За окном следственного изолятора, с этажей недостроенного дома, громко кричали, и это мешало телефонному разговору Чибиса. Приходилось говорить громче, чем хотелось, и это нервировало, хотя никто из сокамерников, кажется, не пытался подслушивать. Чибис был уверен, что с его опытом и оперативной, и противоправной работы он легко вычислит кумовского осведомителя, если таковой в хате имеется.

- Привет, котенок, это я. Ну как ты там? Ладно, ладно, я стараюсь. Стараюсь, миленькая, стараюсь! Дрянь всякую только не коли себе, ладно? Хорошо бы чистого… Денег? Денег тебе привезут. Может, ты пока в клинику ляжешь? Сходи к доктору, ну, ты помнишь, тот очкарик… Ладно, я стараюсь. Все, целую!

Закончив разговор, он тут же набрал второй номер, и заговорил уже не заботливым голосом, а требовательно:

- Фельдмаршал, ты что думаешь, я с тобой шутки шучу? У тебя неделя срока, ты понял? Или парашу будешь нюхать вместе со мной! У тебя кнопок много, нажимай, на какие хочешь, но чтобы через неделю я дышал свежим воздухом. Все… Все, я сказал!

- Евгеньич, а не пора Карташова брать в разработку? - Рубанул Арнаутов, едва зайдя в кабинет начальника УСБ.

Виноградов снял очки, положил на стол перед собой. Подравнял дужки, смахнул пылинки с оправы. Казалось, он мысленно считает до десяти, чтобы собраться с мыслями и спокойно ответить «Железному дровосеку».

- Это еще зачем? - Он ответил даже слишком спокойно, с ноткой усталости в голосе, как отвечают ребенку, который встречает пришедшего с работы отца не докладом о школьных успехах, а очередной просьбой «апгрэйдить» домашний компьютер.

- Есть информация, что он с шиловскими крепко повязан. А он - волчара битый. Начнет под нас копать…

- Коля, остановись.

- А ты знаешь, что он бабу шиловскую у меня с допроса увел? Натурально крышей сработал?

- Ну и что? - Олег Евгеньевич надел очки, развернулся к Арнаутову в своем директорском кресле.

- То! - Арнаутов оперся кулаками на стол. - Что, если он и есть настоящий шиловский босс?

- Тебе пора детективы писать. Попробуй, менты сейчас неплохо этим зарабатывают.

- Да неужели ты не видишь, что я всегда прав?

- Я вижу. Только факты…

- Возьми под колпак Карташова, и увидишь то, что надо. Он тебя прямиком к Шилову приведет!

- Ну чего ты волнуешься? Мы телевидение подключили. Народ будет знать своих героев в лицо. Никуда они не денутся. Ни-ку-да…

* * *

- А теперь криминальные новости, - сказал диктор. - Управлением внутренних дел разыскиваются лица, подозреваемые в совершении тяжких преступлений. Шилов Роман Георгиевич, тысяча девятьсот шестьдесят девятого года рождения, рост выше среднего, глаза карие, волосы темные…

Юля перестала рисовать эскизы и, затаив дыхание, подняла глаза на экран.

Роман смотрел на нее с черно-белой фотографии, такой же, как и в удостоверении, которое он показывал в первое утро после знакомства.

Диктор продолжал говорить:

- Егоров Виктор Петрович, тысяча девятьсот шестьдесят пятого года рождения, рост средний, глаза серые, волосы русые. Всех, кто знает о местонахождении этих лиц, просим сообщить по телефону доверия ГУВД или «02»…

Вот он, «Егоров из тюрьмы», которого она дважды видела. Значит, они встретились и теперь прячутся вместе? Что же они натворили, если за них так крепко взялись? Может быть, позвонить этому, который визитную карточку оставлял… как его? Карташову! Правда, она ему уже звонила один раз, он тогда вежливо выслушал, и - ничего. Хотя, на что она рассчитывала? Что он станет держать ее в курсе всех дел?

