ещё кое-что пострашнее - мой муж мне тоже надоел до смерти. Недавно скончался от инфаркта".

Ксения не нашлась, что сказать. А потом, в особенно тяжелый день, она попросила подругу принести ей ту самую таблетку. Но так и не решилась ею воспользоваться. И лежит она в укромном месте на кухне...

- Дело в том, - между тем продолжал Варгуз, - что Борис являлся кассиром и хранителем питерского общака. И не такой Борис был человек, чтобы у него вот так, без следа, вверенные ему башли испарились.

"Этот старый бандит хочет забрать последнее, что у нас с дочерью осталось", - сделала Ксения окончательный вывод.

- Ты знаешь, Варгуз, - как можно ласковее сказала она, - я ведь ещё не разбирала его бумаги. Скорее всего, там и сыщется след вашего, как ты говоришь, общака. Приходи через денек. Я думаю, все найдется, все образуется.

Недоверчивое выражение не исчезло, однако, из глаз Варгуза. Тем не менее денек он согласился подождать.

- Ну, а что ж мы с тобой ничего не выпьем, Варгуз, хотя бы в память о Борисе? Давай свой коньяк. Пойду на кухню за рюмками. И сыр у меня есть швейцарский в холодильнике.

Ксения вернулась с кухни с подносом, на котором стояла бутылка, блюдечки с нарезанным лимоном, ломтиками сыра, рюмки с коньяком...

Келарь и другие

15 августа, вторник: день

Когда Посланник, вызванный боссом, прибыл в офис, там уже ждали его и сам Келарь, и Зямба, и Лухарь.

На Келаре не было лица, да и другие как-то поеживались.

- Для вновь прибывших повторяю: в кейсе Хьюберта оказалась полная туфта. Дискеты пустые.

- Откуда это известно? - робко спросил Посланник, озабоченный сейчас совсем другими проблемами. - Ведь они же были защищены персональным кодом.

- Да и код-то этот был туфтовый, - презрительно произнес Келарь. Винтарь легко разобрался с ним. - Он повернулся к Лухарю. - Твой Албанец не ошибся? Выпотрошил именно того, кого заказывали?

Петр, однако, держался уверенно:

- Номера "мерсов" совпадают. И внешность клиента с фотокарточкой тоже. Кроме того, Албанец говорил, что клиент - иностранец. По-русски не знает ни хера.

- Может быть, этот кейс везли для отвода глаз? - высказал предположение Посланник. - А настоящий был где-нибудь под креслом?

Келарь не стал комментировать эту идею и снова обратился к Лухарю:

- Ты как общаешься с Албанцем?

- По электронной почте, - ответил Петр и зачем-то уточнил: - По "и-мэйлу".

Этот ответ неожиданно разозлил Зямбу:

- По "мэйлу", мать твою! А ну-ка выйди в коридор и стой там, пока не позовут!

Лухарь взглянул на Келаря, как бы ища у него защиты, но тот отвел глаза. Петру пришлось удалиться. Последнее время, после ликвидации Бимбера, он явно вызывал раздражение у Зямбы. Диспетчер часто ловил на себе неприязненно-подозрительный взгляд кавказца. "Поганая усатая морда!" - со злобой подумал он, выходя из кабинета.

- Надо поставить телефон этой падлы Лухаря на прослушку и установить за ним наблюдение, - предложил Зямба. - Посмотрим, какая у них там с его киллером "мэйла"!

Келарь, подумав, согласился, но с одним исключением:

- Следить за ним по всему городу невозможно. Да у нас и сил таких нет. Сейчас пацаны другие задачи решают. Достаточно взять под контроль его хазу.

На том и порешили.

Посланник, как человек осторожный, в основном помалкивал, поскольку считал, что перед ним разыгрывают комедию. Он полагал, что кейс взят правильный, но платить киллеру Келарь не желает, поскольку все равно решил свалить за бугор. А что все остальные останутся тут под оптическим прицелом Албанца, ему по фигу.

- Иван, - вспомнил о нем Келарь, - к тебе пока вопросов нет. Ты свободен. Иди передай Лухарю, чтобы топал домой.

- Гонорара Албанцу, я так понимаю, опять не будет? - мрачно спросил Посланник.

- За что? За эту туфту? - Келарь очень натурально изумился, взял новую сигарету.

- А за Бимбера?

Келарь призадумался.

- Пусть Лухарь свяжется с Албанцем, мы с ним встретимся и этот вопрос перетрем.

- Не понимаю, что тут, собственно, перетирать. Албанец сделал свое дело и должен получить свои бабки. - Впервые Посланник разговаривал с боссом столь вызывающе.

- Делай, как я сказал, - отмахнулся Келарь.

Несмелов вышел в коридор и нашел, к своему удивлению, Лухаря в довольно безмятежном настроении.

- Ты чего такой веселый, ведь твоему Албанцу опять ничего не обломится!

- Ну что ж, Албанец хорошо разбирается, кто за это ответить должен. Кое-кто получит "желудь" в тупую башку, и все дела.

- Пройдем-ка в мой кабинет.

Они уселись в мягкие кресла, и неожиданно для Лухаря Посланник достал из бара бутылку коньяка и два фужера. Даже нарезал лимончик.

- Петр, у меня большие неприятности. И они будут ещё больше, если не завалить одного сукина сына.

- Ну и?..

- Не возьмется ли твой Албанец за это дело?

Лухарь искренне рассмеялся.

- Да мы теперь все под дулом его винтовки ходим. Какие у нас могут с ним быть дела? Сегодня прожил день - и слава богу.

- Необязательно говорить киллеру, что заказ идет от кого-то из сколковцев. Петр, если того парня не загасить - мне кранты, - признался Посланник. Он явно не шутил.

- Да в чем, собственно, дело? - нагнулся к "третьему человеку" заинтригованный Лухарь.

- Не думаю, что стоит об этом рассказывать. Но сто штук гринами я гарантирую.

Лухарь почесал затылок.

- Я так думаю, что Албанец уже сыт по горло всякими там гарантиями. Здесь один вариант - бабки вперед.

- Согласен, - быстро ответил Посланник.

А дело было в том, что к нему не далее как сегодня утром наведался Сергей Хохляков и продемонстрировал живописные кадры, снятые на покровской квартире. Детектив обещал показать эти кадры Диане и Келарю и, чтобы этого не произошло, потребовал пятьдесят тысяч долларов. Иван Несмелов хорошо знал такую породу людей - разовой подачкой от них не откупишься. Мерзавец все равно может пойти и к Диане, и к Келарю или опять к нему же, Посланнику. Надежнее и дешевле ликвидировать шантажиста.

- А клиент? Кто он такой? - профессионально поинтересовался Лухарь. Он уже совсем вошел в роль диспетчера заказных ликвидаций.

- Я его где-то видел. Кажется, он работает на детективное агентство "Атлант". Так или иначе, мы с ним завтра встречаемся недалеко от нашего офиса в моем автомобиле. Я ему передам пятьдесят штук. Потом его можно проследить. Бабки мои после ликвидации хорошо бы у него забрать.

- Ладно, Посланник, я попробую. Но, повторяю, гонорар сразу. Хватит Албанцу голову дурить. Доиграемся мы с ним. Ему ведь человека завалить как чихнуть.

Иван немедленно встал и открыл сейф, отсчитал требуемую сумму.

- Значит, завтра мы с ним встречаемся в десять утра в моей тачке в районе кольцевой дороги на повороте к нашему офису.

Тяжко вздохнув, Лухарь сунул башли в свою необъятную сумку.

- И еще... - Посланник допил свой коньяк и продолжил: - Хочу тебя предупредить. С сегодняшнего дня твой дом ставится под наблюдение, а телефон на прослушку. По городу можешь передвигаться свободно, но в гости приглашай только безобидных товарищей. Звонить же тебе придется лишь по телефону-автомату.

- Вот за это спасибо, - очень серьезно сказал Лухарь.

Возвращаясь домой, он остановил машину возле ближайшей телефонной будки.

- Зяблик?! Как дела идут?.. Ах, вот что! Ну, хорошо, я тебе дам в долг, сколько надо. Да, мне больше не звони и ко мне не заезжай. Встретимся сегодня в восемь вечера в заведении "У Аси".

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Судьба общака

Картуз и Мыловар

15 августа, вторник: день

Мыловар мотнул головой в сторону спецшколы:

- Смотри, братан. Кроме того "мерса", что мы пасем, других иномарок нет.

- Брать детей из школы на крутых тачках - это, Мыловар, дурной тон, нравоучительно пояснил напарник. - Так только новые русские поступают, - с ухмылкой добавил он.

- Гляди, сторож из "мерина" вылезает. При полном параде мужик! Мыловар имел в виду, что в достаточно жаркую погоду охранник оказался не только в пиджаке, но ещё и в жилетке. - Видать, сейчас девчонка появится. Пора. - И бандит стал пристраивать на сарделькообразные пальцы кастет.

Хотя Варгуз и советовал своим посланцам действовать открыто, оба братана считали, что почем зря светиться ни к чему - можно спалиться очень быстро. И напарники надели седоватые парики, такой же масти приклеили бороды и усы - косили под немощных стариков.

Между тем амбал-охранник, стоявший теперь рядом с "мерсом", призывно махнул рукой в сторону школьного подъезда. От толпы учеников отделилась махонькая девочка с короткой стрижкой и двинулась в сторону машины.

Оба бандита синхронно вскочили со скамейки, с которой вели наблюдение, и каждый направился, согласно плану, к своим объектам - Картуз к девочке, Мыловар к водиле.

Договорились так: когда школьница будет шагах в десяти от верзилы-секьюрити, Мыловар его вырубит. И братан приближался к водиле, искоса поглядывая, далеко ли находится первоклассница.

Охранник же, ранее пристально обозревавший окрестности, теперь не сводил с девчонки глаз, поджидая её в тени деревьев у тачки. Он не замечал подкрадывавшегося к нему сбоку "старичка".

Мыловар тем временем подобрался чуть ли не вплотную к охраннику и тут убедился, что первоначальная его идея - сбить телохранителя с ног ударом кастета в висок - не проходит. Водила оказался слишком высок, а у Мыловара к тому же руки были хоть и могучи, но непропорционально коротки. При таком раскладе братан мог только поцарапать охранника кастетом, но вряд ли сбить с ног и оглушить.

Имелся при Мыловаре и убойный нож, но мочить кого ни попадя братаны без серьезной на то необходимости считали делом дурным, да и рискованным.

Тут секьюрити наконец заметил находившегося совсем рядом "дедулю". Мыловар в тот момент уже занес руку с кастетом для удара в солнечное сплетение и тут же понял, что на водиле жилет не простой, а, скорее всего, пуленепробиваемый. Он быстро изменил направление удара и попытался поразить охранника в пах, не прикрытый подлой жилеткой. Однако секьюрити успел податься назад, и рука Мыловара не вошла в достаточно жесткое соприкосновение с телом шофера. Тот остался стоять на ногах, лишь слегка пошатнулся.

Попытка повторного удара - на этот раз в челюсть - и вовсе сорвалась: секьюрити двумя движениями перехватил руку нападавшего, выкручивая её.

Картуз в тот момент волок девчонку к машине, затыкая ей рукой рот, но, увидев конфуз напарника, надавил двумя пальцами на известные ему точки на шее школьницы, отчего та потеряла сознание, и бросился выручать братана.

Мыловар уже лежал на траве с выкрученной за спину рукой. А верзила охранник, блокируя попытки бандита освободиться, держал его голову за волосы и тыкал лицом в землю, видимо стараясь глушануть Мыловара.

У Картуза тоже имелся на крайняк нож, и он решил, что сейчас самое время пустить его в дело.

Увидев ещё одного "деда", мчавшегося к нему с финкой в руке, охранник отпустил Мыловара и попытался быстро подняться на ноги, поскольку до того практически лежал на поверженном противнике.

Но опоздал. Длинный нож Картуза прошил ему нижнюю челюсть и проник в мозг.

- Тащим его в салон! - прохрипел убийца.

За руки и за ноги братки не без труда загрузили тяжеленного охранника на пол между задними и передними сиденьями "мерса". К счастью, стекла иномарки были сильно тонированы и разглядеть труп в салоне с улицы было невозможно.

Картуз ринулся за девчонкой, подхватил её и усадил на переднее сиденье, рядом с водительским.

- Лезь туда же, Мыловар! Возьми соплячку на руки! - распорядился Картуз. Сам он стал шарить по карманам мертвеца, разыскивая ключи от машины. Наконец нашел и завел мотор.

Мыловар в это время уже находился на переднем сиденье и держал на коленях девочку, все ещё пребывавшую в беспамятстве. Братан, прощупывая её пульс, бросал нервные взгляды в сторону школы. Им повезло. Похоже, никто не обратил внимания на короткую возню под отдаленными деревьями. Во всяком случае, никаких признаков суеты в школьном дворе Мыловар не заметил.

Картуз же, заведя двигатель, с места, однако, не тронулся. Он полез в небольшую сумку, которая висела у него на поясе, и вытащил шприц и ампулу со снотворным. Сделал девочке укол. Инъекция была рассчитана на восемнадцать часов сна.

После чего Картуз наконец тронул машину с места и отрывисто бросил:

- Действуем по плану. Ничего, если разобраться, не случилось.

Они отъехали подальше от школы. В неприметном дворике Картуз покинул машину, а Мыловар сел на его место, пристегнув девочку ремнем безопасности. Теперь Картуз, согласно плану, отправлялся в "Элиту", а Мыловар отгонял "мерс" вместе с грузом - мертвым секьюрити и усыпленной первоклассницей в присмотренный заранее перелесок.

...Картуз взял мотор и вскоре оказался напротив "Элиты". Он набрал номер владельца и директора ресторана, отошедшего от дел старого вора Бердыша.

- Привет, Бердыш. Меня Варгуз просил тебе кое-что передать.

- Ну, передавай.

- Нет, не по телефону. Я сейчас стою напротив твоего заведения.

- А ты сам кто такой?

- Повторяю, Варгуз послал.

- Ладно, заходи. Я передам охране, чтоб тебя провели в мой кабинет. Скажешь, от Варгуза.

Картуз, не снимая маскировки, предстал перед очами директора "Элиты", сурового на вид пожилого мужика. Старый рецидивист моментально разглядел фальшивую "ботву".

- Чего это ты вырядился, братан?

- Значит, так надо, дядя.

Не спрашивая разрешения, бандит уселся напротив хозяина ресторана и вытащил пачку "Беломора".

- Здесь не курят, - строгим скрипучим голосом объявил Бердыш.

Гость, однако, все же задымил.

- Какие-то вы, москвичи, негостеприимные, - ухмыльнулся он.

- Сейчас я нажму на кнопку, и тебя выкинут вон, - все больше распалялся владелец "Элиты". - Говори, что надо Варгузу. Постой. - Бердыш прищурился. - Если ты от Варгуза, должен знать номер его мобильника.

Картуз тут же назвал.

Директор полез в записную книжку, сверился. Потом кивнул гостю - мол, продолжай.

- Сегодня у меня стрелка в твоем ресторане с одним клиентом. Азоном кличут. Может, знаешь?

Бердыш ещё раз кивнул.

- Так вот, один из моих людей должен быть у нас с Азоном официантом.

- Отравить клиента надумали? - ехидно улыбнулся Бердыш.

- Отравить? - Картуз завел глаза к потолку. - Я как-то даже об этом и не подумал.

- Вот что, пацан. Это не то место, куда кого-то гасить приглашают. По договоренности между всеми московскими братками, здесь никаких разборок быть не может, только стрелки. Мирные стрелки.

- Но мы-то не москвичи, - криво усмехнулся Картуз. - Что нам до ваших столичных дел!

- Все, пацан, хватит бакланить. - Бердыш потянулся к кнопке.

- Не торопись. - Питерец показал пальцем на телефон. - Позвони сначала домой и спроси, вернулась ли из школы твоя любимая внучка.

Сергей Карнаков

15 августа, вторник: день

Он долго и бестолково слонялся по улицам Москвы, невдалеке от дома наркоторговца, не зная, как приступить к делу. То ли выбрать жертву и следовать за ней, то ли стоять в подъезде и ждать, кто подвернется.

Но Сергей не решался ни на то, ни на другое, пока не понял: сейчас начнется она, ломка.

И тут на глаза ему попалась притормозившая у нового многоэтажного дома довольно-таки обшарпанная "шестерка". Из неё вышла женщина средних лет, выволокла на свет божий два "дипломата" и, боязливо озираясь, зашла в подъезд, предварительно отключив домофон пластиковым прямоугольником.

Сергей почти бегом бросился за ней, но дверь парадного захлопнулась у него перед носом. Карнаков стал тыкать все кнопки домофона подряд, но запирающее устройство на его суету не реагировало.

- Вы к кому-то в гости идете? - раздался за его спиной нежный женский голос.

Он обернулся. Перед ним стояла высокая хорошенькая девушка с сумочкой на плече и мило улыбалась.

Сергея уже начало серьезно трясти. Он попытался взять себя в руки, но ничего не получалось.

- Или забыли ключ от домофона? - участливо спросила девушка. Вглядевшись в его лицо, она с сочувствием добавила: - Похоже, вам нехорошо.

Карнаков быстро-быстро закивал головой.

Девушка отключила домофон и открыла дверь, и Сергей вежливо посторонился, пропуская небесное создание вперед. Почти дыша в затылок девице, вошел в подъезд. Дама с кейсами стояла и ждала лифт!

И тут выяснилось, что женщины знакомы друг с другом. Во всяком случае, между ними завязался оживленный разговор, в суть которого Карнаков даже не пытался вникнуть. Он неловко топтался рядом, готовый уже взвыть от подступившей боли.

Подошел лифт.

- Езжайте, - девушка вновь мило улыбнулась Сергею. - Мы тут ещё обсудим кое-что.

Женщина с кейсами кивком подтвердила сказанное.

Сергей в ответ достал из адидасовской сумки большой молоток.

- Клади на пол чемоданы - и обе в лифт! - скомандовал он хриплым, осевшим голосом.

Дама с "дипломатами" не сделала ни единого движения, но её затрясло почище, чем Сергея. Тогда он острым концом молотка стукнул по рукам женщины. Та охнула, оба кейса выпали из её рук. Сергей молча поднял их и запихал в адидасовку. Потом посмотрел на девушку. Зрачки её расширились и даже как будто обесцветились от ужаса. Карнаков перевел взгляд на сумочку девицы - не забрать ли и эту вещицу, но, вновь почувствовав сильный болевой импульс, быстро двинулся на выход.

Однако не успел он сделать и четырех шагов, как услышал то, что в армии приходилось слышать не раз, - звук передергиваемого затвора. Наркоман резко обернулся. Симпатичная девушка вытащила из сумочки, которую Карнаков не стал забирать, знакомый ему по военной службе ПМ и наставила на Сергея. Тот не раздумывая бросился на нее, на ходу замахиваясь молотком. Девица успела нажать на спуск, но в экстремальной ситуации забыла снять пистолет с предохранителя.

Сергей в ярости стал наносить ей удары по голове и острой, и тупой сторонами молотка, даже когда она рухнула на пол. Голова девушки приобрела совершенно жуткий вид.

Стоявшая рядом женщина заорала столь несусветно, что Сергей обезумел ещё больше. Он принялся аналогичным образом обрабатывать и эту даму.

Очередной резкий приступ боли заставил его прекратить экзекуцию.

Он подобрал с пола выпавший из рук поверженной девицы пистолет, а заодно стянул с её плеча и сумочку.

Все это Карнаков запихал в адидасовку и двинулся на выход. Теперь ему было с чем прийти к Гусю, наркоторговцу.

Зяблик

15 августа, вторник: день

Разговор с Делягиным возбудил в душе Зяблика некие мечтания, и он двинулся на своей "шестерке" сразу же к дому вдовы Бимбера.

Без ясной самому себе цели он расположил тачку у подъезда, где проживала бывшая жена банкира, и попытался хотя бы в общих чертах наметить, что бы такое предпринять в связи с полученной от Делягина информацией.

И тут раздался звонок по мобильнику. Звонил Лухарь и предложил ему встретиться. Не иначе как намечается какое-то дельце на пару с Албанцем. Зяблик согласился, но сразу же пожаловался, что позарез нужны сегодня деньги - двадцать штук. Лухарь его успокоил, пообещав при личной встрече снабдить нужной суммой.

На душе сразу стало полегче, но на этом удачи Зяблика не кончились. Вскоре из подъезда вышла женщина, в которой стукач без труда опознал Ксению, вдову Бимбера. Дама сразу же стала голосовать, и Зяблик лихо подкатил к ней на своем драндулете.

- Вы знаете, где находится "Интеркредит"? - спросила Ксения, и душа Зяблика запела.

- Конечно, мадам. Доставим в момент.

Он действительно прокатил женщину с ветерком, взял с неё сущие гроши, вышел из машины, открыл ей дверцу и спросил:

- Вас подождать?

