1

Лейтенант Розалия Шернер проявила свойственную ей настойчивость и, не смотря на то, что большую часть своего служебного времени проводила со своим мужем адмиралом, она добилась своего, неофициальный комиссар эскадрильи космических истребителей майор Ланселот внес ее в свой список офицеров, с которыми собирался поработать, чтобы развить их ментальные способности. Но самым первым офицером, с которого Ланселот собирался начать свою работу, разумеется, так и оставался капитан Никита Панин, командир эскадрильи.

В кают-компании линкора на верхней адмиральской палубе все еще продолжался торжественный ужин, который адмиральская чета давала в честь капитанов ударной эскадры, как порог каюты Ланселота перешагнул Никита Панин. Он тут же замер у порога в каюту вааук-гризли, с громадным удивлением и интересом рассматривая ее ни на что не похожий внутренний интерьер. Не смотря на то, что это была стандартная каюта офицера, которая находилась на одно из жилых палуб германского линкора, все члены экипажа которого были обыкновенными людьми, каюта совершенно не походила на обычное обиталище простого офицера. Каюта вааука-гризли превратилась в непонятное смешение аппаратуры, странной и непривычной конфигурации, яркого света и серых теней, волноотводов и энергетических коммуникаций.

— Почему остановился на пороге, капитан? Ты не должен ничему удивляться, это всего лишь исследовательская каюта с аппаратурой для работы с человеческим мозгом! Ребята из службы электронного обнаружения и оповещения линкора мне здорово помогли, они нашли нужные детали и приборы и по моей небольшой подсказке смонтировали этот аппаратно-инструментальный исследовательский блок. Давай, Никита, проходи и не будем терять времени на пустые разговоры, раздевайся до пояса и ложись в этот саркофаг. По мере осуществления эксперимента, я постараюсь объяснять то, чем буду заниматься.

Капитан Панин, молча, подошел к тому месту, где по меркам его каюты находилась койка, и начал стягивать с плеч облегченный китель. За все это время он так и не произнес ни единого слова в то время, как Ланселот, не переставая, болтал языком, было очень похоже то, что этот его язык совершенно не имел костей. Тем не менее, Ланселот успевал давать руководящие указания по тому, что должен был делать его командир, говорил Никите, когда нужно поворачиваться направо или налево. Специальной мазью он обрил под лысину капитанскую голову, а затем правильным образом уложил капитана в саркофаг. Никита Панин вдруг всем своим телом ощутил, что через все его тело прошла какая-то приятная волна возбуждения.

— Ну, и замечательно, дружище, аппаратура мне сообщила, что тебя пока еще можно относить к классу «человек». Некоторые изменения уже произошли в твоем организме, но природу не обманешь, ты был человеком и им умрешь! А сейчас мы приступим к делу, твою лысую голову обработаем специальным составом, а затем начнем наклеивать на нее сенсоры, датчики и кое-какие приборчики, которые пока не известны в твоем мире. Ты, почему молчишь, скажи хотя бы пару слов, капитан?!

— Ты, что и девчонок заставишь брить голову?!

— Обязательно! А в чем проблема?

— Да они тебя убьют на месте, майор! Лысых женщин в природе не существует. По крайней мере, они так сами думают о самих себе. Они готовы полдня времени потратить только на то, чтобы иметь красивую прическу!

— М-да, об этом я даже и не подумал! Придется мне взамен предложить им временно попользоваться париком, его можно, как угодно, стричь, причесывать и укладывать!

В этот момент Ланселот прикрепил к голове капитана последний датчик и сообщил Никите Панину о том, что через мгновение подключит прикрепленные к его голове датчики к источнику энергии. Он заранее предупредил друга о том, что ему придется несколько тяжеловато в то время, когда датчики займутся сбором первичной информации. Они должны обследовать сектора и сегменты головного мозга реципиента, а полученные результаты свести в десятичную таблицу, чтобы затем эту таблицу выложить в памяти единого ИскИна эксперимента. Поэтому капитан Панин не удивился, когда у него вдруг закружилась голова, а его сознание вдруг поплыло и померкло.

