В пятницу Маслов с изумлением понял, что гостит в умном доме уже неделю. Он почти привык к Марвину и даже не вздрагивал, когда тот с тихим жужжанием возникал за спиной. Он забавлялся с парализованным Псом и машинально приподнимал ноги, когда под стулом проползала таблетка уборщика. Нашёл ещё двух крохотных роботов: человечка с прозрачным тараканом, однако не впечатлился - игрушки и игрушки.

Но особенно его радовала музыка, гуляющая по всему дому следом за жильцом. Причём сам музыкальный центр Егор так и не отыскал, хотя пульты были встроены в каждую комнату. Ещё на первом этаже обнаружился навороченный домашний кинотеатр и неплохая, хотя и слегка пуританская подборка фильмов.

Работала Ольга, похоже, коммивояжёром: уезжала с утра, нагрузив багажник сумками, возвращалась иногда к полуночи совершенно разбитая, вливала в себя пол-литровую кружку чая и скрывалась в комнатах. Впрочем в среду она осталась дома и приготовила роскошный по здешним меркам обед: суп из замороженных овощей с пельменями, а на второе - креветки из китайского ресторана. Жареный хитин хрустел на зубах, но Егору понравилось.

Работа над портретом продвигалась неспешно, но уверенно, хотя каждая новая деталь добавляла "дедуле" странностей.

Меч обладал хитрой формы лезвием и выступом, который Егор по неопытности посчитал кровостоком. Хищно растопырилась гарда. а набалдашником рукояти служил череп с глумливо выставленными клыками. Такой же череп, правда, без клыков, зато с горящими зелёными глазами, обнаружился на ордене; да и сам орден стал напоминать стилизованную паутину в рубиновой крошке.

Непрост был дедуля, ох, как непрост.

Егор оставил лицо напоследок и для разнообразия смыл левый нижний угол, где под тёмно-фиолетовым кобальтом обнаружилась надпись, сделанная округлыми печатными буквами:

"Иди на полночь".

Вот только зашифрованных посланий тут не хватало!

– Не понимаю, - нахмурила брови Ольга. - Хотя...

Егор, как заворожённый, двинулся за ней.

Безумные часы на кухонной стене. Циферблат словно лежит на боку, цифры "12" нет, но если бы она была, то смотрела бы вниз, в угол.

Ольга дернула за хромовый рычаг возле плиты. Люк, полностью сливающийся с полом, поднялся на рычагах и плавно отъехал в сторону.

– Это просто подпол, - усмехнулась она, забавляясь испугом Егора. - Консервы хранить, картошку. Никаких таинственных кладов.

Угу, и в каждой комнате наверняка по потайному ходу. А в каждом шкафу по скелету.

В подвале мягко светилась цепочка ламп. Спускаясь вниз, Маслов поднял глаза: Марвин стоял у края люка с самым зловещим видом.

Внизу царила стерильная чистота. Узкие стеллажи вдоль стен с аккуратными стопками консервных банок. В углу отгорожен хитрый агрегат: наверняка отопительная система или водопроводный насос. Хотя, может и печатный станок для фальшивых денег, кто его знает.

Впрочем, совершенно прозаическая обстановка, разве что площадь основательная - подпол, похоже, тянулся вдоль всего дома.

Правда, задрав голову, Егор обнаружил на потолке ещё одни часы, у этих циферблат не претерпел метаморфозы, зато стрелки отсутствовали, только штырь наклонно торчал из центра.

– Папа здесь роботов гонял. Он писал для них программы. Для больших, как Марвин, для уборщиков и для таких говорящих голов с мимикой, у меня их сейчас нет. Такие представления показывал! А я просто продукты храню.

Роботов гонял. Теперь, значит, не гоняет. Причем всегда папа и никогда мама. Почему?

– Пойдём, - скучно сказала Ольга. - Ничего тут нет.

Под вторым углом картины Егор без особого удивления обнаружил следующую надпись: "Затем на тень". Если следовать той же логике, тень стоило искать на часах в подвале. Нижний правый угол сообщил "Останови именем", а последний озадачил тройкой или буквой "З", возле которой вился толстый червяк с поперечными полосками-ножками.

Система управления люком оказалась несложной, а тень от штыря на циферблате протянулась к дальней стене. Егор раздвинул банки с ананасами в сиропе, но ничего странного на стене не обнаружил. Так, неровная штукатурка. Впрочем, он бы и люк в кухне сам не нашёл.

Банку ананасов Егор открыл на обед.

А на следующий день всё рухнуло в тартарары.