Сара уже не ждала Роя, когда он, под вечер, появился в садике клиники. Она поправила съехавший плед и получше укутала голые ноги. По вечерам становилось заметно прохладнее, но ей было лень встать из уютного кресла и пойти переодеться. Приехав сегодня в клинику, она побросала вещи, так и не удосужившись их разобрать. Сара надеялась найти лазейку и убраться из страны, несмотря на закрытые границы. Она молча наблюдала, как Рой не сел, а именно бросил свое тело в кресло напротив. Оно натужно скрипнуло и сдвинулось на несколько сантиметров назад с шаркающим звуком дерева по мраморной плитке. Сара приложила руки к ушам, пытаясь спастись от звука, который не могла переносить, в особенности, если на поверхности плитки оказывалось хотя бы несколько песчинок.

Днем разговор с Роем не получился, вернее, большую часть короткого разговора она сочла бесполезной, а Хэнк до сих пор не вернулся. Раздражения и негодования в голосе Роя было ничуть не меньше, чем всегда, но Сара заметила произошедшие изменения. Раньше его поведение не выглядело злобно–уставшим, а днем он произвел на нее именно такое впечатление. Похоже, все происходящее ему тоже мало нравилось, а бессильный что–либо изменить, он компенсировал свое настроение излишней грубостью в разговоре. Кое–что узнать Саре все–таки удалось, но в главном вопросе, как выбраться из страны, он помочь не мог, и ей пришлось остаться дожидаться Хэнка.

События, которые она предвидела и которых опасалась, начались раньше, чем она предполагала, и теперь Саре физически не хватало места, стало душно, тесно и хотелось поскорее вырваться из капкана. Лучше всего переждать эту заваруху в укромном уголке подальше, где–нибудь в глуши или на островах. У нее не оставалось сомнений, что борьба началась, а была это борьба за мировое господство, власть или бессмертие, по большому счету не имело значения. Главное и самое печальное, эту борьбу не удалось оставить в тиши кулис политических игр, решить полюбовно, без конфронтации и вовлечения общественности. Вне зависимости от того, кто спровоцировал этот худший вариант разрешения всех противоречий, Сару теперь волновал только вопрос, как долго придется ждать возвращения стабильности. Лес рубят — щепки летят, и не имеет значения кто ты есть. Оказаться одной из таких щепок, пусть даже случайно, Сару никогда не устраивало, а сейчас и тем более.

Правда, попутно она надеялась успеть решить небольшую проблему. Рано или поздно, так или иначе, наступит статус–кво, и прежде, чем забиться в щель, ей надо убедиться, что, выйдя из нее, будет место, куда вернуться.

— Застряла? — с усмешкой или даже задиристо окликнул ее Рой. — Ладно, не обижайся. Эм, послушай, знаешь, сейчас происходит вся эта ерунда… Эм, я сам только утром прилетел, вымотался, как собака. Я хочу сказать, эм, ты извини, если я днем, может, лишнее сказал…

Увидев вздернутую бровь Сары, сконфужено пробормотал Рой, чем удивил ее еще больше, но вздернуть бровь еще выше она уже не могла.

— И давно у вас тут проходят сборища «фанатов»? — спросила Сара, чтобы избежать продолжения щекотливой темы.

Она намекала на небольшую толпу у ворот, сквозь которую пришлось проехать, прежде чем попасть на территорию «HR». Толпа была слишком пестрая, и сам протест каким–то спонтанным, непонятно кем организованным, а их плакаты и выкрики слишком противоречивыми. Кто–то обвинял ученых в создании неизвестных болезней и требовал прекратить эксперименты генной инженерии, кто–то обвинял в тайном сговоре с правительством для сокрытии правды об эпидемии, или требующие от «HR» бессмертия.

