Сборник составляют статьи, посвященные Н. Кульбину: С. Судейкин «Художник-зритель», Н. Н. Евреинов «Кульбин», Сергей Городецкий «Тот, кому дано возмущать воду» и стихотворение «Кульбину».
Завершают сборник даты из жизни, список произведений и десять репродукций Н. Кульбина.
С. Судейкин
Художник-зритель
Кто знает Кульбина и его любовь к искусству, не может быть не заинтересован его выступлением… Мы думаем, что Кульбин — крайний индивидуалист. Его декоративные ощущения находят своеобразное выражение и могут быть восприняты зрителем только при бережном восприятии ускользающих форм.
Николай Евреинов
Кульбин. Impressio
Если взглянешь на работы Кульбина с точки зрения чистой техники, то непременно придешь к определению — дерзость размаха при кропотливо-осторожных приемах.
Если взглянешь на них с точки зрения художественного содержания, — удивишься обилию линейных, красочных, световых и звуковых находок. Две-три картины разных периодов его творчества уже музей. Интимный Музей Духа, где собраны и выставлены десять-двадцать откровений и откровенностей пытливого, различно-счастливого в исканиях, но всегда оригинального коллекционера. В далеких пластах нашей души он ищет драгоценности то ощупью, то наверняка, всегда с оглядкою, но всегда смело; извинительно-невежливо радуется, вынося добытое во тьме на свет Божий; кто быль шахтером, поймет его.
Если взглянешь общее на творчество Кульбина, т. е. просто с точки зрения всевмещающего вселенского Искусства, то прибавишь к сказанному: Кульбин — схематик, подчас ужасно-скупой, подчас красиво-скупой; его возможный девиз — «non multa, sed multum»; его задача — из тусклого Озера Жизни вылавливать волшебной удочкой золотых рыб, показывать их и поучать: «вот содержание Озера, остальное вода». Когда об этом думаешь, вспоминаешь, что он доктор-естественник и видишь Науку и Сказку в столь слитном объятии, что ищешь для такой совместности другого имени.
Смотреть на картины Кульбина иногда то-же, что смотреть на солнце, застилаемое быстро несущимися облаками: не разглядеть как следует, слепит, больно, в глазах прихотливые фосфены, радужные города затеняемые светлой мглой, а внутри сознание: как будто видел солнце.
Бывают часы, когда глаза мои тянутся к таким картинам, как губы к водке. — Это тогда, когда кругом очень серо и зимне, кровь лениво сдается леденящим чарам погоды, ни с кем не хочешь говорить, никого не хочешь видеть, а требуется возбуждение, встряска, крикливая песня.
Картины тихого Николая Ивановича влекли меня иногда именно как крикливый напев муэдзина. Разбуженный, встревоженный, поднявший глаза сначала к верхушке оглашаемого минарета, а затем, по его вертикали, к молчаливому небу, — я хотел молиться… Это уже много. Это уже больше, чем искусство, когда внешность мастерства перестает занимать, сразу призывая к чему-то более глубокому, более значительному, более занимательному.
Что еще прибавить?
Кульбин совсем особенный. В его картинах та же загадочная улыбка, что и в его глазах.
Мне-ли ее разгадать?
Ищите мага.
Сергей Городецкий
«Тот кому дано возмущать воду»
Во всяком акте художественного воздействия есть исцеление, и после Фехнера нельзя к понятии катарсиса не мыслить, помимо стороны психологической, и физиологическую. Озону жизни, которым дышат души в трагедии, параллелен, должно быть, своеобразный массаж нервов.
И обратно: во всяком выздоровлении есть ощущение, близкое к ощущению художественного воздействия, если, конечно, целящий ость то, что он должен быть, т. е. своего искусства художник.
Древняя эта связь с одной стороны дает чудеса врачевания, с другой стороны дает для замкнутых в себе и потому уже искалеченных своим делом художников бездонное, а вообще утонченное и острое художественное творение.
Пингвинов дразнит.
Толстокожих колет.
Утонченников волнует.
Перетончившихся огрубляет.
Не видящих в мире желтого кричит: смотри, вот желтое!
Не замечающим острых углов именно острым углом призывается в зрение.
Любящим анатомию показывает ложь анатомии в искусстве.
Зарисовавшихся — освобождает.
Заколеровавшихся — расколеровывает.
Против лака — имеет керосин.
Против «картины» — чистое полотно.
Против волосатых линий — место, где должна быть единственная и главная.
Вот каково это искусство.
Мир, который оно изображает, — это зыбкий, ело уловимый, меняющийся и подвижной мир. Это — поле битвы между Субъектом и Объектом.
Многоразличными, бесчисленноликими, неисчислимо-разной скорости и амплитуды, (вот уж давно неиссякающими) волнами мчится Объект, излучая щедро, куда попало, свои энергии.
Малость малая попадает в Субъекта.
С пятью-шестью своими — или только вдвое больше — чувствами противостоит он, немного времени тому назад ставший таким, каков есть теперь. Противостоит и уловляет, ежемгновенно колеблясь между высшей гордостью и последним унижением.
