Сцена первая

Мастерская художника, двойная входная дверь из которой ведет прямо на улицу – нечто вроде тупика, отведенного под студию.

Лестница на галерею, затянутую гобеленовыми драпировками. Большая часть мастерской отведена под гостиную, уютно обставленную в современном стиле. Меньшая – собственно мастерская художника-дизайнера. На стене развешены рисунки: различные предметы, мебель, женские украшения, предметы домашнего обихода (кофейная мельница, стеклянная посуда). В центре этой рабочей части мастерской стоит чертежная доска. У левой кулисы на самом видном месте прямо на полу стоит цветочный горшок с азалией. Дверь на переднем плане ведет в подсобное помещение – кухню, ванную комнату. Когда занавес поднимается, сцена погружена в темноту. Слышно, как в замочной скважине входной двери поворачивают ключ. Дверь открывается. Загорается лампа-торшер. Это Леа с порога нажимает на выключатель. Она в пальто и перчатках. Пока она, снимая перчатки, проходит по сцене вперед, на пороге двери, возникает Давид, который стоит, не переступая его. Он тоже в пальто.

Леа. Ну что же… заходите!

Давид входит, прикрывая за собой дверь. Леа идет к широким окнам задернуть двойные шторы, он не спеша оглядывает обстановку.

Давид. Просто невероятно!

Леа оборачивается к нему с вопрошающим взглядом.

Вы верите в предзнаменования?

Леа. Я чувствую, что это вас устроило бы!

Давид (указывая на обстановку). Представьте себе – все это…

Леа (с иронией). Вы уже видели во сне»!

Давид. Прошлой ночью!

Леа (разыгрывает удивление). Ну да?

Давид. И в мельчайших подробностях!.. Ларь!.. Этот стол… Это ширма!.. Скажите! Я сидел в этом кресле. (Поскольку она пристально смотрит на него ироническим взглядом, одергивает сам себя.) Держу пари, что в не верите мне!

Леа. Вы выиграл! (Снимает пальто и идет положить его на один из стульев с мягкой подушечкой. На ней вечерний туалет.)

Давид. Лучше, я сразу вас предупрежу: моя жизнь – целая серия невероятных событий!

Леа озадаченно смотрит на него.

Отрицать мою исключительность – значит лишить себя большей части присущего мне обаяния. (Вплотную подходит к ней самоуверенным видом. Смотрит ей в глаза, желая казаться неотразимым.) Признайтесь, что это было бы жаль. (Медленно приближает лицо к лицу Леа.)

Леа. Пиво? Виски? Фруктовый сок?

Давид (завораживающим голосом). Вам уже говорили…

Леа (сухо). Да!

Давид. Да – что?

Леа. Все!.. В час ночи, таким же голосом говорили!.. (Отходит от него, быстро направляется к домашнему бару и открывает его.) Джин? «Александра»? Коньяк?

Давид (указывая на пальто). Вы позволите?

Леа (без особой предупредительности). Я не решалась вас просить!

Давид снимает пальто и кладет на стул.

Шотландское виски? «Плантер»? «Пиммз»?

Пропуская эти вопросы мимо ушей, Давид расхаживает по мастерской, неспешно оглядывая меблировку. Некоторые детали он «кадрирует» – вытянув руку, меряет большим пальцем высоту и ширину, измеряет широкими шагами пол по диагонали, считая вслух. Леа в оцепенении смотрит, как он проделывает все это. Наконец, желая привлечь его внимание, покашливает.

Давид. Ах! Извините! Профессиональная одержимость!.. В данный момент я работаю над проектом квартала художников в Бразилиа! «Леонте Мартро до Бразиль»!.. Две тысячи мастерских в стиле ретро! словом, нечто в этом роде!.. Так что невольно…

Леа. Значит, вы…

Давид (вдохновенно). Я… архитектор!

Леа. А-а?!

Давид. Эмили вам не…

Леа. Нет!

Давид. Вот как!.. А между тем мне показалось!.. В самом начале вечеринки я видел, как она что-то говорила, указывая в мою сторону… вот так! (Делает движение подбородком.)

Леа. Простая информация по вполне конкретному поводу…

Давид. Простите?

Леа. Она мне сказала: «Видишь того типа… Он танцует как бог!»

Давид (разочарованно). А-а! Вот оно что!

Леа. Ну да! Эмили знает, как танцуют боги!

Давид. Вы тоже – отныне! (Медленно подходит к ней.)

Леа (обороняясь). «Манхэттен»? Бренди?

Давид. Меня зовут Давид.

Леа. Водка?

Давид. Давид Руссроль! Возможно, это имя говорит вам…

Леа. Нет, я…

Давид. А могло бы!.. Оно значится в словаре. «Руссроль, или камышовка, разновидность воробья, строит висячие гнезда по берегам прудов».

Леа (смотрит на него, явно подтрунивая). Забавные птицы!

Давид. Своих корней не выбирают. Разумеется, я унаследовал стиль семьи!.. Приверженец свай и водной глади, я подвешиваю жилище как можно выше!.. Над схваткой, заботами, агрессивностью, скандалом… (подойдя к Леа вплотную, пристально глядит ей в глаза и вполголоса добавляет) над всякой нечистью!

Она выдерживает его взгляд, удивленная серьезным тоном его последних слов. Пауза. Их обоих охватывает смущение.

(Проникновенно, приближая лицо к ее лицу.) Леа!

Леа. «Швепс»?

Давид. А я – я угадал ваше имя сразу! Вы вошли… я увидел вас… и бац! Очевидность молнией пронзила меня: «Ее зовут Леа»!

Насмешливый взгляд Леа.

Поразительно, ничего не скажешь!

Леа. Перечная мята? «Мартини»? «Американо»? Красное вино?

Давид (внезапно утомленный). Ох-ох-ох!..

Леа. Что случилось?…

Давид. Алкоголь убивает, мадам!..

Леа. Вы пожелали выпить последний бокал у меня дома – так это или нет?

Давид. Выпить бокал…

Леа. Так как же?

Пауза. Они пристально смотрят друг на друга.

Давид (уступив). Виски!

Она направляется к бару, наливает виски и указывает на бутылки с минеральной водой.

Леа. Хотите содовой?

Давид. Сухое! Гусар пьет сухое!

Леа (подходит, протягивает ему стакан. Тоном, каким провозглашают тост.) За вашего коня!

Давид. Нынче гусары передвигаются на танках, мадам!..Что делают их атаки неотразимыми!

Леа. Вам следовало явиться со своим! (Пока он начинает потягивать виски, она идет к креслу, падает в него и сбрасывает туфли. С облегчением шевелит пальцами.)

Она быстро ставит стакан на журнальный столик, бросается к ногам Леа, берет их в руки и собирается массировать.

Давид. Чтобы танцевать с богами, надо обладать пальцами богини. Можно?

Леа. Что?

Давид. Небольшой таиландский массаж…

Леа. Нет, благодарю, я…

Давид. …специально предназначенный…

Леа. Уверяю вас…

Давид. …для пальцев ног!

Леа. Нет!.. Послушайте…

Давид. Сейчас убедитесь…

Леа. Но ведь вам я говорю…

Давид. Чудо на кончиках пальцев!

Тщетно попытавшись высвободить ногу из рук Давида, она смиряется. Он начинает медленно массировать ее пальцы.

Я пробыл в Таиланде три месяца!.. По официальному приглашению правительства Бангкока! Повод – городской комплекс, подвешенный над рисовыми полями в долине Менан! Я туда постоянно наведываюсь.

Руки Давида скользнули на ступни, потом на лодыжки, атаковали икры и добрались до колен Леа, которая бесстрастно следила, как они карабкались все выше и выше.

Леа. Позвольте задать вопрос!

Давид. Да?

Леа. Где находятся пальцы ног у таиландок?

Давид (с невинным видом смотрит на свои руки, потом, притворившись, что начал отдавать себе отчет). И вы могли подумать?! Бог ты мой! Принцип массажа заключается там в… (Под ироническим взглядом Леа напускает на себя высокомерный вид. Встает, снова берет свой стакан и протягивает руку к Леа, как бы желая произнести тост.) За ваши фантасмагории.

Леа сначала удивлена, потом разражается смехом.

(Продолжает, словно декламирует стихи.) Ваш смех – роса, которую Афродита пила из ладони Эроса!

Леа смотрит на Давида круглыми от удивления глазами.

(Идет к стулу, садится.) У вас, должно быть, бывают поразительные фантасмагории!

Леа вздрагивает.

Нет, нет! Я это просто сказал… Это не вопрос! Предположение, не более!

Леа расслабляется, запрокидывая голову на спинку кресла, полуприкрыв глаза.

Вот! Такая, какая вы сейчас… открытая первой мечте!..

Она сидит неподвижно. Он восхищается ею.

В сущности, что такое любовь, если не встреча двух фантасмагорий?!

Медленно, изящным движением она поднимает левую руку… и смотрит на часы.

Давид (обидевшись). А если они отстают?

Леа (сокрушенно). О-о-о! Извините! Вечная привычка…

Он встает, ставит стакан и берет со стула пальто и вешает его на руку. Снова подходит к Леа и сухо откланивается.

Давид (галантно). Дорогая мадам, этот вечер был весьма…

Леа. Куда вы?

Давид. Но… домой! (Смотрит на нее, подстерегая жест, слово, которое позволило бы ему отказаться от этого решения.) Разумеется, если вы не против!

Леа. Ну, что ж…

Давид (с надеждой). Да?!

Леа. Спокойной ночи дома!

Давид (натянуто). Я живу один!

Он пристально смотрит на нее, она выдерживает ее взгляд.

Если вас это интересует!

Леа лишает его всякой надежды, и он направляется к двери. Она не останавливает его.

Леа. Спокойной ночи, Давид!

Он оборачивается. Пауза. Он колеблется. Возвращается.

Давид. Послушайте!.. Я охотно допью виски при условии, что вы меня об этом хорошенько попросите!

Леа (смотрит на нее с удивлением). Может, вы хотите, чтобы я еще и подала за вас декларацию о доходах?

Она поворачивается к нему спиной. Он снова направляется к двери и еще раз оборачивается.

Давид. Напоминаю вам просто для истории, что вы сами попросили меня вас проводить!

Леа, Точно! Поскольку я была без машины…

Давид. Я хотел исправить впечатление, будто я навязываю вам свое общество!

Леа. Успокойтесь!.. Вы как нельзя лучше убедили меня в обратном! Вы ничего мне не навязываете, мой дорогой!.. Ничего!

Давид (резко). Благодарю! (Снова идет к двери, но вдруг останавливается, заметив чертежную доску в той части комнаты, которая отведена под мастерскую. Подходит к доске и рассматривает лежащий на ней рисунок.) Гм… гм…

Леа смотрит на него.

Эмили сказала, что вы дизайнер… но, по ее словам, вы специализируетесь исключительно на суповых ложках!

Он изучает рисунок, поворачивая голову и так и эдак и чуть ли не сворачивая шею. Она наблюдает за ним. Пауза.

Леа. Это кресло.

Давид. Вижу. (Пытается посмотреть рисунок вверх ногами.) И ножки у него внизу! Тем не менее на него можно сесть и тогда, когда оно перевернуто.

Леа. Но в такой позиции на нем сидеть неудобно!

Давид. Все зависит от замысла!

Леа. Вы даже не представляете, как я дорожу своим!

Давид (рассматривая рисунки, развешанные на стене). Во всяком случае, я плохо представляю себе такой стиль мебели в моих висячих постройках!

Леа. Кажется, я это переживу!

Давид. Я говорю это не потому, что… у вас превосходные задумки! Но ведь (кладет пальто на стул) между превосходным и революционным…

Они стоят лицом к лицу не двигаясь и пристально смотрят друг на друга. Длинная пауза.

Давид. Как бы я хотел, чтобы вы посмотрели мои висячие постройки!

Леа. Обещаю! В ближайшее утро, бегая трусцой, я сделаю небольшой круг по рисовым полям Менама!

Давид. Скажите «да», и я поймаю вас на слове!

Леа. Да!

Давид. По рукам!

Он протягивает ей руку ладонью вверх. Она хлопает по ней.

