Меньше всего Моррис ожидал услышать голос Джил, когда в субботу утром зазвонил телефон. Кто–то из знакомых обмолвился, что она вернулась несколько месяцев назад, но Джил больше не звонила с его дня рождения. Он тоже решил ей не звонить и спокойно относился к тому, что их отношения практически прекратились. Услышав ее голос, он испытал смешанные чувства радости и обиды, но постарался говорить непринужденно. Моррису удавалось это плохо, и Джил слышала напряженность его голоса.

— Моррис, ну не дуйся! — игриво–извиняющимся тоном произнесла Джил. — Я не звонила, потому что у меня есть на это причины. Я тебе потом все объясню.

— Я и не дуюсь, с чего ты взяла? — Моррис сам заметил, как чересчур громко прозвучали его слова.

Джил некоторое время молчала в трубку, и Моррис не мог сообразить, что сказать, чтобы прервать неловкое молчание. Наконец в трубке снова раздался ее голос.

— Моррис, у тебя какие планы на сегодня? Если ты не занят, то мы можем где–нибудь встретиться, поговорить.

Обида не то что бы совсем исчезла, но куда–то спряталась. Он соскучился по Джил и будет рад ее видеть. Они договорились встретиться в небольшом кафе, известном им обоим и недалеко от дома Морриса. Ехать до кафе не дольше двадцати минут и Моррис добрался задолго до назначенного времени.

— Здравствуй, долго ждешь? — рядом со столиком стояла Джил.

Моррис тоже встал. Джил улыбнулась, подошла к нему и поцеловала в щеку.

— Привет. Давно приехала? — неожиданно, он не знал, с чего начать разговор.

В голову не пришло ничего, кроме этого вопроса и, наверное, неуверенность отразилась на его лице. Джил продолжала улыбаться и смотреть на Морриса. Посетителей в кафе еще не было, они сели за столик и заказали кофе. После приезда Джил остановилась у родителей, а сейчас размышляет о возвращении в большой город, точно она еще не решила. Они поговорили ни о чем, и настроение у Морриса начало портиться, он совсем не так представлял себе их встречу. Возможно, он сам виноват, не знает, как себя вести, и не может переступить через невидимую преграду, которой раньше между ними не было.

Джил сидела, подперев голову одной рукой и другой, побалтывая ложечкой в чашке с кофе. В одной из пауз она положила ложечку на блюдце и серьезно произнесла.

— Моррис, я знаю, ты на меня обижаешься и, наверное, я должна тебе объяснить свое исчезновение. У меня действительно есть на это причины. Дело в том, что я не совсем сама уехала из Лондона. У меня там начались проблемы, потом истекла виза, и мне ее не продлили. Собственно, мне и сейчас не получить визу. В общем, это длинная история. По телефону я не хотела все это рассказывать. Кроме того, конечно, я хотела тебя увидеть, все–таки столько времени прошло. Знаю, знаю, сама виновата, — добавила Джил уже своим обычным игривым тоном и Моррис ощутил, что Джил осталась Джил.

Их отношения не изменились, а просто временно прервались, и он не может на нее серьезно обижаться. Он не знал, о чем она собирается рассказать, о каких причинах будет говорить, но после ее слов настроение стало меняться в лучшую сторону.

— Ладно. Что, я тебя не знаю? У тебя всегда полно идей. Рассказывай, что теперь ты там натворила, и за что «старушка» так на тебя разгневалась, — миролюбиво произнес Моррис.

Джил заметила произошедшую в нем перемену и продолжила рассказывать в своей обычной манере, будто они и не расставались.

— Планов? Этого у меня всегда хватало. Вот и допрыгалась! Зато, знаешь, я нарвалась на настоящее, сенсационное расследование. Откровенно говоря, я еще не знаю чем, все это закончиться, но пока счет явно не в мою пользу. Нашла я эту тему около года назад, и почти сразу у меня начались неприятности. В начале я сама не верила, думала, это мои выдумки или стечение обстоятельств. Я потому и не хотела с тобой встречаться, на всякий случай.