Птица поет! Я слышу!
А грохот солнца слышишь?
Мак зацвел! Я вижу!
А глаза у гадины болотной на Венере видишь?
Как гладок камешек! Я глажу!
Между гордостью и унижением колеблясь, с дикими волнами сражаясь, Субъект ощущения свои ощущает колеблющимися, незапечатлеваемыми. Безмерно-малый передо большим-безмерно, он ощущает их слабыми, но слабостью своею сильными.
Ибо если бы хоть одну волну Объекта принял в себя Субъект всю, до ее конца, — он истлел бы в мгновение, как бы коснувшись электрического провода высокого тока.
Только в слабости жизни его и сила.
В миллионных частях дозировал ему Объект.
Морской воды он не испьет, за воздух не взлетит, в огонь не внидет.
Изображению этого поля битвы отданы работа и творчество Кульбина.
Этюды вечной войны.
На чьей стороне художник?
Он соблюдаешь строгий нейтралитет.
Он в великолепных отношениях с Объектом, восхищен его кавалерией, ценит его пулеметы, не устает следить за бесконечным фронтом нападающих валов-воинов.
Он весьма дружен с Субъектом, в молодости увлекался роговой оболочкой и серым веществом. Он даже любит его, потому что знает. Он каждою минуту готов прийти ему на помощь, если бы не искусство.
В искусстве Кульбин фанатик.
Фанатизм всегда искренен.
Искренность всегда убедительна.
Взгляните на его рыжеволосое «Солнце». Вал за валом накатывает оно свет и жар. В ярой дикости этого лика — правда Объекта. Но поднимается противостоящий. Ему не видно конца излучений, забыто начало. По человечеству, жалко ему бесконечно с его конечной оценки щедрого солнца. Он победил! У «Солнца» лик насуплен, как у поденщика.
Но намчалась новая волна.
Зеленорылая с желто-алым румянцем «Маска». Субъект смятен, он подавлен, он поражен. Тихонько с земли поднимает голову. Подводит малиновым. Слабость его непобедима! Видно, как безудержен напор — и вот он остановлен.
Так во всех картинах и рисунках Кульбина фиксируется противостояние Субъекта и Объекта, кривая их напора и отпора, диссонанс их сосуществования в единицу времени.
«Обращаю внимание на то, что по мере усиления диссонанса формы проявляется жизнь» («Свободное искусство, как основа жизни» — статья Кульбина в «Студии Импрессионистов». Спб. 910).
Построенное на диссонансе, искусство Кульбина диссонирует с современной русской живописью.
Тем жизненосней этот диссонанс, чем дальше он отходит от reperiendum и чем ближе подходит к inveniendum.
Ибо долгий путь поисков, предварительно обоснованных теоретически, прошел Кульбин, прошел упорно, аскетично, лабораторно.
И вот научился уже, не ища, находить.
Цепью из улыбок, как на занавеси Териокского театра, представляется его дальнейший путь.
Кульбину
17-I-912
Даты
Кульбин
Родился в 1868; еще не умер.
Выставляется с 1908.
Участвовал в выставках:
Современных течений в искусстве, Δ, Венок, Салон Издебского, Бубновый Валет и пр. (Спб., Москва, провинция).
Лекции его: курс «Свободное искусство, как основа жизни» (Спб., О-во Нар. Унив. 1908) и отдельный — в Спб., Москве и провинциальных городах.
Участвовал: в трудах Всеросс. съезда художников (1911-12), съезда зодчих (1910-11), в организации нескольких художественных обществ, «Весеннего праздника искусства в Екатеринодаре» и в деятельности Териокского театра Тов. актеров, писателей, живописцев и музыкантов (1912).
Печатные труды:
Статьи. Студия Импессион. Δ, Спб. 1910, 8°, ред. Кульбина; изд. Н. И. Бутковской.
Свободная музыка. Сборник, ред. его-же. Спб. 1911, 4°.
Свободная музыка, Спб. 1910, 8°.— La musique libre, Спб. 1910, 8°. — Die freie Musik, Спб. 1010, 8°.
Статья о том-же в Der Blaue Reiter, Мюнхен, 1912, 4°.
Время и нагота в искусстве. Сборн. «Нагота на сцене»; ред. Н. Н. Евреинова, Спб, 1911, 8°.
Произведения Кульбина
Акварель — акв.
Масленный карандаш — м. к.
Масло — м.
Новое масло — н. м.
1907
Крым
Эподы Нового Симеиза — акв.
Пристань яликов в Ялте— акв.
Вид на Ялту из Чукурлара — акв. собств. Зандрок, Спб.
Аутка — акв.
Голова натурщика — м.
Натурщик в мастерской — м.
Сирена — м,
Ожидание — м.
Венеция в Павловске — акв.
1908
Аллея тополей (Пушкинская), эскиз — к.
3 этюда (приз.) — акв.
Лодки у моря — м, собств. Дурова — музей в Воронеже.
