Самое трудное время в спецшколе — это подготовка к военным парадам.

Прежняя учебная нагрузка остается целиком. Но к ней прибавляется новая — несколько часов строевой подготовки каждый день после занятий.

Шагают все четыреста человек, но на парад пойдут только двести: каждая спецшкола на параде представлена одной «коробкой» — двадцать человек в ширину, десять в глубину.

На ноябрьский парад нас, новичков, не пустили. В майском мы можем участвовать, но для этого нужно иметь отметки по всем предметам не ниже «четыре», а по военным дисциплинам — стрелковому делу, артиллерии, химзащите — только «пять».

Правда, по военным дисциплинам у нас никто не отстает. Если учащийся получит по физике или литературе тройку, ему сочувствуют. Но заимей тройку по военному делу, и ты будешь окружен презрением. Не знать устройства полковой пушки или не разбираться в топографии — позор. Твои же товарищи скажут:

— Слабак.

Мы, четыре «мушкетера», были уверены, что на парад нас возьмут. Только немного опасались за Курского: вытянет ли он немецкий?

Но нашли выход. Его предложил Тучков:

— Моя мама работает переводчицей в «Интуристе». Я уже говорил с ней. Два раза в неделю она будет с тобой заниматься, Лешка. А всякие там «ну шантон, ву шантэ» забудь. Иначе не видать тебе Красной площади.

— А если в математике отстанешь, — добавил Доронин, — так и быть — дам списать контрольную…

…Мы шагаем. Сначала, во дворе школы, потом на соседнем стадионе, потом на Краснохолмской набережной. Нас учат десятиклассники.

— Товарищ старшина, — докладываю я десятикласснику Исаеву, — взвод для занятий построен. Дежурный Крылов.

Исаев осматривает нас, чуть пренебрежительно говорит:

— Так, так… пуговицы нечищены… Ремень болтается. Эх, вы!

А мы стоим и думаем: «Давно ли ты сам такой был?»

За два месяца строевой подготовки мы разбиваем свои ботинки так, что их и в ремонт не примут. Перед парадом дадут новые.

Генеральная репетиция — на центральном аэродроме. Учебный парад принимает Маршал Советского Союза Семен Михайлович Буденный.

Перед началом построения к нам обращается директор Орешин:

— Ну, молодцы, не опозорьте знамени нашей школы. Если пройдете плохо, на парад не пустят. Докажите, что шестая…

Орешин говорит самые обычные слова, но голос у него взволнованный, и это волнение передается нам.

Генеральная проходит удачно. Буденный жмет командирам руки, благодарит нас за хорошую подготовку.

А потом настает 1 Мая.

Рано-рано мы собираемся у Чистых прудов. Отсюда спецшколы двинутся по Кировской к площади Дзержинского, идут вниз, к площади Революции, и через Исторический проезд входят на Красную площадь.

Часы на Спасской башне бьют десять. Нарком обороны объезжает части, выстроенные для парада.

— Здравствуйте, товарищи молодые артиллеристы!

Потом парад слушает его речь. А дальше перекличкой, разноголосицей разносятся по площади слова команды:

— К торжественному маршу! Побатальонно! Дистанция на двухлинейного. Первый батальон — прямо! Остальные — направо!

И вот мы идем по Красной площади. Старательно печатая шаг, проходят мимо Ленинского мавзолея тысяча двести комсомольцев — сводный полк артиллерийских спецшкол. Оркестр играет наш марш:

С трибун нам рукоплещут. Не потому, что мы очень хорошо идем, а потому, что мы самые молодые участники военного парада.