— Со мной? Джил, ты меня заинтриговала, прямо шпионские страсти, — пошутил Моррис, вспоминая ее любовь к историям о всевозможных заговорах и тайнах.

Джил тоже весело рассмеялась.

— Да, ладно тебе. Не совсем шпионские, но встречаюсь я с тобой можно сказать конспиративно, а тебе все шуточки. Ты ни куда не спешишь? Придется рассказывать по порядку, а то решишь, что у меня развилась мания преследования.

— Это ты всегда спешишь, а мы здесь тихо, спокойно ждем, пока у тебя найдется время.

— Опять упреки? — Джил нарочито уперла руки в боки и прищурила глаза. — Будучи безработным журналистом, у меня теперь масса свободного времени.

Год назад она решила собрать материалы и написать статью о достижениях и современном взгляде на исследования стволовых клеток. Больше всего ее интересовало отношение общества и различных ученых к этим исследованиям и перспективам их применения в медицине. В свое время это была одна из наиболее обсуждаемых тем, но со временем интерес угас, а реальных ответов так и не нашлось. Сами исследования до сих пор вызывают множество спорных вопросов, как с моральной, так и с научной точки зрения. Существует множество противоречивых и конфликтующих взглядов на фоне удивительных достижений последнего времени, обещающих чуть ли не переворот всей современной медицины.

— В общем–то, ничего особенного. Я хотела встретиться по возможности со всеми известными людьми, высказывающими противоположные точки зрения, и постараться объективно представить их мнение в статье.

В одном из университетов она узнала имя профессора, кто одним из первых занялся исследованиями стволовых клеток. Конечно, она захотела найти его и встретиться. Профессор оставался бескомпромиссным сторонником исследований вне зависимости от общественного мнения и открыто осуждал любые ограничения в этой области. С течением времени его позиция начала расходиться с официальной позицией университета, его оппозиция вызывала осуждение и давление руководства. Профессора это нисколько не останавливало, и дело грозило закончиться скандалом, но неожиданно, в одночасье, профессор сам ушел из университета.

— Так вот, найти этого профессора мне не удалось. Я только узнала, что он ушел работать в частную компанию «Неа1хП КеПаЫШахюп». Его имя Ю Чан. Ты его, кстати, не знаешь?

— А при чем тут Ю? — вместо ответа спросил Моррис.

— Не знаю, может и ни при чем, а может и при чем. Дело не в Ю, это я тебе рассказываю, как все началось. Я же сказала, история длинная, — засмеялась Джил, как ей показалось, нетерпению Морриса.

— Только незадолго до моего отъезда я узнала, что твоя «HR» и Неа1хП КепаЫШахюп — одна и та же компания. Мне это в голову не приходило, может и к лучшему. Эта ваша «HR», она очень интересная компания. Это одна из причин, почему впоследствии я не хотела, чтобы о нашем с тобой знакомстве было известно. На всякий случай, ты слушай, я сейчас постараюсь все объяснить покороче.

Моррис невольно напрягся. До этого момента он ожидал услышать о какой–нибудь очередной авантюрной идее Джил, но ее рассказ принимал серьезный оборот. Джил посмотрела на Морриса и решила, что ему наскучил ее длинный рассказ.

— Не буду тебя мучить, скажу в двух словах. Ю, как испарился, а также и все, что указывало на его переход в «HR». Я попробовала его там найти, но мне ничего не удалось. В «HR» все такие вежливые, но ничего мне не сказали и вообще, я так и не поняла, чем они занимаются. Сам понимаешь, от этого мне стало только интереснее, у меня нюх на такие дела.