— А, придурки! Не знают, чего хотят. Еще сами же и передерутся. Слышала, наверное, сейчас местами беспорядки возникают. Как водится, все хотят урвать хоть что–то в смутное время. Если что хорошего и произошло в последнее время, так это охрана «HR». Видела, нас теперь еще официально полиция охраняет, так что можешь не волноваться, в «HR» безопасней, чем где бы то ни было. А эти покричат, покричат, да разойдутся.

— А… Ты домой не идешь, ждешь, пока они разойдутся? — по старой привычке Сара не удержалась и поддернула Роя.

— Что? Я пришел с тобой поговорить, как с человеком, а ты! — вскричал Рой, приподнимаясь в кресле.

Секунду он смотрел на нее, потом опустился обратно, погладил рукой живот и шутливо погрозил ей пальцем.

— Ха! Взялась за старое, меня дразнить. Домой я всегда успею. Ты лучше расскажи, какие у тебя планы, я даже и не знал, что ты здесь. Хэнк мне ничего не говорил. А, да черт с ним.

Сара рассмеялась и одновременно снова удивилась тому, как Рой не купился на ее подначивание и больше не собирается скандалить. Перекинувшись парой слов насчет Хэнка, она поняла, как неохотно Рой обсуждает тему их отношений. Заметив на столе пачку свежих газет, он начал брюзжать по поводу прессы. Читать там нечего, а вот именно из–за этих безмозглых писак и политиков все насмарку и идет. Что именно имел в виду Рой, она не поняла, но попутно досталось и Хэнку с его манией величия и дурацкими идеями, в которые он заигрался, как мальчишка, и все обвели его вокруг пальца. Тоже, как мальчишку. По своему обыкновению, Рой не стеснялся в выражениях и не выбирал слов, но у Сары складывалось впечатление, что говорит он безвольно, с каким–то разочарованием и даже признался в собственных просчетах. Похоже, ему не с кем было делиться своими соображениями, а рассуждать в одиночестве надоело даже Рою. Беспредметные разговоры навевали на Сару скуку, но сейчас она почувствовала интерес к разговору. В таком философском настроении у Роя могло вырваться что–нибудь полезное для нее, или она хотя бы сможет узнать его планы на будущее. То, что у Роя теперь есть свое виденье будущего, она не сомневалась.

— А тот же ваш Джо! Сколько раз я говорил, нельзя верить ни единому слову этой канальи. Сколько лет притворялся, гаденыш! — воспоминание о Джо оказали бодрящее действие на Роя, и он с явным удовольствием длинно и громогласно выругался в его адрес, как будто тот мог его услышать.

— И что ты улыбаешься, он ведь и твой дружок! Он еще и тебе свинью подложит. Кстати, а ты не заодно с ним? А то, может, опять по его делам приехала вынюхивать, — совсем разошелся Рой и бросил перед Сарой одну из газет.

Там, на первой странице была помещена большая фотография корабля, задержанного в одном из азиатских портов с большой партией контрабандного оружия для новоиспеченной религиозно–террорестической организации. Ни религия, ни оружие Сару не интересовали, но она раньше уже читала об этой новой секте. Это странное религиозное течение возникло несколько лет назад и молниеносно развилось в мощную организацию, имеющую влияние и связи в основном в странах Азии и Африки. «Посланники бога», или как–то близко к этому переводится их название, являлись поборниками агрессивной, но скучной и тривиальной идеологии, базирующейся на ультрареакционных взглядах. По их мнению, разумеется, весь мир, вне зависимости от национальности и религии, погряз в грехах, живет по указке дьявола, и в преддверии близкого и неминуемого конца света их учитель был просвещен самим богом, а принятие исповедуемого ими учения является единственным путем к спасению. Пожалуй, единственный необычный и интересный аспект новой религии заключался в проповедовании возможности вечной жизни на земле, убежденности в том, что все неверные умрут, а посланники бога останутся жить вечно. Отсутствие праведности, истинной веры и морали, развращение разума образованием, отрицание рая на земле и стремление к загробной жизни являлись той скверной, которая заполонила мир, позволяя людям жить в грехе на земле, но обещая им прощение для сладкой жизни после смерти. В этом и заключается главное коварство дьявола и сокрытие главной истины от людей. Именно посланники бога призваны осуществить мечту бога и вернуть рай на землю, где всем истинным последователям веры уготована вечная жизнь в этом раю. Конечно, за это надо бороться, может даже очистить землю от скверны. Идея остаться жить вечно здесь, на земле, а не там, после смерти, быстро нашла много последователей, особенно среди малообразованных и малоимущих, на кого, собственно, эта искусственно созданная и шитая белыми нитками идеология и была рассчитана. «Посланники бога» быстро скатились к агрессивно настроенной, почти террористической организации, но прямых доказательств до сих пор не было.