Довольная обходительным шофером, Ксения благосклонно склонила голову.

Не прошло и четверти часа, как вдова Бимбера вышла из банка с двумя кейсами! И судя по тому, с каким напрягом она их тащила, совсем не пустыми!

Зяблик опять-таки вышел из машины и открыл ей дверь.

- Домой? На юго-запад? - уже по-свойски спросил он.

На лице Ксении играла счастливая и одновременно тревожная улыбка. Она, похоже, даже не расслышала вопрос Зяблика, и тот, подождав с полминуты, нажал на акселератор.

Но что же теперь ему делать?

Зяблик - человек, в принципе, смелый и даже авантюрный - имел серьезный для профессионального вора психологический изъян: у него полностью отсутствовала склонность к какому-либо насилию.

Этот, так сказать, недостаток был не врожденный. Когда-то, ещё будучи активно действующим вором-домушником, он оказался застуканным в квартире двумя амбалами, к тому же матерыми уголовниками. Если бы они его просто отмудохали... что, конечно, тоже произошло. Но Зяблика ещё и петушили двое суток подряд в самой что ни на есть издевательской форме. К тому же один из рецидивистов оказался татуировщиком и исколол все тело несчастного воришки самыми нехорошими выражениями. А в конце концов его просто выбросили с балкона третьего этажа.

С того памятного случая сама возможность применения насилия стала Зяблику чужда органически.

Сейчас ведь ничего не стоило дать женщине по башке гаечным ключом, выкинуть её из машины в укромном месте и, забрав кейсы с баксами (что в чемоданчиках питерский общак, Зяблик не сомневался), спокойно скрыться.

Но он не мог этого сделать чисто психологически; из-за тех двух подлых зеков само понятие "насилие" для него более не существовало.

Поэтому он просто довез женщину до её подъезда и постоял там пару минут в надежде, что в егоголову придет какая-нибудь продуктивная мысль. За это время в подъезд нырнули какой-то парень с огромной адидасовской сумкой и довольно эффектная девица.

Тут он вспомнил о задании подполковника Делягина и поехал к наркодилеру. Все-таки теперь он знал, где находится питерский общак, и в конце концов наверняка придумает, как его пригреть...

Когда Зяблик нажал на звонок квартиры торговца, долго ждать ему не пришлось. Из дверей сразу же высунулась усатая и носатая физия.

- Кто такой? - спросила физия.

- Я от Болта, - ответил проинструктированный Делягиным Зяблик.

- Заходи.

Усатый и носатый оказался качком хоть куда. Был он, видимо, телохранителем наркодилера.

- Гусь, к тебе! - объявил он.

Перед Зябликом оказался откормленный малый лет двадцати пяти. На каждом пальце у него имелось по перстню. Грудь украшал устрашающих размеров серебряный с позолотой крест.

Но квартира торговца впечатления не производила. "Видимо, это у Гуся нечто вроде офиса", - подумал Зяблик.

- От Болта, говоришь? - промолвил крестоносец, оглядывая Зяблика с ног до головы. - А как он выглядит?

- Болт? Двадцать два года, рыжий такой, окармливает Орехово-Борисово.

- А тебя как кличут? Ты чего окармливаешь? Или ты только собираешься?

- Зяблик я. Опыт есть кое-какой. В Восточном Бирюлеве.

- У кого раньше брал?

- У кого раньше брал, того сейчас нет. - Зяблик знал, что такая нарочитая скрытность в данном случае уместна.

- Значит, и сейчас хочешь Восточное Бирюлево обслуживать?

- Угу.

- С чем работаешь?

- В основном со "снежком". Беру и экстази.

- Сколько доз в день?

- Порядка двадцати.

- Где распространяешь?

- Школы, дискотеки.

- Самолично?

- У меня есть в каждой точке помощник.

- Цены знаешь?

- Конечно.

- Ну ладно. Гони бабки за двадцать доз "снежка".

Зяблик смешался.

- Как так? Болт говорил, что вы даете на реализацию.

Гусь рассмеялся и покрутил пальцем в воздухе:

- Это только проверенным людям.

Денег у Зяблика не было. Выручил его звонок в дверь.

Носатый едва успел открыть, как, отпихивая охранника в сторону, в квартиру буквально ворвался парень с огромной адидасовской сумкой.

- Ну что, Гусь! - заорал он с порога. - Теперь-то у тебя найдется для меня несколько доз?

Парень вытащил из сумки "дипломат", открыл его, и тот оказался буквально набит гринами.

Зяблик тут же узнал и кейс, и этого парня - именно он рванул за вдовой Бимбера в подъезд. Что в том подъезде произошло, стукачу стало абсолютно ясно.

Гусь повернулся к Зяблику.

- Давай, вали отсюда. Завтра зайдешь. - И торговец поспешно захлопнул кейс.

Выйдя из квартиры, Зяблик уселся в свою "шестерку" и взял под наблюдение подъезд наркодилера. Вскоре оттуда появился носатый, который вел под руку сильно качавшегося парнишку, грабанувшего вдову Бимбера. Ни кейсов, ни адидасовской сумки при нем уже не было.

Усатый затолкал парня в джип "чероки" и дал газу.

Зяблик счел бессмысленным их преследовать. Будущее этой экспедиции ясно и без того. Усатый-носатый отвезет парня домой, и того потом найдут умершим от передозировки наркотиков. Питерский же общак приобрел теперь новых хозяев, и как до него добраться - следовало хорошенько подумать.

А пока надо было ехать на встречу с Лухарем, получить у него баксы, чтобы расплатиться с Мясником. А заодно узнать про дельце, которое диспетчер наверняка хочет поручить Албанцу.

Азон и питерцы

15 августа, вторник: вечер

Звонок Варгуза не только не взволновал Азона, но даже несколько успокоил. Этот вор в законе слыл справедливым человеком, и с ним гораздо легче иметь дело, чем с двумя головорезами, посетившими его дом.

Правда, питерский общак Юзефович пока не нашел, а значит, и не выполнил ультиматума бандитов, но тем не менее серьезных неприятностей сегодня для себя не ждал.

Во-первых, сам Варгуз не допустит произвола.

Во-вторых, в "Элите", как хорошо известно, стрелки проходят исключительно мирно.

А в-третьих, он приедет не один. Юзефович заказал охранной фирме на вечер трех секьюрити, он не раз видел, как некие тузы сидят в кабинетах ресторана вместе со своей охраной. Он, Леонид Юзефович, - президент крупного банка! Чем он хуже?

Финансист рассчитывал через пару дней разыскать-таки общак, для чего собрался поговорить с вдовой Бориса Ксенией и попросить у неё разрешения покопаться в бумагах мужа.

Так или иначе, найдет он воровские деньги или не найдет, Леонид заплатит ментам - пусть и из своего кармана, - чтобы сняли с него подписку о невыезде. Тех миллионов, которые у него останутся, ему хватит, чтобы начать новую и достойную жизнь в Израиле.

За полчаса до времени выезда в ресторан к нему в офис пришли трое заказанных им секьюрити.

- Оружие имеете? - прежде всего поинтересовался Юзефович.

- А то как же! - отозвался, видимо, старший из них, квадратный паренек годков под тридцать, приоткрыв полу пиджака.

Леонид увидел подмышечную кобуру с пистолетом.

Другие охранники, пожиже по комплекции, но повыше ростом старшого, повторили его жест.

- Хорошо! - кивнул Азон. - Подождите меня минут двадцать в приемной.

Через указанное время он вышел из кабинета и двинулся на выход, поманив за собой бодигардов. Те сразу перестроились в боевой порядок, образовав вокруг Юзефовича треугольник из своих могучих тел.

Все четверо сели в БМВ Азона. В ресторан они вошли в том же порядке, в каком выходили из офиса Юзефовича. Шествие возглавлял квадратный секьюрити.

Мэтр сразу же предложил Леониду пройти в отдельный кабинет. Банкир насторожился.

- Я кабинета не заказывал!

- Заказал человек, который с вами встречается, - расплылся в улыбке мэтр. - Он уже там, в кабинете.

- Один? - поднял брови Леонид.

- Один.

- Хорошо. Минуточку.

Банкир решил посоветоваться с охраной, которая, естественно, не могла присутствовать при деликатном разговоре об общаке.

Квадратный секьюрити сразу въехал в суть проблемы.

- Мы могли бы для начала его обыскать, - предложил старшой. - А потом будем находиться рядом с кабиной.

Азон поморщился, он не знал точно, кто в кабинете, но надеялся, что Варгуз.

- Обыскивать не годится. Надо только как-то продемонстрировать, что вы со мной, а потом располагайтесь поблизости, где-нибудь в зале.

Квадратный решительно двинулся к кабинету, где находился не Варгуз, а Картуз, теперь уже избавившийся от "ботвы". Телохранитель строго оглядел бандита, потом окинул зорким оком всю кабину, в которую заглянули также двое других охранников.

Все это происходило в полном молчании и привело Картуза в состояние законченного недоумения. Питерца так и подмывало выхватить ствол, который он держал сзади, под пиджачком.

- Порядок, - громко объявил старшой. - Входите, Леонид Аркадьевич, после чего удалился.

Азон бодро вошел в кабинет и протянул руку бандиту. Тот её пожал, при этом ухмыльнулся:

- Я так понял, эти трое охраняют наши бабки. Неплохо придумано.

Юзефович ответить не успел, поскольку подошел официант.

- Сегодня угощаю я, - заявил браток, - в честь того, что вы успешно поработали, Леонид Аркадьевич. Так, кажется, тебя назвал этот толстяк?

Банкир предпочел промолчать.

- Так что мы будем хавать? - спросил питерец.

- Мне, пожалуйста, семгу, сто граммов коньяку, лимон и холодное мясо, - сказал Азон, но не бандиту, а официанту.

- И мне то же самое, - потребовал, не переставая ухмыляться, Картуз. Теперь всему надо учиться у новых русских. - И он подмигнул банкиру.

Когда официант отправился выполнять заказ, питерец сбросил ухмылку с лица.

- Ну, Азон, так где наши лаве?

- Будут через два дня, - сумел довольно-таки уверенно произнести Юзефович. - Послезавтра прокуратура снимет арест с банковских счетов.

Картуз, лично посетивший "Стройинвестбанк" и потому знавший, что с его счетов арест снят, вернул на лицо свою гаденькую ухмылку.

- Нам, однако, цинканули совсем иное. Темнишь ты, Азон.

- Чего мне темнить? - невольно помрачнел банкир, поняв, что бандиты оказались чересчур хорошо информированы. - Я же сказал, что через два дня деньги будут ваши.

- Еще я слыхал, - продолжал надавливать братила, - что у тебя израильское гражданство имеется. Ты ведь туда свалить можешь в любой момент?

- Свалить туда, как вы изволили выразиться, я мог бы и без всякого гражданства. Но сейчас как раз и не могу. Идет следствие, и с меня взята подписка о невыезде.

Картуз призадумался: о подписке он ничего не знал, но очень похоже, что здесь банкир не врет. Однако он соврал в главном, продолжал раскидывать мозгами братан, насчет того, что счета арестованы, а это значит - Азон сколько угодно под этим соусом может двигать им с Мыловаром фуфло. Впрочем, Варгуз уже принял решение...

Наконец появился официант. Не спеша расставил заказанное на столе.

- А где же Варгуз? Ведь это он пригласил меня сюда? - со скрытым беспокойством спросил Азон.

Картуз как бы не расслышал вопроса, но тут официант направился к выходу, и бандит встрепенулся:

- Тормозни, командир! Я видел, у вас подают шампанское в ведерке со льдом. Принеси такую штуковину и нам.

Это была условная фраза.

"Командир" кивнул и удалился.

...Мыловар двигался по залу - как и Картуз, без всякого грима, но в прикиде официанта, - неумело держа поднос, накрытый огромной салфеткой, и с большим трудом лавировал между столиками. Предполагалось, что банкир, блюдя личную безопасность, придет на стрелку не один. Тогда Мыловар войдет в кабинет и поработает глушаком. Но, наблюдая за происходящим из ресторанной кухни (его допустили туда по распоряжению директора, подавленного похищением внучки), братан понял, что Азон подстраховался чересчур круто, окружив кабину профессиональной охраной. Тут глушаком не обойдешься... К счастью, Мыловар прихватил на мочилово и АКСУ. Правда, этот автомат был без глушителя. С другой стороны, Варгузу ведь хотелось большого шухера...

Дойдя до кабины, окруженной охранниками, Мыловар выдернул из-под салфетки находящийся на боевом взводе АКСУ, скосил тремя короткими очередями всех бодигардов и ворвался в кабинет.

Но больше шмалять ему не пришлось. Картуз, едва заслышав пальбу, выхватил из-под пиджака пистолет и разрядил пол-обоймы в несчастного банкира, не забыв сделать и контрольный выстрел в голову.

Точнее, в лоб, поскольку Азон, сраженный четырьмя пулями, рухнул навзничь.

Келарь и другие

16 августа, среда: утро

Сколковские боссы с глазу на глаз обсуждали вчерашнее громкое убийство банкира Юзефовича в ресторане "Элита" двумя неизвестными. Впрочем, оба лидера не сомневались, что это дело рук питерских братков.

Евгений Борисович сообщил также кавказцу, что сегодня с утра ему на сотовый позвонил Картуз, теперь уже прямо угрожая крутым разбором, поскольку сколковские не приняли условий питерцев. Карлов в ответ обозвал Картуза "козлом", отключил связь и поменял номер мобильника.

Боссы решили, что следует принять дополнительные меры безопасности. Для начала кавказец приказал секретарю, чтобы тот предупредил братков - до особого распоряжения выезжать на всяческие дела и просто из офиса в количестве не менее двух, а лучше трех человек. И вообще надо быть настороже.

Оба главаря с нетерпением ожидали Посланника, который с утра обычно заезжал к своему дяде, генералу Крюкову, за последними криминальными новостями. Наконец он появился.

- Питерцы его завалили, - с ходу объявил он. - Их погоняла - Картуз и Мыловар. Бердыш, владелец ресторана "Элита", дал показания: братки, чтоб он способствовал мочилову, похитили его внучку и зарезали её телохранителя. Девчонку нашли, та едва оклемалась. А зачем ликвидировали Азона, пока неизвестно...

- Всегда найдется за что, за любым из нас грешки водятся, - сурово ответствовал Келарь, и Посланник невольно вздрогнул. - Что у тебя еще?

- Да, чуть не забыл. Вчера же среди бела дня завалили вдову Бимбера. А заодно какую-то девку, личность её пока не установили - до того изуродована.

Келарь и Зямба переглянулись.

- Видимо, твои старые корешаны таким вот манером пропавший общак ищут. Сначала вышибут человеку мозги, а потом начинают вопросы ему задавать, мрачно произнес Евгений Борисович, обращаясь к кавказцу. Потом повернулся к Ивану. - Ну, а что-нибудь приятное у тебя для нас есть?

- Только одно: скоро из Тулы должны заказанные нами подарочки подвезти.

- Что за подарочки, кому? - заинтересовался Зямба.

- Для высших чинов МВД да кое-кого из Белого дома - пятьдесят охотничьих ружей ручной работы с серебряной насечкой.

- Это что, будет для них сюрпризом? - спросил Келарь.

- Да нет, все уже предупреждены. Ждут не дождутся.

- А кто список составлял?

Посланник слегка поежился под взглядом Келаря.

- Я подумал...

- Много на себя брать стал! - Зямба не упустил возможность наехать на Посланника. Пацан еще, а во все дыры лезет.

- Впредь такие списки подавай нам на утверждение, - строго приказал Келарь.

- Виноват, Евгений Борисович. Да вот, кстати, этот КамАЗ к воротам подъезжает! - обрадованно воскликнул Посланник.

И в тот же миг сильный взрыв превратил грузовик с тульскими номерами вместе с "подарочками" в груду металлолома.

Видимо, взрывное устройство было установлено в кузове либо прикреплено к нему, поскольку кабина грузовика осталась практически цела, лишь мелкими осколками разлетелось ветровое стекло. Из кабины, шатаясь, выбрались с окровавленными лицами шофер Тульского оружейного завода и сопровождавший груз боевик по кличке Аргун из бригады Хлебана.

- Посланник! Скажи, чтоб их перевязали, а потом - ко мне, распорядился Келарь.

Иван помчался выполнять приказание.

Келарь же стал набирать номер Лухаря. Когда наконец дозвонился, приказал:

- Немедленно в офис! - Он повернулся к Зямбе: - Кто это может быть?

Тот пожал плечами.

- Питерцы либо Албанец. Так называемый Албанец.

- "Так называемый"... - недовольно буркнул Келарь. - А мозги у вас не "так называемые"? - Он повысил голос. - Как бы они именно "так называемыми" и не стали. Почему охрана такая слабая была столь ценного груза? Всего один боевик?

- Так мы ж ни с кем не воевали на момент отправления груза, Джон, примирительным тоном произнес Зямба. Он все же чувствовал себя виноватым. Охрана и правда могла бы быть посерьезнее. Сам кавказец ничего не знал о тульском КамАЗе и характере его груза, но Хлебан, подчинявшийся непосредственно Зямбе, конечно, был в курсе этого дела, поскольку отвечал за безопасность всех коммерческих перевозок сколковцев.

Вернулся Посланник вместе с двумя кое-как перевязанными потерпевшими.

- Аргун! - обратился к боевику Зямба. - Как все произошло?

- Аллах знает, бля буду. Ничего не видел.

- А ты что скажешь? - спросил Келарь водилу.

Шофер - солидный туляк и отвечал солидно:

- Как свернули с кольцевой дороги, нас достал мотоциклист. Но обгонять почему-то не стал, развернулся назад.

- Номер засек? - в один голос спросили боссы.

- Да нет, и в голову не пришло, - покачал головой мужик, - но мотоцикл вроде "хонда".

Сколковцы переглянулись.

- Идите, ребята, отдыхайте, - распорядился Келарь. - Ну где ж этот гребаный Лухарь?

Именно в этот момент он и вошел. Как всегда, помятый, пришибленный, серый.

- Знаешь, что произошло? Видел грузовик? - спросил его Евгений Борисович. - Как думаешь, чья работа?

- Албанца, наверно, - бесстрастно пробормотал диспетчер.

- С чего ты взял? - вмешался Зямба. Он был зол, даже усы топорщились.

- А он мне по "и-мэйлу" прислал, что мочить будет всех сколковцев, пока ему лимон не заплатят.

- Опять по "мэйлу"! Да мы его раздавим, как клопа, киллера твоего блядского! - вскипел, что с ним не часто бывало, Зямба. - Он что, не соображает, с кем связался?!

Келарь, наоборот, выглядел очень спокойным.

- Ты вот что, Лухарь, свяжись с ним по электронной почте. Пусть он выйдет со мной на связь. Мы с ним найдем общий язык. Можешь идти.

После ухода диспетчера Келарь вытащил из кармана пиджака фотографию Антона Кашина и передал её Посланнику.

- Вот что, зятек. Сделай так, чтоб её имел каждый гаишник. Если кто из них эту рожу увидит, пусть сам не задерживает, а звонит по телефону. Я сейчас напишу. Кто из гаишников его обнаружит, получит тысячу баксов.

- Хорошо, Евгений Борисович, - почтительно, на японский манер, склонился Посланник.

- А как же питерцы? Картуз и Мыловар? - спохватился Зямба.

- Пусть ими менты занимаются. Эти двое объявлены в федеральный розыск, - успокоил его Посланник. - Мне дядя сказал.

- Что-то душно у нас. - Келарь покрутил ручку кондиционера. - Пусть кто-нибудь вызовет на завтра мастера.

Инструктор Вадим

16 августа, среда: утро

Все утро Вадим с нетерпением ждал в тире на плановые занятия так понравившуюся ему девушку. "Если существует любовь с первого взгляда, это тот самый случай", - подумал он с легкой самоиронией.

Однако в назначенное время Диана не пришла.

"Что ж, девушкам, особенно красивым, и положено опаздывать. А чем дольше ожидание, тем желаннее встреча", - продолжал мысленно подшучивать над собой Вадим.

Прошел ещё час, инструктор стал испытывать некоторые признаки беспокойства. Набрал номер мобильника Дианы. Ответа не дождался.

Минут через пятнадцать он позвонил Ивану Несмелову, хотя уже чувствовал к нему нестерпимую ревность.

- Иван! Это Вадим. Диана почему-то не пришла на занятия.

У Посланника, который час назад, в сущности из-за Дианы, заплатил шантажисту пятьдесят штук зелеными, это имя теперь вызывало только раздражение. Но дипломатическая выучка сказывалась, и Несмелов постарался не выдать своих чувств:

- Я думаю, она уже в Париже.

- Но мобильная связь существует и в Париже!

- Что же, возможно, Диана не взяла с собой мобильник. Чего с ним таскаться по всей Европе?

Вадим немного помолчал. Затем решился:

- Ты не дашь мне её домашний адрес?