Сначала появилось зеленое свечение, которое начало мерцать и подмигивать, словно вращающийся шар в молодежной дискотеке. Затем это зеленое сияние переросло в ровный белый свет, в котором просматривался овал шерстяного лица. Тяжело ворочая языком, Никита Панин произнес:

— Ну, и что показали твои датчики, Ланселот?

— Смотри-ка, а я-то, дурак, подумал о том, что ты накрылся медным тазом, дружище. Так простые люди не реагируют на работу простых датчиков по снятию информации с головного мозга?! Ты, когда датчики заработали, то чуть ли не всю мою аппаратуру разнес в дребезги. Теперь мне придется тобою заниматься вручную, контролируя каждый шаг своей аппаратуры, иначе ты можешь натворить такие безобразия на борту боевого корабля, что случайно и его разнесешь на мелкие части.

— А что я такого натворил, Ланселот, почему ты так взбудоражился?!

— Да, ничего особенного, только ты уничтожил все мои датчики, которые я так бережно и любя наклеивал на твою пустую башку! Как только датчики были подключены к источнику энергии, то твоя голова вдруг замерцала зелеными лучами, которые напоминали поисковые лучи локатора ближнего действия, и сожгла все эти датчики. А атмосфера в каюте заполнилась сигналами пожарной тревоги, словно на борт линкора извне проникли какие-то поджигатели. Сейчас я полагаю, что вскоре на нас выйдет офицер службы безопасности линкора и потребует соответствующих объяснений…

Словно отвечая словам майора Ланселота, включился монитор внутренней видеосвязи, на его экране появилось строгое лицо молодой женщины, плечи которой украшали майорские погоны. Она строгим менторским голосом поинтересовалась, что за опасные эксперименты проводились в этой каюте, имеется ли на это соответствующее разрешение пожарной части или командира линкора «Роммель» капитана первого ранга Курта фон Майера?!

— Майор, прошу извинить за доставленное беспокойство! Данная каюта в настоящее время используется в качестве лабораторного помещения для измерений влияния внешних воздействий на мозг человека, в нашем случае пилота секретной боевой машины. Согласно приказу адмирала флота фон Шредера хозяйство капитана Панина выделено в отдельное и секретное подразделение. В этой связи у меня есть полномочий на то, чтобы не раскрывать суть экспериментов, которые будут производиться в данном помещении! А сейчас прошу извинить меня, но я должен завершить начатый тест.

С этими словами Ланселот неуважительно повернулся спиной к даме на экране и снова продолжил возиться с датчиками, заново приклеивая их к голове капитана Панина. Никита впервые за время знакомства увидел, что комиссар его эскадрильи майор Ланселот сердится, ваауки-гризли были хладнокровными существами и не имели привычки напоказ выставлять свои внутренние чувства.

— Ну, что ж майор, благодарю за разъяснение! Но о данном происшествии на борту линкора «Роммель», я обязана проинформировать его командира, каперанга Курта фон Майера.

А затем последовал едва слышный щелчок отключения канала видеосвязи, экран монитора погас. Это до глубины рассерженная мужским невниманием дама с погонами майора пожарной службы линкора отключилась от видеоканала интеркома.

Капитан Панин поинтересовался:

— А тебе, Ланселот, не показалось, что ты был слегка резковат с этой прекрасной дамой, пожарницей?!

— Нет, не показалось! А ты сейчас, дружище, лучше бы помолчал! Еще пару минут подожди и я закончу с наклейкой датчиков и сенсоров, а затем мы снова повторим наш прошлый эксперимент. Но только предварительно изменим парочку физических параметров, чтобы разрушить твой энергетический защитный внешний кокон. А сейчас, Никита, постарайся заснуть. Так, что засыпай, мальчишка!