— Рой, а тут–то Джо причем? — Сара искренне удивилась и недоуменно пожала плечами, решив, что Рой все–таки остался Роем, и просто наслаждается возможностью обвинить Джо во всем, что приходит в голову.

— Как причем? Это сколько лет назад он все спланировал, может, и Морриса заслал к нам с самого начала. Теперь вообще не поймешь, что у него за планы, — сильно прищурившись кричал Рой, не замечая ее недоумения.

Тут уже Сара оторвала спину от спинки кресла при упоминании имени Морриса, но все еще полностью не понимая взаимосвязи между всеми словами Роя.

— Подожди… Так ты не знала, что Джо и есть чуть ли не основатель этой организации? — неуверенно спросил Рой, заметив напряженную позу Сары и наконец осознав ее вопрос.

В замешательстве он вспоминал, не сказал ли опять лишнего или обидного в ее адрес, пытаясь несколько путано пояснить то, что сказал.

— Не официально, конечно, но я не удивлюсь, если окажется, что это он и есть их тайный просветленный учитель. Их учителя ведь тоже никто не видел в лицо. Э, вообще–то, я тоже узнал не так давно, то есть все мы. Я даже думаю, это главная причина, почему Хэнк изменил свои планы, и мы теперь сами по себе. Э, то есть, заодно с государством.

Рой понял, что окончательно запутался в своих словах, и замолчал. Собравшись с мыслями и логично рассудив, что теперь в его словах ничего особо секретного нет, во всяком случае, от Сары, он попытался заново, в нескольких словах, рассказать метаморфозы, произошедшие в сознании Хэнка и об их сотрудничестве с государственными органами.

Сара уже знала это от Руби, но слушала внимательно, не перебивая, терпеливо дожидаясь, пока его рассказ дойдет до Джо и Морриса. На всякий случай ей не хотелось давать Рою понять, что ее больше всего заинтересовало в этом разговоре.

— Но я считаю, это не только Джо. Многие хотят создать свое государство бессмертных. В общем, мы, они, разница не большая, — иронично усмехнулся Рой.

Автоматически включившиеся низкие фонари вдоль дорожек сада отвлекли его внимание, и он покрутил головой по сторонам. Точки не слишком яркого света подрагивали в сгущающихся сумерках, и сад клиники стал немного напоминать вечерний аэропорт с его прямыми линиями дорожек по обеим краям обозначенных огнями и ярко освещенными окнами здания «HR». Приглушенный звук пролетающего мимо вертолета становился все громче. Показалось, что он завис прямо над ними и собирается здесь приземлиться. Сара задрала голову вверх, но ничего не увидела. Звук усиливался отражением от стен высокого здания и создавал иллюзию садящегося вертолета.

— Вряд ли Хэнк прилетит сегодня. Это полицейский, они нас часто облетают. Мы теперь не просто частная компания, а особо охраняемый объект, — прокомментировал Рой, истолковав ее взгляд, как ожидание Хэнка.

— Неужели Моррис оказался религиозным фанатиком? Что–то не верится, — невзначай спросила Сара, направляя его в нужном направлении.

