Из окна трапезной Райан наблюдал за двумя жандармами, шагавшими взад и вперед по монастырскому двору. Прижав к уху мобильник, он пытался убедить ПМ прийти к нему, чтобы показать, где точно находится вход в крипт.

Его брат, запершись в своей комнате, энергично отказывался. Страх перед жандармами, охранявшими монастырь, заставлял его выдумывать всевозможные причины для отказа.

— Лучше будет, если я займусь пятой плитой! Тогда у нас будет полный набор, мы сможем определить местонахождение сокровища и…

— Пятая плита? — нахмурился Райан. — Ты уже нашел четвертую? Стараешься меня обогнать?

ПМ ударил себя по лбу и мысленно отругал себя за невольно выскочившую информацию.

— Ни в коем случае! Я оговорился! Такие штуки не в моем духе, клянусь!.. — защищался он с малоубедительным пылом.

Райан оборвал его и с апломбом солгал:

— Я знаю, где она, пятая плита. Принеси тексты остальных, и сокровище у нас в кармане.

Он отключился. «Сокровище у нас в кармане…» Оставалась надежда, что эта магическая фраза подействует на его братца.

ПМ мало доверял Райану. Очень мало.

Он знал, что тот вполне может его облапошить, и проклинал свой язык, который, как нарочно, лишил его единственного козыря, выдав открытие надгробия Золейга.

В то же время перспектива вернуться в крипт пугала его, хотя, если был хоть малейший шанс завладеть сокровищем, грех было упустить его — слишком много висело на нем долгов.

Он, как мог, откладывал решение, но тут из окна увидел Мари, которая вышла из замка и направилась к поджидавшей ее в укромном месте парка машине с работающим на малых оборотах мотором.

Плафон зажегся, когда она открыла дверцу, чтобы сесть на пассажирское место, и на какую-то секунду осветил водителя — Кристиан Бреа.

Это тайное свидание возбудило любопытство ПМ. Он решил последовать за ними и нырнул в один из пикапов Салливанов, забыв, что он с левым управлением…

Пока он пересаживался, машина, которую он собирался преследовать, уже исчезла за поворотом.

Моряк помрачнел, узнав, что Аксель убил Луизу и попытался свалить убийство на Мари.

— Он отправился к озеру, чтобы избавиться от Лукаса. Он опережает нас больше чем на час…

Голос изменил Мари. Кристиан знал, что она боится опоздать, к тому же они не представляли, в каком месте мог содержаться Лукас.

У него все же нашлись ободряющие слова.

— Прилив работает на нас. Перешеек освободился минут десять назад.

Бесцветная улыбка Мари не обманула Кристиана. Ничто не доказывало, что Аксель не воспользовался катером.

Но для нее было большой удачей, что рядом находился Кристиан.

Он сделает все, чтобы спасти Лукаса, не помешает даже их соперничество, а скорее именно благодаря ему. Слишком крепко сидела в нем страсть к победе, чтобы он удовольствовался триумфом без славы. Он будет играть по-честному. Любой ценой спасет Лукаса, а потом по всем правилам попытается ее завоевать.

Бреа нажал на газ и направил машину к северу.

Она развернула тексты эпитафий, найденные в тайнике под паркетом, и с карандашом в руке принялась расшифровывать те, которых ей не хватало.

ПМ наконец-то освоился с левосторонним управлением и нагнал их, когда они сворачивали на перешеек.

Решительно остров Химер всех притягивал к себе как магнит…

Он дал им немного отъехать, чтобы его не заметили, выключил фары на подъезде к озеру и остановил машину под деревьями. Машина Кристиана стояла вблизи охотничьего домика. Багажник ее был открыт, в машине — никого.

Он всмотрелся в темноту и услышал голоса раньше, чем различил их.

Кристиан и Мари направлялись к деревянным мосткам — на плечах они несли акваланги.

ПМ поморщился. Дальнейшая слежка, стало быть, на этом прекратится.

Обманутый в надеждах, он тем не менее решил подобраться к ним поближе, чтобы хотя бы определить цель их погружения.

Из-за капризного ветра, дувшего порывами, до него доносились лишь отрывки фраз.

Так он услышал, что они удивляются отсутствию жандармов, патрулирующих берега озера, и чуть было не засмеялся, когда они упомянули некоего Акселя, по чьей вине озеро осталось без охраны.