Сделав пару пассов рукой перед глазами капитана Панина и, убедившись в том, что он заснул, Ланселот подошел к шкафу, стоявшему в одном из углов каюты, и достал оттуда медный шлем, который, вернувшись к саркофагу, надел на голову Никите Панину. Несколько секунд он полюбовался на то, что в результате его действий получилось из друга, сейчас спокойно спящего в саркофаге. Отошел к пульту управления электрощитом, через который подавалась электрическая энергия, волновая энергия и лучистая энергия. На пульте набрал комбинацию цифр и на одном из дисплеев возник таймер.

— Думаю, что пяти минут для начала Никите вполне хватит! — Вслух рассудил Ланселот, и таймер установил на пятиминутный интервал работы.

Затем он задумчиво погладил свой шерстяной подбородок, и направился в другой угол каюты, который был ярко освещен. Обе руки Ланселот протянул вперед и раздвинул их в стороны, словно раскрывал перед собой невидимый человеческому глазу полог шатра. Он сделал шаг вперед и полностью растворился в ярком свете. В каюте погас верхний свет, и наступила полная темнота. Через некоторое время над саркофагом с загипнотизированным телом капитана Панина возникла зеленая искра света, которая вдруг начала мощно разрастаться. Тут же послышался дикий, нечеловеческий крик, который больше напоминал крик буньипа.

Это от боли кричал капитан Никита Панин!

Через пять минут, когда в каюте снова зажегся свет, в ней тут же появился Ланселот. Вааук-гризли вразвалку прошел к саркофагу и снова долго всматривался в лицо своего друга, капитана Панина. Подшерсток на лице этого громилы явно ему мешал разобраться в том, о чем Ланселот сейчас думал, но по всему его поведению можно было бы понять, что вааука-гризли совершенно не доволен полученным результатом только проведенного эксперимента.

— М-да, — задумчиво пробормотал Ланселот, продолжая пальцами перебирать подшерсток на своем подбородке, — еще парочка попыток и, если у меня ничего не получится, то придется бежать к адмиралу Шернеру, чтобы ему закладывать своего лучшего друга. Держать на линкоре такого непредсказуемого волхва было бы слишком опасно, всякое может случиться, хотя я в Никиту верю!

С этими словами Ланселот сделал два пасса руками. Глаза Никиты Панина начали медленно раскрываться. Вааук-гризли сразу же обратил внимание на то, что изменился их цвет, если ранее они были карими, то сейчас подсвечивались ярко зеленым светом. Никита, видимо, обратил внимание на то, что Ланселот не может оторвать взгляда от его глаз. Зеленое свечение в его глазах моментально угасло, а сам Никита приподнялся на локтях в саркофаге и усталым голосом произнес:

— Зря ты думаешь, что я волхв или какой-либо другой чародей! Мне до этого еще расти, скажем, еще пару сотен лет. Пока я еще подмастерье и долго буду оставаться в этом качестве, если меня не найдет и не подберет Апровель. Это она, принцесса коррелян, выбрала меня к себе в мужья, а теперь учит и воспитывает, чтобы я мог бы стать ее достойным мужем. У нас и у тебя, майор, все еще впереди?!

2

Вечером следующего дня эскадра должна была оставить эту контрольную точку и уйти в серию гиперпрыжков, чтобы конечным прыжком выйти к планете Республика Троя. Можно было бы расстояние до этой планеты покрыть одним гиперпространственным прыжком, но тогда появлялась вероятность того, что во время этого прыжка корабли эскадры могли бы потерять друг друга. Поэтому командованием флота и было решено, расстояние да планеты покрывать серией гиперпрыжков, чтобы на каждой контрольной точке можно было бы сверять бортовое время и координаты конечной точки следующего прыжка. Это было несколько утомительным для экипажей кораблей делом, совершать прыжок за прыжком, но оно давало гарантии того, что корабли не потеряют друг друга. А что касается экипажей кораблей, то все это время они должны были провести в анабиозных саркофагах.

