Андрей взял папку в руки и, с удовлетворением поглаживая, пролистал документы, которые успел уже выучить наизусть. Дело сделано, и утром он получил долгожданные последние документы о покупке нового участка земли. Оформление заняло на три недели дольше, чем он рассчитывал, но удивляться здесь нечему. После заключения договора на покупку включается бюрократический механизм проволочек, и все эти агенты, адвокаты, бюрократы не шевелятся, теряют интерес. В этой сделке для них больше ничего нет, свои деньги они получили и все свое обещанное внимание и заботу быстро перебрасывают на следующего клиента, которого еще только предстоит уговорить поставить свою подпись в договоре о покупке. Теперь это не важно, никаких сюрпризов больше не будет, но до получения окончательных документов Андрей все–таки испытывал беспокойство. После соблюдения всех формальностей можно отметить приобретение и пригласить Ю в ресторан.

Подходящий участок земли подвернулся во время их поездки с Ю. Он располагался почти по соседству с местом, где они провели ночь. Андрей не смог удержаться и решил сразу его осмотреть, прицениться, не откладывая на следующие выходные. Невольно Ю оказался вовлечен в процесс покупки земли, поездок в агентство недвижимости, переговоров и заключения первоначального договора. Вместо обещанных спокойных выходных на природе и в тиши провинциального городишки Ю пришлось везде таскаться с Андреем.

Новый кусок земли по площади превышал купленный им ранее, но оказался очень холмистым и поэтому даже начальная цена показалась ниже, чем Андрей предполагал. Расценки в этом районе он знал хорошо, будут продавать землю, граничащую с его участком, или нет, неизвестно, и Андрей решил не упускать возможность заключить эту сделку прямо сейчас. Ему пришлось взять заем в банке, но никакого неудобства он в этом не видел. Он взял заем на тридцать пять лет, ежемесячные выплаты получились небольшими, и он легко сможет себе позволить новые покупки, если подвернется что–то еще.

Документы пришли в конце дня и Андрей задержался допоздна, долго и тщательно их проверяя. Никакой срочной проверки бумаг не требовалось, но это были приятные хлопоты. Собравшись домой и проходя мимо лаборатории Морриса, он заметил горящей там свет и решил зайти, поговорить. Отсутствие прогресса в его работе привлекло внимание Роя, и Андрею хотелось избежать лишнего давления, в особенности, если выяснится необоснованность его слишком оптимистичных ожиданий. Андрей видел, как много работает Моррис. Он даже как–то изменился, стал менее общительным, почти все время проводит в лаборатории и чуть ли здесь не ночует. После ряда успехов и удач Моррис мог остро переживать по поводу невозможности продолжать исследования в таком же победном темпе и испытывать разочарование. Несмотря на талант, он еще слишком молод, а таким натурам часто свойственны резкие эмоциональные перепады. В предыдущих разговорах Моррис уверял, что все нормально. Может, у него неприятности в личной жизни?

Хорошие отношения с Моррисом не вводили Андрея в заблуждение. Он видел, что особой близости не сложилось и на полную откровенность Моррис не шел, впрочем, он и не обязан. Поэтому размышления Андрея только его догадки, точно знать он не мог, но стал более внимательно присматриваться к работе Морриса и его моральному состоянию, собственно, это является частью его обязанностей. Он прекрасно помнил о склонности Морриса «уходить в себя» и не хотел повторения той ситуации.

— Все работаешь? Это правильно, а то от Роя нагоняй получим. Все идет по намеченному плану, работы много, а результатов нет, — попытался пошутить Андрей, не сразу сообразив о впечатлении, которое его слова могли произвести на Морриса о причине визита в лабораторию.

— Я думал, все ушли, и я здесь один, — отозвался Моррис. Он открыл ящик стола, бросил в него толстую тетрадь и стал туда же сгребать оставшиеся на столе отдельные листы бумаги. Одна из страниц соскользнула и спланировала под ноги подходящего к столу Андрея. Он ее поднял и протянул Моррису. Похоже, страница из работ по стволовым клеткам, в сделанных от руки пометках он узнал размашистый почерк Ю.

— Я тоже иду домой, — сказал Моррис, запихнув страницу в ящик и быстро его закрыв.

Выйдя из–за стола, он с беспокойством во взгляде спросил:

— Если что–то срочное, то я могу еще задержаться. Рой чем–то недоволен?

— Нет, моя неудачная шутка. Поздно уже, я просто мимо проходил и решил заглянуть. Что химичишь? — миролюбиво поинтересовался Андрей.

— Порядок наводил, столько мусора накопилось в бумагах, а днем времени их разобрать найти не смог.

Моррис успокоился, но стоял в нерешительности, переминаясь с ноги на ногу и всем видом показывая, что готов идти. Он не мог определить, ждет ли Андрей ответа на свой вопрос или в самом деле просто зашел перед уходом домой.

— Пойдем, пойдем.

Они молча вышли из лаборатории и двинулись по пустому коридору. Их шаги гулким эхом разносились по всему зданию. Разговор снова не складывался, и Андрей окончательно пришел к выводу, что с Моррисом не все в порядке. Надо что–то сказать, но он не знал, что именно. В этот момент Андрей позавидовал разговорчивости Ю, который никогда не молчал и практически не нуждался в теме для разговора, он говорил, и все. Они шли молча до тех пор, пока Андрей не спросил, как думал, без предисловий.

