Глава 1. Старые друзья и новые знакомые

…- А-а-а-а!!!!! Алена-а-а-а!!!! Ну будь же человеком!!!!

Лялька наматывала круги по Школьному двору, надеясь таким образом уйти от моей мести. Ни гхыра. Не уйдешь. Я самозабвенно гоняла ее по всему двору уже с добрых полчаса. Еще бы! Она старше меня, но при этом почему-то свято считает, что мне следует позабыть о таком невозможно недосягаемом мужчине как Рин. Он же Элдариэн, советник властителя Ясневого Града, боевой маг, превосходный собеседник и просто потрясающий воображение мужчина. В общем, забыть такого нереально.

Хотя бы благодаря внешности и всему прочему, моментально сделавшего его мечтой девчонок нашей Школы.

Лялька же после моего возвращения из Заплетенной Пущи вбила себе в голову, что ей надо излечить меня от меланхолии, в которую я погрузилась после того, как Учитель буквально за шкирку притащил меня из Ясневого града обратно в родные пенаты, то бишь в Школу. В ход шли средства, поражающие меня буйством явно нездоровой фантазии. Чего стоили различные отвороты, антилюбовные порошки, подсыпаемые во все, что можно было съесть или выпить, цветы и конфеты, присылаемые от якобы моих поклонников… Все эти ухищрения благополучно не срабатывали, и я по-прежнему украдкой вздыхала по черноволосому эльфу. Но сегодняшняя Лялькина выходка стала последней каплей моего терпения!!! Дело в том, что когда я после очередных занятий вернулась в свою комнату, на кровати возлежал в полуобнаженном виде и с розой в зубах один из наших адептов — старшекурсников… Довольно симпатичный молодой человек, но… Сами понимаете — до Рина он и близко не дотягивал… В общем, мне оставалось только посочувствовать адепту, оказавшемуся в разгар опадня голышом на шпиле Главной башни Школы. Наверное, его до сих пор снимают… М-да…

Наконец я заловила Ляльку в магическую петлю, в которой та застыла аки комар в янтаре. Удовлетворившись сделанным, я отправилась на заслуженный отдых от всей этой беготни… Уже поднимаясь к себе, я мстительно улыбнулась своим мыслям — еще бы, мои блокировки более-менее удачно может снимать только Учитель, да и то не всегда. А все потому, что Учитель, как и все маги в этом мире, пользуется заклинаниями. Я же не нуждаюсь во всей этой тягомотине типа теоретической магии, а все потому, что моя магия воплощалась в жизнь исключительно благодаря силе моего желания. Проще говоря — что пожелаю, то и сбудется. Поэтому зачастую я создавала абсолютно непонятные заклинания, в принципе действия которого не могли разобраться не только наставники, но даже матерые архимаги типа нашего Учителя. Чего только стоил созданный мною на экзамене феникс, который сейчас благополучно строит гнездо любви месте с невесть как залетевшей на Школьный двор раненой соколицей. Соколицу мы выходили, а потом выяснилось, что у Финиста и Быстровицы (так мы окрестили спасенную соколицу) уже любовь до такой степени, что сейчас Быстровица уже высиживает пять симпатичных ярко-красных в рыжую крапинку яиц… А уж как наставники сачками ловили купидона, расшалившегося неделю назад… Аж вспомнить приятно… Он тогда перевлюблял всех наставников! Представьте реакцию адептов на следующую картину — наставники сидят попарно на полу и та-а-акое говорят друг другу… А над всем этим безобразием довольно кружит купидон. Правда, он как только увидел меня, сразу погрустнел, а после красноречивого жеста принялся активно расколдовывать наставников… мне тогда крепко влетело от Учителя — только позавчера вышла из подвала, где чистила картошку. Еще бы. Не каждый день приходишь в себя в объятиях Алмита… Такой скандал был… Я еще тогда, сидя в подвале, всерьез подумывала, а не бросить ли мне все это к гхыровой матери и не попросить ли политического убежища в Ясневом Граде… Эльфы-то приглашали. А я, дура, отказалась. Мол, отучусь, тогда подумаю. Сразу надо было соглашаться… А теперь уже поздно отправляться в Ясневый Град — конец осени все-таки. Холодно… К тому я совершенно не знала, как вести себя при встрече с Рином…

Я встряхнула волосами, отгоняя невеселые мысли. Все-таки я по нему скучаю… Мое умственное самокопание оборвал запыхавшийся Венька. Резко затормозив возле меня, он прохрипел, картинно держась руками за сердце.

— Алена, там тебя… это… как его… Учитель к себе вызывает. Во как!

— Ага.

Все ясно. Ляльку опять расколдовать не могут. А кто тут такие заклинания накладывает? Вопрос риторический. Разумеется, адептка Безмирная. Поэтому ей и снимать.

Тяжело вздохнув, я прикрыла глаза и телепортировалась прямо к кабинету Учителя. И вздрогнула, оказавшись нос к носу с высоким светловолосым мужчиной. Внутренне поежившись и представив, что было бы, если бы я появилась на ладонь левее, я пристально взглянула в лицо незнакомцу. И похолодела, увидев на лбу золотой обруч с изумрудом в форме ромбика. Сознание я заблокировала уже почти подсознательно. И почувствовала, что я зацепила его. Прищемила, словно турникетом. А еще я поняла, что прочитать он меня не успел. То есть поймала я его не на выходе, а на входе. От этой мысли мне как-то полегчало и уже более спокойно взглянула на Повелителя Догевы Арр'акктура, в просторечии Лена.

Лен, а это был именно он, практически не подал вида, что удивлен. Напротив, он склонился в изящном поклоне и, галантно поцеловав мне руку, ослепительно улыбнулся, впрочем, не показав клыков. Улыбка была ошеломительной, но после Рина я уже не реагировала на такую нечеловеческую красоту так бурно. Поэтому скроила на лице приличествующую случаю улыбку. Прозубоскалив еще секунд тридцать, Лен все-таки решил заговорить. Видно, справился с удивлением, потому что ментальный блок я научилась ставить очень хорошо — архимаг не пробьет. Главное — успеть поставить.

— Значит, вы и есть та знаменитая адептка Алена Безмирная? — приятным, хорошо поставленным голосом произнес он.

Смысл отвечать, если вопрос риторический. Поэтому я ответила ему в тон:

— А вы — тот самый Повелитель Догевы Арр'актур Ш'эонэлл тор Ордвист и так далее, я не ошибаюсь?

Ответить он не успел, так как дверь открылась и на пороге директорского кабинета появился Учитель в сопровождении молодой женщины лет 22–25, с рыжими волосами до пояса и серьезным выражением лица. Она оглядела сначала Арр'акктура, потом меня, и наконец спросила:

— Лен? — причем сказано это было с явным подтекстом, что-то вроде опять за свое, дорогой?! На что последовало незамедлительное:

— Вольха? — ну что, ты, дорогая. И вообще, давай поговорим потом, без свидетелей.

Я же, не рискуя становиться между ними, активно буравящих друг друга взглядами, бочком отошла в сторонку. Наконец Лену это надоело, и он без разговоров шагнул к Вольхе и притянул ее к себе за талию. Учитель деликатно кашлянул. Вольха чуть покраснела, а Лен улыбнулся. Н-да, правильно говорят: милые бранятся — только тешатся…

— Э-э-э… Алена, знакомься. Выпускница Школы — Вольха Редная и ее муж…

— Лен. А настоящее имя ты знаешь. Учитель рассказывал?

Я помотала головой. А Учитель махнул рукой, приглашая нас троих в кабинет. Здесь я была всего четыре раза — сразу после прибытия, перед экзаменом, а оставшиеся два раза — по проблеме Озерного края… Учитель сел за стол, а мы с Вольхой присели на краешки стульев напротив него. Лен предпочел постоять, подпирая плечом дверной косяк. Мы дружно помолчали. Потом Учитель в упор уставился на меня. Ну, все. Я так и знала, что окажусь крайней. Учитель на мою перекосившуюся физиономию отреагировал адекватно — попросту не заметил.

Я так и знала.

Вольха покосилась в мою сторону. Видимо, моя несчастная перекошенная физиономия напомнила ей собственное детство, отрочество и юность в стенах Школы…

Учитель начал издалека. Вначале он велеречиво вознес мне хвалу за мои действия в Заплетенной Пуще (Вольха хмыкнула, а Лен закатил глаза к потолку), потом долго и нудно перечислял мои заслуги перед Школой (Вольха фыркнула, а у Лена взгляд стал более заинтересованным). В конце концов он резюмировал, что я еще не безнадежна. Приятно сознавать. Лен наконец-то отклеился от косяка и, сделав несколько грациозных шагов, оказался напротив стола.

— В общем, у Догевы проблема.

Я чуть было не ляпнула: Что, опять? но все-таки сдержалась. Пять баллов мне за сдержанность. Лен тем временем продолжил.

— Вообще-то, проблема пошла из Ясневого Града.

Я подалась вперед. Учитель нахмурилась, а Вольха посерьезнела.

— Дело в том, что последний месяц оттуда нет никаких вестей. До того в Ясневом граде уже целый год жили четыре вампира из Догевы. Месяц назад они перестали давать знать о себе. А три дня назад они вернулись. Все четверо. И несмотря на то, что на дворе было очень холодно, шли они почти обнаженными. Но беда не в этом. Беда в том, что когда я просканировал сознание каждого из них, я обнаружил там чье-то чужое присутствие. Причем обосновалось оно там очень прочно.

Серые глаза Лена смотрели прямо перед собой очень серьезно.

— Ни я, ни Вольха помочь им не смогли. При попытке изгнать то чужеродное сознание из одного из них, умерли все четверо… И причины мы так и не узнали… Но один из них перед смертью кое-то сказал…

— И что же?… — спросила я.

Ответила мне Вольха. Она посмотрела мне в глаза и тихо сказала.

— Готовься, Повелитель… Я скоро приду за тобой… Мне нужно твое бессмертие… И я получу его… — после этого вампир, сказавший это, умер.

— От чего?

Я спрашивала у Вольхи, но смотрела в глаза Лену. И в глазах его я читала ярость и неутолимую жажду крови того, кто это сделал…

— От холода. Они превратились в куски льда…

А в глазах Вольхи я видела отголосок страха… Страха перед тем, кто может полностью подчинить сознание вампира, а потом превратить его в глыбу льда… И все это на приличном расстоянии, без непосредственного зрительного контакта… Как будто со стороны я услышала свой собственный голос:

— А причем же здесь Ясневый Град?

— А об этом тебе расскажем мы.

Я резко обернулась и увидела стоявших на пороге Виталу и Нимродиэль. Сорвавшись со стула, я обняла их обоих сразу. Как же я по ним соскучилась!! Судя по всему, они по мне тоже, потому что я почувствовала ответные немного неуверенные, но сердечные объятия. Я отдвинулась и спросила:

— А Рин? Он разве не с вами?

На мой, казалось, невинный вопрос, эльфы посерьезнели, мрачно переглянулись, а потом с сочувствием взглянули на меня. И от этих взглядов мне стало не по себе.

— Что?… Что с ним?…

Эльфы молчали, опустив глаза. Я взвилась.

— ГДЕ ОН?!!!

От моего крика, усиленного заклинанием, дрогнули стены кабинета, а с потолка посыпалась штукатурка. Наконец Витала посмотрел на меня своими серебристо-серыми глазами и тихо сказал:

— Алена, ты только не волнуйся, но мы думаем, что…

— Элдариэн Гилтониэль А'Элберет — предатель.

Жестокая фраза, небрежно оброненная суровым голосам Лена позволила мне выдавить только слово:

— Не верю… — прошептала я, а потом закричала: Слышите, вы!! Я НЕ ВЕРЮ!!!!!..