- Пожалуйста.

Едва записав адрес, Вадим вздрогнул.

Будучи лейтенантом милиции, работником МУРа, он, естественно, знал о всех серьезных преступлениях, совершенных в Москве. И вчерашняя сводка криминальных событий в городе отпечаталась в его профессиональной памяти. В том числе и двойное убийство на юго-западе. И неопознанная девушка в том доме, где, как он теперь узнал от Ивана, проживала Диана...

Вадим немедленно поехал в МУР, чтобы выяснить, кто ведет расследование. Оказалось, капитан Воронцов.

Лейтенант знал его не слишком хорошо. Кроме того, Воронцов - старше по званию, да и служил в органах куда дольше. Вадиму было трудно надеяться на полную откровенность Воронцова, и тем не менее он рассчитывал на корпоративную солидарность.

Вадим решительно двинулся к кабинету капитана. Постучал. Вошел.

К сожалению, Воронцов беседовал с кем-то из сослуживцев. И Вадим, не зная, что делать, стоял в дверях, переминаясь с ноги на ногу.

Наконец хозяин кабинета обратил на него внимание.

- Лейтенант, ты ко мне?

- Так точно, товарищ капитан!

Воронцов повернулся к своему собеседнику:

- Ну ладно, это вопрос непростой. Мы его с тобой обсудим попозже.

Сослуживец кивнул и покинул кабинет.

- Садись, лейтенант. Что у тебя?

- Товарищ капитан, мне сказали, что вы ведете дело о двойном убийстве на юго-западе.

- Верно. - Во взгляде Воронцова мелькнуло любопытство.

- Эта неопознанная девушка... Ее личность так и не удалось установить?

- Нет, но сейчас опера прочесывают все квартиры подъезда. Возможно, к вечеру имя её будет известно.

- Есть какие-то версии её убийства?

Капитан пожал плечами:

- Смахивает на ограбление. Но, когда будет установлена личность жертвы, возможно, появятся другие версии.

- А сейчас... Тело в морге? - Голос Вадима дрогнул.

- Да.

- Нельзя ли мне взглянуть?

Воронцов опять с интересом посмотрел на Вадима.

- Отчего же нельзя? Она в нашем судебно-медицинском морге. Но зрелище, конечно...

- Спасибо, товарищ капитан.

- Да вроде бы и не за что.

Служащий морга, выслушав просьбу посетителя, молча подошел к шкафу-холодильнику, и вскоре лейтенант увидел завернутое в черный полиэтилен тело. Голова была обернута отдельно.

- Не рекомендую разворачивать, - указал служащий морга на голову.

Вадим сдернул пленку и сразу узнал и синие джинсы Дианы, и её малиновую блузку. Потом перевернул тело на живот и слегка завернул полиэтилен на голове.

Вот она, родинка за правым ухом...

Целиком голову, как и советовал служитель, он разворачивать не стал: Вадим знал о характере нанесенных девушке ранений, и ему было жутко даже представить результат нападения на Диану, а не то что лицезреть его.

О своем открытии он решил сообщить сначала Ивану, а потом уж капитану Воронцову.

Вадим вышел на улицу и набрал номер на мобильнике.

- Иван, - глухо произнес он. - Я нашел Диану. Она - в морге.

Посланник пришел в исключительное волнение:

- Кто об этом знает?

- Только я.

- Никому - слышишь! - никому не говори об этом!

- Но почему?!

- У её отца больное сердце, - с ходу сочинил Посланник. - Это известие просто убьет его. Подождем немного. Я попробую его подготовить.

- Но мне надо сообщить хотя бы следственной бригаде.

- А те сразу сообщат отцу Дианы! Умоляю, Вадим! - Он почти кричал. Подождем день-другой.

- Да, но кто тогда будет искать убийцу?

- Ты имеешь представление о нашей организации? Мы этого подонка найдем скорее, чем любой МУР. Мы ведь знаем, кто и почему на Диану руку поднял. Это месть, Вадим, месть! - Посланник все больше впадал в экзальтацию, и лейтенант сдался.

- Хорошо, я буду молчать. Но хотел бы принять участие в вашем розыске.

- Договорились. Ты нам как раз очень можешь понадобиться.

Отключив связь, Посланник тяжело перевел дыхание. Это называется "двойной капкан". Ведь Келарь так же не простит ему смерть Дианы, за которую он, Иван, лично отвечал перед её отцом, как и его измену дочери с другой женщиной. Да ещё с какой женщиной...

Короче, впору вслед за шантажистом заказывать и лейтенанта МУРа...

Зяблик

16 августа, среда: утро, день

Зяблик поставил свою "шестерку" метрах в ста пятидесяти от БМВ Посланника, ожидавшего некоего клиента, которого потом нужно было выследить.

Вскоре этот клиент подъехал. Зяблик отметил его предусмотрительность, поскольку он подкатил на частнике, которого сразу отпустил, а не на своей тачке - к чему светить её номера!

Разговор оказался недолгим - БМВ Посланника вскоре отъехала, а клиент, подождав минуту-другую, стал голосовать. Зяблик тут же нажал на акселератор и подкатил к нему.

Клиент, проще говоря - Хохляков, окинул подъехавшую машину долгим и цепким взглядом. Но умеющий внушать доверие одним своим видом Зяблик и его непрезентабельная "шестерка" произвели на детектива благоприятное впечатление.

Он взглянул в сторону отъехавшей иномарки, но та уже скрылась из виду.

Тогда Хохляков, склонившись к автомобильной дверце, предложил:

- До Хорошевки за стольник добросишь?

Зяблик молча открыл дверцу.

Он довез клиента до дома и даже сумел засечь номер его квартиры.

Лухарь предупредил, что звонить ему не следует, поэтому Зяблик сам стал дожидаться зуммера.

И Лухарь действительно позвонил. Зяблик передал ему адрес клиента. Албанец может покончить с этим делом уже сегодня.

А после Зяблик стал думать. Долго и долго думать. Два миллиона баксов, оказавшихся у наркодилера Гуся, стоили столь длительных раздумий.

Сам Зяблик, конечно, здесь ничего не сможет сделать, нужна чья-то помощь. Казалось бы, проще всего обратиться к Лухарю, а через него к Албанцу. Но Зяблик совершенно не представлял себе Албанца в роли грабителя. Он же чистой воды киллер. А здесь надо фатеру брать. Да и чемоданы эти уже, должно быть, надежно запрятаны. Значит - что? Пытать Гуся придется. Ну никак не мог Зяблик даже в бреду увидеть Албанца с раскаленным утюгом в руке.

И ещё одно обстоятельство смущало стукача. Хотя он и недолго пробыл на зоне, но в него намертво въелись некоторые принципы своеобразной воровской чести. Чьи, в конце концов, это деньги? Ведь не Лухаря с Албанцем. Это бабки питерских воров, заработанные ими если не потом, то кровью точно - и чужой, и собственной. В руки питерских блатарей и должен вернуться их общак.

И он подумал о Варгузе. Зяблик много слышал о нем. Говорили, это настоящий, старой школы, вор в законе. Суров, но справедлив. Зяблик скажет ему, где находятся питерские бабки, и попросит десять процентов от общака. Ну, если Варгузу это покажется много - что ж, пусть будет пять.

Решено! Он позвонит Варгузу. Вот только телефона его не имеется.

Зяблик набрал номер подполковника Делягина:

- Приветствую, шеф. Просьба одна есть. Мне нужен номер мобильника Варгуза.

Делягин, видимо, сильно удивился, но номер продиктовал.

- А что у тебя с Гусем? - тут же спросил подполковник.

- Был у него вчера, но нам помешали. Гусь велел зайти сегодня, скоро к нему и двинусь.

- Ну-ну, действуй и сразу докладывай.

Зяблик набрал номер питерского смотрящего:

- Приветствую, Варгуз. Ты меня не знаешь, но я о тебе много слышал. Говорят, человек ты справедливый. Мне известно, у кого осели пропавшие питерские бабки. За информацию я прошу всего десять процентов от общей суммы.

- И ты получишь их, - вялым голосом ответил вор в законе. - Обратись к Картузу и Мыловару. Запиши номер мобильника...

Зямба и другие

16 августа, среда: день

В шикарной квартире Барчука - анфилада комнат, хрусталь, карельская береза, ковры ручной работы - шла большая пьянка. Хозяин любил хорошо погулять. Были девочки из эскорт-сервиса "Белые леди", ну и, конечно, несколько братанов из высшего криминального света, даже парочка воров в законе.

Звонок в квартиру раздался довольно неожиданно, поскольку Барчук уже никого не ждал. Он приложился к дверному глазку и увидел совершенно незнакомого человека - какого-то татарина, что ли, с раскосыми глазами, прямыми черными волосами.

- Чего надо? - довольно грубо осведомился хозяин квартиры через дверь.

- Это Албанец, - раздался властный глуховатый голос. - Я поменял лицо.

Да, Барчук узнал этот голос, голос самого знаменитого киллера новейшего времени - парень, видно, и вправду сделал пластическую операцию.

Он открыл дверь, оставив её на цепочке, и внимательно всмотрелся в новый лик Албанца. Да, ему сделали такой разрез глаз, что превратили в настоящего китайца, но в чем-то - неуловимом - киллер не изменился.

- У тебя, как я слышу, много народу - гони всех из квартиры, приказал убийца.

- Подожди на улице. Я сейчас что-нибудь придумаю. - Албанцу Барчук не мог ни в чем отказать. Вернее, отказывать ему было нельзя - просто опасно для жизни.

Хозяин вернулся к гостям, которые расположились в самой большой его комнате - "гареме".

- У нас по плану следующее мероприятие - посещение ресторана "Элита", - голосом массовика-затейника объявил Барчук.

- На кой хер нам эта "Элита"? - вдруг обиделся один из законников.

- Но мы ещё сюда вернемся, вместе с девочками, - подмигнул хозяин недовольному вору. - А сейчас - в "Элиту". Ведь там для нас накрыты столы по спецзаказу!

Гости стали нехотя собираться.

Барчук зашел в комнату, где никого не было, и набрал номер Бердыша, владельца ресторана "Элита".

- Брат, выручай. Это - Барчук. Срочно нужен кабинет на десять персон и шикарный стол. За мной, сам понимаешь, не заржавеет, - крайне взволнованным голосом взмолился хозяин квартиры.

- Не дергайся, за мной тоже не заржавеет, - успокоил Бердыш. - Когда прибываете?

- Через четверть часа!

- Холодные закуски уже будут стоять на столе.

- Ну спасибо, брат, выручил.

Барчук вытер локтем покрывшийся испариной лоб, подошел к младшему из воров и вручил ему толстую пачку купюр.

- Ты там командуй, братан, а я попозже подъеду.

Тот, с трудом рассовав по карманам баксы, согласно и радостно кивнул.

Когда все ушли, хозяин вышел во двор, где на детской площадке спокойно восседал на лавочке великий киллер.

Барчук приглашающе махнул ему рукой.

Они вошли в квартиру.

- Я так понимаю, пожрать да выпить у тебя найдется.

Хозяин сделал обиженное лицо.

- В момент.

Он принес из "гарема" армянский коньяк и несколько тарелок с нетронутыми закусками - гости не успели до них добраться.

Албанец жадно набросился на выпивку и еду. Лишь после пятой рюмки он отвалился на спинку стула и полез в карман за сигаретами.

- В пролете я сейчас, - сказал киллер, затягиваясь. - Обложили менты меня серьезно, Интерпол натравили. Видишь, пришлось даже на что пойти. - Он сделал ладонью круговое движение по лицу. - Потратился изрядно. Вот приехал в столицу за заказами.

Барчук призадумался.

- А ты знаешь, брат, тут какой-то штемп под твоим погонялом работает. И бабки за твое имя, видимо, у заказчиков берет соответствующие.

- Во как! - вскинулся Албанец. - Он за мое погоняло лаве гребет лопатами, а на меня, выходит, менты новые дела заводят. Ну и как мне выйти на этого шустрячка? Пусть хотя бы поделится со мной не по понятиям заработанными бабками.

- Наверно, только через Зямбу, - недолго думая ответил хозяин. - Есть у нас в Москве такой авторитет, кавказец. Он тут ко мне с какой-то фоткой приходил - наверно, на ней тот самый мнимый Албанец и запечатлен - и все про тебя допытывался. Зямба заказал недавно одного банкира. Этот пацан со снимка, видать, его исполнил, а Зямба мозгами раскидывал, сколько следует киллеру платить. Если настоящий Албанец - одна сумма, ненастоящий - другая.

- И что ты ему сказал?

- Ничего. Выкинул на хер за дверь.

- Номер мобильника этого Зямбы имеется?

- Само собой!

- Позвони ему.

Барчук набрал номер кавказца.

- Зямба? Тебя Барчук приветствует. Извини за то небольшое недоразумение, что у нас случилось в прошлый раз. Ты хотел узнать, как выглядит один пацан? - Хозяин квартиры осторожно выбирал выражения, опасаясь прослушивания. - Так вот, он сейчас рядом со мной.

Кавказец сразу ничего не ответил, осмысливал услышанное.

Между тем трубку взял Албанец:

- Зямба! Это я - тот самый пацан. Мне очень хотелось бы забить стрелку с тем фраерком, который работает под моим погонялом.

- Я не знаю, где он находится. Я с ним не в контакте, - медленно, все ещё усваивая неожиданную информацию, отвечал Зямба.

- Но ты ведь наверняка в курсе, кто с ним в контакте. Хотелось бы тогда знать, кто этот контактер.

- Ну не по телефону же...

- А ты подъезжай к Барчуку.

Зямба почему-то не сомневался, что говорит с настоящим Албанцем, хотя никаких логических оснований для такой уверенности у него не было, да и быть не могло. Он в душе порадовался за свою проницательность - с ходу расколол аферу Лухаря, этого мелкого лоха, который подсунул сколковцам обыкновенного стрелка, выдав его за знаменитого киллера. Хотел заполучить гонорар побольше! И у кавказца возникло сильное желание сдать Лухаря, которого он и без этого фольтика с мнимым Албанцем недолюбливал.

Но участие в нынешних драматических событиях, потрясших сколковскую группировку, ещё и настоящего Албанца грозило совершенно неясными, но, скорее всего, неприятными последствиями для организации.

Однако главным для Зямбы было сейчас не это. Он не мог забыть, как унизил его Барчук. Его, видного московского авторитета! Горская кровь Зямбы кипела при мысли о нанесенном оскорблении. Лишь запарка последних дней мешала ему расправиться с обнаглевшим хохлом. Но вот, похоже, его час настал.

- Нет, к Барчуку я не поеду.

- А куда тогда?

- Лучше в ресторан какой-нибудь.

- В ресторан? - Албанец перевел глаза на хозяина квартиры.

Барчук понимал, что в ресторан Зямба приедет с большой кодлой, все они будут находиться в закрытом помещении и в случае вполне вероятного конфликта именно сколковцы смогут диктовать там свои условия.

Спец по Украине взял трубку:

- Нет, ресторан не подойдет. Давай лучше на природе, если моя хаза тебе не по нутру.

- На природе так на природе, - согласился кавказец, чуть поразмыслив.

- Бирюлевский дендропарк знаешь?

- Что это ещё за хреновина такая?

- Нечто вроде заповедника. Тишь да благодать. Никто не помешает погутарить за жизнь. Это в Восточном Бирюлеве. У эстакады через "железку" вход в дендропарк. Там сразу у входа прудик. Вот у прудика и встретимся.

- Хорошо. Давай через три часа.

Барчук не знал, что у Зямбы на уме, но считал, что от него можно ожидать любой пакости. А за три часа кавказец сумеет что-нибудь придумать.

- Да тебе в дендропарк езды по кольцевой дороге сорок минут!

- У меня ещё дела есть кое-какие. Я что, на телефоне дежурю - звонка твоего дожидаюсь целыми днями?

- Ладно. Через два часа. Это наше последнее слово, Зямба. И учти - ты должен быть один. Приедешь с охраной - Албанец ни за что не ручается.

- Лады.

Положив трубку, Зямба подобрал в сколковском гараже не слишком приметную бежевую "восьмерку", прихватил короткоствольный израильский автомат "узи" и на полном ходу помчался на Пресню, где проживал Барчук.

Он рассчитывал зайти в подъезд и, как только братаны выйдут из квартиры, расстрелять их обоих. Так он отомстит Барчуку, от которого к тому же ещё неизвестно чего ожидать, а от Албанца тем более...

Зямба усиленно давил на акселератор. Но эти московские пробки!..

Когда он въехал во двор дома, где проживал Барчук, то увидел, что хохол уже садится в БМВ вместе с каким-то парнем в черной кожаной куртке. Видать, тем самым Албанцем.

Зямба не успел замаскироваться и не хотел сильно подставляться, открывая огонь на виду всего двора. Кроме того, если перед ним настоящий Албанец (а так, скорее всего, и было), исход перестрелки мог оказаться совсем не таким, как хотелось бы кавказцу.

Он взял мобильник, набрал нужный номер.

- Варгуз?

- Да, это я, - послышался в ответ чуть ли не замогильный голос.

- Зямба тебя приветствует. Вроде бы твои пацаны искали киллера, завалившего Бимбера, а также диспетчера, организовавшего ликвидацию.

- Верно. - Варгуз как будто с трудом выдавливал из себя слова.

- Через час и пятнадцать минут оба они будут находиться у входа в Бирюлевский дендропарк со стороны эстакады, у пруда. Стрелка у них там. Киллер - в черной кожаной куртке.

- Спасибо, Зямба. - И кавказцу показалось, что трубка выпала из руки Варгуза. Он с некоторым удивлением покачал головой, пригладил перед зеркалом усы и надавил на газ.

БМВ во дворе уже не было.

... - Вон они, падлы! - вскричал Мыловар, лишь только питерцы на своей "ауди" подъехали к дендропарку.

Двое мужчин, один - в черной куртке, другой - в малиновой тройке, наполовину скрывшись в кустах на берегу пруда, внимательно смотрели на прилегающее шоссе, не забывая, впрочем, поглядывать по сторонам.

- Ну что, может, развернемся да шмальнем по ним прямо на ходу, из тачки? - предложил Мыловар.

- Можем промахнуться, - с сомнением покачал головой Картуз. - И тогда что? Или они уйдут, или - того хуже - "желудями" нас закидают.

Братаны остановили машину недалеко от входа в парк, некоторое время размышляли. Наконец оба вылезли из авто и прогулочным шагом двинулись по направлению к своим будущим жертвам.

Когда до цели осталось метров пятнадцать, оба братана выхватили из-под пиджаков находившиеся на боевом взводе АКСУ.

Но Албанец оказался готов к такому повороту событий. Не вынимая рук из карманов куртки, он стал палить по питерцам сразу из двух стволов.

Первой же пулей разнесло автомат Мыловара, но остальные выстрелы киллера успеха ему не принесли, поскольку братаны, проявив удивительную для своего возраста прыть, сиганули за толстые липы, отделявшие шоссе от прибрежных кустов.

Барчук с Албанцем в свою очередь буквально скатились к пруду, рассчитывая по его кромке добраться до лесного массива дендропарка.

Но тут же им вслед полетели одна за другой сразу четыре гранаты Ф-1, обладающие значительным поражающим эффектом.

Немедленно после взрывов Картуз со своим АКСУ бросился к пруду. Увиденное полностью удовлетворило его. По акватории водоема плавали ошметки человеческих тел, а то, что осталось от Барчука и Албанца на берегу, не подавало признаков жизни.

Картуз, однако, не отказал себе в удовольствии со словами "вот вам за Бимбера, падлы!" дать очередь по наиболее крупным фрагментам того, что не столь давно являлось двумя опасными рецидивистами.

Так Картуз и Мыловар выполнили последний приказ Варгуза. Именно последний, поскольку в это же самое время сработала "внесписочная" таблетка ФСБ, переданная вдове Бимбера её подругой.

А чуть позже к месту кровавой разборки подъехала бежевая "восьмерка". Из неё вышел усатый мужчина лет пятидесяти, осмотрел место происшествия и довольно кивнул. Все это останется его маленькой тайной, он не расскажет о ней никому, даже братану Джону.

Потом кавказец уселся обратно в свою тачку и через эстакаду двинулся к кольцевой дороге.

"Ауди" с братанами уехала несколько ранее.

Сколковцы

16 августа, среда: вечер

Молоденький лейтенантик-гаишник, стоя на посту при выезде из Москвы на Дмитровском шоссе, тормозил подряд всех мотоциклистов и, проверяя права, мысленно сопоставлял фотографии на них с тем снимком, что лежал в его бумажнике. Мысль о премии в тысячу долларов подогревала его энтузиазм.

Вот он остановил очередной байк, "хонду", потребовал у водителя права и внутренне вздрогнул.

- Не могли бы вы снять шлем, - обратился гаишник к мотоциклисту, - мне надо идентифицировать ваше лицо с фотографией на правах.