— Моррис, хотел задать тебе вопрос. У тебя все нормально? В последнее время ты выглядишь подавленно, работаешь с утра до позднего вечера. Ты пойми, мы не совсем посторонние люди. Может, личные проблемы или устал? Может я могу чем–то помочь?

Моррис остановился перед дверью ведущей на улицу.

— Проблемы? Нет, у меня все хорошо. Есть проблемы с работой, но об этом ты знаешь. Нет, все хорошо, мы же все обсуждали. Все идет не так, как я хотел, но я разберусь. Не волнуйся. Или Рой давит?

Моррис открыл дверь и вышел наружу. Андрей проследовал за ним, и они медленным шагом направились в сторону стоянки.

— Рой здесь ни при чем. Рой, бывает, много кричит, но он все понимает, он сам ученый. Мне просто так показалось. Это хорошо, если все нормально.

Андрей пошарил в кармане и вытащил ключи от машины. Ему почудилось, что Моррис ускорил шаг, чтобы избежать неловкого молчания или дальнейших расспросов. Со своими подчиненными Андрей не любил подчеркивать разницу служебного положения. В их работе это непринципиально и касается только формальных и административных сторон деятельности лабораторий. Раньше он не замечал наличия этой границы и со стороны Морриса, но сейчас ему казалось, что Моррис воспринимает этот разговор, как попытку начальника поговорить по душам со своим подчиненным. Начальник проявляет внимание и участие в делах подчиненного, ведет неформальный разговор и уговаривает поделиться своими проблемами, а подчиненный вынужден делать вид, что для него это тоже обычный разговор, он ничего не замечает, с готовностью отвечает положительно на все вопросы, а сам только и думает, как бы побыстрее отвязаться. Странно, неужели Моррис именно так воспринимает ситуацию? Дружеских отношений испытывать друг к другу они не обязаны, но Андрей не мог представить, что Моррис будет настолько формально воспринимать их разговор, тем более сейчас, после их совместной работы и его принадлежности к числу избранных. Они дошли до машины и остановились.

— Я вот еще что хотел сказать. Ты, Моррис, не обижайся и пойми меня правильно. Ты парень умный, но все–таки я намного старше и позволю себе дать тебе совет. Наука, такое дело, где успехи всегда чередуются с неудачами. Иногда случается годами биться над проблемой без всякого видимого результата. Одна голова хорошо, а много всегда лучше. Смотри, не увлекайся и не упрямствуй без надобности, держи меня в курсе, как договаривались. Согласен, в прошлый раз все сложилось удачно, но так бывает не всегда.

— Это насчет стволовых клеток? Ты же говорил, что не против. Мне интересно, и в будущем может пригодится. Ю тоже не возражал.

— Это хорошо, это я помню.

Моррис по–прежнему не понимал, что пытается ему сказать Андрей. Он собрался сесть в машину, но теперь его остановил вопрос Морриса.

— Андрей, как ты думаешь, Ю тоже считал эту тему бесперспективной, когда ее закрыли?

— Не знаю, вернее, смотря, что именно под этим понимать. Теоретически, эта область была и остается исключительно интересной, но Рой планирует и ведет разработки, исходя из приоритетов для достижения практических результатов в кратчайшее время. Тогда это имело особенно принципиально важное значение, мы не могли распыляться по всем направлениям. К слову сказать, это тоже приходит с опытом. Я понимаю, в молодости хочется все и сразу, — улыбнулся Андрей.

— Да, да. Почему Рой всегда прав? Не он один здесь работает. И не видел я, чтобы он особенно часто делился своими планами, — в полголоса пробормотал Моррис, больше отвечая на собственные мысли, чем на слова Андрея.

Андрей попытался разглядеть лицо Морриса, но не смог при недостаточном освещении на стоянке. Ему показалось, он заметил у Морриса выражение досады на вырвавшийся резкий комментарий, особенно после его попытки сгладить свои слова.

— Я хотел сказать, он гениальный ученый, создал эту компанию, но это не значит, что ты или Ю не можете иметь идеи или нет альтернативных путей… Э, не обращай внимания, Андрей. Наверное, я и правда устал, не получается сформулировать свою же мысль.

Моррис провел рукой по волосам и достал ключи от машины. Андрей опять улыбнулся. Теперь уже он не знал, как реагировать на слова Морриса.

— Моррис, характер у Роя скверный, спорить трудно, а вот насчет учитывать мнение других, ты не прав. Ведь и твои идеи в первую очередь поддержаны Роем.

— Ты прав, Андрей. День у меня сегодня совсем неудачный. Спасибо за помощь. Ничего страшного, отдохнем, разберемся.

Моррис явно сожалел о сказанном и пытался исправить впечатление, но получалось у него это неуклюже. Они попрощались, Моррис пошел к машине и Андрей долго смотрел ему вслед, прежде чем открыть дверь своей машины. Моррис всегда вызывал положительные эмоции, но не сейчас. Он почему–то больше их не испытывал. Его беспокойство по поводу состояния Морриса из простой уверенности переросло в уверенную необходимость безотлагательно прояснить всю ситуацию целиком.