Только он один знал, что все устроил Райан, и, хотя и неохотно, вынужден был признать, что брат его силен. Очень силен.

Очередной порыв ветра пунктиром донес до него слова Мари Кермер, утверждавшей, что она уже может определить место, где спрятано сокровище.

— …доказательство, что оно именно там… срочно найти проход… ключевые…

У него будто выросли крылья при мысли, что эти двое близки к цели, которую он себе наметил. Досадливая гримаса появилась на его лице, когда он подумал, что сейчас нужнее были бы ласты. Не важно! Возбужденный тем, что до входа рукой подать, он почувствовал себя готовым при необходимости нырнуть, набрав побольше воздуха и прямо в одежде.

Ему просто необходимо было узнать побольше. Забыв об осторожности, он подкрался к двум заговорщикам почти вплотную.

Мари и Кристиан склонились над листом бумаги, на котором молодая женщина написала все пять выставленных ключевых фраз.

В целом получился более-менее связный текст:

Как это ранее сделал Райан, Мари расшифровала слова «перекресток четырех точек» как символ четырех стихий, изображенных на кельтском кресте.

— Жертвенный камень должен символизировать долмен, когда-то используемый друидами для погребальных обрядов.

— А печать Даны есть не что иное, как трискел.

Она сложила лист.

— Надо найти все четыре стихии.

Сложив одежду и мобильники в водонепроницаемый мешок, которым запасся шкипер, они включили свои мощные фонари и приготовились к погружению.

Кристиан удержал Мари и легким поцелуем коснулся ее губ.

— Не сходи с маршрута, обещаешь?

Мари мельком припомнила последнее погружение с Лукасом и энергично кивнула. Слишком дорого заплатила она за ту ошибку, чтобы опять повторить ее.

В тридцати метрах под ними я смотрел, как они надевают ласты, и широко улыбнулся, подумав о том, что привел их именно туда, куда хотел.

Особенно ее.

Память о ее предательстве еще тяжело лежала на моем сердце. Одного ее слова было бы достаточно для спасения жизни Лукаса. Ради нее, ради любви к ней я бы рискнул, я бы отказался стереть это живое доказательство моей узурпации.

Но этого слова она не произнесла. Хуже того, она прямо заявила мне о безграничной любви к другому! Как это сделала моя мать задолго до нее. Женщины моей жизни будто сговорились меня отшивать, и страдание, которое охватило меня в тот момент, могло бы меня убить.

Но ненависть взяла верх.

Я смотрел, как Бреа медленно исчезает в озере, а за ним — эта женщина в обтягивающем ее неопреновом комбинезоне.

Воспоминание о ее совершенном теле пронзило мой мозг и воспламенило чувства.

Огонь желания поразил меня своей силой.

Потом исчезла и Мари, поглощенная черной водой, не зная, что скоро, очень скоро уже она будет умолять меня любить ее.

На поверхности лопнуло несколько воздушных пузырьков, затем все вновь застыло в неподвижности.

ПМ без энтузиазма собирался разуться, чтобы по крайней мере сохранить последнюю пару сносных мокасин, когда на верху утеса заметил мужской силуэт.

Выглянула луна, и он узнал фигуру Лукаса: последний круто развернулся и направился к монастырю с поспешностью, удивившей ПМ.

Растворившись в тени одной из аркад галереи, окружавшей хоры, Райан настороженно следил за двумя жандармами, дежурившими на монастырском дворе, и прикидывал, как бы незамеченным проскочить мимо них в часовню, когда появился двойник Лукаса Ферсена.

Отцу Мари не было необходимости слышать, что он им говорил, чтобы понять, что липовый майор еще раз воспользовался должностью и званием, чтобы снять их с поста.

Оба жандарма отбыли, не задавая лишних вопросов. Райан видел, как самозванец подождал, пока за ними закроются тяжелые ворота, а затем пошел к часовне, и понял, что та приведет его прямо ко входу в крипт.

Отец Мари, в свою очередь, пересек освободившийся квадратный двор и проник в церковь как раз в момент, когда близнец Лукаса начал спускаться по лестнице.

Убежденный, что он один, последний не пытался соблюдать осторожность, и эхо удаляющихся шагов привело Райана к подземелью.

