Вода, журча, бежала вдоль бортов, а Ванька с наслаждением нюхал речной воздух. Пахло свежим. Куда вкуснее, чем от козла.
Впереди из воды поднимался громадный корабль без мачт. Был он призрачно-дымным и смотрел прямо на Ваньку. В чёрной воде корабль не отражался.
– Это, дуся, Аврора. Она раньше на Неве стояла, где старый Питербурх. Стояла-стояла, а потом как бабахнет, и прямо по старой Москове. Ну, та и порушилась вся.
– Это когда большой бабах случился?
– Он и есть. А от того выстрела Аврору завернуло и по Питербурху пронесло, так что и его порушило. Ну а малые города, те тоже… как-то развалились многие… А теперь, видишь, здесь стоит. А вот куда целится? Может, в Кострому? Но для нас она безобидная, ей бы в чего покрупнее стрельнуть.
Помолчали.
– А что, книжки твои ещё один бабах обещают?
– Эх, дуся, кто ж его знает. Вот соберёт наш император всех вещунов, заставит их все книжки на свете прочитать и придумать большой бабах для… к примеру, городу Парижу. А вещуны из Парижу обратно – для Московы. И пойдёт гулять…
– А мы тогда что же?
– Мы-то? А мы – как повезёт…
Журчала вода, солнце присело на корму призрачного корабля. Казалось, что всё Ваньке только приснилось: синий вещунский эликсир, табун коняв, утонувший в болоте Чубарь, электричка с огненным хвостом, разбойник с окровавленной мордой, тяжесть пищальки в руках, сломанный зуб.
Нет, зуб точно не приснился.
– Успеть бы, – беспокоился Оззи.
Торопливо свели на берег животину, потрусили на закат, пока разбитая земля не сменилась чудным серым камнем, гладко стёсанным сверху. Тут Сила крикнула: "Стой!", корованщики слаженно спешились и выстроились поперёк дороги в ряд. Оззи прикрикнул на замешкавшегося Ваньку
– А тебя, дуся, отдельно приглашать? Да куда ты лезешь, сюда давай, по росту.
Что происходит, Ванька не понимал, а спросить казалось неудобно. Даже Скоробогат не возражал. Даже Сила молча заняла своё место в ряду, оказавшись рядом с Ванькой. Тот аж заволновался.
– Руки вытянули! – командовал Оззи. – Головы не вешать! Ноги… ноги куда?!
Воздух впереди задрожал и прорвался, как тряпка. Из прорех выходили невиданные чудища: тяжёлые и медлительные, с круглыми гладкими головами, двумя руками и двумя ногами. Они странно походили на людей, как походит ручной медведь. Или скоморох, одетый медведем.
Чудища были призраками – сквозь них виднелись берёзы и любопытная ворона, которая открыла клюв, да так и не каркнула.
– Привет вам, солдаты третьей мировой, – торжественно прокричал Оззи. Ветер взметнул остатки его волос, и сделался старик похожим на буревещника из сказки.
Чудища встали в ряд напротив людей и медленно склонили гладкие головы. Корованщики поклонились в ответ.
Впереди, заслоняя ворону, сгустилась из воздуха вовсе чудная штука: три ноги, каждая с корабельную мачту, а на них котёл, а из котла гляделки торчат и трубки какие-то, вроде пищалек. Штука поворочала котлом, а потом как бухнет по вороне. Только гул пошёл и перья полетели.
И растаяло всё.
– Уф, – Оззи лоб вытер. – И эти пропустили. Ну, а теперь на Питербурх.