Аменохеприти трындел о чем-то вот уже на протяжении четверти часа, но я его не слушал. Я смотрел на меч.

Длинное узкое лезвие горело в отблесках огня, бушующего в камине. Внутри рубина переливалось жидкое пламя. Куда бы я ни посмотрел, камень все время притягивал мой взгляд. Рука сама тянулась к рукояти. Взять меч, почувствовать прохладу серебра в ладони… Снести пару голов.

Эта мысль отрезвила меня. Я наконец смог оторваться от великолепного оружия и перевел взгляд на Амена.

Тот скрестил передние лапки на груди и сердито постукивал ножкой по столу. Ему бы еще миниатюрную мухобойку на плечо…

– Этот меч тебя погубит, - покачал ушами он.

– Да ну, - отмахнулся я. - Это просто оружие. Не наркотик же.

– Нет, это хуже. Наркотик убьет тебя не так быстро.

– Да пофигу, - и в самом деле, мне было абсолютно по барабану. Если мне суждено умереть из-за этого меча - пожалуйста, но сначала я им помахаю.

– Он уже завладел тобой, - печально вздохнул жрец, сложив крылья домиком над головой. - И дальше будет только хуже. Тебе нужно немедленно избавиться от него.

– А как же Тимерхан? - честно говоря, на Тимерхана мне было наплевать, лишь бы меч остался у меня. Навечно.

– Ты можешь сбежать.

– Не могу. Там Ракел и Дэниел…

Только сказав это, я понял, что и на них мне с высокой колокольни. Господи… В кого я превращаюсь? Я попробовал убедить себя, что действительно делаю это ради Ракел и Дэниела, но не получалось. И осознав, что я натворил, взяв в руки меч, я испугался по-настоящему.

Теперь я больше ничего не смогу, кроме как убивать. Жажда убийства будет со мной всю жизнь, прирастет и не отстанет. Я буду прикрываться добрыми делами, отрубая головы вампирам и оборотням, но на самом деле я стану обычным убийцей, которому доставляет кайф наблюдать за струйками крови, хлещущими из шеи.

Нет, нет и еще раз нет. Я не стану таким, как мой двойник. Он маньяк тот еще. Я спасу Ракел и Дэниела, а затем избавлюсь от меча.

– Я должен убить Тимерхана. Они не выберутся сами…

– Да забудь ты о них! - протестующе замахал лапами мыш. - Адальберт все равно найдет способ добраться до тебя! Даже если ты выживешь после покушения на Тимерхана, в чем я лично очень сомневаюсь, этот старик отправит тебя убить кого-нибудь еще.

Я буду этому только рад. Таким мечом я согласен даже рубить капусту на кухне Адальберта и готовить ему щи. Я готов на все, лишь бы держать "Карателя" в руках, слушать его пение и… махать им направо и налево. Если они попытаются забрать его у меня, не сносить им головы.

"Возьми меня! - пел меч. - Я только для тебя, остальные недостойны владеть мной! Зачем тебе эти жалкие маги, которые не могут ничего, кроме как давать советы? Ты сам себе хозяин, и со мной никто не скажет тебе ни слова против! Я жажду крови! Возьми же меня! Убей! Убей!"

Я привстал, намереваясь схватить меч. Пусть мне придется убить моих спутников. По крайней мере никто не будет нести всякую чушь над ухом. Никто не помешает мне убить Тимерхана и восстановить справедливость. Я могу это сделать. Я самый могущественный чародей на Земле, и меч только приумножит мою силу.

Руки Джемала вдруг сжали мою голову так, что я охнул. Он вздернул меня вверх, заставляя оторвать взгляд от меча. Волей-неволей мне пришлось уставиться в темные очки.

– Смотри на меня, Дэрриен, - холодный, механический голос. - Смотри на меня.

А мне ничего больше не оставалось. Я смотрел. Я видел черную бездну за очками, бездну, зовущую меня, предлагающую присоединиться к ней. Шагнуть за границу. Уйти, чтобы больше никогда не возвращаться.