— Да уж…

— Подожди, дай закончить, — торопливо продолжила Джил. — А тут в редакции мне дают срочное задание, потом другое, все интересные. Я и внимание не обращала, но попутно, между делом, продолжала искать Ю и интересоваться «HR», а кто–то также продолжал наблюдать за мной. Немного позже мой редактор, как бы между прочим, напомнил, что моя тема по стволовым клеткам давно не представляет интереса, не стоит тратить время и все такое. А я к тому времени уже познакомилась с несколькими людьми и узнала, что я далеко не первый человек, кто безуспешно интересуется «HR». Не знаю, насколько ты в курсе, но оказалось, что «HR» обладает огромным влиянием, имеет отделения по всему миру, располагает огромными финансовыми средствами и, мягко говоря, совсем не приветствует распространение этой информации в прессе. Начались бытовые неприятности, проблемы на работе, с полицией, вплоть до глупых обвинений по моим статьям. В общем, из газеты меня убрали, в другие издания не брали и, между прочим, посоветовали оставить тему «HR». Вот такие дела.

— М–да… — Моррис подумал, что это примерно то, чего он теперь ожидал от «HR», а история Джил выдумками не выглядела.

Таким образом, «HR» пыталась избавиться от назойливого интереса, и все лишь дополняло его новую картину представления о наборе методов, которыми пользовались Хэнк с Роем. Джил рассказала о новых знакомых, тоже искавших информацию об «HR», но судя по ее словам, ни Джил, ни кто–либо другой даже не представляют истины. Похоже, тактика «HR» работает успешно. Моррис ощутил неуютность продолжения этого разговора. Он мог легко объяснить Джил причину ее неприятностей, но почему–то не был уверен, что это стоит делать.

— М–да… Ты могла обратиться в официальные инстанции, в полицию, суд. Я в этом не разбираюсь, но должны быть какие–то способы защиты от…

— Ха, ты думаешь, я этого не пробовала? Только они об этом подумали еще раньше, — Джил хлопнула рукой по столу. — Мои неприятности, о которых я говорила, включали в себя обвинения в подтасовке фактов, их фальсификации, нарушении этики и даже шантаже. Потом еще в хранении наркотиков и подозрении в их распространении. Все это странным образом висело надо мной в воздухе и потом утрясалось само собой, но таким образом, чтобы в любой момент любой новый факт мог довести дело до суда. А что на руках у меня? Догадки, ничем не обоснованные измышления и не подтвержденные слухи. Еще рассказы пары таких же неудачников.

Джил взяла свою пустую чашку и перевернула ее вверх дном на блюдце. Понемногу кафе оживало, и у официанта оставалось все меньше времени скучать. Джил махнула рукой и заказала себе еще чашку кофе. Она дождалась, пока он не отошел от их столика, прежде чем закончить рассказ.

— Все это оказалось совсем не шуточки. Теперь понимаешь, почему я перестала с тобой общаться и не звонила по возращении. Я не знаю, оставили они меня в покое или нет, и на всякий случай не хотела, чтобы они узнали о моем знакомстве с тобой. Не на ту нарвались, у меня есть план, — оптимистично закончила Джил и усмехнулась собственным мыслям.

— Ты не исправима, опять план? — Моррис тоже усмехнулся.

— А как же иначе! Я что должна сдаться? Нет уж, дудки.

— И–и–и мне кажется, я являюсь частью твоего плана, — ответил сам на свой вопрос Моррис.

Джил нахмурила лоб, сжала губы и подергала себя за нос.

— Э–м. Не совсем. Как–то неправильно это у тебя прозвучало. Моррис, я рассчитывала на твою помощь, но если ты не хочешь, то не надо. Мы можем забыть об этом разговоре, и я не обижусь, честно. Так случайно получилось, что мы друзья и ты работаешь в «HR». Это совсем не обязательно.