Байкер подчинился. Скуластое лицо славянского типа, пшеничные волосы, взгляд в упор светло-зеленых глаз.

- Я должен проверить ваши документы по компьютеру, - сказал лейтенант, - подождите минуточку.

Он пошел в гаишную будку, вытащил из бумажника снимок разыскиваемого и тщательно сверил её с фотографией на правах. Все сомнения отпали.

Лейтенант тут же позвонил по нужному телефону.

- Постарайтесь задержать его минут на десять, - порекомендовали ему те, от кого он должен был получить штуку гринов.

- Есть!

Гаишник действительно проторчал в будке десять минут, после чего вышел к задержанному байкеру.

- Можете продолжать движение, товарищ водитель. С документами у вас все в порядке.

И он четко откозырял.

...На Дмитровском шоссе "хонду" достали две машины сколковцев, но держались от неё вдалеке, даже за пределами зоны видимости.

Они имели контакт с каждым постом ГИБДД на Дмитровке, которые и сообщали им, что клиент пока идет прямо по трассе.

Но опытная сколковская наружка знала, что за Дмитровом слишком много таких мест, где затеряться не только мотоциклу, но и дирижаблю проще простого. Поэтому обе машины преследователей резко прибавили в скорости и недалеко от города приблизились к байку. Причем один из автомобилей сразу обошел "хонду" и слегка от неё оторвался, а другой - следовал сзади, в зоне видимости объекта наблюдения.

Первая из машин наружки, малиновая "девятка", где старшим являлся бывший розыскник МУРа, а теперь братила Бурбон, проехала поворот на Дмитров и резко сбавила скорость, ожидая дальнейших действий клиента.

"Хонда" повернула в город.

- Тормози! - приказал Бурбон своему водиле и взял рацию. - Пастух!

- Я! - раздался голос старшего во второй машине сколковской наружки, синей "восьмерке".

- Клиент свернул на Дмитров!

- Вижу! Я следую за ним.

- А я поеду в объезд города. Может, он проскочит его транзитом. Постоянно держим связь.

Оба - и Бурбон, и Пастух, бывший гэбэшник, - понимали, что ситуация усложнилась. Если у клиента хаза в самом городе, его легко упустить. Ведь слишком близко подъезжать к "хонде" опасно: байкер сразу засечет слежку, поскольку, по словам Келаря, этот парень - опытный киллер, не щенок какой-нибудь.

Из Дмитрова, при транзите из Москвы, было два пути - на Дубну и Сергиев Посад. Поэтому Бурбон и мчался по объездной дороге в расчете добраться до перекрестка этих двух путей раньше мотоциклиста.

Бывший розыскник ещё прибавил газу, когда услышал от взволнованного Пастуха, что он, кажется, потерял клиента.

Бурбон подъехал к перекрестку и тормознул невдалеке от поста ГИБДД. Оставалось только ждать - либо нового сообщения от Пастуха, либо появления байкера.

Если они потеряют киллера, Зямба с Келарем штрафанут всех, кто участвовал в его преследовании, на полугодовую зарплату. Это как минимум, горько призадумался бывший муровец.

Но клиент появился!

- Он свернул на Сергиев Посад, - забубнил в рацию Бурбон. - Я еду за ним.

- Я сейчас к вам присоединюсь! - обрадовался Пастух.

И все у них получилось. Через несколько километров за Дмитровом "хонда" свернула на грунтовку, окруженную густым березняком.

Экипажи наблюдения притормозили и провели переговоры по рации. Решили на грунтовку не заезжать, а отправить вдоль неё двух пацанов.

Не прошло и десяти минут, как оба братка вернулись: логово киллера обнаружено!

Зяблик и питерцы

16 августа, среда: вечер

Зяблик внял слову Варгуза и набрал продиктованный им номер.

- Мне бы Картуза.

- А сам кто будешь? - раздался грубоватый голос.

- Зяблик, - робко ответил бывший домушник.

Это почему-то очень насмешило говорившего с ним человека. Вдоволь нахохотавшись, он спросил:

- Ну и что тебе надо, птичка божия?

- Вообще-то я от Варгуза.

- Вот как, - посерьезнел собеседник, - что же он сам не звонит?

- Не знаю, но он сказал, чтоб этим делом занялись Картуз и Мыловар, и дал мне вот этот номер.

- Ну я Картуз. Какое у тебя дело? - угрюмо спросил бандит.

- Не уверен, что о нем можно говорить по телефону. Но дело действительно очень серьезное.

- Ну намекни хотя бы.

Зяблик примолк, а потом вдруг решился заговорить открытым текстом:

- Я знаю, где находится пропавший общак.

На этот раз взял паузу Картуз.

- Где нам с тобой лучше встретиться?

- У метро "Проспект Вернадского", я буду на белой "шестерке".

- Я ещё с одним братаном подъеду туда через час. На "ауди" (Картуз и Мыловар периодически меняли на ней номера).

Обе машины подъехали почти одновременно. Зяблик остался в автомобиле, а братаны, покинув "ауди", двинулись к нему.

Картуз, подойдя к дверце водителя, поинтересовался:

- Ты, что ли, Зяблик?

- Угу. - Он открыл питерцам задние дверцы машины. Бандиты немедленно залезли в нее.

- Ну, рассказывай, - расположившись поудобнее, потребовал Картуз.

- Ваши бабки сейчас у наркодилера по кличке Гусь. Он живет тут неподалеку. А может, это его офис - неважно. С ним, похоже, постоянно находится один охранник. Когда заберете бабки, мне отстегнете десять процентов. Так сказал Варгуз.

Братаны переглянулись, а Мыловар даже присвистнул.

- Больно жирный кусок тебе обламывается, фраерок, - недовольно протянул Картуз. - Но раз Варгуз так сказал...

- Позвоните ему, проверьте.

- Ну, проверить никогда не поздно. Давай к делу, - решительно произнес Картуз. - Меня не интересует, как наши бабки попали к этому Гусю, но меня интересует, как нам войти к нему на хазу.

- Меня должны пустить, - уверенно сказал Зяблик. - Гусь приглашал меня сегодня зайти за товаром.

- Ну, тогда проблем нет, - небрежно прокомментировал Мыловар. - Мы сейчас в свою тачку, а ты двигай к этому Гусю. Мы - за тобой.

Через десять минут все трое стояли напротив квартиры торговца. Зяблик - у двери, Мыловар и Картуз - по бокам у стены.

Зяблик позвонил.

Как и в первый раз, дверь открыли быстро. В проеме стоял носатый.

- А, это ты.

Мыловар мгновенно скользнул по стене и, оттолкнув Зяблика, приставил ко лбу усатого пистолет с навернутым глушителем.

Потом стал легкими толчками рукою в грудь молча загонять охранника в квартиру.

Тот, вытаращив глаза, так же молча пятился назад.

- Кто там, Фасон? - раздался голос из глубины квартиры.

- М-м, - пытался выдавить что-то из себя носатый.

В это время в квартиру ворвался Картуз, тоже с глушаком, он сразу проскочил во вторую комнату.

- И ты иди туда, - распорядился Мыловар, сопроводив свою команду теперь уже довольно увесистым толчком в грудь Фасона.

Здесь уже стоял наркодилер с поднятыми руками под наставленным на него пистолетом Картуза.

- Кто из вас Гусь? - поинтересовался Мыловар.

Торговец, опасаясь почему-то раскрыть рот, стал активно кивать.

- То есть Гусь - это ты? - уточнил Мыловар.

- Я, я, - выдавил наконец наркоделец.

Мыловар немедленно выстрелил, но не в Гуся, а в Фасона.

Выстрел оказался неудачным. Носатый пошатнулся и остался стоять. Правда, для этого ему пришлось прислониться к стене.

- Во, бля, - недовольно пробурчал Мыловар, подошел к Фасону, приставил ему ствол ко лбу и нажал на спуск.

В результате немало ошметков мозгов оказалось не только разбрызгано по стене, но и осело на лице Мыловара, однако он их даже не стер. Возможно, сделал братан это умышленно, поскольку вид у него теперь стал непередаваемо устрашающий.

Мыловар подошел к Гусю.

- Где наши бабки? Два лимона? Отдашь - будешь жить.

Гусь, побледневший на манер жителя подземелья, тем не менее пожал плечами:

- Не понимаю...

Мыловар что есть силы ударил драгдилера пистолетом в лицо, сбив того с ног. Перевернул его на полу на живот и откуда-то взявшимся ремнем скрутил ему за спиной руки. После чего опять перевернул наркодельца на спину и стал расстегивать ему штаны.

- Сейчас мы посмотрим, какого ты вероисповедания. Ага, необрезанный! Ну, это поправимо.

Оглядев комнату, бандит заметил на кровати полотенце. Взял его, видимо для гигиенических целей, и стал оттягивать крайнюю плоть Гуся, одновременно вытаскивая из кармана устрашающих размеров нож.

- Не надо! Не надо! Все! Все скажу! - заорал во всю мощь легких наркоторговец.

- Так где же наши бабки? - бесстрастно спросил Мыловар, продолжая поигрывать пером.

- У меня на даче.

- Одевайся, поедем.

Мыловар перевернул Гуся на спину и одним движением ножа разрезал ремень, освобождая пленнику руки.

- Кстати, какая у тебя тачка?

- "Чероки".

- Может, поедем на ней, а то наша уже примелькалась? - обратился Мыловар к Картузу.

Тот кивнул.

Зяблик, молча и с ужасом наблюдавший всю эту сцену, стоя в дверях, попятился к выходу. На улице он тут же устремился к своей "шестерке".

- Эй, ты куда? - грозно окликнул его Мыловар. - Поедешь с нами.

Все четверо уселись в джип "чероки", за руль усадили Гуся.

На даче торговца - кирпичной, двухэтажной, с большим земельным участком, с "кремлевскими" елками - они были уже минут через пятнадцать.

- Рыть надо, - сказал Гусь по приезде.

- Тащи лопату, - распорядился Мыловар, идя вслед за наркодельцом в подсобное помещение. Немного подумав, братан приказал взять ещё одну.

Лопаты вручили Гусю и Зяблику, и те довольно быстро добрались до искомого.

Картуз вскрыл один за другим оба кейса и остался доволен содержимым.

- Копайте дальше, - между тем распорядился Мыловар.

- Нет! - вскричал Гусь. - Ни за что! Пощадите! Вы же обещали! - И он откинул лопату в сторону.

- Ну как знаешь, - вздохнул Мыловар, подобрал брошенную торговцем лопату и совершенно неожиданно штыковым ударом в горло снес наркодельцу голову. Потом обернулся к Зяблику и спокойно спросил: - Ну, а ты-то копать будешь?

Зяблик, уже давно понявший, что его ждет, теперь практически не испытывал страха. Он чуть не улыбнулся, вспомнив, что за последние двое суток его обещал "закопать" Мясник и предупреждал, что "закопают", подполковник Делягин.

- Стоит ли? - между тем вполголоса обратился Картуз к Мыловару. - А как Варгуз на это посмотрит?

- Отмажемся как-нибудь, зато теперь эти бабки наши. Мы с ними свалим за бугор, а не с какими-то двумя стольниками.

Картуз некоторое время размышлял, а потом твердо сказал:

- Ну что ж, брат, твоя правда.

Мыловар, держа в одной руке окровавленную лопату, другой рукой глушаком почесал себе затылок.

- А и то, блин, зачем копать? И так следов столько оставлено...

Зяблик умер легко - его сердце было прострелено с первого выстрела.

ЧАСТЬ ПЯТАЯ

Убить киллера!

Сколковцы

17 августа, четверг: ночь, утро

Ночью Лухаря разбудил телефонный звонок.

- Ну, как наши дела? - не без напряжения в голосе поинтересовался Посланник.

- Гм-м, - промычал Петр, памятуя, что его аппарат находится на прослушке.

- Успокойся, - понял его затруднения Иван, - с тебя снята всякая слежка.

Лухарю непонятен был этот ночной звонок, и он поначалу не хотел отвечать Посланнику по существу - мол, завтра встретимся и я тебе все расскажу с глазу на глаз. Но именно экстраординарность звонка навела его на мысль: что-то произошло или происходит.

- На меня вышел Албанец. Сказал, что все сделано как положено.

Посланник заметно повеселел.

- Ну тогда все ништяк! А то Албанец под колпаком Келаря. Возможно, сегодня утром, а возможно, через час-другой его ликвидируют. Или захомутают.

Лухарь размышлял недолго.

- У меня к тебе есть одна важная просьба, Посланник.

- Никаких просьб! Ты сделал свое дело и получил за это неплохие бабки. Все! Теперь у нас с тобой никаких дел нет.

- Может, оно и так. И даже так и должно быть, но напомню: ты говорил о полсотне штук, которые остались у твоего приятеля-шантажиста. Албанец их забрал и передал мне. Я хотел бы вернуть тебе эти бабки. Но у меня есть небольшая просьба. Для тебя её выполнить - просто пустяк, с другой стороны - пятьдесят штук гринов...

Посланник ненадолго задумался.

- Ну, выкладывай свою просьбу.

- По телефону сказать не могу. Нам надо встретиться. Причем немедленно. К тому же имей в виду - это дело в твоих прямых интересах.

- Ну и что ты предлагаешь? - уже с явным раздражением в голосе, но и с очевидным беспокойством спросил Посланник.

- Я к тебе сейчас приеду.

- Ну валяй.

...Подготовка к операции - к захвату либо ликвидации киллера - шла полным ходом. На два джипа посадили десять боевиков, вооруженных АКМ и двумя гранатометами. Руководить акцией назначили Хлебана.

Но оставался нерешенным в общем-то главный вопрос: валить Албанца или же захомутать его.

Мочить киллера, конечно, проще - окружить его логово, пальнуть из двух гранатометов по избе, а потом расстрелять из десяти автоматов, если он живой к тому времени останется. Сколковцы невесть какие стрелки, но тут уж хрен промахнешься.

Но Келарю не давала покоя ситуация с пустыми американскими дискетами. Евгений Борисович, рассчитывавший на этом деле заработать пятнадцать-двадцать лимонов гринами (а в финансовых вопросах он практически не ошибался), полагал, что Албанец прольет свет на столь темную историю.

Зямба же считал: валить говнюка, и все дела.

И вышло так, что Хлебан не получил ясной установки - гасить киллера или его взять, пусть и не очень невредимым, но живым.

Перед самым отъездом возникло ещё нечто вроде проблемы. Неожиданно в сколковском офисе возник некий Вадим. Он заявил, что является телохранителем Дианы, и Посланник предложил ему участвовать в операции. Иван даже лично позвонил будущему тестю и попросил его об этом. Келарь дал санкцию, и тогда одного из боевиков заменил Вадим.

Выехали часа в четыре утра. Было ещё темно. Через час оказались у цели. Избенка киллера, находившаяся метрах в пятидесяти по грунтовке от шоссе, была хорошо видна, поскольку - к общему удивлению - в ней буквально к приезду сколковцев вдруг зажегся свет.

Хлебан до сих пор не имел ясного плана - то ли окружить избу и расстрелять её, как предлагал Зямба, то ли проникнуть в неё двум-трем боевикам и спеленать киллера. Второй вариант был, конечно, опаснее, и добровольцев на его исполнение не находилось.

Тем более в избенке горел свет! Покамест Хлебан вел по рации в общем-то мало что значащие переговоры со старшим второй машины и своим помощником Оразом.

Все же решили послать группу захвата из трех человек, но опять-таки желающих не находилось, а кого направить в приказном порядке, Хлебан просто не знал.

И вдруг свет в избушке погас!

Это почему-то привело всю команду в повышенное возбуждение. А Хлебан и Ораз пришли в состояние совершенной растерянности.

И тут подал голос Вадим. Он выразил желание один сходить в разведку по крайней мере обстановка прояснится и станет ясен характер дальнейших действий. Вадим взял с собой АКСУ и скрылся в темноте придорожной лесной полосы.

Вдруг Хлебан сообразил, что с каждой минутой становится все светлее, а значит, операция оказалась на грани срыва. В случае её провала гнев Зямбы будет ужасен! Мгновенно покрывшийся потом бригадир наконец принял решение: не дожидаясь возвращения разведчика, всем покинуть джипы и начать окружение логова киллера, чтобы расстрелять избу из гранатометов.

И выстрелы из гранатометов прозвучали. Один за другим ими были в упор поражены два джипа боевиков, которые мгновенно вспыхнули и вместе со всей группой захвата перестали существовать.

Операция сколковцев завершилась.

Антон

17 августа, четверг: утро

Заведя "хонду", Антон мало кому известной тропой выскочил на дорогу в город Талдом. Он понимал, что Дмитровское шоссе для него теперь закрыто, поскольку все посты ГИБДД несомненно осведомлены о его личности.

На Талдомской дороге гаишники - редкость. Но так или иначе ему надо было добраться до Москвы. Там ему поставят новые номера, сменят документы. К тому же нападение было настолько неожиданным, что оружия он прихватил ничтожное количество, а все свои наличные деньги оставил в тайнике. Всем этим можно запастись в столице.

Конечно, менты теперь эту хазу обыщут, и шмон неизбежно будет успешным. Менты искать умеют, они найдут все.

Но теперь вопрос - как добраться до Москвы. В переполненный вагон электрички с таким агрегатом, как мотоцикл, не влезешь. Тут он вспомнил, что раз в сутки из Талдома в Москву ходит поезд, но Албанец не сомневался, что с "хондой" он не останется незамеченным при выходе из него. Да к тому же и денег нет на билет...

Пока он так рассуждал, показался Талдом. Но что это? Товарняк! Он идет в сторону Москвы и ползет еле-еле, а то и вовсе останавливается.

Антон выждал момент, когда товарняк в очередной раз тормознул, и залез на платформу. К счастью, там он обнаружил под брезентом крепкие необрезные доски. С помощью одной из них с трудом, но втащил наверх байк, накрыл "хонду" брезентом и сам укрылся под ним.

Ну что же, до Москвы он доберется. Но к кому идти?

Федька Симаков по каким-то своим причинам - а может, и вправду крыши нет - ему отказал...

И тут вспомнился Антону один эпизод, который с некоторой натяжкой можно было считать забавным.

Когда он возвратился из Косова, друзья устроили ему небольшой банкет и на десерт предложили сходить к проституткам. Общаться с этими девками казалось Антону просто диким. Парень он был не такой внешности, чтобы за элементарный половой акт платить деньги. Тем более что на Балканах он этого добра имел столько, сколько хотел. Сербские женщины считали за честь переспать с русским солдатом.

Но в конце концов настойчивость приятелей взяла свое.

- Мы тебя сведем к самой лучшей. Зовут Лаймой, берет двести долларов за час, но она того стоит. О бабках не беспокойся - все будет оплачено.

И вот его отвезли в апартаменты к этой Лайме - она жила одна в четырехкомнатной квартире. Увидев шикарный интерьер жилища проститутки, Антон даже испытал некоторую робость.

И вот появилась она, Лайма, двухсотдолларовая шлюха за один час.

Он узнал её сразу, несмотря на весь макияж и прикид. Светка Терехова из параллельного девятого класса!

Когда-то Антон, что называется, положил на неё глаз, но, увидев, как поздним вечером она целуется с амбалом из старшего - десятого - класса, которого он не переносил просто физиологически, все у него как рукой сняло. Света Терехова напрочь перестала существовать для Антона как объект поклонения.

А она позднее чуть ли не стала льнуть к нему, особенно в десятом классе, но нет: Антон уже испытывал к ней стойкую неприязнь.

Светка-Лайма тоже сразу узнала его. И что дальше делать, не знали оба...

Вряд ли они могли сейчас спать друг с другом - хоть за деньги, хоть без, - но Света нашла нужный тон:

- Антоша, а помнишь, мы ходили с тобой в кино, театр? Давай сходим куда-нибудь?

И они пошли с ней в кино. Вообще-то, конечно, дико - явился к шлюхе с известной целью, а она повела его в кино...

Но с того вечера у них так и пошло. Он звонил ей, и, если Света была свободна, они ходили на вернисаж или на премьеру какого-нибудь забойного фильма.

Картуз и Мыловар

17 августа, четверг: день

Картуз и Мыловар подготавливали почву, чтобы свалить за кордон, но, не зная о смерти Варгуза, пока продолжали выполнять его приказ. В джипе безвременно убиенного наркодельца они расположились в полукилометре от офиса сколковцев и вели за ним наблюдение в бинокль. Братаны понимали, что долго продолжать такого рода слежку нельзя - местность вокруг штаб-квартиры группировки была слишком открытая, и если они проторчат тут час-другой, их просто-напросто засекут.

Поэтому питерцы и не рассчитывали, что им вот таким способом удастся определить маршруты, а также время прибытия или отъезда Зямбы и Келаря. Но сесть на хвост какому-нибудь одинокому сколковцу - это реально.

Однако за полчаса наблюдения мимо них проехали только две сколковские тачки, в каждой из которых находилось по три человека. Причем братки, сидевшие в них, окидывали припаркованный на обочине джип откровенно подозрительными взглядами.