В самой глубине этой бездны вдруг зажглась едва заметная искорка. Она разгоралась, превращаясь в крошечный язычок пламени, затем в небольшой костер… И вскоре огонь заполнил собой все. Бушующий в моей голове пожар причинял ужасную, обжигающую боль. Но он и притягивал, манил, обещая неслыханный кайф. И я не в силах был противиться этому зову. Я хотел присоединиться к всеуничтожающему пламени, влиться в него, освободить эту силу из бренного тела Джемала и научиться управлять ей. Или, если не получится, просто выпустить на волю. Чтобы сжечь все.

Острая боль пронзила мой мозг. Боль, в десять раз сильнее той, что донимала меня прежде. Я не рухнул на колени только по одной причине - Джемал все еще сжимал мою голову, словно тисками.

А затем все прекратилось. Огонь, пляшущий перед глазами, исчез. Как и боль, разрывающая меня на атомы. Я с удивлением обнаружил, что сижу там, где сидел. Меня слегка потрясывало, но это была такая фигня по сравнению с тем, что мне довелось пережить несколькими секундами ранее, что я даже порадовался. Если меня трясет, значит, нервы еще живы. Но психотерапевт мне уже не поможет. "Доктор, у меня зависимость. Не наркотическая, нет. Убийственная. Я не могу не убивать. - Почему вы пришли ко мне? - Потому что всех, кого можно убить, я уже убил. И мне нужно больше. И тут как раз вы подвернулись…".

Необычайная тишина оглушила меня. Призрачные голоса в моей голове если не исчезли, то явно сбавили громкость. Я еще слышал отголоски пения великолепного оружия… но так тихо, будто меч находился в самой дальней комнате, завернутый в одеяло и запертый в сундук. Теперь он казался мне не более чем куском железа, хоть и мастерски выделанным. И что я раньше находил в нем? Я начал ощущать себя бывшим курильщиком, узревшим распечатанную пачку сигарет. Дикое отвращение волной пробежало по моему телу, заставляя содрогнуться, но какое-то тайное желание тихо нашептывало мне: возьми.

Нет, я не прикоснусь к нему. Ни за что. Это все равно что, подобно Клеопатре, засовывать руку в корзину с коброй или гадюкой. Яд меча медленно разольется по моим венам, куда как медленнее, чем змеиный. Нет уж, пыток с меня хватит.

– Что это было? - голос все-таки дрогнул.

– Терапия, - ответил Джемал. - Профилактика зависимости от волшебного меча.

– Ух ты.

Джемал улыбнулся.

– Зря ты ввязался в это, Дэрриен, - опять подал голос Амен.

– За последний час я услышал это раз десять.

– Тебя пытались предупредить, что с Адальбертом шутки плохи. Если он поймал тебя в свои сети, то не надейся, что выпустит так просто. Честно, я даже не знаю, как помочь тебе в этой ситуации.

– То есть, ты умываешь лапы? - переспросил я.

– Я же все-таки твой учитель… - обвиняюще уставился на меня мыш.

– Учитель Дэниела бросил его на произвол судьбы.

– Я тебя не брошу. Я просто не знаю, что делать.

Да, ситуация - хуже не придумаешь. Зачем я поперся к Адальберту? Потому что он мог вылечить Ракел. И вылечил. Но вместе с этим я попал, причем очень конкретно. Если я не выполню поручение Адальберта, меня отдадут под суд грозному Карвину. Я этого чувака в жизни не видел, но подозревал, что видок у него - атас. Да и потом… Ракел и Дэниел все еще оставались у Адальберта. Если я не убью Тимерхана, их казнят. Черт, думай, Дэрриен, думай!

– А нельзя просто вытащить Дэниела и Ракел, не убивая Тимерхана? Составить план…

– Попробуй, - впервые за все время раскрыл рот Стюарт, неподвижно, как статуя, торчавший у стенки. - Адальберт будет только рад тебя прикончить.

– Как будто я этого не знаю!

– Попытавшись спасти Ракел и Дэниела другим путем, ты нарушишь обещание. И Адальберт будет иметь полное право убить тебя. Извини, Дэрриен, но единственным выходом остается убийство Тимерхана, - сказал Аменохеприти.