Контр-адмирал Фердинанд Шернер был очень удивлен содержанием рапорта капитана Панина, который только что прочитал, занимаясь своими повседневными делами. Он отложил бумагу с рапортом в сторону и долго сидел за письменным столом адмиральской каюты, которую по праву занимал на борту линкора «Роммель». В этот момент адмирал размышлял о том, что он много слышал о капитане Панине и пилотах его эскадрильи космических истребителей. Своим собственными глазами он наблюдал за тем, как капитан в паре с пилотом Розалией, в то время эта девчонка еще не была его женой, уничтожили два вьедских эсминца. Адмирал Шернер вспомнил и о том, что капитан так не присутствовал на их свадьбе, хотя он был уверен в том, что Розалия, наверняка, его пригласила. Но тогда он был настолько счастлив, что даже и не поинтересовался у своей невесты, почему ее командир эскадрильи так и не появился на ее свадьбе.

А сейчас он получил рапорт капитана Панина, который был написан в непозволительном тоне, в своем рапорте капитан отказывался выполнять его последний приказ по эскадре. Таким образом, складывалась ситуация, в которой капитан Панин, являющийся его подчиненным офицером, сухо его проинформировал о том, что пилотский состав его эскадрильи не будет выполнять этот его приказ, а будет заниматься какими-то психическими и психологическими экспериментами. В его же приказе по эскадре четко говорилось о том, что все матросы, старшины и офицеры линкора «Роммель» должны погрузиться в анабиозные саркофаги по сменам, каждая из которых имела четко определенное время.

Раздраженный и раздосадованный этим нелепым случаем адмирал Шернер совсем уже собрался нажать кнопку интеркома и приказать командиру линкора «Роммель» направить в отсек космических истребителей военных полицейских и арестовать капитана Панина за отказ выполнить его приказ по эскадре. Но в этот момент подумал о том, что это не дело арестовывать и сажать на гауптвахту офицера, не переговорив с ним по сути дела. Он нажал кнопку интеркома и попросил дневальных найти и пригласить к нему на прием капитана Панина.

Когда капитан Панин появился в его каюте, то контр-адмирал Фердинанд Шернер, демонстрируя высокую флотскую культуру вежливости и такта, поинтересовался:

— Не были бы вы, капитан Панин, столь любезны, чтобы разъяснить мне, старому адмиралу, почему отказываетесь выполнять мой приказ. Он что неправильно составлен, или затрагивает вашу офицерскую честь, что вы в такой грубой форме пишете рапорт свое командующему офицеру?

— Прошу извинить меня, герр контр-адмирал Шернер! Но я не совсем понимаю, о чем вы говорите, что вы имеете в виду? Если вы говорите о моем рапорте, касающегося вопроса проведения психологических экспериментов с пилотами моей эскадрильи, то он, по моему мнению, составлен в простом информативном ключе.

— Это вы так полагаете, капитан! И потому отказываетесь выполнять мой приказ. Ваши люди, капитан, составят заточенное острие наших атак на вьедские корабли, которых будет по численности гораздо больше числа кораблей в моей эскадре. И вместо того, чтобы дать своим пилотам отдохнуть и подготовиться к сражениям, вы собираетесь на них проводить какие-то научные эксперименты. Я не понимаю, в чем заключается эта ваша логика, капитан Панин?

— Герр адмирал, но вы, по-видимому, прочитали не все мои рапорты, которые я отправлял на ваше имя! Было три таких рапорта, и в каждом из них я подробно объяснял, что происходит в моей эскадрилье. Говорил о том, что моим пилотам после выхода из гиперпространства требуется семьдесят два часа на восстановление нормальных человеческих ментальных способностей. Столько же времени нам требуется и для того, чтобы в должной степени восстановить навыки пилотирования космическим истребителем. Поэтому вы сами понимаете, что мы, пилоты космических истребителей, в силу вышеупомянутых причин не можем последний гиперпрыжок провести, находясь в анабиозных саркофагах!

Контр-адмирал Шернер слушал этого молодого офицера с капитанскими погонами, он становился ему все более и более симпатичным. Но то, что сейчас ему говорил капитан Панин, адмиралу было не до конца понятно, Какие еще три рапорта?! Никаких рапортов он и в глаза не видел!