Юля обхватила голову руками.

Из оцепенения ее вывел звонок в дверь. Юля встрепенулась, встала со стула. Открыть? Не открыть?

Будь что будет!

На пороге стояла пожилая женщина, показавшаяся Юле смутно знакомой. Одета она была по-домашнему, в руках почему-то держала газету.

- Здравствуйте, вы меня помните? Меня к вам понятой приглашали.

- Да… - Юля посторонилась, пропуская соседку в квартиру. - Помню. Только Ромы нет…

- Если бы был, его бы не показывали по телевизору. На вас лица нет. Тоже смотрели? Простите, не помню вашего имени…

- Юля.

- Юлечка, не верьте ни одному слову! Я Ромочку с детства знаю. Он всегда во дворе всех слабых защищал. Врут все про него!

- Почему же тогда по телевизору?..

- Вы же знаете, где он работает! Там же сплошные, эти… оборотни. Наверняка он перешел кому-нибудь из них дорогу.

- Я не знаю. Все, как в страшном сне.

- Ну, если совсем испугаетесь - уезжайте. Ключи от квартиры можете мне оставить, Рома всегда просил меня цветы полить, когда ездил в командировки. Да, чего я зашла - Рома газету забыл, когда звонил от меня. Тут какие-то пометки, может быть, даже что-нибудь важное.

Юля взяла газету. Он звонил от соседки? Когда, зачем? Судя по дате - накануне своего исчезновения.

- Держитесь, деточка. Если останетесь - забегайте вечерком на рюмку чая, поболтаем. Моя квартира напротив.

- Спасибо.

Соседка ушла.

Юля развернула газету. Страница с объявлениями о сдаче квартир вся испещрена какими-то пометками. Он заранее готовился к бегству? Почти все объявления перечеркнуты, только четыре самых нижних остались нетронутыми.

Он в одном из этих адресов?

Зазвонил телефон. Юля ответила и услышала женский голос очень приятного успокаивающего тембра:

- Простите, это кто?

- А… А это кто?

- Очень мило! Роман дома?

- Нет, Ромы нету…

- И на работе нет, и мобильный не отвечает. Вы кто, его подружка?

- Ну, можно сказать, и так.

- А я его мама, и я волнуюсь. С ним все в порядке?

- Да, с ним все хорошо, он просто уехал ненадолго в командировку. Скоро должен вернуться.

- Прошлый раз мне тоже сказали, что он в командировке, а он лежал в госпитале.

- Нет, вы не переживайте, с ним вправду все хорошо, он жив и здоров. Он мне звонил вчера.

- Я его почти полгода не слышала. Как придет, пусть сразу позвонит нам в Найроби.

- Я обязательно передам.

- Спасибо. А как вас зовут?

- Юля.

- Спасибо, Юля. Меня зовут Наталья Петровна. Я рада, что Ромка не один. Теперь мне будет поспокойнее. Вчера еще сон плохой, и жара тут такая… Ну, ладно, не буду больше вас отвлекать, Юлечка. Всего доброго.

- До свидания.

Только теперь Юля заметила, с какой силой стиснула во время разговора телефонную трубку.

Положила ее, перевела дыхание.

И снова взялась за газету:

- Где же тебя искать, майор Шилов?

* * *

Разговор с зав. отделением получился тяжелым.

Операция необходима, и тянуть с ней нельзя. Теперь уже - совсем нельзя, в состоянии матери произошли значительные изменения к худшему. Стас мало что понял из медицинской терминологии, которой обильно сыпал пожилой армянин… Но при чем здесь терминология? Основное-то ясно!

- Какие шансы на успешный исход операции? - спросил Стас, и тут же устыдился вопроса.