Леа. Когда мы едем?

Давид. Да хоть сейчас!.. То есть, завтра!.. Денька так через два-три… как только… (Умолкает, перехватив насмешливый взгляд Леа.) Они наблюдают друг за другом.

Какая волнующая встреча двух свободных людей!

Пауза.

(Подходит к ней вплотную с завораживающим взглядом. Низким, певучим голосом.) Что они станут делать вместе со своей свободой, эти два сводных человека?

Леа. Ишь как вы повернули… Разве похоже, что я хочу положить свободу в банк?

Давид. О-о, да вы меня неправильно поняли… Я вовсе не хотел вас… Короче, замнем для ясности. (Возвращается за своим стаканом виски и снова принимается пить его маленькими глотками.)

Она не спускает с него глаз. Пауза.

Знаете, я совсем не любитель этих вечеринок у Эмили!.. Так, захожу иногда, просто чтобы…

Леа. Я у вас ничего не спрашиваю!

Давид. Напрасно! Ваша тактика меня обязывает! У меня к вам столько вопросов. Но теперь я не решаюсь их задать! (Чувствуется, что он сгорает от желания задать вопрос. Внезапно решившись, спрашивает.) Где вы с ней познакомились?

Леа. С кем?

Давид. С Эмили.

Леа. На барахолке.

Давид. Скажите пожалуйста!

Леа. Она торговала китайскими статуэтками! А я напротив ее развала предлагала буфеты эпохи Генриха IV!..

Давид. Теперь понятно!.. (Спохватываясь.) Одним словом, это объяснение… не объясняет вашего присутствия на арене ее цирка!

Леа. Простите?

Давид. Вы не из тех, кого ожидаешь встретить в «цирке у Эмили»!

Леа (явно не одобряет его выпад. Задорно). А где ожидаешь меня встретить?

Давид (смущенно). Дело не в этом!

Леа. Я вас спрашиваю!

Давид (после колебания). Несомненно, я был бы менее… как бы это сказать?… удивлен, что ли, увидев вас… ну… не знаю… допустим…

Леа. За тележкой универсама «Мамонт»!

Давид (несколько секунд взвешивает, чем рискует, ведя такой разговор). Кто только туда не ходит?!

Леа. И я в том числе! Вы вполне могли встретить меня там, когда я толкаю тележку! но только там бы вы со мной не заговорили!

Давид. Откуда вы знаете?

Леа. я человек очень организованный!

Давид. И с вами никогда не случается ничего непредвиденного?!

Леа. Нет, почему! Но я выбираю для этого подходящую обстановку!

Давид. Тсс! Тсс!.. (Самонадеянно). Это значит – не полагаться на тонкость, такт, ум, обаяние возможного партнера!..

Леа (с иронией). И такой редкий экземпляр, скажем так… мотался бы между консервами и предметами бытовой химии!

Пристально смотрят друг на друга. Пауза.

Давид. Заметьте, я лично говорю все это…

Леа. Просто, чтобы заполнить паузу!

Он допивает виски, она не спускает с него глаз.

Давид. Во всяком случае, не похоже, что вы туда ходите часто!

Леа смотрит на него вопросительным взглядом.

К Эмили!.. До этого вечера я ни разу вас там не видел!

Леа. Увы! (Поворачивается к нему спиной.)

Давид. Так почему же сегодня вечером?

Леа (медленно поворачивается на каблуке, пока снова не оказывается лицом к лицу с ним, и улыбается во весь рот). Чтобы подцепить там призрак!

Давид ошеломлен.

Бац!.. И я привела вас к себе домой!

На какой-то момент они встречаются взглядами.

Давид (порывисто). Ну что же!.. Время позднее! (Ставит стакан, берет пальто и направляется к двери. Затем, не оборачиваясь.) Чао!

Леа. Давид!

Он подходит к двери, останавливается, но не оборачивается.

Садитесь!

Давид. Спасибо, я предпочитаю…

Леа. Тогда попутного ветра.

Он открывает дверь, собирается выйти, колеблется, прикрывает дверь снова и садится на край стула, который оказался у двери. Кладет пальто себе на колени. Пауза.

(Вкрадчиво.) Меня чарует в вас именно то, что вы – полная противоположность мужчины моего типа!.. Стоит только на вас посмотреть, и я чувствую… ну, как бы это сказать?… что иду к неизведанному!

Он все еще ошеломлен и смотрит по-прежнему на улыбающуюся Леа.

Чем вы шокированы?

Давид. Послушайте…

Леа. Тем, что я вас выбрала?

Давид (подняв глаза к небу). Услышать такое!

Леа. Ладно! Не будем больше об этом! Вы обворожительны, дорогой мой, и вы меня покорили!.. Вот!.. Вам полегчало?

Они долго глядят друг на друга – он неприветливо, она улыбаясь. Пауза.

Давид. К чему вы клоните?

Она подает Давиду знак напрячь слух, что он и делает.

Леа (шепотом). А вы?

Давид. Ах я?… Со мной все простенько. Короче говоря…

Стоя близко лицом к лицу, они смотрят друг другу в глаза. Давид этим взволнован. Леа остается бесстрастной.

(Явно ищет, что бы такое сказать.) У вас глаза испанки!

Леа. Да:… Какие-какие? (Смеется.)

Давид (обиженно.) Ну что же!.. Если вы не любите Испанию…

Леа (с иронией.) Я обожаю Испанию… Когда мы туда едем?

Давид. Когда вы пожелаете? На равнине Монтей с моей помощью реставрировали ветряную мельницу…

Леа. Так я и думала…

Давид. Что именно?

Леа. У вас что-то общее с Дон-Кихотом!

Давид. Так я и есть Кихот! (Он сказал это с такой убежденностью, что она остолбенела.) Кстати, Дульцинея, что происходит, когда из-за вас теряют голову?

Леа. Насколько я могу судить, потом ее находят!

Давид. В каком виде?

Она смеется от души.

Я влюблен в вас, Леа!

Она перестает смеяться и смотрит на него чуточку сокрушенно, как на мальчишку, который болтает вздор.

Леа. Скажите по совести, Давид… неужто вы еще верите в необходимость такого предисловия?

Давид. «Еще»? Что вы имеете в виду?

Леа. В два часа ночи… и в наши-то лета!

Давид (на лице его отражается крайнее изумление). Сказала тоже!

Леа. А что такого я сказала?

Давид (восклицая.) Да мне всего лишь двадцать, старушка!

Леа (таким же тоном). Так вот, старикан, что-то не похоже!

Давид (с минуту стоит как огорошенный). Короче, в наши лета и в 2 часа ночи вам кажется неправдоподобным, что я влюблен в вас?

Пауза. Он пристально смотрит на Леа. Она опускает глаза.

Ладно! Замнем для ясности! Что же сказать вам в два часа ночи и в наши лета? Не подсказывайте, я знаю! «Мадам, я жду, когда пробьет два пятнадцать, чтобы вас трахнуть!»

Леа. Ну что ж… пожалуй.

Давид. Ну что ж, вот и мимо!

Леа (удивленная и, быть может, разочарованная). А-а!..

Давид. А между тем я… я… (Внезапно он берет ее за руки, притягивает к себе и целует в губы так, что она не может дышать.) Если вы не понимаете, что я хочу сказать!

Леа. Слушаю вас!

Давид. Мы возобновим этот разговор, когда вы поверите, что я вас люблю!

Леа (расхохотавшись). Боже правый! Да кого я привела!

Давид. Нет! Это я вас привел!

Леа (поправляясь). Боже правый! Кто меня привел?

Давид. Подумайте хорошенько! Ответ на этот вопрос стоит труда!.. 482-12-36! В рабочее время! (Снова вешает пальто на руку и направляется к двери.)

Она смотрит, как он уходит, не скрывая своего удивления.

(Подойдя к двери, останавливается, возвращается назад, поднимает голову и устремляет взгляд на галерею.) А что у вас там?

Леа. Спальня.

Давид (мечтательно). Гм! Гм!

Леа. Возражения?

Давид. Напротив! Для моих бразильских мастерских я ищу именно такой вариант спальни, которая была бы… Короче, это моя проблема! (Делает шаг к двери.)

Леа. Давид!

Давид. Да?…

Леа. вы такой смешной!

Давид. Ну что же… смейтесь!.. (Нараспев.) Смейтесь, Дульцинея, смейтесь! Утолите своим серебристым смехом жажду рыцаря Дон Кихота на пороге его блужданий! Отныне, клянусь, что каждый источник, из которого он станет утолять жажду, будет обладать прозрачностью вашего смеха и свежестью ваших уст…

По мере того как Давид произносит эти слова под все более изумленным взглядом Леа, он приближается к двери, открывает ее и выходит, прикрывая за собой. Леа остается одна, в растерянности и с минуту не открывает глаз от двери. Потом подходит к ней, чтобы запереть на задвижку, но колеблется и в конце концов оставляет незапертой. Быстро подходит к столику, который служит подставкой для телефона, и записывает в адресной книжке.

Леа (под собственную диктовку). 482-12-36. (Уходит в дверь на переднем плане.)

Едва успела Леа уйти, как Давид снова робко входит с улицы. Он ищет Леа глазами и, не обнаружив, проходит к середине сцены.

Давид (робко.) Леа!.. Ау!.. Леа! (Поднимает глаза на галерею, подходит к лестнице, колеблется, ставит ногу на первую ступеньку. Зовет запрокинув голову). Леа! (Медленно поднимается на три-четыре ступеньки.)

На пороге двери на переднем плане появляется Леа. Она переоделась в домашний халат.

Леа. Привет, Дейв!

Давид вздрагивает от неожиданности и поворачивается к Леа.

Как дела, Дейв?

Давид. Я… я вернулся, потому что…

Леа. Вы не откажетесь что-нибудь выпить?

Давид…потому что потому!

Леа. Виски! «Мартини»! «Плантер»!

Давид. Я задавался вопросом, как там… я хочу сказать: наверху… (Указывает на спальню.)

Леа. В этом дизайне, дорогой мой,… ничего интересного нет!

Давид. Позвольте мне взглянуть?

Леа. Позволяю!

Давид. Я смущен.

Леа. Перестаньте!.. Гусар с вашим опытом!

Он смотрит на Леа. она выдерживает его взгляд.

Давид. Не вздумайте вообразить себе бог знает чего!..

Леа. Да поднимайтесь же!

Давид. Один взгляд – и все!

Леа. Не спешите!.. Вы ничем не рискуете – я остаюсь внизу!

Преодолев последнее колебание, он взбирается по лестнице. Леа провожает его глазами. Давид исчезает за драпировкой. Она медленно идет к входной двери и решительно закрывает ее на задвижку. Потом возвращается на середину сцены, садится на мягкий стул и ждет. Внезапно сверху доносится шум двигаемой мебели и падающих предметов.

Голос Давида. Черт побери! В какую ловушку я попал?

Леа. Что?

Голос Давида. Где зажигается свет в вашей западне?

По-видимому Леа это ожидала. Она не спеша встает, поднимает сброшенные туфли и, держа их в руке, направляется к лестнице. Медленно взбирается по ступенькам. Слышно, как Давид натыкается в спальне на мебель и ворчит. Леа поднялась по лестнице и, прежде чем исчезнуть за драпировками, нажимает на выключатель, прикрепленный к перегородке. Лампы внизу гаснут, и сцена погружается в темноту.

 

Сцена вторая

Некоторое время спустя входная дверь открывается. На улице уже светло. На пороге вырисовывается фигура Матье, который громко кричит: «Кукареку». Он стоит не шевелясь, пока не убеждается в том, что в мастерской никого нет, после чего входит, прикрывает за собой дверь, идет к окнам и раздвигает шторы. Сцену заливает утренний свет. Матье идет к столу и высыпает на него из бумажного кулька рогалики. Он поднимает глаза на галерею и, подражая рожку, трубит военную побудку. В спальне никакого движения. Тогда он идет к ларю, достает из него кофейник и банку с молотым кофе. Наливает в кофейник воду из-под крана и включает его в сеть. Снова поднимает глаза на галерею. Запустив пальцы в рот, издает резкий свист. Никакого признака жизни. Он подходит к лестнице и начинает взбираться по ступенькам. Внизу, на пороге двери на переднем плане, появляется Давид – он без пиджака и как раз завязывает галстук. Он смотрит на Матье оторопев.