Жестом руки адмирал Шернер остановил речь капитана Панина, на интеркоме набрал номер капитана первого ранга Курта фон Майера, командира линкора «Роммель», и у того поинтересовался, не проходили ли через него рапорты капитана Панина. Каперанг тотчас же подтвердил, что все три рапорта этого офицера лежат у него на столе. Каперанг фон Майер посчитал, что эти рапорты носили чисто информативный характер, поэтому он принял решение далее им хода не давать, чтобы контр-адмирала не перегружать пустыми делами. Совершенно неожиданно для всех дело капитана Панина приняло неприятный поворот. Но адмирал Шернер все был опытным командиром и в присутствии подчиненного офицера не стал давать разгон другому офицеру, звание которого было выше, чем у первого. Он вежливо поблагодарил каперанга фон Майера и отключил интерком.

— Прошу извинить, капитан, что разговор с тобой начал в несколько повышенных тонах. Я честно признаю тот факт, что из-за мелкого недоразумения, я несколько неправильно понял ваш последний рапорт на свое имя. Еще раз прошу извинить меня за грубый тон в начале нашего разговора. Но мне все же хотелось бы до конца разобраться в делах с пилотами вашей эскадрильи, что вы за эксперименты проводите в офицерских каютах, которые едва не привели к пожару на линкоре! Почему вы не хотите ложиться в анабиозные саркофаги и тому подобное?! Я полагаю, что мне легче всего было бы в этом разобраться, если мы с вами вместе пройдемся по пилотскому отсеку и вместе посмотрим, чего же от пилотов хочет добиться ваш комиссар, майор Ланселот?! Что ты, капитан Панин, думаешь по поводу моего предложения?

— Я полагаю, что это правильное решение, герр контр-адмирал! — Ответил Никита и предложил. — Если вы не против того, чтобы совершить к нам краткую экскурсию сейчас, то я готов вас сопроводить, герр адмирал!

Когда контр-адмирал Шернер в сопровождении капитана Панина переступил порог кают-компании пилотского отсека линкора, то он сразу же обратил внимание на то, что помещение снова преобразилась. И оно уже не было кают-компанией, в истинном смысле понимания этого слова, но и не тренажерным залом. Сейчас это помещение напоминало учебный класс школы.

— Вы правильно подумали, герр адмирал, в отношении того, что в данную минуту это помещение используется в качестве школьного класса. По обе стороны от прохода расположены шестнадцать тренажеров стимуляторов, по восемь с каждой стороны, космических истребителей. Пятнадцать кабин заняты моими пилотами, которые сейчас под командованием майора Селы Николаи пытаются перехватить партию контрабандных наркотиков. Контрабандисты в своем распоряжении имеют торпедные катера и четыре эсминца охранения. Боевая задача эскадрильи — обнаружить контрабандистов и уничтожить доставляемую ими партию наркотиков.

— Капитан Панин ваш рассказ, разумеется, впечатляет воображение, но я полагаю, что было бы гораздо лучше, если бы своими глазами мог бы увидеть все то, о чем вы будете мне рассказывать.

— Нет проблем, герр адмирал! Один тренажер-стимулятор свободен и, если вы не будете возражать, то я займу место первого пилота, вы разместитесь на месте второго пилота. С этого места вам будет хорошо видно, чем мы занимаемся.

— Но у меня нет летного комбинезона, а без него будет несколько трудновато совершить даже воображаемый полет и бой.

Капитан Панин поднес запястье руки к рукам и произнес:

— Всем пилотам общее внимание! В тренировочный полет вносится дополнительная установка, к нам присоединяется контр-адмирал Шернер в качестве моего второго пилота. Дайте нам пять минут на то, чтобы переодеться, и через эти пять минут мы с адмиралом присоединимся к вам, чтобы всем вместе возобновить поиски контрабандистов.