 

Глава 2. Не все в порядке в эльфийском королевстве…

Я обернулась, яростно буравя взглядом Лена. Повелитель стоял, прислонившись к крышке стола, скрестив руки на груди. В суровых серых глазах не было ничего, что напоминало бы о задорном мальчишке. Сейчас передо мной возвышался Повелитель. Именно Повелитель, а не просто вампир. Взглянув ему в глаза, я прочитала в них неуемное желание стереть Рина в порошок. Вольха поднялась со стула и встала рядом с мужем, положила ему ладонь на плечо, словно успокаивая. Я внимательно смотрела на них: к моему удивлению, выражение глаз Лена смягчилось и он повернулся к Вольхе, накрыв ее руку своей. Я глядела на них во все глаза и немного завидовала тому отблеску чувств, плескавшегося в их глазах. Вольха слегка улыбнулась и тихо сказала:

— Лен, не кидайся на девочку. В конце концов она не в чем не виновата…

— Девочку?!!! — я взвилась окончательно. — Да что вы понимаете!!! Я знаю Рина! Он не мог предать эльфов!

Лен только отмахнулся, а Витала опустил глаза. Такое редкостное единодушие взбесило меня окончательно. Я сосредоточилась, а потом рванулась к сознанию Лена, одновременно открывая себя. И контакт пошел!

Лен… Ты слышишь меня?

Да… Но как у тебя это получилось?

Не важно… Прочти мои воспоминания… И тогда ты поймешь, каким был Элдариэн… И почему я так его защищаю…

…

…Тогда я не понимаю… Зачем ему было предавать своих?

Возможно, это был не он…

Нет. Витала все видел… Именно Элдариэн сделал это с эльфами

Что сделал?…

Я видел только его воспоминания… Они были туманны, но я понял, что Элдариэн превратил вначале своего властителя в ледяную статую, а затем такая же участь постигла всех эльфийских магов Ясневого Града

Они живы?

Не знаю… Но Нимродиэль говорила, что она ощущала биение жизненной силы в тех кусках льда…

А где же простые эльфы? В Ясневом Граде были не только маги. Не все эльфы наделены магией.

Не все эльфы — маги, но все без исключения владеют стихией Земли…

Что ты имеешь в виду?

Только то, что простых эльфов не бывает.

…???

А об остальном спросишь у Виталы. Он как раз из таких не-магов…

Диалог внезапно оборвался и я обнаружила, что вольготно расположилась на руках Виталы. Надо мной склонилась Нимродиэль, Вольха и Учитель. Лен по-прежнему опирался на стол, но глаза его смотрели более благожелательно. Первые слова, которые я услышала, были слова Вольхи.

— Ну ты и даешь!! Ни гхыра себе, по-моему, ни в Белории, ни где-то еще нет мага, который смог бы прочитать Повелителя.

— Да ну тебя. — Отмахнулась я. — Я не прочитала ни единой мысли Лена, я просто поговорила с ним с помощью телепатии. — Я посмотрела в его сторону. — Зато теперь он знает обо мне очень многое.

— Но не все. — Лен наконец-то отклеился от так полюбившегося ему стола и с кошачьей грацией подошел ко мне. — Как ни странно, но прочитать я смог только то, что ты мне сама захотела показать. А именно — все то, что касалось Элдариэна.

— И что ты думаешь? — заинтересованно спросила Вольха. Лен нахмурился.

— Только то, что в этом деле очень много темные пятен. — Тут он глубоко вздохнул, запустил пятерню в волосы и активно поворошил тщательно уложенную прическу. — Леший, ненавижу эти официальные церемонии!

Вид Повелителя Догевы, безжалостно теребящего свои гладко зачесанные пряди, весьма позабавил меня. Я нервно хихикнула, потом еще раз, а затем меня просто разобрал хохот. Учитель окаменел от неожиданности, Вольха покосилась на Лена и тоже засмеялась. Лен обиженно посмотрел на вовсю веселящихся нас, улыбнулся и, оставив наконец свои волосы в покое, слегка приобнял Вольху. Я же, глядя на получившееся воронье гнездо на месте элегантной прически, засмеялась еще пуще. Особенно веселило сочетание растрепанных волос с шикарной, немного официальной одеждой. Н-да… Все-таки это нервное… Наконец смех сам по себе утих, мне слегка полегчало, поэтому я слезла с рук Виталы, честно державшего меня на протяжении всего сеанса смехотерапии, шлепнулась на стул и выжидающе глянула снизу вверх на обалдевше глядевшее на меня высокое собрание. Еще бы, такая резкая смена настроения в современном мире именовалось не иначе как психозом. Не знаю, как оно называется здесь, но общий диагноз моего состояния был прописан на лицах присутствующих заглавными буквами.

Отсмеявшись, я наконец выдавила:

— И что… что же теперь делать?

Лен неопределенно пожал плечами, зато подал голос Витала, до того с завидным упорством изучавший носки своих сапог.

— Ну вообще-то, единственное, что мы можем сделать — это отправиться в Ясеневый Град самим и все выяснить на месте. Хотя…

Витала запнулся, а потом тихо продолжил.

— Лично я сомневаюсь, что что-то изменится. Мы только подвергнем Арр'акктура неоправданной опасности… А насчет Элдариэна… — он пристально посмотрел на меня, и наконец-то перешел на обычный Всеобщий.

— Слушай, Алена, я знаю, что тебе нравится Элдариэн…

Я покраснела. Похоже, моя увлеченность Рином была тайной только для меня самой… Вот леший, если все эльфы такие наблюдательные, а сомнений в этом нет — за несколько сотен лет многому научишься — то весь Ясневый Град с любопытством наблюдал за тем, как я пытаюсь отбить Рина у его законной невесты…Кстати, я некоторое время переписывалась с Нимродиэль с помощью телепочты, но ни разу не задала до сих пор мучающий меня вопрос: не расстались ли они с Рином. Леший!! Не жизнь, а мексиканский сериал…

— И поэтому понимаю, почему ты рвешься защитить его. Но… Ты понимаешь, что я своими собственными глазами видел, как он превратил всех эльфийских магов в ледяные статуи! Видел, понимаешь. На моих глазах из храма распространилась волна обжигающего холода, и все эльфы, обладающие хоть какими-нибудь способностями к магии, за миг покрылись коркой льда! Я сначала ничего не понял и поэтому побежал в храм. То, что я там увидел, не поддавалось описанию. Храм преобразился, он стал похож на ледяную пещеру с сотнями сосулек, свисавших с потолка. А на троне изо льда сидел тот, кого ты когда-то называла Рином. От него веяло стужей и лютой зимой, а за спиной его стоял наш Властитель, обращенный в лед.

Витала тяжело вздохнул и серьезно посмотрел мне в глаза.

— Знаешь, Алена, я даже не представляю, какой мощью надо обладать, чтобы сделать такое с нашим Властителем. Элдариэн всегда был мощным, талантливым магом, но у каждого мага есть свой предел. У Элдариэна он тоже был. Только потому, что Элдариэн никак не мог обрести всего за несколько месяцев такую силу, я могу уверенно говорить, что то существо, сидевшее на ледяном троне, не было моим другом и твоим возлюбленным Элдариэном. У того существа было тело Рина, но оно им не было…

Он растерянно развел руками. Лен нахмурился, Вольха машинально наматывала на палец прядь рыжих волос, Учитель внимательно слушал, Нимродиэль смотрела куда-то сквозь меня, а я сосредоточенно думала. Если существо, заморозившее Ясневый Град, имело облик Рина, но не являлось им, то возникает резонный вопрос — откуда оно взялось. Последнюю мысль я вынесла на обсуждение, и на лице всех присутствующих отразилось сосредоточенное шевеление мозгами. Мне даже казалось, что я слышу скрип слегка подзаржавевших шестеренок.

— Итак. — Подал голос Лен. — Кто имеет сказать что-нибудь умное?

В ответ на столь невинный вопрос повисла глубокая благоговейная тишина, после чего взгляды всех присутствующих немедленно обратились на Учителя. Тот, смутившись от такого пристального внимания и желания аудитории услышать, по выражению Лена, нечто умное, долго краснел и прокашливался, но потом все-таки выдал идею.

— Э-э-э… Ну… Вполне возможно, что это может быть метаморф, но…

— Но метаморфы не обладают магическими способностями, к тому же такими мощными.

Это Вольха со своими комментариями. Стыдно сказать, но секунду назад я собиралась выдать нечто подобное, но судя по взглядам, брошенным на Вольху, хорошо, что не успела. Поэтому Вольхин комментарий тихо увял, а Учитель приосанился, еще раз откашлялся и продолжил.

— Вариант другой. Менее приятный для нас вообще и крайне нежелательный для эльфов в частности. То существо в действительности может быть Элдариэном, но!..

Он подчеркнул это но голосом и метнул в мою сторону предупреждающий взгляд. Мол, дай старшим высказаться, а потом уж говори, что хочешь, всех выслушаем. Я подумала и закрыла уже было открытый для опровержения рот. Села, чинно сложив руки на коленях, и с самым внимательным взглядом уставилась на Учителя. Учитель вздохнул, покосился на Вольху, видимо, ему все время казалось, что он видит перед собой ее в годы молодости, но от комментариев отказался, а вместо этого продолжил.

— В общем, в Элдариэна могло вселиться какое-то существо, скорее всего демон из высших порядков, который в состоянии не только контролировать разум захваченного, но и усиливать его магические способности. Возможно, усиление способностей идет за счет похищения магической силы из других. Отсюда и превращение магов-эльфов в лед. Возможно, именно так оно похищает магию. Остается непонятным только одно.

Учитель пристально взглянул на меня и вкрадчиво произнес.

— Скажи-ка, милый ребенок, где столь мощный маг как Элдариэн Гилтониэль А'Элберет сумел подцепить демона-поразита, да еще, судя по всему, высшего порядка? Явно не в Ясневом Граде. Я даже сомневаюсь, что он мог откопать его где-то по эту сторону Ведьминых Кругов. Поэтому вопрос — где вы контактировали с демонами?

Я молчала. Мне нечего было сказать. Разве что…

Я побледнела и вскочила со стула. Я вспомнила, как Рин перед самым Кругом защитил меня от ядовитых стрел-перьев, которые облегчали проникновение в тело демона. Благодаря всего одному перу маг-практик Жденичь превратился в подобие дикого зверя… В Рина же вонзилось их не меньше двух десятков.

Что, если слезы феникса всего лишь замедлили действие яда?

Что, если демон оказался в теле Рина еще ДО того, как я запечатала Круг, попутно затянув туда все, что когда-то из него вылезло?

Что, если демон просто сильно ослаб, затаился, словно смертельная болезнь, и только сейчас обрел прежнюю силу и захватил сознание Рина?…

Слишком много вопросов…

Это я виновата. Я понадеялась, что все кончилось. Что все в порядке. Мы не обследовали Рина как следует — понадеялись на авось и целительную силу слез феникса.

Я ХОТЕЛА верить, что все в порядке. Слишком сильно хотела.

Глупо, очень глупо. Одна-единственная ошибка повлекла за собой фатальные последствия.

Я молча обошла стол и направилась к двери. Меня провожали недоумевающими взглядами, и только Вольха озвучила немой вопрос, повисший в кабинете директора Старминской Школы Магов, Пифий и Травниц Ксандра Перлова.

— Алена, ты куда?

Я задержалась на пороге, обернулась, и, глядя на Учителя, произнесла тихим, но твердым голосом.

— В Ясневый Град.

Я вышла за дверь.

Меня никто не удерживал.

Скорее всего, они знали, что не смогут…

 

Глава 3. О том, как тяжело бывает в бою

Я молча седлала числящуюся за мной крепенькую каурую кобылу, непонятно почему названную Малинкой. Лично я считала, что от сладкой малины в этой лошади не было ничего, кроме названия. В том смысле, что характер у данной представительницы лошадиного племени доставлял мне уйму хлопот с первой минуты нашего знакомства.