Давид. Вы куда?

Матье оборачивается с верхней ступеньки к Давиду. Он поражен. Мужчины впиваются друг в друга глазами, потом лицо Матье расплывается в улыбке.

Матье (с восхищением и изумление). Ах-ах-ах!.. Ух-ух-ух!..

Ай-ай-ай!.. Ох-ох-ох!

Давид. А если перевести все это на человеческий язык?

Матье, все еще стоя на лестнице, смеривает Давида взглядом, потом громко хохочет.

Матье. Во дает эта Леа!.. (Сбегает вниз, подходит к Давиду и протягивает ему руку.) Привет!

Давид. С кем имею честь?

Матье. Ха!

Давид. А точнее?

Матье. Я проза в ее жизни!

Давид явно не понимает.

Утренняя роса, которой она питается… скажем так. Ежедневно, от восьми до девяти!.. А поэтому я покупаю ей рогалики с доставкой на дом!

Матье ведет разговор с Давидом, одновременно достает из шкафчика посуду, необходимую для завтрака, и накрывает на стол. Давид пытается завязать галстук, но нервничает и ему приходится несколько раз переделывать узел.

Давид. Короче говоря, вы… гм…

Матье. Матье!.. Я живу по соседству!

Давид. А-а! Вот оно что! (Пауза.) Короче говоря, вы приходитесь Леа… гм…

Матье. Во-во!

Давид. А точнее?

Матье. Точнее – Матье.

Пауза. Давид в растерянности. Матье хлопочет, готовя завтрак.

Давид. Короче говоря… третий лишний.

Матье (берет со стола рогалик и протягивает Давиду). Еще горячий!

Давид (ломаясь). Терпеть не могу дележа!

Матье. Не берите в голову… С завтрашнего дня будете платить за свои рогалики сами!

Матье настойчиво угощает Давида.

Давид. Подожду до завтра!

Матье. Склоняю голову!.. Вот это характер! (Начинает уплетать рогалик.)

Пауза. У Давида снова не получился узел на галстуке.

Давид. Сколько вам лет?

Матье. А что? Я выгляжу зеленым?

Давид. Нисколечко!.. По мне, совершенно нормально, если такая женщина, как Леа… одинокая… следовательно, свободная… и в ожидании лучшего…

Матье. Лучшего по сравнению с…

Давид. Ну, по сравнению…

Пауза. Матье пристально смотрит на Давида, который смущенно выдерживает его взгляд. Вместо револьвера Матье нацелил в Давида указательный палец.

Матье. Паф!

Давид (удивленно.) Как прикажите это понять?

Матье. Если третий лишний, я решительно предпочитаю, что бы им были вы!

Давид. Выбор уже сделан!

Матье. Как это понять?

Давид. Мое присутствие здесь в 8 утра говорит само за себя!

Матье заливается смехом.

(Обиженный этим смехом.) Не вижу, что здесь такого…

Матье. Ладно! Не травите себе душу, папаша! (Продолжает готовить завтрак.)

Давид (в замешательстве. Чувствуется, что его мучит вопрос). И часто такое бывает?

Матье смотрит на Давида с деланным недоумением.

Такие утренние встречи?

Матье. Тсс! Тсс! Побольше такта, сэр!

Давид (презрительно.) И вас устраивает такое положение вещей?

Матье. А на что мне жаловаться?

Давид. Невольно задаешься таким вопросом!

Матье. Караван проходит, а я остаюсь! Разве это не здорово?

С иронической улыбкой Матье смотрит на Давида, который, кажется, приведен в полное замешательство.

Давид. А у вас никогда не мелькала мысль, что в одно прекрасное утро вам придется отправиться отсюда вместе с караваном?

Матье. Никогда!

Давид. В таком случае вас ждет удар!

Матье. Это почему?

Давид. А потому, что сегодня утром ваш верблюд шагнул далеко вперед!

Матье (замирает оторопев). Мы любим образные выражения, а?

Давид. Я люблю говорить доходчиво!

Матье. Значит, если я правильно понимаю, у вас есть намерения? Я хочу сказать в отношении Леа!

Давид. Угадали!..

Матье (оценивает Давида несколько удивленным взглядом, но не без интереса). Это надо обсудить!

Давид. Я ничего не намерен обсуждать!

Матье (резко). А я – да!

Давид (очень снисходительно). Молодой человек, похоже, вы не совсем понимаете, что с вами произошло!

Матье. Допустим!.. Скажите лучше, что происходит с Леа?

Пауза. Давид и вправду удивлен внезапной серьезностью Матье.

Давид. У меня есть для нее превосходные планы на будущее!

Матье. Какого рода планы?

Давид. Позвольте мне объявить ей об этом первой!

Матье. Ах так! Она еще о них не знает…

Давид. Всему свое время!

Матье. А вы не боитесь…

Давид. Чего именно?

Матье. Не знаю!.. Мне кажется, что на вашем месте я сгорал бы от нетерпения узнать, что Леа о них думает!

Давид (наставительно, не замечая реакции Матье). Когда любовь приходит к такой женщине, как Леа… с ее способностью мечтать… такая женщина не «думает», молодой человек!.. Она берет!

Матье взволнованно смотрит на Давида. Потом продолжает готовить кофе. Давид следит за ним глазами. Наконец ему удается завязать галстук.

Матье. Что это значит?

Давид. Простите?

Матье. Вы сказали «такая женщина, как Леа»!

Давид. Ну и…

Матье (повелительно). Что это значит?

Давида удивляет тон Матье.

Давид (после колебания). Редкая… как удача!

Пристально смотрят друг на друга. Пауза. Давид идет снять пиджак со спинки стула и надевает его.

Матье. Вы уходите?

Давид. Меня ожидает министр. (Наблюдает, какое впечатление эти слова производят на Матье. Никакого: Матье, спиной к нему, заканчивает приготовление кофе.) Когда министр ждет, вся страна ждет! И сегодня утром это верно, тем более что Совет министров должен дать зеленую улицу одному из моих проектов касательно…

Матье поворачивается к Давиду и протягивает ему чашку кофе.

Матье. Подкрепитесь немного!

Давид берет чашку и начинает помешивать в ней ложечкой. Матье наливает себе кофе в пиалу.

Давид…касательно экологической перестройки квартала Дефанс!

Матье (указывая на сахарницу). Сахару?

Давид осознает, что в кофе нет сахара. Насыпает сахар и начинает его размешивать. Матье берет рогалик и начинает есть, макая в кофе.

Давид. А вы?

Матье (с полным ртом). Что я?

Давид. Ваша профессия?

Матье. Я разведываю почву…

Давид (воздавая должное). А-а-а! Это… (Думает, какую бы сказать любезность.) Это очень…

Матье. Большая куча дерьма!

Давид. Ах да?

Матье. Очень!

Давид. Скажите?!(Пауза. Косится на рогалики.) Почем рогалики?

Матье. Два сорок штука.

Давид роется в кармане, достает мелочь и кладет на стол.

Сдача – в уплату за кофе!

Давид берет рогалик и начинает с аппетитом уплетать.

«Будущее»… Как вы это сказали?… Ах да! «С ее богатой способностью мечтать!.. (Разражается смехом.)

Давид (обиженно). Вам это кажется таким…

Матье. А вы знаете, о чем она мечтает?

Давид. Что?

Матье. О чем она мечтает!

Давид. Но… разумеется!

Матье. Она вам говорила?

Давид (смотрит на Матье, не скрывая удивления). Я знаю и то, что у нее нос посередине лица… Хотя она мне этого и говорила!

Вопросительный взгляд Матье.

Каждый, сам того не желая, выставляет свои мечты напоказ, молодой человек!.. Они гнездятся повсюду… в самой беглой улыбке, в блеске глаз, морщинке! Любое движение заставляет их сверкать как блестки!

Матье наблюдает за Давидом с недоверием, какое испытывает к человеку, подозреваемому в желании поиздеваться.

Давид. Достаточно уметь смотреть на того, кого любишь! Или уметь любить того, на кого смотришь! (Вполне довольный собой, пристально смотрит на Матье и при этом машинально берет второй рогалик. Пауза.)

Матье. Два франка сорок. (Указывает на рогалик, который ест Давид.)

Давид. Ах! Где же моя голова?! Я…

Матье. Для очистки вашей совести!

Давид. Да, да, все правильно… (Роется в карманах под бесстрастным взглядом Матье. Не находя мелкой монеты, в конце концов достает бумажник, вынимает из него стофранковую купюру и протягивает Матье.) Мелочи нет!..

Матье. Расплатитесь завтра утром!

Давид. Но… «завтра утром» не будет!

Матье. Вы больше не собираетесь сюда приходить?

Давид (взрываясь.) Давайте разберемся, молодой человек!

Матье. знаете, папаша, счастье Леа… мне не безразлично…

Давид явно поражен искренним тоном Матье. Пауза.

Давид. Даю вам один день.

Матье. Чтобы?…

Давид. Да чтобы вы порвали с Леа!

Матье смеется.

(Обиженно.) Ведь я мог бы и просить вас убраться немедленно!

Матье (заходится от смеха). О да! И что же вы теряетесь?

Давид. Послушайте…

Матье. Нет, послушайте вы! Как вас там зовут?

Давид. Давид.

Матье. Послушай, Давид: никто из тех, кого… словом, кого я мог встретить тут… Короче! Никто не заговаривал о будущем… кроме тебя! Значит, одно из двух: либо ты самый большой симпатяга… либо самая большая сволочь!

Давид. А как по-вашему?

Матье. Мне еще трудно судить!

Давид. Я подожду благодарить.

Матье. Да, пожалуй, так оно лучше!.. В больше смахиваете на симпатягу, только я не доверяю этому впечатлению: 80 % сволочей выглядят симпатягами!

Давид. А что если нам и порешить на этом?

Матье. Ни в коем случае!.. Я должен знать!.. Неужто вы думаете, что я брошу Леа при таких сомнительных обстоятельствах?

Давид. Что вы себе позволяете, однако?

Матье. А что? «Сомнительных» – это значит, что у вас еще есть шансы!

Давид (возмущенно). Да кто вы такой?

Матье медленно подходит к Давиду, становится перед ним и смотрит ему прямо в глаза, иронически улыбаясь.

Матье. Держу пари, что не угадайте!

Леа выходит из спальни в домашнем халате и останавливается на верхней ступеньке.

Леа (звонким голосом). С добрым утром, дорогой!

Давид и Матье одновременно поворачиваются лицом к лестнице.

Давид (уверен, что Леа обращается к нему). О-о! Леа, дорогая, я…

Но Матье бросается к лестнице и ждет Леа, которая спускается по ступенькам.

Матье. «…и хищник закружил нашу красотку в вихре вальса ретро». (Берет Леа за талию и в самом деле кружится с ней в вальсе, напевая мелодию.)

Леа (продолжая танцевать, говорит между двумя взрывами смеха). Матье!.. Перестань! Будь паинькой!.. Матье!.. Прекрати!.. Бешеная собака!.. Матье!

Вальсируя, они пересекают сцену от левой кулисы к правой под ледяным взглядом Давида. Чувствуется, что она смущена.

(Давиду.) Вы еще здесь?

Давид (больно задетый). Спасибо, что вы это заметили!

Леа. Это не упрек, Давид!

Давид. Ваше великодушие беспредельно!

Леа. Вы мне сказали, что у вас свидание! Я думала…

Матье. Но у него и вправду свидание! «Вся страна ждет» – разве нет, папаша?

Леа. Полюбуйтесь!.. Эти двое уже обращаются друг с другом по-свойски!

Давид (резко). Что касается меня, то, заметьте себе, я еще не докатился до того, чтобы звать его «сынок»!

Леа (тон Давида удивляет ее). Ой-ой!.. Ветер с вашей стороны да еще какой неприятный!

Давид. Вопрос на 10 тысяч долларов: посмотрите на нас троих и скажите, нет ли тут аномалии!.. А если да, то какая?