Доктор начал что-то отвечать, как всегда, излишне подробно. Скрябин уже не слушал его. Где найти деньги? Такой суммы ему за всю жизнь в ментовке не заработать. Даже половины. Квартира не приватизирована, так что быстро ее не продашь. Занять в банке под ее залог? Наверное, это как-нибудь можно устроить. Но дадут столько, что все равно не хватит на операцию, да и волокита с оформлением потребует времени, которого нет. Взять в долг у знакомых? В лучшие времена можно было одолжиться у Шилова, но сейчас не лучшие времена. Есть несколько знакомых предпринимателей и бывших ментов, подавшихся в коммерческие структуры на большие оклады. Наверное, десять - пятнадцать тысяч долларов таким образом удастся собрать, но этого не хватит даже на первый взнос, чтобы начать подготовку к проведению операции. Врач умолк, выжидательно глядя на Скрябина. Кажется, он говорил что-то про шансы…

- Спасибо, Аркадий Байрамович. Я вам позвоню.

Выйдя из больницы, Скрябин направился к метро. Надо ехать в бизнес-центр, забирать машину. «Наружка», наверное, его заждалась. Сидят и гадают: то ли он с кем-то встречается в одном из многочисленных офисов, прошерстить которые за прошедшие три час смогла бы только рота ОМОНа, то ли выскользнул из-под наблюдения, и неизвестно, когда и где объявится теперь. В любом случае, им придется объясняться с начальством. И второй раз так легко ускользнуть от них не удастся.

По дороге подвернулось кафе. Скрябин как-то был в нем вместе с женой и запомнил, как Светка восторгалась качеством блюд при доступных ценах и качественном интерьере.

Стас зашел, взял кофе с какими-то блинчиками. Задумавшись, не заметил, как проглотил их. И как возле его столика остановился молодой мужчина в светлом плаще:

- К вам можно присесть?

- По-моему, есть свободные места.

Мужчина все-таки отодвинул стул и сел:

- Вы меня не помните, Станислав Александрович? Я раньше работал в Следственном управлении.

Скрябин присмотрелся: на мента, пусть даже бывшего, мужчина не походил - Филипп Киркоров, только в очках и с выпрямленными волосами, а не офицер. Но, тем не менее, это действительно бывший следователь, а ныне адвокат по фамилии Лукошкин, а по имени… Имя не вспомнить. Он проработал недолго, и не оставил следа в анналах милицейской истории, тогда как на адвокатском поприще преуспел значительно больше.

Стас кивнул, показывая, что узнал:

- А потом защищали Лешу Большого по убийству в казино. Вашими стараниями его оправдали.

- Правильно, - Лукошкин улыбнулся. - У меня к вам разговор.

- Приходите в Управление, мне сейчас некогда.

- Я по личному вопросу.

- Это ваши проблемы.

- Вы не поняли. Я по вашему личному вопросу. Как здоровье матушки?

Скрябин напрягся:

- Не понял.

- Дело в том, что я случайно узнал о вашей проблеме, и готов помочь ее решить.

- То есть вы - Санта-Клаус?

Лукошкин натянуто рассмеялся:

- Почти. Люди, интересы которых я представляю, весьма финансово обеспечены, и для них не составит труда оплатить операцию вашей матери.

- И что я буду должен взамен? Списки милицейской агентуры?

Лукошкин конспиративно понизил голос:

- Ну что вы! Всего лишь адрес квартиры, где скрывается некто Михаил Краснов.

- По-вашему, я похож на убийцу?

Адвокат перестал улыбаться, и сказал жестким голосом, совершенно не соответствующим его внешнему виду:

- Вы похожи на человека, у которого умирает мать. И с чего вы решили, что речь идет об убийстве? С мальчиком просто поговорят об отказе от данных ранее показаний.

- После чего он повесится, оставив соответствующее заявление. Лукошкин, пока я не сломал вам пару костей, идите подобру-поздорову.