Тем временем, дроиды притащили летные комбинезоны, один для капитана Панина, а другой — для адмирала Шернера. Фердинанд не успел удивиться тому, что комбинезон пришелся ему в самую пору. Нигде не жало, нигде не терло, комбинезон оказался точно его размера. Раскрылся люк стимулятора и в мгновение ока адмирал Фердинанд Шернер оказался в небольшом помещении, предназначенном для второго пилота космического истребителя. Он был моментально и с головой погружен в кокон-кресло, когда кокон полностью захлопнулся, то в адмиральских глазах померк свет. Но опять-таки через малую долю секунды свет снова появился в его глазах, адмирал увидел какую-то доску приборов управления, пару рычагов управления и небольшой джойстик со множеством кнопок и под правую руку пилота.

— Герр адмирал, как вы себя чувствуете?

— Вполне нормально, но многое не понятно?!

— Так и должно быть! Вы ведь первый раз совершаете полет на нашем маленьком летательном аппарате. Наберитесь терпения и подождите немного, тогда кое-что станет вам понятным.

3

— Майор Николаи, доложите о местонахождении группы! Мы с адмиралом Шернером собираемся к вам присоединиться. Только ребята, давайте, не будем устраивать каких-либо показных шоу или шуток, работаем так, как работали всегда!

Через короткую паузу капитан Панин обратился к контр-адмиралу Шернеру:

— Герр адмирал, прошу вашего разрешения на то, чтобы покинуть летную палубу линкора «Роммель»!

— Разрешение выдано! — Подтвердил Фердинанд Шернер. — Только прошу вас, капитан, не забывать о том, чтобы комментировать каждый свой шаг или действие в полете с тем, чтобы я мог бы ориентироваться в общей обстановке в космосе и в бою. Ведь, до этого мне никогда не приходилось летать в космосе в качестве второго пилота и на столь малом корабле!

В этот момент он ощутил всем своим телом, а на одном из обзорных экранов увидел, как черная продолговатая угловатая коробка с пилонами по бокам оторвалась от палубы и зависла в полутора метрах над ее поверхностью. Снова послышался голос капитана Панина, который, видимо, на этот раз обращался к авиадиспетчерской службе линкора «Роммель»:

— Прошу разрешения на учебный полет в космос. Разрешение на полет контр-адмирала Шернера имеется, задание — учебный полет и учебный бой с контрабандистами наркотиков. Космический истребитель, бортовой номер — R356Z.RU. Первый пилот — капитан Никита Панин, второй пилот — контр-адмирал Фердинанд Шернер.

— Разрешение на полет в космос выдано и подтверждено! — Послышался в наушниках приятный женский голос. — Покатай адмирала в космосе, да смотри не потеряй его, молодой человек, ведь и сам когда-нибудь станешь таким же старым и дряхлым адмиралом. И не забудь, капитан, вернуться на борт линкора до семнадцати ноль-ноль, после этого часа мы начинаем предполетную подготовку линкора и нам некогда будет тобой заниматься, маленький и плюгавенький кораблишко.

Контр-адмиралу Шернеру очень хотелось вмешаться в этот разговор капитана Панина с авиадиспетчером и поставить девицу на место, ему не понравилась ее шутка о старом и дряхлом адмирале. Но он не успел этого сделать, космический истребитель так стремительно заскользил к стене линкора, за который, по-видимому, находился космический вакуум, что ему показалось, что они обязательно разобьются об эту стену. Но в самую последнюю секунду стена исчезла, она, словно растворилась, и в то же мгновение сорокатонная боевая машина оказалась в космосе. Адмирал Шернер, стоя на капитанских мостиках других кораблей, неоднократно наблюдал за медленным и как бы величавым движением этих крупных кораблей на фоне планет, планетарных спутников, астероидов или же на фоне других кораблей. Сейчас же, оказавшись в космосе, когда его чернота со всех сторон обхватила этот маленький кораблик, то ему показалось, что они перестали двигаться, зависли в одной точке космоса.