Пауза. Леа явно знает, что он хочет этим сказать.

Леа. Ладно, согласна!.. Это необычно! Ну и что тут такого? Знаете, Матье не сегодняшнего утра в курсе вещей, которые происходят в моей жизни!

Давид. «Вещей»! Право же, я чувствую, что меня повысили.

Леа. Не будьте таким глупым!

Давид. Нет уж! Позвольте!.. Я не собираюсь занимать в вашей коллекции «вещей» место глупой «вещи»!

Леа и Давид пристально смотрят друг на друга.

Леа. Забавная шутка!.. У вас есть еще наподобие этой?

Давид. Поскольку вы настаиваете! (Указывает на Матье.) Я предлагаю выбрать между этой «вещью» и мной!

Леа (не понимая.) Выбрать?

Давид. Если это еще не произошло!

Леа. Но, Давид…

Давид. Нет, нет! Не торопите события… до следующего свидания. «Вещь», то бишь я, подождет, пока вы подадите знак… 482-12-36!.. В случае отсутствия «вещи» на месте просьба оставить поручение автомату!.. И не начинайте говорить, пока не услышите сигнал подключения! (Продолжая говорить, хотя Леа и Матье бросают на него ошеломленные взгляды, направляется к входной двери. Прежде чем ее открыть, раздумывает, спохватывается, как если бы он что-то забыл, решительно возвращается, берет Леа за плечи, притягивает к себе и крепко целует в губы. Потом поворачивается к Матье и с победным видом снисходительно меряет его взглядом. Важным голосом.) Мужайся, молодая «вещь»!.. Вот так и достигают небес!

С этими словами Давид быстро выходит, приведя Леа и Матье в полное недоумение. Пауза. Потом Леа начинает разбирать смех.

Матье. Почему ты не выставила азалию за дверь?

Леа. Поди знай!

Матье. А все-таки любопытно было бы узнать, а?

Леа. Да!

Матье. Сколько времени ты уже выставляешь азалию за дверь…

Леа. И не говори… Выставляешь ее, выставляешь и в один прекрасный вечер забываешь про нее!.. Такова жизнь, дорогой!

Леа садится на стул, перед пиалой, которую Матье поставил для нее. Матье идет наливать ей кофе. Он наполняет пиалу также себе, и они вместе завтракают, продолжая вести беседу.

Матье. Ну и как он тебе?

Леа (отпивая кофе). Гм!

Матье. Нет! я говорю о…

Леа. Ха! Во всяком случае, этот субъект просит меня сделать выбор между тобой, дорогой, и им!

Матье (смущенно). Может, до него не дошло!

Леа. Что не дошло?

Матье. Кто я тебе!

Леа (смотрит на него с удивлением). Ведь вы же познакомились, да?

Матье. Более или менее.

Леа. То есть?

Матье. Мы не углублялись в детали по поводу наших генеалогических древ!

Леа (с явным подозрением). Но ты ему все-таки сказал, что ты мой сын?

Молчание.

Сказал ты ему или нет?

Матье не отвечает: он ест рогалик.

(Пристально смотрит на него.)

Матье. Нет!

Леа. Но почему?

Матье. А потому, что он узнал бы тогда, что ты моя мама!

Леа. ну и что?

Матье. Мне это ни к чему!.. Это меня молодит.

Она заливается смехом. Он тоже.

Леа. Да ты настоящий псих, знаешь ли!

Матье. Было в кого уродиться!

Леа. Благодарю!

Они смотрят друг на друга, улыбаясь. Он берет ее руку и целует в ладонь.

(Внезапно, с тревогой.) Правда, а ну посмотри на меня!

Матье поднимает глаза на Леа.

Что он подумал на наш счет – кем ты приходишься мне, а я тебе?

Матье (с невинным видом.) Кто он?

Леа. Папа римский!

Матье (делая понимающее лицо). А-а-а!

Леа. Отвечай!

Матье. Гм…

Леа (вырывает руку, которую Матье продолжает держать). И тебе не совестно?

Матье. Совестно? Почему?

Леа. Еще и бессовестный вдобавок ко всему!

Матье. Не понимаю! Какой-то тип подумал, что… Велика важность! Ну и что? Это могло быть правдой! Не окажись ты моей мамой, это вполне могло быть правдой!.. Наверняка это была бы правда!

Леа встает, внезапно растерявшись. Матье разражается смехом.

Леа (смотрит на него). Я никогда не замечала, что ты смеешься как чудовище!

Матье. Иди-ка пить кофе, вместо того чтобы нести ахинею.

Леа (вне себя). Нет, но, скажи на милость, с кем, по-твоему, ты разговариваешь?

Матье (дурачась). С моей мамой!

Леа. Пора тебе уже начать меня уважать, ты так не думаешь?

Матье. Да, мама!

Леа. Отныне я требую, чтобы ты строго держался в рамках сыновьей почтительности!

Матье. Да, мам!

Леа. И чтобы ты относился ко мне, наконец, как к своей маме.

Матье. Хорошо. мама!

Леа (вне себя). И прекрати меня называть мамой! (Опять садится перед своей пиалой.)

Длинная пауза. Она пьет кофе.

А что если бы это был мужчина моей жизни?

Матье поворачивается к ней, чтобы спросить ее взглядом.

Вообрази себе!.. А?! Ты, с твоими глупостями!.. Где-то теперь мужчина моей жизни?

Матье. Он тебе оставил свой телефон!

Леа. будь он мужчиной моей жизни, он бы не оставил!.. Такие мужчины никогда не оставляют своего телефона!

Матье. Откуда ты это знаешь?

Леа. Знаю, и все!

Пауза. Она пьет кофе. Матье пристально смотрит на нее.

(Притворяется, что этого не замечает, но долго не выдерживает.) В чем дело?

Матье. Ни в чем.

Леа. Смелее, пожалуйста!

Матье. Но, Леа, клянусь тебе…

Леа. Тогда я сама скажу тебе, в чем дело: то, что я смогла бы встретить мужчину моей жизни, кажется тебе столь же невероятным, как найти золотой песок в водопроводной воде!

Матье. Нет, вовсе нет!

Леа. И все же ты немножко удивлен! Признавайся!

Матье. Разве что немножко!.. Но…

Леа. Вот видишь!.. Для тебя Леа – Джоконда с азалией. Тебя беспокоит, что сделала бы Джоконда со своей азалией, будь в ее жизни мужчина? Ты зря волнуешься дорогой. Я уже не раз встречала мужчину моей жизни! Возьмем твоего отца!.. Вот уже один!.. А теперь ты знаешь второго…

Матье. То есть, как это я знаю?

Леа. Не играй словами!

Матье. Я знаю моего отца? Теперь?

Леа. Я достаточно много говорила тебе о нем!.. Разве нет?

Матье. О-о! Да, я наслушался…

Леа. Скажи сразу, что я сочиняю!

Матье. Да нет же, я…

Леа (иронически). Не нет, а да, мой милый, да!.. Я сочиняю!.. И твоего отца никогда не существовало!

Матье. Тем не менее я его никогда не видел!

Леа. Фома неверующий! Твой отец был самым замечательным мужчиной моей жизни!.. Все качества, все… физические, нравственные, интеллектуальные… и, очевидно, мы были созданы друг для друга!.. Мы переживали свою любовь с восторгом… Боже мой!.. Впрочем, восторженность была наверняка его главным качеством!.. Так вот! В ту ночь, когда я объявила ему о своей беременности… было уже три часа утра… я подумала, что он сойдет с ума! Он вскочил с кровати, начал скачку с препятствиями по спальне и при этом кричал: «Шампанского! «Вдову Клико»! Потом вдруг вылетел как пуля из комнаты! Входная дверь хлопнула, как веселая хлопушка, и от его галопа по лестнице дрожал весь дом! (Пауза. Задумывается и тусклым голосом продолжает.) У него была причина не возвращаться!.. После столь успешного ухода возвращение непременно бы сорвалось!.. Тем не менее мы прожили вместе 97 дней! Незабываемых!

Матье смотрит на нее. Она погрузилась в воспоминания.

Матье (мягко). Твой кофе, Леа!

Леа (словно просыпаясь). Да! (Пьет кофе.) Кстати… знаешь, мое изобретение теле-бар-холодильник…

Матье (с радостным удивление). Прошел?

Леа. Без сучка и задоринки!..

Матье. У кого?

Леа. У «Евродизайна»!

Матье. Ну, ты им не доверяйся!

Леа. Мне выписали чек!

Матье. Подожди, ока тебе выдадут по нему деньги!

Леа (раздраженно). О-о! Стоит тебе посмотреть на корову – и у нее скисает молоко! (Встает и убирает со стола, не прерывая разговора.)

Матье. Когда я увидел этого джентльмена сегодня утром, я… (Не решается продолжать.)

Она смотрит на него.

Леа. Ты?

Матье. Я подумал было, что ты не выставила азалию… специально…

Леа. То есть, как это «специально»?

Матье…чтобы я встретился с ним и потом сказал тебе свое мнение.

Леа (застывает и с изумлением смотрит на Матье). Разве я когда-нибудь спрашивала твое мнение на такого рода предмет?

Матье. То-то и оно!.. Вот я и подумал: если сегодня утром она спрашивает моего мнения, значит…

Леа. Держи! (Протягивает Матье механическую щетку.)

Матье (берет, не проявляя любезности). А твоя уборщица?

Леа. У нее сегодня парикмахерский день!

Матье. Ну знаешь! Какое счастье, что я у тебя демократ… (Начинает водить щеткой по полу. Длинная пауза.) Тебе случается мечтать?

Леа (захваченная врасплох). От твоих вопросов можно стать заикой! Конечно, случается! Как и всем!

Матье. Но мечтать… как бы это сказать… мечтать так, чтобы все было написано у тебя на лице… вот!

Леа. На тебя с утра нашло вдохновение!

Матье. Шутки в сторону… Вообрази себе будущее… предупреждаю, это прозвучит как в книгах: «Будущее, которое открылось бы перед тобой и одарило всем тем, о чем ты мечтала 1000 раз».

Леа прыскает со смеху.

(Обиженно.) Понял!.. Пошел зондировать! (Направляется к входной двери.)

Леа (ему вслед). Как ты сказал?

Он останавливается и оборачивается. Они снова пристально смотрят друг на друга.

Матье. Что бы это значило для тебя?

Леа. Что именно?

Матье. Ну вот это!.. «Будущее, которое…» и все прочее…

Пауза. Она задумывается, и эти мысли явно приводят ее в смущение.

Леа. Не знаю.

Матье. Вижу, что ты не знаешь!.. Достаточно на тебя посмотреть. Все твои мечты как на витрине! Гнездятся повсюду!.. Они сверкают, как блестки!

Леа. Господи! Из меня получилась рождественская елка!

Матье. Послушай, Леа!

Леа (внезапно раздражаясь). Нет! Если достаточно на меня посмотреть, так смотри… и оставь меня со своими вопросами в покое! (Хлопочет, убирая на место посуду и вещи.)

Он следит за ней взглядом. чувствуется, что она погружена в сои мысли.

(Бормочет себе под нос.) Мои мечты! Что и говорить! Спасибо за круиз! Я уже прокатилась!.. Странный ветер дует в паруса! И куда он тебя несет? К гнусному типу, который побежал за бутылкой «Вдовы Клико» в три часа утра!

Матье. Так бывает не всегда, Леа, не всегда!

Леа (внезапно поворачивается к нему, агрессивно). Одного раза достаточно, дорогой! Одного раза достаточно!

Пауза. Она смотрит на него с подозрительностью. Он выдерживает его взгляд.

Ты что сегодня не работаешь?

Матье. Работаю, а как же!.. Тем паче, что от этого зависит будущее французской коммерции!.. Зондирование клиентуры! Представитель крупного универсама проводит опрос! (Тоном допроса в детективных фильмах.) «Что вы предпочитаете покупать? Овощи, содержащие крахмал, или зеленые?… Крахмалистые? Так, так!.. Чечевицу или фасоль?… Почему?… Отвечайте!.. Нет! замолчите! Вопросы задаю я…».

