В Долине Цариц, месте красоты и совершенства, вечное жилище Туйи было совсем близко от жилища, предназначенного для Нефертари. Великая Супруга Фараона и Фараон руководили погребением вдовы Сети, чья мумия будет лежать впредь в золотой комнате. Ставшая воплощением Осириса и Хатор Туйя будет жить в теле света, который каждый день вновь оживляется незримой энергией, исходящей из глубины неба. В гробницу поместили ритуальное имущество, вазы, драгоценные ткани, кувшины с вином, вазы с маслом и мазями, мумифицирующие вещества, платья жрицы, скипетры, украшения, колье и драгоценности, золотые и серебряные сандалии и другие сокровища, превратившие Туйю в путешественницу, оснащенную для странствия по прекрасным дорогам Востока и ландшафтам другого мира.

Рамзес испытывал противоречивые чувства, и радость и горе одновременно завладели его душой. С одной стороны, был установлен такой желанный мир с хеттами и закончено строительство Храма Миллионов Лет; с другой — уход Туйи. Сын и человек были убиты горем, но Фараон не имел права предавать царицу-мать, такую непоколебимую, ее даже смерть не могла подчинить себе. Он должен был выполнить завет, который она ему оставила: Египет важнее его чувств, важнее его радости, его горя.

И Рамзес подчинился ему; он — Фараон и будет крепко держать руль государственного корабля, как если бы Туйя была все еще здесь, рядом. Теперь он научится обходиться без ее советов и действовать сам. Нефертари надлежит исполнять обязанности, которыми занималась Туйя; несмотря на самоотверженность супруги, Рамзес чувствовал, как тяжесть непосильным грузом легла на плечи Нефертари.

Каждый день после отправления ритуалов рассвета царская чета подолгу медитировала в храме, посвященном Туйе и Сети; царю было необходимо проникнуться незримой реальностью, которую создавали живые камни и иероглифы, оживленные словом. Общаясь с душами своих предшественников, Рамзес и Нефертари вбирали в себя тайный свет, питавший их мысли.

На семидесятый день траура Амени посчитал необходимым передать Рамзесу срочные дела. Расположившись в кабинете со всеми своими служащими, личный писец Фараона постоянно поддерживал связь с Пи-Рамзесом, не теряя ни минуты для изучения поступающих докладов.

— Повышение уровня воды превосходно, — сообщил он Рамзесу. — Казна царства никогда не была столь богата, управление нашими продовольственными резервами не представляет никакой трудности, и цехи ремесленников работают без устали. Что касается цен, они стабильны.

— Золото Нубии?

— Добыча и запасы достаточны.

— Ты описываешь мне рай.

— Конечно, нет, но мы прилагаем все усилия, чтобы быть достойными Туйи и Сети.

— Откуда такая досада в твоем голосе?

— Итак... Аша хотел бы поговорить с тобой, но он не знает, настал ли момент...

— Ты становишься дипломатом, Амени, пусть он найдет меня в библиотеке.

Библиотека храма была достойна Дома Жизни в Гелиополисе; изо дня в день в нее поступали папирусы и исписанные таблички, за классификацией которых Фараон наблюдал сам. Без знания ритуалов, философских текстов и архивов невозможно было управлять Египтом.

Элегантный, одетый в льняное платье с цветной бахромой, Аша пришел в восхищение.

— Работать здесь будет благословением, Ваше Величество.

— Храм станет одним из жизненных центров государства. Ты хотел говорить со мной о книге мудрости?

— Я просто хотел тебя видеть.

— Я чувствую себя хорошо, Аша. Ничто не изгладит смерть Туйи, никогда не забуду Сети, но и тот и другая проложили путь, с которого я никогда не сверну. Нам причиняют беспокойства хетты?

— Нет, Ваше Величество; Хаттусили весьма рад нашему договору, заставившему Ассирию отказаться от своих планов. Соглашение о взаимопомощи между Египтом и хеттами дало ассирийцам понять, что любое нападение вызовет мощный и немедленный отпор. Осуществляются многочисленные торговые связи с Хеттской державой, и я могу утверждать, что мир между нашими государствами воцарился надолго. Разве данное слово не так же крепко, как гранит?

— В таком случае, почему ты переживаешь?

— Это из-за Моисея... Согласен ты выслушать о нем?

— Я слушаю тебя.

— Мои люди не теряют евреев из виду.

— Где они находятся?

— Они продолжают бродить по пустыне, несмотря на протесты, все более и более многочисленные; но Моисей управляет своим народом твердой рукой. «Яхве — пожирающий огонь и ревнивый бог» — любит он говорить.