Машинально адмирал Шернер обернулся через плечо, чтобы еще раз взглянуть на спасительный линкор «Роммель»! И увидел, как этот крупный корабль стремительно уменьшался в размерах. Вот он превратился в ярко освещенную булавочную головку, очень похожую на настоящую звездочку, а затем и эта булавочная головка растворилась в космическом пространстве. Куда бы Фердинанд ни бросал своего взгляда, повсюду он видел космическую темноту с роем непонятных светящихся точек, но эти далекие точки света совершенно не освещали пространства вокруг маленького летательного аппарата, внутри которого он сейчас находился.

— Не беспокойтесь, герр адмирал, через пару минут вы привыкнете к новому для себя состоянию, ко всему, что видите своими глазами или ощущаете своими органами. Мой вам совет, сейчас постарайтесь перейти на наш виртуальный шлемофон пилота, он поможет вам ориентироваться в пространстве. Как только вы пожелаете, то на сетчатку вашего глаза он будет выводить карту района космического пространства, расположение ближайших звезд, а также наличие поблизости планет. Виртуальный шлемофон вовремя заметит и вас заранее предупредит о появлении вражеских объектов. А главное этот волшебный шлемофон поможет вам общаться с пилотами моей эскадрильи в ментальном диапазоне, то есть мы с вами сможем общаться мысленно. И вы тогда сразу же обратите внимание на то, что мыслеречь повышает скорость обмена информацией, мы начинаем думать и действовать быстрее нормальных людей.

Фердинанд решил пока никак не комментировать эти слова капитана Панина, его заинтересовала сама возможность общаться на уровне одних только мыслей, но он пока не понимал, как этого можно было бы достичь. Экран дисплея дальнего локатора, расположенный на пульте управления истребителем начал подмигивать зеленым светом и ИскИн истребителя мужским голосом сообщил:

— Приближаемся к точке встречи с основной группой космических истребителей. Встреча должна произойти через пять секунд, четыре, три… Уравниваю скорости смещения в космическом пространстве. Встреча состоялась!

И снова наступила полная чернота, вокруг истребителя человеческому глазу ничего не было заметно, и полная тишина, куда-то пропал голос капитана Панина. Тогда контр-адмирал Шернер рискнул, протянул правую руку и снял с полочки над головой какую-то матерчатую тряпочку и попытался ее натянуть на голову, но как ни старался, ничего у него не получалось. Тогда Фердинанд рассердился и потребовал, чтобы капитан Панин ему помог и объяснил, как следует надевать виртуальный шлемофон на голову?! Но в этот момент тряпочка куда-то исчезла, а в адмиральских глазах наступила темнота. Одновременно послышался голос бортового ИскИна, который начал произносить странный набор слов:

— Произвожу настройку параметров шлемофона нового реципиента! Запускаю программу возбуждения нервных окончаний, запускаю программу обучения мыслеречи. Программы и параметры настроены, запускаю в действие основную программу виртуального шлемофона. Запуск произошел в нормальном режиме, у реципиента не наблюдается аномалий или каких-либо отклонений!

В глазах Фердинанда Шернера появился свет, а в ушах — звук молодых голосов, которые хором скандировали:

— Контр-адмирал Фердинанд Шернер, приглашаем вас в наше братство пилотов космических истребителей!

— Хоровое скандирование прекратить! Приступаем к выполнению боевого задания! Майор Николаи, вы, по-прежнему, остаетесь лидером нашей группы. Ищите и противника и его уничтожьте! Мы же с адмиралом пребываем в качестве сторонних наблюдателей! — Послышался голос капитана Панина, только его тембр слегка изменился.

— Вы наблюдательный человек, адмирал! — Тут же послышался в адмиральском шлемофоне голос капитана Панина. — Сейчас мы перешли на новый уровень с вами общения, на телепатию. Поэтому заранее вас предупреждаю о следующем, когда вы находитесь в кампании опытных телепатов, то может случиться и такое, если вы, разумеется, допустите неосторожность в своем процессе мышлении, что ваши мысли о том, как вы провели ночь с нашей Розалией, могут стать всеобщим достоянием! Повторяю, это случится только в том случае, если вы сами захотите нам об этом рассказать, и в нашем присутствии продолжите мечтать о своей жене. Но, если вы этого не сделаете, то мы никогда не узнаем, какова лейтенант Розалия Шернер в постели!