Леа начинает смеяться.

Чушь собачья! Мне бы найти себе другое занятие!..

Леа. Например?

Матье. Не знаю… Хочу написать роман, который потянет на Гонкуровскую премию этого года! (Подходит к ней.) Чао!

Леа. Чао!

Они целуются. потом он пристально смотрит на нее.

Матье (ни с того ни с сего). А в Канаде, похоже, можно неплох устроиться!.. Особенно в Монреале… в экспорте-импорте!

Леа (не веря ни единому слову). Чего же ты туда не едешь?

Матье. А ты со мной поедешь?

Леа (в шутку). Разумеется!.. Ты представляешь себе меня по утрам здесь без рогаликов?!

Матье (внезапно становясь серьезным). Нет!.. Откровенно говоря, нет!

Она вздрагивает от удивления, вызванного тоном Матье. На краткий миг между ними возникает неловкость.

Леа (мягко). Ну ладно, хватит говорить глупости, ты опаздываешь!

Матье. До вечера, Леа! (Направляется к двери.)

Она провожает его взглядом.

(Внезапно оборачивается к ней.) Чем он тебя не устраивает?

Леа. Кто?

Матье. Джентльмен сегодняшнего утра?

Леа (вздрагивает). Ты оставишь меня в покое?

Матье. По-моему, у него масса добродетелей!

Леа. Вот и женись на нем сам!

Матье. Хочешь, я тебе что-то скажу?

Леа. Нет.

Матье. Он влюбился в тебя!

Леа. А тебе какое дело?

Матье. Меня волнуют твои проблемы!

Леа. Мне тоже показалось.

Матье. Ты могла бы со мной быть откровенней, знаешь!

Леа (вне себя). Марш отсюда, а не то… (схватив пиалу, хочет запустить ее в Матье.)

Матье. Если бы ты хотела держать меня в стороне…

Леа. Брысь!

Матье…ты бы не забыла про азалию.

Леа бросает в него пиалу, но Матье уже вышел, и она угодила в закрытую дверь. Оставшись одна, она успокаивается и старается отдышаться. Смотрит на входную дверь и пожимает плечами, потом ставит что-то еще на место. Проходя мимо чертежной доски, оценивает взглядом свой эскиз. Взяв карандаш, подправляет его, потом идет к двери на переднем плане. Внезапно разом останавливается, поворачивает голову и замечает азалию. Идет в рабочую часть мастерской, наполняет графин водой из крана, возвращается к горшку с азалией и нежно поливает цветок.

Сцена медленно погружается в темноту. Звучит джазовая музыка.

 

Сцена третья

На сцене одна Бет – красивая молодая девушка спортивного склада. Следуя ритму музыки, которая льется из проигрывателя – он стоит прямо на полу, она переднем плане, – она непринужденно расхаживает по комнате с большой коробкой шоколадных конфет в руке. Она грызет шоколад, рассматривая при этом обстановку, предметы, рисунки и т. д. Некоторое время спустя дверь на улицу открывается и входит Леа. Она в рабочей одежде, т. е. в широкой блузе, выдающей художницу. под мышкой у нее рулон ватмановской бумаги. Увидев Бет, она весьма удивлена. Продолжая расхаживать в ритме джазовой музыки, Бет поворачивается к Леа спиной и не слышит, как та вошла. Леа направляется к проигрывателю и останавливает пластинку. Бет оборачивается и тут наконец замечает Леа.

Бет (с сильным канадским акцентом). О!.. Привет!

Леа. Привет!

Бет. Я осматривала вашу хижину!.. Дверь была открыта! Она должна быть где-то недалеко, подумала я!.. (Улыбается Леа, которая невозмутимо смотрит на нее пристальным взглядом. Пытаясь выйти из неловкости, которая возникла между ними, протягивает Леа коробку с шоколадными конфетами). Хотите?

Леа. Нет, спасибо!

Бет. Я нашла их…

Леа (указывая на стол). Тут!

Бет. Предумышленное преступление!

Леа. Простите!

Бет. Разве можно разбрасывать по дому тысячи калорий! Чтобы остаться в живых, мне придется три дня сидеть на диете! (Рассмеявшись, берет еще одну шоколадку и ставит коробку на стол).

Леа. Позвольте узнать…

Бет. Я представляла вас себе совершенно другой… Судя по тому, что мне говорил Матье…

Леа. Матье?

Бет. Ваш мальчик!

Леа. Я прекрасно слышу, но…

Бет. Наверное, я не похожа на его описания, да? Признавайтесь, что вы меня не узнаете!

Леа. Признаюсь!

Бет (представляясь). Бетсабе! (Видя невозмутимость Леа, отдает себе отчет в том, что ее имя для Леа пустой звук.) Не заставляйте меня думать, что он никогда не говорил вам про меня!

Леа. Что вы, что вы! Тут наверняка виновата моя память…

Бет. Тем более что мы с ним… в некотором роде жених и невеста!

Леа. А точнее?

Бет. Что мы собираемся пожениться!

Леа (как громом поражения) А-а?!

Бет. Об этом он все же мог бы и обмолвиться вам словечком!

Леа (смущаясь). Знаете, Матье – мальчик робкий и…

Бет. Я свалилась вам как снег на голову.

Леа. Что вы, что вы! Да вы просто событие дня!.. Садитесь! (Усаживает Бет в кресло, потом рассматривает ее, как картину). Бетсабе?!

Бет. Бетси – для телекса!

Леа. Ну что же, Бетси, наверстаем упущенное! Давайте познакомимся!

Бет. Тем более что время не терпит! Завтра я возвращаюсь в Монреаль!

Леа. Ах да?

Бет. Я приехала из Канады!.. Разве это можно было и не объявлять! Но после года в Париже акцент у меня почти пропал…

Леа. Вы студентка?

Бет. Что-то вроде!.. Я приехала стажироваться по коммерческому праву!

Леа. И… познакомилась с Матье…

Бет. На следующий день по приезде!.. Он свалился на меня… в бассейне Молитор!.. Прыгнул с верхней вышки! У меня оказалось смещение позвонков! Восемь дней постельного режима на спине… Я была беззащитна!.. Он этим воспользовался! Ну и я тоже! (Смеется.) Судьба ничего не скажешь. Не нырни он в воду, как утюг, сегодня проблемы бы не существовало!

Леа. А так она существует?

Бет (серьезно). Мы полюбили друг друга!

Леа и Бет переглядываются.

Леа. А я вас ждала, Бетси!

Бет. Смеетесь, что ли?

Леа. Скоро год, как я вас жду! Как я вас угадываю… по пустякам… молчанию! По тому, как Матье украдкой смотрит на часы!.. По тому, как он перестал со мной откровенничать!.. Э! Ведь я ему мама, детка!

Леа и Бет продолжают изучать друг друга взглядом.

Почему вы пришли повидать меня раньше?

Бет. Я все надеялась!

Леа. На что?

Бет. На то, что Матье наберется храбрости и поговорит с вами!

Леа (делает круглые глаза). Храбрости?!

Бет. Ну да!

Леа (изображая). Неужто я так похожа на ведьму?

Бет. Надо сказать, что он чуточку размазня, ваш парень!.. У него бродят в башке странные мысли! (Вертит у виска указательным пальцем.)

Леа. Вы это заметили?

Бет. Еще бы… В этом как раз и состоит его прелесть! (Смеется).

Леа (весело). А вы мне очень нравитесь, Бетси!.. Станьте моей снохой, и я, не задумываясь, стану вашей свекровью!

Они смеются вместе, но Бет тут же опять становится серьезной, чем озадачивает Леа.

Вы сказали, что завтра уезжаете?

Бет. Да!

Леа. А когда вернетесь?

Бет (колеблется, потом отвечает, как бросаются в воду). Я не вернусь!

Леа. Вы не… (Минуту озадачена.) Но в таком случае, Бетси, как вы представляете себе будущее?

Бет. Об этом-то я пришла с вами поговорить!

Решительный тон Бет удивляет Леа.

Леа. А-а? Ну что ж… (Садится лицом к Бет.) Поговорим!

Бет. Вопрос: вам нравится работа Матье?

Леа (смущенно). Право же…

Бет. С материальной точки зрения?

Леа. Как бы там ни было, эти опросы-зондирования для него лишь временное занятие!.. Слава богу, у него есть баланс, который…

Бет. Он работает за «спасибо»!

Леа. Простите?

Бет. Вы хотите сказать, что у него диплом по фонетике и два – по сравнительной литературе!..

Леа. Да. Ну и что?

Бет. Такой багаж забывают в камере хранения.

Леа (неприятно поражена). Послушайте, а вы не ищите красивой обертки?

Бет. Зачем нужна обертка, когда лучше показать товар лицом. Я вам вот что скажу: Матье необходим толчок… своего рода благодетель, понимаете?… который ему скажет: «Ты ни черта не умеешь делать, но я на тебя полагаюсь!.. Я предлагаю тебе в своей фирме место помощника директора»!

Леа в замешательстве.

Вы не верите, что это возможно?

Леа. Знаете… Наверняка существуют благодетели, у которых с головой неладно!

Бет. Благодарю вас от имени Ламартина!

Леа. От кого? От кого?

Бет. От имени моего папы!.. Юго Ламартина! Главы фирмы импорт-экспорт в Монреале! Он согласен!

Леа. На что?

Бет. Взять Матье к себе на работу… может, и не сразу помощником директора! Зато в качестве зятя! Что прибавляет еще на старте кой-какую малость к его пособию.

Леа (с интересом). Короче говоря, если я правильно понимаю…

Бет. Что тут не понимать: Матье скачет в Монреаль, поступает работать к Ламартину, делает мне шесть детей, и мы счастливо живем сто лет на берегу реки, где водится форель.

Пауза.

Леа (с изумлением смотрит на Бет). Вы это… серьезно?

Бет. Остается только приступить к делу!..

Леа. Вот и прекрасно!

Бет (обеспокоено). Что?… Проект кажется вам…

Леа. неслыханным… О такой удаче можно только мечтать… Он мог бы мне все же об этом сказать, этот верблюд! И когда он едет?

Бет. Он не едет!

Леа (с видом человека, сбитого с толку). То есть как – не едет?

Бет. Не едет, и все!

Леа. А почему?

Бет. Вы будете смеяться!.. Он не желает оставлять вас одну!

Леа (не веря своим ушам). Вам не трудно повторить свои слова?

Бет. Он не желает оставлять вас одну!

Леа пытается осознать эти слова, потом внезапно разражается смехом.

Ну каково? Очень смешно!

Леа перестает смеяться.

Первые десять секунд!

Леа. Словом… это шутка! Шутка, Бетси!.. Он вам морочит голову, а вы поддаетесь! Посмотрите-ка на меня. Разве похоже, что меня нужно держать за ручку?

Бет. По правде говоря, вот это меня и поразило!.. Я не ожидала увидеть вас такой… (Колеблется.)

Леа. Скажите, скажите! Это доставит мне удовольствие!

Бет. Молодой!

Леа. Спасибо!

Бет. В каком-то смысле его можно понять: ему хотелось бы пристроить вас до мертвого сезона!

Леа (с криком ужаса). Что?!!

Бет. Им движут добрые чувства!

Леа и Бет смотрят друг другу в глаза. Пауза.

Леа (впадая в отчаяние). И это он вам сказал – слово в слово?

Бет. Он мне сказал, что не сдвинется с места, пока в вашей жизни не появится мужчина!

Леа. Он вмешивается не в свои дела!

Бет. Знаете, это…

Пауза. Чувствуется, что Леа нервничает.

Леа. Скажу вам сразу: я ему вправлю мозги!.. Если он воображает, что имеет право вмешиваться в мою жизнь, придется научить его уму-разуму!

Бет. Да, но я-то завтра уезжаю!..

Леа. Не волнуйтесь, он следом за вами!

Бет смотрит на Леа с сомнением во взгляде.

(Замечает это.) Знаете, вы можете на меня положиться!

Бет. Собственно говоря, это все, что мне остается!.. Ясно, что вы не из тех баб, кто станет заманивать мужика в свои сети!

Смотрят друг на друга. Пауза.

