Представление о Логосе как действующем начале Божества, проявляющем Себя в тварном бытии, делает Его предметом созерцания с другой стороны — со стороны Его деятельности или вечных свойств Его, проявившихся в мире. Разлитые во всем мире три основных черты — бытийность, движение, разнообразие — отмечают три основных вида энергий Логоса — Его творческую, промыслительную и судящую силу. Появления творческой силы особенно выступают в мире физическом, проявления промысла и суда — в мире нравственном. На этих проявлениях сил Логоса в области естества и добродетели и основывается в своих утверждениях катафатическое богословие, перенося на Бога, или, вернее, на Его энергии (вечные свойства) то, что созерцается в происшедшем от Него бытии. Таким образом, в катафатике о Боге утверждается то, что раньше в апофатике отрицалось.

Для мира физического Бог есть источник бытия и движения. Отсюда и Сам Он характеризуется как Бытие в собственном смысле слова (κυρίως ειναι), как самосущая существенность (αυτοουσία , ουσιοποιος οντότης ), как движущее Начало и Цель всего. Для бытия разумного Бог — источник благости и мудрости. Отсюда и Сам Он представляется благим и премудрым, как самосущая любовь (αυτοαγαθότης) и ведение (αυτογνωσις, αυτοσοφία), как Благо и Истина. Все эти определения не являются в Боге в собственном смысле свойствами, ибо в Боге нельзя различать субстанцию и качества, как это мы делаем в тварном бытии. Все свойства в Боге представляют собой сущности: не в Нем находится добродетель и мышление, а Он Сам есть сущность (ουσία) добродетели и Сам мышление по существу.

Эти вечные совершенства (αρεταί) или энергии (έργα) и свойства Божии проявились в акте творения. Причастием (μετοχη) их живет теперь и движется все тварное бытие, получая от Бога и бытие и жизнь, и благость и мудрость, и являясь как бы частью (μοιρα) Бога. Это философское воззрение на причастие мира Богу по основному смыслу системы преп. Максима вовсе не следует считать пантеистическим. В своем учении о творении, промысле и суде преп. Максим строго выдерживает понятие о Боге как Существе личном: он решительно устраняет всякое пантеистическое представление об этих актах как о процессах безличных и вечно–необходимых. Так трактует он, прежде всего, миротворение.

Философская мысль обычно с вечностью свойств Божественных связывает и вечность их проявления, или творения. Так, между прочим, учили оригенисты. Но это соблазнительное предположение, однако, решительно несостоятельно. От мнимого абсурда оно лишь приводит к действительному. Нелепость его обличается очевидной конечностью мира и материи и полной невозможностью мыслить в одинаковых условиях бытия конечное и бесконечное, и одно совечное считать Творцом другого. Остается поэтому только допустить идею творения во времени. Творение мира, таким образом, есть не необходимый процесс, совершающийся от вечности, а случайный, временный акт воли и намерения Божия.

Такое же представление о Боге как волящем личном Существе дается и в учении о промысле и суде. Бог, предопределив все вещи от вечности, выводит каждую из них из потенциального состояния в действительное в свое время и в Своих недоведомых целях руководит всем бытием мира, изменяя проявления Своего промысла соответственно настроению промышляемых и в нужных случаях по планам божественного домостроительства чудесно обновляя законы естества. Высшая цель промысла — возвращение к Богу всего, исшедшего от Него, обожение твари через соединение с Богом. Ко всему этому ведет всеустрояющая воля Божия, которая и есть промысл.

Воля же Божия проявляется и в суде как сила, направляющая на путь истины всякое бытие, уклоняющееся от предначертанных целей промысла. В суде Божием, в частности, предвидится уклонение свободной воли разумных существ от Бога (моральное зло) и наперед определяются средства исправления — наказание за грех, например тление естества (физическое зло); вместе с тем созерцается и конечное восстановление (αποκατάστασις) всех естественных сил бытия и обожение достойных.

Таким образом, и творение, и промысл, и суд представляют собой такой акт воли Божией, который основан на намерении, является делом личной воли. С признанием этого положения в представление о Боге вносится новый премысленный момент и вместе новое существенное определение — признание Бесконечного личным Существом. Так катафатическое определение Божества получает свое всестороннее раскрытие.