Парусная лодка — м, собств. Дурова — музей в Воронеже,
Море — м., собств. Л. Ф. Шмит-Рыжовой, Спб.
Прозрачная вода, собств. М. К. Вернер, Москва.
Берег Финск. зал. — акв., собств. Шлейфер, Спб.
Весна (березки) — м., собств. Руманова, Спб.
Сосны — акв., собств. Руманова, Спб.
Горелый лес — м. к.
Сети — м.
Над рекой, этюд — м., собств. Н. И. Бутковской, Спб.
Лужа в лесу — м.
Сосновка — акв.
Натурщица — м., собств, Н. К. Калмакова.
Натурщица в красном — м.
1909
Весна — м., собств. М. А. Риглер-Воронцовой, Спб.
Портрет дочери — акв.
Белое на зеленом (первые шаги) — м. к.
У зелен. стола — м. к.
Роза в мастерской — м. к.
Nature morte — акв.
Над рекой— маиол., собств. П. Щ. Берлина, Тифлис, «Белый ключ».
Синее на белом — маиол.
Сказка о постройке — акв., собств. А. Н. Дроздова, Екатеринодар.
3 этюда берез — акв. и маиол.
Берез. аллея — м.
Берез. роща — к.
Славянка — м.
Белое зеркало — м.
Иллюзия, этюд — м.
42
Сказка (свет в лесу) — м., собств. Д. Д. Бурлюка, «Нов. Маячка» Тавр. г.
Сирень, этюд — м.
Церковный мотив — м. к.
Астры — м. к., собств, А. И. К-на, Спб.
Крым, эскиз — м.
Девочка с куклой — м. к., собств. Л. И. Балльер, Севастоп.
Натура на голубом (законч. в 1912) — м.
Над рекой, эск. — м.
Иллюстр. для монодрамы Н. Н. Евреинова «Представление любви»:
1. Стилизация банальности — м.
2. Ночь любви — м.
3. Отчаяние — м.
1910
Кавказ
Месса Эльборуса — м.
Кавказа, триптих — м.
Ольховка — м. к.
Св. Тополи — акв.
Мельница на Березовке — м. к.
Место дуэли Печорина и Грушницкого — м. к. и м.
Замок Коварства и Любви — м. к.
Подкумок — м. к.
Кисловодск — м. к.
Гроб-Гора — м. к.
Мозаика — м. к.
2 этюда — м. к.
Этюд для композ. «Страшный Суд».
Пляж в Куоккала, этюд — м. к.
Лежащая женщина — акв.
Головка мелом.
Сирень — эскиз.
Снеговые вершины, этюд — собств. Екатеринодарского гор. музея.
Хороводь — видение, уголь.
1911
Святой берег (просветл. этюд) — м. к.
Солнце — н. м.
Кукла — м. к.
Этюд натуры в треугольнике — м. к.
Обложка для сборника «Своб. Музыка».
Море (Куоккала) — м. к.
Слеза — белая темпера.
Этюд (2 фиг.) — бел. м. к.
Крым
На пароходе — м. к.
Монах (Нов. Сименз) — м. к.
Феодосия с моря — м. к.
Гора Кошка (мист. этюд) — м. к.
Ялта, эскадра — м. к.
Этюд Кошки — м. к., собств. Н. Е. Добычиной.
1912
Канон Первого Века, эск., - н. м.
Берег, эскиз — м. к.
Созвездие Большого Пса, эск. — акв.
То-же, плакать для Общ. Интимн. Театра, собств. Общества.
То-же, — марка Общ. Интимн. Т.
Геленджик и Екатеринодар
Портрет А. К. ф-Мерс — м. к.
Спутница — м. к., собств. А. Н. Дроздова, Екатеринодар.
Портрет А. К. ф-Мерс — м. к.
Весна в Геленджике — м. к. и н. м.
Портрет Е. П. Дроздовой — акв.
Териокский театр
Занавес, I эскиз — акв., собств. Михаила Бабенчикова, Спб.
Занавес, IX эскиз — акв.
Общий вид занавеса (с парусами и лентами).
Общий вид сцены.
Арлекинада Мейерхольда и Соловьева (задний занавес и ширмы) — н. м.
То-же. II эскиз.
Испанская пантомима Мейерхольда и Соловьева.
В саду — эск. декор, для пьесы Оск. Уайльда «Что иногда нужно женщине».
Стриндберг. Синтет. портрет — бел. — акв.
Маски — 4 акв.
3 эскиза обложки для книги Н. Н. Евреинова «Театр, как таковой» — акв.
Портрет Н. Н. Евреинова — акв.
Портрет Н. Н. Евреинова — н. м.
Сардонический смех — мел
Женщина на звере — резьба по дереву, 1910-12.
Эскиз, — собств. Михаила Бабченкова.
Этюд с натуры — кубич. скульптура — глина, 1911
Канон Первого Века
Берег
Этюд к композиции «Страшный Суд»
Слеза
Солнце
Месса Эльборуса
Св. Тополи
Созвездие Большого Пса
Портрет А. К. ф-Мерс
Маска