Когда-то очень давно Сети привел Рамзеса в Гелиополис. Он решил, что его сын должен обязательно выдержать испытание, от которого будет зависеть его будущее. Сегодня Рамзес, уже фараон, снова пересекает врата великого храма Ра, такого же большого, как храм Амона в Карнаке.

На этом священном месте было построено несколько зданий: главный храм, выстроенный из камня, храм Атума, Создателя, в тени смоковниц, рядом стояла ива, на стволе которой было начертано имя династии, памятник Джосеру, создателю пирамиды в Сахаре.

Гелиополис был, как всегда, очаровательным. Сквозь лес акаций проходили аллеи, украшенные статуями богинь, пчеловоды собирали мед, пастухи пасли коров, самые лучшие мастера, строители трудились на благо святого города.

Здесь, среди таинств и тишины египетских ритуалов и мифологических рассказов, маги, жрецы обучались своему искусству.

Жрец Храма Жизни, самого древнего храма Египта, не любил появляться в мирском обществе. Полностью посвятив себя молитвам и науке, он редко покидал свою обитель.

— Ваш отец часто бывал здесь, — сказал жрец, — его самым большим желанием было удалиться от мирской суеты, но он знал, что эта мечта никогда не осуществится. Вы, Ваше Величество, очень молоды и очень энергичны, у вас горячее сердце. Но достойны ли вы имени, которое вы носите?

Рамзес с трудом поборол взрыв негодования.

— Вы в этом сомневаетесь?

— Небо ответит вместо меня. Идемте за мной.

— Это приказ?

— Вы правитель страны, а я ваш слуга.

Жрец Храма Жизни не сводил глаз с Рамзеса.

Этот противник очень опасен.

— Вы пойдете со мной?

— Покажите мне, куда.

Жрец направился к каменному храму, на котором высился обелиск с иероглифами.

На вершине неподвижно сидел феникс, словно статуя.

— Не могли бы вы поднять голову, Ваше Величество, и посмотреть на эту птицу?

Полуденное солнце было такое яркое, что феникс утопал в ослепительном свете.

— Вы хотите меня ослепить?

— Вы можете думать все, что угодно, Ваше Величество.

— Фараон не принимает ваш вызов.

— Кто осмелится противиться ему, как не он сам.

— Объясните мне причину вашего отношения.

— Вы носите славное имя, Ваше Величество, и это имя поддерживает ваше царствование. До сегодняшнего дня оно было лишь идеалом; оставить его или осмелиться изменить, каким бы ни был риск?

Рамзес посмотрел на солнце.

Однако солнце не ослепило его, и он мог видеть феникса, который, взмахнув крыльями, поднялся высоко в небо. Рамзес не мог отвести глаз от этого зрелища. Великое светило, которое освещало небо и дарило день, не ослепляло его своим сиянием.

— Рамзес, вы Сын Солнца. Пусть ваше правление будет царством света среди тьмы.

Рамзес понял, что солнце стало его покровителем. В общении с ним Фараон будет получать божественную энергию и силу.

Не сказав ни слова, жрец направился к длинному зданию с высокими стенами. Рамзес пошел за ним и вошел в Храм Жизни Гелиополиса. В центре храма возвышался божественный камень, покрытый овечьей шкурой; алхимики использовали ее, чтобы совершать различные превращения, кусочки овчины помещали в гробницы. Говорили, что с помощью чудесной овчины человек способен воскреснуть.

Жрец привел Фараона в огромную библиотеку, где хранились многочисленные творения астрологов и астрономов, предсказания пророков, а также царские летописи.

— Согласно нашим летописям, феникс не появлялся в Гелиополисе давно. Его появление в год вашего царствования предвещает великое событие, встречу двух календарей: согласно одному, каждые четыре года наступает год, в котором на один день меньше, а согласно другому, каждый год теряет четверть дня. В этот момент, когда вы вступили на трон, эти два цикла совпали. Я думаю, в честь такого события должна быть построена стела, если вы не возражаете.