- Я думал, вы любите маму больше, чем свою работу. - Адвокат встал и отработанным жестом бросил на стол визитку: - Это вам на случай, если вы передумаете. Всего доброго, Станислав Александрович!

Стас откинулся на спинку стула и закрыл глаза.

* * *

Юля приехала к себе на работу.

Офис располагался на верхнем этаже большого торгового комплекса и занимал несколько секций с большими витринами, в которых были выставлены образцы продукции и плакаты с рекламой.

Издалека заметив подругу, Наталья выскочила навстречу:

- Привет! Фомина рвет и мечет. Ты принесла эскизы?

- Все здесь, на, держи. Покажи, пожалуйста, девчонкам, пусть пока подумают про ткани и фурнитуру, а мне позвонить надо.

Отдав Наталье пакет с бумагами, Юля прошла в офис, села к телефону и достала газету. Набрала первый номер из тех четырех объявлений, которые остались не зачеркнутыми:

- Добрый день, я по объявлению. Скажите, вы случайно не даете уроки игры на бильярде? Нет? Извините, спасибо.

По второму телефону ответил молодой мужчина. Голос у него звучал слегка удивленно, как будто он не ожидал, что кто-то может ему позвонить. Выслушав тот же вопрос, он переспросил:

- На бильярде? - и, неплотно прикрыв микрофон, сказал в сторону: - Баба какая-то…

Юля затаила дыхание. Неужели?..

Она почувствовала, как трубку взял кто-то второй. Взял, и молчит. Ждет, когда она себя обозначит.

- Алё! - сказала она, оглядываясь на открытые двери офиса. - Алё!

- Привет, это я. - Шилов ответил так, словно ничего в последние дни не происходило, и Юле захотелось шмякнуть телефон об пол.

Она отыскала его? Отыскала! Теперь пусть он ее ищет! Конспиратор хренов! Неужели не мог найти возможности дать о себе знать?!

- Ты как нашла телефон?

- Соседка принесла твою газету.

- Вот так и проваливаются явки, - Роман засмеялся. - Ты откуда звонишь?

- С работы. Я знаю, что из дома нельзя.

- Ой, прости. Да, досталось тебе!

- Переживу как-нибудь. Тебе мама звонила.

- Солнышко мое, ты только для этого меня разыскала?

- Да нет, неплохо было бы услышать от тебя объяснение. У меня уже голова кругом идет.

- При встрече.

- Надеюсь, до этого тебя не убьют? Слушай, тебя Егоров нашел?

- Нет. Он приходил к тебе?

- Дважды. Он просил передать, что…

- Стоп! Вот это - точно при встрече. Ты на машине?

- Да.

- На твоей работе есть запасной выход?

- Есть, через подсобки во двор.

- Найдешь что-нибудь сверху надеть другое?

- Могу плащ взять у подруги.

- Значит, переоденься, машину не трогай, выходи через двор. Пройди пару кварталов пешком, потом поймай тачку. Встречаемся там, где мы с тобой первый раз увиделись. В самый первый раз. Поняла?

- В общем, я сразу поняла, что с тобой не соскучишься, - ответила Юля, машинально разрисовывая виньетками газетное объявление с телефонным номером Шилова.

- Если повезет, то еще поскучаем. Ты только хвоста не приведи.

- Слушаюсь, товарищ майор.

Перед въездом в моечный комплекс стояла табличка: «Закрыто по техническим причинам», над воротами горел красный сигнал, дверь сбоку от ворот была заперта. Юля постучала, и ей открыл толстый хозяин комплекса Жора. Молча кивнув, он провел ее мимо конторки, в которой девушка-мойщица играла с рыжим котом, в полутемный ремонтный бокс:

- Подождите здесь.

Шилов, в плаще и кепке с длинным козырьком, стоял внутри бокса за выступом стены. Юля не замечала его. Какое-то время он с улыбкой смотрел на нее, потом тихо подошел сзади и обнял за плечи:

- Привет…