Эдвард Ротберг собирался обедать. Он уже сидел за столом, а слуги выносили еду, когда дверь распахнулась и в зал вошел Белобород, а за ним — мертвая принцесса.

Ротберг чуть не поперхнулся.

— П… принцесса? — он с трудом проглотил недожеванную капусту и встал. — Вы? Белобород? Что это?

— Я здесь, чтобы взять то, что мое по праву крови Вреддвогль, крови Ашет-Ацир-Шамеш, — голос Алов был тих, но силен. Слуги поспешили покинуть зал.

— Что? — у Ротберга полезли глаза на лоб. — Откуда?.. Вайсбарт! — он вышел из-за стола. — Ах, ты, старый мерзавец! Ты рассказал ей все!

Тот не ответил.

— Ну, конечно, рассказал. Так вот в чем был твой замысел! Там на мосту — это все было представление, да? Тебе удалось одурачить всех, поздравляю. Даже я поверил, что принцесса мертва.

— Она была мертва и воскресла.

Ротберг ненадолго замер в удивлении.

— Что? Была? Ой, Вайсбарт, не пытайся запутать меня своей религиозной болтовней. Что ты дал ей? Белый гриб?

Алов вспомнила грибной аромат чая.

— Она вернулась, — повторил Белобород. — Вернулась, чтобы взять в свои руки весь мир. А тебе придется уйти.

Ротберг хмыкнул и отошел к окну.

— Я ведь собирался же тебя казнить, — произнес он чуть погодя. — Как знал, что ты что-то подобное выкинешь. Не успел немного.

— Уберите его отсюда, — сказала Алов. — Я решу, что с ним делать, но не сейчас.

Ротберга вывели двое северян, вошедших вместе с принцессой.

— Люди собрались, — Белобород выглянул в окно. — Вы поговорите с ними?

Алов кивнула и подошла к балконной двери. Сквозь щель в тяжелых шторах в глаза больно ударил дневной свет, и она увидела многотысячную толпу, наводнившую площадь. Воины стояли вперемешку с жителями обоих городов, и все взгляды были устремлены к ней. Она отпрянула, представив, что они видят ее сквозь плотную ткань, камень и стекло. Боль в животе стала нестерпимой, и она осела на пол.

— Ярила! — крикнул Белобород. — Быстро!

Подскочил Ярелл, вытащил откуда-то бутылочку с лекарством. Противная жидкость уже не так обжигала, как в первый раз, просто скатилась в желудок и исчезла.

— Сейчас, — Белобород погладил принцессу по голове как будто даже с любовью, — сейчас все пройдет.

Она растянулась на полу у окна, закрыв глаза. Косая полоска света, пробивающегося через шторы, легла поперек лица, и она ощутила солнечное тепло на своей щеке. И такое же тепло начало разливаться по телу — это лекарство поступило в кровь. Боль выросла до небес, будто сопротивляясь, но не смогла пересилить, задрожала и постепенно утихла. Мир вокруг снова стал прекрасен, Алов чувствовала, что любит его. Мучение сменилось блаженством. Ей хотелось пребывать в этом состоянии вечность.

Солнце переместилось и засияло прямо в глаза, напоминая о делах.

— Я готова.

Дверь распахнулась, и Бессмертная Дева явилась на балконе дворца — все в том же белоснежном облачении с яркими каплями крови на нем, которые теперь потемнели и приобрели благородный пурпурный оттенок.

Толпа встретила ее изумленным гулом. Люди смотрели на ту, что посрамила смерть, и сердца их снова наполнялись благоговением, они любили ее и боготворили, они были готовы на все ради нее.

— Жители Запада и Востока! — Алов подняла руки, и толпа мигом утихла. — Вы знаете, кто я?

— Алов! — загудела толпа.

— Я Дева, Поправшая Смерть! Я Алов крови Ашет-Ацир-Шамеш, законная наследница престолов по обе стороны Реки! Я ваша власть!

Она перевела дух, опершись на ограду балкона.

— Я родилась заново, чтобы доказать вам: несть конца жития по смерти, но сон и ожидание воскресения и новаго мира. Воскресение свершилось. Грядет новый мир!

Люди внизу жадно ловили каждое ее слово.

— Этот новый мир будет лучше, чем прежний! Великий мост простоял тысячу лет, а наш мир простоит десять тысяч! И в нем не будет войны, разрушений и мук. В нем не будет зла.

Она снова вскинула руки и напрягла голос, насколько смогла:

— Уверуйте! Я посрамила смерть, и вам говорю: грядет мир жизни и света! Грядет час Пробуждения!

Толпа зашумела, выкрикивая ее имя. Люди уверовали.

А когда восторженные крики утихли, кто-то спросил:

— Дева! Что нам делать теперь?

— Теперь идите, — ответила она. — Живите дальше. Несите мой свет людям. Стройте мой мир. И помните: несть конца жития по смерти. Все пробудятся.

Повернувшись, она скрылась в темноте дверного проема.