Дело в том, что когда я, ошалело вертя головой и хлопая глазами, внезапно очутилась перед Воротами Школы, то как дитя своего времени, абсолютно не умела ездить верхом. Помню, как вся Школы тихо хихикала в кулачок, когда я, сидя на Малинке, как старушка-пенсионерка в кресле-качалке, честно пыталась не вывалиться из седла. Когда эта паршивка тихо-мирно шла шагом, все было замечательно, но когда она переходила на рысь, меня начинало безжалостно трясти. Мне потребовалось не меньше месяца, чтобы освоить азы езды верхом, но до сих пор, когда моя лошадка припускает в галоп, я внутренне съеживаюсь. А все потому, что Малинка имеет отвратительную привычку тормозить на полном скаку и опускать к приглянувшейся травинке свою бедовую голову. Те, кто ездят на лошадях, понимают, к чему это приводит. А именно — наездник, в данном случае я, ласточкой вылетает из седла. Куда он приземлится — зависит исключительно от скорости, набранной лошадкой, а также везения наездника. У меня везения было — как у утопленницы. То есть во время таких финтов Малинки я почему-то постоянно оказывалась либо в зарослях колючего кустарника, либо задницей на очень жесткой земле… По счастью, лужи жидкой грязи и острые камни обходили меня стороной. Пока. Что же будет дальше — зависит исключительно от желания Малинки в очередной раз посадить хозяйку в лужу.

Я неспешно затягивала подпруги, когда мне на плече легонько опустилась чья-то рука. Маленькая, женская ладонь с тонкими пальцами без единого украшения.

Я обернулась.

Рядом со мной, грустно смотря серебристо-зелеными глазами, стояла эльфийка, одетая в походную одежду, с неизменным луком, метательными кинжалами на поясе и сумкой, наполненной разными снадобьями и травами.

— Нимродиэль…

Эльфийка печально улыбнулась.

— Я еду с тобой.

Я отвела взгляд и сделала вид, что занята укладыванием вещей в седельные сумки, уже болтавшимися по бокам Малинки.

— Не надо, Роди… Ты не магичка, но все-таки…

Я наконец-то оставила Малинку в покое и в упор взглянула на эльфийку.

— Ты хоть понимаешь, что с тобой может случиться?

Она кивнула. Потом улыбнулась и тихо сказала.

— Эльфы никогда не бросают друзей без помощи. Никогда. Друг — это тот, кого нельзя оставить в беде только потому, что боишься или не хочешь помочь.

Я тоже улыбнулась и, взяв Малинку под уздцы, в сопровождении Нимродиэль пошла к выходу из конюшни.

— Представляю, как удивится ОНО, когда увидит, что ему противостоят недоучившаяся магичка-человек и юная прекрасная эльфийка.

Нимродиэль хитро улыбнулась, и произнесла.

— Ты уверена, что нас будет только двое?

С этими словами она распахнула двери конюшни, и я увидела, что во дворе Школы меня ждут Вольха, Лен и Витала в полной боевой амуниции. Повелитель выглядел очень внушительно — с мечом за спиной, на огромном черном к'яарде, он производил весьма серьезное впечатление. Рядом с ним Вольха на Смолке, которая, видимо осознав торжественность момента, не пыталась ничего разгрызть, а стояла навытяжку рядом с Вольтом, словно солдат на параде. Витала скромненько восседал на светло-серебристом жеребце, придерживая под уздцы невысокую белую лошадку Нимродиэль. Эльфу не требовалось даже сколь-нибудь напрягаться, чтобы выглядеть эффектно — длинные, до талии, распущенные серебристые волосы на фоне нежно-зеленого плаща казались еще ярче, еще сильнее отливали металлом, серо-стальные блестящие, словно отлитые из железа, глаза пристально смотрели на меня. Два внушительных клинка, крест-накрест висящие на спине, довершали образ. Как говориться, нас мало, но мы в тельняшках. Судя по тому, как фыркнул Лен, сравнение он уловил, и теперь честно старался не рассмеяться и не нарушить торжественное молчание.

Вольха метнула на мужа предостерегающий взгляд. Лен выпрямился и скорчил на редкость серьезную мину, но глаза все равно выдавали его. Нимродиэль тихонько дернула меня за рукав куртки. Я вспомнила, зачем вышла и, улыбнувшись, залезла на Малинку, поежившись от промозглого сырого ветра, бьющего в лицо. Все-таки опадень…

Кое- как умостившись в седле, я в очередной раз порадовалась, что на мне не громоздкая куртка на меху, а легкий, почти невесомый, но очень теплый пуховик, в котором я очутилась здесь. В местной теплой одежде я гхыр бы на лошадь влезла.

Поерзав немного для удобства, я оглядела своих спутников с благодарной улыбкой на лице. Лен щелкнул поводьями и Вольт, злобно взвизгнув, рванул с места в галоп. За Вольтом рванулась Смолка, не дожидаясь, пока Вольха даст команду. Мы с эльфами стартовали последними. Уже несясь галопом по слегка засыпанной снегом дороге вдаль от Стармина, я помимо воли думала, смогу ли я сюда вернуться…

… Уже через час скачки Малинка не выдержала и перешла на рысь. К'яарды же казались такими же свежими, как и в начале путешествия. Лошади эльфов тоже не высказывали никаких признаков усталости. Именно в этот момент я подумала, что у эльфов тоже весьма и весьма непростые скакуны.

Обидно. Не потому, что у меня тут единственной обычная лошадь, а потому, что я капитально задерживаю своих товарищей по оружию.

К Ясневому Граду нас вели эльфы, причем такими неизвестными дорогами и партизанскими тропами, что даже Лен внимательно оглядывал местность по сторонам. С легким оттенком подозрения. Запоминал, наверное… С тракта мы сошли почти сразу после того, как Стармин остался позади и поскакали через почти незаметную дорожку посреди поля. Откуда она взялась, я ума не приложу. Ведь точно помню, что нету на этом поле никакой дорожки, тем более выложенной розоватым мрамором. Я спросила об этом Нимродиэль, на что она мне ответила, что когда-то давно, тысячи полторы-две лет назад, на месте Белории, Волмении и Винессы располагалось единое эльфийское королевство.

Именно тогда эльфы построили сотни таких вот дорожек из розового мрамора, которые по сути являются кратчайшим путем в Ясневый Град, Златодревье и другие эльфийские города и поселения. Нечто сродни эффекту черновика, но искусственного, а не естественного происхождения. По такой дорожке из Стармина до Ясеневого Града можно добраться всего за день хорошей рысью, тогда как обычным способом придется затратить не меньше недели.

К беседе присоединилась Вольха, заинтересовавшаяся эльфийскими тропами с точки зрения специалиста по магии и профессиональной магички. Особливо ее интересовал тот факт, почему никто ни разу не видел эти тропы, разбросанных, по словам эльфийки, по всей Белории. На что Нимродиэль, ехидно улыбаясь, ответила, что ступить на такую тропу может либо эльф, в котором способность видеть Тропы заложена с рождения, либо те, кто сопровождают эльфов, либо существо, обладающее определенной магической силой и имеющее возможность вызвать силу Земли, которая указывает на Тропу.

— В данном случае здесь все три либо. Мы с Виталой — эльфы по рождению, Лен сопровождает нас, а вы обе — магички, которые в принципе могут найти Тропы самостоятельно. Главное — знать, что искать, и тогда дороги эльфов откроются вам.

В общем, эльф он и в Белории эльф. Вроде все расскажет, покажет и объяснит, а как всем этим пользоваться — все равно не поймешь. А все потому, что эльфы — не люди. И мозгов, и опыта у них намного больше.

День плавно катился к закату, солнце спускалось все ниже к горизонту, ранние осенние сумерки окутывали темнотой, сыростью и холодом. Эльфийская тропа начала слабо светится в темноте, и к моменту, когда мы подъехали к границе Ясеневого Града, сияла ровным серебристым светом, обрываясь около въезда в город.

Витала спешился и сделал нам знак сделать тоже самое. Я слезла с Малинки и накинула поводья на ветки низкорастущего заснеженного кустарника. Мороз усилился до такой степени, что у меня начало пощипывать в носу, а кончики пальцев в теплых перчатках моментально замерзли. Странно, обычно в Ясеневом Граде намного теплее, чем в Стармине, но там сейчас осень, а здесь такое ощущение, будто бы мы попали в сердце зимы.

Вдобавок ко всем неприятностям Тропа, после того, как с нее сошла последняя лошадь, ярко вспыхнула и погасла, оставив нас в почти полной темноте. С минуту я стояла, ощущая себя слепой, но потом глаза постепенно привыкли к темноте и я стала различать темные фигуры своих спутников на фоне белого снега, толстым слоем засыпавшее все вокруг. Я подошла к Витале и легонько коснулась его плеча. Он обернулся, а я шарахнулась в сторону, едва сдержавшись, чтобы не закричать.

Глаза эльфа мягко фосфоресцировали в темноте и смотрели на меня кошачьими вертикальными зрачками. Витала шагнул ко мне и слегка тряхнув, тихо сказал.

— Ну что ты так нервничаешь… Неужели никогда не видела эльфа ночью?

Я сумела только помотать головой, но взглянув на Нимродиэль и увидев у нее такие же светящиеся глаза с вертикальными зрачками, немного успокоилась.

— Мы так видим в темноте, понимаешь, Алена?

Я кивнула и расслабилась.

Вольха щелкнула пальцами и над нами зажегся светлячок пульсара, залив все вокруг ярким светом. Картина, которую мы увидели в свете пульсара, заставила меня тихо охнуть. Рядом со мной шумно вздохнула Вольха. Эльфы мрачно молчали, а Лен с еле слышным скрежетом вытянул меч из ножен.

Перед нами лежало замороженное царство эльфов. Как в сказке о Снежной королеве. Все было заметено снегом, с мостиков и лесенок свисала бахрома из сосулек. А самое страшное, что на все нашем пути тут и там стояли эльфы, превращенные в ледяные подобия самих себя. Причем выглядело это все так, как будто что-то их захватило врасплох — кто-то смотрел куда-то вверх, кто-то застыл на ходу… Пока мы медленно шли по снегу по направлению к храму, никто не произнес ни слова. Эльфы шли, держа оружие наготове, с окаменевшими лицами. В глазах Виталы плескалась ярость, такая же, как и в глазах Нимродиэль. Глядя на него, я впервые пожалела, что взяла его с собой. Потому что теперь я не была уверена ни в чем.

Я не была уверена, что сумею поговорить с Рином.

Я не знала, смогу ли я вразумить его.

Но я была уверена, что если я не докажу, что все то, что случилось с эльфами — дело рук демона, захватившего тело Рина, а не его самого, то Витала не раздумывая, убьет его. Без суда и следствия.

Храм показался внезапно. Только что мы шли по снегу между деревьев-домов, а в следующую секунду перед нами возникла площадь с заснеженным куполообразным храмом.

Двери были гостеприимно распахнуты.

Именно это мне и не понравилось сразу.

Слишком уж просто мы прошли сюда.

Не знаю почему, но у меня возникло стойкое ощущение, что за нами кто-то пристально наблюдает. Сзади еле слышно заскрежетали мечи, покидающие ножны. Я оглянулась — друзья приводили себя в состояние боевой готовности — Витала и Лен приготовили мечи к бою, Нимродиэль наложила стрелу на тетиву лука, а Вольха сняла перчатки и в данный момент сосредоточенно закрепляла на запястьях свободные рукава куртки.

Я глубоко вдохнула морозный воздух и первой шагнула в раскрытые двери храма.

Зря я это сделала.

Потому что стоило мне переступить порог храма, как дверь за моей спиной с грохотом захлопнулась, обрушив на меня облако снежной пыли. Я вздрогнула и метнулась обратно. Из-за двери послышался голос Виталы.

— Алена, ты как там, в порядке?!!!

— Да!

Я оглянулась.

— По-моему, тут никого нет!

