Тиндара дочь, царица Клитемнестра, На голос слов моих покинь шатер… Я здесь, о раб: ты страхом и печалью Волнуешь грудь, и в ужасе тебя Я слушаю. Каким несчастьем новым Ты подаришь меня? Про деву-дочь Поведать я пришел благие вести И чудные. Не медли же, гонец… О госпожа, не потаю словечка, — Вот только бы чего мне не забыть Да языку в речах меня не спутать… Когда твою царевну я привел На луг расцвеченный и к роще Девы Латонии мы подошли, немало Там было сил ахейских, и народ Толпами прибывал. И чуть завидел Владыка Агамемнон, что царевна К нему идет на жертву, как застонет!.. И голову он отвернул, чтоб дочь Не видеть ближе; слезы побежали Из царских глаз, но тотчас на лицо Он надвигает плащ, а дочь-царевна К родителю приблизилась и так Ему сказала: “Здесь я, царь-отец, За родину, за всю Элладу тело Я предаю на жертву, и никто Меня к тому не вынуждал, – веди же К богине дочь, коли богиня ждет. И дай вам бог счастливую удачу, Оружие украсить и домой С победою вернуться из-под Трои. А до меня ахеец ни один Пусть не касается: я горло молча Подставлю вам; я сердцем не ягненок”. Вот только и сказала, но словам Ее тогда все шумно удивлялись: Великою и смелою душой Пленила всех царевна. И Талфибий — Глашатай нас среди толпы густой К священному молчанью призывает. И вот Калхант-провидец вынул нож, Что лезвие таил в суровой коже, И в россыпь круп его он погрузил Средь золотой корзины, а царевне Венком чело увил. Меж тем Пелид, Вкруг алтаря идя, его водою И той крупой священной окропил И к дочери царя богов воззвал: “О дивная охотница, в ночи Ты по небу свое светило катишь… Прими же этот дар от войск союзных И от вождя их, Агамемнона! Кровь чистую из девственной ее И мраморной мы выпускаем шеи. Утешься ей и даруй путь судам, Дай Трою нам высокую разрушить!..” И в землю взор в молчанье Агамемнон Вперил; и Менелай и войско – все Потупились. И наскоро мольбу Жрец сотворил, меж тем как взор прилежно На шее Ифигении искал, Где б нож вонзить ему, чтоб без мучений И разом ей конец настал… Вблизи Я там стоял… Но не смотрел: мне было Так тяжело… И вдруг… О, из чудес Чудесное… Удар ножа я слышу… Все головы приподняли невольно… Но девушки уж не было… И первый Заголосил провидец, и народ, Как эхо вторил… Диво мы узрели… Сам видел и не верю – на лугу, Близ алтаря [44] лежала, содрогаясь, Огромная, красы отменной, лань, И кровь ее в последних муках жизни По ступеням рекой струилась алой… И снова жрец воскликнул, – только крик На этот раз был светел: “О ахейцы! — Так жрец взывал. – Вожди и ты, народ! На алтаре богини перед вами Лань горная – а благородный дар, Царевною возданный Артемиде, Охотницей божественной отринут… Она довольна, греки, ободритесь! Смотрите: паруса вздуваются, – скорей За дело, моряки, чтобы немедля, Авлидские покинув глубины, Нам распахать эгейскую пучину”. И вот, когда огонь пожрал дотла Лань горную, жрец совершил молитву, Да даст войскам богиня путь обратный… Все кончилось… И господин меня К тебе послал, царица, с вестью дивной, Что дочь твоя среди богов удел Днесь обрела и что молва о чуде Меж греками, конечно, не умрет. И сам скажу, владычица, что видел: Была меж нас и скрылась… Знать, богам Ее призвать к себе угодно было. Смири же скорбь свою и на супруга Ты не гневись. Бывает, госпожа, Что, где совсем не ждешь спасенья, боги Любимого спасут… А дочь твою Сегодня солнце зрило, Клитемнестра, Живою, мертвою и вновь узревшей свет. Как радуюсь я вести этой: дева Вкушает жизнь в обители богов. Дитя мое… Добычей рук бессмертных Ты сделалась… Как призывать тебя? А если это бред пустой и ложный, Чтобы меня утешить?.. Что тогда? Да вот и царь идет, о Тиндарида: Пускай слова мои он повторит.

О женщина… Блаженством одарила Нас Ифигения, и меж богов теперь Она живет… А ты не медли дольше… Дитя мое, потомка крови знатной, Домой вези Ореста. Мы в поход Сейчас же отплываем. Ну, простимся! Увидимся ли скоро?.. Как-то бог Из Трои путь обратный даст ахейцам? Что встретит нас у очагов родных?

О Атрид, на далеких брегах, О, пусть дадут тебе боги Много, много добычи фригийской, И со славой вернись, и с победой.