Питерцы почувствовали себя неуютно и решили, что пора сматываться. Мыловар уже завел движок, но Картуз, не сводивший бинокля с резиденции сколковцев, придержал его за руку.

- Вроде "семерочка" из ворот выехала. Пошла в нашу сторону. В салоне, кроме водилы, пока никого не вижу.

- Может, голоснуть? Сломались, мол, в натуре. А потом - в багажник его.

- Братва в таких случаях никогда не останавливается, - отмахнулся Картуз.

- Тогда давай тронемся, - сделал ещё одно предложение Мыловар. - Пусть он сам нас обгонит, а то мы слишком внаглую сядем ему на хвост.

Так они и поступили.

Через полминуты "семерка" с одиноким водителем обошла их. Питерцы отпустили её метров на пятьдесят и стали держать эту дистанцию.

"Семерка" уверенно двигалась к центру Москвы. Ее шофер никуда, видимо, не торопился, шел на невысокой скорости, что братков, конечно, устраивало. Они спокойно вели объект до того места, где "жигуль" наконец припарковался.

Он остановился у старого здания, расположенного на улице, названия которой питерцы не знали. Водила "семерки", довольно щуплый и молодой на вид парень, запер машину и вошел в подъезд. Братаны пристроились прямо за "жигулем" и стали рассматривать таблички на здании.

- "Нотариальная контора", "Ремонт часов", "Кондишен сервис", - читал вслух Мыловар. - Видать, котлы у пацана встали, починить решил.

- А может, приперло завещание составить, вот он и намылился к нотариусу, - в свою очередь с усмешкой предположил Картуз.

- А что, может быть, как раз вовремя, - вполне серьезно заметил его подельник. - "Кондишен сервис"... Что за хренотень такая?

Картуз задумался и хотел было выдать свою версию, но в это время появился их клиент. Он проследовал к "семерке", и бандиты тут же выскочили из тачки.

Как только парень сел за руль, Мыловар подошел к передней дверце со стороны водилы и через опущенное стекло сунул пистолет прямо ему в лицо.

- Двигайся на соседнее сиденье, - сказал питерец, не повышая тона, но очень убедительно.

Парнишка немедленно повиновался.

Мыловар сел на водительское место и открыл заднюю дверцу. В тачку сразу же залез Картуз.

- Сиди тихо, братан, и отвечай на наши вопросы. Поведешь себя как надо, будет все пучком.

Но "братан", видимо, не готов был отвечать на вопросы, поскольку перепугался смертельно - он только что-то тихо промычал.

- Ты из сколковской братвы? - начал тем не менее допрос Картуз.

Клиент отчаянно замотал головой.

Мыловар ткнул его в бок локтем.

- Отвечай как следует, падло!

- Нет, - наконец разомкнул губы пленник.

- А чего ж ты делал в здании на Сколковском шоссе? - продолжал допытываться Картуз.

- Кондиционер ремонтировал. Я - кондишен-мастер. - Паренек дрожащей рукой полез в нагрудный карман сорочки и вытащил ламинированную карточку. Вот.

Картуз взял ксиву. Документ подтверждал слова владельца "семерки". Сказанное им косвенно подтверждалось и тщедушным телосложением "кондишен-мастера". "На хера сколковцам такие дохляки", - с досадой признал про себя случившийся прокол Картуз.

- Значит, ты в этом самом "Кондишене" работаешь? - уже довольно мирно спросил он.

- Угу, - радостно закивал мастер, почувствовав перемену в настроении налетчиков.

- Ну а кому из сколковцев ты кондиционер чинил?

- Вообще-то я ни о каких сколковцах ничего не знаю. В том доме, о котором вы говорите, расположена фирма "Форвард".

- И чем же она занимается, эта фирма? - усмехнулся Мыловар.

- Вот этого не могу сказать. Мне неизвестно.

- Так кому все-таки ты аппарат чинил? - повторил свой вопрос Картуз.

- Да вроде самому директору.

- С чего ты взял? - насторожился Картуз.

- Апартаменты у него огромные, секретарь с кобурой в приемной сидит.

- А этого директора кто-нибудь по имени-отчеству называл? - вмешался Мыловар.

- Не-а... Ой, вспомнил! - хлопнул себя по лбу паренек. - К нему приходил какой-то усатый мужик - тоже, видать, большой начальник, и звал директора - ну, у кого кондишен сломался, - Джоном.

Братаны недоуменно переглянулись - это имя им ничего не говорило.

- А этот Джон как называл того, что с усами? - нашелся нужный вопрос у Картуза.

- Как-то странно, вроде на букву "З"... Зебра, что ли?..

- Зямба?! - в один голос вскричали питерцы.

- Точно, Зямба, - обрадованно закивал мастер.

- Так ты починил этот кондишен или нет?

- Да нет. Там один агрегат менять надо.

- И когда ты его будешь менять?

- Вот сейчас на склад за ним поеду, а потом назад, на Сколковское шоссе.

Питерцы переглянулись.

- Мы тебе нужный агрегат дадим, - вкрадчиво сказал Картуз. - И ты его в этот кондиционер поставишь.

Парень побледнел самым что ни на есть смертельным образом.

Мыловар вынул выкидуху и щелкнул ею перед носом "кондишен-мастера".

- А это твой гонорар - жизнь.

Парнишка быстро-быстро закивал головой.

- Значит, Мыловар, ты пока посиди с мастером, а я сгоняю за агрегатом, - объявил Картуз.

Мыловар согласно мотнул головой.

- Как зовут-то? - спросил он парня.

- Колей.

- Семья-то есть?

- Мать только, старая, больная.

- Представляешь, как ей будет больно, если с тобой что-то нехорошее случится. Голову, например, твою ей по почте пришлют. Наложенным платежом.

- Дяденька, не надо, - по-настоящему, навзрыд заплакал парнишка. - Я все сделаю, как скажете.

- Ну-ну, я пошутил. Можно сказать, пошутил.

Наконец появился Картуз. Он вытащил из сумки на свет божий некую конструкцию.

- Вот смотри, - сказал он Коле. - Как поставишь агрегат в кондиционер того самого Джона, соединишь вот эти проводки. И учти - чтобы оттуда убраться, у тебя будет полчаса.

- Я все понял, - сказал слегка успокоившийся "кондишен-мастер".

Они сопровождали Колину "семерку" до самого сколковского офиса, посмотрели, как он въехал через ворота резиденции, потом отвалили на километровое расстояние и приготовились ждать результата.

...Коля вошел в апартаменты Келаря, где было накурено и стоял шум и гам.

- Вот, - робко сказал мастер, - агрегат. На замену принес.

- Слушай, Зямба, пока этот парень тут будет работать, пойдем-ка к тебе. А то здесь совсем уж дышать нечем.

И вся сколковская верхушка перешла в другое помещение.

Коля поставил адскую машину в кондиционер, соединил провода...

В тот же момент раздался страшной силы взрыв, поскольку эта самодельная бомба таймера не имела.

Детектив Двинский

17 августа, четверг: день, вечер

Взрыв потряс здание сколковцев в тот самый момент, когда Келарь, Зямба и Посланник обсуждали чрезвычайное событие на Дмитровском шоссе. Они втроем бросились к месту взрыва, на ходу отдавая приказания, чтобы вся имеющаяся в наличии братва хватала огнетушители.

Однако американская система самоликвидации пожара сработала четко все место взрыва и очаги огня были плотно окутаны углекислым газом. Через десять минут перед сколковцами в ясном и полном виде предстала картина разрушения: вдрызг разлетелся кондиционер, та же участь постигла компьютер, повылетали, само собой, все стекла, ещё кое-что по мелочам, а по стенам, полу и потолку были разметаны фрагменты человеческого тела.

Посланник разобрался в ситуации быстро:

- Это мастер по кондиционерам. То ли он влез куда-то не туда, то ли бомбу пытался подложить.

Келарь, донельзя расстроенный событиями сегодняшнего дня, тут же распорядился:

- Зямба, возьми человек пять боевиков и дуйте в "Кондишен-сервис". Если, конечно, у тебя остался хоть кто-нибудь после разгрома на Дмитровке. Короче, разберитесь с ними.

Кавказец молча удалился.

- Иван, ступай к себе. Мне подумать надо. - И Евгений Борисович действительно погрузился в глубокое раздумье.

Пока он размышлял и отвечал на деловые звонки, вернулся Зямба.

- Ну и что? - хмуро спросил Келарь.

- Не похоже, что это они. Впрочем, я привез с собой ихнего специалиста. Заодно мы изъяли у них две тысячи баксов, в счет убытков.

Специалист, не слишком долго повозившись в разбитом кондиционере, объявил, что тот был взорван неизвестным устройством.

- Коля, что ли, ваш спроворил? - злобно осведомился Зямба.

- Скорее всего, он стал жертвой шантажа. Его заставили.

- Все. Вали отсюда, - приказал Зямба. - Завтра привезете нам новый кондиционер. И вообще приведете тут все в порядок. Понятно?

Специалист часто-часто закивал, уже хорошо понимая, с кем имеет дело.

Келарь вызвал по селектору Посланника в свой кабинет.

- Я не знаю, кто взорвал наш офис, но, очень возможно, что питерцы. Как бы вычислить этих гадов?

- Стоит ли нам ими заниматься? Они и так в федеральном розыске, напомнил Иван. - Главная проблема - Албанец. От него можно ждать чего угодно. В любую минуту.

- А с ним как предлагаешь поступить? - допытывался Карлов.

- Если честно, - Несмелов почти не раздумывал, - заплатил бы ему все его деньги. Наши похороны дороже обойдутся.

- Ты имеешь в виду миллион баксов? - презрительно скривил губы Зямба.

- Да, - твердо ответил Иван.

Келарь махнул рукой.

Это невозможно.

Посланник! Неужели твой дядя не может подключить свой аппарат? Зямба, выражая дивление, пожал плечами.

- Не думаю, что кто-то из нас хочет, чтобы Албанец оказался в ментовке.

- И все-таки - ты можешь привлечь к розыску своего дядю? - спросил Келарь.

- Только за большие деньги.

Евгений Борисович слегка подумал.

- Ладно, катись со своим дяденькой. Испробуем другие средства. Ты, Иван, можешь пока отваливать.

Келарь решил связаться с частным детективным агентством "Аргус", которое пару раз сумело его серьезно выручить.

...Генерал-лейтенант Несмачный внимательно выслушал Келаря по телефону.

- Вообще дело выглядит довольно тухлым. Тем более что вы не хотите сказать, какое отношение этот, как вы говорите, Антон имел к вашей организации. Хорошо. По факсу материалы дела не шлите. Все передайте через своего курьера. Будут вопросы - я вам позвоню.

Получив досье, генерал вызвал лучшего своего агента - полковника Двинского: пришлось использовать лучшего потому, что гонорар Келарь предложил очень солидный.

Станислав Двинский, полковник МУРа в отставке, лет под шестьдесят, пузатый, нескладный, но с чрезвычайно умными, проницательными глазами, выслушал шефа и очень быстро пролистал пухлое досье.

- А почему - Антон? - вдруг спросил он.

- Под этим именем его многие знали.

- И чем же он занимался в группировке? - повторил он, в сущности, тот же вопрос, что и генерал задавал Келарю.

- Клиенты не хотят говорить. Как можно понять, он выполнял специальные задания.

- Ликвидатор, - легко разобрался в ситуации Двинский. - Постоянных женщин у таких обычно не бывает.

- Верно, - оживился генерал, - мне кажется, полковник, ты мыслишь в правильном направлении.

- Ну хорошо, думаю, через пару дней я его сыщу, - с ленивой уверенностью заявил Двинский.

- Бог в помощь, - протянул ему руку генерал.

Фирма "Аргус" и лично Двинский контролировали почти всю проституцию в Москве. Они не были крышей - что они, бандиты какие-нибудь? - но имели досье практически на каждую "ночную бабочку" в столице. А те в свою очередь были в основном из СНГ, и редко кто имел регистрацию. Кроме того, "Аргус" располагал адресами девочек на их родине. Отсутствие регистрации и постоянная угроза послать на историческую родину подробную информацию - да ещё и с фотографиями - о том, чем гостьи столицы здесь занимаются, действовали практически безотказно.

Сутенеры не могли защитить подопечных шлюх и платили оброк "Аргусу", но многие предпочитали расплачиваться натурой, поставляя своих дев на еженедельный "ужин" с представителями "Аргуса".

Сам Двинский контролировал человек двадцать активно действующих на московском рынке иногородних проституток. Но деньги брал редко - при его невпечатляющей внешности он предпочитал натуру.

Особенно запала ему одна молдаваночка - Мария, вот её сейчас он и разыскивал в толпе разноплеменных красоток. Наконец Двинский увидел знакомое лицо - Риту, та дружила с Марией.

- Ну, и где моя любовь? - несколько игриво спросил он.

- Ушла на индивидуальный промысел, - неожиданно услышал полковник. Порвала со своими "котами" и свалила.

- Где ж она теперь работает?

- Стоит на площади Победы, в сторону выезда из Москвы. Лесочек там хороший возле дачи Сталина. Делай что хочешь - никто не помешает.

- М-м, - замялся Двинский и вытащил фотографию Антона. - А этот тебе не знаком?

- Нет, - не раздумывая, ответила Рита. Она узнала этого парня, но всяким ментам информацию принципиально не давала. Ну если только хорошо заплатят. А от этого пузатого старого хрена ждать нечего. - Ну извини, мне работать надо.

И Двинский направился в сторону площади Победы.

Потоптавшись вокруг да около, он Марию так и не обнаружил. Впрочем, в уныние не пришел, рассудив, что она в это время могла отъехать с клиентом.

И действительно, на противоположной стороне площади остановилась неведомая полковнику иномарка, и из неё вылезла Мария собственной персоной. Она сделала прощальный жест рукой, иномарка отъехала, и молдаванка пошла на переход, аккурат к тому месту, где расположился Двинский, вышедший уже из своей "девятки".

Темные большие глаза Марии не могли скрыть удивления.

- Ты же знаешь, полковник, я по четвергам не подаю. Или тебе уж совсем невтерпеж стало.

Она была одета не слишком вроде и вызывающе, но её развитая грудь, широкие бедра и ботфорты, подчеркивавшие стройность и полноту ног, нестандартная южная лепка лица с большими раскосыми глазами, исключительно чувственными губами и без того действовали на клиентов соответствующим образом.

Двинский держал её тем, что мать Марии, которую дочь обожала, была крайне религиозна. И достаточно было одного письма на родину - о том, чем занимается дочь воцерковленной христианки в Москве... Имелся тут ещё и ряд других нюансов, но и сказанного хватало, чтобы держать на крючке одну из самых эффектных московских шлюх.

- У меня к тебе серьезное дело, Маша, - не без пафоса произнес Двинский. Он достал снимок Антона. - Знаешь такого?

- А что, очень нужен тебе этот парень? - с затаенной мыслью спросила Мария.

- Очень, - как можно более серьезно ответил полковник.

- Значит, эта информация стоит больших бабок. Если я тебе все о нем скажу, оставишь ты меня наконец в покое?

Это было тяжелым испытанием для Двинского. Сведения об Антоне дорогого стоят. Но и отказаться от такой девушки, как Мария... А обмануть он её не сможет - не привык, и все тут... Скажет "да" - и вынужден будет сдержать свое слово.

- Ну хорошо, Мария, тогда, может быть, в последний раз?

- И тогда все?..

- Тогда все.

- Хер с тобой, поехали.

Они очень быстро добрались до лесочка.

- Ну, как ты хочешь?

- Сначала информацию.

- Он водится с Лаймой. Зовут его Антон. Вот и все.

- Что ж, вполне достаточно.

- Ну, давай свое последнее условие, и закончим на этом.

- Может быть, ты встанешь на коленочки?

Они вышли из "девятки", и Мария стала расстегивать брючный ремень старого детектива...

В тот же вечер Двинский наведался к Лайме, самой известной и дорогой из всех московских проституток.

На его звонок последовало классическое:

- Кто там?

- Лайма, я к тебе по делу. Сама понимаешь по какому.

- Я работаю только через своего агента. Напрямую клиентов не принимаю.

- Лайма, я знаю, ты берешь по двести в час. Я добавляю ещё сто. И мы разойдемся, агент твой ничего не узнает.

Проститутка призадумалась. Сейчас она была свободна, а триста баксов есть триста баксов.

- Хрен с тобой, заходи. - Лайма довольно презрительно оглядела его. Подожди. Мне надо принять ванну.

Как только Двинский вошел в квартиру, он стал буквально обнюхивать её. Конечно, пахло всеми женскими аксессуарами, но детектив явственно почувствовал и терпкий запах мужских сигарет.

Лайма скрылась за дверью ванной, и детектив медленно пошел по квартире, пытаясь обнаружить, откуда доносится запах крепкого табака.

Вот отсюда, из последней, четвертой комнаты!

Он спустил пистолет с предохранителя и, держа его в кармане, смело открыл дверь этой комнаты. Там сидел молодой человек, чертовски напоминавший собственное изображение на фотографии, и смотрел телевизор. Он тут же сунул руку под подушку - там,конечно, ствол, догадался детектив, но больше никаких действий не предпринимал.

- Извините, ради бога, я, кажется, не туда попал, - и Двинский тут же захлопнул дверь.

Детектив дождался появления Лаймы из ванной. Потрясающей красоты женщина, подумал он, и даже на время забыл, что хотел сказать.

- Ну, а ты разве в ванную не пойдешь? - удивленно посмотрела на него Лайма.

- Ты извини меня, дорогая. Как-то быстро у меня все остыло. Годы уже не те. - Он полез за бумажником. - Вот тебе сто баксов за беспокойство, а я уж лучше пойду.

Лайма, она же Света Терехова, презрительно фыркнула, но деньги взяла.

Генерал Крюков

18 августа, пятница: утро

С утра Келарь опять собрал свой синклит.

- Нашли наконец этого сраного Албанца. Обитает у знаменитой московской бляди на Новой Басманной. Он должен быть уничтожен. Хватит с нас экспериментов. Только кто этим займется?

Он перевел взгляд с Зямбы на Посланника.

- У меня есть несколько надежных ребят, - не очень твердо сказал кавказец.

- Мой дядя этим заниматься не будет, - покачал головой Посланник. - На фиг ему неприятности из-за несанкционированного убийства.

- С твоими "надежными" ребятами все ясно, Зямба. Как только они доберутся до Новой Басманной, то можешь считать их жмуриками. А вот тебя я не пойму, Посланник! - обратился Келарь к Ивану. - Мы твоему дяде уйму денег переплатили, и у нас все это зафиксировано на аудио и видео. Он быстро может сменить генеральский мундир на костюмчик в полоску. А мы вместо этого даем ему ещё сто штук. Так что двигай к дяденьке и доложи дислокацию.

...Крюков, красивый сорокалетний генерал, с внутренней улыбкой выслушал своего племянника. Андрей Юрьевич понимал, что Келарь никогда не решится признаться во взяткодательстве. Да и самого Келаря завалить генералу легче, чем некоего неуловимого Антона.

Но, по природе охотнику, Крюкову уже самому не терпелось разобраться с тем лихим парнем, за которым гонялись сколковцы.

Он не отказался от ста штук баксов, которые выделил Келарь за убийство этого самого Антона, и сказал племяннику:

- Ладно. Гуляй.

Только мочить генерал того парня не будет - возьмет и выяснит, кто он такой.

Крюков вызвал командира своей лучшей группы захвата.

- Дуйте на Новую Басманную. Лайма, проститутка известная, знаешь, где живет?

Сержант кивнул и почему-то покраснел.

- Так вот, у неё сейчас один мальчик ошивается. Вооружен и, предупреждаю, очень опасен. Брать непременно живым.

- Есть! - откозырял сержант, прихватил с собой ещё трех омоновцев, и они поехали брать "мальчика".

...Антон и Лайма, или Света, проводили время в своем обычном стиле по-прежнему избегали любовных контактов, вспоминали далекое школьное былое, обсуждали спектакли и кинофильмы, которые они видели. Вряд ли подобное времяпрепровождение столь красивой пары можно было назвать нормальным, но таким уж странным образом сложились их отношения.

Вот и сейчас они просто болтали, покуривая и попивая кофе.

- А зачем ты ведешь такую, скажем, тяжелую жизнь? - спросил её Антон. - Неужели самой нравится?

Света недолго помолчала.

- А ты замечал, сколько баб роется в помойных контейнерах? Мне не хотелось бы иметь такое будущее.

Раздался телефонный звонок. Обычный клиент, подумали оба.

Трубку подняла Лайма и вдруг растерянно поглядела на Антона.

- Просят тебя. Срочно.

Кашинмгновенно выхватил у Лаймы трубку, почти тут же бросил её на рычаги и стал стремительно одеваться.

- Ключи! - крикнул он, протягивая руку.