Возникшая вибрация, сопровождаемая глухим скрежетом, заставила его ускорить шаг, и по оставшимся ступеням он скатился почти бегом.

Слишком поздно!

Оба прохода заканчивали закрываться, и кулак Райана яростно опустился на стену, принявшую свой первоначальный вид.

Град ругательств странно прозвучал в этом месте, освященном вечной тишиной.

А в водной тиши Кристиан с плывущей рядом Мари, работая ластами, проникал в бывшую церковь шахтерского поселка. Они направились прямо к долмену, служившему алтарем, и принялись изучать грунт вокруг него.

Но водоросли, выросшие из щелей между плит, и ил, покрывавший древний неф, сводили на нет все их усилия.

К тому же им было неизвестно, где находится перекрестье четырех стихий.

Мари направила фонарь на полуобвалившиеся каменные стены, обшарила их лучом, затем перешла к опорам хоров.

Их было четыре, как и стихий креста.

Она поняла, что интуиция не подвела ее, когда заметила фреску.

Световым сигналом она привлекала внимание моряка к северной опоре.

И хотя время источило ее, все же угадывалось рисованное изображение архангела с мечом в руке — святой Михаил, поражающий дракона.

Не сводя луча со зверя, который в мифологии часто изображался изрыгающим пламя, она дала понять Кристиану, что они только что нашли одну из стихий.

Огонь.

Потом она перешла к фреске с изображением Потопа.

Вода.

И так далее, пока не определили все четыре стихии кельтского креста.

Придерживаясь этих драгоценных меток, Кристиан начертил на слое ила две оси: север — юг и восток — запад, точка пересечения которых, судя по всему, должна указать вожделенное перекрестье.

Совсем рядом с долменом, жертвенным алтарем.

Пока он освещал это место, Мари осторожно раздвинула ил, покрывавший плиточный пол.

Показалась эмблема, образованная из трех спиралей с заостренными концами, с направлением вращения на оси в левую сторону — трискел.

Весело заблестели под маской голубые глаза моряка: какая ирония судьбы, что пасынки Даны выбрали именно печать Алой Королевы для защиты доступа к сокровищу!

Не думая об этой легенде, Мари вспомнила легенду о морских разбойниках и о знаке, позволившем им с Лукасом обнаружить вход в грот под долменом Ти-Керн.

Она надавила на центр трискела, подумав одновременно, что все это слишком уж легко.

Эмблема углубилась и начала вращаться влево.

Вибрация, взбаламутившая ил и заставившая колыхаться водоросли, поразила их обоих.

Перед их глазами, непомерно увеличенными из-за эффекта лупы маски, одна каменная плита отодвинулась, открыв то, что когда-то было лестницей, уходящей под хоры…

У Мари вдруг возникло желание удержать Кристиана, но он уже углублялся в проход, равномерно работая ластами.

— Слишком уж все легко, — повторила она, однако, верная своему обещанию, последовала за ним.

Не будь она озабочена тем, чтобы не потерять из виду Кристиана, она бы попыталась осмыслить охватившее ее предчувствие.

И может быть, увидела бы коробочку, прикрепленную к основанию долмена.

Коробочку, на которой замигали два красных огонька.

Сначала медленно, затем все быстрее.

Оба аквалангиста достигли подножия лестницы и проплыли по старой галерее сотню метров до перекрестка, от которого вертикально вверх отходил широкий колодец.

Моряк направил луч вперед по галерее, но тот затерялся в темноте. Он успел высветить лишь ржавые рельсы и остатки деревянных балок, которые в давние времена удерживали канаты и служили для подъема и перемещения емкостей с породой.

Кристиан бросил взгляд на глубиномер, закрепленный на левом запястье, потом на компас и поднял большой палец, давая знать Мари, что они будут подниматься.

Двадцатью метрами выше они вынырнули на поверхность и оказались в естественном водоеме.

Мари ухватилась за протянутую ей руку Кристиана и вылезла из воды. Они очутились в просторном гроте.

Глаза ее блестели от сдерживаемого возбуждения.

— Готова держать пари, что Акселю удалось заманить Лукаса сюда, и именно здесь он занял его место.

Взгляд ее упал на три отходившие от грота галереи, в глубине одной из которых виднелся свет.

Кристиан уже вынимал из водонепроницаемого мешка их сухую одежду. Мари достала свой пистолет.