Из- за двери послышалась какое-то сопение, а потом она затряслась под градом ударов. Я на всякий случай отошла подальше, чтобы не дай бог, не пришибли чем-нибудь. Я стряхнула с ладони пульсар и он плавно всплыл к потолку, освещая храм мягким золотистым светом. Я обернулась, и вскрикнула.

Потому что я увидела Рина.

Эльф сидел на троне, вырезанном из куска льда. Фигура была абсолютно неподвижной.

Пульсар, повинуясь моему мысленному приказу, подлетел поближе к Рину и завис прямо над ним.

Наконец я сумела разглядеть его.

Рин сидел, закинув ногу на ногу, голову подпирала левая рука, покоящаяся на подлокотнике трона. Под светом пульсара он переливался мириадами искорок, словно он был усыпан алмазами. Подойдя ближе, я поняла, что он покрыт инеем.

Охнув, я рванулась к нему.

Опустилась рядом с ним на колени и, сняв перчатку с правой руки, легонько коснулась его щеки, стирая иней с лица. Кожа под ладонью была ледяной, и никак не могла принадлежать живому существу. К глазам подступили жгучие слезы. Я продолжала гладить его лицо и волосы, стряхивая с них снег и не замечая, что из глаз медленно стекают горячие, обжигающие капли. Я смотрела на него, и мне все казалось, что Рин не умер, что он просто спит, что надо только как следует постараться, и он проснется, посмотрит на меня своими теплыми карими с прозеленью глазами и скажет, что он так скучал по мне…

От двери храма вовсю летели щепки пополам с искрами — видимо, дверь взламывали не только с помощью элементарной грубой силы, но и магии. На совесть дверь закрылась…

Но ведь кто-то ее закрыл…

А кроме покрытого инеем Рина здесь никого нет…

Демон, живущий в нем, управляет холодом…

Боже мой, какая я идиотка!!!

Я побледнела…

Слеза наконец-то скатилась со щеки и упала на запястье Рина, лежащее у него на коленях…

Дверь с хрустом поддалась, и в храм влетели мои взмыленные друзья…

Рин резко открыл глаза. Я взглянула в них, и у меня упало сердце — глаза Рина были цвета голубого льда, такие же безразличные и холодные. Я отдернула ладонь от его лица, но его правая рука уже с нечеловеческой силой сдавила мне плечо. Я вскрикнула, и попыталась вырваться, но он еще больше усилил хватку. Сквозь пуховик я почувствовала, как с его ладони стекает волна холода, и как мое плечо теряет чувствительность. Страшно захотелось спать, но тут над моим ухом просвистела стрела и впилась в левую руку Рина. Он зарычал и одним небрежным движением отбросил меня в сторону так, что я, упав на пол, проехала по полу еще несколько локтей и ткнулась в заснеженную стену храма.

В голове гудели колокола. Я медленно приняла более-менее вертикальное положение, держась за скользкую ото льда стену, со стороны взглянула на развернувшуюся передо мной батальную сцену и только после осмотра позволила себе тихонечко завыть от страха и осознания внезапно открывшейся передо мной жестокой действительности.

Рина больше не было. Было только скалящееся белоснежными клыками существо с льдисто-голубыми глазами, безжалостным сердцем и колоссальной по возможностям ледяной магией… В душе словно разросся тяжелый холодный ком, не позволяющий ни чувствовать, ни двигаться, ни думать… По большому счету, мне было абсолютно все равно, что будет со мной, с Рином или с моими друзьями…

Я просто стояла и смотрела…

Не знаю, сколько бы я еще так простояла, но в поле зрения передо мной внезапно возникла Вольха и отвесила мне такую пощечину, что я стукнулась затылком о стену, а в ушах зазвенело.

Стукнулась больно, зато в голове прояснилось.

Вольха ничего не сказала, только пристально посмотрела на меня своими серо-зелеными глазами, и тотчас рванулась в сторону, дернув меня за собой. Мы рухнули на пол, причем я здорово ушибла локоть, но когда бросила взгляд на то место, где я только что стояла, то меня пробил озноб — там весь пол и часть стены были утыканы длинными, в локоть, острыми сосульками. Бросив взгляд на существо, бывшее когда-то Рином, я недобро улыбнулась и, оскальзываясь на заледеневшем полу, поднялась и сделала шаг по направлению к нему. От него веяло холодом, как из заледеневшей пещеры, но я все-таки прокричала вопрос:

— Кто ты?!!

Он расхохотался так, как никогда не смеялся бы Рин, но ответил он голосом эльфа.

— Хороший вопрос, ведьма.

Похоже, он не владеет памятью Рина, иначе он знал бы, кто я.

Он неспешно, не обращая внимания на моих друзей, обнаживших оружие, уселся на ледяной трон, закинул ногу на ногу и, впившись в меня взглядом пронзительно-голубых глаз, ответил.

— У меня много имен… Слишком много… Каждый народ в каждом измерении называл меня по своему. Но тебе я скажу. Я — Молох. И это будет имя твоей смерти, ведьма.

Я улыбнулась и леший дернул меня за язык ответить ему.

— Ой ли?!.. Молох, дорогуша, ты себе просто не представляешь, сколько народу в Заплетенной Пуще пыталось сделать из меня главное блюдо в своем меню. Так что будь добр, становись в очередь…

Зря я так сказала… Еще мама твердила, что язык мой — враг мой. Причем самый злейший.

А все потому, что Молох, судя по всему, не привык, чтобы над ним в открытую насмехались, да еще при свидетелях. Видимо демон, за несколько тысяч лет существования привык уж если не к почитанию, так к страху точно. А тут какая-то девчонка-магичка внаглую насмехается над ним, роняя и без того невысокий авторитет среди своих друзей.

Его глаза полыхнули красноватым огнем, верхняя губа чуть приподнялась, словно в оскале, демонстрируя острейший клык, но когда он заговорил, то голос сочился ледяным спокойствием.

— В очередь, говоришь?… Так это ты — та ведьма, из-за которой я чуть было не потерял столь желанную и долго ожидаемую свободу… Очень хорошо, что мы встретились…

Он небрежно взмахнул ладонью, и между нами возникли эльфы. Те самые, не-маги. Витала побледнел, а Нимродиэль охнула и попыталась заговорить с ними. Но они тупо смотрели перед собой остекленевшими глазами, не видя и не слыша ничего.

Молох тихо что-то сказал, и эльфы, стоявшие как живые статуи, внезапно ожили. В их глазах мелькнула неудержимая ярость и она рванулись к нам. На меня набросилась сразу двое — оба беловолосые, с серебряными глазами, они сбили меня с ног, а потом один из них со свистом рассек воздух растопыренной ладонью. Не знаю, каким чудом я умудрилась увернуться, но вершковые когти, невесть каким образом очутившиеся вместо ногтей у природного эльфа, полоснули меня поперек груди, распахав пуховик и расцарапав кожу. Понимая, что от следующего удара я не увернусь, я бросилась на пол, одновременно телепортируясь от греха подальше.

Лучше бы я этого не делала.

Потому что я рухнула на пол у самых ног Молоха.

Я не успела даже осознать, что произошло, как уже болталась в воздухе, схваченная нечеловечески сильной рукой Молоха за шею. Ледяная ладонь сдавила горло, медленно, но верно удушая меня. Ногами я болтала в воздухе, я не могла колдовать по той простой причине, что элементарно не могла сосредоточится из-за нехватки кислорода в легких.

Я цеплялась за ледяную руку того, кто когда-то был Рином, в глазах у меня уже замелькали черные точки, а я все не отрываясь, смотрела на это когда-то любимое лицо, в эти льдисто-голубые чужие глаза и не верила…

Я не верила, что Рин может убить меня…

С губ сорвался хрип, не похожий ни на что, но складывающийся в такое дорогое когда-то для меня имя…

— Рин…

И вдруг ладонь, безжалостно сдавливающая мне горло, ослабила хватку и бережно поставила на заснеженный пол.

Голова закружилась от морозного воздуха, жадно втянутого полной грудью.

Я пошатнулась, но устояла на ногах…

Я смотрела в чужие голубые глаза и видела там тень узнавания.

Я тихо позвала его по имени охрипшим, словно чужим голосом.

Молох вздрогнул всем телом и льдистую голубизну его глаз стал медленно заполнять такой родной, карий с прозеленью цвет… Было похоже, как будто земля проглядывает сквозь тающий снег…

Он моргнул и посмотрел на меня глазами Рина.

— Алена?…

Он произнес это неуверенно, словно точно не знал, кто стоит перед ним, но мне этого было достаточно. Я рванулась к нему и крепко обняла.

— Рин!.. — по щекам струились слезы, я забыла, что вокруг кипит битва, что кто-то из моих товарищей возможно, ранен… Я видела перед собой только его карие глаза… Именно в этот момент ко мне пришла твердая уверенность, что все еще можно исправить…

— Алена…

Внезапно его лицо исказилось судорогой, он сжал меня до хруста в ребрах, а потом резко оттолкнул. В его глазах отразилась горечь, а потом…

Потом теплый цвет глаз заполнился прозрачной льдистой голубизной…

А я все поняла.

Осознала с пугающей четкостью.

В Рина действительно вселился демон.

Но Рин жив. Они делят одно тело на двоих.

И пока, только пока Молох одерживает верх.

Но я сделаю все, чтобы склонить чашу весов на нашу сторону.

А для этого надо остаться в живых. И желательно спокойно подумать.

Молох захохотал, и вокруг него стало распространяться сиреневое сияние. Краем глаза я увидела, как в него попал один из нападавших на Лена эльфов. Эльф пролетел сквозь фиолетовый занавес и рухнул к ногам Молоха прозрачной ледяной статуей. Фиолетовый занавес стал еще ярче, он расширился и еще быстрее двинулся на нас.

— Вольха!!!! — заорала я во всю мощь своих легких. — Телепортируй нас отсюда к гхыровой матери куда угодно, хоть к лешему на кулички, но побыстрее!!! Я задержу Молоха!!!

Надеюсь, она меня услышала.

Я выпрямилась во весь рост напротив Молоха и раскинула руки, словно ловя капли дождя в воздухе. От моих ладоней в воздух метнулось чуть розоватое сияние и фиолетовая стена адского холода остановилась. Остановилась, но не отступила. Краем глаза я видела, как ребята прикрывают Вольху и Нимродиэль, что-то чертивших на полу храма.

Сквозь пляску магических разрядов я видела спокойное лицо Молоха.

Он улыбнулся мне…

…Я почувствовала, что мой резерв почти опустел. Мощь заклинания впитывала магию, как губка…

…Молох рассмеялся и вскинул руки вверх…

…Фиолетовый занавес рванулся и поглотил меня. Теперь остатки резерва уходили на то, чтобы самой не превратиться в лед. Молох улыбнулся еще шире, показав белоснежные клыки, а я внезапно ощутила, как по моим жилам побежало тепло. Резерв иссяк, но магия продолжала плясать в воздухе. Я опустила взгляд, и увидела, что я окутана мягким золотистым светом наподобие контура. Точно такой же контур окутывал Молоха, но цвет у него был не золотистым и ровным, а бордовым, с рваными, словно опаленными краями. Временами сквозь красный цвет пробивался другой — зеленовато-голубой, чистый и яркий, но он снова и снова поглощался багровой темнотой. И тут меня осенило. Ауры! Сейчас мы оба использовали силу ауры.

Вообще-то Учитель рассказывал, что ауру в качестве оружия использовать невозможно, но… Учитель говорил, что без заклинаний колдовать тоже нельзя, а я же колдую! В общем, я не стала углубляться в подобные тонкости, поэтому сделала единственное, пришедшее мне в голову — я мысленно потянулась к Рину, сознанием которого управлял Молох.

