Утро пришло с головной болью. Шенази потерянно бродил по палубе, не в силах сосредоточиться и не в состоянии что-либо делать. Полиция увезла развороченную капсулу, но кабина лифта по-прежнему притягивала взгляд, и он мучительно отводил глаза.

Ветер усилился, и платформу слегка качало.

К полудню он наконец заставил себя поесть. Уселся перед информатором с банкой бобов, машинально запустил проверку почты. И даже не вздрогнул, открывая письмо, только заледенели руки и палец все никак не попадал в прозрачную кнопку.

Письмо было от Лиссы.

Он так долго смотрел на имя - черные буковки, висящие в пустоте между ним и небытием - что пересохшие глаза защипало.

"Милый Яничка, не смогла тебя предупредить. Уехала на побережье, пробуду здесь еще пару дней. Ты не будешь сердиться, если я прикуплю сережки? Нашла такие симпатичные, к синему платью.

Целую Яничку, твой Лиссик."

Он не помнил, как уронил банку. Соус растекся по ковру кровавым пятном, и уборщик недовольно запищал, пытаясь оттереть его.

"Мы провели ДНК-анализ останков."

Он еще раз посмотрел на дату. Отправлено сегодня в пять утра.

Сегодня.

Дрожащие пальцы не попадали по клавишам вызова. Назвать голосовой код он просто не догадался.

Инспектор Грин Дори выглядел уставшим.

– Я все понимаю, господин Шенази. Да, мы проверили, откуда было отправлено письмо...

Круглые глаза инспектора смотрят участливо.

– Говорите же, черт побери!

– Письмо было отправлено с вашего информатора. Отправитель находился на платформе.

– Но я здесь один!

– Может быть, вы хотели бы видеть врача? Психокорректора?

– Что вы имеете в виду? Что я сам послал себе это письмо? Да?

Он в гневе отключил связь.

Письмо от Лиссы, умершей Лиссы, растерзанной в клочья на глубине двух километров? Он расхохотался и не сразу заметил, что по щекам катятся слезы.