Будь я любопытна, я даже спросила бы вас почему!

Леа. Но вы не любопытны!

Бет. Не то чтобы!.. Просто воспитание не позволяет!

Обе смущены. пауза.

Леа(нервничает). У каждого свои понятия, мадемуазель.

Бет. Как это верно сказано!

Пауза. Они наблюдают друг за другом.

Заметьте… в плане сугубо эстетическом ваше лицо очень гармонирует с семейной жизнью!

Леа вздрагивает.

Нет, нет! Я это говорю не с целью повлиять на вас! Что вы! Что вы! Но поскольку у нас зашел разговор…

Леа (сухо.) Кончим его, прошу вас!

Бет. И все-таки – один вопрос!.. Можно?

Леа. Рискните!

Бет. Вам никогда не хотелось замуж?

Леа (после колебания). Главное, что вас интересует, это почему я не вышла замуж!

Бет. Нет, нет!.. Я знаю, знаю!.. «Независимость и свобода – превыше всего!» На эту тему я уже просветилась! Я спрашиваю только, не было ли у вас никогда…

Леа (перебивая). Поговорим о вас, Бетси!

Резкий тон Леа сбивает Бет с толку.

Бет. Так вот, значит… что касается меня, то я строю планы на будущее!

Леа (взвешивая). А-а-а! Это интересно!

Бет. Очень! И знаете, что я думаю?… Нет ничего хуже любви, которая порабощает! Но и нет ничего хуже жизни без любви!

Бет пристально смотрит на Леа, та уклоняется от ее взгляда.

Я очень горжусь такой формулировкой!

Пауза. Леа отвернулась от Бет.

Но мы могли бы и поспорить! (Внезапно поворачивается к Леа.)

Леа. Чего вы, собственно, хотите?

Бет. Увезти Матье в Монреаль.

Леа (категорично). Он туда поедет!

Бет. Вы так говорите!.. А я уже полгода долблю ему это…

Леа. Но вы ему не мать!

Бет. Что меня и беспокоит!.. Будь я его матерью, он бы за мной помчался… Такова эдипова комплекса свет еще не видывал!

Леа. Послушайте! Если Матье вас действительно любит…

Бет. Вы – прелесть! Если это не действительно, то что же действительно?

Леа. Тогда чего вам бояться?

Бет. Его навязчивых идей, черт побери!.. Но ведь у вашего парня заскоки. Он тронутый, чокнутый, придурковатый!..

Леа. в таком случае, почему вы за него цепляетесь?

Бет. Знали бы вы, какая проблема найти стоящего парня, а потом стоять на голове, чтобы он клюнул на удочку!..

Обе женщины смотрят друг другу в глаза. Пауза.

(Резко.) Я хочу за него замуж!.. Поймите же!

Леа медленно приближается к Бет.

Леа. В общем, дл вашего счастья мне срочно надо обеспечить свою жизнь налогоплательщиком.

Бет. Для «вашего счастья»!! Однако вы рубите с плеча!.. И для вашего, вполне возможно!

Леа (сухо). Эту заботу я с вас снимаю!

Бет. Ха! Когда можно убить одним выстрелом двух зайцев…

Леа (раздражаясь). Мадемуазель! Я живу, как мне заблагорассудится в своем ритме! Это меня устраивает и согласуется с моей философией, которой я дорожу! Неужели вы и вправду думаете, что я поступлюсь своим душевным равновесием ради юного идиота, даже если он мой сын?!

Бет(категорично). Да!

Леа. Как это да?

Бет. Если вы ему действительно мать!

Леа (задыхаясь). «Действительно»!! Как будто я билет на метро! «Ваш билет только до станции икс».

Бет. Ничего себе! Поняла называется!..

Леа. Что вы мне прикажите делать, мадемуазель, чтобы мое яйцо стало вашим петухом?!!

Бет. Я не отрицаю, что вы уже много сделали!

Леа. Мне повезло и тут!.. Того, что я «уже сделала», хватит с лихвой, чтобы считать себя не только действительно матерью, но и свободной от всяких обязательств!

Бет. Это ваше право… но какая мелочность!

Леа. Что-что?

Бет. К чему было делать все для своего сосунка, если под конец отказываешь ему в пустяке, необходимом для его счастья?!

Леа (не веря своим ушам). «В пустяке»?

Бет. Конечно! В тридцать шесть лет сойтись с мужчиной – тоже мне подвиг века!

Леа. Я как во сне! Витаю в небесах!.. И слышу странные звуки, похожие на слова!

Бет. Поговорим начистоту!

Леа. Валяйте!

Бет. Смогли бы поклясться, что ваша жизнь одинокой женщины…

Леа. Простите?

Бет (поправляясь)… независимой женщины, если вам это больше нравится…

Леа. Много больше!

Бет. …с годами не утратила своей прелести?

Леа. Все на свете утрачивает свою прелесть, мадемуазель! И я не вижу, что…

Бет. Сейчас скажу: когда чем-то хорошо попользовался, глупо этим злоупотреблять!

Леа. Замечательный афоризм!

Бет. У меня их много!

Леа. Оставьте их при себе, пожалуйста!

Бет. Держу пари, что вы иногда и сами не знаете, что вам делать с этой независимостью!

Леа (пытаясь сохранить спокойствие). Пожалуйста, Бетси…

Бет. Признайтесь, что вам не больно-то улыбается оставаться одной…

Леа (внезапно взрываясь). Во всяком случае, то, что вы тут щебечете, начинает меня раздражать. Еще одна трель, и я не ручаюсь за свое давление!

Дверь распахивается, и на пороге появляется Матье. У него в руке пластиковая сумка, по-видимому с провизией, какие дают покупателям в универсамах.

Матье (к Леа, зычным голосом, не замечая Бет). Двенадцать процентов за морковь, пятнадцать – за модную требуху, пятьдесят три – воздержавшихся! Остальные проголосовали за центр! (Прикрывает ногой дверь и, продолжая говорить, направляется к столу, чтобы положить на него сумку.) Завтра все начинаем серию опросов для «Эйро-Эбдо»! Общий заголовок: «Женщина и секс»! Кто-то сказал: «Наконец занялись этой проблемой!» (Замечает, что Леа пристально смотрит на него с замкнутым выражением лица.) Ты дуешься? Что-нибудь не так…

Бет покашливает, чтобы привлечь внимание Матье.

(Поворачивает голову в ее сторону и вздрагивает от неожиданности.) Ха!.. Что ты здесь делаешь? Мы ведь договорились встретиться в… (Сбитый с толку, обращается к Леа.) Моя приятельница! Словом, моя… ну, Бетси!

Молчание. Обе женщины смотрят на Матье, который чувствует себя все более неловко.

(Поворачивается к Бет и указывает на Леа.) Моя мама!

Бет. На эту тему есть история про жеребенка, который бежит за своим хвостом.

Матье (с натянутой улыбкой, к Леа). Она приехала из Канады!

Леа (сухо). Очаровашка!

Длинная пауза. Под взглядом двух женщин Матье не знает, как ему держаться. Он идет к столу и достает из сумки яйца.

Матье (к Леа). Я думал, что сегодня вечером мы могли бы поужинать… вдвоем… и вот принес… Но тут хватит на трех! (Демонстрирует яйцо, зажав его между большим и указательным пальцами.) Посмотрите-ка!.. Часто вы видели нечто подобное?

Бет (подходит рассмотреть яйцо.) В чем же состоит чудо?

Леа (все еще натянуто). Разве вы не видите, что у этого яйца острый конец внизу!

Матье. Яйца с рынка, представляете! Неокрашенные желтки гарантированы!

Неловкое молчание.

Так что сегодня можно будет соорудить яичницу… (К Леа). Что ты на это скажешь?

Леа (тем же натянутым тоном). Зарычу от восторга!

Снова неловкое молчание. Матье нервничает, но, собравшись с духом, решается смело выступить против обеих женщин.

Матье (с горячностью). Ладно, давайте выкладывайте все начистоту! Зажигайте шнур – и пусть все взлетит к чертям! Что происходит, дамы?

Леа (повелительно). Садись!

Матье. Спасибо, я предпочитаю…

Леа. садись! (Толкает Матье, и он падает в кресло, перед которым стоял.) Итак?… Эти твои утренние намеки… Ну, ты знаешь… про Монреаль!.. Ну как же!.. Про экспорт-импорт!!!

Матье. А-а! Я вижу, вы успели пообщаться!

Бет. Мы даже успели сказать друг другу все, чтобы облегчить тебе задачу!

Матье снова чувствует себя не в своей тарелке.

Матье (к Леа). Послушай, Леа, Я тебе объясню…

Леа (сладким голосом). Но, дорогой, ты совершеннолетний! И вовсе не обязан давать мне отчет!.. А я не задам тебе никакого вопроса!

Пауза. (Пристально смотрит на Матье, который пытается уйти от ее взгляда.) Когда ты едешь?

Он колеблется, не очень зная, что ответить.

Матье (к Бет, сердито). А с тобой, видно, не соскучишься! И что это тебе взбрело в голову…

Бет. Я набралась храбрости, которой тебе не хватает!

Mатье. Как это – не хватает?! Разве Леа только что не сказала, что я заговорил на эту тему утром!

Бет. А я эту тему развила! И мы с тобой вместе создали шедевр! (Подходит к креслу, в котором сидит Матье, наклоняется к нему и говорит.) Вот уже год, как я топчусь на одном месте, Матье!.. И завтра уезжаю!.. Так что для меня, наверное, нелишне узнать, на каком я свете… Как ты считаешь?

Под взглядом обеих женщин Матье только глубже погружается в свое кресло. Пауза.

Леа (улыбаясь). Итак, дорогой! Позволь тебя спросить: когда ты едешь?

Он опускает глаза и не отвечает.

Что тебя тут удерживает?

Матье (резко). Ты прекрасно знаешь, раз она тебе все сказала!

Леа. Я не поверила своим ушам!

Матье. А зря!

Леа. Возможно, если это скажешь мне ты…

Молчание. Обе женщины продолжают пристально смотреть на Матье.

Послушай!.. Когда ты едешь?

Матье (как ныряет в воду). Все зависит от тебя!

Леа. Точнее!

Матье (колебание, затем новый прыжок в воду). Я не могу оставить тебя одну.

Леа (задумывается). Так вот, дорогой, в твоих устах это звучит еще глупее!

Невыразимая улыбка Леа. Чувствуется тем не менее, что она близка к истерике. Леа идет к чертежной доске и что-то рисует на листке бумаги, лежащем сверху, но ее мысли о другом. Пауза. Матье и Бет обмениваются нелюбезными взглядами. Бет подает знак Матье.

Матье (вдруг). Во всяком случае, одно я знаю наверняка: сын не повторит подлости отца!

Леа поднимает на Матье ошеломленный взгляд.

Бет (к Леа). Я не собираюсь хвалить вашего парня… но, кажется, он сказал что-то очень благородное.

Леа. Я пытаюсь вникнуть!

Матье. Что может быть проще, Леа: я тебя никогда не покину!.. Я дал зарок!

Леа (более чем заинтригованная, подходит к Матье). Дал зарок – кому?

Матье. Самому себе!

Молчание. Сбитая с толку, Леа собирается с мыслями.

Леа. А ну, скажи, Матье… что, по-твоему, ты приносишь мне такого необходимого… не считая рогаликов по утрам?!

Матье. Свое присутствие!

Леа (обращаясь к Бет, с иронией в голосе). Его присутствие, знаете!

Бет. Еще бы! Что да, то да, этого отрицать нельзя!..

Леа. Нет, вы только посмотрите!.. Какой незаменимый!

Матье. И вовсе нет!.. Ты ни черта не поняла!.. (К Бет.) Скажи ей, что она ни черта не поняла!

Бет (к Леа). Найдите ему замену! По-моему, он у вас только это и просит!

Леа. Сменим пластинку, мои ангелочки!

Матье (к Бет). Видишь! Она увиливает от ответа!.. Бегство чистой воды! (К Леа.) Хочешь, я тебе скажу?

Леа. Нет!

Матье. Да! Страх! Вот в чем ее правда! Она боится снова дать маху!