Воцарилось молчание, нарушаемое только далекими голосами, обсуждающими мою участь в тронном зале. Акустика здесь офигенная. Похоже, я стал-таки героем дня.

Похоже, что мне ничего другого не остается, как взяться за это более чем рискованное дело. Хорошо хоть, не одному туда идти… Все-таки мой учитель гораздо лучше Тауса. Он по крайней мере не сидит сложа лапы, наблюдая, как я увязаю в дерьме все глубже. Конечно, маленькая мышка вряд ли вытянет меня из трясины, но тонуть с компанией гораздо веселее.

– Хорошо, если ты хочешь, чтобы нас с тобой похоронили в братской могиле…

– И со мной, - встрял Джемал. - Я отправляюсь с вами. И не вздумайте спорить.

– Почему-то я в этом не сомневался, - хмыкнул я.

– Кто-то же должен быть твоим оруженосцем.

Ах да. Меч. Его мне не доверят до самого "Асмодея". Интересно, сколько продлится действие "лекарства" Джемала?

– Не так долго, как хотелось бы, - ответил тот. - Периодически придется устраивать тебе встряски. Но учти, что со временем ты адаптируешься. Нужно избавиться от меча до того, как это произойдет.

– Нет проблем, - я улыбнулся и вздрогнул: пение теперь звучало чуть громче.

На прощание я наведался в камеру к Дэниелу. У нас состоялся более чем примечательный разговор. Я винил себя в случившемся, но Дэниел, как ни странно, запрещал мне так думать.

– Это был мой выбор, Дэрриен, ты здесь ни при чем.

– Ну конечно, - скептически кивнул я. - Всего-то попался тебе под ноги…

– Добро оказалось не таким, как я думал, - горько произнес Дэниел. - Но все же это лучше, чем Тимерхан.

– Почему это? - опешил я.

– Зло может запросто притвориться хорошим. Но притворяться злым трудно. Рано или поздно тебе предложат убить. И ты сделаешь это, чтоб не убили тебя. Вполне возможно, что тебе это понравится. Скорее всего понравится. И ты уйдешь на другую сторону, потому что там можно убивать просто так. И никто не спросит, зачем и почему. Зло легкомысленно, Добро же всегда взвешивает свои поступки.

Честно, я слегка обалдел от этого монолога. И это говорит мне тот, кто совсем недавно чуть не испытал на собственной шкуре всю доброту Адальберта? Блин, мне-то казалось, я последний из дураков, которые попались на эту удочку.

– И после всего, что произошло, ты все еще веришь, что добро безгрешно? - поднял я брови. - После того, как собственный учитель тебя предал? После того, как тебе вынесли приговор за преступление, которое и преступлением-то не назовешь? И ты все еще веришь в добро? Какой ты все-таки оптимист, - я почесал затылок. - Знаешь, что я понял? Злой враг куда как лучше доброго. Не дай Бог мне заиметь врага со стороны добра. Хотя, сдается мне, с этим я уже опоздал.

– Почему?

– Почему опоздал?

– Нет, почему добрый хуже злого?

– Потому что от злого ожидаешь подлянки. А от доброго? Нет. И от него чаще всего получаешь зубочистку прямо в глаз. Зло честнее, чем добро, как бы парадоксально это ни звучало. Зло по крайней мере не скрывает своей жестокости. А тем временем чародеи под знаменем добра совершают такие ужасные вещи, которые и не снились Тимерхану.

– Хорошо, - вздохнул Дэниел. - Приведи пример того, когда за правое дело убивали.

– Запросто, - я откинул волосы со лба. - Инквизиция.

– Инквизиция? - удивился Дэниел.

– Вот именно. Убивать можно, прикрывшись добрыми делами. Очистить землю от грязи. Обратить в свою веру, сжечь неверных.

– Это было не добро…

– Именно оно, - перебил я. - Знаешь, Дэн, я тоже не верил, что добро способно торговаться за чью-то жизнь. Пока сам в этом не убедился. Теперь я никому не верю - ни злу, ни тем более добру.

