Из-за скорости, с которой мчался крокодил, Икер даже не успел испугаться. В то мгновение, когда огромный крокодил проплывал под его телом, Икер уцепился за это чудовище и нырнул вместе с ним в глубину озера.

Пройдя через зону мутной серой воды, он оказался в подводном лесу, озаренном мягким солнечным светом. Самым естественным образом в его голове всплыли магические слова гимна, предназначенного для успокоения гнева бога-крокодила: «Ты, что поднимаешься в первобытном океане и распространяешь свет, идущий из вод, дай возродиться ему и на земле, будь оплодотворителем, повелителем пищи, найди своего отца Осириса и защити меня от опасности!»

Икер, очарованный великолепием тихо колеблющихся разноцветных растений, позабыл о дыхании. Старый крокодил поднялся на поверхность и положил свою ношу на залитый солнцем холм.

Не понимая, как он выжил, Икер ощутил, что вооружен новым оружием — силой великой рыбы.

Перед ним находилась необычная мумия: голова Осириса, бронзовое тело крокодила, золотые зубы, одежда — плащ из меди и электрума. Хозяин вод был представлен в виде нерушимой ладьи, подаренной усопшему, чтобы плавать по водным просторам мира. В несколько мгновений, забыв о самом себе, Икер пережил рождение первородного света, восставшего из глубин озера.

А на вершине холма — акация...

Увы! Ее только что сожгли. Ветви и листья стали пеплом. Пепел еще дымился. На обугленном стволе имя богини Нейт было залито красными чернилами.

— Расскажи, расскажи мне еще раз! — требовал Секари.

— Но ведь это уже десятый! — возразил Икер.

— Я подумал, что совершил непоправимую ошибку! И, кроме того, твоя история выглядит такой безумной, что я должен запомнить каждую подробность и увериться, что ты не выдумываешь ее всякий раз, как начинаешь свой рассказ.

— Разве это так?

— До сих пор — нет, но разве осторожность еще кому-нибудь помешала?

— Злой дух, который таится во тьме, уничтожил акацию Нейт. Можно поклясться, что ему известны наши цели.

— Это дополнительная причина, по которой мы немедленно отправимся в Кахун, арестуем Бину и раскроем ее заговор.

— Но сначала убедимся в верности фараону города.

— В город войди самым официальным образом, — посоветовал Секари. — Если правитель бросит тебя в тюрьму, то я спровоцирую вторжение армии. Будем надеяться, что город еще не в руках азиатов!

Бина чувствовала, что она готова. Через три дня азиаты, устроившиеся в Кахуне, возьмут в руки оружие, которое сами сделали и спрятали, и ночью нападут на сторожевые посты. Со своим помощником Ибшей, таким же решительным, как и она, Бина уничтожит всех писцов, чтобы запугать население и дать ему понять, что новые хозяева отрицают старую культуру.

После падения Кахуна Бина предпримет поход на другие поселения Файюма. Не устоит ни одна деревня. Придут новые караваны азиатов, у них будет подкрепление, и армии Сесостриса, обездвиженной в Ханаанской земле, придется потратить много времени, прежде чем она сможет действовать. И начнется опустошающая партизанская война.

Такими были указания Провозвестника, и хорошенькая Бина будет следовать им буквально.

Своей победой она была обязана женским чарам. Через каждые три месяца правитель полностью менял в Кахуне стражу. И Бина соблазнила чиновника, которому была поручена подготовка следующей смены. Ласками и пламенными речами она убедила его присоединиться к делу, обещав высокий пост в будущем командовании. Благодаря этому наивному честолюбцу, который первый же и падет от рук убийц, Бине было известно точное число солдат и их позиции.

Азиаты уничтожат их в несколько минут.

— Имя и звание, — потребовал офицер, наблюдавший за главными воротами Кахуна.

— Икер, писец и временный жрец храма Анубиса.

— Имущество для предъявления?

— Мои писчий принадлежности.

Офицер порылся в сумках на спине у Северного Ветра.

— Можешь проходить. Скоро я закончу эту проклятую работу! Послезавтра, наконец, смена, и я возвращаюсь в Дельту.

— В городе спокойно? — спросил Икер.

— Никаких инцидентов.

С Северным Ветром, который хорошо знал Кахун, Икер отправился к огромному дому правителя, в котором служило огромное число писцов и ремесленников.

Один из служащих узнал его.

— Икер... Куда же ты уехал?

— Правитель в своем кабинете?

— Он никогда его не покидает! Пойду, объявлю о тебе.

Юноша устроил Северного Ветра в тени внутреннего двора и приказал задать ему корму. Один из писцов ввел посетителя в дом.

Правитель Кахуна сидел среди гор документов.

— Икер! Скажи мне, что это не ты! Не может быть, чтобы именно ты стал Царским Сыном, как написано в указе, который я только что получил!

— Боюсь, что это так.

— Когда ты исчез, я отказался проводить расследование. Впрочем, ты заслуживаешь сурового наказания! Я чувствовал, что произойдет нечто странное, ведь ты так отличался от остальных писцов! Ты, я уверен, вернулся с официальным поручением?

— Я хочу знать, какому господину вы служите.

Пальцы правителя с силой вцепились в кресло.

— Что означает этот вопрос?

— Совершена попытка убить царя. Здесь, в Кахуне, скрываются бандиты. Они выступят незамедлительно.

— Ты... ты смеешься надо мной?

— Мне известны некоторые из заговорщиков. Большинство — это азиаты, работающие здесь мастерами по металлу.

Правитель выглядел как пораженный громом.

— Ты говоришь не о Кахуне, моем городе!