Я увидела, как по моей протянутой руке заструился золотой поток по направлению к Рину. Он обернул его золотистым коконом, растворяя алое сияние и выпуская на свободу голубое. Молох рвал этот кокон, золотое, голубое и алое сияние перемешались, искря и вспыхивая, и чем сильнее лился с меня золотой поток, тем слабее становилось сияние вокруг меня. Я безжалостно растрачивала свою ауру, подвергаясь нехилой опасности просто упасть и больше не подняться. Внезапно по глазам ударила алая вспышка, золотой поток оборвался и исчез вместе с фиолетовым занавесом, а я увидела, как заснеженный пол накренился и бросился навстречу ко мне…

 

Глава 4. Поди туда, не знаю куда…

Сознание возвращалось крайне неохотно, словно ему гораздо было уютнее в той бесконечной темноте без единого проблеска света, где он до того обреталось. Медленно, но верно я возвращалась на грешную землю. Первым ощущением было ощущение того, что я выспалась на всю жизнь вперед, поэтому я сладко, до хруста потянулась, открыла глаза и села.

И тут же столкнулась с серо-стальным, отливающим металлом, взглядом Виталы. Эльф полусидел-полулежал в глубоком кресле напротив меня, вытянув ноги в темно-зеленых эльфийских сапогах. Серебристые волосы водопадом спадали ему на плечи, наполовину закрывая лицо. Он улыбнулся, с явной неохотой вылез из столь облюбованного кресла и, передислоцировался на краешек моей широченной постели. Зачем-то коснулся лба тыльной стороной ладони. Видимо, удостоверившись, что температуры нет и я в состоянии адекватно реагировать на окружающую среду, он облегченно вздохнул и сказал.

— Ну ты и напугала нас, лабарра гхырова! Нимродиэль и Вольху чуть мамырц не хватил, когда они телепортировали нас к лошадям, а тут-то и выяснилось, что телепортировали они четырех живых представителей Разумных рас и один полутруп. Догадываешься, кто им был?

— Я? — робко предположила я, абсолютно пораженная отборной тролльей руганью, лившейся из уст эльфа. Перечислив вслух добрую половину Краткого сборника тролльих ругательств, Витала более-менее успокоился и начал рассказывать по существу.

— В общем, когда мы телепортировались, то выяснилось, что ты, мягко говоря, нетранспортабельна. Проще говоря, ты умирала, и никто сначала не понял, почему. Спасибо Арр'акктуру, он просканировал тебя, и тут выяснилось, что у тебя катастрофическая нехватка жизненной силы. Вольха потом сказала, что тебя могла бы убить даже слабенькая негативная мысль… Представляешь, каково нам пришлось, а? Всю дорогу до Арлисса не иметь возможности высказать о тебе все, что мы думаем, даже мысленно. Арр'акктур так и сказал, что если кто захочет что подумать, то пусть наглухо блокируется. Понимаешь теперь, почему я применил все познания в тролльем языке?

Я понимала, еще как. Представив, как друзей разбирает желание устроить мне головомойку за мою неоправданную рисковость, причем при этом думать пришлось о дороге, о погоде и т. д., я просто неприлично заржала и откинулась на подушки. Витала почти обиженно посмотрел на меня.

— Не радуйся… Ты еще не знаешь, что тебе хочет высказать Вольха. Уж она-то троллий язык знает почти в совершенстве.

От этого высказывания мне почему-то стало еще веселее, и ржание перешло в захлебывающееся хихиканье. Витала крепился сколько мог, но потом не выдержал и тоже засмеялся. Нежданное веселье длилось ровно до той поры, пока я, пытаясь справится с рвущимся из меня наружу смехом, не наклонилась слишком сильно вперед, и сильно отросшие за последние полгода волосы занавесили мне глаза.

Волосы почему-то были белыми, как будто опять мои подружки из Школы снова решили поэкспериментировать над ними с помощью гламарии. Я вскочила с кровати, и в одной ночной рубашке подбежала к висящему на стене зеркалу. Увидев свое отражение, я тихо взвыла — волосы сверкали белоснежной сединой. Цвета свежевыпавшего снега стали даже брови, и только ресницы сохранили свой прежний, темно-русый цвет. Зеркало, видимо не выдержав жуткого вида моей перекошенной физиономии с ореолом белоснежных волос, треснуло и неровными осколками осыпалось на пол. Витала вжался в подушки, не рискуя подавать голос в опасной близости от внезапно поседевшей адептки с полубезумным взглядом.

— Витала… — кое-как выдохнула я. — Что… Со мной… Случилось?!!!!..!!!!..!!!!!!!!

— Алена… Это… — Витала медленно поднялся с постели и сделал пару неуверенных шагов по направлению к окну. Так, на всякий случай.

— А на гхыра ты задействовала ауру? — раздался ехидный Вольхин голос от двери. На этот раз мне пришлось выслушать большую часть Полного сборника ругательств, используемых троллями. Высказав все, что наболело, Вольха непринужденно уселась в недавно занимаемое Виталой кресло и начала свою версию происшедшего.

— Хорошая из тебя магичка получится, Алена. Когда ты задействовала ауру, я сначала посчитала, что у меня зрительные галлюцинации. Резерв у тебя, по моим расчетам, уже давно закончился, но тем не менее ты продолжала генерировать заклинание. — Вольха развела руками.

— Честно говоря, в первый раз такое вижу. Связалась с Учителем, так он от удивления отсоединился. Потом признался, что у него обруч от телепатофона с головы свалился. Короче, тебе сказано не использовать эту способность, разве что в очень крайних случаях.

— Интересно, почему же это? — нет, мне правда было интересно. Выходит Учитель, едва разглядев уникального мага, старается впихнуть его в стандартные рамки. Вольха посерьезнела и пристально посмотрела на меня.

— А потому, что это опасно. Ты использовала ауру всего один раз, и вот тебе результат — шесть суток на грани жизни и смерти, хорошо еще, что жива осталась. Плюс по всему — поседела добела. А что будет в следующий раз? Со сколькими годами жизни ты готова расстаться ради своей уникальности?

Я замолчала и надолго задумалась. Действительно, использовать ауру в качестве дополнительного резерва — это конечно, здорово, но рисковать каждый раз своей жизнью и здоровьем не было ни малейшего желания. К тому же — сейчас организм отреагировал наиболее безвредно для здоровья — у меня всего лишь полностью поседели волосы. Раз и навсегда. Добела. Краем глаза я заметила, что Витала отошел от окна и, подойдя ко мне, легонько сжал мне плечо. Как ни странно, но мне полегчало. Я глубоко вздохнула и немного успокоилась. Потом перевела взгляд с Вольхи на Виталу и ехидно спросила.

— А одеться-то без свидетелей мне можно?

Вольха фыркнула, а Витала развернулся и, не говоря ни слова, вышел.

Я же, оставшись в гордом одиночестве, села на кровать и глубоко задумалась. Следовало разложить по полочкам все произошедшие события, но сей процесс оказался слишком напряжным для моих разнесчастных наполовину сгоревших за последние сутки нервных клеток… И вообще, в голове крутился типично гоголевский (Или грибоедовский? Леший разберет этих русских классиков!) вопрос — а что, собственно, теперь делать? Промучившись с ним (вопросом) минут десять, я решила, что на голодный желудок думается крайне невесело. К тому же в наличии имеются намного более опытные существа — те же Повелители или эльфы. И вообще — можно заставить думать их, поскольку у самой это получается из рук вон плохо.

С этой мыслью, достойной самого великого халявщика нашей Школы, то есть Веньки, я бодренько соскочила с кровати и принялась рыскать по комнате в поисках того, что могло называться одеждой… К слову о халяве… Венька — из тех людей, для которых слово халява звучит слаще меда и звона золотых кладней. Как-то раз по Школе пошел слух, что Магистр Родомир, преподающий магию стихий, ставит зачет НА ХАЛЯВУ. Но было одно условие — неделю поухаживать за кабинетом Неестествознания, где жила мелкая нечисть типа малых буерачных стрыг, домовят, болотных огней и прочей шушеры. Так вот. Венька, услышав волшебное слово, рванул со всей возможной скоростью в кабинет Родомира… Когда через неделю похудевший и побледневший, с кругами от постоянного недосыпа, но абсолютно счастливый адепт продемонстрировал нам зачетный свиток с отметкой, удивлению нашему не было предела. Дело в том, что для того, чтобы усмирить болотные огоньки требовалось применить маги земной стихии, чтобы кикиморы не шумели — заклинания водной стихии… Смеху было…А все потому, что Венька, пойдя на поводу у любимого слова, сдавал зачет… целую неделю! Именно поэтому в его зачетном свитке красовалась пятерка по магии стихий… Которую, кстати, большая часть адептов в том семестре завалила…

Одевшись и кое-как причесав спутанные пряди волос, напоминающие сейчас не волосы, а особый вид белого мха, растущего на деревьях и бородами спускавшегося до самой земли, я выскочила из комнаты.

И тотчас влетела в объятия незнакомого вампира, честно охранявшего дверь от всевозможных посягательств. Узрев чудо, угодившее в его руки, он шарахнулся на добрые пять локтей, при этом умудрившись не отпихнуть меня, а всего лишь деликатно отодвинуть. Я же решила, что пора капитально менять внешность, а то от меня уже вампиры шарахаются, словно упыри от огня. Вампир же, придя в себя от жуткого зрелища, кое я представляла после возвращения с того света, подтянулся и вполне официальным голосом сообщил мне, что Повелительница уже ожидает меня в Зале совещаний, и что он почтет за честь проводить меня до места. Я зловеще улыбнулась, представив, какую реакцию я вызову у Лереены, и, подцепив вампира под локоток (бедняга вздрогнул, но мужественно выдержал испытание), дала свое согласие на сопровождение моей драгоценной персоны до Зала совещаний.

Довел меня вампир на удивление быстро, видимо, сказалось желание избавиться от меня побыстрее. Оставив меня у дверей, мы взаимно раскланялись и я, приоткрыв дверь, вошла внутрь…

Н- да, увиденное впечатляло. Гордая и надменная Лереена восседала во главе длинного стола, по бокам которого располагались мои друзья — Вольха с Леном по правую руку, эльфы — по левую. Когда я вошла, тихий разговор прекратился, и все как по команде уставились на меня. Лереена высказалась в своей обычной манере.

— И это и есть знаменитая магичка? — Повелительница усмехнулась. — Наша НАДЕЖДА?…

Сказано было так, будто бы я — какое-то насекомое. Я медленно пересекла зал и подошла к столу.

Встала напротив Лереены и посмотрела на нее сверху вниз.

Сразу скажу, что смотреть ей в глаза было совершенно невыносимо. Взгляд ее фиолетовых глаз сочился презрением. Так смотрят на нищего, вымаливающего у вас мелкую монетку. Смотрят с ощущением своей полной и абсолютной власти над этим человеком. С ощущением совершенного превосходства. На миг я опустила глаза, но потом решилась посмотреть ей в глаза еще раз.

Вообще-то это напоминало мне время, когда я, студентка первого курса московского института, впервые пришла на занятия по экономике. Так вот, препод, профессор с немыслимым количеством регалий, смотрел на нас точно так же — как будто он царь и бог таких же, как и я, зеленых студентов. Он считал, что мы — всего лишь мягкая глина в его руках, и он вправе лепить из нас все, что ему вздумается. Было море конфликтов и все закончилось тем, что мы написали ректору заявление, и царя и бога у нас заменили на более благодушно настроенного профессора. Гораздо позже мы узнали, что у профессора, которого сместили благодаря нам, на самом деле был огромный комплекс неполноценности, поэтому он самоутверждался за наш счет. Не вышло…

Поэтому на Лереену я смотрела точно так же, как я в свое время смотрела на того профессора. С жалостью и пониманием. Видимо, она прочитала это в моем взгляде, потому что ее фиолетовые глаза потемнели, и она процедила ледяным тоном.

— Ты очень непочтительна, ведьма. И со знанием этикета у тебя плохо — ты могла хотя бы поклониться, ведь ты находишься перед вышестоящей особой.