Дэниел лишь вздохнул. Бедняга.

Ракел сидела на кровати, завернувшись в одеяло, и вид у нее был слегка пришибленный. Куда делась та обольстительница, при одном виде которой мужчины начинают выть и стучать ногами по полу?

– Спасибо, Дэрриен, - в ее голосе прозвучала такая теплота, что я удивился.

– За что? За то, что втянул тебя в такую передрягу?

– За то, что спас мне жизнь, дурачок, - ласково пропела она, спуская одеяло с плеч.

Похоже, настроение ее поразительно быстро меняется. Я торопливо пробормотал слова прощания и вышел, пока она снова не накинулась на меня. Честно, я бы с удовольствием, но мне как-то не по себе от такого поведения. Чувствую, что меня заставляют. А с меня принуждений за последние дни хватит. Сначала меня морально поимел Адальберт, а теперь еще и Ракел никак не может успокоиться. Кстати, Аргаив пообещал сделать все возможное, чтобы вытащить меня и свою сестру из этой передряги, и отправился в свою обитель за подмогой. Но, к сожалению, времени ждать его у меня совсем не оставалось.

Никто больше не держал меня в плену. Адальберт предоставил нас самим себе, и утром следующего дня я, Аменохеприти, Стюарт и Джемал - вся честная компания - двинулись на юго-запад, к мосту, соединяющему два мира воедино. За спиной у Джемала болтался мой меч, лезвие которого было завернуто в кусок ткани - мне оружие не доверяли по вполне понятной причине. Рубин поблескивал на солнце, пение постепенно усиливалось, но пока мне удавалось справляться. Джемал же объяснил, что для него меч относительно безопасен - по крайней мере до такой шизы, как у меня, точно не дойдет. Одна из причин - отсутствие зрения. Рубин имеет гипнотическое свойство, каждый, кто увидит его, неизменно падет жертвой его магнетического очарования. На Джемала в этом отношении меч, естественно, не оказывал такого воздействия. Зато Стюарт так и пожирал глазами рукоять, выглядывающую из-за плеча негра.

Вторая же причина - отсутствие физического контакта с мечом. Я заметил, что и Аменохеприти, и Джемал опасаются прикасаться к нему без куска ткани, обернутого вокруг руки или клинка. Если бы Адальберт не швырнул тогда мне меч и если бы я не был достаточно глуп, чтобы машинально его поймать, все было бы куда проще.

Итак, у меня было три дня на то, чтобы добраться до Тимерхана и снести ему башку. Хорошо, что другой берег недалеко, а то пришлось бы мне топать за тридевять земель. Хотя, лучше уж так, чем иметь дело с охраной или магическим полем. Да и вампиры меня, думаю, не забыли. Короче, вляпался я в редкостное дерьмо, не каждому доведется.

– Как вы думаете, у меня есть хоть какой-то шанс? - спросил я у значительно приунывшей компании.

Заопускали глаза. Все, кроме негра. Тот опустил очки.

– Шанс есть всегда, Дэрриен, - наконец произнес Джемал. - Просто далеко не каждый может им воспользоваться. Люди часто не замечают очевидного, хотя выход находится точнехонько у них под носом.

– Где? - я скосил глаза. - Ничего не вижу.

– Возможно, именно чувство юмора тебя и спасет, - вставил Амен.

– Вот именно.

– Не ты ли говорил, что оно меня погубит, а, Джемал?

– Каждая медаль имеет две стороны.

На этом разговор завершился. Никто больше не произнес ни слова, пока мы не дошли до моста. Что меня удивило, так это то, что в самый разгар дня никто не обращал на нас ровно никакого внимания. Я бы еще мог приписать это людскому эгоизму, но ведь за спиной Джемала висел "Каратель". Уж на такое любой полицейский бы обратил внимание. Но единственный встретившийся нам коп выписывал штраф мужичку на "субару" и нашу компанию удостоил лишь быстрым взглядом.