Вернувшись домой, Моррис продолжал рассуждать о разговоре с Джил. Он сказал ей, что ему надо подумать, и Моррис не кривил душой. Джил это поняла и больше ни о чем не спрашивала, а он хотел тщательно все взвесить. Зная Джил, он подозревал о ее решимости не отступать от намеченной цели, но опасался ее несдержанности и не спешил рассказывать о своих собственных планах. По стечению обстоятельств их судьбы снова пересеклись таким вот непредсказуемым образом с общими планами в отношении «HR», чего Джил еще не знает. Не знает она и с чем столкнулась, какую тайну пытается сохранить «HR». С другой стороны, история Джил заставила Морриса задуматься и о своих действиях. Он не учел возможностей и влияния «HR», хотя мог бы предположить это и сам. Он сразу понял, что ее очень умело подставили. Она лишилась карьеры в Лондоне, получила подпорченную репутацию, оказалась на грани привлечения к суду, и даже на международном уровне ей была показана их власть, ведь при получении визы требуется указывать, не было ли отказов в прошлом. Ей никто не угрожал, никто ничего не требовал, и никакой связи ее неприятностей с «HR». От нее просто добились, чтобы она сама все поняла. Стоит оставить тему «HR» в покое и у нее тоже все будет нормально. Похоже, власть «HR» распространяется дальше, чем он предполагал. Впрочем, с такими людьми этого следовало ожидать, он просто серьезно не задумывался об этой стороне деятельности «HR».

Вообще–то Джил оказалась молодцом, еще в Лондоне, она прикинулась озабоченной и раздавленной своими проблемами и что теперь ей совсем не до «HR». Вернувшись, она поселилась у родителей и несколько месяцев даже не пыталась искать работу. Джил не знала, следили за ней постоянно, продолжают следить после возвращения домой или нет. Она даже не пыталась это узнать, потому что вполне разумно оценила свои возможности. В конце концов, она журналист, а не шпион, ей все равно понять это не удастся, а полгода–год ничего не изменят. Если повезет, то она попытается создать впечатление, что не связывает свои неудачи с «HR» и вообще хочет выбросить прошлое из головы. Запутавшаяся молодая девчонка в депрессии и теперь начинает новую жизнь. Сильно притворяться не приходилось, поскольку в один из моментов она серьезно перепугалась за свою будущую жизнь. Плох ее план или хорош, Моррис оценивать не брался, но ему он казался вполне правдоподобным и логичным. Во всяком случае, все ее действия до сих пор вписывались в этот сценарий.

Урок Джил показал, что ему не просто не удастся действовать в открытую, но стоит еще раз подумать, как достичь цели, и не дать им раскрыть его планы отдать людям бессмертие слишком рано. Эти люди не дураки, одни Хэнк с Роем чего стоят. Моррис решил ничего не рассказывать Джил, пока не выработает свой план. Он боялся, что, узнав правду, неудержимый характер Джил возьмет верх в надежде на доказательства, добытые с помощью Морриса, и она устроит что–нибудь неосмотрительное. Моррис начал сомневаться в возможности чего–то добиться официальным путем, даже имея на руках доказательства. Они с Джил могут создать неприятности, возможно, большие проблемы для «HR», но обладая такой тайной и таким влиянием, Хэнк должен был предусмотреть меры и на случай ситуации, когда кто–то изнутри «HR» решит раскрыть их секрет.

По плану Джил, она постепенно будет «возвращаться» к нормальной жизни, осмотрится, заодно вернется в круг бывших друзей, заведет новые знакомства. Она не собиралась проявлять никакого интереса к «HR» в ближайшее время, но на всякий случай они договорились по–прежнему не афишировать своего знакомства. Откровенно говоря, Моррис сожалел, что они не смогут встречаться, но теперь это по–другому, только временно, теперь они вместе. Моррис знал, что скоро он сможет ей все рассказать, и эта мысль была вдвойне приятна. Джил уже сейчас рядом с ним, на пути к его цели, к их общей цели. Очень скоро он сможет ей все объяснить.