— Лереена. — Лен произнес это очень тихо, но отчетливо.

— В чем дело, Арр'акктур? — Лереена скосила на него глаза и легонько повела обнаженным плечом, обрамленным зеленым шелком. — Я думаю, у меня есть право научить ее уважению, которое она должна проявлять к Повелительнице Арлисса.

Лично мне надоело, что она говорит обо мне так, как будто меня здесь нет. Поэтому я тихо сказала.

— Уважению невозможно научить. Его надо заслужить. К тому же вы, ПОВЕЛИТЕЛЬНИЦА, судите по внешнему виду, а это недопустимо для мудрого правителя.

Лереена посмотрела на меня, как на таракана, внезапно научившегося говорить.

— Не тебе судить, как должен вести себя Повелитель. И не тебе учить меня.

— Согласна. Но и вам, Повелительница, не следует давать советы, если их у вас не спрашивают.

Повелительница медленно поднялась с места и встала напротив меня. На каблуках она была выше меня на целую пядь, поэтому мне пришлось отступить на шаг, чтобы было удобнее смотреть ей в глаза.

— Ты не только нагла, ведьма, но и глупа.

— Лереена! — Лен тоже поднялся. — Я знаю, что ты недолюбливаешь людей, но сейчас не время для распрей. Нам нужно решить, что делать с… этой проблемой в Ясневом Граде. И без Алены нам с этим не справиться. Так что, будь добра, сдерживай себя.

Лереена ничего не ответила, только хмыкнула и, развернувшись на каблуках, гордо проследовала на свое место. Я тоже села. Подальше от нее. Лен опустился на свое кресло и, облокотившись на стол, продолжил.

— Вообще-то лет триста назад существовал некий артефакт под названием Похититель Душ. Это кинжал, и если им нанести смертельную, я подчеркиваю, СМЕРТЕЛЬНУЮ, рану, то он забирает душу. После чего рана затягивается и мы имеем на руках тело. Тело дышащее, ходящее и выполняющие свои функции, но без разума и души. Тело, послушное любым приказам того, кто похитил душу. До сих пор загадка, как и главное КЕМ был создан этот артефакт. Просто он время от времени он появляется, а потом снова исчезает. Первое упоминание о нем относится к периоду, когда вампиры еще вели междоусобные войны, то есть примерно две тысячи лет назад. Тогда с помощью этого артефакта была похищена душа одного из Повелителей. Повелитель остался в образе вампира, но он превратился в ходячий труп, причем совершенно неподконтрольный. С большим трудом его смогли обезвредить. Потом Похититель Душ объявлялся еще несколько раз, но потом снова пропадал. Последний раз он появлялся во время войны с демонами. Его тогда нашли эльфы, кстати, именно нынешний Властитель Ясневого Града, и использовали для исцеления зараженных. Правда, иногда кинжал забирал душу человека, а не демона, но обычно все проходило гладко.

— Ты хочешь сказать, что…

— Да. — Лен посмотрел мне в глаза. — Мы должны найти Похититель Душ, и с помощью его убить Рина. И заточить демоническую сущность.

— Ты думаешь, у нас получиться? — А это уже Вольха. Сомневается. И правильно сомневается. Я тоже сомневаюсь, но какое это имеет значение. В конце концов, это, похоже, единственный способ вернуть Рина.

Убить его. С помощью магического кинжала.

И надеяться, что все получится.

— Стоп, и где же нам искать Похитителя?

Нимродиэль выжидающе смотрела на Лена. А тот улыбнулся, показав клыки, и ответил:

— А вот об этом нам расскажет дракон. Точнее, дракониха.

…Оказывается, пока я находилась в забытьи, Вольха связалась со Школой, в панике сигнализируя, что со мной надо что-то делать. Нужных трав ни у нее, ни у Нимродиэль, ни вообще в Арлиссе не нашлось. Поэтому Учитель упросил драконов (Гереда в то время гостила у Рычарга в окрестностях Стармина) отнести в Арлисс для меня редкие травы и настои, собранные факультетом Травников. Доставить тюк с сеном, как выразился Лен, вызвалась Гереда, поскольку она было моложе и быстрее Рычарга. В итоге все шесть дней, пока я находилась в полном ауте, Гереда находилась в Арлиссе, подъедая поголовье овец и постоянно справляясь о моем состоянии.

Пока Вольха и Нимродиэль бились за мою жизнь, буквально вытягивая меня с того света, Лен и Витала поделились с Гередой насущной проблемой N2 (поскольку проблемой N1 в то время являлась я), а дракониха, внимательно выслушав эльфа и вампира, постоянно перебивавших друг друга, предложила решение проблемы. А именно Похититель Душ.

И вот теперь мы шли на окраину Арлисса на встречу с Гередой, поскольку та обмолвилась, что догадывается, в чьей сокровищнице мог осесть пресловутый артефакт.

До окраины мы дошли довольно быстро. В основном благодаря тому, что из Зала совещаний, а также от общества Лереены мы сбежали на редкость быстро — видимо нас в данный момент объединяло явное нежелание продолжить общение с прекрасной, но совершенно невыносимой Повелительницей. Причем первыми смылись мы с Вольхой, за нами эльфы, и только у Лена хватило мужества задержаться на пять секунд в дверях, дабы проститься с Лерееной более подобающим образом. Личико у нее было — не описать, докладывал нам Лен между всхлипами смеха, явно мешавшими ему говорить более-менее связно.

— Мрак! — хихикала я. — Значит, мы сбежали от Лереены быстрее, чем упыри от Вольхи?

— Ага. — довольно кивнул Повелитель Догевы. — Я так понял, что Повелительница весьма недовольна вашим поведением.

— Значит, можно не сомневаться, что она нас постарается вытурить из долины как можно быстрее?

Лен кивнул.

— Еще как.

— Лады, мальчики и девочки, повеселились и хватит. Но где все-таки эта престарелая дракониха?

Ответ Вольхе пришел в буквальном смысле с неба, так как прямо над нами раздался трубный рев, а последовавшая за ним струя раскаленного огня заставила нас упасть на землю и закрыть голову руками. Не успело пламя схлынуть, как Вольха вскочила на ноги и заорала:

— Гереда!!!! Ты что, совсем с ума сошла на старости лет?!!! Рычарг тебе этого не простит!!!

— Да-а-а?…

Озадаченная дракониха, шумно хлопая крыльями, уселась на землю в двух десятках локтей от нас и задумчиво почесала нос кончиком длинного гибкого хвоста. Потом она оглядела нас и пристальный взгляд золотистых глаз с вертикальными зрачками остановился на мне.

— Так значит, из-за тебя я летела сюда, сломя голову, из самого Стармина? Мило, очень мило…

Гереда вытянула длинную гибкую шею и стала меня рассматривать, словно натуралист — жука неизвестной породы. Я в свою очередь с замиранием сердца оглядывала стройную, с блестящей в последних теплых лучах уже холодного осеннего солнца черно-зеленой чешуей дракониху.

— Вы отлично выглядите… — смущенно выдала я.

В ответ на комплимент дракониха улыбнулась (если можно назвать улыбкой жуткий оскал перламутровых зубов длиной с ладонь) и поудобнее разлеглась на поляне, покрытой пожухлой осенней травой и редким подтаявшим снегом. Оглядела меня еще раз, и вдруг мягко проговорила:

— Да, тяжело тебе придется, магичка. Знаешь, я не просто так прилетела сюда.

Гереда чуть сузила свои золотисто-янтарные глаза.

— Мне до ужаса хотелось на тебя взглянуть. Понимаешь, мой Рычик…(на этом месте Гереда тихонько вздохнула, а Вольха страдальчески взглянула на небо) Так вот, он столько о тебе рассказывал, что когда ты попала в беду, я сама вызвалась донести для тебя лекарство. А еще потому, что Рычик так рвался к тебе на помощь, а ведь ему нельзя, у него давление!!!

Последние слова были произнесены таким трагичным тоном, что если бы я не хотела побольше разузнать о местонахождении Похитителя Душ, то непременно бы захихикала. Но я мужественно скрыла неприличный смех за кашлем. Судя по тому, как в ответ мне надрывно закашляла Вольха, ее тоже позабавила такая сверхзабота о железном здоровье школьного дракона. Наконец, когда мы слегка успокоились, а Гереда высказала все, что думает о слабом здоровье Рычарга, Лен деликатно соизволил напомнить, что собрались-то мы по делу, а времени у нас нет, и так уже из-за меня упустили целую неделю.

— Вы знаете, есть у меня на примете дракон, у которого могла заваляться подобная штукенция. — неторопливо начала Гереда. — Лет триста назад, когда я еще была молода и прекрасна, я знавалась с одним драконом, живущим в Гребенчатых горах. Истинное его имя я вам не скажу, ни к чему оно вам, а вот прозвище у него было — Хранитель.

— Хранитель чего? — непредусмотрительно вякнула я, и тотчас осеклась, поскольку вспомнила, что драконов лучше не перебивать, иначе замолкнут, и к прерванному разговору больше никогда не вернутся. К счастью, Гереда меня не услышала, поэтому продолжила рассказ.

— …Это был прекрасный дракон с серебристой чешуей и синими крыльями. Мы с ним часто летали вместе над горными пиками, ощущая себя властелинами мира… Так вот, Хранитель был известен тем, что коллекционировал только магическое оружие и боевую амуницию. Другой такой коллекции не было ни у кого. Он менял различные жезлы, украшения и прочие мирные артефакты на оружие, доспехи, кольчуги и прочую дребедень. Так что у него сейчас должна быть самая обширная оружейная артефактов во всей Белории. Поэтому если нужный вам кинжальчик где-то завалялся, то только у него. Когда найдете его, передайте привет от Златоглазки (дракониха смущенно потупилась) и попросите помощи. Он не откажет. Но есть одно условие. Хранитель никому ничего и никогда не дает ЗАДАРОМ. Поэтому, если вам нужен артефакт, то подумайте о том, что вы сможете дать ему взамен. Или хотя бы в залог.

Мы стали напряженно думать. И единственное, что приходило мне на ум в качестве залога — это созданные мною когда-то крылья, которые в принципе могли рассматриваться в качестве залога дракону, собравшему самую большую в Белории оружейную. Я озвучила эту мысль, а после демонстрации крыльев Гереда пришла в восторг и заявила, что за этот артефакт Хранитель отдаст, по ее выражению тот самый захудалый кинжальчик, да еще и приплатит какой-нибудь магической безделушкой. На том и порешили.

И пока Гереда объясняла дорогу к Хранителю, я напряженно думала о том, как уговорить неизвестного пока еще дракона не схарчить нас до начала конструктивной беседы…

 

Глава 5. А-а, в Белории горы вот такой высоты…

— Ой, гхыр тебя побери!!! — в очередной раз выругалась я, еле удержавшись на спине взбрыкнувшей Малинки. Спешившись обнаружила, что очередные мои опасения оправдались — эта кикимора в облике лошади в очередной раз умудрилась подцепить камешек, намертво застрявший в щели между копытом и подковой. Пока я, чертыхаясь, ножом выковыривала злосчастный камешек, эльфы удалились в дозор, оставив меня в компании Повелителя и Верховной Догевской Ведьмы. Ловить на себе их сочувственные взгляды не было никакой возможности. А терпеть насмешливые взгляды к'яардов — тем более. Поэтому, приведя наконец копыто Малинки в порядок, я со злости намертво заколдовала все ее четыре конечности таким образом, что теперь несчастная лошадка плыла по воздуху аки легендарный пророк Овсюг, то бишь на четверть пяди над поверхностью.

Вольха, глядя на мой экспромт, хихикнула и ехидно сказала, что проще было бы сразу наколдовать ей крылья, а еще лучше — приручить того самого дракона, в гости к которому мы собрались. На что я ей ответила, что ежели бы все было так просто, то все архимаги Белории уже давно обзавелись бы личным транспортом в виде драконов.