Леа (с интересом). Что ты несешь?

Матье (к Бет). Маму вполне можно понять!.. После того как ее «нагрел» этот подонок, которому я обязан своим появлением на свет! (К Леа.) Но в конце концов, это произошло более двадцати лет назад! И может, настало время рискнуть по-новой, а?… (К Бет.) А?

Бет. Конечно, если только она не изверилась в жизни!

Матье. Иные сказали бы, что ей недостает мужества!

Бет. В Монреале я знаю людей, которые упрекнули бы ее в трусости!

Матье. Не говоря уже о тех, кто…

Леа (кричит). Хватит!

Резкий тон Леа и ее мрачный взгляд заставляют Матье и Бет застыть на месте.

(Плохо сдерживая гнев.) Милые мои ангелочки, ну пожалуйста! Упакуйте свои хитрые маневры, завяжите толстыми веревками и проваливайте отсюда оба! Освободите мне сцену!

Матье. Но, Леа…

Леа. Я вдруг почувствовала непреодолимое желание провести этот вечер по своей программе.

Бет. Словом, Леа, правда ведь…

Леа. По программе, в которой вы не участвуете!.. (К Матье.) «Изверилась в жизни»… я… которая целиком полагается на ее милость и даже не задается вопросом, а какой будет следующая минута!..

Матье. Вот это, может быть, и не самое лучшее, что ты делаешь!

Леа. Жить по-своему всегда самое лучшее, что можно делать! Быть тем, что выбрал для себя… вот это и есть мужество!.. Я то, что я выбрала для себя! И я упорно стремлюсь жить по своему разумению!.. Что было мне не всегда легко с таким привеском. Я рискую тебя разочаровать, дорогой, но в течение двадцати лет ты был… (Внезапно умолкает.)

Матье. Я был?…

Леа (порывисто). Убирайся, дорогой! И чтобы ноги твоей здесь больше не было до тех пор, пока ты не явишься с билетом на Монреаль в кармане!

Матье. Но, Леа, сегодня вечером мы все-таки могли бы…

Леа. Убирайся!

Матье…съесть яичницу!

Леа. Как только вы будете за порогом, не долее чем две минуты спустя я позвоню Эмили.

Бет (к Матье). Эмили?

Матье (к Бет). Одна развеселая дамочка!

Леа. И объявлю, что собираюсь к ней в гости!

Матье. Да ты ходила к ней вчера!

Леа. И пойду завтра, если мне заблагорассудится!.. И отныне столько вечеров, сколько пожелаю! Наконец-то я смогу… (Подыскивает слова.)

Матье. Смогу – что?

Леа. Отдать швартовы… без колебаний, без угрызений совести, без комплексов… и без азалии!

Матье. Послушай, Леа!

Леа. Нет!

Матье. Нет да!

Леа. Нет!.. Всего хорошего!

Матье и Бет в растерянности не двигаются с места. Пауза.

Бет. Вы кладете в омлет шампиньоны?

Леа. Всего хорошего!

Бет. Я все-таки должна вам сказать: если через три недели Матье не прибудет в Монреаль, я перестаю ловить эту амебу и выхожу за дровосека!

Доведенная до исступления, Леа решительно отходит к двери на улицу и, распахнув °е говорит звонким голосом, обращаясь к молодой паре.

Леа. Вам повезло! Дождя нет!

Бет. Вы могли бы все же…

Леа. Нет!

Матье (к Бет). Пошли!

Бет и Матье, держась за руки, с понурым видом бредут к двери.

(Проходя мимо Леа, которая продолжает придерживать дверь, хочет ее обнять.) Знаешь…

Леа. Нет!

Бет и Матье выходят. Леа смотрит им вслед, потом захлопывает дверь и, оставшись одна, начинает ходить по мастерской. Заложив руки за спину, осматривает обстановку; дважды обойдя мастерскую, она опускается в кресло и погружается в мысли.

Длинная пауза. Вскочив с кресла, Леа быстрым, решительным шагом идет к телефону, снимает трубку и набирает номер.

Алло!.. Говорит Леа! Леа! Вы меня припоминаете?… (Смеется.) Добрый вечер, Давид! Я вам звоню, потому что, понимаете, мне необходимо вас повидать!.. Мне нужен совет… по поводу меблировки… для жилья такого же типа, как вы… Да, да… «подвешенного»! Нет-нет! Какой ресторан! Дома, конечно… Поужинаем чем бог послал! Вы любите яичницу?

Сцена погружается в темноту.

 

Сцена четвертая

Вечернее освещение. Горят торшеры, шторы задернуты. Леа в платье «а-ля стюардесса» и Давид сидят по разные стороны стола и пьют кофе. Длинная пауза. Чувствуется напряженная атмосфера. Они украдкой поглядывают друг на друга, а когда их взгляды встречаются, обмениваются натянутой улыбкой.

Леа (неожиданно). Хотите на мне жениться?

Давид поперхнулся.

(Хохочет.) Поразительный эффект, правда?

Давид. Признаюсь, что…

Леа. Придите в себя!.. Это просто веселая шутка, которая принята у нас дома!.. В пригороде, где я родилась, очень уместная, когда разговор замирает…

Давид. О, но… я должен вам сказать тысячу вещей…

Леа. Вот видите!.. Безотказный трюк! Вам сразу приходит на ум тысяча вещей?

Давид. Какое число вы считаете для себя счастливым?

Леа. Чтобы?…

Давид. Чтобы… чтобы мы поженились!

Леа снова начинает смеяться.

Я говорю серьезно!

Леа, перестав смеяться, пристально смотрит на Давида, который выдерживает ее взгляд. Пауза.

Леа. Семь.

Давид. Простите?

Леа. Мое счастливое число – семь!

Давид (достав из кармана записную книжку, листает). Вы любите Венецию?

Леа (с некоторым удивлением). Я не возражаю там побывать!

Давид. И побываете!

Леа. К несчастью, город, кажется, погружается в море.

Давид. Не нужно преувеличивать! Я еще жив!.. (Указывая на записную книжку.) «Пятница, 7-е, поездка в Венецию»! Изучение на месте проекта подвески квартала святого Марка!

Леа. Тем более что седьмое…

Давид. Десять тридцать, в мэрии! Вас устраивает?

Леа. Ho…

Давид. Времени у нас будет предостаточно! Самолет вылетает в три часа дня! (Пишет в блокноте.)

Леа (с любопытством смотрит на Давида, пока он этим занят). Как далеко заходят шутки этого господина?

Давид (поднимая глаза от записной книжки). О ком это вы?

Леа (пропуская вопрос Давида мимо ушей). К делу… Я хочу рассказать вам про свою маленькую проблему!

Давид. Вашу?…

Леа. Эта история с меблировкой, о которой я вам упомянула по телефону!..

Давид. Я полагаю, вы возвращаетесь к ней исключительно из принципа?

Леа. То есть как?

Давид. Неужели же вы надеетесь, что заставите меня поверить в такой детский предлог!

Леа. Но, Давид?…

Давид. Почему вы не сказали прямо, что вам захотелось меня увидеть снова?

Леа (смущена логикой его вопроса. Высокомерно и серьезно). Насколько я себя знаю, я постеснялась бы прямо признаться в том, что я от вас без ума!

Давид. А что тут такого?

Леа. Скажите пожалуйста!.. Приятный сюрприз вас не убил, как я погляжу!

Давид (скромно). Признаюсь, у меня уже бывали мелкие поводы закалиться!.. Хотя с вами это… (Подыскивает слово.)

Леа. Иначе!

Давид. Да!

Леа. Вот видите!

Давид. В первый раз я…

Леа. Тсс! Тсс!

Давид (настойчиво). В первый раз я сожалею, что это не в первый раз.

Эти слова явно тронули Леа и озадачили. Из приличия она указывает на кофейник, который стоит на журнальном столике.

Леа. Еще чашечку?

Давид. Нет, спасибо!.. Это прогнало бы мой сон!

Она вздрагивает от удивления.

(Осознавая, что дал маху.) Только не делайте вывод, что мне хочется спать.

Леа. А вам не хочется?

Давид (многозначительно смотрит на Леа). Представьте себе, нисколько!.. Но это не от кофе!.. Я очень дорожу своей свободой воли! (Пауза. Продолжает пристально смотреть на нее, она занята кофе.) Какая все же неслыханная история! (Вопросительный взгляд на Леа.) …Ваш сын!

Леа (сообразив, о чем речь). А!

Давид. Как я мог думать хотя бы минуту…

Леа. В самом деле?

Он внимательно оглядывает Леа, которая не без кокетства позволяет восхищаться собой.

Давид. Ну мог ли я догадаться?

Леа. Льстец!

Давид. Извините меня, но…

Леа. Кто просит вас извиняться?

Пауза. Леа опускает глаза под его взглядом.

Давид. В вашем телефонном звонке вовсе не было нужды. В любом случае я пришел бы сегодня вечером. (Серьезным и искренним тоном.) Весь день я думал только о тебе!

Она медленно поднимает на него глаза.

Поверь!..

Леа. Давид… мне хотелось бы полной ясности между нами!

Давид. Разве это еще не так?

Леа. Я пожелала вас видеть…

Давид. Потому что я тебе нужен!

Леа. Гм… да!

Давид. И вот я тут как тут!

Он встает и подходит к Леа, которая продолжает сидеть. Медленно наклоняется к ней и целует. Она не пытается обороняться. Поцелуй длится, не оставляя сомнения, что принят с удовольствием.

Леа. Давид… я очень хочу честно признаться вам… (Решает, стоит ли продолжать.)

Давид. Да?

Леа (очень тихо). …что не люблю тебя!

Давид воспринимает это сообщение как нечто вполне естественное.

Давид. Да стоит ли паниковать из-за такого пустяка? Милая! Это придет!

Леа (чуточку задыхаясь). Ах!

Давид. Наверняка… Можешь мне поверить!

Леа. Признаюсь, это было бы мне очень на руку!

Пауза, во время которой Давид пытается сообразить, что она хочет этим сказать.

Давид. Что именно было бы тебе на руку?

Леа. Ну… если бы я полюбила вас… то есть, тебя!

Он смотрит на нее с изумлением.

О-о да, я знаю! Это может показаться…

Давид. Нет, нет! Нисколько!

Леа. Послушай, сейчас ты поймешь…

Давид. Но я понял!.. Полюбить меня было бы тебе не руку! Это яснее ясного!

Леа. Дай мне все же тебе сказать почему!

Давид. Ни в коем случае!.. Какая нелепая потребность ссылаться на причины… чтобы оправдать что? И перед кем?

Леа. В данном случае, чтобы по крайней мере оправдать в твоих глазах поведение…

Давид. Да разве я у тебя что-либо прошу?

Леа. Нет! Но мне кажется, что элементарная честность…

Давид. А разве честность и любовные отношения не две разные вещи?

Она смотрит на него круглыми глазами.

Брать, хватать, отбить, отнять, овладеть! Любыми средствами вломиться сюда! (Указывает на сердце.) Обосноваться тут вопреки всему и вся! Вот что такое любовь!.. Победа нахала!

С минуту они пристально смотрят друг на друга.

Леа. У вас, случайно, нет такого чувства, что вы открыли мне Америку?

Давид. Есть!

Леа. Очаровательное самомнение!

Давид. Рад это услышать!

Леа. Интересно все же, какой я вам рисуюсь?

Давид. Точно как на иконе, какой же еще!

Леа. Нет, серьезно, Давид?

Давид. Зачем мне рисовать какой-то образ?… Ты здесь… вполне реальная… влачишь свое существование… в реальности, которая тебя страшит.

Леа. Которая меня стра… (Нервно смеется.)

Давид. Ты ее боишься, это бросается в глаза… Едва заметив тебя у Эмили, я подумал: «Вот особа, которая старается преодолеть страх».

Перестав смеяться, Леа пристально смотрит на Давида, который выдерживает ее взгляд.

Твоя манера смотреть на мужчину, пока он не потупит взор!.. «Голубчик, опусти глаза, я тебя уже выбрала».

Леа (снова разражается смехом). Это трудно проглотить… а?

Давид. Пустяки!

Она перестает смеяться.

