Гитлеровская Германия потерпела такой разгром, какого не знала история войн. Гитлеровская армия и гитлеровское государство, воплотившие в себе самые худшие черты прусско-германского империализма и милитаризма, были уничтожены. По окончании войны в Потсдаме, во дворце Фридриха II, собралась конференция руководителей трёх великих держав, наметившая принципы обращения с Германией и переустройства её экономической и политической жизни на новых, демократических началах. Прошло почти два года, и теперь Московская сессия Совета Министров иностранных дел призвана заложить основы этого переустройства.

За это время в различных областях Пруссии и Германии произошли значительные изменения. Самыми крупными из них являются аграрная реформа и национализация крупной промышленности, проведённые в советской зоне оккупации. Передача земель, ранее принадлежавших крупным помещикам-юнкерам, в руки малоземельного крестьянства открывает новую полосу в развитии будущей Германии. Отныне юнкерский класс, создавший военную касту и порождавший дух агрессии, разбоя и угнетения, лишён своей экономической мощи. Устранены также крупные промышленники, которые вместе с юнкерством породили и поддержали гитлеровскую диктатуру. Это значит, что на большой части прусской и германской территории история не пойдёт теперь по прусскому пути развития. Здесь созданы основы для её нового, демократического пути. Задача заключается в том, чтобы помочь немецкому народу выйти на этот путь демократического развития.

Ликвидация прусского государства, этого старого оплота прусско-германских агрессивных традиций, открывает новые возможности для преобразования Германии на демократической основе. Она как бы подводит итоговую черту развития Пруссии, возникшей на костях славянских народов. Восточная Пруссия, являвшаяся базой, откуда тевтонские меченосцы, феодалы-разбойники и милитаристы совершали нападения на пограничные славянские государства и народы, ныне вырвана из рук германских империалистов. Кенигсберг стал Калининградом, а исконные польские земли возвращены польскому демократическому государству. Остальная территория Пруссии должна остаться в составе германского государства, политическое устройство которого должен решать сам германский народ.

Впервые в своей истории немецкий народ получает возможность решать этот вопрос, исходя из своих собственных интересов. Идея германского единства родилась не в среде германских милитаристов и не в среде германских империалистов. В руках Бисмарка эта идея была орудием захватнической политики Пруссии и утверждения её господства в Германии В руках Гитлера она была орудием неслыханной империалистической экспансии и прикрытием стремления установить господство германского империализма над всем миром. Вот почему столь опасно оставлять эту идею в руках германских реакционеров, милитаристов, империалистов, которые, несомненно, постараются использовать её в своих интересах, если, не ограничившись ликвидацией прусского государства, державы-победительницы пойдут по пути ликвидации германского государства.

Между тем планы помощи германской реакции существуют и в Англии, и в Соединённых Штатах Америки, и во Франции. Уинстон Черчилль предлагает возродить «старые германские государства и княжества» или сфабриковать новые. Некоторые английские империалисты считают целесообразным создать «Рурское государство», которое оставалось бы под протекторатом Англии. Франция по справедливости считает, что Рурская область, являвшаяся одной из провинций ныне ликвидированного прусского государства, должна находиться под международным контролем, поскольку там сосредоточена главная база германского военного потенциала. Вместе с тем во французских политических кругах разрабатывается такая программа расчленения и раздробления Германии, которая, повидимому, превосходит даже ту, которую предлагали в своё время Пуанкаре и Фош. Так, например, во французском журнале «Ревю политик э парламентер» был предложен новый план политической структуры будущей Германии, который требует восстановления старых германских королевств и герцогств и восстановления монархических режимов в этих немецких государствах под гегемонией австрийских Габсбургов. Автор этого плана, профессор Роберт Ретслоб, предлагает создать союз в составе Австрии и всех германских государств, кроме Пруссии. Прусскому государству он предлагает предоставить возможность дальнейшего существования, урезав его, однако, за счёт прирейнских земель, которые, повидимому, должны отойти под исключительное влияние западных государств. Таким образом, этот план предусматривает не только расчленение Германии, но и сохранение Пруссии. Как и другие аналогичные планы, он выражает общие тенденции реакционных планов переустройства Германии, предлагающих поставить Пруссию и Германию в то положение, которое существовало в самом начале их кровавого исторического пути.

Нет ничего удивительного в том, что планы расчленения Пруссии и Германии на отдельные «самостоятельные» или «федерализованные». государства поддерживаются силами германской реакции, милитаризма и империализма. Они имеют основания надеяться удержать, находясь в этих «государствах» под покровительством англо-американского империализма, свои экономические позиции и создать базу для подготовки новой агрессии. Они надеются, наконец, что снова смогут спекулировать на идее единства Германии.

«История Германии, — сказал В. М. Молотов на Московской сессии Совета Министров иностранных дел, — учит нас тому, как опасно, чтобы идея единства Германии оказалась в руках германских милитаристов». Идея единства Германии, отвечающая объективным задачам исторического процесса, родилась в немецком народе, который из-за всевластия пруссачества не сумел осуществить её на демократической основе. Теперь, когда прусское государство, оплот милитаризма и агрессии, ликвидировано, немецкому народу легче будет взять идею единства Германии в собственные руки и претворить её в жизнь.

Не следует, однако, думать, что ликвидация прусского государства может окончательно выкорчевать корни германской агрессии. Эти корни гнездятся в германских монополиях, в юнкерстве, в касте прусско-германской военщины. Нужно ликвидировать социальное, экономическое и политическое влияние этих групп германского общества, нужно до конца денацифицировать и демилитаризировать это общество. Только так могут быть созданы предпосылки, при которых Германия не будет более угрожать всеобщему миру.

Между тем политика, проводимая в западных зонах оккупации Германии, способствует тому, что эти зоны превращаются в заповедники, где юнкерство и магнаты промышленного и финансового капитала фактически сохраняют свои позиции. Это означает, что, несмотря на ликвидацию прусского государства, пруссачество и милитаризм, в прошлом не раз порождавшие агрессию, получают возможность сохранить своё влияние, а реакционные силы англо-американского империализма продолжают рассчитывать на них. Теперь, когда Пруссия как государство ликвидирована, а в восточной её части проведены важнейшие мероприятия прогрессивного характера, ликвидирующие социальные и экономические условия, порождающие пруссачество и милитаризм, англо-американские империалисты стремятся отделить западные области Пруссии-Германии, сохранить в них силы прусско-германской реакции и, таким образом, помешать преобразованию Германии на новых, демократических началах. Ликвидация прусского государства — это большой шаг вперёд в деле демилитаризации Германии. Однако он может быть эффективным только при том условии, если во всей Германии будет проведена ликвидация пруссачества и тех сил, которые его порождают. Только последовательная демократизация всего социального, экономического и политического организма германского государства может предотвратить возрождение прусских милитаристских традиций и превращение Германии в новый очаг военной агрессии.