— Алена, перестань хохмить, а то Лен сейчас от смеха задохнется.

— Да-а? — удивленно протянула я и оглянулась на Повелителя, чей вид меня очень позабавил. Вы когда-нибудь пытались смеяться от души, старательно делая вид, что едете с серьезным лицом? А при наличии ледяного ветра, дующего в лицо? А теперь представьте, что перед вами панорама в виде величественных Гребенчатых гор, узкой тропинки, серпантином бегущей вверх и изломанной покруче чем эффектом черновика, и на этом фоне две магички, едущие бок о бок, посыпающих друг друга колкостями, причем у одной из них, с белыми волосами, выбивающимся из под капюшона короткой, выше колена, дубленки, лошадь плывет в воздухе, не касаясь земли, при этом активно перебирая ногами? Представили? Так чего же удивляться, что через некоторое время, когда Лен пришел в себя и сумел-таки расхохотаться в полный голос, к нам подъехали эльфы и сообщили, что до пещеры дракона осталось всего ничего — полверсты где-то.

— Только дракона там нет. — добавила Нимродиэль.

— То есть как нет?

Нет, мне сие заявление весьма и весьма не понравилось. Почему? Да потому, что дракон мог улететь только что, а вернуться, скажем, только к вечеру, или на следующий день. А что нам делать? Сейчас еще более-менее тепло, поскольку светит солнце, особенно яркое в горах. Но к вечеру станет намного холоднее, очень намного. А дров в горах днем с огнем не сыскать… В принципе, можно конечно зажечь магический огонь, но в нашем маленьком отряде только я да Вольха — маги, а с учетом того, что магический огонь, горящий без дров, жрет уйму УМЕ, то непонятно, что останется от нашего резерва к утру, и останется ли что-нибудь вообще… Ну да ладно. Расположимся у входа в пещеру и будем ждать дракона там. До вечера не появится — я наколдую дров, а там видно будет. С этими мыслями мы направили свои стопы к пещере…

…Дракон вернулся к закату. И тут же устроил нам горячее приветствие в виде струи пламени, ударившей по месту, где мы сидели. К счастью, никого не задело, но дракон, нарезая круги в воздухе, уже готовился к новому залпу. Не теряя времени, я раскрыла магические крылья, рассыпавшие вокруг меня сноп огненных искр, и стрелой рванулась в небо, оставляя за собой сверкающий след.

Подлететь с первого раза не удалось, поскольку дракон фуганул таким столбом огня, что если бы я не успела увернуться, то от меня на землю осыпался бы только черный мелкий пепел. Заложив в воздухе мертвую петлю, я подлетела поближе к голове дракона, и что было мочи проорала:

— Хранитель!!! Тебе привет от Златоглазки!!!

— Ась?!! — дракон завис в воздухе, хлопая крыльями и морда его приняла весьма озадаченное выражение.

— От Златоглазки привет. Тебе. — едва переводя дух, повторила я. Серебристая голова дракона с фиолетовым отблеском придвинулась ко мне, и ярко-зеленые глаза с вертикальными зрачками внимательно и задумчиво оглядели меня с головы до ног, задержавшись на крыльях, которые в принципе не были предназначены для зависания, поэтому с удвоенной скоростью молотили воздух.

— Замечательно… А что это у тебя за с-с-спиной, человек?

— О, это… — я вспомнила про бзик Хранителя и его страсть к собирательству. — Это уникальная новейшая военная разработка.(глаза Хранителя заинтересованно засияли) Крылья способны переносить человека, или любого представителя другой Разумной расы по воздуху с очень приличной скоростью, приближенной к драконьей (изумрудные глаза расширились). При этом крылья управляются силой мысли и могут использоваться даже теми, у кого нет магических способностей. Вещь уникальная и единственная в своем роде, поскольку важным элементом в них являются добровольно отданные перья из крыла феникса(глаза расширились до размера тарелки и теперь смотрели на сооружение у меня за спиной взглядом бывалого коллекционера).

— Гхм… И кто же, с-с-с вашего позволения, так с-с-сказать, имеет право на с-с-сей чудный артефакт?

— Создатель, разумеется. — пожала я плечами. Дракон задумался. Потом уставился на меня и с просительной интонацией в голосе спросил.

— А ты его знаеш-ш-шь?

— Разумеется.

— И кто же он?

— Я. - скромно потупившись, ответила я.

На землю мы вернулись, оживленно болтая, чем вызвали здоровое недоумевание моих друзей. После взаимных представлений, расшаркиваний и обмена комплиментами, мы наконец-то подошли к делу. После того, как Хранитель выслушал меня, ненадолго задумался.

— Знаеш-ш-шь, похоже у меня все-таки есть то, чем ты интерес-с-суешьс-с-ся.

— Да?! Вот здорово. — улыбнулась я.

— Подожди… Какие же вы, люди, вс-с-се-таки нетерпеливые… Да, у меня ес-с-сть артефакт, который ты назвала Похититель Душ-ш-ш, но…

— Готова к обмену! — выпалила я. И тут же добавила. — В разумных пределах, конечно.

Хранитель прищурил глаза и, хитро взглянув на меня, тихо прошипел.

— Ты отдаш-ш-шь свои крылья в обмен на Похититель Душ-ш-ш?

Я посмотрела на него и ответила.

— Ну, не только. — В ответ на это заявление дракон зашипел, а из его ноздрей посыпались искры.

— Ты ещ-щ-ще с-с-смееш-ш-шь со мной торговатьс-с-ся?! Человечиш-ш-шка!

Я струхнула, но вида не подала. После общения с Рычаргом я знала, что такой мелочью дракона не разозлишь. На самом деле это что-то вроде акта запугивания… Хотя кто их знает, этих драконов. Поэтому собрав мысли и волю в один маленький и хлипкий кулачок, я ответила:

— Я считаю, что это честный обмен, поскольку после того, как я заточу Молоха и освобожу Рина, я верну тебе Похититель Душ на хранение, поскольку ни у кого он не будет в такой безопасности, как у тебя. Это слишком сильное оружие, чтобы оставлять его в мире людей. — Хранитель пристально взглянул на меня своими ярко-зелеными глазами и тихо сказал:

— Мудро, человек… Хорош-ш-шо, пус-с-сть будет так. Что ты хочеш-ш-шь взамен за с-с-свое творение помимо Похитителя Душ-ш-ш?

— Артефакт, который сможет защитить меня от любого смертельного заклятья.

— Да будет так.

Хранитель развернулся и полез вглубь пещеры.

Шарил он там долго, но когда вылез, то положил передо мной тусклый кинжал с потрескавшейся от времени костяной ручкой, на которой были вырезаны непонятные мне полустершиеся письмена, и невзрачную с вида серебряную монетку на черном кожаном шнурке, расписанную эльфийскими, гномьими и еще чьими-то рунами непонятного смысла. Несколько секунд я рассматривала сии ценности, а потом спросила:

— Это то, что я искала?

— С-с-слово дракона.

Я сразу же успокоилась, поскольку если дракон дает слово, то это железно. Поэтому я с легким сердцем расстегнула ремни, удерживающие крылья на моей спине, сняла их и бережно положила перед драконом. Потом убрала Похититель Душ в ножны на правом бедре, надела монетку, засиявшую в последних лучах солнца мириадами сверкающих голубых искорок, поклонилась дракону и направилась к выходу из пещеры.

…Уже садясь на Малинку и подбирая поводья, я услышала за спиной глухой шипящий голос Хранителя:

— Удачи тебе, магичка…

— Спасибо… — прошептала я, пуская Малинку рысью по тропе, вьющуюся между камней. Удача мне обязательно понадобится…

Ведь я направляюсь в Ясневый Град.

Снова.

И времени осталось очень мало.

Вернее, его совсем нет.

Потому что за те полторы недели, что у нас отняла сначала моя болезнь, а потом и путешествие к Гребенчатым горам, могло случиться очень многое.

Поэтому я могла надеяться только на то, что все еще не случилось непоправимое.

Ладно, время покажет. Теперь у меня есть защита. И есть оружие.

Веди нас, Витала. Веди самым кратчайшим путем.

Веди нас эльфийскими Тропами.

Глава 6. Почему же так не хочется домой?…

Опять, опять этот замороженный лес, ледяные фигуры застывших эльфов и мы. В том же составе, с теми же намерениями.

Только волосы у меня теперь цвета зимы.

Белоснежные, словно снег, укрывший толстым одеялом все вокруг.

Мы сошли с Тропы прямо на берег озера, превратившееся в ледяное зеркало, укрытое толстым слоем снега.

Я спешилась и подошла к озеру. Сканирование помогло выяснить, что озеро покрыто как минимум вершковым, а в каких-то местах и двухвершковым зеркалом льда. Значит, не проломится, выдержит всех нас, как бы мы тут не топтались. Мороз стоял трескучий, пальцы моментально заледенели и почти потеряли чувствительность.

Тишина стояла такая, что закладывало уши, и только ветер, поднимавший с поверхности заледеневшего озера мелкую снежную пыль, немного рассеивал гнетущую тишину. За спиной у меня раздался тихий голос Лена.

— Алена, ты как, в порядке?

Я хотела ответить, что да, но потом все-таки решила ответить честно.

— Нет… Не знаю. Лен, я боюсь, что у меня духу не хватит убить его, понимаешь?

Он кивнул.

— Понимаешь, я знаю, что рана затянется, что Рин не погибнет, но все-таки… Тяжело мне… И страшно немножко.

Он улыбнулся, и улыбка у него получилась именно такая, какая надо — успокаивающая, ободряющая. Мне как-то сразу полегчало. А потом у него из-за спины вынырнула Вольха, с чертыханиями кутавшаяся в теплую дубленку и посекундно прихлопывая ладонями.

— Х-хорошо вам, вампирам! Холода вы не настолько боитесь!!! И вон, эльфам тоже хоть бы хны!!! — с возмущением в голосе пробормотала без пяти минут архимаг, кивая головой в сторону эльфов, которые деловито проверяли и подготавливали снаряжение, находясь на этой зверской холодине с непокрытой головой и в легких осенних плащах поверх теплых курток. Я еле слышно чуть завистливо вздохнула — мне такая закалка в этой жизни и близко не светила.

Еще при подъезде к Ясневому Граду мы решили принимать бой на этом озере, поскольку сражаться против Молоха в замкнутом пространстве по меньшей мере глупо, если не самоубийственно. Поэтому сейчас мы расседлывали и отпускали лошадей, зная, что от них будет больше вреда, чем пользы. Правда Вольха с Леном яро отстаивали права на бой своих к'яардов, но после того, как Витала в красках расписал то, что будет с льдом на озере, когда на нем будут биться разъяренные к'яарды, они сдались. Именно поэтому я сейчас играла роль приманки, стоя в гордом одиночестве на середине замерзшего озера. Где были мои спутники, я сама не знала.

Скорее всего, партизанили в ближайших кустах. От этой мысли мне стало немного веселее, и я взглянула на медленно синевшее небо.

На Ясневый Град быстро спускались сумерки. Пожалуй, даже быстрее, чем должны были бы.

Именно это меня насторожило.

Я быстро сняла с себя теплую дубленку, стеснявшую мои движения, и осталась в кожаной эльфийской безрукавке, шерстяной темно-зеленой тунике и прочих элементах одежды эльфийского производства, которые я получила еще летом.

Холод сразу же окатил меня ледяной волной.

Сумерки вокруг меня сгустились до такой степени, что я видела только светлое зимнее небо, белый снег у меня под ногами и черную стену леса.

Нет, не только.

Я увидела тень, мелькнувшую на фоне заснеженного поля льда.

А потом еще одну. И еще…

Я выхватила меч из ножен, а потом активировала заранее наложенное заклинание. Все озеро осветилось ярчайшим светом, словно футбольное поле — прожекторами. И в этом свете я увидела, что окружена.