— Что это означает для меня?

— Что это не случай, Ваше Величество, ваша судьба в руках богов.

Таинственный разлив, возвращение феникса, новая эра… Это было слишком для Шенара. Совершенно разбитый и опустошенный, он все же умудрился сохранять бодрость духа на всех официальных приемах, организованных в честь Рамзеса, царствование которого стало священным. Никто не сомневался, что боги избрали этого молодого человека своим орудием. Он должен был сделать Египет великим и процветающим.

И только Серраманна был в дурном настроении, и это замечали все вокруг. Охранять Фараона — значит постоянно быть начеку; однако все вокруг жаждали поприветствовать Рамзеса, который ездил по улицам Мемфиса под радостные возгласы и овации горожан. Не обращая внимания на предостережения сарда, Рамзес был счастлив, видя такое признание и такую популярность.

Объехав весь город, Рамзес направился по деревням, большинство которых были залиты благодатной водой. Крестьяне ремонтировали свою нехитрую утварь, чинили крыши, в то время как их ребятишки учились плавать, сооружая небольшие плоты. Журавли с красно-черными клювами летали над водой, стада огромных гиппопотамов нежились в прохладной воде. Отдыхая по два-три часа в день, Рамзес сумел посетить очень много деревень. В каждой из них он слышал клятвы верности и преданности.

К тому времени, когда Рамзес вернулся в Мемфис, вода в реке начала спадать, и крестьяне уже готовились к посеву.

— Ты, кажется, даже не устал, — сказала Нефертари.

— Как можно устать, когда весь народ поддерживает тебя? А ты как будто чем-то огорчена.

— Я плохо себя чувствую.

— А что говорят лекари?

— Они надеются, что роды пройдут нормально.

— Почему ты стоишь?

— Пока тебя не было, мне надо было…

— До родов я больше не оставлю тебя.

— А как же твой великий план?

Рамзес, казалось, немного огорчился.

— Ты согласишься… на маленькое путешествие?

Нефертари улыбнулась.

— Неужели я могу отказать Фараону?

— Как прекрасна эта земля, Нефертари! Проезжая по ней, я понял, что все вокруг — небо, река, земля — это чудо, сотворенное богами. И каждая секунда нашей жизни должна быть отдана этой земле. Ты и я, мы родились не для того, чтобы над ней царствовать, но для того, чтобы служить.

— Я думаю так же, как и ты.

— Что ты имеешь в виду?

— Служить своей земле — это самое достойное, что может сделать человек. Только через служение можно достичь совершенства. «Служитель»… какое возвышенное слово, оно означает и скромного строителя, работающего на стройке, и крестьянина, обрабатывающего землю, и властного Фараона, служителя богов и служителя своего народа. С момента коронации я постоянно открываю для себя новый мир. Но ни ты, ни я не можем просто «служить». Мы должны управлять, возглавлять, чтобы огромный корабль — государство — шел по верному курсу. Никто не сделает это вместо нас.

Фараон нахмурился.

— Когда умер отец, я испытал то же чувство. Как чудесно чувствовать присутствие великого человека, способного вести за собой, советовать и подчинять. Благодаря ему любые трудности были преодолимыми, а любое горе — непостоянным.

— Именно этого твой народ ждет и от тебя.

— Я смотрел на солнце, но оно не ослепило меня.

— Солнце в тебе, Рамзес, оно дает жизнь растениям, животным, людям, но оно может также и высушивать, обжигать, убивать.

— Солнце выжигает пустыни, но жизнь там не умирает.

— Однако люди не строят в ней свои дома. В ней живут лишь те, кто обрел вечный покой. Ведь это привычка Фараона: уйти в пустыню и там, вдали от людей, предаться раздумьям.

— Мой отец любил пустыню.

— Это должен делать каждый Фараон.

Рамзес и Нефертари наслаждались спокойствием и тишиной вечера и любовались заходящим солнцем, лучи которого освещали обелиски Гелиополиса.