Од де Нейра, проснувшаяся час назад, нежилась в постели. Возлегая на мягких подушках с кружевными шелковыми наволочками, она довольно безуспешно боролась с мрачным настроением, не покидавшим ее вот уже несколько дней. Какой же язвой оказалась эта несносная девчонка, которую она приютила!

Матильда только и делала, что меняла прически и туалеты. Она могла часами колебаться, не зная, что надеть: шелковое платье или шерстяную котту, отороченную беличьим мехом. Матильда едва не лишилась чувств, когда прикрепляла к облегающим рукавам парчовые налокотники, расшитые золотыми нитями, – последний подарок мадам де Нейра ее «дорогой крошке». И она кружилась вокруг своей благодетельницы, умоляя ее:

– Прошу вас, мадам, скажите правду. Вам нравится мой наряд?

– Он восхитителен. Вы настолько очаровательны, что даже самые равнодушные придут в восторг, – неизменно отвечала Од.

Состояние дамы де Суарси ухудшалось с каждым днем, как и обещала ведьма. У Од больше не было необходимости использовать Матильду против ее матери. Но осмотрительность мешала мадам де Нейра без промедления избавиться от Матильды. Суеверная осмотрительность. Самое мудрое решение заключалось в том, чтобы дождаться того момента, когда судьба ниспошлет прекрасной графине д’Отон смерть. Аминь.

Од с сожалением встала и, дернув за позументный шнурок, висевший недалеко от изголовья кровати, позвала служанку.

Пора уже было идти к своей протеже и вновь слушать болтовню безмозглой девчонки.

Они сели за широкий овальный столик, стоящий перед окном, и принялись завтракать. Но сегодня наряды не были главной заботой Матильды. Несколько недель, проведенных в обществе покровительницы и наставницы, преобразили ее, как она сама говорила. Из девочки она превратилась в женщину. А женщины умеют мстить.

– Когда мне предстоит исполнить свою миссию и испортить будущее моей матери, мадам? Мне так хочется угодить вам.

– Я жду некоторых сведений, которые значительно облегчат вашу задачу, моя дорогая. Наше лисье искусство – не забывайте об этом – состоит прежде всего в умении тщательно разведать территорию, прежде чем вступать на нее, – солгала очаровательная женщина.

Матильда с серьезным видом кивнула головой и продолжила:

– А что с этим подлым негодяем Эдом де Ларне? Вы придумали, как я могу блестяще отомстить ему, мадам?

Но Од де Нейра совершенно забыла о своем обещании, поскольку отныне Матильда не представляла для нее особого интереса. Черт возьми! Как же выкрутиться из создавшейся ситуации? Она медленно пила медовую настойку из лаванды и шалфея и напряженно думала.

Поставив элегантный кубок с серебряным ободком на стол, Од с наигранной нерешительностью сказала:

– Я думаю лишь о том, чтобы помочь вам. Вы пылаете праведным гневом, и я разделяю его, равно как и ваше нетерпение. Мои люди не сидели сложа руки, уверяю вас. Этот негодяй Ларне еще пользуется поддержкой влиятельных людей, с которыми надо вести себя очень осторожно, – на ходу придумала Од.

Матильда жадно ловила каждое слово. Ей даже в голову не пришло спросить, какой поддержкой мог пользоваться опутанный долгами барон, железные рудники которого истощились, а репутация давным-давно была подмочена. К тому же его враги уже поднимали голову.

Как опытная отравительница, мадам де Нейра могла бы оказать Матильде помощь. Однако она совершенно не доверяла девочке, убедительно доказавшей, что она способна донести из-за простого желания сделать свою жизнь более комфортной или из-за каприза. Вдруг у Од появилась идея. Грубая, неуместная, непристойная, но весьма отрадная. Од колебалась лишь секунду. Проникновенным тоном она начала:

– Я часами обдумывала ваше законное желание взять реванш, моя дорогая. Как вы проницательно заметили, нам нужна блистательная, окончательная месть. Тем не менее на вас не должна упасть ни одна капля грязи. В противном случае вы навсегда запятнаете свою прекрасную репутацию, и мое сердце будет обливаться кровью.

– Какая же вы добрая, моя прекрасная дама. Как вы заботитесь обо мне! – поблагодарила глупышка со слезами на глазах, полагая, что благодетельница печется лишь о ее интересах.

– Я разработала несколько стратагем. Правда, некоторые из них оказались весьма опасными. Позвольте объяснить вам ход моих рассуждений. Я задала себе следующий вопрос: какое оскорбление, какую непростительную обиду мог бы нанести мерзавец прелестной девушке из достойной семьи, пользующейся заслуженным уважением в обществе? Иными словами, какую отвратительную подлость мог совершить в отношении вас Эд де Ларне, подлость, требующую беспощадного наказания? Разумеется, то, что он запер вас в суровых стенах монастыря, не может считаться подлостью. Как раз наоборот, это еще одна жемчужина, украшающая вашу репутацию. К тому же он может воспользоваться этим и рассказать своим судьям чудовищную байку о вашем неразумном поведении, доказательством чему послужит ваше возвращение в светское общество…

Матильда, открыв рот от восхищения, опьяненная ароматами ириса и розы, исходившими от мадам де Нейра, восхищалась хитроумием прекрасной женщины.