- Какие? - растерялась Лайма.

- От гаража!

Там стояли "ягуар" Лаймы и "хонда" Антона.

- Держи.

Не прощаясь, он выскочил из квартиры.

У подъезда уже стоял газик, откуда вылезали четыре омоновца.

- Стоять! - в один голос закричали они.

Четыре выстрела раздались почти одновременно - в руках у Антона было два пистолета. Кащин знал, что менты просто в нокдауне и быстро очухаются, поскольку стрелял он по бронежилетам. Поэтому необходимо было действовать быстро.

Антон мгновенно открыл гараж, бросил ключи выскочившей из подъезда перепуганной Лайме и вдавил ногу в педаль акселератора.

...В кабинете Крюкова раздался телефонный звонок. Он ждал его и потому с нетерпением схватил трубку. Но услышал совсем не то, что ожидал:

- Товарищ генерал Крюков? Звонит начальник отделения милиции с Новой Басманной улицы полковник Федосов. У нас тут произошла перестрелка. Четверо омоновцев доставлены в больницу. Это ваши ребята. Нет никаких серьезных ран. Все пули пришлись в бронежилеты. Стрелявшего задержать не удалось.

- Я вас прошу, товарищ полковник, не фиксировать это происшествие. Операция носила секретный характер.

- Есть, товарищ генерал.

- А омоновцы сами в состоянии передвигаться?

- Да, наверно. Они, в общем-то, синяками отделались. Хотите, мы доставим их вам на Газетный?

- Очень был бы вам обязан, товарищ полковник.

Через час все четыре омоновца оказались в кабинете Крюкова. Выглядели они вполне здоровыми, но настроение у них было явно подавленное.

- Как же это произошло?

- Выскочил тот парень из подъезда с двумя пистолетами - видимо, предупредил кто-то - и четырьмя выстрелами положил нас на землю.

- Покажите, куда он стрелял.

Все отметины оказались в районе правого плеча.

"Похоже, парень специально стрелял по бронежилетам, - с невольной симпатией подумал о неизвестном Антоне генерал, - ишь, какие симметричные отметины оставил. Знай, мол, наших".

- Все по домам. Отдыхайте пока, - распорядился Крюков и вызвал через секретаря машину.

Он ехал к Лайме. Антона этого там, понятно, уже нет, но следовало допросить шлюху, что укрывала его.

Дверь ему открыла очень милая и какая-то теплая девушка.

- Вы Лайма?

Та кивнула головой.

Неужели это знаменитая на всю Москву проститутка? Да с такой женщиной жить - не жалко и с погонами проститься!

Видимо, красивый молодой генерал и на хозяйку произвел соответствующее впечатление. Она даже несколько засуетилась, что было ей совсем несвойственно.

Лайма оказалась одета совсем по-домашнему: в бело-розовом халате да в тапочках на босу ногу. Генерал же, заявившийся при полном параде, казался здесь в своем мундире чужеродным.

Ему хотелось начать допрос в обычном суровом тоне, но у него ничего не вышло.

- У вас проживал парень по имени Антон. - Он хотел задать вопрос, но почему-то получилась совершенно утвердительная интонация.

Она кивнула.

- Многие клиенты останавливаются у меня и живут по нескольку дней.

Отчего-то слово "клиенты" резануло ухо генерала.

- Этот Антон - опасный преступник. Покидая вашу квартиру, он ранил четырех милиционеров.

Лайма пожала плечами: мол, я-то здесь при чем.

- Он ушел непосредственно перед тем, как его должны были арестовать. Значит, его кто-то предупредил.

Лайма по-прежнему хранила молчание, и генерал был не в состоянии отвести глаз ни от её точеной фигуры, которую не мог скрыть и домашний халат, ни от её прекрасного лица.

- Так кто? Кто его предупредил? Ему кто-то позвонил?

Лайме предстояло принять трудное решение: ей нравился Антон, её давняя любовь, но и молодой генерал произвел впечатление.

И все-таки она сделала попытку защитить школьного друга:

- Антон просто вышел на улицу за сигаретами.

- С двумя пистолетами в руках?

Девушка тяжко вздохнула. Так или иначе её неизбежно раскрутят.

- Ну хорошо. Ему позвонили.

- Кто брал трубку? - быстро спросил генерал.

- Я.

- Какой был голос - мужской или женский?

- Мужской.

- Что он сказал?

- Срочно позовите Антона.

- Антон подошел?

- Да.

- Что он сказал?

- Ничего. Послушал секунд пять и тут же положил трубку.

- Потом стал одеваться?

- Да.

- Ну что ж, на сегодня достаточно. Хотя, возможно, мы ещё встретимся.

- Буду ждать с нетерпением, - сказала Лайма и бросила на генерала такой взгляд, который только она и умела бросать.

Мясник

18 августа, пятница: вечер

19 августа, суббота: утро, день

По вечерам Мясник часто ходил играть в карты к Лимону, а уж в конце дня в пятницу - обязательно. Вот и сегодня он нажал на звонок знакомой квартиры.

Как всегда, открыл сам Лимон. Выглядел он необычно для себя хмуро. Но Мясник сам не любил, чтобы влезали в его дела, и потому не влезал в чужие. Он не стал расспрашивать Лимона о его проблемах.

Но, войдя в квартиру, Мясник увидел совсем уж непривычную картину: перед всеми картежниками стояли рюмки, а в центре стола - водочные бутылки. Лимон категорически запрещал распитие в его квартире спиртного: игра есть игра, а пьянка - пьянка.

Хозяин достал рюмку и для Мясника.

- Зяблика поминаем, - пояснил он. - Мочканули его на днях.

- За что? - изумился Мясник.

- А кто знает? - пожал плечами хозяин. - Менты каким-то образом вышли на нас, но ни мы им ничего сказать не могли, ни они нам.

- Но где хотя бы его гробанули? - спросил ошеломленный Мясник.

- На какой-то даче. Вот опер телефончик оставил. Если интерес имеешь, можешь ему позвонить. Сказал, работает и по субботам.

Игорь Владимирович Кондаков, которого в картежном притоне знали под кличкой Мясник, считал себя личностью в высшей степени справедливой и абсолютно самостоятельной. Человек, сделавший сам себя, как говорят о таких американцы.

Свое дело он начал буквально с нуля, работая рубщиком в мясном отделе захудалого продовольственного магазина. Потом ему удалось наняться в мясную лавку, опять-таки рубщиком, на мелкооптовом рынке. Но там Игорь получал уже несколько больше, а главное - присматривался к рыночной стихии и втягивался в нее.

Наконец он приобрел собственную мясную лавку, и дела сразу пошли в гору. Игорь знал цену инспекторам из санэпидстанции, торгового надзора и прочих госорганизаций, паразитирующих на его бизнесе.

Сейчас у него уже три мясные лавки, правда, далековато от дома - в Кунцеве, поэтому пришлось купить десятую модель "Жигулей".

Несмотря на внешнюю суровость, Кондаков испытывал самую натуральную жалость к обиженным жизнью. И его угрозы - "закопаю!" - Зяблику, к которому Игорь на самом деле относился с искренней симпатией, носили исключительно демонстративный характер. Долги, дескать, надо отдавать в срок.

Не поиграв и часу, он покинул притон и в расстроенных чувствах отправился домой. Уже с утра Игорь звонил в милицию по телефону, указанному на бумажке, что дал ему Лимон.

- Оперуполномоченный Куракин слушает! - раздалось в трубке.

И тут Кондаков вдруг понял, что не знает, как на самом деле зовут того человека, по поводу которого он звонит.

- Я - Игорь Кондаков, - произнес он после некоторого молчания. - У меня был знакомый, которого все звали Зябликом. И мне сказали, что он убит.

- Верно! - оживился опер. - У вас есть какая-нибудь информация по этому поводу?

- Боюсь, что нет. Но я хотел бы знать, как... это произошло.

- А вы подъезжайте сейчас к нам в отделение, и поговорим.

Через несколько минут Кондаков уже заводил свою "десятку", а через двадцать минут был в кабинете опера Куракина, совсем молодого пацана, на взгляд Мясника.

"И вот таким молокососам доверяют дела об убийствах", - подумал он с обычным презрением к государственным органам.

- Вы давно видели Ивана Кротова? - спросил Куракин, и до Мясника не сразу дошло, что Кротов и есть Зяблик.

Вроде бы карточная игра нынче государством не преследовалась, и Кондаков честно ответил, что где-то с неделю назад перебрасывались в картишки.

- Вы знаете этих людей? - задал ещё один вопрос опер и положил на стол перед Мясником две фотографии.

Одну рожу Кондаков узнал сразу. Этот лупоглазый последнюю неделю практически каждый день приходил в ту мясную лавку, где Игорь чаще всего и обретался. Он понял, что мордовороты на снимках имеют непосредственное отношение к убийству Зяблика, раз ему показывают их фотки. Но если Игорь укажет на лупоглазого, будет ли какой-то толк? Неужели этот сопляк, который сидит напротив него, может действительно поймать самого настоящего убийцу? А если и поймает - адвокаты все равно бандита как-нибудь да отмажут.

- Нет, впервые вижу, - твердо заявил Игорь. - Но если они мне встретятся, я вам непременно позвоню.

- Ну что ж, спасибо, что пришли к нам. Надеемся на ваше содействие. Куракин встал и пожал ему руку.

Мясник помялся.

- А это они, значит... Зяблика?..

- Окончательный ответ на этот вопрос даст суд, но, по нашим данным, именно они застрелили Ивана Кротова.

Кондаков целый день провел в лавке, которую обычно посещал лупоглазый. Он ещё толком не знал, что будет делать, если его увидит, но уже положил в наплечную сумку топорик для разделки мясных туш.

И лупоглазый появился!

Он, как обычно, не торопясь, взял кило говяжьей вырезки и двинулся к выходу.

Мясник последовал за ним, держась на расстоянии метров в двадцать.

Шли они недолго. Уже через пять минут лупоглазый зашел в подъезд девятиэтажного дома и, минуя лифт, стал подниматься по лестнице. Остановился на третьем этаже. Здесь-то его и достал Мясник.

- Эй! - окликнул он лупоглазого, опять-таки ещё не зная, что будет делать, но нащупывая рукоятку топорика.

Лупоглазый обернулся, но диалога не получилось. Длинный и острый самодельный зековский нож вошел сзади и сбоку в печень Игоря Кондакова, и тот рухнул сначала на колени, а потом лицом на грязный пол.

Картуз выдернул нож, обтер его о куртку Мясника и пояснил корешу:

- Я в окошко углядел, как он тебя выслеживал.

- Кто он такой и чего теперь с ним делать? - забеспокоился Мыловар.

- Затащим в нашу квартиру, пусть там полежит - все равно нам скоро сваливать.

В квартире Кондакова обыскали и нашли у него удостоверение владельца мясной лавки мелкооптового рынка.

- Херня какая-то! - удивились братаны.

Генерал Крюков и Лайма

19 августа, суббота: вечер

- Дядя считает, - заявил боссам "третий человек", - что всему составу нашей группировки надо наговорить на диктофон следующую фразу: "Срочно попросите Антона".

- Какого хера? - тут же возмутился Зямба.

- Именно этими словами вызвали Антона от Лаймы. Когда все записи будут сделаны, спецы точно определят "крота" в нашей организации, - пояснил Иван.

- Каким же образом? - не унимался Зямба.

- Через Лайму.

- Так она и скажет! - усмехнулся кавказец.

- Генерал прогонит её через детектор лжи, никуда она не денется.

- А менты, выходит, всех нас узнают поименно, - зло бросил Зямба.

- Зачем? Записи будут анонимными. Просто генерал передаст нам ту из кассет, голос на которой соответствует по тембру и интонации телефонному звонку. А у нас останутся дубликаты всех этих кассет, но уже с именами.

- Так менты узнают численность нашей группировки, - продолжал возражать упрямый кавказец.

- Они и так её знают, - вмешался в спор Келарь. - Посланник дело говорит. Сегодня же начинаем запись. Причем с себя. Давай диктофон, Иван.

Разговор этот происходил в пятницу днем, а потом в течение полутора суток в сколковском офисе шла невиданная акция, над которой посмеивались все члены организации, но никто не осмеливался возражать. Наконец кассеты были переданы генералу Крюкову.

Он договорился о встрече с Лаймой. Перед визитом зачем-то сходил в салон красоты, купил коньяк, торт и цветы.

Лайма тоже встретила его во всем блеске. Бюст не открыла, но подчеркнула модным бюстгальтером, зато совершенно обнаженной оставила спину, стройные бедра облегала короткая юбка.

- Ну что, начнем допрос, - улыбнулся генерал и решился на легкий поцелуй, в ответ на который Лайма сумела прижаться к Андрею Крюкову едва ли не всем телом.

- О, какие чудесные розы! - воскликнула она и выигрышно поставила вазу с цветами на сервант, возле стола, за которым они расположились. Рядом с бутылкой коньяка очутился принесенный Лаймой из кухни виноград. - Торт, если не возражаете, оставим на десерт. Может быть, сначала по рюмочке, для лучшего восприятия текста, - в меру кокетливо предложила хозяйка.

Гость не возражал.

Лайма предложила по второй, но генерал проявил железную стойкость: работа есть работа.

Началось прокручивание записей. Андрей ловил себя на том, что практически в упор, до неприличия, смотрит на Лайму. Он просто не мог оторвать от неё взгляд, настолько изящны были её движения, настолько совершенна фигура. И то и дело голову посещала шальная мысль: а не бросить ли к черту свое генеральство и не поселиться ли где-нибудь в тихом уголке Европы, наслаждаясь тишиной, свободой и Лаймой. Бабок-то он нахватал достаточно.

Но надо было прослушивать записи.

Никакого детектора лжи генералу не требовалось: он легко чувствовал по интонации, правду говорит "испытуемая" или нет.

- Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет.

Всё - голос дрогнул: это тот человек, который ей звонил! Но генерал продолжал эксперимент.

И далее вновь последовало:

- Нет. Нет. Нет. Нет.

Итак, все записи прослушаны.

- Ну что ж, нет так нет, - пожал плечами генерал. - Давайте лучше выпьем.

- Выпьем и потанцуем, - весело сказала Лайма.

Заиграла медленная музыка, требующая тесного контакта тел танцующих.

Они не отводили друг от друга глаза, и вдруг она спросила:

- Вы ведь догадались? Да?

Он молча опустил глаза.

- Вы ведь не выдадите Антона?

- Нет.

То были последние слова перед тем, как их тела сомкнулись настолько тесно, насколько это вообще возможно...

Детектив Двинский

20 августа, воскресенье: утро

Келарь, узнав от Посланника о неожиданной добровольной отставке Крюкова и поспешном отъезде генерала с проституткой Лаймой куда-то за границу, практически не выказал удивления.

- Мне самому давно следовало так поступить, - сказал он себе, выпив с полстакана виски. - Только ехать надо не с какой-то шлюхой Лаймой.

...Генерал Несмачный, глава частного агентства "Аргус", вновь вызвал детектива Двинского и передал ему досье на все того же Антона. Коротко приказал:

- Разыскать.

Двинский помрачнел.

- Сейчас уже так просто не выйдет: парень теперь не то что залег на дно, а просто зарылся в ил.

Генерал чуть привстал и похлопал детектива по плечу:

- Ладно, ладно. Я знаю, ты можешь.

- Так-то оно так. Но теперь мне обязательно нужно поговорить с Карловым. Необходима дополнительная информация.

- Сделаем. - И генерал тут же набрал номер сколковского босса. Можешь отправляться туда, - сказал он через минуту-другую. - Причем немедленно.

- Есть, товарищ генерал.

Полковник завел свою "девятку" и вскоре подъезжал к воротам сколковской резиденции. Минут через пять он уже беседовал с Келарем.

- Чем занимался ваш Антон, я не спрашиваю - ясно и без того.

- У каждой организации бывают неприятные делишки, которые приходится кому-то решать. У нас этим Антон и занимался.

- А он числился в вашей организации?

- Нет, работал по контракту.

- А кто с ним контактировал непосредственно?

Келарь понял, что надо раскрывать практически все карты, кроме уж очень больших козырей.

- Лухарь. Петр Федорович Лушенко. Он - единственный контактер Антона.

- Мне нужны все его данные.

- Пожалуйста. - Келарь достал из ящика стола папку. - Вот адрес, вот телефоны, возраст, если нужно. Вот фотография.

- Что ж, пока достаточно, Евгений Борисович.

И Двинский поехал к дому Лухаря. Но он действительно обладал прекрасным нюхом прирожденного сыщика и не пошел сразу на квартиру к Петру. Детектив считал, что на руках у него не слишком много козырей - диспетчер вряд ли расколется.

"Где же он мог встречаться с киллером? - рассуждал полковник. - Ну будь я диспетчером, неужели гонял бы машину в темный лес? Зачем? К чему эти шпионские дела? Встретился бы я с исполнителем в какой-нибудь забегаловке поближе к своему дому. И никаких проблем".

Он принялся осматривать ближайшие кварталы вокруг дома диспетчера и через полчаса наткнулся на некое заведение без названия.

"Почему не попробовать"? - подумал детектив.

Сначала он сунулся к барменше, но у той был какой-то совершенно потусторонний вид, будто не от мира сего, и полковник решил поискать объект попроще и пообщительнее.

Наконец ему на глаза попалась разговорчивая толстуха, вроде бы администратор, и он решил - это то, что надо.

Двинский взял женщину под локоток и сразу сунул ей под нос удостоверение полковника МУРа.

На толстуху эта ксива произвела впечатление - сверх всякого ожидания.

- Ой! Вы знаете, мой муж тоже в милиции работает. Капитан. Да. А вы преступников ловите небось, и правильно делаете - спасу от них никакого не стало!

- Гм. Я несколько по другому делу. Алиментщиков развелось - страсть божия. Сироты с голоду мрут.

Толстуха в горести всплеснула руками:

- Я всегда знала, что от всех этих мужиков добра не жди!

Двинский полез в карман.

- Посмотрите. Вот этих двоих вы не знаете?

- Ну как же! Петр и Антон. И они, значит, собственных детей голодом морят!

- Так они посещают ваше кафе?

- Петр вообще отсюда не вылезает - на Асю нашу заглядывается. Да и Антон тут все больше ошивается.

- А вместе они встречаются?

- Да не меньше чем раз в неделю. Заходите к нам почаще, непременно их застукаете.

- Спасибо вам, дорогая. Как вас зовут?

- Зина.

- Вы здорово помогли детям-сиротам, Зиночка.

Только он ушел, администраторша бросилась к буфетчице Асе.

- Ты знаешь новость! Наши Антон и Петр Федорыч - алиментщики. Их разыскивает майор из МУРа.

...Уже на подходе к дому Лушенко детектива оглушили сзади бутылкой по голове, после чего из другой бутылки ему влили в горло пол-литра водки, а заодно оттащили подальше от дома Лухаря и набрали телефон "скорой".

ЧАСТЬ ШЕСТАЯ

Огонь на поражение

Зямба

20 августа, воскресенье: вечер

В группировке возникла такая ситуация, что приходилось пахать и по воскресеньям. Как и сегодня.

Но на душе у кавказца, ехавшего на дачу, было благостно: раскомандовавшийся было Келарь объявил о своем уходе, и он, Зямба, заведет в группировке совсем другие порядки.

В последнее время, с тех пор как они с подачи какого-то сраного американца занялись этой проклятой больницей, группировка потеряла большие территории в Москве: пару банков, вещевой рынок, и совсем захирел автомобильный бизнес. Когда он, Зямба, придет к единоличной власти в организации, то не просто все это вернет, но и приумножит. Только нужно побольше массовых разборок, ликвидаций - короче говоря, крови. Как было в старые добрые времена, когда он практически в одиночку создавал сколковскую банду. Перед ней трепыхалась вся Москва! А теперь что? Тьфу!

"Мерседес" Зямбы двигался в сопровождении джипа "ленд крузер" с пятью до зубов вооруженными охранниками, а впереди ехали два мотоциклиста, расчищая ему дорогу. За рулем "мерса" был сам кавказец - он любил лично водить машину и, как обычно, находился в салоне один.

А дачка у Зямбы - высший класс. Зэкс! По периметру пропущена колючая проволока с довольно сильным, хотя и несмертельным током. Но долбанет как надо. Виллу круглосуточно охраняют полдюжины человек. Да имеет ли кто в столице такую охрану?

А какая погодка выдалась, мать её ети! Эти, как их, синоптики, говорят, ещё неделю такая погодка продержится.

Но вот кортеж уже почти подъехал к даче, от Минского шоссе до неё сто метров не очень широкой, идеально заасфальтированной дороги.

"Мерс" свернул на дорожку к даче, а охрана, салютуя клаксонами, развернулась к Москве. Здесь уже кавказца охранять нечего - вон она, дачная охрана, встречает своего хозяина. У них даже два пулемета у входа.