Она никак не ожидала, что ее вопрос вызовет новую бурю эмоций и громогласных проклятий, теперь уже в адрес Морриса. Рой даже вскочил из кресла и, как рыба в маленьком аквариуме, заметался между ней и садовым столиком, сильно размахивая руками и едва не свернув вазу с цветами. Его темная фигура заполнила окружающее пространство и снова казалась источником необузданной энергии,

выплескивающейся наружу в виде искр его глаз, горящих отражающимся в них светом фонарей. Сара еле заметно улыбнулась, узнавая прежнего Роя, каким привыкла его видеть.

— А ты все смеешься! Все такие смешливые! А этот гаденыш, тем временем, всех нас стравил. Да что нас, это только начало! Ничего, надеюсь, скоро этому все–таки наступит конец.

Моррис стал личным врагом Роя номер один, даже его «нелюбовь» к Джо никогда не носила столь личного характера. На взгляд Сары разгневанный Рой был всегда уморителен, но в данный момент это мешало ей разобраться в его словах, что в них является фактами, а что его домыслами. Буйство его фантазии и склонность преувеличивать могли в значительной степени питаться ущемленным самолюбием. Как ни ругайся, а Моррису удалось обмануть их всех, создать вирус, который до сих пор не полностью понят Роем, и успешно сбежать.

Важным для Сары оказалось услышать подтверждение о заражении вирусом бессмертия и объявление карантина как попытки предотвратить его распространение. Все эти беспрецедентные меры на государственном уровне в первую очередь служили этой цели, остальные выводы о вирусе и его появлении пока оставались лишь предположениями. Основной версией стало подозрение в катастрофической недооценке Морриса и его связи с Джо. Сара не поняла, в чем мог заключаться смысл распространения вируса для Джо, и каким образом это удалось сделать почти одновременно в разных странах, но со слов Роя, Хэнк с его новыми друзьями из безопасности сами лишь строят догадки. Причин могло быть несколько, или все могло просто сводиться к желанию создать обстановку нестабильности, нервозности и недоверия всех ко всем, разрушить сложившиеся связи не только среди долгожителей, а вообще, внутри государств. Разобщение и натянутые отношения между правительством, политиками, бизнесом, средствами массовой информации и населением прекрасно все запутывает и всех парализует, создавая благоприятную обстановку добиться практически чего угодно для силы, спровоцировавшей такой кризис. Трюк не новый. В любом случае, теперь Роя мало беспокоило, кто прав, и какое у них мнение. Он не очень высоко оценивал их способности контролировать ситуацию, но готов был согласиться с чем угодно, лишь бы решить «его проблему Морриса».

Сара внутренне расслабилась и почувствовала себя гораздо уютнее в разговоре с Роем, который, как она теперь думала, находился в схожей ситуации с ее собственной. Конечно, не в буквальном смысле, а в том, что он остался один, сам по себе и не хочет об этом говорить, а все планируемые Хэнком действия его не устраивают. Интересы и взгляды Роя больше не совпадали ни с чьими, кроме его собственных. Даже дружба с Хэнком не выдержала, и трещина в их отношениях давно превратилась в большой каньон. Не то, что бы Сара собралась делиться с ним собственными планами, но уже меньше опасалась случайно выдать их наличие Рою, особенно в связи с растущим сомнением в их осуществлении.

Слушая рассуждения Роя, она потеряла уверенность в успехе затеи самой воспользоваться Моррисом. Если он действительно работает на Джо, то она совершила ошибку, и ее поиски лишь пустая трата времени, а наметившийся прогресс выглядел совсем по–другому. Нанятый ею детектив нашел журналиста, связанного с Моррисом или его делами. Сейчас детектив проверял подозрительные контакты журналиста за границей, но не успел вернуться до объявления карантина. Сара решила сегодня же связаться с ним по телефону, чтобы поскорее определиться в этом вопросе, ведь если бы не ее план найти Морриса, то она давно бы уехала, еще до закрытия границ.

— Не смеюсь я, не смеюсь. Как ты на него накинулся! Если он с Джо, то какая разница? Вирус твой все равно уплыл, — флегматично заметила Сара.