— К несчастью, о нем. Или вы заодно с бандитами, или вы помогаете мне их уничтожить.

— Я? С бандитами? Да ты с ума сошел! Сколько солдат тебе нужно?

— Надо арестовать их всех одновременно, чтобы не поднимать тревоги. Плохо подготовленная операция обернется кровавыми столкновениями.

— Что же тогда предлагает Царский Сын Икер?

— Соберите начальников и организуем серию точно нацеленных ударов. После того как мы разобьем этот заговор, вы дадите мне список корабельных верфей Файюма, включая те, которые закрыты, и обязательно включите в список верфь, на которой работал покойный плотник Рубанок.

— Эти сведения придется собирать долго, но ты их получишь.

— Можно мне поселиться в моем прежнем доме?

Правитель, казалось, ужасно смутился.

— Это невозможно.

— Вы отдали его кому-то другому?

— Нет, не то... Что ж, в конце концов, ты сам увидишь.

Кузнец, работавший рядом с домом правителя, неожиданно под предлогом сильной боли в спине отпросился к врачу, а кузницу оставил на своего помощника.

На самом же деле он узнал Икера и должен был немедленно предупредить своего начальника, Ибшу, управляющего главной мастерской по производству оружия.

Ибша сразу же отправил посыльного к Бине. Она тотчас бросила заниматься хозяйством в роскошном доме Хранителя архивов, к которому нанялась недавно.

Трое закрылись в одном из хранилищ.

— Икер вернулся, — сказал кузнец.

— Ты уверен? Это действительно он? — спросила Бина.

— У меня прекрасная память на лица.

— Это катастрофа, — сказал Ибша.

Бина не возражала. Ей было известно, что наемник, посланный Кривой Глоткой, чтобы убить царя, потерпел неудачу и что Икер стал единственным воспитанником дворца, иными словами, верным слугой фараона.

И все же по недавним сведениям выходило, что Икер, впав в немилость и вынужденный оставить двор, поехал на юг в надежде вести скромную жизнь. И один из агентов ливанца собирался его убрать.

— Икер все еще пользуется доверием фараона, — высказала свое мнение Бина. — И тот поручил ему переломать нам кости. Единственное решение: немедленно бежать, захватив с собой максимум оружия и пожертвовав наименее стойкими бойцами в схватке, которая станет первой и последней нашей диверсией в этом городе.

Ибша возмутился.

— Да мы же в нескольких мгновениях от захвата Кахуна!

— Если Царский Сын отправился к правителю города, то только для того, чтобы организовать наш арест. Он хочет нас взять живыми. Ты забыл, что ему известны местоположение мастерской, где делают ножи и короткие мечи, и истинная роль мастеров-азиатов? Нельзя терять ни минуты. Если мы затянем, то мы погибли.

Растерянный Ибша сдался под аргументацией своего начальника.

— Какой тип диверсии ты предлагаешь?

— Нападение на дом правителя.

Икер и Северный Ветер остановились, пораженные. От их прекрасного дома и чудной мебели не осталось ничего, кроме руин со следами жуткого пожара.

— Мы ничего не смогли спасти, — сказал Волосатый, ленивый писец, всегда возникавший в случае несчастья. — Огонь занялся глубокой ночью, и он не был случайностью.

— Почему ты в этом уверен?

— Потому что, по меньшей мере, десять домов вспыхнули в городе одновременно! Именно поэтому оказалось невозможным успешно все потушить. Кстати, одна старушка видела, как от твоего дома разбегались несколько мужчин. Знаешь, Икер, я тебя люблю. Но всегда есть завистники и злопыхатели.

— У тебя есть кто-то на подозрении?

— Кто-то? Нет... Это правда, что ты стал приемным сыном фараона?

— Правда.

— Значит, ты поможешь мне получить хорошее место?

— Решение остается за правителем.

— Правитель меня не слишком-то жалует. Если я сообщу тебе важную информацию, ты мне поможешь?

— Поговорим.

— Где ты думаешь поселиться?

— В храме Анубиса.

Ослик пошел в направлении святилища, где постоянные жрецы приняли Икера по-разному. Одни были рады снова его видеть, а другие упрекали его в том, что он оставил свой пост временного жреца, никого не предупредив.

Юноша извинился перед жрецами, а они поблагодарили Царского Сына за то, что он почтил их места своим присутствием. Они отвели для него лучшую комнату, но писец прежде всего захотел повидать библиотеку, где он занимался инвентаризацией и расстановкой замечательных рукописей, датирующихся еще эпохой великих пирамид.

Его размышления были недолгими, потому что пришел Волосатый и попросил о встрече. Икер принял его в своей комнате.

— Есть! Мне известно то, что тебя интересует! Поговоришь с правителем?

— Поговорю.

— Тогда вот: одним из поджигателей был азиатский кузнец, работающий в городской управе. Когда он сегодня увидел тебя, то срочно покинул свое рабочее место, сказавшись больным. Якобы у него разболелась спина. Но его помощник сказал, что это ложь, потому что он бежал как заяц.

Стало быть, Икера опознал один из людей Бины. Теперь она либо очень быстро развернет боевые действия, либо попытается срочно скрыться со своими приспешниками. Поскольку вмешательство стражи еще не подготовлено, на стороне у юной азиатки будет определенное преимущество.

— Быстро, Волосатый! Поднимаем по тревоге стражу!

Пока оба молодых человека во всю прыть неслись к казармам, из центра города послышались крики.

— Нападение на дом правителя! — закричал торговец кувшинами и, бросив свой товар, опрометью бросился туда.