Так же вели себя и остальные. Лишь одна девица улыбнулась мне, и тут же ее лицо снова приобрело скучающее выражение. Я, конечно, не красавец типа Аргаива, но это уж слишком. Мальчик на велосипеде чуть не въехал в Стюарта, пробормотал извинения и умчался прочь, крутя педали так, словно за ним гнались все демоны Тимерхана, и он явно хотел, чтобы они его догнали. Никто не замечал моей грязной одежды (поваляйся-ка на кладбище, поныряй в канализацию - и не такое будет), ни грозно поблескивающего в лучах полуденного солнца оружия, ни серой летучей мыши, сидящей на моем плече. Люди просто ослепли.

– Что ты с ними сделал? - повернулся я к Джемалу.

– Ничего. Они сами не хотят нас видеть. Их мозг отказывается воспринимать что-то необычное. Даже если сейчас перед ними возникнет огнедышащий дракон, они пробормочут в мобильник: "Извини, я немного задержусь" и спокойно обойдут его. В наше время человека ничем не удивить, потому что он сам отказывается открыть душу навстречу удивительному. Теперь люди молятся совсем другим богам. Имя им - мобильники, компьютеры и автомобили.

– Тоже мне боги, - фыркнул я. - Если первые два мне ничего плохого не сделали, то к третьим я отношусь с опаской. Удивительно, почему твой "форд" и "Феррари" Аргаива не сломались по дороге.

– Хочешь сказать, ты плохо влияешь на транспорт? - приподнял брови Джемал.

– Или он на меня, не знаю, - пожал я плечами. - Но в машинах постоянно что-то ломается, стоит мне залезть в один из этих железных монстров.

– Это все твоя магия, - вмешался Амен. - Мало кто из чародеев может спокойно обращаться с техникой. Магическое поле разрушительно действует на механизмы. Чем сильнее чародей, тем хуже для компьютеров и прочей дребедени.

– Охранник Тимерхана смотрел телевизор, - вспомнил я фаната бокса.

– Он мелкая сошка и вряд ли обладает достаточной силой. У Стюарта примерно такой же уровень магии.

Смело заявить такое тупоголовому громиле с кулаками размером с мою голову. Тем более если лично к вам этот громила питает особую неприязнь. Я ожидал, что здоровяк обидится. Ни фига.

– Тем лучше. Я бы ни за что не пропустил мачт по реслингу, - мечтательно протянул он. - В скором времени надеюсь испробовать на тебе некоторые приемы, Лэйвери.

– Обломись, - парировал я. - Дуэль не обычная драка, это мне уже популярно объяснили.

– Надежда умирает последней.

– После тебя.

– Хватит! - рявкнул Амен мне в ухо. - Развели базар! Сначала выполните поручение, а потом грызитесь сколько влезет!

– Мне никто никаких поручений не давал! - набычился Стюарт.

– Ты можешь не помогать, но раз уж ты решил пойти с нами, то хотя бы не путайся под ногами! Еще не хватало магического взрыва от вашей ругани! Анпу на вас нет!

– Анпу? - я наморщил лоб. Воображение тут же нарисовало мне грозного египетского бога. - Анубиса, что ли? С ума сошел, он же бог смерти!

– Вот именно, - Амен завернулся в крылья.

Я нервно хихикнул. Интересно, когда меня будут убивать приспешники Тимерхана, придет ли ко мне смерть в черном балахоне? Или это будет бог с головой шакала и весами в руках, чтобы взвесить мое сердце? Или я просто увижу свет в конце туннеля? Как бы это не оказался поезд. Хотя мне уже будет все равно.

Крэклинг не очень широкая река, мост имел протяженность всего около сотни метров, но мы продвигались медленно, каждый шаг давался мне невероятным трудом. Я знал, что стоит мне ступить на тот берег, и моя песенка спета. Я не смогу повернуть назад. Не смогу отступить. Страх угнездился у меня в животе и ни в какую не хотел покидать свою жилплощадь.

И тем не менее я шел.

Мимо проносились машины, гудя на разные лады. Голубое небо нависало над нами, ярко светило солнце… А я шел навстречу своей смерти. И был более чем уверен, что эта дамочка не опоздает на свидание.