— Спасибо за разъяснения, капитан! Розалия, а ты меня слышишь? — Тут же решил воспользоваться ситуацией контр-адмирал Шернер.

— Да, Фердинанд, я хорошо слышу и ясно принимаю твои мысли, мой дорогой! Но в данный момент я — пилот истребителя и обязана в первую очередь выполнять приказы майора Селы Николаи!

— Прекратить семейственность и пустые разговоры! — Тут же послышался новый женский голос. — Враг обнаружен в секторе шестнадцать — сорок пять. Контрабандисты напали и грабят конвой барж, перевозящих фармацевтические товары. Контрабандисты имеют два старых сторожевых эсминца и четыре торпедных катера! Приказываю, четверке истребителей капитана Болдуина форсировать двигатели истребителей, выйти в заданный сектор и своими атаками отвлекать внимание контрабандистов. Четверке истребителей майора Филина выйти на северный рубеж и ждать общего сигнала к атаке. Четверке истребителей полковника Зарастры выйти на западный рубеж и также ждать сигнала к общей атаке. Моя неполная четверка будет атаковать с востока. Я голосом подаю общий сигнал атаки, которая запланирована на пятнадцать часов ноль-ноль минут.

Тут же адмирал Шернер услышал голоса других офицеров, подтверждающие получение задания, он увидел, как первая четверка истребителей канула в космическое пространство. Вслед за первой четверкой космических истребителей в космическое пространство начали уходить и другие истребители. Фердинанд обратил особое внимание на то, что сопла космических истребителей не светились горячими и истекающими газами от сгоревшего топлива.

— Наши истребители имеют гравитационные двигатели, поэтому сзади у них нет светящихся сопел! — Тут прояснил ситуацию с двигателями капитан Панин. — А теперь настала наша пора следовать в сектор космического пространства, где контрабандисты грабят государственный конвой с фармацевтикой.

Когда они прибыли в эту точку космического пространства, то первоначально адмирал Шернер не просек ситуации. Он давно привык к тому, что вахтенные службы капитанских мостиков кораблей, которыми он командовал, детально объясняли ему происходящие события в данном секторе или точке космического пространства. На стратегический обзорный экран капитанского мостика выводилась боевая ситуация, ему оставалось принять то или иное решение по разрешению данной ситуации. Сейчас ему нужно было бы в боевой ситуации самому разобраться и понять, что к чему?! Световые молнии, полосующие вдали космическое пространство, по всей очевидности были отсветами выстрелов резонаторами сторожевых эсминцев контрабандистов. Только адмирал об этом подумал, как засветился стратегический обзорный экран космического истребителя, который был не очень большим. На нем начала вырисовываться позиция контрабандистов, стали заметны их эсминцы, четыре торпедных катера, которые крутились вокруг какого-то судна. Видимо, это был грузовой корабль с фармацевтическим грузом, снова подумал адмирал. И этот корабли принял отметку синего цвета в то время, как засветка кораблей контрабандистов, оставалась красного цвета.

Контр-адмирал Фердинанд Шернер начал вспоминать приказы четверкам, отданные майором Селой Николаи, и тогда стратегический обзорный экран наполнился содержанием. На нем были указаны позиции всех трех участвующих в бою сторон, только жертва контрабандистов продолжала хранить молчание. И опять-таки, словно отвечая адмиральским мыслям, вдруг заговорила и сигналом SOS она вышла в радиоэфир.

Но в этот момент прозвучал голос майора Селы Николаи:

— Всем пилотам внимание, осталось десять секунд до начала общей атаки. Начинаю отсчет: десять, девять, восемь… Атака! Всем идти в атаку!