Вокруг меня на расстоянии пятидесяти локтей стягивалось кольцо из потерявших разум природных эльфов. Я подняла меч и повела раскрытой ладонью, сканируя пространство.

Так и есть. Вокруг меня только зачарованные эльфы, но Молоха среди них нет.

Внезапно со стороны леса на эльфов, образовавших вокруг меня живое кольцо, словно горох из прохудившегося мешка посыпались пульсары вперемешку с шаровыми молниями. Ясно, опять Вольха развлекается.

Среди эльфов прокатилась волна силы, и кольцо разделилось. Часть рванула ко мне, другие — по направлению к месту, откуда градом летели заклинания разной мощности. Засвистели стрелы, и раненые эльфы падали на лед, где их тут же по рукам и ногам пеленало очередное Вольхино заклинание.

Хорошо работают, подумалось мне. Лично я дождалась, пока стройный ряд эльфов подбежит ко мне на расстояние тридцати локтей, и шарахнула по ним магической петлей. Эх, не зря мне Учитель в Школе говорил, что это заклинание получается у меня лучше остальных. А все потому, что из двадцати эльфов, бегущих ко мне, в воздух взмыть успело только семь. Остальные застыли в петле времени, сворачиваемой таким хитрым образом, что для того, кто находился внутри петли, секунда сворачивалась в восьмерку, то есть в бесконечность. Таким образом начало секунды одновременно являлось ее концом. Именно поэтому это заклинание было энергоемким, но весьма популярным среди магов — ведь находящийся в петле не мог разомкнуть ее самостоятельно, и мог стоять таким образом не одну сотню лет, не меняясь и не живя.

Тринадцать из двадцати — это хороший результат, но и семи одичавших эльфов хватит, чтобы отправить меня на тот свет. Они окружили меня, и нападали по очереди. Я же в свою очередь расплескивала вокруг себя парализующие и оглушающие заклинания, но все равно я не могла долго противостоять их скорости и силе атаки, которые превосходили мои в несколько раз. Тем не менее я умудрилась телепортироваться из окружения и очутиться в ста шагах от них.

В этот миг я ощутила, как по затылку скользнул ледяной ветер, поворошив волосы, а в следующую секунду я ощутила рядом с собой присутствие Молоха.

Я обернулась.

И уперлась взглядом в ледяные голубые глаза. Чужие глаза на когда-то родном лице.

Горло перехватило от холода, волнами льющегося от него.

Его губы раздвинулись в улыбке, продемонстрировав клыки, влажно блеснувшие в магическом свете.

— Ну здравствуй, ведьма…

С этими словами он сделал пасс рукой, и лед вокруг меня взорвался тысячами острых брызг.

Я почувствовала, как сапоги омыла ледяная вода.

Я развернулась и побежала к середине озера, петляя как заяц и постоянно оскальзываясь на льду.

В спину мне несся раскатистый хохот Молоха, а вокруг меня то и дело взрывался лед, выбрасывая острые осколки льда и обнажая проруби с черной ледяной водой. Я бежала по льду со всей возможной скоростью, но взрывы становились все чаще, плюс ко всему передо мной прямо изо льда начали вырастать глыбы льда, превращая мой бег с препятствиями в конкурс на выживание. Пару раз я обогнула внезапно возникшее препятствие, как вдруг лед взорвался прямо подо мной, и я с разбегу с головой ухнула в образовавшуюся прорубь!

Ой!! Ледяная вода приняла меня, как мать принимает младенца. Тело сразу же онемело, не было видно ни гхыра — только чернота. И ледяной, пронизывающий холод. Если я после этого купания отделаюсь только жестокой простудой, то будем считать, что мне повезло так, как никому еще не везло. Поэтому я зажгла пульсар в ладони и направленным ударом пробила толстенный лед надо мной и тут же вылетела из воды через проделанное оконце.

Уй!!! Лучше бы я в воде осталась — ледяной ветер моментально прилепил быстро замерзающую одежду к телу, оставив только одно желание — согреться. Ноги пронзила судорога, и я со стоном повалилась на лед. Зубы выбивали морзянку, а пальцы побелели и отказывались повиноваться. Сквозь пелену холода к моему сознанию пробился голос:

— Ну что, ведьма? Еще хочешь со мной сражаться?

Я с трудом разлепила веки. На меня уже накатывала сонливость — это означало, что я уже замерзаю. Надо мной склонилось лицо Рина с ледяными глазами Молоха. С трудом сев, я взглянула в эти чужие глаза.

Судя по всему, он прочел в них то, что я хотела ему сказать, а может, просто уловил мою мысль.

Я вспомнила о Похитителе Душ, о котором умудрилась забыть в пылу сражения.

Я также вспомнила, что остаток резерва потратила на то, чтобы выбраться из-подо льда.

Я закрыла глаза и задействовала ауру.

По телу молнией метнулось оживляющее тепло, сонливость исчезла, а я сумела встать.

Я посмотрела на Молоха и достала из ножен Похититель Душ.

И он узнал его.

Молох попятился, и от его рыка заложило уши.

— ТЫ НЕ ВЕРНЕШЬ МЕНЯ ТУДА!!!!!

— Посмотрим. — Тихо ответила я. И, подбросив кинжал в воздух, метнула его в сердце Молоха-Рина с помощью ауры.

Молох заревел и выплюнул в меня какое-то заклинание с воплем.

— ТАК УМРИ ЖЕ ВМЕСТЕ СО МНОЙ, ВЕДЬМА!!!!!

— Ничья, Алена Безмирная… Поздравляю вас, из вас будет толк.

— Ничья… Я не понимаю…

— Если бы это было заклинание посерьезней, а не снежинки, я уже был бы мертв.

Давний поединок с Рином промелькнул в памяти, как блик солнца на стекле, и так же быстро исчез.

Как и когда-то давно, мы оба ранили друг друга. Похититель Душ все-таки нашел свою цель, а последнее заклинание Молоха окутало меня черно-бордовым коконом, почти пробило защиту моей ауры, как вдруг на груди моей вспыхнула бело-голубая звезда, рассеивая темноту и восстанавливая ауру. Подарок дракона спас мою жизнь.

Сияние погасло, и я снова ощутила зверский холод зимней ночи. Я стояла среди обломков льда, и смотрела, как Похититель Душ САМ медленно вышел из раны на груди Рина и со звоном упал на лед. Его лезвие из тусклого и ржавого превратилось в сверкающую полоску остро заточенного металла со сверкающими, будто выложенными драгоценными камнями древними письменами.

Рана на груди Рина затянулась и я услышала, как он с хрипом втянул морозный воздух.

И открыл глаза.

Теплые, карие с прозеленью глаза.

— Рин… — прошептала я и тут колени у меня подкосились и я упала на лед. Тотчас меня кто-то поднял и, бережно завернув в теплый плащ, прижал к себе. Меня колотило от промерзшей одежды, но я все-таки нашла в себе силы открыть глаза, и посмотреть на того, кто держал меня.

Я смотрела в его глаза и тихо млела от счастья. Краем глаза я увидела, что эльфы, которых я вырубила с помощью заклинаний, медленно приходят в себя, а по льду к нам идут мои друзья. В лицо мне подул теплый ветер, который окончательно убедил меня в том, что все возвращается на круги своя.

— Как ты? — голос Рина выдернул меня из дремоты, в которую я начала медленно, но верно погружаться. Я с трудом сфокусировала на нем взгляд. Магическое освещение давно погасло, но даже в темноте я видела, как расширились его глаза, когда он увидел мои побелевшие волосы.

— Алена… — расслышала я его тихий голос. — Я должен тебе кое-что сказать.

— Да… И что, например?…

— I reniad lin de mor… Nie lelia I el eria e mor… Valar nin, lelia io menel, nie enga ni. Istari io lossie finde, ni anta nie kolindo esse — Rokuenhine.

— Eldarien! — а это уже Нимродиэль. В Школе нас учили эльфийскому, но постольку поскольку. Единственное, что я поняла из слов Рина, так это то, что его истинное имя — Rokuenhine. - Ve lav nie ielo noi kolindo esse?!! Kie borune nie an ne?

— Ni mel nie.

— Avgaro! Henta nie!

— Uma. Heka, Nimrodiel.

Нимродиэль отшатнулась и исчезла из поля моего зрения. Не знаю, о чем они говорили, но похоже, виной этому я. И еще истинное имя Рина. К сожалению, я не знала обычаев эльфов настолько хорошо, и не знала, что означает истинное имя для эльфов, но судя по интонации, с которой это имя было произнесено, явно что-то очень важное. Поэтому я еле слышно сказала:

— Алена тоже не настоящее имя. В моем мире есть церемония крещения, во время которой младенцу дается истинное имя. Мое имя — Елена.

— Элена… — он тепло улыбнулся. — На эльфийском языке твое имя означает звезда.

— Да… — я высвободила из-под плаща ладонь и потянулась к его лицу, но бросив взгляд на свои пальцы, тихо застонала от ужаса — ладонь была прозрачной!

Прозрачной настолько, что через нее я ясно видела завязки на тунике Рина.

Я исчезала. Умирала для этого мира!!

Похоже, подарок дракона не отразил заклинание Молоха, а всего лишь преобразил его.

И теперь меня со страшной силой затягивало обратно!

В мой мир.

Но я не хотела возвращаться!!!!!

— Рин!..

— Я знаю… Я прочел твои мысли…

— Я не хочу!!!

— Я тоже… — Он прижал меня к себе, но его руки прошли сквозь меня. Мой мир тянул меня назад.

Сознание заволокло туманной дымкой.

Я слышала возгласы друзей, слившиеся в непонятный, нарастающий гул, потом была белая вспышка, а потом — только тьма…

… Очнулась я от того, что меня сильно трясли. С трудом я открыла глаза и первое, что я увидела — это надпись золотистыми буквами на мраморной стене.

Новокузнецкая…

Я тихонько завыла…

Сердобольная старушка, склонившаяся надо мной, закудахтала:

— Ниче, ниче, дочка. Голова болит? Ну, это не страшно. С такой лестницы хрястанулась, слава Богу, что не сломала ничего. Тебе домой куда?…

Я кое-как встала и, отбившись от доброхотов, мечтавших направить меня в больницу, самостоятельно отправилась домой. Как доехала и что сказала вечером маме по поводу резкой перемены цвета волос из светло-русых в белоснежные — не помню… Соврала, наверное…

…А в больницу я все-таки попала. С воспалением легких, вызванным переохлаждением. Провалялась там с месяц, глотала антибиотики и думала о Рине.

От моих колдовских способностей остались такие жалкие крохи, как заговоры, знания по прикладному травоведению и прочая мелочь, не достойная внимания. Все верно — в нашем техногенном мире нет места магии.

О приключениях в Белории теперь мне напоминали только белые волосы, монетка-талисман, подарок дракона, да эльфийская одежда, в которой я оказалась в своем мире.

И все.

У нас уже наступила весна, стало совсем тепло.

А я вместо того, чтобы гулять, как подобает любой 20-ти летней девушке, сижу за этим устаревшим компом и печатаю эту историю…

На этом все.

Конец.

Я откинулась в кресле и с любовью уставилась на свой шедевр, над которым канителилась уже который день. Нет, хорошо все-таки, когда в доме никого нет. Тихо так, уютно…

Внезапно дверной звонок залился противной переливчатой трелью (Блин, раздолбаю я его когда-нибудь!! И скажу, что так и было!!) и я, вспомнив, что дома никого, нашарила потертые домашние тапочки, одернула трикотажную юбочку, из которой я выросла еще лет в шестнадцать, и которая с каждым годом зрительно укорачивалась в длину, и поплелась открывать дверь.

Открыла…

…И едва успела ухватиться двумя руками за дверной косяк, потому что ноги отказывались меня держать…

…А все потому, что на пороге моей московской квартиры, улыбаясь своей неповторимой широкой улыбкой, стоял эльф.

— Рин!.. Какого!..! ты здесь делаешь???!!!!