– Кровосмешение, моя дорогая. Жестокое, гнусное кровосмешение, которому вы отчаянно пытались сопротивляться. Что вы могли поделать, несчастная хрупкая девственница? В конце концов, разве вы мне не рассказывали о пламенных признаниях вашего дядюшки в апартаментах замка Ларне? Зверя ничуть не заботил тот факт, что это была спальня его недавно усопшей супруги. Против барона обернется и его репутация бессовестного волокиты, о чем, несомненно, известно Монжу де Брине. Наш бальи и уж тем более его господин граф д’Отон также прекрасно знают о нездоровом чувстве Ларне к вашей матери, которую он упорно преследовал с самого детства. – Од звонко рассмеялась. – Если Ларне осудят – а я думаю, что так оно и будет, – его оскопят, а затем четвертуют. Наверняка.

Матильду полностью удовлетворило бы одно только оскопление. Ба, она не стала бы привередничать! Тем более что всегда можно отказаться присутствовать при исполнении наказания. Тем не менее у нее закрались сомнения:

– Мой дядя потребует, чтобы меня осмотрела присяжная матрона. А я ведь девственница.

Дело принимало приятный оборот для мадам де Нейра. Она притворилась смущенной:

– Ах! Я никогда в этом не сомневалась! Барышне вашего положения лишиться девственности? Какая жуткая перспектива! У нас, моя красавица, есть две возможности, чтобы урегулировать… этот щекотливый вопрос. Первая возможность, которой я отдаю предпочтение, довольно опасная. Я приглашу повитуху и щедро заплачу ей, чтобы она тайком лишила вас девственности. Как вы правильно поняли, опасность заключается в том, что простолюдинам доверять нельзя. Она вполне может обо всем рассказать в обмен на звонкую монету или выпивку.

– А вторая, мадам? – нетерпеливо спросила Матильда, которую вовсе не устраивало вмешательство повитухи.

– Мужчина. Что же еще? Мужчина, который не должен вас потом узнать. Если такое решение вас устраивает, мы проследим за этим. Подумайте хорошенько.

Матильду охватило приятное волнение. Наконец она познает то, о чем не принято говорить вслух.

– Могу ли я задать совершенно неуместный вопрос, мадам?

– Конечно, моя дорогая. У меня от вас нет тайн.

– Когда вы… потеряли девственность? – почти шепотом спросила Матильда.

Бездонные изумрудные глаза затуманились. Если бы Матильду интересовало что-либо другое, а не она сама, она заметила бы, как прекрасный ротик в форме сердечка скривился от отвращения. Впрочем, Од де Нейра ответила непринужденным тоном:

– Я была моложе вас. Растлитель или, вернее, жестокий насильник был не кем иным, как моим дядюшкой. Отвратительные воспоминания. Я, конечно, предпочла бы постороннего, не слишком нежного. Ба, прошлое есть прошлое! И все же вы сами видите: у нас есть много общего, и это сближает нас.

Конечно, Матильда умом не блистала, но все же была довольно осмотрительной, когда речь заходила о ее собственном будущем. Она спросила:

– Порядочные барышни так дорожат своей девственностью, что я боюсь, как бы ее отсутствие не помешало мне выйти замуж. Какой благородный наследник захочет взять в жены обесчещенную донзелу, если только за ней не дают богатого приданого? А это не мой случай.

– Мне нравится ваша простодушная прямота. Она делает меня моложе. Девственность подобна кошкам. У нее несколько жизней. Я сама подарила ей три жизни. Обыкновенные женские уловки. Я научу вас. Мужчин так легко одурачить, особенно когда у них в низу живота горит огонь желания.

Матильда захлопала в ладоши от облегчения и удовольствия.

– Сколько же у вас достоинств! Добрая, умная, мудрая и такая прекрасная!

Прилагательное «добрая» развеселило мадам де Нейра. Неужели Матильда забыла о том, что они плетут нити заговора, чтобы оскопить и четвертовать человека, который, несмотря на все свои пороки, не вступал в кровосмесительную связь с племянницей? Той самой племянницей, которая нисколько не огорчилась бы, если бы дядюшка овладел ею?

Од найдет ей неотесанного молодца, о котором эта девственница будет долго вспоминать. А молодцов, готовых оказать подобные услуги, пруд пруди. Некоторые светские дамы, неудачно вышедшие замуж, любили грубые ласки и охотно платили незнакомцам за услуги, оказанные за пределами супружеского алькова, лишь бы те хранили все в тайне.