Ты пристально смотришь на мужчину, пока он не опустит глаза, потому что боишься, как бы он не заманил тебя в ловушку сам!

Леа (с иронией). Интересное кино!

Давид. Боязнь попасться в ловушку, вот и вся недолга! Твоя хваленая независимость – это жалкое, трусливое существование!

Леа (некоторое время озадачена. Сухо). Если вы сильны в архитектуре так же, как и в психологии, ваши жилища провисят недолго. (Отворачивается от него и удаляется.)

Он следит за ней глазами. Ее явно больно задели слова Давида.

(Внезапно снова оборачивается к нему.) Короче! Мне хотелось во что бы то ни стало увидеться с вами вторично и сообщить, что Матье – мой сын! Не сомневаюсь, что, по-вашему, ради этого сообщения не стоило стараться! Но мысль, что у вас могло создаться обо мне ложное представление, была мне невыносима! Спасибо, что пришли!

Сохраняя невозмутимость, он ждет продолжения. Неловкое молчание.

Леа. Ну ладно! Что ж… мне завтра рано вставать и…

Давид. Ничего страшного, милая… Пошли спать не откладывая!

Леа (вздрагивает, сухим тоном). Наше маленькое приключение окончилось, Давид!

Давид. Верно! И начинается большое! (Направляется к ней.)

Леа. Чао, Давид!

Давид. Что-что?

Леа. Чао!

Давид. Извини, я ни бельмеса по-итальянски! (Подходит ближе.)

Леа. Вам пора уходить!

Он подходит ближе.

Вы что, не знаете приличий?

Давид. Нет!

Он подошел к ней вплотную и хочет заключить в объятия. Но, опережая Давида, Леа отпускает ему увесистую пощечину. Он стоит не двигаясь, не теряя своей невозмутимости. Натянутое молчание.

Леа (смущенно). Я… я не хотела.

Давид (снисходительно). Вот так оно и бывает, когда человек боится делать то, что ему хочется.

Пауза. Она отходит от него.

Леа. Я полагаю, вы потребуете сатисфакции!

Давид. А как же иначе?!

Леа. Ну что ж… У вас как оскорбленного есть право выбора оружия!.. Я где-то это читала!

Давид (после краткого раздумья). Согласен. (Подходит к ней и заглядывает в глаза. Потом вдруг.) Скажи, что ты меня любишь!

У Леа растерянный вид. Она пытается замаскировать приятное удивление смешком.

Леа. Вам приходят в голову странные… идеи!..

Давид. О да… Нужно только меня вдохновить!

Пауза. Они смотрят друг на друга.

Я слушаю!

Леа. Каких слов ты ждешь от меня?

Давид. Скажи, что ты меня любишь!

Леа. Давид… положа руку на сердце, ну с чем это рифмуется?…

Давид. Ни с чем… Это – белые стихи.

Они еще немного молча пристально смотрят друг на друга. В конце концов Леа передергивает плечами и хочет уйти, но Давид ее не пускает. Он становится властным и вспыльчивым.

Скажи, что ты меня любишь!

Леа (тем же тоном). Я не люблю тебя!

Давид (почти кричит). Мне наплевать! Скажи то, что я тебя прошу!

Сбитая с толку, Леа остается стоять разинув рот.

Леа (принуждая себя к спокойствию). Послушайте!.. Давайте найдем разумное решение! Верните мне мою пощечину и расстанемся добрыми друзьями!

Давид (подняв глаза к небу). «Добрыми друзьями»… все что угодно! Все, только не те слова, которых я жду!

Леа. В конце концов, Давид… мы уже не дети!

Давид. Тем более, к чему ребячиться? Скажи, что ты меня любишь.

Выведенная из себя, Леа быстрым шагом уходит от него к лестнице. Она останавливается на нижних ступеньках.

Леа. Я пошла спать!.. Но вы можете оставаться. Только уходя, не забудьте погасить свет и закрыть дверь!.. Спокойной ночи!

Она начинает подниматься по лестнице. Он смотрит ей вслед.

Давид. Скажи, что ты меня любишь, и я немедленно уйду!

Леа (останавливается). Но, боже праведный… это же будет неправда!

Давид. Почем ты знаешь?

Леа (упав духом). Ну что можно на это ответить?

Давид. Ты не была бы первой, кто по неграмотности не умеет читать в себе самой!

Леа. Ну знаешь!.. Я просто ждала тебя, чтобы этому научиться.

Давид. И вот он – я! (Медленно идет к ней, поднимается на несколько ступенек, чтобы дотянуться, взять ее за руки и заставить сойти вниз. Смирившись, она дает проводить себя до кресла, в которое он усаживает ее, а сам остается стоять перед ней.) Зачем ты меня позвала?

Леа. Я тебе уже объяснила: мне не хотелось, чтобы ты считал Матье…

Давид. Тсс! Тсс! А еще, что ты мне сказала еще?

Леа. Гм… ничего!

Давид. Ага!.. Что полюбить меня было бы тебе на руку… Мне приснились эти слова, что ли?

Леа (смущена и начинает нервно смеяться). Вот видишь! Я была совершенно уверена, что ты не лишен чувства юмора!

Давид. До известного предела… а все, что за ним, мне нужно растолковать…

Леа. И вы рассчитываете на меня?…

Давид (сухо). Во-первых, раз и навсегда выбирай между «ты» и «вы»! Перескакивать с одного на другое, как делаешь это ты, утомительно. Итак, «ты» или «вы»?

Леа (раздумывает). Вы спали со мной, ты мой любовник, значит, проблемы нет: я говорю вам ты!

Давид. Ясно хотя бы одно это!.. Знаешь, куда идешь!

Леа (довольно серьезно). А куда мы идем, Давид?

Давид (в том же серьезном тоне). Куда бы ты хотела?

Пауза. Они пристально смотрят друг на друга.

Желай!.. Хоти!.. Надейся!.. Я наделен особым даром – воспользуйся им!..

Она улыбается.

Не веришь?

Леа. Вы действительно все это говорите в расчете, что вам поверят?

Давид. Слушай, Леа!.. Слушай меня внимательно!.. Я никогда не испытывал ни к одной другой…

Леа…и так далее!

Давид. И так далее!.. (Выделяя слоги.) Ни к од-ной дру-гой! Ты не самая красивая, не самая умная, не…

Леа…и так далее!

Давид. Но ты… самая что ни на есть! Ты та, у которой вот эти глаза! Вот этот смех, этот голос! Ты – это ты!.. Первая, кто придает слову «любовь» тот смысл, какой я в нем искал… (медленно опускается на колени у ног Леа, сидящей в кресле) и который мне подходит!.. Ради этого стоит жить! А значит, бороться! А значит, победить! Вот! Ты ключ к моим будущим победам!.. Так желай же будущего, теряй терпенье! Проси, требуй…

Леа…и так далее!

Давид. И так далее!.. Самое безумное из твоих пожеланий, самое сумасшедшее, самое невозможное я исполню (щелкает пальцами) вот так…

Он кладет голову на колени Леа, которая по-прежнему сидит, откинувшись на спинку кресла и явно сдерживая себя. Длинная пауза. Медленно протягивая руку, Леа начинает кончиками пальцев водить по волосам Давида.

Давид (очень нежно). Скажи, что ты меня любишь.

Внезапно оттолкнув его, она встает.

Леа. Так можно проиграться до последней рубашки!

Давид. Что?…

Леа. Спокойной ночи!

Она направляется к лестнице. Он догоняет ее и удерживает, повернув к себе лицом.

Давид. Да, я игрок, это правда! И терпеть не могу проигрывать! Точно! Ну что из этого?… А ты сама – ты любишь проигрывать, а?

Леа. Я… я не играю!

Давид. Играешь, милая, как и другие, как и все! Ты играешь каждую минуту своей жизни!.. Играешь плохо, но играешь!

Леа, под большим впечатлением от слов Давида, смотрит на него.

Сейчас я все поставил на тебя!

Леа. Что – все?

Давид. Свою жизнь, черт побери! Что же еще?

Леа. Где мои мозги?

Давид. Всю свою жизнь, милая!.. Отныне ты мой цвет!.. Мое число!.. Мой главный выигрыш! (С холодной иронией.) И так далее!

Леа (с холодной иронией). И так далее!

Давид. Ладно! Возможно, что это и неправда!.. Возможно, что я тебе лгу!.. Возможно!.. И что из этого? Неужто ты не рискнешь мне поверить? А что если это правда, милая? А что если никто и никогда не полюбит тебя так, как буду любить я!.. Так-то вот!.. Делай ставку!.. Делай ставку!.. Ты сказала: «Мы уже не дети!» Спеши сделать ставку. Еще немного, и ставок больше не будет!

Леа неожиданно высвобождает руку, которую держал Давид. Она отстраняется и повертывается к нему спиной.

(Снова приближается к ней. Очень нежно.) Леа! (Хочет взять ее за плечи.)

Леа (истерически кричит). Не троньте меня!

Давид. В чем дело?

Леа. В желании выцарапать вам глаза!

Очень длинная пауза. Леа нервно шагает взад и вперед по сцене и глубоко дышит, стараясь успокоиться. Давид следит за ней глазами озадаченный.

Давид. Если ты и в самом деле хочешь, чтобы я ушел…

Леа. А вы не хотите?

Давид. Я никогда не утверждал, что хочу уйти!.. Я сказал, что если ты хочешь, чтобы я ушел…

Леа. Я этого хотела десять раз! И что?

Давид (смягчаясь). Тебе расхотелось?

Леа. Я не знаю, чего хочу!.. Нет, знаю! Чтобы вы катились ко всем чертям!.. Но хотя вы и обещали выполнять все мои желания, очень сомневаюсь, чтобы… (Снова начинает ходить по сцене. Длинная пауза. Внезапно.) Ладно, давайте… Слушаю вас!

Давид удивлен, явно не понимая, каких слов Леа ждет от него.

Я так хочу, чтобы вы убедили меня наконец!

Давид. Убедил… в чем?

Леа. Да как же… В том, какая мне польза влюбиться в вас!

С минуту он словно остолбенел, потом взрывается.

Давид (вспыльчиво). Вот уж с точки зрения пользы, мадам, я круглый нуль! Вам от меня ну никакого проку. Я, мадам, не только плохое помещение капитала, но еще и рискованное предприятие!.. А это значит, что я приношу с собой заботы, недоверие, тревоги… ну, словом – сплошные неприятности… Все то, что будоражит покой, но и дает хоть маленькое основание чувствовать себя живым!.. А теперь кончай смотреть на меня такими глазами! Ты не заставишь меня потупить взор!.. Такой, каким ты меня видишь, с моим тяжелым взглядом собственника, я выбираю тебя сам!.. Ты будешь моей женой!

Предоставляя Леа оставаться в состоянии оторопи, он гасит один торшер за другим, оставляя гореть только одну лампу, что создает атмосферу романтической интимности. Она смотрит, как он это делает, с удивлением и в то же время с любопытством.

Леа. Что это, урок домашней экономии?

Не отвечая, Давид садится в кресло. Пауза.

У меня промелькнула надежда, что вы споете мне блюз «Сон в лунную ночь»! (Подходит к креслу, в котором он уселся с удобством.) Знаете, а из вас вышел бы очень даже неплохой исполнитель блюзов. (Садится на подлокотник его кресла и, касаясь кончиками пальцев волос Давида, начинает напевать блюз. Поворачивает к нему голову. Их взгляды встречаются.)

В дальнейшем сцена должна играться, как замедленная киносъемка.

(Медленно наклоняясь к Давиду, целует его в губы. Затем, словно погруженная поцелуем в забытье, встает и начинает исполнять нечто вроде томного танца. Приблизившись к лампе, которая еще осталась гореть, перестает танцевать.) Эти шестьдесят ватт явно излучают… как же это называется?… такие флюиды! (Внезапно поворачивается к нему и почти кричит.) Я люблю тебя!

Леа закрывает рот рукой, как если бы хотела удержать вырвавшийся у нее крик, но слишком поздно. Давид даже не пошевелился на своем кресле и бесстрастно наблюдает за Леа.

Сцена погружается в темноту.