И вдруг метров за пятьдесят до ворот в кабине "мерса" раздался зуммер мобильного телефона. Зямба никогда не разговаривал на ходу и во время езды сотовик выключал. Но Келарь, ввиду крайне неприятной ситуации, в которую попала организация, настоял на том, чтобы телефоны были включены всегда.

Зямба остановил "мерс", приложил к уху мобильник:

- Слушаю.

В это время из-за кустов вылетел мотоциклист на "хонде" и одним выстрелом вышиб кавказцу мозги через раскрытое по случаю прекрасной погодки бронированное стекло передней двери.

Потом мотоциклист с ходу рванул к Минскому шоссе.

Ошеломленная дачная охрана с опозданием открыла огонь, к тому же беспорядочный и неприцельный.

Соня, Инга, питерцы

21 августа, понедельник: день

На следующий день после гибели Зямбы Келарь приехал в свой офис, сел за стол, обхватил голову руками и просидел в такой позе буквально полдня. Евгения Борисовича охватило состояние ступора, из которого его вывел только звонок сотового телефона.

- Милый! - услышал он голос Инги. - Я все-таки думаю, что для поездки в Лондон у меня маловато наличных денег.

- У тебя же есть кредитные карточки, - вяло ответил Келарь.

- Да, но нужно хотя бы тыщонку баксов на всякие мелкие дорожные расходы.

- Что ж, тогда подъезжай в офис. Вообще-то хорошо, что ты и Диана в такое тяжелое для всех нас время будете за границей.

- Спасибо, милый. Я уже лечу к тебе.

...Картуз и Мыловар в этот день сваливали с хазы, из Москвы и вообще из России. При них было все, что требовалось, - куча баксов и загранпаспорта на чужие имена. Имелось также окно на границе в виде купленных таможенников и пограничников.

- Заглянуть бы напоследок к Азоновой бабе, - размечтался Мыловар. Вспомни только, какая у неё арматура - хоть спереди, хоть сзади.

- Не дури, братан, - строго сказал Картуз, - развлекаться будем теперь только за бугром.

- Да будут ли там такие бабы! Нет, ты только представь! Захожу я к ней сзади, ставлю её в позицию, беру груди в руки и начинаю охаживать бабенку по полной программе. А ты в то же самое время можешь поработать спереди. А потом мы меняемся. И при этом не один раз. Красота!

- Впечатляет, конечно, но мне вот в интересе узнать, чем закончилось дело с этим "кондишен-мастером". Удалось ли гробануть хоть кого-нибудь из сколковских боссов? А то мы отсиживались на хазе, и теперь не знаем ни хрена.

- Ну давай ещё раз подъедем к их офису, пока рядом находимся, - не очень охотно предложил Мыловар. - Может, перехватим кого-нибудь да допрос учиним.

- Идет!

Они двинулись на джипе Гуся к сколковской резиденции и расположились на своем излюбленном месте в пятистах метрах от нее.

Вскоре мимо них проехал серебристый "мерседес", за рулем которого сидела девушка, и завернул в сколковский офис.

- Во, бля! - зло выругался Картуз. - Знали бы, что баба - сколковская, перехватили бы.

Досадливо помотал башкой и Мыловар.

- Ну, ничего. Может, она скоро назад поедет.

И действительно, через четверть часа тот же серебристый "мерс" выехал из сколковских ворот и направился в их сторону.

- Как её брать будем? - заволновался Мыловар.

Картуз вытащил пистолет и накрутил на него глушитель.

- Пропустим и пробьем колесо.

Как только "мерс" проехал мимо них, Картуз так и поступил. Иномарка сразу свернула к обочине. Девица вышла из машины и с раздражением пнула туфелькой спущенное колесо.

- А баба-то, мать твою! - восхитился Мыловар. - Сразу видно, что трахаться умеет, а колесо менять - нет.

Картуз подогнал джип к "мерсу". Оба бандита вышли из машины.

- Проблемы, девушка? - весело спросил Мыловар. - Поможем в момент.

Инга оглядела подошедших мужчин и, оценив их внешний вид, внутренне содрогнулась, но, с другой стороны, колесо она действительно менять не умела, а сколковский офис совсем рядом, да и место здесь не слишком пустынное. И она мило улыбнулась:

- Да уж помогите, пожалуйста.

Братаны быстро сменили колесо.

- Спасибо, мальчики. - Инга опять ослепила их улыбкой. - Чао.

Как только она села за руль, в кабину тут же влез Картуз и приставил к её виску пистолет.

- Сиди тихо, сучка.

Та замерла, в испуге вытаращив глаза.

На заднее сиденье залез Мыловар, взял Ингу под мышки и перетащил её к себе. Картуз перенес в "мерседес" их с подельником чемоданы, устроился на месте водителя и запустил двигатель.

Они ехали молча до заранее облюбованного лесочка. Заехав в него, Картуз выключил мотор.

- Кто такая будешь? - спросил он.

- Я - жена Келаря. - В голосе Инги прозвучала надежда, что такой высокий её статус охолонит зарвавшихся налетчиков.

Вышло как раз наоборот - те заметно обрадовались.

- Вот оно что! Ну и как он, жив, здоров? - поинтересовался Мыловар.

- Да, Евгений в полном порядке, - сухо произнесла Инга.

- А его дружок Зямба? - в свою очередь спросил Картуз.

- Он погиб. Вчера, - уже сообразив, что дело её плохо, еле слышно ответила подруга Келаря.

- Вчера погиб? - удивился Картуз.

- Да. Вчера. Его кто-то застрелил.

- Смотри-ка, Картуз, - развеселился Мыловар, - за нас кто-то нашу работу делает.

- Давай-ка выйдем из машины, пораскинем умишком.

А подумать действительно было над чем. В их руках оказалась не просто баба, а козырная дама в игре против Келаря. Только как этим козырем воспользоваться? Да и стоит ли продолжать охоту за сколковским боссом перед самым отъездом за бугор?

- А может, оттрахаем девку сначала, потом уж думать будем, - предложил Мыловар. - Ты её как следует рассмотрел?

На самом деле Ингу и не надо было особенно рассматривать, это была не женщина, а какой-то генератор сексуальности. И даже сейчас, будучи морально подавленной, в крайне угнетенном состоянии, Инга выглядела очень соблазнительно. И Картуз уже решил последовать совету Мыловара, когда того вдруг посетила другая идея:

- А давай мы её заставим позвонить Азоновой бабе. Мол, она хочет сообщить нечто никому не известное о смерти Азона и все такое. А потом их вместе на квартире и отхарим.

- Годится, - подумав, согласился Картуз. - Но после звонка будем держать два часа подъезд Азонихи под наблюдением. Вдруг та что заподозрит да ментов вызовет.

...В квартире было холодно. Соня Юзефович закрыла все форточки, включила газовую плиту и поставила варить куриный бульон.

И теперь она молилась.

Она не понимала, почему бог так жестоко с ней обошелся. Ведь Соня ела лишь кошерную пищу, чтила субботу и вообще жила только по Торе.

И что в результате? Сначала выяснилось, что она не сможет родить. Не сможет родить никогда.

Тогда Соня всю свою любовь к не появившимся на свет детям перенесла на мужа. Раньше она его просто любила. Теперь стала обожать. Ведь Соня и его сделала несчастным, он из-за неё не сможет иметь детей. Что может быть ужаснее для еврея?

Ничего, утешал её Леня, скоро они поднакопят побольше денег и уедут в Израиль. Там Соню вылечат, и она сможет родить. Но сначала, говорил Леня, надо сделать большие деньги в России. Как можно больше денег. В Израиле столько не заработаешь.

А вот теперь нет и Лени... А значит, и сама её жизнь - ни к чему. Все чаще думала она о пистолете Лени, который хранила в своем личном ящичке. Она знает, как им воспользоваться...

С её уст чуть не слетели богохульственные слова, но тут раздался телефонный звонок. Соня взяла трубку.

- Это Соня? Здравствуйте. Вы меня, наверно, не знаете. Меня зовут Инга. Я - знакомая Евгения Борисовича Карлова. Милая Соня, я видела Леонида, вашего мужа, незадолго до его смерти. Он мне кое-что передал, и теперь я должна отдать это вам. Не могла бы я к вам подъехать?

Соня мгновенно поняла: здесь что-то не то. Голос у девушки был такой, будто она говорила через силу, под давлением. Может быть, с ней придет ещё кто-то? Ну что ж, окна квартиры выходят на подъезд. Она увидит все и всех.

- Хорошо. Я вас жду.

- Я буду через два часа.

Несмотря на последнюю фразу, Соня сразу села у окна и, куря сигарету за сигаретой, не отрывала глаз от подъезда.

Между тем бульон уже закипел, перелился через край кастрюльки и загасил огонь. Газ стал распространяться по квартире...

И вот действительно к подъезду подъехал серебристый "мерседес". Из него вышла девушка в шикарном брючном костюме, причем под руку её держал не кто иной, как "Митя"... или "Коля".

Она сразу узнала этих двух бандитов, пировавших как-то в их квартире. Потом после смерти мужа приходила милиция, Соне показывали их фотографии. Она подтвердила, что видела обоих, а милиционеры сказали, что эти типы и есть убийцы Леонида и сейчас находятся в розыске.

Но она не будет звонить в милицию. Молитва её дошла до неба, и бог сжалился над ней.

Соня достала из ящика пистолет мужа, передернула затвор, сняла оружие с предохранителя.

В дверь позвонили. Соня сразу же открыла и сделала четыре шага назад, спрятав руку с пистолетом за спину.

В дверь вошла сначала смертельно бледная девушка, а за ней два ухмыляющихся бандита. У каждого в руке было по кейсу и дорожному чемодану.

- Что-то газом у вас сильно попахивает, уважаемая, - сказал один из них, а другой, поставив чемодан на пол, тщательно закрыл дверь на все замки и запоры.

И тогда Соня выстрелила. Сначала в одного, потом в другого. Неясно, с каким результатом, поскольку в тот же миг скопившийся в квартире газ взорвался. Оглушило всех четверых. Мгновенно возникший пожар окончательно решил судьбы и людей, и питерского общака.

Огонь быстро распространился по всему подъезду, а потом и дому. Пожар тушили долго, а когда пожарные сумели наконец добраться до Сониной квартиры, то нашли там четыре обгоревших до неузнаваемости трупа.

Милиция сумела установить их личности лишь через несколько дней.

Келарь

22 августа, вторник: вечер

Все знали, где жил (пока жил) Зямба, но никто не ведал, где обитал Келарь. Он брал с собой профессиональных бодигардов, но не из своей группировки. Один из них сидел за рулем. Он славился умением уходить от "хвоста", которого, впрочем, никогда и не наблюдалось.

"Мерс" подъезжал к каким-то воротам, в щель которых Келарь просовывал электронную карточку. Ворота открывались, и телохранители покидали иномарку.

Далее Евгений Борисович добирался до своей шикарной, набитой электроникой виллы, не имевшей ни единого охранника, поскольку он никому не доверял. Об этой его даче было известно только Диане и Инге. Последняя здесь в основном и жила.

Конечно, смерть старого друга потрясла Евгения Борисовича.

Он вызвал к себе Лухаря и попросил передать Албанцу, что война закончилась и Келарь готов вступить с ним в мирные переговоры.

На самом же деле поиски Албанца только активизировались. Опять были розданы гаишникам его снимки, снова подключен "Аргус", где получившего серьезную травму, видимо, в пьяной драке, Двинского заменил другой опытный специалист.

Келарь позаботился и о личной безопасности, наняв третьего телохранителя, а также решил, что ему не помешает эскорт из двух мотоциклистов, которые будут ехать впереди его "мерса" - мало ли что там, за поворотом!

Вот и сейчас вся эта кавалькада покидала сколковскую резиденцию. До Рублевки доехали спокойно, здесь мотоциклисты согласно плану повернули назад - Рублевское шоссе считалось безопасным местом.

Но вскоре один из телохранителей все чаще стал оборачиваться назад и вообще проявлять признаки тревоги.

Почувствовав его беспокойство, Келарь поинтересовался, в чем дело.

Оказывается, сзади к ним стремительно приближался байкер на "хонде". Охранники (те, что не за рулем) немедленно достали штатное оружие и привели его в боевое состояние.

Один из бодигардов вплотную придвинулся к левой дверце и опустил стекло.

- Возьми как можно правее, - скомандовал он водиле. Охранник хотел ограничить подозрительного мотоциклиста в маневре: как только шофер принял вправо, байкер потерял возможность зайти с той стороны, где сидел Келарь.

Между тем "хонда" продолжала сокращать дистанцию. А когда она приблизилась почти вплотную, мотоциклист резко выдернул притороченное где-то сзади оружие, нечто вроде винтовки с подствольным гранатометом.

- Тормози! - заорал водиле бодигард.

Тот мгновенно выполнил команду. "Хонда" наткнулась на "мерс", и байкер оказался на асфальте. Охранник находившийся поближе к мотоциклисту, недолго думая, всадил в него пару пуль.

Келарь, тяжело отдуваясь и вытирая пот со лба, первым выбрался из машины. Он подошел к пристреленному мотоциклисту и снял с него шлем.

Евгений Борисович никогда не видел Албанца живым, но теперь надеялся лицезреть его мертвым.

Однако сколковского босса ждало серьезное разочарование - с убитым байкером он общался неоднократно. Это был кавказец, земляк Зямбы, которому Келарь за пьянку недавно надавал пощечин.

Лухарь

24 августа, четверг: день, вечер

Сегодня Лухарь пришел в заведение "У Аси" с особенным волнением. И каково же было разочарование Петра, когда его Любви там не оказалось. Вместо "Ассоль" разливала пиво какая-то рюха в грязном, насквозь засаленном переднике.

Неожиданно на его плечо легла сзади чья-то рука. Лухарь, продемонстрировав недюжинную выдержку, сделал глоток пива и лишь потом обернулся.

Перед ним стоял Кашин.

Лицо у него было какое-то сумрачное.

- Можно присесть? - спросил он, указывая на соседний стул, и тут же сел, не дожидаясь приглашения.

- Привет, - Лухарь вяло протянул ему руку, которую снайпер пожал без особого энтузиазма.

- Никак Асю ждешь? - неожиданно произнес Антон и тут же добавил: - Она будет, будет. - Он тоже заказал себе кружку пива и, сделав пару глотков, опять-таки достаточно неожиданно спросил: - Не хочешь ли ты, Петр Федорыч, рассказать мне все о наших с тобой делах?

Лухарь призадумался. Похоже, Антон что-то пронюхал.

"Я могу рассказать ему все, но за поясом у этого парня пистолет, который он пустит в ход не задумываясь, если кое-что от меня узнает.

Как же все было на самом деле?

Келарь решил оттеснить кавказца от его традиционной сферы ликвидаций. Узнал, что я кантуюсь на полигоне у националистов, и поручил мне найти классного киллера. Я сразу заприметил Антона и понял, что лучшего стрелка не сыщешь. Но как к нему подойти? Он ни за что не согласится убивать за деньги. Ведь Антон - идейный боевик: восемь лет воевал на Балканах за каких-то десять долларов в месяц, каждый день рисковал жизнью. Ради братьев-славян и всякой прочей муры.

И тут я услышал от моего дружка Всеволода, что брат Антона за полгода до его возвращения погиб - парня нашли до смерти забитым возле мусорных ящиков. Такого удара не выдержала мать - умерла. Антон поклялся отомстить, но никак не мог найти концы. В милиции пожимали плечами, следствие было приостановлено.

Дальше все оказалось проще простого. Я без особого труда навешал моему потенциальному киллеру лапши на уши. Мол, его брательник, как мне удалось узнать по своим каналам, продал деревенский дом, купил городскую квартиру и заложил её в банке Бимбера под большие проценты, чтобы открыть собственное дело. Тогда многие так поступали. Бизнес брата прогорел. Охрана пришла выселять его и мать на улицу. Брат умолял об отсрочке всего в несколько дней. Но охрана Бимбера просто в усмерть избила его и вышвырнула на улицу, где он попрощался с этой жизнью. Мать умерла на следующий день от разрыва сердца.

Кстати сказать, вся эта история весьма смахивала на правду - много сейчас таких случаев в России.

Антон поклялся отомстить Бимберу, но я был в курсе, что снайпер плохо знает Москву и не имеет личного транспорта. Поэтому, чтобы ликвидация прошла на все сто, я предложил Антону подыскать ему помощника. Кашин, поскольку постоянно видел меня со Всеволодом, считал, что я свой человек, то есть убежденный националист, и согласился. Парень здраво оценил ситуацию: провернуть такое дело одному ему было не по силам.

Я тогда рискнул (да я вообще все время рисковал) и сагитировал на мочиловку Зяблика, по моим оценкам, мелкого жулика. Тот быстро согласился вечно был без денег.

Я боялся, что они раскроются друг перед другом и в свою очередь раскроют меня. Поэтому Зяблика я запугал именем Албанца - этот киллер тогда гремел по всей стране, а Кашину просто сказал, чтобы он общался с напарником только по сущуству дела: мол, Зяблик - пацан толковый, но чересчур разговорчивый. Короче, моя задумка удалась - Антон с подельником между собой о лишнем не болтали, а Бимбера в конце концов шлепнули.

Все бы хорошо, но я совершенно запал на буфетчицу Асю. Не знаю, что на меня нашло. Впрочем, не прошло и до сих пор. Мне казалось, что, если раздобыть достаточно денег, я смогу наконец устроить с ней личное счастье. А не получится личное - ну что ж, я не чужд альтруизма: пусть будет счастлива одна она.

Но бабок за ликвидацию Бимбера Келарь не заплатил! Стало ясно, что он уже принял решение свалить за бугор, на что не раз намекал. Вместо того чтобы честно рассчитаться за ликвидацию, Келарь предложил Албанцу за миллион (!) баксов изъять чемодан у какого-то иностранца. Ну, я сразу понял, что информация в том кейсе весьма ценная. Однако что я скажу Албанцу? Кстати, Албанцем я представлял Кащина и сколковским боссам тоже. Это производило впечатление. Да и сам я незаметно привык так его называть.

В общем, Албанцу я наплел, что одна транснациональная гангстерская организация украла списки наших добровольцев, которые воюют на Балканах, да и в других горячих точках. У всех тех ребят теперь будут серьезные неприятности, если не перехватить этот чемодан. И Антон - уж не знаю как! тот кейс добыл. Я вскрыл его и обнаружил там дискеты. Что за дискеты - хрен их знает. Но ведь за них Келарь был готов отслюнить миллион долларов! Наверняка там какой-то крутой компромат на того иностранца или что-нибудь в этом роде. Короче, дискеты я решил подменить, полагая, что так или иначе сумею выгодно их использовать. Я подозревал, что не дождусь миллионного гонорара от Келаря и просчитал другой вариант устройства нашего с Асей будущего. Для этого обязательно нужно было найти слабое звено в руководстве сколковцев. Келарь и Зямба исключались. Значит, Посланник?

Однажды я случайно увидел, как Иван шепчется с какой-то женщиной в темном углу сколковского бара. Тогда я подумал - с Дианой, практически его невестой. Но потом сообразил: чего ему шептаться с Дианой, если он может общаться с ней вполне открыто. И вдруг меня осенило. Только две женщины были в офисе в тот день - Диана и Инга. Значит, это Инга, любовница Келаря! А босс от неё без ума!

Я нанял в "Атланте" частного детектива. Он вроде бы сделал все как надо, но поперся с компроматом не ко мне, а к Посланнику. А тот, до смерти перетрухав, попросил заказать шантажиста Албанцу. Чего я сделать, естественно, не мог, ведь Албанец, то бишь Антон Кашин, - не киллер.

В общем, пришлось самому брать в руки пистолет и поджидать шантажиста в его подъезде (мерзавца выследил Зяблик). Я представился этому "фотографу", не забывая время от времени помахивать пистолетом, заказчиком его фотопродукции, которая почему-то ушла на сторону. Он меня хорошо понял и предъявил все пленки и снимки. Подумать только - Инга и впрямь спала с Иваном!

Забрав всю документацию, я пустил детективу пулю в лоб. А что оставалось делать? Надо же было выполнять заказ Посланника, от которого я уже получил сто тысяч. И вообще теперь уже следовало идти до конца.

И тут я узнал от Посланника, что выслежен Албанец. Это была катастрофа. Если Антона возьмут, выяснится, что он вовсе не Албанец, что Бимбера убил не по заказу - зачем ему это скрывать? - и мне хана! Если же его замочат, весь мой план полетит к черту. Антон, он же Албанец, был мне нужен живой. Хотя около ста тысяч, полученных от Посланника, у меня оставалось, но разве это серьезная сумма?

Я напросился на срочную встречу с Посланником и с ходу предъявил снимки с Ингой. С этого момента Иван был у меня в руках.