Взрыв застал их, когда они заканчивали переодеваться, каменный пол под их ногами задрожал.

Быстрым движением шкипер опрокинул Мари и, прикрыв ее своим телом, вместе с ней откатился под стену.

Из водоема ударил гейзер, накрыв их волной соленой воды, от которой защипало глаза, затем он опал ослабевшим фонтаном.

Кристиан помог Мари встать и выругался, обнаружив, что ушедшей волной смыло мешок, в котором среди прочего находились их мобильники, планы шахты и связка веревок.

Мари пожалела, что не послушалась своего инстинкта, говорившего, что все это очень уж легко.

— Он нас заманил, куда хотел, — тусклым голосом пробормотала она. — И взорвал выход в озеро. Мы в западне.

Кристиан обнял ее рукой, ощутил ее дрожь.

— На планах существовал выход через древнюю башню. Мы найдем его, Мари, обещаю.

Вооружившись блокнотом и карандашом, Лукас принялся делать топографический набросок галерей, разнообразивших древнюю шахту.

На листке обозначился самый настоящий лабиринт. До грота оставалось меньше двухсот метров, когда его застал взрыв.

Бросившись на землю, он прикрыл голову руками, свернулся калачиком, напряг мускулы, очень надеясь, что крепления, поставленные еще в прошлом веке, достаточно крепки, чтобы удержать свод.

ПМ, прибывшему на вершину утеса, на миг показалось, что скала под ним расколется, настолько сильным и зрелищным был взрыв.

Он еле удержался на краю обрыва.

Потом перед его ошеломленным взором из озера вырвался гейзер, высоко вздыбив столб воды, красной глины и мелких камней.

Охваченный паникой, он побежал в сторону монастыря.

Райан обыскивал крипт, ища механизм, открывающий проход, когда ударная волна докатилась до подземного зала, заставив дрожать стены и покачнув статуи на их цоколях…

Прижавшись к стене, Райан заметил, как одна статуя опасно накренилась, будто силясь сорваться с державшего ее стержня.

Многоцветная хрупкая Мадонна с добрым личиком.

Ему мгновенно вспомнилась ее миниатюрная копия, украшавшая бюро матери Клеманс, и, движимый интуицией, не основанной на разуме, он, словно регбист, бросился к ней, чтобы поймать ее, пока она не разбилась на полу.

Растянувшийся на плитах с Девой, прижатой к сердцу, Райан увидел, как стержень цоколя, освобожденный от статуи, поворачивается, а две каменные двери понемногу уходят внутрь стен.

Одна выходила в хранилище, другая на лестницу.

Когда ПМ, задыхаясь, вбежал в крипт, там никого не было.

Он угрожающе посмотрел на оба зияющих прохода и разразился бранью в адрес Райана, который даже не соизволил его дождаться.

Без особой надежды он пару раз окликнул его, затем, не получив ответа, направился к комнате с реликвиями.

В руке он нес новенький свернутый мешок…

Дрожа в промокшей одежде, Мари и Кристиан дошли до источника света, замеченного ими в глубине одной из галерей.

Они насторожились у подозрительно широкого пролета в стене.

Мари достала из кобуры пистолет и дослала патрон в патронник.

Сделав знак Кристиану оставаться в укрытии, она осторожно заглянула внутрь, прежде чем войти в просторную ванную комнату.

Он вошел за ней. Современный дизайн этого помещения поразил их.

Мари остановилась так неожиданно, что Кристиан чуть не наткнулся на нее.

Он был там, сидел на стуле, обхватив голову руками, явно доведенный до крайности. Каштановые волосы взлохмачены. На безымянном пальце не было обручального кольца.

Лукас.

Забыв об осторожности, Мари оставила оружие на десертном столике и кинулась к нему с хриплым криком, штопором вошедшим в сердца обоих мужчин ее жизни.

Но сердце Лукаса, вскочившего при звуке своего имени, подпрыгнуло в груди, взорвавшись невероятным счастьем, сердце же Кристиана оборвалось и покатилось, когда Мари рухнула в объятия его соперника.

Восхищенный Лукас обнял свою молодую жену, и из ее глаз брызнули слишком долго сдерживаемые слезы.

И хотя Кристиан был готов к такому моменту и побаивался его, но, став свидетелем этой встречи, почувствовал такую боль, от которой даже не решился убежать.