— Ты знаешь его цель?

— Вероятно, Земля Обетованная — это Ханаан, но овладеть ею будет трудно. Евреи уже провели сражения с людьми Мадиана и с аморитами, и они теперь занимают территорию Моава. Народы этих областей опасаются еврейских кочевников, которых они считают разбойниками.

— Моисей не падает духом; если нужно будет провести сто сражений, он их проведет. Я уверен, что он рассмотрел Ханаан с высоты горы Неджеб и что он увидел край, обливающийся медом и праздничным маслом.

— Евреи сеют волнение, Ваше Величество.

— Что ты предлагаешь, Аша?

— Уничтожим Моисея. Лишенные своего вождя, они вернутся в Египте при условии, что ты пообещаешь не наказывать их.

— Выбрось это головы. Моисей будет следовать своей судьбе.

— Друг радуется твоему решению, а дипломату оно не нравится. Как и я, ты убежден, что Моисей достигнет своих целей и что прибытие евреев в Землю Обетованную изменит равновесие на Ближнем Востоке.

— Если Моисей не будет стремиться распространять свою веру, почему бы нам не услышать друг друга? Мир между нашими народами будет залогом равновесия.

— Ты даешь мне прекрасный урок политики и дипломатии.

— Нет, я просто пытаюсь наметить путь надежды.

В сердце Красавицы Изэт нежность заменила страсть. Она, давшая Рамзесу двух сыновей, все еще испытывала то же восхищение царем, но отказывалась покорить его. Как бороться против Нефертари, которая с годами становилась все более красивой? Со временем Красавица Изэт успокоилась и научилась наслаждаться моментами счастья, предоставляемые ей жизнью. Говорить с Ка о таинстве создания. Слушать Меренптаха, описывающего ей устройство египетского общества, которое он изучил с серьезностью будущего руководителя, беседовать с Нефертари в садах дворца, сталкиваться с Рамзесом так часто, как это возможно... Разве не пользовалась она бесценными сокровищами?

— Идем, — предложила ей Великая Супруга Фараона, — давай прогуляемся на барке по реке.

Было лето, разлив превратил Египет в огромное озеро, они плыли от поселка к поселку. Палящее солнце заставляло блистать плодоносные воды, сотни птиц танцевали в небе.

Две женщины, сидя под балдахином, намазали кожу благовонным маслом; имевшиеся в их распоряжении глиняные кувшины сохраняли свежесть воды.

— Ка уехал в Мемфис, — сказала Красавица Изэт.

— Тебе это не нравится?

— Старший сын царя интересуется только древними монументами, символами и ритуалами. Когда его отец призовет его к себе, чтобы заниматься делами государства, как он поступит?

— Его ум так обширен, что он сумеет приспособиться.

— Что вы думаете о Меренптахе?

— Он очень отличается от своего брата, но исключительное дарование уже проступает в этом молодом человеке.

— Ваша дочь Меритамон стала обворожительной женщиной.

— Она воплощает мою детскую мечту: жить в храме и заниматься музыкой для богов.

— Весь народ вас боготворит, Нефертари; его любовь соразмерна любви, которую вы даете ему.

— Как ты изменилась, Изэт!

— Я выпустила добычу, демоны зависти и злобы ушли из моей души. Я чувствую себя в мире с собой. И если бы вы знали, как я вами восхищаюсь за то, что вы есть, за дело, которое вы выполняете.

— Благодаря твоей помощи отсутствие Туйи будет легче перенести. Так как ты освободилась от забот по воспитанию детей, не согласишься ли ты работать рядом со мной?

— Я не достойна...

— Позволь мне судить.

— Ваше Величество...

Нефертари поцеловала Красавицу Изэт в лоб. Было лето, и Египет праздновал.

Дворец в Фивах был уже так же оживлен, как и дворец в Пи-Рамзесе; как этого желал царь, пристройки, сделанные к Храму Миллионов Лет, стали новым центром Верхнего Египта наравне с Карнаком. На западном берегу от Фив Дом Рамзеса будет вечно символизировать великолепие царствования Рамзеса Великого, чей размах уже поражал умы людей.

Амени получил послание, подписанное Сетау. Прекратив все работы, взволнованный, еле переводя дух, писец отправился на поиски Рамзеса, которого нашел в большом бассейне рядом с дворцом; как обычно, в течение теплого сезона царь плавал не менее получаса.

— Ваше Величество, послание из Нубии!

Фараон приблизился к краю бассейна. Встав на колени, Амени протянул ему папирус.

Он содержал только несколько слов, которые ожидал Рамзес.