Увидев остолбеневшего Роя, она приподнялась в кресле, поймала его за руку и торопливо стала успокаивать, продолжая уже открыто улыбаться.

— Тише, тише, извини. Я знаю, неприятно, но я же тебя люблю, а кто тебе еще скажет правду?! Вы, с Хэнком, люди теперь государственные, пора мыслить другими масштабами.

— Да ничего ты не понимаешь! — Рой с досадой отдернул руку и вернулся на свое кресло.

Неожиданно на его лице отразилась спокойная созерцательность буддиста, постигающего взглядом суть вещей, и в наступившей тишине, он несвойственным ему образом смотрел на Сару. Ей снова почудилось, что она чувствует его настроение, и сейчас он размышляет не над ее словами, а думает о ней самой. Хотелось бы знать, что!

— Хорошо, время уже позднее, а мне сегодня еще кучу дел надо провернуть. Не хочешь составить мне компанию за ужином? — вдруг предложил Рой, хлопнув себя по коленям.

— Ого! Неужели я дождалась твоего предложения на ужин! Конечно, Рой, о чем ты спрашиваешь.

— Ты только это, не начинай… Мы сто лет друг друга знаем, вдвоем веселей, вот и все. Потом у меня дела. Так что ничего больше из меня сегодня вытянуть не удастся.

— Вытянуть? — непредвиденная прозорливость Роя застала ее врасплох, и Сара растерялась, не зная, что именно он имеет в виду.

— Сарочка! Неужели ты думаешь, я не знаю, зачем ты сюда приехала. Я же сказал, я слишком давно тебя знаю.

— Может, тогда ты не станешь меня мучить и скажешь, что меня интересует? — как можно более игриво попыталась отшутиться Сара, справедливо полагая, что попытка отпираться будет выглядеть просто глупо.

Она отчаянно пыталась сыграть беспечную откровенность, на самом деле соображая, чем все это может обернуться для нее. Рой поднялся из кресла и завис над Сарой. Теперь он наблюдал за ее реакцией с довольной улыбкой и наслаждался моментом. Наверное, вот так же он зависает над своими лабораторными мышами и с улыбкой наблюдает за их поведением. Сравнение себя с мышью ей не понравилось, и она нахмурила лоб. Она не знала, ставит Рой эксперименты на мышах или нет, но любой ученый–биолог ассоциировался с белым халатом и лабораторной мышью на плече. Рой сделал шаг назад, почесал свою бровь и дружелюбно ответил:

— Сара, в этом нет ничего сложного. Ты пытаешься понять, за кого теперь лучше держаться. Раньше ты могла быть независимой и гордилась этим, а теперь все испортилось, приходиться выбирать, не известно, как все закончится. Пыталась усидеть на двух стульях, а теперь и это может не получиться. Не бойся и не обижайся, но до тебя никому нет дела. Ты в любом случае не пропадешь. Э, и знаешь, ты, наверное, единственный человек, который ничего плохого мне не делал и в общем–то ничего у меня отнять не пытался. Так что не волнуйся, можешь всегда ко мне обратиться, если что, — многозначительно закончил он.

В течение первых секунд десяти Сара пыталась осмыслить, что же все–таки сказал Рой. В двух словах, он прав, за исключением необходимости выбирать. Этой необходимости она и пытается избежать, вернее, давно выбрала. В то же время, он пытался сказать ей что–то хорошее, теплое, может даже успокоить и защитить. Похоже, она может рассчитывать на Роя. Только все равно что–то ей не нравилось в его словах, или во взгляде. Ей привычнее, когда он кричит и раздражается. Она опять вспомнила о белой мыши у него на плече.

— Даже если так. На мой вопрос о Моррисе это не отвечает, — уже Сара звучала глухо и недовольно, не определившись, пытается она вывести Роя из себя в отместку за лабораторных крыс или воспользоваться моментом и все–таки узнать больше подробностей о Моррисе.

Должно быть, и то, и другое.