Я хотел предупредить Антона по мобильнику, что его едут брать и надо сматываться. Но такой вариант не понравился Посланнику. Он считал, что нужны постоянные акции устрашения боссов группировки, вроде взрыва машины с тульским оружием (это дело я предпринял в надежде выбить из них баксы). Посланник сказал, что Албанец должен встретить сколковских боевиков по всем правилам военного искусства. Я согласился с ним, поскольку ещё питал иллюзии, что Келарь дрогнет и выложит лимон. Но я не очень понимал, зачем такая акция нужна Ивану, и спросил его об этом в лоб. Тот неохотно признался, что в операции по захвату Албанца будет участвовать какой-то вредный мент Вадим. Этот мент знает что-то такое про Диану (позже выяснилось - она погибла), чего не следует знать больше никому. Поэтому лучше бы тот Вадим с операции не вернулся вообще.

Я негласно от Посланника предупредил по телефону Албанца, что нужно срочно сматываться - дескать, на его след напали менты, занимающиеся убийством Бимбера, - и поехал на мотоцикле к избушке Антона, прихватив из арсенала Хлебана, хранившегося на моем складе, необходимое оружие.

Я залег в близлежащих у дороги кустах, пристрелил из глушака их разведчика, а потом из гранатометов уничтожил всю группу захвата. С близкого расстояния я умею стрелять вполне прилично.

Самая неприятная ситуация возникла, когда вышли на Антона, скрывавшегося у шлюхи Лаймы, а он потерял свой мобильник. Посланник буквально в последний момент мне сказал, что Антона едут брать, и я едва успел предупредить его, потому как надо было ещё узнать телефон этой девки.

Теперь я окончательно понял, что пора убрать Зямбу и Келаря, поскольку бабок мне от них все равно не дождаться, а их место автоматически занял бы Посланник, который, кстати, подтвердил мою догадку о содержании дискет из кейса и подсказал, как выйти с ними на Хьюберта. Но опять-таки: шантаж американца с помощью дискет без устранения сколковских боссов не прошел бы - они контролировали ситуацию, и сунься я с компроматом к этому Хьюберту мне конец. Тогда Посланник разработал план (для Албанца!) по ликвидации кавказца. Именно этот план я и осуществил. Опять пригодилось мое умение стрелять с ближней дистанции".

- Так что же ты молчишь, Петр Федорыч? - раздался голос Антона. Кстати, мне в руки попалась любопытная газета, "Криминальный вестник" называется. Там речь идет о Келаре, которого считают заказчиком убийства Бимбера.

Антон развернул газету:

- "Вчера ночью в собственном доме найден убитым лидер так называемой сколковской преступной группировки Карлов Евгений Борисович, имевший криминальное прозвище Келарь. Его застрелили, когда он плавал в домашнем бассейне. Эксперты не могут дать объяснение следующему обстоятельству: в бассейне найдено два десятка пуль, а убит Карлов всего одной в затылок". Что ты на это скажешь?

"И это я могу объяснить! Всю систему электронной защиты Келаря и все ключи передала своему любовнику Посланнику Инга, тот - мне для передачи Албанцу. Ведь Ивану и в голову не могло прийти, что все акции (за исключением ликвидации Бимбера и изъятия кейса) выполнял какой-то Лухарь.

Когда я зашел в келаревскую дачу, босса не было дома. Я не удержался, заглянул в бар и пропустил там несколько глотков коньячку. И прозевал приход хозяина! Когда я вышел из бара, он уже плескался в бассейне. Бассейн, надо сказать, довольно большой, а стрелок я на средние дистанции никудышный. В общем, я палил, палил в Келаря - тот орал благим матом, пока у меня не остался последний патрон. Тогда я залез в воду, добрался до сколковского босса и прострелил ему затылок".

- Нет, эта публикация мне ни о чем не говорит, - бесстрастно сказал Лухарь. - Но есть в смерти Келаря одна положительная для него сторона: он так и не узнал об ужасной гибели своей дочери и об измене Инги - сейчас ни для кого не секрет, что она долгое время была подругой Посланника.

- Темнишь ты, - недовольно произнес Кашин, - а я ведь тебя недавно здорово выручил: тебя тут из МУРа искали. Ася мне позвонила, пришлось мента вырубить.

- Вот за это спасибо, - почти равнодушно произнес Петр, и они надолго замолчали.

- А что на самом деле было в том чемоданчике, который я изъял у иностранца? - последовал новый совершенно неожиданный вопрос Антона.

- Ну я же тебе говорил: документация, компрометирующая наших ребят.

- А откуда у тебя такие деньги? Ты ведь принес вчера Асе, можно сказать, в подарок пятьсот тысяч долларов.

Говоря высоким слогом, свет померк перед очами Лухаря.

Он действительно вчера приходил к Асе и сделал то, о чем мечтал. Пришел и сказал нечто такое, что и не снилось тому парню, который приплыл за своей Ассоль под алыми парусами. Он сказал, что любит Асю и в знак этой любви хочет подарить полмиллиона долларов. Просто так. Но если Ася желает разделить с ним его судьбу, он, Петр, будет завтра ждать её в кафе. Там, где она работает.

Ася была явно потрясена и не сумела не только поблагодарить его, но даже вообще что-либо сказать. Но в её фиолетовых глазах отразилась совершенно непередаваемая гамма чувств. Они с минуту глядели друг на друга, и Петр наконец, помявшись, сказал: "Тогда до завтра", - и ушел.

- Какие такие пятьсот тысяч? - глухо спросил Лухарь.

- Я был в то самое время в другой комнате, - пояснил Антон. - Мы с Асей любим друг друга и решили пожениться. Твои баксы нам бы очень пригодились, чтобы открыть собственный бизнес.

- Ну что ж, если дело обстоит именно так, считайте это моим свадебным подарком. - Лухарь мужественно перенес крушение своей заветной мечты. Наверное потому, что никогда в глубине души не верил в её осуществление. А баксы, врать не буду, находились в похищенном тобой чемоданчике. Один американский подонок здорово заработал на продаже человеческих органов, вывезенных из России. И изъять часть его прибыли - святое дело, - с некоторым пафосом сказал Лухарь.

- Что ж, возможно, так оно и есть. Но это не настоящие баксы. Это так называемые баксы Чекмена. Лучшая подделка в мировой истории. У нас нет такой техники, которая определяла бы их непригодность. Они, эти баксы, имели долгое хождение на Балканах. Но американцы выпустили-таки адекватный определитель подлинности банкнот. Вот он, - Антон достал из сумки какой-то прибор. - Видишь, я пропускаю через него настоящий доллар - горит зеленый свет. У тебя есть доллар из чемоданчика?

- Да. - Лухарь достал сотенную купюру.

- Видишь, загорелся красный.

Лухарь только вчера обменял дискеты на миллион долларов (он решил не замахиваться на большее - боялся вообще ничего не получить). Янки заплатил лимон на удивление легко, сказав при этом, что никакого компромата тут нет, а есть ценная информация, которая существует на этих дискетах в единственном экземпляре. Только потому он и платит столь крупную сумму.

Обмен произошел в аэропорту, и американец тут же улетел на родину. Вот сукин сын!

Лухарь встал и подошел к стойке, где уже появилась Ася.

- Все хорошо будет, Петр Федорыч. Вот увидите - все будет хорошо, очень серьезно сказала она.

Лухарь молча посмотрел на неё и вернулся к столу.

- Мы хотели открыть кафе и назвать его "Алые паруса", - мечтательно произнес Антон, и Петр вздрогнул. - Но вот не получилось.

"Будут вам ещё "Алые паруса", только слишком уж они алые получились, цвета некоей жидкости, которая течет по кровеносным сосудам", - подумал Лушенко.

- Счастливо, Антон. Я от души рад вашему браку. А свадебный подарок от меня ещё последует.

И он не совсем твердым шагом двинулся домой. Лег в постель и стал ждать звонка, потому что вариант с американцем был не основным, а должен пройти основной. Должен.

И звонок прозвенел.

- Привет, Лухарь. Это Посланник. Все кончено, я у власти.

- Поздравляю. Тебе, кстати, привет от Албанца. Он ждет не дождется своего миллиона. И ждать ему, кажется, уже порядком поднадоело.

Лухарь почувствовал, как помрачнел Посланник.

- Да, ничего не скажешь, у этого киллера слова с делом не расходятся: сказал - завалил. Передай ему, пусть не психует, деньги будут завтра же. Иван немного подумал. - Нет, бабки будут немедленно. Я их подвезу тебе сейчас же.

"Вот он, основной вариант! И вот они, "Алые паруса". Но бабки все же пополам. Фифти-фифти. Да, фифти-фифти..."

Хочу представить читателю свой новый роман - "Власть ножа". Он в некотором роде является продолжением "Ликвидатора", хотя это вполне самостоятельное произведение.

Внимание, издатели! - права на него пока принадлежат самому автору.

"Власть ножа" - чрезвычайно крутой (что само собой разумеется), но одновременно исключительно романтический боевик. Хотя его любовная интрига по нынешним временам не выглядит слишком оригинальной: Она - следователь прокуратуры, Он - недавний зек, рецидивист. Но то, что творится вокруг этой парочки...

Для электронной версии предлагается начало романа.

ВАЛЕРИЙ ЕФРЕМОВ

ВЛАСТЬ НОЖА

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ДОЗНАНИЕ МАЙОРА ФРОЛОВА

Арлык

12 июня, среда: вечер;

13 июня, четверг: ночь

Посланная в деревеньку Чернушки команда из четырех братков оказалась физически ликвидированной. Это привело Арлыка, главаря можайских, в совершенное ошеломление. Все четверо боевиков, далеко не из худших в его организации, были обнаружены с многочисленными пулевыми ранениями. Похоже, что они попали в хорощо подготовленную засаду, и их расстреляли в упор.

Все это никак не вязалось с тем плевым заданием, которое им следовало выполнить, - захватить и привезти на тайную хазу беззащитную бабу с грудным младенцем. Причем о данном этой четверке приказе, кроме самого Арлыка, никто не знал.

О гибели его бойцов сообщил по мобильнику арлыковский бригадир Титан, посланный все в те же Чернушки уже во главе семи боевиков, - разведать о судьбе запропастившихся пацанов и в случае нужды разобраться с кем надо. Арлык, конечно, хотя бы в силу своего статуса и рода занятий, всегда был готов к самому худшему. И все-таки... Такой облом в таком простом деле...

Титан звонил несколько раз - сначала с кратким сообщением, потом с различными подробностями, которые, впрочем, ничего толком не проясняли. Бригадир доложил также, что он с пацанами приступил к зачистке деревеньки, но там, кроме четырех старух в четырех избах-развалюхах, пока никого не нашли и никакого путного слова от этих древних бабенок не добились.

С той поры прошел уже час, а звонков от Титана больше не было!

Арлык, вопреки своей привычке, сам набрал номер сотовика бригадира, но тот не отвечал. Тогда главарь банды стал звонить последовательно Чугунку и остальным шестерым боевикам, участвовавшим в наезде на деревню, но не откликнулась ни одна душа.

Наконец, когда он в несчетный раз набрал номер Титана, то явственно услышал в трубке чье-то дыхание.

- Кто это? - осторожно спросил Арлык.

- А кого надо? - тоже очень осторожно отозвался незнакомый голос.

Арлык тут же разъединился. Теперь он ничуть не сомневался, что и посланный им карательный отряд постигла участь первых четырех пацанов. Причем это в лучшем случае! Есть вариант, что кто-то из них остался в живых, и сейчас из него вытряхивают показания. Следовало немедленно сматываться.

- Бирюк! - крикнул он первому попавшемуся на глаза бычку. - Сбегай за Свистуном, пусть идет сюда.

Свистун осуществлял скрытную наружную охрану их тайного офиса - якобы склада фирмы "Симплекс", но теперь эта предосторожность выглядела излишней: надо было срочно собирать барахло и делать отсюда ноги.

Тем не менее Арлык решил потратить время ещё на один звонок. Он не знал, каким образом погибли, точнее, сгинули его двенадцать совсем не сопливых бойцов, но было вполне очевидно, что к этому поганому делу приложил руку директор ресторана "Алые паруса" по имени Антон.

И действительно, тот ранее отказался платить можайским дань и самолично завалил арлыковского бригадира Рафа, а баба, которую главарь банды в отместку за это мочилово хотел захватить в Чернушках, - жена того Антона. Все вроде бы яснее ясного, но дополнительная проверка не помешает.

Номера телефона директора рэкетир не имел, но знал, как позвонить его секретарше.

Арлык взглянул на часы - обе стрелки приближались к числу двенадцать. Вроде бы поздновато, но он слышал, что "Алые паруса" закрываются часа через два после полуночи.

Уже нажимая на кнопки, он вдруг сообразил, что не ведает ни отчества, ни фамилии владельца ресторана, и поэтому, услышав нежное девическое "Алло!?", поначалу замялся.

- Будьте добры Антона, - сказал он, наконец, как можно увереннее.

- Антона? - удивленно повторила девица и на время примолкла, вроде как призадумалась. - А вы кого имеете в виду?

- Вашего директора. Он - мой старый друг, - бодро произнес главарь рэкетиров.

- А-а, - протянула секретарша. - Его сейчас нет.

- А когда он будет?

- Не знаю, - растерянно ответила девушка. - Он уехал ещё с обеда, ничего не сказав.

- Спасибо, милая, я ему позвоню домой.

Теперь стало окончательно ясно - бойню устроил этот Антон. Но как? Арлыку говорили, что директор - довольно опасный фраерок. Но ведь не более того! Он же не из блатных, всего лишь какой-то сраный торгаш! Хотя - судя по тому, как этот "торгаш" уложил пером Рафа...

Его размышления прервало появление Бирюка. Тот вернулся один, без Свистуна, и выглядел помятым и пришибленным. Братан вытаращил глаза на главаря, пытаясь что-то сказать, но, видимо, не в силах этого сделать.

- Что, блин, ещё стряслось? - гаркнул Арлык.

Окрик босса произвел на бычка надлежащее действие.

- Там сколковцы! Везде! - Бирюк описал рукой круг, что означало - офис можайских полностью блокирован. - Я вышел к Свистуну, и тут на нас навалились. Свистун было дернулся, и его тут же мочканули из глушака.

- А ты почему жив, сука?!

Арлык редко выходил из себя, но столько ударов за один день не вынес бы и самый продвинутый йог. Огромный кулак главаря впечатался в табло братилы.

- Меня повязали, - почти захныкал боевик, лежа на полу и вытирая рукавом камуфляжной курточки текущую из разбитого носа сопливую юшку.

- Ну, дальше говори, - почти взял себя в руки Арлык.

- У них за бугра Алдан, бригадир сколковский. Ему Посланник, ихний босс, приказал взять тебя, - все ещё не решаясь встать на ноги, вещал братан.

- Что, только меня? - уже вполне спокойно поинтересовался Арлык.

- Он сказал, чтоб все выходили без оружия. А иначе, говорит, нас здесь живьем сожгут или перешмаляют из "мух" и калашей. - Пацан наконец медленно поднялся на ноги.

Два полушария мозга главаря можайских заработали на полную мощность. Одно из них искало выход из практически безнадежной ситуации, другое эмоционально откликалось на события последних суток.

А "откликнуться" было на что. Арлык очень долго стремился к положению, которого сумел добиться совсем недавно - буквально неделю-другую назад. Рано потеряв родителей - отца, сосланного в Сибирь в сорок четвертом году чеченца, и мать, казахских кровей, - он из далекого Новокузнецка ещё сопливым пацаном, в начале девяностых, добрался до Москвы, прослышав, что только здесь процветает настоящая блатная жизнь.

Прибившись к стае таких же беспризорных подростков, наводнивших столицу со всех концов находившейся почти в полном разложении страны, он освоил множество воровских ремесел. Овладел техникой ножа и пистолета, научился переносить боль и причинять её другим, а главное, навязывать свою волю окружающим - если надо, с помощью физического воздействия, тем более что ни габаритами, ни силой природа Арлыка не обделила.

Многие из этих качеств в полной мере пригодились ему, окрепли и развились на зоне, куда он залетел после неудачного налета на инкассаторскую машину. По молодости лет парнишка получил минимальный по статье срок и после шести пасок опять возвратился в Москву, уже имея авторитет и связи в столичном криминальном мире.

Года три он подвизался бригадиром в химкинской группировке, но Арлык всегда мечтал стать самостоятельным авторитетом. И вот, наконец, он создал собственную организацию рэкетиров и за чрезвычайно короткое время сумел поставить под свой контроль едва ли не половину коммерческих объектов Западного округа столицы.

Все шло хорошо до тех пор, пока бригада Рафа не потребовала дани с хозяина ресторана "Алые паруса". После этого тринадцать человек из команды Арлыка перешли в разряд жмуров, причем двенадцать - только за сегодняшний день.

А теперь есть и четырнадцатый - Свистун!

И в довершение всех бед этот вроде бы малахольный Посланник, лидер конкурирующей с можайскими сколковской группировки, сумел каким-то образом раскрыть тайный офис Арлыка, куда тот только сегодня перебрался. И теперь он, Арлык, до сегодняшнего дня считавший себя неуязвимым и едва ли не всемогущим, по крайней мере, в западном секторе столице, оказался окружен сколковскими боевиками! По сути, в безвыходном положении...

Вот это облом, так облом - и всего в течение одного дня!

Арлык обвел взглядом боевиков, которые остались в живых. Пока в живых, мысленно добавил он. Бирюк, Курок, Квач, Жужа. Последнего Арлык только что, после гибели Рафа, назначил бригадиром. Вынужденно назначил, поскольку и Жужа - куча дерьма, и все остальные - не лучше. Настоящих, крутых пацанов, на которых можно было положиться во всем, он потерял. Титан, Баргузин, Раф...

Единственный ценный кадр, который у него остался, - Фарида. Эта девка стоит всех четверых бычков, которые находились при нем. С теми не прорваться, не отстреляться, они просто мясо для сколковских бойков.

Между тем пятеро членов банды можайских не сводили глаз с лица своего босса, с трепетом ожидая его решения - ведь на то он и бугор, чтобы найти какой-то спасительный выход.

- Ну, в чем, блин, дело! - послышался возглас за стеной "склада". Если через две минуты не выйдете, бьем из гранатометов со всех сторон!

- Ответь им, Бирюк, - негромко распорядился главарь. - Скажи, мы сдаемся. Пусть подождут пяток минут, пока мы вещички соберем. Только не ори. Подойди к двери, приоткрой её и скажи.

Братан отправился выполнять приказ. Отворил дверь, едва слышно произнес несколько фраз. Потом вернулся.

- Три минуты, - тихо сказал он, не глядя боссу в глаза. - Через три минуты стреляют без предупреждения.

Арлык быстро направился в угол помещения "склада" и, скрывшись за ящиками, через пару минут крикнул оттуда:

- Идите сюда, братва! Бегом! Фарида! Тебя это не касается.

Он подал каждому из приблизившихся боевиков по плотно закрытому ранцу.

- Грузите за плечи и идите сдаваться.

Бойцы переглянулись.

- Что это? - осторожно спросил Жужа.

- Кое-что для сколковских братков, чтобы они к вам подобрей были. Немного рыжья, которым с нами расплачивался ломбард, и кое-что из барахла.

- А ты, Арлык, как же? - Жужа ощупал ранец и недоверчиво, исподлобья, бросил взгляд на главаря.

- Мне сдаваться нельзя, - твердо сказал Арлык. - Меня Посланник сразу кончит, а вы ему на хер не нужны. Дуйте, дуйте, пацаны, пока не поздно. И кричите "сдаемся!", чтобы сколковцы не начали шмалять. Бирюк, открывай ворота во всю ширину! Выходите через них!

Быки, наконец, сообразили, что промедление действительно смерти подобно, и, водрузив на плечи ранцы, с криками "Мы идем! Мы сдаемся!" устремились к воротам.

Арлык, тоже не теряя времени, прихватил кое-какие вещички и бросился к машине Фариды, "тойоте камри", которая стояла тут же, в большом помещении "склада".

- Фарида! Быстро за баранку!

Девушка мгновенно оказалась за рулем.

Арлык тоже влез в машину, но на заднее сиденье, за спиной Фариды. Если они попадут под лобовой обстрел, это место менее уязвимо, а после прорыва вести огонь отсюда удобнее. Через открытые ворота он в свете уличных фонарей наблюдал, как сколковские боевики окружили его пацанов и подошли к ним вплотную.

Заводи!

Мотор взревел, и люди Посланника мгновенно среагировали на этот звук, повернув стволы в сторону склада.

Арлык тут же нажал на кнопку на пульте дистанционного взрывателя, и двенадцать килограммов пластида, находившегося среди прочего барахла в четырех ранцах сдавшихся можайских, разнесли все людское скопище на многочисленные физиологические фрагменты.

Гони!

Несмотря на то что после взрыва кровавые ошметки залепили чуть ли не все боковое стекло, Фарида не дрогнула. "Тойота", быстро набирая скорость, вырвалась из помещения склада, меся колесами и без того бесформенные останки - и можайских, и сколковских.